Рукописная традиция донесла до нас целый ряд сочинений Феодосия Печерского — свидетельства его пастырской деятельности в монастыре и в миру. Большую часть литературного наследия основателя Киево-Печерского монастыря составляют поучения к инокам. Сохранились учительные слова Феодосия, обращенные к монастырской братии, в которых запечатлен тот духовный труд, что был положен им на устроение обители. Игумену должно было заботиться и об усвоении и исполнении богослужебного устава, и об устроении и соблюдении церковного благочиния, и о христианском воспитании нравственности иноков. Дошедшие до нас Слова передают ту настойчивость и неустанное душевное напряжение, с которыми делал это Феодосий. Житие рассказывает об обычае преподобного Феодосия удаляться в затвор на время Великого поста ради сосредоточенной молитвы и покаяния. Одно из публикуемых здесь поучений, «Слово утешно к братии о душевней ползе», как раз сохранило в своем содержании свидетельство того, что оно написано из затвора: даже ненадолго покидая братию, игумен не оставлял ее своим попечением. Очевидно, уединение на время поста создавало ему, кроме всего прочего, еще и наиболее благоприятную возможность для обдумывания своих мыслей и для писательского труда.

Монашество составляло главную часть паствы Феодосия Печерского, но он был пастырем и мирских людей. Особое место среди духовных чад Киево-Печерского игумена занимал великий князь киевский Изяслав Ярославич, внук крестителя Руси Владимира I Святославича. Предание, зафиксированное «Житием Феодосия», свидетельствует об очень близких отношениях великого князя с преподобным Феодосием. Рукописная традиция сохранила до наших дней два послания Феодосия к Изяславу с наставлениями по поводу поста и о том, как надо относиться к латинянам, то есть католикам. И поучения инокам, и поучения князю, первоначально обращенные к совершенно конкретным лицам, со временем превратились в поучения для всех православных христиан, ибо благодаря неугасающей рукописной традиции продолжали из века в век обращаться все к новым и новым поколениям людей.

Венцом христианского подвижничества Феодосия Печерского можно назвать его молитву за всех христиан, молитву, по содержанию которой особенно ясно видно, за что было дано ему в народном предании прослыть «светильником всея Руси», — за то, что был он именно таким молитвенником за всех.

Мы публикуем избранные поучения Феодосия Печерского (полное их научное издание см.: Еремин И. П. Литературное наследие Феодосия Печерского // ТОДРЛ. М.; Л., 1947. Т. 5. С. 159–184) по следующим рукописям: Слово о терпении, любви и посте, Поучение о терпении и смирении, Слово утешительное к братии о душевной пользе — РГБ, собр. Румянцева, № 406, XV в., л. 105 об. — 108 об., 111 об. — 114 об., 99 об. — 101 об.; Поучение келарю — РНБ, Софийское собр., № 1262, XV в., л. 125; Послания к князю Изяславу Ярославичу — РНБ, Софийское собр., № 1285, XV в., л. 100–102 об.; Молитва за всех христиан — ГИМ, Синодальное собр., № 235, пергаменная Псалтырь 1296 г., л. 275–277.

Господи, благослови!

Часто я обличаю других ради их искушения, но не останетесь без святых даров. И что мне делать, не ведаю, убогому! Если стану молчать из-за вашего ропота, угождая вам по вашей слабости, то камни возопят. Не я это говорю, но оные светила, истинные столпы всей вселенной, насадители правой веры, наставники всему доброму и благонравному, истинные вожди и неугасимые светила. Ныне мы печалимся и скорбим о богоуведении других, а подобало бы нам об этом радоваться и воздавать хвалу благому Владыке, который не похулил пришедших в одиннадцатый час за их опоздание, но даровал им ту же мзду, что и тем, кто трудился с утра; ропщущим же на хозяина виноградника сказал: «Друг, я не обижаю тебя; не так ли договаривался я с тобой, и не волен ли я в своих поступать, как хочу!»^[1]

Ныне я, худой, приняв на ум заповедь благого Владыки, говорю вам: подобало бы нам от трудов своих кормить странствующих и убогих, а не пребывать в праздности, ходя из кельи в келью. Слышали ведь, как Павел глаголет: «Нигде не ел я хлеба втуне, но ночью трудился, а днем проповедывал, и руки мои работали и на меня и на других»^[2], и еще: «Кто не работает, пусть не ест»^[3]. Мы же ничего из этого не сделали. Если б не снизошла к нам благодать Божия и не кормила бы нас через боголюбивых людей, что бы мы делали, на труды свои глядя, если говорим, что ради нашего пения или ради поста или бдения все это нам приносят, а сами ни разу не поклонимся ни за кого из приносящих.

Слышали ведь вы притчу о десяти девах, о <пяти> мудрых и о пяти неразумных^[4]. Святое Евангелие возвещает: мудрые и девство сохранили, и светильники свои украсили милостынею и верой, и вошли в чертог радости, и никто не остановил их. А почему же другие были названы неразумными? Потому что девственную печать сохранили неразоренной и лощением, и бдением, и молитвами истончили плоть свою, а масла милостыни не принесли в светильниках душ своих, и потому изгнаны были из чертога; и тогда бросились искать продающих милостыню нищих, но не нашли их, ибо уже затворились двери Божьего человеколюбия.

Нехорошо нам, возлюбленные, то, что через боголюбивых людей посылает нам Бог на пользу душам и телам, удерживать себе, а хорошо подавать другим, нуждающимся. Ибо сказал апостол: «Лучше давать, чем брать»^[5]; «Блажен, — сказано, — думающий о нищих и убогих, в день скорби избавит его Господь»^[6], и еще: «Блаженны милостивые, ибо те помилованы будут»^[7].

Не станем уподобляться тем ропщущим, которые из-за своего чрева пали в пустыне; не станем помышлять бесовских помышлений, насаждающих в наши сердца непотребное, не давая нам воздать Богу хвалу за все его благодеяния к нам. Знаете ведь, к чему привело их роптание.

Сперва, когда вел их Моисей к Чермному морю с помощью столпа, огненного и облачного, не принялись ли они, забыв их наставления и все, что сотворил им Бог в Египте через Моисея и Аарона, вопить на Моисея: «Зачем ты привел нас сюда, чтобы мы умерли теперь в пустыне этой; не лучше ли б было, если б могилы наши в Египте были!»^[8] И когда провел их Бог сквозь Чермное море рукою Моисеевой и потопил их врагов^[9], Пришли они в Мерры и обрели здесь горькие воды, и снова поторопились и забыли деяния Божий, возроптали на Моисея, говоря: «Что будем пить! Вот ты привел нас в эту безводную пустыню, где нет нам никакого утешения». И не осладил ли им Бог горьких вод?^[10] Но и тогда не пришли они в разум, и после всех тех чудотворений поклонились тельцу^[11]. И если б не встал Моисей, сокрушаясь, за них пред Богом, то истребил бы их Бог с лица земли. И снова воду им из камня источил^[12], и хлеб им с небес даровал^[13]. Быть может, после этого воздали они Богу хвалу, безблагодатные? Нет, но принялись говорить: «Разве нам следует давать хлеб иноплеменникам?»

Эти мои слова не для всех, а для тех, кто тем болен и втайне ропщет. Но потому говорю это всем, чтоб вы не приняли в себя закваску сребролюбия. Говорил Иуда: «Зачем эта трата? Можно было это миро продать за большую цену и раздать нищим»^[14], а после не продал ли учителя своего за тридцать Серебреников, а сам удавился. И как мне не стенать и не тужить, возлюбленные мои, все это слыша от вас. Если б я мог, то проговорил бы к вашей милости пророческие те слова: «Кто даст главе моей камень и очам моим источник слез, чтоб плакал я день и ночь о дщери народа моего»^[15]. Ушли мы в пустыню, по Писанию, и уповаем на Бога, спасающего нас. Не вывел ли он нас из мира, как из Египта, в сию пустыню безводную, не Моисеевой рукой, но благодатью Божией. И чем мы опечалены, братья мои и отцы?! Разве вы что-то принесли сюда из своего имения, или я что-нибудь требовал от вас, принимая в сию обитель? Или человеколюбие Божие чего-то нас лишило?! Не все ли дало оно нам молитвами святой Богородицы?!

Поэтому молю вас всей душой моей, возлюбленные мои, не будем двоедушными, чтоб не прогневать благого Владыки подобно тем непокорным. Но воздадим хвалу благому Владыке за то, что так печется о нас и подает нам все в изобилии, не помня наших немощей; должны мы обращать к нему Давыдовы слова: «Что мы такое, грешные, Господи, Боже наш, что ты нас избрал и все это нам даровал! Смирился я, — сказано, — спаси мя»^[16], и: «Во смирении нашем помянул нас Господь»^[17]. О Христе Исусе Господе нашем.

Господи, благослови!

Подвизайтесь, трудники, и увенчаетесь венцом терпения, ибо ждет Христос входа нашего. Зажжем свои светильники любовью и послушанием, кротостью и смирением и непостыдно встретим Христа, глаголящего нам: «Приидите ко мне трудившиеся ради меня на молитвах и бдениях и во всяких богослужениях, и приобщитесь благих». А еще скажет ленивым и нерадивым: «Отойдите от меня, проклятые, не хочу знать вас, ибо как вы не слушали гласа рабов моих, пророков и апостолов, зовущих святыми Евангелиями в царство небесное, так и я не слышу вас; кому вы последовали, с тем вместе вечных мук и приобщайтеся».

Когда ударят в било, нехорошо нам лежать, но подобает, как учит богоносный Феодор^[18], встать для молитвы и повторять, приводя на ум, Давыдовы слова: «Готово сердце мое, Боже, готово»^[19]. А когда закончится второе клепание, тогда и ноги свои приготовим для шествия в церковь, с мыслями в голове не унылыми, а веселыми, вознося хвалу жизнодавцу Богу, препроводившему нас в ночное время, на устах неся псалом пророка и царя Давыда, в котором сказано: «Возвеселился я о сказавших мне: войдем в дом Господень»^[20], и далее. И так входя в церковь с пением «Святый Боже», потом, трижды благообразно поклонившись Христу до земли, с великою боязнью и страхом, не переставая благодарить Владыку за то, что сподобил нас, грешных, войти в церковь, безмолвно становимся у стены, не опираясь ни на стену, ни на столпы, что созданы нам для чести. Ведь когда приходим мы к друзьям, прилично нам, поклонившись в землю, со сцепленными руками, как Божиим рабам, перед ними стоять, подражая тем Христу, о котором знаем, что он стоял пред Пилатом, и поругание терпел, и не говорил ничего^[21]. Положено нам таким образом честь воздавать друзьям для смирения, чтобы украсить им венцы наших добродетелей; ибо не кланяются своим друзьям и руки вниз опускают люди нерадивые и ленивые, превозносящиеся в своем уме над другими. А церковь выше этого, для чести созданы нам церковные столпы и стены, а не на бесчестие.

Когда кадит пресвитер святой алтарь и ожидаем мы его приближения с кадилом, следует нам стоять не леностно, но со страхом. Ибо святое кадило — образ Святого Духа, да не лишимся его, возлюбленные мои! После того как приобщимся мы благодати Святого Духа через каждение, следует нам, вернувшись на свое место, встать там со всею кротостью, как написано в уставе, забывши сон и замерев, без кашля и копошения, словно бесчувственным, и с умилением молиться Богу, чтобы послал он нам помощь, с благим терпением свершить заутреню и канон.

И когда благодаря Божию посещению просияет в наших душах свет истинный, когда после пения «Бог Господь» начнем псаломское пение, не следует нам перехватывать друг у друга стихи и вносить тем немалую сумятицу в пение, но подобает следить за старостой клироса и не начинать никому, пока не начнет он, тогда и благочиние будет. И когда мы, начиная песнь или возглас «аллилуиа», поклоны творим, подражая в том ангелам, должны мы следить за старостой клироса, чтобы, когда он поклонится, тогда бы и мы благолепно поклонились, последуя его примеру. Пророки ангелов бесплотных видели предстоящими Богу, поющими и поклоняющимися ему, и хвалу возносящими. Каковыми же подобает быть нам, вместе с ангелами сподобившимся служить и предстоять невидимому Богу, от которого ждем должного воздаяния! Знают о том сердца наши, перед кем стоим мы в святой церкви. Так не станем нерадеть, возлюбленные мои, о наших церковных часах и о службе тому, кто испытует все наши дела и помышления. Откроем здесь наши согрешения, пред худым человеком, чтобы не быть им обличенными там, перед всей вселенной. И будем блюсти церковные часы, заутренние, и обеденные, и павечерние; кто губит церковные часы по лености, подобен вору, крадущему святыню; проклят делающий Божье дело с нерадением.

Не будем лениться, возлюбленные мои братья и отцы, и чада духовные, избранные! Со слезами говорю я эти горькие слова вашей милости, ибо учу вас, сам не исполняя этого. И ныне сбылось на мне прореченное пророком: «Сказал Бог грешному: зачем ты возвещаешь устами своими завет мой! Ведь ты поучение мое возненавидел и отказался от слов моих. Если видел ты вора, то шел вместе с ним, и в общении с блудниками принимал участие, и клеветал на брата своего, и полагал соблазн на сына матери своей. Ты это делал, и я молчал. И ты подумал, беззаконный, что я уподоблюсь тебе! Обличу тебя и поставлю пред лицом твоим грехи твои, чтобы знали все забывающие Бога, что когда они совершат преступление, не будет им избавления»^[22]. И еще: «Словами твоими сужу тебя, раб лукавый, — лучше бы тебе было, если бы возвратил ты серебро мое, чтобы мог я отдать его усердным делателям, которые бы воздали мне с лихвой»^[23]. Да нужда мне говорить все это вашей милости, чтобы не умер кто в лютом грехе из-за моего молчания. О Христе Исусе Господе нашем.

Господи, благослови!

Я, грешный и ленивый, схоронивший талант свой в земле и ничего не прибавивший к нему, всякий день ожидающий к себе лютых тех и немилостивых вопрошателей и страшного того наказания и гнева лютого, когда будет сказано: «О, злой и ленивый раб, нечестивый, лучше бы ты сделал, если б отдал серебро мое добрым торговцам, усердным и трудолюбивым, которые бы воздали мне с лихвою»^[24], имею ныне нужду говорить с вами и говорю, и, говоря, не перестаю напоминать вам, не как учитель, но как раб, со слезами моля вас и припадая к ногам вашим, о предстоящих благих воздаяниях и о грядущих муках, чтоб не лишились вы благой той надежды. Ибо немалое это зло, быть нам лишенными таких даров и угодить в непроходимые и адские места из-за ленивого поведения и мимолетных красот, в погоне за которыми ничего мы не достигли. А я, унылый, имея в себе семя злого того плода, что происходит от моей лености, и сам не входя в царство небесное, и вам чиня препоны своею леностию и своими дурными нравами, позволил себе и дважды, и трижды отлучиться от вас. И сделал это, не добродетельным деяниям святых подражать желая, но так рассудив: поскольку не освобождаю вас от доброго подвизания, то если бы вместе с вами был, немалую помеху сотворил бы вам своим примером, увел бы вас с Божьего пути. Мне, грешному, и один день в отлучении от вас за целый год вменяется, тем паче — в отлучении от достояния церковного и от чтения божественных словес и житий святых, чего лишила меня моя великая леность, которой я как веригами связан лежу и ум мой повержен, как второй Лазарь пред вратами^[25], лишь только взор с верою на Бога устремляю и Богородицу в помощь с молитвой призываю, чтоб как-то умилосердился бы ко мне благой Бог ради ваших молитв и любви, что вы ко мне имеете. Пал я падением злым; когда б не помог мне Господь и Богородица, едва ль не угодила бы во ад душа моя. И понимаю, из-за чего я пал: оставил порученное мне служение и устремился на трапезы, и не почувствовал, как в адскую пропасть схожу. Но человеколюбивый Бог, не отвергший покрытого струпьями и гноем Лазаря, но воскресивший его^[26], умершего, снизошел так же и к моей немощи, не презрел моей лености, но наслал на меня дух скорби, тот, что и доныне угнетает меня, и из-за которого я и удалился от вас, уповая, по Писанью, на Бога, спасающего меня. Ибо в своем удалении от вас не пытался я приискать себе ничего благого, но только молился и постился; не мог поступать как вы, потому и осудил себя на это. И радуюсь я любви вашей, ибо в таковом зле видя мое убожество, не погнушались вы моих словес, проглаголанных к вам из моего уединения, но исполнили их со всем усердием. Забыл я и свою леность благодаря вашему усердию, ибо имеете вы великую ревность о церковной службе, во многотерпеливом стоянии на всех часах и службах обретаетесь и о заповедях божественного Феодора радуетесь^[27]. Усердие стяжайте, и, как он, сподобитесь блаженства, и причастники вечной жизни будете о Христе Исусе, о Господе нашем.

Брат, вот из рук Христовых, с престола славы его, ты принимаешь эту должность. Имей пред своими глазами страх Божий: старайся непорочно свершить порученное тебе дело, чтоб удостоиться венца у Христа. Пусть представляется тебе тот вышний престол, что видел Исайя, к кому был послан один из серафимов, носящий угль, не опаливший, но просветивший пророка^[28]. Так же и ты, брат, взявший ключ, как огонь от того престола, на котором всякий день приносится в жертву Христос, если ты, сын мой, имярек, соблюдешь эту службу по чину монастырскому с душевным прилежанием, то уготовится тебе праведный венец, и будет тебе сей ключ просвещающим и спасающим твою душу. Если же склонишь ты свое сердце пренебречь чем-либо монастырским, или что-то украсть, или стяжать и копить для себя, а не для монастыря, то будет тебе сей ключ опаляющим твою душу, здесь и в будущем веке: геенна тебя возьмет, и судьба Анании и Сампфиры постигнет тебя. Они, утаившие из цены имения своего, внезапною смертью погибли^[29], а ты и горшей муке сподобишься, крадущий чужое или бесстыдно раздающий своим. Гиезиева проказа^[30] придет на тебя, — не телесно, но душевно. Блюди, брат, себя и служение свое, и от всего этого спасет тебя Господь молитвами святой Богородицы и всех святых своих, и ныне, и присно.

Что вздумал, боголюбивый княже, вопрошать меня, некнижного и недостойного, о таковом деле: спросил меня, подобает ли в день воскресный, то есть в неделю, резать вола, либо барана, либо птицу, либо другое что, подобное им, и подобает ли есть их мясо в день воскресения, — в неделю!

Неделя — это ведь не неделя, как вы говорите, но первый день всей недели. Потому что Христос Бог наш воскрес в этот день из мертвых, и называется он воскресным. А понедельник — это второй день, а вторник — третий, а среда — четвертый, а четверток — пятый, а пятница — шестой, а суббота — седьмой. В дни эти создал Бог все творение, небо и землю, и все, что на них; напоследок же сотворил человека, царя надо всем; в седьмой же день завершил все дела.

И во время исхода израильтян из Египта от работы фараоновой, когда прошли они древле Чермное море посуху, и Господь привел их в пустыню и сорок лет питал их там, дал он им закон на доске каменной — Божиим перстом написано и дано Моисею — и повелел почитать субботу: ничего отнюдь в этот день не делать^[31], ни разводить огня^[32], ни резать скотину (но все приготовить в пятницу с вечера и есть назавтра), ни ходить из дома в дом; и это блюдут израильтяне до нынешних дней. Но с тех пор как Господь Бог наш пришел на землю, иудейское все отступило. И мы не чада Авраамовы, но чада Христа Бога нашего благодаря святому крещению, которым он и сам крестился. Ибо Господне крещение очищает первородный грех.

Тот, кто сказал тебе не резать в неделю скотину, ни есть от той убоины мяса, сказал это не от Святого Писания, но по своему измышлению. Сказано святым апостолом Павлом: «Тот, кто благовестит вам больше того, что мы вам благовестили, да будет проклят»^[33]. Не возбранено тебе и не грех резать скотину в неделю. Ибо если примем таков обычай, — в субботу резать, а в неделю есть, то мы явно жидовствуем.

Еще ты спрашивал, благородный княже, добро ли то, если кто заречется не есть мяса в среду и пяток. Добро и очень полезно. И этому не я научаю, но святые и божественные апостолы так законоположили: всяк християнин да постится в среду и пяток, бельцы — от мяса, а чернецы — от молочного, ибо в среду составили заговор жиды против Христа, а в пяток распяли Господа беззаконные. Ты же, мой княже, если по какой-то причине или беде зарекся не есть мяса в среду и пяток, — глаголет царь и пророк Давыд: «Обещайтеся и воздадите»^[34], — то знай, что не подобает христианину самому связывать себя обетом не есть или не пить чего-либо, но должен быть связан от отца духовного. Ибо имеем предание святых апостолов и святых отцов: Господские праздники и все праздники святой Богородици и дни памяти святых двенадцати апостолов праздновать духовно и от избытка нашего питать убогих. И раз уж вопросил ты меня, недостойного, то: если ты связан отцом духовным не есть мяса в среду и пяток <названных праздников>, тогда от него и разрешение прими; если же сам себя связал, то меня ради Бог простит тебя. Когда случится в среду или пяток Господский праздник или святой Богородицы, либо двенадцати апостолов, то ешь мясо^[35]. И Бог мира буди с вами. Аминь.

Я, Федос, худой монах, раб пресвятой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, в чистой и правоверной вере рожденный и воспитанный добре в законе правоверным отцом и матерью христианкою^[36], учившими меня следовать доброму закону и нравам православных, вере же латынской не приобщаться, не соблюдать их обычаев, и от причастия их отвращаться, и никакого учения их не слушать, и всех их обычаев и нравов гнушаться и блюстись; дочерей своих не давать за них замуж, ни у них дочерей брать; ни брататься с ними, ни кланяться им, ни целовать его; и из одной посуды не есть, и не пить с ним, и не брать у них пищи. Им же, когда они просят у нас есть или пить Бога ради, давать есть и пить, но из их собственной посуды. Если же не будет у них посуды, давать и в своей, только потом, вымыв, сотворить над ней молитву. Ибо неправо они веруют и нечисто живут: едят со псами и кошками^[37], пьют свою мочу^[38] и едят ящериц, и диких коней, и ослов, и удавленину, и мертвечину, и медвежатину, и бобровое мясо, и бобровый хвост^[39]. В говенье мясо разрешают во вторник первой недели поста^[40]. Чернецы их едят сало и постятся в субботу и, попостившись, вечером едят молоко и яйца. А за грехи не у Бога просят прощения, но прощают попы их за мзду^[41]. Попы же их законным браком не женятся^[42], но со служанками детей приживают и служат при этом невозбранно. И епископы их наложниц держат и на войну ходят^[43]. И на опресноке служат <Божественную службу>^[44]. Икон не целуют, ни мощей святых^[45]. А крест целуют: простершись, чертят его на земле и потом, встав, попирают ногами^[46]. Мертвеца же кладут на запад ногами, а руки его <вдоль тела> полагают, а не складывают на груди^[47]. Два брата у них, женясь, берут двух сестер^[48]. А крестят в одно погружение^[49], а мы — в три. Мы, крестясь, мажемся миром и маслом, а они соль сыплют крещаемому в рот^[50]. Младенцев именами святых не нарекают, но как прозовут родители, в то имя и крестят^[51]. Еще же называют Духа Святого исходящим от Отца и от Сына^[52]. Мы же не говорим: и от Сына. И много еще другого, что плохо у них, неправо и развращенно; погибели полны и вера их, и дела; чего и жиды не творят, то они делают, многажды и в Савелианскую ересь уклоняются^[53].

Сказал мне отец: «Хранись, чадо мое, от кривоверных и от всех их затей, понеже наполнилась и наша земля людьми злой той веры. Да, спасая, спасет свою душу, кто в праведной вере живет. Нет другой такой веры лучше нашей единой чистой и честной святой православной веры. Сей верою живя — грехов избыть и вечной муки избегнуть, вечной жизни причастником стать и без конца со святыми радоваться. А сущему в иной вере, в латынской ли, в армейской или сарацинской — тому не увидеть вечной жизни, и со святыми части не получить.

Не подобает хвалить чужой веры. Если кто чужую веру хвалит, то становится он свою веру хулящим. Если же начнет непрестанно хвалить и свою и чужую, то окажется держащим двоеверие и недалеко от ереси. Ты, чадо, блюдись от таких деяний, не свыкайся с ними, но бегай от них, сколько можешь, и одну свою веру непрестанно хвали, подвизаяся в ней добрыми делами.

Милостыней же милуй всякого, не своей только веры, но и чужого. Когда видишь нагого или голодного, страждущего от зимней стужи или какой беды, будь он жидовин или сарацын, болгарин или еретик, латынин или язычник, — всякого, как можешь, помилуй и от беды избавь, и не останешься без Божьего воздаяния. Бог ведь и сам в этой жизни сохраняет и язычников, и христиан. Язычникам и иноверным в нынешнем веке дано попечение от Бога, в будущем же чужды они будут благого воздаяния. А мы, живущие в правой вере, и здесь пребываем Богом соблюдаемы, и в будущем веке будем спасаемы Господом нашим Исусом Христом».

Сказал мне отец: «Чадо, если придется тебе умирать за эту святую веру Господа ради, то не оставь правой сей веры, но с дерзновеньем умри за веру Христову. Ибо святые, — сказал он, — умерли за веру, а теперь вот живут во Христе. И ты, чадо, если узришь каких-нибудь иноверцев, стязающихся с православными о вере и стремящихся соблазном отвести от правой веры несведущих верных, то ты, многосведущий, не скрой в себе своего знания, а помоги правоверным против кривоверных. Если поможешь им, то как овец избавишь их от уст львиных. Если же промолчишь, это равносильно тому, как если бы, отняв у Христа, предал ты их сатане, ибо тот научил кривоверных кривой их вере».

И если скажет тебе спорящий с тобой: «Бог дал и ту, и другую веру», ты ему, чадо, скажи: «Ты, кажется, мнишь, кривоверный, что Бог двоеверен! Не слышал ли, окаянный, развращенный злой верою, как гласит Писание: “Един Бог, едина вера, едино крещение”^[54]. И Господь сказал: “Так надлежит нам исполнить всю волю”, и только когда он исполнил все, тогда вознесся, а учеников послал на проповедь. Ты, столько лет по апостольской проповеди державший православную веру, совратился в зловерие наущением сатаны. Не слышал разве Павла, глаголющего: «Если и ангел, придя с небес, благовестит вам иначе, чем мы благовестили, да будет проклят»^[55]. А вы, отринувши апостольские заповеди и предание святых отцов, приняли неправедное учение и веру развращенную, исполненную многой погибели. Потому и от нас отвержены. Потому и не подобает нам иметь с вами общения, ни к Божественным Тайнам сообща приступать, ни вам к нашей службе, ни нам к вашей, ибо на мертвом теле служите^[56], будто мертвым Господа помышляюще. А мы совершаем службу телом живым, видя самого Господа, живого и одесную Отца сидящего; и снова приидет судити живым и мертвым. Мертвые вы, о латыняне, мертвую жертву совершаете. Мы же, Богу принося жертву живую, чистую и непорочную, сподобимся обрести живот вечный. Так ведь и писано: «Воздается каждому по их делам о Христе»^[57].

Владыко Господи человеколюбче! Того, кто верен, укрепи, Господи, да будут вернейшими; того, кто неразумен, вразуми, Владыко. Язычников, Господи, обрати в христианство, и будут нам братьями. В темницах сущих, в оковах и беде — избави, Господи, от всякия печали. И братьям нашим в затворах и столпах^[58], пещерах и пустынях дай силы, Господи, на подвиг их.

Помилуй, Господи, князя нашего, имярек, и град сей, и всех людей в нем. Помилуй милостью своей и меня, грешного раба твоего, имярек, хоть я и многогрешен, но правой верою раб твой.

Спаси и помилуй, Господи, епископа нашего, имярек, и весь чин монашеский, иереев и дьяконов, и всех православных христиан.

Помилуй, Господи, того, кто беден и замучен нищетой, подай богатую им милость, моленья ради святой Богородицы, силою честного креста и святого тридневного воскресения твоего, и славного ради пророка и предотечи Иоанна, и всех ради твоих пророков и апостолов, святителей, и мучеников, и преподобных отцов, и святых жен, и всех святых твоих, собравшихся в Никее^[59] святых отцов трехсот и восемнадцати, и святых отцов, поручителей о нашем покаянии — Василия, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Николы, и святого отца нашего Антония^[60], светильника всей Руси, обещавшегося молиться за нас.

Покой, Господи, души рабов своих, правоверных князей наших и епископов, имярек, и всех наших сродников по плоти, имярек.

Покой, Господи, души рабов своих, всех православных христиан, умерших по городам и селам и в пустынных местах, в пути и на море.

Покой их в месте светлом, с сонмом святых, в ограде благого рая, в жизни бесконечной, в неизглаголанном и немерцающем свете лица твоего.

Ибо ты — покой и воскресение усопшим рабам твоим, Христе Боже наш, и славим тебя со Отцом и Святым Духом, и ныне, и присно.

Здесь Феодосий имеет в виду евангельскую притчу о работниках в винограднике. См. Мф. 20, 13–15.

Ср. 1 Фес. 2. 9—10; 2 Фес. 3. 7–8.

Ср. 2 Фес. 3. 10.

Здесь Феодосий имеет в виду евангельскую притчу о десяти девах. См. Мф. 25. 1—12.

Деян. 20. 35.

Пс. 40. 2.

Мф. 5. 7.

Здесь и далее Феодосий имеет в виду события, которые происходили при исходе израильского народа из Египта в землю обетованную. См. Исход. 13. 18–22; 14. 10–12.

См. Исход. 14. 21–31.

См. Исход. 15. 23–25.

См. Исход. 32. 1—14.

См. Числ. 20. 1—11.

См. Исход. 16. 4, 12–35.

Мф. 26. 8–9; ср. Мк. 14. 4–5; Иоан. 12. 4–5.

Ср. Иерем. 9. 1.

Пс. 114. 5.

Пс. 135. 23.

Феодор Студит (VIII–IX вв.), игумен Студийского монастыря в Константинополе, с именем которого связывалось сложение Студийского церковно-монастырского устава. Феодосий имеет здесь в виду правила Студийского устава, которыми руководствовались в Киево-Печерском монастыре. Студийский устав был принят в Киево-Печерском монастыре в первые же годы его существования (см.: Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 1. С. 108; Абрамович Д. И.Киево-Печерський патерик. У Киïві, 1931. С. 39) и отсюда распространился по всем другим русским монастырям и оставался в обиходе на Руси вплоть до XIV века, когда его сменил Иерусалимский устав.

Пс. 56. 8.

Пс. 121. 1.

См. Мф. 27. 11 и след.; Мк. 15. 1 и след.; Лк. 23. 1 и след.; Иоан. 18. 28 и след.

Пс. 49. 16–22.

Ср. Мф. 25. 26–27.

Ср. Мф. 25. 26–27.

Феодосий имеет здесь в виду евангельскую притчу о богатом и Лазаре. — См. Лк. 16. 19–25.

Феодосий имеет здесь в виду евангельское чудо воскрешения Лазаря. См. Иоан. 11. 2—45.

Имеется в виду Студийский устав.

Феодосий имеет в виду эпизод из Книги пророка Исаии, где описывается призвание Исаии к пророческому служению. См. Ис. 6. 1–7.

Феодосий имеет в виду чудо, о котором рассказано в Деяниях апостольских: Анания и жена его Сапфира, желая стать членами иерусалимской общины христиан, продали свое имение, но принесли в общину только часть цены, выдав ее за всю полученную сумму; карой за ложь была им внезапная смерть. См. Деян. 5. 1—10.

Гиезий, слуга пророка Елисея, был наказан проказой за взятое тайно и с помощью лжи серебро. См. 4 Царств. 5. 20–27.

См. Исход. 31. 15–18.

См. Исход. 35. 3.

Ср. Галат. 1. 8. 9.

Пс. 75. 12.

Речь идет об обрядовой особенности, которая некоторое время держалась в русской церкви. Как можно понять из ряда летописных упоминаний, из записанных в середине XII в. канонических правил в сборнике, под названием «Вопрошение Кирика», а также из настоящего послания, по русскому обычаю XI–XII вв. пост в среду и пятницу полностью отменялся, если на эти дни приходились праздники господские, богородичные и нарочитых святых; в то время как в Византии уже в ХІІ в. такая отмена совершалась лишь в праздники Рождества Христова и Богоявления (см.: Макарий (Булгаков). История русской церкви. СПб., 1888. Т. III, изд. 3-е. С. 105–111). Слова «…любо святей Богородици, ли 12 апостолъ…» — в ркп. зачеркнуты и на поле внизу другим почерком написано Рожество Христово и Крещение Господне. Так переписчик данной рукописи поправил Феодосия Печерского вследствии того, что к его времени указанный порядок отмены поста среды и пятка уже перестал практиковаться на Руси.

Общая характеристика родителей Феодосия Печерского как людей благочестивых имеется в его Житии.

Как это, так и следующие обвинения латинян находят себе аналогии в современных Феодосию и более ранних произведениях греческой антилатинской полемики. В сочинении «Стязание с латиною», приписываемом киевскому митрополиту Георгию (1062–1079 г.г.), подобное обвинение выражено более ясно и помогает понять данное место в послании Феодосия: «Иже ядять съ пьсы въ одиномъ съсудѣ, сами ядъше, а избытокъ поставляють пъсомъ, да полижуть, и потомь пакы сами ядять» (см.: Попов А. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян (XI–XV вв.). М., 1875. С. 71; Павлов А. С.Критические опыты по истории древнейшей греко-русской полемики против латинян. СПб., 1878. С. 195).

Об этом есть в сочинениях византийских авторов (см. Попов А. Историко-литературный обзор… С. 71).

В большинстве греческих полемических произведений против латинян говорится только об употреблении латинянами в пищу удавленины. Но в сочинении «О фрягах и прочих латинах», ходившем и в славянском переводе, находится близкое к посланию Феодосия перечисление различных видов «скверноядения» латинян (см.: Попов А. Историко-литературный обзор… С. 62).

Речь идет о нарушении латинянами первой седмицы Великого поста.

Возможно, речь здесь идет о папских индульгенциях. В греческих полемических трактатах индульгенциям посвящался особый раздел (см.: Попов А. Историко-литературный обзор… С. 74).

Речь идет о целибате, принятом в западной церкви принципе безбрачия духовенства. Об этом говорилось и в послании Константинопольского патриарха Михаила Керулария к Антиохийскому патриарху Петру, написанном во время окончательного разделения церквей в 1054 г. (см.: Попов А.Историко-литературный обзор… С. 48–49).

Смысл этого обвинения становится более ясным, если сравнить его с отрывком из послания патриарха Михаила Керулария; вот его древний славянский перевод: «Епископи их… на брани же исходяще, кръвми свои руцѣ помазують и къ симъ душа убивающе и убиваеми» (см.: Попов А. Историко-литературный обзор… С. 49).

Речь идет об употреблении западной церковью в таинстве евхаристии бесквасного хлеба, или опреснока, подаваемого причащающимся в виде круглой пластинки, облатки. Все антилатинские полемисты, греческие и русские, постоянно касались вопроса об опресноках в своих сочинениях.

Этот пункт также был в послании патриарха Михаила Керулария.

О невольном попирании латинянами креста, начертанного ими прежде на земле, с осуждением говорилось и в Повести временных лет.

В греческом сочинении «О фрягах и прочих латинах» этот пункт давался подробнее (см.: Попов А.Историко-литературный обзор… С. 61–62).

О том, что латиняне не складывают руки покойникам на груди, а простирают вдоль тела, говорилось и в греческом трактате «О фрягах и прочих латинах» (см.: Попов А. Историко-литературный обзор… С. 65).

Очевидно, эта мысль Феодосия восходила к одному из пунктов послания патриарха Михаила Керулария, где осуждался тот факт, что у латинян два брата могли жениться на двух сестрах (см.: Попов А. Историко-литературный обзор… С. 49).

Этот пункт упоминался и в послании патриарха Михаила Керулария (см.: Попов А. Историко-литературный обзор… С. 49, 77).

Упоминание этого латинского обряда также есть в послании Михаила Керулария (см.: Попов А. Историко-литературный обзор… С. 49, 63).

Это положение также встречается в ряде антилатинских полемических сочинений (см.:Попов А. Историко-литературный обзор… С. 54; Павлов А. Критические опыты… С. 196).

Речь идет об основном католическом догмате, отделяющем западную церковь от греческой, догмате об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына (filiogue). Обличение этого догмата входило почти во все антилатинские полемические сочинения, как греческие, так и русские (см.: Попов А. Историко-литературный обзор… С. 8, 12, 35, 48, 54–55, 59–60).

Речь идет о ереси Савелия (III в.). Савелий и его последователи отвергали ипостасное различие между лицами Троицы, отождествляя их и сливая в одно лицо, уча, что каждое из трех лиц Троицы есть особая форма выражения одного Божества, сменяющая другую во времени.

Ефес. 4. 5.

Галат. 1. 8.

Автор имеет в виду, что таинство евхаристии совершается латинянами на бесквасном (то есть «мертвом») хлебе.

Ср. Откр. 22. 12.

Речь идет об особенно аскетических видах иноческого подвижничества: затворничестве (уединении по обету и безвыходном пребывании в келье или пещере) и столпничестве (тоже уединении, сопровождавшемся еще и неподвижным пребыванием на столпе, — камне, скале, специально устроенном возвышении).

Феодосий имеет в виду отцов 1-го Вселенского собора, который происходил в Никее в 325 г.

Феодосий Печерский имеет в виду церковных подвижников раннехристианских времен, святителей Василия Великого (IV в.), Григория Богослова (IV в.), Иоанна Златоуста (IV в.), Николу Мирликийского (IV в.), причтенных к лику святых, и присоединяет к ним только что скончавшегося своего современника, наставника и христианского брата Антония Печерского. Помимо всего прочего, эта деталь означает, что настоящая молитва родилась у Феодосия на последнем году его жизни, ибо известно, что Антоний скончался в 1072/1073 г., а Феодосий — в 1074 г…Антония… — В ркп. добавлено: и Феодосия; так редактировал молитву преп. Феодосия писец настоящего ее списка.