1. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 131. Кротость Моисея и разъяснение того в чем проявляется истинная кротость и в чем — жестокость. Воспоминая о кротости Давида, почему псалмопевец говорит об его обете построить храм Господу? — «Вот мы слышали, что оно в Евфрафе… Войдем в селения Его…». Молитва об успокоении Ковчега Завета и народа и о благолепии храма ради добродетелей Давида и бывших ему божественных обетований, которые даны были однако с условием. — При исполнении этого условия иудеи будут наслаждаться духовными и материальными благами. — «На нем процветет святыня Моя…».

2. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 132. Высокое достоинство любви, как соединяющей вместе с приятностью и пользу, и сравнение ее с священным миром, возливавшимся на голову первосвященника, и о росою. — «Ибо там заповедал Господь благословение». — Где «там»? Любовь — царица добродетелей.

3. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 133. Общее содержание заключительного псалма степеней. — От христианина требуется высшая святость, чем от живших под законом. — «Ночью поднимайте руки ваши…» — Исполняющий это получит благословение от Господа. — Для чего прибавлено: «от Сиона» и: «сотворивший небо и землю»?

4. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 134. Важное значение псалмопения или хвалы Господу в духовной жизни человека. — Что значит: «в достояние Свое»? — Другие побуждения к прославлению Господа: премудрость Божия в устроении облаков, соединении дождей с молниями и движении ветров. — «От сокровищ своих». — Особенное божественное попечение об Израиле и высшая цель совершившихся в Египте знамений и — по выходе из него — побед над врагами. — Славословие Господу за необычайные его милости. — «Идолы язычников — серебро и золото…» — Различие в благословениях.

5. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 135. Беспредельное величие Божия милосердия, владычества и всемогущества. — Чудеса суть действия не только силы, но и благости. — Проявления божественного всемогущества в событиях при Чермном море, в пустыни и в Ханаанской земле. — Сила человеческого смирения и всеобщность божественного промышления.

6. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 136. Вавилонский плен пробудил в иудеях пламенную любовь к Иерусалиму и много способствовал их исправлению. — «Если забуду тебя, Иерусалим, да будет забыта десница моя». — Увещание жить так, чтобы не лишиться горнего Иерусалима. — Жажда мести со стороны пленных иудеев, мысль самого пророка и новозаветное учение об этом.

7. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 137. Что значит: «и пред Ангелами воспою Тебе»? — От нас зависит, что бы мы были услышаны Богом. — «Ты возвеличил над всем имя Твое святое.., умножь попечение обо мне, о душе моей». — Призыв всех властителей земли к благодарности Господу. — «И да воспоют пути Господни». — Господь далеко провидит будущее и спасает бедствующих, как милосердый Творец.

8. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 138. Как нужно понимать слова: «Господи, Ты испытал меня и узнал меня»? — Если Бог знает помышления человека прежде их возникновения, то для чего Он употребляет испытание посредством дел? — «Стезю мою и путь мой Ты исследовал». — Божественное предведение, творческая сила и промышление. — Непостижимость для человека божественного существа, способа вездеприсутствия и помощи в бедствиях. — Что значит: «какова тьма ее, таков и свет ее (будет)». — Изменение действия стихий по воли Божией. — У человека знание не полное; не таково божественное ведение. — «В течении дней они образуются, но никто из них». Не малая добродетель — иметь в великой чести друзей Божиих и избегать общества нечестивых людей. — «Искуси меня, Боже, и узнай сердце мое».

9. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 139. Лукавый или порочный человек хуже дикого зверя; в собственном смысле лукавый есть диавол. — Подобно последнему, порочный человек всегда более вредит самому себе. — Злых людей христианину нужно сожалеть и просить вышней помощи об избавлении от опасных козней их. — Тяжко грешат те, которые постоянно упражняются в зле. — «Не предай меня, Господи, грешнику… Главный предмет совещания их, обсуждаемый устами их, постигнет их». — Злословие есть также вид нечестия, которое также подлежит наказанию, как звери — ловитве. — Славословие праведных Господу.

10. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 140. Упрек слушателям за непонимание смысла этого псалма; важное его значение, равно как и другого, — утреннего (62–го). — Какое воззвание слышит Бог? Чему научает пророк, говоря о жертве вечерней? — Что внушается сравнением молитвы с фимиамом? — Первое прошение псалмопевца — о разумном употреблении дара слова; что следует и чего не следует говорить; примеры не благовременного молчания и спасительного употребления слова. — Какое разумеется «ограждение уст»? Гибельность праздных слов, коварных лобзаний, слов ропота на Промысл Божий. Охранять нужно не только уста, но еще прежде — мысль. «Не уклони сердце мое к словам лукавым, для измышления извинения во грехах». — Общества порочных людей нужно избегать, а обличения праведных — принимать. — «Но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них. Пожраны были близ камня судии их». — Ожидание псалмопевцем лучшего будущего, когда наставления праведников будут принимаемы и, не смотря на крайние бедствия, утвердится надежда на Бога. — Молитва об избавлении от тайных козней нечестивых и надежда на то, что последние будут побеждены. — «Я один останусь, пока не перейду».

11. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 141. Словами: «гласом» и «гласом» выражается твердое стремление, с каким псалмопевец взывал к Богу. — Двоякая польза скорбей. — Вследствие чего некоторыми во время тяжких бедствий овладевает отчаяние или ропот? — Высокий пример бодрости духа во время величайших опасностей и — упования на Бога. — Усиление молитвы псалмопевца указанием на тяжкую свою скорбь и коварство врагов. — «Меня ждут праведники, доколе не воздашь мне». — Увещание — молиться и не унывать во время бедствий, как благотворно действующих на людей и другие твари.

12. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 142. Молитва бывает прошением или обетом. — «Во истине Твоей». — С какою молитвою нужно обращаться к Богу и с каким душевным расположением? — Как нужно понимать: «услышь меня в правде Твоей»? — Благодетельность для грешника угрозы судом Божиим. — «Ибо враг преследовал душу мою». — Различные виды смирения и между ними — смирение от несчастий. — Живущие в грехах подобны находящимся во тьме. — Не малое утешение приносит знание раскрытых в Писании дел Божиих. — «Душа моя (стремится) к Тебе, как земля безводная». — Об указании какого пути просит псалмопевец? и в силу чего просит? «В землю правды».

13. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 143. Неужели Бог есть учитель войны? — Высшая помощь необходима особенно в борьбе с духовными враждебными силами. — «Он подчиняет мне народ мой». — Достоинство человека и обличение еретиков, приписывающих себе знание, невозможное для человека. — Что мы можем знать о Боге? — Что значит: «подобен суете»? — Как нужно понимать божественное схождение, прикосновение к горам, молнию, стрелы? «Избавь меня… из руки сынов чужих». — Кроме языка как мы еще можем хвалить Бога? — Хотя люди полагают обыкновенно свое счастье в многочисленном потомстве, богатстве и безопасности, но истинное блаженство состоит в том, чтобы иметь Господа Богом своим.

14. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 144. Христианин, как сделавшийся сыном Отца небесного, должен непрестанно прославлять Его и словами и делами по примеру псалмопевца. — Господь достоин величайшей хвалы и за бесчисленные Его благодеяния и вследствие бесконечного величия Его Существа. — «Из рода в род будут восхвалять дела Твои…» — Величие Божие возвещают, как благотворные для нас, так и страшные, губительные, явления природы. — Выше же всякого слова Его благость ко всем и ко всему. «Славу царства Твоего изрекут» (преподобные), чтобы научать других и сделать их общниками славословия. — Что значит: «преподобные» — Божественное милосердие к падающим. — «Ты даешь им пищу благовременно». — Особые блага, подаваемые верным, боящимся Бога.

15. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 145. Что значит: «в коих нет спасения»? — Нельзя полагаться на людей, особенно на начальников. — Совет псалмопевца потомкам Иакова — искать помощи у Бога отцов, избавляющего от таких бедствий, которые выше сил человека. — «И путь грешных погубит».

16. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 146. Самое славословие Господу служит источником бесчисленных благ. — «Псалмопение — благо, да будет приятным Богу нашему хваление». — К какому событию из истории израильтян относится этот псалом? — «И всем им имена нарекает». — Особое проявление божественного промысла в возвышении смиренных и низложении гордых. «Начинайте Господа прославлять». — Благоволение Божие достигается не силою коней и мужеством воинов, а страхом Божиим.

17. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 147. Побуждение жителей Иерусалима к благодарности Господу за дарованную безопасность, — умножение населения и мир с соседями… — «И лучшею пшеницею насыщает тебя». — Промыслительная деятельность Господа простирается на всю вселенную, в которой быстро исполняются Его повеления, как это показывают различные воздушные явления. — Цель, с какою указывает псалмопевец на проявление божественного всемогущества в этих явлениях природы. — «Возвещает слово Свое Иакову…» — Но если Господь не открыл воли Своей прочим народам, то почему Он называет их? — А если они знали, что должно делать, то почему сказано: «не сделал Он сего ни одному (еще) народу»? — Объяснение псалма в переносном смысле — о вышнем Иерусалиме и христианской Церкви, ее распространение и произведенной христианством перемене в жизни человечества.

18. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 148. Призыв всех тварей — духовных и чувственных — к прославлению Творца и особая цель этого призыва. — Почему пророк говорит немного о небесных силах и пространнее — о видимых предметах? — Различные способы прославлять Бога; хвала Ему неодушевленных тварей. — Мир имеет Творца и Промыслителя. — Обращаясь к земным тварям, почему псалмопевец перечисляет те из них, которые кажутся бесполезными, или вредными? — Нужно благодарить Бога за установление власти Царей. — «Ибо превознесено имя Его Единого». — Свою славу Господь распространить и на Израиля, если он будет исполнять Его заповеди.

19. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 149. «Песнь новая» в переносном смысле есть песнь Нового Завета, в историческом — торжественная песнь. — «Хвала Ему в собрании преподобных». Благодарность Богу, соединенная с радостью и единогласием. — Почему древним дозволено было употреблять при славословии Богу музыкальные орудия? — «Чтобы совершить мщение над народами… Произвести над ними суд преднаписанный…»

20. БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 150. «Хвалите Бога во святых Его». — «Хвалите Его в силах Его». — Как христианин может исполнить увещание псалмопевца относительно прославления Бога на различных музыкальных орудиях? — Что значит: «на кимвалах громогласных»?

21. БЕСЕДА 1 НА СЛОВА ПРОРОКА ДАВИДА: «НЕ БОЙСЯ, КОГДА РАЗБОГАТЕЕТ ЧЕЛОВЕК, ИЛИ КОГДА УВЕЛИЧИТСЯ СЛАВА ДОМА ЕГО» (Пс. 48:17), И О ГОСТЕПРИИМСТВЕ. Приветствие слушателям. — Кто из людей человек только по имени, и как сделаться человеком на самом деле? — Как достигнуть того, чтобы не бояться человека богатого? — В чем состоит истинное богатство? — Пастырская обязанность проповедника трудна, но незаменима. — Как спастись богатому? — Пример странноприимства и увещание женам. — Внешнее богатство служит к украшению дома, а не самого человека.

22. БЕСЕДА 2, СКАЗАННАЯ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В ВЕЛИКОЙ ЦЕРКВИ, ПОСЛЕ ТОГО, КАК ДРУГОЙ СКАЗАЛ СЛОВО, ПРИ НЕМНОГОЧИСЛЕННОМ СОБРАНИИ, НА СЛОВА: «НЕ БОЙСЯ, КОГДА РАЗБОГАТЕЕТ ЧЕЛОВЕК» (Пс. 48:17), И О МИЛОСТЫНЕ. Великая благотворность упражнения в божественном Писании. — Человеческие дела подобны тени. — Что такое слава человека и слава дома? — Богатство приносит человеку не славу, а бесславие и осуждение. Обличение роскоши и тщеславия. — Богатство есть беглый раб. — Увещание избегать тщеславия и творить щедрую милостыню.

23. БЕСЕДА СКАЗАННАЯ В ВЕЛИКУЮ СЕДМИЦУ, О ТОМ, ПОЧЕМУ ЭТА СЕДМИЦА (СТРАСТНАЯ) НАЗЫВАЕТСЯ ВЕЛИКОЮ, И НА СЛОВА: «ХВАЛИ, ДУША МОЯ, ГОСПОДА» (Пс. 145:1), И О ТЕМНИЧНОМ СТРАЖЕ, УПОМИНАЕМОМ В ДЕЯНИЯХ. Увещание к усиленному духовному бодрствованию во время Страстной недели. — Почему она называется великою и чем христиане и христианские цари ознаменовывают ее? — «Хвали душа моя Господа». — Как внутренности наши могут благословлять Господа? — Почему в Пс. 145–м призывается к этому только душа? — Великая сила песнопений Богу. — Апостолы ничего не делали на показ и к ним привлекали верующих не только чудеса их, но еще прежде чудес жизнь их. — Великая сила молитвы, соединенной с постом и благодарностью Богу. — Когда молитва соединена бывает с благодарностью? — Увещание — совершать молитву с благоговейным вниманием. — Как поддерживать внимание во время молитвы?

24. БЕСЕДА О ДАВИДЕ ЦАРЕ И ПАВЛЕ АПОСТОЛЕ, О ПОКАЯНИИ, О РАЗНЫХ ИЗРЕЧЕНИЯХ ПСАЛТИРИ, ОТНОСЯЩИХСЯ КО ХРИСТУ, И О ТОМ, ЧТОБЫ МЫ НЕ ОТЧАИВАЛИСЬ В СВОЕМ СПАСЕНИИ. Почему пророк говорит: «помилуй меня, Боже?..» Что же сам пророк воздал Богу? — Давид пророчествовал о всех событиях сошествия на землю Сына Божия и однако просил об очищении своего сердца. — Быстрое раскаяние согрешившего Давида и апостола Павла и полное их прощение. — Увещание — каяться в своих грехах и не предаваться отчаянию.

25. ПРЕДИСЛОВИЕ К БЕСЕДАМ НА ПСАЛМЫ. Составленные Давидом 150 псалмов, которые исполняемы были его помощниками на музыкальных орудиях. Мнение, что не все псалмы составлены Давидом, ошибочно.

27. СОБЕСЕДОВАНИЕ НА СЛОВА: «В СКОРБИ ТЫ ДАЛ МНЕ ПРОСТОР…» (Пс. 4:2).

29. СОБЕСЕДОВАНИЕ НА ПСАЛОМ 13. Сказал безумный в сердце своем: «нет Бога» (Пс. 13:1).

30. СОБЕСЕДОВАНИЕ НА ПРОРОЧЕСКОЕ ИЗРЕЧЕНИЕ, ГЛАСЯЩЕЕ: «подобно призраку ходит человек, всякий человек живущий» (Пс. 38:7, 6) И О МИЛОСТЫНИ.

33. СОБЕСЕДОВАНИЕ НА ПСАЛОМ 51. «В конец. В научение. Давида. Когда пришел Идумеянин Доик и возвестил Саулу и сказал ему: Давид пришел в дом Авимелеха» (ст. 1–2).

34. СЛОВО НА ИЗРЕЧЕНИЕ: «помолитесь и воздайте (хвалу) Господу Богу нашему» (Пс. 75:12).

43. СОБЕСЕДОВАНИЕ НА ПСАЛОМ 92, НА СЛОВА: «возвысили реки голоса свои»; и о хождении Спасителя по морю, о пяти хлебах и двух рыбах, и о первозданных людях после падения.

44. СОБЕСЕДОВАНИЕ НА ПСАЛОМ 94, НА СЛОВА: «приидите, возрадуемся Господу» (Пс. 94:1).

45. СОБЕСЕДОВАНИЕ НА ПСАЛОМ 96, НА СЛОВА: «Господь воцарился, да радуется земля» (Пс. 96:1), И НА СЛОВА: «когда Он предаст Царство Богу и Отцу» (1 Кор. 15:24), и о таинстве крещения.

47. СОБЕСЕДОВАНИЕ НА ПСАЛОМ 101. «Молитва бедного, когда он унывает и изливает пред Господом моление свое» (ст. 1).

В других местах испрашивается спасение только ради памяти предков, а здесь говорится и о добродетелях, о том, что служит источником всех благ, — о скромности, смиренномудрии, кротости, которою особенно отличался и Моисей. Он был, говорит Писание, «человек кротчайший из всех людей на земле» (Чис. 12:3). Но некоторые из еретиков, осуждая его поведение и сказанные слова, говорят: что говоришь ты? Ужели был самым кротким тот, кто напал на египтянина и убил его, кто пролил столько крови иудеев и произвел между ними столько войн, кто позволил родственникам убивать родственников, кто молитвою разверз землю, низвел огонь свыше и одних потопил, других сжег? Если такой человек был кроток, то кто же гневлив и жесток? Перестань, не говори пустого. Я утверждаю и не перестану утверждать, что он был кроток и даже самый кроткий из всех людей, и, если хотите, то не другим чем–нибудь, а тем самым, что сказано против него, постараюсь доказать его кротость. При этом можно было бы сказать о том, что говорил он пред Богом о своей сестре, о молитве, какую вознес за народ, о всех этих апостольских и достойных неба изречениях, о снисходительности, с какою он беседовал с народом. Можно было бы и об этом сказать и перечислить многое другое; но, если хотите, оставив это, мы из самых тех слов, которые выше сказаны врагами, докажем, что он был самый кроткий человек, — из того самого, на основании чего некоторые называют его тяжелым, жестоким и гневливым. Каким же образом мы докажем это? Если наперед различим и определим, что такое кротость и что жестокость. Поражать еще не значит быть суровым, и щадить не значит быть кротким; кроток тот, кто и может переносить нанесенные ему самому оскорбления, и защищает несправедливо обижаемых и сильно восстает против обижающих; напротив, кто же таков, тот беспечен, сонлив, нисколько не лучше мертвого, а не кроток, не скромен. Не обращать внимания на обижаемых, не соболезновать несправедливо страждущим, не гневаться на обижающих, — это не добродетель, а порок, не кротость, а беспечность. Таким образом, то и доказывает кротость его, что он был так горяч, что тотчас устремлялся, когда видел других обижаемыми, не могши удержать негодования в защиту справедливости; а когда сам терпел зло, то не мстил, не нападал, но всегда оставался любомудрым. Если бы он был жесток и гневлив, то, воспламеняясь и разгорячаясь так за других, он не оставался бы спокойным за себя самого, но тогда гораздо более предавался бы гневу. Вы знаете, что нам гораздо тягостнее касающееся нас самих, нежели других. А он, когда другие терпели зло, отражал обиду не менее самих страждущих; оскорбления же, наносимые ему самому, переносил с великим терпением, будучи высок в том и другом случае, выражая в первом свою ненависть ко злу, а во втором — свое долготерпение. И что, скажи мне, ему следовало делать? Пренебречь наносимую обиду и зло, причиняемое народу? Но это свойственно было бы не вождю народа, не великодушному и незлобивому, а недеятельному и беспечному. Ты не осуждаешь врача, который посредством отсечения останавливает гниение, проникающее во все тело: почему же называешь жесточайшим человеком того, кто решился сильным ударом прекратить болезнь, гораздо опаснейшую гниения, распространявшуюся по всему народу? Это свойственно неразумному судье. Начальнику такого множества людей, вождю народа столь жестокого, грубого и необузданного, следовало в самом начале остановить и пред дверью удержать зло, чтобы оно не простиралось далее. Но, скажешь, он сделал, что земля поглотила Дафана и Авирона? Что говоришь ты? Ужели нужно было оставить без внимания попрание священства, нарушение законов Божиих, разрушение того, чем держится все, т. е. священного сана, сделать недоступное доступным для всех, и чрез слабость к этим людям дозволить всем желающим попирать священную ограду и ниспровергнуть все? Но было бы делом вовсе не кротости, а бесчеловечия и жестокости, оставить без внимания распространение такого зла и, пощадив двести человек, погубить столько тысяч. Также, скажи мне, когда он повелел убивать родичей, что надлежало ему делать, если Бог гневался, нечестие возрастало, и никого, не было, кто мог бы избавить их от гнева? Допустить ли, чтобы удар небесный нисшел на все колена и предал совершенной погибели весь род, оставив без внимания вместе с наказанием и грех, который делался неизлечимым, — или наказанием и убиением немногих людей уничтожить грех, удержать гнев и преклонить Бога на милость к преступникам? Если таким образом будешь исследовать дела праведника, то отсюда особенно и увидишь, что он был весьма кроток.

2. Впрочем, предоставив любознательным делать заключения из вышесказанного, чтобы нам предмета постороннего не сделать больше ближайшего, возвратимся к предложенному. Что же было предложено? «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его: как он клялся Господу, обещался Богу Иакова» (ст. 1, 2). Предположив говорить о кротости Давида, и оставив дела его в отношении к Саулу, к братьям, к Ионафану, долготерпение в отношении к воину, который осыпал его бесчисленными порицаниями, и другие многочисленнейшие, псалмопевец обращает речь к главному делу, которое показывало особенно великую ревность. Почему же он поступает так? По двум причинам; во–первых, потому, что это преимущественно благоугодно Богу: «на кого Я призрю», говорит Он, «на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис. 66:2); во–вторых, потому, что тогда особенно нужным делом было возобновление храма, построение города, восстановление древнего общественного устройства; потому он особенно к этому и обращает речь; то, как известное и признанное всеми, оставляет, — всем известна была кротость Давида, — а это, особенно нужное для его цели, выставляет на вид. Действительно, что тогда желали видеть иудеи? Возобновление храма и восстановление древнего богослужения. А так как этим делом особенно славился Давид, то, как бы в награду за его усердие, псалмопевец просить Бога о построении храма и говорит: «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его: как он клялся Господу, обещался Богу Иакова: «Не войду в жилище — дом мой, не войду на одр мой, не дам сна глазам моим и дремания векам моим и покоя вискам моим, пока не найду места Господу, жилища Богу Иакова» (ст. 1–5). Но как это относится к тебе? Так как я, говорит, потомок его, и так как ты, приняв его усердие, обещал восставить его род и царство, то ныне мы и просим исполнить эти обещания. Давид не сказал: пока не построю, — потому что это не было дозволено ему, — но: «пока не найду места Господу, жилища Богу Иакова». Не упоминая о том, кто построил, псалмопевец указывает на того, кто дал обет, чтобы ты знал, сколь великое благо — дух правый, и как Бог всегда назначает награду за намерение. Поэтому об нем особенно и упоминается, так как он был строителем более, нежели сын его, потому что он дал обет, а этот получил повеление. И посмотри на его усердие: не только, говорит, не вступлю в дом и не взойду на одр, но и тем, что составляет естественную потребность, не буду наслаждаться спокойно, пока не найду места и селения Богу Иакова. В противоположных этому чувствах Бог укорял иудеев, когда говорил: вы живете «в домах ваших украшенных, тогда как дом сей в запустении» (Агг. 1:4). «Пока не найду места Господу, жилища Богу Иакова». Посмотри опять и здесь на усердие и заботливость души его. Царь говорит: «пока не найду места Господу, жилища Богу Иакова», тогда как сам владел всем. Он хотел построить не просто, но на месте самом удобном и самом приличном для храма, и должен был искать этого места: так он был неусыпно заботлив! «Вот мы слышали, что оно в Евфрафе, нашли его в полях дубравы» (ст. 6). Теперь повествует о том, что было давно, выражая, что и прежде ковчег много времени странствовал, переходя с места на место; поэтому и говорит: «вот мы слышали, что оно в Евфрафе», т. е. об этом рассказывали нам отцы наши; мы знаем по слуху, что и тогда, странствуя везде по полям и пустыням, он потом был поставлен на месте; тоже пусть будет и теперь. Слово: «в Евфрафе» означает здесь колено Иудино, в котором ковчег поставлен был после долгого странствования. «Войдем в селения Его, поклонимся месту, где стояли ноги Его» (ст. 7). Видишь, какое чувственное он употребляет выражение по причине великой бесчувственности слушателей, упоминая о селениях Божиих, о ногах и месте, где стояли ноги Его. Все это он говорил о месте ковчега, так как оттуда исходили страшные глаголы, разрешавшие недоумения касательно дел иудейских и предсказывавшие будущее. «Встань, Господи, на место покоя Твоего, Ты и Кивот Святыни Твоей» (ст. 8). Другой переводчик (неизвестный, см. Ориг. Экз.) говорит: силы твоей (ισχύος). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): державы твоей (κράτους). И то и другое справедливо, потому что оттуда была подаваема святость, и хранившиеся там письмена доставляли и святость и силу.

3. Хорошо так сказал он. Действительно, чрез ковчег Бог явил силу не раз, не два, а многократно, как например, когда он взять был азотянами, когда ниспроверг идолов, когда поразил прикоснувшихся к нему, когда остановил язву, по возвращении своем, и другими делами, совершенными там, Бог являл силу Свою. Что же значит: «встань, Господи, на место покоя Твоего»? Утверди на месте, говорит, нас странствующих и ковчег носимый, и хотя когда–нибудь, наконец, успокой его. «Священники Твои облекутся правдою, и преподобные Твои возрадуются» (ст. 9). Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): да облекутся (αμφιεσθήτωαν). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): да оденутся (ενδυσάσθωσαν). Это гораздо яснее, потому что он молится, а не пророчествует, и просит о приобретении добродетели. «Правдою» здесь он называет священные обряды, священство, богослужение. жертвы, приношения, а вместе с тем и беспорочный образ жизни, которого особенно надобно требовать от священников. «И преподобные Твои возрадуются», т. е. когда это сбудется. Смотри: он не просит ни построения города, ни обилия жизненных припасов, ни другого какого–нибудь благополучия, но благолепия храма, успокоения ковчега, совершенства священников, священных обрядов, богослужения, священства. Далее, так как просившие этого сами были виновны во многих грехах, он опять прибегает к предку и говорит: «ради Давида, раба Твоего, не отвергни лица помазанника Твоего» (ст. 10). Что значит: «ради Давида, раба Твоего»? Не только за добродетель его, говорит, и не за то, что он показал такое усердие к созданию храма, но и потому, что ты дал ему такое обещание. «Ради Давида, раба Твоего, не отвергни лица помазанника Твоего». Кого? Того, кто тогда был помазан, управлял и стоял во главе народа. «Клялся Господь Давиду истиною и не отречется от нее: «от плода чрева твоего посажу на престоле твоем» (ст. 11). Упомянув о Давиде, о добродетели этого мужа, усердии его ко храму, изложив древние события и высказав просьбу о восстановлении прежнего их общественного устройства, он теперь предлагает самое главное, именно говорит о Божиих обетованиях. Каких? «От плода чрева твоего посажу на престоле твоем». Но эти обетования даны были не просто, а с некоторым условием. Какое же это условие? Послушай: «если», продолжает он, «сохранят сыны твои завет Мой и сии откровения Мои, которым Я научу их, (то) и сыны их до века будут сидеть на престоле твоем» (ст. 12). Заключив такие условия, Бог вручил им рукописание, а они отвечали: «всё, что сказал Господь, сделаем и будем послушны» (Исх. 24:7). Потом, видя, что одна сторона нарушила условия, он обращает речь к месту, отвсюду заимствуя слова утешения: «ибо», говорит, «избрал Господь Сион и возжелал его в жилище Себе: это — покой Мой в век века, здесь поселюсь, ибо Я возлюбил его» (ст. 13, 14). т. е. не человек избрал это место, а Бог назначил его, снисходя к их слабости. Смысл слов его следующий: месту, которое Ты взял, которое избрал, которое назначил, которое признал удобным для Себя, не попусти разрушаться и погибнуть, потому что Ты сказал: «здесь поселюсь». Но Он сказал это с условиями. Какими? «Пищу его благословляя благословлю, нищих его насыщу хлебом» (ст. 15). «Насыщу хлебом» он называет обилие жизненных припасов, плодородие, и молится, чтобы все текло к ним как бы из источников. Действительно, такой образ жизни вели в древности иудеи, не чувствуя естественных нужд, когда только Бог благоволил к ним; не было у них ни недостатка в хлебе, ни голода, ни язвы, ни преждевременной смерти, ни другого чего–нибудь подобного, что обыкновенно случается с людьми, но все текло к ним как бы из источников, потому что рука Божия исправляла немощь дел человеческих. Таким образом он говорит здесь; Ты обещал благословить его ловитву, т. е., подать изобилие в вещах необходимых при великой безопасности. «Пищу его благословляя благословлю, нищих его насыщу хлебом, священников его облеку во спасение, и преподобные его радостью возрадуются. Там возращу рог Давиду. Приготовил Я светильник помазанному Моему. Врагов его покрою стыдом, а на нем процветет святыня Моя» (ст. 15–18). Смотри, какое благополучие во всех отношениях: они не будут иметь недостатка ни в чем необходимом, священники — в безопасности, народ — в радости, царь — в силе. «Светильником» он называет здесь или царя, или покровительство, или спасение, или свет, а вместе с тем величайший вид благополучия. Какой? Тот, что враги скроются и не будет никого, кто мог бы повредить этим благам. Не сказал просто: погибелью, но: «стыдом», желая, чтобы они скрылись живые, удалились, и своими страданиями свидетельствовали о силе и благоденствии этого народа. «На нем процветет святыня Моя». Что значит: «на нем»? На народе. Вместо: «святыня», другой переводчик (неизвестный, см. Ориг. Экз.) говорит: рог (κέρας). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): определение его (αφόρισμα αυτου̃). Четвертый (неизвестный, см. Ориг. Экз.): определенное ему (αφωρισμένον). Что же означают эти слова? Мне кажется, что здесь говорится о благополучии, безопасности, силе, царстве.

То, что Я определил ему в начале, говорит, будет процветать, умножаясь, не увядая и не уменьшаясь; но все это будет в таком случае, если сохранится выше сказанное условие. Какое? «Если сохранят сыны твои завет Мой». Одни обетования Божии не доставляют нам благ, если и мы не будем исполнять следуемое с нашей стороны, и имея их в виду, не должно малодушествовать и предаваться беспечности. Многих и из тех благ, которые Бог обещал, Он не подает, если получившие обещания оказываются недостойными; равно как и наказаний, которыми угрожал, он не приводит в исполнение, когда те, которые прогневали Его, впоследствии исправляются и отклоняют гнев Его. Итак, зная это, не будем ни предаваться беспечности по причине обетований, чтобы нам не упасть, ни отчаиваться по причине угроз, но исправляться. Таким образом мы можем достигнуть будущих благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): что хорошо, что добро (αγαθὸν και).

1. Многие предметы хороши, но не имеют приятности; другие доставляют удовольствие, но не хороши; то и другое соединиться может весьма не легко. Но в том, о чем говорит пророк, соединилось то и другое, и приятность и доброта. Такова преимущественно — любовь; вместе с пользою она заключает в себе и удобство и приятность. Ее здесь он и прославляет. Он говорит не просто о жительстве и не о пребывании в одном доме, но о жизни «вместе», т. е. с согласием и любовью, — потому что отсюда происходит единодушие. Сказав, что это «что хорошо и что приятно», он потом объясняет свои слова примерами и приводит вещественные сравнения, которые могут представить слушателю предмет в яснейшем виде. Какие же сравнения? Посмотри: «(это) то же, что миро на голове, стекающее на бороду, на бороду Аарона, стекающее на края одежды его» (ст. 2). Аарон, будучи первосвященником, помазывался миром, которое источалось со всех сторон, и от этого помазания он был весьма вожделенен, приятен и любезен для взиравших на него. Как он, — говорит пророк, — будучи помазан миром, блистал видом, был светел лицом, исполнен великого благоухания, и доставлял приятность взиравшим на него очам, так прекрасно и это; и как то зрелище не только было хорошо, но и приятно для зрения, так и это доставляет душе удовольствие. «Что роса Ермонская, сходящая на горы Сионские. Ибо там заповедал Господь благословение и жизнь до века» (ст. 3). Приводит и другое сравнение, которое заключает в себе великую приятность и доставляет зрителю удовольствие. Не напрасно сказал он это. Так как до плена десять колен израильских и два колена жили отдельно, отчего происходили многие беззакония, возмущения, распри и войны между ними, то он убеждает, чтобы этого не было, и советует, чтобы народ более не разделялся, но жил вместе, соединенно, под управлением одного начальника и царя, чтобы любовь проходила от начала до конца, как роса нисходит на все. Он сравнивает любовь с миром и росою, желая показать посредством первого ее благовоние, а посредством второй — успокоение и приятность вида. «Ибо там заповедал Господь благословение и жизнь до века». Где «там»? В такой жизни, в таком согласии, в таком единодушии, в таком сожительстве. Действительно, это — благословение, а противное тому — проклятие. Вот почему некто, прославляя это, говорит: «единомыслие между братьями и любовь между ближними, и жена и муж, согласно живущие между собою» (Сир. 25:2). Другой, прикровенно выражал силу единения, говорит: «если лежат двое, то тепло им, и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется» (Еккл. 4:11, 12); показываете здесь и удовольствие и силу, внушая, что и во время покоя будете великое удовольствие, и во время деятельности великая сила. И еще: «озлобившийся брат неприступнее крепкого города» (Прит. 18:20). И Христос говорит: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20). И сама природа требует этого. Потому и в начале Бог, создав человека, сказал: «не хорошо быть человеку одному» (Быт. 2:18), и, сотворив живое существо, т. е. жену, необходимостью общения соединил ее с мужем, желая бесчисленными способами сблизить нас между собою. «И жизнь до века». Хорошо пророк прибавил это; где любовь, там великая безопасность, великое благоволение Божие. Она — мать всех благ, она — корень и источник их, она — прекращение войн, истребление распрей. Выражая это, он и присовокупил: «и жизнь до века». Действительно, как несогласие и раздор причиняют смерть и смерть преждевременную, так любовь и согласие производят мир и единодушие, а где мир и единодушие, там все в жизни безопасно и вполне надежно. Но для чего говорить о настоящем? Любовь доставляет нам небо и неизреченные блага; она — царица добродетелей. Зная это, будем ревностно питать ее в себе, чтобы нам получить и настоящие блага и будущие, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава во веки веков. Аминь.

1. Здесь пророк оканчивает Песни степеней, давая своей речи прекрасное заключение, — славословие и благословение. Он желает, чтобы рабы Господни были такими не только по вероисповеданию, но и по образу жизни. Поэтому и прибавляет: «стоящие в храме Господнем, во дворах дома Бога нашего». Нечистому и оскверненному не позволительно даже входить в священную ограду. Поэтому, кто достоин войти, тот достоин и благословлять. Дом Божий подобен небу; как туда не позволяется входить никакой противной силе, так и в дом Божий.

Представь, человек, какое ты получил достоинство, и, так как сам ты сделался храмом (Божиим), какую ты должен наблюдать чистоту. Как же ты можешь соблюдать чистоту? Если станешь отвергать всякий порочный помысл, если сделаешь область своих мыслей недоступною для диавольских внушений, если будешь постоянно украшать свою душу, как неприступное святилище. Если в храме иудейском не всякое место доступно было для всех, но было много различных отделений, из которых одно назначалось для прозелитов, другое для иудеев по происхождению, иное для священников, иное для одного первосвященника, и притом даже для него не всегда, а только однажды в год, то представь, какую святость нужно иметь тебе, получившему знамения гораздо важнейшие, нежели какие имело тогда святое святых! Не херувим, но сам Господь херувимов обитает в тебе, не стамну, манну, каменные скрижали и жезл Ааронов получаешь ты, но тело и кровь Господа, Дух вместо письмени, благодать, превышающую человеческое разумение, и дар неизреченный. А чем больших ты удостоен знамений и страшных таинств, тем большая требуется от тебя святость, и тем большему подвергнешься наказанию, если преступишь заповеданное тебе. «Ночью поднимайте руки ваши к святыням и благословляйте Господа»(ст. 2). Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): свято (αγίως). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): священно (ηγιασμένως). «И благословляйте Господа». Для чего сказал он: «ночью»? Желая научить нас, чтобы мы не всю ночь тратили на сон, и показать, что тогда молитвы бывают чище, когда легче ум и меньше забот. Если же ночью должно ходить во святилище, то представь, может ли получить прощение тот, кто и дома не совершает молитв в это время. Пророк поднимает тебя с постели и ведет к храму, заповедуя проводить там ночь; а ты, и оставаясь дома, не делаешь этого. Хорошо сказано: свято; этим внушается, что молиться должно без порочных помыслов, без памятозлобия, без любостяжания, без всякого другого подобного греха, губящего душу. «И благословляйте Господа». Совершенное благословение бывает особенно тогда, когда с словами согласна и жизнь, когда ты делами прославляешь создавшего тебя Бога, по слову Евангелия: «да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). «Благословит тебя Господь от Сиона, сотворивший небо и землю» (ст. 3). т. е., если ты будешь делать это, то и сам получишь благословение от Бога, — если будешь так проводить ночи, если будешь молиться свято, если будешь достоин стоять в доме Господнем, если самого себя сделаешь благопотребным храмом. Таким образом, преподав наставление, какое нужно было, пророк заключает речь молитвою. Превосходному учителю свойственно — и исправлять слушателя советом, и укреплять молитвами. Что хочет он выразить словом: «от Сиона»? Это имя было для иудеев вожделенно; там совершались все священные обряды. Поэтому он молится, чтобы они опять получили прежнее общественное устройство, совершали те же священные обряды и получили такое благословение. Затем, возводя их к более высоким понятиям и научая, что Бог находится везде, а храм Он повелел построить по причине их немощи, и что призывать Его должно везде, прибавляет: «сотворивший небо и землю».

Иудеи тогда призывали Бога в своем храме, а мы — на всяком месте, во всякой стране, и дома, и на торжище, и в пустыне, и на корабле, и в гостинице, и где бы мы ни были. Место нисколько не препятствует молитве, только бы настроение души соответствовало молитве. Устроив себя таким образом, будем призывать Бога везде, и Он придет к нам и поможет нам, сделает все трудное для нас легким и удобным и удостоит нас будущих благ, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

1. Опять пророк призывает слушателей к жертвоприношению, состоящему в похвалах; это — жертва Богу и приношение. Потому и в другом месте он говорит: «восхвалю имя Бога моего песнею, возвеличу Его хвалением. И (это) будет угодно Богу более, нежели юный телец, с подрастающими рогами и копытами» (Пс. 68:31, 32). Он постоянно упоминает о храме и дворах, привязывая их к этому месту и не дозволяя отступать. Для того и в начале Бог повелел воздвигнуть храм, чтобы истребить между ними всякое нечестие и идолослужение, когда они должны были собираться все в одно место, а не блуждать везде произвольно и свободно, и в рощах и источниках, на холмах и горах находить поводы к нечестию, принося там жертвы и делая возлияния на высотах. Для того и закон осуждал на смерть того, кто приносил жертву вне храма: если «ко входу скинии собрания не принесет, или если кто заколет вне стана, то человеку тому вменена будет кровь» (Лев. 17:4). Поэтому пророк везде собирает их в это место, чтобы они, слушая, вразумлялись и удерживались от заблуждения. Он заповедует петь, воспевать псалмы и хвалить, потому что хвалы Богу были и для них побуждением к благочестию., заключая в себе повествования о древних событиях в Египте, в пустыне, в земле обетованной, при законодательстве, на горе Синае, во время войн; одно и тоже занятие было вместе и прославлением Бога, и вразумлением для поющих, устроявшим их жизнь и руководившим к правому вероучению. «Хвалите Господа, ибо благ Господь». Другой переводчик (неизвестный, см. Ориг. Экз.) говорит: так как милостив (χρησός). Что особенно вожделенно для слушателей, на то он часто и указывает, — на человеколюбие, снисходительность, милость Божию.

«Пойте имени Его, ибо это — благо». Этим он выражает, что такое занятие заключает в себе и некоторое удовольствие вместе с пользою. Особенная польза от него — изрекать хвалу Богу, очищать душу, возвышать мысли, научаться правым истинам, любомудрствовать о настоящем и будущем. Но вместе с тем оно своими стройными звуками доставляет и великое удовольствие, некоторое утешение и отдохновение, и делает поющего достойным почтения. А что оно действительно делает такими поющих, видно из слов другого переводчика (Акила), который говорит: потому что благопристойно (ευπρεπές), и третьего (неизвестный), который говорит: потому что приятно (ηδυ). Оба они говорят правду; кто поет псалом, тот, хотя был бы крайне развратным, стыдясь псалма, обуздывает силу сладострастия, и хотя бы обременен был бесчисленными пороками и одержим унынием, услаждаясь удовольствием, облегчает свои мысли, окрыляет ум и возвышает душу. «Ибо Иакова избрал Себе Господь, Израиля в достояние Свое» (ст. 4). Говорит не об общих благодеяниях, которые они имели вместе с другими, но о собственном их и особенном. Какое же это благодеяние? То, что Он избрал этот народ, посвятил Себе и оказывал им особенное пред другими промышление. Пророки постоянно делают это, т. е. составляют многие свои речи из описания благодеяний, которые были оказаны им. Что значит: «в достояние Свое»? В богатство, в собственность. Хотя и малочислен был этот народ, но Бог избрал его Себе в богатство, взирая не на малочисленность его, а на добродетели, к которым Он хотел руководить их, точно все прочие люди не составляли для Него такого богатства, как этот народ, что действительно и было как по благоволению к ним Божию, так и по их воспитанию. И Павел часто называете богатством спасение людей, как например, когда говорит: «один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его» (Рим. 10:12); и еще: «перед своим Господом стоит он, или падает» (Рим. 14:4). Видишь, как пророк выражает Божию к ним любовь, промышление, попечение, благоволение, назвав их «достояние Свое». Тем и другим выражением он показывает особенное о них промышление Божие, — и тем, что «избрал», и тем, что — «в достояние Свое». Видишь ли, как он показал Его человеколюбие? Потому и в начале сказал: «ибо я познал, что Господь велик и Господь наш превыше всех богов» (ст. 5). Вот и другую представляет причину — воспевать хвалы. Но скажи мне: ты «познал», а другие разве не знают? Знают, но не так, как я. Люди святые и особенно возвысившиеся могут истинно знать величие Его, не все, каково оно есть в самом себе, — это невозможно, — но яснее других. «И Господь наш превыше всех богов». Вот, скажешь, сказав: «Господь велик» и «ибо я познал», он потом уменьшает силу своих слов, сравнивает Бога с другими богами и по сравнению отдает Ему преимущество. Нет, он сказал так приспособляясь к немощи слушателей, желая мало–помалу возвысить их до такого разумения. Действительно, не очень сильное доказательство величия — сказать, что Бог выше и больше других; но, как я выше сказал, он приспособляет свою речь к немощи слушателей, возвышая их мало–помалу. Они тогда любили слышать это и убеждаться в этом.

2. А что Бог несравненно превосходит всех, это Он показывает далее, приводя величайшее доказательство Его могущества и тем объясняя, что прежнее сказано им по немощи слушателей. Когда он только указывает на этот предмет, то говорит о неважном; а когда подтверждает, объясняет и доказывает Его величие, то представляет великие дела Его. Какие же он потом представляет дела, достойные Бога и свойственные Ему одному? Посмотри: «все», продолжает он, «что восхотел Господь, сотворил на небе и на земле, в морях и во всех безднах» (ст. 6). Видишь ли всесильное могущество? Видишь ли источник жизни? Видишь ли непреодолимую силу? Видишь ли несравненное превосходство? Видишь ли власть, не встречающую никаких препятствий? Видишь ли, как для Него все легко и удобно? «Все», говорит, «что восхотел Господь, сотворил». Скажи мне: где? «На небе и на земле»; не только здесь, но и на небе; не только на небе, но и на земле; и не только на земле, но и «в морях и во всех безднах». «Бездною» он называет преисподние места земли, равно как словом: «на небе» выражает и места выше небес. Не смотря на обширность их, воля Его нигде не встречает препятствий, но проникает все, и, что подлинно удивительно, Создавший это создал не с трудом, не с усилием, не повелением, но хотением; Он только захотел, и дело совершилось. Видишь, как Он показал и легкость творения, и множество созданий, и власть неограниченную? Затем, не говоря о самом небе и море, излагает то, что находится в них, и притом не все, находящееся в них, но, оставив находящееся на небе, хотя оно особенно дивно, говорит о том, что близ неба. Почему? Потому, что те предметы, хотя и велики, но многим неизвестны, а эти, хотя и меньше, но открыты и очевидны для всех. Так как он говорил людям, которые не столько верою руководились к разумению предметов невидимых, сколько занимались предметами видимыми, то отсюда он и начинает учение, делая сам тоже, что внушал делать другим. Что же именно? Воспевать Бога за дела Его, возносить Ему хвалы, изучая каждое дело Его и за каждое славословя Его. Увещевая хвалить Бога, он часто говорил: «хвалите имя Господне, хвалите, рабы Господни»; а теперь показывает и то, как должно хвалить, именно: исследуя состав творений, удивляясь и изумляясь премудрости, промыслу, могуществу, попечению Его. Отсюда мы научаемся, что существует не одно наше море, но что много морей, различных и беспредельных, потому что он говорит: «в морях и во всех безднах». Так моря Каспийское, Индийское, Чермное — почти отделены от этого моря, а вне — Океан, окружающий землю. «Он возводит облака от краев земли и при дожде молнии творит. Он изводит ветры из сокровищниц Своих» (ст. 7). Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): поднимая (αναβιβάζων). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): привлекает от пределов (ανασπα̃ απ ακρων). Четвертый (неизвестный, см. Ориг. Экз.): от конца (εκ τελέσματος). Так и у Иова сказано: «заключает воды в облаках Своих» (Иов. 26:8), и у Соломона: «завязал воду в одежду» (Прит. 30:4). Впрочем, он говорит не то, а нечто другое чудное. Что же именно? То, что воздух, сделавшись более густым, поднимается вверх и несется, поднимается то, что тяжело, получая направление противоположное своей природе. Удивительно и то, что в нем держится вода; но гораздо удивительнее то, что тяжелое носится на легком; а еще удивительнее то, что сгустившаяся в этом воздухе вода, вытекая из облака, уже не задерживается последующим воздухом и не сгущается, но разливается во все стороны и нисходит на землю. Если бы она держалась там по своей природе, то должна была бы держаться и в этом воздухе. Если кто пустит на воздух пузырь, наполненный водою, то, когда он понесется по воздуху, понесется и заключающаяся внутри вода, хотя бы она и вылилась из пузыря; так следовало бы и здесь быть. Но так как все исполнено чудес и дела Божии дивны, то все это превышает обыкновенный порядок вещей и наше разумение. Вода, которая держится в воздухе облачном, уже не держится в воздухе последующем. Видишь ли необычайное дело? Видишь ли, как пророк, представив то, что кажется маловажнее прочего, показал удивительность этого? Затем представляет и нечто другое удивительное: «от краев», говорит, «земли», или: от пределов земли. Облака не только поднимаются, но и носятся, и не везде, где появятся, производят дождь, но часто, прошедши многие страны, миновав города и народы, производят дождь в другом месте. Итак, удивительно не только то, что они поднимаются, но и то, что идут, как бы в горних жилищах, нося в себе тяжесть такого множества вод.

3. «И при дожде молнии творит». Посмотри на другое чудное явление, как соединяются предметы, противоположные по природе. Нет ничего пламеннее молнии, и нет ничего холоднее воды; но и они здесь соединяются вместе, однако не сливаются и не смешиваются, а сохраняют каждая свои свойства. Огонь находится в воде и вода в огне, но ни огонь не осушает воды, ни вода не погашает огня. Между тем молния острее солнечного света, блистательнее и пронзительнее. Это доказывается зрением, которое постоянно встречается с солнечными лучами, а стремления молнии не может выносить даже на короткое время. Притом солнце в продолжение целого дня пробегает небо, а она в одно мгновение — всю вселенную, как и Христос свидетельствует: «как», говорит Он, «молния исходит от востока и видна бывает даже до запада» (Мф. 24:27). «Он изводит ветры из сокровищниц Своих». Вот еще явление природы, которое доставляет нам пользу не малую, а такую, что много способствует нашей жизни, укрепляет и освежает утомленные тела и делает воздух более легким. Дело ветров — приводить в движение воздух, чтобы он, оставаясь неподвижным, не испортился, способствовать созреванию плодов, питать тела. Кто мог бы описать пользу их для мореплавания, и времена года, в которые они являются по порядку и сменяют друг друга, господствуя на море и препровождая плавателей? Один отправляет, другой принимает, идут противоположными путями и служат, так что сама борьба их бывает полезна для жизни; и множество других действий ветров можно было бы исчислить. Но пророк, не говоря обо всем этом и предоставив соображать слушателю, сам представляет только легкость, с какою они производятся. Словами: «из сокровищниц Своих» он выражает не то, будто есть некоторые сокровищницы ветров, но то, как легко Бог управляет ими и как живо и удобоподвижно это создание. Как имеющий что–нибудь в своей сокровищнице свободно вынимает все, когда хочет, так и Создатель всего легко сотворил все и передал природе. Видишь ли, какое разнообразие и в воздухе, подобно тому, как есть много разнообразия в воде и в огне? Из вод иная в источниках, иная в морях, иная в воздухе, иная в облаках, иная на небе, иная выше небес, иная под землею. И огонь — иной в солнце, иной в луне, иной в звездах, иной в молнии, иной в воздухе, иной в деревах, иной около нас и в светильниках, иной в земле, — часто ведь огонь выходит из земли так же, как вода из источников, — иной в камнях, ударяемых один об другой, иной на вершинах дерев и в деревах, натираемых одно об другое, иной в громовых ударах. Так точно и воздух — иной густ, тот именно, что вокруг нас, иной более тонок, а находящейся еще выше бывает более горячим. И ветры весьма различны — иной суше, иной влажнее, иной теплее. Воздух и облако иногда несется медленнее, а иногда быстрее, как бы на конях. И из облаков — иные подобны водоносным сосудам, и иногда бывают наполнены водою, а иногда носятся пустыми, иные подобны веерам. Но ты, взирая на них, на их различие и разнообразие, удивляйся Создателю. «Он поразил первенцев Египетских от человека до скота» (ст. 8). Сказав о явлениях общих и показав промышление Божие о всей вселенной, в молниях, ветрах, воздухе, облаках, дождях, и таким образом, обличив пустословие тех, которые говорят, будто промышление Его простирается только до луны, он переходит к частному, к тому, что касается в особенности иудеев. Вышесказанным он объяснил, что и земля, и небо, и все видимое удостаивается действий человеколюбия Божия; а чтобы сделать иудеев более признательными, он повествует и о частных событиях, показывая, что Бог вселенной, промышляя о всем, оказал им некоторые особенные благодеяния. Впрочем, и то, что сделано для них, было также для всех вообще. Если Он избрал их между другими, то это самое возбуждало в других соревнование, как и Павел говорит: «от их падения спасение язычникам, чтобы возбудить в них ревность» (Рим. 11:11). Как отец, когда дети оставляют его, берет одного из них и сажает к себе на колени, делая это не для него, но гораздо более для прочих, чтобы они, тронувшись таким предпочтением, прибегли к отцу для получения такой же ласки, так и Бог поступал с иудеями. Взяв их не на колена, а на мышцы и рамена, как говорит пророк (Ос. 11:3; Втор. 32:11), Он даровал им вожделенные блага, храм, жертвы, которых они более всего и с особенным усердием желали, помощь на войне, победы, трофеи, плодородие земли, изобилие плодов, отличая их всем этим, а в других возбуждая ревность. Но так как они могли сделаться дурными, если бы постоянно были в довольстве, то Он обуздывал их и наказаниями. Подлинно велика премудрость Божия; из самых трудных обстоятельств она находит выход.

4. И посмотри на мудрость пророка: от явлений общих он переходит к событиям частным, чтобы кто–нибудь из неразумных не подумал, будто Бог есть Бог только некоторых людей; сказав о явлениях общих, он потом уже касается этих и говорит: «Он поразил первенцев Египетских». Или вам кажется, что это было сделано для иудеев? Но если я докажу, что это было сделано и для других, тогда что скажут те, которые отвергают всеобщность Промысла Божия? Как же можно доказать это? Весьма достаточно привести следующее изречение Божие, которое ясно выражает это: «но для того Я сохранил тебя, чтобы показать на тебе силу Мою, и чтобы возвещено было имя Мое по всей земле» (Исх. 9:16). Видишь ли, как смерть была вестницей, и посланное от Бога наказание было проповедью, которая распространялась везде и возвещала Божие могущество? Таким образом Бог промышлял о всей вселенной и тогда, когда устроял дела иудеев. И прежде Он являл силу Свою, как например при Иосифе, при Аврааме; но теперь — гораздо яснее. Как? Тогда чрез благодеяния, а теперь чрез наказания. И Он не перестает, как я часто говорил, постоянно и в каждом поколении являть Себя делами и открывать Себя; но только делает это не всегда одинаково, а различно и разнообразно: тогда чрез жену Авраама, которая страдала бесплодием, потом чрез голод и изобилие, а после того чрез многократные казни. Так как египтяне не укоряли Бога в слабости, сами умерщвляли первенцев еврейских и обагряли реку кровью их, то Бог еще в это время прикровенно являл им силу Свою. Египетские бабки, которые не слушались жестоких повелений и уклонялись от исполнения бесчеловечной воли царя, наслаждались великим благоденствием. То и другое было делом Промысла Божия: и то, что женщины оказались мужественнее носивших диадему, и то, что они получили воздаяние в великом умножении рода своего. Слова: «за сие Бог делал добро повивальным бабкам» (Исх. 1:20), именно и означают, что родство их умножалось; чем они благодетельствовали иудеям, тем и сами были награждены от Бога; они не умерщвляли детей их, и им Бог давал многочадие. Но так как египтяне оставались бесчувственными, то Он послал им жесточайшую казнь, о которой узнала вселенная, узнали и египтяне; другие узнали по слуху, а они собственными страданиями, зрением и опытом познали силу Божию. Для того и предсказано было им об этом, чтобы наказание не показалось следствием какого–нибудь случая или естественной смерти. Таким образом, здесь можно повторить то, что в другом месте сказано о Спасителе. Что? «И господствуй среди врагов Твоих» (Пс. 109:2). Не в пустыне и не в другом каком–нибудь месте, но в самом городе Бог поразил их наказанием. Впрочем, и в самом наказании, посмотри, какое было человеколюбие. Он начал со скотов, а потом уже дошел и до людей. Кто не удивится силе Божией, как Он в одно мгновение времени совершил все, оказав и пощаду и неизреченную мудрость? Он послал эту казнь не первую, желая исправить их посредством других, и когда послал, то не без предсказания. Для чего? Для того, чтобы вразумить их словами, чтобы им не испытать того на самом деле; а с другой стороны, так как они не исправились, Он не оставил казни сомнительною. Чтобы кто–нибудь не подумал, будто она постигла их, как естественная болезнь или зараза, для того, посмотри, сколько соединилось обстоятельств. Во–первых, все поражены в одну ночь; во–вторых, все первенцы. Если бы это была зараза, то она не коснулась бы только всех первенцев и не пощадила бы следующих за ними, но постигла бы всех без разбора. В–третьих, если бы это была зараза, то она не миновала бы всех иудеев и не коснулась бы одних египтян, но гораздо скорее поразила бы тела первых, ослабленные трудом, страданиями и столь многими бедствиями, и до такой степени истощенные нищетою и голодом, а не царских детей, не тех, которые наслаждались совершенным довольством и пользовались всеми удобствами жизни. Если бы это была зараза, то она не пришла бы вдруг, но наперед обнаружились бы все признаки ее наступления; между тем произошло все вдруг, чтобы обличилось жестокосердие египтян. После такой казни и после того, как ясно увидели, что казнь ниспослана Богом, они преследовали вышедших иудеев, — что и служит знаком крайнего их ожесточения и величайшим оправданием действий Божиих. Так как знамения должны были кончиться, то Он окончил их таким знамением, которое оправдывало Его и за прежние пред людьми, хотевшими быть внимательными. Чтобы кто–нибудь не сказал: почему все подвергаются наказанию, тогда как удерживал иудеев и грешил царь? Он последней казнью разрешил это недоумение. Как этою последнею? Так, когда поражены были первенцы их, то они и против воли царя изгнали иудеев. Следовательно, если бы они и сначала хотели, то могли бы преодолеть его, прежде же они не преодолевали царя не потому, что не могли, а потому, что не хотели. И последовавшее затем преследование увеличивает вину их.

5. Тоже случилось и при Сауле; когда нужно было спасти сына его, то все вместе, угождая царю, спасли виновного (1 Цар. 14:45); а когда он захотел умертвить столько священников, то и голоса не подали и не защищали (1 Цар. 22:17). Если там содействовала им природа, то и здесь — справедливость; здесь были священники, убиение было беззаконное и гнев нерассудительный. Но причина заключалась в нерадении и в пренебрежении к священникам. За то, посмотри, какие постигли их бедствия; не малому подверглись они наказанию за такое пренебрежение. Поэтому, когда делается что–нибудь беззаконное, то пусть никто не остается беспечным, но каждый пусть будет пламеннее огня, пусть огорчается не менее самих обижаемых, и таким образом будет остановлено много зол. «От человека до скота». Почему же и скот? Потому, что он сотворен для людей; за людей Бог и наказывает его, чтобы усилить страх, чтобы увеличить бедствие, чтобы показать, что казнь послана Богом и поражение пришло с неба. «Ниспослал знамения и чудеса среди тебя, Египет, на фараона и на всех рабов его» (ст. 9). Что значит: «среди тебя»? Или означает место, или: явно; выражение: среди часто значит: явно, как, например, когда говорится: «прежде века соделал спасение среди земли» (Пс. 73:12), потому что средина открыта для всех. «Ниспослал знамения и чудеса среди тебя, Египет». И справедливо. Эти события совершились для того, чтобы исправить их и наказать тех, которые должны были получить пользу, потому что они происходили не просто, но со многими чудесами, так что здесь была двойная польза, и от того, что Бог поражал, и от того, что — необычайным образом. «На фараона и на всех рабов его». Видишь ли неизреченное могущество? Когда все были вместе, наказание постигло именно их, и они пострадали, а другие получили пользу. Почему же он говорит: «на всех рабов его», тогда как не все имели первенцев? Он говорит и о прочих знамениях. В Египте, когда египтяне были поражены, иудеи получали пользу, а в пустыне, когда иудеям были оказываемы благодеяния, то и другие получали пользу; врагам Бог посылал казни, а им благодеяния, в том и другом случае доставляя пользу всем. Но почему Он не благодетельствовал и тем? Потому, что большая часть людей обыкновенно познают Бога более чрез наказания, нежели чрез благодеяния. А что Он сам не хотел наказывать, посмотри, как Он неоднократно останавливал казни, являя в том и другом и силу Свою и человеколюбие. Хотя довольно было первой, второй и третьей казни, чтобы после того совершенно погубить их как больных неизлечимо, но Он не хотел этого, и хотя предвидел будущее, т. е. что они не сделаются лучшими и после пятой, шестой и девятой казни, но не переставал делать Свое дело. Здесь особенно надобно удивляться и могуществу Его, и промышлению, и премудрости, и благости, — могуществу, потому что Он поражал, промышлению, потому что останавливал казни, премудрости, потому что, и зная будущее, делал Свое дело; тоже самое показывает и человеколюбие Его, а особенно то, что Он начал с низших существ, с бессловесных животных. Потом Он коснулся и царя, что особенно сделало известными эти события. События, случающиеся с частными людьми, могут остаться и неизвестными, а когда удар наносится лицу знаменитому, то молва об этом без всякого препятствия распространяется везде. Сказав о причине поражения, пророк говорит и о самых казнях, но не повторяет их несколько раз и не перечисляет всех в частности, но, означив все одним словом, оставляет их: «ниспослал», говорит, «знамения и чудеса среди тебя, Египет». Далее он выводит народ из Египта в пустыню и везде показывает, что Бог есть Бог не некоторых только людей и управляет не одною страною, но всею вселенною. Поэтому и присовокупляет: «Он поразил народы многие и избил царей мощных» (ст. 10). В продолжение всего пути Он различным образом давал залоги Своего могущества и Сам предводительствовал ими, научая посредством дел; также и посредством войн внушал им тоже, что и прежде, т. е. что не свойство воздуха, не сила стихий и не другое что–нибудь подобное, но предводительствовавшая ими десница сражалась за них; а те и другие события подтверждались взаимно: бывшие в пустыне — бывшими в Египте и бывшие в Египте — бывшими в пустыне. Действительно, когда они без оружия, без воинского устройства и без боя поражали врагов, то Он явно доказал им, что и в Египте Он так потрясал стихии против египтян, не имея нужды в этих стихиях, но употреблял их в дело, желая различными и разнообразными средствами показать Свою силу. «Сигона, царя Аморрейского, и Ога, царя Вассанского, и все царства Ханаанские» (ст. 11). Пророк не исчисляет городов и не говорит подробно о битвах, но опять величественно проходит бесчисленный ряд чудес. Он мог бы остановиться и красноречиво изобразить эти события, но не делает этого, и, хотя ему представлялось великое множество дел Божиих, касается всех их мимоходом. Враги были вооружены, имели укрепленные города и были искусны в воинском деле, а иудеи были беглецы, неопытные в воинском искусстве, освободившиеся от продолжительного рабства и долговременного притеснения, истощенные голодом и страданиями, открытые для обид всем; но предводительствовавшая ими десница делала их сильнее всех.

6. Впрочем, эта война была и справедлива, иудеи не сами нападали, но те подавали повод, заграждая им путь, что было крайне бесчеловечно. А с идумеянами Бог не попустил им вести войну. Дабы иудеи, ободренные молчанием, после опять не стали нападать, но знали, с кем нужно воевать, а кого щадить, Он сделал это в пустыне, посредством дел дав им закон, как им должно было поступать с встречавшимися. «И все царства Ханаанские». Видишь ли, как научалась этим вся вселенная? Как огонь — терние, так и они поражали всех, и никто не мог противиться им. Послушай, что говорит Валаам, научившись не от пророков, не от Моисея, а из самых дел: народ этот поядает всю землю (Числ. 22:4; 24:8). Видишь ли переносное слово, употребленное с особенной выразительностью? Не сказал: побеждает, или: истребляет, но: поядает, желая выразить, что они одерживали победы легко, воздвигали трофеи без пролития крови и поражали своим приближением. Им не нужно, говорит, ни воинского устройства, ни сражений, но довольно только подойти, и все уступает и преклоняется. Бог доставлял им победы не только по закону войны и сражения, чтобы кто–нибудь не приписал совершившихся событий им самим, но воздвигал против врагов их и стихии вселенной; так, Он наперед поразил их души, выпавший град погубил многих, солнце остановилось и дало возможность продолжать битву, и много было подобных чудес, и звук труб, ударяя в крепости сильнее огня, разрушал стены. Это принесло пользу и тем и другим; враги узнали, что не люди вели против них войну, а иудеи научились обращаться к Богу и отнюдь не превозноситься своими успехами, но вести себя благопристойно и смиренно. Впрочем, победить таким образом было для них больше чести, нежели только победить; это и сделало их славными и научило быть скромными, — славными, потому что они имели такого Военачальника, скромными, потому что они уже не надмевались своими успехами. «И отдал землю их в наследие, в наследие Израилю, народу Своему» (ст. 12). И это — величайшее чудо, что они не только изгнали врагов, но могли занять землю и разделить между собою города; это доставило им великую радость, великую честь, великую славу. Это было также действием силы Божией, потому что немаловажное дело — овладеть неприятельской страною, но и здесь нужна великая помощь. «Господи! Имя Твое — во век и память о Тебе в род и род» (ст. 13). Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.) говорит: воспоминание о тебе (ανάμνησίς). Здесь пророк прерывает связь речи славословием, как обыкновенно делают святые. Когда они, начав говорить о чудесах Божиих, воспламеняются, то не прежде оканчивают речь, как воздадут славу Богу, произнесут славословие, и тем исполнят свое желание. Так и Павел поступает везде, особенно в начале посланий; например, он говорит церквам галатийским: «благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа, Который отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века, по воле Бога и Отца нашего; Ему слава во веки веков. Аминь» (Гал. 1:3, 5); и в послании к римлянам: «Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования; их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь» (Рим. 9:4, 5); и еще в другом месте: «Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков. Аминь» (1 Тим. 1:17). Так и здесь пророк, представляя промышление Божие о всем, казни египетские, различные и разнообразные благодеяния, оказанные иудеям в пустыне, и события, совершившиеся в защиту их против врагов, и воспламеняясь неизреченным человеколюбием Божиим, произносит славословие и говорит: «Господи! Имя Твое — во век и память о Тебе в род и род», т. е. слава Твоя вечна; ничто не вредит ей, ничто не уменьшает ее, но она пребывает всегда, остается непоколебимою, неизменною, цветущею и полною. Что значит: «память о Тебе в род и род»? Память о Тебе, говорит, нескончаема и беспредельна. «Ибо будет Господь судить народ Свой и к рабам Своим умилосердится» (ст. 14), Можно или то и другое относить к народу израильскому в том смысле, что Бог накажет его, а потом остановится и помилует, или раздельно можно относить: «умилосердится» — к народу, а «судить» — к врагам, т. е., тех помилует, — это и значит: «умилосердится», — а врагов будет судить, т. е. предаст их наказанию.

7. Не имея возможности указать на подвиги их жизни, пророк для оправдания их употребил названия людей и рабов (Господа). Сказав: «умилосердится», он выражает, что примирение зависит от человеколюбия Божия, а не от их достоинства, потому что где моление, там нужно прощение, а где нужно прощение, там не оценка заслуг, а человеколюбие. Так как выше он сказал: «память о Тебе в род и род», а они тогда одни из всех народов присвояли себе Бога, то он некоторым образом намекает на это и говорит: спасение людей Твоих явит славу Твою у многих; слава, свойственная самому существу Божию, никогда не уменьшается, не уничтожается и не изменяется, хотя бы никто не чтил ее; но слава Его у многих откроется и чрез наше спасение, когда мы будем опять иметь город, святилище, храм, и опять получим прежнее общественное устройство.

«Идолы язычников — серебро и золото, дела рук человеческих» (ст. 15). Так как он в начале сказал: «Господь наш превыше всех богов», и, по–видимому, приписал Ему только сравнительное превосходство, по немощи слушателей, то, смотри, как он возвышает это превосходство. Начав с могущества Божия, и сказав о делах Его на небе, на земле, в безднах, у иудеев, в собственной их земле и в чужой, у врагов и язычников, потом напомнив об Его благости, человеколюбии, промышлении, премудрости, силе, и показав, что Он есть Бог всех и промышляет о всей вселенной, он наконец обличает бессилие богов идольских и прямо нападает на самое существо их, или лучше сказать, самое имя их обращает в укоризну. Идол есть не что иное, как нечто бессильное и ничтожное, есть название крайней слабости. Поэтому он и начинает так: «идолы язычников — серебро и золото». Во–первых, это — идол; во–вторых, это — бездушное и бесчувственное вещество; в–третьих, идолы потому самому, что они — идолы, не только сами по себе маловажны, бессильны, ничтожны, но и потому, что сделаны людьми. Потому и прибавляет: «дела рук человеческих», что служит к величайшему осуждению тех, которые почитают их, которые, будучи сами виновниками даже существования их, возлагают на них надежду своего спасения. «Уста имеют и не проговорят, глаза имеют и не увидят. Уши имеют и не услышат, и нет дыхания в устах их. Подобны им да будут делающие их и все надеющиеся на них!» (ст. 16–18). «Уста», говорит, «имеют и не проговорят». Видишь ли, как сильно он подвергает их осмеянию и как обличает обольщение? Так как их часто приводят в движение бесы, то он раскрывает лицемерие и обман, внушая, что нет духа в устах их. А почему злой бес без них не действует и не говорит? Изображения идолов представляют блуд, прелюбодеяние и бесчисленные пороки; поэтому, желая самим видом истуканов научить обольщаемых подражать делам, которые изображаются идолами, он присутствует и сидит в них, приводит их в движение и обольщает. Далее, подвергая их осмеянию другого рода, пророк говорит: «подобны им да будут делающие их». Представь, каковы эти боги, если сходство с ними подлежит проклятию. Не так у нас; крайний предел добродетели и достижение самой вершины совершенства состоит в уподоблении Богу, сколько это возможно для нас. А у них, говорит, и богослужение и боги таковы, что уподобление им подвергает крайнему проклятию. Таким образом, и то, что идолы — бездушное вещество, и то, что они изображают бесстыдство, и то, что они стоят без всякого чувства, и то, что сходство с ними подвергает проклятию, — все доказывает крайность этого заблуждения. Сказав об их бессилии, обольщении, лукавстве бесов, безумии тех, которые делают их, и скоро оставив их, пророк заключает речь славословием, не распространяясь более о делах Божиих, которые уже ясно показал, но, оставляя это, как признаваемое всеми, требует хвалы от тех, которые пользуются Его благодеяниями, призывает всех к славословию и говорит: «дом Израилев, благословите Господа! Дом Аарона, благословите Господа! Дом Левия, благословите Господа! Боящиеся Господа, благословите Господа! Благословен Господь от Сиона, живущий в Иерусалиме» (ст. 19–21).

Почему он призывает не всех вместе, но разделяя по званиям? Дабы ты знал, что есть великое различие в благословениях. Иначе благословляет священник, иначе левит, иначе мирянин, иначе множество народа. Выражением: «благословите» он указывает на блаженное и нетленное Существо. Благословите, говорит, за то, что вы избавились от врагов, удостоились поклоняться такому Богу, познали истину, Он сам по Себе благословен, имеет благословение в самом существе Своем и не нуждается в похвале от других; однако и вы благословите, не с тем, чтобы прибавить что–нибудь Ему, но чтобы самим получить великие плоды. Хотя Он благословен по существу, — как и действительно Он таков, — но желает, чтобы и мы благословляли Его. И опять пророк вспоминает о Сионе и Иерусалиме. Так как там сосредоточены были общественные дела иудеев, положено основание их богослужению, и там они получали наставления и распоряжения, то он хочет сделать эти места священными именем Божиим, чтобы, питая к ним благоговение, они были ревностными к ним, а, будучи ревностными, чувствовали больше влечения к ним, а чувствуя влечение, прилеплялись к богослужению, а прилепляясь к нему, восходили на высшую степень добродетели, для которой совершалось все. Так, тогда был Иерусалим и Сион; а теперь — небо и предметы небесные. К нему, увещеваю вас, будем прилепляться и мы, чтобы нам сподобиться будущих благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.

1. Сказав выше о благодеяниях, которые Бог оказал людям, теперь пророк говорит и о том, сколь велика милость Его; не измеряя ее, — это невозможно, — но, желая показать беспредельное ее величие, призывает всех к славословию и говорит: «исповедайтесь Господу», т. е., благодарите, славьте Его. «Ибо во век милость Его». Что значить: «во век»? Он не иногда только благодетельствует, а иногда удерживается от этого, не иногда только милует, а иногда перестает миловать, как бывает у людей, которым препятствуют страсти, не дозволяет малодушие, останавливает угождение другим, не допускают обстоятельства; но Бог не таков: Он постоянно милует, и никогда не перестает делать это, хотя делает различно и разнообразно. Так, говорит пророк, Он всегда милует, и никогда не перестает благодетельствовать людям. Далее, сказав, что Бог постоянно милует, пророк приводит и доказательства милости Его и постоянства этой милости, заимствуя их от предметов видимых. Но так как он руководил слушателей к благочестию, то, смотри, как опять сравнивает Бога с языческими богами, и опять по снисхождению к слушателям. Что же говорит Он? «Исповедайтесь Богу богов», и каждый раз прибавляет: «ибо во век милость Его» (ст. 2). «Исповедайтесь Господу господ, ибо во век милость Его» (ст. 3). В предыдущем псалме он говорит, что Господь «наш превыше всех богов» а здесь говорит еще более, — что Он Господь их и Владыка их, — идолов ли будешь разуметь, или бесов, потому что, хотя бесы прогневали Его и преданы позору, но и они рабы и подвластны Ему. Потому, говорит, «исповедайтесь», что вы имеете Бога, Который выше всех, Которому нет подобного, Который есть Владыка всех, Господь всех. Впрочем, Он называется и Богом благоугодивших Ему; например, когда говорится: «Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (Исх. 3:6). Почему же здесь Он называется Богом бесов? В ином смысле говорится то, и в ином это. Там представляется близость и особенная любовь Его к ним; а здесь показывается Его превосходство.

«Он Един сотворил великие чудеса, ибо во век милость Его» (ст. 4). Сказав, что Он есть Господь и Владыка богов, пророк приводит теперь доказательство этой истины, подтверждает сказанное, указывая опять на силу Его. Не сказал: сотворившему, но: творящему, выражая, что Он непрестанно благодетельствует, творит чудеса, совершает, дела дивные^[2]. Пророк представляет два особенные Его свойства: что Он «творит» и что творить «Един»; или лучше сказать — три и даже четыре: что Он «творит», и творит «чудеса», и «великие» чудеса, и творит «Един». Этими словами не опровергается Сын Божий, но только Бог противопоставляется бесам. Посмотрим же, какие это чудеса, великие чудеса, которые Он один творит. Впрочем, вначале пророк говорил нам не о силе, но о человеколюбии и благости Божией: «исповедайтесь», говорил он, «Господу, ибо Он благ». Почему же теперь Он перешел к силе? Потому, что эти чудеса суть действия не только силы, но и человеколюбия. Объясняя, какие это чудеса, он продолжает: «сотворил небеса разумно, ибо во век милость Его. Утвердил землю на водах, ибо во век милость Его» (ст. 5, 6). Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг.) говорит: составившему землю в водах (πιλήσαντι παρ υδασι). «Он Един сотворил великие светила, ибо во век милость Его: солнце — для управления днем, ибо во век милость Его. Луну и звезды для управления ночью, ибо во век милость Его» (ст. 7–9). Если все это показывает Его силу и премудрость, то вместе показывает и великое Его человеколюбие. То, что все это так величественно, прекрасно и прочно, возвещает о силе и премудрости; а то, что оно сделано для нас и для нашей пользы, возвещает о человеколюбии и постоянной благости Его. Видишь ли, как «во век милость Его»? Не на десять и не на двадцать лет Он сотворил это, и не на сто, двести, или тысячу лет, но продолжил на всю жизнь нашу. Выражая это самое, пророк и прибавляет в каждом стихе: «ибо в век милость Его». Поразительно и то, что Он, сотворив это и предоставив нам в начале, не лишил и тогда, когда человек преступил заповедь, но что дал ему, когда еще он не согрешил, то оставил в наслаждение ему и после грехопадения, и не воспрепятствовал пользоваться этим после греха. Притом Он сотворил не одно только небо, но и другое, показав в самом начале, что Он не оставит нас на земле, но переселит туда. Если бы Он не хотел переселить нас туда, то для чего и создано было бы небо? Эта стихия для Него самого не нужна, потому что Он ни в чем не имеет нужды; но, желая нас с земли переселить туда, Он приготовил тамошние обители.

2. Вот почему и пророк, зная это, в каждом стихе прибавляет: «во век милость Его», удивляясь Его человеколюбию. «Утвердил землю на водах». Посмотри и здесь на человеколюбие Его. Когда мы сделались смертными и подверглись многим нуждам, Он и тогда не оставил нас, но дал нам здесь на время соответственное пристанище и наполнил землю столь многими знаками своего человеколюбия, что и словами выразить их невозможно. Погружаясь в бездну этих благодеяний и видя это беспредельное море, пророк в восторге возвысил свой голос и сказал: «как величественны дела Твои, Господи! Все премудростью Ты сотворил» (Пс. 103:24). Кто посмотрит на солнце, на луну, на порядок времен, тот и теперь увидит все Его человеколюбие. Действительно, эти стихии не мало способствуют к благосостоянию нашей жизни и даже к самой жизни: они питают, дают зрелость плодам, так что без них и жить было бы невозможно, показывают нам времена года, означают часы дня, различают течение дня и ночи, руководят путешествующих по земле и морю, доставляют пользу и в других бесчисленных отношениях. Видишь ли, как «во век милость Его», и почему пророк в каждом стихе повторяет это? Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.) слова: «для управления днем», передает так: владеет днем (επικρατει̃ν). Третий (неизвестный переводчик): во область ночью (εν νυκτί). «Поразил Египет с первенцами его, ибо во век милость Его. И извел Израиля из среды их, ибо во век милость Его. Рукою крепкою и мышцею высокою, ибо во век милость Его» (ст. 10–12). Он часто обращается к чуду, бывшему в Египте, по причине великой неблагодарности иудеев, которые, постоянно слыша, забывали об этом. И в самом деле, это чудо — не малая милость; оно избавило их от плена, от рабства, и для потомков послужило поводом к богопознанию. Впрочем, здесь намекается и на нечто другое. На что? На то, что и после тех казней освобождение их от рабства зависело от силы Его, поразившего их страхом и потопившего египтян в море. А это говорит он для того, чтобы кто–нибудь из неразумных не подумал, будто Бог, повелев им взять золото и серебренные сосуды, повелел по Своей слабости. Он сделал это, желая во всех отношениях быть страшным для врагов и показать, что Он может сделать все и силою и властью, и скрытно и незаметно для них. То, что сделал Он явно, сделал не потому, будто не мог устроить скрытно; и то, что устроил скрытно, сделал не потому, будто не мог взять явно; но в том и другом случае показал Свою силу. А что и это навело великий страх на иноплеменников, о том, послушай, как впоследствии сказали волхвы азотские: «и для чего вам ожесточать сердце ваше, как ожесточили сердце свое Египтяне и фараон? вот, когда Господь показал силу Свою над ними, то они отпустили их, и те пошли» (1 Цар. 6:6). Видишь ли, как они страшились Его и поэтому, — по причине похищения, скрытности, неизвестности для них?

«Разделил Чермное море на части, ибо во век милость Его» (ст. 13). Другой (Симмах): на отделения (είς τομάς). Третий (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): на части (είς τμήματα). Некоторые говорят, что был не один путь, но вода расступилась отдельно для каждого колена, так что было много проходов. Все это, если показывало великую Его силу и являло Его страшным и великим, то вместе было делом и великого человеколюбия не только к тем, которые удостоились этого, но и к врагам, если бы они хотели быть внимательными. В самом деле, Он не вдруг потопил их, но когда они, после такого множества чудес, решились броситься в воду. Хотя бы они были бесчувственнее всех, они должны были, представив прежние чудеса и настоящие, бывшие у них пред глазами, удивляться Его силе, покланяться и оставить неуместное состязание. Но они, видя, как вся природа по Его воле изменяет свои свойства и восстает против них, даже и при этом не оставили своего безумия, но, и взирая на такое необычайное чудо, дерзко вступили на этот необычайный и новый путь. Потому море и сделалось для них гробом, и это было делом не природы, а казнью, посланною от Бога. Потому в короткое время и совершились противоположные действия, и море разделилось не в одном месте, но по числу всех колен. При каждом из знамений пророк упоминает о милости, потому что она преимущественно была целью действий Божиих, и чудеса совершались на стихиях для того, чтобы они не были приписаны естественному порядку вещей, но высшему мановению, творившему чудеса. Так было и с морем. А что это произошло тогда не по случаю, видно из того, что после ничего такого уже не было; между тем все, происходящее естественно, часто повторяется и обыкновенно бывает в известное время. «И провел Израиля среди него, ибо во век милость Его» (ст. 14).

3. Видишь ли, как справедливо пророк в каждом стихе прибавляет: «во век милость Его»? Все это показывает непрерывное Его попечение. Хотя сами события имели конец, но воспоминание о них служило для потомков великим побуждением к богопознанию; будучи передаваемы потомкам чрез воспоминание, они руководили их к великому любомудрию. Впрочем не одни эти чудеса были совершаемы, после них не прекратилось промышление Божие, и на событиях египетских не остановилось Его человеколюбие, но всякое время и всякий век представляют обильные доказательства неизреченного Его человеколюбия. Удивляясь этому, пророк постоянно и прибавляет: «ибо во век милость Его». Хорошо прибавил он: «провел Израиля среди него», потому что и это — дело могущества Божия. Не довольно было только раздвинуть море и сделать для них переход удобным, — это самое еще более могло поразить их, устрашить и удержать от решимости, внушая своею необычайностью великую боязнь, — а сила Божия, и после отступления моря, произвела в них смелость и внушала им идти этим новым и необыкновенным путем. Когда воды возвышались с той и другой стороны, нужно было иметь возвышенную и мужественную душу, чтобы не страшиться перехода и не опасаться, чтобы море, поднявшееся по ту и другую сторону, не низвергнулось на них и не потопило всего стана. «И низверг фараона и войско его в Чермное море, ибо во век милость Его» (ст. 15). Это выражение употребил он, желая показать, как легко совершилось потопление. Притом заметь, как вместе с могуществом и гневом Бог показал и долготерпение, не прежде погубив их, — хотя они и дошли до такого бесстыдства и сопротивления, — как когда они сами добровольно бросились в пропасть. Не напрасно наказывается и войско фараона; так как оно разделяло грех и участвовало в преследовании, то разделило и наказание и мучение.

«Провел народ Свой в пустыне, ибо во век милость Его» (ст. 16). Это — не меньше того, как провести через море. В самом деле, хотя там земля была суха, и можно было на ней поставить стан, но вместе с тем было много других неудобств. Там все могло погубить их и предать жесточайшей смерти: и голод, и засуха, и жажда, и лучи солнца, ударяющие более надлежащего, и множество диких зверей, и недостаток во всем необходимом. Ты знаешь, сколь во многом человек имеет нужду. Но они, будучи лишены всего этого, не имея ни крова, ни пищи, ни достаточной одежды, ни обуви, и ничего другого подобного, как бы ликуя среди городов, продолжали путь в таком положении чрез всю пустыню. Посмотри, сколь многих чудес, бывших в пустыне, и сколь многих лет руководительства народом пророк не исчисляет, а упоминает только о двух чудесах, совершившихся над тамошними царями. Проходя молчанием новую их пищу, чудный кров, светильник, который никогда не переставал являться, одежды, которые не ветшали, обувь, которая не изнашивалась, источники, которые истекали из камней, и другие необыкновенные и чудные явления, которые делали для них путь удобным, он упоминает только о двух, как Бог поразил царей иноплеменников, как воздвиг трофей и даровал им победу; а прочее представить обстоятельно предоставляет слушателю. Поэтому он говорит: «поразил царей великих, ибо во век милость Его. И убил царей крепких, ибо во век милость Его: Сигона, царя Аморрейского, ибо во век милость Его, и Ога, царя Васанского, ибо во век милость Его» (ст. 17–20). И к каждому стиху прибавляет: «ибо во век милость Его», показывая, что хотя одних врагов сменяли другие, но никто не победил их. Почему? Потому что они непрестанно удостаивались человеколюбия Божия. Это и выражает он, постоянно повторяя: «ибо в век милость Его». «И дал землю их в наследие, ибо во век милость Его. В наследие Израилю, рабу Своему, ибо во век милость Его» (ст. 21–22). Два вида благодеяния: тот, что они победили врагов, и тот, что сделались господами их владений. Действительно, и то было делом великой силы, что они не только изгнали туземцев, но и были в состоянии занять и удержать чужую землю.

Далее, опять объясняя, что они сделались владетелями всего этого не по своим заслугам, а единственно по благости Божией, прибавляет: «Он вспомнил нас в уничижении нашем, ибо во век милость Его» (ст. 23), выражая, что не в добродетелях, не в счастье, а «в уничижении нашем». Смысл этих слов следующий: достаточно было бедствия и страдания нашего, чтобы преклонить Его на милость. Так и в начале, когда освободил их из Египта, Он не сказал: видя видел перемену их к лучшему, но: «Я увидел страдание народа Моего в Египте» (Исх. 3:7). «И избавил нас от врагов наших, ибо во век милость Его» (ст. 24). Чтобы не перечислять отдельно войн, нападений, побед, трофеев, он опять, одним словом коснувшись ряда их подвигов и оставив то, что происходило в частности с иудеями, обращается к всеобщему Его промышлению и говорит: «Он дает пищу всякой плоти, ибо во век милость Его» (ст. 25). Другой (Акила): который дает хлеб (ός δίδωσιν αρτον). Третий (Симмах): дающий хлеб (διδοὺς αρτον). Итак не земля, не вода, не воздух, не солнечный луч, и не что–нибудь другое произращает плоды, но все — от Него. Посмотри и здесь не только на могущество, но и на неизреченное человеколюбие Его. Как Христос сказал: «ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5: 45), так и пророк здесь выражает тоже в словах: «Он дает пищу всякой плоти», т. е., не праведным и добродетельным только, но и грешникам и нечестивым и всему роду человеческому, что в особенности и возвещает об Его владычестве. Видишь ли, что псалом составлен особенно для того, чтобы руководить к богопознанию? Потому и в начале он прежде всего указал на всеобщие явления, и в конце ими же заключил речь: выше сказал о солнце и луне, о молниях и дождях, которые бывают не в одной только части вселенной, а в заключение указал на общую всех пищу. Затем, доказав промышление Божие о всем, прибавил: «исповедайтесь Богу Небесному, ибо во век милость Его» (ст. 26), потому что из сказанных явлений открывается и то, что Он есть Господь всего, и горнего и дольнего, и на все простирается Его промышление и попечение. Будем же возносить Ему благодарность за все, за всеобщее и за частное, за благость, за человеколюбие, за могущество, за попечение, и будем делать это постоянно в продолжение всей жизни, как и псалмопевец говорит: «исповедайтесь Господу, ибо Он благ, ибо во век милость Его». Это — жертва; это — приношение; это особенно преклоняет Его на милость к нам и привлекает Его благоволение, которого да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

1. Велика любовь у этих людей к городу (Иерусалиму), великое желание — возвратиться туда. Пока они обладали благами, то постоянно были недовольны и дерзки; а когда лишились их, тогда стали желать их; для того Бог и лишил их, чтобы возбудить в них большее желание. Так и часто поступает Бог. Когда мы, наслаждаясь Его благами, не чувствуем этого, Он лишает нас их, чтобы мы вразумились лишением и опять старались приобрести их. Но почему они сидели при реках? Они были пленниками и находились в неприятельской стране; потому и жили вне стен и городов. «На вербах среди него мы повесили органы наши» (ст. 2). Другой переводчик (Акила) говорит: псалтири (κιθάρας). Третий (Симмах): лиры (λύρας). Для чего они, отправляясь в плен, взяли с собою органы, которыми не могли пользоваться? Это устроено было Богом для того, чтобы и в чужой стране они имели памятники своего прежнего общественного устройства и тем более сокрушались, видя знаки тогдашнего богослужения. «Ибо там спрашивали нас пленившие нас о словах песней и уведшие нас о пении: «воспойте нам (что–либо) из песней сионских!» (ст. 3). Не мало пользы получили они и от того, что иноплеменники приставали к ним и желали слышать их песни. Посмотри и здесь, какое получали они исправление от плена. Те, которые вышли из надлежащих пределов, отступили от своего богопочтения и всеми способами попирали закон, на чужой земле вели себя так строго, что даже тогда, когда иноплеменники приставали к ним, угрожали, со всех сторон окружали их и желали послушать, даже и тогда они не склонились на их желание, но предпочли закон и строго сохранили его. Вместо: «уведшие», другой переводчик (неизвестный, см. Ориг. Экз.) сказал: надменно поступавшие с нами (καταλαζονευόμενοι ήμω̃ν), выражая как бы следующее: те, которые прежде нападали на нас и восставали, со временем сделались столь кроткими, тихими и смиренными, что даже желали послушать наших песней. Однако иудеи не согласились петь. Видишь ли, как скорбь делает людей сильными, как делает сокрушенными, как смиряет душу? Они и плакали и сохраняли закон; те самые, которые смеялись над плакавшими пророками, забавлялись и издевались, теперь, когда им никто не напоминал об них, обращались к слезам и плакали. От этого и враги получали великую пользу; они видели, что иудеи тяготились не пленом, оплакивали не рабство и не пребывание в чужой земле, а лишение собственного богослужения. Поэтому псалмопевец и прибавляет: «вспоминали о Сионе». И не просто плакали они, но делали из этого постоянное занятие. Поэтому и в начале он сказал: «сидели мы и плакали», т. е. для того и садились, чтобы плакать и рыдать. Почему же не позволялось им петь в чужой земле? Потому, что нечистым ушам не следовало слышать этих таинственных песнопений. «Как запоем песнь Господню на земле чужой?» (ст. 4)? т. е. нам не позволительно петь; хотя мы и лишились отечества, однако продолжаем хранить закон и соблюдать его в точности; хотя вы и владеете нашими телами, но не преодолеете души. Видишь ли душу, которая от скорби сделалась любомудрою и стала выше бедствий? «Если забуду тебя, Иерусалим, да будет забыта десница моя! Прилипни язык мой к гортани моей, если я не буду помнить Тебя, если не поставлю Иерусалима, как верх веселия моего!» (ст. 5, 6). Заметь и здесь великую перемену. Те, которые каждый день слышали, что они будут лишены города, и не обращали на это внимания, теперь сами на себя призывают проклятия, если забудут о нем. Что значит: «да будет забыта десница моя»? Пусть, говорит, крепость моя, сила моя забудет меня, и пусть я буду безгласен от множества бедствий, «если я не буду помнить Тебя, если не поставлю Иерусалима, как верх веселия моего». Что значит: «если не поставлю Иерусалима»? Не только, говорит, буду воспоминать о тебе при других делах, но и при пении, и в песнях. Слово: «поставлю» значит: поставлю в начале песни; оно выражает сильное желание или лучше любовь и пламенное стремление к городу. Выслушаем это все мы, и будем поучаться. Как они, когда лишены были города, тогда и стали искать его, так многие и из нас испытают тоже, когда в тот день лишатся горнего Иерусалима. Но они после лишения имели надежду возвращения, а нам, когда мы лишимся, уже невозможно будет возвратиться. «Червь их», говорить Господь, «не умирает и огонь не угасает» (Мк. 9:46). Поэтому нам нужно с особенною тщательностью наблюдать за самими собою и так устроять настоящую жизнь, чтобы не сделаться пленниками, чуждыми и отлученными от того отечественного города. «Припомни, Господи, сынам Едомским, в день Иерусалима говорившим: «опустошайте, опустошайте его до основания!» (ст. 7). И это выражение свойственно людям, пламенно стремящимся к городу. Смысл слов их следующий: накажи тех, которые не хотели довольствоваться взятием города, не насытились его разрушением, но настаивают и говорят: разрушайте, пока есть у него основание. Они хотели бы, чтобы не осталось и самих оснований города, но чтобы и основания его были исторгнуты.

2. Вместе с вавилонянами тогда напали на иудеев и аравитяне, о которых пророк часто упоминает и которых сильно укоряет за то, что они, не смотря на свое родство с иудеями, поступали хуже врагов. «Дочь Вавилона окаянная! Блажен, кто сделает тебе воздаяние за то, что сделала ты нам» (ст. 8). Другой (Акила): опустошенная (προνενομευμένη). Третий (Феодотион): которая будет расхищена (διαρπασθησομένη). Здесь он показывает силу Божию не в избавлении от бедствий, но и в ниспослании бедствий на самих победителей, предсказывает несчастья, которые постигнут Вавилон, и, по причине имеющих постигнуть его бедствий, называет его несчастным. Этим он также научает иудеев, внушая, что сила Божия распростерта по всей земле. «Блажен, кто сделает тебе воздаяние за то, что сделала ты нам». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): которое прежде ты сделала нам (προεποίησας). «Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень» (ст. 9).

Эти слова, исполненные великого гнева и угрожающие великим наказанием и мучением, суть слова страсти пленных, которые требуют великого наказания, некоторой изумительной и необыкновенной казни. Пророки многое говорят не от себя, но изображая и выставляя на вид страсти других. Если же хочешь знать собственную мысль пророка, то послушай, что он говорит: «если я отомстил воздающим мне зло» (Пс. 7:5); он стоял выше даже той меры возмездия, которая была дозволена ему законом. А когда он изображает страсти других, то описывает гнев, негодование, как сделал и теперь, выставляя на вид страстное желание иудеев, которые простирали свой гнев даже на младенческий возраст. Но не так в новом завете; напротив, нам заповедано напаять и питать врагов и молиться за обижающих нас. Это мы делаем по установленному для нас закону. Какому? «Если праведность ваша», сказал Господь, «не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5:20). Покажем же великое усердие и будем в превосходстве хранить всю правду, живя еще на земле, как на небе, и ликуя вместе с ангелами. Таким образом мы достигнем и будущих благ, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

1. Об этом я часто беседовал с вами; потому, оставив это, перейдем к следующему. Что значит: «и пред Ангелами воспою Тебе»? Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.) говорит: с дерзновением, Боже, воспою тебя (παρρησία… άσω σε). Третий (Акила): пред богами воспою тебе (έναντι θεω̃ν μελψδήσω σοι). Если он говорит об ангелах небесных, то слова его имеют такой смысл: постараюсь петь вместе с ангелами, буду соревновать им, ликовать вместе с горними силами; хотя я и отличен от них по природе, однако постараюсь усердием сравняться с ними. Если же примем эти слова по изъяснению других переводчиков, то, мне кажется, он говорит о священниках. Писание обыкновенно называет священника и ангелом и богом; то оно говорит: «судей не злословь и начальника в народе твоем не поноси» (Исх. 22:28), то: «уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа» (Малах. 2:7). Таким образом, если принять последнее, то сказанное нужно понимать так: со священниками, в их присутствии, когда они будут начинать и предшествовать, и я с подобающим благочинием пойду, последую за ними и воспою Тебе. «Ибо Ты услышал все слова уст моих». Видишь ли великую благодарность? Видишь ли напряженное внимание? Не так, как некоторые из людей беспечных и рассеянных, которые до получения бывают ревностны, а после получения нерадивы, — он и до получения усердно приступает, и после получения непрестанно благодарит. А из того, что он был услышан Богом, видно, что он совершал молитву чистую и превосходную, потому что мы тогда особенно бываем услышаны, когда молитва наша благоугодна Ему.

Итак, от нас зависит и то, чтобы мы были услышаны. Когда мы просим того, что Бог достойно может дать, когда просим с усердием; когда сами делаем себя достойными получения, тогда Он слышит моление и подает просимое. «Поклонюсь храму святому Твоему и исповедаю имя Твое, за милость Твою и истину Твою, ибо Ты возвеличил над всем имя Твое святое» (ст. 2). Не малая и это добродетель, когда кто может входить в храм и, входя, покланяться с чистою совестью. Не в том дело, чтобы преклонить колена, или войти в храм, но в том, чтобы войти с душою усердною и с умом внимательным, чтобы пребывать в нем не телом только, но и душою. Не малое достоинство — покланяться Богу всех так, как должно покланяться. Если пред царями это считается достоинством, то тем более пред Богом всех. «И исповедаю имя Твое, за милость Твою и истину Твою». Что это значит? Буду благодарить, говорит, Тебя за то, что я испытал на себе великое Твое попечение, потому что я не за свои заслуги удостоился возвратиться в отечество и увидеть храм, но по милости Твоей и человеколюбию Твоему. За то буду покланяться Тебе, за то «исповедаю имя Твое», что меня, достойного казни и мучения и стоящего того, чтобы постоянно жить в чужой стране, Ты скоро возвратил оттуда. «Ибо Ты возвеличил над всем имя Твое святое». Смысл этих слов следующий: не за благодеяния только я буду благодарить, но и за саму славу Твою неизреченную, за величие беспредельное, за естество непостижимое. «Ибо Ты возвеличил», говорить, «над всем имя Твое святое», т. е. благодеяниями, стихиями, — тем, что на небе, тем, что на земле, делами в отношении к врагам, делами в отношении к Своим. Нет ни одной части создания, горнего и дольнего, которая не возвещала бы звучнее трубы величия имени Твоего. Представим ли ангелов, или архангелов, или бесов, или бесчувственные стихии, камни, семена, солнце, луну, землю, моря, или рыб и птиц, или озера, источники, реки, — во всем является великое имя Твое. Другой переводчик (неизвестный, см. Ор. Экз.) вместо: «Ты возвеличил над всем имя Твое святое», говорит: потому что ты возвеличил над всеми именами твоими слово твое (υπερ πάντα τὰ νόματά σου τὴν ρη΅σιν σου). Третий (неизвестный, см. Ор. Экз.): изречение твое (λόγιον). «Когда я призову Тебя, скоро услышь меня: силою Твоею умножь попечение обо мне, о душе моей» (ст. 3). Другой (неизвестный, см. Ор. Экз.): в день, в который я призвал тебя, ты услышал меня (επεκαλεσάμην… επήκουσας). Это и Бог обещал, сказав: «тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58:9); этого и пророк просит. Таковы души, находящиеся в скорби: они хотят скоро видеть избавление от бедствий. «Силою Твоею умножь попечение обо мне, о душе моей». Другой (Симмах): ты возбудил в душе моей силы (συνέστης… δυνάμεις), как и прежде, вместо: услыши меня, другой переводчик сказал: услышал меня. Что же значат эти слова? Возвышенным (μετέωρα) называется все высокое, от глагола: αιρεσθαι (подниматься вверх), и возвышениями моря (μετεωρισμοὶ) называются его волны и поднятия, от αιρεσθαι.

Поэтому умножь значит: вознесешь меня, возвысишь меня. Тоже он сказал и в другом мести: «по высоте Твоей Ты умножил попечение о сынах человеческих» (Пс. 11:9), т. е. вознес, возвысил. Так и здесь он говорит: умножь, чтобы выразить: Ты исполнишь меня великой радости, сделаешь душу мою возвышенною и, что всего важнее, не допустишь, чтобы это возвышение мое, эта радость моя была скоротечна, но сделаешь ее крепкою, прочною, твердою и неподвижною. Вот что значит: «силою Твоею умножь попечение обо мне, о душе моей».

2. Смысл этих слов следующий: Ты возвысишь меня силою, вознесешь крепостью и поможешь мне. Потому и другой переводчик, выражая это самое, сказал: ты возбудил в душе моей силы. Хорошо сказал он: в душе моей. Это особенно свойственно Богу — ободрять души среди скорбей, как было и с апостолами. Их бичевали, а они возвращались с радостью (Деян. 5: 41): так возвышена была душа их! Это преимущественное дело силы Божией, это преимущественно являет могущество Его, — не допускать душу падать среди бедствий. «Да исповедают Тебя, Господи, все цари земли, ибо они услышали все слова уст Твоих» (ст. 4). Посмотри на признательность его. Он не довольствуется тем, что сам благодарит, но и всех властителей призывает к участию в благодарности, и даже венценосцев. Хотя и велика, говорит, их власть и сила, но все они должны благодарить Тебя и за то, что сделано для других. Выражая это, он и присовокупляет: «услышали все слова уст Твоих». Если они будут благодарить, то получат отсюда великое приобретение и пользу. Дары Твои так открыты для всех, что, кто хочет, может участвовать в них и пользоваться ими. И царство не может доставить людям столько пользы, сколько слышание слов Твоих. Это для них — безопасность, это — сила, это — украшение, это — великолепие, это — царство, это — блеск и могущество власти. «И да воспоют пути Господни, ибо велика слава Господня» (ст. 5). Если читать: в путях Твоих, то сказанное значит: в законах Твоих, в повелениях Твоих. Если же — «пути Господни», то: пусть, говорит, повествуют, прославляют, возвещают славные дела Твои, — это именно значит слово: «да воспоют». «Ибо велика слава Господня», т. е. всем известна, всем ясна, всем очевидна, всем готова благодетельствовать, так что все обязаны ей благодарностью. «Ибо высок Господь и на смиренное взирает и превознесенное издали знает» (ст. 6). Высок по естеству, высок по существу. Но здесь еще говорится применительно к служению иудейскому и не в строгом смысле; а далее он поясняет это и смиренному слушателю внушает глубокую мысль. Что же значит: «превознесенное издали знает»? Здесь говорится о предведении, которое особенно свойственно силе Божией. Потому и у пророков Бог часто этим опровергает заблуждение идолослужителей. Другой переводчик (Акила) говорит: и вознесенное издалеча распознает (επηρμένον… διαγινώσκει). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): и возвышенное (μετεώρον). Так как он сказал: «высок Господь и на смиренное взирает», то прибавляет: «и превознесенное издали знает», дабы показать, что Бог не просто знает высокое, но и на большом расстоянии, т. е. прежде, нежели оно сбылось, прежде, нежели исполнилось, прежде, нежели осуществилось на деле. «Если я пойду среди скорби, Ты даруешь мне жизнь: на гневных врагов моих Ты простер руку Твою, и спасла меня десница Твоя» (ст. 7). Не сказал: отгонишь скорбь; но: среди самих скорбей оживишь меня, т. е. можешь спасти среди самих опасностей. Это и удивительно и необыкновенно, чтобы в то самое время, когда окружают бедствия и враги, поставить в безопасности человека, окруженного ими. «На гневных врагов моих Ты простер руку Твою». Другой (Симмах): против дыхания врагов моих прострешь (αναπνοη̃ς… εκτενει̃ς). Видишь ли величайшую силу, простирающуюся на ту и другую стороны? И меня, говорит, находящегося среди бедствий, Ты можешь спасти, и их, беснующихся, неистовствующих и дышащих огнем, смирить и укротить. «И спасла меня десница Твоя». Другой (Симмах): и спасет меня десница твоя (σώσει), т. е. сила Твоя, крепость Твоя. Подлинно у Бога есть все пути и все средства, и из отчаянного положения Он может привесть ко спасению. «Господь воздаст за меня; Господи, милость Твоя во век, дел рук Твоих не презирай» (ст. 8). Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): отдаст (συντελέσει). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): уплатит (επιτελέσει), т. е. отмстит врагам. Не сказал: отмстить, а: «воздаст», дабы показать, что, хотя долг на мне, но Он удовлетворит и уплатит, потому что Он человеколюбив. Можно относить это и к тому, что сделано для нас Христом. Он воздал за нас. «Господи, милость Твоя во век, дел рук Твоих не презирай». Приводит два основания для получения милости: одно то, что Бог милосерд и благ, и милосерд постоянно, так что человеколюбие Его никогда не прерывается, не прекращается и не уменьшается; а другое то, что Он — Творец и Создатель. Но если мы на этих основаниях испрашиваем себе спасения, то и с своей стороны должны являть что–нибудь достойное милости. «Кого миловать», говорит Он, «помилую» (Рим. 9:15). Он милует не без разбора, но и Он также делает некоторое различие. Если бы Он миловал без разбора, то никто не подвергался бы наказанию. Итак, будем делать должное не только для того, чтобы получить милость, но и потому, что мы созданы Богом. Кто создан Богом, имеет такого Творца и Царя, тому должно вести жизнь, достойную Его попечения и такого промышления. Если мы будем так поступать, то получим будущие блага, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

1. Что говоришь ты? После испытания Бог знает, а прежде испытания не знает? Отнюдь нет; как это может быть, когда Он знает все прежде бытия? Выражение: «испытал меня» значит: совершенно знаешь меня. Как апостол, когда говорит, что Бог испытает «сердца» (Рим. 8:27), означает не неведение, а совершенное знание, так точно и Псалмопевец словами: «испытал меня» означает яснейшее знание, т. е.: Ты совершенно знаешь меня. «Ты узнал, когда я сажусь и встаю». Сидением и восстанием означает он всю жизнь, потому что в этом проходит наша жизнь, — в делах, движениях, входах, выходах. Затем, так как он в начале сказал: «испытал меня», то чтобы кто–нибудь из неразумных не подумал, что Он знает только по испытанию, или по опыту, на основании слов: «Ты узнал, когда я сажусь и встаю», посмотри, как он предотвращает это последующим прибавлением: «Ты издали», говорит, «уразумел помыслы мои» (ст. 2), выражая этим, что Бог знает не вследствие испытания и не имеет нужды в испытании, но знает все силою предведения. Тот, кто знает помышления, находящиеся в уме, не имеет нужды в испытании посредством дел. Притом Бог знает помышления не только появляющиеся в уме, но еще прежде, нежели они появились; и не просто прежде, нежели появились, но и задолго прежде. Желая выразить это, пророк и присовокупил: «ты издали уразумел помыслы мои». Если же Бог знает сами помышления, то для чего Он употребляет испытание посредством дел? Не для того, чтобы Самому узнать, но чтобы испытываемых сделать опытными. Так и Иова Он знал прежде испытания, почему и свидетельствовал о нем так: «человек непорочный, справедливый, богобоязненный» (Иов. 2:3); однако употребил и испытание, чтобы и его сделать более твердым, и обличить коварство диавола, примером его сделать и других более ревностными. И удивительно ли, что Он поступил так с Иовом, когда и с грешниками Он делает то же самое? Так, Он совершенно знал, что ниневитяне не заслуживают погибели, но чрез покаяние исправятся; однако употребил и испытание самым делом; и везде Он представляет много доказательств Своего промышления и человеколюбия, не довольствуясь Своим знанием.

Вот почему и Единородный говорил: «если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим» (Ин. 10:37, 38). Так как многие, грубые душою и бесчувственные, говорят многое подобным образом: такого–то Бог избрал, такого–то возлюбил, а такого–то возненавидел, и оттого один стал хорошим, а другой дурным, — то Он, желая исправить мысли каждого из подобных людей, убеждает их делами, представляя доказательство от дел, и с одной стороны еще прежде опытов объявляет, что такой–то добродетелен, чтобы они познали силу Его предведения, а с другой стороны удостоверяет и делами, чтобы кто–нибудь из неразумных не сказал, что такой–то сделался таким вследствие предсказания. И Павел, посмотри, как выражает это, когда говорит: «когда они еще не родились и не сделали ничего доброго или худого (дабы изволение Божие в избрании происходило не от дел, но от Призывающего), сказано было ей: больший будет в порабощении у меньшего» (Рим. 9:11, 12). Бог не имеет нужды ожидать конца дел, но еще прежде Сам знает, кто будет дурным и кто — не таким. «Стезю мою и путь мой Ты исследовал, и все пути мои Ты предвидел» (ст. 3). Как сидением и восстанием пророк называет действия, согласно с общим обычаем, — ведь и мы часто говорим: такой–то знает, как садятся и как встают, выражая точное его знание, — так «стезею» и «путем» он называет здесь всю свою жизнь, почему и присовокупляет: «и все пути мои Ты предвидел». И выражение: «исследовал», означает не искание и исследование, а точное знание; и здесь, желая выразить тоже, он прибавил: «все пути мои Ты предвидел», т. е. все действия худые и добрые Ты знаешь прежде, нежели они совершились. «Ты, Господи, узнал, что нет лести на языке моем» (ст. 4). Другой переводчик (Симмах) говорит: разноречия (ετερολγία). Это — величайший признак добродетели; это — главное из благ; этого особенно требует Христос, когда говорит: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:3), — разумея незлобие, бесхитростность, прямоту и простоту. Поэтому Он и избрал людей простых и говорил: «славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам» (Мф. 11:25). Заметь, пророк не сказал: я имел и отверг лукавство, но: никогда его не было у меня, никогда эта болезнь не касалась языка моего, никогда этот порок не имел ко мне доступа. «Все последнее и первое. Ты создал меня и положил на меня руку Твою» (ст. 5). Не помышление только, говорит, знаешь Ты, и не дела мои и пути мои только, но все, что было и будет. «Ты создал меня и положил на меня руку Твою». От силы предведения он переходит к силе творческой, и от творческой опять к силе предведения. Бог не только создал нас не существовавших, но и созданных содержит.

2. То и другое и Павел приписывает Христу: «Бог многократно и многообразно», говорит, «говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего» (Евр. 1:1, 2). Затем, продолжая, говорит и о творчестве: «чрез Которого и веки сотворил». Далее, упомянув о существе Его и сказав: «Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его», показывает и промыслительную Его силу: «и держа», говорит, «все словом силы Своей» (ст. 3). И в послании к Колоссянам он говорит тоже самое: «ибо Им создано всё, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано» (Кол. 1:16, 17). Это — о творчестве Его. Затем, указывая на промыслительную силу, прибавляет: «и Он есть прежде всего, и все Им стоит» (ст. 17). Также Иоанн, изображая то и другое, говорит: «все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:3). Этим он указывает на творчество. Затем говорит о промышлении: «в Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (ст. 4). Тоже и пророк выражает здесь. «Ты создал меня»: это говорит он о творчестве. Далее говорит о промышлении: «и положил на меня руку Твою». Что значит: «положил»? Содержишь, соблюдаешь, носишь. На это и Павел указывает в словах: «ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17:28), потому что не только для получения бытия, но и для сохранения и продолжения бытия мы имеем нужду в Его силе. «Дивно ведение Твое для меня: мощно! Не могу (постигнуть) его» (ст. 6). Другой (Симмах): превышает меня (υπερβάλλει); и вместо слова: утвердися, другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.) говорит: превознесен (υπερεπήρθη). Смысл слов его следующий: хотя и промышлением Твоим я пользуюсь и знаю, что Ты провидишь все и создал меня из небытия, однако не могу иметь о Тебе знания точного и вполне ясного: оно удивися, т. е. превышает, превосходит меня, так обширно, что не может быть обнято умом моим; так оно дивно, так велико! Но при всем том, что оно дивно и велико, не может ли оно быть обнято умом? Нет; поэтому, чтобы ты не утверждал этого, он и прибавил: «не могу (постигнуть) его». Рассуждая о знании, он не говорит: я не знаю Бога; но я не имею о Нем знания совершенного и ясного. Так говорит и Павел; о том, что Он есть, мы знаем, а того, что Он есть по существу, не знаем: «надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть» (Евр. 11:6). Не сказал, что Он есть по существу, потому что это никому неведомо. О том, что Бог человеколюбив, что Он милосерд, что Он благ, мы знаем, а в какой степени — не знаем. Но пророк, оставив все это, указывает на нечто другое, что кажется более доступным, и сознается, что не знает и этого. Не говорю уже о том, продолжает он, что есть Бог по существу, и о том, в какой степени Он благ, — известно, что это непостижимо, — но я не могу сказать и того, как Он существует везде; и это выше нашего разумения. Поэтому, сказав: «дивно ведение Твое для меня: мощно! Не могу (постигнуть) его», он продолжает: «куда пойду от Духа Твоего и от Лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо — Ты там, сойду ли в ад — Ты там пребываешь. Если подниму крылья мои поутру и поселюсь на краю моря (другой (Симмах): останусь (καταμενω̃), то и там (другой (Симмах): еще и там (ετι εκει̃) рука Твоя поведет меня и удержит меня десница Твоя» (ст. 7–10). «Духом» и «лицом» называет он самого Бога; т. е. куда пойду я от Тебя? Ты все наполняешь, везде присутствуешь, не частью, но везде вдруг, всецело. Исчисляя места горние и дольние, широту и долготу, глубину и высоту, он показывает, что Бог присутствует везде. И не сказал: куда я ни пойду, Ты последуешь за мною и удержишь меня, но: куда я ни пойду, Ты — там, т. е. там нахожу тебя существующим прежде меня. Поэтому–то он и говорит: «не могу (постигнуть) его». Но, если ты не знаешь Его совершенно, то почему знаешь, что Он дивен? Потому, что Он превышает мое разумение, побеждает мой разум. И солнечного луча мы не можем знать ясно, и однако поэтому самому особенно удивляемся ему; так точно и в отношении к познанию Бога. Мы не знаем Его совершенно; мы знаем, что Он человеколюбив, благ, милосерд, снисходителен, и существует везде; но что Он по существу, или в какой степени названные свойства принадлежат Ему, или как Он существует везде, этого не знаем. Сказав таким образом, почему «не могу (постигнуть) его», возвестив о Божием предведении, творчестве, промышлении, непостижимости и неизъяснимости существа Его, пророк потом говорит о другой силе Его, которая также внушает великое удивление, если исследовать ее разумом, потому что и она непостижима. Какая же это сила? «То и там рука Твоя поведет меня и удержит меня десница Твоя», т. е. Ты можешь сделать, чтобы люди, подвергшиеся бедствиям, находясь среди самих бедствий, не были изнурены бедствиями.

3. Чтобы объяснить это, пророк прибавляет: «И сказал я: «Может быть, тьма сокроет меня?» Но и ночь (есть) свет в услаждении моем. Ибо тьма не будет темна от Тебя, и ночь будет светла, как день: какова тьма ее, таков и свет ее (будет)» (ст. 11, 12). Сказав выше о том, что я перечислил, и вместе о том, что Бог не только везде присутствует, но и руководит, охраняет и ограждает, теперь он показываете и в этом прибавлении нечто необыкновенное, т. е. что Бог не только ограждает и охраняет, но и совершает это сверхъестественно. Сказав: «рука Твоя поведет меня и удержит меня десница Твоя», он присовокупляет: «И сказал я: «Может быть, тьма сокроет меня?». Другой (Симмах): если скажу: может быть тьма прикроет меня (εὰν… επισκεπάσει). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): сокроет меня (καλύψει).

«Тьма» здесь означает скорбь. Смысл слов его следующий: я был окружен бедствиями и сказал в самом себе: одолеют меня бедствия; таков смысл слов: «тьма прикроет меня»; а другой говорит: тьма сокроет меня. «И ночь будет светла, как день». Другой (Симмах): ночь светла вокруг меня (νυ̃ξ ψωτεινὴ περὶ εμὲ). Что же это значит? Я, говорит, сказал это, соображая по обыкновенному порядку вещей; но внезапно зло обратилось в добро, или лучше, не зло обратилось в добро, а, тогда как зло оставалось, я наслаждался великим спокойствием. Он не сказал: ночь исчезла, но: ночь была стветлою. Это значит: ночь, оставаясь ночью, т. е. бедствия и несчастья, — потому что их он разумеет под именем ночи, — не могли попрать меня, но во время ночи был свет, т. е. защита для меня. Действительно, когда хочет Бог, тогда и противоположное бывает и является в противоположном. Не видел ли ты и пещь горящую, и росу прохлаждающую, и первую неугасающею, и последнюю не высыхающею, и прохладу и пламень вместе? Как же, скажи мне, это было? Хочу знать: как это было? Или нет, я не хочу и знать, как было, — потому что невозможно; но верую событию и покланяюсь Виновнику его: «пути Его кто постигнет? Как ветер, которого человек не может видеть, так и большая часть дел Его сокрыта» (Сир. 16:21). Разве не знаешь, что египтяне днем ходили ощупью, как бы во мраке, а израильтяне видели, и когда мрак все покрывал, — что и в начале свет воссиял среди тьмы? Творец всегда владычествует над природою вещей, не в том только смысле, что производит несуществующее, но и в том, что и существующему в природе может дать иной вид. «Ибо тьма не будет темна от Тебя». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): у тебя (παρά σοι). «И ночь будет светла, как день». Другой (Симмах): но и ночь как день явится (αλλὰ φανει̃ται). «Какова тьма ее, таков и свет ее (будет)». Другой (неизвестный переводчик): подобно тьме и свет ее (ομοιον). Хорошо сказал он: «от Тебя», т. е. у Тебя, выражая следующее: если Ты захочешь, то и тьма не будет тьмою, но покажет свойства света. Поэтому и присовокупляет: «и ночь будет светла, как день», чем еще более объясняет прежде сказанное и выражает, что ночь покажет свойства дня, как бы свои собственные. Когда хочет Бог, то стихии изменяют свои действия на противоположные так точно, как будто бы они от начала были их собственные. Если Ты захочешь, то и ночь будет такова, и ей так будет свойствен свет, как тьма. Это и выражает он, присовокупляя: «какова тьма ее, таков и свет ее (будет)». Это сказано в смысле собственном о стихиях, а в переносном — о делах. Отсюда видно, что Бог может доставить людям, впавшим в скорби, столько же отрады, облегчая их скорби, сколько имеют ее люди, пользующееся счастьем. Чудно это и удивительно, — так, например, было и с Иосифом. Не столько наслаждался он счастьем и честью, живя в отеческом доме, сколько будучи продан и содержим в доме иноплеменников. Сами враги сплетали ему диадему и приготовляли порфиру, и самое бесчестие послужило для него поводом к чести и царствованию. Видишь ли, как объясняются слова: «ночь будет светла, как день»? И касательно слов: «какова тьма ее, таков и свет ее (будет)», нужно сказать тоже самое: как то, так и другое будет принадлежать ей, не по видимому только, но потому, что Ты, Господи, изменяешь порядок вещей. «Ибо Ты создал внутренности мои, воспринял меня от чрева матери моей» (ст. 13). Какая связь этих слов с вышесказанными? Близкая и весьма тесная. Сказав о столь великой силе Божией, пророк теперь показывает, что эту силу Он употребляет на пользу людям и на благодеяния.

Чтобы кто–нибудь из неразумных не сказал: что мне в том, что Он велик, силен и предведущ? — покажи, получаем ли мы отсюда какую–нибудь пользу, — он присовокупляет: «Ты создал внутренности мои», разумея под частью целого человека. А это не мало являет славу и промышление — быть стяжанием Божиим, потому что Кто «создал», тот и печется и промышляет. Объясняя это, он и присовокупляет дальнейшие слова: «воспринял меня от чрева матери моей», т. е., всегда Ты ограждал меня, промышлял о мне, охранял меня, с первого моего возраста, от самых пеленок, и все, о чем я сказал, Ты доказал делами. «Буду исповедовать Тебя, ибо Ты явился страшно дивным: чудны дела Твои, и душа моя знает (их) близко» (ст. 14). Что это значит? Ты создал меня, говорит, но я не знаю, как создал; Ты промышляешь, но я не могу обнять умом всего Твоего промышления; Ты везде присутствуешь, но я не постигаю и этого; Ты знаешь будущее, и прошедшее, и тайны души человеческой, но я и этого не могу понять умом своим, так как Ты изменяешь природу вещей и устрояешь, что они, сохраняя свою природу, являют действия противоестественные и притом как бы свои собственные и свойственные им по природе.

4. Соединив все это вместе, вдохновенный пророк громко воскликнул: «буду исповедовать Тебя, ибо Ты явился страшно дивным», т. е. Ты явился дивным, Ты — дивен. «Чудны дела Твои, и душа моя знает (их) близко». Что я говорю, продолжает он, о Тебе, когда и совершаемое Тобою заключает в себе много дивного? Затем, не перечисляя всего и ограничиваясь собственным знанием, говорить: «и душа моя знает (их) близко»; не просто знает, но сильно, крепко. Если знает, то, как же он прежде говорил: «дивно ведение Твое для меня: мощно! Не могу (постигнуть) его»? Это сказано о самом Боге, а то — о делах Его; если же и то сказано о Нем, то мы так можем понимать: он знает, что Бог дивен, велик, высок, но того, что Он по существу, — я опять повторю тоже, — каково Его величие и как принадлежит Ему все упомянутое, не знает. Между тем такое незнание есть доказательство знания, хотя и странны слова мои. Так и моря мы не знаем, как оно пространно, и, однако, потому самому особенно и знаем море, что не знаем меры его. Если же кто скажет, что он знает, как велико море, тот именно и не знает его. Таким образом, бывает объявление знания, которым обличается незнание, и бывает незнание, которое свидетельствует нам о знании. «Не сокрыты были от Тебя кости мои, которые создал Ты втайне, и образование меня (как бы) в преисподних земли» (ст. 15). Опять говорит о знании Божием и показывает, что Он знает все это. Итак, он говорит или о том, что Бог знает все тайное, или указывает на нечто другое, на создание и образование человека: даже и тогда, когда я образовался. Ты не незнал чего–нибудь, но знал все; хотя природа составляла меня мало–помалу, хотя она действовала втайне и как бы в преисподних земли, для Тебя, говорит, все обнажено и открыто. Другой переводчик (Акила) сказал так: не сокрылись кости мои от тебя, с которыми я создан втайне (τὰ οστα̃… οις εποιήθην). Третий (Симмах): не утаилась от тебя крепость моя, с которою я создан втайне (κραταίωσις), разнообразно составлен, как бы в преисподних земли (εποικίλθην — Акила). Четвертый (неизвестный): не утаилась от тебя сила моя, или кости мои от тебя, хотя я создан втайне, образован в преисподних земли (δύναμις… οτι εζεικονίσθην). Все они говорят одно и тоже, т. е. Ты совершенно знал меня и тогда, когда я составлялся по частям; Ты знаешь даже каждый член и приращение его. Так и Христос говорит: «а у вас и волосы на голове все сочтены» (Лк. 12:7). Эти слова указывают вместе и на промышление и на знание Божие. «Неоконченное (зарождение) мое видели очи Твои, и в книге Твоей все (люди) будут записаны: в течении дней они образуются, но никто из них (не останется не записанным)» (ст. 16). Или опять говорит тоже самое, т. е. Ты знал меня, когда я еще не был образован, — потому что другой переводчик (Симмах) сказал так: необразованного меня видели очи твои (αμόρφωτόν), — или говорит о самих делах, т. е. еще не сделанное видели очи твои. «И в книге Твоей все (люди) будут записаны: в течении дней они образуются, но никто из них (не останется не записанным)». Не ясны эти слова, но до смысла их надобно доходить по связи речи и по другому переводу. Смысл их, согласно с предыдущим, следующий. А что сказано было прежде? «Неоконченное (зарождение) мое видели очи Твои», т. е. когда я еще не получил образа, когда еще создавался, когда еще составлялся, и тогда они видели меня так ясно, как того, кто образован, как того, кто составлен, как того, кто совершенно устроен и уже не нуждается ни в одном дне для своего окончательного устройства. А дабы ты убедился, что это так, послушай другого переводчика (Симмах): необразованного меня, говорит он, провидели очи твои, вместе со всеми, которые написаны в книге твоей, не нуждаясь ни в каком дне для своего образования (σὺν πα̃σι… ημέας πλασσομένοις, ουκ ενδεούσης ουδεμια̃ς). Наравне с ними, говорит, Ты видел меня, наравне с теми видел меня, которые созидаются в дни свои, в дни, при которых нет недостатка ни в одном дне. Он говорит это не потому, будто на небе есть книга, и не потому, будто кто–нибудь вписывается в нее, но книгою означает точное знание, подобно тому, как говорится: «внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга» (Мал. 3:16); и еще: «и раскрылись книги» (Дан. 7:10). «А мне весьма почтенны друзья Твои, Боже, весьма надежно их владычество» (ст. 17). Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): досточтимыми стали други твои (τιμιοι εγένοντο οι εται̃ροί σου). И это не малая добродетель — иметь в великой чести друзей Божиих. Ты промышлял о мне, говорит, произвел меня из небытия, содержишь меня; а я воздаю Тебе тем, что почитаю друзей, Твоих. «Весьма надежно их владычество», т. е. они утвердились. Другой (Симмах) говорит: как многочисленны главы их (τί παμπληθει̃ς αι κεφαλαὶ αυτω̃ν). Это яснее, потому что далее он прибавляет: «попытаюсь счесть их, но они многочисленнее песка морского. Пробудился я, и еще с Тобою пребываю» (ст. 18). Я почитаю их, а Ты умножаешь и делаешь многочисленнее песка, и не только делаешь их многочисленными, но и сильными; это именно означает выражение: «владычество». Он говорит о двояком благополучии, о возрастании и по числу и по силе. «Пробудился я, и еще с Тобою пребываю». Другой (неизвестный, см. Ор. Экз.): проснусь и навсегда буду у тебя (εξυπνώσω εις αεὶ παρὰ σοί).

5. Не малый знак добродетели, когда кто в счастье остается добродетельным. Многие, достигнув благоденствия, забывались; а я — нет, говорит, но и восстав, т. е. избавившись от бедствий, всегда буду с Тобою. «Если бы избил Ты, Боже, грешников! Мужи кровожадные, удалитесь от меня!» (ст. 19). Не то говорит он: если убьешь, тогда я буду; то он обещал и без этого; и просит сделать это не с тем, чтобы уничтожить само существо людей, но с тем, чтобы обратить их от греха к праведности. Он не сказал: если бы избил Ты, Боже, людей, но: «грешников». Другой переводчик (Симмах) вместо: грешников, говорит: преступника (παραβάτην), разумея врагов, поклоняющихся идолам.

«Мужи кровожадные, удалитесь от меня». «Мужами кровожадными» он называет убийц, людей, находящих удовольствие в убийствах. Не маловажен и этот путь к преспеянию в добродетели — убегать и уклоняться от сообщества с такими людьми. Затем следует и причина: «ибо вы дерзки в замыслах. Но тщетно они будут владеть городами Твоими» (ст. 20). Другой (Симмах): которые выразили против тебя помышление (οιτινες αντελάλησάν σοι διαλογισμόν). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): потому что огорчили тебя злоумышленно (οτι παρεπίκρανάν σε εν κακοβουλία). Смотри, как он не ищет своего, но за оскорбление Бога удаляется и избегает общения с ними. Для иудеев и то было причиною погибели, что они сообщались с людьми порочными. Потому они и получили закон, были отделены законом от таких людей, получили заповедь избегать браков с ними и, вышедши из Египта, сорок лет воспитывались отдельно в пустыне. Потому закон и назывался ограждением, как ограждавши их со всех сторон и удерживавший от общения с порочными людьми, потому что они по нраву своему легко обольщались, увлекались и изменялись. «Но тщетно они будут владеть городами Твоими». Другой (Акила): вознеслись тщетно противники твои (επήρθησαν ματαίως αντίζηλοί σου). Третий (неизвестный): враги твои (οί εχθροί σου). Он потому избегает и уклоняется их, что они вознеслись против славы Божией, что поступали беззаконно, что произносили слова богохульные. «Не возненавидел ли я ненавидящих Тебя, Господи, и о врагах Твоих не сокрушался ли? Совершенною ненавистью возненавидел я их: они стали для меня врагами» (ст. 21, 22). Так и Бог обещал быть врагом врагам и противником противникам их; это особенный знак дружбы; и он воздает Богу тем и другим. Выше сказал: «мне весьма почтенны друзья Твои, Боже»; а здесь: «не возненавидел ли я ненавидящих Тебя»; и там с чрезвычайной силою, и здесь с чрезвычайною силою, потому что не только «возненавидел», говорит, но и «не сокрушался». «Искуси меня, Боже, и узнай сердце мое, испытай меня и узнай пути мои: и увидишь, есть ли у меня путь беззакония? И наставь меня на путь вечный» (ст. 23, 24). Но в начале он говорил: «Господи, Ты испытал меня и узнал меня: Ты узнал, когда я сажусь и встаю. Ты издали уразумел помыслы мои. Стезю мою и путь мой Ты исследовал, и все пути мои Ты предвидел Все последнее и первое». Почему же здесь опять он, как бы еще не искушенный, говорит: «искуси меня»? Видишь ли, что он употребляет человеческие выражения не для того, чтобы мы оставались при низких понятиях, но чтобы, составив из всего этого богоприличную мысль, восходили к высоким понятиям. Он просит, чтобы Бог испытал и исследовал его, не для того, чтобы узнал сердце его Тот, Кто наперед знает все, еще прежде бытия, но чтобы узнали мы, приобретающие познания по окончании дел. Это и значит здесь выражение: «искуси меня». «И увидишь, есть ли у меня путь беззакония? И наставь меня на путь вечный».

Какой же это вечный путь, как не путь духовный, ведущий к небу и не имеющий конца? Все прочее временно и оканчивается с настоящей жизнью. Поэтому, оставив все, он ищет этого пути, бессмертного, беспредельного, не имеющего конца. Как же человек может быть приведен на этот путь? Если получит помощь Божию, если будет делать должное и с своей стороны, упражняться в добродетели, предаваться любомудрию, становиться выше всего житейского, потому что на этом пути нет ничего скоропреходящего и временного. Такова добродетель. Она доставляет плоды всегда цветущие и никогда неувядающие, блага бессмертные, нетленные и бесконечные, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

1. Где теперь те, которые говорят: для чего дикие звери, для чего скорпионы, для чего ехидны? Вот находится животное, которое обнаруживает большую злобу, не по природе своей, а по воле — человек. Поэтому и пророк, не упоминая о всех других, просит избавить от него. Скажи же мне: если человек таков, то неужели не следовало и существовать людям? Говорить это крайне безумно, потому что нет ничего вредного в человеке, кроме одного только греха, и когда уничтожен грех, тогда все легко, удобно, мирно, а когда он существует, тогда во всем подводные камни, бури, кораблекрушения. Пусть никто не осуждает нас, что мы назвали человека порочного худшим дикого зверя. Зверь, хотя не имеет кротости от природы, но легко может быть обмануть и проявить себя тем, что он есть; а от человека, замышляющего зло и принимающего на себя различные виды, остеречься гораздо труднее, нежели от дикого зверя; часто он одевается шкурою овцы, а внутри скрывает волка; поэтому многие неосторожные и впадают в его сети. Так как трудно уловить подобных зверей, то пророк обращается к молитве и призывает помощь Божию для избавления от такой напасти. Чрез подобных людей часто и диавол действует, и таким образом поражает. Итак, напастей много со всех сторон: и порочный человек нападает, и злой бес враждует, и невыносимое искушение беспокоит. Потому нам и заповедано говорить в молитве: «и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого» (Мф. 6:13). Разнообразна борьба, многоразличны нападения, ко всему надобно быть готовым. Как тот, кто намеревается выйти в море, должен предвидеть и стремление беспорядочных вод, и напор буйных ветров, и скопление облаков, и подводные камни, и скалы, и встречи с дикими зверями, и нападения морских разбойников, и голод, и жажду, и опасности моря, и неудобства пристани, и сопротивление мореплавателей, и недостаток съестных припасов, и все подобное, и ко всему быть готовым, — так точно и вступивший в водоворот настоящей жизни должен быть готовым и к страданиям тела, и к болезням души, и к козням людей, и к нападениям врагов, и к обманам мнимых друзей, и к бедности, и к искушениям, и к клеветам, и к полчищам бесов, и к ярости диавола, если он хочет достигнуть царственного города и войти в пристань с полным грузом.

Итак, здесь пророк называет «человека лукавого»; а когда говорится о диаволе, то он называется просто лукавым. Почему же? Потому, что диавол сам есть отец лукавства; поэтому он по преимуществу и называется лукавым, и вместо собственного достаточно ему этого прилагательного имени, по причине чрезмерной злобы его, которая, впрочем, не врожденна ему, но произошла после. Если хочешь знать, откуда произошло и самое название лукавство, то можешь и отсюда получить для себя великую пользу. Лукавством (πονηρία) оно называется потому, что причиняет муку (πόνον) и изнурение тому, кто предан ему. Вот почему и Премудрый, указывая на это, говорит: «если ты мудр, то мудр для себя и для ближних твоих; и если буен, то один потерпишь» (Прит. 9:12). Как же злой один почерпает злое, когда он многим делает зло? Но он не вредит никому из тех, которые сами не беспечны и не нерадивы. Если хочешь, то мы, оставив злого человека, представим самого злого беса. Скажи мне: не излил ли он всю свою злобу, а повредил ли сколько–нибудь Иову? Напротив, не сделал ли его более славным, а себе не причинил ли тягчайшее падение? Также Каин не один ли исчерпал зло? Нет, скажешь, но вместе и Авель. Как и каким образом? Он скоро был препровожден в безмятежную пристань; но это было для него величайшим благодеянием, что он окончил жизнь с добрым подвигом, что общий долг природы он совершил с пользою. То, что бывает со всеми вообще и совершается по необходимости, для него совершилось с пользою; и потому это значило — не потерпеть зло, а украситься светлейшим венцом. И Иосифу, какой вред причинили братья? Не сами ли они одни исчерпали зло? Но, скажешь, Иосиф сделался рабом. Что же? Я прибавлю, что и узником; но не о том идет речь, был ли он рабом и узником, а о том, потерпел ли отсюда какой–нибудь вред. Напротив, мы находим, что он получил величайшую пользу, приобрел большее дерзновение пред Богом и чрез то самое, что казалось бедственным, достиг настоящего благоденствия.

Не будем же бояться людей злых, но жалеть о них. Тогда действительно они были страшны, когда не был еще открыт высокий путь, ведущий к любомудрию; а теперь, когда нам открыты небеса и люди делаются ангелами, они уже не страшны. Так зверь, с великою стремительностью бросающийся на острие копья, по–видимому, угрожает опасностью тому, кто держит копье, но наносит самому себе тягчайшую рану; и тот, кто прет «против рожна» (Деян. 9:5), также обагряет кровью свои ноги.

2. Такова добродетель — рожен и меч изощренный; а все злые люди хуже и безумнее диких зверей. Когда они нападают на добрых, то гораздо больше причиняют зла себе; добрым они причиняют убыток в деньгах, или здоровье, а сами наносят существенный вред душе своей. Если бы потеря имущества причиняла вред нашей собственной добродетели, то Павел не заповедал бы терпеть обиды, а не обижать (1 Кор. 6:7). Если бы терпение обид было злом, то Законоположник добра не заповедал бы зла. Впрочем, хотя это действительно так, не следует предавать себя людям злым и иметь общение с ними, но убегать и уклоняться от их общества; а когда они нападают, то мужественно встречать их. Потому нам и заповедано молиться, чтобы не впасть в искушение. Потому и пророк, сказав: «удали меня, Господи, от человека лукавого», прибавляет: «от мужа неправедного избавь меня», разумея опять порок вообще, потому что он говорит здесь о неправде не только в отношении к имуществу, но ко всему. Пророк просит избавить его, чтобы не пасть, или чтобы самому не сделаться таким же. Притом просит не просто, но сделав должное и с своей стороны. Вот почему в конце предыдущего псалма он сказал, что избегаем, их и общества их, а здесь просит помощи Божией; там он оказал должное с своей стороны, сказав: «мужи кровожадные, удалитесь от меня! Ибо вы дерзки в замыслах», а здесь просит Бога избавить его от их нечестия. Действительно, удаляться от подобных обществ и как можно дальше держать себя от сношения с злыми — это не только способствует благоденствию, безопасности, свободе и всякому удовольствию, но и есть величайшее счастье. Поэтому, описывая злобу их, пророк продолжает: «помыслили они неправду в сердце, всякий день готовились к брани» (ст. 2). Видишь ли, как трудно остеречься от этих зверей, в мыслях своих скрывающих зло и в тайне строящих козни? Они «помыслили», говорит, «в сердце», т. е. пока не обнаруживали злобы, но скрывали и питали ее внутри, и, что всего хуже, не по увлечению, не с поспешностью, но тщательно делали свое дело; это именно и значит: «помыслили», т. е. со старанием, со всяким тщанием. «Всякий день готовились к брани»; этим означает он всю жизнь; а под именем браней разумеет здесь не те, которые бывают в боевом строе и посредством оружия, но те, которые бывают посредством коварных замыслов, которые люди ведут на торжищах и в домах, не надевая лат и не ограждаясь щитом, но вместо всякого оружия употребляя злобу и бросая слова язвительнее стрел. Величайшая степень злобы их состоит не в том только, что они коварны, враждебны, всегда готовы на брани и битвы, но и в том, что они таковы во всю жизнь и никогда не прекращают своего злобного нападения. Между тем, если бы они хотели вести войну, то имели бы другой справедливый повод. Им следовало бы вооружиться против грехов, ратовать против диавола, подвизаться против болезней души, изощрять мечи против бесов; но они не обнаруживают даже и наклонности в такой борьбе, а друг в друга бросают стрелы. «Изощряли язык свой, как у змеи: яд аспидов в устах их» (ст. 3). Видишь ли низость порока? Людей он делает зверями, аспидами и змиями, и разумный язык превращает в зверский. В чем он обвинял их выше, в том опять обвиняет и здесь. В чем же именно? «Яд аспидов в устах их», говорит, всегда, постоянно. Как выше он сказал: «всякий день готовились к брани», так и здесь: «изощряли язык свой, как у змеи: яд аспидов в устах их»; именно это везде означает διάψαλμα, которое по–еврейски называется: сел, т. е. постоянно^[3]. Если кратковременный порок есть тяжкое зло, то какое прощение, какое оправдание могут иметь те, которые постоянно упражняются в нем и никогда не насыщаются? «Сохрани меня, Господи, от руки грешника, от людей неправедных избавь меня, которые задумали запнуть стопы мои. Скрыли гордые сеть для меня, из вервий устроили сеть для ног моих: на пути поставили мне западни» (ст. 4, 5). Нет никого неправеднее людей, которые, упражняясь во зле, прежде всех других причиняют вред собственной своей душе. В самом деле, если они бывают виновниками соблазна, если они подают повод неразумным поносить славу Божию, если они не исполняют должного, но, получив душу и тело от человеколюбивого Бога, не оказывают признательности и, наслаждаясь такими благами такого мира, воздают Благодетелю делами противными, то, что может быть неправеднее этого, что неблагодарнее? Притом они, — что делает зло еще более тяжким и крайне великим, — стараются причинить вред и другим. «Задумали», говорит, «запнуть стопы мои». Если же замыслы их не исполнились, то это было делом человеколюбия Божия. Он разрушил коварные замыслы их.

3. Посмотри, как старательно было коварство их, с какой тщательностью строились козни их. Они скрывали и расширяли сети, и притом «на пути», чтобы и протяжением их, и скрытностью, и близостью, уловить и захватить в свои руки. Они были художниками зла, везде расставляли сети, считая единственным своим делом погубить его. Хочешь ли знать, как и диавол расставляет подобные сети? Посмотри опять на случившееся с Иовом. Что шире, что длиннее, что ближе сетей, которые расставил он не только в ближних, в друзьях, в жене, но и в самом теле его? «Я сказал Господу: Ты — Бог мой, услышь, Господи, голос моления моего. Господи, Господи, сила, спасающая меня! Ты осенил главу мою в день брани» (ст. 7, 8). Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): держава спасения моего (κράτος). Сказав о войне и замыслах и указав на невыносимые бедствия, пророк прибегает к непреоборимой помощи, призывая с неба Помощника, Который может уничтожить их.

Вот признак благородной души, вот свойство любомудрого ума — при таких обстоятельствах, окружающих со всех сторон, не прибегать к человеческой помощи и не искать ее в смертных суждениях, но обращать взоры к небу, призывать вездесущего Бога и не предаваться унынию, смущению и беспокойству. Смотри, с каким достоинством он излагает речь свою. Не сказал: я хорошо исполнил то и то, справедливо поступил в том и в том, но что? «Ты — Бог», говорит, «мой», представляя важнейшее право на помощь в том, что он прибегает к своему Владыке, Творцу и Царю. «Услышь, Господи, голос моления моего. Господи, Господи, сила, спасающая меня». Говорит: «сила спасающая», выражая, что есть и сила мучения и наказания; мне, говорит, Ты подавал силу спасения; Ты можешь и карать и умерщвлять, — но всегда употреблял силу Свою к моему спасению. Посмотри на любовь говорящего: повторением слова: «Господи» и прибавлением слов: «спасающая меня» он выражает великую привязанность. «Ты осенил главу мою в день брани». Видишь ли благородную душу? Он припоминает и прежнее, как Бог доставил ему безопасность, — потому что таков смысл слова: «осенил». Посмотри, как он показывает и легкость этого дела для Бога. Не сказал просто: прежде; но в сам тот «день», когда угрожали бедствия, когда была борьба, когда я находился в крайней опасности, тогда Ты и поставил меня в безопасности. Не имеет нужды в приготовлении или в предуведомлении Бог, видящий все, и настоящее, и будущее, и прошедшее, могущий сделать все и всегда присущий с готовою помощью. Далее, желая выразить превосходство победы и безопасности, он не сказал: спас меня, но что? — «осенил главу мою», т. е. Ты не допустил мне потерпеть и малейшей скорби, даже такой, какая происходит от зноя, но поставил меня в такой безопасности и вместе с безопасностью доставил мне такое удовольствие и спокойствие, что я не чувствовал даже никакого неприятного жара, но наслаждался тенью, т. е. избавлением и свободою от бедствий. Вот почему он и прибавил: «осенил», показывая это самое, и вместе означая легкость помощи для Бога названием тени, как бы так выражаясь: Тебе достаточно только присутствовать, и все совершается. «Не предай меня, Господи, грешнику (удалив) от желания моего: они замыслили против меня, не оставь меня, да не превознесутся» (ст. 9). Другой (Симмах и Феодотион): не дай, Господи, по желаниям беззаконного (τας επιθυμίας του̃ παρανόμου). Смысл слов его следующий: не дай по желанию против меня, т. е. чего желает он против меня, того не дай ему исполнить. Не сказал: чего желает, но: «от желания моего», выражая как бы следующее: не дай исполниться ни малейшей части того, чего он желает. Таковы люди нечестивые; они с великим старанием строят козни ближним, подобно диаволу, о котором говорится: ходит «как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Петр. 5:8). Так старательно он напал на Иова; так хотел низложить Петра, почему и сказал Господь: «се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу» (Лк. 22:31). Видишь ли, какое имел он желание? Есть и люди, которые по зависти и ненависти соревнуют ему в злобе, радуясь бедствиям других. Таких людей Писание называет несчастными: увы, говорит оно, «которые радуются, делая зло, восхищаются злым развратом» (Притч. 2:14); в весьма справедливо, потому что это — знак развращенной души. Если о погибающих должно скорбеть, сетовать и плакать, то какое прощение, какое оправдание могут иметь те, которые не только не сострадают, но еще радуются? Не видишь ли, как и Сам Христос, приступая к казни, плачет о погибели Иерусалима? Не видишь ли, как и Павел скорбит, сетует и плачет о погибели других? Но есть люди столь развратные, что чужие несчастья считают для себя утешением в своих бедствиях. «Они замыслили против меня, не оставь меня, да не превознесутся»: это значит: διάψαλμα. Другой (Симмах и неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): чтобы они никогда не возносились (μὴ αποβαίης).

Вот знак нечестивой и развратной души, — когда прилагают старание, совещание и усилия к совершению зла. Для тебя недостаточно того, что случается нечаянно, недостаточно губить нас по неосторожности, но нужно еще совещание, время и размышление для совершения зла.

4. Какое же оправдание можешь иметь ты, обращающий коварство в занятие, делающий совещания для совершения зла и призывающий сообщников? Но посмотри на смирение пророка. Он не сказал: не оставь меня, потому что я достоин того, не оставь меня за добродетели моей жизни; но что? — «да не превознесутся», чтобы они не сделались более надменными и не предались большей гордости от моей беспомощности. «Главный предмет совещания их, обсуждаемый устами их, постигнет их» (ст. 10). Другой (Симмах): горечь окружающих меня, зараза уст их да обратится на них (ό πικρασμός τω̃ν κυκλούντων με, ό μόχθος τω̃ν χειλέων αύτω̃ν πωμασάτω αύτούς). Окружением он называет здесь собрание, синедрион, нечестивое общество, развратные советы. Смысл слов его следующий: сами советы нечестивые, сама совокупность коварных и развратных намерений пусть сокрушит и погубит их. Предметом «совещания их» он называет здесь коварство. Таково коварство: оно обращается в погибель тому, кто предается ему, и ввергает его в пропасть. Так было с Давидом. Враги надеялись подвергнуть его бесчисленным бедствиям, но он сделался более славным. Так, скажешь, но я не этого желаю; покажи, как замышлявшие зло поражались собственными своими замыслами и погибали; скажи, где это случалось? С братьями Иосифа; они, желая сделать его рабом и погубить, сами подверглись крайней опасности, хотя он, насколько это зависело от них, подвергся и рабству и смерти. И Авессалом, желая насилием погубить отца, погиб сам от насилия. «Падут на них угли огненные, низложишь их страданиями, и они не устоят» (ст. 11). Смысл слов его следующий: достаточно и самого порока, чтобы погубить упражняющихся в нем, но вместе с тем они подвергнутся и наказанию от Бога. Здесь «углями огненными» он называет наказание, посылаемое свыше. Часто оно совершалось и посредством самого огня, как наприм. над Дафаном, Кореем и Авироном и над окружавшими пещь вавилонскую. «Низложишь их страданиями, и они не устоят». Другой (неизвестный по имени переводчик): впадут в пропасти, чтобы не восстали (πεσου̃νται εις βοθύνους μήποτε ανστω̃σιν). Третий (неизвестный, см. Ор. Экз.): скоро и не восстанут (εσπευσμένως). По одному переводчику эти слова значат: погуби их так, чтобы они уже не восстали; по другому: с великою скоростью, таково значение слова: εσπευσμένως.

«Человек злоязычный не исправится на земле, мужа неправедного зло уловит в погибель» (ст. 12). Сказав о гневе Божием, он опять показывает, что порок и сам по себе достаточен, чтобы погубить имеющих его. Немаловажен и этот вид нечестия — быть дерзким и не удерживать языка своего. «Злоязычным» здесь он называет поносителя, болтливого, злословящего, постоянно лающего и поступающего нисколько не лучше пса. Какие же, скажи, последствия этого? «Не исправится», говорит, «на земле». Другой (неизвестный, см. Ор. Экз.): не укрепится (ουκ εδρασθήσεται), т. е. низвергнется, низвратится, погибнет. Таков плод злословия; такой человек всем враждебен, всем неприятен, для всех отвратителен и несносен. Как человек долготерпеливый, скромный и умеющий молчать безопасен, постоянен и всем приятен, так этот человек ведет жизнь опасную, навлекая на себя бесчисленных врагов со всех сторон, а прежде всего возмущая собственную душу и не попуская ей быть в покое, но и тогда, когда никто посторонний не беспокоит, возбуждая внутри ее бесчисленные войны и смятения. «Мужа неправедного зло уловит в погибель». Так и другой мудрый говорит (Симмах): беззакония уловляют мужа (παρανομίαι αγρεύουσιν). Смотри опять, как достаточно порока для погубления того, кто предается ему. Но для чего он употребил выражение: уловят? Для того, чтобы ты видел неизбежность наказания, чтобы ты, поступая несправедливо и не тотчас подвергаясь наказанию, не слишком надеялся. Такова ловитва; она удается не всегда, и не тотчас; однако уловляемые дикие звери, хотя не пойманы, и еще не попали в сети, не находятся в безопасности. Так и душа, поступая несправедливо, не должна слишком надеяться, хотя она еще и не уловлена, потому что когда–нибудь она будет уловлена. Поэтому, если хочешь быть в безопасности, перестань делать зло, и будешь наслаждаться великим спокойствием. Почему он сказал: «в погибель»? Потому, что многие уловлялись и во спасение, как напр. через апостолов, через святых мужей. Но неправедные, уловляемые пороком, не так, а — в погибель и истление. Почему же за пороком не тотчас следует наказание? По человеколюбию Господа; если бы Он захотел каждого из грешников тотчас подвергать наказанию, то большая часть рода человеческого давно была бы истреблена. «Познал я, что сотворит Господь суд нищим и воздаяние убогим. Посему праведные будут исповедовать имя Твое, и правые вселятся пред лицем Твоим» (ст. 13, 14). Другой (Симмах): пред лицом твоим (παρὰ). Вместо: «вселятся», другой (Симмах) говорит: останутся (διαμενου̃σιν); третий (Акила): будут сидеть (καθεδου̃νται), а вместо (неизвестный переводчик): «познал» — знаю (οι̃δα). Так как он сказал, что они уловятся и погибнут, и выразил, что наказание не тотчас следует за преступлением, то, чтобы кто–нибудь из людей грубых не сделался от этого более беспечным, он прибавляет: «познал», внушая, что это непременно будет; обижаемые не останутся не отомщенными. «Нищими» он здесь называет не просто бедных, но самых смиренных, сокрушенных; а, говоря это, он и обижаемых утешает, и обижающих вразумляет; чтобы одни от ожидания не отчаялись, а другие от замедления не сделались более беспечными. Замедление ведет к покаянию, а упорных Бог наказывает строже, и весьма справедливо. Почему? Потому, что они, пользуясь такою благостью, не сделались лучшими. Представь же, каково человеколюбие Божие, когда и преданным Ему Он попускает терпеть зло и не мстит за них, желая исправить тебя чрез покаяние. «Посему праведные будут исповедовать имя Твое». Что говорит Он? Что бы ни случилось, говорит, они будут благодарить; хотя они будут видеть смиренных притесняемыми, а неправедных возвышающимися, они не станут требовать отчета в событиях. Это особенно свойственно праведным — всегда и за все благодарить. «И правые вселятся пред лицем Твоим», т. е. получив помощь Твою, помышляя о Тебе, всегда пребывая с Тобою, они никогда не отступят от Тебя; что бы ни случилось, они никогда не будут огорчаться, никогда не станут роптать на совершающееся. Душе твердой и уму непреклонному свойственно — не спрашивать отчета у Господа. Поэтому и Павел говорил: «а ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: «зачем ты меня так сделал?» (Рим. 9:20)? Будем же и мы постоянно соблюдать эту признательность и за все благодарить Бога, Которому слава и благодарение и поклонение, ныне и присно, и в нескончаемые веки веков. Аминь.

1. Слова этого псалма, можно сказать, все знают и во всяком возрасте постоянно поют, но смысла их не разумеют. Это не малого заслуживает осуждения — каждый день петь и устами произносить слова, а не стараться вникнуть в силу мыслей, заключающихся в словах. Кто видит чистую и прозрачную воду, тот не может удержаться, чтобы не приблизиться, не взять и не испить ее, и кто часто ходит на луг, тот не может уходить оттуда, не собравши несколько цветов; а вы, с раннего возраста до глубокой старости продолжая повторять этот псалом, знаете только слова его, сидите у закрытого сокровища, носите с собою замкнутый кошелек, и даже из любопытства никто из вас не старался узнать, что значат эти слова, никто не исследовал, не вникал. Между тем нельзя сказать и того, чтобы этот псалом был ясен и всех клонил ко сну, чтобы в нем не оставалось исследовать ничего, так как все находится на виду. Нет, он неясен, и в состоянии разбудить того, кто засыпает, и даже того, кто уже крепко спит. Что значит, например: «не уклони сердце мое к словам лукавым»? Что значит: «наставит меня праведник милостиво и обличит меня»? А следующее затем, скажи мне, не темнее ли всякого мрака? «Но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них. Пожраны были близ камня судии их, услышаны были слова мои, ибо они могущественны» (ст. 4–6). Но не смотря на то, что в этом псалме столько неясного, многие пробегают его без внимания, как бы какую–нибудь песню. Впрочем, чтобы, слишком распространяясь в укоризнах, не сделать слова своего тяжким, приступим к объяснению сказанного. Слушайте со вниманием, потому что, я думаю, отцы установили читать этот псалом каждый вечер не напрасно и не для одного, находящегося в нем, выражения: «поднятие рук моих — да будет (как) жертва вечерняя». Тоже самое выражение встречается и в других псалмах, как например: «вечером и утром и в полдень поведаю, и возвещу, и Он услышит голос мой» (Пс. 54:18); и еще: «Твой — день и Твоя — ночь» (Пс. 73:16); и еще: «вечером водворится плач, а утром — радость» (Пс. 29:6); и много можно найти псалмов, приличествующих вечернему времени. Следовательно, не поэтому отцы избрали этот псалом, но заповедали читать его, как некоторое спасительное врачевство и средство для очищения грехов, чтобы все, чем бы ни осквернились мы в продолжение дня, находясь на площади, или дома, или в другом каком–нибудь месте, мы очистили при наступлении вечера посредством этой духовной песни. Она есть врачевство, которое истребляет все подобное. Таков и утренний псалом, — ничто не препятствует нам кратко упомянуть и об нем, — он воспламеняет любовь к Богу, возбуждает душу и, сильно воспламенив ее и исполнив великой благости и любви, в таком расположении позволяет приступать к делу. Посмотрим же, чем он начинается и чему научает нас. «Боже, Боже мой! К Тебе с утра обращаюсь, возжаждала Тебя душа моя» (Пс. 62:2). Видишь ли, как он высказывает слова воспламененной души? А где любовь к Богу, оттуда убегает всякое зло; где память о Боге, там забвение грехов и прекращение зла. «Так бы и явился к Тебе во святилище, чтобы видеть силу Твою и славу Твою!» (ст. 3). Что значит: «так»? С такой, говорит, преданностью, с такою любовью, чтобы видеть славу Твою, которую можно видеть везде на земле. Но чтобы нам, оставив находящееся под руками, не заняться посторонним, отсылаем слушателя к тому, что сказано об этом псалме, а сами обратимся к предложенному теперь.

Что же говорит пророк? «Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня». Что, скажи мне, говоришь ты? Потому ли, что ты воззвал, требуешь быть услышанным, и представляешь эту причину, как достаточную, чтобы тебе быть услышанным? Следовательно, теперь нужны люди с громким и сильным голосом? Но это было бы неосновательно. Чем согрешил тот, у кого голос слабый и тихий и язык медленный? Не таков ли был Моисей, и однако он был услышан скорее всех? Не больше ли всех взывали иудеи, и однако Бог не внял молитвам их? Сильный и слабый голос — это совершенство и недостаток природы; но это не служит основанием ни быть услышанным, ни быть неуслышанным, потому что не заслуживает ни похвалы, ни порицания. Бывает много природных совершенств и у порочных людей. Не был ли благообразен и прекрасен Авессалом, и даже до кудрей волос не простиралась ли красота тела его? И что же? Не был ли плешив Елиссей, так что дети смеялись над ним? Но ни первому красота не принесла никакой пользы, ни последнему неблагообразие не причинило вреда. Что я говорю о слабом голосе, или медленном языке, когда и молчавший Моисей и не говорившая Анна были услышаны? А обращаясь к иудеям, Бог сказал: «когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу» (Ис. 1:15). Что же выражает Псалмопевец словами: «Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня»? Он разумеет здесь внутреннее воззвание, которое произносит сердце воспламененное и дух сокрушенный, которое произнося и Моисей был услышан. Как человек, взывающий голосом, напрягает всю свою силу, так и взывающий сердцем напрягает весь ум свой.

2. Такого воззвания требует Бог, воззвания, которое происходит от сердца и не дозволяет поющему зевать и развлекаться. Впрочем, не только Он требует такого воззвания, но и молитвы к Нему. Есть много людей, которые стоят и не взывают к Богу; уста их взывают к Богу и произносят имя Божие, а ум не разумеет ни одного слова. Такой человек не взывает, хотя и громко произносит слова, и не молится Богу, хотя и кажется молящимся Ему. Не так — Моисей; он взывал, и был услышан; потому и Бог сказал ему: «что ты вопиешь ко Мне?» (Исх. 14:15)? И не только когда взывал, но и когда молчал, он получал желаемое, потому что оказывался достойным того, чтобы быть услышанным. Если хочешь видеть и грешников, усердно молившихся, громко взывавших и получавших просимое, то посмотри на блудницу, молившуюся молча; посмотри на мытаря, получившего оправдание одною молитвою. Так взывает и Псалмопевец, почему и говорит: «Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня»; поэтому и просит быть услышанным.

«Когда я взываю к Тебе». Посмотри и на другое достоинство его молитвы. Не потому он просит быть услышанным, что молится усердно, но и потому, что приносит молитву, достойную недремлющих очей Божиих. Какая же это молитва? Та, когда кто молится не против врагов, не о богатстве и прибытке, не о власти и славе, и ни о чем–нибудь из благ тленных, но о благах нетленных и вечных. «Ищите же», говорит Господь, «прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33). «Когда я взываю к Тебе». Видишь ли, как он желает, чтобы и мы взывали с усердием, с ревностью? Ведь в это особенно время диавол строит нам козни. Он знает, что молитва есть величайшее оружие, и что, хотя бы мы были грешниками и достойными осуждения, мы можем совершить многое, если молимся с ревностью и согласно с законами Божиими; потому он тогда и старается вселить в нас беспечность и внушить порочные помыслы, чтобы сделать для нас молитву бесплодною.

Зная это, мы должны охранять от него наше усердие и никогда не молиться против врагов, но подражать апостолам. Они, претерпевши тысячи бедствий, находясь в узах, подвергаясь крайней опасности, прибегали к молитве и говорили: «воззри на угрозы их». А затем что? Не говорили: сокруши или умертви их, как многие часто говорят с проклятиями; нет, а что? «Дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое». Как и каким образом? Не умерщвлением ли противников? Не уничтожением ли и погублением их? Нет, а как? «Как Ты простираешь руку Твою на исцеления и на соделание знамений и чудес именем Святаго Сына Твоего Иисуса» (Деян. 4:29, 30). Видишь ли молитву, исполненную любомудрия, в которой и после таких бедствий не испрашивается никакого наказания врагам? Но так молились они, находясь еще в живых и имея дыхание; а Стефан, уже оставляя настоящую жизнь, не только не просил зла врагам, но и старался бросавших в него камни и убивавших его спасти молитвою своею от гнева Божия за такое их беззаконие и взывал: «Господи! не вмени им греха сего» (Деян. 7:60). Какое же может быть прощение, какое оправдание тем, которые молятся против врагов?

Как может быть услышана такая молитва, когда она возносится вопреки заповедям Божиим? Не будем же говорить ничего подобного. Нам не только не должно молиться против врагов, но даже должно истреблять в себе гнев против них; потому и говорит апостол: «желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1 Тим. 2:8); т. е. если ты имеешь врага, то истреби гнев, и таким образом приступай к Господу, и не только устами не говори ничего против него, но и душу очисти от этого яда. Если такова будет молитва твоя, и если ты будешь усердно призывать Бога, то прежде, нежели окончишь молитву, будешь услышан. Этого и просит Псалмопевец, когда говорит: «вонми гласу моления моего, когда я взываю к Тебе». И сам Бог обещал это: «ты воззовешь», говорит, «и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58:9). «Да возносится молитва моя, как фимиам, пред Тобою». Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): да поставится молитва моя, как кадило пред тобою (ταχθήτω). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): да уготовится (έτοιμασθήτω). «Поднятие рук моих — да будет (как) жертва вечерняя». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): дар вечерний (δω̃ρον). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): приношение вечернее (προσφρὰ).

Чему хочет научить нас пророк, говоря о жертве вечерней? В древности было два жертвенника: один сделанный из меди, другой — золотой; первый был всенародный, назначенный почти для всех жертв народа; а последний находился в святилище, за завесою. Но, чтобы сказанное нами было яснее, постараемся изложить этот предмет с начала. У иудеев в древности был храм, длиною в сорок локтей, а шириною в двадцать. Десять локтей этой длины отделялись внутри завесою, и отделенная часть называлась: святое святых; а находившаяся вне завесы — просто: святое. И все сияло золотом.

3. Некоторые говорят, что и верхняя доска (того жертвенника) была скована из золота. Туда один первосвященник входил однажды в год; там находился и кивот, и херувимы; там и стоял золотой жертвенник, на котором приносился фимиам, и который не для чего иного был устроен, как только для фимиама. Это происходило однажды в год. Во внешнем же храме находился жертвенник медный; на нем каждый вечер был приносим и сожигаем агнец. Это называлось жертвою вечернею, потому что была и утренняя жертва, и дважды в день надлежало зажигать жертвенник в храме, кроме других жертв, приносимых от народа. Священникам было повелено и постановлено законом, когда никто не приносил, собственно от себя приносить и сожигать одного агнца утром и одного вечером; первая жертва называлась утреннею, а последняя вечернею. Так делать было заповедано Богом, Который этим внушал, что должно служить Ему непрестанно, и при начале и при конце дня.

Такая жертва и такой фимиам были всегда благоприятны Богу; а жертва за грехи была иногда благоприятна, иногда и неблагоприятна, смотря потому, к добродетели или к пороку расположены были приносившие ее; напротив, то, что приносилось не за грехи других, но как узаконенное священнодействие и обычное служение, всегда было благоприятно. Итак Псалмопевец просит, чтобы молитва его была такова, как эта жертва, не оскверняемая никакою нечистотою приносящего, как этот фимиам чистый и святой. Таким прошением он научает и нас приносить молитвы чистые и благовонные. Такова правда; напротив, грех зловонен. Вот почему, показывая зловоние греха, он же говорит: «ибо беззакония мои превысили голову мою, подобно тяжелому бремени отяготели на мне» (Пс. 37:5).

Как фимиам и сам по себе хорош и благовонен, но особенно издает благоухание тогда, когда бывает положен на огонь, так и молитва и сама по себе хороша, но бывает лучше и благовоннее тогда, когда приносится от души пламенеющей ревностью, когда душа становится кадильницею и возжигает в себе сильный огонь, фимиам не был полагаем прежде, нежели был разложен огонь или разгорались угли; тоже и ты делай с душою: сначала воспламеняй ее ревностью, и тогда полагай в нее молитву. Пророк просит, чтобы молитва его была как кадило, а воздеяние рук как жертва вечерняя, потому что, то и другое благоприятно Богу. Как? Если то и другое будет чисто, если то и другое будет непорочно, — и язык и руки, — эти чисты от любостяжания и хищения, а тот свободен от злословия. Как в кадильнице не должно быть ничего нечистого, а только огонь и фимиам, так и уста не должны произносить ни одного скверного слова, но слова исполненные святости и хвалы; также и руки должны быть кадильницей. Пусть же будут уста твои кадильницей, и смотри, чтобы не наполнять их навозом. Так поступают те, которые произносят срамные и нечистые слова. Почему же Псалмопевец не сказал: жертва утренняя, но: вечерняя? Мне кажется, это сказано безразлично. Если бы он сказал: утренняя, то любопытный спросил бы: почему он не сказал: вечерняя? Если же кто хочет слышать не из одного любопытства, то скажу, что утренняя жертва еще ожидает вечерней, а вечерняя довершает собою священнодействие, и по совершении ее дневное служение не остается как бы незаконченным, но уже совершилось и получило конец. А что значит воздеяние рук во время молитвы? Так как руки служат орудием при совершении многих злых дел, как – то: побоев, убийств, хищения, любостяжания, поэтому самому нам и повелевается воздевать их, чтобы служение в молитве было для них препятствием ко злу и воздержанием от порока, чтобы ты, намереваясь похитить или присвоить что–нибудь, или убить другого, и вспомнив, что ты будешь простирать свои руки, как бы ходатаев пред Богом, и ими приносить духовную жертву, не посрамлял их и не делал их безответными от служения порочным делам. Итак, очищай их милостыней, человеколюбием, помощью нуждающимся, и потом простирай их на молитву. Если ты не позволяешь себе приступать к молитве с неумытыми руками, то тем более не должен осквернять их грехами. Если ты боишься меньшего, то тем более страшись большего. Молиться с неумытыми руками не так непристойно; а простирать руки, оскверненные множеством грехов, — это навлекает великий гнев Божий.

4. Так же мы должны рассуждать и касательно уст и языка, и их должны соблюдать недоступными для порока и такими употреблять на молитву. Если тот, кто имеет золотой сосуд, не решится обратить его на низкое употребление по причине драгоценности вещества его, то тем более мы, имея уста драгоценнее золота и жемчуга, не должны осквернять их бесстыдными, гнусными, поносительными и бранными словами. Не на медном и не на золотом жертвеннике ты приносишь фимиам, но на гораздо драгоценнейшем, — в храме духовном. Там бездушное вещество; а в тебе обитает Бог, ты — член и тело Христа. «Положи, Господи, хранение устам моим и дверь в ограждение уст моих» (ст. 3). Испросив у Господа, чтобы молитва его была услышана и благоприятна, посмотри, какое первое приносит пророк прошение, какое моление. Он не сказал: дай мне богатство, дай мне почести от людей, дай мне победу над врагами, дай мне детей; ничего такого он не просит, но, оставив все это лежать на земле, просит того, чего должно просить у Бога. Как, скажешь, разве не нужно просить благ телесных? Нужно, но умеренно, как говорил Иаков: «если [Господь] Бог даст мне хлеб есть и одежду одеться» (Быт. 28:20), и как Христос заповедал нам молиться: «хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Мф. 6:11). А, прежде всего, должно просить благ духовных. Так поступает Псалмопевец: «положи», говорит, «Господи, хранение устам моим». Видишь ли его мудрость? Видишь ли его любомудрие? С чего он начинает прошение? С величайшего из добрых дел, которое, будучи пренебрегаемо, становится причиною всех зол, а будучи ревностно исполняемо — причиною благ. Действительно, много зла причиняет болтливость языка, и напротив, воздержание его — много добра. Как нет никакой пользы от дома, города, стен, дверей, ворот, если нет при них стражей и людей знающих, когда надобно запирать их и когда отворять, так не будет пользы и от языка и уст, если разум не будет приставлен открывать и закрывать их с точностью и великою осмотрительностью, и знать, что нужно произносить и что держать внутри. Не столь многие, говорит Премудрый, «пали от острия меча, сколько павших от языка» (Сир. 28:21); и Христос говорит: «не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Мф. 15:11); и еще другой: «для слов твоих сделай вес и меру, и для уст твоих — дверь и запор» (Сир. 28:29). Псалмопевец же, зная, что это дело весьма трудное, присовокупляет молитву и призывает Бога на помощь. Впрочем, и Премудрый выражает тоже самое, когда говорит: «кто даст мне печать благоразумия на уста мои» (Сир. 22:31)? И нам надобно исполнять должное с своей стороны; потому он и говорит об этом в виде заповеди: «сделай для уст твоих — дверь и запор»; надобно просить и помощи Божией, чтобы наше усердие исполнилось на деле. Будем же постоянно хранить свои уста, приставив разум, как запор, не с тем, чтобы они были заключены постоянно, но чтобы открывались в надлежащее время. Иногда молчание полезнее слов, а иногда слова лучше молчания. Поэтому Премудрый и говорит: «время молчать, и время говорить» (Еккл. 3:7). Если бы устам надлежало постоянно быть открытыми, то не нужно было бы для них двери; а если бы им надлежало быть постоянно закрытыми, то не нужно было бы хранения. Для чего хранить то, что заперто? Для того дверь и хранение, чтобы мы делали все в надлежащее время. А другой говорит: «для слов твоих сделай вес и меру» (Сир. 28:29), требуя еще большей точности, — чтобы мы не только произносили слова, какие должно, но с надлежащей тщательностью, так сказать, взвешивали и обсуживали их. Если мы поступаем так с золотом и веществом тленным, то тем более надобно делать это с словами, так чтобы в них не было ни недостатка, ни излишества. Вот почему и говорит Премудрый: «не удерживай слова, когда оно может помочь» (Сир. 4:27). Видишь ли время произнесения слов? А в другом месте, указывая на время молчания, говорит: «если имеешь знание, то отвечай ближнему, а если нет, то рука твоя да будет на устах твоих» (Сир. 5:14). Еще: «многоречивый опротивеет» (20:8). «Лучше человек, скрывающий свою глупость, нежели человек, скрывающий свою мудрость» (20:31). «Выслушал ты слово, пусть умрет оно с тобою: не бойся, не расторгнет оно тебя» (19:10). Еще: «глупый от слова терпит такую же муку, как рождающая — от младенца» (19:11). Далее и о мере слов говорит: «говори, юноша, если нужно тебе, едва слова два, когда будешь спрошен, говори главное, многое в немногих словах. Будь как знающий и, вместе, как умеющий молчать» (32:9, 10). Подлинно, много нужно осмотрительности, чтобы, владея языком, употреблять его совершенно безопасно. Потому он и говорит еще: «бывает обличение, но не вовремя, и бывает, что иной молчит, — и он благоразумен; иной молчит — и оказывается мудрым» (Сир. 19:28; 20:5). Нужно не только молчать и говорить благовременно, но и с великой благодатью, почему Павел и говорит: «слово ваше да будет всегда с благодатию, приправлено солью, дабы вы знали, как отвечать каждому» (Кол. 4:6).

Подумай, что это — член, которым мы беседуем с Богом, которым возносим Ему хвалу; это — член, которым мы принимаем страшную Жертву. Верные знают, о чем я говорю. Поэтому нужно, чтобы он был чистым от всякого осуждения, порицания, сквернословия, клеветы. Если в нас рождается какой–нибудь скверный помысл, то надобно подавить его внутри, и не допускать ему переходить в слова. Если малодушие заставляет тебя роптать, то нужно истребить и этот корень, содержать дверь крепко и хранить строго. И порочным пожеланиям не нужно дозволять рождаться, а зарождающиеся подавлять внутри и иссушать в самом корне.

5. Такое хранение языка имел Иов, почему он и не произнес ни одного непристойного слова, но большею частью молчал, а когда следовало отвечать жене, то произносил слова исполненные любомудрия. Тогда только следует говорить, когда слова полезнее молчания. Потому и Христос сказал: «за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12:36). И Павел: «никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших» (Ефес. 4:29). А как можно содержать эту дверь в безопасности и хранить строго, об этом послушай другого, который говорит: «всякая беседа твоя — в законе Вышнего» (Сир. 19:20). Если ты научишься не говорить ничего лишнего, но постоянно ограждать и мысль и уста свои беседою из божественных Писаний, то хранение твое будет крепче адаманта. Есть много путей погибели чрез уста, напр., когда кто сквернословит, когда насмехается, когда пустословит, когда тщеславится, как фарисей, который, не имея ограждения при устах своих, в немногих словах излил все, что находилось у него внутри, и потому, как дом без двери, не имея возможности удержать находившегося в нем сокровища, вдруг сделался бедным. Другой, посмотри, погиб чрез тщеславие, когда сказал: «выше звезд Божиих вознесу престол мой» (Ис. 14:13). А иудеи иногда за то, что радовались несчастиям ближнего, слышат: «всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа»; иногда укоряются за то, что роптали и говорили: «лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают Бога. И ныне мы считаем надменных счастливыми». Так написано в книге (Мал. 2:17; 3:15). Другие погибли чрез ропот, как говорит Павел: не будем роптать, «как некоторые из них роптали и погибли от истребителя» (1 Кор. 10:10). Когда же они роптали? Когда говорили: «разве нет гробов в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне?» (Исх. 14:11). Иные чрез насмешки: ели и пили, «а после встали играть» (Исх. 32:6). Иные чрез злословие: «всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону» (Мф. 5:22). И другие, гораздо в большем числе, погибли другими способами, не сохранив уст своих.

Если ты хочешь слышать, как некоторые погибали и чрез неблаговременное молчание, я покажу тебе. «Если ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника», говорил Господь, «Я взыщу кровь его от рук твоих» (Иез. 3:18). А иной — чрез то, что говорит всякому без разбора и бросает вверенное ему: «не давайте», сказал Господь, «святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями» (Мф. 7:6). Иной — чрез смех, почему и сказано: «горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6:25). Видишь ли, как губят уста? Посмотри, как напротив и спасают уста. Видел ли ты фарисея, погибшего чрез них? Посмотри на мытаря, спасшегося чрез них. Видел ли иноплеменника, потерпевшего наказание за тщеславие? Посмотри на праведника смиренного и сказавшего: «я, прах и пепел» (Быт. 18:27). Видел ли радующегося чужим бедствиям, и за то осужденного и наказанного? Посмотри на сострадательного, получившего спасение, — сказано: «сделай знак на челах людей скорбящих, воздыхающих» (Иез. 9:4). Потому и Павел говорит: «радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим. 12:15); если ты, говорит, не можешь сделать ничего другого, то не малое доставишь утешение сетующему своим соболезнованием. Видел ли смеющегося, и за то преданного плачу? Посмотри на скорбящего и получающего утешение. «Блаженны плачущие», сказал Господь, «ибо они утешатся» (Мф. 5:4). Видел ли ропщущих, и за то наказанных? Посмотри на благодарных — спасающихся. «Благословен Ты, Господи Боже», говорит пророк, «хвально и прославлено имя Твое вовеки. Ибо праведен Ты во всем, что соделал с нами», и немного далее: «Ты совершил истинные суды во всем, что навел на нас» (Дан. 3:26, 27, 28). Те говорили: «всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа»; а эти напротив: «чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния» (Авв. 1:13). Те ублажали чуждых, «лучше устраивают себя делающие беззакония»; а этот ублажает получающих помощь от Бога: «блажен», говорит, «народ, у которого Господь — Бог его» (Пс. 143:15); и еще: «не ревнуй лукавым и не завидуй делающим беззаконие» (Пс. 36:1). Видел ли, как святые и других увещевают пребывать, и сами пребывают твердыми в искушениях? Послушай Иакова, который говорит: «и даст мне хлеб есть и одежду одеться» (Быт. 28:20), и Авраама, который говорит: «даже нитки и ремня от обуви не возьму» (Быт. 14:23), и когда целомудрие жены его было в опасности, когда угрожал ему голод, он не произнес ни одного непристойного слова; также, когда сын сказал ему: «отец мой! вот огонь и дрова, где же агнец» — посмотри, с какою кротостью и любомудрием он говорит в ответ: «Бог усмотрит Себе агнца» (Быт. 22:7, 8). Ни природа, ни сострадание не заставили его изменить намерение при этих словах, которые сказал сын его, один на один, когда любовь особенно должна была воспламениться с большей силою. Чтобы кто–нибудь не сказал, что он не плакал, стыдясь других, он, отделившись от всех и находясь наедине, показал столь великое любомудрие.

6. Видел ли наказываемых за смех? Посмотри на спасающихся слезами и постом, вспомнив о ниневитянах. Видел ли наказываемых за злословие? Посмотри на получающих награду за благословие. «Благословляющий тебя благословен, и проклинающий тебя проклят» (Числ. 24:9). «Благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного» (Мф. 5:44, 45). Видишь ли, что не должно ни совершенно заключать уста, ни всегда открывать их, но знать время для того и другого? Зная это, и пророк сказал: «положи, Господи, хранение устам моим и дверь в ограждение уст моих». Какое же это ограждение, как не мысль, которая грозно стоит и держит в руках огонь, готовый сжечь употребляющих уста безрассудно? Ее поставь привратником и стражем, угрожающим совести, и она никогда не отворит двери безвременно, но во время, на пользу и на неисчислимые блага. Потому и сказал некто: «помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир. 7:39). Видишь ли, как и этот предлагает ту же мысль? А я сделал ее более грозною, сказав, что она держит в руках не только то, что происходит при смерти, но и после смерти. Если будет так, то никакое зло не родится в душе.

Сравни с этим и другое изречение, — что за всякое праздное слово дашь ответ в день судный (Мф. 12:36). Вспомни, что отсюда и смерть произошла. Если бы жена не говорила со змием о том, о чем говорила, если бы не приняла слов его, то и сама не получила бы вреда, и мужу не дала бы плода, и он не вкусил бы. Говорю это не для того, чтобы винить язык и уста, — нет, — но неблаговременное их употребление, которое происходит от небрежности ума. Есть и другой путь погибели чрез уста, когда бывают лобзания постыдные и нечистые, или коварные и льстивые. И на них положи хранение. Таково было лобзание Иуды, исполненное коварства. Но не таково лобзание Павла, которым он заповедует лобзать друг друга: «приветствуйте», говорит, «друг друга лобзанием святым» (2 Кор. 13:12). Не таково было лобзание Давида с Ионафаном, но святое, честное, исполненное искренней любви (1 Цар. 20:41). Таково же было лобзание тех, которые, пали на выю Павлову, и облобызали его (Деян. 20:37). Потому и говорит пророк «положи, Господи, хранение устам моим и дверь», не просто дверь, но прибавляет: «в ограждение», чтобы она все обнимала и сохраняла в безопасности. Есть и иной род погибели чрез язык, когда говорят: почему это так, для чего это так сделано? Укоряя тех, которые предлагают такие безрассудные вопросы, Павел говорит: «ты кто, человек, что споришь с Богом?» (Рим. 9:20)? Впрочем надобно охранять не только уста, но и мысль еще прежде уст. Потому и сказал некто: «кто приставит бич к помышлениям моим, чтобы они не щадили проступков моих» (Сир. 23:2)? Потому и Христос истребляет сами внутренние порочные помыслы, когда говорит: «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею» (Мф. 5:28). Видишь ли, как Он не дозволяет произрастать и даже получать начала ни похоти, ни гневу? «Всякий, гневающийся на брата своего», говорит Он, «подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22) Не мало служит к безопасности и то, чтобы не говорить много, почему и сказано: «при многословии не миновать греха, а сдерживающий уста свои — разумен» (Притч. 10:19). «Не уклони сердце мое к словам лукавым, для измышления извинения во грехах вместе с людьми, совершающими беззаконие, и да не соединюсь с избранниками их» (ст. 4). Другой (Симмах): не отврати сердца моего в слова лукавые помышлять мысли беззаконные (μὴ παρατρέψης… έννοει̃ν εννοίας παρανόμους). Почему пророк изменил порядок речи, и сказал сначала об устах, а потом перешел к сердцу? Он сделал это не напрасно и не случайно. Как имеющие надзор за узниками, замышляющими бегство, поставляют первым делом держать крепко двери темницы, и об этом все заботятся, и когда это сделано, то остальное сделать легко, так точно поступает здесь и Псалмопевец и в своей молитве как бы так говорит: пусть будут заключены двери, и порочные помыслы скоро будут укрощены. Поэтому он как останавливает извне входящие помыслы в самом начале, так истребляет и злой корень их: «не уклони», говорит, «сердце мое к словам лукавым», говорит не потому, будто Бог уклоняет, — да не будет, — но в таком смысле: не попусти уклониться, не попусти обратиться к порочным помыслам.

Действительно, там — в сердце — источник добродетели и порока. А какие бывают «слова лукавые»? Многие и различные. Таковы словеса тех, которые строят козни, хулят Бога, отвращаются от добродетели, гоняются за пороком, с охотою слушают о развращенных учениях и греховной жизни, слова, происходящие от великого нечестия. Но как есть слова и помыслы «лукавые», так есть и слова жизни. Поэтому ученики и говорили Христу: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин. 6: 68). Словами жизни называются такие, которые доставляют жизнь, называются словами спасения те, которые доставляют спасение. Потому и говорит один Премудрый: «не удерживай слова, когда оно может помочь» (Сир. 4:27). А «слова лукавые» делают лукавыми и тех, которые произносят их.

7. Как воздух бывает вредным и заразительным, так и слова. Что производит воздух в теле, то же и слова в душе, которая принимает их. Поэтому пророк, продолжая речь, молится и говорит: не попусти уклоняться туда. Видишь ли, как он указывает на свободное произволение души, на то, что природа сама в себе не заключает порока, но принимает его, увлекаясь беспечностью? «Измышления извинения во грехах». Это в особенности служит путем к погибели, когда или сама согрешающая душа, отвергнув страх, вымышляет предлоги к беспечности, или когда другой, желая у кого–нибудь, совершившего прелюбодеяние, исторгнуть чувство сокрушения, говорит: «разве ты виноват? — Виновата похоть». Грешить — зло; но еще тягчайшее зло — отпираться по совершении греха. Это в особенности и есть оружие диавола. Так было и с первозданными людьми. Тогда как Адаму следовало признаться в грехе, он слагает вину на жену, а она потом на диавола. Тогда как следовало бы говорит: «совершающими беззаконие», иные не только не признаются, но еще составляют оправдание. Диавол, зная, что исповедание греха есть избавление от греха, склоняет душу к бесстыдному упорству. Но ты, возлюбленный, когда согрешишь, говори: я согрешил. Нет ничего справедливее такого оправдания. Таким образом, ты умилостивишь Бога; таким образом, и сам себя сделаешь более медленным на те же грехи. А если станешь отыскивать пустые предлоги и освобождать душу от страха, то усилишь в ней расположение снова предаваться тем же грехам и много прогневаешь Бога. Ни у кого из согрешивших не бывает недостатка в бесстыдных оправданиях. Человекоубийца может ссылаться на свою раздражительность, вор на бедность, прелюбодей на похоть, иной на власть; но все это — предлоги неосновательные, не представляющие никакого уважительного оправдания. Не от них происходят грехи, но от воли согрешающих. А что это действительно так, я объясню близкими к делу примерами. Если встречается иной человек, который проводит жизнь в бедности, имеет похоть, подлежит всем потребностям природы, и однако, не впадает в такие грехи, то, какое они могут иметь оправдание? Хорошо сказал один Премудрый: «кто приставит бич к помышлениям моим и к сердцу моему наставника в мудрости, чтобы они не щадили проступков моих и не потворствовали заблуждениям их» (Сир. 23:2)? Посмотри: Давид, согрешив, не оправдывается, но говорит: «согрешил я пред Господом» (2 Цар. 12:13). Хотя он мог бы сказать: для чего эта женщина обнажалась, для чего мылась пред моими глазами? — но он знал, что это был бы неосновательный предлог, и потому прибегает к прямому оправданию и говорит: «согрешил». Не так поступил Саул, но будучи укоряем за то, что прибег к волшебнице, сказал: «тяжело мне очень; Филистимляне воюют против меня» (2 Цар. 28:15); потому и был строго наказан. Тогда как следовало сказать: согрешил, сделал беззаконие, он этого не сказал, но старался уклониться, представляя пустые предлоги. «С людьми, совершающими беззаконие». Присовокупляя это, пророк показывает, что таким людям особенно свойственно искать предлогов и бесстыдствовать. Вот почему Давид часто представляет добродетелью — избегать таких обществ, и даже этим начинает саму книгу: «блажен муж, который не ходил на собрание нечестивых, и на пути грешных не стоял, и в обществе губителей не сидел» (Пс. 1:1). Поэтому самому ты видишь его всегда исповедующим грехи свои.

Так, когда он перечислил народ, то сказал: «вот, я согрешил, я [пастырь] поступил беззаконно» (2 Цар. 24:17). Не сказал: что в том, что я сделал перечисление? — но осудил сам себя, и за то получил прощение. Подлинно, ничто так не умилостивляет Бога, как исповедание грехов. А это бывает тогда, когда избегают обществ, заглушающих страх ко грехам и располагающих к беспечности. Потому и Павел, и Иеремия много говорят об этом и оба заповедуют избегать общения с людьми порочными и столь беспечными. Иов также полагает это в числе добродетелей, когда говорит: «если я ходил в суете, и если нога моя спешила на лукавство» (Иов. 31:5). А этот свидетельствует о себе, что он даже не сидел вместе с ними: «не сидел я», говорит, «в собрании суетном» (Пс. 25:4). Потому и Павел запрещает даже вкушать пищу с порочными и иметь какое–нибудь общение с ними: «если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его» (2 Фес. 3:14). «И да не соединюсь с избранниками их». Другой (Симмах): и не буду вкушать с ними сладостей их (μηδὲ συμφάγοιμι τὰ ήδέα). Третий (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): не буду участвовать в удовольствиях их (μὴ συναυλισθω̃ εν ται̃ς τερπνότησιν). Здесь он согласно с апостолом выражает, что должно избегать удовольствий и пиршеств людей, где особенно возрастает грех, где бывает много бесстыдства.

8. Немаловажный признак добродетели, немаловажное средство к исправлению — избегать таких пиршеств и обществ, не поддерживать дружбы с ними, не ослаблять крепости души и не терять силы любомудрия раболепством чреву. Многие, уважая такую дружбу, потонули в пучине пьянства, впали в прелюбодеяние, воспламенили в себе огонь сладострастия, бегая по пиршествам и зрелищам, исполненным великого нечестия. А Псалмопевец свидетельствует о себе, что он удалялся от подобных обществ, что не участвовал и в трапезе их. «Наставит меня праведник милостиво и обличит меня, елей же грешника да не помажет главы моей, но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них» (ст. 5). Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): да поразит меня праведник по милости и да обличит (κατελασάτω… ελεγζάτω). И это вместе с предыдущим немаловажный вид добродетели — не избегать обличений и укоризн от людей праведных. Смысл слов его следующий: в тех обществах, в которых приятно говорят ко вреду, я не хочу участвовать, но лучше желаю быть с теми, которые обуздывают, исправляют, обличают, обнажают грехи, наказывают. Это особенно и свойственно милосердию и человеколюбию — врачевать раны. «Елей же грешника да не помажет главы моей». Видишь ли душу, сроднившуюся с добродетелью? Она с удовольствием переносит и укоризны праведных, а от нечестивых не принимает и приятных слов. Почему? Потому, что последние, оказывая благосклонность, часто губят, а первые, обличая и укоряя, исправляют, с укоризною первых соединена милость, а с милостью последних — смерть. Поэтому и сказал некто: «искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего» (Притч. 27:6). Заметь притом, как здесь выражается апостольская заповедь. «обличай, запрещай, увещевай» (2 Тим. 4:2). Таково обличение святых, так поступают и врачи, — не только отсекают, но и обвязывают. Вот почему и Христос, желая сделать обличение удобоприемлемым, не позволяет в самом начале укорять всенародно и говорит: «пойди и обличи его между тобою и им одним» (Мф. 18:15). Так и Павел поступал, соединяя обличение с милостью и выражаясь то: «о, несмысленные Галаты», то: «дети мои, хорошо ревновать в добром всегда» (Гал. 3:1; 4:17, 18). Обличающий должен много обдумывать, чтобы обличение было принято охотно; нужно много благоразумия тому, кто прилагает это врачевство; лучше сказать — обличающий должен иметь больше мудрости, нежели режущий тело. Почему? Потому, что там одно режется, а другое терпит боль; здесь сама (душа) и поражается и чувствует боль. «Елей же грешника да не помажет главы моей». Что это значит? Этот, говорит, ищет не пользы слушателя, а своей собственной, чтобы показаться приятным, дружественным; а тот имеет в виду пользу другого прежде собственного удовольствия; так и в этом отношении они весьма разнятся между собою. Если же надобно удаляться от нечестивых людей и тогда, когда они оказывают милость, то когда же должно допускать их к себе? Никогда. Хотя бы нечестивый предлагал деньги, хотя бы обещал удовольствия и почести, отвергай его и убегай; а за праведником следуй, хотя бы он уязвлял тебя словами и укорял, потому что он и есть любящий тебя. «Но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них». Другой (Симмах): так как еще и молитва моя между злодеяниями их (εντὸς τω̃ν κακιω̃ν). Третий (Акила.): так как еще и молитва моя при нечестии их (εν ται̃ς πονηρίαις).

Пророк одного просил у Бога, а другое представляет от себя, и тем показывает, что люди не должны полагаться на одну молитву, предаваясь сами беспечности и сну, но приносить должное и с своей стороны. Что же он приносит от себя? Не овец, не волов, не деньги, но кротость нравов и крайнее отвращение к нечестию беззаконников. Я не только, говорит, буду избегать пагубной благосклонности, не только охотно приму обличение праведных, но и восстану против похотей беззаконников; я так далек от желания их милости, что даже молюсь против их похотей. Это означают слова: «пожраны были близ камня судии их, услышаны были слова мои, ибо они могущественны» (ст. 6) Другой (Симмах): рассыплются в руке камня (εκτιλήσοντι εν χειρὶ πέτρας). Здесь пророк показывает, как порок легко побеждается, как стремительно падает нечестие. Сами, говорит, властители, которые всем распоряжались, погибли. И не сказал: погибли, но: «пожраны были», выражая, что они погибли так, что не видно и следа их, как он говорит еще о нечестивом: «и прошел я мимо, и вот его нет: и искал его, и не нашлось место его» (Пс. 36:36). Что значит: «близ камня»? Вблизи. Смысл слов его следующий: как камень, брошенный, в море, не может быть виден, так и их благоденствие, исчезая, делается, наконец, невидным и совершенно погибает. Или это он выражает, т. е. неизвестность, совершенную погибель, или силу, могущество, крепость. Вот что означают слова: «рассыплются в руке камня». «Услышаны были слова мои, ибо они могущественны». Другой (Акила): потому что они ограждены стражей (εδορυφορήθησαν). Третий (Симмах): потому что они благообразны (ευπροσωπίσθησαν). т. е. они на опыте узнают приятность моего увещания и совета. Как? Обличение от праведных приносит этот плод и наставление их доставляет великое удовольствие.

9. Такова добродетель: она требует кратковременного труда, а доставляет вечную радость. «Как глыба земли распадается на земле, так кости их рассыпались при аде» (ст. 7). Другой (Симмах): как земледелец, когда разрывает землю, так рассыпаны кости наши в устах адовых (ωσπερ γεωργ̀ς οταν ρήσση τήν γη̃ν… εις στόμα αδου). Третий (Акила): подобно рубящему и разрывающему землю, рассыпаны кости наши во аде (ομοίως αποκλω̃ντι καὶ διασχίζοντι τὴν γη̃ν). Четвертый (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): как возделывающий и копающий на земле, рассыпаны кости наши при аде (ώς καλλιεργω̃ν καὶ σκάπτων εν τη̃ γη̃). Сказав, что слова его заключают в себе много приятности, пророк говорит и о прежних бедствиях. Хотя, говорит, мы терпели крайние бедствия и подобно тому, как земля рассекается и раскапывается, или разбрасывается плугом, так и мы все были рассеяны, погибали и приблизились к самым вратам смерти, — но и в таком состоянии мы хотели бы лучше принять вразумление и обличение от праведников, нежели милость от грешников; и что ни случилось бы, мы пребудем в надежде на Тебя и никогда не перестанем взирать на Тебя.

Вот почему пророк и присовокупляет: «но к Тебе, Господи, Господи, очи мои (обращены), на Тебя я уповал: не отними душу мою» (ст. 8). Хотя бы, говорит, постигли нас бесчисленные бедствия, войны, битвы, смерти, врата адовы, мы не отступим от священного якоря, но будем держаться надежды на Твою помощь и, оставив оружие и ополчения, отсюда будем ожидать избавления, — от Твоей помощи. «На Тебя я уповал: не отними душу мою». Другой (Акила): не истощи (μὴ έκκενώσης), т. е. не попусти мне отойти без всякого доброго дела. «Сохрани меня от сети, которую расставили для меня, и от соблазнов (со стороны) делающих беззаконие» (ст. 9). Он говорит здесь не просто о кознях, но о кознях тайных, скрытых, которых трудно остеречься и заметить, и против которых особенно нужна высшая помощь. Поэтому он и заключает речь молитвою, оканчивая ее тем же, чем и начал. Он показывает, что с его стороны приносится надежда на Бога, постоянное обращение к Богу, удаление от нечестивых обществ, ненависть к их порочным пожеланиям; а от Бога подается помощь, содействие, сила — стать выше самых трудных обстоятельств. Так совершается добродетель, — т. е. когда привносится и наше старание и помощь Божия содействует. «Падут в сеть свою грешники, а я один останусь, пока не перейду (ее)» (ст. 10)^[4]. В чью мрежу впадут они? Во мрежу самого Бога, т. е. будут уловлены, побеждены. Праведных бедствия постигают для их исправления и возбуждения их любомудрия; а грешных, как неисцелимо больных, для наказаний и мучения. «Один останусь, пока не перейду». Другой (Акила): вместе буду, пока пройду (αμα). Третий (Феодотион и неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): при одном и том же (επὶ τὸ αυτὸ). т. е. уединен, сосредоточен, нерассеян, или, по переводу семидесяти толковников, отделен от нечестивых, чужд их общества и как бы проводя жизнь один, что и составляет величайший вид добродетели; и притом не один, два или три дня, говорит, я так веду себя, но во всю свою жизнь. Вот чем ограждается, укрепляется и возрастает добродетель, — тем, чтобы удаляться от нечестивых, быть собранным и сосредоточенным в самом себе во всю жизнь и жить в уединении от людей развращающих. Не пустыня делает уединенным, но любомудрая воля. Таким образом и живущие в городах, среди шума и торжищ могут быть уединенными, если будут избегать развратных обществ и прилепляться к собраниям праведников. Это — путь безопасный. Итак, кто способен исправлять и других, тот пусть обращается с теми, которые расположены принять врачевство, и делает их лучшими; а кто слаб, тот пусть избегает людей нечестивых, чтобы не заразиться от них. Таким образом он и настоящую жизнь проживет безопасно, и получит будущие блага, которых да сподобимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

1. Видишь ли, как пророк часто делает это, — начинает речь таким образом, и дважды повторяет здесь: «гласом» и «гласом»? Он делает это не напрасно, но чтобы посредством двукратного повторения внушить нам два действия, живое усердие и напряженное внимание, и, кроме того, чтобы мы взывали собственным голосом. Не все ведь взывают «гласом», не все — к Богу, не все — собственным. А нужно, чтобы все это было вместе. Кто взывает против врагов, тот произносит голос не человека, а дикого зверя и змия. Кто беспечен и невнимателен к тому, что говорит, тот взывает не к Богу, но говорит тщетно и напрасно. Кто не возбуждает своей души, тот, хотя бы громко кричал, также не взывает. «Глас», как я и прежде часто говорил, означает не силу дыхания, а напряженное внимание. Но не так поступает пророк; он соединяет эти три обстоятельства и выражает, что он и взывает «гласом», и к Богу, и собственным голосом; потому и говорит дважды: «гласом моим» и «гласом моим». «Излию пред Ним моление мое, печаль мою пред Ним возвещу» (ст. 3). Видишь ли душу, свободную от всего житейского? Не к людям прибегал он, не от них искал помощи, но — к помощи непреоборимой, содействию высшему. Далее, желая выразить напряженное внимание и пламенное усердие, какое он имел, употребляет выражение: «излию», т. е. с великим обилием.

Отсюда мы научаемся, что скорби не мало способствуют любомудрию. Таков плод скорби. Поэтому пусть никто не избегает ее. Она приносит двоякую пользу: во–первых, делает нас более ревностными и внимательными; во–вторых, дает нам немалое право на то, чтобы быть услышанными. Потому и пророк не сказал: правду мою, или добрые дела мои, но: «печаль мою», так как и она служила не малою защитою для него. Потому и Исаия говорит: «утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш, говорите к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, ибо он от руки Господней принял вдвое за все грехи свои» (Ис. 40:1, 2). И Павел: «предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен» (1 Кор. 5:5). И еще в послании к Коринфянам говорит: «оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1 Кор. 11:30–32). И Авраам сказал богатому: «чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь» (Лк. 16:25). И Давид, когда Семей проклинал его, сказал: «если мой сын, который вышел из чресл моих, ищет души моей, тем больше сын Вениамитянина; оставьте его, пусть злословит, ибо Господь повелел ему; может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне Господь благостью за теперешнее его злословие» (2 Цар. 16:11). И везде в Писаниях мы находим, что те люди, которые с благодарностью переносят скорби, не только изглаждают множество грехов своих, но и приобретают чрез это не малое дерзновение пред Богом. «Когда исчезал из меня дух мой, Ты и (тогда) знал стези мои: на пути сем, по которому я ходил, скрыли сеть мне» (ст. 4). Когда малодушные люди особенно падают, а многие и произносят богохульные слова, тогда он особенно любомудрствует, научаясь такому расположению духа от скорби.

Поэтому, когда ты видишь, что кто–нибудь отчаивается во время скорби, или произносит какие–нибудь непристойные слова, то причиною этого считай не скорбь, а малодушие говорящего, потому что скорбь по существу своему обыкновенно производит противное: внимание, душевное сокрушение, глубокое размышление, преспеяние в благочестии. Потому Павел и говорит: «от скорби происходит терпение, от терпения опытность» (Рим. 5:3, 4). Если же иудеи во время скорбей роптали, то этот ропот происходил не от скорби, но от их безумия; святые, подвергаясь скорбям, делались более славными и любомудрыми. Потому и сам пророк говорил: «благо мне, что Ты смирил меня, чтобы я научился оправданиям Твоим» (Пс. 118:71). И Павел: «но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен» (2 Кор. 12:9, 10). Видишь ли, как и пророк во время скорби более ободряется, прибегает к Богу, прилепляется к Нему с большею силою и в самой глубине зол (это означают слова: «когда исчезал из меня дух мой»), тогда–то и делается особенно ревностным? Слова: «Ты и (тогда) знал стези мои» другой переводчик (Симмах) передал так: потому что ты знаешь (σὺ γὰ οιδας). «Смотрел я направо и видел: и не было знающего меня, не было места, куда мне бежать, и никто не заботился о душе моей» (ст. 5). Здесь он показывает великое несчастье, множество бедствий и козни врагов, как они приступали и приближались, желая низвергнуть его, и, что особенно тяжело, у него не только не было помощников или сотрудников, но даже «и не было знающего».

2. Этим выражается совершенная пустыня, крайнее отчуждение всех. И подлинно, немногие решаются присутствовать и помогать в несчастьях, особенно когда несчастья угрожают опасностями. Однако это не только не повредило пророку, но еще более принесло ему пользы, приблизив его к Богу. Так и ты, возлюбленный, когда видишь умножающиеся бедствия, не унывай, но еще более ободряйся. Бог попускает им быть для того, чтобы прогнать твою беспечность, чтобы пробудить тебя от сна. Тогда все лишнее отсекается, тогда все житейское забывается, тогда человек делается более ревностным в молитве, более усердным к милостыне и к презрению чрева, и всякая страсть легче побеждается, обращаясь в бегство от скорби. Так и в начале Бог подверг нас трудам и скорбям, желая не наказать нас, хотя изрек приговор в виде наказания, но вразумить нас и сделать лучшими. Если и теперь, когда окружают нас скорби и жизнь исполнена трудов, господствует такое нечестие, то до чего не дошло бы зло, если бы их не было? И удивительно ли, что скорбь служит благом для души, если она — благо и для тела? Пресыщать тело наслаждениями — вредно. Так и бедствия, когда окружают нас со всех сторон, заставляют быть бдительными; и если мы внимательны, то не терпим от них никакого вреда. Потому и говорит некто: «знай, что ты посреди сетей идешь и по зубцам городских стен проходишь» (Сир. 9:18). И Псалмопевец говорит: «стези мои: на пути сем, по которому я ходил, скрыли сеть мне». Если кто примет эти слова в переносном смысле, то уразумеет, что так поступает диавол, не издали строя козни, но скрывая их близко.

Вот почему с нашей стороны и требуется великая бдительность. Он скрывает свою сеть, в милостыне — тщеславие, в посте — гордость, скрывает не на других путях, но на тех самых, по которым мы ходим, что особенно тяжело. «Не было места, куда мне бежать». Посмотри на новое приращение бедствий. Пророк показывает, что не только на путях его расставлены были сети, не только не было помогающего и даже знающего об этом, но и оставшееся средство к избавлению, — искать спасения в бегстве, — не было для него легко и удобно. Так он был ввержен в глубину бедствий, находился в неизбежном несчастии, — и, однако не отчаивался. «И никто не заботился о душе моей», т. е. не было защитника, помощника. Что же он? Среди таких бедствий и затруднений отчаялся ли в спасении? Нет. Он тотчас прибегает к Богу и говорит: «я воззвал к Тебе, Господи, сказал: Ты — упование мое, Ты — часть моя на земле живых» (ст. 6). Видишь ли бодрость души? Бедствия не подавили его, но еще более окрылили; и находясь в трудных обстоятельствах, он нашел непобедимую десницу, всемогущую силу и облегчение затруднений. «Сказал: Ты — упование мое». Все человеческое, говорит, оказывается тщетным, буря так превышает всякую помощь, что никаким искусством невозможно избежать кораблекрушения; но, хотя нет никакой надежды на людей и все мы в отчаянном положении, для Тебя легко все, и потому мы не ослабеваем в надежде на Тебя. «Ты — часть моя на земле живых», т. е. сам Ты — мой жребий, мое сокровище, мое богатство, мое все. «На земле живых». Землею живых он называет здесь свое отечество; напротив плен вавилонский он часто называет адом и смертью. Так как на земле чужой не совершалось обычного богослужения, а здесь исполнялись священнодействия, то он говорит: «часть моя на земле живых». Ты всегда, говорит, присущ мне, усвоил меня Себе на земле живых, и велика была моя близость к Тебе.

«Вонми молению моему, ибо я весьма унижен, избавь меня от гонителей моих, ибо они укрепились более меня» (ст. 7). Видишь ли, как он и здесь представляет в свою защиту то, что говорил выше, т. е. что он «весьма унижен», получил наказание за грехи с избытком. Выражение: «весьма» означает не жалобу на события, но скорбь и изнурение страждущего. Если смотреть на важность грехов, то это унижение не будет «весьма»; а если — на слабость страждущего, то оно «весьма», чрезмерно. Бог никогда не требует наказания, равняющегося важности грехов; если же для страждущих оно кажется невыносимым, то это зависит не от существа дела, но от слабости переносящих. «Избавь меня от гонителей моих, ибо они укрепились более меня». Вот и другая причина избавления — неправедные козни нападающих, тогда как он в великом изнурении. «Изведи из темницы душу мою, чтобы исповедать имя Твое; меня ждут праведники, доколе не воздашь мне» (ст. 8). «Исповедать» здесь сказано вместо: благодарить. Смысл слов его следующий: избавь меня от бедствий. Темницею он называет здесь крайние несчастия.

3. «Исповедать имя Твое». Немаловажное дело и то, чтобы, находясь в счастье, не доходить до забвения о полученных благодеяниях. Многие из людей во время скорбей бывают усердными, а в счастье беспечными; другие в счастье бывают беспечными, а во время скорбей отчаиваются и падают духом. Но пророк при тех и других обстоятельствах неизменно сохранял благочестие; скорбь не доводила его до падения, но еще более располагала к прошению и молитве; и счастье не расслабляло его, но и тогда готовился благодарить. «Меня ждут праведники, доколе не воздашь мне». Другой (Симмах): увенчаны будут праведники, когда окажешь мне благодеяние (στεφαώσοντα… ευεργετήσης με). Что это значит? И праведникам, говорит, это принесет пользу; они будут радоваться, веселиться, ликовать, видя мое избавление от бедствий. Души святых таковы, что они и страждущим сочувствуют и счастливым не завидуют, но радуются, веселятся, утешаются, видя получающих благодеяния, как и Павел заповедал: «радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим. 12:15). Это — не малая добродетель. Многие радуются, когда другие падают, и завидуют, когда они восстают, предаваясь той и другой страсти от жестокости и бесчеловечия. Но не таковы праведники; свободные от той и другой страсти, милостивые и человеколюбивые, они приобретают противоположные тому добродетели; как первые от жестокости своей впадают в ту и другую страсть, так последние по человеколюбию состраждут страждущим и сорадуются радующимся.

А почему он сказал: «воздашь мне»? Другой переводчик (неизвестный переводчик) говорит: когда окажешь мне благодеяние. Еще иные: воздашь и вознаградишь меня (ανταποδω̃ς καὶ αμείψη με). Между тем выше он указал на скорбь и смирение, а не на добрые дела свои, не на дерзновение, происходящее от дел. За что же он испрашивает себе воздаяния? За дни смирения. И это немаловажное дело — переносить скорбь с благодарностью. Потому он и называет награду за это воздаянием. Так и мы не будем унывать во время скорбей, но молиться, чтобы не впасть в искушение; а когда оно постигло нас, то будем принимать его; чрез это мы избавляемся от присущих нам грехов, а если имеем какую–нибудь добродетель, то и ее делаем более светлою. Так показал на себе Иов, который тогда особенно и просиял. Это полезно и для тела, полезно не только людям, но и бессловесным животным, и не только животным, но и растениям. И земледельцы не позволяют винограднику и другим деревам чрезмерно разрастаться ветвями, но препятствуют дальнейшему их росту и, обрезывая ножом, обращают всю силу их к корню, чтобы они, истощив всю силу на листья, не производили негодных плодов. Так бывает и с людьми. Когда ревность тратится на дела излишние, тогда душа делается бессильною к произведению зрелого и совершенного плода благочестия. То же можно видеть и на воде. Стоячая и неподвижная вода бывает вредна; а движущаяся, вычерпываемая и проточная не только здорова, но ее приятно и видеть, и касаться, и пить. Стеснение нередко побеждает и природу. Так вода, стремящаяся и текущая вниз, будучи стесняема, поднимается вверх. Так точно бывает и с людьми. Те, которые великодушно переносят скорби, становятся более высокими, хотя бы они были весьма низкими, самыми земными и уничиженными, и приобретают отсюда великую пользу. Зная это, будем с благодарностью переносить постигающие нас бедствия, дабы и они сделались для нас более легкими, и нам достигнуть будущих благ, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

1. Молитва бывает и словесным прошением, бывает и обетом. Поэтому один премудрый и предлагает такое увещание: «не повторяй слова в прошении твоем» (Сир. 7:14). Не то внушает и советует он, чтобы мы, прося и моля Бога, не повторяли дважды одного и того же, — нет, нам заповедано даже непрестанно молиться, — но чтобы мы не откладывали обетов, данных нами Богу, а спешили исполнить их. Потому и в другом месте говорится: «когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его» (Еккл. 5:3). Будущее неизвестно; или болезнь, или какие–нибудь неожиданно случившиеся занятия могут воспрепятствовать исполнению обета; также если придет смерть и воспрепятствует, ты не получишь прощения. Но здесь Псалмопевец говорит о прошении и молении, почему, объясняя это, он и продолжает: «во истине Твоей, услышь меня». Другой переводчик (Симмах) говорит: в вере твоей (εν τη̃ πίστει). Третий (Акила): в крепости твоей (εν τη̃ βεβαιότητι). т. е. услышь прошение и приведи его в исполнение, утверждая истиною Твоею; употреби силу к исполнению того, о чем я прошу. Посмотрим же, в чем состоит его прошение. У людей, когда кто–нибудь приносит прошение, принимающие рассматривают его и, если оно справедливо и законно, выслушивают.

Но у людей просьбы бывают о почестях, о деньгах, иногда о защите от несправедливости; некоторые просят и того, что превышает власть судей. Но мы просим о прощении грехов и приступаем к прошению тогда, когда внутренний наш судия, т. е. находящаяся в нас совесть, не прощает нам, потому что не имеет власти прощать. И как к царю никто не смеет приступить с просьбою о разодранной одежде или о десяти отнятых оволах, так и ты еще более опасайся, чтобы не приступить к Богу с просьбою о предметах маловажных и ничтожных, напр., если бы кто обидел тебя в деньгах, или оскорбил тебя. Когда же нападает на тебя диавол, тогда особенно нужна высшая помощь. Но ты не имеешь никого, кто бы ходатайствовал за тебя и представил твое прошение? Взывай сам, когда проходит Царь; избери благоприятное время. Когда же проходить Царь? Всегда, во всякое время. Когда ты хочешь, когда ты сделаешь себя достойным того, иудеям, когда они являлись пред лице Божие, заповедано было стоять под горою, иметь белые одежды и не входить к женам; а ты, вместо одежды, очищай душу, и потом иди и приступай к Царю с целомудрием, кротостью и великим спокойствием, если хочешь получить просимое. Это путешествие не требует больших издержек; возьми на дорогу добродетель. А где живет этот Царь? Близ сокрушенных сердцем. Иди этим путем. «Близок Господь ко всем», говорит пророк, «призывающим Его истинно» (Пс. 144:18). Там найдешь Его, там встретишь Его. Он — близ тех, которые раздробляют хлеб, алчущим и творят милостыню. Если пойдешь этим путем, то найдешь Его готовым услышать твое прошение, — «ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58:9), — и не будешь иметь нужды в посреднике, но сам предложишь Ему прошение. «Услышь меня в правде Твоей». Что говоришь ты? Далее ты намереваешься сказать: «и не войди в суд с рабом Твоим, ибо не оправдается пред Тобою никто из живущих» (ст. 2); а здесь просишь быть услышанным по правде? Что же означают эти слова? Правдою он называет здесь человеколюбие; и во многих местах Писания «правда» употребляется в этом значении, — и весьма справедливо. У людей правда не соединяется с милостью; а у Бога не так, но с правдою соединяется и милость, и притом такая, что и сама правда называется человеколюбием. Посмотри, например, на потоп: сколько тогда оказано было милости, и сколько правды! Хотя тогдашние грешники и получили наказание, но не такое, какого заслуживали. Не указывай на глубину вод, на множество дней, в которые продолжалось наводнение, на вселенную, сделавшуюся бездною. Что значило это для погибших? Все это могло внушать сначала величайший страх, но для умерших уже не составляло никакого наказания. Как могли нести наказание те, которые не чувствовали происходившего, которые погибли в краткое мгновение времени, подверглись смерти самой скорой и легкой, гораздо скорейшей и легчайшей, нежели смерть от огня, меча, петли и пыток? Это событие, так сказать, составляло для них более зрелище наказания, нежели наказание на самом деле. Те, которые совершали такие преступления в течение всей жизни до глубокой старости, получили наказание в краткое мгновение времени, если только можно назвать наказанием неизбежный долг природе.

2. Видишь ли, как велико человеколюбие Божие? Хочешь ли видеть его еще с другой стороны? Бог не вдруг навел потоп, но предсказал о нем однажды, и дважды, и многократно; и посредством ковчега Он возвещал людям, но они и тогда не послушались, хотя беззакония их не заслуживали и предсказания. Сама природа не научила их, но как свиньи, или даже хуже всяких свиней, они растлевали друг друга, ниспровергали законы природы с самого основания, не слушали никакого ни убеждения, ни совета, не получали пользы и от соседства праведника, и между тем только в краткое мгновение времени потерпели наказание, или, лучше сказать, избавились от растления и освободились от наказания, потому что делать такие дела гораздо хуже, нежели утонуть. Скажи мне, в самом деле, наказание ли это — людей, растлевающих себя пороками, беззаконно смешивающихся друг с другом, оскверняющих и оскверняемых, освободить от такой заразы? О враче, который отсекает гнилые члены, мы не скажем, что он терзает тело, но назовем его человеколюбивым; не гораздо ли более должны мы удивляться премудрости и человеколюбию Бога, Который наказывает Своих таким образом? Итак, должно непрестанно удивляться Ему и прославлять Его. По этой причине не перестанем удивляться промышлению Его, но будем непрестанно прославлять Его и за то, что Он сделал кратковременное отсечение, остановил распространение зла и употребил безболезненное врачевство. Не смущайся тем, что все и вдруг были потоплены. Чем отличается это от смерти, постигающей мало–помалу? Какая польза умершему от того, что он умер один, или какой вред от того, что — вместе со всеми? «Услышь меня в правде Твоей» твоей, т. е. в человеколюбии. А чтобы видеть, что именно это он выражает, пророк присовокупляет: «и не войди в суд с рабом Твоим». Того же просил и Иов, который был «непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла» (Иов. 1:1). «Нет между нами посредника», говорил он, «который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов. 9:33); а когда Бог явился, то он сказал: «руку мою полагаю на уста мои» (39:34), хотя Бог взывал к нему: «препояшь, как муж, чресла твои» (40:2). Также Бог обличал и иудеев, когда говорил: «какую неправду нашли во Мне отцы ваши, что удалились от Меня и пошли за суетою, и осуетились» (Иер. 2:5).

Он поступает так не для того, чтобы сделать приговор Свой более тяжким, но чтобы пробудить в людях чувство и сознание грехов, и тогда уже даровать им прощение, дабы таким образом они видели величие благодеяния. Потому Он и говорит: «грехов твоих не помяну: припомни Мне; станем судиться», не для того, чтобы тебе быть осуждену, но «чтоб оправдаться» (Ис. 43:26). Вот, почему Он не Сам высказывает беззакония, но располагает к тому грешника. Если бы Он хотел наказать, то прямо произнес бы обвинение; а теперь, так как Он хочет помиловать, то предоставляет это самому грешнику, чтобы он получил венец за признание и исповеданием приобрел помилование. Что может сравниться с таким человеколюбием? Ничто. Скажи, говорит, и больше ничего я не ищу; признайся, и этого для Меня довольно; скажи, и от всего Я удержусь. «И не войди в суд с рабом Твоим». Многие исправились от того, что Бог будет судить их. Люди благочестивые наперед знают это; а неразумные научаются этому от частого повторения пророками: «у Господа суд с народом Своим, и с Израилем Он состязуется». И еще: «слушайте, горы, и вы, твердые основы земли» (Мих. 6: 2); «слушайте, небеса, и внимай, земля» (Ис. 1:2). Таким образом, от частого повторения, что Бог будет судить, исправлялись и бесчувственные. Некоторые из иудеев говорили: «почему мы постимся, а Ты не видишь?» (Ис. 58:3); и еще: «всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа, и мы считаем надменных счастливыми» (Мал. 2:17; 3:15); и еще: «неправ путь Господа» (Иез. 33:17). И блаженный Иов, подвергшись искушению, не с такою мыслью, как иудеи, и не тоже — да не будет, — однако говорил: «нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас. Да отстранит Он от меня жезл Свой, и страх Его да не ужасает меня» (Иов. 9:33, 34). Потому Бог говорит ему: «Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне» (38:3). Потом, когда Иов в изумлении сказал: «вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе?»; и еще: «я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле, руку мою полагаю на уста мои» (Иов. 39:34; 42:5, 6), — тогда Бог говорит ему: «препояшь, как муж, чресла твои» (40:2); как бы припоминает слова его и говорит: так как ты хотел судиться со Мною, то вот я предстою, желая судиться. Видишь ли неизреченное человеколюбие, видишь ли беспредельную благость Божию? Потому и три отрока говорили: «согрешили мы, и поступили беззаконно» (Дан. 3:29). Так как многие из людей бесчувственных, по внушению диавола, слагают грехи свои на Бога, то Бог, желая истребить эту привычку в самом корне, часто говорит, что Он будет судиться с ними.

3. Подобным образом согрешил и первозданный. Он говорил: «жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел» (Быт. 3:12). Подобным образом многократно грешили и иудеи. «Ибо не оправдается пред Тобою никто из живущих». Что, продолжает пророк, говорю я о себе, о таком–то и таком–то? Нет на земле человека, который, судясь в Твоих заповедях, мог бы оправдаться; так сильна победа с Твоей стороны. «Ибо враг преследовал душу мою, смирил до земли жизнь мою, посадил меня в темноте, как от века умерших» (ст. 3). Можно думать, что это сказано о Сауле, который был врагом ему и тогда преследовал его. Можно, в переносном смысле, разуметь и врага — диавола, потому что он непрестанно преследует людей Божиих. Как же мы можем избавиться от его преследования? Если найдем такое место, куда он не может войти. А какое, скажешь, это место? Какое же другое, кроме неба? А как можно, взойти на небо? Послушай Павла, который говорит и объясняет, что мы еще облегченные плотью можем обитать там: «ищите горнего», говорит он, «где Христос сидит одесную Бога» (Кол. 3:1); и еще: «наше же жительство — на небесах» (Флп. 3:20). «Смирил до земли жизнь мою».

Слово: смирение имеет много значений. Есть смирение добродетели, напр., когда говорится: «сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит» (Пс. 50:19). Бывает смирение от несчастий; бывает и от грехов. Здесь пророк говорит о смирении от несчастий. Это выражает он, продолжая: «смирил до земли жизнь мою». Бывает смирение от гордости, напр., когда говорится: «возвышающий сам себя, унижен будет» (Лк. 18:14). Бывает и другого рода смирение — от ненасытимости. Что презреннее тех, которые погребают себя в богатстве, власти и славе? Такие люди низки в двояком отношении: во–первых, потому, что пресмыкаются по земле; во–вторых, потому, что почитают важными такие вещи, подобно малым детям, которые считают важными бабки, мячики и другие игрушки. Это — знак не того, что сами вещи важны, но того, что занимающиеся ими имеют ум несовершенный и низменный. Впрочем, у детей это — недостаток возраста и природы, а у тех — вина воли. Человек, ставший мужем и пришедший в полный возраст, считает важным делом пиршества, блудодейства и роскошь; что может быть презреннее этого? Многие называют таких даже людьми великой души, но сами они еще гораздо презреннее их. Будем же знать, в чем состоит истинное величие и от чего происходит низость. Ничто не делает столь высоким, как презрение к упомянутым вещам. Псалмопевец говорит затем о смирении — от несчастий. «Посадил меня в темноте, как от века умерших». Он говорит о двояком несчастии: о том, что — «в темноте», и что — «от века умерших», означая тем и другим тогдашний плен. Как и находясь во тьме, можно делать что–нибудь при зажженном светильнике, то он, желая сильнее выразить крайность бедствий, названием «умерших» увеличивает печальную картину. Таковы и те, которые живут во грехах: они подобны мертвым, находящимся во тьме. Хотя они бывают окружены бесчисленными светильниками, хотя являются светлыми от одежд и других украшений, но они нисколько не лучше уже умерших и находящихся во тьме, даже гораздо хуже их, потому что та тьма естественная, а эта зависит от преступной воли. Есть тьма будущая, о которой говорит Господь: «связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю» (Мф. 22:13); есть и тьма греховная: «сидящих», говорит евангелист, «во тьме и тени смертной» (Лк. 1:79). Также Павел: «мы — не сыны ночи, ни тьмы» (1 Фес. 5:5); и еще: «осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце» (Рим. 1:21).

Подобно тому как находящееся во тьме не знают свойства вещей, так и живущие во грехах бывают слепы, не различают являющихся предметов, гоняются за тенями, как за истинными вещами, гоняются за богатством, удовольствиями и властью, не узнают врагов, не узнают и друзей, доверяясь врагам как друзьям, и враждуя против друзей как против врагов. Не видишь ли ты ежедневно бедных, которые взывают, плачут, и никто не слушает их? Почему же другие не слушают? Потому, что диавол «посадил» их «в темноте, как от века умерших». Что для тех — тьма и смерть, то для них — бесчеловечие. Сидящим в тьме свойственно не видеть угрожающих бедствий; тоже испытывают и они, не видя предстоящих бедствий, стремясь в бездны и пропасти. Сидящим во тьме свойственно со всею смелостью решаться на дела постыдные; так поступают и живущие в нечестии, подобно сидящим во тьме и как будто нет ни одного человека, который видел бы дела их, они дерзко решаются на все преступления, среди городов, как будто в пустыне.

4. Сидящие во тьме находятся в постоянном страхе; таковы и нечестивые. Ни один корыстолюбец и хищник не свободен от страха, хотя бы он безмерно превозносился и по внешности казался веселым. Таково свойство совести. Подобные люди и прежде были неизвинительны, а тем более теперь, когда воссияло Солнце правды, а они еще продолжают сидеть во тьме. Почему же они еще сидят во тьме, когда воссияло Солнце? По слабости своего зрения. Погрузившись в рытвины, пещеры и пропасти нечестия, они не могут взирать на лучи Его, по слабости своего зрения. «И уныл во мне дух мой, смутилось во мне сердце мое» (ст. 4). Другой (Симмах): и смущалась во мне душа моя (περιελει̃το ψυχή). Смущением души пророк выражает крайне великую скорбь. Что значит: «во мне»? Я не мог, говорит, высказать скорбь свою другим и получить какое–нибудь утешение. Так, души людей порочных постоянно возмущаются не только от настоящих но и от ожидаемых бедствий. У них никогда не бывает спокойствия, никогда не бывает душевного мира, но они волнуются сильнее всякого моря; ни ночью, ни днем они не находят покоя от бури, но тревожатся везде, хотя никто не беспокоит их, нося в самих себе внутреннюю борьбу; они не наслаждаются тем, что уже получили, терзаясь и мучась мыслями о том, что еще не получено, заботясь о делах всех людей, разведывая об имуществе других и обдумывая, как бы одного убедить, другого устрашить, того обольстить словами, этого принудить, иного обмануть услужливостью, составляя клеветы, покупки, продажи, обязательства, доверенности, собирая себе проценты, капиталы и весь сор подобных зол; и когда дела их идут благополучно, тогда особенно они и беспокоятся. Посмотри на богача, как он беспокоился, когда было плодородие на его ниве, как он затруднялся, недоумевал и говорил: «вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие» (Лк. 12:18). А бедный ничего подобного не испытывает. «Вспомнил я дни древние, находил поучение во всех делах Твоих, творениями рук Твоих назидался» (ст. 5). Не малое утешение — знать и прошедшее и настоящее. Так как Бог, можно сказать, по одним и тем же законам управляет и настоящим и прошедшим, то величайшее утешение в настоящем — воспоминать о прошедшем. Потому и в другом псалме он говорит: «ужели на веки отвергнет Господь и более не будет благоволить? Или навсегда милость Свою пресечет?» (Пс. 56:8, 9)? Тоже и другой говорит: «взгляните на древние роды и посмотрите: кто верил Господу — и был постыжен?» (Сир. 2:10)? И Павел: «все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков» (1 Кор. 10:11). И не только о чужих, но и о своих обстоятельствах часто воспоминая, мы получаем пользу. Это выражает и апостол, когда говорит: «вспомните прежние дни ваши, когда вы, быв просвещены, выдержали великий подвиг страданий» (Евр. 10:32); приводит и противное: «какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь» (Рим. 6:21)? И другой премудрый говорит: «во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир. 7:39); хотя это — будущее, но общая смерть получила начало в прошедшем. Так поступает, и Павел: когда нужно утешить кого–нибудь, или вразумить, он заимствует доказательства и от прошедшего и от будущего. «Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу, но не о многих из них благоволил Бог» (1 Кор. 10:1–5). А иногда от будущего: «которые подвергнутся наказанию, вечной погибели, от лица Господа и от славы могущества Его» (2 Фес. 1:9) и еще: «но приближается на них гнев до конца» (1 Фес. 2:16); «ибо день покажет, потому что в огне открывается» (1 Кор. 3:13); и еще: «ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления» (Еф. 5:6). Так он говорит, когда нужно вразумить; также, когда нужно утешить, он заимствует утешение от того и другого, например, от прошедшего: «благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих!» (2 Кор. 1:3, 4), и от будущего: «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8:18). Потому–то и Псалмопевец говорит: «вспомнил я дни древние, находил поучение во всех делах Твоих», не просто: «вспомнил», но: «находил поучение», т. е. сделал для себя занятием и тщательно старался размышлять в самом себе о том, что случилось в древности. Действительно, великое утешение и назидание получаем мы от событий, повествуемых в Писаниях. Потому Павел и говорит: «терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду» (Рим. 15: 4); и еще: «все Писание богодухновенно и полезно для научения» (2 Тим. 3:16).

5. Так и Псалмопевец, находясь в скорби и смущении, отсюда заимствовал утешение, от размышления о древних событиях, от воспоминания о различных действиях промышления Божия. Другой переводчик (Акила) говорит: и изучал все деянии твои (καὶ εμελέτησα). «Творениями рук Твоих назидался». Другой (Симмах): дела рук твоих я изучал (τά εργα). Этим он выражает, что, поступая таким образом, он получал великое утешение и становился ближе к Богу. Тоже объясняет он и в дальнейших словах: «Простирал^[5] к Тебе (молитвенно) руки мои: душа моя (стремится) к Тебе, как земля безводная» (ст. 6). Не сказал: простер, но: воздел, желая выразить сильное расположение сердца, стремившегося как бы вырваться из тела и удалиться к Богу. Воодушевившись, говорит, воспоминанием великих событий, размыслив о человеколюбии, о вразумлении посредством несчастий и спокойствии, доставляемом по избавлении от них, я прибегнул к тебе. «Душа моя (стремится) к Тебе, как земля безводная». Другой (Симмах, Акила): как земля, жаждущая к тебе всегда (διψω̃σα πρὸς σὲ αεί): это и означает: διάψαλμα^[6]. И в несчастии, говорит, и в счастье, и во всякое время я показывал одинаковую ревность. Что значит: «как земля безводная»? Как земля иссохшая жаждет дождя, так и я желаю быть постоянно с Тобою. Такое желание особенно усиливалось в нем от тяжести бедствий; потому Бог и попускал им умножаться, показывая великое Свое промышление. Он не только создал твари, но и промышляет о созданном, как о людях, так и о всем прочем. Зная это, Павел говорит: «ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17:28); и еще: «и все Им стоит» (Кол. 1:17). И Давид: «все ожидают от Тебя пищи, чтобы Ты дал им благовременно: когда Ты дашь им, примут, когда Ты откроешь руку, все насытятся благом. А когда Ты отвратишь лице, — смятутся, возьмешь дух их, и исчезнут, и в землю свою возвратятся» (Пс. 103:27–29); и еще: «он посмотрит на землю, и заставит ее трястись» (Пс. 103:32). И Исаия: «восседает над кругом земли» (Ис. 40:22). Также о добродетели: «если Господь не построит дом, напрасно трудятся строители» (Пс. 126:1); и еще: «Поселяющий неплодную в дом матерью, веселящейся о детях своих» (Пс. 112:9). Для того Он потрясает землю, и прикасаясь к горам воспламеняет их, чтобы явить Свое владычество (Пс. 103:32). Для того Он помрачает солнце и производит затмение, чтобы возвестить о творческой силе Своей.

Ты видишь в Писаниях, что солнце обращалось назад и луна останавливалась вместе с ним, и много других чудес. Так было тогда, когда познания о Боге еще не были распространены; а теперь нет нужды в таком наставлении, потому что сами события возвещают и являют Господа. Видишь ли бывшие в Египте тьму и изменение стихий? Если некоторые скажут, что это затмение произошло естественно, а не по повелению Божию, то пусть они скажут, как произошло затмение во время распятия Христова? Оно случилось не в определенное время, но тогда, когда, по законам природы, ему особенно не следовало быть, именно: в четырнадцатый день месяца, в полнолуние, когда затмения не бывают. Но сказать они не могут. Отсюда очевидно, что как все прочее, так и все затмения происходят по повелению Творца. «Скоро услышь меня, Господи, дух мой исчез, не отвращай лица Твоего от меня, (а иначе) я уподоблюсь сходящим в могилу» (ст. 7). Что говоришь ты? Побуждаешь врача спешить к уврачеванию тебя? Нет; но страждущие души, равно как и больные люди, обыкновенно призывают врачей, хотя еще не пришло время, и требуют скорее доставить исцеление. Так и он просит и присовокупляет причину: «дух мой исчез». Бог может и из мертвых воскресить, а тем более избавить прежде смерти; но, как я сказал, здесь обнаруживается слабость природы. Псалмопевец знал, что для Бога все легко, но не мог переносить удара бедствий. «Не отвращай лица Твоего от меня, (а иначе) я уподоблюсь сходящим в могилу». Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): не скрой лица твоего от меня (μὴ κρύψης). А отчего бывает это отвращение? Сам Бог говорит чрез Исаию: «рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, грехи ваши отвращают лице Его от вас» (Ис. 59:1–2). Итак, когда мы сделаем что–нибудь греховное, то Он отвращается от нас. «Чистым очам Твоим», говорить пророк, «не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь» (Авв. 1:13). Потому Он отвращается и от людей надменных: «на кого Я призрю», говорит, «на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис. 44:2)? Итак, будем приобретать эту добродетель, чтобы обратить к себе лицо Его, чтобы нам не впасть в бездну зла среди великой тьмы. Можно и упавши восстать; и потому падающие не должны оставаться лежащими.

Грех по свойству своему есть ров, содержащий в себе свирепых зверей и исполненный мрака. Поэтому спустим туда цепь Писаний, приложим старание, и мы скоро восстанем, если упали. Но как мы можем начать путь? Если, упавши, не будем беспечными и не станем отчаиваться, но будем воспевать пророческие слова: «разве, упав, не встают» (Иер. 8:4); и еще: «если голос Его услышите, не ожесточайте сердец ваших» (Пс. 94:7, 8), и препоясав себя такими мыслями, выйдем вон. «Возвести мне скоро милость Твою, ибо я на Тебя уповал; покажи мне, Господи, путь, по коему мне идти, ибо к Тебе я вознесся душою моею» (ст. 8). Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): услышанною сотвори мне с утра милость твою (εξ ορθρου), т. е. скоро.

6. Видишь ли душу, находящуюся в скорби и смущении? Она хочет быть услышанною прежде испытания, чтобы укрепиться надеждами и испытанием. Смысл этих слов следующий: воставь меня по Своему обещанию. Затем присовокупляет и основание прошения: «я на Тебя», говорит, «уповал». Бог ничего так не требует, как постоянного обращения к Нему. «Покажи мне, Господи, путь, по коему мне идти, ибо к Тебе я вознесся душою моею». Что говоришь ты? Когда и природа имеет закон, в самом начале внедренный в нее Богом, и Моисеевы писания обновляют его, ты опять просишь: «покажи мне, Господи, путь, по коему мне идти»? Это можно понимать или так: совесть моя заглушена грехом, и потому я прошу обновить ее; или под именем пути здесь разумеется многое, неизвестное людям, на что указывает и Павел, когда говорит: «мы не знаем, о чем молиться, как должно» (Рим. 8:26). Если же Павел, при таком ведении, не знал этого, то можно ли удивляться словам Псалмопевца? Впрочем, посмотри, он не желает здесь ничего чувственного, но ищет пути, ведущего к Богу, и сам от себя полагает тому начало. Он не просто сказал: «покажи мне, Господи, путь», ведущий к Тебе, но что? «Ибо к Тебе я вознесся душою моею», т. е. к Тебе стремлюсь, к Тебе обращаю взоры. Таким людям особенно Бог указывает путь. Вот потому–то об иудеях Господь, на вопрос, почему Он говорит им в притчах, сказал: «что они видя не видят, и слыша не слышат» (Мф. 13:13). А слово: «вознесся» значит: я перенес, или передал Тебе душу мою. «Удали меня от врагов моих, ибо я к Тебе прибег» (ст. 9). Смотри, как молящийся везде прибавляет и причины: «не отвращай», говорит, «лица Твоего от меня, ибо я на Тебя уповал; покажи мне, Господи, путь, ибо к Тебе я вознесся душою моею. Удали меня от врагов моих», потому что «ибо я к Тебе прибег: меня творить волю Твою, ибо Ты — Бог мой. Дух Твой благий поведет меня в землю правды» (ст. 10). Не сказал просто: научи меня воле Твоей, но: «творить волю Твою», т. е. руководи к самим делам, — потому что необходима высшая помощь и высшее наставление, чтобы идти путем, ведущим к добродетели, впрочем не так, чтобы мы могли бездействовать, но чтобы и сами привносили должное с нашей стороны. «Ибо Ты — Бог мой». Видишь ли, как духовны его прошения? Он возносит прошение не о богатстве, власти и славе, но об исполнении воли Божией: это — сокровище всех благ, неиссякаемое богатство, начало и корень, средина и конец благоденствия. «Дух Твой благий поведет меня в землю правды». Видишь ли, как он внушает нам, как научает нас совершать путь Духом Святым? Потому и Павел говорит: «нам Бог открыл это Духом Своим» (1 Кор. 2:10). «В землю правды». В буквальном смысле он говорит здесь о своем отечестве; а в переносном — о пути, ведущем к добродетели. Другой переводчик (Акила) говорит: по земле ровной (ὸιὰ γη̃ς όμαλη̃ς). Действительно, нет ничего ровнее добродетели, свободной от шума и смятения. «Имени Твоего ради, Господи, даруешь мне жизнь по правде Твоей, изведешь от печали душу мою» (ст. 11). Видишь ли, как он опять прибегает к Богу, а не на свою жизнь возлагает надежду?

«По правде Твоей, изведешь от печали душу мою». Другой (Симмах): милостью твоею (ὲλεημοσύνη). Видишь ли, как справедливо то, о чем я выше сказал, т. е. что правдою он часто называет человеколюбие Божие? «Изведешь от печали душу мою», — потому что «молитесь», сказал Господь, «чтобы не впасть в искушение» (Мк. 14:38). «И по милости Твоей истребишь врагов моих и погубишь всех угнетающих душу мою, ибо я раб Твой» (ст. 12). Не потому, говорит, чтобы я был достоин, но по человеколюбию Твоему избавь меня от восстающих на меня, освободи от строящих мне козни, дай немного перевести дух от скорби. «И по милости Твоей истребишь врагов моих и погубишь всех угнетающих душу мою, ибо я раб Твой». Смотри, как опять приводится причина. Иначе нам невозможно получить просимое, но необходимо всегда делать самих себя достойными получения того, чего просим; нужно привносить должное и с нашей стороны, и тогда уже приступать к Богу. Одна молитва сама по себе недостаточна. Молились и иудеи, но услышали: «и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу» (Ис. 1:15). Впрочем, удивительно ли, что иудеи не были услышаны, когда и Иеремия, просивший за них, получал запрещение и слышал не однократно: «не возноси за них молитвы и прошения, и не ходатайствуй предо Мною, ибо Я не услышу тебя» (Иер. 7:16)? И удивительно ли, что не был услышан Иеремия? «И если бы нашлись», говорил Бог, «Ной, Даниил и Иов, то сии три мужа не спасли бы ни сыновей, ни дочерей» (Иез. 14:14, 16). Итак, зная это, будем не только молиться, но вместе с молитвами делать и самих себя достойными получения, чтобы достигнуть и настоящих и будущих благ, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

1. Что говоришь ты? Неужели Бог есть учитель войны, брани, ополчения? Да, не погрешит тот, кто припишет Ему и победу при этом. Таков смысл слов: «научающий руки мои», т. е. дающий силу преодолевать врагов, побеждать, воздвигать трофеи. Так, когда Давид низложил Голиафа, виновником победы был Бог; когда он вел многие войны, воздвигал трофеи, брал неприятельские города вместе с жителями, то Бог доставлял ему победу. Потому он и воспевал: «Господь крепкий и сильный, Господь сильный в брани» (Пс. 23:8). И при Моисее Бог совершал много подобного.

Впрочем, есть и другая война, которая гораздо тяжелее этой, в которой нам особенно нужна высшая помощь, — наша борьба с враждебными силами. А что у нас борьба с ними, о том послушай Павла, который говорит: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6:12). Эта борьба тяжелее потому, что полчища этих неприятелей не одной с нами природы и невидимы для нас, и потому, что борьба происходит не за что–нибудь маловажное, а за спасение или погибель. Здесь невозможно видеть убиваемых, невозможно наперед знать ни времени, ни препятствий, ни места, и ничего подобного. Эти полчища нападают и на площади, и в доме, и во время игр, и во время бездействия, так что мы должны постоянно быть осторожными. Война с ними не знает перемирия, не имеет ни вестников, ни переговорщиков и ничего подобного, но бывает без объявления. Поэтому здесь особенно нужно со всех сторон ограждать себя и подкрепляться пищею. А пища для такой войны и оружие для таких воинов есть слушание божественных Писаний. Кто не вкушает этой пищи, тот мучится голодом: дам им, сказал Господь, «не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних» (Ам. 8:11). Здесь, как и в обыкновенной войне, необходима высшая помощь. «Не спасается», говорит пророк, «царь многою силою и исполин не спасется множеством крепости своей. Обманчив конь для спасения: во множестве силы своей он не спасется» (Пс. 32:16, 17). Так, многие обращали в бегство врагов, когда предшествовали тому молитвы, которые и ниспровергали неприятельские полчища. «(Он) – милость моя и прибежище мое, заступник мой и избавитель мой, защитник мой, и на Него я уповал. Он подчиняет мне народ мой» (ст. 2). Видишь ли, как он опять ожидает спасения от человеколюбия Божия? Вместе с тем он указывает здесь и на нечто другое. Этими словами он выражает: я не был бы и достоин Его милости, если бы Сам Он не оказал ее; Он Сам — «милость моя», а не я снискал ее своими делами. В самом деле, хотя Бог и милостив, однако не всем оказывает милость без разбора. «Кого миловать», говорит Он, «помилую; кого жалеть, пожалею» (Рим. 9:15). Поэтому, если мы хотим быть помилованными, то должны с своей стороны заслуживать такую милость. А пророк и самое помилование приписывает Богу. Видишь ли сокрушенную душу? Видишь ли признательное сердце, которое приписывает все человеколюбивому Богу? «Заступник мой и избавитель мой, защитник мой, и на Него я уповал». Он непрестанно выражает надежду на Бога, научая всех не унывать во время бедствий, но и среди несчастий обращаться к Богу, не отчаиваясь и не падая духом. Он есть «заступник мой и избавитель мой». Если Он не защитит и не избавит в самом начале бедствий, то и тогда должно надеяться. Если Он Сам есть Заступник, то непременно избавит от бедствий. Надежда особенно и бывает тогда, когда видимые обстоятельства повергают в отчаяние, а она внушает бодрость в отношении к будущему. «Он подчиняет мне народ мой». Хорошо сказал пророк. Действительно, нужна и для этого высшая помощь, чтобы удерживать подданных в повиновении, чтобы они не восставали и не возмущались. Таким образом не только для покорения неприятелей и врагов, но и для подчинения домашних нам нужна великая помощь свыше. Великое дело — хорошо управлять своим народом, не меньшее, чем побеждать врагов. Нередко многие на войнах воздвигали трофеи, а во время мира падали, не умея держать бразды управления подчиненными. Следовательно, не от силы царствования зависит покорность войска, но от помощи Божией; от ней — как победы над врагами, так и подчинение своих. «Господи! Что такое человек, что Ты открылся ему? Или сын человеческий, что Ты помышляешь о нем?» (ст. 3)? Другой переводчик (Акила) говорит: что есть человек, и ты знаешь его (καὶ γνώση). Третий (Симмах): что ты обращаешь внимание на него (γνωρίζεις). Следовательно, велик должен быть тот, кто познает Бога, или — лучше — будет Познан от Него; и не только этот, но и тот, кому Бог откроет Себя. Поэтому весьма хорошо сказали семьдесят толковников: познался еси ему, — выражая, что не мы открыли Его, но Он Сам открыл Себя нам; не сказал пророк: что есть человек, познавший Тебя, но: «что такое человек, что Ты открылся ему»?

2. И Павел непрестанно выражает ту же мысль, — напр., когда говорит: «а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор. 13:12). И Сам Христос: «не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин. 16:16). И еще в другом месте Павел: «но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8:3). Потому же он непрестанно называет себя званным, показывая, что не сам он прибег, но наперед был призван. Так и в другом месте он говорить: «говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я» (Филп 3:12). Не сказал: я постиг, но: «говорю так не потому, чтобы я уже достиг». Как же пророк говорит: «что такое человек»? Между тем другой говорит: «многие хвалят человека за милосердие, но правдивого человека кто находит» (Прит. 20:6). И еще иной: «по образу Божию сотворил его» (Быт. 1: 27). И действительно, он поставлен господином над всеми тварями. Есть и такие люди, которых «те, которых весь мир не был достоин» (Евр. 11:38). Но все это сказано о добродетели, когда люди исполняют ее; а в словах: «что такое человек» говорится о человеческой природе. Правда, велика и природа человеческая; велика, но если иметь в виду познание, какого она удостоилась, то в сравнении с ним она весьма несовершенна.

Пусть выслушают это последователи еретиков, которые так безумны, что выходят из своих пределов и страдают крайним невежеством, утверждая, будто они знают то, что выше их. Так, и в незнании может быть знание, и в знании незнание. Если хотите, объясним это предметами чувственными. Скажи мне, если бы кто стал утверждать, что он может измерить море и узнать, сколько заключается в нем мерных сосудов, то не он ли именно и не знает, что такое море? Напротив, кто говорит, что он не знает, что число мер в море неисчислимо, тот особенно и знает, что такое море. Так и в отношении к Богу, кто будет утверждать: я видел Бога и достиг до Него собственным зрением, тот именно и не окажется ли незнающим Бога, называя невидимого видимым, и преувеличением своего знания лишая себя и того, какое для него возможно? Напротив, кто скажет, что Бог невидим и что никто не может видеть Его, не тот ли особенно и знает Его? Также, если один назовет Бога непостижимым, а другой постижимым, то не будет ли последний незнающим Бога, а первый знающим? Посмотри, как Павел, идя тем же путем, говорит: «отчасти знаем, и отчасти пророчествуем» (1 Кор. 13:9). Представь, сколько создано тварей, чтобы познать Бога, — не то, каков Он по существу, но то, что Он существует. Так и Павел говорит: «надобно, чтобы приходящий к Богу веровал» (Евр. 11:6). О Нем возвещают все твари, — «от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их» (Прем. 13:5), — самое устройство человека, честь, предоставленная ему Богом, наказания, благодеяния, распоряжения, предвозвещенные пророками, различные чудеса; а после всего этого пришел Сам Единородный и совершил дивное и страшное домостроительство нашего спасения. И между тем есть люди, которые еще не знают такой ясной истины; и ты еще говоришь, что можешь собственным разумом постичь, каков Бог по существу Своему? Итак, скажешь, ты не знаешь Бога? Нет, я знаю, что Он есть, что Он человеколюбив, что Он благ, что Он промышляет, и все прочее, о чем говорится в Писаниях; но каков Он по существу, этого я не знаю. Адам захотел знать больше, послушавшись диавола, и за излишнее желание лишился и того, что имел. Тоже бывает с людьми, которые руководятся человеческим разумом и не слушают, что «Господь дает мудрость; из уст Его — знание и разум» (Притч. 2:6). Разве не слышат они Павла, который говорит: «нам Бог открыл это Духом Своим», и отвергает человеческие умствования (1 Кор. 2:10)? «Всякое превозношение», говорит он, «восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу» (2 Кор. 10:5). И другой премудрый говорит: «вошли в мир по человеческому тщеславию, и потому близкий сужден им конец» (Прем. 14:14). «Что такое человек, что Ты открылся ему»? Представь беспредельное Его величие. Впрочем, когда я говорю это, я еще не говорю достойно Бога и не знаю, как сказать. Приписывая Богу величие, мы употребляем не собственное выражение, но так как нет другого выражения, то и употребляем слова, какие можем. Так, называя Бога высочайшим, я не определяю Его места, но выражаю высоту и величие существа Его, которое превышает, и превосходить все. Поэтому и говорить пророк: «что такое человек, что Ты открылся ему»? Бог для того и сотворил человека уничиженным, и вместе даровал ему великие свойства, чтобы он не превозносился, чувствуя величайшую нужду в смирении по немощи своей природы. «Или сын человеческий, что Ты помышляешь о нем?» Видишь ли, каково величие существа Божия? «Человек подобен суете: дни его, как тень, проходят» (ст. 4). Другой переводчик (Симмах), вместо: «суете», говорит: дуновению (ατμω̃). Слово: суета означает не что иное, как тленность, смертность, кратковременность. Здесь пророк говорит о теле. Потому и Авраам говорить: «я, прах и пепел» (Быт. 18:27); и Исаия: «Всякая плоть — трава, и вся красота ее — как цвет полевой. Засыхает трава, увядает цвет» (Ис. 40:6, 7). Что же значит: «подобен суете»? т. е. ничтожеству; все человеческое непрочно и непостоянно, все проходит и исчезает. «Дни его, как тень, проходят», т. е. и тогда, когда являются, не имеют никакой силы, и скоро пролетают.

3. И на самом опыте ты можешь видеть это, представив людей, которые украшены почестями, ездят на колесницах, облечены властью, заключают других в темницы и наказывают. Чем отличаются они от тени не только во время смерти, но еще прежде смерти? Как скоро они лишаются власти, то все это проходит и исчезает; а предметы истинные — за здешнею жизнью; там и воздаяния, и наказания истинные, и блага, и неподкупный Судия. Между тем все здешнее подобно детским играм: сегодня — судия, завтра — подсудимый. Так часты перемены и неожиданны превращения! «Господи! Приклони небеса и сойди, коснись гор, и они воздымятся» (ст. 5). Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): когда ты преклонил небеса и снисшел и коснулся гор, они воздымились (κλίναντός σου … εκαπνίσθησαν). Какая здесь связь речи? Великая и неразрывная с предыдущим. Начав говорить о человеческой слабости и показав ничтожество человеческой природы, пророк и здесь опять низлагает гордость людей надменных и, продолжая речь, выражает как бы следующее: надлежало бы им самим видеть слабость своей природы и не высокомудрствовать; но так как они не хотят этого, то Ты покажи Своими делами, до какой они дошли низости.

«Господи! Приклони небеса и сойди». Говорит так не потому, будто Бог действительно нисходит, — возможно ли сказать это о Вездесущем? — но выражается о Боге человекообразно для того, чтобы посредством человекообразных выражений тронуть грубых слушателей. И прикосновение, хотя представляется величественным, гораздо ниже достоинства Божия. Богу не нужно прикасаться к горам, чтобы они воздымились, даже не нужно и мановения; но довольно одной воли и хотения. Таким образом, сказав о слабости человеческой, он говорит и о могуществе Божием, сколько человек может сказать, — потому что и это гораздо ниже величия Его. «Блесни молниею, и рассеешь их, пусти стрелы Твои, и смятешь их» (ст. 6). Под именем молнии и стрел он разумеет не действительные молнии и стрелы, а называет так наказания, чтобы известными предметами привести гордого и беспечного в страх, трепет и сокрушение. Если иной не может выносить молнии, посылаемой не для наказания, то кто устоит, когда Бог захочет привесть в движете карающую силу Свою? «Стрелы» же Божии суть язвы, голод, разрушения и другие различные наказания. «Простри руку Твою с высоты, изми меня и избавь меня от вод глубоких: из руки сынов чужих» (ст. 7). Сила Божия готова не только наказывать, но и спасать. «Рукою» пророк называет здесь помощь, содействие; поэтому он не сказал: простри, но: посли^[7]; а если в иных местах говорит и: «простри» то выражает тоже самое. Под «водами» он разумеет беспорядочное, нестройное и стремительное нападение врагов. А что здесь говорится не о водах, видно из прибавленных слов: «из руки сынов чужих». Чуждыми сынами, мне кажется, он называет людей, отчуждившихся от истины; как верных мы считаем своими ближними и братьями, так неверных — чуждыми; поэтому особенно мы отличаем своего от чужого. Мой ближний — не столько тот, кто близок ко мне по родству, сколько тот, кто признает со мною того же отца и имеет общение в той же трапезе; эта связь крепче родства, равно как и несходство нравов ведет к отчуждению гораздо более, нежели различие по происхождению. Не на то смотри, что мы живем под одним небом и в одной вселенной; а ищу другого общения, которое выше неба; там наше отечество и жизнь. «Жизнь ваша», говорит апостол, «сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:3). Не на земле мы живем, но переселились в высшее жилище. У нас другой свет истинный, другое отечество, другие сограждане и сродники. Потому и Павел говорит: «не чужие и не пришельцы, но сограждане святым» (Еф. 2:19). Как же, скажешь, Христос назвал ближним самарянина, хотя великое различие (между ним и истинно верующим)? Но и не по естественному родству. Так, когда нужно оказать благодеяние, то пусть всякий человек будет ближним твоим; а когда дело касается истины, то различай своего от чужого. Если бы даже твой брат, родной по отцу и матери, не имел с тобою общения в законе истины, то он должен быть для тебя более чужим, чем скиф; и напротив, если скиф или савромат содержит правые догматы и верует в то же, во что веруешь и ты, то он должен быть к тебе ближе и роднее единоутробного брата; и варвара от не–варвара мы отличаем не по языку, не по происхождению, но по мыслям и душе. Тот преимущественно и есть человек, кто содержит правое учение веры, и ведет любомудрую жизнь.

4. Посмотрим теперь, как описал чуждых пророк. «Изми меня», говорит он, «из руки сынов чужих, коих уста говорили суетное, и коих десница — десница неправды» (ст. 8). Видишь ли, каких людей он называет чуждыми? Тех, которые живут порочно, любят неправду, произносят безумные речи, не говорят ничего полезного. Итак, чуждых узнавай по словам и делам их, как и Христос сказал: «по плодам их узнаете их» (Мф. 7:16). Как, воинам дается много условных выражений и знаков, чтобы, когда произойдет ночное сражение, или поднявшаяся пыль произведет темноту, подобную ночи, или случится какое–нибудь другое недоумение и замешательство, кто–нибудь не принял своего товарища за врага, или врага за товарища, — так и здесь пророк дает тебе признаки, по которым ты можешь отличить своего от чужого, именно слова и дела тех, о которых он говорит: «коих уста говорили суетное, и коих десница — десница неправды». Действительно, у нас и теперь идет война и жесточайшее ночное сражение с бесами, нападающими на нас, с похотями, восстающими против нас, с помыслами, возникающими в нас. Есть и у нас, посвященных в таинства, условные выражения и знаки, так что, если в случае сомнения мы пожелаем узнать, посвященный ли кто–нибудь или не посвященный, можем узнать, спросив у него условные знаки.

«Коих десница — десница неправды». Что может быть хуже того, когда руку, данную нам для помощи, мы употребляем на неправду? Мы имеем руки для того, чтобы помогать себе и другим обижаемым, чтобы истреблять беззакония, быть пристанищем и защитою притесняемым. Какое же можем иметь мы оправдание, употребляя это оружие не для спасения других, а на собственную погибель? «Боже! Новую песнь воспою Тебе, на псалтири десятиструнной пою Тебе» (ст. 9). Какая здесь опять связь речи? Весьма близкая. Сказав: «простри руку Твою, изми меня, и рассеешь их», пророк обещает и с своей стороны принести воздаяние Богу за помощь, воздаяние, которое не прибавляет ничего Тому, Кому приносится, а приносящему доставляет пользу Какое же это воздаяние? «Новую песнь воспою Тебе». Хотя оно мало в сравнении с величием благодеяния, но он приносит то, что имеет. Так и мы от бедных и ничего не имеющих не требуем ничего, кроме благодарности и признательности. Впрочем, мы оказываем помощь для того, чтобы более прославиться; а Бог — не потому, чтобы имел нужду, но чтобы прославить самих воспевающих Его, и тем оказать им новое благодеяние. «На псалтири десятиструнной пою Тебе», т. е. буду благодарить Тебя. В то время были музыкальные орудия, на которых воссылали Богу хвалебные песни; а теперь, вместо орудий, можно употреблять телесные члены. Мы можем петь не только языком, но и глазами, и руками, и ногами, и слухом. Если каждый из этих членов делает то, что приносит Богу славу и хвалу, если, например, глаз не смотрит бесстыдно, если руки не простираются на хищение, а на подаяние милостыни, если слух открыт для слушания псалмов и духовных песнопений, если ноги стремятся в церковь, если сердце не строит козни, а наполнено любовью, то члены тела делаются псалтирью и гуслями и воспевают новую песнь не словами, а делами. «Ибо Ты даруешь спасение царям, избавляешь Давида, раба Своего, от меча лютого» (ст. 10). Не войско, не множество воинов, не телохранители спасают, но помощь Божия. «Избавляешь Давида, раба Своего». Сказав о всех вообще, пророк говорит и о самом себе; и притом не сказал: избавившему, но: «избавляешь», выражая непрестанное промышление Божие.

5. Далее он снова просит того, чего просил прежде, непрестанно припадая к Богу и умоляя об избавлении от людей нечестивых, и говорит: «избавь меня и изыми меня из руки сынов чужих, коих уста говорили суетное и десница коих — десница неправды. Сыновья их — как молодые сады, крепко укоренившиеся в юности своей, дочери их убраны и украшены наподобие храма» (ст. 11, 12). Здесь он описываешь мирское благополучие и богатство, и начинает с того, что считается главным — иметь детей добрых и цветущих здоровьем, и притом обоего пола; потому и прибавляет: «дочери их убраны и украшены наподобие храма». Вместе с юностью он изображает и роскошь в одежде, и головные уборы, и другие женские украшения, изобретаемые при всяком богатстве. Потом описывает такой вид богатства, который кажется второстепенным, а теперь, может быть, считается первостепенным: «Житницы их», говорит, «полны, (от избытка) пересыпается из одного (отделения) в другое, овцы их многоплодны, размножаются на путях своих, волы их тучны» (ст. 13). Что значит: «полны»? Стесненные. Не вмещается, говорит, в хранилищах богатство их. «Овцы их многоплодны, размножаются на путях своих, волы их тучны». И это считалось не малым благополучием. У древних богатство состояло в этом, — в стадах крупного и мелкого скота и в хлебных зернах, — пока не явилась нынешняя роскошь. «Нет трещин в ограде (у них), ни прохода (через нее), ни крика на площадях их» (ст. 14), т. е. и земледелие охраняется с великою заботливостью и с великим тщанием, плоды созревают, ограды стоят твердо, виноградники возделываются и ограждаются со всех сторон. «Ни крика на площадях их». Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): во дворах их (επαύλεσιν). Вот еще вид благоденствия, который не всегда бывает при богатстве, это — тишина, спокойствие, безопасность, — когда никто не строит козней, никто не нападает, когда нет ни шума, ни смятения. «(Другие) считали счастливым народ, у которого это есть, (но) блажен народ, у которого Господь — Бог его» (ст. 15). Видишь ли добродетель этого мужа? Указав на богатство всякого рода, изобразив его словом, присовокупив мнение о нем других людей, сам он не испытывает ничего человеческого и не считает завидными тех, которые обладают таким богатством, но, презирая все это, ублажает истинное сокровище. Другие, говорит, считают блаженными людей, имеющих это; а я ублажаю людей, «у которого Господь — Бог его», полагая в этом одном все их довольство, благосостояние, богатство. Те блага проходят и исчезают; а это блаженство остается постоянно, и вместо овец, детей, волов, оград и виноградников, ублажение Бога будет и богатством и безопасностью и непреоборимою стеною. Итак, слыша это, не смущайтесь ничем подобным, но презирая тени, держитесь истины, потому что пророк выше сказал, что «человек подобен суете: дни его, как тень, проходят» (ст. 4). Поэтому, если ты увидишь людей, которые живут в таком изобилии, но ведут жизнь порочную, то, хотя бы вся вселенная считала их блаженными, ты считай их жалкими и несчастными; а людей, преданных Богу, признавай достойными подражания и блаженными. Будем же все мы постоянно искать этого богатства, и этого блаженства, чтобы получить и настоящие и будущие блага, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, во веки веков. Аминь.

1. На этот псалом должно обратить особенное внимание. Он содержит в себе те выражения, которые посвященные в тайны часто припевают, как – то: «очи всех на Тебя уповают, и Ты даешь им пищу благовременно» (ст. 15). Кто сделался сыном и вкушает духовную трапезу, тот должен прославлять Отца. «Сын чтит отца», говорит пророк, «и раб — господина своего» (Мал. 1:6). И ты сделался сыном, участвуешь в духовной трапезе, вкушаешь плоть и кровь Того, Кто возродил тебя; поэтому воздавай благодарностью за такое благодеяние, прославляй Даровавшего тебе такие блага и, повторяя эти слова, настраивай душу свою согласно с ними. Произнося: «превознесу Тебя, Боже мой, Царь мой», оказывай великую преданность Богу, чтобы и о тебе сказал Он, как об Аврааме, Исааке и Иакове: «Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (Исх. 3:6). Если ты будешь говорить: «Боже мой, Царь мой», и не только говорить, но и показывать великую любовь к Нему, то и Он скажет о тебе: «раб мой, слуга мой», как сказано о Моисее. И благословлю имя твое в век и в век века. Видишь ли, как пророк открывает несколько и будущую жизнь? А благословение он разумеет не только совершаемое словами, но и делами. Так Бог и превозносится, и благословляется. Так и в молитве нам заповедано говорить: «да святится», т. е. да прославляется «имя Твое» (Мф. 6:9). «Всякий день буду благословлять Тебя и восхвалять имя Твое во век и в век века» (ст. 2). Другой переводчик (неизвестный, см. Ориг. Экз.) говорит: во век непрестанно (διηνεκω̃ς). Это особенно свойственно душе благочестивой — отрешаться от дел житейских и воспевать хвалебные песни Богу. Да и стыдно было бы человеку, существу разумному и превосходящему все видимое, в деле славословия быть ниже других тварей; и не только стыдно, но и безрассудно. Не безрассудно ли это, в самом деле, когда другие твари каждый день и час воссылают хвалу Господу? «Небеса», говорит Псалмопевец, «поведают о славе Божией, и о творении рук Его возвещает твердь. День дню изливает слово, и ночь ночи возвещает знание» (Пс. 18:2, 3). И солнце, и луна, и разнообразный хор звезд, и стройный состав всего прочего проповедуют о Творце своем. Поэтому тот, кто превосходнее всех тварей и не делает этого, но даже ведет такую жизнь, что ею хулится сотворивший его Бог, может ли удостоиться прощения? Какое может иметь оправдание тот, кто сотворен для благоугождения человеколюбивому Богу и наслаждения благами будущего царствия, но нисколько не заботится об этом, а предается житейским делам и мирским заботам? Но не таков был пророк; он всю свою жизнь возносил хвалу Богу — и словами и делами. Подлинно, мы обязаны Ему многим: Он сотворил нас несуществовавших, сотворил нас такими, по сотворении сохраняет нас и каждый день промышляет о всех вообще и о каждом в частности, и тайно и явно, и заметно для нас и незаметно. Можно ли исчислить все видимое, что Он сотворил для нас: служение, которое видимые твари доставляют нам, устройство тела, благородство души, ежедневное попечение о нас посредством чудес, законов и наказаний, разнообразное и непостижимое Его промышление, главнейшее же из всех благодеяний, — что Он не пощадил для нас и Единородного Сына, блага уже дарованные нам чрез крещение и другие таинства, и те неизреченные блага, которые будут дарованы — царствие, воскресение, жизнь, исполненная всякого блаженства? Кто стал бы исчислять все это порознь, тот погрузился бы в безмерное море благодеяний и увидел бы, сколь многим он обязан человеколюбивому Богу. И не только по этому, но и по величию славы Его и неизменяемости существа Его подобает Ему от нас хвала, благословение, постоянная благодарность, служение и непрестанное поклонение. Это выражает и пророк, когда говорит: «велик Господь и весьма славен и величию Его нет конца» (ст. 3). Сказав: «благословлю и восхвалю», он объясняет, что Бог не имеет нужды ни в похвалах наших, ни в благословениях, что к славе Его ничего не прибавляется от славословия служащих Ему, потому что существо Его неизменно, вседовольно и не имеет нужды ни в чем другом; но сами славословящие делаются от того более славными. Впрочем и не для этого только мы должны славословить Его, но и за превосходство Его славы, на что указывает и пророк, когда говорит: «велик Господь и весьма славен», т. е. не имеющий ни в чем нужды. Что значить: «весьма славен»? Достоин хвалы, славословия, хвалебных; песней и не просто — «славен», но и «весьма», — это тоже присовокупил пророк, — а в какой степени «славен», этого он не мог выразить словом, и потому прибавил: «и величию Его нет конца» или, как другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.) говорит: изобретения (εζεύρεσις). Смысл этих слов следующий: имея великого Господа, будь и сам ты высок и отрешись от дел житейских; питай мысли выше ничтожества вещей настоящих, не для того, чтобы сделаться гордыми надменным, но великим по душе и высоким по уму. Иное — высокомерие, и иное — великодушие: высокомерен тот, кто хвалится маловажными вещами и презирает подобных себе рабов; а великодушный смирен по душе и все великолепие настоящей жизни считает за ничто.

2. Где теперь те, которые говорят, что они так знают Бога, как Он знает Сам Себя? Пусть выслушают они слова пророка: «величию Его нет конца» — и устыдятся своего безумия.

«Из рода в род будут восхвалять дела Твои и могущество Твое возвещать» (ст. 4). Как обыкновенно поступает пророк в других местах, так поступает и здесь. Выразив удивление величию и славе Божией, он переходит к раскрытию дел Его. Тоже самое он делает здесь: «из рода в род», говорит, «восхвалять дела», доказывая величие Божие делами; т. е. оно явилось не в одно только время и потом прошло, не в течение двух или трех лет, но продолжается во весь настоящий век, так что каждый род видит действия Его. Это означают слова: «из рода в род», т. е. род настоящий, и следующий за ним, и следующий за тем, и опять следующий и каждый из последующих, именно: твари, во все время продолжающие свое существование, — небо, земля, море, воздух, озера, источники, реки, семена, растения, травы и происходящие от них благодетельные следствия; течение природы, никогда не прерывающееся, дожди, времена года, постоянно повторяющиеся, ночь, день, солнце, луна, звезды и все прочее; кроме того дела, совершающиеся в каждом поколении, и в частности и вообще к исправлению и ко благу всего человеческого рода, происходившие у иудеев непрестанно чудеса, знамения, промышление Божие, открывавшееся в изобилии плодов, в победах над врагами, и во всем прочем; также чудеса, бывшие во время пришествия Христова, при апостолах, во время гонений, чудеса многочисленнейшие и много превосходившие величием своим чудеса древние, или наконец дела, совершающиеся в наше время. Подлинно, нет времени, которое, кроме общих дел Божиих, не представляло бы знамений промысла Его. «И могущество Твое возвещать»; и посредством благодеяний, говорит, и посредством наказаний, потому что во всякое время Бог не перестает всеми способами промышлять о нашей природе. «О великолепии славной святыни Твоей будут говорить и о чудесах Твоих возвещать» (ст. 5). Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз): красоту хвалы твоей и слова чудес твоих возвестят (ωραιότηα του̃ επαίνου σουκαί τοὺς λόγους τω̃ν παραδόζων). Сказав о «могуществе» Божием, пророк показывает, как она велика. Она совершала не простые и необыкновенные дела, но совершала так дивно и необыкновенно, так выше природы человеческой, что дела Его исполнены чудес и славы. Представь то, что происходило в Египте, в Палестине, при Аврааме, при Исааке, при Иосифе, опять в Египте при Моисее, в пустыне, по вступлении в обетованную землю, потом в плену вавилонском, при Навуходоносоре, в пещи (вавилонской), во рве львином, при возвращении из плена, при пророках. Все это возвещает силу, славу и величие Творца, и внушает великое удивление и изумление.

«И о силе страшных (дел) Твоих скажут, и о величии Твоем поведают» (ст. 6). Этим пророк показывает, что сила Божия совершенно достаточна и для того и для другого, и для благотворения и для наказания, и что все исчисленное заключает в себе то и другое. Впрочем, не только в тогдашних событиях, но и в природе можно видеть много орудий для тех и других действий Его, — напр., для страшных действий: громы, молнии, вихри, ураганы, моровые язвы, снега, грады, повальные болезни, морозы, засухи, наводнения; также между пресмыкающимися — драконы, скорпионы, змеи; между летающими — саранча; между низкими — песьи мухи, гусеницы. Все это — орудия Промысла, которые исправляют людей, прогоняют леность, пробуждают от глубокого сна, приводят от беспечности к бодрствованию. И не только в этих действиях, но и в противоположных, сила Его совершенна. Поэтому, желая внушить нам и это, пророк, сказав: «и о силе страшных (дел) Твоих скажут, и о величии Твоем поведают», присовокупляет: «воспоминание о великой благости Твоей провозгласят, и правду Твою будут радостно воспевать» (ст. 7). Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз) говорит: доброты твоей (αγαθωσύνης). «И правду Твою будут радостно воспевать». Другой (Симмах): и милости твои восхвалят (ελεημοσύνας σου ευφημήσουσιν). И мы, после того, как исчислили страшные дела Божии, должны сказать и о противоположных им; таковы из вещей видимых и окружающих нас — перемены времен года и дня, сады, луга, различные цветы, вода годная для питья и приятная, благотворные дожди, плодородие земли, различные плоды, разные дерева, благоприятные ветры, солнечный луч, лунный свет, разнообразный хор звезд, тишина ночи; из бессловесных — овцы, волы, козы; из диких: серны, олени, зайцы и многие другие; из пернатых — индийские птицы; вообще в делах Его можно видеть не только наказания, но и благодеяния, и благодеяния гораздо больше, нежели наказания. Притом наказаниями Он внушает страх, а если иногда и на самом деле приводит их в исполнение, то по великой бесчувственности тех, которые не исправляются страхом; благодеяния же Он посылает с любовью, хвалится ими и на самом деле простирает их не только на достойных, но и на недостойных.

3. Так, устрояя различным образом наше спасение, Бог посылает то благодеяния, то наказания, и первые чаще, нежели последние, потому что первых только и желает. И геенною Он угрожает не для того, чтобы ввергнуть нас в нее, но чтобы не ввергнуть; ее Он приготовил для диавола: «идите», говорит, «в огонь вечный, уготованный диаволу» (Мф. 25:41); а для людей приготовил царствие, внушая, что Он не хочет ввергать человека в геенну. «Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив. Благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его» (ст. 8, 9). Видишь ли, как и пророк останавливается на благодеяниях Божиих и об них более распространяет речь? Он ясно знал, что в этом особенно состоит богатство Божие. Невозможно было бы нам и спастись, если бы не велико было человеколюбие Его; невозможно было бы нам существовать, не пользуясь великою Его благостью. Поэтому и Сам Он сказал: «Изглажу беззакония твои» во грехах твоих защищаю тебя (Ис. 44:22). «Щедр и милостив Господь». Посмотри, как пророк показываете неизреченное Его человеколюбие. Бог не только милует согрешающих, но являет и другой немалый вид человеколюбия — долготерпение, чтобы грешники пришли в раскаяние и при человеколюбии Божием достигали спасения и собственным старанием, получая, таким образом, дерзновение пред Ним своими подвигами. Он не только «милостив», но и «многомилостив», говорит пророк, выражая, что великое милосердие Его не может быть измерено, но превосходит всякое слово. Далее, сколько возможно, он объясняет это, прибавляя: «Благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его».

Что значит: «ко всем»? И к грешникам, говорит, и к живущим в беззакониях. Не одни праведные, делающие добрые дела, или кающиеся, но все тем самым, чему они подвергаются, возвещают милость и благость Его. Если кто спросит меня: кому Бог оказал благость? — то я скажу: не Авелю только, но и Каину, не Ною только и детям его, но и погибшим от потопа; Он все дает по человеколюбию. А чтобы ты убедился, что Он благ ко всем, рассмотри вот эти события. Не делом ли великой благости, скажи мне, было то, что братоубийцу, дерзнувшего на такое убийство, осквернившего руку кровью и поправшего божественные законы, Он предал такому наказанию, которое составляет больше вразумление, нежели наказание, дабы и самого грешника продолжительностью времени очистить от сделанного греха, и других научить тем, чему он подвергся? Не делом ли великой благости, скажи мне, было то, что современников потопа, бывших неисцелимо больными и не исправлявшихся ни угрозами, ни внушениями и ничем другим, Он удержал от зла, употребив общий долг природы вместо врачевства, и наведши на них легчайшую смерть посредством воды? Впрочем, выражение: «на всех делах» можно относить не только к людям, но и ко всему видимому и к животным бессловесным; даже если бы кто вознесся к ангелам и архангелам, то и там увидел бы великую благость Божию, великое милосердие. На всякое творение простирается великое человеколюбие Его. Это сознавал и пророк и потому присовокупил: «да поведают о Тебе, Господи, все творения Твои, и преподобные Твои да благословят Тебя» (ст. 10), т. е. пусть благодарят Тебя, пусть воссылают Тебе хвалы и те, которые получили дар слова, и те, которые не имеют голоса. Каждое из безгласных существ сотворено так, что, не смотря на свое безгласие, может славословить Бога собственною своею природою, чрез видящих его и пользующихся им людей. Эти существа прославляют Творца своею природою, а люди — и поведением и делами, на что указывает и пророк, прибавляя: «преподобные Твои да благословят Тебя». «Преподобными» он называет здесь людей святых, исполняющих заповеди Божии, недоступных для грехов и нечестия. «Славу царства Твоего изрекут и о могуществе Твоем поведают» (ст. 11).

Что значит: «славу изрекут»? т. е. совершенство, человеколюбие, попечение, неимение нужды в подвластных Ему, столь великое промышление о них, неприступность света, неизреченность существа, непостижимость Его. «И о могуществе Твоем поведают», т. е. воспоют непобедимую и непреодолимую силу Твою — не потому, чтобы Ты нуждался в этих песнопениях и хвалах, но как для блага самих воспевающих, так и для того, чтобы научить других и сделать их общниками славословия. Потому он и продолжает: «чтобы возвестить сынам человеческим о силе Твоей и великолепной славе царства Твоего» (ст. 12). Этим он показывает, что Бог допускает славословия для того, чтобы другие познали могущество Его. Так, велика сила Его, велика слава, велико благолепие, велико и неизреченно, превосходит всякое слово и побеждает всякий ум; но самая великость и неизреченность Его требует, чтобы кто–нибудь научал людей, по причине безумия многих. И солнце есть самая светлая звезда, — однако больные глазами не видят света его; так точно и промысл Божий яснее всякого солнца, — но люди с превратными мыслями и закрытым слухом имеют нужду в великом попечении, чтобы раскрылся ум их.

4. Итак, нужно постоянно повторять им и внушать учение об этом. Далее, так как пророк, сказав о славе царствия Божия и великолепии, оставил это без объяснения, он опять возвращается к тому же и по возможности объясняет, какова эта слава, и говорит: «царство Твое — царство всех веков и владычество Твое — во всех родах. Верен Господь во всех словах Своих и свят во всех делах Своих» (ст. 13), — не настоящих только, но и грядущих; оно бесконечно, беспредельно, и одно только вечно. «И владычество Твое — во всех родах». Смотри, как и здесь выражается бесконечность царства Божия; оно простирается на всю вселенную, на все века, на все времена. «Верен Господь во всех словах Своих и свят во всех делах Своих». Сказав о бесконечности царства Божия, об его крепости, твердости, непоколебимости, он говорит и о непреложности изречении Его. Слово: «верен» значит: тверд, истинен. Если же Бог верен, то сказанное Им непременно сбудется. Как царство Его неразрушимо и беспредельно, так и слова Его тверды и непоколебимы; первое никогда не прекращается, и последнее никогда не остаются без действия. Если же они не остаются без действия, то непременно должны сопровождаться делами. Даже, если когда Бог сказал что–нибудь, и не исполнилось, то и это служит доказательством истинности Его. «Иногда Я скажу о каком–либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему» (Иер. 18:7–8). Подобным образом и о благодеяниях говорит: благое скажу, и если изменятся, то и я изменю сказанное о них (Иер. 18:10). «И свят во всех делах Своих». Что значит: «свят»? Безукоризненный, правый, чистый, непорочный, не подающий никому никакого повода к осуждению Его. «Подкрепляет Господь всех падающих и восстановляет всех низверженных» (ст. 14). Сказав о царстве Божием, что оно беспредельно, об изречениях Его, что они истинны, о делах Его, что они безукоризненны, о славе и великолепии, Псалмопевец говорит опять о человеколюбии Его, так как и то самое составляет величайшую славу Его царствия, что Он не только поддерживает стоящих, но бодрствует и над готовыми упасть, чтобы этого не случилось с ними, и поднимает лежащих, и притом, — что особенно удивительно, — поднимает всех, не одного кого–нибудь, а всех, хотя бы то были рабы, хотя бы бедные, хотя бы незнатные, хотя бы происходящие от незнатных. Он — Господь всех; Он не проходит мимо лежащих и не презирает колеблющихся. Так поступает Он со всею природою, так и с каждым порознь. Если же некоторые из лежащих не восстают, то не по вине Его, желающего восстановить всех, но по вине самих нехотящих встать. Так Господь хотел восстановить и падшего Иуду и для того сделал все с Своей стороны, но он сам не хотел этого. Так Он восстановил падшего Давида и сделал его крепким; восстановил и Петра, готового пасть; а как, послушай. «Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя» (Лк. 22:31, 32). Далее Псалмопевец говорит о другом виде благодеяния, потому что разнообразно и многоразлично попечение Божие. «Очи всех на Тебя уповают, и Ты даешь им пищу благовременно» (ст. 15). Видишь ли, как он показал, что «Благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его»? Как в Евангелии сказано: «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45), так и здесь он выражает тоже словами: «и Ты даешь им пищу благовременно». Действительно, не дожди, земля и воздух, но повеление Божие всегда произрещает плоды.

Слово: «благовременно» означает, что все распределено по временам и производится в разные сроки. И это много доказывает премудрость Его, что Он производит не все вместе и вдруг, но разделяет пищу по временам целого года, так, чтобы и земледелец имел отдых, и произведения земли не портились. Итак слово: «благовременно» означает или то, что мы сказали выше, т. е., что все распределено по временам, или то, что Бог дает пищу нуждающимся и имеющим недостаток. Но, скажешь, как он говорит: «очи всех на Тебя уповают», когда есть много людей, живущих в нечестии, которые утверждают, что все существует само по себе? Он говорит здесь о сущности дела, подобно тому, как и в другом месте говорит: «и птенцам ворона, призывающим Его», хотя эти птенцы — животные бессловесные (Пс. 146:9); и еще: «молодые львы, рыкающие о добыче, чтобы выпросить у Бога пищи себе», хотя и эти также бессловесны и сами просить не могут (Пс. 103:21). Здесь он говорит о сущности дела; так надобно сказать, имея в виду не желание их, а сущность дела. «Открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению (Твоему)» (ст. 16). «Рукою» он называет деятельность и силу подающую, всеми способами внушая тебе, что произрастание плодов зависит не от стихий, а от промысла Божия; и вместе с тем показывает, как это легко для Бога: «открываешь», говорит, «руку Твою». Так как тогдашние люди, оставив Виновника всего, покланялись воздуху и солнцу и думали, что от этого происходят плоды, то Псалмопевец, желая возвести их к верховному началу, Виновнику и Владыке всего этого, часто говорит так, внушая, что все зависит от Его десницы, что все блага происходят от Его промысла.

5. «Насыщаешь», говорит здесь пророк, «по благоволению», т. е. благоугождения, так что каждое животное удовлетворяется, по желанию своему, потребным ему. Бог не просто дает пищу, но, сколько полезно каждому, сколько каждое желает, сколько нужно для удовлетворения. Смысл этих слов следующий: Ты даешь и бессловесным, и людям, и всем так, как приятно каждому, как угодно каждому, и удовлетворяешь так, что ни в чем не бывает недостатка. Поэтому он и говорит: «насыщаешь все живущее по благоволению». «Праведен Господь во всех путях Своих и свят во всех делах Своих» (ст. 17). «Путями» он называет здесь распоряжения Божии, промышление, попечение, с каким Он благоустроил все. Все дела Его, говорит, достохвальны, исполнены чудес, не подают никому никакого повода к осуждению, хотя иные и беснуются и безумствуют. Дела Его в сущности своей таковы, что они сияют, блестят, проповедуют Создателя, Его промысл, попечение, человеколюбие, правду, святость. «Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его истинно» (ст. 18). Вот и другой вид промышления, главное из благ. Сказав о благах общих, подаваемых и неверным, о пище, о дождях, пророк говорит теперь о благах, подаваемых особенно верным. Какие же это блага? То, что Господь находится близ их, т. е. охраняет их, печется о них и промышляет гораздо больше, нежели о других, благоволит к ним, милостив и благосклонен к ним, открывает им блага по преимуществу. «Волю боящихся Его сотворит, и молитву их услышит, и спасет их» (ст. 19). Но, скажешь, Павел хотел, чтобы отступил от него ангел сатанин, т. е. искушения, скорби, гонения, и, однако, Бог не сделал этого. Нет, сделал, потому что когда Павел узнал, что он просил не полезного для себя, то по действию Божию стал снова желать и сильно желать скорбей, и потому говорил: «благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях» (2 Кор. 12:10). Если же прежде он желал противного, то желал по неведению; а когда узнал, что этого хочет Бог, то и сам стал находить в том удовольствие. Не иного желает воля Божия, и иного воля боящихся Его; если же иногда они сами, как люди, желают чего–нибудь несогласного с волею Божиею, то после исправляются. «Хранит Господь всех любящих Его, и всех грешников истребит» (ст. 20). И то не малое дело промысла — охранять, доставлять безопасность, проявлять Свое промышление. «Грешниками» пророк называет людей неизлечимо больных, не желающих исправиться. Если же кому–нибудь и из любящих Его Он попускает подвергаться смерти, то и это для сохранения их, как случилось с Авелем, потому что хотя тела их разрушаются, но по душе они делаются более светлыми, а после получат и тела нетленные. Таким образом, изобразив разные виды промышления Божия, сколько можно было изобразить словом, общие, частные и особенные о святых, попечение о колеблющихся, промышление о лежащих, долготерпение, исправление грешников, хранение святых, Псалмопевец заключает, свою речь опять славословием, призывает всю вселенную к общению в славословии и говорит: «хвалу Господу изрекут уста мои, и да благословит всякая плоть имя святое Его во век и в век века» (ст. 21), Видишь, как он, движимый благоговейным расположением, призывает не только получающих благодеяния, но и подвергающихся наказаниям, — ведь и это знак промышления, — не только людей, но и бессловесных животных, и стихий, и все бездушные твари, — потому что все исполнено благости Божией. Не перестанем же и мы словами и делами постоянно прославлять Бога столь благого, столь человеколюбивого, везде распространяющего Свои благодеяния, чтобы нам получить и настоящие и будущие блага благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Которому слава и держава, во веки веков. Аминь.

1. Пророк начинает этот псалом тем, чем кончил предыдущий, — хвалою и славословием. Это не мало способствует очищению души. «Хвалою» же, как я неоднократно говорил, он называет прославление посредством дел, как и Христос говорит: «да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16); также и Павел: «прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших» (1 Кор. 6: 20). И как в предыдущем псалме пророк говорил: «всякий день буду благословлять Тебя» (Пс. 144:2), так и здесь: «буду петь Богу моему, пока существую». Потом, опять желая сделать других людей участниками в славословии, он начинает повествовать о человеколюбии Божием, горя и пламенея любовью, обозревая всю вселенную, приглашая всех в хор свой. Действительно, и это составляет великую хвалу и величайшую славу для Бога, когда Он призывает многих быть участниками Его спасения. «Не надейтесь ни на князей, ни на сынов человеческих, в коих нет спасения» (ст. 3). Другой переводчик (неизвестный, см. Ориг. Экз.) говорит: на того, кто не может спасти (τω̃ μὴ έχοντι σω̃σαι). Пусть выслушают это увещание и совет те, которые надеются на человеческое покровительство, непрочное и неверное. Что значит: «в коих нет спасения»? Они, говорит, не властны в своем собственном спасении, не могут покровительствовать даже самим себе; когда придет кончина, они будут лежать безгласнее камней. Это означают последующие слова: «выйдет дух его, и он возвратится в землю свою: в тот день погибнут все замыслы его» (ст. 4). Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): предположения его (προθέσις). Смысл этих слов следующий: кто не может защитить самого себя, тот, как может спасать других? Нет ничего слабее и ненадежнее такой надежды. Это показывают сами дела. Павел, беседуя о надежде на Бога, сказал: «а надежда не постыжает» (Рим. 5:3).

Не таковы дела человеческие, они слабее тени. Не говори мне, что такой–то человек — начальник. И начальник в этом отношении не имеет никакого преимущества пред обыкновенным человеком; он подлежит такой же неизвестности. Даже, если можно сказать нечто удивительное, потому особенно и не должно надеяться на него, что он — начальник. Такая власть весьма непрочна. Если он не падает, то бывает склонен к гневу и пользуется своею властью неблагонамеренно, как будто он не должен будет отдать отчет тому, кто принимал от него обет; если же он будет благонамеренный, то тем скорее в сравнении с частными людьми может подвергаться падениям, чем большими и многочисленнейшими бывает окружен кознями; и тем легче он может быть уловлен, чем больше людей, строящих ему козни. Что значат телохранители? Что значат многочисленные стражи? Итак, кто в благоустроенном городе не может поручиться даже за собственное тело, но находится в таком тревожном состоянии, как будто находится среди неприятелей, тот как может спасать других? Кто во время мира боится больше находящихся на войне, тот как может других утверждать в безопасности и избавлять от опасностей? Многие сами по себе могли бы жить в безопасности, но погибли именно оттого, что надеялись на таких людей; когда эти последние падали, то они низвергались вместе с ними; для других самые стражи делались предателями. Впрочем, пророк, оставив все это, — потому что многие избегали подобных случаев, — указывает на то, что не подлежит сомнению, на смерть. Если даже, говорит, все будет у тебя идти благополучно, если он будет доброжелателен к тебе, благосклонен и готов на воздаяния, то, окончив жизнь среди обещаний, он оставляет тебя с пустыми надеждами, потому что ему не достало жизни для исполнения обещания. Если же он даже не имеет достаточно жизни для исполнения обещания, но жизнь его прерывается прежде исполнения, то ты прибегаешь к ненадежной помощи. Или вы не знаете, что так случилось со многими, и когда падал покровитель их, они, лишившись помощника, терпели от этого большее падение? Но что я говорю о непрочности и неисполнении обещаний, когда недолго остается и сам виновник их? «И возвратится», говорит пророк, «в землю свою». Если он погибает, то тем более обещания его. Потому пророк и прибавляет: «в тот день погибнут все замыслы его», выражая, что не только обещания его не достигнут исполнения, но погибнет и сам обещающий. Что же затем он делает? Отклонив надежды человеческие, он указывает безопасную пристань и несокрушимую крепость и предлагает совет. Это и есть превосходнейший способ увещания — отклонять от слабого и приводить к твердому, уничтожать ложное и представлять истинное, обличать вредное и показывать полезное. «Блажен, кому Бог Иакова — помощник, и у кого упование — на Господа Бога Своего» (ст. 5). Видишь ли важность совета и увещания? Под именем блаженства он разумеет все блага и показывает безопасность этой надежды. Назвав блаженным надеющегося на Бога, он говорит потом о силе Помощника, объясняя, каков человек, и каков Бог; тот погибает, а Этот пребывает, и не только Сам пребывает, но и дела Его. Потому он и присовокупляет: «Который сотворил небо и землю, море и все, что в них, хранит истину во век» (ст. 6).

2. Если же дела Его постоянны, то тем более Сам Он неизменяем и всемогущ; сами дела Его доказывают Его силу и то, что Он таков. Но если Он, при неизменяемости и всемогуществе, не желает? Многие неразумные говорят это. Но, смотри, как пророк уничтожает такое сомнение. Сказав: «Который сотворил небо и землю, море и все, что в них, хранит истину во век», он присовокупляет: «совершает (правый) суд для обижаемых, дает пищу алчущим. Господь разрешает окованных» (ст. 7). Смысл слов его следующий: в том и состоит дело Божие, обыкновенное и особенно Ему свойственное, чтобы не оставлять без внимания обижаемых, не проходит мимо притесняемых, подавать руку помощи тем, кому строятся козни; и это постоянно. Поэтому он говорит: «во век», указывая на это, и не только на это, но и на то, что следует далее. «Дает пищу алчущим. Господь разрешает окованных. Господь умудряет слепых» Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): просвещает (φωτιζει). «Господь умудряет слепых, Господь поднимает низверженных, Господь любит праведников. Господь хранит пришельцев, сироту и вдову приимет и путь грешных погубит» (ст. 8, 9). Видишь ли, как он всяким образом доказывает, что промышление Божие простирается на все, что Его дело — избавлять от бедствий, утолять голод, освобождать от уз? Впрочем, это отчасти могут делать и люди; но следующее — нет. Он исцеляет, говорит, слепоту, восстановляет падших, прославляет сияющих добродетелью, спасает беззащитных, утешает и ободряет скорбящих и бедствующих от сиротства и вдовства. Потом, сказав: «любит праведников», показывает, что Бог многим помогает даже за одно только несчастье. Так, алчущих Он питает потому, что они алчут, хотя в этом нет добродетели; связанных разрешает потому, что они связаны, хотя и это не добродетель, а несчастье; слепым дает зрение по причине слепоты, хотя и это не заслуга, а несчастье, — равно как и расслабление, и странничество, и сиротство, и вдовство. Если же Он помогает находящимся в несчастьях, то тем более подвизающимся в добродетели. Итак, если Он и может и хочет, и все дела Его постоянны, если Он и принимает добродетель и милует за несчастья, то почему ты не оставляешь защитника ненадежного, слабого, тленного, и не прибегаешь к сильному и непобедимому, Который не укоряет за несчастья, но избавляет от них, и может сделать все, чего хочет? Посмотри, с какой точностью выразился пророк и в последних словах. Он не сказал: грешников погубит, но «путь» их, т. е. дела их. Бог не отвращается от существа, но ненавидит пороки. «Господь во век будет царствовать. Бог Твой, Сион, в род и род!» (ст. 10). Если же Он царствует постоянно и пребывает вечно, то не должно сомневаться; но если Он не сделал воздаяния здесь, то отлагает его до большего воздаяния. Итак, не будем смущаться и беспокоиться в искушениях, если мы не тотчас получаем избавление от них, но предоставим время избавления Самому Господу; и когда совершим что–нибудь доброе, не будем тотчас же требовать воздаяния, но также будем полагаться на Его волю, потому что, если Он откладывает, то после делает большее воздаяние. Будем же благодарить Его за все и постоянно воссылать Ему хвалу. Таким образом и настоящую жизнь мы проведем в великой безопасности, и достигнем неизреченных благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, со безначальным Его Отцем и животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

1. Выше, в сто сорок четвертом псалме, пророк говорил: «Велик Господь и весьма славен» (Пс. 144:3), и много беседовал о славе Его, а здесь показывает, что и самое славословие есть «благо», и само псалмопение бывает источником бесчисленных благ. Оно отрешает ум от земли, окрыляет душу, облегчает и возвышает нас. Поэтому и Павел говорит: «исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу» (Ефес. 5:19). «Да будет приятным Богу нашему хваление!». Другой переводчик (неизвестный, см. Ориг. Экз) говорит: аллилуиа, потому что благо — песнь Богу (αλληλούια, δτι καλὸν ωδὴ τω Θεω̃). Что значит: «да будет приятным Богу нашему хваление»? Да будет, говорит, благоприятно. Для того, чтобы хвала была приятна Богу, недостаточно только петь, а нужны и добрая жизнь, и молитва, и внимание поющего. Мне кажется, что этот псалом относится к возвращению из плена вавилонского, как видно из дальнейших слов. Псалмопевец продолжает: «Господь, зиждущий Иерусалим, соберет рассеянный народ Израиля» (ст. 2). Хотя отпустил их Кир, но все это совершилось не по его рассуждению, а по мановению Божию. Другой переводчик (Симмах), вместо: «зиждущий», сказал: созиждет, а вместо: рассеяния — изгнанных (οικοδομήσει… τοὺς εζωσμένους). Почему же пророк говорит так? Потому, что они не все вдруг возвратились, но собирались после отпуска мало–помалу.

«Он исцеляет сокрушенных сердцем и обвязывает раны их» (ст. 3). Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): повреждения их (τὰ κατεαγμένα). Так как он не мог с дерзновением указать на жизнь свою, то опять указывает на несчастье, и на свойственные Богу действия. Богу свойственно — утешать угнетенных; это — собственно Его дело. Как Павел говорит, «блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты» (Рим. 4:7), указывая на дело собственно принадлежащее Богу, так и пророк здесь говорит: «и исцеляет сокрушенных сердцем», выражая, что, хотя бы мы были недостойны, но так как мы — Его творение, то Он не оставит Своего создания, не отступит от свойственного Ему дела. Так и Павел говорит: «как начал, так и окончил у вас и это доброе дело» (2 Кор. 8:6); и другой: «чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных» (Ис. 57:15); и этот самый Пророк в другом месте: «сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит» (Пс. 50:19). Итак, когда ты захочешь получить утешение, то смири себя, предай сокрушению душу свою. Это сказано о благоволении Божием, о благости и человеколюбии Его, о том, что Его дело — утешать находящихся в несчастьях; а дальше говорится о могуществе Его. «Исчисляет множество звезд и всем им имена нарекает» (ст. 4), т. е. знающий. Так как здесь шла речь о народе рассеянном и нигде не видном, то пророк справедливо привел этот пример, выражая, что Бог может собрать и рассеянных. Он обыкновенно ободряет и утешает сокрушенных, и бесчисленное множество звезд знает в точности; следовательно и нас, которых Он обещал умножить подобно звездам, соберет в точности. «И всем им имена нарекает». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): всем имена нарицающий (τοι΅ς πα̃σιν). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): всех их по именам назовет (πάντας αυτοὺςονομασί καλέσει). Я думаю, что это сказано об израильтянах; пророк говорит тоже, что после говорил Исаия: «ты Мой раб, Я избрал тебя и не отвергну тебя:не бойся» (Ис. 41:9). Что же значит: «и всем им имена нарекает»? Никто из них, говорит, не погибнет; но как называющие по именам, так и Он соберет всех в точности. «Велик Господь наш и велика крепость Его, и разум Его непостижим» (ст. 5). Так как он сказал о величайшем деле, о том, что Бог соберет столько тысяч людей, рассеянных по всей вселенной, то говорит теперь о могуществе Его, располагая самых колеблющихся из иудеев к вере. «И разум Его непостижим».

Поэтому не исследуй, как и каким способом; величие его беспредельно. Потому он и сказал: «и величию Его нет конца» (Пс. 144:3). Как беспредельно Его величие, так беспредельна и мудрость. Потому сказав: «Велик Господь наш», он и присовокупил: «и разум Его непостижим». И знание Его удивительно, почему пророк и говорит: «дивно ведение Твое для меня: мощно! Не могу (постигнуть) его» (Пс. 138:6), и судьбы Его неисследимы, почему он и говорит: «истина Твоя до облаков» (Пс. 35:6).

2. Итак, если Бог и велик, и силен, и премудр, то не исследуй, как это будет. «Принимает кротких Господь, а грешников унижает до земли» (ст. 6). Дабы кто–нибудь из безумных не сказал: что нам до того, что Он в точности знает звезды? — пророк излагает и попечение Его о людях, являемое таким образом; и не сказал: помогающий кротким Господь, но гораздо более: «принимает»; выразился так, как бы о любвеобильном отце. Что же значит: «принимает»? Успокаивающий, поддерживающий, руководящий. Видишь ли совершенную силу Его в том и в другом случае — и в возвышении смиренных и в низложении гордых? Он не просто смиряет, но до крайности, это именно значит: «до земли». «Начинайте Господа прославлять, пойте Богу нашему на гуслях» (ст. 7). Другой (Симмах): исчислите (καταλέξατε). Сказав о делах Его, пророк опять призывает людей к славословию: «начинайте», говорит, «Господа прославлять», т. е. в благодарении, с великим усердием. «Пойте Богу нашему на гуслях». Другой (Симмах): на лире (διὰ λύρας).

«Одевающему небо облаками, приготовляющему для земли дождь, произращающему на горах траву и злак на службу людям» (ст. 8). Чтобы кто–нибудь из бесчувственных не сказал: что мне до небесного? — пророк тотчас присовокупляет и пользу для людей, показывая этим прибавлением и то, для чего Бог покрывает небо облаками. Для тебя, говорит, для того, чтобы приготовить тебе дождь; и для тебя, чтобы он произвел траву. Посмотри на мудрость пророка: он говорит о благах всеобщих, которые Бог даровал всем, и таким образом заграждает уста безумным с особенною силою. В самом деле, если Бог так щедр для неверных, что и собирает облака, и низводит дождь, и оживляет землю, то тем более сделает добро вам, которые называетесь собственным его народом.

«Произращающему на горах траву». Смотри, как щедродательно Его промышление: не только на возделанной земле, но и на горах Он предлагает обильную Свою трапезу, приготовляет пищу для скотов, которые сотворены на служение людям. Потому пророк и продолжает: «дающему скотам пищу их и птенцам ворона, призывающим Его» (ст. 9). Здесь он указывает на другой вид попечения Божия, — на то, что Бог дает пищу не только скотам, служащим человеку, но и другим бессловесным животным: «и птенцам», говорит, «ворона, призывающим Его». Если же Он так печется о бессловесных животных, и притом диких и не служащих людям, — то гораздо более промышляет о людях, особенно о тех людях, которые прославляют Его песнопениями, которых Он назвал даже собственным Своим народом и наследием. Далее, так как они были слабы, не имели оружия и нуждались во всем, то, чтобы они не смущались этим, смотри, как он исправляет такой недостаток. «Не силу коня», говорит, «Он любит и не к (быстрому) бегу мужа благоволит, благоволит Господь к боящимся Его и уповающим на милость Его» (ст. 10, 11). Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): в ожидающих милости его (τοι̃ς αναμένασιν). Если, говорит, вы будете иметь страх и совершенную надежду на Него, то приобретете Его благоволение; а приобретши Его благоволение, будете могущественнее всех, кто имеет коней и оружия. Нужно только одно: не унывать и не смущаться, но ожидать Его милости, потому что в том и состоит надежда, чтобы не отчаиваться и не падать духом, не тотчас получая ожидаемое. И хорошо сказал он: «на милость Его», потому что они не имели дерзновения по делам своим. Хотя, говорит, ваши дела изменяют вам, но надейтесь на Его милость, и вы удостоитесь Его попечения и помощи, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, во веки веков. Аминь.

1. Не к городу пророк обращает речь, а к жителям его. Как поступает он во всей книге, так поступает и здесь. Он часто увещевает и советует благодарить Бога за благодеяния и надеяться не на здание и не на крепость стен, а на Его промышление. Положив это в основание, он продолжает: «ибо Он укрепил запоры ворот твоих, благословил сынов твоих (жить) в тебе» (ст. 2). Что значит: «укрепил запоры»? Поставил, говорит, тебя в безопасности, сделал непобедимым. «Благословил сынов твоих», т. е. весьма умножил их. Это — один вид благодеяния; а другой выражен словом: «в тебе». Смысл слов его следующий: Он умножил их не в рассеянии, не в разделении, но собрав их «в тебе». Далее показывает еще другой вид промышления и говорит: «утверждает в пределах твоих мир и лучшею пшеницею насыщает тебя» (ст. 3). Можно быть и безопасным и многочисленным, и вместе с тем вести войну. Но здесь он таким выражением показывает, что они были свободны и от этой опасности, что не только город был свободен от нападения, но и самые отдаленные пределы их. Видишь ли, сколько исчисляет он благодеяний? Первое и важнейшее из всех выражено словами: «Бога твоего». Этими словами он выразил следующее: Он приблизил тебя к Себе, сделал тебя Своим наследником и, будучи общим Владыкою всех, стал твоим по преимуществу; это — первое и главное из всех благ. Второе благодеяние состоит в том, что Он поставил город в безопасности. Третье — в том, что Он умножил их. Четвертое — в том, что Он избавил от войн и смятений не один только город, но и весь народ, и притом не однажды, не дважды, и не трижды делал это, но делает постоянно, так как не сказал: утверждающий, но: «утверждает». Если же и случались войны, то не потому, чтобы Бог оставлял их, но потому, что они сами отступали от Него; а Его постоянным делом было — ограждать, доставлять безопасность, избавлять от всякого смятения и войны.

Вместе с этим благодеянием пророк указывает затем и на другие, — на плодородие и обилие земных плодов, научая опять и здесь приписывать все не земле и не свойству воздуха, но промышлению Божию. Каким образом? Следующими словами: «лучшею пшеницею насыщает тебя». Смотри: не сказал просто: пшеницею, но: «лучшею пшеницею», выражая великое плодородие; тук пшеничный означает сочность плодов. Таковы дары Божии: зрелы и прекрасны. Таким образом, говорит он здесь, Бог щедро насыщает тебя самою лучшею пшеницею; это самое желая выразить, он не сказал: дающий, но: «насыщает тебя». «Посылает слово Свое на землю, скоро течет слово Его» (ст. 4). Как обыкновенно пророк делает, т. е. переносит речь от частных предметов к общим, и от общих опять к частным, так поступает и здесь. Так как он сказал: «хвали Бога твоего», то, чтобы кто–нибудь из безумных не подумал, будто Бог есть Бог только иудеев, показывает, что Он есть Бог всей вообще вселенной, и что промышление Его простирается по всей земле, перенося речь от частного к общему и к промышлению Божию, действующему везде. Вот почему, сказав: «посылает слово Свое на землю», прибавляет: «скоро течет слово Его». Этими словами он показывает, что Бог печется не только о нашей стране, но о всей вселенной. Под «словом» он разумеет здесь повеление, промыслительную деятельность. Притом, желая выразить легкость действий, означает это как названием «слова», так и «течением»; не довольствуясь и этим, прибавляет еще: «скоро». Смысл слов его следующий: все, что Бог ни повелевает, совершается с великой скоростью; Он дает повеления по всей вселенной. Какие же дает Он повеления? Касающиеся того, что поддерживает нашу жизнь, — движения воздуха, времен года и других перемен. Потому и присовокупляет: «расстилает (по земле) снег, как белую шерсть, туман, как пепел, рассыпает» (ст. 5). Другой переводчик (Симмах) говорит: росу сгущенную (δρόσον πεπηγμένην). В еврейском: хефор хаефир. «Низвергает лед Свой, как куски хлеба; пред холодом Его кто устоит?» (ст. 6)? Другой (Симмах): пред лицом зноя его кто устоит (καύματος)? «Пошлет слово Свое и растопит все, подует дуновение Его — и потекут воды» (ст. 7). Здесь он представляет непобедимое и беспредельное могущество Божие в том, что Он производит вещи несуществовавшие и изменяет существующие, и преобразует их так, как хочет.

2. Тоже выражает и другой пророк, когда говорит: «Кто сотворил семизвездие и Орион, и претворяет смертную тень в ясное утро, а день делает темным как ночь, призывает воды морские и разливает их по лицу земли?» (Ам. 5:8). Хотя все подчинено непреложным законам природы, но и эти законы изменяются, когда Ему бывает угодно. Ему все уступает и повинуется. Иногда Он изменяет само существо вещей, а иногда, оставляя существо, дает им другую деятельность; собственную и природную их деятельность оставляет без действия, а производит в них другую противоположную, как, напр., Он сделал с пещию вавилонскою. Там был огонь, но не сожигал; напротив вверженные туда наслаждались приятнейшей росою. Море было пред иудеями, но вода не потопила их, и они прошли безопаснее, нежели по камню. Земля была под Дафаном и Авироном, но она не удержала тел их, а поглотила скорее моря. Сухим деревом был жезл Ааронов, но произрастил плод прекраснее растущих на земле. Самым глупым животным была ослица Валаамова, и между тем не хуже разумного человека говорила в свою защиту бившему ее. Львы были при Данииле, и между тем обнаружили кротость овец, не потому, чтобы уничтожилась природа их, но потому, что изменилась их деятельность. Много и других подобных чудес можно видеть и теперь в творениях. Не считай их маловажным чудом на том основании, что они совершаются каждый год и происходят пред нашими глазами. Представь, как важно то, что влага иногда является снегом, а иногда водою, и такие перемены происходят в краткое мгновение времени. Чтобы кто–нибудь из неразумных не приписал этого естественному действию стихий и не считал одни стихии причинами таких явлений, но знал, Кто повелевает ими, пророк относит все это к Его повелению и говорит: «пошлет слово Свое и растопит все», т. е. даст повеление. Не сила ветров преимущественно производит это, но Бог, сотворивший ветры. Он стал говорить о стихиях и о переменах, совершающихся в стихиях, для того, чтобы явлениями, происходящими каждый год, научить грубого и бесчувственного иудея познанию силы Божией и внушить ему, что и дела, его касающиеся, Бог легко может устроить, как захочет, и неблагоприятные обстоятельства обратить в противоположные. Как во время дурной погоды и нестерпимого холода Он легко может произвесть тишину и смягчить все, так и им, находящимся в плену и изнуренным войнами, Он легко может возвратить мир и отечество и восстановить их прежнее благоденствие. И не это одно выражает пророк, но прикровенно внушает и нечто другое. Что же такое? То, что как неприятные перемены часто бывают полезны и благотворны, так и случившееся с иудеями было полезно и весьма благотворно. Но чтобы не слишком огорчить их, пророк опять обращает речь к переменам более благоприятным. А что означают приведенные им сравнения? Он не сказал просто: «расстилает (по земле) снег», но прибавил: «как белую шерсть»; не сказал: «туман», но прибавил: «как пепел»; не сказал: «низвергает лед», но прибавил: «как куски хлеба». Мне кажется, этим он хотел показать легкость и удобность исполнения для Бога. «Возвещает слово Свое Иакову, оправдания и суды Свои Израилю» (ст. 8). Другой (Акила): уставы (ακριβασμοὺς). Третий (Симмах): повеления (προστὰγματα). «Оправдания и суды Свои Израилю.

Не сделал Он сего ни одному (еще) народу и судов Своих не явил им» (ст. 8, 9). Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): подобного (όμοια). «И судов Своих не явил им». Смотри, как он опять переходить от общего к частному и к тому, что преимущественно относится к иудеям, желая возбудить в них большую ревность. В начале псалма он говорит о предметах чувственных и полезных для тела, как – то: о безопасности, о плодородии, о мире; а здесь обращает речь к предметам более высоким, говорит о законодательстве, которое составляет важный вид благодеяния, отклоняя от порока, руководя к добродетели, просвещая душу. Так и Моисей часто повторяет это, напр., когда говорит: «есть ли какой великий народ, к которому боги его были бы столь близки, как близок к нам Господь, Бог наш, когда ни призовем Его?» (Втор. 4:7) И Давид еще говорит: «Господь — творящий милостыни и судьбу всем обижаемым.

Он явил пути Свои Моисею, сынам Израиля — желания Свои» (Пс. 102:6, 7). Также Иеремия: «Сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с Ним. Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю» (Вар. 3:36, 37).

Но, может быть, кто–нибудь скажет: если Он не открыл воли Своей прочим людям, то почему Он наказывает их? А что Он наказывает и живших прежде закона и находящихся во всей вселенной грешников, это видно из слов, сказанных Христом: «царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его». И еще: «ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его» (Мф. 12:41, 42). Это сказано, конечно, потому, что и они отдадут отчет, и одни из них удостоятся похвалы, другие получат наказание. Но если им не объявлено, что должно делать, то как они будут судить других? И опять, почему сказал Господь: кровь отмстится, «от крови Авеля праведного до крови Захарии» (Мф. 23:35)? И еще: «что земле Содомской отраднее будет» (Мф. 11:24)? Словом: «отраднее» Он выражает не совершенное освобождение от наказания, но то, что они за свои грехи получат более легкое наказание. Если же те, которые уже были наказаны, снова подвергнутся столь тяжкому наказанию, то кто из других людей избежит этого?

3. Мы видим, что были наказаны жившие во время потопа, и многие другие, и сам Каин. Однако Павел, выражая вышесказанную мысль, говорит: «ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим. 1:18–20). Потом, рассуждая о жизни, он и в этом отношении не освобождает их от ответственности и говорит: «Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют. Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и (сам) делая то же? Или пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию? Но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, — жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, — ярость и гнев. Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во–первых, Иудея, потом и Еллина!» (Рим. 1:32; 2:3–9). Видишь ли из всего сказанного, что все грешники, жившие прежде закона, подвергаются наказанию, а все, упражнявшиеся в добродетели и удалявшиеся нечестия, наслаждаются благами? Как же может случиться то или другое, если они не знали, что должны были делать? Но скажешь, если они знали, что должно делать, то почему пророк говорит: «не сделал Он сего ни одному (еще) народу и судов Своих не явил им»? Итак, что означают эти слова и что хочет сказать пророк? Послушай. Писанного закона Бог не дал никому из других народов, но они все имели внутри естественный закон, который внушает, что — добро и что — зло. Вместе с сотворением человека Бог вложил в него неумолимого судию — находящейся в каждом закон совести. Для иудеев же Он сделал нечто особенное, именно: объявил им требования закона письменно. Потому и пророк не сказал: не сотворил всякому языку, но: «не сделал Он сего», — т. е. не дал им ни скрижалей, ни писаний, ни законодателя Моисея, и ничего прочего, что было при горе Синае; но все это получили исключительно иудеи, тогда как природа человеческая у всех людей заключала в себе достаточный закон совести. Это выразил и Павел, когда сказал: «ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон» (Рим. 2:14). Потому иудеи и заслуживают большего осуждения, что они, получив кроме естественного еще писанный закон, вели себя так беззаконно. Таким образом, великое благодеяние Божие послужило им к большему осуждению по их нерадению. Впрочем, сказанного довольно для буквального изъяснения псалма. Если же кто хочет принимать этот псалом в переносном смысле, то мы не откажемся вступить и на этот путь, не искажая истории, — да не будет, — но вместе с нею желая раскрыть и этот смысл для любознательнейших, сколько возможно. «Восхвали, Иерусалим, Господа, хвали Бога твоего, Сион». Павел знал вышний Иерусалим, о котором говорит: «а вышний Иерусалим свободен: он — матерь всем нам» (Гал. 4:26); также и Сионом признавал он Церковь, когда говорил: «вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку и буре, а к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах» (Евр. 12:18, 23). Поэтому можно в переносном смысле и к ней относить слова: «восхвали, Иерусалим, Господа, хвали Бога твоего, Сион! Ибо Он укрепил запоры ворот твоих, благословил сынов твоих (жить) в тебе». Действительно, Бог оградил ее гораздо безопаснее Иерусалима, не вереями и вратами, но крестом и знамениями Своей силы, которою Он везде устроил ее ограду, сказав: «и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18).

4. Так, вначале и все цари, и народы, и города, и полчища бесов, и вся сила диавола, и другие бесчисленные противники нападали на Церковь; но все это рассеялось и погибло, а она, умножаясь, достигла такой высоты, что стала выше самих небес. «Благословил сынов твоих (жить) в тебе». Как. вначале Бог сказал: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (Быт. 9:1), и это слово распространилось по всей земле, так и впоследствии Он сказал: «идите, научите все народы» (Мф. 28:19), и: «будет проповедано Евангелие сие в целом мире» (Мф. 16:13), и это повеление в краткое время достигло самых пределов вселенной. Потому Он и говорил: «если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24); и еще: «когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12:32). При начале мира от одного человека произошли многие, размножаясь по закону природы, и потому дело шло медленнее; а при апостолах общество умножалось не по закону природы, но по благодати, и потому вдруг в один день три тысячи, затем пять тысяч, потом бесчисленное множество, и наконец вся вселенная родилась славным возрождением, Церковь возросла, умножилась и самим делом доказала благословение, которое она получила, потому что «ни от крови, ни от хотения плоти», но от благодати Божией «родились» (Ин. 1:13). «Утверждает в пределах твоих мир». Это преимущественно и в собственном смысле можно сказать о Церкви; и притом, что особенно удивительно, она наслаждалась миром в то время, как боролась с врагами, и наслаждалась безопасностью тогда, когда все строили ей козни. Потому и сказал Господь: «мир оставляю вам, мир Мой даю вам» (Ин. 14:27). «И лучшею пшеницею насыщает тебя». И это можно в переносном смысле относить к Церкви и разуметь о духовной пище, о том хлебе жизни, который Он даровал нам. «Посылает слово Свое на землю, скоро течет слово Его». Какое, скажи мне, слово? Слово, проповеданное апостолами и обтекшее всю вселенную быстрее птицы. Так и Давид, выражая тоже в другом месте, говорит: «Господь дал слово благовествующим с великою силою» (Пс. 67:12). Если же кто из безумных сомневается в этом, то пусть научится из перемен, происходящих со стихиями, посмотрит, как снег падает вдруг и в одно мгновенье времени обнимает всю землю, не продолжительно покрывая лицо ее, но вдруг одевая ее. Так как Псалмопевец был пророком, и ему свойственно было, предсказывая будущее, говорить неясно и в переносном смысле, то он справедливо распространяется о стихиях. Смысл слов его следующий: вся земля будет оглашена словом Божиим, и притом с великой скоростью и в краткое время. Потом, чтобы кто–нибудь не усумнился и не сказал: если один иудейский народ, пользовавшийся столь долгое время таким попечением, не сделался лучшим, то, как возможно в короткое время исправиться жителям целой вселенной? — пророк в подтверждение своих слов приводит примеры стихий, как то: снег, иней, град, которые происходят в одно мгновение. Поэтому не сомневайся и в том, что расположения людей легко могут измениться. Но почему же многие противятся? И они уступят и покорятся. Если небольшого холода, когда он усиливается, никто не может переносить, но все уступают ему и преодолеваются им, то тем более слову и повелению Божию покорится все противящееся. Он имеет силу изменять существа, давать бытие несуществующим, сообщать им такую силу, что они становятся для всех невыносимыми. «Возвещает слово Свое Иакову, оправдания и суды Свои Израилю». И здесь без погрешности можно разуметь духовного Иакова и Израиля, которого знал Павел и говорил: «мир им и милость, и Израилю Божию» (Гал. 6:16), Которому слава во веки веков. Аминь.

1. Так обыкновенно поступают святые по великому своему благоговению: когда они намереваются благодарить Бога, то призывают многих к участию в славословии и приглашают присоединиться к ним для этого доброго служения. Так поступили три отрока, которые, находясь в пещи, приглашали все твари к прославлению оказанного им благодеяния и к славословию Бога. Так поступает и здесь пророк, призывая тот и другой мир, горний и дольний, чувственный и духовный. Тоже делает пророк Исаия, когда говорит: «радуйтесь, небеса, и веселись, земля; ибо утешил Господь народ Свой» (Ис. 49:13). И тот же Псалмопевец, когда говорит: «по исходе Израиля из Египта, дома Иакова — из варварского народа: горы прыгали, как овны, и холмы, как ягнята у овец» (Пс. 113:1, 4). И еще Исаия в другом месте: «и облака да проливают правду» (Ис. 45:8). Как бы находя себя одних недостаточными для прославления Владыки, они стараются сделать всех участниками славословия. Особенно часто делает это Псалмопевец, — напр., когда говорит: «поклонитесь Ему, все Ангелы Его» (Пс. 96:7); и еще: «сильные крепостью, творящие слово Его» (Пс. 102:20).

Этим он внушает еще нечто другое. Что же такое? То, чтобы никто из безумных не думал, будто существуют два Создателя. Так как твари различны, отличаются друг от друга по существу своему, именно: одни чувственные, другие духовные, одни видимые, другие невидимые, одни облеченные телами, другие бестелесные, то, чтобы кто–нибудь из различия созданий не стал заключать о двух Создателях, пророк учреждает один хор, воссылая Богу от всех одно песнопение и внушая, что одного и того же Бога должны славословить и горния и дольния твари, и тем научая, что один Создатель тех и других. Он начинает с высших тварей и говорит: «хвалите Его, все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его». Другой переводчик (Симмах) говорит: все воинства его (στρατιαὶ). Он разумеет здесь херувимов, серафимов, господства, начала, власти. Это — знак пламенной души, это — свойство горячей любви: побуждать всех к славословию возлюбленного; это — знак души, постоянно услаждающейся мыслью о Боге, изумляющейся и удивляющейся Его славе, преданной Ему. «Хвалите Его, солнце и луна; хвалите Его, все звезды и свет» (ст. 3). Другой (Симмах): звезды света (αστέρες φωτὸς). «Хвалите Его, небеса небес и вода, которая превыше небес: да восхвалят имя Господне, ибо Он сказал — и они явились, повелел — и создались» (ст. 4–5). Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): поставил их пребывать вечно (διαμένειν αιωνίως). «Поставил их во век и в век века: повеление дал — и не пройдет оно» (ст. 6). Почему пророк, сказав немного о небесных силах, тотчас оставил их и, обратившись к видимым предметам, говорит о них пространно, перечисляя все порознь, находящиеся и вверху и внизу? Потому, что эти предметы для тогдашних слушателей были понятнее, как видимые и находящиеся пред глазами. Потому и Моисей, в повествовании о сотворении мира, не сказав ничего — ни малого, ни многого — о существах горних, начинаете речь с неба и земли, потом переходит к солнцу, луне, растениям, плавающим, четвероногим, и оканчивает человеком. Словами: «небеса небес» пророк не означает здесь множества их, но выражает одно и то же небо небес. На еврейском языке небо обыкновенно называется небесами. Подобным образом в другом месте он говорит: «превысшее небо — Господу, а землю Он дал сынам человеческим» (Пс. 113:24). «И вода, которая превыше небес». Ты слышал Моисея, который говорит, что Бог одни воды поместил внизу, другие утвердил выше свода небесного, когда основал твердь среди бездны и повелел водам пребывать выше тверди.

Но, может быть, кто–нибудь скажет: как могут все эти творения хвалить Бога, не имея ни голоса, ни языка, ни души, ни смысла, ни разума, ни органа голоса, ни мысли? Есть два способа славословия: один посредством слов, другой посредством созерцания, и, кроме того, третий — посредством жизни и дел. Так и люди не только словами, но и молча могут возносить славу Богу, как говорит Христос: «да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). И еще: «да даст тебе Господь детей от жены сей вместо данного, которого ты отдал Господу» (1 Цар. 2:20). Бывает славословие посредством языка, как славословил Бога Моисей с Мариамною, когда говорил: «пою Господу, ибо Он высоко превознесся» (Исх. 15:1). Бывает славословие и посредством самой твари, как говорит тот же Псалмопевец: «небеса поведают о славе Божией, и о творении рук Его возвещает твердь» (Пс. 18:1). Так и здесь тварь прославляет Его своею красотою, расположением, величием, свойствами, употреблением, служением, постоянством, пользою, происходящею от нее. Итак, когда пророк говорит: «хвалите Господа ангелы, силы, небеса, луна, солнце, звезды, вода, которая превыше небес», то выражает, что каждая из тварей достойна премудрости Создателя и исполнена великих чудес. Тоже и Моисей в начале выразил кратко в словах: «и увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт. 1:31), — прекрасно так, что прославляет Творца и располагает зрителя к славословию Художника.

2. Таким образом «хвалою» пророк называет красоту тварей, которая доставляет хвалу Создателю. Тоже и Павел говорит: «ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество» (Рим. 1:20). И Псалмопевец, сказав о тварях и предоставив созерцающим их изучать их красоту, величие и пользу, сам указывает на Виновника всего этого и говорит: «ибо Он сказал — и они явились, повелел — и создались. Поставил их во век и в век века: повеление дал — и не пройдет оно».

Что творения прекрасны и удивительны, это видно при самом взгляде на них; а что они имеют Творца, не существуют сами собою и безначальны, это достаточно видно из самых слов его. Если же кто сомневается, то пусть научится от меня, что они имеют Творца, Художника, Промыслителя и Хранителя. Пророк внушает здесь две мысли, или, лучше сказать, три, а если внимательнее исследовать, то и четыре; именно говорит, что Бог сотворили все, сотворил из ничего, сотворил легко и поддерживает сотворенное. Выражение: «Он сказал» означает легкость действия, как и Павел, изъясняя тоже, говорит: «животворящим мертвых и называющим несуществующее, как существующее» (Рим. 4:17), словом — «повелел» указывая на легкость. А что Бог и поддерживает сотворенное, это показывает сам пророк, прибавляя: «поставил их во век и в век века: повеление дал — и не пройдет оно». Смотри, как и здесь он опять выражает, власть, могущество Божие, не только словом: «поставил», но и словом: «повеление дал», означая Его деятельность человеческими выражениями. Как для тебя легко — сказать, и не трудно — дать приказание, так для Бога — создать несуществующее и поддерживать сотворенное; или даже не так, но гораздо легче. Невозможно и представить чрезвычайную легкость, с какою Он сотворил все. И удивительно не только то, что Он поддерживает все и что законы природы остаются непреложными, но и то, что они остаются бесконечно долгое время. Представь, сколько прошло веков, и ничто из существующего не разрушалось: ни море не затопило земли, ни солнце не сожгло вещей видимых, ни небо не поколебалось, ни пределы дня и ночи не смешались, равно ни перемена времен года, ни что–нибудь другое подобное, но каждую из тварей низших и высших Он устроил так, что она во всей точности соблюдает однажды назначенные ей в начале пределы. Сказав о тварях высших и небесных, пророк нисходит потом на землю. Как поступил он в отношении к высшим тварям, именно: начав с превыше–небесных, перешел к небесным, так и здесь от небесных переходить к земным. Есть люди, которые говорят, что находящиеся на небе твари достойны творчества Божия, а земных порицают, указывая на то, что здесь есть скорпионы, эхидны, драконы и прочие роды диких зверей, также и дерева бесплодные; поэтому пророк, как бы опровергая их, раскрывает свой предмет с другой стороны. И посмотри, как он поступает: опустив тех животных, которые несомненно признаются добрыми и которых польза доказывается опытом, как то: овец, волов, ослов, верблюдов и прочих животных, служащих нам к перевозке тяжестей, он обращается к животным, которые кажутся бесполезными, указывая на драконов, на непроходимую часть моря, и на то, что кажется вредным, как то: огонь, град, снег, иней; потом на бесплодные дерева, горы; оставив поля и равнины, удобные для земледелия и произращения добрых плодов, он переходит к горам, холмам, к местам пустынным, и упоминает о животных пресмыкающихся. Впрочем, чтобы яснее видеть это, нужно выслушать самые слова его. Сказав: «повеление дал — и не пройдет оно», он продолжает: «хвалите Господа от земли: змеи и все бездны; огонь, град, снег, лед, ветер бурный, исполняющие волю Его». Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.) говорит: ветер тифона (ανεμος τυφω̃νος). «Горы и все холмы, деревья плодоносные и все кедры; звери и все скоты, гады и птицы пернатые» (ст. 7–10). Для чего он так составил свою речь? Для того чтобы сильнее доказать промышление Божие. Если и те твари, которые кажутся бесполезными и враждебными роду человеческому, так прекрасны и так полезны, что возносят хвалу и славословие Богу своим составом, то представь, каковы прочие. Если угодно, рассмотрим каждую из названных тварей. «Змеи», говорит, «и все бездны». «Змеями» он называет здесь китов, как и в другом месте говорить: «этот змей, которого Ты создал, чтобы унизить его» (Пс. 103:26). И во многих местах это животное так называется.

3. Но как, скажешь, это животное прославляет Творца? А как оно не прославляет? Когда ты посмотришь на его величину и состав тела, о котором с большою подробностью Писание говорит в книге Иова (40:11), то можешь ли не удивляться Создателю, произведшему такое животное? И не только по своей величине оно достойно удивления, но и потому, что для жилища ему назначена непроходимая часть моря. Удивительно и то, как это дикое и огромнейшее животное не преступает своих пределов, но остается в назначенных ему для жительства местах, и не только не выходит на землю, или на обитаемые страны, но не вредит и той части моря, которая удобна для мореплавания, и не истребляет разных родов рыб, но живет в своем месте. И не только это заслуживает удивления, но и сама глубина бездны. Что сказано об этом звере, то же можно заметить и о море. И оно, бывая неудержимым во время сильных ветров и имея такое множество воды, не выходит из своих пределов, не затопляет соседней земли, но также связано неразрывными узами, хотя вода по природе своей беспокойна. Если же оно имеет столь огромную величину и возмущается такими ветрами, то представь, как велико чудо, что оно не выступает из своего места, не смотря ни на беспокойную свою природу, ни на огромность, ни на силу ветров, но при таком беспорядке соблюдает совершенный порядок. Размышляя об этом, ты можешь и отсюда составить хвалу Богу, и удивляться Его могуществу, премудрости, силе, власти. Есть и другие неизъяснимые причины этих явлений, которые знает только сам Создатель. Потому и сказал некто: не говори: почему «что это? для чего это?», ибо все в свое время откроется» (Сир. 39:22). «Огонь, град, снег, лед, ветер бурный, исполняющие волю Его». Здесь пророк прибавляет к вышесказанному нечто новое. В предыдущем псалме он удивлялся тому, как снег, иней в короткое время покрывает всю землю, как он отвердевает, изменяется, превращается в противоположное состояние; а здесь он удивляется тому, как вещи, произшедши из небытия, продолжают бытие, и, продолжая бытие, совершают дело служения Богу, хотя сами неразумны, и приводят повеление Его в исполнение с великою покорностью. Даже одна и та же вещь по повелению Его часто производила действия, по свойству своему противоположные, — как, наприм., в вавилонской пещи огонь и сожигал и орошал, совершая в одно время то и другое. Но, скажешь, разве это заслуживает благодарности? И великой. Бога должно прославлять одинаково как тогда, когда Он наказывает, так и тогда, когда избавляет от наказания. То и другое свидетельствует об Его попечении; то и другое есть дело Его благости. Люди одно делают по доброте, а другое по злобе и гневу; но Бог делает то и другое по человеколюбию. Так, одинаково должно прославлять Его и за то, что Он поселил Адама в раю, и за то, что изгнал его, и благодарить не только за царство, но и за геенну, потому что и ее Он приготовил, и ею угрожает для того, чтобы отклонить нас от зла. Как врача мы уважаем не только тогда, когда он питает, но и тогда, когда изнуряет голодом, не только когда выводит на улицу, но и когда заключает дома, не только когда намащает, но и когда жжет и отсекает, — потому что, хотя эти действия противоположны, но имеют в виду одну цель, — так и Бога должно прославлять за все, и тем более, что там человек, а здесь Бог, и что те действия часто имеют противоположный исход, а дела Божии совершаются с величайшею премудростью и промышлением. Град и огонь не только служат наказанием, но и они иногда избавляли от наказания, прекращали войны, прогоняли нападавших неприятелей. Или ты не знаешь, сколько чудес сотворено посредством этих стихий в Египте, у иудеев и при нашем поколении? Сила Повелевающего такова, что Он часто и посредством стихий совершал такие же чудеса, какие совершал посредством ангелов, этих разумных и верховных сил, для того, чтобы, когда совершает их ангел, кто–нибудь из безумных не приписал их ему самому, но приписывал бы Повелевшему. Так, прекратил ли ангел войну? И град также прекращал ее. Истребил ли ангел первородных? И морская буря истребляла целый народ. Потому за все благодари человеколюбивого Бога. «Горы и все холмы, деревья плодоносные и все кедры; звери и все скоты, гады и птицы пернатые». Посмотри, как пророк останавливается более на предметах не столь полезных, на горах, оврагах, холмах, диких зверях, пресмыкающихся и деревах бесплодных. Дерева плодородные сами собою представляют очевидную пользу, равно как ровные поля и кроткие животные; а дикие звери, пресмыкающиеся, горы и бесплодные дерева какую, скажешь, приносят пользу? Великую и много способствующую к поддержанию нашей жизни. Так, горы и холмы и бесплодные дерева весьма нужны нам для строения, так что, если бы их не было у нас, то ничто не защищало бы рода нашего от истребления. Как ровные поля нужны нам для питания, так бесплодные дерева и камни нужны для построения домов и для приготовления из них бесчисленного множества других изделий.

4. А змеи, скажешь, скорпионы, драконы, львы какую приносят выгоду для жизни? Какая от них польза? Великая и неизреченная, не меньше, чем от кротких животных. Те полезны для телесных потребностей, а эти внушают тебе страх, делают тебя благоразумным, приучают к борьбе, приводят тебе на память грех прародителя в раю и показывают, каких зол бывает причиною непослушание. Прежде звери не были такими, не были страшными и опасными для человека, но были кроткими и ручными. Бог привел их к Адаму, и он нарек им имена. Змей говорит с Евою, и Ева не убегает от него. Но когда заповедь была нарушена и оказано было непослушание Богу, тогда уменьшилась честь человека. Поэтому, когда ты увидишь льва или змея, то вспомни об этих событиях и они послужат тебе немалым поводом к любомудрию. Вспомни также о Данииле, как страшные звери сделались для него нестрашными, когда он возвратился к древнему образу (Божию), равно как и эхидна для Павла, и ты приобретешь отсюда немалую ревность и попечение о душе. Вместе с тем и по другой причине нужно дивиться устроению и распоряжению о них Божию. Почему? Потому, что Он назначил им для жительства места, удаленные от городов, пустыни; будучи страшными, они не обитают в городах и не нападают на живущих в них, но любят и предпочитают пустыню, так как Бог издревле назначил им ее, чтобы они там имели удобное и свойственное себе место жизни. Когда ты спишь, они ходят по пустыне. Так и пророк в другом месте говорит: «ты простираешь тьму, — и настает ночь, когда ходят все звери лесные» (Пс. 103:20). Видишь ли, как и теперь еще остаются следы твоей власти, хотя и сокращенные, однако свидетельствующие о прежней чести? Дикие звери, как беглые рабы, отделены от тебя и временем и местом; и если ты сам не пойдешь к ним, то и они не нападут на тебя, но будут жить в пустынях. Когда ты огорчаешься и недоумеваешь, для чего сотворены дикие звери, то поступаешь весьма безрассудно, — потому что, если ты сам будешь хорошо вести себя, то не потерпишь от них никакого вреда; если же потерпишь вред от зверей, то вспомни, что и от людей ты часто терпишь вред гораздо тягчайший. Человек бывает хуже зверя. Тот прямо обнаруживает свое зверство; а этот скрывает свою злобу под видом кротости, и потому часто бывает трудно остеречься его. Впрочем, если ты будешь благоразумен, то ни зверь, ни человек не только не причинят тебе никакого вреда, но еще принесут весьма великую пользу. Но что я говорю о звере и человеке, когда и сам диавол не только не причинил никакого вреда Иову, но и послужил для него поводом к получению бесчисленных венцов? И что я говорю: зверь и человек, когда и от заключающихся в тебе веществ, если будешь нерадив, можешь потерпеть гораздо больший вред, как, напр., от желчи или мокроты, если какою–нибудь неумеренностью дозволишь им слишком умножиться? Так во всем нужно внимательное благоразумие. Как при нерадении ты получаешь от них величайший вред, так при благоразумии и внимательности приобретешь от них же не маловажную пользу. Все зависит от твоей воли. Так, к чему во всей природе служит снег, огонь и буря, к тому же в теле служат мокрота, кровь и желчь. Поэтому нужно умерять их с величайшим благоразумием, чтобы получить от них какую–нибудь пользу, а не вред. Но что я говорю о теле, когда и душа имеет такие принадлежности, которые делаются болезнями, если допустишь их дойти до неумеренности, а когда умеряются, то служат в пользу? Так гнев, если будешь пользоваться им, как должно, служит спасительным врачевством, а если неумеренно, то бывает причиною погибели. И похоть, управляемая с умеренностью, делает тебя отцом, так как она бывает полезною для рождения детей; а если не умеряется, то часто ввергает тебя в блуд и прелюбодеяние. Итак, не слагай вины на посторонние предметы, но всегда обвиняй свою волю. Если ты будешь оставлять ее в пренебрежении, то потерпишь вред и от себя самого, погибнешь и от собственного тела; а если будешь благоустроять ее, то не испытаешь ничего худого и неприятного ни от бесов, ни от диавола, а не только от зверей.

«Цари земли и все народы, властелины и все судьи земли». Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз) говорит все племена (φυ̃λα). «Юноши и девы, старцы с молодыми». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): избранные (εκλεκτοὶ). «Старцы с молодыми». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): с юными (μετὰ νέων). «Да восхвалят имя Господне, ибо превознесено имя Его Единого: исповедание Его (совершается) на небе и на земле!» (ст. 13). Здесь пророк говорит о другом виде промышления Божия — о начальниках. Так и Павел в послании к Римлянам весьма мудро доказывает, что разделение всех людей на начальников и подчиненных есть дело премудрости Божией: «ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро» (Рим. 13:4). Если ты уничтожишь этот порядок, то все погибнет. Если и теперь, когда между начальниками есть много дурных, самое дело это так нужно, что и при дурных качествах начальников бывает от них великая польза, то представь, каким благоденствием наслаждался бы род человеческий, если бы имеющие в руках своих власть хорошо распоряжались ею. Впрочем, учреждение власти есть дело Божие; а то, что к ней допускаются люди порочные и пользуются ею не так, как должно, зависит от испорченности людей.

5. Итак, пророк говорит, что должно возносить великую благодарность Богу и за то, что есть цари, и за то, что есть судии. Имея попечение о благоустройстве людей, чтобы многие из них не жили бессмысленнее зверей, Бог учредил власть начальников и царей, как бы бразды для управления колесницею или кормило для управления кораблем. Поэтому, если ты начальник, то благодари человеколюбивого Бога за то, что ты удостоился участвовать в таком попечении; если ты подчиненный, то опять благодари Его за то, что имеешь начальника, который печется о тебе и не дозволяет злым людям строить тебе козни. Достиг ли ты старости, или еще молод, благодари Бога. Весь этот псалом особенно научает тому, что должно за все прославлять Бога, хотя бы ты был начальником, хотя бы принадлежал к простому народу. Выражая это, пророк и сказал: все люди. Юноша ли ты, говорит, или старец, жена ли, или муж. «Превознесено имя Его Единого». Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): потому что оно превосходно (ύπερέχον). «Исповедание Его (совершается) на небе и на земле». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): и песнопение его (ύνμνος). «И Он возвысит силу народа Своего. (Такова) песнь всех преподобных Его, сынов Израиля, людей, приближающихся к Нему» (ст. 14). Смысл слов его следующий: из всего видимого я показал его промышление, славу, величие; но должно славить Его не только за это, но и без этого. Действительно, и прежде этого и без этого Богу принадлежит величие, слава и благодарность от всех. Выражение: «Его Единого» здесь употреблено в противоположность мнимым богам. Потом, возводя слушателя к высшим понятиям, пророк опять переносит его от земли на небо. Как в начале псалма он нисходил с неба на землю, так теперь от всего видимого возводит слушателя выше неба и говорит: «исповедание Его (совершается) на небе и на земле», т. е., хотя и высшие силы, невидимые и духовные, не перестают благодарить и славословить Бога, но столь великий и столь благий Бог удостоил и нас назвать Своим народом, и не только назвать, но и возвысить и возвеличить. Поэтому он и присовокупляет: «и Он возвысит силу народа Своего», опять побуждая их этим к усерднейшему служению Богу и внушая, что Он не имеет нужды в их служении (как может нуждаться в нем Тот, Кому по естеству Его принадлежит слава и подчинено столько тварей?), но по одной благости приблизил их к Себе, прославил и возвеличил по всей вселенной. Это и выражает пророк словами: «песнь всех преподобных Его, сынов Израиля, людей, приближающихся к Нему». Чтобы выражение: «сынов Израиля» не подало слушателям повода сделаться беспечными и надменными, и чтобы они, надеясь на одно это название, не стали нерадеть о душевных добродетелях, пророк, после слов: «песнь всех», не сказал просто: людям, но: «преподобных Его», и далее, после слов: «сынов Израиля», присовокупил: «людей, приближающихся к Нему». Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.), вместо: «песнь», сказал: хвала (έπαινος). Смысл слов его следующий: если вы будете праведными, если станете приближаться к Нему, то удостоитесь великой славы. Все, принадлежащее Ему, постоянно, потому что Он так богат и так славен; но мы должны делать должное с нашей стороны; тогда и мы достигнем великого прославления, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, во во веки веков. Аминь.

1. В переносном смысле «новою» названа здесь песнь нового завета, потому что тогда обновилось все — и завет: «Я заключу», говорил Бог, «новый завет» (Иер. 31:31), и тварь: «кто во Христе», говорит апостол, «тот новая тварь» (2 Кор. 5:17), и человек: «совлекшись», говорит он же, «ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол. 3:9, 10). Итак, по причине новой жизни и по всему прочему настоящий завет называется новым, и петь ныне пророк заповедует новую песнь этого завета. А в историческом смысле здесь разумеется славная и торжественная песнь, которую иудеи должны были петь за победы, за успешные деяния, за трофеи. «Хвала Ему в собрании преподобных».

Видишь ли, как пророк прежде словесной благодарности требует благодарности посредством жизни и дел, и таких людей призывает в хор поющих? Не достаточно благодарить только словами, если они не будут сопровождаться и добродетельною жизнью. «Хвала Ему в собрании преподобных». И нечто другое он внушает здесь, именно, показывает, что должно возносить славословия с совершенным согласием, потому что церковью называется соединение, собрание. «Да возвеселится Израиль о Сотворившем его, и сыны Сиона да возрадуются о Царе своем» (ст. 2). Прежде частных благодеяний он указывает на общее и далее приведенными словами внушает как бы следующее: благодари Бога за то, что Он произвел тебя несуществовавшего и вдохнул в тебя душу. Подлинно, не маловажен и этот вид благодеяния. Но здесь он внушает и еще нечто большее. Таким выражением он указывает не просто на сотворение, но на близость Израиля к Богу, и заповедует благодарить не только за то, что Бог сотворил его, но и за то, что сделал его Своим народом. Видишь ли, как он приближает и прилепляет народ к Богу, желая, чтобы он не просто благодарил, но с радостью, с веселием и пламенною душою? Все это он выразил словом: «да возвеселится». Он требует от благодарящего такого расположения, чтобы он воспламенялся любовью, чтобы возбуждался усердием, чтобы весь предавался прославляемому Богу. Тоже выражает он и в другом месте, когда говорить: «как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже». И еще: «возжаждала душа моя к Богу крепкому, живому» (Пс. 41:2, 3). И еще: «возжаждала Тебя душа моя и сколь сильно плоть моя (стремилась) к Тебе в земле пустой, и непроходимой, и безводной» (Пс. 62:2), или, как говорит другой переводчик (Симмах): в земле жаждущей (διψάδι). Желая выразить расположение и стремление души своей, он сравнивает ее с жаждущею землею, с жаждущею ланью. И в другом месте, высказывая словами это стремление, он говорит: «когда приду и явлюсь лицу Божию?» (Пс. 41:3) Таковы души святых, как, напр., душа Павла, которая воздыхала о том, что замедлялся исход ее отсюда. «И сыны Сиона да возрадуются о Царе своем». Видишь ли, что пророк, как я выше сказал, указывает здесь на близость, на то, что они были избранным народом Божиим? Потому он и прибавляет: «о Царе своем». Бог был царем их не только по сотворению, но и по усвоению. «Да восхвалят имя Его хором, под тимпан и псалтирь да поют Ему» (ст. 3). Посмотри, как и здесь видно согласие. «Хором» составляются для того, чтобы все вместе и единогласно возносили славословия. Тоже внушает и Павел, когда говорит: «не будем оставлять собрания своего» (Евр. 10:25). То же означает и сама молитва, которая возносится всеми вместе: «Отче наш, сущий на небесах! и прости нам долги наши: и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого» (Мф. 7:9; Лк. 11:4), и в которой употребляется множественное число. Так и в древности люди были научаемы петь и славить Бога согласно, чтобы всеми способами они располагались к любви и единодушию. «Под тимпан и псалтирь да поют Ему».

2. Некоторые, принимая названия этих орудий в переносном смысле, говорят, что тимпан требует умерщвления нашей плоти, а псалтирь обращения к небу, потому что это последнее орудие приводится в движение сверху, а не снизу, как гусли. Но я сказал бы, что древние были руководимы этими орудиями по причине грубости души их и потому, что они недавно отстали от идолов. Подобно тому, как жертвоприношения, так и это Бог дозволил им из снисхождения к их немощи. Итак, пророк заповедует здесь петь с радостью. Это означают слова: «да восхвалят имя Его хором», — с согласием, с чистою жизнью. Далее, желая возбудить в них еще большее усердие, пророк говорит и о благоволении к ним Того, Кого воспевают. «Ибо благоволит», продолжает он, «Господь к народу Своему и вознесет кротких во спасение» (ст. 4). Что может сравниться с таким благополучием, когда кому благоволит Бог? «И вознесет кротких во спасение». Посмотри опять, как он представляет и то, что принадлежит Богу, и то, что — людям. Как выше, требуя от них благодарности, он указал и на то, что принадлежит Богу, сказав: «ибо благоволит Господь к народу Своему», так и здесь, возвещая то, что принадлежит Богу, требует и того, что зависит от людей: «и вознесет», говорит, «кротких во спасение». Возносить — дело Божие; а быть кроткими — дело людей; Божие не является, если наперед не будет человеческого. И посмотри на величие дара. Он не сказал просто: спасет, но: «вознесет во спасение», т. е. не только избавит от бедствий, но и сделает известными и знаменитыми, доставит им вместе с спасением и славу. Объясняя это, пророк продолжает: «восхвалятся преподобные во славе и возрадуются на ложах своих» (ст. 5). Как там он призывает «кротких», так здесь — «преподобных». Бог всегда являет все дела Свои чудесно. Так Он освободил евреев из Египта, так вывел их из Вавилона, сделав их славными не только, избавлением от бедствий, но и чудесами, бывшими при этом. «И возрадуются на ложах своих». Таким прибавлением пророк выражает великую безопасность, великое спокойствие, великую радость, великое удовольствие. Это говорит он для того, чтобы они знали, что все сделано было не их собственным оружием, не их собственною силою, но содействием Божием, которое нужно приобретать смирением и кротостью. «Величания Бога — во устах их, и мечи обоюдоострые в руках их, чтобы совершить мщение над народами, наказание над племенами» (ст. 6, 7). Здесь он описывает войну с ликованием и говорит, что, если они будут петь и славословить Бога, то одержат победу. «Величаниями» называет он славословия, песнопения, благодарения. Поэтому другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.), вместо «величания», сказал: славословия (ύμνολογίας). «Чтобы совершить мщение над народами, наказание над племенами». Что это значит? Так как враги, победившие иудеев, во все время (плена) оскорбляли их, то он обещает обличить врагов делами и показать посредством дел, что не недостаток силы в Боге, но грехи иудеев доставляли победу врагам их. Когда они достаточно были наказаны, то человеколюбивый Бог одним мановением произвел в обстоятельствах их чудную перемену. И посмотри на превосходство победы. Пророк продолжает: «связать царей их узами и вельмож их — ручными железными оковами» (ст. 8). Видишь ли величие силы? Они не только прогнали и разбили врагов, но и возвратились с пленниками, являя всем могущество Божие. «Произвести над ними суд преднаписанный. Слава сия будет на всех преподобных Его» (ст. 9). Что значит: «суд преднаписанный»? Явный, всеми признаваемый, такой, который не может быть предан забвению. Таковы дела Божии: и по величию событий, и по чрезвычайности чудес они простираются на все (будущее) время. Такая, говорит, будет победа, такой трофей, будет всем столь известен и столь очевиден, как будто бы он был начертан на столбе, и никогда не изгладится, «Слава сия будет на всех преподобных Его». Какая слава? Слава победы, или — лучше, — не просто победы, но такой победы, при содействии Божием, при помощи свыше. Смотри, как пророк опять упоминает о «преподобных», возбуждая в слушателях ревность к добродетели и святой жизни. Впрочем, мне кажется, под именем славы он разумеет не только победу, но и хвалу, песнопения, славословия, научая всем этим, что прославляющие Бога приобретут и себе великую славу, явятся более светлыми, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, во веки веков. Аминь.

«Аллилуия. Хвалите Бога во святых Его, хвалите Его на тверди силы Его» (Ст. 1). Другой переводчик (Симмах) говорит: во святилище его (έν τω̃ αγίω). Третий (Акила): во святыне его (έν τω̃ ήγιασμένω).

1. Здесь пророк говорит или о народе, или о святой жизни и святых мужах. Смотри, как он оканчивает книгу благодарностью, научая нас, что это должно быть и началом и концом наших действий и бесед. Так и Павел говорит: «всё, что вы делаете, словом или делом, всё делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (Кол. 3:17). Так же начинается и наша молитва. Говорить: «Отче наш» свойственно тем, которые благодарят за полученные дары, означая все дары одним этим названием. Кто назвал Бога «Отцом», тот исповедал усыновление; а кто исповедал усыновление, тот возвестил оправдание, освящение, искупление, отпущение грехов, дарование Духа. Все это наперед должно быть, чтобы мы имели усыновление, и удостоились назвать Бога Отцом. Впрочем, мне кажется, пророк указывает здесь еще на нечто другое: «во святых Его», говорит он, т. е. чрез святых Его. Благодарите Его за то, что Он так устроил жизнь, или: что сделал людей ангелами. Потому, сказав наперед: «во святых», пророк прибавляет «хвалите Его на тверди силы Его», выражая то, что я сказал, так как этого Бог желает более, нежели того, и небо сотворено для человека, а не человек для неба. Другой переводчик (Симмах), вместо: «на тверди», говорит: в неистребимом (τω̃ ακαθαιρέτω), Третий (Акила): во утверждении державы его (κράτυς). Мне кажется, что пророк указывает и еще на нечто другое, как и в предыдущем псалме. Как там он сказал: «хвалите Его, все Ангелы Его», так и здесь: «хвалите Его на тверди силы Его», т. е. находящиеся на тверди Его. Он непрестанно призывает горния силы к участию в славословии. «Хвалите Его в силах Его, хвалите Его по чрезмерному величию Его» (ст. 2). Другой (неизвестный переводчик, см. Орг. Экз.): чрез силы его (διὰ). В еврейском: вегевурофав. Смысл слов его следующий: хвалите Его за силы Его, за могущество Его, за чудеса Его, за могущество, которое Он являет во всем, горнем и дольнем, общем и частном, над каждым и непрестанно. «Хвалите Его по чрезмерному величию Его». Но возможно ли вознести хвалу соответствующую множеству величия Его? Пророк не говорит: соответствующую, но такую, какую ты можешь возносить, представляя множество величия Его; возноси такую хвалу, какая возможна для тебя, какую человек должен возносить великому и безмерно великому Богу; а хвалу достойную Его никто вознести не может. Видишь ли стремление души? Видишь ли душу пламенную, стремящуюся и усиливающуюся преодолеть собственную немощь и возлететь наконец к самому небу, душу соединившуюся с Богом и преданную Ему с великою любовью? «Хвалите Его голосом трубы, хвалите Его на псалтири и гуслях». Другой (Симмах): звуком рога (ὸι ηχσυ κερατίνης). «Хвалите Его на псалтири и гуслях». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): цевницею и лирою (διὰ νάβλας καί λύρας). «Хвалите Его на тимпане и хором, хвалите Его на струнах и органе». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): струнами и гуслями (διὰ χορδω̃ν καὶ κιθάρας). «Хвалите Его на кимвалах доброгласных, хвалите Его на кимвалах громогласных». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): в кимвалах знамения (σημασίας). «Всякое дыхание да хвалит Господа!». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): вздох (αναπνοη) (ст. 3–6). Пророк приводит в движение все музыкальные орудия и заповедует на всех их возносить стройную песнь, воспламеняя и возбуждая душу слушателей.

Как иудеям заповедано было славить Бога всеми музыкальными орудиями, так и нам повелевается славословить Его всеми членами: глазами, языком, слухом и руками. Это выражает Павел, когда говорит: «умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего» (Рим. 12:1). Славит Его глаз, когда не смотрит бесстыдно; и язык, когда поет; и слух, когда не внимает срамным песням и клеветам на ближнего; и сердце, когда не строит козней, но источает любовь; и ноги, когда бегут не на совершение зла, а на исполнение добрых дел; и руки, когда простираются не на хищение, любостяжение и побои, а на милостыню, и защиту обижаемых. Тогда человек делается благозвучною псалтирью, вознося Богу самую стройную и духовную песнь. Те орудия были дозволены тогда иудеям, как по их немощи, так и для того, чтобы располагать их к любви и согласию, побуждать ум их исполнять с радостью то, что доставляет пользу, и таким услаждением души руководит их к большему усердию. Бог, зная их грубость, леность и беспечность, хотел таким мудрым распоряжением пробудить их от усыпления, облегчая труд продолжительной молитвы приятностью музыкального пения. Что же значит: «на кимвалах доброгласных»? Так называет пророк псалмы, иудеи не просто ударяли в кимвалы, не просто играли на гуслях, но, сколько возможно, и посредством кимвалов, и посредством труб и посредством гуслей выражали значение псалмов; к этому они прилагали усердие и старание, которое приносило великую пользу. «Всякое дыхание да хвалит Господа». Призвав жителей небесных, пробудив народ, приведши в движение все музыкальные орудия, пророк наконец простирает речь ко всей природе, приглашая к песнопению всякий возраст, старцев, мужей, юношей, отроков, жен, вообще всех жителей вселенной, и таким образом наперед рассеивает семена нового завета для людей, распространенных по всей земле. Итак, будем постоянно хвалить Бога и непрестанно благодарить Его за все и словами и делами. Это — наша жертва и приношение; это — служение самое лучшее и достойное ангельской жизни. Если мы будем постоянно славить Его таким образом, то и настоящую жизнь проведем без всякого преткновения, и достигнем будущих благ, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

1. Приятно земледельцу влачить плуг для расчищения нивы, проводить бразды, исторгать терния и тогда сеять семена, когда уже не останется терния, вредного для посева; но гораздо приятнее проповеднику преподавать божественные внушения слуху, свободному от смятения. Поэтому мы с удовольствием приступаем к слову, видя эту ниву очищенною. Хотя мы не видим вашей души, но ваши отверстия глаза и напряженный слух доказывают мне внутреннее ваше спокойствие. Хотя я не могу проникнуть в вашу совесть, но устремленные и поднятые кверху взоры говорят, что нет никакого смятения внутри вас, или лучше, ими вы усердно взываете: бросай семена, мы примем посеянное, в надежде на плод, потому что мы изгнали из души всякую житейскую заботу. Вот почему и я всегда касаюсь глубочайших мыслей, надеясь на доброту нивы. Писание требует не только мудрого наставника, но и разумного слушателя; поэтому я ублажаю вас, а вместе считаю блаженным и себя. «Блажен», говорит оно, кто «передает ее в уши слушающих» (Сир. 25:12), и еще: «блаженны алчущие и жаждущие правды» (Мф. 5:6). Так вам, которые с усердием пришли сюда, мы преподаем наставления. Все другие находятся теперь на торжищах и изнуряются житейскими заботами, а вы, став выше земли, принимаете духовные внушения; они раболепствуют рабыне, заботясь о плоти, а вы соблюдаете и украшаете свою благородную и свободную душу. Где ты, человек, находишься теперь? На торжище. Чего ищешь? Грязи и пыли. Приди сюда и прими от меня миро. Для чего ты собираешь богатство погибающее, предаешься сребролюбию, этому тирану, домогаешься власти скоропреходящей, заботишься о вещах житейских, которые сегодня существуют, а завтра — нет? Для чего срываешь цветы, а оставляешь плод? Для чего бежишь за тенью, а не принимаешь истины? Для чего гоняешься за исчезающим, а не ищешь пребывающего? «Всякая плоть — трава, и вся красота ее — как цвет полевой; трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно» (Ис. 40:6–8). Ты имеешь много богатства? Но что в этом для души? Ты богат деньгами, но беден душою; украшаешься листьями, но не имеешь плода. Какая, скажи мне, от этого польза? Ты приобрел деньги, которые после оставишь здесь; приобрел власть, которая сопровождается кознями. Приди сюда, насладись мудрою беседою, изгладь свои грехи, истреби свои беззакония, очисти свою совесть, возвысь свой ум, будь ангелом и человеком. Оставь узы плоти, и возьми легкие крылья жизни; отрешись от видимого, и держись невидимого; взойди на небеса, ликуй с ангелами, стань пред престолом высоким, превознесенным; оставь этот дым, эту тень, это сено, эту паутину. Я не нахожу достойного названия здешней суете. Говорю это и не перестану говорить. Приди, и будь человеком, чтобы не напрасно было приписываемо твоему существу это имя. Поняли ли сказанное вам? Он, говорят, человек. Да, он человек, но часто только по имени, а не человек по душевному настроению. Когда я вижу тебя живущим безумно, то как назову тебя человеком, а не волом? Когда вижу тебя расхищающим чужое, то, как назову тебя человеком, а не волком? Когда вижу тебя блудодействующим, то, как назову тебя человеком, а не свиньею? Когда вижу тебя коварным, то, как назову тебя человеком, а не змием? Когда вижу тебя имеющим яд, то, как назову тебя человеком, а не аспидом? Когда вижу тебя безрассудным, то, как назову тебя человеком, а не ослом? Когда вижу тебя прелюбодействующим, то, как назову тебя человеком, а не конем неистовым? Когда вижу тебя непокорным и бесчувственным, то, как назову тебя человеком, а не камнем? Ты получил от Бога благородство, — для чего же изменяешь достоинству природы? Окажи мне, что ты делаешь? Некоторые люди умеют, сколько возможно, выучивать животных тому, что свойственно человеку: попугаев научают говорить человеческим голосом, побеждая искусством природу; львов делают ручными и водят их по площадям. Так, льва, неукротимое животное, ты делаешь кротким, а сам оказываешься свирепее волка? И — что еще хуже — каждое из бессловесных животных имеет один какой–нибудь недостаток: волк хищен, змий коварен, аспид ядовит; а у злого человека не так. Человек часто имеет не один недостаток, но бывает и хищен, и коварен, и ядовит, соединяя в душе своей страсти животных. Как же я назову тебя человеком, когда ты не имеешь царственного отличия, не имеешь диадемы, не имеешь багряницы? «Сотворим», сказал Бог, «человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему» (Быт. 1:26). Размысли, человек, по какому образу ты создан, и не унижай себя до низости скотов. Если бы ты увидел царя бросившим багряницу и диадему, поставляющим себя наравне с воинами и изменяющим своему сану, то назвал ли бы ты его царем? Ты — человек. Не доказывай мне, что ты имеешь душу человека, но покажи, что ты — человек по душевному настроению. Ты — владыка бессловесных животных, а сам стал рабом безумных страстей, обитающих в тебе?

2. Но как, скажешь, я сделаюсь человеком? Если будешь обуздывать мудрования плоти, эти безумные мудрования, если оставишь блуд, если исторгнешь неумеренную страсть к богатству, этому злому тирану, если сделаешь ниву свою чистою. Как ты можешь сделаться человеком? Если будешь приходить сюда, где делаются человеками. Я возьму тебя конем, и сделаю человеком; возьму тебя волком, и сделаю человеком; возьму тебя змием, и сделаю человеком, не изменяя природы, а изменяя волю. Но что говоришь ты? Я имею детей, управляю домом, забочусь о жене, угнетен бедностью, стараюсь приобрести необходимое пропитание. Все это — отговорки и предлоги. Если бы я удерживал тебя здесь навсегда и не позволял тебе иметь нисколько времени для занятия внешними делами, то ты мог бы оправдаться предо мною и говорить: я имею детей, управляю домом; тогда ты справедливо мог бы говорить это, или лучше, и тогда не следовало бы говорить этого, потому что, когда ты будешь упражняться здесь, Бог может доставить большую благоуспешность всем делам твоим. Но я не принуждаю тебя ни к чему такому, не говорю: будь здесь каждый день, но — только дважды в неделю. Разве это тяжело, разве невыносимо? И притом приходи в церковь не на целый день, а на короткое время, получи духовные наставления, чтобы тебе не получить ран, не с тем, чтобы укорять других, но чтобы обратить и торжище в церковь. Приди, получи оружие, чтобы тебе с оружием не получить смертельной раны. Стань в строю, только вооруженный, стань на святом месте, только с чистыми очами; войди в пристань, только со тщанием управляя кораблем. Этому ты можешь научиться здесь; но ты не хочешь этого, а выходишь в строй мирской, не облекаясь в оружие заповедей Божиих. Размысли, сколь великое дело — выйти из церкви, научившись пренебрегать все человеческое, попирать ногами скорби и становиться выше удовольствий, не превозноситься последними и не изнуряться первыми. Таков был Иов. Он не падал духом от бедности и не превозносился богатством, но при всех переменах обстоятельств соблюдал одинаковым свое внутреннее настроение.

Приди, получи от меня оружие. Какое оружие? Такое, которое часто может доставлять тебе спасение. Ты выходишь и видишь человека, гордо сидящего на златосбруйном коне и окруженного множеством копьеносцев; затем видишь человека бедного и уничиженного. В тебе рождается зависть к богатому и возбуждается отвращение к бедному. Но является Давид, приступает к тебе и говорит: «не бойся, когда разбогатеет человек». Иди с пророком, и не бойся; иди, куда я указываю тебе, с пророком, учителем, руководителем, проповедником. «Не бойся, когда разбогатеет человек». Но, скажешь, это — слова убеждения, совета, указания на то, что должно быть; покажи мне способ, как я могу не бояться такого человека. Вот он: богатство по свойству своему подобно природе человека; а в чем именно, я скажу тебе. Что такое человек? Животное слабое, тленное, кратковременное. Таково и богатство, или — лучше — не таково, но еще ненадежнее. Оно часто оканчивается не только вместе с человеком, но еще прежде человека. Вы видите в этом городе множество примеров преждевременной погибели богатства, и знаете, что богатство погибало, когда владевший им еще жив: конец богатства — обращение в бедность. Представь же, как кратковременно богатство. Владевший им еще жив, а оно уже погибло; и, о, если бы оно погибало одно, а не губило вместе с собою и самого владельца! Поэтому не погрешишь, если назовешь богатство рабом неблагодарным, рабом кровожадным и человекоубийственным, рабом, который воздает господину своему погибелью. И — что еще хуже — оно не только подвергает человека опасностям тогда, когда оставляет его, но еще прежде, нежели оставит, тревожит и смущает его. Не смотри на то, что он одет в шелковые одежды, умащен благовониями, окружен слугами; но посмотри в его совесть, обнажи его душу, когда он еще богат, и ты увидишь внутри его бури и смятения. А когда видишь другого, падающего своим падением, то усматривай в том и собственное несчастье.

3. В самом деле, что может быть непостояннее дел человеческих? Неоднократно я говорил, что они подобны речным потокам, которые являются и тотчас исчезают, приходят и тотчас уходят. «Не бойся, когда разбогатеет человек». Прими эти слова, как духовную песнь; когда возбудится в тебе зависть, то пусть припомнится этот стих, и слова его изгонят страсть. «Не бойся, когда разбогатеет человек». Это — мое врачевство, имеющее в виду не деньги, а небо; я не тело врачую, а душу, и не только вашу, но и свою, потому что хотя я и учитель, но вместе и человек, имеющий общую со всеми природу, и потому предлагаю общее учение.

«Не бойся, когда разбогатеет человек». Прими эти слова, как сокровище и опору; прими эти слова, как источник богатства и изобилия. Богатство состоит не в том, чтобы богатеть, а в том, чтобы не желать богатства. Поняли ли сказанное вам? Кто желает богатеть, тот имеет нужду в имуществе, в деньгах; а кто не желает богатеть, тот всегда в довольстве. «Не бойся, когда разбогатеет человек, или когда увеличится слава дома его». Почему же, скажи мне, «не бойся»? Так как богатых боятся, то пророк описывает жизнь их. Почему ты боишься человека, который обильно украшен листьями, а не имеет плода? Почему боишься человека, который проводит горькую жизнь? Почему боишься человека, который сам всегда находится в страхе? Почему боишься человека, который находится в постоянном трепете? Раб твой не боится тебя, когда ты в отсутствии; а богатый носит своего господина внутри себя; куда бы он ни пошел, любостяжание следует за ним, и делает врагами всех — и родных, и домашних, и друзей, и завистников, и благодетелей. Во всех оно возбуждает отвращение. Тогда как бедный проводит жизнь, не боясь никого, потому что богат только любомудрием и терпением, богатый, который предан корыстолюбию, бывает ненавидим всеми и в общественных собраниях ходит, как общий враг, которому льстят в лицо, а внутренне ненавидят его. А что это действительно так, видно из следующего: когда подует ветер и сорвет листья, когда изменятся обстоятельства, тогда открываются мнимые друзья, тогда обнаруживается притворство льстецов, тогда отличается сонм лицемеров и весь наружный обман. Тогда все открыто говорят: негодный, коварный, нечестивый! Что говоришь ты? Не ты ли вчера льстил ему? Не ты ли целовал его руки? То, было, говорит, притворство; прошло время, и я бросил притворство и обнаружил свои мысли. Почему же, скажи мне, ты боишься того, против которого столько обвинителей? Но что это в сравнении с тем, когда он обвиняет сам себя? Говорю это, осуждая не богатство, как я тысячекратно говорил, а тех, которые худо употребляют хорошую вещь. Богатство с добрыми делами хорошо. Когда оно бывает хорошим? Когда приносит отраду бедности, когда облегчает нищету. Послушай, что говорит Иов: «я был глазами слепому и ногами хромому: отцом был я для нищих» (Иов. 29:15–16). Вот богатство: оно было не грехом, а нищелюбием! «Странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему» (Иов. 31:32). Вот употребление богатства, богатства не по имени, а на самом деле! То богатство есть слуга этого богатства, то носит только имя богатства без действительности, а это и по имени и на деле есть истинное богатство. Какое? Богатство добродетелей, богатство милостыни. Каким образом? Я скажу. Бывает богатый, который похищает чужое, и бывает богатый, который отдает бедным свое; тот богатеет, собирая, а этот — расточая; тот засевает землю, а этот возделывает небо; сколько небо лучше земли, столько стяжания первого хуже стяжаний последнего; этот пользуется любовью бесчисленного множества людей, а тот осуждается всеми; и, что поистине удивительно, хищника и корыстолюбца ненавидят не только обиженные им, но и те, которые не потерпели от него никакого зла, но только сожалеют о потерпевших, а милосердого любят не только облагодетельствованные им, но и те, которые не получили от него благодеяния. Так, братие, добродетель лучше порока. Порок делает для человека врагами и тех, которые не обижены им, а милосердие приобретает любовь и от тех, которые не получили благодеяний. О человеке милосердом все говорят: да вознаградит его Бог! Какое же ты получил от него благодеяние? Не я, но брат мой; не я, но сочлен мой; добро, сделанное ему, я отношу к себе. Видишь ли, какова добродетель, как она вожделенна, как любезна, как прекрасна? Человек милосердый есть общее пристанище, отец всех, подпора престарелых. О милосердом, если случится с ним какое–нибудь несчастье, все молятся: помилуй его, Боже, сохрани его, надели его добром! Но подойди к дому хищника, и ты услышишь, как говорят о нем: негодный, коварный, нечестивый! Какую же ты получил от него обиду? Я — никакой, но брат мой. На него каждый день — бесчисленное множество жалоб. А когда он падает, то все нападают на него. Это ли жизнь? Это ли богатство? Не гораздо ли это хуже жизни осужденного преступника? Осужденный связан по телу, а этот по душе. Ты видишь его связанным, и не жалеешь его? Я отвращаюсь от него, потому что он связан не по нужде, а по произволению, потому что он сам наложил на себя узы.

4. Опять, скажут мне, ты против богатых? А вы опять против бедных. Опять ты против хищников? А вы опять против тех, у кого похищают. Вы не насыщаетесь, пожирая и терзая бедных, и я не насыщаюсь, исправляя вас. Постоянно ты покровительствуешь этим людям, постоянно покровительствуешь бедному? Но отступи ты от овцы моей, удались от стада моего, не вреди ему. Ты вредишь моему стаду и осуждаешь, что я отгоняю тебя? Если бы я был пастырем обыкновенных овец, то ты осудил бы меня, когда бы я не отгонял нападающего на них волка. Я — пастырь разумных овец; отгоняю не камнем, а словом; или лучше, не отгоняю тебя, а призываю тебя; сделайся овцою, приди, будь в моем стаде. Для чего ты вредишь стаду, которое ты должен был бы увеличить собою? Я отгоняю не тебя, но отгоняю волка. Если ты не волк, то я не отгоняю тебя; если же ты стал волком, то обвиняй самого себя, Я не против богатых, но за богатых; и когда говорю это, то за тебя говорю, хотя ты и не чувствуешь этого. Как за меня говоришь ты? Так; я удаляю тебя от греха, избавляю тебя от хищения, делаю тебя для всех любезным, для всех вожделенным. Я постоянно говорю тебе: не похищал ли ты, не искал ли корысти? — приди, и я изменю тебя, изменю вражду в дружбу, опасность в безопасность; это я сделаю для тебя здесь, а там доставлю тебе царство небесное, чтобы ты не подвергся бесконечным мучениям, чтобы ты получил блага, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1 Кор. 2:9). Кому это свойственно, отгоняющему или советующему, любящему или ненавидящему тебя? Но, скажешь, ты ненавидишь меня. Нет, я люблю тебя. Я имею заповедь Господа моего: «любите врагов ваших» (Мф. 5: 44). Я не перестану врачевать тебя. Господь наш, будучи распят, говорил: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Разве тебя я преследую? Я преследую страсть твою. Разве с тобою я сражаюсь? С пороком твоим. И ты не считаешь меня благодетелем, не считаешь меня покровителем, не считаешь меня твоим защитником больше всех? Кто же другой скажет тебе об этом? Начальник ли? Ничего такого он не скажет тебе; он говорит о проступках, о неисправностях. Жена ли? Она говорит о нарядах, о золоте. Сын ли? О наследстве, о завещании, о достоянии. Слуга ли? О службе, о свободе. Собеседники ли? О пиршествах, об ужинах, об обедах. Те ли, которые на зрелище? О срамном смехе, о необузданной похоти. Тот ли, кто в судилище? О завещаниях, о наследстве, об освобождении — о том, чем он занимается. От кого же ты услышишь это, если не от меня? Все боятся тебя, а я не смотрю на тебя, и покуда ты таков, я не боюсь тебя, презираю тебя, презираю страсть твою. Я делаю разрез, ты кричишь, но я не боюсь крика твоего, а желаю твоего спасения, потому что я — врач. Если ты, имея рану, призовешь врача и увидишь, как он наострил железо, то не говоришь ли ему: разрезай, хотя мне и будет больно, — надеясь на исцеление болезни от разреза? А меня ты убегаешь, меня, который не разрезаю, но очищаю душу твою словом. Между тем врач что делает? Часто он разрезывает, и рана делается хуже; а я делаю не хуже, а лучше, потому что там — слабая природа и бессильное лекарство, а здесь — сила слова. Врач не ручается за твое исцеление, а я ручаюсь за твое спасение, — послушай меня. Для того снисшел Единородный Сын Божий, чтобы нас возвести и поставить выше небес. Только одного я боюсь — греха; все прочее — мимо, богатство ли, бедность ли, власть ли, и что бы то ни было. Говорю так и не перестану говорить, потому что хочу, чтобы никто не погиб из моего стада. Итак, богатому можно спастись? Конечно, Иов был богат, и Авраам был богат. Ты видел его богатство? Посмотри же и на его страннолюбие. Ты видел его трапезу? Посмотри и на его дружелюбие. А что Авраам? Он был богат. Разве я спорю с тобою? Был ли богат Авраам? Да, он был богат. Ты видел его богатство? Посмотри же и на образ его жизни. В полдень Господь явился ему, сидевшему у дуба Мамврийского: «и вот, три мужа» (Быт. 18:2). Он встал (не зная, что явившийся был Бог, — как мог он это знать?), поклонился и сказал: если вы находите меня достойным, войдите под тень кущи моей. Видишь ли, что делал в полдень старец? Не сидел под кровлею, а приглашал странников и путников, вовсе незнакомых ему, и, встав, кланялся им, хотя сам был богат и знатен. Изобилуя богатством, он оставлял дом, жену, детей, рабов, которых имел триста восемнадцать, оставлял всех, и выходил на ловитву, распростирал сеть страннолюбия, чтобы какой–нибудь путник, какой–нибудь странник не прошел мимо его дома. Посмотри, что делает старец. Он не поручает этого слуге, хотя имел их триста восемнадцать, — потому что знал обыкновенную леность рабов, — опасаясь чтобы слуга не проспал, не пропустил странника и не потерял добычи. Вот Авраам, вот богатый! А ты удостаиваешь ли хотя посмотреть на бедного, хотя отвечать ему, хотя побеседовать с ним? Если же когда и подашь ему милостыню, то чрез слугу. Но не так поступал праведник. Он сидел под палящими лучами солнца, обливаясь от жары потом; тенью для него была любовь к странноприимству; он сидел собирая плоды страннолюбия, хотя был богатым. Сравни с ним нынешних богачей. В полдень где сидят они? В аду. Где сидят? В мертвецком пьянстве. Где сидят. На торжище распростертые, пьяные, ослепленные сердцем, безумнейшие бессловесных животных. Но не так поступал праведник.

5. Хочешь ли подражать Аврааму? Подражай, не только не запрещаю, но и советую, хотя от нас требуется больше, нежели от Авраама. «Ибо если», сказал Господь, «праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5:20). Но ты пока старайся сравниться, по крайней мере, с Авраамом. Что же Авраам? Он был страннолюбив; он встал и поклонился странникам, даже не зная, кто они таковы. Если бы он знал, то не сделал бы ничего удивительного, послужив Богу; но незнание того, кто были путники, показывает в нем великую любовь к странноприимству. Он сидел и оказал им гостеприимство. Как? Щедро; он заклал тельца, призвал Сарру, сделал общницею гостеприимства и жену, которая не скрывалась в своем жилище, но стояла под дубом. И эта трапеза разверзла ее утробу и исправила недостаток природы. Авраам заклал тельца, и получил Исаака; Сарра замесила муку и получила потомство, как звезды небесные и как песок морской. Но ты, конечно, скажешь: дай и мне в вознаграждение столько истинных сынов. Бедный, жалкий, презренный, ты ищешь земного? Я даю тебе небо, ликование с ангелами, наслаждение вечное, и ты ищешь смертного и тленного? Я даю тебе жизнь, не имеющую конца. Награда высшая, воздаяние большее! Слушай внимательно, что я скажу тебе, чтобы тебе увидеть противоположность в действиях. Когда нужно было оказать гостеприимство, то Авраам что сказал жене своей Сарре? «Поскорее замеси три саты лучшей муки» (Быт. 18:6). Пусть выслушают сказанное жены. «Поскорее замеси три саты лучшей муки». Вот зрелище, общее для всех нас; вот училище общее для обоих полов. Пусть выслушают сказанное жены, пусть выслушают и мужи, и подражают. «Поскорее замеси три саты лучшей муки», сказал он, а сам поспешил к стаду волов. Они разделяют труд, чтобы разделить и венец; общий брак, — общие должны быть и дела добродетели. Я взял, говорит, тебя в помощницу, — будь же мне помощницею и в высших делах: «поскорее, поскорее». Понуждает жену, чтобы медленностью не огорчить странников. «Поскорее замеси три саты лучшей муки». Трудное поручение! Не легкое приказание! «Замеси три саты лучшей муки». И Сарра не сказала: что это? Разве для того я сочеталась с тобою браком, чтобы мне месить и печь хлеб, жене, имеющей такое богатство? У тебя триста восемнадцать рабов, и ты не хочешь приказать им, а мне поручаешь эту службу? Не сказала она ничего такого и даже не подумала. Она была женою Авраама не только по союзу плотскому, но и по союзу добродетели; потому он и говорит ей: «поскорее»; а она с усердием принимает приказание, потому что знала обильные плоды гостеприимства. «Поскорее, поскорее». Он знал усердие жены своей. А нынешние жены? Сравним их с Саррою. Принимают ли они подобные приказания, подобные занятия? Покажи мне руку жены любящей украшения, и ты увидишь, как эта рука снаружи покрыта золотом, а внутри подвергнута осаде. Достояние скольких бедных, скажи мне, носит рука твоя? Протяни ко мне руку твою, покажи ее: чем она отягчена? Любостяжанием. Посмотри на руку Сарры: чем она украшена? Странноприимством, милостынею, любовью, нищелюбием. О, прекрасная рука! Посмотри на ту и другую руку; вид их одинаков, но велико между ними различие. Здесь потоки слез, а там венцы и награды. Говорю это для того, чтобы ни жены не требовали украшений от мужей, ни мужья не слушали жен, требующих этого. Вот Сарра, вот богатая жена замесила три меры муки. Каков труд? Но она не чувствовала труда в надежде на плод и воздаяние. «Поскорее замеси три саты лучшей муки». А ты, жена, что делаешь? Наряжаешься? Чтобы понравиться кому? Мужу? Дурное старание, если ты хочешь таким образом понравиться мужу, если спешишь таким образом угодить своему мужу. Как же я буду нравиться ему? Целомудрием. Как буду угождать ему? Скромностью, любомудрием, кротостью, любовью, единодушием, согласием. Вот, жена, твои украшения. Эти добродетели твои производят единодушие; а те украшения не только не делают тебя приятною, но даже делают тебя несносною для мужа. Когда ты говоришь ему: отними у других и принеси мне, то на малое время ты нравишься ему, а после будешь иметь в нем врага. А чтобы ты убедилась, что ты стараешься понравиться не мужу, вот что скажу тебе: дома ты снимаешь украшения, а в церкви ты надеваешь их; если бы ты хотела нравиться мужу, то носила бы их дома. Но, как я сказал, ты входишь в церковь, украшенная золотом на руках и на шее. Если бы пришел сюда Павел, этот муж страшный и вместе вожделенный, — страшный для грешников и вожделенный для благочестивых, — который взывает и говорит так: «чтобы также и жены украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою» (1 Тим. 2:9); потом, если бы вошел сюда язычник и увидел вверху женщин, носящих такие украшения, а внизу Павла, так проповедующего, то не сказал ли бы он, что здесь театральное зрелище и баснословие? Нет, наше собрание не зрелище, хотя здесь и делаются такие дела. Но язычник соблазняется и говорит: я входил в христианскую церковь, слышал Павла, говорившего: «не золотом, не жемчугом», и видел женщину, показывающую делами совершенно противное.

6. Какая тебе, жена, польза от золота? Чтобы казаться красивою и благообразною? Но это нисколько не придает красоты душе твоей. Будь красива душою, — тогда будешь приятна и по телу. «Мудрость человека просветляет лице его» (Еккл. 8:1). А мудрость есть свойство души. Ничто так не производит расположения и привязанности, как любовь. Если муж любит тебя, то, хотя бы ты была и безобразна, ты кажешься ему приятною; а если он ненавидит тебя, то, хотя бы ты была благообразна, он не захочет смотреть на тебя. Ненависть души не позволяет видеть красоты лица. Когда ты станешь требовать от него нарядов и золота, тогда и он возненавидит тебя и станет убегать от тебя, как от человека пристающего к нему с требованиями на торжище. Но оттого он может убежать, а от тебя не может, так как ты всегда находишься при нем и требуешь услуг, несогласных с разумом. Все это, жена, ты же только принимай слухом, но пусть изменится и сердце твое. Слова мои суть горькие лекарства, горькие на время, но доставляющие постоянную радость. Я — врач я очищаю раны, чтобы они, застаревши, не сделали разрез, более тяжким. Я врачую, доставляя здоровье посредством слова; другие же заботятся только о жизни настоящей, временной, обманчивой, презренной. А что говорил я об Аврааме, — я не забыл обещания, — слова его: «поскорее, замеси» пусть каждая жена начертает в своем сердце, и каждый муж пусть содержит в своей совести.

Для чего, скажи мне, ты носишь шелковые одежды, ездишь на златосбруйных конях и украшенных лошаках? Лошак украшается снизу; золото лежит и на покрывале его; бессловесные лошаки носят драгоценности, имея золотую узду, бессловесные лошаки украшаются; а бедный, томимый голодом, сидит при дверях твоих, и Христос мучится голодом. О, крайнее безумие! Какое оправдание, какое прощение получишь ты, когда Христос стоит пред дверьми твоими в виде бедного, а ты нисколько не трогаешься? Кто избавит тебя от тамошнего наказания? Я подал, говоришь ты, милостыню. Но подавай не столько, сколько хочет бедный, а сколько ты можешь. Что, скажи мне, ты будешь отвечать тогда, когда настанут невыносимые наказания, тамошние мучения, казни, страшные силы, когда будет кипеть река огненная, когда явится страшный престол, неподкупное судилище, безначальное Существо, конец дел человеческих, когда ни отец, ни мать, ни сосед, ни царь, ни путник, ни странник не помогут тебе, но будет стоять человек один с своими делами, осуждаемый за них, или венчаемый за них? Что ты скажешь тогда? Тогда ты припомнишь слова мои; но какая будет тебе польза? Никакой. Так и тот богач вспомнил и искал времени покаяния, но не получил никакой пользы. «Пошли», говорил он, «Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем» (Лк. 16: 24). Но Лазарь не был послан, не потому, чтобы одна капля принесла ущерб великому райскому источнику, но потому, что капля милосердия не смешивается с жестокостью. Так как во время подвигов богач презирал его, то во время венцов он не удостоил богача никакого утешения.

7. Говорю это для того, чтобы ни бедный не плакал от бедности, ни богатый не радовался богатству. Ты богат? Гибельно богатство, если ты не употребляешь его надлежащим образом. «Поскорее замеси три саты лучшей муки», сказал Авраам, а сам «побежал к стаду» и заколол тельца (Быт. 18:7). Старец бежал скоро; слабость тела не остановила, а любомудрый дух укрепил его; усердие победило природу. Господин трехсот восемнадцати рабов нес тельца, и не тяготился бременем, но окрылял душу усердием. Старец принял на себя — сходить поспешно и много служить, а жена приняла на себя труд и хлопоты. Они угощали странников не только щедрым подаянием денег и обильною трапезою, но и услужливостью и совершенным угождением, не чрез рабов, но собственными руками и другими членами. Потом жена стояла в виде служанки, а странники, незнакомые, возлежали, — я не перестану говорить об этом, — они считали пришельцев за людей бедных, но не смотрели на это, а приняли их как странников, и оба предстояли при этом, собирая грозды странноприимства добрым расположением, любомудрием, услужливостью, ласковостью, трудами, угождением, любовью, заботливостью, усердием, всецелою предупредительностью. Жена стояла под деревом, пользуясь деревом, как бы брачным чертогом, и имея покровом тень листьев, и не стыдилась стоять в виду пред всеми. Она стояла, отличаясь собственною красотою и собирая плоды служения. Что же пришедший? «Я опять буду у тебя», сказал он, «в это же время, и будет сын у Сарры» (Быт. 18:10). Какой плод произрастила трапеза, какой прекрасный, какой скорый, какой зрелый! Какой сочный и спелый грозд! Эти слова как бы вошли в ее утробу, и зачался сын. Таковы плоды странноприимства! Выслушай внимательно то, что я хочу сказать. Впоследствии, когда вырос сын, рожденный от трапезы, когда плод странноприимства сделался мужем, — родило же его не столько чрево, сколько трапеза, а прежде всего слово Божие, — когда он вырос и стал мужем, и наконец пришло время вступления в брак, — слушай внимательно, что я говорю, — когда блаженный старец, патриарх Авраам приближался к смерти, — а жил он среди женщин развращенных и народа нечестивейшего, — тогда он призвал раба своего и сказал: здесь нечестивые женщины хананейские. Чего же ты желаешь? Поди, говорит, в землю, где я родился, и приведи оттуда жену сыну моему. Необыкновенные и дивные дела! Вы знаете и хорошо знаете: когда кто–нибудь хочет женить своего сына, то отец и мать совещаются, ходят по чужим домам, одному льстят, другому угождают, причем является множество свах и сватов, делаются обещания денежных вознаграждений, и все хлопоты и переговоры отец и мать принимают на себя, и не стыдятся, не краснеют, не поручают слугам; а когда придет странник, то говорят слуге: поди, отведи его вниз, прими его. Но Авраам поступал наоборот: когда нужно было сделать высокое и любомудрое дело, то он делал сам, не поручал гостеприимства слуге, но жене и себе; а когда дело шло о приискании жены и браке, то сказал слуге: поди ты. А здесь жены поступают напротив. Если они хотят переговорить с золотых дел мастером, то не стыдятся и идут сами, и сидят при работе его, чтобы не украли золота; страсть к богатству заставляет их презирать стыд и приличие. Но Авраам поступал не так: когда нужно было принять странников, то делал это сам и жена его; а когда дело касалось брака, то действовал чрез слугу. Но, скажешь, почему ты упомянул об Аврааме? Потому, что он был богат. Помни это и ты об Аврааме, и никогда не будешь презирать никого. А как я дошел до речи об этом? Взяв в руководство слова пророка: «не бойся, когда разбогатеет человек». Этот стих произвел все это; и вот мы нашли в нем сокровище, обильное золотом. «Не бойся, когда разбогатеет человек». Возьми этот посох, который может поддерживать дрожащее от слабости тело. Действительно, не столько посох поддерживает дрожащее тело людей слабых и старых, сколько этот стих укрепит колеблющуюся душу молодых и старых, осаждаемых похотями и грехами. «Не бойся, когда разбогатеет человек». Что ты боишься человека, которого скорее можно назвать волком, нежели человеком? Что ты боишься человека, который исполнен нечестия и погряз в золоте? Что ты боишься человека, который неправдою потерял собственные блага и постоянно имеет внутри себя врага? Но мне пророк объявил: «не бойся, когда разбогатеет человек». Скажи же мне теперь и то, каким образом я могу не бояться богатого. «Или когда увеличится слава дома его».

8. О, прекрасное выражение! Какая мудрость заключается в этом изображении и наставлении! «Не бойся, когда разбогатеет человек, или когда увеличится слава дома его». Не сказал: когда умножится слава его, но: «слава дома его». Так, когда ты войдешь в дом какого–нибудь богача, и увидишь огромные колонны, золотые карнизы, обложенные мрамором стены, фонтаны, источники, портики, колеблемые ветром деревья, покрывающую все мозаику, толпу одетых в золото евнухов, множество слуг, устланный коврами пол, блистающие золотом столы, великолепные спальни, то все это — слава дома, а не слава человека. Славу человека составляют: благочестие, скромность, милосердие, кротость, смиренномудрие, мир, правда, нелицемерная любовь ко всем; все это — слава человека. Что же ты боишься богатого? Бойся лучше дома его, потому что богат дом, а не живущий в нем. Но, скажешь, я не боюсь дома. Почему? Потому, что золото есть бездушное вещество. А человека богатого боишься? Да. Почему? Разве богатство есть его принадлежность? Оно — только украшение дома. Стены обложены мрамором: какое же отношение к человеку, живущему в них? Потолки в золоте: какое отношение к их владельцу? Главы колонн золотые: какое отношение к голове хозяина, оскверненной грехами? Пол чист? Но совесть не чиста. Одежды шелковые? Но душа покрыта рубищами. Дом богат? Но хозяин дома — нищий. «Когда увеличится слава дома его». А чтобы вы убедились, что это действительно — слава дома, а не человека, я докажу вам это вашими же словами. Часто, входя в чей–нибудь великолепный дом и выходя из него, что говоришь ты? Я видел прекрасные мраморы. А не говоришь: я видел прекрасного человека? Удивительные колонны, прекрасные окна. А не говоришь: удивителен живущий там? Множество золота на потолке. А не говоришь: много милосердая в хозяине? Много фонтанов, много богатства. А не говоришь: много богатства в самом владельце? Всегда ты говоришь о стенах, всегда о мраморах, всегда о фонтанах, всегда об источниках. Опять, когда ты видишь коня, украшенного золотою уздою, то говоришь: прекрасная узда! Это — похвала мастеру золотых дел. Прекрасная одежда! Это — похвала ткачу. Прекрасные рабы! Это — похвала купившему их. Таким образом, сам хозяин остается не увенчанным, а вещи, находящиеся около него, удостаиваются похвал. Напротив, когда ты видишь человека добродетельного, то говоришь: он — человек добрый, прекрасный, кроткий, удивительный, милосердый, человеколюбивый, смиренный, постоянно упражняющийся в молитвах, постоянно соблюдающий посты, постоянно посещающий церковь, постоянно внимательный к божественному учению. Это — похвалы самому человеку; это — его венцы. Итак, знай, в чем состоит богатство человека, и в чем богатство дома, и «не бойся». Когда ты научишься различать хорошо богатство того и другого, то не станешь бояться. Видишь ли, как тот, кого ты считал богатым, беден и нищ? «Не бойся, когда разбогатеет человек». А чтобы тебе убедиться, что это действительно так, если богатый обольщает тебя при жизни, то посмотри на него во время его кончины. Отходя отсюда, берет ли он с собою что–нибудь из своего богатства? Он умирает, и лежит нагим тот, который облекался шелковыми одеждами, лежит нагим в яме, и рабы отходят и проходят и никто из них не заботится о нем, потому что они были не его рабами. Он отошел, и ничего не осталось после него. Жена терзается, распускает волосы; все утешают, но она не внемлет им; дети остались сиротами, жена вдовою, все отверженными, — виночерпии, разливатели, собеседники, льстецы, евнухи. Отходя отсюда, он не может взять ничего из своей утвари, но что? Выносится один. Его превозносят похвалами. Но что от этого ему? Тщеславие прославляет его. Для чего? Может ли он получить от этого какую–нибудь пользу? Ничто из всего этого не может помочь ему в тот страшный день. И так отходит в гроб тот, кто расхищал все, помещается на трех аршинах земли, и больше ничего; пред лицом его земля и крышка гроба. Потом отходит и жена. Где же богатство? Где слуги? Где великолепие? Где пространный и прекрасный дом? Все оставляет его; оставляет и жена, хотя бы и не хотела; зловоние отгоняет ее, кучи червей заставляют ее удалиться. И этим оканчивается все? Да, — потому что он отошел, не имея при себе ничего собственного. А чтобы тебе убедиться, что он действительно отошел, не имея ничего собственного, посмотри на блаженных мучеников. При них остается все их достояние, и потому мы не отходим от гроба их. Там и жена не может оставаться; а здесь царь слагает с себя диадему и стоит при гробе мученика, прося и умоляя даровать ему избавление от бед и победу над врагами. Итак, «не бойся, когда разбогатеет человек». Напечатлев в уме своем этот стих, будем воспевать Господу и благодарить Его за все, Отца и Сына и Святого Духа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

1. Не велик плод красноречивого проповедника, но зрел; тонка струна, но важен звук; не много слов, но драгоценны мысли. В самом деле, он и ободрил похвалами весь народ, возбудив в слушателях большее усердие хвалебными словами, и указал Виновника земледелия, вознес Ему песнопения и благодарения по апостольской заповеди, окончив речь славословием. Если же Он сократил трапезу, то сделал это не по бедности, а по смиренномудрию; окончил речь не потому, чтобы не мог говорить больше, но, предоставив нам предложить наставление. Итак, освободившись от бури бывших смятений, очистим слух, как бы некоторыми речными потоками, чтением Писаний. Так поступают и мореплаватели: когда они, избавившись от бури и переплыв широкое море, достигают тихой пристани, то, спустив паруса, оставив весла и сошедши с корабля, подкрепляют свое тело омовением, пищей, питием, сном и отдыхом, чтобы сделать его способнейшим к дальнейшему мореплаванию.

Будем и мы подражать им, и, избавившись от недавно бывшего смятения, беспокойства, волнения, введем нашу душу, как бы в некоторую спокойную пристань, в чтение Писаний. Упражнение в божественных Писаниях есть безмятежная пристань, нерушимая стена, непоколебимая крепость, неотъемлемая слава, несокрушимое оружие, невозмутимое благополучие, постоянное удовольствие и всякое добро, какое только можно представить. Оно прогоняет уныние, сохраняет благодушие, бедного делает богаче богатых, богатым доставляет безопасность, грешника делает праведным, праведного поставляет в безопасном убежище, исторгает существующее зло, насаждает не существовавшее добро, прогоняет злобу, возвращает к добродетели, и не только возвращает, но и укореняет ее и делает постоянною, составляя духовное врачевство и некоторую божественную и неизреченную песнь, умерщвляющую страсти. Оно исторгает терния грехов, очищает, ниву, сеет семена благочестия и доводить плод до зрелости. Не будем же нерадеть о таких благах, не будем удаляться от собраний, но станем приходить сюда постоянно, чтобы постоянно получать врачевство, и чтобы никто не мучился завистью, видя богатого, и не тяготился своею бедностью, но, познав истинные свойства вещей, пусть каждый убегает от теней и держится истины. Тень, хотя иногда и кажется больше тела, но она — тень; она не действительно больше, а только такою кажется, и притом кажется тогда, когда мы бываем дальше от солнечного луча; во время же полудня, когда луч падает прямо на голову, она со всех сторон уменьшается, сокращается и становится незначительною. То же можно видеть и в делах человеческих. Чем кто дальше становится от добродетели, тем большими представляются предметы настоящей жизни; а когда он поставит себя при самом блистающем свете божественных Писаний, тогда увидит суетность, скоротечность и ничтожество этих тленных предметов и ясно убедится, что все это нисколько не лучше речных потоков, являясь и в то же время исчезая. Поэтому пророк, рассуждая любомудро и желая исправить людей малодушных, жалких, пресмыкающихся по земле, гонящихся за великолепием богатства, боящихся и трепещущих пред теми, которые изобилуют этими предметами, равно и нас удержать от такого исступления и научить презрению к ним, как вещам ничтожным, сказал: «не бойся, когда разбогатеет человек, или когда увеличится слава дома его, ибо при смерти он ничего не возьмет, и не сойдет с ним слава его» (Пс. 48:17, 18). Видишь ли точность его выражений и яснейшее различение предметов? Он не сказал: когда умножится слава его, но: «слава дома его», показывая, что иное — слава человека, и иное — слава дома. Что же такое слава человека, и что слава дома? Нужно верно различать это, чтобы не принимать сновидений за истину. Славу дома составляют портики, галереи, золотая кровля, пол украшенный драгоценными камнями, луга, сады, толпы слуг, богатая мебель, из которых ничто не относится к человеку; а слава человека — правая вера, ревность по Боге, любовь, кротость, смирение, усердие в молитвах, любомудрие милостыни, целомудрие, умеренность и все прочие виды добродетели. А что это действительно так, ты можешь убедиться из того, что собравший богатство не получает от него себе славы, и никто не называется добрым потому, что он имеет прекрасный дом, или сад, или луг, или множество слуг, или дорогие одежды. Все похвалы относятся к имуществу, а не переносятся на владельца. Мы удивляемся дому, саду, лугу и красоте одежд; но этим восхваляется искусство сделавших, а не добродетель владеющих, и даже напротив, это служит доказательством нечестия последних.

2. Богатства, по свойству своему, не только не придают, славы обладающим ими, но совершенно уничтожают ее. Тех, которые хвалятся их обилием, все признают людьми жестокими, бесчеловечными, негодными и чуждыми любомудрия. Это — слава не человека, как я сказал, но дома; тех же, которые живут в целомудрии, умеренности, кротости, смирении и с усердием служат Богу, мы отличаем, хвалим, превозносим, потому что в этом преимущественно состоит слава человека. Зная это, не почитайте счастливым того, кто владеет в изобилии этими вещами, не имеющими с ним ничего общего. Если ты увидишь человека, сидящего на колеснице, надменного, гордого, поднимающегося до облаков, но на самом деле, — это невозможно, — но душевным помыслом или, лучше, бессмыслием, то не называй его славным, высоким и великим. Высоким делают человека не кони, везущие колесницу, а высота добродетели, возносящая до сводов небесных. Если увидишь другого сидящего на коне, сопровождаемого множеством жезлоносцев, разгоняющих пред ним народ на площади, не ублажай и его за это, но наперед узнай его душу и тогда составляй о нем мнение, соответственное ее качествам. А то, что мы видим ныне, достойно смеха. Для чего, скажи мне, ты разгоняешь народ на площади? Для чего толкаешь встречающихся и будучи сам человеком, гонишь человека? Какая гордость! Какое безумие! Не сделался ли ты волком, или львом, что, при входе в город всех обращаешь в в бегство? Но и волк никогда не прогоняет волка и лев — льва, напротив они живут вместе, уважая единство природы; а ты, кроме природы имея еще многие другие побуждения к кротости, смирению и сравнению себя с другими людьми, для чего становишься свирепее диких зверей и ради бессловесного животного оказываешь презрение к существам разумным? Господь твой возвел человека на небо, а ты не разделяешь с ним и площади? Что я говорю: на небо? Господь посадил его на царский престол, а ты выгоняешь его даже из города? Для чего у тебя золотая узда, украшающая коня? Какое ты можешь иметь оправдание, или какое прощение, когда бессловесное животное, которое не чувствует оказываемой ему чести, ты украшаешь сверх нужды, — ведь для него одно и то же, как золото, так и свинец, — а видя Христа, изнуряемого голодом, не доставляешь Ему даже необходимой пищи? И почему ты, будучи сам человеком, не хочешь сообщаться с людьми, но ищешь пустыни среди городов не думаешь, что Господь твой вкушал пищу с мытарями, беседовал с блудницею, распялся с разбойниками и обращался между людьми, но, предаваясь гордости и надменности, перестаешь быть человеком? Отсюда у вас великое нерадение о милостыне, отсюда страсть к стяжанию, отсюда жестокость и бесчеловечие. Когда ты надеваешь золотую узду на коня, золотое ожерелье на слугу, золотую оправу на камень, золотые ремни на себя, золотую одежду, золотой пояс, золотую обувь, и столько налагаешь на себя потребностей невоздержания, чтобы удовлетворить ненасытную страсть и доставить пищу самому свирепому зверю, т. е. сребролюбию, тогда ты обнажаешь сирот, обижаешь вдовиц и являешься общим врагом всех, проводя суетную жизнь и избирая путь, не ведущий ни к чему доброму. Для чего тебе хочется украшать иноплеменного раба своего золотою одеждою? Какая отсюда прибыль? Какая польза для души? Какая выгода для тела? Какое приобретение для дома? Напротив, это — напрасная трата, безрассудная расточительность, предмет роскоши, знак нечестия, повод к пустой и распутной жизни, растление души, путь, ведущий к бесчисленному множеству зол. А ложи, обложенные серебром и украшенные золотом, подножные скамейки и горшки, сделанные из тех же металлов, и множество таких смешных вещей, могут ли способствовать к исправлению твоей жизни? Улучшили ли они тебя, или твою жену, или кого–нибудь из твоих домашних? Не от этого ли множество разбойников и воров? Не от этого ли беглые рабы? Когда они видят везде блестящее серебро, то в них развивается порок воровства. Если в тебе, человеке свободном и гордящемся своим благородством, блестящее на площади серебро возбуждает пожелание, то тем более в рабе. Говорю это не для того, чтобы оправдывать беглых рабов и подобных преступников, но чтобы убедить вас не доставлять пищи таким их болезням. Но, скажешь, куда же скрыть богатство? Неужели зарыть в землю? Нет; но, если ты хочешь послушаться моего совета, то я покажу тебе способ, которым ты можешь сделать этого беглого раба верным.

3. Богатство есть беглый раб, перебегающий сегодня к одному, завтра к другому; и не только оно само есть беглый раб, но обращает в таких же рабов и людей, делая часто беглецами сохраняющих его. Как же можно удержать этого беглеца? Противоположно тому, как поступают с другими беглецами. Другие удерживаются, когда их стерегут, а оно убегает, когда сберегается, и удерживается, когда разделяется. Если сказанное кажется тебе странным, то научись от земледельцев. Если они оставляют пшеницу дома и закапывают, то отдают ей моли и червям, и губят; а если разбрасывают по нивам, то не только сохраняют ее, но и умножают. Так и богатство, остающееся в сундуках, за дверями и запорами, или зарываемое в землю, скоро убегает; если же ты расточишь его на бедных, как земледелец бросает пшеницу на ниву, то оно не только не убежит, но еще увеличится. Итак, зная это, не отдавай его слуге, но раздай в бесчисленное множество рук, в руки вдов и сирот, убогих, заключенных в темнице. Находясь в таких руках, оно не может убежать, но удерживается твердо и увеличивается. Но, скажешь, что же я оставлю детям? Я не заставляю тебя раздавать все; а если и все раздашь, то тем более богатыми сделаешь детей своих, оставив им вместо денег милостивого Бога, благие плоды милосердия и между людьми множество покровителей и благодетелей. Как людей корыстолюбивых мы ненавидим, хотя бы сами не потерпели от них вреда, так милосердых, хотя бы мы сами не получили от них никакой милости, уважаем и любим, и не только их, но и детей их. Представь же, какая честь видеть детей любимыми множеством людей и слышать, как и все говорят, когда богатство употреблено на пропитание бедных: это — сын человеколюбивого, это — сын милостивого. Между тем ты вещь бесчувственную украшаешь тщетно и напрасно, — потому что камень остается бесчувственным, сколько бы ты ни положил на него талантов золота, — а тому, кто чувствует и изнуряется голодом, не хочешь подать даже необходимой пищи. Но когда откроется страшное судилище, потекут огненные реки и потребуется от нас отчет в делах наших, тогда что скажешь ты в оправдание такого небрежения, такого безумия, жестокости и бесчеловечия? Какое представишь основательное извинение? Каждый из прочих людей имеет какую–нибудь цель и основание своей деятельности: земледелец, если потребуешь от него отчета, скажет, для чего он запрягал волов, проводил борозды, тащил плуг; купец скажет, для чего он вел корабль по морю, нанимал работников, тратил деньги; строитель, сапожник, медник, хлебопекарь и каждый из ремесленников покажет основание и причину своих действий; а ты, украшая ложе свое серебром, позлащая коня и камень, приготовляя такие же кожи, если потребовать от тебя отчета и основания — какую представишь причину? Какое скажешь основание? Разве сон бывает приятнее на таком ложе? Не можешь сказать этого; напротив, — если сказать нечто неожиданное, — бывает даже не приятнее, потому что там больше забот и сильнее беспокойство. Здание разве делается безопаснее от золота? Нет. Разве конь бывает лучше от такой узды, или слуга — от такой одежды? В этом случае бывает все напротив. Для чего же вы показываете такое невежество во всем этом? Вы, конечно, скажете, что чрез это приобретаете себе большую славу. Но разве вы не слышали в начале нашей беседы, что все это — не слава человека, а напротив бесчестие его, бесславие, осуждение и унижение? Отсюда приходит зависть, клевета и бесчисленное множество зол; и чем огромнее стяжания, тем продолжительнее осуждение; эти обширные и великолепные дома, и по смерти владельцев, громко говорят против них, как самые злые обвинители. Тело их предано земле, но вид зданий не позволяет, чтобы вместе с телом была погребена и память об их любостяжании; каждый прохожий, при взгляде на высоту и величие обширного и великолепного дома, скажет себе или ближнему: скольких слез стоило построение этого дома? Сколько ограблено сирот? Сколько обижено вдов? Сколько людей лишено платы? Таким образом, для тебя выходит противное: ты желал приобресть славу при жизни, но и по окончании жизни не избавляешься от обвинителей и, как медный столб, этот дом передает твое имя и заставляет даже тех, которые не видели тебя при жизни, осыпать тебя бесчисленными укоризнами.

4. Итак, если чрезмерное честолюбие не приносит даже и такой пользы, то будем убегать, возлюбленные, будем убегать этой болезни и не будем свирепее бессловесных животных. У них все общее — и земля, и источники, и пастбища, и горы, и леса, и ни одно из них не имеет больше другого; а ты человек, кротчайшее животное, делаешься свирепее зверя, заключая в одном своем доме пропитание тысячи и даже многих тысяч бедных, между тем, как у нас одна, общая природа и многое другое, кроме природы: общее небо, солнце, луна, хор звезд, воздух, море, огонь, вода, земля, жизнь, смерть, юность, старость, болезнь, здоровье, потребность пищи и одежды; также общие и духовные блага: священная трапеза, тело Господа, честная кровь Его, обетование царствия, баня возрождения, очищение грехов, правда, освящение, искупление, неизреченные блага, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1 Кор. 2:9). Поэтому, не безумно ли тем, которые имеют между собою столько общего, и природу, и благодать, и обетования, и законы, быть так пристрастными к богатству, не соблюдать и в этом равенства, но превосходить свирепость зверей, и притом тогда, как предстоит необходимость скоро оставить все это, и не только оставить, но и подвергнуться из–за этого крайней опасности? Смерть отторгает от наслаждения земными благами, и затем приводит к отчету и вечным мучениям. Итак, чтобы с нами не случилось этого, будем творить щедрую милостыню; она — царица добродетелей; она будет с дерзновением ходатайствовать там и избавит от наказания и мучения, так что никто не остановит того, кто с нею восходит на небо. Легки ее крылья, велика сила ее ходатайства; она достигает до самого царского престола и безопасно возносит туда своих питомцев. «Молитвы твои», сказал (ангел Корнилию), «и милостыни твои пришли на память пред Богом» (Деян. 10:4). Почему и нам не взойти на эту высоту, отказавшись от неуместного любостяжания, от бесполезной роскоши и тщеславия? Сделаем же излишние вещи полезными для нас, раздав свое великое богатство и вручив его деснице Судии, Который может сохранить его в безопасности, и за это в день суда будет кроток и милостив к нам, и хотя бы мы совершили тысячи грехов, подаст нам прощение и оправдание, которого да сподобимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

1. Мы совершили плавание поста и по благодати Божией достигли наконец пристани; но не будем беспечными потому, что мы достигли пристани, а напротив потому самому, что мы достигли конца, будем еще более ревностными. Так поступают и кормчие: когда они готовятся ввести в устье пристани корабль с грузом, наполненный до верху пшеницею и другими товарами, то бывают особенно деятельными и осторожными, чтобы корабль после долгого плавания не разбился здесь о какую–нибудь скалу и не потопил всех товаров. Так и мы теперь должны быть особенно деятельными и осмотрительными, чтобы при конце не лишиться воздаяния за труды; потому нам и нужно усилить ревность. Так поступают и бегающие на ристалищах: когда они видят, что они уже недалеко от места наград, тогда особенно ускоряют бег свой. Так и борцы, когда, после многих усилий борьбы и многократных побед, приближаются к венцам, тогда особенно ободряются и напрягают свои силы. То же самое сделаем теперь и мы. Что для кормчего — пристань, для бегающих — место наград и для борцов — венцы, то для нас — настоящая седмица, начаток благ и приближение к венцам. Потому и мы называем ее великою, не потому, чтобы дни ее были продолжительнее всех других, — напротив есть другие дни продолжительнее, — и не потому, чтобы в ней было числом больше дней, — они равны прочим, — но потому, что в эту седмицу Господь совершил для нас великие дела. Во время этой великой седмицы низложена давняя власть диавола, попрана смерть, связан крепкий, расхищены сосуды его, умерщвлен грех, разрешена клятва, открыт рай, доступным сделалось небо, люди соединились с ангелами, разрушено средостение ограды, снято покрывало, Бог мира умиротворил горнее и земное. Потому она и называется великою седмицею; и как она есть глава других седмиц, так для ней глава — великая суббота; что в теле глава, то в седмице — суббота. Потому в это время многие и усиливают свою ревность: одни увеличивают пост, другие — священные бдения, иные умножают милостыни, свидетельствуя такою ревностью к добрым делам и усиленным благочестием в жизни о величии благодеяния, оказанного нам Богом. Как в то время, когда Господь воскресил Лазаря, вышли к нему навстречу все жители Иерусалима и своею многочисленностью свидетельствовали, что Он воскресил мертвого, а усердие вышедших и служило доказательством чуда, — так точно и теперь усердное почитание этой великой седмицы служит знаком и доказательством величия совершенных во время ее дел. Ныне мы не из одного города и не из Иерусалима только выходим на встречу Христу, но со всей вселенной бесчисленные церкви везде выходят на встречу Иисусу, не пальмовые ветви держа в руках и потрясая, но принося Владыке Христу милостыню, человеколюбие, добродетель, пост, слезы, молитвы, бдения и всякое благочестие.

И не мы только почитаем эту седмицу, но я цари нашей вселенной почитают ее необыкновенным образом, давая отдохновение всем, занимающимся общественными делами, чтобы они, пользуясь свободою от занятий, усердно проводили все эти дни в духовном служении. Для того они и затворили теперь двери судилищ; пусть прекратятся, говорят они, всякого рода тяжбы, ссоры и наказания; пусть несколько отдохнут руки палачей; дела Господа совершены для всех вообще; пусть же и от нас рабов будет какое–нибудь добро. И не только такою ревностью и усердием они почтили ее, но и другим не меньшим образом. В это время рассылаются царские указы, которыми повелевается освободить от уз заключенных в темнице. Как Господь наш, сошедши во ад, освободил всех, которые были содержимы смертью, так точно и рабы, делая посильное для них и подражая человеколюбию Господа, освобождают людей от чувственных уз, не имея сил освобождать от уз духовных.

2. И мы почитаем эту седмицу; и я вышел с вами, представляя, вместо пальмовых ветвей, слово назидания, повергая две лепты, подобно вдовице. Те выходили с пальмовыми ветвями, восклицали и говорили: «благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!» (Мф. 21:9). Выйдем и мы, и вместо пальмовых ветвей представив цветущие души, будем восклицать, как пели сегодня: «Хвали, душа моя, Господа. Буду восхвалять Господа, доколе жив» (Пс. 145:1, 2). И те слова принадлежат Давиду, и эти; или лучше — и те, и другие принадлежат не Давиду, а благодати Духа. Произносил их пророк, но языком его двигал Утешитель. Потому он и сказал: «язык мой — трость книжника скорописца» (Пс. 44:2). Как трость пишет не сама собою, но по распоряжению движущей ее руки, так точно и язык пророков говорил не сам собою, а по благодати Божией. Но для чего он не просто сказал: язык мой трость книжника, но: «трость книжника скорописца»? Чтобы ты знал, что у них мудрость духовная, и потому в ней великая легкость и великая быстрота. Люди, говоря сами от себя, составляют речь, соображают, медлят, тратят много времени; а там слова текли, как из источника, не встречали никакого препятствия, и даже быстрота языка преодолевалась приливом мыслей. Поэтому он и сказал: «язык мой — трость книжника скорописца»; внутри нас, говорит, кипят обильные потоки, и потому они вытекают с великою скоростью; нам не нужно ни соображений, ни усилий и трудов.

Впрочем, посмотрим, что говорит он в словах: «хвали, душа моя». Эти слова и мы поем теперь вместе с Давидом, потому что хотя он не присутствует с нами телом, но присутствует духом. А что праведники действительно присутствуют и поют вместе с нами, об этом, послушай, как Авраам говорит богатому. Когда богач сказал: пошли Лазаря, чтобы мои братья, узнав о мучениях в аде, исправились, — он отвечал: «у них есть Моисей и пророки» (Лк. 16:29). Хотя Моисей и все пророки уже давно умерли телом, но их имели они в писаниях. Если ты, поставив бездушное изображение своего сына или друга, думаешь, что сам умерший присутствует при тебе, и воображаешь его посредством этого бездушного изображения, то тем более мы, чрез божественное Писание, наслаждаемся присутствием святых, имея в нем изображение не тел, но душ их, потому что изречения их суть изображения душ их. Ты хочешь убедиться, точно ли праведники живут и присутствуют? Никто не призывает мертвых во свидетели; а Христос призывает их во свидетели своего божества, и прежде всех самого Давида, чтобы научить тебя, что он жив. Когда иудеи недоумевали о Нем, Он сказал им: «что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня» (Мф. 22:42–44)? Видишь ли, что Давид жив? Если бы он не был жив, то Христос не представил бы его свидетелем божества Своего. Притом не сказал: как же Давид, по вдохновению, называл, но: «называет», чтобы показать, что он и теперь присутствует и говорит чрез писания. Давид некогда пел псалмы, и мы теперь поем их вместе с Давидом. Он имел псалтирь с бездушными струнами, и церковь имеет псалтирь, устроенную из струн одушевленных. Наши языки суть струны этой псалтири, которые издают хотя различные звуки, но согласное благочестие. Жены и мужи, старцы и юноши, хотя отличаются друг от друга по возрасту, но не отличаются по псалмопению, потому что Дух, настраивая голос каждого, производить во всех одно согласное пение, как объяснил и сам Давид, призывая всякий возраст и всякий пол к этому согласному пению: «всякое дыхание», говорит он, «да хвалит Господа!» (Пс. 150:5). «Хвали, душа моя, Господа». Почему он оставил тело? Почему не говорит ничего телу? Не разделяет ли он живое существо на две части? Нет; но он наперед побуждает распорядительницу. А что он не отделял тела от души, послушай, как он говорит в другом месте: «Боже, Боже мой! К Тебе с утра обращаюсь, возжаждала Тебя душа моя и сколь сильно плоть моя (стремилась) к Тебе в земле пустой, и непроходимой, и безводной!» (Пс. 62:2). Но, скажешь, покажи мне, где он призывал и тело к песнопению. Так, он говорит: «Благослови, душа моя, Господа и вся внутренность моя — имя святое Его!» (Пс. 102:1). Видишь ли, как и тело участвует в стройном пении? Что значит: «и вся внутренность моя — имя святое Его!»? Нервы, говорит, кости, вены, артерии и все внутренности.

3. Но как внутренности наши могут благословлять Бога, когда они не имеют голоса, не имеют уст, не имеют языка? Душа может делать это. Но как могут внутренности, не имея ни голоса, ни языка, ни уст, благословлять Бога? Так же, как «небеса поведают о славе Божией» (Пс. 18:1). Как небеса, хотя не имеют языка, уст и губ, но, красотою своего вида изумляя зрителей, побуждают их своим дивным устройством возносить хвалу Создателю, так и в наших внутренностях, если ты представишь все, если рассмотришь разнообразие их свойств, деятельности, силы, согласия, устройства, положения, числа, стройности, то произнесешь слова пророка: «как величественны дела Твои, Господи! Все премудростью Ты сотворил» (Пс. 103:24). Видишь ли, как внутренности благословляют Бога без голоса, уст и языка? Для чего же пророк говорит только душе? Для того чтобы она не рассеивалась, когда говорит язык, как часто случается с нами во время молитв и песнопений, — для того, чтобы с той и другой стороны было согласие. Если ты, молясь, не слушаешь слов Божиих, то, как Бог услышит твою молитву? Таким образом, когда он говорит: хвали, «душа моя, Господа», то выражает следующее: пусть молитвы будут возносимы внутри, из глубины сердца. Поэтому и Павел говорит: «буду петь духом, буду петь и умом» (1 Кор. 14:15). Душа есть некоторый отличный музыкант, есть художник; а тело есть орудие, заменяющее псалтирь, флейту и лиру. Другие музыканты не всегда бывают со всеми своими инструментами, но то берут их, то оставляют; они не постоянно играют, и потому не всегда носят в руках инструменты, а тебе Бог хотел внушить, что ты должен непрестанно хвалить и благословлять Его и для того соединил в тебе навсегда орудие с художником. А что нужно благословлять Бога непрестанно, о том послушай, как говорит апостол: «непрестанно молитесь. За все благодарите» (1 Фес. 5:17, 18). Так как молиться должно непрестанно, то и орудие находится постоянно при художнике. «Хвали, душа моя, Господа». Это произнес прежде Давид одним своим языком, а ныне, после кончины своей, он говорит это бесчисленным множеством языков, не у нас только, но и по всей вселенной. Видишь ли, что он не мертв, но жив? Как может назваться мертвым тот, кто имеет столько языков и говорит столькими устами? Поистине великое дело — хвала Богу; она очищает нашу душу и производит в нас великое благоговение.

Хочешь ли знать, какая сила в песнопениях Богу? Три отрока, воспевая их, погасили вавилонскую пещь, или лучше, не погасили, но, что гораздо удивительнее, разженный пламень попрали ногами, как грязь. Это песнопение, проникнув в темницу с Павлом, разрешило узы, отворило двери темницы, поколебало основания, поразило великим ужасом темничного стража. «Около полуночи», говорит Писание, «Павел и Сила, молясь, воспевали Бога» (Деян. 16:25). Что же случилось потом? Совершенно необыкновенное и дивное дело. Узы разрешились, связанные связали несвязанных. Узы, по свойству своему, крепко держать связанного и не дают ему свободы; а здесь несвязанный страж темницы пришел и пал к ногам связанного Павла. Вещественные узы по свойству своему таковы, что удерживают связанного; а узы Христовы имеют такую силу, что несвязанных покоряют связанным. Страж вверг их внутрь темницы, а они, находясь внутри, отворили внешние двери; он заключил ноги их в колоду, но связанные ноги их разрешили руки других. Потом, говорит Писание, страж припал к ним в страхе и трепете, с воплем, беспокойством и слезами (ст. 29). Что же случилось? Не ты ли сам связал их? Не ты ли стерег их в заключении? Но удивительно ли, что эта сила отворила темницу, когда она имеет возможность отверзать небеса? «Что вы свяжете на земле», сказал Господь, «то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18:18). Она разрешает узы грехов: удивительно ли, что она разрешила узы железные? Она разрешает узы бесовские и освобождает души, связанные ими: удивительно ли, что она разрешила цепи узников? И посмотри на двоякое чудо: она разрешила и в то же время связала; разрешила узы и связала сердце узников, так как они не знали, что были свободны. Она отворила и в то же время заключила: отворила двери темницы и заключила глаза сердца узников, так что они не видели отворенных дверей, чтобы, воспользовавшись свободою, не обратились в бегство. Видишь ли, как она связывает и разрешает, отверзает и заключает? 4. Это происходило ночью для того, чтобы событие совершилось без шума и без всякого смятения. Апостолы ничего не делали на показ и из тщеславия. Начальник темничной стражи пал к ногам Павла. Что же Павел? Ты видел чудо его, видел необычайные дела его. Посмотри же на его попечение, посмотри на его человеколюбие. «Но Павел возгласил громким голосом, говоря», говорит Писание, «не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь» (Деян. 16:28). Того, кто жестоко связал его, он не допустил тяжко погибнуть; он не помнил зла. «Ибо все», говорит, «здесь». Посмотри на его смирение. Он не сказал: эти чудеса сотворил я, но что? «Все мы здесь». Павел сравнил себя с узниками. Увидев случившееся, страж удивился, был поражен чудом и благодарил Бога. Поистине он был достоин попечения и снисхождения; он не приписал случившегося волшебству. Почему же он не подумал, что случившееся — дело волшебства? Потому, что слышал, как они славили Бога; а волшебник никогда не славит Бога. Он встречал многих волшебников, так как был темничным стражем; но никто из них никогда не совершал такого дела, не разрешал уз, не оказывал такого попечения. Павел хотел остаться связанным, а не бежать, чтобы избавить его от смерти. Тот вбежал с мечом в руках и со светильником, потому что диавол хотел чрез убийство лишить его покаяния; но Павел громким возгласом быстро доставил спасение душе его. Он не просто сказал, но «возгласил громким голосом, говоря: все мы здесь». Страж удивился такому попечению, несвязанный припал к связанному и что сказал? «Государи мои! что мне делать, чтобы спастись?» (ст. 30)? Как, ты связал их, и сам в затруднении? Ты заключил их в колоду, и у них ищешь средства к покаянию и спасению? Видишь ли его пламенное усердие, видишь ли ревность? Он не медлил, и избавившись от страха, не оставил доброго дела, но тотчас приступил к спасению своей души. Была ночь и даже полночь; но он не сказал: подождем, пусть настанет день, а тотчас приступил к спасению. Велик этот муж, — говорил он, — выше человеческой природы; я видел чудное дело его, удивляюсь человеколюбию его; потерпев от меня бесчисленное множество зол, находясь в крайних обстоятельствах, потом овладев мною, который связал его, и имея возможность погубить меня, он не только не сделал ничего такого, но, когда я сам намеревался убить себя и пронзить мечом свое горло, он удержал меня. Поэтому с убеждением сказал: «государи мои! что мне делать, чтобы спастись?» Так, не чудеса только привлекали к апостолам верующих, но еще прежде чудес жизнь их. Потому и Христос сказал: «так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). Видишь ли пламенную ревность темничного стража? Посмотри и на ревность Павла. Он не медлил и не оставил его без внимания; но, находясь в узах, в колоде, в ранах, тотчас преподал ему таинства и с ним всему дому его, а после духовного очищения и духовной трапезы, принял и трапезу телесную. Но для чего Бог поколебал темницу? Он хотел возбудить в темничном страже внимание к происходившему; разрешил чувственные узы связанных, чтобы разрешить духовные узы темничного стража. Наоборот сделал Христос. Когда пришел к нему человек расслабленный, страдавший двояким расслаблением, греховным и телесным, тогда Он наперед разрешил его от расслабления греховного, сказав: «чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мк. 2:5), а потом, когда некоторые сомневались, богохульствовали и говорили: «кто может прощать грехи, кроме одного Бога?», Он, желая показать им, что Он есть истинный Бог, желая осудить их собственными их словами, чтобы можно было сказать: «твоими устами буду судить тебя» (Лк. 19:22), говорит: ты сказал, что никто не может отпускать грехи, кроме одного Бога; вот я отпускаю грехи; исповедуй же мое Божество; осуждаю тебя твоими же словами (Мк. 2:10). Там сначала духовное разрешение, а потом чувственное; а здесь наоборот, разрешены сначала чувственные узы, а потом духовные.

Видишь ли, какова сила песнопений, как сильна хвала, как сильна молитва? Сила молитвы всегда велика; но если молитва соединяется с постом, то делает душу еще более сильною. Ныне у нас особенная чистота помыслов; ныне возбуждается ум и душа созерцает все горнее. Потому Писание и соединяет всегда молитву с постом. Как и когда? «Не уклоняйтесь», говорит оно, «друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве» (1 Кор. 7:5); и в другом месте: «сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17:21); и еще в другом месте: «совершив пост и молитву и возложив на них руки» (Деян. 13:3).

5. Видишь ли, как молитва везде соединяется с постом? Тогда наша лира издает приятнейшую и самую лучшую мелодию, потому что струны ее бывают не вялы, не ослаблены излишеством невоздержания, но рассудок тверд, ум жив, душа бодра. Так должно приближаться к Богу и беседовать с Ним наедине. Если мы, намереваясь сказать что–нибудь нужное своим друзьям, отводим их в уединенное место, и тогда говорим с ними, то тем более мы должны так поступать в отношении к Богу, т. е. входить в эту сокровищницу с совершенною тишиною, и тогда конечно получим все, чего только будем просить полезного. Молитва великое благо, когда она совершается с благодарным и бодрым расположением духа. Когда же дух бывает благодарным? Когда мы приучаем себя благодарить Бога, не только получая просимое, но и не получая. Бог иногда дает, а иногда не дает; но то и другое делает с пользою, так что, хотя ты получаешь, хотя не получаешь, ты получаешь и чрез то самое, что не получаешь; хотя ты достигаешь желаемого, хотя не достигаешь, ты достигаешь и чрез то самое, что не достигаешь. Не получить просимого часто бывает полезнее, нежели получить. Если бы для нас часто не было полезно не получать просимого, то Бог конечно всегда давал бы; а не получать с пользою значит достигать просимого. Вот почему Он часто медлит исполнять наше прошение, не желая мучить нас медленностью, но отсрочкою дара научая постоянной внимательности. Так как мы часто, получив просимое, после получения ослабляем усердие в молитвах, то Он, желая усилить нашу ревность в молениях, откладывает дар. Так поступают и чадолюбивые родители: детей ленивых и предающихся детским играм они часто обещанием большого подарка удерживают при себе, и потому иногда откладывают дар, а иногда и вовсе не дают его. Бывает и то, что мы просим себе чего–нибудь вредного; но Бог, лучше нас зная полезное для нас, не удовлетворяет нашим молитвам, устрояя полезное для нас и без нашего ведома. Впрочем, удивительно ли, что мы бываем не услышаны, когда то же бывало и с Павлом? И он часто не получал просимого, но не только не скорбел, а еще благодарил Бога. «О том», говорит он, «трижды молил я Господа» (2 Кор. 12:8). Слово: «трижды» означает: часто. Если же Павел часто не получал просимого, то тем более мы должны быть терпеливыми. Но посмотрим, какое он, часто не получая просимого, имел расположение духа при неполучении. Он не только не скорбел, но еще хвалился тем, что не получал. Так, сказав: «трижды молил я Господа о том, но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи», он прибавляет: «потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами» (2 Кор. 12:9).

6. Видишь ли благоразумие раба Божия? Он просил избавления от немощи, и Бог не послушал его; но Павел не только не скорбел, а еще хвалился при своей немощи. Так и мы будем настраивать свои души; даст ли Бог или не даст просимого, за то и другое будем благодарить Его, потому что в том и другом случае Он делает полезное для нас. Если в Его власти — дать, то в Его же власти и то, когда дать, что дать, или не дать. Ты сам не знаешь полезного для тебя так хорошо, как знает Он. Ты часто просишь бесполезного и вредного; но Он, более заботясь о твоем спасении, смотрит не на прошение, но прежде того всегда на пользу для тебя. Если плотские родители не все дают просящим детям, не потому, чтобы не обращали на них внимания, но потому, что весьма заботятся о них, то тем более Бог, и больше любящий и больше всех знающий полезное, поступает таким образом. Будем же непрестанно упражняться в молитвах не только днем, но и ночью. Послушай, что говорит сам пророк: «в полночь я вставал славить Тебя за праведные суды Твои» (Пс. 118:62). Царь, имевший столько забот, управлявший племенами, городами и народами, устроявший мир, ведший войны, видевший пред собою всегда бесчисленное множество дел и не имевший нисколько отдыха, упражнялся в молитвах не только днем, но и ночью. Если же царь, живший в таком довольстве, имевший столько забот, окруженный столь многими делами, не успокаивался даже ночью, но постоянно совершал молитвы усерднее монахов, живущих в горах, — то, скажи мне, какое прощение получим мы, которые живем в полном спокойствии, ведем частную и недеятельную жизнь, и между тем не только целые ночи проводим во сне, но и во время дня не совершаем установленных молитв с надлежащим бдением? Молитва — великое оружие; молитва — великое украшение, ограждение и пристань, сокровище благ и нерасхищаемое богатство. Когда мы нуждаемся в людях, то бывает нужно и тратить деньги, и употреблять рабскую лесть, и много хлопот и усилий. Часто бывает, что нельзя обращаться к самим господам за получением милости и даже беседовать с ними, но наперед служителей их, домоправителей и надзирателей нужно расположить к себе и деньгами, и словами, и всякими способами, чтобы потом чрез них получить просимое. Но у Бога не так; напротив, Он не столько по ходатайству других, сколько по просьбе нас самих склоняется на милость. Здесь и получающий и не получающий может получать пользу; а от людей в том и другом случае мы часто получаем вред. Итак, если обращающееся к Богу получают большую пользу и с большей легкостью, то не будем оставлять молитвы. Бог тогда особенно примирится с тобою, тогда особенно подаст тебе, чего ты просишь, когда ты будешь просить сам собою, когда представишь чистую душу, бодрый ум, и будешь молиться не рассеянно, как делают многие, у которых часто язык произносит слова молитвы, а душа блуждает по домам, площадям и дорогам. Все это — козни диавола. Он знает, что в это время мы можем получить прощение грехов, и потому, желая заградить нам пристань молитвы, в это время нападает на нас, отвлекая наши мысли от произносимых слов, так что мы отходим больше со вредом, нежели с пользою. Зная это, человек, когда ты приступаешь к Богу, размысли, к Кому ты приступаешь, и для тебя достаточным будет побуждением к внимательности достоверность Того, Кто готов даровать тебе благодать. Воззри на небо и размысли, к Кому ты обращаешь свою речь. Если всякий, хотя бы самый беспечный, вступая в разговор с человеком, нисколько возвысившимся почестями человеческими, непременно оправляет себя и побуждает душу свою быть бодрою, то тем более, когда мы размыслим, что мы беседуем с Владыкою ангелов, получим отсюда для себя достаточное побуждение к внимательности. Если нужно предложить и другой способ, которым мы можем избежать рассеянности, то я скажу вот что: мы часто, по окончании молитвы, отходим, не слышав ничего из того, что говорили; заметив это, мы тотчас снова повторим ее, и если случится опять тоже самое, то повторим в третий и четвертый раз и не прежде перестанем молиться, пока произнесем всю молитву со вниманием. Когда диавол увидит, что мы не прежде перестаем, пока произнесем молитву с усердием и вниманием, то он, наконец, оставит свои козни, видя, что его козни только заставляют нас часто повторять ту же молитву. Много ран, возлюбленные, мы получаем каждый день от домашних и от чужих, на торжище и дома, от общественных и частных дел, от соседей и друзей. Ко всем этим ранам мы прилагаем врачевство во время молитвы. Бог имеет силу, если мы с бодрою мыслью, пламенной душою и чистою совестью приступаем к Нему и просим прощения, даровать нам отпущение всех грехов, которого да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Св. Духом, слава во веки веков. Аминь.

Недавно вы слышали слова песнописца Давида: «помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое» (Пс. 50:3). И еще тот же Давид взывает: «сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во утробе моей» (ст. 12). Почему же пророк говорит: «помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей»? Потому, что где милость, там, несомненно, спасение; где милость, там не производится суда; где милость, там не требуется отчета. Я желаю, говорит он, только быть помилованным; избавь меня от моей немощи, И почему взывает Давид: «сердце чистое создай во мне, Боже»? Тот, кто совершил множество славных дел, воздвиг столько трофеев, умертвил Голиафа, задушил льва, имел такое дерзновение от Святого Духа, говорит: «помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое». Меня, говорит, бывшего земледельцем, Ты сделал царем; сделав царем, поставил пророком; помог мне одержать победу на войне, низложить Голиафа не крепостью телесной, но силою веры; облек меня порфирою, отверг другого и возвел меня, даровал мне богатство. «Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить» (ст. 6). То, что обветшало от греха, обновила благодать. Что же сам ты, пророк, воздашь Богу? «Научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся» (ст. 15). Не распространяясь о царстве, он говорит о пророчестве. Ты удостоил меня такой чести, что открыл мне Сына Своего и сделал Его ведомым для меня; я познал, что Ты имеешь Сына, принявшего естество человеческое, узнал, что Ты имеешь сопрестольного Тебе, и я возвестил вселенной крест, погребение, нисшествие (с неба), воскресение Его, сказал о суде Его, сказал о спасении язычников, сказал об избрании апостолов, сказал об отвержении иудеев, сказал о призвании Церкви, сказал о лике дев, сказал о сидении Его одесную Тебя. «Ты же истину возлюбил: неизвестное и тайное премудрости Твоей Ты явил мне» (ст. 8). Где же он возвестил это? Послушай самого пророка, как он говорит о нисшествии (Сына Божия) с неба: «сойдет, как дождь на руно» (Пс. 71:6), потому что Сын Божий, пришедши, не потрясал вселенной, не бросал молний, не низвергал громов, приходил не с открытым божеством. Если бы Он открыл божество Свое, то и горы не перенесли бы этого, и солнце погасло бы; если бы Он открыл существо свое, то луна исчезла бы, земля погибла бы, вся наша природа уничтожилась бы. Потому Он и приходил тихо и без шума, так что никто не знал, но для всех незаметно пришел и вселился в девическое чрево. О, дивные и необыкновенные дела! Камень распадается, а чрево не расторгается; горы разрушаются, а чрево носит Бога. Как я объясню это, как представлю? О, безумие богохульника! Скажи: как раба носила Бога во чреве? Исследующий высокое, объясни низшее. Как Вездесущий был во чреве и в тоже время был на небе? То, что Он сидел на (божественном) престоле и в тоже время пребывал во чреве Девы, я знаю; а как — не знаю. Я принимаю верою, а не исследую разумом, — что Он явился, что Он имеет явиться, не производя ни смятения, ни шума, ни погибели, ни разрушения: «сойдет, как дождь на руно». Так, ты сказал о царстве Его, сказал и о предательстве: «который ел хлебы мои, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Скажи же о суде Его: «зачем волнуются народы и племена замышляют тщетное?» (Пс. 2:1). Скажи и о кресте: «они пронзили руки мои и ноги мои, сосчитали все кости мои» (Пс. 21:17, 18). Скажи и о желчи, данной Ему: «дали в пищу мне желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68:22). Скажи и о помазании Его: «умастил елеем голову мою» (Пс. 22:5). Скажи и о крещении Его: «у тихой воды воспитал меня» (Пс. 22:2). Скажи и о таинствах Его: «приготовил для меня трапезу против притеснителей моих» (Пс. 22:5). Скажи о чаше Его: «чаша Твоя, напоевающая меня, как (она) сильна!» (Пс. 22:5). Скажи об отвержении иудеев: «не приму от дома твоего тельцов и от стад твоих козлов» (Пс. 49:9). Скажи и о хуле на Него иудеев: «он уповал на Господа, пусть Он избавит его, пусть спасет его, если угоден Ему» (Пс. 21:9). Скажи и о спасении язычников: «проси у Меня, и дам Тебе народы в наследие Твое» (Пс. 2:8). Скажи и о погребении Его: «что Ты не оставишь душу мою в аду и не дашь преподобному Твоему видеть тление» (Пс. 15:10). Скажи и о вознесении Его на небеса: «вознесся Бог при восклицании, Господь при звуке трубном» (Пс. 46:6). Скажи и об избрании апостолов: «вместо отцов Твоих были сыновья Твои» (Пс. 44:17). Скажи и о лике дев: «приведутся к Царю девы во след Ее» (Пс. 44:15). Скажи и о призвании Церкви: «предстала Царица одесную Тебя, в одежде расшитой золотом, преукрашенная» (Пс. 44:10). Скажи и о сидении Его одесную Отца: «сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109:1). Так, Давид, ты возвестил пророчества обо всем; для чего же взываешь: «сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во утробе моей»? Ты — царь; ты одет в диадему; ты облечен порфирою. Но, говорит он, все это — листья, ночь и сновидение; я ищу другой красоты, даруй мне Духа Святого, чтобы Ты опять беседовал со мною и я беседовал с Тобою; Дух отступил от меня, как отступает голубь, видя грязь; я хочу возвратить Его; тогда прииду и явлюсь пред лицем Твоим; а теперь не могу выносить этого, потеряв дерзновение пред Тобою. Видишь, как Давид исповедуется пред Богом. Смотри же, сколь великое — зло грех. Какой грех? Прелюбодеяние, убийство, преступление закона, нарушение заповедей Божиих. Говорю это не для того, чтобы осудить пророка, но чтобы показать скорое его раскаяние. Пророк надлежащим образом исполнил написанное: «припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис. 43:26). Его оправдали слова, которые он произнес: «согрешил я пред Господом». Затем пришел пророк Нафан и сказал: «и Господь снял с тебя грех твой» (2 Цар. 12:13). Скоро совершен грех; еще скорее — раскаяние. Согрешив с женою Урии, он был поражен этим грехом и, приступив к написанию псалма, сказал: «помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей». Полным раскаянием он получил полное отпущение греха. И Павел как был помилован? Господь сказал ему: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» (Деян. 9:4) О, человеколюбие Владыки! Человеку Он говорит: «что ты гонишь Меня?» Он подражает здесь Своему Отцу. Как Тот говорил народу еврейскому: «народ Мой! что сделал Я тебе и чем отягощал тебя? отвечай Мне» (Мих. 6:3), так и Сын его говорит: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» Что же Павел? Он отвечал: «кто Ты, Господи?», говорящий мне? О, благоразумный раб! Он тотчас исповедает владычество (Господа): «кто Ты», говорит, «Господи?» Господь же сказал ему: «Я Иисус, Которого ты гонишь»: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать» (Деян. 9:5, 6). И бывший некогда волком теперь стал овцою; бывший некогда гонителем теперь стал евангелистом; бывший некогда плевелом теперь стал пшеницею; бывший некогда гонителем и губителем теперь стал правителем народа; бывшему некогда разорителем Церкви теперь вверяется она; бывший некогда истребителем винограда теперь стал насадителем его; бывший некогда свинцом теперь стал золотом. Так и ты, возлюбленный, взывай, при великом шуме грехов своих, и тотчас услышишь Господа; велико человеколюбие Владыки. Бог сделался человеком, нисшел и вселился в девическое чрево, и призвал кого? Волхвов. А после них кого? Блудницу. А после нее кого? Разбойника. А после него кого? Богохульника. О, дивные и необыкновенные дела! Начатком призванных были великие грешники. Так как вселенная была в дурном состоянии, люди преданы были греховному сну, иудейству и великой беспечности, то Он, пришедши, вначале призвал в Церковь грешников, чтобы после никто не отчаивался в своем спасении. Ты нечестив? Вспомни о разбойнике. Ты нечист? Вспомни о блуднице. Ты хулил Бога? Вспомни о Павле, который хулил Его. Ты неверный? Вспомни о волхвах. Я знаю, как грех доводит до отчаяния. Диавол, изощряя меч, предстоит и говорит тебе такие слова: всю жизнь свою ты проводил с блудницами, притом нарушал клятвы, прелюбодействовал хуже всех в настоящей жизни. Таковы слова диавола. Но ты смело приступай к делам противоположным. Ты пал? Восстань же. Ты блудодействовал? Раскайся. Ты прелюбодействовал? Исправься. Не велико твое покаяние; но велико человеколюбие Владыки. Пока ты имеешь дыхание, и находясь на самом одре, Совершай покаяние; трудность дела привлечет человеколюбие Божие. Прилагай эти врачевства — и ты укротишь пламень. Знаю, возлюбленный, что много ран душевных; но каждая рана имеет свое, соответствующее и готовое для нее, врачевство. Ты имеешь Церковь, которая низводит дары Духа. Ты имеешь сонм мучеников и много другого, что может обращать тебя от греха к праведности. Вы слышали о некоторых грехах праведников; но видели и скорое их раскаяние словами и слезами. Так, сам Давид взывал: «слезами моими орошаю постель мою» (Пс. 6:7). И Павел говорил: «но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии» (1 Тим. 1:13). Итак, не будем и мы отчаиваться в своем спасении, вспоминая о тех, которые прежде согрешали и удостоились царства небесного, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, с Отцем и Святым Духом, во веки веков. Аминь.

После Моисея и преемника его Иисуса Навина, после так называемых судей израильских и после того, как Саул принял царствование над израильтянами и был отвергнут, Бог воздвиг им царя добродетельного, праведного и пророка, который и составил книгу 150–ти псалмов, по вдохновению Духа Святого, (написанных) мерною речью, свойственною отечественному языку его, и петых благозвучно с разнообразием в голосе, с различными музыкальными орудиями, с ликованием и припевами. Сам он употреблял псалтирь и имел под своим управлением разные хоры меньших пророков; так он называл мужей, обращавшихся с пророками, а иногда называл их и сынами пророческими. Они имели различные музыкальные орудия, один — кимвалы, другой — флейты, тот — тимпаны, этот — трубы, иной псалтири и гусли, иной — так называемые пастушеские свирели. Притом каждый хор имел начальника, из которых один назывался Асафом, другой Идифумом, иные — сынами Кореевыми, иной — Ефамом Израильтянином, иной — (именем) Моисея человека Божия. Таким образом, когда Давид возбуждался духом провещавать или о пленении народа, или о возвращении его, или о нравственном учении, или о промысле Божием, или о Владыке Христе, то он составлял мерною речью псалом, так что каждый соответствовал своему содержанию, — потому и есть малые и большие псалмы, — и отдавал его какому–нибудь хору. Если же он указывал остановиться на средине псалма и передать следующую часть псалма другому хору, то такое преемство псалмопения называлось переменою тона (διάψαλμα). Так, когда он хотел в средине псалма передать его, так называемым пастушеским свирелям (ω̉δοι̃ς βουκολίοις), то это называлось ω̉δή διαψάλματος, потому что свирели преемственно начинали петь остальную часть псалма (Пс. 9:17). Об этом желающий может узнать из книг Паралипоменон, в которых написано: и устрои Давид петь песнь сию рукою Асафа пророка (1 Пар. 16:7). После того, как первый хор передавал псалом другому, следующие хоры, то каждый отдельно, то все вместе, с приятностью и согласием, один на одних, а другой на других музыкальных орудиях попеременно и с ликованием пели псалом в честь и славу Божию. И об этом можно заключать из того, что сам Давид, возвратив кивот от иноплеменников, ликовал пред ним и, когда собственная его жена, Мелхола, укоряла его, отвечал: «пред Господом играть и плясать буду» (2 Цар. 6:21); он не только не перестал, но и выразил намерение делать это еще с большим усердием. Некоторые, не вникнув в порядок и сущность дела и не желая научиться тому от знающих, обратились к иносказаниям, и даже стали утверждать, будто не все псалмы принадлежат Давиду, но принадлежат и тем лицам, принявшим от него (псалмы), которых имена ясно означены. Между тем ни Господь, ни апостолы нигде не упоминают ни о каком другом писателе какого–нибудь псалма, кроме Давида. Итак, чтобы слушатель имел ясное представление об устройстве, представим Давида сидящим, а пред ним справа и слева — хоры. Затем мы скажем и о тех псалмах, которые он удостоился проречь о домостроительстве Господа, Его страдании и воскресении по человечеству, — псалмах, представляющих разнообразие по роду сложения и формам выражения. Точно также он возвестил, что Он Господь вечен по Божеству, что Он творец вселенной и обновитель всего мира, и что Он составляет цель всего богодухновенного Писания. Хор Идифума, хор сынов Кореевых, хор Ефама Израильтянина, хор Асафа, и хор Моисея человека Божия, — вот хоры пророков, бывших под его управлением, которые, играя на различных музыкальных орудиях, воспевали с ликованием во славу Божию 150 псалмов, внушенных от Духа Святого.

1. Божественные Писания все святы, но особенною святостью проникнуты псалмы. Так, с самого начала книги (они говорят) прямо о воздержании, и прежде всего о том, чтобы не иметь общения с нечестивыми. С этого именно и начал блаженный Давид своими словами: «блажен муж, который не ходил на собрание нечестивых» (Пс. 1:1). Говоря о блаженстве, он разумеет высшую степень всего хорошего. Вместе с тем (говорят псалмы) об общении с добрыми, об обуздании чрева, об удержании рук, о нелюбостяжании, о ничтожестве денег, славы и всего подобного. Послушай, например, его слова о том, чтобы хранить целомудрие: «внутренность моя насыщена позором» (Пс. 37:8), и в другом месте: «Ты истребил всякого прелюбодействующего от Тебя» (Пс. 72:27). О том, что должно обуздывать чрево, он говорит: «еще пища была в устах их, когда гнев Божий пришел на них, и убил очень многих из них» (Пс. 77:31, 30). О том, что должно удаляться стяжания: «если богатство притекает, не прилагайте (к нему) сердца» (Пс. 61:11), — и не искать славы: «при смерти он ничего не возьмет, и не сойдет с ним слава его» (Пс. 48:18). Не подражать порочным: «не ревнуй лукавым» (Пс. 36:1). Он поучает) ни во что вменять земное могущество: «видел я нечестивца, превозносящегося и высящегося, как кедры ливанские: и прошел я мимо, и вот его нет: и искал его, и не нашлось место его» (Пс. 36:35, 36), — и презирать все временное: «считали счастливым народ, у которого это есть, (но) блажен народ, блажен народ, у которого Господь — Бог его» (Пс. 143:15). Говорит (псалмопевец и) о том, что мы не просто согрешаем, но есть воздаяние: «Ты воздашь каждому по делам его» (Пс. 61:13). И почему не за каждый день воздает (тотчас): «Бог — судья праведный и крепкий, и долготерпеливый» (Пс. 7:12). Также говорит он о том, что смирение прекрасно: «не превозносилось сердце мое» (Пс. 130:1), и что гордость — зло: «посему овладела ими гордость их совершенно, оделись они в неправду и нечестия свои» (Пс. 72:6), а в другом месте: «смиренным дает благодать» (Притч. 3:34), — что милостыня прекрасна: «расточил: дал нищим, правда его пребывает в век века» (Пс. 111:9), — что милосердие достойно похвалы: «муж, щедро дающий, устроит дела свои на суде» (ст. 5), — что не должно злословить: «тайно клевещущего на ближнего своего — сего я изгонял» (Пс. 100:5). И много — гораздо больше сказанного — найдешь ты здесь мыслей, исполненных любомудрия. И он беседует не только о настоящем, но и о будущем, не только о видимой, но и о невидимой твари. Желаешь узнать о небе, пребудет ли оно вечным или потерпит изменение? В ответ на это он ясно говорит тебе, что «как одежда, обветшают, и как одежду совьешь их, и изменятся» (Пс. 101:27). Или о наружном виде (небес) пожелаешь узнать, опять услышишь от него: «простираешь небо, как кожаный покров» (Пс. 103:2). Если пожелаешь узнать, что находится далее — за пределами этого неба, дает тебе ответ и на это: «покрываешь водами высоты Свои» (Пс. 103:3). Не останавливается (псалмопевец) и на этом, но скажет тебе и о широте, и о глубине, доказывая их равномерность: «насколько отстоит восток от запада, (настолько) Он удалил от нас беззакония наши» (Пс. 102:12). «Ибо сколь высоко небо над землею, (столь же великую) милость Свою утвердил Господь на боящихся Его» (Пс. 102:11). Если ты захочешь исследовать основания земли, то и этого от тебя не скроет, но услышишь от него, что (Господь) «на морях основал ее» (Пс. 23:2). Или ты желаешь узнать о землетрясениях — отчего они бывают? Всякое твое недоумение рассеивается его словами: «Он посмотрит на землю, и заставит ее трястись» (Пс. 103:32). Если спрашиваешь о том, какое назначение имеет ночь, и это можешь узнать от него: «Ты простираешь тьму, — и настает ночь, когда ходят все звери лесные» (Пс. 103:20). Объяснит тебе он и то, чем полезны горы: «высокие горы для оленей», и для чего скалы: «каменистая скала — прибежище зайцам» (Пс. 103:18). Послушай, зачем существуют бесплодные деревья: «там устрояют гнезда птицы» (ст. 17), и для чего источники в пустынях: «поят всех полевых зверей, при них обитают птицы небесные» (ст. 12, 11). Для чего вино? Не для того только, чтобы пить, — для этого достаточно было бы и воды, — но чтобы тебя веселить и радовать: «и вино веселит сердце человека» (ст. 15). Узнав это, ты узнаешь и меру употребления вина. Откуда получают пищу птицы и дикие звери, об этом послушай, как говорит он: «все ожидают от Тебя пищи, чтобы Ты дал им благовременно» (ст. 27). И если спросишь: для чего скоты? — он отвечает тебе, что и скоты для тебя: «произращаешь», говорит, «траву для скота и злак на службу людям» (ст. 14). Каково назначение луны? Послушай, как он объясняет: «сотворил луну для (указания) времен» (ст. 19). Что все, как видимое, так и невидимое, сотворено, и этому (псалмопевец) научил ясно: «ибо Он сказал — и они явились, повелел — и создались» (Пс. 148:5). Он научает также, что смерть будет уничтожена: «Бог избавит душу мою от власти ада, когда примет меня» (Пс. 48:16). Откуда наше тело и во что оно опять обращается, вот как говорит псалмопевец: «помнит, что мы — прах; и в землю свою возвратятся» (Пс. 102:14 и Пс. 103:29). Для чего все окружающее? Для тебя: «славою и честью Ты увенчал его, и поставил его над делами рук Твоих» (Пс. 8:6, 7). И о том, что мы, люди, имеем нечто общее с ангелами, говорит он: «умалил его малым чем пред Ангелами» (там же). И о любви Божией говорится здесь: «как отец ущедряет сынов, так Господь ущедрил боящихся Его» (Пс. 102:13), и о том, что ожидает нас за гробом, и о будущем безмятежном покое: «возвратись, душа моя, в покой твой» (Пс. 114:6). Зачем так велико небо? Он отвечает: небеса поведают славу Божию (Пс. 18:2). Зачем ночь и день? Не для того только, чтобы сменять друг друга, но и для того, чтобы назидать: «нет наречий и языков, где не слышны были бы голоса их» (ст. 4). Зачем море облегает землю? «Бездна, как одежда, — покров ее» (Пс. 103:6). Так сказано в еврейском. Подобно указанному вы узнаете (из псалмов) и все другое: о Христе, о воскресении, о будущей жизни, о (загробном) блаженстве, о воздаянии, об учении нравственности и все, относящееся к догматам. И тысячами других наставлений переполнена эта книга. Если ты впал в искушение, ты почерпнешь здесь обильное утешение; если согрешишь, найдешь здесь тысячи готовых лекарств; впадаешь ли в бедность или в какое несчастье, она укажет тебе многие пристани. Будешь ли ты праведным — и тогда извлечешь из нее великую пользу; будешь ли грешником — отсюда получишь утешение. Так, если ты, будучи праведным, терпишь бедствия, то (в утешение) услышишь: «ради Тебя нас умерщвляют каждый день, считают за овец закалаемых» (Пс. 43:23). «сие постигло нас, но мы не забыли Тебя» (ст. 18). Если надмевают тебя твои подвиги, (псалмопевец) напоминает тебе: «не войди в суд с рабом Твоим, ибо не оправдается пред Тобою никто из живущих» (Пс. 142:2). Если ты грешник и отчаиваешься в себе, ты тотчас услышишь возглашающего: «ныне, если голос Его услышите, не ожесточайте сердец ваших, как (было) тогда, когда прогневляли» (Пс. 94:7, 8) — и тотчас восстанешь. Если глава твоя увенчана диадемой, ты научишься здесь, что «не спасается царь многою силою и исполин не спасется множеством крепости своей» (Пс. 32:16), — и сохранишь скромность. Если ты богат и славен, опять услышишь: горе вам, «надеющиеся на силу свою и множеством богатства своего хвалящиеся» (Пс. 48:7), и: «человек — как трава, дни его, как полевой цветок, так и он отцветет» (Пс. 102:15) — и ничто земное не будешь почитать великим. Ведь, если прекраснейшее на земле — слава и власть — так ничтожно, то что другое из земного может быть достойно внимания? Но ты впал в уныние? Скажи: «Тобою поразим врагов наших, и именем Твоим уничтожим восстающих на нас» (Пс. 43:6). Но ты видишь благоденствующих не по заслугам? Послушай, что говорит (псалмопевец): «они, как трава, скоро засохнут, и, как зеленый злак, скоро отпадут» (Пс. 36:2). Или ты видишь, что и праведные, и грешные терпят одинаковую участь? Посмотри, причина не одна и та же: «много», говорит, «наказаний грешному» (Пс. 31:10), о праведных же совершенно иначе: «много скорбей у праведных, но от всех их избавит их Господь» (Пс. 33:20), и в другом месте: «смерть грешников люта» (ст. 22), но: «честна пред Господом смерть преподобных Его» (Пс. 115:6). Постоянно читай это и отсюда наставляйся. Каждое из этих слов — беспредельное море мыслей: мы только окинули их беглым взглядом. Если же вы пожелаете тщательно исследовать сказанное, то увидите великое богатство как здесь, так равно и в других писаниях.

2. Но так как это исследование сопряжено с трудом — и не малым, то ограничимся пока сказанным уже, чтобы вместе и душу усладить пением, и труд свой облегчить. Итак, пусть воспевают уста и пусть назидается ум. Само по себе и это уже не малое дело. В самом деле, если (псалмопение) не позволяет тебе завидовать, огорчаться и впадать в уныние безвременно, и (внушает) не ценить высоко ни богатство, ни скорби, ни бедность, ни даже саму жизнь, то этим самым оно освобождает тебя от всех Страстей. Другими словами, если мы приучили язык к пению псалмов, то душа постыдится желать противного тому, что воспевает язык. В этом случае нам самим нужно (взять) гусли Давида, чтобы душа наша отзывалась на псалмы — и в себе самой, и добрыми делами. Если же мы остановимся только на половине дела, т. е., слыша псаломскую песнь и отзываясь душей, в своих делах оказываемся противниками воспеваемого, тогда и лекарство нам послужит в осуждение, и ярость диавола возрастет, — потому что прежде, чем мы услышим, лукавый диавол боится, чтобы мы не исправились, услышавши; когда же мы и услышавши, остаемся теми же самыми, тогда он освобождается от страха. Итак, будем псалмопение сопровождать согласными с ним делами, чтобы низвергнуть жесточайшую ярость демона и привлечь благодать Духа. Ничто, ничто так не возвышает души, не окрыляет ее, не освобождает от земли и не разрешает уз тела, ничто так не располагает к любомудрию и к презрению всего житейского, как мелодия псалмов и пение, сопровождаемое ритмом. Потому–то именно, когда Бог увидел, что многие люди становятся рассеянными и вследствие этого с неудовольствием переносят утомление, тогда Он, желая сделать труд более привлекательным и смягчить связанное с ним чувство тяготы, подвигнул язык блаженного Давида изложить в порядке эти псалмы и мелодию растворить пророчеством, чтобы все, воодушевляемые ритмом пения, с полным усердием воссылали Ему священные гимны. Сама природа наша так тесно и нежно привязана к пению и песням, что даже плач и капризы грудных детей им успокаиваются. Ведь, действительно, кормилицы, нося детей на руках и укачивая их, усыпляют их, напевая им разные песни. По той же причине и путешественники часто прибегают к песням, погоняя вьючных животных в полдень, чтобы этими песнями смягчить для них изнурительность пути. И не только путешественники, но и земледельцы, как во время давления винограда и собирания плодов, так и во время ухода за лозами или за другой какой работой, часто поют. Тоже самое делают моряки за греблей. Точно также женщины за ткацким станком, перебирая челноком натянутую основу, иногда каждая про себя, иногда все вместе поют одну какую–либо песню. Итак, делают это и женщины, и земледельцы, и моряки, стараясь пением подбодрить себя в своих трудах, как будто душа, под пение, легче может перенести все тяжелое и горькое. А чтобы такой сильной привязанностью нашей души к этому роду наслаждения не воспользовались демоны и не развратили всех, вводя свои блудные песни, в ограждение от них Бог воздвигнул псалмы, в одном деле соединив и пользу, и удовольствие. От мирских песен вред и погибель, и вообще много ужасного может быть причинено ими, так как они располагают душу к бесстыдству и беззаконию, изнеживают и расслабляют ее. От духовных же песен, напротив, большая выгода и польза и великое освящение, и они могут послужить основанием всякому любомудрию, так как и сами слова их очищают душу, и, кроме того, душе, их воспевающей, приобщается Дух Святой.

Итак, будем воспевать душой исполненные любомудрия псалмы, чтобы понемногу взойти и на высшую ступень. Если ты навыкнешь петь псалмы, тогда сумеешь петь и гимны. А это дело более божественное. Именно, псалмам свойственно все человеческое, а гимны, напротив, не заключают в себе ничего человеческого. Гимны, а не псалмы, воспеваются горними силами. Напротив, не «красна песнь^[9] во устах грешника» (Сир. 15:9). Почему и Павел увещевает: «во благодати воспевая в сердцах ваших Господу» (Кол. 3:16), не просто устами, но со вниманием. Воспевать так — значит воспевать Богу, но если только звук голоса раздается в воздухе, тогда ты воспеваешь воздуху.

Не нужно особого места, не нужно времени, но на всяком месте и во всякое время можно в уме воспевать псалмы. Ходишь ли ты по площади, или находишься в пути, или беседуешь с друзьями, всюду можно возноситься душой (к Богу), можно взывать (к Нему) молча. Так взывал Моисей, и Господь услышал его. Если ты ремесленник, то и в мастерской за работой ты можешь петь псалмы. Будучи ли солдатом, или восседая на судилище, ты можешь делать тоже самое. Можно петь и без голоса, только бы внутри звучала мысль. Ведь мы поем не человеку, но Богу, а Он слышит и голос сердца, и проникает в сокровеннейшие наши мысли. И как духовные мужи, имеющие помазание от Святого Духа, всегда молятся за ближних и возносят усердные молитвы, так будем поступать и мы, каждый день будем приступать к Богу и за самих себя, и за братьев наших. Как можно приступать к Богу? Имея правую жизнь и чистую совесть, чего никак иначе нельзя достигнуть, как только прилежа закону Божию день и ночь. И пусть никто мне не говорит, будто «прежде толкования я не мог знать смысла псалмов». И без толкования всякому, сколько–нибудь желающему быть внимательным, может даже один стих внушить великое любомудрие, побудить к решению и принести великую пользу в жизни. Например, ты скажешь: «блажен муж, боящийся Господа» (Пс. 111:1). Если ты в состоянии понять, что значат произносимые тобою слова, то после этого ты не будешь уже считать для себя образцом ни вельможу, ни богача, ни владельца роскошных домов, ни имеющего доступ ко двору, ни даже самого венценосца, и никого другого, как только пребывающего в благоговении, в любомудрии, в страхе Божием. (К этому должно располагать тебя) не только будущее, но и само настоящее, потому что и здесь благочестно живущий сильнее всех тех. Итак, будем и мы усердны в обращении к Богу; научимся, как должно обращаться к Нему. Бог не ищет красноречия, или складных речей, но красоты души. И если она говорит угодное Ему, то получает полное удовлетворение. В самом деле, если, посещая какого–нибудь известного человека, из общения с ним ты извлекаешь великую пользу, то тем более — тот, кто посредством продолжительных молитв находится в постоянном общении с Богом. И грешник может совершить великое, если он молится со смирением: это уже начало добродетели. Так именно было с мытарем (который достиг всего простыми словами), благодаря тому, что он воспитал в себе доброе настроение. В чем выразилось его настроение? Он упрекал себя, ударял в грудь и несмел глаз поднять к небу. Если и ты будешь так молиться, сделаешь душу свою легче пера. Итак, да будет молитва наша тиха и смиренна, да будет лицо ее исполнено приятности, нежности и кротости, и да не обращается она против врагов наших. Такая молитва достойна неба, такой язык достоин ангелов. Если будем возносить молитвы Богу за обижающих и оскорбляющих нас, тогда будет услышана и молитва наша за нас самих. Если так настроим душу, то будем в состоянии и мы говорить Богу с дерзновением: «помилуй меня и услышь молитву мою» (Пс. 4:2). И Он легко склонится к нашей молитве и дарует нам царство небесное, которого да сподобимся достигнуть все мы, благодатию и человеколюбием Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.

1. Кто увлекается разнообразием языков и желает изучить чужое наречие, тот не может научиться ему сам от себя, но перенимает уменье говорить от знающих тот или другой язык, — еврейский, римский или варварский; так и желающий понять речи пророков должен призывать Бога пророков, чтобы внушивший им Свои слова открыл ему их смысл. Итак, верное и единомысленное собрание, проходящее с нами один и тот же путь жизни, на одной ладье с нами плавающее по этому соленому и горькому жизненному морю, прославляющее Троицу единым духом и единым сердцем и спешащее к одной пристани небесного царства, — бросьте мне, умоляю вас, якорь вашей молитвы! Почему я прошу об этом? Потому, что только что слышал, как каждый из вас говорил: «Господь услышит меня, когда я воззову к Нему» (Пс. 4; 4). Итак, если на самом деле Бог слышит ваши воззвания, и ваши голоса не наполняют только воздух, но преклоняют к вам Бога — по вашей вере и добродетели, то помогите все вы, — начальники корабля и путешественники, гребцы и пловцы, архиереи и священники, клир и народ, — помогите вашими молитвами всякому проповедующему, как бы кормчему, чтобы его речь была направлена в пристань истины. Итак, почему — «в конец», «песнь» надписан этот «псалом Давида»? Так как в жизни Давида было дурное начало и хороший конец, то он и (надписал): «в конец», «песнь». Он начал дурно смотреть, когда увидел купающуюся женщину: она купалась, он погружался в грязь; она очищалась, а он осквернялся; она употребляла воду для наружного очищения, а он изнутри воспламенялся. Это заслуживало не песен и похвал, но порицаний и упреков. Искра страсти воспламенила огонь прелюбодеяния, а прелюбодеяние породило убийство. Объятый порочной любовью, погубив овцу, убил и пастуха ее. Две страсти произвели два убийства. Похоть и гнев, вооружившись, — первая принесла жену, как овцу, в жертву, а второй убил ее мужа. Да, он пожрал жену как, овцу, так как прелюбодеяние есть смерть для целомудрия. А Писание потому и назвало ее овцою, что она сохраняла себя для мужа незапятнанной и неоскверненной. Пророк Нафан говорил в притче: «и пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить [обед] для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему» (2 Цар. 12:4), называя жену агницей ради непорочности ложа. «Брак у всех да будет честен и ложе непорочно» (Евр. 13:4). Закланием называет прелюбодеяние, так как для целомудренной бесчестие есть тоже, что убийство и заклание. Но так как это прелюбодеяние свое Давид омыл постом, следы крови изгладил слезами и каждую ночь омывал слезами свою постель, после того как не во время увидел купающуюся женщину, поэтому в начале — поношение, а «в конец» — «песнь», в начале — глаз, блистающий страстью, а в конце — глаз, испускающий потоки слез. В конец, песнь, псалом Давида. Дело покаяния — плод спасения. И так как правда с избытком водворилась там, где возобладал пред тем грех; то поэтому Давид и говорил: «когда я призывал, услышал меня Бог правды моей» (ст. 2). Свергнув тиранию греха, он возвратился под законную власть правды: «услышал меня Бог правды моей». Делом правды было обратить меня, заблудившегося, и восставить падшего, как написано: «семь раз упадет праведник, и встанет» (Притч. 24:16). Падением правда была нарушена, а покаянием восстановлена, — поэтому: «услышал меня Бог правды моей». Правдою Его Давид называет теперь свое покаяние, потому что, как согрешить и не покаяться есть двойной грех: во–первых, что пал, и во–вторых, не захотел восстать (так, и на Каина Бог разгневался не столько потому, что он убил, сколько потому, что, совершив убийство, не покаялся), так тот, кто согрешил и покаялся, в самом покаянии своем имеет плод — оправдание. Или лучше сказать, самое покаяние вменяется ему в оправдание. Итак, когда Давидово покаяние Бог принял как оправдание, тогда Давид и говорит: «услышал меня Бог правды моей». Увидел Бог, что душа его очистилась, и принял его молитву. Слезами была написана эта молитва и царь подписался под слезами стыда. Еще в предыдущем псалме он оплакивал свое гонение от Авессалома, когда со стыдом бежал он от своего сына и не мог воевать с собственной утробой. Тогда молитва, явившись посредницей, повесила гонителя и освободила гонимого. После этого, спрошенный, как он победил Авессалома, как низложил этого второго Голиафа, отвечал: как я победил противника? Вооружившись молитвою: «когда я призывал, услышал меня Бог правды моей». Молитва возносилась вверх, а гонитель повис на дереве вниз. Как за грех мой Бог возбудил его против меня, так за мое покаяние низложил его под ноги моего войска. Так теперь, когда мы грешим, Бог восстановляет против нас врагов. Но мы, подвергаясь нападению с их стороны, не имеем нужды воевать с ними: просто проверим самих себя и, если окажется за нами какой грех, исправимся, и тогда на наших глазах падут наши враги. Потому–то именно, что часто Бог возбуждает против нас врагов за грехи наши, нам и заповедано — не защищаться от врагов. Все равно, ничего не достигнем мы, воюя против тех, кого Бог возбудил против нас. Но ты желаешь видеть поражение нападающих на тебя? Покайся, в чем ты согрешил, и враги твои падут. Богом и Господом Давид называл Христа, «от Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением» (1 Кор. 1:30).

2. Итак, если Христос одесную Бога и ходатайствует за нас, и если по Его ходатайству была услышана молитва Давидова, то (очевидно) не к себе самому, но ко Христу Давид относил эти слова: «услышал меня Бог правды моей». Почему же услышано было призывание Давида? Почему? Потому, что обличаемый пророком Нафаном он тотчас склонился к покаянию. Как он послушно принял вразумление, так услышана была и его молитва. Он не умедлил покаянием, и Бог не заставил его ждать Своей милости. Когда раб умоляет о чем–нибудь господина, или воин просит царя о милости, то и господин, и царь принимают во внимание заслуги один — раба, другой — воина, конечно, если раб не предатель и не зложелатель своего господина, а воин подвергался за царя опасности и всецело предан ему; так и любящий Бога, если он подобно рабу и воину благодарен Богу и скоро исполняет его приказания, так же скоро бывает услышан в своей молитве. И это говорю не я. Послушай, как Бог говорит у Исаии: хочешь, чтобы я услышал тебя, когда ты призываешь? Смотри, точно исполни то, что я говорю тебе: «разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58:6, 7, 9). Будь таким, о, человек, и тогда получишь возможность сказать: «когда я призывал, услышал меня Бог правды моей». Воззвала глина, и услышал горшечник; призвала земля, и вняло небо. А Давид, поведав ближним, как скоро услышал его Бог, продолжает речь и воздает благодарность услышавшему его, говоря: «в скорби Ты дал мне простор». Двумя способами распространил его Бог: и тем, что услышал его, и тем, что услышал скоро, потому что, как быть не скоро услышанным — тяжело и половина милости, так быть услышанным скоро — отрадно и милость вдвойне. Итак, скоро, тотчас быть услышанным в скорби — он назвал простором. «В скорби Ты дал мне простор». Спокойствие скоро усмирило волны скорбей; пенящееся море сделалось гладким как зеркало; бури и ураганы разрешились росой; враги и неприятели сделались просителями и поклонниками. «В скорби Ты дал мне простор». Я еще не открыл рта как младенец, а промысл Божий уже как мать дает мне грудь. «В скорби Ты дал мне простор». Изнемогающего от голода ты обогатил меня плодами, хлебом, вином и елеем, и тем сохранил жизнь не одному мне, но и всем, находившимся со мною. Об этом ниже он говорит так: «ты дал веселие сердцу моему, а они обогатились от плода пшеницы, вина и елея» (Пс. 4:8). Изобилие всего этого доставило мне радость. «В скорби Ты дал мне простор». Исторически в скорби распространил Господь Давида следующим образом. Во время гонения от Авессалома, скрываясь в горах и пустынях, он вместе с тем терпел голод и нужду. Тогда–то — в нужде и голоде — послал ему Бог, как Илие воронов, двух мужей–хлебоносцев. Первый из них — Сива, из дома врага его Саула, принес ему двести хлебов, вина, смокв и винограду. А потом Верзеллий Галаадитянин доставил ему десять постелей, чтобы ему не приходилось спать на земле, ковров, так называемых постельных, сосуды с вином, пшеницы, ячменя, муки, бобов, чечевицы, масла, овец и молодых телят. Итак, когда в тесноте и скорби от голода и преследования Бог дал ему изобилие в наслаждении, (псалмопевец) с благодарностью говорил: «в скорби Ты дал мне простор». Когда голод теснил меня сильнее Авессалома, тогда Бог превратил для меня пустыню в землю, текущую млеком и медом. Итак, пусть никто из нас, преследуемый ради Бога, не боится голода. «Не допустит Господь терпеть голод душе праведного» (Притч. 10:3). Притесняем был Давид, и Господь даровал ему простор. Так и лик мучеников, бичуемый, был притесняем и распространялся как увенчиваемый победитель; был притесняем, усеиваемый ударами бичей, и распространялся как зрелый хлеб, собираемый в небесных обителях; был притесняем, попираясь как брение, и распространялся, делаясь небом; притеснялся как серебро расплавляемое, и распространялся как фимиам, возносимый пред Богом. «В скорби Ты дал мне простор». Мог и разбойник, томясь на кресте и делаясь участником рая, сказать: «в скорби Ты дал мне простор». Убийца на дорогах — пастух в раю; отверженный на земле — обитатель рая; пригвожденный на кресте — гражданин неба; сподвижник тирана — слуга царя; достойный огня — участник царства. Поистине, «в скорби Ты дал мне простор». Разбойником и крестом началось спасение. Первый человек, вкусив от древа, подобно разбойнику был изгнан из рая; и вот теперь разбойник, уверовав на древе, первый вводится в рай. От древа начался грех, и от древа процвело спасение.

3. Распинаемый на кресте, Христос даровал разбойнику вход на небо. Почему? Во–первых, чтобы научить мир и всех людей, что если, подобно разбойнику, исповедают распятого Господом и Царем, удостоятся равной с разбойником чести; во–вторых, чтобы, видя, что Христос на кресте простил разбойнику грехи, все уверовали, что Им уничтожено на кресте и вселенское рукописание. Как земледелец, сделав прививку на одной маслине и убедившись, что она стала цвести и приносить лучшие плоды, судя по ней, получает уверенность и относительно всех других, так и Христос привил разбойника как дикую маслину к доброй и на нем уверился, что и все народы может привить и пересадить в рай. Хоть, Кто некогда как сорную траву выбросил Адама из рая, теперь Сам пересадил в рай разбойника как розу. И вот здесь, как подвижник в обители, поет: «в скорби Ты дал мне простор». Разбойнику причиняло скорбь не то, что сам он был пригвожден к древу, но то, что Сын Божий был распят с разбойниками, — почему он и говорил: «мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал» (Лк. 23:41), Вполне должны быть усвоены разбойнику и дальнейшие слова (псалма); так именно мог он сказать на кресте, молясь Христу как Богу: «помилуй меня и услышь молитву мою». «Помилуй меня», прости мне мои преступления разбойничьи. Как судья ты предо мною на возвышении; как осужденный я вишу на древе. «Помилуй меня». Я сказал: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк. 23:42). «Услышь молитву мою». Затем, увидев, что и тварь сострадает Создателю, и весь мир потрясается как один дом (так как Страдало основание, то и здание страдало с ним вместе, и когда висел домостроитель, разрушалось его создание), когда небо и земля восстали на убийц Господа, и они не тронулись всем этим, тогда разбойник укоряет их: «сыны человеческие! Доколе вы (будете) упорны?» Пусть так: четверодневного Лазаря увидев (восставшим) из гроба, вы не уверовали; поверьте хотя теперь, когда гробы распались и многодневные мертвецы, услышав. голос распятого, восстали из гробов. Мертвых пробудило землетрясение, а вы погружены в неверие. «Доколе вы (будете) упорны?» Камни распадаются как паутина, а вы не поражены страхом? «Доколе вы (будете) упорны?» И почему — «упорны»? Потому, во–первых, что не тронулись чудесами, а во–вторых, потому, что по своему безумию тяжко гневались на Бога. Об этом свидетельствует Писание: «тяжел камень, весок и песок; но гнев глупца тяжелее их обоих» (Притч. 27:3). «Тяжел камень», но он поддается силе множества рук и как перо поднимается в воздухе. «Весок и песок», но он перевозится по морю в лодке. «Гнев глупца» — еврейского народа — «тяжелее их обоих», потому что не только не смягчается вразумлениями, но даже при виде чудес превращается в ярость. «Зачем любите суету», предпочитая Варавву Христу, убийцу — Жизнодавцу? «Зачем любите суету», предпочитая царство Кесарево царству небесному? Зачем вы оставили источник живой, вода которого сделала самарянку не имеющей жажды (во веки) (Ин. 4:9), и выкопали «водоемы разбитые» (Иер. 2:13)? «Зачем любите суету»? Вы последовали ученику–предателю и замыслили зло против учителя. «Зачем любите суету», и сверх того — «ищете лжи», отвергаясь истины? Когда они искали лжи? Когда выставляли против Господа наемных лжесвидетелей, когда оплачивали клеветников. Об этом свидетельствует евангелист Марк: «первосвященники же и весь синедрион искали свидетельства на Иисуса, чтобы предать Его смерти» (Мк. 14:55). «И ищете лжи». «И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю» (Лк. 23:2). Но как возбранял Он, учивший: «отдавайте кесарево кесарю» (Мф. 22:21)? «И ищете лжи». «Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди» (Лк. 23:5). «И ищете лжи». «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе» (Ин. 18:30). Что же худого Он сделал? Что исцелял болезни, изгонял бесов, воскрешал мертвых, что пятью хлебами напитал столько же тысяч народа? Еще пища в горле, а ложь на языке. «И ищете лжи». Возлюбленные, будем избегать лжи. Ложь — это меч для души, «клевещущие уста убивают душу» (Прем. Сол. 1:11), — душу не того, кто терпит клевету, а самого клеветника. Не столько волосы для варвара и плащ для воина, сколько для христианина — верным признаком служит воздержание от лжи.

И как на войне для различения своих и чужих дается лозунг, так и в круговороте человеческих дел друзья Бога отличаются стоянием в правде и воздержанием от лжи, а лжецы поражаются собственным языком как мечом. Уста, не знающие лжи и клятв, скоро преклоняют Бога своей молитвой. Если слугу или друга нелживого мы уважаем и не отказываем им в их просьбах, тем более Бог из благоволения к нелгущему доставляет ему все блага, потому что, видя язык, любящий истину, чистым и незапятнанным, Он принимает его слова, как угощение на блюде. Ложь так дурна, что и сами лжецы ненавидят того, кто лжет. Как горючее вещество от дома, удаляй ложь от своих уст; как огонь в спальне, погашай на языке своемложную клятву. Если загорится дом, погибнет дерево и тело, а ложная клятва, воспламеняясь, и душу и тело губит в геенне. Если я скажу: «не бранись», ты ссылаешься на гнев; если я скажу: «дай денег бедным», ты представляешь бедность и кормление детей. А не клясться или не лгать — это не то, что тратить деньги из кармана. Эта добродетель не требует издержек. Почему же нам не приобрести ее? Царю не так приличны порфира и венец, как христианину воздержание от лжи. За это его уважают и родственники, и друзья, и соседи, и знакомые. Такого христианина боятся бесы, а ангелы любят его и с радостью открывают ему двери царства небесного, о Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава во веки веков. Аминь.

Восьмым Писание называет день, следующий за седмицей настоящей жизни, и новую жизнь, которую предзнаменовало восьмидневное обрезание. О восьмом и мудрый Соломон внушает, в словах: «давай часть семи и даже восьми» (Еккл. 11:2), как бы так говоря: в этом веке тысячелетней седмицы подумай о части благой, восьмой, о жизни вечной, грядущей и пребывающей. Посмотрим начало самого псалма. «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня» (Пс. 6:2). Знаю, Господи, что меня ожидает ужасное и страшное судилище пред лицом ангелов и всей твари, (когда) Судия воссядет на страшном и возвышенном престоле и обнаружит и откроет все соделанные грехи, знаю, и не смею от лица многих моих грехов принести Тебе, Господи, мое исповедание. Грех мой больше того, что может быть мне оставлено, я согрешил пред Тобою тяжче всякого человека, я оскорбил Твое имя выше меры, я жил распутнее блудного (сына), я должен Тебе больше того, который был должен тысячу талантов. Хуже мытаря обобрал меня злобный враг, злее разбойника умертвил меня человекоубийца и разбойник. Я превзошел блудницу в блуде, глубже ниневитян погряз в грехе без покаяния, злее хананеянки (согрешил). «Беззакония мои превысили голову мою, подобно тяжелому бремени отяготели на мне. Пострадал я и согнулся до конца» (Пс. 37:5, 7). Святое имя Твое я оскорбил, заповеди Твои преслушал, богатство Твое зло расточил, сокровище твое дурно растратил. Залог, данный Тобою, я прожил с врагами Твоими; голоса заповедей Твоих не соблюл; одежду, которою Ты облачил меня, осквернил; светильник, приготовленный Тобою для меня, я потушил своим нерадением; лицо мое, которое Ты просветил, я потемнил своими грехами; очи мои, которым Ты дал свет, я опять ослепил; губы мои, которые Ты освятил, я опять осквернил. И я знаю, что Ты все равно обличишь содеянное мною; от этого я никуда не скроюсь, но во всяком случае буду обличен. Но, «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня». (Я не говорю: не обличай меня). Это невозможно, но: «не в ярости Твоей обличай меня». Только Ты, единый Человеколюбец, можешь даровать мне это (снисхождение). Ты Сам знаешь точно все мои тайные падения, но «не в ярости Твоей обличай меня». Не объявляй их, не обнаруживай пред всеми ангелами и людьми в мое посрамление. «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня». Если никто не может снести гнева смертного царя, то тем более, какое создание устоит пред гневом Божиим? «И не во гневе Твоем наказывай меня». Я не прошу: не наказывай. Я снесу вразумление и наказание, но, вразумляя, да не «не во гневе Твоем наказывай меня». Знаю я, что разбойник просил и получил от Тебя прощение. Знаю, что блудница припала к Тебе всей душой, и получила прощение. Знаю, что мытарь плакал пред Тобою из глубины сердца, и был оправдан. Но я не таков, как они. Я не имею достаточно слез, не имею истинного исповедания, не имею стенаний из глубины сердца, не имею чистой души, не имею поста нелицемерного, не имею любви к брату, не имею духовной бедности, не имею сострадания, чтобы быть достойным сострадания, не имею целомудрия по плоти, не имею чистоты помыслов, не имею воли богоприличной. С каким, наконец, лицом или по какому праву я буду просить о прощении? Господи, не раз обещал я Тебе покаяться, и нарушал свои обещания. Не раз припадал я к Тебе в церкви, и тотчас, выйдя оттуда, погрязал в грехе. Много раз ты миловал меня, и я отвергался. Сколько ты долготерпел, и я не обращался? Сколько раз Ты поднимал меня, и я опять падал? Сколько раз Ты ободрял меня, и я оставался неблагодарным Тебе? Сколько раз я был услышан Тобой, но не слушал Тебя? Сколько раз Ты сострадал мне, а я ничем не послужил Тебе? Сколько чести ты оказал мне, и я не хотел почтить Тебя? Сколько раз согрешившего Ты призывал меня как Отец, с любовью принимал как сына и как дитя звал, раскрывая объятия? Падшему Ты сказал мне: «встань, спящий» (Еф. 5:14). Приди ко Мне, я, не преследую тебя, не накажу тебя, не посрамлю, не прокляну своего создания, не отвергну, не ожесточу Своего сердца к Своему чаду. Я не хочу ненавидеть Мой образ, обратившийся ко Мне, не захочу отвергнуть человека, которого Я образовал Своею рукою, которого Я создал, которого носил, за которого Себя уничижил, за которого кровь Свою пролил. Как же Я не приму его, обращающегося ко Мне и припадающего? Итак, имея неисчерпаемую и беспредельную бездну человеколюбия и море долготерпения, «не в ярости Твоей обличай меня», Господи, «и не во гневе Твоем наказывай меня», но еще и еще потерпи мне, не спеши исторгнуть меня из этой жизни незрелым, не торопись посечь меня как бесплодную смоковницу, но, как добрый и человеколюбивый хозяин, дай мне вместе со всеми и это лето на покаяние, не пренебреги снести мое нерадение и не восхить меня отсюда неготовым. Не возьми меня не имеющим брачной одежды; не выставляй обнаженной души на позор у Твоего престола. Не возьми меня, наконец, не имеющего что принести Тебе, но долготерпи на мне, но будь человеколюбив, но окажи сострадание мне, бедному, нерадивому, беспечному, жалкому, неимущему, блудному, оскверненному, распутному, неблагодарному, бессердечному, бесчувственному, унылому, погрязшему, омраченному и безответному, недостойному никакого человеколюбия, недостойному неба, достойному всякого прещения, геенны и наказания. Но, «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня. Помилуй меня, Господи, ибо я немощен» (ст. 3). Немощна моя совесть, немощен мой разум. Дни мои прошли в суете, и уже приближается конец течения. Но отверзи мне, Господи, недостойному, стучащему, и не затвори двери милости Твоей, но открой мне дверь и протяни руку твою валяющемуся в бездне похотей, и не затвори предо мною. Если Ты не успеешь, кто успеет? И если Ты не поспешишь, кто нам поможет? Совершенно никто. Но Ты, человеколюбивый по природе, дай нам время жизни, дай нам время обращения. Победи мое окаменение и достигни моего исправления. Дай мне еще немного времени и укажи мне способ спасения. Ведь, если Ты не поможешь, сколько бы я ни старался, все будет бесполезно и бессмысленно. Господи, не покидай совсем, но предупреди свое создание. Ты сказал: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5). Ускори же обращение души моей и течение моей жизни. Я рабствую природе, но еще более рабствую моей скверной привычке. «Помилуй меня, Господи, ибо я немощен». Изнурил меня враг мой, враги мои попрали меня, довели до слабости и изнеможения. А слабый и изнемогший не может исцелить сам себя, немощный не может поднять самого себя, не может помочь сам себе, не может укрепить себя. Наконец: «помилуй меня, Господи, ибо я немощен; исцели меня, Господи, ибо потряслись кости мои» (Пс. 6:3). Сокрушены и разбиты все кости души моей. А с разбитыми костями не может человек искать врача, не может бежать и защититься от врагов. Но сам Ты, о, Господи, найди меня, Ты, пришедший взыскать погибшее. Впадшего вторично в разбойники Ты возьми и спаси. Не полумертвым оставили они меня, но совершенно мертвым. Но «исцели меня, Господи, и исцелен буду» (Иер. 17:14). Исцели меня, Господи, потому что коварный змей всего меня сделал бессильным и гнилым. Немощный и гнилой весь, я лежу на земле, весь изъязвлен, бессильный труп, (который) только голосом зовет врача, только взывает и ищет спасающего, едва открывает глаза и осматривается, когда придет, когда окажет помощь Тот, Кто укрепляет расслабленных, спасает отчаявшихся и ободряет сокрушенных. «Исцели меня, Господи, ибо потряслись кости мои. И душа моя возмущена сильно» (ст. 3, 4). Телесно и душевно объяло, говорит, меня, Господи, смятение, плотские страсти мною овладели, тело и душу сделали игралищем демонов. «Исцели меня, Господи, ибо потряслись кости мои», связывающие и скрепляющие моего внутреннего человека. Какие это кости? Вера, разумение, надежда, любовь, целомудрие, благочестие, кротость, смирение. Вот какие кости у меня сокрушены. «Исцели меня, Господи, ибо потряслись кости мои. И душа моя возмущена сильно». Вижу я — красота души моей уже увядает, конец приближается, старость входить в силу, склоняется лето мое к концу, проходит; мой жнец спешит, показывает серп, несет секиру, угрожает мне посечением; вот обнаруживается мое бесплодие, и меня ввергают в огонь. «И душа моя возмущена сильно». Я уже вижу вора: он приближается и торопится похитить меня, пресечь дни моей жизни. «И душа моя возмущена сильно». Вижу долгую и трудную дорогу из этой жизни, к той и не имею для нее запасов. «И душа моя возмущена сильно». Вижу, приближается заимодавец и схватывает меня как добычу. «И душа моя возмущена сильно». Вижу, докладчик (λογοθέτης) потрясает рукописанием моих грехов, и узники скрежещут зубами. «И душа моя возмущена сильно». Вижу я (вокруг себя) многих обвинителей и ни одного защитника. «И душа моя возмущена сильно». Страшусь и томлюсь, дрожу и трепещу, и не знаю, что делать. Просить (продлить) срок жизни? Но, боюсь, наделаю новых грехов в добавок к прежним. Тогда какими глазами я буду смотреть на Судию? Я теряюсь в беспомощности, потому что вижу себя в последней крайности. А лукавый не перестает меня преследовать, свойственное плоти смятение не перестает смущать меня, враги не прекращают своей войны против меня, лукавые мои помыслы никак не успокаиваются. «И Ты, Господи, доколе (не явишь мне помощи)?» (ст. 4)? Почему Он не дает знака? Почему не скажет? В крайнем унынии и тесноте пророк хотел сказать Богу что–нибудь ужасное и дерзкое, и вот, обращаясь к Нему, говорить: «и Ты, Господи, доколе»? Ведь Ты видишь, Господи, в каком я жалком и беспомощном положении? Ты видишь нападения на меня, силу врага, телесный пламень, войну помыслов, краткость времени и мое изнеможение? Доколе же, наконец, Ты не оказываешь сострадания? Доколе не защищаешь? Доколе не обращаешь внимания? Доколе не долготерпишь? Доколе не избавляешь? Доколе не наказываешь? Доколе не умилосердишься? Ведь, хотя я и достоин совершенного отвержения, но по милости твоей надеюсь получить прощение. Такие и подобные мысли внушало ему уныние, но он сдерживается и, чтобы не показаться воюющим, от них переходит уже к молитве и говорит: «обратись, Господи: избавь душу мою, спаси меня по милости Твоей» (ст. 5). Не ради моих дел, потому что они злы, не ради моих трудов, потому что я слаб, но «по милости Твоей». О, Владыка, если Ты хочешь судиться со мной, я сам произнесу над собой приговор и исповедую, что я достоин смерти, но Ты — «спаси меня по милости Твоей». Я всецело полагаюсь на Твою милость и ничего своего не имею. Я прошу милостыни, так не требуй же от меня за нее платы. Никто не покупает милостыни, все получают ее даром. Так и Ты «спаси меня по милости Твоей». Вспомни Твои слова, сказанные Тобою в Твоих святых Писаниях. Вспомни, Господи, что «помышление сердца человеческого — зло от юности его» (Быт. 8:21). Вспомни, Господи, что созданный Тобою прах воспламеняется и имеет кровь. Вспомни, Господи, что «человек подобен суете» (Пс. 143:4), что «не оправдается пред Тобою никто из живущих» (Пс. 142:2). Вспомни, Владыко, что «если беззакония будешь усматривать, Господи, Господи, кто устоит?» (Пс. 129:3). Вспомни, Владыко, что «как человеку быть правым пред Богом, и как быть чистым рожденному женщиною? Вот даже луна, и та несветла, и звезды нечисты пред очами Его» (Иов. 25:4, 5). Вспомни, Господи, что «вот, я в беззакониях зачат и во грехах родила меня мать моя» (Пс. 50:7). Вспомни, Владыко, что и самое небо, и даже силы ангельские не чисты пред Тобою, если уж и с неба ниспали некоторые из них за свой грех. Поэтому, «спаси меня по милости Твоей», меня, просящего у Тебя милости. Ведь нисколько не будет удивительно, если Ты помилуешь достойного; не будет ничего странного, если Ты помилуешь праведного, потому что он достоин этого. И если усердного прославишь, ничего не будет особенного: это будет делом простой справедливости. А вот на мне недостойном яви Ты свои удивительные милости, чтобы на мне прославлено было Твое человеколюбие. Так и врач тогда считается искусным, прославляется и восхваляется, когда излечивает неизлечимые и безнадежные болезни; и царь тогда считается добрым, когда дарует жизнь недостойным. Как Творец, Ты знаешь слабость нашей природы; Ты знаешь ее и как восприявший и спасший ее. Поэтому и теперь «спаси меня по милости Твоей»; пусть моя злоба не победит Твоего благоутробия, пусть мое нерадение не истощит Твоего неистощимого человеколюбия. За сколько благодеяний должен быть признателен я твоей незреченной благости! Ты произвел меня из небытия в бытие, умножил, возвеличил и все покорил под ноги мои (Пс. 8:8). Потом заблудшегося и умерщвленного Ты искупил собственною кровью, обнаженного прикрыл, обнищавшего обогатил; сделал Ты меня и сыном, и братом, и наследником, и сонаследником. И какой ответ дам я за все это — недоумеваю. Поэтому — «не войди в суд с рабом Твоим» (Пс. 142:2) и не обращай на грехи мои своих угроз, но «отврати лице Твое от грехов моих» (Пс. 50:11). Не устанавливай весов по строгой справедливости, но будь человеколюбив, склони их с той стороны на эту, от моей тяжести в сторону Своего милосердия; оставь без внимания тяжесть моих беззаконий, пройди молчанием множество моих грехов и «спаси меня по милости Твоей», которою получили спасение все спасенные. Назову ли я Моисея, — и он не безгрешен, по свидетельству Писания; вспомню ли Аарона или даже самого Петра, верховного и великого, — и они не безгрешны и не беспорочны. Поэтому верою я хочу спастись, верою, а не делами, чтобы и мне сказал Человеколюбец: «вера твоя спасла тебя; иди с миром» (Лк. 8:48). Кому ты ни прощал грехи, никому не сказал: «твои дела спасли тебя», — потому что пред Ним всякая правда человеческая как рубище кровоточивой. Поэтому опять повторю: «спаси меня по милости Твоей». И: «милость Твоя последует за мною во все дни жизни моей» (Пс. 22:6). «Милость Твоя последует за мною», злобно убегающего от Тебя и постоянно спешащего ко греху. «Милость Твоя» меня и удержит, в наморднике и узде приведет меня, уклоняющегося от Тебя, потому что Ты — Бог, «единый творящий чудеса» (Пс. 71:18). Поэтому, «яви дивно милости Твои, спасая уповающих на Тебя» (Пс. 16:7). Ты исполняешь наши надежды и упования, — неужели же не исполнишь наших просьб о милости? Должен был Тебе некто десять тысяч талантов и пришел к Тебе просить еще небольшой отсрочки; а Ты, Человеколюбец, хотел совершенно простить ему все десять тысяч, если бы он не обидел после этого своего брата. Возвратился к Тебе некогда распутный сын, желая быть одним из наемников Твоих, а Ты сделал его сыном и наследником. Просил Тебя разбойник только вспомнить о нем в царствии Твоем, а Ты удостоил его и самого рая. Пришла к Тебе блудница только с плачем без всякой просьбы, и получила от Тебя то, на что надеялась и чего искала. Плакал Петр, прося прощения, а ты сделал его ключником царства и церкви. Такова Твоя воля о впадших в крайнее отчаяние, потерявших всякую надежду, опережающих грех до самого дна ада. Покажи на них величие Твоего человеколюбия. Поэтому опять говорю и не перестану говорить: «спаси меня по милости Твоей. Ибо никто из умерших не вспоминает о Тебе, а в аду кто исповедает Тебя?» (ст. 6). Из–за этого я тороплюсь, этого боюсь, этим буду томиться, зная твердо, что если неожиданно застигнет меня конец моей жизни, то из ада я уже не буду в состоянии принести Тебе мое исповедание. Во аде нет покаяния, нет избавления от смерти, нет никакой надежды на облегчение. Наша жизнь есть торжище; когда оно закрыто, никто уже не может торговать. Когда состязание окончилось, никто уже не может состязаться и получить венец. С наступлением ночи, прекращается собрание и (получение) прибыли. Послушай, что говорит Писание о всяком человеке, окончившем жизнь: «на что дан свет человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком?» (Иов. 3:23). Итак, если Бог затворил, какое уже там может быть покаяние во грехе? Эта жизнь — для трудов, а та предназначена для венцов. В этой жизни (действует) человеколюбие (Божие), а в той — истинный праведный суд. Поэтому — «спаси меня по милости Твоей. Ибо никто из умерших не вспоминает о Тебе, а в аду кто исповедает Тебя?». Кто? Никто! Пророк, постоянно вспоминая о том ужасном дне и часе, имел непреодолимый страх, томился непрестанной душевною болью, печалился и проводил ночи в плаче. Поэтому он и говорит: «утрудился я от воздыханий моих, каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими орошаю постель мою» (ст. 7), твердо зная, что сеющие слезами с радостью пожнут колосья небесной (жизни). «Уходящие уходили и плакали, бросая семена свои, а приходящие придут с радостью», — в воскресении, «собирая снопы свои» (Пс. 125:5, 6). Как водою и Духом (мы крестимся), так и, крестясь водою слез и огнем горячей душевной боли, мы получаем очищение. Как крещение, так и истинное слезное сокрушение не даются никогда без Святого Духа. «Помутилось от гнева око мое, обветшал я среди всех врагов моих» (ст. 8), т. е. погряз, возрос и состарился в грехах. Вот что значат слова: «обветшал я среди всех врагов моих». Но обрати внимание: закоснев и состарившись во грехах, сжившись с ними, пророк не отчаялся в самом себе, не потерял надежды на милость Божию, но был спасен сокрушением, очистился слезами и с решительностью говорить своим врагам: «отступите от меня все, делающие беззаконие» (ст. 9). Перестаньте, постыдитесь, отступите. «Услышал Господь» в старости «моление мое», «Господь принял молитву мою» (ст. 10). «Да постыдятся и смятутся все враги мои, да обратятся вспять и постыдятся весьма скоро» (ст. 11). Видел ты силу слез? Видел плод покаяния? Видел обновление и возрождение после одряхления во всех грехах? Так не говори же: я стар, немощен, закоснел во всяком грехе и уже не имею силы исполнять заповеди Христовы. Ничего подобного не можешь ты сказать теперь, не можешь отговариваться различными греховными предлогами. А если и станешь оправдываться, я тотчас докажу тебе, что если только захочешь, то и в старости даже можешь соблюсти заповеди Христовы лучше, чем в юности. Только на мои вопросы отвечай по правде, «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5:3). Когда же более склонен к смирению дух человека — в старости или в юности? Очевидно, в старости. А юности как бы прирождена гордость. «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф. 5: 4). Скажи мне только: кто податливее на слезы и плач — юность или старость? Во всяком случае, старость. «Блаженны кроткие» (Мф. 5:5). Разве не все согласны, что в юности более сильны и горячи всякие движения души, а старость преимущественно пред юностью склонна ко всякой услуге и божественной заповеди. В самом деле, в юности и телесная любовь возгорается, и пламень сребролюбия воюет, и весьма много других страстей, каковы — тщеславие, чревоугодие и злопамятство. В старости же совершенно не то: здесь слезы сокрушения, порождаемые у нас страхом Божиим, и мысли о смерти и наказании. А если мы пребудем в них и потрудимся, то достигнем и слез духовных, благодатью Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки. Аминь.

Сказал безумный в сердце своем: «нет Бога» (ст. 1).

1. Когда оскорбляется господин, добрый раб, из чувства преданности ему, негодует. Точно также, когда отвергается Бог, пророк Божий вразумляет безумного, говоря то, что ты слышал: «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Как раб, преданный господину, узнав, что сорабы его отвергают своего господина, по чувству преданности спешит уладить дело и или собственными руками наказывает дерзкого, или бесславит его, делая для всех ненавистным, или для вразумления и устрашения других доносит господину и старается, чтобы он понес жесточайшее наказание, одним словом — вооружается против возмутителя, как против настоящего врага, так и пророк, узнав, что Создатель бесчестится тварью, что горшечник оскорбляется брением и Бог отвергается безбожным, и, будучи поражен в самое сердце, от нестерпимой боли восклицает, «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Посмотри, какое строгое соответствие с предыдущим псалмом. После того как там с неудовольствием говорил (псалмопевец): «доколе, Господи, будешь забывать меня до конца?» (Пс. 12:2), и не много спустя: «доколе будет возноситься надо мною враг мой?» (3), — враг, т. е. безумный, утверждающей, что нет Бога (потому что возносящийся пред Богом, тем более будет возноситься пред пророками Божиими, и гордящийся пред Господом будет гордиться и пред сорабами своими), — будучи спрошен: почему он терпит болезни в сердце своем днем и ночью? он отвечает следующими словами: почему я болею сердцем? потому, что «сказал безумный в сердце своем: нет Бога».

Самое общение с безбожником я принимаю за отвращение от меня Бога. Мне приходится жить с безбожником, и я считаю это знаком того, что Бог забыл меня, — потому что нечестие безбожных есть огорчение и мучение для святого. Так и о Павле сказано: «В ожидании их в Афинах» (Тимофея и спутников его) «Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов» (Деян. 17:16). «Почему беззаконные живут» (Иов. 21:7)? Исторически же известно, что этот псалом произнесен Давидом о Сауле — по поводу его чревовещательства, равно как псалом пятьдесят второй — с тем же самым содержанием — относится к Доику. Сказал безумный Саул: «сыщите мне женщину волшебницу» (1 Цар. 28:7). Он делается вторым Адамом, обольщаем женщиной. И говорит ей: «поворожи мне» (ст. 8); оставив пророчество, он низвергается к прорицанию. «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Будем остерегаться, братие, чтобы нам не потерпеть крушения подобно безумному, исповедуя Бога на словах и отвергаясь Его делами: называя Его благим и милостивым, но, не оказывая милости ни больному, ни бедному, ни притесняемому. Что можно отрицать Бога не только словами, но и делами, и нося имя христианина, говорить точно так же, как и безумный: нет Бога», об этом свидетельствует апостол, говоря: «они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются» (Тит. 1:16). Насколько дела сильнее слов в отношении убедительности, настолько тяжелее — отвергаться Бога на деле, чем отрицать Его устами или в сердце. «Сказал безумный». А говорящий устами: возлюблю Тебя, Господи, и в сердце ненавидящий брата своего, как он любит Бога, оказываясь ослушником Его слов: «и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими, и люби ближнего твоего, как самого себя» (Втор. 6:5; Лев. 19:18)? Господь говорит: «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое» (Ин. 14:23). Значит, кто не соблюдает, тот не любит. Устами называет Бога, а в сердце говорить: нет Бога». Свидетель Господь, говорящий: «приближается ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня» (Ис. 19:13). «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Что тот, кто ненавидит брата своего, и Бога ненавидит, хотя бы устами взывал и кричал, что любит Бога, об этом говорит евангелист Иоанн в послании: «кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4:20)? Итак, когда такой человек признает Бога на словах, не отрекаясь явно, он кует нечестие в сердце. «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Подтверждая эту мысль, пророк ниже говорит: «неужели не вразумятся все делающие беззаконие», исповедающие Бога на словах и отрицающие его делами своими, «поедающие народ Мой, как едят хлеб? Господа они не призывали» (ст. 4). Бога исповедают и признают, но так как делами отвергались Его, то, призывая, не призвали. Сам Господь сказал: что Меня зовете: «Господи! Господи! — и не делаете того, что Я говорю?» (Лк. 6:46)? «Всякий согрешающий не видел Его» (1 Ин. 3:6), говорит Иоанн.

Когда добродетель изгоняется грехом, падает вместе с тем и благочестие, существование которого зависит от отсутствия греха.

2. Так поступали дети Илия, сыны погибели, не знавшие Господа — не в том смысле, чтобы отрицали Его устами, но в том, что свои постыдные дела совершали в Скинии. Так и ростовщики не знают Бога. Он говорит: «по коварству они отрекаются знать Меня» (Иер. 9:6), — Меня, сказавшего: «Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста» (Исх. 22:25), — нет «Бога». Как же то, что после Бога? нет «Бога». Как же то, что от Бога? нет «Бога». Как же всякий человеческий язык называет Бога? Неужели же все мириады людей ошибаются, утверждая бытие Божие, а безумный один только считает себя правым, оставаясь одиноким в своей лжи? И пять или семь свидетельств желающий оспаривать в завещаниях, как только дело предстанет на суд истины, изобличается сопоставлением: как же вселенную, язык всех народов мира, желает опровергать один безумец? Не жалок ли, в самом деле, он и не бессмысленнее ли он самого себя? Безумен он уже потому, что отвергает Бога, и еще более безумен потому, что бесстыден. Ведь хотя у различных народов вселенной образовались различные понятия о Боге, однако самого основания имени никто не колебал.

«Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Нет основания, а как стоит здание? Нет дна, на чем держится судно? Нет кораблестроителя, а как строится корабль? Нет строителя, а как же дом? Нет зодчего, а кто устроил город? Нет земледельца, а как поля приносят жатву? Нет музыканта, а откуда является гармония на лире мира? Нет промыслителя, а как все подчиняется промыслу? Нет возницы, а как движутся колесницы четырех стихий? Нет ваятеля, а как люди как живые изваяния наполняют мир? Нет делателя сводов, а кто раскинул над тобой свод небес? Нет золотых дел мастера, а кто положил пред тобою на небе солнце, как будто блюдо чистого золота на столе? Нет устроителя светильников, а кто как серебряную лампаду дал тебе луну ночью? Нет светодавца, а кто дал тебе светила, служащие источником света и сияния? Нет единого, творящего светила великие, а кто дал тебе блеск звезд в высоте, как говорит пророк: «Он Един сотворил великие светила, солнце — для управления днем и луну и звезды для управления ночью» (Пс. 135:7–9)? Нет создателя, а как красота создания свидетельствует о созданиях: «ибо от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их» (Прем. Сол. 13:5)? «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Все, что бывает в мире, и делается и производится, имеет установителя и совершителя, и только мир не имеет управителя? Если нет Бога, что ты делаешь в его владениях? Ты остаешься в доме Божием и не признаешь его хозяина? Или будь благодарен за жилище, или уходи из дома. Зачем и дом позоришь, отрыгая худу? Безумцем псалмопевец называет здесь не лишившегося рассудка, помешанного или слабоумного, но человека, развращенного умом, не потерявшего прирожденного и общего всем человеческого рассудка, но утратившего одну из четырех добродетелей — разум, светильник души, царя помыслов, учителя прекрасного, о котором приточник говорит: «кто приобретает разум, тот любит душу свою; кто наблюдает благоразумие, тот находит благо» (Пр. 19:8); и в другом месте: «приобретай мудрость, приобретай разум: не забывай этого» (Пр. 4:5). Разве поврежденному в главном начале, утратившему природный разум и окаменевшему умом мог он сказать «приобретай мудрость, приобретай разум»? Конечно, утративший природный орган, хотя бы и желал, не может приобретать премудрости. А что называемый здесь безумцем не был по природе лишен умственных дарований, обрати внимание, как он был силен в сообразительности: «нет Бога» — он не сказал языком, не разболтал устами, но скрыл зло в сердце, потому что знал, что, сказавши это в слух, он подвергнется опасности, так как в то время хуливший Бога или отрицавший его побивался камнями, чему свидетель Навуфей, осужденный за богохульство. Чтобы не подвергнуться этой участи, злоумный запечатлел свое безбожие в сердце, сделав свое сердце храмом нечестия. «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Если бы он был скудоумен и лишен разума по природе, и сказал бы это не в сердце только, но и устами: «нет Бога», то ни от Бога, ни от людей не подвергся бы он опасности, потому что если нередко царь, возница вселенной, оскорбляемый безумным и глупым, снисходит, будучи милостив по природе, — конечно, не под влиянием гнева, — то тем более когда богохульствует безумный по природе, ни Бог, ни человек не вооружаются против него, но снисходят ему, как человеку, болтающему вздор. Поэтому и одержимые бесами или беснующиеся за хулу не осуждаются.

3. И всякий чтитель многобожия говорит: «нет Бога», потому что как при многомужии (ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе (Ин. 4:18)) (нет мужа), так и многобожие безбожно. Введение многих богов есть отрицание единого Бога. И что многобожники называются безбожными, послушай, что пишет апостол Ефесянам: «помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским обрезанием, совершаемым руками, что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире» (Ефес. 2:11, 12). Какие же безбожники ефесяне? Оттуда идолы, там статуи; здесь блюстительница (храма) Артемида, здесь Димитрий сребро–ковач, делающий золотые капища Артемиды; такое множество богов, и как же после этого ефесяне не безбожны? Да, именно потому и безбожны, что, избравши себе многих богов, отпали от Единого. «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». От первого безумного (это безумие) перешло уже к его ученикам. Первый безумец–диавол, он — первый распространитель безумия, первый вестник безбожия. «И вы будете, как боги» (Быт. 3:5). Говоря о многих богах, он отвергнул Единого. Безумен и народ иудейский. В безумии он поносил имя Господне, говоря о Христе, что он не Бог: «если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница» (Лк. 7:39). Не признававшие Его пророком, как могли признать Его Богом? «Кто может прощать грехи, кроме одного Бога»? Христос же: «для чего так помышляете в сердцах ваших?» (Мк. 2:7, 8)? «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Везде есть Бог, а в сердце безумного Его нет. Так говорил Бог и синагоге: «Меня перестала помнить и хранить в твоем сердце, Меня же отбросил назад» (Ис. 57:11 и 3 Цар. 14:9). Первый безумный, породивши безумие из самого себя — диавол, потому что, будучи безумным, затеял безумное дело; а змей был даже мудрейший. И чего он захотел? Захотел быть равным Богу, говоря: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой, буду подобен Всевышнему» (Ис. 14:13 и 14). Отверг имя — Бог и употребил название — Всевышний, стыдясь назвать Того, Которого не признавал. Так и всякий ярый еретик — во время гонения, — беседуя с епископом, не называет его ни архиереем, ни архиепископом, ни благочестивым, ни святым, но как? Твоя честность, твоя благоразумность, твоя рассудительность, твоя справедливость, и (другие) общие имена к нему прилагает, избегая имени, свойственного его сану. Так именно и диавол поступил тогда по отношению к Богу. «Буду подобен Всевышнему»: не Богу, но «Всевышнему». И, заметь, прошу, каким точным обвинителем диавола является здесь пророк. «Сказал безумный в сердце своем». Не сказал: говорит, но: «сказал». Однажды осмелился, и сказал. А после того как, сказав это, был низвергнут как возмутитель с неба, не решается уже более говорить этого сам. После того как однажды только сказал: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой, буду подобен Всевышнему», и, отвергая Бога, попробовал быть Богом, низринутый свыше и внизу попираемый людьми, более уже не дерзал сказать: «нет Бога», но называет Бога притворно и прикровенно. «Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева?» (Быт. 3:1) «Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий» (Лк. 4:34). «Сии человеки — рабы Бога Всевышнего» (Деян. 16:17). Итак, однажды высказав безбожную мысль, более уже не решался выразить ее, потому что знал, что потерпел (за то). Не: «говорит» безумный, но: «сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Не говорит уже этого непосредственно и сам по себе, но сказал «в сердце своем» и (говорит) чрез всякого нечестивого человека, подобного ему умом и сердцем. Сказал чрез фараона: «я не знаю Господа» (Исх. 5:2), и бездну морскую сделал его могилой. Сказав чрез Сеннахирима ассирийского, что Езекию Бог «не может вас спасти от руки моей» (4 Цар. 18:29), и предать его на заклание в руки сыновей его, Сказал чрез Навуходоносора трем отрокам: «какой Бог избавит вас от руки моей?» (Дан. 3:15) — и могущественнейший из людей унизился до поедания травы подобно волу (Дан. 4), чтобы научиться что, «вол знает владетеля своего» (Ис. 1:3), а он отверг. Иуду, отвергнувшего бытие Бога, погубил (диавол) петлей, заставив его предать Бога как человека: «диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его» (Ин. 13:2). «Сказал безумный в сердце своем: нет Бога». Ведь если бы называл Его тогда Богом, не предал бы на смерть и не научил бы иудеев богоубийству, так как он убедил их, что Иисус не есть Бог: «Сего же не знаем, откуда Он» (Ин. 9:29).

4. Все они предприняли невозможное, и потому были преданы погибели. Пророк со скорбью говорит: «они развратились и гнусны стали в делах» (Пс. 13:1). Научившись от диавола, они испытали его участь; как тот с небес, так они (были низвергнуты) с царских престолов. Кому кто следует, того и участь разделяет. «Они развратились и гнусны стали в делах»; «развратились», потому что поставили тление против нетленного, «и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку» (Рим. 1:23). Не только развратились люди в уме своем: «развратились», но и «гнусны стали». Почему? Потому что водворили нечестие в храме сердца своего, как мерзость запустения. «В делах». Почему? Потому что то, чего не установила природа, то изобрело злое расположение. «Развратились», как фараон и Навуходоносор. «Развратились», потому что израненные, разлагающиеся, смердящие, истекающие кровью — не искали врача. «Гнусны стали», сделались мерзкими, валяясь в грехах, как свиньи в грязи (2 Петр. 2:22), и как псы, возвращаясь на свою блевотину (Пр. 26:2), — потому что написано: «грешнику же страх Господень ненавистен» (Сир. 1:25). И так как они сделали мерзким свое богопознание, то и сами сделались мерзостью для чтителей Бога. «Развратились», сделались как одежда съеденная молью, и как железо, разъедаемое ржавчиной, «гнусны стали», как оскверняются от прикосновения к костям трупов и умирающих. Закон объявлял нечистым того, кто прикасался к трупу (Числ. 19:2), в силу чего осквернился и Иуда, постоянно осязавший Христа как мертвеца и не видевший Его живым. «Погубил ты себя, Израиль, ибо только во Мне опора твоя» (Ос. 13:9). Чтобы показать, далее, плоды нечестия и безбожия, псалмопевец прибавляет: «нет творящего добро». Кто отвергнул Бога и не признает промыслителя, тот, конечно, не принимает ни смерти, ни совершенства, ни воскресения, ни суда, ни воздаяния, и поэтому не делает ничего ни доброго, ни хорошего. Как верноподданный подчиняется законам и распоряжениям царя и принявший сторону мятежника не исполняет царских повелений, так отрицающий Бога отвергается заповедей Божиих и делается бесполезным и вредным для общества. «Нет творящего добро»: ни Ирод, избивающий невинных младенцев в Вифлееме, ни иудей, называющий Вельзевулом изгоняющего бесов, ни законник — искуситель, ни гордый архиерей, ни книжник отрицающий, ни фарисей высокомерный или ругающийся, ни саддукей спорящий, ни Иуда продающий и слуга заушающий, ни Пилат осуждающий, ни народ кричащий: «возьми, возьми, распни Его!» (Ин. 19:15), ни солдаты связывающие, ни народ плюющий, наносящий побои тростью и пощечины, сплетающий терновые венки, распинающий, дающий в питье уксус и желчь. «Нет творящего добро». Заметь тщательно, что это изречение исполнилось в особенности при распятии Христа. В самом деле, при Давиде, когда это говорилось, были делающие благостыню, блаженные пророки, сподвижники Давида. И во время рождения Христа были праведные в лице, напр., Иосифа, Захарии, Симеона, а также апостолов, — делающие благостыню, одни преклоняющиеся, другие принимающие в объятия. Только при кресте не было делающего добро. Не сказал также (псалмопевец): нет говорящего доброе, потому что сотник и разбойник говорили о Нем хорошее. «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!»; «истинно человек этот был праведник» (Лк. 23:42 и 47; Мф. 27:54). «Нет творящего добро», так как и ученики все, оставивши Его, разбежались. Иоанн уходит нагой, Петр отрекается, ученики убегают, душу матери его Марии пронзает меч сомнения. Следовательно, при страдании никто не обнаружил плода любви, «нет творящего добро, нет ни одного» (ст. 3), — включая и того воина, который уже после Его смерти пронзил копьем Его ребро. Но почему, о, пророк, до пришествия Своего во плоти и вочеловечения не призрел (Господь), как врач, болящего мира? Нет, призрел, искал помочь, хотел исцелить, но никто не пожелал быть исцеленным. «Господь с Неба призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий или ищущий Бога» (ст. 2)? «Все уклонились, все стали совершенно негодны» (ст. 3). И исполнилось пророчество: «правда с небес приникла» — от Отца Христос; «истина от земли воссияла» — от Девы Господь (Пс. 84:12).

Слыша, что «Господь с Неба призрел», не предполагай отложения божественной и бестелесной природы, или склонения, или преклонения колен, или кивания шеей, но познай Его человеколюбие и снисхождение и внимание; хотя говорится о Нем, что Он имеет голову, или глаза, или уши, или рот, или руки, и что Он восседает и не встает, но во всяком случае Он не имеет членов, частей тела — и телодвижения, следовательно, если Он приникает, это не то значит, что Он Сам наклоняется, но что к нам человеколюбствует. А что «с Неба призрел», так это не значит, что в видимом небе он проделал окна и двери, и открыв их приник, но что от небесных ликов, умных, бестелесных и бессмертных, Он обратил Свое внимание на человечество.

5. Как люди называются землей: «прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19), и: «я, прах и пепел» (ст. 18:27), так и небом называются небесные силы, от которых Бог и призрел на землю, на человечество. «Господь с Неба» на землю «призрел» — не для того только, чтобы увидеть, но для того, чтобы тогда спасти; не для того, чтобы узнать, но для того чтобы помочь, чтобы принять как друга и возлюбить как праведного, чтобы сказать, как сказал Ною: «тебя увидел Я праведным предо Мною в роде сем» (Быт. 7:1), и чтобы явиться как верному. Является же верующим в Него, чтобы видеть, нет ли немощного, ищущего врача, нет ли бедного народа из языков, ищущего Христа, Отчее сокровище, «есть ли разумеющий», чтобы с ним, понимающим и разумным, побеседовать, «или ищущий Бога», чтобы Его найти. Когда же увидели пророки, что «Господь с Неба призрел», приглашают Его: не достаточно, Господи, только приникнуть Тебе с неба, как ты приник, но и снизойди: «приклони небеса и сойди» (Пс. 143:5). Приди, Сыне Отчий, взыщи созданное по образцу Твоему, потому что «все уклонились, все стали совершенно негодны». Воинский стан людей весь поник пред врагом: из воинов и пророков никто не противостоит. Приди, о, Царь, и явись, и преклонятся пред Твоим достоинством. Все оставили пути пророков. Приди, о Путь, и заблудившиеся возвратятся (на правый путь).

Сказав: «уклонились», (пророк) показал, что по природе люди, умели ходить прямо, но от злого произволения уклонились в заблуждение, по написанному в Екклесиасте, что «Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл. 7:29). «Все уклонились», как телята, носящиеся по лугу, и «все стали совершенно негодны», как дырявые ведра, как мехи, дающие течь и ни на что более уже не годные. И не понемногу, но все вместе, «все стали совершенно негодны», запутавшись все вместе в одной сети нечестия. Если же уклонились, то, очевидно, что по природе были правыми, потому что Бог, сотворивши человека, сотворил его правым, а отнюдь не злым по природе. И в другом месте: «преступниками признал я всех грешников земли» (Пс. 118:119). Словами: «все стали совершенно негодны», показал, что, будучи по природе благопотребны, непотребными сделались по собственной воле помимо природы. Итак, Господь с неба приник видеть, чтобы уклоняющиеся могли получить спасение, если покаются; в противном же случае, продолжая грешить без раскаяния, произнесли бы осуждение самим себе. А что именно для того Господь приникает, и снисходит, и призирает, чтобы или спасти, иди осудить, послушай Его собственные слова: «вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма; сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю» (Быт. 18:20, 21). Содомляне «все уклонились», и «все стали совершенно негодны». Поэтому ниспал огонь с неба и как дрова истребил их. Неневитяне уклонились, но так как скоро обратились к покаянию, то не сделались все вместе непотребными, но все вместе спаслись. Видишь, как Господь призирает, или чтобы спасти, или чтобы погубить, поэтому и пророк Осия говорил: «слушайте слово Господне, сыны Израилевы; ибо суд у Господа с жителями сей земли, потому что нет ни истины, ни милосердия, ни Богопознания на земле. Клятва и обман, убийство и воровство, и прелюбодейство крайне распространились, и кровопролитие следует за кровопролитием» (Ос. 4:1, 2). «Все уклонились, все стали совершенно негодны». Поэтому–то Господь с небес на землю приник. Как приник? Или потрясая все, или посылая громы, или устрашая и обнаруживая Свое негодование. «Он посмотрит на землю, и заставит ее трястись, прикоснется горам, и они задымятся» (Пс. 103:32). Господь приклонился с неба на землю, чтобы увидела земля, т. е. собственно человечество, негодующего Владыку, и перестало грешить. Так именно бывает, когда внизу во дворе или на улице неистово бесчинствуют слуги и господин или царь приклоняется свыше, чтобы, увидевши Его, слуги испугались и успокоились; точно так же, когда вся земля устремляется к нечестию, Господь приникает с неба на землю, чтобы устрашенная земля успокоилась от грехов. Об этом свидетельствует пророк: «с неба возвестил Ты суд Свой: земля убоялась и умолкла» (Пс. 75: 9, 10). И после того как сказал: «все уклонились» (выражение: «все» — часто означает большую часть, как напр.: «все меня оставили» (2 Тим. 4:16), хотя на самом деле близкие ученики Павла не оставили его), чтобы показать всеобщее крушение мира, прибавляет: «нет творящего добро, нет ни одного». От ног до главы, от последнего нищего до вельможи, весь люд поражен болезнью. Одного верного и праведного ищет Бог, как в Халдее Авраама, в Содоме Лота. Но одни не имеют ни веры, ни жизни, другие имеют истинную веру, но не имеют доброй жизни, «они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу» (Тит. 1:16). О Боге говорят много и громко, а относительно добрых дел предаются сну. «Нет творящего добро, нет ни одного». А после того как Бог приник с неба и негодовал на грешников, пророк научает нас, что не только приник, но и изрек с угрозой: «неужели не вразумятся все делающие беззаконие»?

6. «Неужели не вразумятся»? Что Господь есть Бог отмщения (Пс. 93:1). «Неужели не вразумятся», что Он является Судией живых и мертвых. «Неужели не вразумятся», что воздаст каждому по делам его. Не познали из вразумления, уразумеют из наказания. Так некогда подобное говорил Бог и о безбожных египтянах: «и узнают все Египтяне, что Я Господь, когда покажу славу Мою на фараоне, на колесницах его и на всадниках его» (Исх. 14:18). Уразумеют тогда, когда от познания не получат уже никакой пользы, когда, преследуя колесницами, будут покрыты волнами. Или можно читать и отрицательно: не «не вразумятся все делающие беззаконие». Чему же «не вразумятся»? То, что Господь приник с неба на землю. Чего не уразумеют? Того, что Он негодует на поступающих дурно. Как «не вразумятся»? Не пожелают узнать путей Божиих. Свидетель этого Иов, утверждающий: «а между тем они говорят Богу: отойди от нас, не хотим мы знать путей Твоих!» (Иов. 21:14). Именно потому, что делают беззаконие, они не захотят знать законов Божиих. И теперь бывают войны, болезни и землетрясения, но многие не приходят в сознание грехов и не вразумляются постигающими их бедствиями. Чему «не вразумятся»? Воли Божией, Его обещаний, небесных благ, сокровища Божия, рая сладости, вечной жизни. «Не вразумятся все делающие беззаконие»; иудеи — что Законодатель и Господь славы ими распят. «Если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (1 Кор. 2:8). И это они? «Поедающие народ Мой, как едят хлеб», из зависти ищущие смерти верных. Не сказано: поедающие, но: снедающии (= пожирающие)^[10] злее хищных зверей. Звери, вкусившие человеческой плоти, скоро оставляют, стыдясь неприятной пищи; злые же и завистливые (люди), всегда пожирая, не насыщаются обидами верных. Будем, братие, осторожны, чтобы, оскорбляя и оклеветывая единоверных, нам не оказаться с беззаконными. Не «вразумятся все делающие беззаконие», еретики ли, или единоверцы, пожирающие народ мой. Что и единоверцы пожирают единоверцев, говорит апостол: «если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» (Гал. 5:15). Сравнивая поедающих народ с чужими народами, сирийцами и эллинами, Исаия говорит: наведу «Сириян с востока, а Филистимлян с запада; и будут они пожирать Израиля полным ртом» (Ис. 9:12). Впрочем, хотя бы за грехи наши мы были пожираемы врагами, как львами, но, по мере нашего благочестия пред Богом, мы получим облегчение. Послушай, что говорит Иеремия: «Израиль был святынею Господа, начатком плодов Его; все поедавшие его были осуждаемы, бедствие постигало их, говорит Господь» (Иер. 2:3). Притом, пожирающие согрешивших сами согрешали тяжелее поедаемых, поражая свыше намерения Господнего народ, как сказал о нем Бог: «прогневался на народ Мой, уничижил наследие Мое и предал их в руки твои; а ты не оказала им милосердия» (Ис. 47:6). И в другом месте: «когда Я мало прогневался, они усилили зло» (Зах. 1:15). И что за грехи народ Божий поедается врагами Божиими, говорит Иеремия: «Израиль — рассеянное стадо; львы разогнали его» (Иер. 50:17). Сначала пожрал его царь ассирийский, а потом царь вавилонский сокрушил его кости. Но если бы не заблудились как овцы, не были бы поедены львами. Подумай, что я говорю. «Поедающие народ Мой, как едят хлеб? Господа они не призывали», если бы даже и захотели призвать. Как приносящий Богу что–нибудь добытое грабежом ничего не приносит (в действительности), потому что Бог не принимает такого приношения, так и пожирающие брата, призывая Господа, не призывают. Или (можно сказать): «Господа они не призывали», вместо того, чтобы сказать: Христом не признаны за христиан, так как они вооружились против Христа. И не послушали сказавшего: «исповедайтесь Господу и призывайте имя Его» (Пс. 104:1). Однако, хотя напали, как звери, «они трепетали от страха, где не было страха». Как львы были они смелы, и оказались пугливыми, как зайцы. Сказанное пророком относится и к боязливым во время гонений, потому что слыша: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28) и: «не бойтесь поношения от людей» (Ис. 51:7), — «они трепетали от страха, где не было страха». Не страшась Бога, они убоялись людей. Убоялись нечестивые страха, когда увидели, что Бог помогает благочестивым. Будучи же спрошен, почему убоялись страха нечестивые, пророк отвечает: «ибо Господь — в роде праведных». Как полководец среди солдата и царь в сенате, так «Господь — в роде праведных», — (Господь), сказавши: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20). Если же Он приходит в среду двух или трех святых, тем более находится Он «в роде праведных», где мирная жизнь, где беспечальное житие, где бессмертный покой, неиждиваемое наследие, нескончаемое царство, в которое Христос призывает, говоря: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство» (Мф. 25:34). «Ибо Господь — в роде праведных». «Совет бедного вы посрамили, но упование его — Господь» (ст. 6), потому что сказано: кроме Бога не бойся другого. Обличает (Господь) и Иерусалим, говоря: «кто ты, что боишься человека, который умирает» (Ис. 51:12). Это было сказано относительно Сеннахирима и Рапсала, которые сочли народ Божий легко одолимым и презрели Господа, которого не призвали. Но хотя ни один человек не гнал их, они обратились в бегство, потому что Господь всех их нашел нечестивыми, как бы приникнув с неба. Они отнеслись презрительно к Езекии, как к слабому человеку, и к роду благочестивых, им управляемых, который он праведно пас. «Советом» же назвал (здесь пророк) твердую уверенность в Боге. Или иначе: как при договоре нужно смотреть не на лица, так относительно советов должно обращать внимание не на власть или преимущество, но на ум. Между тем иудеи старались посрамить совет Спасителя, считая Его каким–то нищим, а не самим богатством Божества. Они отвергали и учение Его, и чудеса, как не божественные и случайные. «Кто даст от Сиона спасение Израилю? Когда возвратит Господь из плена народ Свой, (тогда) возрадуется Иаков и возвеселится Израиль» (ст. 7–8). Когда все уклонялись от Него, тогда была уже нужда в Том, Кто может отпустить грехи и спасти. Сказано «от Сиона», потому что Он был из племени Давидова, согласно тому, что от Сиона «придет Искупитель» (Ис. 59:20), и «от Сиона благолепие красоты Его» (Пс. 49:2). И ты можешь сказать — «из горнего Сиона», как и надежда наша есть царство небесное. Когда народы спасаются, истинный Израиль — праведные и пророки торжествуют, радуясь вместе с нами исполнению их пророчества. И Симеон, назвав Спасителя — «свет к просвещению язычников», прибавляет: «и славу народа Твоего Израиля» (Лк. 2:32). В плену находится душа, своим нерадением преданная во власть греха и диавола и отпавшая от добродетели; возвратится же она, посредством покаяния получив прощение грехов, которое уготовал Христос на кресте. Один и тот же называется здесь Иаковом потому, что имеет запять страсти и торжествовать победу над действующими в них силами (Быт. 27:36), а Израилем потому, что, очистившись, увидит Бога (Быт. 27:28). А видит Бога ум. Может быть, кроме пророчества о Христе, пророк выражает здесь и желание, чтобы плененные десять колен были освобождены, как Иерусалим был освобожден от осады. Тогда возрадуются и сами именуемые Иаковом и Израилем. Да будет же, чтобы все мы, после жизни спокойной, счастливой и безмятежной, достигли и царства небесного, благодатию Христа, Которому подобает слава и держава, ныне и присно, и во веки веков, Аминь.

1. Радуют рыбака подводные недра, когда, забросив сети, и взяв обильную добычу морских обитателей, с трудом извлекает он сеть; и охотника (радует) питающий зверей лес, когда изрыскав горы и достигнув лесистой вершины, возвращается он с богатой и обильной добычей. Если же для пристрастных к выгоде и охоте так приятен бывает (соединенный) с ними труд, то насколько большее (удовольствие могут иметь) рыбаки, (закидывающие сеть) в церковных недрах, где приобретением является не что–нибудь временное или земное, но само небесное царство? Итак, возлюбленный, будем играть псаломскую мелодию на гуслях Давида и, вместе с Давидом пригвоздив к позорному столбу человеческое ничтожество, скажем: «подобно призраку ходит человек, напрасно только мятется он». «Мятется» — и погибает в конец; «мятется» — и сокрушается прежде, чем восстать; возгорается как огонь, и погасает как тростник; поднимается как буря, и улегается как пыль; воспламеняется как пламя, и рассевается как дым; расцветает как цветок, и высыхает как сено; воздымается как туча, и разрешается в каплю; надувается как пузырь, и гаснет как искра; мятется, и в добычу своей жадности приобретает зловоние; беспокоится, и уходит без всякого плода от своего беспокойства. Он беспокоится, а удовольствие (достается) другим; его — труды, а сокровище другим; его — заботы, а веселие другим; его — печали, а наслаждения другим; ему — проклятие, а другим услуги; его — хищение, а другим удовольствия; у него — скорбь, а у других благосостояние; у него — слезы, а у других имущество; он наказывается в аду, а другие наслаждаются его наследством, воспевая: «подобно призраку ходит человек, напрасно только мятется он». Человек есть краткосрочный заем жизни, долг смерти, не терпящий отлагательства, животное, необузданное по собственной воле, зло само себя наставляющее, коварство самобытное, искусное во зле, изобретательное в несправедливости, готовое к любостяжанию, ненасытно–жадное, вероломное по природе, надутый дух, высокомерная дерзость, пустая заносчивость, дутое высокомерие, остывающая отвага, своенравное брение, мятежный прах, пыль высокомерная, пепел надменный, искра легко угасимая, пламя скоропреходящее, светильник колеблющийся, гниющее дерево, сохнущая трава, увядающая зелень, природа, скоро оскудевающая. Сегодня грозный, а завтра умирающий; сегодня в богатстве, а завтра в гробу; сегодня в венце, а завтра под надгробным памятником; сегодня в порфире, а завтра в грязи; сегодня в сокровищнице, а завтра на одре; сегодня (окружен) льстецами, а завтра червями; сегодня существо, а завтра ничто. Только что превозносимый, и немного спустя оплакиваемый; несносный в счастье, неутешный в несчастье; неведущий самого себя, и любопытствующий о том, что выше его; не знающий настоящего, и мечтающий о будущем; смертный по природе, и с надменностью считающий себя вечным; гнездо всякой болезни, удобное прибежище всякой страсти, общее и ежедневное сборище лихорадок, открытое пристанище всякой печали. О, какое печальное зрелище нашей слабости, о, какой праздник человеческого ничтожества! Сколько я насказал, и не нашел ничего более соответственного пророческому изречению, гласящему: «подобно призраку ходит человек, напрасно только мятется он». Наконец, смотри, возлюбленный, не подобны ли морю человеческие дела, не сплетается ли с его смятением наша жизнь, не обуреваемся ли мы на суше больше, чем на море, не нападаем ли мы друг на друга сильнее ветров, не наталкивают ли нас друг на друга деньги, как буря, не носимся ли мы в морской бездне туда и сюда? Один захватил поле другого, этот увел слуг того, один судится с соседом из–за воды, иной враждует с сожителем из–за воздуха. Одни позорят друг друга из–за пяди земли, другие притесняют друг друга из–за дома; этот стремится взять то, чего не давал, тот идет в суд, чтобы не отдавать того, что взял. Один с жадностью требует лихвы, другой усиливается отнять и сам капитал. Этот скорбит от недостатка, а тот угнетается изобилием; кто не имеет, терпит унижение, а кто имеет, служит предметом зависти. Кто облечен властью, тот возбуждает против себя гнев; кто управляет, того ненавидят; кто принадлежит к числу знати, против того вооружаются. Войны постоянны, зависть непрерывна, жадность тиранствует, корыстолюбие преобладает, ложь превозносится, взаимное доверие утрачено, истина оставила землю, дружба только за трапезой. Все погубили свою силу; земля наконец не в состоянии сносить зло; воздух осквернен до самого эфира. Из–за денег жизнь делается не в жизнь; за деньги мы готовы продать даже свободные стихии; на дорогах воздвигаются заставы, земли разделяются по жребию, воды — в распоряжении господ воздух — на откупу; десятинники, сборщики податей и откупщики захватили города; богатые истаевают от забот; ростовщики сгорают от беспокойства; грабители расстраивают жизнь; любостяжатели развращают суды; купцы извлекают выгоду из бедствий; доносчики продают ложь. Обманывая друг друга, мы разрушили святость клятвы; знаем Бога только для того, чтобы клясться.

2. Итак, видя общее преобладание зла, пророк, оплакивая жизнь, говорит: «подобно призраку ходит человек, напрасно только мятется он». Только человек, ты говоришь, беспокоится? Только смятение ума, о, пророк, ты осуждаешь? (Да, говорит): ни среди животных, ни среди стихии я не нашел ничего преданного суете. Волнуется, говорит, вода, и опять успокаивается; потрясается земля, и опять утверждается; бушуют ветры, и утихают; свирепствует всякий зверь, и, насытившись, перестает; воспламеняется огонь, и, истребивши попавшее ему дерево, погасает. Человек же в своем беспокойстве о деньгах никогда не находит покоя. Взял это, и уже смотрит на то; овладел тем, и разевает пасть на другое. Он старается удвоить сто, к этому опять спешит скопить столько же, и никогда не перестает собирать, пока не приготовит себе конца. Одержимый жаждой любостяжания, он делается желтее самого золота, (и все) — из–за многожеланного богатства, этого неверного и непостоянного друга, коварной любви, обманщика многих господ, насмешливого любителя многих, крылатого узника, неприязненного трупа, свирепствующего в мире ветра; из–за богатства, родоначальника всякой нелепости, изобретателя всякого зла, сотрудника душепагубного наслаждения, противника воздержания, врага целомудрия и тайного похитителя всякой добродетели. Но что я обвиняю богатство, оставив в стороне стяжателей? Оно само терпит от них, связываемое ими и содержимое в узах. Мне кажется, оно могло бы обратиться к ним со следующими словами: что вы, любостяжатели, связываете меня, богатство? Что вы на меня, как на беглеца, налагаете тысячи уз? Что вы обнимаете меня как друга и связываете как злодея, прямо из недр земли захватывая меня в свои руки? Если желаете сделать меня легче самого сна, допустите меня и в руки бедных. Но скажет (обличаемый): «я собираю богатство для детей, чтобы им не пришлось испытать бедности». Хорошо же, многомечтательный богач: настоящего ты не знаешь, а о будущем заботишься; не ведаешь того, что касается тебя самого, и заботишься о детях; не знаешь, не зароют ли тебя в землю, а совещаешься о наследниках? Безумный, скажи мне, какой конец тебя ожидает, и тогда старайся обеспечить детей; скажи мне о сегодняшнем дне, и тогда я поверю тебе насчет завтрашнего. Зачем обманываешь себя и после смерти? Зачем хочешь быть и мертвым, и осмеиваемым? Зачем ты вторгаешься в то, что свойственно делать Богу? Зачем учишь Божественный Промысел, как распорядиться данным тебе? Тебе нет никакого дела до того, что будет после тебя. Ты не можешь быть мертвым и распоряжаться живыми и судить мертвых, взвешивая права каждого. Итак, зачем ты, богатый, напрасно трудишься, собирая к себе то, что принадлежит бедным, а сам не знаешь, для кого ты собираешь это? Зачем удерживаешь то, что принадлежит сиротам, почему негодуешь на их просьбы, как будто теряешь что–нибудь из своего собственного? Они ищут своего, а не твоего; порученного тебе от них, а не рожденного с тобой. Отдай, что ты взял, и получи пользу, так как тебе поручено дать, а не взять. Будь удовлетворен тем, что в лице нищего сам Бог протягивает тебе руку. Посылающий дождь с неба просит у тебя медную полушку; производящий гром и молнию говорит тебе: «помилуй меня»; облагающий небо облаками просит у тебя рубища. Будь доволен тем, что бедные умоляют тебя как Бога. Подай, сжалься, помилуй, чтобы тебе быть помилованным. А ты и бровью своей не хочешь повести, и упрашиваемый остаешься непреклонен. Дай им то, что им же принадлежит, прежде чем получишь вразумление; подай им то, что принадлежит им, и что немного спустя ты оставишь. Их отец — Царь: подай им то, что принадлежит им же, и получи от отца их беспечальную жизнь. Какую это? «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40). Оказывающий внимание бедному и нищему не только уничтожает рукописание своих грехов, но и заключает условие, гласящее: дающий нищему, дает в заем Богу. Богу в заем мы даем милостыню, чтобы получить от него воздаяние человеколюбия. Но, о, мудрейшее слово! «Благотворящий бедному дает взаймы Господу» (Притч. 19:17). Почему не сказал: милующий нищего дает Богу, но: «дает взаймы»? Знает Писание наше корыстолюбие, приняло во внимание и то, что ненасытность наша в деле наживы ищет обогащения, и поэтому не сказало просто: милующий нищего дает Богу, чтобы ты не разумел простое даяние и вознаграждение, но говорит: «благотворящий бедному дает взаймы Господу», чтобы, слыша название займа, любитель корысти подвигнул себя к милости. Если Бог получает от нас в заем, значит Он делается должником нашим. Так что же, судьей своим или должником желаешь Его иметь? Ведь должник чувствует уважение к давшему в заем, а судья не стесняется с подсудимым.

3. Необходимо, братие, посмотреть и с другой стороны, почему Бог сказал, что «мне в заем дает дающий нищему». Конечно, Он видел, что наше любостяжание доходит до крайности, как я сказал уже, и что не находится имеющего деньги и желающего давать без обеспечения (потому что заимодавец требует или закладной, или залога, или поручителя, и под эти три вида обеспечения доверяет свои деньги, или получив поручительство, как я сказал сейчас, или под залога движимости); итак, так как знал Бог, что без этого никто не дает в долг, и что никто не руководится человеколюбием, но все ищут только прибыли; а между тем нищий лишен всего этого, не имея ни закладной (так как ничего не имеет), ни залога (так как сам наг) и не будучи в состоянии представить поручителя (так как не пользуется ничьим доверием, как неимущий), — когда увидел Бог, что в таком случае подвергается опасности и бедный — по неимению, и имеющий деньги — по своему бесчеловечию, тогда Он стал между ними, в качестве поручителя за бедняка и в качестве залога для заимодавца. Ты не веришь ему, говорит (Бог), из–за его бедности? Поверь Мне — по причине Моего преизбыточества. Увидел бедного и умилостивился; увидел нищего, и не презрел, но самого Себя сделал заложником за ничего не имущего, и по Своей великой благости вступился за недостаточного. «Благотворящий бедному дает взаймы Господу». Не бойся, говорит, ты даешь в долг Мне. — Но какую я получаю пользу, давая Тебе взаем? — Я воздаю тебе сторицею и (даю) жизнь вечную. — Но чтобы со временем Ты отдал мне этот долг, я требую условия, желаю обеспечить себя договором. Укажи мне время воздаяния, назначь срок отдачи. Послушай же внимательно, когда и как отдаст тебе долг получивший его в лице нищих. Когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своея, станут овцы по правую сторону Его, и козлища по левую; тогда скажет Он тем, которые по правую сторону Его: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25:34). За что? «Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (35, 36). На это, угодившие в настоящем веке, взирая на свою немощь и достоинство должника, говорят: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?» (ст. 37–39), — Тебя, на Которого очи всех уповают? Когда Тебя видели мы в такой нужде и когда сделали тебе это? «Так как вы сделали это», говорит «одному из сих братьев Моих меньших» (Мф. 25:40). Разве не истинно слово, что «благотворящий бедному дает взаймы Господу». Но, показав находящимся по правую сторону дарованное им за их человеколюбие царство, Господь и находящимся по левую сторону угрожает наказанием за их бесчеловечие: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (ст. 41). Почему? За что? «Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть» (ст. 42). Не сказал: за то, что вы были развратны, прелюбодействовали, воровали, лжесвидетельствовали, ложно клялись; хотя и это единогласно признается (дурным), но в меньшей степени сравнительно с бесчеловечием и немилосердием. Почему же, Господи, ты не вспоминаешь ничего другого? Не сужу, говорит, грех, но бесчеловечие. Не сужу согрешивших, но не покаявшихся. Осуждаю вас за бесчеловечие, потому что, имея столь великое средство спасения, милостыню, вы не воспользовались этим благом. Истребляю бесчеловечие, как корень всякого зла и всякого нечестия, хвалю человеколюбие, как корень всех благ, и за первое угрожаю вечным огнем, а за второе даю царство небесное, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

1. Художники при помощи своего искусства воспроизводят природу и, смешивая краски, пишут изображения видимых предметов, изображают и людей, и бессловесных, и деревья, и войны, и сражения, и потоки крови, и копья, и шлемы, и щиты, и царей, и частных людей, и трон царский, и царя восседающего, и варвара, поверженного пред ним, и заостренное копьё, и течение рек, и разнообразные поля; одним словом, при помощи своего искусства воспроизводя все видимое, они доставляют зрелище зрителям. Подобно этому пророки являются как бы художниками добродетели и порока. И они своим словом изображают грешника, праведника, кающегося, стоящего, падающего, восстающего, потрясаемого. Как художники изображают войны и, убийства, так пророки изображают грех то нападающим, то низвергаемым, демонов — то воюющих, то поражаемых, и диавола то успевающего в коварстве, то побеждаемого. Итак, если таково искусство пророков, то тщательно изучим его. В самом деле, рассматривая картины художников, мы не получаем никакой пользы. Какая мне польза видеть изображение царя и наместника? Ведь я не могу сделаться царем, да и не желаю. Итак, какая мне польза от созерцания того, к чему я не имею никакого расположения, а если бы и возымел, то подлежал бы наказанию? Какая мне польза увидеть человека обогащающегося? Ведь, если я беден, я питаю зависть, если же я богат, то сам в свою очередь становлюсь предметом зависти. Испытывая подобные чувства, я оплакиваю свою участь. Оставь же картины (художников) и обрати внимание этого изображение. Если я увижу наместника, какое ко мне отношение? А если я увижу грешника павшего и опять восставшего, это зрелище служит мне поводом к научению. Если я увижу праведника стоящего, это зрелище поощряет меня к любомудрию. Посредством наблюдения я учусь битве и приготовляюсь к победе. Если я увижу праведника, терпящего преткновение, то опять сделаюсь мудрее от этого зрелища. Все это сказано мною не просто и не без причины, но потому, что картина, представленная в читанном сегодня псалме, указывает нам этот предмет для учения. Что же говорит пророк? «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое» (ст. 3). Вот эта картина, Псалом я называю картиной, потому что вижу в псалме различные лица: грех нападает и поражается, покаяние предстоит и споборствует Богу, человеколюбие сияет свыше, любомудрие производит обильные источники слез в покаянии. Вот лица, составляющие эту картину. Но прежде чем начать псалом, нам необходимо тщательно исследовать его надписание. Как картины, так и псалмы надписываются. Но так как картины ставят на высоте, то внизу их помещают красные дощечки (с обозначением): какой царь (изображен здесь), и какую войну выиграл. На псалмах же впереди (сверху) делается надпись о происхождении псалма, о нравоучительном значении его, о содержании и о поводе, по которому он был произнесен.

Окажите полное внимание моим словам, прошу вас, потому что у нас речь не о простых и случайных вещах. «В конец. Псалом Давида, когда вошел к нему Нафан пророк, — после того, как он вошел к Вирсавии, жене Урия» (ст. 1, 2). Таково надписание. Посмотрим же, кто такой Нафан, и кто Вирсавия? Кто именно эта жена Урии? И когда вошел к ней пророк? И ради чего написал он этот псалом? Не все ведь псалмы написаны о Давиде. Конечно, все они написаны им, но не все о нем. Он изображал не только собственные страдания, но оплакивал и чужие несчастья. Например: «на реках Вавилонских, там сидели мы и плакали»(Пс. 136:1); очевидно, что не к нему относится этот псалом: Давид не был в Вавилоне, не видал земли варваров, не сидел на чужой земле и не плакал, но он изображает здесь страдания иудеев. Опять, когда говорит: «они пронзили руки мои и ноги мои, сосчитали все кости мои» (Пс. 21:17, 18), не свои страдания представляет, но пророчествует о кресте, о всемирной жертве за спасение рода нашего. Итак, изображаемое в псалмах может иметь различное приложение. Иногда оно говорит о страданиях самого псалмопевца, иногда о чужих страданиях. Поэтому–то, так как этот псалом имеет в виду и других людей, здесь и приписано: «когда вошел к нему Нафан пророк». А это сделано с той целью, чтобы предостеречь нас не уклоняться и не развлекаться другими мыслями: пред нами псалом, научающий и внушающий нам именно то–то. Содержатся здесь и другие мысли, на которые также указывает нам надписание.

2. Но будьте весьма внимательны, и праведные, и грешные! Тем и другим, в различных отношениях, полезен этот псалом: праведному, чтобы он не сделался нерадивым, грешному, чтобы он не отчаивался в своем спасении. То и другое прискорбно, потому что и праведник, сделавшись нерадивым, падает, и грешник, отчаявшись, не восстанет. Итак, чтобы ни этот не остался в падении, ни тот не потерпел падения, нашим псалмопевцем предлагается им этот псалом, спасительный для того и другого с различных сторон. Но предварительно я хочу рассказать о грехе пророка, великом и тяжком. Пусть же никто из нас не отчаивается. Божественное человеколюбие, промышляя о всем роде человеческом, не только подвиги святых, но и грехи их обращало в врачевство, чтобы раны одних служили лекарством для других, и преткновение праведника исправляло путь для грешника. Если праведник согрешил, то я уже не отчаиваюсь в своем спасении; если я вижу, что он ниспал с небес, то его падение является для меня залогом моего восстания. Поэтому и благодать Духа предала памяти не только подвиги праведных, но и грехи их. И не только сами грехи, но и их последствия. Итак, я хочу показать этого благородного мужа раненым, падшим, восставшим, подвизавшимся, побежденным, победителем, увенчанным. Я не показываю его только распростертым в падении, но и восставшим, чтобы ты получил пользу от того и другого, чтобы, если согрешишь, не впал в отчаяние, но тотчас же устремился к восстанию, и не говорил: «увы мне, погиб я, — прелюбодей, блудник, убийца». У тебя есть для твоего спасения убежище, ограждаемое от греха. Когда ты столь великого мужа увидишь получившим рану и терзающимся, тотчас спеши к покаянию и с уверенностью проливай источники слез, чтобы чрез его покаяние утвердиться в собственном спасении. Например, скажу так: нередко многие, и мужчины, и женщины, впадают в тяжкую и неизлечимую болезнь. Проливаются слезы, тратятся лекарства, врачебное искусство бессильно, красота увядает, тело истощается. Наконец женщина приходит в уныние: куда мне пойти, — что предпринять? Деньги я истратила, призвала врачей, извела лекарства, а болезнь остается, рана неисцельна. И часто случается, что кто–нибудь из навещающих скажет: и я страдал такою же болезнью, и такой–то или такая та указали мне лекарства и избавили меня от болезни. Тогда она спрашивает: укажи мне эту женщину. Ступай на ту улицу (спроси такую–то). Так именно и теперь: после того, как он впал в прелюбодеяние и совершил убийство, — как тяжела эта болезнь! — я покажу тебе, как излечился и какое лекарство приложил к своей ране. Я не говорю: иди в ту улицу, спроси такого–то или такую–то. Не нужно ни трудов, ни усилия, не нужно тебе выходить даже и за порог дома, но, оставаясь на месте, ты можешь принять лекарство. Только исполни то, что я говорю. Необходимо, поэтому, продолжить слово и указать время, в какое согрешил, и место, и лицо, и покаяние, и исправление, и лекарство, чтобы вы, уходя отсюда, знали все с надлежащею полнотою.

Итак, этот Давид, будучи юношей и даже совершенно мальчиком, (сын) незнатного отца, привязанный к земле и пастбищам, убежал от городского и сельского шума и предавался в пустыне любомудрию. Он не имел ничего общего с житейскими делами, но с ранней юности пребывая в тишине, сродной добродетели, и сидя в пустыне, как бы в пристани, попечением об овцах снискал царство небесное. Итак, он был юношей, почти мальчиком, юношей по возрасту, но зрелым старцем по разуму, и несовершенство возраста нисколько не препятствовало его добродетели: будучи юношей, он одерживал великие победы не телесной силой, но силой веры. Выслушай же со вниманием следующий рассказ: некогда нужно было поставить царя иудейскому народу, так как первый тогда царствовавший оказался недостойным. И вот Бог посылает Самуила прямо к отцу Давида. Когда Самуил пришел к Иессею, отцу Давида, этот отрок, весьма юный, был со стадами (в поле). Я не перестаю постоянно указывать на его юность, чтобы никто не унижал юноши и не превозносил старика, потому что сами по себе как старость не добродетель, так и юность не порок. Многие и в юности возвысились до любомудрия, и напротив многие в старости претыкались. Так, три отрока были в огне и потушили пламя (Дан. 3:24). И Даниил, двенадцатилетний, превратил львов в овец, не изменив их природы, но, обуздав их зверство своею верою (Дан. 6:22); а, обличив неразумных старцев, он выступил судьей Израиля (Дан. 13:64). И Стефан, первоизбранный диакон, от юности исполненный благодати и силы, проповедовал пред еврейским народом (Деян. 8:3); а Павел — уже убеленный сединами — был между тем до сих пор гонителем церквей Божиих, и только после этого восхитил венец веры и сделался овцой благоволения (Деян. 9:20).

3. Итак, не унижай юноши и не восхваляй старика, потому что не от разницы в возрасте зависит добродетель и порок, а от различия в расположении души: если ты будешь бдителен, нисколько не повредит тебе незрелость возраста; если будешь нерадив, не получишь никакой пользы от старости. (Истинная) старость не в белых волосах, но в добродетели души. Так именно и Давид, будучи юношей, приобрел зрелый плод добродетели. Пришел Самуил к Иессею, не окруженный множеством людей, но, имея рог, в котором был священный елей (1 Цар. 16:4). И что говорит? Послал меня Бог поставить царем одного из твоих сыновей. Иессей, услышав об (избрании царя), приводит своего первенца, подумав, что для него именно приготовлено это достоинство. Уведи его, отвечает: не благоволит Бог к нему. (Приводит) второго: и не он. Третьего, четвертого, пятого. Истощается круг (ο χορός) детей, а искомого не находится. Говорит ему (Самуил): нет ли у тебя еще сына? Устыдился отец и говорит: имею еще одного, самого меньшого и слабого, пастуха. Хочешь ли сделать царем малого и слабого? Человек унижает, а Бог увенчивает. «Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар. 16:7). Разве мы ищем телесного дородства? Мы желаем благородства души. Вникни в этот рассказ. Не сказал ему Бог: пойди, помажь мне Давида, но: пойди, помажь мне одного из сыновей Иессея. Почему же не говорит определенно? Почему не называет по имени? Чтобы не потерпел Давид того же, что потерпел Иосиф. Как там братья, узнав, что он хочет быть царем над ними, начали строить козни, враждовали и продали (его в рабство), так нужно было опасаться, чтобы и братья (Давида) не сделали того же самого. Так что здесь неведение сделалось матерью безопасности. Пророк пришел с общим вопросом: дай мне одного из твоих сыновей. Не могу, говорит, (дать сына), есть только юный отрок, пасущий овец. Но «Я смотрю не так, как смотрит человек».

Где те, которые превозносятся красивой наружностью? Не говори мне о красоте тела, но смотри на достоинства души. Что представляет из себя красивая женщина? Гроб разукрашенный, если она не украсила себя целомудрием. Красота телесная есть угрожающая падением путнику яма и яд, приготовленный для других людей, если она не соединена с целомудрием; с другой стороны, она увядает в болезнях и уничтожается смертью. А красота души остается бессмертной и незапятнанной, и тогда именно является в полном расцвете, когда умолкают страсти и для ума настает спокойствие. Итак, если ты увидишь мужчину или женщину красивых, не удивляйся. Посмотри, дубы высятся до небес, а их плод не годен для людей, но только для бессловесных; а лоза стелется по земле и приносит грозды прекрасного плода. Итак, что хочешь иметь — виноградную лозу или дуб? Конечно, лозу, потому что дуб, красуясь в высоте, своими плодами доставляет пищу только бессловесным. Что ничтожнее пчелы, и что величественнее павлина? Но что лучше — пчела или павлин? Конечно, пчела. Уничтожь павлина — и ты не потеряешь ничего; уничтожь пчелу — и ты потеряешь многое. Итак, пришел Давид, изливается елей — и он помазывается по Божьему определению, чрез посредство человека. Воздвигнул над ним (Самуил) рог и (помазание) было ему вместо порфиры и венца. И он пошел отсюда, обладая царством, не вооруженный ни шлемом, ни щитом, ни копьями, но получив самое определение Божие, сильнейшее всего. Когда же была объявлена война и дела еврейского народа пришли в замешательство и иноплеменники одолевали его, тогда Давид пошел посмотреть войско и иноплеменника, вызывающего на единоборство. Никто не осмеливался тогда выступить. Пришел Давид, увидел иноплеменника, блистающего оружием и превозносящегося, и нашел всех в унынии. Пастух на войне, а закаленные в битвах не могут вынести даже голоса врага; привычный только к обращению между деревьями и источниками и в тени (лесов) устоял, однако, при виде великана и говорит: «кто этот необрезанный, что так поносит воинство Бога живаго» (1 Цар. 17:36)? И говорят ему: откуда у тебя такое безумие? А он отвечает: не безумие, но вера; меня одушевляет не гордость, но благочестие; я не вооружен шлемом, но облечен верою; я смотрю не на то, что он велик ростом, но на то, что он лишен разума; вижу не то, что велико судно, но то, что оно не имеет кормчего. Я не боюсь его (потому что он враг Божий), хотя бы он в десять тысяч раз был сильнее. По приговору свыше слабее всякого человека этот необрезанный. Какое оружие, о, Давиде, дает тебе такую смелость? Не телесное, но духовное. «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом» (2 Кор. 10:4). Но как же так: ведь ты мал и слаб? Но велик Господь. Несовершенно оружие? Но силен пославший. Он обратит море в сушу, разверз скалу, пременил стихии; тем более одолеет Он одного человека.

4. Итак, пришел Давид к, братьям и говорит им: что будет дано человеку, принесшему его голову? Он спрашивает о награде, не для того, чтобы, получить награду, но чтобы возбудить в них веру. Что же братья? Они опять обнаруживают зависть и зложелательство. «Зачем ты сюда пришел и на кого оставил немногих овец тех в пустыне? Я знаю высокомерие твое и дурное сердце твое» (1 Цар. 17:28).

О, зависть, исполненная страсти, огонь неугасаемый! И ведь как моль протачивает шерсть, так и зависть гложет завистника, и делает более славным того, кто ей подвергается. Так это было с Иосифом и его братьями. Поддавшиеся внушению зависти свободу переменили на рабство, а завидуемый сделался царем. Так и здесь говорят братья: мы знаем «высокомерие твое и дурное сердце твое, ты пришел посмотреть на сражение» (ст. 28). Чему позавидовали? Почему злословили? Услышали его слова, не могли снести благовременности его, слов. Что же этот мудрый муж? Чтобы не увеличивать полученной от них раны, он оставляет их, идет в другую часть войска и говорит: что будет человеку, снявшему с него голову? Тогда его повели к царю. Здесь он увидел царя восседающего, но объятого унынием, страхом и трепетом, и говорит ему: что изменилось лицо господина моего, и в дни счастья свидетельствует о рабстве? Кто этот иноплеменник? Разве не могу я пойти и снять с него, голову? Что же царь? Как можешь, говорит он, сделать это: ведь ты юный мальчик, а он с юности своей знает военное дело? Не смотри на видимое, а подумай о внутреннем: разве ты не видишь, что я мал ростом, но велик отвагой? Что же тогда произошло? Царь не верит и тем вынуждает, наконец, Давида рассказать ему о своих подвигах. Я, говорит, «раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и льва и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что так поносит воинство Бога живаго» (ст. 34–36). И сказал Саул Давиду: «иди, и да будет Господь с тобою» (ст. 37). Царь дал ему свое оружие, но Давид не мог носить его. Почему? Бог не допустил этого, дабы он одержал победу невооруженный, чтобы оружие не имело участия в победе духа, и чтобы царь не говорил потом, будто бы его оружие одержало победу. Бросает (Давид) оружие и облекается одною верою; выходит безоружный, но облеченный шлемом богобоязненности; выступает пастух, а не воин. Бросает камень, полагаясь не на телесную силу, но действенностью веры приобрел победу; подбежал, схватил его меч, отрубил его голову. Так исполнилось написанное: «в делах рук своих увяз грешник» (Пс. 9:17). Опять зависть, опять клевета! Постоянно раскапываю я этот источник, чтобы отыскать самый его зародыш. Вот этот столь великий муж, о котором Бог говорит: «нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева» (Деян. 13:22; Пс. 88:21). О, высокая похвала! О, доказательство добродетели! Владыка Его говорит: «нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева». Итак, Давид, побеждавший зверей, низложивший Голиафа, задушивший льва, одолевший медведицу, в юности умудренный как старец, малый телом и великий духом, среди царской обстановки показавший любовь к уединению, — он омывал, орошая не жемчугом, но слезами, каждую ночь свою постелю. Нынешние люди и днем спят, а он и ночью был объят заботой. Почему же ночью? А потому, что днем, как царь, отвлекался тысячами дел, и вот ночью, как бы находясь в пристани, он наедине беседовал с Богом, проливал источники слез и омывал ими свою постель. Итак, этот, такой и столь великий муж, снискавший благодать Духа, в юном возрасте обладавший зрелостью старца, коснувшийся свода небес, принявши небесные дары и благодать, положивший конец войнам, оказавший бесчисленные подвиги над диаволом, после жизни в целомудрии, кротости и чистоте, после того, как утвердился на царстве, победил без счету врагов, покорил народ, тогда–то — среди всеобщего мира — ослабел, чтобы вы научились, какие блага приносит скорбь и сколько зла — покой. И когда (он пал)? Среди белого дня! После обеда, поднявшись с ложа, он прогуливался и увидел обнаженную женщину, купающуюся, очень красивую и благообразную. Я не обвиняю красоты: красота — Божий дар. Увидел он женщину, купающуюся на кровле, жену воина, красивую, прекрасную. Увидел, воспылал похотью очес, был уязвлен стрелою.

5. Пусть слушают любопытные, наблюдающие и рассматривающие чужую красоту. Пусть услышат беснующиеся на зрелищах, говорящие: «мы только смотрим, это нисколько не вредно». Давид потерпел вред, а тебе не вредно? Он был побежден, а в тебе я должен быть уверен? Имея такую благодать Духа, он получил рану, а ты останешься неповрежденным в этом бесстыдном зрелище? Притом он увидел не блудницу, а женщину целомудренную и честную; и не в театре, а в доме. А ты в театре, где и самое место развращает душу, где ты не смотришь только, но и слушаешь бесстыдные слова, где пред тобою блудная обстановка и диавольские песни. Твоя душа поражается со всех сторон: зрением от того, что ты видишь, слухом от того, что ты слышишь, обонянием от того, что ты обоняешь. Такая гибель, такая пропасть, и я могу поверить тебе, что ты не сделаешься добычей зверя? Ведь ты не камень, и не железо? Ты человек, причастный общей слабости нашей природы. Держишь огонь, и не горишь? С чем это сообразно? Положи светильник на сено, и скажешь ли ты мне, что оно не загорится? Каково сено, такова и наша природа. Увидел ее (Давид), моющуюся, обнаженную, обольстился красотой, был уязвлен стрелой, получил рану, послал за ней. И как только она пришла к нему, совершил беззаконие, удовлетворил свою похоть. Потом приказывает ей возвратиться в дом свой. Говоря это, я вывожу на средину израненного, чтобы вы все, окружающие, видели, как он потом излечивается. И врач, совершая операцию, призывает всех окружающих, чтобы видели, с каким искусством он побеждает болезнь. Тем более, когда операции подвергается пророк, нужно собраться всем, чтобы нам видеть, как мы должны поступить для своего избавления от гниения и червей. Тяжел грех: страсть удовлетворена, грех совершен, а врача нет. Между тем женщина зачала. До тех пор царь думал, что это останется скрытым от ее мужа, потому что, хотя он был пророк, страсть совершенно ослепила его. Зачала женщина, сделалась беременной, прибегает к царю. О, царь, я погибла (2 Цар. 11:45)! Что с тобой? Я беременна: плод греха растет, обвинение против себя я ношу в утробе, обличение в грехе умножилось; в себе самой я имею доказательство против себя. Если придет и увидит муж мой, что я скажу, или что заговорю?

Подумай, какое зло грех! Царь боится воина. И действительно, тот уже не раб, кто свободен от греха. Был украшен венцом, и боялся позора. Разве ты уже не царь? Разве не имеешь власти жизни и смерти? Нет, имею; но ведь я совершил тяжкий грех. О, грех, матерь страха! О доказательство бесчестия, о, залог молчания! Я боюсь, дрожу (говорит женщина), потому что ты обесчестил меня; в самой себе я имею обличителя. Если придет муж мой, что я скажу, чем оправдаюсь? Он найдет меня беременной и убьет имеющую внутри себя доказательство греха. Ты видишь удручающее кораблекрушение? Видишь, какое зло грех? Что же тогда царь? Прилагает грех к греху. Нужно продолжить наш рассказ. Пришел Урия, муж ее, с войны, — пришел он к царю. И говорит ему царь: ну что, Урия? Каковы дела на войне? Отвечает: (все) хорошо, мы победили. Слышит царь, что воин победил, а сам он потерпел поражение; воин торжествовал на войне, а царь побежден удовольствием; воин одолел врага, а сам он низложен грехом; воин говорит о победе, а он от стыда не посмел и сказать о своем поражении. Мы победили, говорит, наша победа. Царь был подавлен, он не чувствовал победы на войне из–за стыда поражения, которое потерпел сам. Говорит воину: ступай в дом свой: вымойся, пообедай, побудь с женой твоей (2 Цар. 11:87). Зачем? Чтобы прикрыть рану, чтобы подумали, что от него родится дитя. Но не дремлющее око не попустило совершиться этому, щадя израненного (грехом). Что говорит тогда воин? Как я могу оставить тебя и идти нежиться? Израиль на войне, военачальник в ополчении, кивот Господень в воинском стане, а я пойду домой и буду наслаждаться? Так говорил воин, ничего не подозревая. Укором царю было, что воин, придя с войны, не пожелал даже видеть своего дома, а царь оказался таким баззаконником, что должен был принуждать воина повидаться с женой, чтобы тем прикрыть свою рану. Однако воин ушел на войну. А младенец должен был родиться. Что тогда делает царь? После того как не удалось прикрыть рану, пишет военачальнику на войне: взяв Урию, поставь его на самое опасное место в бою. Для чего? Чтобы погубить его. И это письмо вручает ему. О, похоть! На какую жестокость побудил грех этого кротчайшего из людей! На самого себя меч заносит обиженный, несет письмо, полное крови, и идет. Письмо должно было погубить его. Что же случилось? Он пал в сражении, был убит. Итак, совершено два греха — прелюбодеяние и убийство. Убийство явилось плодом прелюбодеяния.

6. Это я говорю для грешников и сознающих за собой много зол, чтобы, слыша это, они не отчаивались в своем спасении, потому что написано: «не убивай, не прелюбодействуй» (Исх. 20:13, 14), Обе эти первые заповеди нарушил Давид. Он совершил прелюбодеяние и потом убил обиженного. Тяжела рана, велика язва. Итак, когда Урия, возвратившись на войну, был убит, и грех — скрытый — готов был радоваться, тогда наконец пришел к Давиду пророк Нафан.

Страсть удовлетворена, беззаконие совершено, обиженный погублен. Но пророк обличает пророка. Почему? Если Давид был пророк, разве не мог он уврачевать сам себя? Нет. Как врачи, когда бывают больны сами, прибегают к помощи других врачей, потому что болезнь лишает искусство силы, так и здесь: тот пророк, и другой пророк. И тот не лежит в постели, но погряз в грехе. Говорят Давиду: пророк Нафан у дверей. Он говорит: пусть войдет.

Входит пророк. Видит его восседающего в полном блеске царской пышности — и что говорит? Выслушай меня, о, царь, я имею тяжбу. О, мудрость врача! Пришел с железным орудием, чтобы вскрыть рану, но не показывает его больному, чтобы не лишить его врачебной помощи, скрывает его — не под платьем, но в драматической форме рассказа. Не сказал ему сразу при входе: о, беззаконник, о, нечестивец, о, прелюбодей, о, человекоубийца; не просто обличает, но прикрывает свою смелость личиной. Скрывает орудие (исцеления) и говорит: я имею тяжбу, о, царь, выслушай меня. Что же царь? Скажи свое дело. Тот говорит: Был один богатый человек; он имел многочисленные стада овец и волов. И был человек бедный. Эти два человека — Урия и Давид. Смотри, что было под личинами в действительности. Бедный не имел ничего, кроме одной овцы (разумеет здесь соблазненную жену), которая ела с его стола, пила из его чаши, и спала на его груди. Видишь, к какой нежной любви располагает бедность? У богатых великая пышность, а у бедных жена является и слугой, и помощницей, рождает детей, сама является и матерью, и кормилицей. Не то у богатых, но рождает жена дитя и отдает его в чужие руки; пышностью заглушается привязанность, мать рождает, но не хочет быть кормилицей; сделавшись матерью, стыдится быть кормилицей. Не так Христос. Он возродил нас, и Сам сделался нашим питателем; вместо пищи он напитал нас собственной плотью, и вместо питья напоил нас собственной кровью. Итак овечка спала на груди бедняка. Прискорбность события увеличивается от этого картинного изображения любви. Пришел однажды гость к богачу. Какой гость? Страсть. Чтобы засвидетельствовать чистоту его, Он искусно назвал страсть гостем. Действительно, никогда прежде Давида не нарушал чужого брака и не глядел нечистыми очами. Но тут, пораженный (страстью), он погубил чистоту из–за этой женщины и, поддавшись мгновенной слабости, нарушил долг. Пришел гость, пришла к нему эта необузданная, звероподобная страсть. Гость пришел к этому богачу, и не захотел он взять из своих стад овец и волов; но послал и взял ту овечку, спавшую на груди бедняка и евшую с его стола. Что же дальше? Разгневался царь: он думал, что разбирает чужое дело. Разгневался царь, и с большой силой высказал справедливое решение. В этом случае пристрастие не помрачало справедливости. Мечом, говорит, умрет он, и овцу воздаст вчетверо (Исх. 22). Строже закона судит царь. Закон присуждает укравшего возвратить четверицею. А он превышает закон: присуждает и самому быть убитым, и возвратить четверицей. Произнес приговор, приготовил осуждение. Тогда оставляет пророк личину и говорит: это ты, царь. Что же он? «Согрешил я пред Господом» Видишь, как и пораженный болезнью он (сохраняет) благородство души? Не сказал он пророку: несчастный ты и жалкий, не решившийся даже обличить явно! Нет, он говорит: «согрешил я пред Господом». Что же на это пророк? «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь» (2 Цар. 12:13). Скоро совершилось покаяние, но еще скорее даровано прощение. «Говори ты», говорит, «чтоб оправдаться» (Ис. 43:26). Делом ты согрешил, а покайся словом.

7. Это говорю я, чтобы слышали грешники и подпавшие греху, и не отчаивались в своем спасении. «Согрешил я», говорит, «пред Господом». «И Господь снял с тебя грех твой». Ты сказал: меч падет на него, а я говорю: ты не умрешь. Видишь, как Бог рассудил тяжбу пророка? «Припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться». Но возвратимся к началу. «Псалом Давида, когда вошел к нему Нафан пророк». Здесь говорится об его помиловании и прощении. Смотри же, поучайся, как он был исцелен, и какое лекарство употребил. Когда Бог оправдывает, кто осуждает? Он не сказал даже, что «я прощаю», но что «Господь снял с тебя грех твой». Он вскрыл язву, излечил рану. «Ты не умрешь», говорит. Сказав это, пророк удалился. Теперь я хочу показать и благомыслие царя, и его сердечное исправление, и то, как приобрел он прощение греха, как снискал оставление беззакония. Когда пришел Урия с войны и возвестил царю о победе над неприятелем, царь, желая, чтобы муж прикрыл его преступление, что он соблазнил его жену, еще тогда такое усердие прилагал к скрытию своего греха, что с прелюбодеянием соединил и убийство. Но после этого чрез покаяние он возвысился до любомудрия; скрывавший прежде свой грех обратился к покаянию. И после прощения, дарованного Божиим изволением, после того, как пришел пророк и сказал: «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь», после этого он не только не скрывает своей страсти, но делает ее известной всем последующим поколениям и пишет псалом, чтобы и потомки узнали, какое печальное зрелище представляет собой страсть. Значит, когда пришло покаяние, оно принесло с собой и смелость. Я, говорит, спасся; почему не спастись и другим по моему примеру? Бог простил меня. Вот я и описываю все это, чтобы узнали и рану и лекарство. Я не боюсь стыда, после того как достиг своего спасения. Так поступает, и Павел: он увековечивает оставленные ему преступления и говорит: «благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение, меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик» (1 Тим. 1:12, 13). Поэтому я и выставляю себя (в таком виде), чтобы, если кто окажется таким же отъявленным хульником, видел, что и он имеет надежду спасения. И ты, о, Давид, совершив прелюбодеяние и убийство и получив от Бога прощение, с этою именно целью выставляешь себя на позор? Да, говорит, чтобы, если кто будет прелюбодеем или убийцей, научился от меня, как он может достигнуть спасения. Поэтому он оставляет грех и принимает покаяние. Итак, только это он имел в виду, когда объявлял всем, как он исправился, или и другое что–нибудь? Да, и другое; а что именно, я сейчас объясню. Вы слышали, конечно, что покаяние доставляет нам полное прощение и подает великую смелость; так нужно вам знать и то, что погрязший во множестве грехов имеет великий стыд и не только не довольствуется покаянием, но боится и трепещет, чтобы опять не погрязнуть в них. Я и хочу именно показать, что псалом знакомит тебя (с положением) не только согрешающего, но и кающегося. Говорю это вам, чтобы никто после покаяния не впадал в излишнюю самонадеянность, но лучше безопаснейшим образом устроил свое спасение в пристани. Итак, я хочу показать его, как он исцелился и сделался лучше себя самого, сильнее и крепче. После этой страсти не подвергся ли он опять другой болезни? Вот новая война, новый грех, опять сражение, опять вооружение, и опять напала на него страсть; опять война в полном ходу, тяжелая война, и военный стан в сборе. Был в том месте источник. В пылу битвы увидел его Давид и почувствовал сильнейшую жажду: он страстно захотел пить. Опять страсть, на этот раз — не запрещенная: тогда страсть к телу, теперь к воде. Он страстно захотел пить, был палим жаждой, и говорит: погибаю от жажды. Некоторые из желавших услужить ему пошли и принесли ему воды ценою своей крови, сквозь (ряды) врагов принесли воду. Когда принесена была вода, одумался царь, что он сделал, что в таком сражении не обуздал своей жажды. И что сделал? Взяв воду, не выпил ее, но совершил возлияние Богу. Она показалась ему не водою, но кровью, не по природе, конечно, но по значению. Видишь, как, наученный прежней страстью, он сделался впоследствии благоразумнее? Воспылавший тогда страстью к телу, теперь не захотел воды, или вернее — захотел, но удержался. Я не говорю, что он был чужд этой страсти, но что по любомудрию своему возвысился над нею, и не прикоснулся (к воде).

8. Это увещание я предлагаю ведущим блудную жизнь. Ты был привязан к блуднице? Ты впал в блуд? Хочешь покаяться? Не прилагай греха к греху и не говори мне: как я могу жить без блуда? Я скажу тебе, как ты можешь. Тебя сжигает страсть? Но ты имеешь жену, а если не имеешь, возьми, чтобы пользоваться удовольствием с безопасностью. Но я не могу воздержаться? А это уже распущенность. И если я укажу тебе на другого, который не имеет жены, но соблюдает целомудрие, какое ты представишь оправдание или извинение? Тот в море не терпит крушения, а ты в пристани подвергаешься падению? Имеешь жену, и блудишь, даже больше — прелюбодействуешь? Но, спрашиваете, как мне избавиться от этой раны? В этом тебе поможет жена. Поможет жена? Именно. Послушай, что говорит блаженный Павел: «во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1 Кор. 7:2, 4). Итак, если позовет тебя блудница, примени к себе это наставление и скажи: «муж не властен над своим телом, но жена»; напиши эти слова в своем сердце и скажи блуднице: что зовешь меня? Это не мое тело, а моей жены; я не смею продать чужого. Я не смею тратить ее приданое, не смею распорядиться ее имуществом, не могу осквернить принадлежащего ей тела. Так ли? Не могу. Скажи блуднице: что зовешь меня? Не подходи к нему: это не мое, чужое. Ведь это тело не принадлежит блуднице? Я не принимаю тела блудницы: это тело моей жены. Побойся Христа и скажи, что тела наши — члены Христовы. Пусть слышат это и жены; пусть они поймут, к чему призывает их Христос, конечно с соблюдением святости, и пусть говорят: «жена не властна над своим телом, но муж». Вникни, какая мудрость заключается в этих словах Павла. В виду того, что многие воздерживаются и имеют чистых и целомудренных жен, притом воздерживаются сверх должного, так что воздержание делается поводом к прелюбодеянию, в виду этого он говорит: каждый пусть пользуется своей женой. И он не стыдится, но входит и садится на ложе днем и ночью, обнимает мужа и жену и соединяет их друг с другом, и громко взывает: «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию» (1 Кор. 7:5). Ты соблюдаешь воздержание и не хочешь спать с мужем твоим, и он не пользуется тобою? Тогда он уходит из дому и грешит, и в конце концов его грех имеет своей причиной твое воздержание. Пусть же лучше он спит с тобою, чем с блудницей. Сожитие с тобою не запрещено, а сожитие с блудницей запрещено. Если с тобою он будет спать, нет никакой вины; если же с блудницей, тогда ты погубила собственное тело. Итак, садится (апостол) почти на брачное ложе и взывает: «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию». Для того ты (жена) и имеешь мужа, для того ты (муж) и имеешь жену, чтобы соблюдать целомудрие. Ты хочешь иметь воздержание? Убеди к тому и мужа твоего, чтобы было два венца — целомудрие и согласие, но чтобы не было целомудрия и сражения, чтобы не было мира и войны. Ведь если ты воздерживаешься, а муж распаляется страстью, и между тем прелюбодеяние запрещено апостолом, значит, он должен терпеть бурю и волнение. Но «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию». И, конечно, где мир, там все блага; где мир, там и целомудрие сияет; где согласие, там и воздержание увенчивается; а где война, там и целомудрие подрывается. Но «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию». Всякого распорядителя брака превосходит Павел, невестоводитель вселенной. Поэтому он и не стыдится говорить: «брак у всех да будет честен и ложе непорочно» (Евр. 13:4). Ведь и Сам Владыка его пришел на брак, воздавая честь браку Своим присутствием, и даже принес дары, превратив воду в вино. Итак, подвизайся (в воздержании), сколько хочешь; когда же ослабеешь, пользуйся общением (брачным), чтобы не искушал вас сатана. «Каждый имей свою жену». Вот три образа жизни: девство, брак, блуд. Брак — в средине, блуд — внизу, девство — вверху. Девство увенчивается, брак соразмерно похваляется, блуд осуждается и наказывается. Итак, соблюдай меру в своем воздержании, смотря по тому, насколько ты можешь обуздать немощь своей плоти. Не стремись превзойти эту меру, чтобы не ниспасть ниже всякой меры. Как желающий нырять настолько уходит в воду, насколько только может войти, но, когда входит, смотрит как далеко ему придется возвращаться, так и ты будь целомудрен настолько, сколько можешь снести, чтобы не потерпеть падения чрез меру. И о всем этом принесем благодарность Христу, потому что Ему принадлежит слава и держава, со Отцем и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков, Аминь.

1. Хочу предложить остатки вчерашней трапезы; но, возлюбленный, слыша об остатках и о трапезе, не предполагай ничего чувственного. Мы не разрезаем, конечно, мяса, но преподаем духовные мысли; не разливаем вина, но вашей душе предлагаем слово. Если от чувственной трапезы остается мясо на один или два дня, оно портится и бросается; а на трапезе ума, если что останется даже на целый год, оно продолжает цвести и благоухать. Осталось мясо — и от времени испортилось; остались мысли — и они сохраняют свое благоухание. Поел кто мяса — и подвергся тлению; вкусил кто мыслей — и управлен к нетлению. Поел кто мясо и отрыгнул великое зловоние; вкусил кто мыслей духовного благоухания, и отрыгнул великую добродетель и порадовал ближнего. Такою именно пищей питался пророк и потому он говорил: «излило сердце мое слово благое» (Пс. 44:2). Опять восстают волны, но пусть будет тверд ум; приходят в движение тела, но пусть не отвлекается слух. Смотрите же, и со всем тщанием внимайте моим словам. Вы видели вчера царя и пророка ведущим войну, падающим, восстающим, побеждающим, увенчиваемым, поучающим. Вы видели грех, нападающий и поражаемый покаянием. Грех как, медведь пришел и одолел (царя), но пришло покаяние и помогло ему подняться. (Вот где) лекарство от ран, (вот где) надежда спасения. Вы видели, как приходил пророк и обличал пророка. Видели, как царь терпеливо сносил обличение, принимал рану, освобождался от тления. Видели, как сияло человеколюбие Владыки, оживляющее даже мертвых. Видели, как говорил он: «согрешил я пред Господом», и что сказал пророк: «Господь снял с тебя грех твой» (2 Цар. 12:13). Кратко было исповедание, и еще короче излечение и исправление. Согрешил он делом, а покаялся на словах. По мановению Божию исчезла язва, изгладилась рана, восстановилось здоровье. Однако пророк не удовлетворился этим, но после исправления, после исцеления раны, написал псалом с тою целью, чтобы для потомства его страсть послужила на пользу: чтобы испытанное им крушение указало путь в пристань, а из его страдания и исправления научились прибегать к тому же способу лечения и исправления и другие, испытывающие тоже самое. Итак, каков этот псалом, и каково его надписание? Будем слушать со вниманием. «В конец. Псалом Давида». Надписание псалма ясно указывает нам его значение; а сами речи псалма достаточны для изучения глубины заключающихся в нем мыслей. Нужно при этом знать, что псалом содержит и предсказание о будущем, почему и надписан: «в конец», что означает, что пророчество будет иметь конец (исполнение). И пусть никто не сомневается, был ли во время покаяния удостаиваем великий Давид благодати пророчества. Об этом можно судить и по другим псалмам, в которых он выражал свое покаяние. А в тех псалмах, как конечно и в рассматриваемом псалме, он ясно указал нам, что он не был лишен благодати Духа. Так здесь он говорит: «Духа Твоего Святого не отними от меня» (Пс. 50:13). Ведь вот он не просит о даровании ему Духа, но умоляет только о том, чтобы он не был от него отнят. Просвещаемый же Духом и провидя, что и управляемый им народ впадет в беззакония, будет терпеть за них различные наказания, будет порабощен и сделается пресельником в Вавилоне, Давид написал этот псалом, врачуя и собственные раны, и своему народу приготовляя соответственное врачевство. «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое» (ст. 3). И божественному Давиду, и плененному народу, и из нас находящимся в дурном положении вполне подходят приведенные слова. Великие раны требуют и соразмерных лекарств; почему и великий Давид просит, чтобы на него была излита полнота милости, чтобы источник щедрот изгладил следы греха. Соответственно этому и грех называет беззаконием, потому что он заключал в себе двойное преступление закона. «Омой меня от беззакония моего». Ты слышал, что говорил пророк: «Господь снял с тебя грех твой»? Чего же еще ты ищешь? Я не перестаю благодарить, не перестаю славословить, Изглаждено мое согрешение, а я хочу, чтобы уничтожен был и след его; уврачевана моя рана, а я хочу возвратить и свою красоту.

2. Итак, припадает (Давид к Богу) и говорит: «помилуй меня, Боже». Не говорит о подвигах своей жизни, но о человеколюбии Владыки, прибегая к милости, общему убежищу всех согрешивших. «Помилуй меня, Боже». Милость Твоя неизреченна, превосходит всякое слово, не может быть изъяснена: утешение для грешника, она и для праведника великое утверждение. Не грешники только спасаются милостью, но и праведники ограждаются милостью. А чтобы узнать тебе, что праведники укрепляются милостью, слушай, что сказано Петру, этому столпу (Церкви), основание (веры) именно потому названному Петром, что вера его была тверда как камень: «Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя» (Лк. 22:31, 32). Видишь, что и праведники нуждаются в милости, как для того, чтобы из грешников сделаться праведниками, так и для того, чтобы, будучи праведниками, сохранить праведность. Ведь и апостол сделался таковым по милости Божией: «благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение, меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик». Как же он в таком случае спасся? «Но для того я и помилован» (1 Тим. 1:12, 16). Видишь, что и он спасается милостью. Он гнал и преследовал Церковь, расхищал виноградник, был волком. Читал пророков — и попирал пророчества. Знал пророков, как ревнитель отеческого закона, но не знал Того, о Ком они пророчествовали. А как он был помилован? «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» (Деян. 9:4) О, человеколюбие Владыки! О, снисхождение! Бог говорит человеку: «что ты гонишь Меня?» Он подражает Своему Отцу. Тот говорит народу еврейскому: «народ Мой! что сделал Я тебе и чем отягощал тебя? отвечай Мне» (Мих. 6:3). Так и Сын Его говорит Савлу: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» Что же Савл? «Кто Ты, Господи?» Тотчас признал Его Владыкой: таково его благоразумие. «Кто Ты, Господи?» «Я Иисус, Которого ты гонишь» (Деян. 9:5). О, мудрость Владыки! Почему не сказал: Я — Сын Божий, Я — Изначальное Слово, Я — Седящий одесную Бога Отца, Я — Сущий во образе Божием, Я — Простерший небо, Я — Творец земли, Я — Указавший пределы морю, Я — Создатель ангелов, Я — везде Сущий и все Наполняющий, Я — предвечно Рожденный от Отца. Почему не употребил Он подобного — достойного, возвышенного и великого именования, но назвал Себя по имени земного города: «Я Иисус» Назорей? Потому что не знал Его гонитель (под теми именами). Если бы знал, то, конечно, он не гнал бы. Не знал, что Он рожден от Отца; а что Он был от Назарета, знал. Следовательно, если бы сказал ему Христос, что Он — Сын Божий, Изначальное Слово, Творец неба, мог тогда Савл сказать, что это не тот, которого я преследую, а другой. Поняли вы, что я сказал? Если бы назвал ему те великие и возвышенные имена, тогда Савл мог бы сказать, что это другой, а не Тот — Распятый. Но чтобы знал Савл, что преследует Того — Распятого, принявшего образ раба, обращавшегося между нами, распятого, умершего, погребенного, воскресшего, сошедшего в ад, Господь и говорит ему: «Я Иисус» Назорей, «Которого ты гонишь», Которого ты видел и знаешь, как жившего при тебе. Тогда тотчас исповедал Савл Его владычество. Владыка настолько снизошел, насколько мог возвыситься раб, поэтому последний и получил помилование. «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей». И хананеянка прибегает к этому пристанищу. «Помилуй меня, дочь моя жестоко беснуется» (Мф. 15:22). Где милость, там нет расследования; где милость, там не бывает суда; где милость, там не налагается наказаний; где милость, там для спасения не требуется доказательств; где милость, там не нужно оправдываться. Я хочу только быть помилованной. Почему ты требуешь от меня ответа? Я просто прошу о милости, о спасении. «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей». Ты сказал: «великой», скажи — насколько? Не знаю; что велика, знаю, измерить же не могу, обнять — не в состоянии. Не знаю количества милости, не постигает его моя мысль, не может выразить язык. Но вижу обильный плод милости. Конечно, если бы она не была весьма велика, немногие бы спаслись. Эту милость показал и Его Сын. Придя на землю, Он всех спас по Своей милости. «Помилуй меня, Боже», пристанище, необуреваемое волнами, исполненное тишины. Велика буря моих грехов, но ненарушима (ничем) безопасность (под кровом) человеколюбия моего Владыки. Он сделался человеком — вот дело милости; вошел в девственную утробу — вот дело человеколюбия. Он стал тем, чем был ты, чтобы ты стал тем, чем ты не был, — вот дело милости. И тотчас по пришествии Своем кого призвал? Волхвов. После них кого? Мытаря. Потом? Блудницу. За ней? Разбойника. После него кого? Хулителя.

3. О, неслыханные и удивительные дела! Данники греха — начатки призвания. Почему вселенная бедствовала? Потому что одни были погружены в нечестие, другие были удерживаемы грехом в иудействе и отчаянии. Поэтому Господь, явившись на земле, сначала призвал как бы первенцев из находившихся во грехах, чтобы потом никто не отчаивался в своем спасении. Ты нечестив? Вспомни о волхвах. Ты грабитель? Вспомни мытаря. Ты преступен? Вспомни блудницу. Ты убийца? Вспомни разбойника. Ты беззаконник? Вспомни Павла, хулителя, а потом апостола; прежде гонителя, а потом евангелиста; прежде прелюбодея, а потом устроителя браков; прежде плевелы, а потом пшеницу; прежде волка, а потом пастыря; прежде свинец, а потом золото; прежде морского разбойника и губителя, а потом кормчего; прежде разрушителя Церкви, а потом охранителя Церкви; прежде разорителя виноградника, а потом сделавшегося насадителем; прежде потрясавшего храм, а потом созидавшего. Видел ты превосходящую границы злобу? Видел восходящую добродетель? Видел безумие раба? Видел человеколюбие Владыки? Не говори же мне: я хулитель; не говори мне: я гонитель, я преступник; ты имеешь примеры всего. Ищи же спасения, в какой хочешь пристани. Хочешь — в новом (завете), хочешь — в ветхом? В новом — Павел, в ветхом — Давид. Не выставляй мне предлогов, не медли. Ты согрешил? Покайся. Ты согрешил без числа? Без числа покайся. Это лекарство я постоянно употребляю и им унимаю воспаление. Знаю, как смущается совесть у грешников; знаю, каково их отчаяние. Приступает диавол, изощряя меч, с такими словами: всю юность провел ты постыдно, всю жизнь свою погубил. Сначала был блудником, потом грабил, предавался любостяжанию, нарушал клятву, богохульничал. Какая у тебя может быть надежда спасения? Ты погиб. Воспользуйся хотя настоящей жизнью. Вот слова диавола, а вот мои против них. Ты погиб? Но ты можешь спастись. Ты вел блудную жизнь? Но можешь сделаться целомудренным. Ты прелюбодействовал? Но можешь получить спасение. Ты пал? Но можешь восстать. Недостаточно твое покаяние? Но велико человеколюбие Владыки. Ты убил? Покайся же. Ты был корыстолюбив? Исправься. Прелюбодействовал? Отстань. Ты был изранен? Исцелись. Пока ты еще дышишь, в последний день, на самой постели, даже лежа при последнем издыхании и оставляя поприще этой жизни, и тогда покайся. Ограниченность времени не стесняет человеколюбия Божия. Не говори мне: как и каким образом? Я весь в ранах, весь в язвах: могу я покаяться в последний день? Можешь, и вполне можешь. Молись, раздавай милостыню, сделай завещание в пользу бедных. Ты уйдешь отсюда, а дело твое останется. И не прибегай к еретическим уловкам, не говори мне: как мне спастись? Когда Бог действует, не требуй отчета; когда Он заботится, не отчаивайся. Когда пред тобой врач, готовый приступить к делу и предлагающий тысячи лекарств, ты не говоришь: как я буду лечиться? — но полагаешься на его искусство. Ты доверяешь искусству подобного тебе раба, и не раскаиваешься; а человеколюбию Владыки не доверяешь? Не говори: как? но удивляйся, но ужасайся, но прославляй. А между тем и я спрошу тебя: как спасся разбойник? Всю жизнь свою провел он в убийствах, в разбоях, в крови, врывался в дома, грабил имущество, — и не исправлялся, не каялся, пока жил на земле. И вот людьми он был осужден, Богом увенчан. В своей жизни он не был властен, и приобрел царство. Здесь он потерял все, а там все приобрел. И как приобрел — скажи мне? Одним словом. Что же он сказал? «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Лк. 23:42). И его слово имело такую силу? Не одно слово получило такую силу, но и человеколюбие Владыки — в соединении с его покаянием — сделало разбойника гражданином неба. Как? Я не знаю, как. Не допрашивай меня о способе; я ищу только спасения и не забочусь о способе выздоровления. Ты просишь врача: «вылечи меня от болезни», и не решаешься сказать: как (ты будешь лечить)? А когда Бог спасает тебя, ты осмеливаешься сказать: как? Сколько прелюбодеев, развратников, мужеложников, сколько насильников наполняет темницу. Тысячи обвинений, враги ожесточены, велико, прещение. Но один знак царя — и они свободны. Царь, подобный мне раб (что особенного, что он облечен порфирой? его существо нисколько не выше моего, он одного со мной рода) дает знак — и они свободны: обвинение уничтожается, и осужденный отпускается. Правитель не возражает, тюремный сторож не удерживает, законы не противоречат: достоинство царя освобождает узника. И неужели Бог, Владыка ангелов и архангелов, не может спасти одним мановением? Притом, царь, если освобождает, освобождает от наказания, но не от греха; а Владыка отпускает мне грехи. Он говорит: я не хочу, чтобы прелюбодей был прелюбодеем — и слово Его становится делом. Он говорит: блудник да не будет блудником — и Слово Его изменяет характер человека и уничтожает силу греха. 4. Чтобы тебе вполне убедиться, слушай. Он сказал: да будет небо, и явилось небо; да будет земля, и стала земля, бытие возникло из небытия. Хочу, чтобы были ангелы, и явился лик ангелов. Итак, слово Его из небытия производит существа духовные и телесные, а грехов разрешить Он не может? И что такое грех пред человеколюбием Владыки? Паутина. Пахнет ветер, и паутина распадается. Так неужели же устоит грех вопреки воле Божией? Все это говорю я не для того, чтобы сделать вас беспечными, но чтобы внушить вам вместе с верой больше надежды и упования. Никогда не отчаивайся, о, человек: только тогда можно придти в отчаяние, когда человек отчаялся в самом себе. Подумай только: этот великий пророк — я говорю о Давиде — имея благодать Духа, после такой близости к Богу, после множества подвигов, после стольких побед, во всеуслышание говорит: «помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей». Я простираюсь к морю человеколюбия Владыки. Чего ты хочешь, скажи мне? Ты слышал, что говорил пророк: «и Господь снял с тебя грех твой», — чего еще ты хочешь? Не этого только ищу! Я хочу (возвратить себе) свою красоту, свое прежнее достоинство. «И по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое». Видишь, чего он ищешь. Как же так? Разве не очищено (твое беззаконие)? Чего еще ты хочешь? «Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисть меня» (ст. 4). Что же? Я ищу большего, полной чистоты и блеска. «Многократно омой меня от беззакония моего». Но что ты сделал для того, чтобы достигнуть этого? Будь очень внимателен к моим словам: будь внимателен, даже с напряжением. Милость Божия неизреченна, неизъяснима, непостижима; она превосходит ум, побеждает разумение. Но хотя и такова милость Божия, однако, чтобы люди, постоянно милуемые, не сделались негодными, она имеет нужду и в нашем соучастии. Пойми, что я говорю: Бог милует; но милует не просто, а с условием: дай и ты. Почему? Как бы так говорит Он: тяжесть грехов твоих неизмерима; прегрешения твои многочисленны: Я хочу их облегчить. Подай же свою руку: не потому, чтобы Я имел нужду в твоей помощи, но потому, что Я хочу, чтобы и ты что–нибудь привнес в дело своего спасения. А как, я скажу. Например, разбойник спасся и получил разрешение такого множества грехов, конечно, не одною только милостью, но и по силе собственной веры. Что он говорит? «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Лк. 23:42). Что принес Бог для его спасения? Разрешение грехов. Что принес разбойник для своего спасения? Веру. Какую? Великую, возвышенную, достигающую неба. А что она именно такова, я сейчас покажу. Иудеи видели мертвых воскрешаемых, прокаженных очищаемых, бесов изгоняемых, море укрощаемое, землю источающую, рыбу приносящую статир, звезду, ведущую волхвов, тварь — и небесную, и земную прославляющую Его как царя, — и после всего этого распяли Самого Владыку своего и всеобщего. Разбойник не видел ничего подобного, напротив, он видел терпящего оплевание, оскорбления и насмешки, — и не соблазнился этим, но признал Его царем. Видишь, что Он не просто был помилован, но и сам содействовал? И, конечно, необходимо, чтобы получающий милость чем–нибудь содействовал своему спасению. Точно также мытарь, будучи хищным и любостяжательным, как спасся? Проходил мимо Христос и говорит ему: «следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним» (Мф. 9:9; Мк. 2:14; Лк. 5:27). Значит, как разбойник внес свое слово, так и мытарь послужил последованием Ему. Что бывает с больными, одержимыми неизлечимыми болезнями и нуждающимися во многих лекарствах? Приходит врач и говорит больному: требуется много расхода для приготовления лекарства; а больной отвечает: я не могу дать столько, я нахожусь в бедности. Тогда врач говорит ему: дай мне то–то и то–то, а остальное я принесу сам. Так делает и Бог. Дай Мне свое исповедание своих (грехов), слезы и покаяние, а остальное Я дарую тебе от Своего человеколюбия.

5. Итак, Давид просит о том, чтобы Господь смыл его грехи. Что же сделал Давид? И чем он послужил своему спасению? «Помилуй меня», и: «многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисть меня». [Уже, говорит, чрез пророка Нафана Ты даровал мне прощение (греха моего), и различными несчастьями, как бы огнем и мечом, наказал меня; но я еще нуждаюсь в очищении, заразившись сильным зловонием греха. Еще раз омой меня, Владыка, чтобы очистить всю грязь греха моего]. Итак, что сделал Давид и чем заслужил он свое спасение? Он совершил убийство и прелюбодеяние, принес слезы и исповедание (греха) и говорит: «ибо беззаконие мое я сознаю» (ст. 5). Здесь совершается обмен: дает и Бог, дает и получающий спасение. Бог дал милость, а получающий спасение дал исповедание (греха). Что ты даешь, Давид, чтобы спастись, чтобы составить лекарство? «Ибо беззаконие мое я сознаю». Так это даешь ты? А разве есть люди, не знающие своих грехов? Конечно! Сколько грешников, не чувствующих никакого смущения! Многие грабят, и не знают, что они грабят; многие преданы любостяжанию, и не замечают своей страсти. Многие снимают со вдовы последнюю одежду, и принимаются за других. Многие притесняют сирот, и не печалятся, не плачутся, не исповедуют своих грехов. Как же могут они спастись, не зная даже, что они грешат?

Видел ты, как пророк громко взывает: «Ибо беззаконие мое я сознаю». [И после дарованного Тобою прощения я не забыл о своем грехе, но постоянно у меня пред глазами образы моих зол и содеянные беззакония; ночью вижу я их во сне, а днем они мне грезятся наяву]. «Ибо беззаконие мое я сознаю, и грех мой всегда предо мною». О, благородство души! Он не предал забвению память о грехе, но уже прощенный ему грех описывает. Как на картине, в своей совести видел он каждый день соучастницу своего прелюбодеяния, каждый день видел (совершенную им) мерзость. «И грех мой всегда предо мною». Я вижу его, Ты же не замечай его; я описываю, а Ты изгладь его. Смотри, что происходит. Если ты помнишь о своем грехе, Бог его не помнит; если же ты забудешь, Бог его вспомнит, потому что «Я», говорит Он чрез пророка, «изглаживаю преступления твои ради Себя Самого и грехов твоих не помяну: припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис. 43:25, 26). Для чего мне нужно помнить? Для того, чтобы быть благоразумным, чтобы знать, что Я тебе простил. Если постоянно будешь помнить тяжесть греха, то всегда будешь помнить и значение оказанного тебе благодеяния. Я простил, говорит Он, тебе, но не забывай этой милости; Я не буду помнить твоего греха, но ты помни. Таковы были святые мужи: о своих подвигах они забывали, а о грехах помнили; не то, что современные нам люди: эти о грехах забывают, а если сделают что хорошее, провозглашают о нем во всеуслышание. Ты сделал доброе? Забудь о нем, чтобы Господь напомнил тебе о нем. Ты сделал злое? Помни о нем, чтобы Господь твой забыл о нем. Предоставь дело Владыке. Разве представишь ты свои подвиги такими, какими представит их Владыка? Если ты скажешь, ты их уменьшишь; если Владыка твой скажет, Он их возвысит. Например: ты даешь нищему; и если тебе приходится сказать об этом, как ты отвечаешь на вопрос? Я увидел голодного нищего и накормил его. А Он как говорит? Не так Он скажет об этом, но как? Вы видели Меня алчущим и напитали (Мф. 25:35, ср. 37). Предоставь же Ему, могущему сказать сильнее; предоставь говорить о них Тому, Кто говорит и возвеличивает. А ты говори о своих грехах, чтобы Он изгладил их. Но ты стыдишься сказать, потому что ты согрешил. Говори их каждый день в твоей молитве. Что же? Разве я не говорил? Скажи сорабу твоему, укоряющему тебя, скажи Богу, исцеляющему твои грехи. Не потому, конечно, что, если не скажешь, не будет знать их Бог. Разве Он хочет узнать о них от тебя? Когда ты делал их, Он присутствовал; когда ты совершал их, Он был свидетелем, наблюдал. Ты делал (грехи), и не стыдился. Дел, позорящих тебя, ты не постыдился, а слов, оправдывающих тебя, ты стыдишься? Скажи здесь, чтобы не пришлось сказать там. Скажи и восплачь. Твои грехи записаны в книге; твои слезы могут послужить для них губкой. Плачь — и они сотрутся; плачь — и книга окажется на небе чистою. Сокрушение о грехах — великая губка; велика сила слез. Я объясню тебе, какую силу имеют слезы. Что считаешь ты великим подвигом? Но будь очень внимателен к тому, что я говорю. Что же считаешь ты великим подвигом? Ты скажешь — мученичество. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Величайший подвиг — мученичество, потому что мученики проливают свою кровь. Значит, дела мучеников очевидны. Мученики проливают кровь, а грешники проливают слезы. И пойми, как велика сила слез: разве блудница проливала кровь? Не источник ли слез она пролила и ими омыла свои прегрешения? И что я говорю о блуднице, нечистой женщине? Столп Церкви, основание веры, глава собора апостолов, Петр, не отрекся ли Христа и раз, и два, и три? И разве кровь проливал он после того? Не источники ли слез он проливал и не горьким ли плачем очистил он свои грехи? «Ибо беззаконие мое я сознаю». Не имеешь ли ты дома книги и не записываешь ли в ней ежедневные размышления? Имей книгу в своей совести и записывай в ней ежедневные грехи. Например, так: когда ты ложишься в свою постель и тебя никто больше не развлекает, то прежде чем предаться сну, возьми эту книгу и подумай о своих грехах, рассуждая сам с собой: не согрешил ли я сегодня, — словом ли, или делом?

6. Это именно советует пророк «гневаясь, не согрешайте; о чем говорите в сердцах своих, (о том) сокрушайтесь на ложах ваших» (Пс. 4:5). Ты не имеешь досуга днем: и страх пред начальниками, и беседа с друзьями, и попечение о делах, и пропитание детей, и услуги жене, и хлопоты о столе, и тысячи разных дел развлекают тебя. Когда же ты приходишь на ложе, в эту недоступную волнам пристань, где никто тебя не беспокоит, скажи в сердце твоем и душе твоей: скоротали мы и сегодняшний день, о, душа: что же хорошего мы сделали или что худого? Вспомни геенну: пусть страх побудит тебя к добру и удержит от зла. Лежа в постели и вспомнив о своих грехах, плачь: и в постели ты можешь загладить их. Помолись Богу, и тогда предавайся сну, засвидетельствовав о своих грехах. Тяжело, неприятно, лежа в постели, размышлять ежедневно о грехах? И когда ты обдумаешь их, воздержи свой рассудок, очисти его, наведи на него страх, разними его сечением, не имеющим боли, произведи над собой страшный суд, облегчи твой рассудок, чтобы и на следующий день не спешил ты к деланию грехов. «Ибо беззаконие мое я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе Одному я согрешил и лукавое пред Тобою сотворил» (ст. 5, 6). Что говоришь ты? Я был царем, только одного Тебя я боялся. Я был царем и не боялся обиженного мною. Он был мой воин и не мог наказать меня; но я о Тебе забочусь, чтобы Ты не потребовал от меня отчета. «Тебе Одному я согрешил и лукавое пред Тобою сотворил». [Многих и великих даров я от Тебя удостоился и противным Тебе делом отплатил Тебе за дары, дерзнув совершить запрещенное законом. Не то это значит, что он не причинил зла Урии; конечно, он погубил и Урию, и его жену; но величайшее преступление было совершено против самого Бога, избравшего и сделавшего его царем. Кстати прибавил он: «и лукавое пред Тобою сотворил». Действительно, об этом свидетельствует и история: «и было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа» (2 Цар. 11:27). Если же относить это к плененному народу, тогда нужно понимать так эти слова. — «Тебе Одному я согрешил». За твои дары я оказался неблагодарным Тебе, и данные Тобою законы преступил; удостоившись многих благ, я оказываюсь неблагодарным за них; не причинив никакого зла вавилонянам, я потерпел от них великие бедствия. «Так что Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить». Самому себе, говорит, приготовил я бедствия; а Твоя правда и без того сияет. Во время суда, когда будет представлено полученное мною от Тебя и ему противопоставлено будет содеянное мною против Тебя, Ты явишься справедливым и человеколюбивым, а я окажусь преступным и неблагодарным. Конечно, выражение — «так что» — не служит здесь для обозначения причины. Не для того, разумеется, грешил — как сам Давид, так и народ (еврейский), чтобы Бог был оправдан; правда Божия обнаруживается и без этих грехов. На ней основан весь промысл Божий и о Давиде, и о народе еврейском]. «Так что Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить». Что значат эти слова? Я согрешил пред Тобою; если будет суд, Ты победишь; если будет кто–нибудь судить, Ты победишь. Как это? Он видел, что Бог постоянно желает судиться с людьми: «слушайте, горы, суд Господень, и вы, твердые основы земли: ибо у Господа суд с народом Своим» (Мих. 6:2). И далее: «народ Мой! что сделал Я тебе и чем отягощал тебя? отвечай Мне» (Мих. 6:3). А в другом месте: «слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня» (Ис. 1:2). Повсюду видел Он, что Господь судится с людьми, и говорит Ему: победа на Твоей стороне: «так что Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить». Меня — земледельца Ты сделал царем; царя — пророком. Я низложил Голиафа не телесной силой, но силой веры. Я облачился в порфиру. Ты отверг другого и возвел меня; Ты дал мне столь великое богатство.

7. «Так что Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить». Если Ты скажешь мои грехи, а я не скажу, то этим я заставлю осудить себя. Поэтому, я нуждаюсь в милости. «Ибо вот, я в беззакониях зачат и во грехах родила меня мать моя». Издавна, говорит он, с самого начала овладел грех моей природой. Уже зачатию Евы предшествовало преступление заповеди. Именно, после падения и изгнания из рая познал Адам Еву, жену свою: она зачала и родила Каина.

Итак, пророк хочет сказать, что грех, овладевши нашими прародителями, как бы проложил себе дорогу и путь по нисходящим поколениям. Все это научает нас, что действие греха не физическое, — тогда, конечно, мы были бы свободны от наказания, — но что природа заражена склонностью к падению под влиянием страстей; однако, может побеждать ум при содействии труда. Пророк не обвиняет здесь брака, как некоторые безумно предположили, поняв в этом смысле слова: «в беззакониях зачат»; но указывает на совершенное прародителями первоначальное грехопадение и говорит, что и тот источник произошел из этого же начала. Если бы они, говорит, не согрешили, то не получили бы в возмездие смерти; но будучи смертными, они были бы выше тления; свобода от тления во всяком случае соединялась бы со свободой от страстей; а при бесстрастии не было бы места греху. Но так как они согрешили, то были преданы тлению; сделавшись тленными, породили подобных себе детей; а вместе с подобием этим последним достались в удел: страсть, страх и похоть. Против них–то воюет разум, и, победивши, он торжествует, а потерпев поражение, подвергается позору. А Симмах, вместо: «родила», поставил: зачала или: носила во чреве. [«Ты же истину возлюбил». Ты судишь, говорит, так, и одних наказываешь, а других увенчиваешь, потому что любишь истину. А любя истину и ведая немощь нашей природы, будь снисходителен к требующим лекарства. И «неизвестное и тайное премудрости Твоей Ты явил мне»].

Оставляет речь о царстве и говорит о пророчестве. Такую честь оказал Ты мне, что открыл и сделал известным мне Своего Сына. Я узнал, что Ты имеешь Сына, имеешь Сопрестольника, узнал, что Он хочет сделаться человеком. Мы благовестили вселенной Евангелие, крест, гроб, воскресение, восшествие на небеса. Я сказал о пришествии Его на землю, сказал об Его восхождении, сказал о сидении Его одесную (Отца), сказал о призвании Церкви, о спасении язычников, об отвержении иудеев, об избрании апостолов. И все это потому, что «неизвестное и тайное премудрости Твоей Ты явил мне». Ты так почтил меня, так возлюбил, что открыл мне и величайшую из тайн — Своего Сына. Откуда это видно? Послушай самого пророка, как описывает он Его снисхождение.

«Сойдет, как дождь на руно» (Пс. 71:6). Что это значит? Это значит, что Сын Божий, явившись на землю, пришел не с потрясением вселенной, не среди блеска молний и грохота громов, наконец без обнаружения Своей божественности. Этого не вынесли бы горы (земные), потому что «Он посмотрит на землю, и заставит ее трястись, прикоснется горам, и они задымятся» (Пс. 103:32). Если бы Он обнаружил Свое действительное бытие, тогда бы солнце погасло, луна померкла, море иссохло, земля погибла, наша природа обратилась бы в ничто. Поэтому Он облекся в плоть, пришел тихо и без шума, так что никто не знал, даже сам диавол. Пришел тайно и вселился в девическую утробу. О, чудные и неслыханные дела! Камень расседается, а утроба не расседается; горы разрушаются, а утроба носит Бога! Как объяснить? Как понять? О, безумие еретиков! Как раба носила Владыку? Исследующий небесное (рождение Сына), объясни земное: как Вездесущий был в утробе, и в тоже время не был заключен в ней? Потому что и в утробе Он был и на престоле восседал. Как это (могло быть), я не знаю; принимаю верою и не допытываюсь умом. Итак, как Он хочет придти на землю тихо, никого не устрашая и не смущая, то (и сказано): «сойдет, как дождь на руно». Не сказал (псалмопевец): на землю, но: «на руно». Действительно, падая на землю, дождь производит шум, падая же на шерсть и руно, шума не производит, потому что мягкость шерсти заглушает силу падения дождя.

8. И чтобы ты знал, что Он пришел тихо, не смущая и не тревожа никого, не губя и не поражая (сказано): «сойдет, как дождь на руно». Ты сказал о снисхождении Его, совершившемся без шума; скажи и о предании Его. «Человек который ел хлебы мои, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Скажи о зависти иудеев: «возненавидели Меня напрасно» (Ин. 15:25, ср. Пс. 34:19). Скажи и о суде над Ним: «зачем волнуются народы и племена замышляют тщетное? Предстали цари земли, и князья собрались вместе против Господа и против Христа Его» (Пс. 1:1, 2). Скажи и о кресте Его: «они пронзили руки мои и ноги мои, сосчитали все кости мои» (Пс. 21:17, 18). Скажи о пище и питье Его: «и дали в пищу мне желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68:22). Скажи и об отвержении иудеев: «не приму от дома твоего тельцов и от стад твоих козлов» (Пс. 49:9). Скажи и о призвании язычников: «все народы, восплещите руками, воскликните Богу гласом радости. Ибо Господь Вышний страшен, Царь великий на всей земле» (Пс. 46:2, 3). Скажи и о злословии против Него иудеев: «уповал на Господа, пусть Он избавит его, пусть спасет его, если угоден Ему» (Пс. 21:9). Скажи и о гробе Его: «положили меня в ров преисподний, во мрак и тень смертную» (Пс. 87: 7). Скажи и о воскресении Его: «не оставишь душу мою в аду и не дашь преподобному Твоему видеть тление» (Пс. 15:10). Скажи и о вознесении: «вознесся Бог при восклицании, Господь при звуке трубном» (Пс. 46:6). Скажи и о сидении Его: «сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109:1). Скажи и о славе Его Церкви: «предстала Царица одесную Тебя, в одежде расшитой золотом, преукрашенная» (Пс. 44:10). Скажи и о лике девственниц: «приведутся к Царю девы во след Ее» (Пс. 44:15). Скажи и об избрании апостолов: «вместо отцов Твоих были сыновья Твои» (ст. 17). Скажи и о крещении: «у тихой воды воспитал меня» (Пс. 22:2). Скажи и о таинствах: «приготовил для меня трапезу против притеснителей моих» (ст. 5). Скажи и о помазании: «умастил елеем голову мою, и чаша Твоя, напоевающая меня, как (она) сильна» (ст. 5). Скажи и о ходатайстве за язычников: «проси у Меня, и дам Тебе народы в наследие Твое и концы земли во владение Твое» (Пс. 2:8). Вот что значит: «и тайное премудрости Твоей Ты явил мне». [Конечно, я считаю себя совершенно недостойным прощения, оказавшись неблагодарным после стольких даров. Ведь, Ты не только посадил меня на царский престол, но и открыл мне то, что будет долгое время спустя, и неизвестное другим сделал мне известным, чтобы и других я научил о вочеловечении Единородного Твоего Сына и о Его спасительной страсти и воскресении. Всему этому наученный Твоим Святым Духом, я умоляю, чтобы и мне сподобиться той благодати, какую я предвещаю другим. Поэтому я взываю: «окропишь меня иссопом, и я очищусь, омоешь меня, и я сделаюсь белее снега» (ст. 9). Только посредством дара крещения могло совершиться такое очищение]. Этим он хочет сказать: я сам нуждаюсь в той благодати, которая будет дарована всем людям. Только она может вполне очистить меня и дать мне белизну снега. А что сам по себе иссоп вовсе не доставлял прощения грехов, в этом легко можно убедиться из Моисеевых писаний. Значит, здесь он разумеется в другом смысле. Действительно, посредством иссопа окропив кровью агнца косяки дверей, (евреи) в Египте избегли рук всегубителя. А это было образом спасительных страданий. И здесь кровь, и спасительное древо, и спасение, уготованное всем, приходящим с верою. «Слуху моему доставишь радость и веселие: возрадуются кости смиренные» (ст. 10). Этим, говорит, веселием наполнишь мои уши, обещая совершенное очищение, чтобы радость проникла во все члены тела, и сокрушенные ныне озлоблением кости процвели опять и возвратили себе прежнюю силу. Смотри, говорит, не на содеянные мною беззакония, но на меня самого, оплакивающего их, и очисти беззаконие мое. Чего ты хочешь, пророк? Твой грех разрешен, твое наказание уничтожено. Я не довольствуюсь этим: я имею Владыку человеколюбивого, Который дает больше, чем я прошу. Чего же ты хочешь? Я был пророком: пророком хочу быть опять. Я ищу прежней близости к Богу, духовного дара, этой великой благодати. Эта благодать отступила от меня, как голубица, увидевшая нечистоту: я желаю возвратить ее к себе, как пчелу. «Отврати лице Твое от грехов моих, и все беззакония мои очисть» (ст. 11). Скажи прямо, чего ты хочешь? «Сердце чистое создай во мне, Боже» (ст. 12). [Так как меня постигла старость греха, то обнови теперь меня своим человеколюбием. Это Он обещал чрез пророка Иезекииля и находившимся в вавилонском пленении. «Дам им», говорит, «сердце единое, и дух новый вложу в них» (Иез. 11:19). Не Святого Духа разумеет он здесь, но силу разума. То есть, воспитав вас в течение столь продолжительного времени и научив вас, какие плоды производит грех, я приготовлю вас к усвоению добродетели. Об этом и здесь просил блаженный Давид, именно, чтобы поврежденное сердце его было обновлено, и чтобы укреплен был его разум, чтобы он мог держаться правого пути. «И дух правый обнови во утробе моей»].

9. Какое благородство души! Какая привязанность к Богу! Я ищу такой дружбы, такого общения, чтобы Ты опять говорил со мной, и я говорил бы с Тобой. Что из того, что я освобожден от наказания? Для меня наказание — не беседовать с Тобою. Я люблю Тебя до безумия. Я не могу видеть Твоего существа, потому что оно невидимо, но по любви к Тебе я смотрю на Твои дела — и радуюсь. Я не видел Тебя, но увидел небо — и обрадовался, и сказал: «небеса поведают о славе Божией» (Пс. 18:1). Увидел землю, и сказал: «Господня земля и что наполняет ее» (Пс. 23:1). Увидел море, и с радостью сказал: «море великое и пространное» (Пс. 103:25). Увидел день и ночь, и возопил к Тебе: «Твой — день и Твоя — ночь, Ты устроил зарю и солнце» (Пс. 73:16). Увидел горы, и с удивлением сказал: «высокие горы для оленей» (Пс. 103:18). И как друг, хотя бы он не видел того, к кому чувствует привязанность, но увидел только его одежду или обувь, уже радуется и ликует и как бы получает некоторое удовлетворение своей привязанности, так и я хожу около твоих созданий, объятый тоской до неистовства, постоянно взывая к Тебе: «как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже. Возжаждала душа моя (явиться) к Богу крепкому, живому (говоря): когда приду и явлюсь лицу Божию?» (Пс. 49:2, 3). Ты царь, ты носишь венец. Чего хочешь? Не нужно мне этого. Я ищу прежней красоты, я желаю пророческого дара. Я презираю эту власть, пренебрегаю нечистоту. Это — листья, ночь, сновидение и сено. Я ищу моей красоты. Когда она возвратится? Я не могу выносить медленности, после того как утратил эту близость к Богу, уничтоженную грехом. «Сердце чистое создай во мне, Боже». Я ищу не только чистоты сердца, но и Того, кто обитает в нем. «И дух правый обнови во утробе моей». Хорошо сказал: «обнови», потому что жилище было уже приготовлено прежде. Оно обветшало от греха, а Твоя благодать обновит его. «Не отвергни меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святого не отними от меня» (ст. 13). [Этими словами мы с очевидностью научаемся, что он не был лишен благодати Святого Духа, потому что он не просит, как потерявший, о возвращении ее, но умоляет о том, чтобы не лишиться ее, не оказаться вне божественного попечения. Лицом здесь назвал попечение. «Воздай мне радость спасения Твоего, и Духом Владычественным утверди меня» (ст. 14). Чего он не погубил, то просил сохранить, именно, благодать Духа; а что утратил, то умолял возвратить: такова была радость о Боге. Я наслаждался всякой радостью, когда пользовался великою близостью к Тебе, Владыка; теперь же, утратив последнюю, я лишился веселья. Рабство греху разрушило эту близость. Поэтому я и прошу возвратить мне прежнюю власть над умом, восстановить господство над страстями. Здесь опять «владычним духом» назвал самодержавный разум]. Но что дашь мне ты, Давид, если получишь Духа? «Научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся» (ст. 15). Если я сохраню Духа, я возвещу вселенной: «все народы, восплещите руками, воскликните Богу гласом радости. Ибо Господь Вышний страшен, Царь великий на всей земле» (Пс. 46:2, 3). Если я буду иметь Духа, я скажу: «господствуй среди врагов Твоих» (Пс. 109:2). Если я буду иметь Духа, я скажу: «не даст (человек) Богу выкуп за себя, и цену искупления души своей» (Пс. 48:8, 9); еще скажу: «не ожесточайте сердец ваших, как (было) тогда, когда прогневляли в день искушения в пустыне» (Пс. 94:8); и еще: «всякое беззаконие заградит уста свои» (Пс. 106:42). Если Дух будет со мною, я буду говорить: «уклонись от зла и сотвори благо, взыщи мира и устремись к нему» (Пс. 33:15). Я возвещу о благодеяниях Твоих, оказанных мне, и скажу: «приидите, послушайте, все боящиеся Бога, и я поведаю вам, что сотворил Он для души моей» (Пс. 65:16). «Научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся». Где иудеи? Вы не приносите мне в жертву овнов и тельцов? Но ты и не хочешь их: «жертвы и приношения Ты не восхотел» (Пс. 39:7). Ты сказал: «не приму от дома твоего тельцов и от стад твоих козлов» (Пс. 49:9). «Принеси Богу жертву хвалы» (ст. 14). Ты не хочешь тех жертв: вместе с Сыном Твоим Ты ожидаешь исправления заблуждений и последования истине. Вот какой жертвы ты хочешь. «Избавь меня от (пролития) кровей, Боже, Боже спасения моего!» (Пс. 50:16). [В его памяти постоянно было убийство Урии; это самое в начале (псалма) он выразил словами: «грех мой всегда предо мною». «Возрадуется язык мой правде Твоей». Симмах истолковал это так: будет возвещать язык мой милосердие Твое (Διαλαλήσει… τὴν ελεημοσύνην). Получив прощение, я не буду молчать, но буду постоянно воспевать Тебя и возвещать о Твоих ко мне милостях. «Господи! Открой уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою» (ст. 17). Грех связал язык его, заградил уста; теперь пророк просит прощением грехов возвратить ему прежнюю смелость и подвинуть язык его к славословию. «Если бы Ты восхотел жертвы, я дал бы, (но) ко всесожжению Ты не благоволишь» (ст. 18). Это совпадает с сказанным в предыдущем псалме. Там мы слышали, как Господь говорит: «не приму от дома твоего тельцов» (Пс. 49:9). Итак, слыша этот божественный голос, он говорит согласно с ним: «если бы Ты восхотел жертвы, я дал бы», и дальнейшее. Ты, говорит, сказал, что Тебе неприятны жертвоприношения бессловесных; поэтому, я принесу Тебе угодную Тебе жертву]. Итак, так как я не хочу тех жертв, что приносишь ты Мне? Я имею и другую жертву, к которой ты благоволил. «Жертва Богу — дух сокрушенный, сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит» (ст. 19). [Смиренные мысли, говорит, приятная и угодная Тебе, Богу нашему, жертва. И так как Ты сильно смутил мое сердце и насколько можно сокрушил его, я принесу угодную Тебе жертву]. Я принесу Тебе в жертву смирение: только разреши мой грех, дай мне Духа Святого.

10. Эта жертва, — я говорю о смирении, — не только теперь гораздо выше иудейской: тоже было и тогда. Три отрока, в Вавилоне поправшие пламень печи, юные и старцы, в малом числе оказавшиеся сильнее многих, пленники, одолевшие царя, потерявшие отечество, но сохранившие веру, обнаженные и одетые, нищие и богатые, рабы, возвысившиеся над свободными, превратившие пламень в росу, преложившие стихии, погасившие силу огня, связанные мучителем и разрешенные огнем, — (эти отроки) воспевали и говорили: «согрешили мы, и поступили беззаконно, отступив от Тебя, и во всем согрешили; и нет у нас в настоящее время ни князя, ни пророка, ни вождя, ни всесожжения, ни жертвы, ни приношения, ни фимиама, ни места, чтобы нам принести жертву Тебе и обрести милость Твою. Но с сокрушенным сердцем и смиренным духом да будем приняты» (Дан. 3:29, 38, 39). «Жертва Богу — дух сокрушенный, сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит».

«Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сион, и да построятся стены Иерусалимские» (ст. 20). «Тогда будешь благоволить к жертве правды, возношению и всесожжениям; тогда возложат на алтарь Твой тельцов» (ст. 21). [Эти слова ясно показывают нам, что псалом имеет пророческое значение. В уста обреченных на жизнь в Вавилоне и жаждавших освободиться из рабства — влагаются эти слова. Они умоляют о сострадании к городу, о восстановлении укреплений, о совершении определенного законом служения. Теперь, говорят, живя в чужой стране, мы не можем приносить законных жертв, так как закон повелевает только в том городе приносить Тебе жертвы. Но как только исполнится наша просьба, и мы восстановим храм, мы тотчас принесем Тебе законные жертвы]. Еще и другое пророчество заключает в себе конец этого псалма. Упомянув выше о дарах Святого Духа и потом ниже указав, что Богу неугодны законные жертвы, он просит теперь о явлении нового Сиона, об устроении на земле небесного Иерусалима, о введении нового строя жизни, при котором не будут приноситься в жертву бессловесные, но (будет) возношение и жертва правды. Будьте внимательны здесь: я всех вас хочу сделать учителями, всех иноками, — не в том смысле, чтобы не иметь жен, но чтобы обнаружить богобоязненность, — благочестивыми, (сильными) потушить огонь. Итак, какой вопрос (нас занимает)? Мы видели, что он молился, исповедал свой грех, призвал (Бога), просил, умолял, проливал слезы, просил чистого сердца, принес веру. Спрашивается, получил ли он (то, чего просил)? Большое удовольствие (доставляет) мне это беспокойство. Не так радуется кормчий при виде волн, вздымающихся за ним и подгоняющих вперед судно — при попутном ветре, как я радуюсь и ликую при виде этого моря. Здесь я вижу не только бушующие волны, но и многолюдство и движение в толпе; вижу беспокойных и задыхающихся, но не удаляющихся; вижу, что вы подвергаетесь насилию, но не уходите, терпите тесноту, но сохраняете твердость души. А обнаруживаемая вами страсть к слову возбуждает мое усердие. Итак, вот в чем вопрос: он молился, просил, призывал, умолял, наложил на себя наказания, был освобожден от возмездия. Спрашивается, возвратил ли он себе прежнее достоинство? Получил ли благодать Святого Духа? Получил ли, как просил, чистое сердце и правый дух? Оказалось ли покаяние настолько сильно, чтобы восстановит его в прежнем благородстве? Обратите же свое внимание: этот псалом считается пятидесятым. Каким? Пятидесятым, — этот самый псалом — о грехе, о покаянии, о прошении. После него уже он написал шестидесятый, семидесятый, восьмидесятый, девяностый, сотый. Но кто–нибудь скажет: что же из того, что он написал псалмы? Он написал их не Духом Святым, потому что не получил Духа Святого; в их написании он руководим был простым человеческим разумом, без участия Духа Святого. Ведь, действительно, грех ему был прощен, а Дух Святый дарован не был. Сам он, конечно, просил, но мы нигде не находим ответа, гласящего, что «Я дал тебе». Смотри же, прошу тебя. Он написал пятидесятый, шестидесятый, семидесятый, восьмидесятый, девяностый и сотый (псалмы). Пишет и еще псалом после сотого, и после многих других, в котором говорит: «сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109:1). Этот–то псалом, написанный после греха, оказывается внушенным от Святого Духа. Откуда это видно? Это показал Христос. После того как Он совершил все: укротил море, очистил прокаженных, изгнал бесов, обуздал злобу, исцелил расслабленного, (после того как) голос с неба свидетельствовал: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Мф. 17:5); и так, (после того как) Господь свидетельствовал о Нем, дела Его вопияли, Дух Святый сошел на Него в виде голубя, Иоанн свидетельствовал о Нем, говоря: «вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29), — после всего этого, наконец, уже готовясь взойти на крест, спросив иудеев, Господь говорить им: «что вы думаете о Христе?» (Мф. 22:42) Я не спросил вас в начале, не призвал тогда в свидетели, потому что еще не дал вам доказательства Своей божественности. Но теперь, когда и стихии все показали Мое божество, когда Отец (засвидетельствовал его), когда Мое согласие с Ним и Мое учение всех привели к этому, когда и тени противоречия у вас не остается, «что» теперь «вы думаете о Христе? чей Он сын?» Говорят эти неблагодарные и бесстыдные люди: «Давидов», отрицая Его божество и не желая сказать, что Он — Божий. Что же Он? «Как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?» (Мф. 22:43, 44; Пс. 109:1). Если же имел Давид Духа, разрешен был его грех; если же разрешен был грех, то и прошение его было исполнено. В самом деле, Давид говорит: «сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во утробе моей». Видишь, что он опять возвратил себе прежнее достоинство? Опять сделался пророком, опять говорит о Христе, опять принял свое дерзновение, и грех нисколько не повредил ему. Видишь, какова сила покаяния? Что я говорю? Не только живой, но и мертвый имел он силу. Пришли некогда варвары и обложили город. Езекия, будучи праведен, обратился к Богу и умолял Его: помилуй меня и пощади град сей (Ис. 37:20). Приходит к нему пророк Исаия и говорит, чтобы не подумал он, что за его праведность он услышан, и — хотя Давид был уже мертвым и тысячу лет в аду — что говорит? «Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего» (Ис. 37:35). Давид уже умер, а дерзновение его оставалось живо, и умерший предстательствовал за живого. Вот праведник, и после смерти сражающийся! На этом я окончу свое слово, дав, мне кажется, достаточный ответ на вопросы, о Христе Иисусе, Господе Нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

«В конец. В научение. Давида. Когда пришел Идумеянин Доик и возвестил Саулу и сказал ему: Давид пришел в дом Авимелеха» (ст. 1–2).

«Что хвалишься злобою, сильный? Беззаконие весь день, неправду выдумывал язык твой: коварство (его) ты сделал как бы наостренной бритвой. Ты полюбил зло более, чем добро, неправду более, чем говорить правду. Ты полюбил всякие гибельные речи, коварный язык» (ст. 3–6).

Псалом 33–й произнесен Давидом, «когда он изменил лице свое пред Авимелехом, и тот отпустил его, и он ушел» (Пс. 33:1). По истории настоящий псалом должен следовать за тем. В книге Царств сказано: «там находился в тот день пред Господом один из слуг Сауловых, по имени Доик, Идумеянин, начальник пастухов Сауловых» (1 Цар. 21:7). Это относится к тому времени, когда Давид пришед в дом Авимелеха и съел хлебы предложения, взяв их от архиерея; тогда же он изменил лицо свое пред Авимелехом, и тот отпустил его, и он ушел. В то самое время был там, говорится, один из слуг Сауловых, Доик Сириянин, пасший Сауловых мулов, который тотчас пошел к Саулу и сказал ему: «я видел, как сын Иессея приходил в Номву к Ахимелеху, сыну Ахитува, и тот вопросил о нем Господа, и дал ему продовольствие, и меч Голиафа Филистимлянина отдал ему. И послал царь призвать Ахимелеха, сына Ахитувова, священника, и весь дом отца его, священников, что в Номве; и пришли они все к царю» (1 Цар. 22:9, 10, 11). Тогда по приказанию Саула этот Самый Доик «напал на священников, умертвил в тот день восемьдесят пять мужей, носивших льняной ефод; и Номву, город священников, поразил мечом; и мужчин и женщин, и юношей и младенцев, и волов и ослов и овец поразил мечом» (1 Цар. 22:18, 19). Узнав о совершившихся событиях, Давид и произнес эти слова, не составляющие ни песни, ни псалма, ни гимна и ничего подобного. Да и мог ли, конечно, он воспевать песни или псалмы по случаю несчастья стольких иереев? Поэтому и в надписании псалма нет никакого наименования; здесь только сказано: «в конец» и — «в научение», потому что последние слова псалма, именно: «я же — как маслина плодовитая в доме Божием: уповал на милость Божию во век и в век века» (ст. 10), — заключают в себе некоторое утешение. Итак, когда, бывши у Авимелеха, Давид вкусил священной пищи, и вследствие этого изменился его вкус, или по мнению других толкователей — его характер, тогда он восхвалял и благодарил Бога такими словами: «благословлю Господа на всякое время, хвала Ему — всегда на устах моих» (Пс. 33:2) и так далее. Теперь же, когда он узнал о предательстве Доика и диавольском истреблении им стольких священников, он обращается к нему со следующими словами: «что хвалишься злобою, сильный? Беззаконие весь день». Упоминаемое здесь по времени гораздо раньше событий пятидесятого псалма, потому что это случилось и сказано еще при жизни Саула и до воцарения Давида. Много времени спустя, уже после смерти Саула и к концу собственного царствования, Давид приносит покаяние, содержащееся в 50–м псалме. Но по причине связи его с 49–м псалмом, нами уже объясненной, он поместил этот псалом прежде других. Между тем, следующие за 50–м псалмы, принадлежащие Давиду, числом двадцать — от 51 до 70, по своему содержанию относятся к другим событиям, так что, по–видимому, они произнесены еще при жизни Саула и до воцарения Давида. Так и рассматриваемый нами псалом написан при жизни Саула, «когда пришел Идумеянин Доик и возвестил Саулу и сказал ему: Давид пришел в дом Авимелеха». Да и пятьдесят третий сказал, — «когда пришли Зифеи и сказали Саулу: вот, Давид не у нас ли скрылся?» (1 Цар. 23:19) Точно также пятьдесят пятый надписывается: «когда удерживали его иноплеменники в Гефе». А это именно было до вступления Давида на царство, еще при жизни Саула. И пятьдесят шестой надписывается: «когда он (Давид) убегал от Саула в пещеру». Точно также пятьдесят восьмой — «когда», говорит, «Саул послал стеречь дом его, чтобы умертвить его». Далее, псалом пятьдесят девятый, хотя и произнесен после смерти Саула, уже в царствование Давида, но все–таки до его поступка с Урией, что явствует из надписания, в котором время указывается так: «когда он сожег Средоречие Сирийское и Сирию Совальскую, и возвратился Иоав и поразил Едома в Соляной долине, двенадцать тысяч». Это по времени предшествует покаянию пятидесятого псалма. Наконец и шестьдесят второй псалом сказан Давидом — «когда он был в пустыне Иудейской», еще при жизни Саула. И обрати внимание, что почти все псалмы второй части книги псалмов Давида, после пятидесятого, оказываются произнесенными им раньше, до времени его поступка с Урией. Первая же часть книги с первого псалма по сорок девятый имеет другой характер, потому что относится к событиям, следовавшим после покаянного пятидесятого псалма. Так, третий псалом сказан Давидом, «когда он бежал от Авессалома, сына своего». А он бегал от сына после события с Урией.

2. И в шестом псалме он оплакивает тоже самое преступление, говоря: «утрудился я от воздыханий моих, каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими орошаю постель мою» (ст. 7). И седьмой — «по поводу слов Хусия, сына Иемениина», мог быть сказан в то же время. Хусий, ближайший друг Давида, находился тогда при Авессаломе. Далее, семнадцатый относится к последним временам жизни Давида. А тридцать седьмой надписан: «в воспоминание» — и заключает ту же самую мысль, что и шестой; он даже и начинается теми же самыми словами: «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня». Таким образом, и этот псалом предшествует пятидесятому псалму в выражении того же самого покаяния, как в других отношениях, так и тем, что говорит: «беззакония мои превысили голову мою, подобно тяжелому бремени отяготели на мне. Воссмердели и согнили раны мои от безумия моего» (Пс. 37:5, 6). Впрочем, ты и сам, занявшись этим делом, можешь найти, что большинство псалмов в первой части книги произнесено после события с Урией, а следующие за пятидесятым по времени предшествуют преступному делу.

Почему же, однако, сообразно с последовательностью времени, не поставлены первые по времени псалмы на первом месте, а позднейшие — на втором месте, но первые, составленные еще при жизни Саула, оказываются во второй части книги псалмов, а в первой части — позднейшие по времени. Я думаю, что такой порядок принят с той целью, чтобы не переходить от лучшего к худшему, потому что немногие псалмы, именно подписываемые: «в конец», «не погуби» (Пс. 56 и Пс. 74), кажется, сохраняют свое место в порядке псалмов. Вообще же печальные ставятся на первом месте, чтобы на втором можно было оставить более отрадные, так что (впечатление от) худших выкупалось бы и сглаживалось благодаря следующим за ними хорошим. Правдоподобно, что сам Давид свой позднейший грех хотел несколько умалить сопоставлением с своими прежними подвигами. А может быть кто–нибудь скажет, что он с большой предусмотрительностью поставил свои покаянные псалмы на первом месте, так как «первый в тяжбе своей прав» (Притч. 18:17). Впрочем, мы уже достаточно обсудили указанный порядок (Псалмов); теперь пора перейти и к приведенным выше словам пятьдесят первого псалма. Итак, приведенные слова псалмопевец пишет, узнав, что сделал Доик сириец в своей злобе против него. Поэтому и обращается к нему со словами: «что хвалишься злобою, сильный?» Так, не сильный и не закоренелый во зле, сохраняя остатки добра, как более слабый в своей злобе, будет скрывать свои грехи, и, чувствуя уколы совести, может покаяться и найти себе лекарство от своей злобы в исповедании (грехов) и искреннем покаянии; а сильный в злобе ослепляется ею и хвалится, гордясь ею как бы великим подвигом. И мне кажется, что настоящее слово описывает людей характера противоположного изображавшемуся в пятидесятом псалме. В самом деле, там человек, однажды поскользнувшийся во грех, каялся и бичевал самого себя, принося исповедание (грехов) и оплакивая свои преступления, а здесь сильный в злобе не боится посторонних обличений, но украшаясь ею как бы добродетелью, гордится пороком, утратив стыд даже пред собственной совестью. Потому и беззаконие замышляет «весь день», или даже на каждый день, по Симмаху; а с языка его не сходят слова неправды; он не скрывает их в тайниках своей души, но возвещает их во всеуслышание, почему и сказано: «неправду выдумывал язык твой». Таковы люди без стыда и открыто злословящие, или несдержанно изрыгающие хульные слова, или злоупотребляющие ложью всякого рода и ложными клятвами, или открыто клевещущие на ближних. Одним из таких и был Доик, оклеветавший Давида и Авимелеха. Как человек сильный во злобе он носит на языке своем безбожные замыслы. Не свободен от таких мыслей и слабый в злобе, но он, по крайней мере, скрывает их, и насколько в состоянии, старается помирить и заглушить их в себе самом. И, кроме того, сильный в злобе изострил лесть, как отточенную бритву, обманывая нежными речами того, на кого замышляет, а тайно приготовляя ему гибель. Так поступал и Доик Сириянин (Идумеянин), находившийся в священническом городе в то именно время, когда Давид пришел к Авимелеху: он коварно наблюдал то, что они делали, и открыто тогда ничего не заявлял, показывая даже может быть лицемерную дружбу и к самому Давиду, и к священникам. Но вскоре затем он показал себя таким, каков он был, и как яд извергнул скрывавшееся в нем коварство. Итак он, когда представлялся выбор между добром и злом и нужно было выбрать лучшее из них, предпочел злобу, и когда надлежало ему сделать добро, избрал неправду. Он поступил несправедливо, оболгав священника и приписав ему то, чего он не делал. В самом деле, что первосвященник вопрошал Бога о Давиде, это — была ложь и неправда; ни о чем подобном Писание не свидетельствует. Он мог даже сказать правду, разъяснив Саулу, что первосвященнику была неизвестна причина удаления Давида: он принимал его как друга царя и посланному с царским поручением оказал прием в честь пославшего. Затем, первосвященник не давал Давиду запасов: он и не имел столько хлебов, чтобы снабдить Давида на дорогу. В этом именно и извинялся первосвященник пред Давидом, говоря: «нет у меня под рукою простого хлеба, а есть хлеб священный» (1 Цар. 21:4, 6). Итак, он не давал запасов, но по нужде решился на большее, чем положено законом, дав ему, как человеку богобоязненному и праведному, хлебы предложения.

3. Разъяснив это и подобное этому, Доик сказал бы правду, если бы захотел, но он, решившись на ложные наветы, предпочел неправду тому, чтобы сказать правду. И вообще он «полюбил всякие гибельные речи, коварный язык». И действительно, он постарался сделать все для оклеветания, убийства и смерти первосвященника и всех других, умерщвленных вмести с ним. Поэтому и называются лживые речи Доика глаголами потопными. Как в колодце потопил он своими речами сразу весь священнический город. Впрочем, не один Доик может сделать это, но и всякий сильный в злобе, беспрепятственно пользуясь силою зла. А что ожидает такого по суду Божию, этому научают дальнейшие слова: «за это Бог истребит тебя до конца, исторгнет тебя и переселит тебя из селения твоего, и корень твой (удалит) с земли живых». Перемена тона. «Увидят праведные и убоятся, и посмеются над ним, и скажут: вот человек, который не поставил Бога помощником себе, но понадеялся на множество богатства своего и укрепился суетою своею» (ст. 7–9).

Как проповедник истины при посредстве слова делается виновником спасения бесчисленного множества людей, точно так же сильный в злобе посредством того же слова многим причинил смерть и гибель, разнося потопные глаголы и действуя мечом слова на гибель людям; в особенности же, когда он не только тела убивает своими наветами, но и души их своим льстивым языком ввергает в ложные и безбожные мнения. Поэтому и сказано в одном месте: «сыны человеческие! Зубы их — оружие и стрелы, и язык их — острый меч» (Пс. 56:5). Таких нужно беречься больше, чем тех, которые причиняют (внешние) несчастья. К числу их принадлежит и Доик, который своей ложью и клеветой погубил священников Божиих. Какой суд Божий постигнет такого человека, объясняет настоящий псалом, обращая к сильному в злобе такие слова: «за это Бог истребит тебя до конца». Так как ты возлюбил злобу, то за это Сам Судия всех, Бог, прежде всего поразит тебя в твоем высокомерии и надменности и унизит тебя, чтобы ты уже не хвалился более своей злобой; затем, «исторгнет тебя и переселит тебя из селения твоего, и корень твой (удалит) с земли живых». А по Симмаху: поразит, говорит, тебя и выскоблит тебя из жилища твоего и искоренит тебя от земли живых навсегда; чтобы, видя это, праведные ужаснулись и посмеялись над ним, говоря: вот человек, который не положил в Боге силы своей, но возложил упование на богатство свое и укрепился в нечестии своем. Это сказано относительно Доика, который, будучи родом сириец, жил среди Израиля, и может быть в народной толпе приходил в святой город и лицемерно участвовал в служении Богу. Но это относится и ко всякому человеку, сильному в злобе, причиняющему языком своим подобно мечу гибель душам; его, как некоторый горький и гибельный корень, земледелец душ да исторгнет, хотя бы и случилось как–нибудь, что на короткое время он произрастет в селении Божием и в Его Церкви. Такой человек, лишенный чести и отринутый далеко от жилища святых, будет представлять из себя жалкое зрелище на пользу и вразумление смотрящих, которые, имея пред глазами решительный суд Божий на такового, будут бояться и остерегаться, чтобы не подвергнуться тому же. Итак, приведя на память прежнее хвастовство сильного в злобе, его высокомерие и надменность, видя и последовавшие затем его унижение и гибель, они станут смеяться над ним, сопоставляя, с какой высоты он ниспал в такие бедствия, и они примут суд Божий, признавая его справедливым.

4. Потом и о причинах они размыслят, по которым потерпел это нечестивый, оправдывая суд Божий. В самом деле, не должно гордиться богатством и надмеваться суетой настоящей жизни, полагаясь только на одного Бога, как на свою надежду и помощника и на этой надежде утверждаться. А он оставил эту благую надежду своего спасения, возложив свои упования на суетное богатство, не заслужив ничего, кроме смеха над его суетностью и безумной похвальбой. «Я же — как маслина плодовитая в доме Божием: уповал на милость Божию во век и в век века. Буду исповедовать Тебя во век за то, что Ты соделал, и буду уповать на имя Твое, ибо оно благо у преподобных Твоих» (ст. 10–11). Какой конец постигает сильного в злобе, мы научены уже сказанным. Я же, говорит Давид, наставленный в этом от Святого Духа, никогда не превозносился ни множеством этого преходящего богатства, ни суетой этой тленной жизни: «суета сует, суета сует, — все суета!» (Еккл. 1:2); но, избегая путей сильного злобой, свой язык и слова изощрял не на гибель других, а на пользу душам: я буду как маслина плодовитая для их спасения. И во всех делах своих я мог настолько сделаться цветущим и плодоносным, что душа моя уподобилась вечно цветущему и многоплодному растению, насажденному в дому Божием. Поэтому я и говорю: «я же — как маслина плодовитая в доме Божием». Или, по Симмаху: я же как маслина благоцветущая в доме Божием. Я не уклонялся от дома Божия, но насажденный в нем, как бы на поле Божием, и, питаясь струями источника в дому Божием, я сделался плодовитым и цветущим как масличное дерево, которое считается между вечно цветущими. Заметь же, что, говоря это, Давид не находился ни в Иерусалиме, который потомки иудеев считали домом Божиим (потому что не был еще и построен), ни в скинии, устроенной Моисеем, тогда еще существовавшей у иудеев, потому что, скрываясь от Саула, он пребывал в других местах. Однако, тем не менее, он не переставал считать себя насажденным в дому Божием, разумея под домом Божиим общество людей, чтущих Бога. И так как он был плодовит, а не бесплоден, и приносил не горькие плоды, но приятные и исполненные великого человеколюбия, то по справедливости уподоблялся плодоносному масличному дереву; пример этот показывает его милосердие к ближним и человеколюбие ко всем. Изобилуя такими благами, он далее говорит: «буду уповать на имя Твое» Он уже показал, каков будет конец сильного злобой, его гибель и искоренение, именно, что он будет исторгнут Мудрым Земледельцем всех, подобно корню, производящему горькие плоды. А псалмопевец, как маслина плодовитая в дому Божием, уповает на милость Божию во век и в век века, усвояя себе бессмертие и вечную жизнь по силе доброй надежды, которой он никогда не утрачивал, потому что «надежда», по апостолу, «не постыжает». (Рим. 5:5). Потом, сверх этих благ, изобразив свои добрые надежды, саму причину их приписывает Подателю всех благ: «буду исповедовать Тебя во век за то, что Ты соделал». Не сам собой, говорит, я сделался как маслина плодовитая, но Ты сделал меня, потому что такова была Твоя милость. Поэтому я никогда не перестану чувствовать к Тебе благодарность и исповедоваться Тебе; возложив раз упование на милость Божию, я пребуду во имя Его. При доброй надежде нам необходимо терпение; почему он и говорит: «буду уповать на имя Твое, ибо оно благо у преподобных Твоих», или по Симмаху: потому что благо имя Твое пред лицом преподобных Твоих. Итак, зная, что оно благо и приносит блага, не с преуспевающими возле и не с отверженными из среды живых, но вместе с преподобными Твоими, я буду держаться имени Твоего, твердо уповая никогда не лишиться милости. На нее возложил я упование в век и в век века, по благодати и человеколюбию устрояющего все на пользу Христа Бога Нашего, Которому слава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Наставники этого мира научают детей чтению письмен, а учителя церковные наставляют своих учеников к совершению подвигов. В несомненной истине сказанного можно удостовериться, возлюбленные, из читанного нами сегодня в псалме. Что же говорил ныне пророк Духа, великий Давид? «Помолитесь и воздайте (хвалу) Господу Богу нашему». Так некогда (говорила) блаженная Иудифь. Когда вавилонянин Олоферн со своим войском осадил Иерусалим и закрыл все источники, снабжавшие город водой, и евреи погибали от недостатка воды до такой степени, что готовы были вместе с городом сдаться тому, кто довел их до такой крайности, тогда эта блаженная, выступила с отважною мыслью и твердым решением и воспрепятствовала сдаче города; она отважилась сражаться и воевать с таким войском и, желая отомстить за свой пол и спасти город, с твердой надеждой на Бога отдала свою телесную силу на борьбу с врагом. Тогда–то она говорила священникам и всем верным: «помолитесь и воздайте (хвалу) Господу Богу нашему». Выйдя из города по наступлении вечера, с одной служанкой, с запасом пищи, одобряемой верой (потому что, будучи иудеянкой и удерживаемая законом, она не хотела питаться языческой пищей), она явилась к Олоферну в качестве перебежчицы, в чистой одежде и подобающих женских украшениях, и пленила иноплеменника страстью к женщине, сохраняя свою чистоту, потому что целомудрие ее не было нарушено. Ночью же, когда весь лагерь был погружен в сон, а Олоферн упился вином до бесчувствия, мужественно вооружившись обоюдоострым его мечом, она обезглавила его; очевидно, Бог подкреплял руку молодой женщины. В туже ночь, когда она совершила подвиг, возвратившись в город победительницей и выбросивши голову его через стену, она возвестила всем иноплеменникам свою победу над ним, так что утром, увидевши своего вождя погибшим от руки одной женщины, они, объятые сильным страхом и ужасом, бежали пред евреями, причем исполнилось написанное: «как бы мог один преследовать тысячу и двое прогонять тьму» (Втор. 22:30)? Действительно, оказывается, что храбрейший Самсон один прогонял тысячи, а мужественнейшая Иудифь вместе с своею служанкой обратила в бегство десятки тысяч иноплеменников. Видишь, какое благо — помолиться и воздать Господу Богу нашему? Также царь Езекия, верный муж, полагаясь на веру и молитву больше, чем на оружие и воинскую силу, сверх ожидания одерживал победы над неприятелем. Именно, когда Сеннахерим пришел с великим множеством, осадил Иерусалим и поносил Бога и верных Ему людей, то прислал Езекии письменные ругательства против Бога; тогда Езекия, взяв его письмо и прочитав пред лицом Божиим, помолился и воздал Господу Богу нашему, после чего немедленно избавился от угрожавшей ему опасности. Быструю и чудесную получил он помощь от Бога: один ангел с мечом сошел в ту ночь с неба и поразил сто восемьдесят пять тысяч иноплеменников. Никто из них не мог устоять под ударами его руки, чтобы научились языческие народы не воздвигать на Бога хульный язык. Вот какое благо, возлюбленные, помолиться и воздать Господу Богу нашему. (Это испытал и) мудрейший Давид. Когда при Сауле, царе израильском, иноплеменники выступили войной против израильского народа, они выставили одного мужа–великана телесной силой, а самомнением даже больше, чем великана, — громко кричавшего и громко вызывавшего на единоборство: это был Голиаф, при виде одного роста которого евреи были объяты страхом и ужасом и убегали от воинской схватки. Тогда (выступил) Давид, сохранивший присутствие духа, и знавший, что для победы ничего не значит сила тела, ни воинский или конный строй, [потому что «не спасается царь многою силою и исполин не спасется множеством крепости своей. Обманчив конь для спасения: во множестве силы своей он не спасется» (Пс. 32:16, 17)]. Взяв пять камней, символ данного им от Бога Пятикнижия, малый, юнейший, уничижаемый своими и врагами, одним ударом камня поразив в лоб, поверг ниц надменного великана. И достойно исследования, возлюбленные, почему Голиаф, пораженный в лоб, не опрокинулся назад, но повергся на лицо? Очевидно, мы должны думать, что позади богоборца стоял ангел, повергнувший его ниц. Таково благо помолиться и воздать Господу Богу нашему.

2. Блаженный Моисей вывел народ еврейский из Египта и привел к берегам Красного моря. Египтяне с сильным и многочисленным войском преследовали их, а евреи были не в состоянии ни оказать сопротивления, ни спастись бегством, потому что пред ними расстилалось море, не позволявшее бежать, а сзади вооруженное и грозное египетское войско нагоняло на них страх; и сколько евреи радовались при воспоминании о только что совершившихся событиях, столько же они теперь были объяты страхом, неожиданно увидевши за собой фараона и египтян; от беспокойства они пришли в волнение, — подобно тому, как волнуется море, когда сильные ветры нападают на него, — так что в отчаянии и страхе говорили Моисею: видишь, какой конец нас ожидает, и какой страх объемлет наши души? Нам уже готовят участь — быть пищей для птиц, видя, что мы дошли до крайности и находимся в совершенно безвыходном положении. Что же ты медлишь, о, Моисей? Лучше было бы нам умереть в Египте, чем, дойдя сюда, видеть своих детей и жен и себя самих преданными в добычу и на растерзание диким зверям и птицам. При таком–то стечении обстоятельств фараон, под влиянием досады, действует самонадеянно, как власть в руках имеющий, и вооружается против Самого Бога. Тогда Моисей — что говорит им? Не бойтесь и не устрашайтесь: «помолитесь и воздайте (хвалу) Господу Богу нашему», и вы увидите посылаемую вам от Бога помощь. Господь сразится за нас, а вы молчите. Когда же была вознесена Богу такая молитва, тотчас влажное море превратилось в сушу и пред ними открылся свободный путь. Нужно было видеть, возлюбленные, это удивительное зрелище: море только что пенившееся, а теперь расступившееся, две водяные стены, мрачные, темные, с обеих сторон неподвижно нависшие над Израилем. И до тих пор стояла вода стеною, пока Израиль, без всякой поспешности и торопливости, не перешел моря. И они прошли с радостью, как по зеленеющему лугу, а их враги египтяне как свинец погрузились на дно моря. Таково–то благо помолиться и воздать Господу Богу нашему! Или разве в пустыне не встретили они нужды в воде и хлебе? Да ж как могли они не потерпеть недостатка в воде и хлебе среди пустыни, где не было ни пашни, ни винограда, ни дерева, ни травы, ни сеяния, ни жатвы? Но святая молитва и здесь открыла им небо, чтобы дать манну, подвигла воздух — дать мясо, а из скалы произвела для них струи воды. Таким образом, три стихии служили им — небо, воздух и камень. Небо сеяло для них белоснежную воду, воздух без труда доставлял им откормленных перепелов. Целого дня мне будет мало для того, чтобы перечислить победы, одержанные, вопреки всяким ожиданиям, по молитве праотцов, пророков и царей, и случаи дарованного по молитве, доброго и спасительного избавления от болезней, опасностей и других затруднительных обстоятельств. Так велико благо — помолиться и воздать Господу Богу нашему. Если кто из вас находится в таком положении, которое у людей считается безнадежным, или угнетается какою нуждою или опасностью, пусть он вспомнит об этом изречении: пусть помолится и воздаст Господу Богу нашему — и он увидит спасительный и блаженный плод этого прекрасного наставления. Если же кто хочет, возлюбленные, и иначе понять этот стих Писания, и скажет, что «помолиться» значит «обещаться», — то и в таком случае это изречение будет полезно. Много раз находим мы в Писании помолиться (τὸ ευζασθαι) в значении «обещаться». Так, премудрость говорит: «лучше тебе не обещать» (μὴ ευζασθαι), «нежели обещать и не исполнить» (Еккл. 5:4), то есть, не давать обета Богу лучше, чем, дав обет, обмануть Его. Почему и наставляет: «когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его». Ты обещался посвятить Богу твою дочь или сына твоего, выздоравливающего от тяжкой болезни? «Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его». Но как блаженная Анна, будучи прежде бесплодной, дав обет посвятить Богу то, что родится у нее, и исполнивши это, и сама сделалась наследницей вечного благословения, да и сын ее Самуил считается первым и избранным между пророками и настолько почтен Богом, что сопричислен с Моисеем и Аароном: «Моисей и Аарон во священниках Его и Самуил — в призывающих имя Его» (Пс. 98:6). Первое благо есть обещаться, то есть дать обет, (второе же) исполнить его без замедления с чистым и добрым усердием, потому что доброго и «доброхотно дающего любит Бог» (2 Кор. 9:7). Так, Авель угодил Богу, потому что принес Ему дары с искренним и добрым расположением. Каин же сделался неугоден Богу, потому что приносил дары Ему не от чистого сердца, но с огорчением и принуждением, расстроенный славой брата. Ужасную искру зависти допустив в свое сердце, он распалился коварным убийством вместо того, чтобы, подражая боголюбезному расположению брата, и самому получить у Господа равную с братом честь; теперь же, презрел близкое и единокровное родство и, отвергнув Бога, предостерегавшего его от беззаконного дела, льстивыми словами заманив юношу в поле, он погубил убийством прекрасное создание Божие. Он первый произвел братоубийство, первый осквернил землю кровью, первый открыл ворота смерти. Смерть еще щадила людей, когда Каин своей завистью породил убийство. Чем же, о, Каин, мешала тебе жизнь Авеля? Или какую пользу принесла тебе его смерть? Или лучше сказать, не повредила ли она тебе? Вот ты и оканчиваешь жизнь в смятении ума и трясении.

3. О, зависть, сестра лицемерия, виновница коварства, сеятельница убийства, змеиное семя, губительный цвет. Что сквернее зависти? Ничто. И саму смерть что породило? Ничто другое, кроме зависти, как свидетельствует и Писание, говоря, что «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, но завистью диавола вошла в мир смерть» (Прем. 1:13; 2:24). Мне кажется, возлюбленные, что зависть есть изобретение змия, и что невозможно иметь зависть откуда–либо иначе, как если только змей порождает ее, тайно вползши в кого–либо и извергнув яд из своего сердца в сердце принявшего его. Таким образом завистник стоит в ряду со змием и имеет ту же силу. Ты видел завистливого? Видел змея? Свое он говорит тебе как друг, а твое принимает от тебя как враг твой. Приходит змей к Еве как друг, чаруя ее сладкими словами, но уловляя ее горькими мыслями; на устах неся мед, а в сердце скрывая меч; в одну сторону скрывая голову и в другую виляя тебе хвостом. Приходит к Авелю Каин как друг; говорит мирно, а думает враждебно; коварством дышали его уста, а зависть скрывалась в его сердце. Приходит к тебе завистник; он говорит приятное тебе, обращаясь к тебе с льстивыми словами и вкрадчивым смехом, он заставляет твое лицо просветлеть; он раскрывает твое сердце, чтобы опустошить сокровенные его тайники. В беседе он выведает твои тайны и разнесет их повсюду. Если ты обманываешь его, он не переносит этого: перестает смеяться, улыбка исчезает с его лица, он стоит с видом сурового обвинителя и не двигается, пока не заметит твоего смущения, и тогда начинает смеяться. Если на пиру что–нибудь говорится против тебя, он жадно прислушивается. Хорошо. Если же что–нибудь говорится в твою пользу, он, вставляя различные слова, отравляет внимание слушателей, чтобы сказанное о тебе не принесло тебе пользы и в твоем отсутствии. Что хуже завистника? Ничто. К каким зверям причислить его? Если сравнить его со львом или барсом, ты найдешь в завистнике больше зла, потому что всякое животное любит подобных себе, а завистник брата своего ненавидит и его убивает. Вороны питали Илию на горе, а братья пожрали Иосифа, из зависти продали его. Змей при зависти обольстил Еву, и Каин по зависти убил Авеля. Кит в глубине моря дал приют Ионе, а Саул при зависти преследовал Давида. Львы устыдились Даниила, а иудеи из зависти распяли Христа. Ядовитые змеи укрощаются лаской, а завистники, получая благодеяния, еще более разжигаются. Но чтобы не показалось, возлюбленные, что мы слишком преувеличиваем и выходим из пределов нынешнего чтения, возвратимся к рассматриваемому изречению. Помолитесь и вы, преследуемые завистью, чтобы не потерпеть вам от завистников чего–нибудь худшего, и самим не впасть в тот же недуг, потому что «кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10:12). Помолитесь и вы, завидующие, чтобы, извергнувши змеиный яд, вам сподобиться небесного хлеба во свидетельстве чистой совести. «Помолитесь и воздайте (хвалу) Господу Богу нашему». Большую силу имеет, возлюбленные, молитва, делающая невозможное для людей возможным. Помолился Моисей, и иссушил море и провел евреев как бы по цветущему лугу. Помолился Иисус Навин, и обратил вспять струи Иорданские, и исполнилось написанное: «что с тобою, море, что ты побежало? И что с тобою, Иордан, что ты возвратился вспять?» (Пс. 113:5). Помолился Илия, вознесшийся на колеснице, и заключил облака, приносящие дождь, и опять разрешил их потом своей молитвою. Помолился тот же Илия, и бедной вдовице давал каждый день муку и елей в меру ее веры. Помолился ученик его Елисей, и соманитянка, будучи прежде бесплодной, вопреки надеждам, родила сына. Помолился Даниил, и ниспроверг Вила, убил змея и львов научил смотреть на небо. Помолились три отрока в печи, и пышущий пламень печи был погашаем. Помолился Езекия, и, исцелив свою болезнь, отвратил смерть и на пятнадцать лет увеличил срок своей жизни. Помолился Иона, и кит сделался кротким и на три дня принял его в своем чреве, чтобы показать, что для святых и в морских безднах найдется убежище. Помолился благочестивый Товит, и от руки ангела получил свет. Помолилась Сарра, дочь Рагуилова, в Экбатанах, и обратила в бегство демона, губителя мужей. Помолились Сила и Павел, находясь в темнице, и земля потряслась, двери темницы раскрылись и железные цепи оков распались, и все содержимые в узах оказались свободными. Помолился Петр, и Тавифу воскресил из мертвых. Помолился тот же Петр в Риме, и низринул Симона, летавшего по воздуху, и в то же время не допустил римлян бить его. Молитва восставляет мертвых, прогоняет демонов, исцеляет болезни, разрешает смерть. О, молитва, подательница жизни, сокровищница здоровья, цвет надежды. Итак, «помолитесь» и вы, возлюбленные, «и воздайте (хвалу) Господу Богу нашему», потому что Ему подобает всякая слава, во веки веков. Аминь.

1. Обитательница лесов, пустыннолюбивая горлица, призывая своего сожителя, оглашает воздух нежными и ласковыми звуками, и очаровав своего самца, гуляющего у воды, и подлетев к нему, она увлекает его в быстрый полет; в единодушном согласии устроив свое гнездо в ветвях дерева, они в безопасности выводят птенцов и обучают их летать. Говорят некоторые, что горлица привязана к мужу и целомудренна, так что если случится, что ее самца растерзает орел или поймает охотник, то она не сочетается с другим, но остается верной тому, ждет его и до смерти сохраняет о нем память. Послушайте, женщины, какое целомудрие оказывается у птиц! Итак, вы, имея пред глазами образ горлицы, подражайте ее целомудрию. Такое свойство отличает и честнейшую Церковь. Когда ее супруг, Христос, был распят на кресте и вознесся на небо, она не сочеталась с другим мужем; но Его любит, Ему остается верна и, вспоминая Его, вместе с Ним умирает. Но чтобы не показалось, возлюбленные, что мы, распространяясь в воспоминаниях о горлице, удаляемся от Писаний, приведем на память то, что говорит само Писание. Свидетельствует блаженный Давид и громко говорит: «и птица находит себе жилище, и горлица — гнездо себе, в котором положит птенцов своих» (Пс. 83:4). О птице он говорит? Конечно, о человеке: «душа наша избавилась, как птица из сети птицеловов» (Пс. 123:7). А Господь, желая показать Своим ученикам, насколько они отличаются от других святостью, говорит им: «не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц» (Мф. 10:31). О том же и Соломон громко говорит: «спасайся, как серна из руки и как птица из руки птицелова» (Притч. 6:5). И опять божественный голос: «Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф. 13:31, 32). Так, и здесь многочисленные человеческие племена уподобляет птицам. «И птица находит себе жилище, и горлица — гнездо себе, в котором положит птенцов своих». Горлице уподобил святую Церковь, имея в виду разнообразные дарования мудрости. А что Церковь разнообразно украшена, об этом можно услышать от Давида, говорящего: «дочери царей — в почете у Тебя, предстала Царица одесную Тебя, в одежде расшитой золотом, преукрашенная. И птица находит себе жилище, и горлица — гнездо себе, в котором положит птенцов своих» (Пс. 44:10; 83:4), то есть, под густыми ветвями крестного древа воспитывающая своих новопросвещенных чад. Об этой горлице вспоминает и Иеремия, говоря: «знает свои определенные времена, и горлица, и ласточка, и журавль наблюдают время, когда им прилететь» (Иер. 8:7), называя горлицей всечестную Церковь, ласточкой — пустыннолюбивого Иоанна, кузнечиком — красноречивого Павла, свирель церковную. Об этой горлице заповедует Господь Аврааму: «возьми Мне трехлетнюю телицу, трехлетнюю козу, трехлетнего овна, горлицу и молодого голубя» (Быт. 15:9). Об этой горлице вспоминает Писание в Песни Песней: «голос горлицы слышен в стране нашей» (Песн. 2:12). Голос этой горлицы возвещает нам, что небесная весна — Христос — является с неба. «Голос горлицы слышен в стране нашей» днесь. Послушаем же голос этой горлицы: какие песни воспевает она? «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива; не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня» (Песн. 1:4, 5). «Черна я, но красива». Я черна — по причине прежнего преступления, прекрасна — по причине скорого покаяния; я черна — от скорби о своем падении, прекрасна — сиянием, полученным при крещении. «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива». Дочерьми иерусалимскими называет святые души отцов. «Черна я, но красива» — Церковь из язычников. Не смотрите вы, святые души, не смотрите на меня, потому что я почернела, потому что опалило меня солнце Правды, за мое прежнее заблуждение. Какое солнце опалило ее? Во всяком случае, не то о котором говорится в Екклесиасте: «восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит» (Еккл. 1:5). Восходит для нас Солнце Правды, Христос из Марии, по плоти: восток имя Ему; заходило же оно, когда Он взошел на крест и снизошел в преисподнюю. «Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит». Когда Он взошел на небеса, тогда повлек к Себе и нас. «И когда», говорит, «Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12:32). Об этом Солнце Правды и Исаия восклицает, говоря: во днех тех «взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его» (Малах. 4:2). Когда взошло Солнце Правды — Христос, кровоточивая женщина, коснувшись края одежды Его, остановила токи кровей своих. «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива». Если из предстоящих здесь какая–либо душа осквернена грехом, пусть не устрашается: пусть только покается и говорит: «черна я, но красива». Если и при последнем издыхании она окажется, если и к вечеру склоняется для нее время, пусть не боится: пусть покается с плачем. И тогда «вечером водворится плач, а утром — радость» (Пс. 29:6). Подражай царю Езекии: застигнутый болезнью, он лежал на одре, но, услышав слова Исаии, обращенные к нему: «сделай завещание для дома твоего, ибо ты умрешь, не выздоровеешь» (Ис. 38:1), обратившись лицом к стене, оросил постель свою слезами покаянья, остановил течение солнца и тотчас получил пятнадцать лет жизни.

2. Если среди предстоящих есть кто–нибудь оглашаемый, пусть покается, пусть припадет к Богу, крестится водою, просветится лицом. Если есть здесь верный согрешивший, пусть омоет тело свое водою слез и елеем добрых дел даст блеск душе. Если так украсишь себя, если облагообразишь душу свою подвигами, возлюбит тебя божественное Слово, коснется твоего сердца, повлечет тебя к любви Божией; тогда скажешь и ты: увы мне, «ибо я изнемогаю от любви» (Песн. 2:5), потому что как стрелою поражаются любовью к Богу души святых. Хочешь слышать это от самой стрелы говорящей? Почитай книгу Исаии, и у него найдешь, как говорит стрела: «и соделал Меня стрелою изостренною», говорит Бог Слово, «в колчане Своем хранил Меня» (Ис. 49:2). Этою стрелою раненый, говорит Иеремия Ему: «я не спешил быть пастырем у Тебя и не желал бедственного дня» (Иер. 17:16). Этою стрелой уязвленный в сердце, Давид говорит Ему: «прильнула душа моя к Тебе, а десница Твоя восприяла меня» (Пс. 62:9). Этою стрелою уязвленный Петр говорит Христу: «Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя» (Ин. 21:15). Этою стрелою уязвленный, Павел, будучи связан со Христом, говорил: «кто отлучит нас от любви Божией?» (Рим. 8:35) Этой стрелой уязвленная, говорила святая Церковь: увы мне, «я изнемогаю от любви». О, воздыхания из глубины сердца, порождающие струи Христовой любви! О, воздыхания, привлекающие к себе Небесного Жениха Христа! Об этом сама (Церковь) говорит: «да лобзает он меня лобзанием уст своих» (Песн. 1:1). Я обручена Небесному Жениху чрез закон и пророков. Я — Церковь, обрученная из язычников, не желаю более (иметь посредниками) Моисея, или Исаию, или Иеремию, или прочих пророков, но пусть придет Сам: я хочу говорить с Ним устами к устам; пусть Сам будет здесь и «лобзает он меня лобзанием уст своих». Я слышу Иеремию, говорящего о Нем: «лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?» (Иер. 17:9)? Его прошу, Его умоляю: «да лобзает он меня лобзанием уст своих». Слышу Амоса, говорящего о Нем: «вот, Господь стоял на отвесной стене, и в руке у Него свинцовый отвес» (Ам. 7:7). Его ищу, пусть придет, пусть «лобзает он меня лобзанием уст своих». Как преданная мужу жена, в отсутствие мужа, выглядывая в окна, его ищет глазами, его высматривает и на суше и на море: увидит ли плывущее судно, там мерещится ей ее муж, увидит ли путников, идущих вдали, думает, не между ними ли находится ее муж, а часто, выбегая им навстречу, расспрашивает их о своем муже: скажите мне, где вы оставили его, в каком городе или деревне, что он говорит, что делает, и когда придет? 3. Точно так же святая Церковь, томясь любовью и жаждая Его святых поцелуев, спрашивает о Нем всех пророков: видели вы Его, придет ли Он, или не придет? Ведь Он на небе? Может быть Он пасет на небе девяносто девять незаблудших овец и не придет к заблудшей овце? Скажите мне: где пасет, где отдыхает Тот, Которого возлюбила душа моя (Песн. 1:6)? Вопрошаемые пророки откликаются в лице одного Исаии и говорят: «и мы видели Его», если только Того ты ищешь, «и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми» (Ис. 53:2, 3). Отвечает непорочная невеста Церковь: это Он, Его я люблю, Его ищу, Его умоляю, «да лобзает он меня лобзанием уст своих». Отвечает ей Исаия: если это Он, то придет, и придет с великою силою. «Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью. Вот, награда Его с Ним и воздаяние Его пред лицем Его. Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных» (Ис. 40:10, 11). Слышит она, что несомненно о Нем говорит Исаия, и притом называет Его пастырем: «как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных», и спрашивает его: где пасет, где почивает Тот, Которого возлюбила душа моя? Посылает ее Исаия к Иоанну, и говорит ей Иоанн: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему» (Мф. 3:3). Идет она за Иоанном в пустыню, удерживает его и спрашивает: скажи мне, ты ли Христос? Отвечает Иоанн: «я не Христос» (Ин. 1:20). И опять спрашивает она его: «что же ты крестишь, если ты ни Христос» (Ин. 1:25)? А Иоанн опять отвечает: я не Христос. За мною идет (Христос, Он) сильнее меня: «я недостоин развязать ремень у обуви Его» (Ин. 1:27; ср. Мф. 3:11; Мк. 1:7; Лк. 3:16). И так как Он еще медлил, то она говорила: увы мне, «я изнемогаю от любви» (Песн. 2:5). Тогда опять говорит ей Иоанн: не плачь, перестань, подожди немного. Видит Иоанн приближающегося Господа и говорит ей: перестань, не плачь больше. Издали показывает Его, протягивая перст, и говорит: вот Тот, Которого ты ищешь. «вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29). Она же, слыша, что Иоанн называет Его агнцем, а Исаия — пастырем, начинает сомневаться, кому поверить: этому ли поверить или Исаии? Видит Господь, что она начала сомневаться, и громко говорит: «Я есмь пастырь добрый» (Ин. 10:11), и этими словами разрешает ее сомнение. Тогда приходит она к жениху, обнимает его и целует. И тогда исполняется написанное у Давида: «милость и истина встретились, правда и мир облобызались» (Пс. 84:11). А чтобы вполне убедиться нам, что здесь невеста сочеталась с женихом и совершился духовный брак, вот и брачная песнь; воспевает ее Иоанн, говоря: «имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Сия–то радость моя исполнилась. Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин. 3:29, 30). При совершении брака требовалось совершить дарственную запись на имя невесты: нужно было найти бумагу, писца и трость. Бумагу нашли у Исаии. Там Святой Дух приказывает писателю и говорит: «возьми себе большой свиток и начертай на нем человеческим письмом» (Ис. 8:1). Отыскивается и трость: ее нашли у Давида, потому что он говорит: «язык мой — трость книжника скорописца. Прекраснейший из сынов человеческих» (Пс. 44:2, 3). Эту Церковь Давид приготовляет к браку: сам ее украшает, сам ее наставляет и научает, как устроитель брака, или, как говорится у людей, сваха. Он внушает невесте: смотри, дитя: «слушай, Дщерь, и смотри, и приклони ухо Твое, и забудь народ Твой И возжелает Царь красоты Твоей» (Пс. 44:11, 12). Не думай, что ты равна с ним. «Слушай, Дщерь, и смотри, и приклони ухо Твое, и забудь народ Твой и дом отца Твоего! И возжелает Царь красоты Твоей, ибо Он — Господь Твой, и поклонишься Ему» (Пс. 44:11:12). Если послушаешь меня, дочь, «и богатые из народа будут умолять лице Твое» (ст. 13). Нужно, наконец, было написать и то, что приносится в приданое той и другой стороной, рабов и рабынь. Со стороны Христа — рабы, со стороны невесты — рабыни. Христос дает рабов: приходят Павел, Силуан, Тимофей, — рабы Иисуса Христа. А от невесты требуют рабынь. На это Давид отвечает: «приведутся к Царю девы во след Ее, ближние Ее приведутся к Тебе» (Пс. 44:15). Совершается брак: приходит Господь таинственно в Кану Галилейскую. «Кана» в переводе означает создание Божие, а создание Божие — весь мир. Здесь совершается духовный брак, (Господь) приходит в Кану Галилейскую, и там является весь лик святых. Приносят жениху дары, как полагается при браке, каждый по своей силе: Авраам — тельца, жена его Сарра — хлебы, печеные в горячей золе, Исаак — дрова, Иаков — козлят, Иосиф доставляет хлеб, Моисей приносит светильники, Исаия поет, а Давид пляшет. А так как и святым женам нужно было принять участие в этом браке, то и они поют; приходит Есфирь, Иудифь наряжается и украшается, а Мария, сестра Моисея, берет тимпан и говорит: «пою Господу, ибо Он высоко превознесся» (Исх. 15:1). А так как требовалось по поводу этого брака написать похвалу, то Павел, восхваляя брак, говорит: «брак у всех да будет честен и ложе непорочно» (Евр. 13:4). И пусть сам себе объяснит, что говорит это о Церкви и Христе. Что, говорит он, написано? «Оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Ефес. 5:31, 32; Быт. 2:24). Итак, не будем же и мы сомневаться в том, что он объясняет, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава со безначальным Отцом и с Пресвятым и Животворящим, Его Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

1. Кратко надписание, потому что псалом обременен пространностью пророчества. Впрочем, что ради того он надписывается: «разума», дабы мы остерегались бедствий, какие случились с иудеями по их безумию, видно из начальных слов: «внимай, народ мой, закону моему, приклоните ухо ваше к словам уст моих» (ст. 1). Видишь, каким достоинством Дух (Святый) облекает пророка, когда желает предостеречь нас пророчеством? Он называет народ Божий народом своим и закон Божий законом своим, потому что принадлежащее господину кажется собственностью благоразумных и верных слуг вследствие любви их к господам. Так и Моисею Бог говорил: «поспеши сойти [отсюда], ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской» (Исх. 32:7). Что же значит: «внимай закону моему»? Приступайте не небрежно, исследуйте тщательно, и тогда приклоняйте ухо ваше к слушанию. Кто слушает закон Божий поверхностно, или считает его ненужным или тяжким, того ухо не в состоянии будет и слушать; а кто изучает закон внимательно, тот замечает, что иго его благо и бремя легко, и приклоняет ухо к словам пророчества, то есть выслушивает все пророчество, и, относясь с любовью к словам его, приумножает Духа, Которым все совершается. «Открою в притчах уста мои, возвещу изначальные гадания. Что мы слышали и узнали, и отцы наши поведали нам» (ст. 2–3). Хотя я, говорит, хочу поведать притчи прежних времен и древние гадания, тем не менее, речь моя о них заслуживает веры, потому что я принял их по слуху и изучил, и не плотские отцы передали их, а священники и пророки. Хорошо указывает он, что слушал и научался не он только один, а вместе со многими другими, когда говорит: «что мы слышали и узнали», потому что знание это было обще всем, все слушали пророков. Притчи и гадания, говорит он, — потому что соединяет учение с историей, что и составляет отличительное свойство притч и гаданий, заключающихся в Священном Писании. В них, говорит он, откроет уста свои, чтобы и мы подражали сказанному, всегда принося Богу начатки уст, подобно тому как приносим начатки всякого плода, и чтобы не двигали языком, прежде чем он не произнесет угодного Богу. Ты скажешь на это, что пророк говорит от лица Господа: Его народ род человеческий, Его закон те древние повеления, Его разумеет и Матфей, когда говорит: «да сбудется реченное через пророка, который говорит: отверзу в притчах уста Мои; изреку сокровенное от создания мира» (Мф. 13:35). Что же пророк присоединил к этому? «Что мы слышали и узнали, и отцы наши поведали нам». Эти слова приличествуют человечеству. А чтобы показать, что передаваемое им сходно и согласно со сказанным пророками, он говорит: «не утаилось от детей их в следующий род, — возвещу хвалу Господу и силу Его, и чудеса Его, сотворенные Им» (ст. 4). Кто же те, о которых раньше сказано: «отцы наши поведали нам»?… [дальнейшие слова в манускрипте, с которого печаталась беседа, попорчены, так что трудно догадаться об их смысле. — РЕД.].

2. «Не утаилось от детей их в следующий род». Родом «следующим» пророк называет язычников, о которых он говорит и в другом месте: «возвестит Господу род грядущий» (Пс. 21:31). Но они получают название детей истинного Израиля, как наследовавшие от израильтян богопочтение, почему и Павел говорил о них: «которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования; их и отцы» (Рим. 9:4, 5). Итак, они возвестили нам, как сынам Господа, хвалы. Мы и не знали бы, как нужно хвалить Бога, если бы пророки раньше не научили нас говорить: «благословите, все дела Господни» (Дан. 3:57), и еще: «хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних» (Пс. 148:1), и еще: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!» (Ис. 6:3), и тому подобное. От них мы познали силы Божии и чудеса, которые сотворил Бог: силы, которые Он обнаружил в отношении к фараону, или к Навуходоносору, или к исполинам, или к другим подобного рода людям; чудеса, которые сотворил Он с Иовом, с Давидом, с Даниилом, с тремя отроками и другими, увенчанными в искушениях. «Он дал откровение в Иакове, и закон положил в Израиле: что заповедал отцам нашим, то (они должны) передавать сыновьям своим» (ст. 5). Какое «откровение»? Или, когда? Когда Бог боролся с ним при потоке Иакова, а несомненно, что боролся Бог в образе человека и признал себя побежденным Иаковом, когда сказал: «отпусти Меня, ибо взошла заря» (Быт. 32:26) на что Иаков ответил: «не отпущу Тебя, пока не благословишь меня». Вот это чудное явление и есть свидетельство, которое дал Христос в напоминание Своего богоявления по плоти. «И закон положил в Израиле: что заповедал отцам нашим, то (они должны) передавать сыновьям своим». Для того, говорит он, положил закон во Израиле, хотя и знал, что израильтяне будут преступать и нарушать постановления, чтобы сделать известным сыновьям своим (каковые суть обратившиеся, как мы сказали, из язычников), что заповедал отцам нашим. Ради нас, следовательно, народ иудейский получил закон, потому что мы соблюдаем этот закон по духу и соответственно с целью Законодателя. Еще яснее указывают на это следующие слова: «да знает род иной, сыновья, имеющие родиться, и восстанут, и поведают о сем сыновьям своим» (ст. 6). Какой род? «Сыновья, имеющие родиться». Видишь ли, что пророк говорит о язычниках? В то время они еще не родились для истинного богопочтения, но имели родиться чрез крещение, почему и называются справедливо сынами, имеющими родиться. Так как они пали чрез идолослужение, то пророк хорошо предрекает их восстание чрез веру во Христа: «и восстанут, и поведают о сем сыновьям своим, дабы возлагали на Бога надежду свою, и не забывали дел Божиих, и заповедей Его искали» (ст. 6–7). Вот истинное ведение о Боге, — передавать это ведение и другим и рождать себе сынов чрез научение заповедям. Это и делают уверовавшие во Христа, потому что они никому не завидуют в богопознании, и те, которые раньше уверовали, не хотят преграждать путь другим, но убеждают иметь надежду на Бога, не забывать дел Божиих и хранить заповеди Его. Это проповедуется каждый день Церковью всем — и своим и чужим; здесь Павел вещает всем без различия полов: «дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал. 4:19). Не так поступали книжники и фарисеи, которые взяли ключ разумения и никому не дозволяли войти. На это указал Христос, когда возвещал им горе (Мф. 23: 13; Лк. 11:52). То же выражают и следующие слова: «дабы не были, как отцы их, родом лукавым и огорчающим, родом, который не сохранял правоты сердца и не был верен пред Богом духом своим» (ст. 8). Язычники справедливо приписывают себе отцов, происшедших из Израиля, потому что от них родился Христос. Одни из этих отцов праведны, каковы пророки и истинные священники и все соблюдавшие закон, а другие нечестивые, — те, которые носили эти звания ложно. А так как пророк намерен был сказать об отцах нечестивых и беззаконных, то, упомянув отцов, он по необходимости присовокупил, о каких именно отцах он говорит: «родом лукавым и огорчающим, родом, который не сохранял правоты сердца и не был верен пред Богом духом своим». Все они исповедали веру одним только языком, а не всем сердцем и не чистым духом, были людьми упорными и мятежными и не стремились сердцем к Богу, который желает и принимает не то, что исходит из уст, а то, что идет от расположений душевных. Чтобы мы не подражали им, нам в напоминание и для исправления дан презренный ими закон. «Сыновья Ефрема, натягивающее лук и стреляющие, обратились назад в день брани. Не сохранили завета Божия и не захотели ходить в законе Его» (ст. 9–10). По имени сильнейшего колена пророк назвал весь народ израильский, отделившийся от народа иудейского, потому что Ефрем первенствовал среди десяти колен, бывших под властью Иеровоама. Точно также называют народ израильский и другие пророки, напр. Осия, когда говорит: «что сделаю тебе, Ефрем? что сделаю тебе, Иуда?» (Ос. 6:4). Иудой он называет два колена, над которыми царствовал дом Иудов, а Ефремом — другие десять, потому что над ними царскую власть получило колено Ефремово. Эти (десять колен) и суть «натягивающее лук и стреляющие», потому что последние служили у них орудием богослужения. Однако они обратились в бегство, именно в день брани духовной, показав тыл враждебным демонам. Что же заставило их обратиться в бегство и показать тыл врагам? То, что они не сохранили завета с Богом и не ходили в законе Его. Когда же это случилось с ними? Когда они поклонились двум вылитым тельцам. Вот почему пророк, оплакивая последовавшее за этим, и присовокупил: «И забыли благодеяния Его и чудеса Его, которые Он показал им: чудеса, которые Он совершил пред отцами их в земле Египетской на поле Танеос» (ст. 11, 12).

3. В немногих словах пророк напомнил все чудеса, совершенные в Египте, за забвение которых он их упрекает. Действительно, они не оставили бы Благодетеля, если бы по великой неблагодарности не забыли благодеяний и чудес, свидетелями которых для них служили отцы, видевшие собственными глазами те знамения, которые, говорит он, совершены были на поле Танеос. Эта земля была несомненно самым древним и обширным владением фараона. Что Танеос был древнее прочих, об этом свидетельствует божественное Писание. Желая указать на глубокую древность Хеврона, оно сравнивает его с Танеосом, говоря: «Хеврон же построен был семью годами прежде Цоана, [города] Египетского» (Числ. 13:23), то есть царства фараона. «Разделил море и провел их: остановил воды, как в мехе» (ст. 13). Здесь пророк указывает на великую силу Чудотворца. Когда море должно было расступиться для перехода народа, Он не иссушил его, но, как бы щадя свою стихию, разделил его на две части. Это и значит: «разделил». Затем, собрав как у меха ту и другую сторону разделенной воды, Он в середине ее, опорожнивши море, дал идущим твердую землю, а когда народ перешел, то возвратил море в свое место. «И вел их облаком днем и светом огня во всю ночь» (ст. 14). Видишь, как велико промышление Чудотворца Бога? Так как они нуждались в указателе для пустынного и неведомого им пути, то Он позаботился не только о том, что было необходимо, но и о том, что было полезно получившим знамение. Поэтому Он и дал им днем облако, которое прикрывало их от солнечного зноя, а ночью огненный столб, доставлявший свет и тепло (потому что ночь сыра и холодна). Так и мы, совершая под Божиим водительством свой путь, когда нападет жар страстей, можем прикрыть себя облаком покаяния, а когда охладеет любовь, можем снова возжечь ее усердием, как бы огненным столпом. «Расторг камень в пустыне и напоил их как бы из великой бездны.

И извел воду из камня и провел воды, как реки» (ст. 15–16). Может быть кому–нибудь покажется, что пророк дважды указал на одно и тоже чудо; на самом же деле — нет, потому что Моисей дважды извел воду из скалы, — первый раз в пустыне Хорив, другой раз — в Кадисе, где умерла и погребена Мариам; и в обоих случаях в великом изобилии, почему и говорится: «из великой бездны», и вода по ее изобилию сравнивается не с одною рекою, а со многими. Это служило доказательством, что совершавшиеся для них чудеса были истинными, а не мнимыми. «А они продолжали грешить пред Ним: огорчали Вышнего в безводной» (ст. 17). Пророк обвиняет иудеев в тяжком преступлении, в том именно, что они, получая такие чудеса, вместо того чтобы воздерживаться от старых грехов, прилагали к ним еще новые, и не просто согрешали, но «пред Ним», т. е. грешили против Того, Кто творил чудеса. Потому пророк и присовокупил: «огорчали Вышнего в безводной». Чем огорчили? Не тем, что жаждали, не тем, что требовали воды, а тем, что хулили и порицали Щедродателя. Вот почему и места чудес назывались: одно — Водою спора (Числ. 20:13), а другое — Искушением и Похулением, потому что здесь они искушали Бога, говоря: «есть ли Господь среди нас, или нет?» (Исх. 17:7). Это и выразил самыми словами законодатель Моисей, С этим вполне согласны дальнейшие слова псалма: «и искушали Бога в сердцах своих, прося пищи по душе своей» (ст. 18). Видишь, они испытывали Бога, может ли Он доставить им пищу в пустыне? Требование их, следовательно, происходило больше от испорченности, чем от нужды. Потому и говорится не просто: «пищи», но: «душе своей», т. е. они просили вследствие своего сластолюбия и душевной похоти, когда роптали на лишение огурцов, дынь и лука. «И клеветали на Бога и говорили: ужели Бог сможет приготовить трапезу в пустыне?» (ст. 19). Тяжкое преступление клеветать и на простого человека, почему Давид и говорит: «тайно клевещущего на ближнего своего — сего я изгонял» (Пс. 100:5); еще тяжелее клеветать на господина, потому что наказание постигнет клеветника; но клеветать на Бога — самое тяжкое, потому что Бог для нас и отец, и владыка, и питатель, владеющий всем, какое бы ты ни указал благодеяние или власть. Должно поэтому, или по страху пред Его властью, или из любви к Его благодеяниям, воздерживаться от хулы против Него. Что же, однако, они клеветали? «И клеветали на Бога и говорили: ужели Бог сможет приготовить трапезу в пустыне? Хотя Он ударил камень и потекли воды, и полились ручьи, но сможет ли Он дать и хлеб? Или приготовить трапезу народу Своему?» (ст. 19, 20) Тяжко ослепление хулителей и беззаконников. На основании чего следовало бы заключать о великом могуществе Бога, и твердо быть уверенными, что Ему все возможно, и нет ничего невозможного, на основании того самого они отчаиваются в Его силе, говоря как бы так: хотя воду Он и дал, но пищи дать не может, как будто бы Он ослабел при совершении чудес и истратил свою щедрую силу на тех, кто раньше получил чудеса. За это Бог справедливо гневается, как дальше и говорится: «Услышал Бог и (гневно) воззрел, и огонь возгорелся в Иакове и гнев поднялся над Израилем» (ст. 21), т. е. «обратился на гнев», как переводит Феодотион и переводчики пятого чтения.

4. Почему же отвержение они поняли в смысле гнева? Не без причины, а потому, что с возбужденными гневом часто случается, что они сбрасывают одежду, как бы спеша на мщение, а пророки имеют обычай приписывать Богу человеческие черты, чтобы показать образ каждого Его действия. А что отвержением пророк действительно назвал быстрое движение гнева, — послушай дальнейшие слова: «и огонь возгорелся в Иакове и гнев поднялся над Израилем». Так как Бог разгневался, то на возбудивших гнев вышел для наказания огонь. Какая же тому причина? «Ибо не веровали Богу и не уповали на спасение Его» (ст. 22). Действительно, Бог гневается, когда в Него не веруют; потому что всякий неверующий в Бога не допускает и суда, и хулит Его закон; а если хулит божественный закон, то тем более — человеческий; отсюда беспорядки в нашей жизни. В самом деле, чего не посмеют сказать неверующие в Бога и не уповающие на даруемое от Него спасение? Потому пророк и обвиняет их не только в том, что они не веруют в Отца, но вместе и в том, что они не веровали и в Сына. Потому он и говорит: «не уповали на спасение Его», разумея Христа, которого называли спасением многие пророки, а яснее других Симеон, принявши Его на руки. «Он заповедал облакам свыше и открыл двери неба» (ст. 23). Пророк говорит здесь об облаках, находящихся выше тех, которые носятся в вышине, почему и назвал их дверями небесными, как находящиеся пред небом, потому что есть облака и близкие к земле, которые бывают даже ниже гор. «И послал им манну в пищу и хлеб небесный дал им: хлеб Ангелов ел человек. Пищу послал им до пресыщения» (ст. 24, 25). Дабы они не подумали, что Бог разгневался вследствие бессилия исполнить просьбу, именно — просьбу хулителей, не просивших как подобало просить у Бога, Он навел на них палящий огонь, так что и место, в виду сгоревшего на нем множества народа, прозвано «Горением», а затем дал уже просимое. Пророк называет манну хлебом небесным и хлебом ангельским, так как он приготовлялся не человеческими руками, а приносился с неба, где обитает лик ангелов. Какое брашно до сытости послал им Бог, это ясно видно из дальнейших слов: «поднял южный ветер с неба и навел силою Своею юго–западный ветер, и наслал на них, как пыль, мяса и, как песок морской, птиц пернатых» (ст. 26, 27). У Бога блага готовы, но хранятся Им однако до надлежащего времени. Вот почему, желая напитать народ иудейский, Он произвел не какое–нибудь новое творение, возбудив южный и ливийский ветер. Эти ветры дуют в теплых странах, где Творец повелел в изобилии водиться перепелам, и (взяв их) отсюда, как бы из готовых сокровищ, исполнил свою волю. Мы думаем, что пророком отнюдь не гиперболически сказано, что «и наслал на них, как пыль, мяса и, как песок морской, птиц пернатых». Творения Божии беспредельны и нам неведомы. Итак, птиц было такое множество, что их нужно было ловить не силками, не сетями, или другими приспособлениями, а легко и удобно было брать руками, как это совершенно ясно видно из дальнейшего: «и нападали они среди стана их, вокруг шатров их. И ели они и пресытились, и желаемое ими дал им» (ст. 28, 29). Итак, представь себе, как такое бесчисленное множество народа, и притом столь алчного, было питаемо не один день, а тридцать дней, и ты будешь в состоянии уразуметь рассказ Моисея в книге Чисел (Числ. 11:19 сл.). «И ели они и пресытились, и желаемое ими дал им, и они не лишены были желаемого своего. Но еще пища была в устах их, когда гнев Божий пришел на них, и убил очень многих из них и избранных Израиля низложил» (ст. 29–31). Не напрасно, следовательно, отвергает Бог многие наши просьбы, а к нашей же пользе, потому что весьма многие желания бывают гибельны для людей, хотя Бог часто и исполняет их для грешников. Зачем же Он исполняет? Чтобы они не обвиняли Его, как мы сказали, в бессилии. Исполняя, Он наказывает получающих желаемое, чтобы устрашить и нас, чтобы мы не утруждали Бога непозволительными просьбами. Итак, Он удовлетворил страстное желание иудеев иметь пищу; но когда они еще ели, навел гнев Свой, убил упитанных из них, т. е. тучных, и поразил избранных, избранных не по добродетелям, а по нечестию, потому что есть избранные и в нечестьи. «При всем этом они еще грешили и не верили чудесам Его. И проходили дни их в суете и лета их поспешно» (ст. 32–33).

5. Пророк удивляется неверию и жестокосердию иудеев, — что они оставались бесчувственными не только к получаемым благам, но и к наказаниям, и грешили опять, т. е. прилагали грехи к грехам. Поступали же они таким образом потому, что не верили в чудеса Божии, т. е. не имели ни уверенности, ни веры. Как обычно бывает с нечестивыми, они думали, что совершающиеся знамения и чудеса случаются сами собою. Потому и дни их были весьма недостаточны. Недостатком же пророк называет, конечно, не кратковременность, а отсутствие добродетелей, потому что кто не живет добродетельно, тот, хотя бы прожил и много лет, все–таки умирает в недостатке дней, т. е. преждевременно, не принесши тех плодов, ради которых он и вступил в жизнь. Вот почему Писание называет исполненными дней Авраама и Иова, хотя многие прожили и большее число лет (Быт. 15:8; Иов. 42:16). «Когда Он умерщвлял их, они искали Его и скоро обращались к Богу, и вспоминали, что Бог помощник им и Бог Всевышний избавитель их» (ст. 34, 35). Истинная добродетель в том, чтобы всегда памятовать о Боге, чтобы призывать Его помощь и в благополучии, потому что если мы будем помнить Его в счастье, то и Он вспомнит о нас в несчастье. Искать же Бога по нужде, когда Он наказывает, значит обращаться к Нему не сердцем, а только по необходимости исповедовать, что Бог помощник и избавитель; поступать так свойственно злым и неблагодарным рабам, для которых господин не будет знать милости, видя их вынужденное признание; тем более (поступит так) Бог, который знает лицемерие лукавых и злых людей и ясно предвидит то, что затем последует. «И выражали любовь к Нему устами своими и языком своим лгали Ему. Сердце же их не было право пред Ним и не были они верны завету Его» (ст. 36, 37). Подобными словами порицал иудеев и пророк Исаия: «этот народ приближается ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня» (Ис. 29:13). Чем же это обнаруживается? Много ведь и теперь можно найти людей, которые чтут Бога только языком. Обнаруживается это тогда, когда, как говорит пророк, «не были они верны завету Его»; когда не остаются верными заповедям Божиим, то тем самым показывают, что не имеют никакого доброго расположения к Заповедавшему и никакой совести. Относительно таких людей именно говорил Павел, что они «они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются» (Тит. 1:16). «Он же был щедр и прощал грехи их, и не губил, и многократно отвращал ярость Свою и не воспламенял всего гнева Своего» (ст. 38). «Прощал грехи их», — когда? Указав на будущее время, пророк явно указал на воплощение Христа, потому что Его послал Отец для очищения грехов наших, и Он оказался настолько щедр, что начал Свою проповедь людям с призвания к покаянию, и найдя народ иудейский достойным гибели, не погубил, не истребил его до конца, а оставил им семя и остаток в лице уверовавших из их среды апостолов. О них то говорил Исаия: «если бы Господь Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре» (Ис. 1:9). Вот почему Бог умножил милость Свою и отвратил гнев Свой. Как же Он отвратил? Он не разжег всего гнева Своего, а разжег только отчасти, наведя его на храм и ветхий город; а если бы Он разжег его весь, то вместе с храмом погиб бы и народ и вместе с городом была бы истреблена, как в Содоме, и земля. «И Он помнил, что они плоть: дух, выходящий и не возвращающийся» (ст. 39). Как может Бог забыть о нашей природе или нашей слабости? Очевидно это говорится о воплотившемся ради нас Сыне, который не только как Творец знает нашу природу, но воплотившись узнал самим опытом нашу слабость, почему Павел и говорит о Нем: «хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию» (Евр. 5:8), и еще: «ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 2:18). Итак, поелику «Слово стало плотию» (Ин. 1:14), Он вспомнил, что мы — плоть, т. е. по опыту узнал немощность нашей плоти. Плотью пророк называет всего человека, почему и присовокупил: «дух, выходящий и не возвращающийся». Для нас нет уже возврата к настоящей жизни; поэтому мы и должны бодрственно совершать свой путь, на который ни в каком случае не можем возвратиться. «Сколько раз они огорчали Его в пустыне, прогневляли Его в земле безводной! То обращались (к Нему), то искушали Бога, и Святого Израилева раздражали» (ст. 40–41). Пророк удивляется и безмерности и глубине нечестия иудеев, тому именно, что они не только многократно огорчали Бога, но что делали это в пустыне, где следовало бы им больше всего сокрушаться и взирать на небо, так как здесь никто не мог их ни обмануть, ни обольстить, что возможно в городах; что были высокомерны и прогневали Его в «безводной», где им, терпевшим жажду, следовало быть смиренными. Затем, и обратившись, они обратились не к благочестию, а к другому нечестию, потому что искушали Бога (а было безумием искушать всеведущего) и оскорбляли «Святого Израилева», то есть Христа, о котором и Исаия говорил: «кому же вы уподобите Меня и с кем сравните? говорит Святый» (Ис. 40:25), предвозвещая крест, потому что таким же образом указал на него и Христос.

6. Почему же они в пустыне не только раздражили Бога, т. е. Отца, но оскорбили и Святого Израилева, т. е. Сына? Потому, что камнем был сопутствовавши им Христос, а они не верили, может ли Он извести из камня и дат им воду, так что и Моисей говорил: «послушайте, непокорные, разве нам из этой скалы извести для вас воду?» (Числ. 20:10) Поэтому–то Бог, разгневавшись на них, сказал: «за то, что вы не поверили Мне, чтоб явить святость Мою» и т. д. (Числ. 20:12). «Не помнили (благодеющей) руки Его в день, в который Он избавил их от притеснителя: как Он явил знамения Свои в Египте и чудеса Свои на поле Танеос» (ст. 42–43). Рукою Бога, т. е. Отца, опять пророк справедливо называет Сына, потому что «все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:3), как и другой пророк говорит: «рука Господня соделала это» (Ис. 41:20), Итак, они не вспомнили и Того, Кто избавил их от руки притеснителя — фараона, в день исхода, когда Он в полночь пришел и поразил первенцев египетских, сотворил знамения в Египте и чудеса на поле Танеосе, составлявшем владения фараона. Говорим это не потому, чтобы хотели устранить участие Отца в совершении тогдашних чудес, а потому, что все, что совершает Отец, творит так же и Сын. Под знамениями пророк разумеет то, что совершается сообразно с законами природы, как напр., саранчу (потому что ей по природе свойственно уничтожать плоды), а под чудесами — то, что выше природы, таким чудом были напр., жабы, потому что по природе им не свойственно бегать и жить вне вод. Такими же были и град, соединенный с огнем, и река, превращенная в кровь, потому что и то и другое чудо совершилось вопреки природе. «И превратил в кровь реки их и потоки их, чтобы они не могли пить!» (ст. 44). Под источниками пророк разумеет дождевую воду, так как по повелению Божию Моисей превратил в кровь всю воду, не только в источниках и реках, но и находившуюся в деревянных и каменных сосудах. А сделано было это для того, чтобы не подумали, будто Бог, почитаемый евреями, есть частная сила, а не Творец и Владыка всей природы. Язычники ведь приписывают своим богам только частные силы. Вот почему пророк дальше перечисляет все виды творения, говоря таким образом: «Послал на них песьих мух, и жалили их, и жаб, (которые) и губили их. И отдал вредной росе плоды их и растения их саранче. Побил градом виноградники их и смоковницы их льдом. И предал граду скот их и имущество их огню» (ст. 45–48). У Моисея указан другой порядок чудес, совершенных в Египте. Но здесь пророк о нем и не заботиться, потому что цель его — указать, что все стихии по Божию велению восстали против фараона. И посмотри, как соответственно он обозначил действие каждой казни. О песьих мухах он говорит «жалили их», потому что они нападали не на плоды, а на людей; а о жабах говорить: «и жаб, (которые) и губили их»; это они делали, заползая не только в дома, но и в печи, и похищая все необходимые яства их; в этом смысле они поистине растлевали. Кроме того, умирая, жабы заражали землю зловонием, а от этого зловония естественно опять рождалась гибель. Труды их и плоды их, говорит, отданы были «вредной росе» и «саранче», потому что они вредят одним только плодам и ничему больше. Слыша о гусенице, не удивляйся, что она не указана в числе казней у Моисея; пророк разумеет маленький и несовершенный род саранчи, почему Акила, вместо гусениц, переводит: бескрылая саранча. Хорошо далее пророк говорит, что виноград был убит градом, потому что последний больше всего губит его плоды и ветви, и дальше, что шелковичные деревья — льдом, так как растение это не терпит холода, почему и растет обычно только в теплых странах. Лед произведен градом. Но пророк упомянул дальше еще и об огне, сказав, что скот был убит градом, а имение их огнем, разумея, очевидно, под имением богатства земли. Градом и огнем, таким образом, были уничтожены и истреблены все растения. Тем чудо и было поразительно, что огонь разливался в воде.

7. А ты, замечая силу, ясность и краткость пророческих изречений, удивляйся премудрости Духа, — только для нее одной возможен такой превосходный способ речи. «Послал на них яростный гнев Свой: ярость и гнев и скорбь, низведенные чрез ангелов (посылающих) бедствия» (ст. 49). Разумеет ангелов злых не по природе, и не по расположению воли, потому что такими ангелами Бог для служения не пользуется; пророк назвал их злыми потому, что они по Божию повелению приносили бедствия и несчастья. Вот почему тот же самый псалмопевец называет злым и день суда, как исполненный печали и бедствий для грешников. «Блажен», говорит он, «помышляющий о бедном и убогом! В день лютый избавит его Господь» (Пс. 40:2). В этих стихах пророк упоминает гнев и ярость, а потом опять: «ярость и гнев и скорбь». Этим он обозначает не что–нибудь различное, хотя повторяет одинаковые выражения, и не напрасно он указывает этим на безмерность гнева Божия. «Проложил путь гневу Своему, и не пощадил от смерти души их, и скот их предал язве» (ст. 50). Как? Оказывая в течение долгого времени снисхождение и долготерпение к тем, которые должны были подвергнуться этому гневу. «Проложил путь гневу Своему», чтобы показать, что наводит его справедливо и в надлежащее время на тех, кто не желает исправиться. Об этом свидетельствуют и дальнейшие слова: «и не пощадил от смерти души их» (ст. 50). Пророк указывает причину, почему Бог не пощадил, каковою была их душевная смерть, т. е. грех. «Душа», говорится, «согрешающая, та умрет» (Иез. 18:4), и еще: «смерть грешников люта» (Пс. 33:22). Вот почему и не пощадил; те, кто сами себя не пощадили, а предали свою душу на смерть, естественно не получили пощады. Итак, справедливо не пощадив египтян, — смотри, что сделал им Бог: «и скот их предал язве. И поразил все первородное в земле Египетской, начаток всего (приобретенного от) труда их в селениях Хама» (ст. 50, 51). Бог обнаруживает в отношении к наказуемым великое милосердие начиная с меньшего, чтобы они образумившись приобрели большее. Поэтому Он сначала предал смерти скот египтян, а найдя их бесчувственными поразил первенцев, так что, если бы они образумились смертью скота и отрезвились, Он не навел бы казни на первенцев. Хорошо пророк назвал первенцев их начатком трудов, желая напомнить о проклятии, произнесенном над Евой: «в болезни будешь рождать детей» (Быт. 3:16). Поражение первенцев, сказано, произошло «в селениях Хама». Земля египетская справедливо называется домом и селениями Хама, не только потому, что Хам был отец Местрема, от которого произошли египтяне; но и потому, что они подражали нечестию этих родоначальников. «И поднял, как овец, народ Свой, и повел их, как стадо, пустынею» (ст. 52). В отношении к врагам Он поступал как сказано выше, а свой народ Он поднял с места как овец и вел их в пустыню, т. е. вел их сам как стадо, показывал им пастбища, защищал от зверей, собирал свирелью в толпу и возвращал посохом заблудивших. На все это и указал пророк, упомянув о стаде и овцах. «И вел их безопасно, и они не боялись, а врагов их покрыло море» (ст. 53). В какой надежде Он вел их? Очевидно в обетовании, которое дано было отцам. «И сказал Господь Авраму: знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет, но Я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощении; после сего они выйдут [сюда] с большим имуществом» (Быт. 15:13, 14). Водимые этой надеждой, они не убоялись перейти пешком Чермное море, которое сокрыло их врагов, и возвратившаяся вода стала гробом для египтян. «И ввел их на гору святыни Своей, на гору сию, которую стяжала десница Его» (ст. 54). Горою святыни называется Иерусалим, не столько потому, что прежде обитала на ней святыня, т. е. кивот, сколько в виду второго кивота — плоти Господа. Последняя была поистине святыней, почему и приобретение ее приписывается деснице Христа; приобрел же ее Он не оружием, а совершенными ради нас чудесами и страданиями. «И изгнал от лица их народы, и по жребию разделил им (землю их) межевою вервию, и поселил в жилищах их колена Израилевы» (ст. 55).

8. Пророк порицает иудеев за то, что, испытав такие благодеяния, как получение чужого удела, раздел его с полной равномерностью, — когда Бог показал, что Он поступает с Израилем как отец с детьми, почему и раздел повелел произвести по веревке, чтобы большую часть дать большему, а меньшую меньшему числу, чтобы таким образом сильное колено превосходило более слабое, — они все–таки не помнили ни изгнанных от лица их народов, ни изгнавшего их Бога, тогда как благодаря памятованию об этом они могли бы оставаться благодарными Богу и никогда не подражать нечестию изгнанных, чтобы не потерпеть одинаковой с ними участи. «Но они искушали и огорчали Бога Всевышнего и уставов Его не хранили» (ст. 56). Пророк указывает двойной грех иудеев. Они, говорит, не только искушали, но и огорчали, а огорчают те, кто искусивши раз, искушает второй раз и делает это многократно. Если поступать так и в отношении к простому человеку составляет тяжкое преступление, то тем более — в отношении к Богу вышнему, который по Своей беспредельности не доступен нашему испытанию. За это самое упрекал Дух Св. иудеев и чрез пророка Исаию: «слушайте же, дом Давидов! разве мало для вас затруднять людей, что вы хотите затруднять и Бога моего?» (Ис. 7:13). Кроме того, псалмопевец указывает еще и на то, что они «уставов Его не хранили». Они нарушали даже и то, что Бог заповедал и подтвердил с угрозою, и это было делом крайнего высокомерия и неверия. «И отвращались, и отступали, как и отцы их, превратились в неверный Лк. И прогневляли Его высотами своими и истуканами своими раздражали Его» (ст. 57, 58). От поколения, бывшего в пустыни, пророк переходит к последующим, указывая на нравы, которые передали им отцы их. Что же они отвергли? Завет с Богом, который заключили они чрез Моисея на горе Синайской, и чрез Иисуса Навина в земле обетованной, когда ее заняли. Они не пребыли ему верными, а превратились в неверный лук; и как этот последний не может уже правильно пустить стрелу, так точно и развращенный народ иудейский был не в состоянии жить благочестиво. Он прогневлял Бога высотами своими и возбуждал ревность Его своими истуканами. Это значит не то, что Бог возбуждается ревностью в отношении к бесчувственным и бездушным идолам или демонам, а то, что Он, желая нашего спасения, ревнует о нас, подобно тому, как отец ревнует о детях, или жених о невесте. «Услышал Бог и (гневно) воззрел, и уничижил сильно Израиля» (ст. 59). Но разве Бог когда не слышит? И какая нужда в слухе для Того, Кто знает наши помыслы? Но теперь, говорится, Он услышал, потому что не оставил дела без внимания, а возбудился, и тем показал, что слышит. Что же сделал Он, когда услышал? Он не навел казни, а презрел; быть же презренным от Бога — тяжелее всякого наказания, потому что Его только одним оком мы и спасаемся. Посмотри, в самом деле, что потерпели презренные Богом. «И уничижил сильно Израиля, и отверг скинию Силомскую, жилище, в котором Он обитал среди людей» (ст. 59–60). Если бы Бог не совершенно презрел народ израильский, то не отверг бы Своей скинии, бывшей у них, в которой Он обитал и которая служила посредницей Его общения с ними. Может быть ты спросишь: почему же Бог, когда согрешили люди, отверг свою скинию? Потому, что Сам Он в ней не нуждался; когда израильтяне согрешили, естественно Он устранил и место Своего обитания среди них. Но что такое был этот Силом? Не напрасно упомянул о нем Дух Св.; Он хотел показать, что подобно тому, как отверг Бог Силом, когда Израиль согрешил, и избрал себе другое место — Иерусалим, так точно отвергнет и этот последний вследствие нечестия его обитателей, и даст славу Свою другим местам. «И отдал в плен крепость их и красоту их в руки врагов» (ст. 61). Речь продолжается о скинии; в ней была сила и слава народа, по причине священнодействий. Эту–то скинию Бог предал в плен, — не людям (этого не случилось), а в руки врага мысленного; поэтому и упомянуто об одном только враге, а не о многих, и тем показывается, что под врагом разумеется враг особенный. Другие переводчики, желая указать это еще яснее, перевели — одни: в руки противника, другие: в руки мучителя. Этому врагу предал Он скинию за то, что она осквернена была священнодействовавшими, стала непотребной и не имела уже ничего достойного Бога, а было в ней свойственное только тому врагу, которому и предана. И не дивись этому; так и о древнем Иерусалиме Исаия пророчествовал, что Бог предаст его демонам, сиренам и онокентаврам (Ис. 13:21). «И предал мечу народ Свой, и достояние Свое презрел» (ст. 62). И в этом обвинение против иудеев, что Бог, не смотря на то, что они чрез своих отцов стали народом Божиим и Его достоянием, пренебрег их и заключил их мечом, — не только мечом войны, но и мечом слова Божия. «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр. 4:12). Вот почему слово Божие и называется справедливо мечом.

9. Как же Бог заключил их мечом, т. е. удержал, связал? Предписав в законе обрезание плотское, а в евангелии обрезание духовное; там субботу чувственную, здесь — духовную. Связанные этими предписаниями, они и не могут войти в царствие Божие. На то же указывают и дальнейшие слова: «юношей их поел огонь, и девицы их не оплаканы были» (ст. 63). Юношами пророк называет сведущих в законе, — книжников и фарисеев, твердо веривших в силу закона. Их съел огонь, — ненависть, которую питали они к нам, видя, что мы оправдываемся без ига закона. Так и Исаия говорил им: «увидят и устыдятся ненавидящие народ Твой; огонь пожрет врагов Твоих» (Ис. 26:11). «И девицы их не оплаканы были», потому что некому было оплакивать их, когда они умерли от греховной смерти. Здесь пророк высказал обвинение против иудейских учителей, за то, что они не имели сожаления к грешившим девам, и не подражали Иеремии, который говорит: «о сокрушении дщери народа моего я сокрушаюсь, хожу мрачен, ужас объял меня» (Иер. 8:21), почему и далее продолжает соответствующим образом: «о, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез» (Иер. 9:1). Так и Павел упрекает коринфян за то, что они не пожалели впавшего у них в прелюбодеяние (2 Кор. 2:7). «Священники их от меча пали, и вдовы их не будут оплаканы» (ст. 64). И это служит обвинением, усиливающим тяжесть наказания иудеев, что священники претыкались о слово Божие: это и было падение от меча. И вдовиц некому было оплакивать, так как учители иудейские не имели жалости не только к девам, но и ко вдовам. Под девами пророк разумеет души, которые только что начали грешить, а под вдовицами — грешившие давно и утратившие страх Божий, который был условием пребывания их в законе. «Но восстал, как бы от сна, Господь, как сильный и шумящий от вина» (ст. 65). Следовательно, не вышеуказанные: меч, огонь и лишение сострадания — были наказанием, а грехи, для отмщения которых восстал Бог. Он пробудился подобно спящему, т. е. положил конец Своему долготерпению, как бы сну, которое было столь велико, что принималось за опьянение. Какое опьянение? Опьянение, которое случается с сильными людьми от вина, в силу чего они на некоторое время становятся неспособными к деятельности, но пробудившись от сна бывают еще более ревностными. Так точно и Бог, как верим мы, после долготерпения будет еще решительнее в отношении к тем, кто не чувствовал Его долготерпения. Вот и теперь что Он сделал? «И поразил врагов Своих в тыл, вечному позору предал их» (ст. 66) Одних Бог поражает вперед; это суть те, которым наказание служит в пользу, которых бич Божий побуждает жить по правде; пораженные же вспять суть те, которые ожесточаются наказаниями, как напр. фараон; таких Бог предает вечному позору, так как наказания отчаянных грешников и указание их недугов не вызывают в них покаяния. Может быть, впрочем, что словом «в тыл» пророк приличным образом указал на болезнь задней части тела. «И отверг селение Иосифа, и колено Ефремово не избрал» (ст. 67). Так благочестивые отцы не приносят пользы нечестивым детям. «А избрал колено Иудово, гору Сион, которую возлюбил» (ст. 68). Сион и древний Иерусалим принадлежал не Иудину колену, а колену Вениаминову. Под Иудой разумеется исповедующий (Бога); так толкуется Иуда, Иудино колено — Церковь. В ней–то покаянием и исповеданием сохраняется гора Сион, которую Бог и возлюбил. В противном случае, как называется Сионом тот, кто созерцает Бога? — потому что Сион означает смотрение с высоты. Если же ты скажешь, что Сион — местность, то не о нем писали Михей и Иеремия: «Сион распахан будет как поле» (Мих. 3:12; Иер. 26:18), а о нашей горе, которую так возлюбил Бог, что вверил ей все таинства. К ней же явно относятся и далее следующие слова: «и построил, как (жилище) единорога, святилище Свое, на земле основал его на век» (ст. 69). Если это говорится о древнем Сионе, то пророчество оказывалось бы ложным: как мог он быть утвержден на веки, когда от него не сохранилось и следа? Но (Сион новый) Бог утвердил на веки и устроил как единорога, положив в основание его единообразный рог. В нем нет ни различных крещений, как у иудеев, ни многочисленных забот относительно новомесячий, очищений и суббот, ни множества богов, как у язычников, пребывающих в нечестии, но «один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4:5), почему «и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18), под которыми разумеются еретики. «И избрал Давида, раба Своего, и взял его от стада овец. От доящих взял его пасти Иакова, раба Своего, и Израиля — наследие Свое» (ст. 70, 71). Ты непременно спросишь, почему пророк, упомянув о таинствах Церкви, говорит о Давиде, который жил гораздо раньше их? Это потому, что Давид был отцом и образом Христа. Потому взят он и «от стада овец», а не от стада, так как у Христа много стад — людей, ангелов, умных и видимых сил. Стада эти чреваты, т. е. рождают. Подлинно, у Христа нет бесплодного стада, но все, вследствие страха пред Ним, носят во чреве и рождают спасение. Вот почему и Исаия говорил: от страха твоего, «Господи, были беременны, мучились, — и рождали как бы ветер; спасения не доставили земле» (Ис. 26:18). Вот откуда взят Христос. Для чего? «Пасти Иакова, раба Своего, и Израиля — наследие Свое», т. е. народ из язычников, потому что этот Иаков, запятав иудеев, получил их права первородства; он же и Израиль, потому что во время таинства он видит Бога лицом к лицу, подобно тому, как и Иаков видел Его лицом к лицу. А что Бог пасет, послушай, как говорит об этом Давид: «Господь пасет меня и ничего не лишит меня» (Пс. 22:1). Послушай и Христа: «Я есмь пастырь добрый» (Ин. 10:11). «И пас он их в незлобии сердца своего, и разумно руками своими путеводил их» (ст. 72). Видишь, что пророк явно говорит о Христе? Поистине в сердце Его не было злобы: «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1 Петр. 2:22; Ис. 53:9). Сила же рук Его была так велика, что возвращала зрение слепым, восставляла хромых, очищала прокаженных, вообще восстановляла всего погибшего человека.

1. Надписание пророчества понятно; поэтому обратимся к истолкованию псалма. В нем содержится не порицание язычникам, как некоторые думают, а пророчество о том, что случится с иудеями, когда их наследие получат язычники. «Боже! Пришли язычники в наследие Твое, осквернили храм святой Твой» (ст. 1). Это случилось с иудеями, когда Иерусалим взят был ассирийцами, потом македонянами, и, наконец, римлянами. Так как это понятно, то обратимся к духовному смыслу пророчества. Когда язычники вошли в наследие иудеев, т. е. получили богопознание, — потому что в этом и заключается древний удел иудеев, как об этом и говорил им Моисей во Второзаконии: «тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле» (Втор. 7:6), — тогда они осквернили святой их храм, находившийся в древнем Иерусалиме, — не в том смысле, что сами оказались виновниками осквернения, а в том, что обнаружили скрывавшееся осквернение храма, которое вносили своим нечестием священнодействовавшие в нем. Подобно тому, как священник, посмотревший на предполагаемую проказу и по расследовании объявивший болезнь, делает заболевшего, как говорят, нечистым, не потому, чтобы он причинял осквернение (это не свойственно священнику), а потому, что он объявил больного действительно зараженным, так точно сделали тоже с иудеями язычники. Оправдание последних лишило святости первых, и непослушание древнего народа стало очевиднее чрез послушание нового. «Превратили Иерусалим в овощное хранилище» (ст. 2). Почему «в овощное хранилище»? Потому, что они, получив дух закона и пророков, оставили себе на хранение одни только плоды буквы. И это было делом не людей, а Бога, Который хотел, чтобы доказательства нашей веры сохранены были у врагов. Осенним плодом справедливо называется буква, потому что она дает не истинную пищу, а преходящую. «Повергли трупы рабов Твоих в пищу птицам небесным, тела преподобных Твоих — зверям земным» (ст. 2). Птицы небесные часто принимаются в божественном Писании в дурном значении. Это подтверждает хлебодар фараона, который, увидев во сне птиц небесных, расклевывавших хлебы, которые он нес на голове, получил истолкование сна в том смысле, что ему отнимут голову. В пищу этим птицам Церковь дала трупы иудеев; точно также зверям земным тела преподобных. И эти звери — злые силы, как это ясно изъяснил нам Исаия, когда он говорит о Вавилоне: «будут обитать в нем звери пустыни», и указывает, какие именно: «и домы наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там» (Ис. 13:21). В названии иудеев рабами нет ничего удивительного, потому что и скрывший талант раб, который служил их изображением, назывался рабом ленивым и злым. Если бы они были добрыми рабами, то не стали бы трупами, т. е. не имели бы преступных мыслей и злых дел. Если также пророк назвал их святыми, то не по делам, а по имени, подобно тому как и ложные пророки часто называются пророками, хотя пророчествуют и не от имени Бога, равно как — святыми, получившие святое помазание, хотя и не хранят святыни. Вот почему Иезекииль, когда видел в видении разрушителей Иерусалима, услышал следующие слова, которые говорил ему Бог: «старика, юношу и девицу, и младенца и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего» (Иез. 9:6), потому что они были святыми только по виду, а не на самом деле; в противном случае они имели бы знамение, и не подверглись бы истреблению наравне с прочими. Так и теперь пророк называет их святыми по имени; поэтому и плоти их, т. е. земные дела, поели, как образно он говорит, мысленные звери. Плотью называются те, кто помышляет только о земном, как это показывают слова Бога, когда Он хотел навести потоп: «не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками [сими], потому что они плоть» (Быт. 6:3). «Пролили кровь их, как воду, вокруг Иерусалима, и некому было похоронить их» (ст. 3).

2. Кровь их — душевные грехи, за которые наказанием бывает кровь. Грехи эти разлились как вода, т. е. не могут уже быть исправлены, подобно тому, как не может быть собрана разлитая вода. Потому–то фекоитянка говорила Давиду: «мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать» (2 Цар. 14:14). Где же Бог пролил ее? «Вокруг Иерусалима», т. е. в нем, погубив его жителей, потому что кровь их на них и детях их, как говорили сами обвинители Христа. «И некому было похоронить их». Почему? Потому, что они, как мертвые уже, не могли погребать друг друга, а Церковь погребать их, т. е. прикрывать их грехи не дозволяет. Что же служит этому препятствием? Изречение Божие, гласящее: «предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Мф. 8:22). Почему же? Потому что, кто пытается прикрыть грешников, тот явственнее только обнаруживает пред всеми свои позорные дела. «Мы стали поношением для соседей наших, посмешищем и поруганием у окружающих нас» (ст. 4). Ни бедность, ни невзрачность внешнего вида, ни болезнь, ни что другое так не постыдно, как грех, потому что он является болезнью произвольной, раной, происходящей от расположения воли. Заметь мудрость пророка: наказания, говорит он, пришли на них, т. е. на согрешивших; но к поношениям, объявляет он, причастен и он вместе с ними. Если он был пророк, то стыдился за не веривших пророчеству, если священник, то — за освящаемых им, но потом нарушавших закон и за то подвергавшихся наказанию. Для каких же соседей иудеи стали посмешищем, и для каких окружающих поруганием и посрамлением? Пророк разумеет демонов, которые стали соседями иудеев по причине их нечестия; окружающими же их называются потому, что постоянно нападают на них. «Доколе, Господи, будешь гневаться до конца? Доколе будет пылать, как огонь, ревность Твоя?» (ст. 5). На эту ревность Божию в отношении к иудеям указывал и законодатель Моисей, говоря, «они раздражили Меня не богом, суетными своими огорчили Меня: и Я раздражу их не народом, народом бессмысленным огорчу их» (Втор. 32:21), и далее присовокупляет: «ибо огонь возгорелся во гневе Моем» (ст. 22). Так как этот гнев Божий на иудеев послужил причиной призвания язычников (Павел говорит: «как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их», и еще он же: «если же падение их», т. е. иудеев, «богатство миру, и оскудение их — богатство язычникам» — Рим. 11:30, 12), то пророк естественно спрашивает, до каких пор, и неужели навсегда Бог останется гневающимся на иудеев. На это Дух чрез Павла дает такой ответ: когда «войдет полное число язычников», тогда «весь Израиль спасется» (Рим. 11:25, 26). «Пролей гнев Твой на народы, незнающие Тебя, и на царства, которые имени Твоего не призывали. Ибо они съели Иакова и место его опустошили» (ст. 6, 7). Пророк говорит не о всех язычниках, почему и сказал не просто: народ, а «народы, незнающие Тебя». А мы знаем Бога, и имя Его на нас (Иерем. 14:9). Но мы не поядаем Иакова, потому что не поносим и не порицаем его, в чем и заключается поядение по изъяснению Павла, который говорит: «если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» (Гал. 5:15), равным образом и места его не опустошаем, потому что как это может быть, если каждый считает Израиля за собственное общее всем отечество? Не нам, следовательно, желал зла пророк, а тем, кто остается в неведении и не желает принять (имени) царства Божия; эти–то и должны страшиться кары. «Не помяни наших беззаконий прежних, скоро да явятся нам щедроты Твои, Господи, ибо мы весьма обнищали» (ст. 8), потому что как можем мы удовлетворить за старые и новые преступления? Может быть под прежними беззакониями пророк разумеет те, которые совершены были в пустыне, так как за них Бог изрекал много различных угроз, почему пророк и страшился памятования их. «Скоро да явятся нам щедроты Твои, Господи, ибо мы весьма обнищали». Ничто так не делает человека бедным, как грех; но еще беднее становится он, когда к греху присоединяется нечестие. Вот почему они и молят Бога, чтобы Он скорее явил к ним свое милосердие, чтобы им, доведенным крайней бедностью до отчаяния, не погибнуть. «Помоги нам, Боже, Спаситель наш, ради славы имени Твоего. Господи! Избавь нас и очисти грехи наши имени ради Твоего» (ст. 9). Хорошо пророк указал на славу Божию, так как не мог поставить на вид праведности народа; а слова имени Божия и выражается в милосердии к грешникам, почему Бог и называется щедрым, милостивым и долготерпеливым. Так Моисей говорит: «и сошел Господь в облаке, и остановился там близ него, и провозгласил имя Иеговы. И прошел Господь пред лицем его и возгласил: Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный» (Исх. 34:5, 6).

3. Видишь, что молитва обращена здесь к Христу? Он называется не только Богом, но и прямо Спасителем. Он есть и слава имени Бога, т. е. Отца, почему и Павел назвал Его сиянием славы Отца (Евр. 1:3). И дальнейшие слова ясно показывают, что речь идет о Христе. «Избавь нас и очисти грехи наши имени ради Твоего. Пусть никогда не говорят язычники: «Где Бог их?» И да будет ведомо среди язычников пред глазами нашими отмщение за пролитую кровь рабов Твоих» (ст. 9, 10). Кому свойственно очищать ради собственного имени грехи, как не Христу, Который приобрел очищение? Он снискал очищение грехов иудеев, когда распинаемый говорил Отцу: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Потому и Павел говорит о Нем: «которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде» (Рим. 3:25). Милостивым же к грехам иудеев Он является не только ради их самих, а гораздо более ради язычников, чтобы последние, не зная милосердия Божия, не сказали: «Где Бог их?»? и не впали бы в обман в силу своего неверия, а напротив, чтобы, познав это милосердие, руководились им, обращались бы со всем усердием и спасались. Дальнейшие слова могут служить для тебя подтверждением сказанного. «И да будет ведомо среди язычников пред глазами нашими отмщение за пролитую кровь рабов Твоих». Почему пророк хочет, чтобы отмщение стало известно язычникам? Потому что оно должно было совершиться над демонами, которые кровь, т. е. души рабов Божиих, иудеев, осквернили идолослужением. В чем же состояло мщение? В ниспровержении идолов, в сожжении бесовских храмов, которое совершается пред глазами иудеев; они видят совершающееся, но остаются безучастными. Напротив язычникам отмщение ведомо; они знают, какою рукою и чьею это производится и совершается, и приписывают погибель видящих кресту Христову. «Пусть достигнет Тебя стон узников, могуществом мышцы Твоей сохрани сынов умерщвленных» (ст. 11), не железными узами, а узами греха, потому что каждый связывается цепями своих грехов. Чтобы это воздыхание было услышано Богом, пророк об этом и просит, дабы могло случиться то, о чем говорится дальше. «Могуществом мышцы Твоей сохрани сынов умерщвленных». Мышцею Отца называется, как многократно мы говорили, Христос; по Его величию, т. е. великим таинствам Его богоявления, каковые суть крест и воскресение. Пророк просит Бога сохранить не умерщвленных, а сыновей этих последних; умерщвлены же были те, кто не верил в продолжение настоящей жизни; а сынов их, уловленных апостолами, было великое множество. «Воздай соседям нашим семикратно в недро их (за) поношение их, коим они поносили Тебя, Господи!» (ст. 12). И теперь пророк назвал соседями не людей; он не стал бы молиться о воздаянии им седмерицею, зная, что Судия этого не допустит; как бы в таком случае он мог и петь Ему: Ты воздашь каждому по делам его? Он говорит, следовательно, о демонах. Последние справедливо получают наказание седмерицею за то, что, обладая высшею сравнительно с нами природою, они, будучи низвергнуты с неба, не образумились этим, но продолжают возмущать землю своим коварством; за то, что не только сами грешат, но и нас побуждают грешить, и при том бесчестят Бога, образ которого в них как бы ниспал; наконец за то, что и после пришествия Христова они не отказались от идолослужения, а предаются ему и теперь. Что же такое недро их? Геенна. Это место назначено им изначала, как свидетельствует Христос, когда говорит: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 15:41). «Мы же — народ Твой и овцы пажити Твоей, будем исповедовать Тебя, Боже, во век, в род и род возвещать хвалу Твою» (ст. 13). Пророк разумеет все человечество. Противопоставляя нас демонам, низверженным с неба, он называет человека народом Божиим и овцами пажити Его. Почему же овцами пажити Его? Потому, что мы — верные — питаемся Им чрез участие в таинствах. «Будем исповедовать Тебя, Боже, во век, в род и род возвещать хвалу Твою». Это исповедание означает, что раньше было уже некоторое другое исповедание. Наперед Христос исповедал нас овцами Своими, сказав: «овцы Мои слушаются голоса Моего» (Ин. 10:27); затем, так как Он хотел принять и язычников, присовокупил: «есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести» (ст. 16). Ему приносим исповедание и мы, называя Его пастырем в следующем псалме. И делаем это не на короткое время, а на веки, т. е. непрестанно; и возвещаем хвалу Его в род и род, принося Ему благодарственную хвалу во все роды; или восхваляем Его от обоих родов — не только от пребывающих в плоти, но и от тех, которые уже отошли из плоти, когда в своих молитвах к Нему призываем патриархов, апостолов, пророков или мучеников.

«В конец. Об имеющих измениться. Откровение. Асафа» (ст. 1).

1. Под изменяющимися пророк разумеет обновляемых чрез покаяние. Справедливо он присовокупил: «в конец», так как покаяние служит для нас последним якорем; кроме же того и возвещено оно было в самом конце веков с пришествием Христовым. В свидетельство этого Асаф и составил настоящий псалом, изложив в нем то, что потерпел народ иудейский за свои многочисленные грехи. «Пастырь Израиля, внемли, водящий, как овцу, Иосифа, сидящий на херувимах, явись!» (ст. 2). Видишь, как с этим согласуются слова Господа, который сказал Он в евангелии: «Я есмь пастырь добрый» (Ин. 10:14). Но почему пророк, оставив всех других, указывает Иосифа и Иакова? Потому, что оба они были рабами — один в Египте, другой — в Месопотамии; но Бог изменил их рабство в свободу и соединенные с последнею блага. Пророк поэтому и просит теперь Бога внять, чтобы Он, видя весь наш род рабствующим мысленным врагам (не на себя обратить внимание умоляет пророк, а неопределенно, т. е. на всех), восстал для нашего освобождения и скорее пришел во плоти, так как мы нуждаемся в Его пришествии для своего освобождения; не иначе, как уже чрез воплощение, люди могли принять седящего на херувимах. «Пред Ефремом и Вениамином и Манассиею яви силу Твою и приди спасти нас» (ст. 3). Ясно, что пророк просит послания Единородного во плоти, почему и умоляет Его не только придти, но и воздвигнуть силу Свою; под силой же он разумеет воплощение, потому что так называет его и в другом псалме, говоря: «облекся Господь силою и препоясался» (Пс. 92:1). Но почему пророк говорит, что сила Божия воздвигнута пред Ефремом, Вениамином и Манассиею, если Бог, — который всегда силен и только скрывает Свою силу от людей, — когда пришел во плоти, явил Свою силу для всей земли? Он называет по одной части весь народ израильский, к которому пришел с небес воплотившийся Христос; поэтому и говорит: «яви силу Твою»; или же говорит так потому, что они, имея раньше превратное о Нем понятие, нашли Его таким, что стали обращаться к Нему. «Боже, обрати нас и просвети лице Твое, и спасемся» (ст. 4). Пророк делает свою речь яснее и показывает образ и причину пришествия Христова. Причина пришествия в том, чтобы мы обратились и исправились; образ — открытое явление, чтобы мы могли видеть Его лицом к лицу; иначе мы не могли бы и спастись, если бы Он не явился нам таким образом. Потому и патриарх Иаков говорил: «я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя» (Быт. 32:30). Вот почему и Моисей просил, чтобы увидеть Его таким же образом, не ради любопытства, а потому что, как пророк, он знал, что в этом заключается спасение людей; а не просил о том, чтобы увидеть чистое божество, так как на это лицо Божие не в состоянии никто взирать, как говорит сам Бог (Исх. 33:20). «Господи Боже сил! Доколе будешь гневаться на молитву рабов Твоих?» (ст. 5). Не напрасно пророк употребил настоящие слова, а чтобы вместе указать и на свое достоинство и усиленно упросить Бога придти; поэтому он и называет Его не только Богом, но и Господом сил, т. е. сил небесных. Но зная по вдохновению Духа Св., что таинство воплощения Христова на некоторое время отсрочено, он называет гневом то, что молитва его в то время не достигла цели. Он знает и то, до коих пор этот гнев продолжится, почему дальше и присовокупляет: «будешь питать нас хлебом слезным и поить нас слезами в меру?» (ст. 6).

«Доколе», сказано вообще, потому что пророки до тех пор питались слезным хлебом и питьем, оплакивая род человеческий, пока сам пришедший Христос не стал хлебом и чашей жизни. Хорошо сказал пророк: «в меру», показывая, что у Бога нет ничего без меры, но все — гнев ли, наказание ли — насылается для пользы людей по правилу и мере. «Сделал нас предметом спора для соседей наших и враги наши дразнят нас» (ст. 7). Тех же самых врагов и соседей очевидно разумеет пророк и теперь, потому что, пока Христос отлагал Свое пришествие, они издевались и смеялись над людьми, а особенно над пророками, не признавая истины в том, что они пророчествовали о пришествии Спасителя; кроме того, не мало и противоречия встречали от них пророки, когда они действовали в ложных пророках и чрез них говорили иное. Может быть, впрочем, Он позволил демонам — мысленным врагам и соседям — противоречить, чтобы с очевидностью показать, что подобно тому, как слуги повинуются своим господам, так и демоны — пророкам, хотя по высокомерию часто возмущаются и противоречат. «Господи, Боже сил! Обрати нас, просвети лице Твое, и спасемся» (ст. 8). Пророк повторяет ту же самую просьбу, желая показать, насколько необходима она, а вместе и нас научит — не падать духом, когда не получаем просимого, а оставаться твердыми, в уверенности, что получим непременно. «Виноград из Египта Ты перенес, изгнал народы и насадил его» (ст. 9).

2. Здесь пророк повествует, как заботился Бог о спасении народа иудейского. Как земледелец, желая сделать виноград лучшим и более плодоносным, несколько раз пересаживает его с этою целью, так и Бог переселил Израиля из земли Халдейской в землю Ханаанскую чрез Авраама; отсюда чрез Иакова вывел его в Египет; наконец привел его, как на тучную пашню, в землю обетованную с самого начала. Не просто посадил его, а вкоренил, т. е. глубоко укрепил его корни, поскольку уже не было нужды еще переносить его. И сделал это не прежде, чем удалил, как бы терния, обитавшие народы. Поэтому он и находился в полном благополучии, как видно из дальнейшего. «Ты приготовил ему путь, и посадил корни его, и он наполнил землю» (ст. 10). Как? Чрез дарование закона, чрез истребление народов. «И посадил корни его, и он наполнил землю». Корень винограда иудейского — Моисей, Иисус, Финеес, Елеазар, которые наполнили землю его благочестием, потому что всюду прошли их добродетели. «Тень его покрыла горы, и ветви его (закрыли) кедры Божии» (ст. 11). Горами называются праведники Божии, по высоте и святости их жизни; они же и кедры. «Праведник, как финик, процветет и, как кедр на Ливане, умножится» (Пс. 91:13). Их–то покрыла тень иудейского винограда, т. е. закон, как говорит Павел: «закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей» (Евр. 10:1). Под ветвями разумей пророческие речи, которые, делаясь возвышеннее благодаря добродетелям трудящихся, подобно тому как бывает у земледельцев, занимающихся деревьями, показывают свои плоды. Итак, закон покрыл праведников, — не для того, чтобы скрыть их, а для того, чтобы прогнать от них холод неверия и пламень всякого другого греха. «Простер он отрасли свои до моря и лозы свои до рек» (ст. 12). Под морем разумеется крещение, под реками — частные очищения, под ветвями, из которых родятся гроздья, те доблестные по жизни мужи, какие были среди народа иудейского. Они простерлись не в море, а до моря, будучи по своим добродетелям близкими к благодати крещения. Те же, которые были только отраслями, а не ветвями, и только подражали ветвям, стараясь о правде законной, те простерлись до рек — до частных очищений, не получая в них действительного очищения, а только воображая себя очистившимися. «Для чего же Ты снял ограду его, так что обрывают его все проходящие путем?» (ст. 13) Ограда иудейского винограда — закон. Если ты этому не веришь, послушай Исаию, который говорит: «у Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы» (Ис. 5:1), и дальше: «и Он обнес его оградою» (ст. 2), — разумеется законом, — «и очистил его от камней», — подразумевается очистил заповедями, — «и насадил в нем отборные виноградные лозы, и построил башню посреди его», — Иерусалим, — «и выкопал в нем точило» (ст. 2) — храм, — и затем продолжает «что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду, и будет он опустошаем; разрушу стены его, и будет попираем» (ст. 5). Эту ограду Бог отнял, когда иудеи согрешили против Христа, который и оградил их законом; поэтому они обрываются мимоходящими, т. е. беззаконниками, не ходящими надлежащим путем. Таковы настоящие иудеи, вероломствующие в законе, почему о них и говорится, что они идут не дорогою, а мимо. Так и премудрость в Притчах говорит о скудоумном юноше, увлеченном преступной женщиной, что он блуждает на площади мимо угла, а не идет (Притч. 7:7, 8). «Повредил его лесной вепрь и одинокий дикий зверь поел его» (ст. 14). Диавол называется не только львом за его хищность, змием — за яд злобы, но и именами других зверей, упоминаемых в божественном Писании; он, обитающий в бесплодных лесах нечестия, называется и вепрем за его радость при виде мерзостей нечестия, а также живущим в уединении, как один возгордившийся против Бога, и диким, как звероподобный и свирепый. Он–то разоряет иудейскую синагогу с тех пор, как разрушена ее ограда, т. е. с тех пор, как Христос положил конец жизни законной, они составляют теперь достояние врага, так как не имеют ни закона, ни жертвенника, ни чего другого, относившегося к богослужению. «Боже сил!

Обратись, и посмотри с неба, и узри, и посети виноград сей» (ст. 15). Так как ни закон, ни пророки не обратили Израиля, то пророк по необходимости просит Бога, чтобы Он обратил, т. е. исправил. Как же обратить? Призревши с неба и увидев. Но разве когда Бог не видит? Но теперь пророк просит Его увидеть с особенным милосердием и оказать нам большее благодеяние сравнительно с прежними. Как же именно? Это видно из дальнейших слов: «и посети виноград сей, и соверши то, что насадила десница Твоя! (Посмотри) на Сына человеческого, Которого Ты укрепил Себе» (ст. 15, 16). Заметь, что пророк просит Бога придти не только в качестве земледельца, но и в качестве врача, потому что посещать свойственно врачу, который сам по себе производит осмотр.

3. Итак, пророк просит Его придти в качестве врача, в качестве земледельца вновь устроить виноградник, уничтожить мысленного червя, и отсечь излишние разросшиеся ветви, благодаря которым он не в состоянии приносить плодов. Но ради какого виноградника? Не того, говорит, ограду которого Он разорил и который предал врагу, а ради ветви владычней, имеющей произойти от него. Вот почему, сказав: «посети виноград сей», пророк прибавил: «на Сына человеческого, Которого Ты укрепил Себе», т. е. ради Сына, имеющего родиться из иудейского виноградника, «Которого Ты укрепил Себе», посети его. И подлинно, пришествие Единородного было посещением народа иудейского, если бы иудеи приняли его. Потому–то и Иоанн говорил: «пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин. 1:11), равно и сам Господь: Я не пришел, «только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15:24). «Он пожжен огнем и взрыт. От гнева лица Твоего (все) погибнут» (ст. 17). Так как пророк уподобил народ иудейский винограднику, то по необходимости разделяет речь, говоря то об образе, то о тех, к кому он приложил этот образ. Итак, пожжен огнем виноградник иудейский, т. е. синагога. Об этом же говорил и Христос: «огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк. 12:49). А огонь низвержен, и раскопан виноградник для того, чтобы, по раскопании его, открылось сокрытое в нем основание, о котором Исаия говорил: «вот, Я полагаю в основание на Сионе камень, — камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утвержденный: верующий в него не постыдится» (Ис. 28:16). И Давид говорил: «припомни, Господи, сынам Едомским, в день Иерусалима» (Пс. 136:7), т. е. язычников, говоривших: «опустошайте, опустошайте его до основания» (там же). Принадлежащее иудеям до тех пор раскапывается язычниками, т. е. тщательно исследуется, испытывается, пока они не откроют основания, которое те скрывают. В силу этого последние погибнут от прещения лица Божия, разумей — Христа, потому что Он порицал их за то, что, имея ключи знания, они сами не входят, и желающим войти препятствуют (Лк. 11:52). «Да будет же рука Твоя над мужем десницы Твоей и над Сыном Человеческим, Которого Ты укрепил Себе. И мы не отступим от Тебя: оживи нас, и мы будем призывать имя Твое!» (ст. 18, 19). Мужем десницы называется Христос: мужем — по человечеству, десницы Его — во–первых потому, что Он вместе с плотью сидит как бы в деснице Отца, а затем и потому, что Он устроил всю тварь. Его же называет пророк и Сыном Человеческим точно также по причине плоти. Но чтобы ты считал всего Его единосущным Отцу по божеству, говорит: «Которого Ты укрепил Себе»: укрепил его, поскольку Сам родил Его, укрепил Себе, поскольку родил Его равномощным и по всему Себе подобным. Пророк молится, чтобы на нем была рука Отца, разумеется, для совершения знамений и чудес для нас, так как последние называются иногда рукою Божией, иногда перстом. Пророк молится, чтобы знамения для нас совершены были уже не чрез пророка, не чрез богоносного мужа, например Моисея, или Илию и др. пророков, а чрез Сына, обещая, что если это сбудется, то мы уже не отступим от Него, потому что многократно отступали. «Оживи нас, и мы будем призывать имя Твое». Оживишь нас живою водою крещения. Тогда мы призываем и имя Его, называясь по имени Христа христианами. «Господи, Боже сил! Обрати нас, и просвети лице Твое, и спасемся» (ст. 20). Пророк часто повторяет эти слова. Он молится не применительно только к настоящему, показывая, что ни обратиться, ни спастись мы не можем иначе, как только чрез воссияние лица Божия, т. е. воплотившегося Слова.

«В конец. О точилах. Псалом Асафа» (ст. 1).

1. Почему пророк поместил этот псалом между носящими надписание: «о точилах»? В нем он не упоминает ни о точиле, ни о винограде, ни о каких начатках от плодов. Он говорит об Иосифе, который был образом и провозвестником Христа, Который истоптал за нас точило страданий, как Сам Он возвестил об этом чрез пророка Исаию: один я истоптал точило (Ис. 63:3). Почему же страдания называются точилом? Потому, что мы, напаяясь текущею от них кровью, как бы сладким вином, приходим в радость. «Радуйтесь Богу, помощнику нашему, восклицайте Богу Иакова!» (ст. 2). Хорошо пророк приглашает нас радоваться о Боге, как могущественном и искреннем помощнике, а не о человеке, потому что у людей нет постоянства ни в силе, ни в искренности, но и расположение их скоропреходяще, ровно как и сила. Вместе с тем пророк повелевает нам и восклицать, как будто мы одержали уже с Божиею помощью победу. С помощью какого Бога? Бога, говорит, Иакова. Он умалчивает об Аврааме, опускает Исаака и упоминает об одном только Иакове, как лице подходящем в данном случае. Упоминанием восклицания пророк обозначает или победу или радостный символ. Эта победа дана нам чрез Христа, Который попрал врага. Вот почему пророк справедливо указал на Бога Иакова, так как Иаков значит запинатель. «Возьмите псалом и дайте тимпан, сладкозвучную псалтирь с гуслями» (ст. 3). Тимпан — символ ветхого завета, потому что он издает глухой и невнятный звук; также и потому, что с тимпаном пела и ликовала пред народом иудейским Мария, сестра Моисея. А псалмопевец выражает новый завет, потому что поющие псалмы издают ясные и раздельные звуки, подобно тому, как произносится Евангелие. Так как пророк говорит к иудеям, научая их, чему они должны радоваться и о чем восклицать и в каких отношениях быть с церковью из язычников, то ясно убеждает их взять новое и отдать им старое, так как от соединения происходит большая польза. Кто владеет истиной, тот делается еще более совершенным, принимая образ; а кто владеет образом, тот приобретает великое благо, принимая истину, ради которой он и получил образ. Потому пророк и говорит: «сладкозвучную псалтирь с гуслями», т. е. новое со старым. Так и Соломон говорит в Песни Песней: новое со старыми, что дала мне мать моя, «это сберегла я для тебя» (П. П. 7:14). Почему же пророк уподобил заветы псалтири и гуслям? Потому что эти инструменты сходны друг с другом, различаясь по расположению струн; у первой они связаны на верху, у вторых — внизу. Точно так же сродны ветхий и новый заветы, оба имеют одну цель — благочестие; но заповеди первого склоняются долу, вследствие незначительности законодателя, а заповеди второго высоки и стремятся горе по величию и высоте учеников Христовых.

«Вострубите в новомесячие трубою: в торжественный день праздника вашего» (ст. 4). Пророк ясно говорит, что тот, кто находился под законом, должен был трубить трубою в новомесячие, но не во все месяцы, почему Давид и упомянул о дне благознаменитом, разумея первый день седьмого месяца. Этот именно день и есть благознаменитый, т. е. намеченный законом, в котором говорится о нем следующим образом: «в седьмой месяц, в первый [день] месяца да будет у вас покой, праздник труб, священное собрание [да будет у вас]» (Лев. 23:24). Потому и теперь псалмопевец говорит далее: «ибо таково повеление Израилю и определение у Бога Иакова» (ст. 5), свидетельствуя, что он высказывает не новое что–нибудь, а следует древнему узаконению. Хотя он упоминает о новомесячии в настоящем времени, но несомненно разумеет под ним время пришествия Спасителя. «Кто во Христе», говорит Павел, «тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Кор. 5:17). Трубою пророк называет евангельскую проповедь, а благознаменитым днем — Господню пасху. Поэтому Акила переводит: (в день) полнолунный, а Симмах: (в день) месячный, и тот и другой, разумея пятнадцатый день месяца. В этот день по закону трубить не следовало; следовательно, пророк подразумевает день, в который пострадал за нас Христос. Будучи предан в четырнадцатый день, во время ветхозаветной пасхи, Христос в следующий день, т. е. пятнадцатый, пострадал на кресте. Этот день пророк и называет новомесячием и полнолунным, как начало и вместе исполнение времени, в которое совершилось наше спасение. В этот день он повелевает трубить, т. е. благовествовать, и говорит, что это повеление Израилю, и не просто повеление, а «определение у Бога Иакова», потому что, восприяв от креста власть действовать, Он утвердил евангельскую проповедь, почему и говорит апостолам: «когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12:32). А что Богом Иакова пророк называет Христа, это ты можешь узнать из дальнейшего. «Он поставил это в закон Иосифу, когда он выходил из земли Египетской, (где) он слышал язык, которого не знал» (ст. 6). О каком Боге Иакова говорит пророк? О котором говорил он раньше. Как же он говорит: «когда он выходил из земли Египетской»? Говорит так потому, что Иосиф был образом Христа — по зависти к нему братьев, по продаже, по добровольному рабству, по поклонению ему звезд и по многим другим событиям, которые можно указать в его жизни; пророк хотел показать, что Иосиф был свидетелем и памятником Христа, и что как его, так и Христа преследовали непрестанными кознями. Возвратившись, по смерти Ирода, замышлявшего убить Его, из Египта, Христос скрывается в Галилее из–за страха пред Архелаем, который также после Ирода злоумышлял против Него.

2. «Он слышал язык, которого не знал». Какого? Языка клеветников; его Христос не знал, не в том смысле, что последний ему был неизвестен, а в том, что Он не слушал лжи, потому что ложь чужда Богу. Но став человеком, Он по необходимости однако слышал клеветников, когда Его судили. И в этом отношении Иосиф был прообразом Христа, потому что и он слышал, как жена египтянка говорила ему: «ложись со мной» (Быт. 39:12), но не знал слов говорившей, так как не согласился с нею. «Освободил Он от тяжестей хребет его: руки его (тогда) работали корзиною» (ст. 7): не подставлял, говорит, спины своей греху. Тяжестью пророк называет бремя грехов, на тяжесть которых указывает Давид, говоря: «подобно тяжелому бремени отяготели на мне» (Пс. 37:5); но Иосиф воздержался только от прелюбодеяния, а Христос был совсем чужд греха. «Руки его (тогда) работали корзиною». Христос был рабом в настоящей жизни, которая справедливо называется корзиною, потому что мы, собрав в ней, как бы в корзине, все доброе и злое, понесем ее на плечах, когда отойдем отсюда. Обрати внимание на точность пророчества, и подивись, как говорит он про нового Иосифа — Христа. «Освободил Он от тяжестей хребет его», так как собственного греха Он не имел; тем не менее, руками своими он рабствовал в корзине настоящей жизни, так как Он рабствовал, нося корзину наших грехов. Следует заметить, что в настоящем псалме пророк часто переходит от одного лица к другому. Сначала он обращает речь к каким–то победителям, торжествующим свою победу; дальше переходит к Иосифу — образу Христа; теперь, наконец, обращается, очевидно, к народу израильскому, говоря: «в скорби ты призвал Меня, и Я избавил тебя, услышал тебя в сокровенном бурном месте, испытал тебя при воде пререкания» (ст. 8). Где и когда? Когда Бог говорил Моисею: «Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей» (Исх. 3:7, 8). «Услышал тебя в сокровенном бурном месте». Когда Бог сошел на гору Синай, и облако мрака покрыло гору (такое облако и называется бурею), тогда и услышал их. Что же они говорили? Слова, которые «сказал Господь, исполним» (Исх. 19:8). Вскоре, однако, они оказались лжецами пред Богом, что ясно видно из дальнейших слов: «испытал тебя при воде пререкания». Здесь, во время путешествия, они хулили Бога, и, забыв все знамения, которые получили прежде, говорили Моисею: «о, если бы умерли тогда и мы, когда умерли братья наши пред Господом» (Числ. 20:3), и другие укоризны, свидетельствующие о строптивости иудеев. После этих стихов псалмопевец переменяет тон, делая это не напрасно, не без цели, а может быть для того, чтобы на несколько времени прервать пророчество, вернее же — потому, что явно вводит лицо Христа. «Слушай, народ Мой, и Я засвидетельствую тебе: Израиль, если бы ты послушал Меня!» (ст. 9). Если вы желаете называться народом Божиим, то слушайте Его заповедь, чтобы обладать этим великим достоинством. Впрочем следует узнать, что именно Он свидетельствует. «Израиль, если бы ты послушал Меня! Да не будет у тебя нового бога, и да не поклонишься богу чужому. Ибо Я — Господь Бог твой, изведший тебя из земли Египетской: открой уста Твои и Я наполню их» (ст. 9–11).

Слова: «если бы ты послушал Меня» Бог предпослал для того, чтобы показать, кто Он, зная наперед их нечестие, не лишает их возможности обращения. Если они желали, то могли раскаяться. Предведение Божие не препятствует покаянию, потому что Бог знает наперед и то, что грешникам можно раскаяться, если они пожелают. Впрочем, пророк указывает на нечто новое и таинственное, или, точнее сказать, Бог чрез пророка. Что, в самом деле, Бог свидетельствует народу иудейскому? То, что если послушает Его. Кого — Его? Того, свидетелем о ком был Иосиф; Того, чьи руки потрудились в корзине. Тогда не будет у них нового Бога, и они не поклонятся Богу чуждому. Действительно, Христос для них был не новый Бог, и не чуждый: Он извел их из земли египетской, Он был изначала, Он будет и потом, как засвидетельствовал Бог чрез пророка Исаию, говоря: «Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога» (Ис. 44:6). Спасителем же, без всякого сомнения, называется воплотившийся для спасения рода человеческого. «Открой уста Твои и Я наполню их». Почему указывается не на уши, не на сердце, а на уста? Потому что сошедшее с небес Слово стало хлебом жизни, и если кто, раскрыв уста, благоговейно принимает Его, то исполняется богопознания. «Но не послушал народ Мой голоса Моего и Израиль не внял Мне» (ст. 12). Они не в силах были слушать Его учение и проповедь евангелия, и не хотели обращать внимание на Его чудеса; они отягчили уши свои, чтобы не слушать заповедей Господа, «очи свои сомкнули», как говорил Исаия (6:10), чтобы не видеть знамений. Что же потерпели они за это? «И предоставил Я их замыслам сердца их: пусть пойдут по замыслам своим!» (ст. 13). Под начинаниями сердца разумеются различные соображения и решения, какие принимали Иудеи, когда, злоумышляя на Господа, говорили: «этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом» (Ин. 11:47, 48). Соответственно этому замыслу и этому решению им и предоставлено было идти: римляне взяли их город и страну, а сами они уведены были в плен. «Если бы народ Мой послушал Меня, если бы Израиль по путям Моим ходил, то Я смирил бы врагов его легко и на притеснителей его наложил бы руку Мою» (ст. 14, 15). Пророк оплакивает народ иудейский за то, что он не слушал Бога, давшего закон, что не ходил в путях Того, кто не может заблуждаться и дает спасение; за то, что чрез это иудеи не позволили смирить врагов их — демонов и обратиться руке Божией на притеснителей их. Бог обратил десницу Свою на невидимых притеснителей и смирил незримых врагов, но не ради иудеев, потому что над ними и доселе возвышается рог демонов; смирены они ради нас — язычников, которые отвергли служение и уничтожили поклонение им. Вот почему Бог, гневаясь на иудеев, объявляет их своими врагами, как об этом говорится далее: «враги Господни солгали ему, и будут бедствия их во век» (ст. 16). Какие враги? Те, о которых говорил Павел: «враги креста Христова, их конец — погибель» (Флп. 3:18, 19). Поэтому Бог выражает угрозу, что и время их, т. е. время наказания их, будет продолжаться вечно. Чем же они солгали ему? Тем, что Он пришел к ним, как к своим, а свои Его, как говорит Иоанн, не приняли (Ин. 1:11). «А Он питал их тучною пшеницею, и насыщал их медом из камня» (ст. 17). Пророк порицает иудеев за то, что, получив столько благодеяний, они остались неблагодарными. Чувственным он обозначает духовное, туком пшеницы называет закон, духовно обитающий в букве, — почему в другом псалме говорится: «утверждает в пределах твоих мир и лучшею пшеницею насыщает тебя», и дальше объясняется, что это за пшеница: «посылает слово Свое на землю» (Пс. 147:3, 4); медом из камня называет пророков, так как они получали пророчество от Христа, который есть камень. Этим пророчеством Бог насытил иудеев, дав им не одного или двух пророков, а многих, и многим поколениям.

1. Кратко надписание псалма, потому что содержанием его служит увещание творить правду и порицание тем, кто ей не следует. «Бог стал в сонме богов, дабы среди богов произвести суд» (ст. 1). И то служит великим доказательством любви к нам Бога, что Он, Творец, сообщил Свое название творению. Называемый Сам Богом в исключительном смысле, Он по благодати позволил также называться и тем, кто из любви к Богу, Владыке всего, хранит первоначальное достоинство. Потому и теперь пророк назвал богами начальников народа, о которых и Моисей говорил: «судей не злословь и начальника в народе твоем не поноси» (Исх. 22:28). Тех из них, которые говорят истину и избегают лжи, которые блюдут достоинство пророка ли, священника ли, или вождя, Бог удостаивает такой части, что, как говорит псалмопевец, становится в их сонме; тех же, которые поступают недостойно полученной ими чести, судит «среди», т. е. пред лицом всей твари лишает их достоинства и чести и подвергает позору за то, что они, поставленные начальствовать, сами подчиняют себя нечестию. Таких начальников пророк далее с одной стороны порицает, с другой — увещает. «Доколе будете судить неправедно и лицеприятствовать грешникам?» (ст. 2) Хорошо пророк употребил в начале слово «доколе», желая показать, что они упорно пребывают в неправде, и не замечают долготерпения Божия, и совершенно не обращают внимания, что время бежит и проходит, по истечении которого наступит казнь для неправедных. Потому они и судят неправедно и оказывают лицеприятие грешникам, тогда как повсюду следовало бы ставить лицо Бога, который желает правды и потому в каждом суде представляет Свое лицо, почему Моисей и говорил: «не бойтесь лица человеческого, ибо суд — дело Божие» (Втор. 1:17). Почему пророк говорит: «лицеприятствовать грешникам»? Потому что всякий, старающийся извратить правду и настроить суд против ближнего, на самом деле есть грешник, хотя бы и представлялся праведным. Псалмопевец вводит перемену тона, потому что переменяет порицание на увещание. «Давайте (правый) суд сироте и убогому, смиренного и нищего оправдайте» (ст. 3). Не говорит: судите праведнику, или пророку, или священнику, относительно которых Бог дает такое повеление: «не прикасайтесь к помазанным Моим и пророкам Моим не делайте зла» (Пс. 104:15), а сиру, говорит, и убогу, смиренному и нищему. Почему? Потому, что они обычно терпят обиды, как и Павел говорил: «для чего бы вам лучше не терпеть лишения?» (1 Кор. 6:7). Между тем для них крайне тяжело терпеть обиды вследствие слабости, происходящей от возраста, и бедности. Поэтому законодатель особенно и заботится о них. «Отнимите бедного и убогого из руки грешника и избавьте его» (ст. 4). О радующихся по поводу неправды и обиды говорится как о диких зверях, почему в другом месте сказано: «подстерегает в потаенном месте, как лев в логовище своем, подстерегает, чтобы схватить нищего» (Пс. 9:30). Поэтому тот, кто спасает бедного, получает честь и награду пастыря, разумеется — того пастыря, который предал себя за нас и избавил нас от мысленных зверей, а кто причиняет вред и обиды, ставится в ряд зверей. Желая усилить в нас заботливость об обижаемых, пророк присовокупил: «из руки грешника и избавьте его», чтобы мы спешили на защиту, если увидим слабого, творящего неправду и не имеющего сострадания. Грешник слаб, потому что оскорбил Бога; он лишен сострадания, потому что не щадит себя самого; если бы он имел сострадание к себе, то и не грешил бы; а так как он лишен его, то тем более не щадит ближнего. «Не познали. Не уразумели. Во тьме ходят. Да поколеблются все основания земли!» (ст. 5). Чего не познали? Скоротечности настоящей жизни, непостоянства человеческой жизни, не познали того, что, присоединяя к полям поля и к домам домы, они часто собирают сокровища для врагов. А чего не уразумели? Того, что, заботясь о благах ничтожных, они лишают себя благ великих. Потому они и ходят во тьме нечестия, стыдясь придти к свету: «всякий, делающий злое, ненавидит свет», как говорит Спаситель (Ин. 3:20). Может быть пророк порицает их и за то, что они, ходя во тьме, не узнали и не уразумели последующего. Чего же именно? Слушай: «да поколеблются все основания земли». Если же колеблются основания земли, то, как может остаться то, что на ней? Для чего же, пока последнее остается, мы обижаем брата и поядаем бедного, если от этого нам нет пользы? «Я сказал: вы — боги и все — сыны Вышнего. Однако вы, как люди, умираете и, как всякий из начальников, падаете» (ст. 6, 7). Когда сказал Бог, что все суть боги и сыны Вышняго? Ведь здесь говорится уже не об одних только начальниках, а о всех людях. Когда Бог, сотворив человека, дал такое определение его достоинства: «сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами» (Быт. 1:26). Если бы люди сохранили это достоинство и не исказили образа Божия преслушанием, то не были бы наказаны смертью. Непризнание величия Божия есть гордость пред Богом и болезнь диавола. «Как люди, умираете», говорит пророк, показывая, что смерть для людей есть страдание. Но человеку можно было не умирать, если бы он от начала сохранил закон Божий, так как природа наша имела способность и к тому и к другому. «Как всякий», говорит, «из начальников, падаете», указывая этим на диавола, так как он имел власть и был князем среди ангелов, почему Павел говорит: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей» (Еф. 6:12), но, возгордившись и пожелав большего, пал. Точно также и человек: услышав слова змия: «но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их», т. е. от древа, «откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:5), он впал в непослушание, так что справедливо по гордости и падению сравнивается с диаволом. «Восстань, Боже, суди землю, ибо Ты будешь иметь наследие во всех народах» (ст. 8). Пророк указывает не на настоящее наследие, а на будущее. Поэтому он и молит Бога восстать и судить землю, т. е. человека. Когда Он воскреснет, то наследует все народы. Всем Он даст соответствующий жребий: один — смиренным, другой — целомудренным, иной — милостивым, иной — блудникам, иной — высокомерным, иной — корыстолюбцам. Языками в данном случае пророк назвал не различные роды языков, а разные роды жизни.

«Песнь–псалом. Асафа» (ст. 1).

1. Справедливо пророк назвал настоящее повествование песнью и псалмом, так как соединил с пророчеством (которое он по обычаю называет псалмом) победную песнь против врагов. «Боже! Кто уподобится Тебе? Не безмолвствуй и не будь кроток, Боже!» (ст. 2) Пророк говорит это не вопрошая (вопрос был бы без смысла), а, желая выразить беспредельность Бога и Его ни с чем несравнимость, потому что никто и не вообразит в чем–нибудь уподобиться Богу, виновнику всего существующего. Должно, однако, обратить внимание на особенность чтения; пророк не сказал: кто подобен Тебе, но: «кто уподобится Тебе?», чем указал на будущее время. Этим пророк делает намек на то, что домостроительство Единородного во плоти уподоблялось по славе деятельности некоторых пророков, почему Его считали одни за Илию, другие за одного из пророков, тогда как никто из них не мог уподобиться Ему, потому что только Он один был Богом и человеком, только Он один спас род наш. «Не безмолвствуй и не будь кроток, Боже!», т. е. не долготерпи далее, — молчанием пророк называет время долготерпения к грешникам. Почему же он об этом молится? «Ибо вот, враги Твои восшумели и ненавидящие Тебя подняли голову» (ст. 3). Благодаря Твоему долготерпению, говорит, грешники возгордились до такой степени, что «восшумели», т. е. стали дерзкими и с бесстыдством открыто показывают свое нечестие, как бы трубят о нем, и поднимают голову, не стыдясь своих преступлений; мало того, они даже тщеславятся, как будто нет никого, кого бы они могли бояться. Врагами Бога пророк называет грешников; так как они враги самим себе, делая то, что им служит во вред, то Бог, как человеколюбивый и не хотящий смерти грешника, и считает своими врагами тех, кто губят сами себя. «На народ Твой составили охотно коварный умысел и совещались на святых Твоих» (ст. 4). Вот, пророк указывает другой вид вражды против Бога. Те, кто враждует против народа Божия и святых, поднимают войну против Того, чьи они рабы и братья. Под войною пророк разумеет не только описанную им ниже, где он упоминает и о воевавших с иудеями народах, но и подразумевает ту тайную войну, какую обычно ведут грешники против праведников. Поэтому пророк говорит не просто: составили коварный умысел, а: «составили охотно коварный умысел», т. е. употребляли хитрости всякого рода и вида. Таковы суть те, которые людей, преданных Богу, сначала лишают денег, имений или чего другого, чтобы побудить их к неблагодарности и хуле на Бога; когда же в этом не успевают, подстрекают их к удовольствиям, возбуждают страсть тщеславия, высокомерие, гордость, давая советы врагов под видом друзей. Это и указывается далее: «сказали: придите и истребим их из (среды) народов, чтобы не вспоминалось более имя Израиля» (ст. 5). Ясно, что это сказано и сделано врагами Израиля, о которых будет упомянуто ниже. Но ты разумей и тех, которые внушают и побуждают делать зло; эти последние хотят истребить нас из народов, так чтобы имени нашего не было ни с беззаконными, так как мы грешим, имея закон, ни с подзаконными, так как преступаем закон; они хотят, чтобы имя Израиля предано было забвению. Израиль значит — видящий Бога, и если кто–нибудь не делает того, что подобает видящему Бога и обратившему к Нему мысленные очи, то такой естественно предается совершенному забвению; в силу этого невозможно было бы и вспомнить при позднейшей беспечности, был ли когда Израиль, видящий мысленными очами, т. е. нельзя было бы и знать Бога. «Ибо совещались единодушно вместе, против Тебя заключили союз» (ст. 6). Но кто же может замыслить что–нибудь, или заключить союз, или даже вообразить что против Бога, недоступного не только для зрения, но и для мысли? Бог признает совершенным против Него самого то, что делается против верующих в Него; поэтому и замыслы против последних называются замыслами на самого Бога, как Отца, Защитника и Покровителя подвергающихся им. Кто же были строившие козни? «Селения Идумейские и Измаильтяне, Моав и Агаряне, Гевал, и Аммон, и Амалик, иноплеменники вместе с жителями Тира» (ст. 7, 8). Все эти народы происходили от Авраама и, следовательно, были родственны с израильтянами. Отцом измаильтян был Измаил, сын Авраама, агаряне же происходили не от Авраама, а от Агари, которую на некоторое время дала Аврааму Сара, но потом из ревности изгнала вместе с Измаилом; соединившись следовательно с чужим мужем, она сообщила своим потомкам название агарян. Подобным же образом Амалик был потомком Исава, а Моав с Аммоном были сыновьями Лота от его дочерей, родившимися после сожжения Содома; их соседом был Гевал, а может быть и родственником, почему и сопричисляется к ним. Что же здесь имелось в виду показать? Почему именно указаны родственные народы? Чтобы ты знал, что первыми врагами бывают, как говорит Христос, домашние, т. е. родственники. Вот почему иноплеменников пророк поставил на последнем месте, сказав в заключение: «иноплеменники вместе с жителями Тира, и Ассур пристал к ним» (ст. 8, 9). Не с жителями Тира, а с моавитянами и аммонитянами и прочими указанными родственными иудеям народами; они начали войну, следовательно, не по собственному почину, а по подстреканию родственников, почему пророк и присовокупил: «они стали заступлением для сынов Лота» (ст. 9), т. е. явились на помощь к ним. Итак, берегись внутренних врагов, потому что они возбуждают и внешних, и не полагайся на родственников, так как они часто превращаются во врагов, но обрати внимание на высказанное им пророком проклятие. Перемена тона, — потому что пророк переходит к молитве. «Поступи с ними, как с Мадиамом и Сисарою, как с Иавимом при потоке Киссоне, которые были истреблены в Аендоре, сделались как навоз на земле» (ст. 10, 11).

2. Не без причины пророк избрал из всех врагов именно этих, а потому, что война имела для них неожиданный исход. Мадианитян, во множестве покрывавших землю, Гедеон поразил без оружия, и истребил с тремястами мужей, которые не имели ни мечей, ни щитов, ни шлемов, ни других воинских доспехов, а употребляли в дело только одни факелы и роговые трубы. Сисару же, который был вождем народа Иавима и выступил в поход с девятьюстами железных колесниц, Бог привел в страх, и, обратив в бегство, предал в руки жены Хавера Кинеянина, которая убила его дверным колом. Итак, пророк молится, чтобы подобно этим врагам пали от руки Божией и те, которые перечислены выше. О потоке Киссоне и Аендоре он упомянул потому, что здесь произошло сражение с Сисарой. «Сделались как навоз на земле». Гордость и высокомерие их были уничтожены поражением до такой степени, что их считали ничтожными на подобие навоза. Хорошо пророк указал на навоз: подобно тому, как последний, хотя малоценен сам по себе, способствует плодородности земли, так точно и поражение и слабость гордых делает наши души способными на добродетели. «Низложи князей их, как Орива и Зива, и Зевея и Салмана, всех князей их» (ст. 12). Пророк упоминает мужей, которых истребил Гедеон и молится, чтобы начальники врагов подверглись той же участи. Какие начальники, об этом яснее говорится ниже. «Которые сказали: возьмем себе во владение святилище Божие» (ст. 13). Начальники, следовательно, не столько по достоинству, сколько по нечестию; потому они и мечтают сделать святилище Божие своим достоянием, чтобы пользоваться святыней для приобретения богатства, и божественным для получения личных выгод. Это делают не только те, кто похищает священные сосуды и продает святыню, но и те, кто торгует божественными вещами, продавая их и покупая, и совершая незаконные мены. Таков был Симон, желавший приобресть благодать за деньги, почему Петр и признал его недостойным дара Святого Духа. «Боже мой! Положи их, как колесо, — как солому пред ветром» (ст. 14), в колебании, в неустойчивом движении, в постоянных переменах, как это свойственно колесу. «Как солому пред ветром», так, чтобы они нигде не могли стать, нигде не могли показаться, гонимые потоком ветра. «Как огонь сожигает дубравы, как пламя опаляет горы» (ст. 15). Пророк молится, чтобы они лишены были всякого успеха. Полезен тот огонь, которым плавится золото или серебро, печется хлеб, согревается лекарство, словом, приготовляется что–нибудь для нас полезное; от огня же, которым попаляются леса и сожигаются горы, нет никакой пользы; горит он весьма сильно, а когда потухнет, оставляет только копоть и пепел. Таковы–то оказываются грешники, когда подвергнутся гневу Божию. «Так и Ты прогони их бурею Твоею и гневом Твоим приведи их в смятение» (ст. 16). Называя бурею внезапный и сильный гнев Божий на грешников, пророк желает, чтобы он прогнал их и привел в смятение. Как должно это совершиться, показано раньше, а именно: они должны быть развеяны по ничтожным частям, подобно тому как развеваются соломинки, и должны быть превращены в пыль и пепел, когда, на подобие огня, стихнет гнев на них Божий. Впрочем, пророк молится об этом, желая им пользы, а не вреда. Что он говорит далее? «Покрой лица их бесчестием, чтобы взыскали имя Твое, Господи!» (ст. 17). Когда они лишатся надежды, ради которой пренебрегали надеждой на Бога, они естественно подвергнутся стыду и бесчестию за то, что полагались на пустые вещи и скоропреходящее считали пребывающим. После такой перемены они взыщут имя Божие, предпочитая общение с Ним всему прочему. Но так как в настоящей жизни это случается не со всеми грешниками, потому что одни, исправившись, остаются такими до конца, другие же, утратив благочестие, не обращаются к Богу, то о последних пророк сказал: «да постыдятся и смятутся в век века, и посрамятся и погибнут» (ст. 18). Ясно, что он разумеет век будущий, где грешники не только терпят стыд, но и испытывают смущение и со срамом погибают, так как для них там нет уже времени для покаяния. Они не могут покрыть своего стыда покаянием; стыдятся же они не только Судии, но и тех, в присутствии кого они судятся, тех, кого они обижали, кому понапрасну строили козни; их стыдятся они по необходимости, видя, как они блаженствуют, а сами напротив страдают. Тогда–то они по необходимости узнают Бога, их к этому принудит страх и суд. Но взыскать Бога, чтобы притечь к Нему, они уже будут не в состоянии, как это ясно видно из дальнейших слов: «и да познают, что имя Тебе — Господь: Ты един Вышний над всею землею» (ст. 19). Познанием пророк называет здесь не добровольное признание, а согласие вынужденное необходимостью. Подобно тому, как мы, видя острый нож, когда испытали его, признаем острым на самом деле, или как, соглашаясь, что огонь горяч, утверждаем это особенно после того, когда приблизимся к нему, так точно и все неверующие во время суда признают Бога и узнают, что Он один Вышний над всею землею, и не делит Своей власти с идолами, как теперь думают некоторые нечестивые, из того, что Бог долготерпелив, заключающие, что Он не все может и не во всем. Тогда этого они не скажут, так как Бог будет в отношении к ним уже не долготерпелив, а правосуден.

«В конец. О точилах. Сынам Кореевым. Псалом» (ст. 1).

1. Что сыны Кореевы, подобно Асафу, были псалмопевцами, получавшими от Давида пророчество для пения под звуки псалтирей, об этом мы сказали раньше, ровно как и о том, что под точилом разумеются тайны страданий Христа, Который, перенося их, как бы топтал точило, и попранием смерти как бы наполнил его. Поэтому другие переводчики перевели надписание этого псалма так: победная песнь о точилех. Но хорошо перевели и семьдесят: «в конец», так как Христос, о котором сказано это, — конец закона. «Как возлюбленны жилища Твои, Господи сил!» (ст. 2). Селениями Господа называются не только храмы и молитвенные места, но и все те, кто старается чрез освящение сделать себя храмом обитания Божия, в особенности с тех пор, как пришел Христос, который обитает в нас по причине Своего человеколюбия. Вот почему и Иоанн Богослов написал: «и Слово стало плотию, и обитало с нами» (Ин. 1:14). Такие селения вожделенны для Бога, потому что Сам Он в них обитает, вожделенны и для нас, потому что чрез них мы можем приближаться к неприступному Богу. «Всемерно желает душа моя (войти) во дворы Господни, сердце мое и плоть моя возрадовались о Боге живом» (ст. 3). «Желает душа моя (войти)» — не от слабости, а от чрезмерной любви, подобно тому как изнемогают горячо любящие, когда их на некоторое время отлучат от предмета любви. Тоже самое, говорит пророк, чувствует он и по отношению ко дворам Божиим, чувственным ли, иди духовным. И вполне естественно: там бедняк находит утешение, обижаемый — терпение, счастливый — вразумление, всякий из нас находит все: одни лекарства от страстей, другие — средства, оживляющие и укрепляющие добродетель. «Сердце мое и плоть моя возрадовались о Боге живом». Сначала чувствует радость о Боге сердце, а потом уже плоть. Когда мы предадим душу Богу, то плоть, управляемая ею, уже не радуется более пьянству, блуду и невоздержанию, а радуется о Боге живом, и стремится к тому, что свойственно истинной жизни, в любомудрой надежде по некотором времени достигнуть нетления.

«Ибо и птица находит себе жилище, и горлица — гнездо себе, в котором положит птенцов своих: (таковы) для меня алтари Твои, Господи сил, Царю мой и Боже мой!» (ст. 4). Это понимай в том смысле, что как птички находят дом и горлицы гнездо, так и мы находим убежище и кров у алтарей Божиих. Вернее, впрочем, что птицею пророк называет мужа, пребывающего в монашеском любомудрии, потому что у него есть много сходного с птицею: он не имеет дома на земле, не заботится о завтрашнем дне, не знает суеты, питается простою пищею; горлицею же — воздержную деву — по причине ее чистоты, любви к уединению, унылого голоса (таковой именно приличен деве), и любомудро проводящую жизнь в слезах вдовицу. Они–то нашли себе дома и гнезда в алтарях Божиих, потому что имеют обычай здесь обитать и свивать гнездо, обитать — ради безопасности, свивать гнездо — потому что плод и чада дев и воздержниц заключаются в освящении и умерщвлении страстей, образом чего, а вместе и побуждением, и служат алтари. Заметь и то, что Господа сил, Господа неба, или вернее — вездесущего пророк назвал своим царем и Богом, показывая, что общее благо можно считать своим собственным; потому изволил и обитать в нас ничем не заключимый. «Блаженны живущие в доме Твоем: во веки веков они восхвалят Тебя» (ст. 5). Дом Божий — закон; здесь Бог обитает как в Своем жилище и чрез него является тем, кто исполняет заповеди. Живущие здесь блаженны, во–первых, потому, что живут с Богом, затем и потому, что место это недоступно для злобы, и что в нем имеется точное знание настоящего, и ясное предвидение и созерцание будущего. Потому–то живущие там в веки веков восхвалят Бога, предвосхищая уже жизнь ангелов, непрестанно восхваляющих Творца, и с настоящим славословием соединяя будущее. Перемена тона прерывает пророчество, так как пророк, говоря до сих пор о тех, кто всегда весьма сильно любил Бога, переходит теперь к тем, которые хотя и рождены были на то, но поднялись до степени одинаковой с первыми с помощью и содействием Божиим. «Блажен муж, для которого есть защита у Тебя, который в сердце своем положил восхождение» (ст. 6). И справедливо, — потому что если он и падет, то встанет, если и согрешит, очистится, если и впадет в отчаяние, все же не увидит смерти. Но слушай, кто этот муж: «который в сердце своем положил восхождение». Как? Каким образом? «В долину плача, в назначенное (Богом) место, ибо Законоположитель дарует (за сие) благословение» (ст. 7).

2. Бог не лицеприятен, и не помогает одним, а другим нет, но подает свою помощь всем, кто к нему обращается. Но как обращается? Через «долину плача», т. е. чрез покаяние. Здесь Бог дал грешникам средство для исправления и спасения, говоря: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17). Кто идет этим путем, тот «в сердце своем положил восхождение (в современном переводе в ед. числе — Ред.)», стремясь взойти от земли на небо, и не чрез одну ступень, а чрез многие ступени. Поэтому и сказано: восхождения, а не восхождение. Действительно, нам надо иметь много различных добродетелей, чтобы освободиться от дольняго и достичь горняго. Какие же именно? «Ибо Законоположитель дарует (за сие) благословение. Будут они восходить от силы в силу, явится (для них) Бог богов в Сионе» (ст. 7, 8). Пророк говорит о заповедях евангельских, в которых высказано не одно благословение, а многие, — о различных блаженствах, выраженных Христом; слушающий их восходит по ним от силы в силу, идет от одной добродетели к другой: от смиренномудрия к плачу о грехах, отсюда — к кротости, затем — к непрестанному исканию правды, далее — к милостыне, от нее — к чистоте сердца, а от последней — к добродетели миротворения. Венцом же всего служат гонения за Христа, усовершившийся в которых и достигший конца увидит Бога в Сионе — в духовном созерцании (Сион и значит созерцание). Итак, верх блаженства — видение Бога, не так, как Он есть, а насколько Он благоволит дать. Можно сказать, что все сказанное, начиная с перемены тона, говорится и о Петре: он был блажен, получив помощь во время отречения, почему и не отчаялся, но положил чрез покаяние «который в сердце своем положил восхождение в долину плача». Ты знаешь, как он плакал и как, приняв благословения нового законодателя — Христа, восходил от силы в силу: прибежав к месту воскресения и увидев пелены, но, увидев затем и Христа, встретившего его, как засвидетельствовал Лука, он не удовольствовался этим, но восшел в другую силу — в Сион, где снова ему явился Бог богов — Христос, преподав благословение, и даровав ученикам мир и дар Духа (Лк. 14:12 д.). «Господи, Боже сил! Услышь молитву мою, внемли, Боже Иакова!» (ст. 9). Но разве услышать недостаточно? Нет, говорит, но надо еще и внять, т. е. вложить в уши, чтобы, если и не дано теперь исполнение молитвы, исполнить ее после; как пророк, он знал, что должно пройти много времени, прежде чем исполнится то, о чем он тогда молился. Здесь пророк опять сделал перемену тона, окончив молитву, желая затем усиленно помолиться о том же самом, так как молитва имела своим предметом самое спасение людей. «Защитник наш, узри, Боже, и призри на помазанника Твоего!» (ст. 10). Увидь, что мы нуждаемся в Твоем призрении; увидь, что язва не исцеляется средствами человеческими; увидь, что сосуд разбит. Мы тело Твое, не чужое. Итак, призри на нас. Но, говорит пророк, «призри на помазанника Твоего», т. е. чтобы в лице Христа, в Сыне Отец призрел на всех нас, и чтобы благоволением Отца совершилось данное для нас таинство. Почему же ты просишь, чтобы Отец призрел чрез Сына, а не через пророков? «Ибо один день во дворах Твоих лучше тысяч: предпочел я лучше повергаться у дома Бога моего, нежели жить в домах грешников» (ст. 11). Дворами Божиими пророк называет Вифлеем, крест, воскресение. Один день в каждом из них, следовательно, лучше тысяч. Чего не сделали века от самого начала мира, то сделано для всего человеческого рода в день рождения Христа, или в день распятия, или воскресения, а равно и вознесения. Вот почему, прославляя эти дворы, пророк дальше говорит: «предпочел я лучше повергаться у дома Бога моего, нежели жить в домах грешников». Лучше желаю, говорит, быть в названных дворах с презренными и отверженными, чем жить в синагогах иудейских, которые называются уже не селениями Божиими, а селениями грешников, нарушающих закон. Пророк предпочитает получить жребий с разбойником, который является ничтожнейшим в церкви Божией, или с хананеянкой, которая, будучи отвергнутой, просила крупиц, падающих от трапезы, чем быть с Каиафой и прочими архиереями, первенствовавшими в синагоге иудейской. О том же самом будем молиться и мы, — чтобы быть последними из праведников и извергами, как говорил Павел (1 Кор. 15:8), и не жить с грешниками. Слушай, что следует дальше: «ибо милость и истину любит Господь, Бог благодать и славу даст. Господь не лишит благ ходящих незлобиво» (ст. 12), — милость и истину для раскаявшихся грешников, которые по милости поставляются вместе с праведниками, а по истине получают не равный с последними жребий, почему и называются отверженными, так как занимают во дворах Божиих последнее место. Им Бог дает благодать и славу, — благодать, потому что благодатию они спасаются, — славу, потому что получают славу вместе со святыми, хотя и на последнем месте. А что это правда, и что первенствуют действительно праведники, это видно из дальнейших слов: «Господь не лишит благ ходящих незлобиво».

Проведшие жизнь без грехов, жившие в правде, — в чем и заключается незлобие, — не лишатся благ, получат соответствующие венцы, потому что «каждый получит свою награду по своему труду» (1 Кор. 3:8). «Господи, Боже сил, блажен человек, уповающий на Тебя!» (ст. 13). Прекрасною печатью запечатлел пророк этот псалом, — надеждою на Бога, иметь которую составляет блаженство. Она якорь для обуреваемых, и нерушимая стена для подвергающихся нападениям. А надеется на Него тот, кто не полагается ни на что в настоящем мире, по всякой надежде мира предпочитает надежду на Бога.

1. Сегодняшнее чтение из Евангелия от Матфея, — о волнении на море, и о чудесном хождении Спасителя по водам и о малодушии апостолов, — является для нас приличным поводом говорить о словах пророка: «возвысили реки, Господи, возвысили реки голоса свои, поднимут высоко реки волны свои, от шумного движения вод многих: дивны высокие волны морские, дивен в вышних Господь» (Пс. 92:3, 4). Что это такое — «высокие волны морские»? Не чудо ли Спасителя, что одним мановением Он успокоил волнующееся море? Что иное реки, возвышающие свои голоса в море, как не ученики Господа? Апостолы — именно реки, как бы вытекающие из вечного источника — Христа, согласно Его изречению: «из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7:38). Как Господь не переставал творить чудеса, так и апостолы, испытывая морское волнение, не отступали от правды. В четвертую стражу ночи, увидев Господа, ходящего по водам моря, они приняли Его за призрак. Как — призрак? Раба (море, державшее Его на своей поверхности) узнала Владыку, а ученики не узнали Учителя? Имея столько доказательств Его чудес, они сомневались, увидев Его ходящим по поверхности моря. Не Он ли сам посредством Моисеева жезла обнажил морские бездны и открыл сынам Израилевым невлажный путь. Они сочли Его за привидение и испугались: вот именно «трепетали от страха, где не было страха» (Пс. 13:5), потому что испугались, увидев пред собою вблизи пристань жизни. Когда все были объяты страхом, Петр, поднявшись, сказал Господу: «Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде. Он же сказал: иди» (Мф. 14:28, 29). А ученикам сказал: «ободритесь; это Я, не бойтесь» (Мф. 14:27). Я действительно говорю, а не как призрак, потому что Я — сама Истина, вочеловечившаяся для того, чтобы упразднить виновника призраков. «Это Я, не бойтесь»! Что бояться вам дуновения ветров? Не обо Мне ли сказаны слова: «изводит ветры из сокровищниц Своих» (Пс. 134:7)? И теперь я допустил ветры не для того, чтобы устрашить вас, но чтобы утвердить. Когда Господь говорил это, Петр, по свойственной ему горячности веры, опять выделился и стал говорить: Господи, Ты ли Христос? По твоим речам я узнаю Тебя, но Твои дела наводят на меня сомнение: мы никогда не видали Тебя ходящим по морю. Но если Ты — Христос, прикажи мне придти к Тебе по водам. Господь сказал ему: иди, если ты имеешь достаточную опору в своей вере. Я не допускаю никакого притворства. Если ты не веришь, не ходи. Когда Петр пошел по этому зову Господню, он держался на поверхности моря, имея веру неколеблемую сомнением. Но, отойдя немного, по свойственному человеку непостоянству, поддавшись страху, он усомнился, поколебался и начал рассуждать сам с собой: какое невероятное явление: я хожу по морю, влагу попираю как земной прах. Когда Петр начал так колебаться, море, как бы возмущенное неверием подобного себе раба, стало волноваться, вразумляя сораба и потопляя неверного. Тогда Петр, увидев, что вера носила его по воде, а неверие подвергает волнению, закричал Господу: «Господи! спаси меня» (Мф. 14:30). Что говоришь, Петр? Теперь, когда ты в опасности, ты узнаешь Господа? Что же Христос? Я не допущу твоей погибели, Я протяну тебе руку, потому что все держу в Своей руке. «Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился?» (Мф. 14:31)? Немало сомнений испытывали апостолы. До самого воскресения они колебались; только после воскресения, получивши твердую уверенность, они сделались непоколебимыми в вере. А что до самого воскресения они обуревались многими сомнениями, ты слышал об этом и сегодня: как поздно вечером пришли апостолы к Господу со словами: «место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи» (Мф. 14:15; ср. Мк. 6:32; Лк. 9:10). Заметь и здесь, какая нерешительность в мыслях. Они обращаются к Спасителю со словами: «отпусти народ, место здесь пустынное». Отвечает им Господь: Мне отпустить народ? Что вы бесславите Меня? Что осуждаете Учителя? Я отпущу народ, чтобы они купили себе пищи? Но что скажут те, у кого они будут покупать хлебы? Что в Моем присутствии они покупают хлебы? Если бы у нас действительно не было хлеба, хорошо было бы по вашему отпустить их; но теперь, будучи Сам хлебом, как Я могу отпустить голодных, требующих от Меня пищи? Народ требует, а Я прогоню требующих? Какой пастух, поступит так с своими овцами. К Даниилу, находившемуся во рве львином, Я послал Аввакума с пищей; сынам Израилевым — неблагодарным — в течение сорока лет Я посылал с неба манну: Мне ли оставлять голодными благодарных? Конечно, нет, ни в каком случае! «Вы дайте им есть» (Мф. 14:16). Говорят тогда апостолы: мы должны дать им пищи? Откуда нам взять ее, когда нам приказано ничего не брать с собой в дорогу? Кроме пяти хлебов и двух рыб мы ничего не имеем; но что это на пять тысяч человек, не считая женщин и детей? Господь им отвечает: откуда вам взять? Вы имеете сокровищницу веры. Не сказал ли я вам, что «если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17:20; 21:22). Горы переставляются, а хлебы не умножатся? Вы дайте им есть. Когда же они недоумевали и отказывались (дать народу пищу), Господь говорит им: «рассадите их» (Лк. 9:14). Я пришел для того, чтобы служить, и не отказываюсь служить даже рабам. Изначала предназначено Мне служение: уже в раю Я послужил Адаму. И что делал там, не отказываюсь исполнить и здесь.

2. Следует, конечно, объяснить, как и когда послужил Бог Адаму. Слушай внимательно. Мы особенно обязаны Богу за шестой день, — последний день творения, — когда мы получили обещание. Тогда Бог почтил Адама, взяв его в соучастники в господстве над тварями. Вы знаете хорошо, как в раю Творец, посадив Адама на возвышенном месте, приводил к нему каждое из животных. С самого начала Владыка не уклонялся угождать Своему рабу, Своему собственному созданию; так и в читанном сегодня Евангелии Он не отказался послужить рабам, посадил их на траву и, взяв хлебы, преломил и передавал ученикам для раздачи, питая, умножая (хлебы), творя чудеса, удовлетворяя народу. Так именно в раю, показывая благость к Своему творению, Творец, посадив Адама на высоком месте, приводил к нему каждое из животных, чтобы Адам дал им имена, какие хочет, и чрез то сделался соучастником Его в деле творения; об этом и свидетельствует Писание: «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Быт. 2:19). Это должно было научить их, что и созданы они для тебя. Я передаю тебе управление ими. Разве для ангела, или другого какого создания, было сделано столько, сколько для человека? Его одного создав своим руками, ему одному только и послужил Творец, во–первых — приведением животных, во–вторых — приготовлением одежды. То же самое показывая Своим ученикам, во время Своей земной жизни, Он начал омывать им ноги, воспроизводя подобие древнего творения. Когда же Петр из благоговения отказался от омовения ног, Господь сказал ему: «если не умою тебя, не имеешь части со Мною» (Ин. 13:8). Я послужил Адаму, во–первых — приведя к нему животных, во–вторых — из его ребра создав ему жену, т. е. дав ему то, что ему принадлежало, а раньше его — Мне. Все это, друзья, показывает, что только человек среди всех созданий является избранным и ни с чем несравнимым созданием Божиим; о нем одном написано: «сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему» (Быт. 1:26). Велико было расположение Божие к человеку; и Создатель удостоил Адама такой славы, к которой не было причастно никакое другое создание. Но Адам пренебрег всем этим и низвергся в самое дно ада; вместо царства навлек на себя бедность, из господина сделался рабом, из верховного начальника нищим; наделенный красотой теперь не имеет даже дорожного жезла; имевший ежедневно дружескую беседу с Богом теперь как вор прячется под деревом; получивши в раю жилище теперь изгоняется из рая и поселяется напротив его, чтобы, имея пред газами то, чего он лишился, не переставать негодовать на суетный совет. В самом деле, что другое мог делать Адам, живя вне рая, изнемогая под тяжестью трудов по возделыванию земли и обливаясь потом, как не бранить жену, высказывал ей такие упреки: посмотри на плоды твоего совета, — за то, что ты сделала угодное змею, я лишен дара Божия. Не обещала ли ты мне, жена, что если я вкушу запрещенного плода, я сделаюсь блаженным? Не обещала ли ты сделать меня богом после вкушения запрещенного плода? Как же бог оказался землекопом, блаженный — самым несчастным? Ты обманула и должна понести наказание; я потерял ребро, а помощника не нашел. Горе мне, жена Ева, мать смерти, родительница преслушания, виновница изгнания из рая, любительница змеиного шипения, послушное орудие диавольского коварства! Ступай от меня прочь: зачем погубила ты мое бессмертие, зачем разодрала мою царскую одежду? Не тобою она была соткана, а ты ее разодрала. Зачем ты научила меня сшивать листья смоковницы? Зачем ты, обманщица, принесла мне гибельный плод, со словами: возьми, съешь запрещенный тебе плод? «Что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:5). Что сделала ты, жена? Я ослеплен, ничего не вижу. Я сделал зло и оттолкнул от себя добро. Я тружусь как луч, а не наслаждаюсь властью подобно Богу. Ступай прочь, жена, я не знаю, кто ты. Прежде чем прикоснутся к тебе, я ищу избавления; я не снесу труда. И ты не знала забот, не испытывала скорби: вспомни же об осуждении, когда приблизится время родить тебе. Оставь меня, жена; ты, сделалась для меня виновницей нестерпимых бедствий: мне повелено возделывать землю, есть хлеб в поте лица; земле повелено производить для меня терние и волчцы. На это осужден я Богом. Что мне делать? Как я приготовлю себе заступ? Как снаряжу плуг? Как научу вола подчиняться ярму? Откуда достану веревки (для ярма)? Как посею семя? Когда дождусь колосьев? Чем наточу серп? Как соберу снопы? Как наложу их в телегу? Как очищу гумно? Как сколочу веялку? Как налажу жернова? Когда положу закваску? В какую форму выложу хлебы? Чем разведу огонь? Я не перенесу огорчения. После скольких трудов и поту я ем хлеб? Смотри, скольких зол виновницей сделалась ты для меня, жена, названная жизнью и оказавшаяся смертью? И на самом деле виновница смерти женщина, как тогда, так и теперь. И пусть не сердятся на меня женщины за то, что я говорю так о женщине; если захотят упрекать меня, я отклоняю от себя такие упреки. Пусть негодуют не на меня, но на христоносного Павла. Если захотят бранить, пусть бранят его. А мы как ученики его передадим его слова, не прибавляя от себя ничего. Пусть послушают Павла, говорящего нашими устами: «я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою. Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились» (2 Кор. 11:2, 3). Видишь, что не муж соблазнился, а жена прельстилась? Кто был обманут? Кто вверился лести змия? Жена, имеющая уста змея, и подобно ему извергающая яд. Кто беседовал со змеем? Она, искавшая обольщения. В раю не было никого, кроме нее и ее мужа; и не боясь ни уединения, ни чего другого, она ходила и блуждала, отыскивая, где бы найти себе сожителя, еще не вкусив брака, но готовая уже к прелюбодеянию. Если бы она была с мужем, не сошлись бы тогда змей с змеем. Он нашел ее вдали от мужа и обольстил. Жена, всегда находящаяся при своем законном муже, никогда не подвергнется гибели, не потерпит падения, не впадет в прелюбодеяние, если же она удаляется от мужа, то хотя бы среди ангелов жила, легко подвергается соблазнам. Где, в самом деле, предаются своим грязным делам жены, удаляющиеся от законных мужей, как не у гробов мучеников, под предлогом молитвы устраивая здесь свидания с нарушителями брака и оскорбляя тем самых мучеников? А часто они даже и клянутся именем мучеников в верности своим беззаконным делам. О, как много зла причинила Ева и как много добра она погубила! Все женщины преданные целомудрию, достойны названая мужественных. И между женщинами бывает большая разница, как и между мужчинами, и между ангелами. Те женщины, которые соблюдают целомудрие, следуют примеру Девы, любят Сусанну, целуют Сарру, обнимают Ревекку. А нарушающие целомудрие заблуждаются как Ева, клевещут как египтянка, стригут как Далила, убивают рабов Божиих как Иезавель. Это не частное мнение, это засвидетельствовано вселенной. Пусть же некоторые из безбожных, услышавши только что сказанное, не пытаются развращать наш слух, уловляя нас в разногласия. У нас нет общих с ними мыслей. Апостольское слово, указывая на Еву, дает нам повод говорить то, что мы сказали. Поэтому, ежегодно мы возобновляем в памяти те же самые слова, приводя в свидетели божественного Павла, сказавшего: «обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2 Кор. 11:2), — чтобы не соблазнил и вас змий, как соблазнил Еву, жену Адама, на грехопадение. В другом месте тот же апостол говорит: «не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2:14, 15), а не с невоздержанием. «Спасется через чадородие», — говорит, — конечно (если рождает) не так, как Ева родила Каина, но как Дева родила Христа, Которому слава и держава со Отцом и Святым Духом; ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

на слова: «приидите, возрадуемся Господу» (Пс. 94:1).

Звук трубы возбуждает в воинах воинский дух и ободряет их к сражению с неприятелем, а приближение бури побуждает моряков оставить гавань и вывести корабль в открытое море. Подобным образом нас собрала на это духовное празднество торжественная песнь песнопевца Давида, прозвучавшая нам сегодня из его книги. Что же говорит он? «Приидите, возрадуемся Господу, воскликнем Богу, Спасителю нашему. Предстанем пред лицем Его во исповедании и во псалмах воскликнем Ему» (Пс. 94:1, 2). Вот что говорит Давид; вот добрый призыв; вот духовная пища. «Приидите, возрадуемся Господу, воскликнем Богу, Спасителю нашему. Предстанем пред лицем Его во исповедании». О, человеколюбие Владыки! О, увещание пророческое, зовущее нас к покаянию! Здесь ты видишь великое человеколюбие Владыки, слышишь отрадную проповедь пророка: она всех нас обращает к покаянию, призывает к благочестию и спасению. «Приидите, возрадуемся Господу». Господь повелевает, пророк призывает, и мы должны повиноваться. Конечно, он призывает нас не к тленному пиршеству, доставляющему удовольствие нашему чреву. Вот как зовет нас его сладкогласная лира: «приидите, возрадуемся Господу». Итак, все мы, соединившись узами любви к нему и приняв иго послушания, припадем ко Владыке, очистившись от содеянных нами за день прегрешений. Только в настоящей жизни возможно покаяние, а на долю будущей остаются угрозы и суд. Послушай, что говорит об этом сам пророк: «в аду кто исповедает Тебя?» (Пс. 6:6). Итак, пусть ничто не удерживаете нас, но от всего сердца будем умолять Бога. Он с готовностью слушает моления просящих Его; только ты не ленись просить Его. Бог всегда готов слушать тебя. Тебе не нужно ни делать далеких путешествий, ни переплывать моря. Послушай, что Он говорит: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21). От тебя не требуется никаких трат или издержек, — только обратись к Нему с плачем и тотчас преклонишь Его на милость к тебе. Обратился некогда Езекия к стене [говоря: «о, Господи! вспомни, что я ходил пред лицем Твоим верно и с преданным Тебе сердцем, и делал угодное в очах Твоих. И заплакал Езекия сильно» (4 Цар. 20:3), и Господь продолжил его жизнь], не к каменной, конечно, обратился он стене, но к стене, созидаемой учением апостолов и пророков. Разумею ту стену, о которой Павел похваляясь говорил: «мудрый строитель, положил основание» (1 Кор. 3:10), — ту стену, в которую вложен краеугольный Камень. Разумею Христа, [о Котором Писание говорит: «камень, которым пренебрегли строители, он стал во главу угла» (Пс. 117:22), — разумею стену, построенную из святых камней, о которой говорит Писание], что (в ней) «подобно камням в венце» (Зах. 9:16), — разумею ту стену, из которой создан храм Божий. Что ты делаешь, Езекия? Зачем обратился ты к стене? [Краеугольный Камень, говорит, я ищу, — Краеугольный Камень, который есть Христос] Его я ищу — Подателя жизни и Избавителя от смерти; Его ищу и к Нему прибегаю. Обратившись и вместе с тем покаявшись, он приобрел себе жизнь и отклонил приговор, произнесенный о нем Богом, и Бог прибавил ему пятнадцать лет жизни. И когда со всех сторон был окружен и осажден врагами город, явился ангел, поборающий по нем, и поразил бесчисленные полчища ассириян. Такова сила покаяния! «Пошел Ангел Господень», говорится, «и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч» (4 Цар. 19:35). А самого вождя их Сеннахирима отпустил Бог живым не по чему другому, я думаю, как только чрез то, призывая его к покаянию. Известно именно, что когда Бог увидел, что он не убедился этим и не обратился, но остается твердым и непримиримым в своей злобе, тогда руками двух его сыновей Бог предал его смерти. Когда он думал, что уже избежал насланной Богом пагубной смерти, возвратился на родину и готов был наслаждаться благами мира в безопасности, тогда два сына его, Адрамелех и Сарасар, убивают его и убегают в горы Араратские. Видишь, возлюбленный, что принесло Езекии его исповедание, и какое зло причинила Сеннахириму его косность во грехе? Хочешь, я укажу тебе и другой путь покаяния и дверь исповедания? Подражай покаянию язычников: я разумею именно ниневитян. Они, не слышав ни евангельских слов, ни проповеди пророков, ни благовестия о царстве небесном, оказали, однако послушание пророку и — смотри — как припадают к Богу, как умилостивляют Его, как гнев Его прелагают на милость к себе, и как они отклонили приговор Божий, как смягчили Его гнев и расположили Его к человеколюбию, как свой город, стоявший на краю гибели, оградили надежнее всякой стены и сделали его крепче адаманта. Богу угодны были не царский венец и держава, но пепел с власяницей; не блеск багряницы, но рубище; не златокованный трон, украшенный камнями, но исповедание (грехов). О, сила рубища, превосходящая и побеждающая царскую багряницу! О, могущество пепла, сильнейшее царского венца и престола! Ведь именно в то самое время, когда царь был в венце и сидел на троне в багрянице и с державою, т. е. царским жезлом, в руках, а кругом него стояло войско и толпилась свита, — в это именно время, может быть, вошел к нему пророк, обнаженный, ноги в пыли, лицо в поту, и произнес свои слова: «еще сорок дней и Ниневия будет разрушена» (Иона 3:4). Что ты делаешь, о, пророк? Если действительно Дух Божий в тебе, то почему не знаешь ты воли Божией, что не погубить желая, но призвать к покаянию, Он изрек этот приговор? Ничего больше, говорит, не сказал мне Бог кроме того, что «еще сорок дней и Ниневия будет разрушена». Что делаешь, о, Иона? Почему не прибавляешь к этому никакого наставления. В самом деле, что сказано было Богом Исаии для передачи Израилю? Ничего другого, кроме одних этих слов. Каких слов? «Пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите» (Ис. 6:9). А между тем, видишь, какими различными наставлениями и поучениями он вразумляет их, какие убеждения и увещания и обличения предлагает им? Вот, например, как он обличает: «вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего; а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет» (Ис. 1:3). Вот его обличение. Послушай и его увещание: «омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло» (Ис. 1:16); или опять: «если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли» (Ис. 1:19). И еще многое другое говорит им Исаия и удостоверяет это, написав целую книгу. Не остановился и на этом, но приводит даже свидетелей в начале своей проповеди: «Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит». Что «говорит»? Скажи громко, Исаия. «Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня» (Ис. 1:2). А ты, Иона, не сделал ничего подобного, но возвестил гибель, говоря: «еще сорок дней и Ниневия будет разрушена». Ты ничего не сказал им о Боге, не сказал: «потому что Господь говорит», подобно Исаии, а произносишь жестокий и бесчеловечный приговор. Впрочем, ниневитяне, хотя и не были наставлены в учении, не слышали проповеди пророков, не получили обещания евангельской благодати, (не имели) ни любви к царству небесному, ни страха наказаний, но отличались скотским характером и жестокими и бесчеловечными нравами, — несмотря на все это, услышавши произнесенный над ними приговор, они тотчас обращаются к покаянию, исповедуясь в совершенных ими грехах, и это — даже не зная, получат ли прощение. В самом деле, что они говорили? «Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем» (Иона 3:9). Они не могли воспользоваться примером других, которые покаялись бы и были спасены, у них не было других ниневитян, и поэтому они еще сомневаются в своем спасении, но все–таки каются. И тотчас царь, сбросив с себя венец и багряницу, облачается в рубище и посыпает себя пеплом, и за ним весь город — от малого даже до великого, и не только люди, но и скоты, и быки, и овцы. Что делаешь, о, царь? Ведь согрешили люди, — зачем же ты и скотов заставляешь поститься? Зачем и на них возлагаешь вретища и пепел? Мы, отвечает он, отягчены многими грехами и недостойны умолить Бога. С каким лицом предстанем мы пред ним, и будем просить Его? Поэтому мы и заставили умолять за нас неповинных в грехах. Может быть, кто–нибудь наблюдал подобное и между людьми? Если кто нанесет оскорбление кому–нибудь из высокопоставленных лиц, то за него просят не принимавшие участия в оскорблении, чтобы ему был прощен его грех. Так и мы поступаем. Мы непростительно согрешили, мы недостойны просить за самих себе и умилостивить Бога; поэтому мы и заставили скотов, быков и овец, припадать к Богу и умолять Его. О, сила покаяния! О, могущество исповедания (грехов)! Покаяние оградило город, смягчивши приговор Божий. Но пророк еще не верит в спасение ниневитян; выйдя за город, он сидел в ожидании, что будет с городом: приговор или покаяние возьмет верх? То и другое как бы лежало в чашке или на коромысле весов: с одной стороны — осуждение, с другой — покаяние. И покаяние, победив смерть, спасло город. Тогда, — мне приходится сокращать речь, — опечалился Иона, что он должен оказаться лжецом. И как тогда поступил с ним всемудрый Бог? Он приказывает солнцу бросать на его голову палящие лучи до такой степени, что солнечный зной сделался для него нестерпимым. Когда же он от зноя страдал и приходил в отчаяние, ночью Бог повелел вырасти к утру тыкве и осенять тенью голову Ионы. По этому случаю я с удовольствием предложил бы иудею вопрос в таком роде: скажи мне, о, иудей, спрашивающий: как без мужа родила Дева, и как родившая осталась девой? — ответь сначала ты мне: как земля в одно утро произрастила из себя тыкву, и как в одно мгновение развернулись листья тыквы и уже давали тень пророку? Тогда и я скажу тебе, как Дева родила и после рождения пребыла девой? Впрочем, не будем бросать святыни псам. Пусть извергнутся из нашего счета неверные иудеи! Итак, когда тыква давала тень Ионе, «устроил Бог так, что на другой день при появлении зари червь подточил растение, и оно засохло» (Иона 4:7). Смотри, иудей, и обуздай свое неверие, если Бог совершит что и гораздо более важное. В одну ночь выросла, и в одну ночь погибла (тыква). Когда тыква засохла, Иона был недоволен, огорчался, приходил в уныние, от печали о тыкве, и говорил: «лучше мне умереть, нежели жить» (Иона 4:8). Обратившись к нему, премудрый Бог утешает его, говоря: «неужели так сильно огорчился ты за растение?» А Иона сказал: «очень огорчился, даже до смерти» (Иона 4:9). На это Бог говорит ему: «ты сожалеешь о растении, над которым ты не трудился и которого не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих» — при множестве жителей — «отличить правой руки от левой, и множество скота?» (Иона 4:10, 11). Вот что говорит Он: Я человеколюбив и не желаю погибели дела рук Моих, которое Я создал с любовью. Именно поэтому Я угрожал разрушением и смертью — не с целью убить, но с целью обратить к покаянию. В течение стольких лет Я ожидал их обращения, и теперь, когда они только что обратились, Я должен презреть их? Это не свойственно Мне, Иона. Как человек ты желаешь осуждать, а Я как Бог хочу оказать человеколюбие. Слава Тебе, Господи, слава Тебе! Какое богатство у Тебя человеколюбия и жалости! Только что находившиеся под смертным приговором теперь являются учителями вселенной, — потому что их пример служит руководством для всех, и, вооружившись их покаянием, мы не потерпим крушения. Итак, не будем откладывать день за днем. «Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день» (Притч. 27:1). «День Господень так придет, как тать ночью» (1 Фес. 5:2).

Итак, «приидите, возрадуемся Господу, воскликнем Богу, Спасителю нашему. Предстанем пред лицем Его во исповедании». Неизвестен конец нашей жизни, не указан нам срок его, не назначено время ему. Но как только повелит Давший дыхание всем, тотчас душа наша отлетит от тела и оставит его безжизненным. Поэтому, зная неизвестность конца, все мы будем ожидать Жениха, и когда Он постучится в дверь, выйдем к Нему с возженными светильниками, имея с собой и елей, чтобы, как только раздастся кличь, что «Жених грядет», вам выйти к Нему на встречу: и да не окажемся мы тогда вместе с пятью неразумными девами вне брачного чертога! Не будем же, возлюбленные, предаваться сну, но будем всегда иметь елей в светильниках наших, потому что нельзя будет уже в тот час пойти и купить елей у торговцев: здесь он покупается, а там только тратится. А кто же эти торговцы, как не бедные? Подай хлеб, и ты получаешь [царство небесное; подай хлеб, и ты получаешь] то, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9). «Приидите, возрадуемся Господу, воскликнем Богу, Спасителю нашему. Предстанем пред лицем Его во исповедании» (Пс. 94:1, 2), потому что «ночь прошла, а день» неизвестной жизни «приблизился» (Рим. 13:12). (Да даст же Бог) всем нам, содеявшимся светом от света, ходить во свете славы Христа Спасителя нашего, в самом Господе нашем, Которому слава во веки веков. Аминь.

на слова: «Господь воцарился, да радуется земля» (Пс. 96:1), и на слова: «когда Он предаст Царство Богу и Отцу» (1 Кор. 15:24), и о таинстве крещения.

1. Опять духовная лира блаженного Давида, по действию Св. Духа, извлекла для нас небесные звуки, не для услаждения слуха, но для наставления душ. Этой духовной лире свойственно освящать души. И вообще всегда псалмопение является торжеством для радующихся, утешением для унывающих и некоторым святым заклинанием; оно не похоже на те заклинания, какие представляются в баснословии, но оно укрощает страсти, как диких зверей, обуздывает невоздержание, погашает несправедливость, поддерживает правду, низлагает хульные замыслы, убивает постыдные мысли, возвещает божественный закон, проповедует Бога, разъясняет веру, заграждает уста еретиков, созидает Церковь. Многие и различные предметы воспеваются этой святой лирой. Сегодня, напр., блаженный Давид проповедует о царстве Божием, говоря: «Господь воцарился, да радуется земля, да веселятся многочисленные острова» (Пс. 96:1). Вот что возвестило нам псалмопение во время предшествующего учения. Учением нужно считать, конечно, чтение божественных писаний; а то, что нами предлагается, не учение, а изъяснение учения. А что и в псалмопении заключается учение, послушай, как сам пророк говорит: «научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся» (Пс. 50:15). Сначала научается сам, а потом учит. Как водохранилище, если бы не насытилось обильно водою, не могло бы доставлять влаги саду и грядам, так и пророк, и апостол, если божественная благодать не наделит его щедро божественными струями, ни сам не может иметь, ни другим не может дать. А что и пророк принимает научение, послушай, как он сам становится в положение ученика, говоря так: «пути Твои, Господи, скажи мне и стезям Твоим научи меня» (Пс. 24:4). «Благословен Ты, Господи, научи меня оправданиям Твоим» (Пс. 118:12). Видишь, как он учится и учит? Никакая боголюбивая душа, если бы она не была научаема Богом, не могла бы утвердиться в учении. В самом деле, что надежного может дать человеческий разум? А все, возвещаемое Священным Писанием, твердо и истинно. Разум то созидает, то разрушает; мысль всякого человека колеблется между утверждением и отрицанием. Божественный же голос о всяком предмете высказывает самое определенное суждение. Поэтому, Бог говорит — и вещи подчиняются, и Его слово является небесным мановением. И это неудивительно, если Бог повелевает, и существующее подвергается изменениям, а несуществующее получает бытие. Итак, сегодня учит блаженный Давид и возвещает царство Божие, говоря: «Господь воцарился, да радуется земля». Нужно исследовать самое это изречение. Что он хочет сказать: «Господь воцарился»? Кажется, он говорит не о том, кто только что вступил на царство? Ведь никто не скажет о царе, царствующем с давнего времени, что «он воцарился», — потому что нельзя считать недавним приобретением того, что он имеет с давнего времени. Итак, что хотел сказать Давид словами: «Господь воцарился»? Ведь, если Он всегда царствует, излишне говорить — «воцарился»; тогда было бы сказано кстати: «Господь воцарился», если бы он хотел воспеть царствование, только что начавшееся. Между тем, когда начинается царство Божие? Разве недавно? Разве Бог когда–нибудь был Богом, не будучи царем? И как? У Бога нет ничего недавнего. Он не получает власть, не вступает на царство, но от века — Царь, от века — Владыка, от века — Творец, как говорить блаженный Моисей: «Господь будет царствовать во веки и в вечность» (Исх. 15:18). Если же блаженный Моисей, за много поколений раньше Давида, возвестил о царстве Божием, — что хочет сказать блаженный Давид, говоря о древнем, как о недавнем: «Господь воцарился»? Не ясно ли, что он разумеет здесь домостроительство Спасителя? В самом деле, царство Спасителя — двоякое: одно вечное и безначальное, другое — в конце веков, получающее начало от домостроительства. Именно, будучи царем всегда, он делается царем и по плоти, одно имея по природе, а другое получая по человеческому образу. Итак, воцарился наш Спаситель. Не напрасно говорит он: «Господь воцарился», но потому, что прежде, чем воцарился Христос, в мире царствовали другие начала; власть над созданием захватили незаконные властители, не по природному праву, но вследствие усилившегося беззакония. Царствовали в мире бесы, не обладая царским достоинством, но своей незаконной властью пользуясь как царской. Итак, провозглашая уничтожение незаконной власти демонов и домостроительство, воссиявшее с пришествием Спасителя, псалмопевец говорит: «Господь воцарился», т. е., воцарился, изгнав царство демонов и положив начало собственному, во плоти явившемуся и божественному, домостроительству. Впрочем, из самих писаний нужно показать, что царствовало в мире до Христа. Слушай, что говорит Павел: «однако же смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими» (Рим. 5:14). Значит, было царство смерти. И с другой стороны — грех, как говорит тот же апостол: «да не царствует грех в смертном вашем теле» (Рим. 6:12). Как грех воцарился чрез одного человека, так и благодать царствует чрез одного. Итак, апостол показал, что до Христа и грех царствовал, и смерть; и они были преемниками друг другу в качестве жестоких царей и незаконных властителей. Первым воцарился в мире грех; потом по мере того как совершал человек течение своей жизни, он предавался царству смерти; а царством смерти человек, со своей стороны, возвращался во власть греха; от насилия к насилию, от неприятеля к неприятелю переходил род человеческий в качестве добычи. Царствовал грех, после него преемственно воцарилась смерть, потому что, говорит, «жало же смерти — грех» (1 Кор. 15:56), а род человеческий оставался в угнетении. Итак, этим–то угнетаемым жестокими властителями благовествует блаженный Давид пришествие царя. Как для притесняемых незаконным властителем весть о пришествии царя прогоняет уныние и печаль и оживляет радостные надежды, так и Давид утешает землю, погруженную в скорбь, попираемую, угнетаемую, притесняемую бесами, своими словами: «Господь воцарился, да радуется земля». И когда он воцарился? Когда началось его царство? По плоти он начал царствовать, когда сделался человеком; вечное же его царство не имело начала, и не будет иметь конца. Так было разъяснено нами это изречение и раньше; здесь нужно напомнить о нем. Нельзя, конечно, требовать, чтобы проповедник только однажды пользовался известным изречением; но если необходимо постоянно врачевать рану греха, то необходимо и возвращаться к однажды сказанному.

2. Так как еретики возражают, что и самое царство, которое имеет Спаситель, Он получил от Отца, и ничего не имеет по природе, но по благодати, то необходимо показать, каково данное Ему по плоти домостроительство и каково по природе присущее Ему в силу Его предвечного достоинства царство? Спаситель был поставлен от Отца царем не неба и земли: то царство он получил не в силу назначения; был же Он возведен Богом в цари по Своему плотскому домостроительству. «Я же», говорит, «поставлен Им царем над Сионом, горою святою Его» (Пс. 2:6). Когда Он пришел в Иудею, когда предпринял плотское домостроительство, когда, будучи вечным Богом, явился на земле, тогда началось Его царство по преемству от Давида, — потому что Он приобрел Себе не другое какое–нибудь царство, но то, которое утратил дом Давидов. Поэтому архангел Гавриил говорит Деве Марии: «и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус» (Лк. 1:31): «ибо Он спасет людей Своих от грехов их» (Мф. 1:21). Обрати особенное внимание (на выражения евангелиста), (Иисус) еще не проповедал, еще не научил, а (евангелист уже) говорит: «людей Своих» — чтобы ты знал, что не после Его страданий народ стал Его народом, что не в силу страданий Своих Он унаследовал народ, но имел Свой народ, как Владыка Его, еще до Своих страданий, а страданьями Своими приобрел Себе вселенскую Церковь. «Он спасет людей Своих от грехов их. И даст Ему Господь Бог…». Кому? Рожденному Тобою по домостроительству воплощения. «И даст Ему Господь Бог престол». Какой? «Давида, отца Его». Значит, Он получает не небесное царство, которое Он имел, но приобретает это именно, похищенное демонами от дома Давидова, царство. «И даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» (Лк. 1:32, 33). Если царство Его вечно и не имеет конца, то, что означают превратно толкуемые слова: «когда Он предаст Царство Богу и Отцу»? Но я уже раньше сказал, что царством Писание называет не только царское достоинство, но и сами народы, царем управляемые. Как мог бы быть царь, если бы не было тех, над кем ему царствовать? Итак, называется царством племя, народ, вселенная, подвластная царю. Как можно сказать: царство персов, т. е. страна персов, царство римлян, — так и здесь называется царством то, что под властью Царя, — подвластный Царю род человеческий. И что это истинно, послушай, как Писание называет царством подчиненный царю народ. Когда блаженного Илию пророка искал царь Ахав, говорит его домостроитель: «жив Господь Бог твой! нет ни одного народа и царства, куда бы не посылал государь мой искать тебя; и когда ему говорили, что тебя нет, он брал клятву с того царства и народа, что не могли отыскать тебя» (3 Цар. 18:10), — вместо того, чтобы сказать: всех подданных его сжег, когда не нашел тебя. Видишь, что царством называется не только достоинство царское, но и подчиненные царю народы. Таким образом, передает Спаситель царство, т. е. человечество, некогда подвластное греху, некогда подвластное смерти, чтобы, избавивши его от этого ига, приобрести вновь и представить его Богу и Отцу. Итак, что Он поставлен Царем над Сионом, что дал Ему Бог престол Давида, отца Его, что и в этом недавно приобретенном Им царстве — над домом Иакова — Он царствует во веки, все это неопровержимо доказано из Священного Писания. А что Он был Царем и до плотского вочеловечения, и до страдания, и что прежде, чем получить царство Давида, отца Его по плоти, имеет вечный престол, об этом засвидетельствует Исаия, говоря: и «видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм» (Ис. 6:1). И затем немного ниже говорит: «горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Ис. 6:5). Кого он видел? О ком сказал это? Спроси евангелиста Иоанна, чтобы ничто не было тебе навязано силою, но все было засвидетельствовано истиной. Основанное на человеческих суждениях опровергается другими подобными же суждениями, а возвещенное от Духа Святого устами пророков и апостолов не имеет возражателей, а хотя бы и явились оспаривающие, на деле одерживает победу. Итак, кого видел Исаия? «И глаза мои видели Царя, Господа Саваофа». Как видел? «Сидящего на престоле высоком и превознесенном». И что было сказано Ему? «Пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем» (Ис. 6:9, 10), и так далее.

3. Что же говорит евангелист Иоанн, великое крыло богословия, истинный сын грома, озаривший подобно молнии дело спасения и возгремевший в богословии? Он говорит о Спасителе. Но помни о сказанном, чтобы не приводить напрасно многих слов, и чтобы множество речей не развлекло твоей мысли. «Царя, Господа Саваофа», говорит Исаия, «глаза мои видели. И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите» (Ис. 6:5, 9). А Иоанн говорит: «столько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него, да сбудется слово Исаии пророка: и сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете» (Ин. 12:37, 38; Ис. 6:9), и так далее. И чтобы кто не подумал, что он взял эти слова как подходящие, и что только самое выражение соответствовало его мысли, а тот, кого видел пророк на высоком престоле, не был Сын, евангелист прибавляет: «сие сказал Исаия, когда видел славу Его и говорил о Нем» (Ин. 12:41). Какую славу? «Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм». Кого видел? «И глаза мои видели Царя, Господа Саваофа». Какого царя? Того, о котором Нафанаил провозгласил: «Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев» (Ин. 1:49). Удивительно то, что голос Нафанаила, как помнят слушающие с усердием и внимательностью, мы нашли согласным с пророчеством Исаии, гласящим: «так говорит Господь, Царь Израиля» (Ис. 44:6); тот же пророк в другом месте говорит: «так говорит Господь» Бог, царь Израилев, «искупивший» его Бог вечный (Ис. 44:24). Помнят, конечно, и то, кто Искупитель, и в чем состояло искупление, и как оно дано, и что выкупом послужили тело и кровь. «Искупивший» его. Так как (Искупитель), казалось, недавно явился согласно своему домостроительству, то, чтобы люди, обращая внимание только на плотское явление, не остались в неведении Его божественного достоинства, пророк говорит: «искупивший» Его, Бог вечный. Вечен, конечно, Отец, вечен Сын, вечен Дух Святый. Не может ли еретик сказать: «три вечных»? Вечен, сказал он, Отец, вечен Сын, вечен Дух, — не три природы вечные, но одна природа вечная, в Единой Троице являемая. Послушай, что говорит блаженный Исаия: «вечный Господь Бог, сотворивший концы земли» (Ис. 40:28). Кто устроил? Если еретик хочет уклониться от учения о Сыне, как Боге, он отвечает: «это сказано об Отце», забывая при этом собственные слова. Ведь он говорит, что Отец сотворил только Сына, а все остальное сотворил Сын. Если Сын есть Творец всего, то и горы земли сотворил Он же; а сотворивши горы земли есть Бог великий, вечный. Но чтобы еще яснее обличить их невежество, я приведу в свидетели блаженного Павла, который называет сына великим Богом: Он есть великий Бог, так как Сын великого Отца. Каков родивший, таков и рожденный. Если мал родивший, мал и плод этого корня; если же велик Отец, то велик и Сын. Великого Отца Сын не может быть малым. «Вечный Господь Бог, сотворивший концы земли». Послушай, что говорит Павел: «явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2:11, 12, 13). Явилась, говорит, спасительная благодать, наставляющая нас (это в послании к Титу), чтобы, оставивши нечестие и мирские похоти, мы стали жить в нынешнем веке целомудренно, праведно и благочестиво, в ожидании блаженной надежды и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. Вот великий Бог вечный, основавший концы земли, и великий Бог вечный, явившийся в мир. Об этом и Давид говорит: «велик Господь наш и велика крепость Его» (Пс. 146:5), так как Христос есть Божия сила, а по–еврейски — крепость и сила одно и то же. Так как велик Бог и велик Христос, что видно из слов: «вечный Господь Бог», и: «великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа», то тоже самое воспевается Ему другими словами: «велик Господь наш и велика крепость Его». «Вечный Господь Бог». Что же — разве Господь наш одно, а крепость Его — другое? Нет; но так как крепость есть то же что сила, а Христос есть сила Божия, то (это значит): велик Господь наш и велик Христос. Итак, вот ты имеешь великого вечного Бога, и Бога — Сына, великого вечного Бога. Этот Бог великий и вечный, явившись людям, принимает плоть, уготованную Духом Святым. «Родившееся в Ней есть от Духа Святаго» (Мф. 1:20). Итак, Дух принимал участие в Его происхождении? Да, Дух Святый устроил храм Бога Слова в той святой и великой Деве и Он явился, получив тело от Девы, зачатое ею от Святого Духа божественною силою невидимо и необъяснимо. Затем, откуда видно, что Дух Святой вечен? Послушай, что говорит блаженный Павел: «если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных, дабы чисто было тело» (Евр. 9:13), т. е. жертвы, приносимые по закону Моисееву; так как некогда употреблялось кропление кровью и это составляло некоторое таинство, причем видимость была одна, а таинственное значение иное, то, желая этим чувственным искуплением объяснить духовное, (соединенное) с истинной молитвой, апостол говорит: «если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному» (Евр. 9:13, 14). Что значит — «Духом Святым»? Дух Святый является как бы наставником для плоти Спасителя; не в том смысле, что Бог Слово бессилен управлять Своею плотью, но в том, что Духу Святому приписывается то, что делал Бог–Слово. Кто изгонял бесов? Не Бог ли Слово? Но, однако, Бог–Слово говорит: «если же Я Духом Божиим изгоняю бесов» (Мф. 12:28). Свои дела Он приписывает Духу, так как природа их едина и сила неразделима. Что Его Святое тело как бы водилось и руководилось силою Святого Духа, об этом свидетельствует Писание так: «Иисус, исполненный Духа Святаго, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню» (Лк. 3:21; Мф. 3:16; Лк. 4:1). Что значит — «поведен»? Значит плоть Его была наставляема. «Поведен был Духом в пустыню». Так мы по подражанию Спасителю водимся, как говорит Павел: «если же вы духом водитесь, то вы не под законом» (Галат. 5:18). Поэтому Спаситель называет Себя Источником жизни, а Духа Святого водою живой. Видишь, как Он подтверждает неразделимость существа? Говорит Спаситель: «кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7:37, 38), «текущей в жизнь вечную» (Ин. 4:14), и тотчас прибавляет евангелист Иоанн, поясняя, что такое эта вода живая: «сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» (Ин. 7:39).

4. Будьте внимательны. Если Дух Святой есть вода живая, и Его принимают верующие, почему — Ты сказал: «кто жаждет, иди ко Мне», а не сказал: кто жаждет, иди к Духу Святому? Конечно, и говоря: «ко Мне», Он сказал истину, — потому что один источник того и другого: «у Тебя источник жизни, во свете Твоем узрим свет» (Пс. 35:10). Но так как Спаситель назвал Духа Святого водою живою, то почему Он говорит о воде как живой? Чтобы ты узнал, что Она из источника Божия. Вода живая — Дух, источник воды живой — Бог, чтобы ты, когда узнаешь источник, понял, откуда вода живая. «Из чрева потекут реки воды живой». «Сие сказал Он» — воды — «о Духе, Которого имели принять верующие». Если Дух есть вода живая, поищем же его источник. Какой Его источник? Пусть говорит Иеремия: «подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили» (Иер. 2:12, 13). Видишь, что источник воды — Бог, а вода живая — Святой Дух? Источник воды живой — Отец; река, из земли исходящая, Сын; вода этой реки — Дух Святой. «Меня, источник воды живой, оставили». Пусть то же самое скажет о Сыне и пророк Исаия: и «будет» Господь «как источник вод в степи» (Ис. 32:2). Видишь источник? Видишь реку? Видишь воду живую? И как ты не можешь назвать источник, в его основании, рекой, ни реку, с другой стороны, выходящую из него, не можешь назвать источником, ни воду, отделившуюся от реки и орошающую землю, не называешь рекой, но водой орошения, и притом названия различаются, а природа неделима; и так (опять повторю тоже самое), как ни источник в его начале ты не называешь рекой, ни источник, разлившийся в реку, не назовешь уже источником, но истечением; того источника; далее, речная вода, после того как она пошла на орошение, не называется рекой, но водой орошения, и во всех этих случаях имена распадаются, а природа не делится, — так и Отца нельзя назвать Сыном, ни Сына Отцом, чтобы не впасть в мнение Савеллиево. Конечно, различие имен не разделяет природы, хотя еретики хотят из различия имен вывести различие природы. А ты когда рассматриваешь эти образы, употребляемые (для уяснения Троицы) путем сравнения, не увлекайся ими слишком, потому что ничто видимое не может с достаточной ясностью представить невидимого. (Они хороши уже тем, что) не содержат в себе ничего неприличного и указывают для сравнения славное. Но, конечно, то, что река образуется (из источника) путем истечения, не значит, что и Отец родил Сына по способу истечения. И это я сказал, основываясь на Писании. Никто, конечно, не дерзнет самого себя выставлять заслуживающим веры. Если бы я не слышал, что говорит Отец: «Меня, источник воды живой, оставили», если бы не слышал слов Господа: «из чрева потекут реки воды живой: сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него», я не осмелился бы своей смертной человеческой мыслью измышлять новое о бессмертной природе. Но перейдем к более ясному доказательству. И пусть никто не считает этого наставленья излишним. Именно тогда, когда благодать была особенно близка, и после того, как вода живая уже обнаружила свое действие, (евангелист) в пояснение к «водам» прибавил «воду — Духа». Об этом нужно говорить, чтобы и приходящие научились, к какому дару они приближаются, и уже удостоившиеся дара, а в не получивших еще его возбудилось желание получить. Вода святая и живая с необходимостью приходит, когда она проповедуется словом и почитается верою. Господь наш Иисус Христос называет живой водой Святого Духа, когда говорит самарянке: «если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую» (Ин. 4:10). Об этой воде говорят и пророки — Захария и Иезекииль. Постарайся вникнуть. Говорит Спаситель Никодиму, старейшине иудейскому: «истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие»(Ин. 3:5). Тот, как иудей, закореневший в иудейских взглядах, не в состоянии будучи возвыситься своей мыслью над плотским, говорит Спасителю, услышав о возрождении: «как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» (Ин. 3:4) Слыша о духовном, он представлял себе чувственное. Говорит ему Спаситель: «рожденное от плоти есть плоть»; я говорю не о плоти, или о плотском возрождении: «рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3:6). Потом упрекает его: «ты — учитель Израилев, и этого ли не знаешь?» (3:10) Видишь, какая, вина быть учителем и бездействовать, не исследовать Писания? «Ты — учитель Израилев, и этого ли не знаешь?» Но хотя он и был учителем Израилевым, откуда он мог знать, что Ты проповедуешь новое таинство и небесный дар? Никто доныне не проповедовал такого крещения бессмертия. Да, говорит; но пророки предвозвестили. Разве ты не читал пророков? Не священник ли ты? Не учитель ли? Разве ты не слышал о воде и духе от пророков? Что нового сказал я сравнительно с пророками? «Кто не родится от воды и Духа»? Но это еще Иезекииль говорит: «окроплю вас чистою водою, и дух новый дам вам» (Иез. 36:25–26). Вот вода и Дух. «Кто не родится от воды и Духа. Окроплю вас чистою водою, и дух новый дам вам». Вода и Дух.

5. Столь же ясно говорит блаженный Иезекииль, описывая имеющее быть возрождение: «была на мне рука Господа, привел он меня обратно к дверям храма, и вот, из–под порога храма течет вода на восток, ибо храм стоял лицом на восток, и вода текла из–под правого бока храма» (Иез. 37:1; 47:1–3). Везде — «на восток», так как оттуда источник спасения. Как там шла слава Его — по пути на восток (Иез. 43:2), так оттуда шла и вода. «Из–под порога храма течет вода на восток, ибо храм стоял лицом на восток, и вода текла из–под правого бока храма, по южную сторону жертвенника. И вывел меня северными воротами, и внешним путем обвел меня к внешним воротам, путем, обращенным к востоку; и вот, вода течет по правую сторону. Когда тот муж пошел на восток». И не напрасно это — из непокровенного. Ничто не покрыто, все обнажено, чисто, прозрачно, исполнено света. «Путем, обращенным к востоку»: и «когда тот муж пошел на восток». Не иное что было, как исход мужа. Вместе с водой пришел человек, и было таинство. Одно предзнаменовано домостроительство Спасителя, а другое действие Духа. Вода и муж, домостроительство воплощения и действие Духа. «Когда тот муж пошел на восток, то в руке держал шнур (мера)». Какая мера? (Мера) дара. Каждому из нас дана благодать по мере дара Христова. «В руке держал шнур (меру)». Прошу вас вникнуть, чтобы увидеть надежду бессмертия, возвещенную свыше. «Вода течет по правую сторону. Когда тот муж пошел на восток, то в руке держал шнур (меру)». Какая мера? Благодать, и мера дара. «И отмерил» в воде «тысячу». Что значит — «тысячу»? Не сказал — локтей, сажень, но просто — «тысящу». Одно говорит, а другое скрывает. «И еще отмерил тысячу». И прейде водою, воду оставления. И измери мерою, ею же мери, тысящу. И прейде водою, воду оставления. Какую воду оставления он перешел водою. Так как в крещении есть и чувственная вода, и духовная, то он прошел чувственной водою воду оставления, т. е., чрез чувственную воду он пришел к Духу, имеющему оставление грехов. И прейде водою, воду оставления. Где Дух, там и оставление грехов, как и Спаситель говорит, дунув: «примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся» (Ин. 20:22, 23). Потом, пророк, или лучше — Бог чрез пророка, желая показать, как таинство крещения начинает с немногих, распространяясь же имеет обнять мир, начинает с Палестины чрез двенадцать апостолов, затем наполнило Палестину, наполнило Сирию, перешло на восток, обняло западные страны, достигло самого запада, — это именно желая показать, как постепенно будет распространяться познание таинства, Бог говорит чрез пророка: и мера в руце его, и измери тысящу, и прейде водою, воду оставления. И паки, измери тысящу, и взыде вода до чресл (Иез. 47:3, 4). Распространялось понемногу. Сначала вода; потом вода глубокая, поднявшаяся до бедра. И размери другую тысящу, и не возможе уже прейти, потому что прибыла вода. И исхождаше вода, и река великая (Иез. 47:5). Сначала вода, потом — до бедра, потом — река. И измерил троекратно: тысячу, тысячу, тысячу. Число до тысячи, — что указывает на совершенство в призывании Отца, и в призывании Сына, и в призывании Святого Духа. И измерил тысячу, и перешел чрез воду, воду оставления. И паки измери тысящу, и взыде вода до чресл. И размери третию тысящу. Когда полнота знания, тогда положена третья мера. Притом одна мера, но она полагается трижды. Это значит, что в Отце, Сыне и Святом Духе — едино Божество, едина сила, едина власть, проповедуемая в трех именах. И вода, говорит, прибывала, как поток затопляющий. Что значит — как поток? Таково действие Святого Духа. Потоком называет обилие даров, потому что река, постоянно текущая, имеет плавное течение, а поток, стремительно вздувающийся, несет обильные воды и все увлекает на своем пути. Итак, человеколюбивый Бог, желая показать, что дар благодати (будет) водою оставления для верующих, водою же потопления для неверующих и водою смывающей заблуждения и господство демонов и злобу диавола, говорит: изыде аки поток наводняемый. Какой поток? Слушай, что говорит Бог чрез Исаию: «вот, Я направляю к нему мир как реку, и богатство народов — как разливающийся поток для наслаждения вашего» (Ис. 66:12). Река — для верующих, поток — для противящихся. И вышла как поток для противящихся. И сделалась потоком потопляющим та вода. Смотри, как объясняется дар. Какое имеет действие эта вода? Пророк говорит: «когда я пришел назад, и вот, на берегах потока много было дерев по ту и другую сторону. И сказал мне: эта вода течет в восточную сторону земли, сойдет на равнину и войдет в море; и воды его сделаются здоровыми» (Иез. 47:7, 8). Почему — вода исцеляющая? Потому что она приносит здоровье. «Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин. 5:14). «И всякое живущее существо, пресмыкающееся там, где войдут две струи, будет живо; и рыбы будет весьма много, потому что войдет туда эта вода, и воды в море сделаются здоровыми, и, куда войдет этот поток, все будет живо там» (Иез. 47:9). Какие рыбы? Многие народы. «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков» (Мф. 4: 19). «Как в большом море, рыбы будет весьма много» (Иез. 47:10). Это значит пришествие Христа соберет все народы вселенной, подобно рыбам в великом море. Сколько имел мир, столько получила Церковь. «Будут расти всякие дерева» (опять возвращаюсь к словам пророка) «по берегам его, с той и другой стороны», и оживотворит воды и сделает здоровыми. «И плоды на них не будут истощаться» (Иез. 47:12). Когда проповедуется Христос, вносится светильник. Обыкновенно и пророки возжигают светильник Христу, как говорит, например Давид: «приготовил Я светильник помазанному Моему» (Пс. 131:17). Чувственный светильник отвлек наше внимание. Но ты обрати светильник на то, о чем сейчас говорится: «на берегах потока много было дерев по ту и другую сторону, и плоды на них не будут истощаться» (Иез. 47:7, 12). Не старых деревьев был плод, а новых. Новые, говорит, деревья, новые плоды. «Совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового» (Кол. 3:9, 10).

6. Видишь, как предвозвещена благодать? Видишь, как справедливо упрекал Господь Никодима: «ты — учитель Израилев, и этого ли не знаешь?» (Ин. 3:10)? Свидетельствует об этом и Захария: не Захария, отец Иоанна, Иоанна, обитавшего тогда в пустыне, но украсившего Палестину и увенчавшего наш город. Иоанну прилично и после смерти взывать, и из гроба прославлять, потому что, если во чреве взыграв он проповедал Владыку, то и во гробе взыграет святыми костями и скажет: «все кости мои скажут: Господи, Господи! Кто подобен Тебе?» (Пс. 34:10) Итак, говорит блаженный Захария: «в тот день откроется источник дому Давидову» (Ис. 2:2; Зах. 13:1). Домом Давидовым называет родство Давидово, так как Иосиф, обручник Марии, был из дома Давидова. «Обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова» (Лк. 1: 27; 2:4). С пришествием Спасителя всякое место открыто — восток, запад, юг, север. «В тот день откроется источник дому Давидову и жителям Иерусалима; живые воды потекут из Иерусалима» (Зах. 13:1; 14:8). Какая живая вода? «Из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7:38). «И живые воды потекут из Иерусалима». Откуда «потекут»? «И слово Господне — из Иерусалима» (Ис. 2:3), откуда Христос, из Сиона. Вода живая из Иерусалима. Почему же из Иерусалима? Потому что оттуда началось явление Духа, потому что в Иерусалиме апостолы получили Святого Духа, и оттуда апостолы пронесли Его во все концы земли. «Живые воды потекут из Иерусалима, половина их к морю восточному и половина их к морю западному» (Зах. 14:8). Что значит — «к морю восточному», и что — «к морю западному»? Разве загадки заключает в себе Писание? Нет, оно проповедует истину, объясняет таинство, открывает силы. «Живые воды потекут». Заметь обстоятельство, достойное удивления. Не говорит: река, но сначала: «вода», потому что всегда благодать начинается с малого и потом возрастает в великое. «Живые воды потекут из Иерусалима, половина их к морю восточному и половина их к морю западному». Морем «восточным» называет населенные прежде других пределы вселенной — к востоку, потому что здесь первоначально процвел род Адамов и уже отсюда распространился на запад и наполнил вселенную. Итак, первым морем называет пророк первоначально населенные страны земли, а морем последним, следовательно, пределы запада. И восток наполнился (благодатью), и запад украсился. Итак, подумай об этом таинстве, которое осмеивают еретики, оскорбляя Святого Духа и владычнюю силу стесняя рабским порядком. Будем избегать злобы, будем избегать еретического хуления, будем избегать привычки к дурным делам. Добрые дела — свидетельство веры, человеколюбие — свидетельство веры. Будь милосерден к бедным. Сделай добро — и пользуйся сам: ведь ты не можешь жать того, чего не сеял. Как скажешь Богу: «прости меня»? Как будешь просить то, чего не давал? Как возьмешь то, чего не делал? Вспомни хотя свои слова во время нужды. Когда ты был беден, ты отвечал на просьбы нищих: «я хотел бы иметь и давать». Когда ты был беден, ты говорил: «кто даст мне, и я отдам; я хотел бы давать, Бог видит мою готовность». Но вот Бог, часто разоблачающей такие мысли и обличающий их самим делом, дает такому человеку богатство: и он уже не осуждает теперь себя, но забывает свои прежние слова. Но ведь каждый осуждается на основании своих слов. Пока мы не судьи, мы говорим: если бы я был судьей, я сделал бы то–то; если бы я был судьей, я устроил бы так; если бы я был судьей, я приказывал бы то–то и то–то. Вот ты пришел в судилище: исполни же свои обещания. Пока ты был беден, ты обещал милостыню, обещал правосудие. Оправдай теперь свои обещания делами. Но относительно смирения люди бывают подобны кузнечикам. Зимой кузнечик в окоченении и не может двинуться: он цепенеет от холода, и потому смирен, легко может быть пойман и взят руками; отогревшись же немного на солнце, он вспархивает, не в состоянии сидеть по–прежнему на месте, носится в воздухе. Так и человек: среди скорбей отличается смирением, благочестием, кротостью, добротой. Но приходит счастье, и человек является во всей наготе. Поэтому и говорит Писание иудеям, благочестивым в несчастьях и нечестивым в благополучии: «эта саранча рассеется и улетит. Князья твои — как саранча, и военачальники твои — как рои мошек, которые во время холода гнездятся в щелях стен, и когда взойдет солнце, то разлетаются, и не узнаешь места, где они были» (Наум. 3:16, 17). Народ он называет сбродом. Он как саранча, как кузнечик, вползший на ограду в холодный день: обогрело солнце, и он улетел, не осталось от него и следа, т. е. он забыл о своем смирении. Так и мы: в бедности мы смиренны; обогатимся, и забудем. Пред лицом смерти мы любомудрствуем, и когда проносится мимо покойник, всякий дает человеческим делам правильную оценку, говоря: все преходяще, и мы — ничто. Пока несчастье пред глазами, всякий готов исправиться; но миновало устрашающее зрелище, и он тотчас забывает о своем решении. Поэтому и говорит Писание: «во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир. 7:39). Помни о конце своем, и ты не будешь грешить. Помни всегда о смерти, и твоя мысль не будет испытывать колебаний. О, если бы и нам, братие, во всех обстоятельствах оставаться верными Богу, Которому подобает всякая слава, честь и держава, во веки веков. Аминь.

1. Опять, возлюбленные, блаженный пророк Давид приглашает нас к духовному пению; опять побуждает нас единодушно воспевать прекрасную песнь; опять, вызывая духовные и небесные звуки, он песнью возвышает наш дух. Воспевая по внушению Святого Духа, как одушевленная и разумная лира под действием Святого Духа, он научает и нас всегда петь духовно. Сам он поет не для того, чтобы доставить удовольствие или усладить слух, но для духовного удовольствия и пользы. Он не ограничивается пением для слуха, но и на душу действует словами. Для слуха он преподает вразумление и познание истины, а душу утверждает и укрепляет в спасении. Воспевая песнь, он стремится не к красоте слова, но в возвышению жизни поющих полезными наставлениями. Его песнь не житейская или мирская, но божественная и духовная; она проникнута полной скромностью, между тем как светские песни и мирские мелодии, раздражающие слух и расслабляющие душу, не приносят пользы, возбуждая только пагубные страсти. Обыкновенно наполненные постыдными словами и преступными желаниями, к удовольствию поющих и к нарушению самой мелодии, они расслабляют душевные силы и омрачают благородство тела. Напротив, духовные песни, внушаемые Святым Духом, и располагающие ум к пристойности в словах и к скромности в мыслях, и саму душу делают скромной, потому что душа, отзываясь на слова и поддаваясь мыслям, приобретает навык во всем том, что составляет сущность духовной песни. Итак, если духовная песнь обладает такой силой и пение духовное сопровождается таким действием, то посмотрим же, что заключается и в слышанном нами сегодня пророческом песнопении. Что оно гласит? «Милость и суд воспою Тебе, Господи!» Весьма полезна и спасительна, возлюбленные, эта песнь, полагающая в начале своем милость и суд. Одно указывает на богатство божественного человеколюбия, а другое — на оказанное нам великое благодеяние. Именно, милость означает благоволение, дарованное людям по благодати, — потому что «слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение» (Лк. 2:14), а суд — предопределенное свыше спасение: «кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал» (Рим. 8:30). Благий Бог по милости и человеколюбию решил спасти погибающих под грехом. Об этом пророк и возвещает, научая нас воздавать посредством этой песни непрестанное благодарение Богу. «Милость и суд воспою Тебе, Господи!». Мог разуметь он и другое, также в пророческом смысле и с помощью Духа Святого изображая будущее как настоящее. Именно, созерцая праведный суд Божий, совершенный над неверным народом иудейским, — так как иудеи не приняли проповеданного законом и пророками, то по справедливости были наказаны за свое неверие и лишены дарованного в законе обетования, — видя с другой стороны народ из язычников, спасаемый милостью, в силу послушания и веры в Господа, он и пророчествует об этом, приятным и сладким голосом указывая всем благость Владыки, чтобы всякий из нас, имея на языке эту песнь и приятным голосом напевая сопровождающую ее мелодию, всегда имел в памяти Владычнее благодеяние. «Милость», говорит, «и суд воспою тебе, Господи». Хорошо и нам, братие, постоянно употреблять эту песнь, чтобы в одно и то же время быть благодарными благодетелю нашему Богу, и жизнь свою исправлять, стараясь вполне воспользоваться милостью Его и судом. Творите, говорит, милостыню и суд посреди земли: «ибо Я милости хочу, а не жертвы» (Ос. 6:6). А также: «так говорил тогда Господь Саваоф: производите суд справедливый и оказывайте милость и сострадание каждый брату своему» (Зах. 7:9; Иер. 9:24). Если так будем ходить и будем делать то, чего требует Господь, то будем и мы смело говорить слова песни: «милость и суд воспою Тебе, Господи!». А чтобы убедиться тебе, возлюбленный, что эти слова имеют именно такое значение, вникни в последовательность написанного, и в ней ты найдешь подтверждение сказанному. Псалмопевец продолжает далее такими словами: «пою и разумею о пути непорочном: когда придешь ко мне?» (ст. 2).

Видишь, после того как он исправил свою жизнь и прошел по всему пути правды, тогда, ничего порочного и нечистого не находя в своих путях и понимая всякое оправдание и суд и жизнь по закону, свидетельствуемую делами, тогда он воспевает эту песнь, с радостью рассказывая о своих делах.

2. Он воспевал с разумением, чистым сердцем, исчисляя свои дела. Приготовив, как написано, пути Господни и исправив стези Божии, он ожидал пришествия Владыки, призывая Его такими словами: «когда придешь ко мне?» И как бы отвечая, говорил: я приготовился принять тебя умом своим, изгладил неровности моего сердца, отбросил все острое, не оставив никакого препятствия для Твоего прихода. Я сделал гладким путь души моей, очистил чувствования моего сердца, сделал чистыми все мои помыслы. Я готов принять Тебя, когда Ты придешь. Но «когда придешь ко мне?» Приходи беспрепятственно, Владыка Мой, Ты не найдешь во мне пути злобы. «Я ходил в незлобии сердца моего среди дома моего». И чтобы тебе убедиться, что он приготовился к принятию Владыки усвоением себе всякой правды, послушай, как он с удовольствием воспоминает свои дела. «Я ходил», говорит он, «в незлобии сердца моего среди дома моего, не полагал пред очами моими дела законопреступного, творящих преступление я возненавидел. Не было близко мне сердце строптивое, уклоняющегося от меня лукавого я не знал. Тайно клевещущего на ближнего своего — сего я изгонял; со смотрящим гордо и с ненасытным сердцем — с сим я не ел. Глаза мои (обращены) на верных земли, чтобы сидели они со мною; ходящий непорочным путем — сей служил мне» (ст. 3–6). Видишь, сколько и каких дел делалось блаженным? И с какой уверенностью и надеждой он исчислял свои подвиги и поступки? Толковать ли мне его речь, или предоставить вам одним чтением усвоять себе смысл написанного? В самом деле, что яснее его слов? Или что из сказанного сейчас нуждается в толковании? Но чтобы исследовать слова его, как они есть, с подробностью, сейчас мы, опять восстановив их, припомним и посмотрим, какую пользу доставляет постоянное памятование их.

«Я ходил», говорит он, «в незлобии сердца моего среди дома моего». Прежде всего, велика и прекрасна добродетель незлобия, не одного только того, кто обладает ею, она украшает, но простирается и на ближних, как говорит Премудрый: «Сын мой! если ты мудр, то мудр для себя [и для ближних твоих]; и если буен, то один потерпишь» (Прич. 9:12). Итак, прекрасно незлобие, это подражание Владыке и уподобление Богу, потому что незлобив и свят Господь. Это незлобие есть охрана души, очищение мысли, спокойствие нравов, умирение помыслов, ясность лица, кротость глаз, наставник дружбы, мать любви, спутник веры, совершенство правды: одним словом, корнем всякой добродетели и основанием всей благости является незлобие. Оно не знает самого смысла вражды, не ведает необузданности, гнева, не понимает действия злобы. И оно как царица превозносится над всеми добродетелями. Итак, прекрасно незлобие, причина стольких благ! С него–то и начинает Давид свою речь: «я ходил в незлобии сердца моего». И не просто сказал: «в незлобии», но: «в незлобии сердца моего», разумея, что у него не было — одно на языке, а на сердце — другое. Я не говорил устами мирное, в сердце разумея злое, но каков был языком, таков был и в сердце. «Я ходил в незлобии сердца моего среди дома моего». Здесь, возлюбленные, он разумеет не этот дом, дело рук человеческих, сложенный из камня или дерева, созданный из грубого вещества, но разумный храм души, отражающий вовне внутренний невидимый образ, созидаемый в разумной и духовной природе, оживотворяемый божественным дуновением, содержащий душу и содержимый душой, вместилище благодатных даров самобытной силы. «Среди», этого–то дома «ходил». Срединой называет основание сердца потому, что оно занимает средину всего человеческого тела. Злыми путями представляются помышления и пожелания, как говорит и Спаситель: «из сердца исходят злые помыслы» (Мф. 15:19), потому что от него исходит всякое движение человеческой природы. Это значит вот что. Произойдет ли беспокойство, сердце приходит в движение; случится ли тревога, сердце смущается; восстание ли врагов, поражается сердце; нападет ли страх, сердце трепещет, сообщая трепетание и ближайшим членам тела; то затихая, то опять схватываясь, оно не позволяет успокоиться, но усиленным биением разносит беспокойство и волнение по всему телу, производит перемены и в цвете лица, и в наружности, и в состоянии духа, поражает бледностью лицо, затемняет зрение, причиняет трясение губ, расслабляет колена, и, связывая язык, все движущий, производит заикание, и вообще, можно сказать, делает человека диким и полумертвым; когда начинается война, оно рвется в битву, и не успокаивается, пока дело не дойдет до боя. Когда же все это кончается и завершается победой, тогда восстановляется обыкновенное движение сердца и — вслед затем — во всем теле водворяется спокойствие и довольство, смущение сменяется радостью и все возвращается к прежнему состоянию, возобновляется порядок в отправлениях всех членов: опять просветляются глаза, успокаиваются губы, исправляется орган речи, лицо принимает обычное выражение, как будто какой искусный возница, овладевши вожжами, возвращает человека в прежнюю колею.

3. Впрочем, сказанное не относится к праведнику: его сердце не испытывает смущения или страха. Хотя бы ему угрожало нападение врагов, он смело говорит: «если выстроится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня брань, на Него я уповаю» (Пс. 26:3). Поэтому он и говорит: «ходил в незлобии сердца моего среди дома моего», то есть: я наблюдал за собою, испытывал самого себя, чтобы какой–нибудь горький корень, возросши, не отравил и не осквернил чувствований моего сердца, но чтобы незлобие, пребывая во мне, способствовало мне в достижении всех добродетелей. Поэтому и «не полагал пред очами моими дела законопреступного». Мои взоры не были обращены к греху и беззаконие не привлекало меня, чтобы я решился делать что–нибудь чуждое спасению. Но у меня пред глазами были — страх Божий, соблюдение заповедей, дела правды, весь строй жизни по закону. «Не полагал пред очами моими дела законопреступного». У кого взоры обращены ко греху, для тех беззаконие является целью и они как бы вождем своим имеют грех: сначала они допускают его в свое сердце, потом безраздельно вперяют в него очи ума и так устремляются к беззаконию. От всего подобного я был далек. Я не ставил себе целью законопреступного дела, но мои взоры всецело были устремлены на то, чтобы жить согласно с законом. Мало того: «творящих преступление я возненавидел». Не только сам я не хотел делать ничего противного закону Божию, но и нарушающих заповеди Его я ненавидел: «творящих преступление я возненавидел».

Эти слова: «творящих преступление я возненавидел» должны быть понимаемы двояко. Одни преступают заповеди Божии, Его оправдания и суды: это суть преступники закона. Другие же попирают самое спасительно исповедание Владыки: это уже преступники против Бога. Большая разница между преступностью тех и других. Первые еще имеют надежду спасения, сохранив корень богопознания, вторые же совершенно лишаются спасения, отвергаясь Самого Виновника спасения. Итак, я, говорит, всех «творящих преступление я возненавидел», потому что «начало греха отступление» от Господа (Сир. 10:14, 15), как говорит Премудрый. А мы не только не ненавидим законопреступников, но и принимаем их как друзей, тогда как не следовало бы даже просто приветствовать их: «нет мира нечестивым, говорит Бог мой» (Ис. 57:21). Мы едим и пьем с теми, самой встречи с которыми должны избегать. Их, предавшихся демонам и вручивших свою жизнь бездушным камням и дереву, мы даже не должны считать и за людей. Разве не научает нас тот же пророк в другом месте, говоря: «не возненавидел ли я ненавидящих Тебя, Господи, и о врагах Твоих не сокрушался ли? Совершенною ненавистью возненавидел я их: они стали для меня врагами» (Пс. 138:21, 22). Будем же и мы подражать пророку и возненавидим делающих беззакония, чтобы чрез безразличное общение наше с ними не оказаться нам соучастниками их беззакония. Все обязывает нас ненавидеть общение с ними: и то, что они, отворотившись от света, ходят во тьме, — между тем «что общего у света с тьмою?» (2 Кор. 6:14), — и то, что, отвергшись имени Христова, сами себе усвояют имя Велиара («какое согласие между Христом и Велиаром?» ст. 15), и то, что, уклонившись от входа сюда, они, с бешенством стремятся в идольские храмы, оскверняясь их скверной («какая совместность храма Божия с идолами?» ст. 16). Итак, «творящих преступление я возненавидел. Не было близко мне сердце строптивое, уклоняющегося от меня лукавого я не знал». Опять и здесь, возлюбленный, обрати внимание на смысл этих выражений. «Не было близко мне сердце строптивое». У меня ничего лукавого или коварного, но ни среди неисчислимых скорбей, ни среди злых бедствий, ни среди вражеских нападений, «не было близко мне сердце строптивое», ни лукавый помысл, ни чуждое пожелание. Ни тогда, когда я терплю притеснения, ни тогда, когда нахожусь в крайних бедствиях, ни даже тогда, когда я вижу грешников благоденствующими, нечестивых наслаждающимися богатством и всех беззаконных на верху счастья, даже тогда я не смущаюсь в сердце своем дурными помыслами и не начинаю говорить: «Почему беззаконные живу. Дети их с ними перед лицем их, и внуки их перед глазами их. Домы их безопасны от страха, и нет жезла Божия на них» (Иов. 21:7, 8, 9). «Волы их тучны» (Пс. 143:13). Мне никогда не приходило таких мыслей, но хотя бы они благоденствовали, а я бедствовал, я знаю, что «от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает» (Рим. 5:3, 4, 5). «Не было близко мне сердце строптивое». Держась таких правых мыслей прямого пути, я, когда лукавый приходил к моему сердцу, не только не мог допустить его к себе, так как у меня не было места для него, но даже и не заметил, когда он приходил и когда я не принял его, — так что я даже и не знал, когда я отклонил его. Лукавство его, как мимоходящая тень, скользнула по мне, не причинив мне никакого вреда.

4. Будем же и мы воспитывать себя подобно пророку, чтобы, если бы пришлось кому из нас быть в затруднительном положении, и явился бы к нему помысл от лукавого, то чтобы он не мог овладеть нашим сердцем, но удалился бы, оставив его неповрежденным, так чтобы и мы могли сказать: «уклоняющегося от меня лукавого я не знал». «Тайно клевещущего на ближнего своего — сего я изгонял».

Изучим, возлюбленные, эту прекрасную науку — не только не клеветать, но даже и не слушать клеветы. Ужасное зло — клевета, беспокойный демон, никогда не оставляющий человека в мире. Какого, в самом деле, зла не производит клевета? Из нее рождается вражда, чрез нее возникают ссоры, от нее берут начало разногласия; дурные подозрения, возбужденные ею, являются причиной бесчисленных зол; ненависть имеет ее своим источником. И какие бы кто ни вообразил себе бедствия, все они окажутся проистекающими из клеветы, всех увлекающей в злобу. Клевета возбуждает человека к убийству ближнего. Клевета ожесточает душу и разрушает братское общение, недавнего друга без всякой причины делая врагом. Она, коснувшись Мариами, сестры Моисеевой, тотчас покрыла ее проказой и навлекла на нее гнев от Господа. Она разрушает целые дома и мирные города возбуждает к войне. Она разрывает узы прекрасного мира и расторгает великий союз любви. Она, отклоняя от заповедей Божиих, научает преступлению, и отвлекая от общения с Богом, удаляет от истины. Она первоначально явилась причиной гибели первозданного Адама и лишила его райской жизни и небесного блаженства, потому что она вошла в уста змия и взвела ложь на неложную благость Божию; это она сказала: «подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» и побудила Адама преступить заповедь и отпасть от истины; склонивши к себе бывшего собеседником Владыки, она тотчас при помощи обмана сделала его врагом и сразу удалила от благ. Итак, будем же удерживаться от клеветы, удаляясь от нее, чтобы не войти во вражду с Владыкой. Отстанем от клеветы, чтобы не сделаться несправедливыми судьями истины и не оказаться пред лицом закона ложными свидетелями. «Не злословьте друг друга, братия: кто злословит брата или судит брата своего, того злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, но судья. Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить» (Иак. 4:11, 12). Видишь, возлюбленный, как тяжел грех клеветы? Отстанем же от нее, чтобы не навлечь на себя суда. И тех, кто желал бы клеветать, прогоним от себя, чтобы, принимая участие в чужом зле, не причинить гибели самим себе; не будем находить удовольствие в слушании клеветников, чтобы, не подчинить себя диавольским внушениям. Ведь и сама клевета называется диавольской, получивши самое свойственное себе название от имени виновника; значит, занимающийся клеветой служит диаволу, занимаясь его диавольским делом. Недопускающий такого человека к себе и самого себя избавляет от этого напрасного греха, и согрешающего удерживает от несправедливого обвинения против ближнего, наконец, и оклеветываемого спасает от обвинения; таким образом, гнушаясь услуг клеветника, он делается устроителем мира и учителем дружбы. Научимся же и мы, гнушаясь этого дела, говорит: «тайно клевещущего на ближнего своего — сего я изгонял».

А чтобы тебе убедиться, возлюбленный, что клевета нисколько не содействует истине, обрати внимание на само название ее, рассматривая в связи с ним последующее слово. Клевета есть учитель обвинения, а слово «тайно» указывает на ложь и постыдность этого дела. Когда дело касается истины, то следует обличить в лицо и со смелостью соединить мир; если же тайно, значит — ты приносишь ложное обвинение, возбуждая против ближнего злое подозрение и не будучи в состоянии обличить его в том, что ты возводишь на него. Поэтому, хорошее дело — прогонять клеветника, как лжеца и вора, чтобы, как–нибудь смутив мир своей души, не сделать ее враждебной к ближнему из–за клеветы. Итак, «тайно клевещущего на ближнего своего — сего я изгонял; со смотрящим гордо и с ненасытным сердцем — с сим я не ел». А что гордость ненавистна и самому Богу, послушай, что говорит Писание: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4:6). И в другом месте: «гордость ненавистна и Господу и людям и преступна против обоих» (Сир. 10:7). И: «что гордится земля и пепел?» (ст. 9)? И во многих местах ты найдешь, что гордость мерзка и весьма ненавистна. Так и здесь говорит: «со смотрящим гордо и с ненасытным сердцем — с сим я не ел», так как гордость в высшей степени вредна и пагубна не только для того, кто усвоил себе ее, но и для того, кто не надолго разделяет ее. Жадного, несытого сердцем, пророк поставил рядом с гордым, так как душевное расположение обоих одно и то же — и возносящегося над ближним, и жадного по отношении к ближнему.

5. Итак, хорошо, братие, нам отложить гордость и приобрести смирение, чтобы услышать не: «возвышающий сам себя, унижен будет», но: «унижающий себя возвысится» (Лк. 18:14). Хорошо укрепиться вместе с тем и в воздержности и умеренности, чтобы жадностью сердца не отогнать от себя правды, и не услышать тогда: «за множество беззаконий твоих открыт подол у тебя, обнажены пяты твои» (Иер. 13:22). Будем же избегать поведения, свойственного людям гордым и жадным, чтобы вследствие привычки к общению с ними не усвоить себе и их пороков. Будем же усердны словом и делом в усвоении себе (сказанного здесь): «со смотрящим гордо и с ненасытным сердцем — с сим я не ел». Это говорится от лица праведника, а на это Дух Святый как бы отвечает от лица Божия такими словами: «глаза мои (обращены) на верных земли, чтобы сидели они со мною». Поистине очи Божии обращены на верных, следя за ними, чтобы они не уклонились от истины. Если хочешь убедиться в истинности сказанного, то вспомни блаженных апостолов: ведь они были верными земли и чрез их веру проповедь спасения наполнила всю вселенную: «во всю землю вышло вещание их и в концы вселенной — слова их» (Пс. 18:5). Полученной от них верой полна вся вселенная, имея в ней неисчерпаемое богатство благочестия.

Эти–то верные восседают со Владыкой, так как им сказано было:«сядете и вы» — двенадцать — «на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф. 19:28). «Глаза мои (обращены) на верных земли, чтобы сидели они со мною». О, чудо! Бренные телом восседают, а бестелесные будут предстоять! Я не уничижаю ангелов Божиих, — да не будет! — но возвещаю человеколюбие Божие, по которому Он почтил человеческую природу. Если же святые апостолы будут восседать как судьи неверных, то необходимо отсюда следует, чтобы и принявшие от апостолов веру и подобно им веровавшие, — чтобы и они были посаждены вместе с апостолами для того, чтобы произнести суд над непринявшими веры и неисповедавшими спасительного слова. Может быть, — выскажу свое предположение, — апостолами будет приведено двенадцать верных народов, которые вместе с ними будут судить двенадцать колен Израилевых, не принявших апостольской проповеди и не поверивших Владычней воле, желавшей, чтобы и они, приобщившись вере, услышали: «глаза мои (обращены) на верных земли, чтобы сидели они со мною». Рассмотрим, что следует далее. «Ходящий непорочным путем — сей служил мне. Не жил внутри моего дома поступающий гордо; говорящий неправду не был прав пред глазами моими» (ст. 7). На похвалу праведника и Бог отвечает подобным же образом и объявляет, что таковы именно должны быть ходящие в вере. Он говорит: «ходящий непорочным путем — сей служил мне». Только таких слуг избираю Я себе, которые ходят по пути непорочному, не уклоняясь ни направо, ни налево, и не заблуждаясь от путей правды и истины. «Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем» (Пс. 118:1). Итак, на слова пророка: «пою и разумею о пути непорочном», Дух Св. отвечает здесь: «ходящий непорочным путем — сей служил мне». И далее на слова: «ходил в незлобии сердца моего среди дома моего», и: «со смотрящим гордо и с ненасытным сердцем — с сим я не ел», дается ответ в словах: «не жил внутри моего дома поступающий гордо» и еще говорится «говорящий неправду не был прав пред глазами моими». Как там псалмопевец говорит: «тайно клевещущего на ближнего своего — сего я изгонял», так и здесь сказано «говорящий неправду не был прав пред глазами моими». Смотри, что говорит далее. «Поутру избивал я всех грешников земли, чтобы истребить из города Господня всех делающих беззаконие». Эти слова Его относятся уже к изображению будущего века. В самом деле, нынешний век есть ночь, а будущий будет днем, как говорит мудрейший Павел: «ночь прошла, а день приблизился» (Рим. 13:12); следовательно, утро означает восход вечного света, которым будут наслаждаться праведники. В это–то утро Господь избивает грешников, отсылая их в огонь вечный. Такова смерть грешников, как говорит и сам Спаситель: «бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). Итак, «поутру избивал я всех грешников земли, чтобы истребить из города Господня», т. е. от горняго Иерусалима, «всех делающих беззаконие», потому что в нем (Иерусалиме) будут покоиться только праведники, наследующие вечное царство, которое да унаследуем и все мы с вами, после угодной Ему и святой жизни, во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава, во веки веков. Аминь.

«Молитва бедного, когда он унывает и изливает пред Господом моление свое» (ст. 1).

1. Этот псалом заключает в себе пророчество о бедствиях иудейского народа в Вавилоне и о возвращении его оттуда; в то же время он предрекает и призвание язычников и их спасение; он также пригоден и для всякого человека, подавленного каким–либо несчастьем и умоляющего о божественной помощи. Нищим здесь называется тот, кто нуждается в божественном попечении; его можно сравнить с ублажаемым в словах: «блаженны нищие духом» (Мф. 5:3). Конечно, всякий, преданный Богу, будучи беден в житейских вещах, но богат пред Богом, удручается скорбью, или «унывает» — по Симмаху, при виде пороков и погибели многих; так было, например, с тем, который говорил: «не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми» (Мих. 7:2), и с тем, кто сказал: «нет творящего добро» (Пс. 13:1). «Господи! Услышь молитву мою и вопль мой к Тебе да придет» (ст. 2). Молитва означает обращение к Богу и призыв на помощь, а вопль просьбу о том, что сам нуждающийся желает получить себе. Значит, он говорит: я припадаю к Тебе, Владыка, прими мою молитву и протяни руку мне, просящему Твоей помощи. «Вопль» Симмах переводит словом плач. «Не отврати лица Твоего от меня» (ст. 3). Бог отвращает Свое лицо от некоторых из молящихся Ему по многим причинам: или когда просят не того, что Богу было бы прилично дать, а им — полезно получить, или когда и полезного просят, но неблаговременно было бы получить им то, что Бог находит нужным дать. А бывает и так, что просят о том, что служит ко греху. Но святой, обращаясь к Богу с молитвой, говорит: я и не буду просить Тебя о том, что заставило бы Тебя отвратить от меня лицо. Я молюсь не о том, чтобы не терпеть скорбей, — это и невозможно, — но о том, чтобы скорби не подавили меня и чтобы мне дана была в утешение надежда; тогда я, перенося скорби, буду даже хвалиться ими. «Когда я скорблю, приклони ко мне ухо Твое; когда я призову Тебя, скоро услышь меня» (ст. 3). И эти слова псалма указывают на то, что он составляет пророчество о будущем, а не изображение прошедшего. Так как в царствование божественного Давида народ еврейский пользовался великим благоденствием и славой, то — при наличности их — пророк с полным правом возносит мольбу и просит о божественном заступлении на будущее время, как только представится к тому случай. «Ибо исчезли, как дым, дни мои, и кости мои, как сухое дерево, высохли» (ст. 4). Здесь по свойственному ему обычаю он представляет будущие несчастья, как уже наступившие, и говорит, что время жизни его подобно дыму прошло без пользы и тело его иссохло как бы опаленное действием огня. Так и истолковал Акила: и кости мои сделались хрупкими как обожженные. «Я подсечен, как трава, и сердце мое иссохло, так что я забыл есть хлеб мой» (ст. 5). Подобно сену я завял и утратил свой прежний цвет. «От громкого стона моего плоть моя прилипла к костям моим» (ст. 6). Я утратил охоту ко всякой пище и совершенно лишился прежнего благополучия; от скорби тело мое истощено и изнурено, так что кожа у меня облегает голые кости. «Я уподобился птице пустынной, стал, как ночной ворон на развалине дома. Не спал я и был, как птица одинокая на кровле» (ст. 7–8). Посредством многих сравнений он старается полнее изобразить несчастье: выбором каждой из упомянутых птиц он указывает на робость и отсутствие заступника, потому что и воробей от страха лишается сна, и ночной ворон, избегая обитаемых домов, держится пустых и заброшенных. «Нырище» Симмах перевел: «развалины». Так и остальные птицы живут в пустых местах. «Всякий день поносили меня враги мои и хвалящие меня мною клялись» (ст. 9). Я сделался посмешищем для врагов моих; теперь я служу клятвой для тех которые некогда завидовали мне и удивлялись; теперь они клянутся моими несчастьями: да не потерплю я того, что потерпел такой–то. «Ибо я ел пепел, как хлеб, и питье мое растворял слезами» (ст. 10).

2. Так говорил он и в семьдесят девятом псалме: «будешь питать нас хлебом слезным и поить нас слезами в меру» (ст. 6). Этим он обозначает чрезмерность скорби, потому что если уже во время вкушения пищи он был подавлен горем, то едва ли был свободен от него в другое время. Этими, говорит, бедствиями я объят, потому что Ты, Владыка, обратил против меня гнев Твой. «От гнева Твоего и ярости Твоей, ибо Ты, поднявши, низверг меня» (ст. 11). И народ, и храм были прославлены содействием и волей Божией, и насколько были они возвышены, настолько пали, когда народ был отведен в плен, а храм вместе с Иерусалимом опустошен; здесь действовал закон, и здесь совершалось подзаконное служение Богу, бывшее тенью грядущих благ, — но все это миновало. Говорит это и о самом себе: возвысив меня на зависть другим, Ты вдруг низринул меня. Это образное выражение — «низверг» — взято из того, когда поднимают что–нибудь вверх и потом разбивают о пол. «Дни мои, как тень, уклонились, и я, как сено, высох» (ст. 12). Я на самом закате моей жизни и уподобляюсь тени, склоняющейся и уже совсем проходящей; я засыхаю как сено, призывая на себя руки жнецов. «Ты же, Господи, во век пребываешь и память о Тебе в род и род» (ст. 13). Люди по своей злобе колеблются между надменностью и унижением и никогда не знают постоянства. А Ты, не имея в Себе ничего преходящего, непоколебим и неизменен и обещания твои прочны; и не для настоящего только, говорит, поколения таковы они, но и для других, как сказано: «и правду Его возвестят людям, имеющим родиться, которых сотворил Господь» (Пс. 21:32), и: «да будет написано о сем роду последующему» (Пс. 101:19). Память о твоих обещаниях сохранится и Ты легко можешь даровать нам облегчение в настоящих бедствиях. Поэтому, я с уверенностью говорю, что Ты восстановишь Сион. Это именно значит: «Ты, восставши, ущедришь Сион, ибо время ущедрить его, ибо наступило время (для сего)» (ст. 14). Облегчи, говорит, наши бедствия, потому что настало время милости. В этом заключается намек на конец определенного на семьдесят лет наказания. Так и дивный Даниил, исчислив время пленения, произносит молитву (Дан. 9) с теми же мыслями, какие выражал пророк Захария, сказавший: «Господи Вседержителю! Доколе Ты не умилосердишься над Иерусалимом?» (Зах. 1:12) Этому и соответствуют слова духовной песни: «ибо время ущедрить его, ибо наступило время». Я думаю, что в этих словах заключается пророчество также и о явлении людям самого Бога — Слова, Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, как будущей причине восстановления Сиона. Но, слыша это, не разумей города на земле, не думай, что здесь указан земной Иерусалим, но относи это к обновлению жизни по благочестию. Время разумеется здесь то, о котором Господь чрез Исаию говорит: «во время благоприятное Я услышал Тебя» (Ис. 49:8). А о том, что это время исполнилось с пришествием Спасителя, пишет Павел: «теперь время благоприятное» (2 Кор. 6:2). «Ибо рабы Твои возлюбили и камни его, и о прахе его жалеют» (ст. 15). «Ибо, подобно камням в венце, они воссияют на земле Его», сказано у пророков (Зах. 9:16, ср. Пл. Иер. 4:1). Да и Петр говорит: вы же все «сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое» (1 Петр. 2:5). Так называет он тех, которые принимают участие в создании Церкви Божией. Тесным единством и взаимным согласием, единомыслием и единогласием утверждаясь в одном разуме и одной вере, они созидают один храм в Боге. Вот к этим–то камням «рабы Твои возлюбили», конечно, пророки. Они, Духом Святым провидя будущее устроение во всей вселенной нового Сиона, одобрили камни, имеющие быть принесенными для постройки от всех народов, приняли их с удовольствием. Что касается праха, то можно сказать, что «прахом» нашего духовного Сиона оказываются люди, действительно по земному живущие, но причисляющие себя к камням здания; тогда значит пророк выражает сожаление о иудеях, еще и доныне считающих истинным свое земное богопочтение, и потому оправдывающих название земного праха. Они достойны сожаления и милости, говорит пророк. Поэтому он и предсказывает, что рабы Божии пожалеют их, но что благоволить они будут к камням нового здания. Или же камнями считает пророк уверовавших во Христа после Его воскресения, а рабами — святых апостолов, чрез которых спаслись уверовавшие в Господа нашего Иисуса Христа. «И убоятся народы имени Господня и все цари земли славы Твоей» (ст. 16). Причиной этого будет проповедь, прошедшая из Сиона по всей вселенной. Хорошо он сказал: «убоятся», потому что тогда этого страха народы не имели, почему апостолам Господь и сказал: «идите, научите все народы» (Мф. 28:19). Но убоятся и «все цари земли», притом не какие–нибудь, но «все». И праведники называются опорой царей, потому что они сами себя поставляют царями, или лучше сказать — поставлены царями над тем, что от Бога, для того, чтобы царствовать над страстями и сохранить (дарованный человеку) царственный образ. «Ибо созиждет Господь Сион и явится в славе Своей» (ст. 17). Так как неведущие божественного домостроительства приписывали пленение иудеев и запустение Иерусалима слабости их Бога, то он с полным основанием называет восстановление Иерусалима славой Божией, в том смысле, что с восстановлением Сиона все увидят в прежней славе Бога всех. С другой стороны, когда Господь предстал среди двенадцати апостолов, тогда, конечно, явился Он в Своей славе со знаками Своих страданий, потому что говорит Фоме: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои» (Ин. 20:27), и так далее, т. е., славой называет пророк Его страдания, потому что ими Он покорил вселенную. Можешь понять ты и иначе слова: «созиждет Господь Сион», а именно так: Бог Слово, сделавшись плотью и поселившись в нас, создал Церковь, в духовном смысле называемую Сионом. «Явится в славе Своей» именно тогда, когда во время обитания Его в нас мы увидим «славу Его, славу, как Единородного от Отца, полное благодати и истины» (Ин. 1:14). «Призрел Он на молитву смиренных и не отверг моления их» (ст. 18).

3. Не пренебрег их, говорит; как пленных и рабов, но принял молитву их и даровал им избавление. Смиренными называет смиренных духом, о которых Господь говорит: «а вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим?» (Ис. 66:2) Это относится к апостолам. Или, может быть, молитва и моление здесь разумеются те самые, о которых говорит надписание этого псалма: «молитва бедного», и: «и изливает пред Господом моление свое», и ради которых Господь воссоздаст Сион и исполнить все, о чем они просили. «Да будет написано о сем роду последующему, и будущий народ восхвалит Господа» (ст. 19). Заключенная в псалме молитва и пророчественное обетование о язычниках, как бы запечатленное на столбе, даны иудеям с тем, чтобы они сохранили их для нового народа и для времени Христова, когда созданы были народы по вере, о чем блаженный Павел говорит: «кто во Христе, тот новая тварь» (2 Кор. 5:17). И сам божественный Давид в двадцать первом псалме сказал: «возвестит Господу род грядущий, и правду Его возвестят людям, имеющим родиться, которых сотворил Господь» (Пс. 21:31, 32). Во Христе двое, народ из языков и от обрезания, созидаются в одного нового человека. Создание здесь означает перемену, но не творение, как и в словах: «сердце чистое создай во мне» (Пс. 50:12), и: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони» (Прит. 8:22). Впрочем, не просто создано говорящее лицо, но как начало путей Божиих в дела Его; а быть созданным в качестве начала чего–нибудь означает (уже) состояние, а не (просто) перемену. Итак, созидаемый таким образом народ восхвалит Господа, придя к познанию единого Бога. Если бы псалмопевец имел в виду творение, он не сказал бы: «создай», но «созданное», потому что можно жить во время изменения, а во время творения — жизни еще нет. Таким образом народ, научаемый и старому и новому, возносит подобающую песнь Спасителю Богу. «Ибо Господь приник с высоты Святой Своей, Господь с неба на землю призрел» (ст. 20). Приникнуть (наклониться) с высоты — это сказано о Спасителе во время воплощения. Тогда Он, пребывая вверху, явился и внизу, а такое положение свойственно именно наклоняющимся, Он наклонился для того, чтобы посмотреть землю, то есть, чтобы посетить ее. Будучи бестелесным и духовным существом, и даже выше того, Господь нигде не помещается и не ограничивается местом, но силой Своей распространяется на всю тварь. «В мире был, и мир чрез Него начал быть» (Ин. 1:10). Ему приписывается пребывание в лучших частях мира не в смысле пространства, но в смысле присутствия Его в своих делах Своей неизреченной силой. Например: «живущий на небесах» (Пс. 2:4), или: «Отче наш, сущий на небесах» (Мф. 6:9). Итак, будучи в таком смысле на небе, но промышлением присутствуя и на земле, Он призрел на землю — «чтобы услышать стоны узников, развязать сынов умерщвленных, дабы возвещали на Сионе имя Господне и хвалу Ему в Иерусалиме» (ст. 21, 22). Здесь указывает нам причину призвания язычников. Такою причиною служит явление Спасителя, при котором Он и приклонил небеса. А связанные, кто, как не те, на которых ненавидящий добро демон наложил узы грехов? Сынами же умерщвленных будут потомки язычников, потому что отцы их умерли своими грехами. Они были еще тогда преданы идолослужению и все связаны греховными узами; их обращение предрекая, Исаия говорил Богу «к тебе перейдут и будут твоими; они последуют за тобою, в цепях придут и повергнутся пред тобою, и будут умолять тебя, говоря: у тебя только Бог, и нет иного Бога» (Ис. 45:14). Начавшись от Сиона, евангелие распространилось по всей земле. «От Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима. И будет Он судить народы, и обличит многие племена» (Ис. 2:3, 4). «Когда соберутся вместе народы и цари служить Господу. Говорил он Ему, когда был в (полной) силе своей: «сокращение дней моих поведай мне. Не похить меня в половине дней моих». В роде родов лета Твои» (ст. 23, 24, 25). «В (полной) силе своей» называет пришествие Его на землю, когда Он пришел для того, чтобы связать сильного. (Пророк) желал знать, не продолжится ли его жизнь до тех дней, когда должен явиться на земле вочеловечившийся Единородный Сын, потому что (говорит он) в настоящее время, когда я пророчествую и предвижу то, что имеет быть, мне кажется, что мои дни (продолжаются) наравне с Божиими; мне остается только самому увидеть исполнение того, что я пророчествую; если я достигну этого, я буду считать жизнь свою совершенной. Если же мое желание не оправдается, то я подобен тем, которые безвременно покидают жизнь в средине дней своих. И мне кажется, в виду этих именно слов пророков, Господь наш сказал: «многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали» (Мф. 13:17). «В роде родов лета Твои». Опять обращает Свою речь к Господу. Лета Его плотской жизни для всех поколений являются образцом совершенной в полном смысле жизни, почему и Павел, желая указать, что нужно считать совершенством, говорил: «доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Еф. 4:13). «В начале Ты, Господи, землю основал и дела рук Твоих — небеса. Они погибнут, Ты же пребываешь, и все, как одежда, обветшают, и как одежду совьешь их, и изменятся» (ст. 26, 27).

4. Это выражение — «в начале» — может опровергнуть мнение тех, кто говорит, что земля есть начало всего, что все из нее произошло, так как раньше ее ничего не было. Между тем вот она оказывается не началом, но основания ее имеют какое–то мыслимое начало. Господь и Иову говорил о Себе, как Основатели земли: «где был ты, когда Я полагал основания земли?» (Иов. 38:4). Хотя основал землю Господь, чрез которого произошло все, но и об Отце говорится: «Господь премудростью основал землю» (Прит. 3:19). А сказанное о Боге: «повесил землю ни на чем» (Иов. 26:7) показывает, что она занимает место в самой средине всего. «И все, как одежда, обветшают, и как одежду совьешь их, и изменятся». Все видимое состарится и подобно одежде придет в ветхость. Ты же изменишь и обновишь все и из тленного сделаешь нетленным. Это и божественный апостол сказал: «что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:21). «А Ты — тот же, и лета Твои не оскудеют» (ст. 28). Итак, тварь Ты изменяешь как хочешь. Владыка, а Сам Ты имеешь природу неизменную и высшую перемен. В послании к Евреям (1, 10–12), божественный апостол указал на это как на свойство Сына. Но, конечно, чрез Сына мы усматриваем и Отца, так как что Он делает, то делает точно также и Сын, и в том и другом познается одна и та же природа. Мы знаем единое действование Троицы. «Сыны рабов Твоих вселятся, и потомство их во век исправится» (ст. 29). Вместо «исправится», Симмах поставил — «пребудет». Это означает, что, освободившись от рабства, они поселятся в Иерусалиме и их семя пребудет во век. «Сыны рабов Твоих» — нужно понимать не исключительно в плотском смысле, но и в смысле воспитания и усвоения истинного порядка жизни, потому что в этом именно смысле называются некоторые сынами пророков, т. е. как будто произошли от пророков по своей пророческой способности. Семенем (потомством) же их оказались те, которые получили от них пользу. Об этом же семени божественный апостол говорит: «до времени пришествия семени, к которому относится обетование» (Гал. 3:19), и: «Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос» (ст. 16). Это семя во век пребудет. Соединенное с Словом Божиим оно, имеет нескончаемое бытие и дарует жизнь верующим, по слову Самого Господа: «ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную» (Ин. 6:54), в Самом Христе Господе нашем, Которому слава во веки веков. Аминь.

1. «Благослови, душа моя, Господа и вся внутренность моя — имя святое Его!» (ст. 1). Душа занимает средину: с одной стороны, тело склоняет ее к удовольствиям, с другой — дух влечет к Богу, побуждая благословлять Его, т. е. проповедовать Его и прославлять всегда. Об этих трех вспоминал и Павел: «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится» (1 Фес. 5:23). Здесь разумеется дух человека, который в нем, и о котором в другом месте говорит (апостол): «стану молиться духом, стану молиться и умом» (1 Кор. 14:15). Помнит и Моисей, во–первых, о теле: «и создал Господь Бог человека из праха земного» (Быт. 2:7), во–вторых, о душе: «сотворим человека по образу Нашему» (Быт. 1:26), и, в–третьих, о духе: «и вдунул в лице его дыхание жизни» (Быт. 2:7). Все душевные силы приглашает дух благословлять Бога, — каковы: сила мысли, разума, гнева, желания, представления, воображения, чувства, о которых о всех вообще сказал: «внутренность». Подобно этому и Павел говорил о прославлении Бога: «едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1 Кор. 10:31). Итак, все, что внутри человека, возносит песнь Богу; но побуждаются действующие силы души выражать хвалу Богу и чрез органы тела. Некоторые относят душу, к духу, однако не в том смысле, что она одушевляет его, но что, наоборот, находится под его управлением. Силу разума он помещает «внутри» человека, подобно тому, как и Спаситель сказал, что царствие Божие внутри нас (Лк. 17:21). И вообще душевные силы — в обычных и добрых своих отправлениях — относятся к внутреннему миру человека, а о дурных проявлениях говорится, что они выходят из сфер внутреннего. Итак, эти–то душевные силы псалмопевец (под именем «внутренность») побуждает воспевать Бога. Конечно, и всем людям следует говорить: «благослови, душа моя, Господа». По чувству благодарности за божественные благодеяния они должны возбуждать себя к песнопению, чтобы воздать Благодетелю, чем могут. А петь всегда есть возможность, равно как и сохранять живую память о благодеяниях. (Поступающие так) и весь внутренний мир свой освящают, и всякое помышление обращают к прославлению Бога. Выражением «внутренность моя» псалмопевец указывает, конечно, и на мысли, и на чувства, и на все душевные движения. «Благослови, душа моя, Господа и не забывай всех воздаяний Его» (ст. 2). Опять душа наставляется не ослабевать, отогнать тень забвения и возобновить в памяти благодеяния, потому что кто только помнит божественные благодеяния, тот не перестанет воспевать Его. «Воздаяния» — Симмах так и перевел: «благодеяния». Далее, перечисляет эти благодеяния в отдельности. «Очищающего все беззакония твои, исцеляющего все недуги твои» (ст. 3). Господь даровал тебе оставление грехов, Он послал тебе исцеление в страданиях. То и другое ты получил, ничего не имея. Конечно, слышал (пророк Его слова): «прощаются тебе грехи» (Мф. 9:5; Лк. 5:20), и: «встань, возьми постель твою и иди в дом твой» (Мк. 2:11). Так грешница получила исцеление и прощение грехов, так разбойник, так мытари, так все уверовавшие. «Избавляющего от истления жизнь твою» (ст. 4). Отведенных в Вавилон пленников Он освободил от рабства, но не избавил от тленной жизни; нам же Он даровал надежду воскресения, дал залог Духа и облачил нас в одежду нетления. «Ибо благодатью вы спасены через веру», говорит божественный апостол, «и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф. 2:8, 9); и опять: «Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной» (1 Тим. 1:15, 16). Вот венец благодати и человеколюбия. Так и божественный Исаия от лица невесты взывает: «радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством» (Ис. 61:10). И немного спустя: «и будешь венцом славы в руке Господа и царскою диадемою на длани Бога твоего» (Ис. 62:3). Все это дары жениха, потому что невеста принесла одну только веру. «Исполняющего благие желания твои, обновится, как у орла, юность твоя» (ст. 5). Так как есть худые желания, которые и закон запрещает, то хорошо прибавил он: «благие», потому что исполняет Господь благие наши желания. «Просите», говорит Он, «и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф. 7:7, 8). «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33). «Обновится, как у орла, юность твоя». Опять и это обновление нам даровал Господь — во святом крещении, когда, очистив старость греха, сделал нас, уже состарившихся (грехом), юными. Согласно с этим говорит Бог чрез пророка Исаию: «надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы» (Ис. 40:31). Так как при создании мы получили божественный и царственный образ, а потом испортили и омрачили его всякого рода грехами, то пророческое слово и обещает нам восстановление в царском достоинстве. Орел — царственная птица и считается царем птиц. Этим указывает нам и образ божественной славы, что она обновляется в нас отложением ветхого человека и облечением в нового, обновляемого в познании Творца. Так, говорит, будет обновлена твоя юность, что она всегда и впредь будет обновляться в нетленной жизни. Так как орел из всех птиц самая царственная и достигает в своем полете наибольшей высоты, а с другой стороны — из всех животных единственное способное смотреть на сияние солнечного света и выдерживать его, не закрывая глаз, то вполне справедливо обновление души, полет ее от земли на небо, и будущую жизнь ее в высочайшем свете, пророк сравнил с природой орла. «Господь — творящий милостыни и судьбу всем обижаемым» (ст. 6). 2. «Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом» (Тит. 3:5). Увидев нас угнетенными неправдой диавола, врага истины, Он открыл нам источники истины, а над ним произнес праведный суд. Как Отец милосердия, и единый благой, искупив от неправды души захваченных диаволом в свою власть, приняв рукописание наших грехов и пригвоздив его на кресте, Он сделал нас свободными. Это рукописание мы наполняли нашими делами, и пока оно было в руках диавола, мы были его должниками. И вот Бог даровал нам суд, кровью Сына Своего очистив нас и от того, в чем мы сами были неправедны, и от того, что терпели мы от неправды диавола. Потому и Павел научил нас лучше терпеть неправду, чем причинять ее, так как для терпящих неправду суд Божий является благодеянием, а для виновных в ней наказанием, лишая их обетования. «Неправедные Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6:9).

«Он явил пути Свои Моисею, сынам Израиля — желания Свои» (ст. 7). Не нашей заботливостью устроилось дело нашего спасения, но свыше предвозвестил его Бог чрез пророков, а рукою дивного Моисея изобразил его для нас как бы на картине. При этом море послужило образом всесвятого крещения, скала явилась тенью бессмертного источника, манна — образом небесной пищи, и вообще все, чтобы не перечислять в отдельности, можно найти там преднаписанным. Пути же и хотения Его означают добродетели, как видно из слов: «пути Твои, Господи, скажи мне» (Пс. 24: 4), и из сказанного Павлом волхву Елиме: «перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних?» (Деян. 13:10) Тот же смысл имеют слова: «поставил им царем Давида, о котором и сказал, свидетельствуя: нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева» (ст. 22). Итак, говорит, что, дав Моисею закон, Господь открыл ему значение образов закона и тени по отношению к будущим благам, духовным и первообразным, научил его, что такое суббота, что означают жертвы и кто такой Сын Израилев, о котором сказано: «избранный Мой» (Ис. 42:1). Все это открывает Бог тем, кто умеет смотреть: и что такое иудеи в таинственном смысле, и что такое обрезание сердца, и жертвы хвалы и оправдания. «Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив» (ст. 8). Вот причина стольких благодеяний, и прежних, и настоящих, как сказал и Моисей: «Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, сохраняющий [правду и являющий] милость в тысячи родов» (Исх. 34:6, 7). Эти–то Свои свойства открыл Господь Моисею под именем путей Своих, а Его совершенства во всех отношениях обнаруживаются как бездна божественной благости, безмерная милость, море человеколюбия. «Не до конца будет гневаться и не во век негодовать» (ст. 9), Он не сохраняет гнева навсегда (это и значит — «не до конца»), но и милость Свою не расточает недостойным без меры. Но если Бог есть Судия праведный, крепкий и долготерпеливый, то как Он воздает каждому по делам Его? Конечно, Он растворяет гнев Свой милостью, и когда время милости — облекается ею, когда же время гнева — проявляет его в день гнева и праведного суда, когда именно, говорит Павел, «воздаст каждому по делам его» (Рим. 2:6). Потому и говорит псалмопевец: «и не во век негодовать», разумея настоящий век, так как суд и гнев Господь оставил для будущего века. «Не по беззакониям нашим Он сотворил с нами и не по грехам нашим Он воздал нам» (ст. 10). Он удерживается соразмерять наказание с нашими грехами и не простирает Своего негодования против нас слишком далеко. Как истинный Бог, Он имеет снисхождение и терпение не случайно, но по существу является их источником, поэтому не наказывает тотчас по совершении греха, а ожидает смягчения гнева, как Сам говорит: «когда гнев ярости Моей придет, тогда исцелю», и наказание уменьшает, не налагая заслуженного. «Ибо сколь высоко небо над землею, (столь же великую) милость Свою утвердил Господь на боящихся Его. Насколько отстоит восток от запада, (настолько) Он удалил от нас беззакония наши» (ст. 11, 12). И если бы нашел псалмопевец еще большие расстояния, конечно, указал бы их, желая показать необъятность божественной благости. Но ни выше неба, ни шире пространства между востоком и западом — мысль человеческая не нашла измерения. Во тьме запада оказываются люди, пребывающие во грехах, а получившие избавление от грехов, очевидно, полагаются во свете. Вполне справедливо назвал псалмопевец избавление от грехов переходом от запада на восток, вместе с тем и нас научая, какое расстояние между грехом и правдой. «Как отец ущедряет сынов, так Господь ущедрил боящихся Его» (ст. 13). 3. Отеческую доброту обнаруживает Творец и Создатель, или лучше сказать, из сожаления к боящимся Его Он принял их как своих детей. И не с отвращением сделал это Господь, но, зная сердца человеческие, которые Он же все и создал; Он знает, что каждому полезно, и к чему мы имеем силу и способность, то и дает нам, чтобы чрез исполнение Его воли нам сделаться Его сынами. Можно сказать, что Господь по собственному опыту узнал нашу природу, сделавшись плотью, и что Он имел природное расположение считать нас своими детьми. «Ибо Он знает образование наше: помнит, что мы — прах» (ст. 14). Знает Создатель немощь нашей природы; знает и из чего мы созданы, и во что обращаемся. Как обыкновенно бывает при просьбах, выставляют на вид то, что есть в нас худшего. Конечно, не всецело мы прах, есть в нас и образ Божий и подобие. Но прах означает здесь нашу немощь, вызывающую на сожаление. «Человек — как трава, дни его, как полевой цветок, так и он отцветет» (ст. 15). «Как только дух прошел в нем, (его уже) не будет, и не узнает он более места своего» (ст. 16). Мы нисколько не лучше травы и цветов, которые весной цветут, но скоро засыхают и погибают. Опять речь о наружном покрове человека: по вещественному составу, как прах, мы после краткого срока жизни уподобляемся засыхающей траве. Это согласуется и с словами пророка Исаии: «всякая плоть — трава, и вся красота ее — как цвет полевой» (Ис. 40:6). «Восходит солнце, настает зной, и зноем иссушает траву, цвет ее опадает, исчезает красота вида ее» (Иак. 1:11). С этим сравнивает и кажущееся благоденствие людей — богатство, славу, достоинство: все это подобно сену увядает. Симмах передал это место так: «потому что дух проходит через него, и потом — нет его». Духом называет душу, в присутствии которой тело живет и действует, а когда она отлетает, тело умирает и разлагается, так что совершенно утрачивает свои прежние отличительные черты и тогда уже нет возможности отличить, что принадлежало одному человеку и что другому. Несомненнейшим образом можно убедиться в этом, заглянув в могилу. Там все одинаково становится добычей тления и не сохраняет своих прежних свойств. «Милость же Господня от века и до века на боящихся Его, и правда Его на сынах сынов, хранящих завет Его и помнящих заповеди Его, чтобы исполнять их» (ст. 17, 18). Итак, природа наша столь преходяща, но божественное человеколюбие дарует ей долговечную жизнь и для отдаленных потомков сохраняет воздаяние правды, заслуженное предками. Конечно по заслугам патриархов удостоил Господь Своего избрания и особенного попечения происшедший от них потом народ, что и показал чрез Моисея, говоря: «не говори в сердце твоем, что за праведность мою привел меня Господь, не за праведность твою и не за правоту сердца твоего, но исполнить слово, которым клялся Господь отцам твоим» (Втор. 9:4, 5). В другом смысле — сынами праведных мужей будут ревнители их дел. Навсегда распространяет Господь свою милость; Он всегда милостив, будучи благ по природе, но с этой милостью Его сопряжена правда к хранящим завет Его, по которой Он делает их за их добродетель наследниками грядущих обетований. Они не просто помнят заповеди, но исполняют то, для чего они даны; так и Спаситель сказал: «кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» (Ин. 14:21). Наследует обетования не тот, кто помнит заповеди, но кто исполняет их. Так, за Ииуем до четвертого поколения сохранил Господь царство, хотя он только в начале царствования оказал ревность, а совершенного благочестия не соблюл. Так, и великому Давиду сохранил Господь искру семени его неугасимой, несмотря на то, что много нечестивых следовало за ним в его роде. Эту, говорит, милость простирает Господь «хранящих завет Его» и не просто «помнящих заповеди Его», но сопровождающим слова делами и по ним располагающим свою жизнь. «Господь на небе уготовал престол Свой, и царство Его всеми обладает» (ст. 19). Сказано, что Он «обладает всеми», а не «царствует», потому что не все достойны Его царства. Поэтому, проводящим евангельскую жизнь Спаситель обещал небесное царство, но как Господь Он обладает и недостойными. Напоминают эти слова и сказанное в другом псалме: «Господь Бог наш, на высоте живущий и на смиренных взирающий» (Пс. 112:56). И здесь пророческое слово научает нас, что на небе имеет престол Господь всех, но наблюдает за созданием и управляет им, как Творец, Царь и Владыка. «Благословите Господа, все Ангелы Его, сильные крепостью, творящие слово Его, слушающие глас слов Его» (ст. 20).

4. Вполне справедливо призвал псалмопевец небесные силы к участию в песнопении. Конечно, человеческая природа не в силах достойно прославить Благодетеля: (это могут сделать только) бестелесные и святые существа, проводящие жизнь бесстрастную и способные выполнить божественные повеления. Мог и иное иметь в виду пророк: что, говорит, касается тебя; о, душа, — ты бессильна по достоинству воспеть Бога, однако, насколько можешь, делай это. Но знай, что по достоинству благословляют Его только ангелы Его, сильные крепостью, неуклонно исполняющие слово Его и достойные слышать голос Его и слова Его. И вот, если между людьми найдутся проводящие жизнь, равную ангельской, подобно сказавшему: «все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп. 4:13), пусть они благословляют Его. Но никто из преступающих слово Его и ослушников гласа Его пусть не осмеливается безрассудно делать это. «Благословите Господа, все силы Его, слуги Его, творящие волю Его» (ст. 21). Упомянув об ангелах, пророк затем назвал силы, в одном наименовании соединив всех, чтобы не перечислять отдельно небесные чины, о которых и Павел вспомнил отчасти, сказав: «превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого» (Еф. 1:21), и в другом месте: «видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли» (Кол. 1:16). Назвав слуг Его творящими волю Его, псалмопевец противопоставил их соименных им противным силам. Тех он, конечно, не призывает к восхвалению Бога, тех, т. е., начальств, властей и миродержителей тьмы (века) сего и духов злобы. Все же небесные чины назвал ангелами и силами: ангелами, как служащих повелениям Божиим и возвещающих слова Божии; силами же, как способных исполнять Его приказания и как получивших от Творца власть над природой.

«Благословите Господа, все дела Его, на всяком месте владычества Его. Благослови, душа моя, Господа!» (ст. 22). Этими словами убеждает душу не уклоняться от восхваления Творца под предлогом слабости сравнительно с небесными силами, потому что не им только, но всем вообще творениям Божиим заповедано благословлять Господа, каждому по своей силе. Для этого пригодно всякое место, не только небесное. (Не место) дает цену благословению, а добрые дела. И всякое неодушевленное и бессловесное существо, хотя бы оно казалось вредным, по неизреченной мудрости полезно в общей (гармонии создания) и участвует в славословии Бога, так как каждое благословляет Бога по достоинству места, какое занимает (в мире). Делай это, говорит пророк, и ты, душа, в каком бы месте ты ни оказалась — на земле ли, или в лучшем мире. И там вместе с ликами ангелов благословляй Его за небесные и совершенные блага. К иудеям это не относится. Они, принуждаемые пленившими их воспеть от песней Сионских, говорили, опираясь на закон: «как запоем песнь Господню на земле чужой?» (Пс. 136:4) А нас божественный апостол научает на всяком месте воздевать с молитвой преподобные руки (Тим. 2:8). Это Владыка Христос сказал самарянке: «поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4:21, 23, 24). «Благослови, душа моя, Господа» — конец созвучен с началом. Призвав к участию в прославлении Бога умные существа, пророк научает и нас, как только можем, воздавать честь Творцу, и соразмерно со своими силами приносить Ему благодарственную песнь, потому что Ему слава во веки. Аминь.

1. Благодать всесвятого Духа не только преподает людям нравственное и догматическое учение, но и прямо научает их тому, как должны они воспевать Творца. И этот псалом написала она, при содействии блаженного Давида, с той именно целью, чтобы научить всех, какие песни следует воздавать Благодетелю. Здесь она говорит о благодеяниях Божиих, относящихся ко всем людям, и представляет Бога всяческих Творцом и вместе Владыкой всего. «Благослови, душа моя, Господа!» (ст. 1). Бог, благословляя человека, ограждает его безопасность и делает его более славным, как, например, было с Авраамом, а человек не так: он самого себя делает более славным, благословляя Бога. Значит, Бог ли благословляет человека, человек ли Бога, то и другое полезно только человеку, потому что Божество ни в чем не нуждается. Воспевать благодетеля Бога научается каждый питомец благочестия. «Господи, Боже мой! Ты дивно велик, в исповедание и великолепие Ты облекся». Здесь «дивно» поставлено для усиления, самое же выражение — «дивно велик» — означает неизмеримость величия вообще, а не увеличение его в данном случае. Симмах так и перевел: Господи Боже мой, Ты весьма велик. Не малым будучи, Ты возвеличился, но велик будучи по природе, Ты показал это благочестивым. Как же еще делается великим Тот, Кто всегда велик и Кто не нуждается ни в каком прибавлении, но обладает полным совершенством? Как Он возвеличивается? Когда Его почитатели проводят лучшую жизнь, когда прославляют Его словами и делами, — тогда Он возвеличивается. Конечно, это не значит, что при этом возрастает Его собственное величие. Но чрез почитающих Его и чрез Его великие и разнообразные дела в творении и промышлении Его величие открывается и неверующим в Него. Радуясь этому, душа и восклицает с чувством благоговения: «Господи, Боже мой!». А каким образом Он возвеличился, объясняет далее: «в исповедание и великолепие Ты облекся». По Симмаху это значит: Ты облачился песнью и славой. Ты не остаешься неведомым для тех, которые пользуются Твоими благами: они уже не приписывают теперь принадлежащей Тебе чести идолам, но Тебя воспевают и Тебе воздают должное славословие. Конечно, величие Божие достаточно обнаруживается в творении ангелов, в создании небес, в утверждении земли и в прочем, что вместе с этим указывает псалмопевец, но еще больше обнаруживается оно в том, что Спаситель был человеком и остался Богом, и свойственное нам претерпел, и сохранил собственное бесстрастие. Поэтому, хотя в порядке событий дело спасения было позднейшим, псалмопевец поставил его, однако, прежде всего в виду его выдающегося значения. Исповеданием называет именно воплощение, так как во время плотской Своей жизни Господь принес за нас исповедание Богу, возопив к Отцу: «славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных», и т. д. (Мф. 11:25). А великолепие указывает на то, как велико и чрезмерно было то, что Ему угодно было спасти нашу бренную природу. Однако, когда псалмопевец говорит, что Он «облекся» в это исповедание и великолепие, то не имеет, конечно, в виду временного облачения, как будто потом Он и «разоблачится», а указывает на то, что воплотившись Он не преложился в человека, но и Богом остается, и человеком делается. «Ты одеваешься светом, как одеждою, простираешь небо, как кожаный покров (шатра)» (ст. 2). Он одевается светом как бы одеждой, как обладающий полнотою ведения, как имеющий непостижимое существо. Притом свет означает полнейшую истинность божественного ведения. По словам Павла, Бог «обитает в неприступном свете» (1 Тим. 6:16). Живет во свете — значит, что Он всецело есть ведение, превосходящее всякую мысль, почему свет и назван неприступным. В виду этого–то апостол и говорил: «единый имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете». Этот свет таков, что никто не осмеливается приблизиться к нему: чрезмерность блеска поражает зрение. Ведь если и видимое солнце принуждает к этому тех, кто пытается упорно смотреть на него, то у кого хватит сил для того, чтобы постигнуть мыслью этот неприступный свет? Итак, и сам Он есть истинный свет (Ин. 1:9), и облачается светом как одеждой, и во свете живет неприступном, «облако и мрак вокруг Его» (Пс. 96:2), и Он «мрак сделал покровом Своим» (Пс. 17:12). Все это не противоречит одно другому. Конечно, для тех, кто не может видеть неприступный свет, он тоже самое, что мрак и тьма, потому что ни там, ни тут нет возможности рассмотреть, что содержится внутри; и то и другое означает невидимость божественной природы. Впрочем, Иоанн Богослов, изображая и самое домостроительство Его, назвал это домостроительство светом, говоря: «и свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1:5). Тьма облегает Его как одежда, когда телесными слабостями Он совершенно прикрывает силу божества, напр., когда чувствует голод, жажду, утомление, и подобное тому претерпевает. Облекается же Он светом, когда проявляет Свое божество, запрещая морю, потрясая землю, омрачая солнце; тогда Он уже не позволяет божеству скрываться под человечеством. «Простираешь небо, как кожаный покров (шатра)».

2. Это сравнение указывает на легкость творения. Как человеку легко растянуть кожу и сделать палатку, так Бог всяческих распростер великий свод небес, одним Своим словом. «Покрываешь водами высоты Свои, облака делаешь колесницею Своею, шествуешь на крыльях ветра» (ст. 3). Этому учит и блаженный Моисей, он говорит, что Бог сказал: «да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. [И стало так.] И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так» (Быт. 1:6, 7). «Облака делаешь колесницею Своею, шествуешь на крыльях ветра». Это указывает на Его промышление, все обнимающее. Оно простирается и на ветры, и на облака. Бог сам управляет ими, сам указывает им сроки исполнения их назначения. Вместе с тем это научаете нас, что божественной природе свойственно везде присутствовать и всюду являться. Так как из всех чувственных явлений ветру свойственна наибольшая быстрота (в мгновение ока он проносится от пределов запада к востоку и от востока к западу), то пророк, не найдя среди чувственных явлений другого более точного образа, сказал, что Бог носится на крыльях ветра, обозначая этим, что Он везде присутствует. С другой стороны (относительно облаков) мы находим, что и сынам Израилевым Бог всяческих явился в облаке, и в скинии Свое особенное присутствие обнаружил облаком; далее, при освящении Соломонова храма, облако осенило храм; и Владыка Христос трем ученикам на горе предстал окруженный светлым облаком, и при вознесении Его светлое облако скрыло Его от глаз их. «Ты творишь Ангелов Своих духами и слуг Своих пламенем огненным» (ст. 4). Господь — творец не только видимых, но и невидимых, К одним и тем же пророк приложил, названия духа и огня, тем и другим, желая обозначить их силу и быстроту. Дух по природе не связан пространством, а действие огня отличается силой. При содействии ангелов Бог всяческих и благодетельствует достойным и наказывает недостойных. Это также напоминает об огне, так как он служит для наказания. «Основал землю на тверди ее: не преклонится она во век века» (ст. 5). Акила и Симмах: «на седалище ее». Какая же твердь, о, пророк, там, где столько воды, где беспредельный океан, носящий землю на волнах своих? Ведь он и сам в другом месте подтверждал это: «утвердил землю на водах» (Пс. 135:6). Так как это основание было не прочно, но весьма непостоянно, то Творец сообщил устойчивость самой земле. В чем же заключалась эта устойчивость? В силе Создателя. «В руке Его все концы земли» (Пс. 94:4). Землей называет человека. Кого Он утверждает на основании веры, тот не уклонится в век века, конечно — будущего. «Не преклонится она во век века». Сообщив ей самой в себе устойчивость, Господь сделал землю неподвижной. В том же самом положении она пребывает, насколько ему угодно. Подобно этому, в другом месте сказано: «повесил землю ни на чем» (Иов. 26:7). «Бездна, как одежда, — покров Его. На горах станут воды» (ст. 6). Он сказал «Его», а не «ее»; между тем и Акила и Феодотион перевели так: «бездной как ризой Ты одел ее». Бездной Священное Писание называет влажную стихию. Так и о начале творения блаженный Моисей сказал: «земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною» (Быт. 1:2). Так как земля со всех сторон окружена водою и пределы ее составляют великие и недоступные моря, самую же средину рассекают другие моря, доступные плаванию, то справедливо сказал, что бездна как одежда облегает землю. А с другой стороны — в смысле непостижимости — ты найдешь, что бездна заключается в том, что — «судьбы Твои — бездна великая» (Пс. 35:7). Так как не исследованы суды Его, то никаким образом не могут быть постигнуты, почему и сравниваются не просто с бездной, но с «бездной великой». Итак, Бога, суды Которого — великая бездна, покрывает непостижимость, именуемая бездной. «На горах станут воды: от запрещения Твоего побегут, звука грома Твоего убоятся. Восходят горы и опускаются равнины на место, которое Ты назначил им» (ст. 6, 7–8). Все это указывает на мудрость Божию, действующую в создании. Благодаря ей, море, вздымаясь подобно вершинам гор, не затопит, однако, материка волнами, но как мы устрашаемся громом, так оно боится положенного ему предела. «На горах станут воды» — значит: как гора стоит (море); «восходят горы» — значит: — как горы. Я думаю, что пророк разумеет здесь облака, лежащие на вершинах гор. В этих местах особенно держатся облака, так что необитаемые горы постоянно покрыты мраком. Как только Ты захочешь, говорит, все они оставляют свое место, рассыпаются и исчезают. В ином смысле — горами называет пророков по причине свойственной им высоты созерцания. В них поднимаются воды, откуда жаждущие пьют воду учения. От какого «запрещения»? От запрещения, положенного против иудеев. Это указывает другой пророк, говоря: «пошлю на землю голод, — не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних» (Ам. 8:11). Когда Бог разгневан, воды пророков оскудевают, так как не в самих себе имеют источник богатства. А гласом грома называет проповедь евангелия, которой воды пророков не убегают, но устрашаются, как превосходящей их разум. «Предел положил Ты, которого они не перейдут, и не возвратятся, чтобы покрыть землю» (ст. 9).

3. Море посрамляется песком; в бешенстве устремляется оно на берег, но удерживаемое положенным от Бога пределом как бы уздою, отбрасывается назад и возвращается вспять. Или (так следует понимать) это: не все свои откровения пророки возвещают, но только то, что им повелено открыть, чтобы множеством их не покрыть землю, то есть не подавить человека, не могущего вместить их. Об этом свидетельствует Павел: «слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12:4). «Ты направляешь источники в долины: среди гор текут воды» (ст. 10), Далее указываешь их назначение: «поят всех полевых зверей; дикие ослы (из них) утоляют жажду свою. При них обитают птицы небесные, из средины утесов издают голос» (ст. 11–12). Вот весьма важная особенность божественного промысла, — что он удовлетворяет нужды не только людей, но и неразумных тварей. Рассекая горы, Он дает выход водам, чтобы не только люди могли обильно пользоваться струями источников, но и породы воздушных и земных животных. О промысле Божием о животных говорил Спаситель: «взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их» (Мф. 6:26), Зверями лесными называются демоны, а зверями обитающими в поле, то есть — в мире, называет пророк грешников: как звери полевые могут быть приручены, так грешники могут раскаяться, почему и напояются водами апостольскими и пророческими. Дикими ослами назвал людей, не работающих более греху, но освободившихся уже из–под его власти, почему они и являются жаждущими духовной воды. На них указывал Бог в беседе с Иовом: «кто пустил дикого осла на свободу и кто разрешил узы» (Иов. 39:5)? «Ты напояешь горы с высот Своих: плодами дел Твоих насыщается земля» (ст. 13). Для чего напояются горы? И они нуждаются в дожде, потому что на них растет трава и деревья. Не только внизу устраивает Господь орошение земли, но и вверху посылает влагу посредством облаков. «Высотами» (в славянском — превыспренными — τὰ ύπερω̃ον — верхняя часть дома, чердак) Божиими называет воздух, представляя весь мир — одним домом. После моря идет речь о дожде, потому что воды его получаются из моря. «Произращаешь траву для скота и злак на службу людям, чтобы доставить (им) пищу из земли» (ст. 14). Возращается трава и питает скотов, и они служат людям. От дождей питаются и плоды, зреют и употребляются людьми. Это говорил псалмопевец и в другом псалме: «людей и скотов спасешь Ты, Господи» (Пс. 35:7). Конечно, и скоты пользуются попечением Божиим, благодаря своей пользе для человека. Земля, насыщаемая дождями, всем живущим на ней доставляет потребную пищу, но ее избранные произведения — хлеб, вино и елей — назначаются в пищу человеку, благородному и излюбленному Богом. Хлеб укрепляет силу сердца, вино радует душу, а масло восстановляет гибкость тела, изнуренного трудом. Но и животных Бог не оставил своей заботливостью. Травоядным скотам Он дал траву, причем пригодным по Своему нраву и силе для служения человеку назначил злаки, возделываемые человеком, предоставив остальным траву, прозябающую самородно. Впрочем, и те, и другие могут употреблять и злаки, и траву. Ни о зверях, ни о пресмыкающихся при этом не упомянуто, так как они пользуются пищей другого рода: одни едят землю, а другие живут плотоядно. «И вино веселит сердце человека, чтобы лице (его) блистало (как бы) от елея. Хлеб укрепляет сердце человека» (ст. 15).

4. Симмах выразил это яснее: произращающий траву скотам и злак на службу людям, чтобы пища исходила от земли и вино — веселило сердце человека, освещалось елеем лицо и хлеб — укреплял сердце человека. Для того, говорит, Бог всяческих постоянно посылает земле дожди, чтобы произрастить разнообразные плоды; и хлебом укрепить и напитать тело человека, вином порадовать его и сделать его жизнь более приятной, а елеем — не только напитать, но и снаружи умастить тело, лицо же внутреннего человека просветить и озарить питательным елеем божественного света, лишь по назначению отличным от упомянутого вина. Слово Божие есть виноградная лоза, и масличное дерево. «Я же», говорит псалмопевец, «как маслина плодовитая в доме Божием» (Пс. 51:10). Наставления его в различных отношениях являются и вином, и елеем, и хлебом. «Насытятся деревья полевые, кедры ливанские, которые Ты насадил» (ст. 16). В еврейском и прочих читается: Господни. Сказав о плодоносящих растениях, псалмопевец вспоминает и о бесплодных, как необходимых и полезных для человека. А Господними назвал их как самородные, не рукой возделываемые, но возросшие единственно по слову Божию. Чего насытятся? Очевидно, богопознания. Как насытятся? Поучением в законе. Потому именно и назвал их древами Господними, что поучающиеся закону день и ночь называются деревом, насажденным у источников вод (Пс. 1:3). «Насытятся деревья полевые, кедры ливанские, которые Ты насадил, там устрояют гнезда птицы: жилище аиста управляет ими». Акила читает так: там птицы будут гнездится. После плодовитых вспоминает и о бесплодных, как необходимых для человека. Под Ливаном, знаменитой горой, и его кедрами разумел псалмопевец и остальные горы и деревья земли. Эти деревья служат людям для постройки домов, а птицы устраивают на них свои жилища. Акила передал так: там птицы будут гнездиться, для аистов сосны — жилище их. Некто из отцов сказал: аисту всякое место пригодно для жилья и он всюду является как бы в приготовленный для него дом. Это именно значат слова — «управляет ими». Птицами называет людей, преследуемых диаволом и его слугами за благочестие, но могущих избежать его сетей; о них Давид говорил: «душа наша избавилась, как птица из сети птицеловов» (Пс. 133:7). Что же касается «аиста», то ты не ошибешься, если приложишь это название к Петру, так как он постоянно следовал за Христом, как аист, говорят, не отстает от своих хозяев. Итак, он предводительствует птицами, т. е. показывает им, как нужно избегать сетей ловцов, как и сам он, уловленный в сеть своим отречением, избежал ее своим покаянием. «Высокие горы для оленей, каменистая скала — прибежище зайцам» (ст. 18). Промысл, говорит, не оставляет без внимания даже малых животных, но оленям дал жилище на вершинах гор, а ничтожнейшим из животных — убежище в скалах. Итак, ничто не сотворено Тобою, Боже, напрасно. В самом деле, не будь скал и вершин гор, слабейшие из животных на равнине легко делались бы добычей более сильных и скоро были бы истреблены, в особенности подвергаясь нападениям во время сна. Под скалами псалмопевец разумеет также пещеры и норы, в которых скрываются зайцы и ежи. Что касается оленей, то нужно заметить, что порода их враждебна породе змей. А таковы все ученики Христовы, имеющие власть над мысленными змеями по слову Христову: «се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лк. 10:19). Симмах перевел: «зайцы и ежи» (находят прибежище в скалах). Зайцы и ежи считаются животными нечистыми и слабыми; именно, Моисей говорит: верблюда и свиньи и зайца с мохнатыми ногами «не ешьте» (Лев. 11:4–8). Итак, под этими животными Давид разумеет язычников. Они находят убежище в мысленной скале — Церкви, и в ней укрепляются и очищаются. Олени же, так как по закону они считаются чистыми животными, очевидно, суть души праведных, сохранившие закон. «Он сотворил луну для (указания) времен, солнце познало запад свой» (ст. 19). Исчислив все земное, сказав и о сотворении невидимых существ, и о создании небес, псалмопевец вспоминает о светилах, сотворенных в четвертый день, и говорит, что луна создана для того, чтобы быть наставницей людей в определении времени. В самом деле, ее изменения способствуют измерению времени: она определяет миру месяца, в столько–то дней возрастая и ущербляясь. Луной он называет иудейскую синагогу, которую положил (Господь) во времена закона и пророков, солнцем же — Христа. Так о нем и пророк Малахия сказал: «для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные» (Мал. 4:5). Он знал Свой закат. Он знал время, в которое должно было Ему принять страдания, так что, пока оно еще не наступило, Он говорил: «еще не пришел час Мой, прославиться Сыну Человеческому» (Ин. 2:4; 12:23). «Солнце познало запад свой». Не будучи одушевленным, не обладая разумом, но, совершая путь своей по божественному определению, оно, являясь, производит день и, скрываясь, ночь, движется одним и тем же ходом и соблюдает в своем движении меру. «Ты простираешь тьму, — и настает ночь, когда ходят все звери лесные» (ст. 20). Необходима ночь, образуемая отсутствием света и доставляющая отдых людям. Очевидно, здесь разумеет пророк время креста, потому что тогда была тьма от шестого часа до девятого (Мф. 27:45), что и принимается за целую ночь — в объяснение тайны тридневного воскресения. «Когда ходят все звери лесные, молодые львы, рыкающие о добыче, чтобы выпросить у Бога пищи себе» (ст. 21).

5. Людям ночь доставляешь отдых, а животным дает смелость, чтобы они могли наполнить свои голодные утробы. Слова — «чтобы выпросить у Бога пищи себе» — указывают на то, что и им доставляет пищу божественный Промысл. «Просить у Бога» — это свойственно разумным существам, а бессловесные ищут. Но и им Бог доставляет необходимую для них пищу. Под зверями дубравными (лесными) и скимнами (молодыми львами) разумеет пророк демонов, которые во время крестных страданий Господа рыкали, думая, что настало время схватить добычу. И действительно, видели они предательство Иуды, отречение Петра, рассеяние остальных апостолов. Они именно рыкали, (готовые) похитить и найти себе пищу от Бога: сначала — похитить, а когда похищение не удалось — найти. Ведь, они не останавливаются и пред тем, чтобы с бесстыдством просить Бога об искуплении праведников. Не просил ли диавол об Иове? Просил он также у Христа об апостолах, так что Господь говорил: «Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя» (Лк. 22:31, 32). «Взошло солнце, и они собрались и легли в своих логовищах» (ст. 22). Когда восходит солнце, звери удаляются в свои убежища, а люди, отдохнувши от трудов вчерашнего дня, с готовностью опять принимаются за свои дневные дела. Когда воскрес Христос, (демоны) бежали. Симмах, вместо — «собирались», написал: «удалятся». Куда они удалились? В свои логовища, где и скрываются в засаде подобно пресмыкающимся. «Человек (тогда) выходит на дело свое и на работу свою до вечера» (ст. 23). — Справедливо, так как воскресение Христово дало людям свободу и ободрило их до вечера, очевидно — до конца жизни, трудиться над своим делом, т. е. над добродетелью, потому что она поставлена Богом целью наших трудов.

«Как величественны дела Твои, Господи! Все премудростью Ты сотворил. Полна земля тварью Твоею» (ст. 24). Пройдя мыслью все сказанное и во всем обнаружив великое попечение Божие, пророк прерывает свою речь прославлением Бога, говоря, что все дела Божии удивительны, достойны изумления и исполнены мудрости. Оказалось, что и ночь, иногда порицаемая нечестивыми, весьма полезна и бесплодные деревья полезны в других отношениях и породы животных во многих отношениях пригодны для людей. Замечательно здесь выражение — «как». Премудрость же Божия, с которою Бог все сотворил, есть Господь: «Христос», говорит Павел, «Божия сила и Божия премудрость» (1 Кор. 1:24),«но», как непостижимую «премудрость Божию, тайную, сокровенную, которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (1 Кор. 2:7, 8). «Полна земля тварью Твоею». Это значит: Ты наполнил ее разнообразными благами, — каковы блага возрождения и обновления. «Кто во Христе, тот новая тварь» (2 Кор. 5:17). Почему же — «земля»? Потому что на нее сошел Преклонивший небеса. Как Он возродил ее? Водою, как и в начале произвел ее, — водою, очевидно, крещения, — как показывают и дальнейшие слова: «это море великое и пространное: там гады, коим нет числа, животные малые с великими» (ст. 25). Велика благодать крещения, так как ею совершается великое таинство, и обширна, так как она обнимает все действия Духа. Гадами называет грешников, так как они пресмыкаются в земных привязанностях; по своему множеству они справедливо называются бесчисленными, а может быть и потому, что одни праведники заслуживают исчисления. «Мне весьма почтенны друзья Твои, Боже, попытаюсь счесть их, но они многочисленнее песка морского» (Пс. 138:17, 18). «Это море великое и пространное: там гады, коим нет числа, животные малые с великими». И это свидетельствует о Божием промысле, что малые животные живут вместе с великими и не подвергаются от них совершенному истреблению. С морем чувственным сравнивает псалмопевец жизнь человеческую по причине непостоянства и вечного движения в ее делах. Под бесчисленным племенем гадов разумеет он многовидное и как бы многоличное обилие людей, имея в виду разнообразие в деле усвоения ими предрекаемой им перемены. Природа у всех, конечно, одна и та же и природный образ не различен, но в проявлениях ума и сердца наблюдается великое разнообразие. Разумея это, некто сказал: «как в воде лицо — к лицу, так сердце человека — к человеку» (Притч. 27:19). Мы говорим, что в этом море плавают корабли — святые церкви нашего Спасителя, пребывающие в мире, но выше мира, именно как на кораблях мы видим, что они плавают в воде, но выше воды. Итак, церкви, подобно кораблям, по–своему плавая в этом мысленном море, принимают, верующих и перевозят их в некоторую другую землю или страну — в царство небесное, надежду о Христе и освящение от Святого Духа, и в отечество святых — добродетель. Будучи пришельцами, по написанному, и странниками на этой Земле (Евр. 11:13), они не имеют пребывающего здесь града, но стремятся в тот, «которого художник и строитель Бог» (Евр. 11:10, 14; 13:14). «Там плавают корабли» (ст. 26). И это весьма полезно для людей. Благодаря искусству кораблестроения и мореплавания, мы имеем необходимые взаимные сношения: произведения нашей земли доставляем в другие страны, а оттуда получаем то, что произрастает там. «Этот змей, которого Ты создал, чтобы унизить его».

6. Именем змея он обозначил больших морских животных, какие обитают в великих морях; «чтобы унизить его», то есть самому морю, потому что и в еврейском, и в сирском языке это имя мужского рода. Так, говорит, велико море, что и бесчисленные породы рыб содержит в себе, и величайшие морские животные безбоязненно в нем плавают. Если же кто захочет иносказательно разуметь змея — в виду того, что и у Исаии (Ис. 27:1) наведен на змея меч великий, святой и крепкий, — на лукавого змея, действующего в (духовном) море, — то и мы ничего не будем иметь против такого понимания, так как мы знаем, что и Иова Бог спрашивает: «можешь ли ты удою вытащить левиафана» (Иов. 40:20)? Этот змий, созданный Богом, но возгордившийся пред Создателем, предан на посмеяние; о нем также Бог говорил Иову: «ничего нет на земле, подобно ему сотворенного, поруганным быть ангелами моими»^[11] (Иов. 41:25), то есть, конечно, праведниками, потому что они, путем добродетели возвысившись до ангельского чина, посрамляют того, кто по своей злобе был извержен из этого чина. И Господь дал Своим ученикам «власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лк. 10:19). А псалмопевец в другом месте говорит: «Ты сокрушил головы змиев в воде» (Пс. 73:13). И справедливо, говоря о море, вспомнил об этом змие, так как и вся наша жизнь, горькая и соленая (подобно морю), обуревается неистовыми волнами, (им) возбуждаемыми. «Все ожидают от Тебя пищи, чтобы Ты дал им благовременно» (ст. 27). От Тебя, говорит, все создания во время получают то, что всякому нужно. Неразумные животные ищут пищи, и не знают, кто дает им ее, но получают ее от Творца. «Когда Ты дашь им, примут, когда Ты откроешь руку, все насытятся благом» (ст. 28). Когда Ты даешь обильно, каждое из них берет свою долю. «Когда Ты откроешь руку, все насытятся благом». Это показывает легкость, с какою Творец дарует блага Как легко выпрямить загнутые внутрь пальцы, так Богу легко даровать всякие блага.. Раскрытие рук Его нужно относить также к распростертию их на кресте, вследствие чего все исполнилось благости, то есть человеколюбия, так как всякий грех был искуплен крестом. «А когда Ты отвратишь лице, — смятутся, возьмешь дух их, и исчезнут, и в землю свою возвратятся» (ст. 29). Милостиво ниспосылая и свои блага, Ты доставляешь пользующимся ими всякую отраду; когда же Ты отворачиваешься, все они объемлются смятением и страхом. «Возьмешь дух их, и исчезнут, и в землю свою возвратятся». Когда Ты хочешь, душа и тело разлучаются, вместе с тем тело предается тлению и разрешается в прах, из которого оно произошло. Духом же назвал здесь душу. «Пошлешь Духа Твоего, и будут созданы, и обновишь лице земли» (ст. 30). Здесь ясно проповедал нам воскресение и восстановление жизни чрез всесвятого Духа. Так великий Илия воскресил сына вдовицы, трижды дохнув на отрока, возвратив того к жизни силой обитавшей в нем духовной благодати (3 Цар. 17:19 и след.). Так и Елисей воскресил сына соманитянки, посредством духовного дуновения, силой животворящего Духа дал ему жизнь. Указав, таким образом, и это действие божественной силы, псалмопевец обращает свой язык к торжественной песни. «Да будет слава Господу во веки! Возвеселится Господь о делах Своих» (ст. 31). Справедливо, говорит, чтобы Он был всегда всеми воспеваем. «Возвеселится Господь о делах Своих». Этим предрек будущее познание Бога людьми. Когда люди освободятся от прежнего обольщения и получат познание Бога, Бог будет радоваться, не на их поклонение, но при виде их спасения. «Он посмотрит на землю, и заставит ее трястись, прикоснется горам, и они задымятся» (ст. 32). Справедливо прибавил это, показывая, что божественная природа ни в чем не нуждается. Не как нуждающийся Он радуется, принимая поклонение, но как желающий спасти указывает истину, и будучи в состоянии наказать не налагает наказания, хотя одним явлением Своим потрясает землю и исполняет горы огня и дыма. Так было на горе Синайской: явившись там, Он всю гору облек дымом. «Воспою Господу в жизни моей, пою Богу моему, пока существую» (ст. 33). И это сказано справедливо, потому что «никто из умерших не вспоминает о Тебе, а в аду кто исповедает Тебя?» (Пс. 6:6). Так заключилась дверь брачного чертога пред неразумными девами, покупавшими елей в то время, когда нужно было нести светильники. «Да будет сладка Ему (молитвенная) беседа моя, а я буду веселиться о Господе» (ст. 34). Беседой называет свою похвалу; воспевающий Бога беседует с Ним. Симмах, вместо: беседа (ή διαλογή), поставил: разговор (διάλεζις), Акила: речь (όμιλία). Я молюсь, говорит, чтобы эта моя хвала была для него весьма приятна и сладка. «А я буду веселиться о Господе». Если это исполнится, я буду радоваться. «Да исчезнут грешники с земли и беззаконники — чтобы их не было! Благослови, душа моя, Господа!» (ст. 35). Поведав, насколько это доступно человеческой природе, божественную красоту и неизреченное богатство, он желает, чтобы познание их распространилось среди всех людей, и просит, чтобы общество грешников было совершенно уничтожено. Он не желает гибели им самим, но хочет, чтобы они раскаялись, и чтобы прекратилось извращение и забвение с их стороны божественных законов. Если же кто хочет понимать эти слова иначе, как будто пророк подвергает проклятию живущих в нечестии, то и в таком смысле пророчество будет согласно с апостольским учением. В самом деле, великий Павел в послании к Коринфянам пишет: «кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема» (1 Кор. 16:22). Это свойственно тем, кто горячо любит. Итак, все мы были во грехе, земля была полна беззакония; когда же явилось Единородное Божие Слово и сделалось человеком, грешники исчезли, остались лишь только виновные в беззакониях. Как и каким образом? Он оправдал всех и избавил от грехов. Разве только немного осталось грешников, многие же оправданы. «Благослови, душа моя, Господа!». Итак, не желающие прославлять Подателя стольких благ, пусть потерпят то, что я сказал; ты же, о душа, постоянно воспевай своего Создателя и Спасителя.

1. И этот псалом призывает прославлять Бога всяческих, что показывает и само надписание его — «аллилуиа», что значит: хвалите Господа. Здесь воспоминаются обетования, данные Богом патриархам, и блага, которые ради них даны были их потомкам. Воспоминание о том и другом должно было возбудить и поощрить тех, которые были удостоены стольких благодеяний, к ревности о добродетели праотцов. А в то же время новый народ этим псалмом поучается, что Господь не был несправедлив к тому неблагодарному народу, лишив его Своего благоволения. Так как (евреи) носили имя народа Божия и пользовались благоволением Божиим, но впоследствии, оказалось, совершенно лишились его, то эти псалмы научают всех людей, сколько благодеяний оказал им Господь, и как неблагодарны остались они за эти благодеяния, чтобы отсюда все могли убедиться в справедливости понесенного ими осуждения, и видя возмездие за неблагодарность, не решались бы идти по одному с ними пути, но держались бы на пути правом. Слову «аллилуиа» при переводе дают значение — «хвала Богу Иао». А «Иао» евреи оставили без перевода в качестве как бы имени Божия. Итак, «аллилуиа» стоит во главе этого псалма и все его содержание направляет к славословию в честь Бога. Притом, настоящий псалом оказывается первым в ряду имеющих надписание — «аллилуиа». И я думаю, что это надписание имеет, в силу своего особенного характера, сравнительно с другими псалмами и песнями. И по всему мне кажется, что эти псалмы составляют гимны и похвалу в честь Бога (так оно и должно быть, потому что «аллилуиа» в переводе значит — «хвалите Бога»), и что они не сопровождались игрой на псалтири и не назначались для пения, но сами по себе составляли гимны и похвалу, описывая благодеяния Божии людям.

1. «Исповедайтесь Господу и призывайте имя Его, возвещайте в народах дела Его». В этом псалме Дух Святой внушает святым апостолам возвестить народу из язычников все чудеса, какие сотворил в Свое пришествие на землю Господь. «Призывайте» — Симмах перевел: «проповедуйте». Это выражение призывает возносить Богу благодарственное песнопение и рассказывать о божественных чудесах. «Возвещайте в народах дела Его». Явно и очевидно, что здесь имеется в виду польза не иудеев только, но и всех язычников. «Воспойте Ему и пойте Ему, поведайте о всех чудесах Его» (ст. 2). «Воспойте» — обращая свои уста к произнесению гимнов; «пойте» — понимая то, что воспеваете, благодарите Его гимнами и песнопениями, а тех, кто не знает сотворенных им чудес, научите. «Хвалитесь именем святым Его, да возвеселится сердце ищущих Господа» (ст. 3). Акила, вместо «хвалитесь», поставил: гордитесь. Здесь предлагается увещание — не гордиться ни богатством, ни силой, ни властью, но полагать свою гордость в познании Бога и в Его мудрости. Это советовал и божественный апостол: «хвалящийся», говорит он, «хвались Господом» (1 Кор. 1:31). Об этом говорила и мудрейшая Анна: «да не хвалится мудрый мудростью своею» (1 Цар. 2:10). «Да возвеселится сердце ищущих Господа». Начав с исповедания, псалмопевец дошел до веселия. В самом деле, начало преуспеяния заключается в исповедании своих грехов и в добрых плодах покаяния, по слову пророка: «сотворите же достойный плод покаяния» (Мф. 3:8). Тогда мы будем иметь смелость призывать имя Его и удостоимся даров Его, наставляя и других в том, что сами знаем; потом, удостоившись радости о Боге, мы будем в состоянии воспевать и прославлять Его, и, наконец — изъяснять тайны божественного Писания, потому что в этом заключаются Его чудеса. Тогда–то, достигши всего этого, мы будем похваляться именем Его. Итак, надежда на Бога имеет своим плодом радость. «Взыщите Господа и укрепитесь» (ст. 4). И научая, как нужно делать это, он прибавил: «ищите лица Его всегда». Не раз или два, но в течение всей жизни должно искать помощи свыше и пользоваться ею; ищущие ее таким образом будут неодолимы и непобедимы. «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф. 7:7, 8). Что значит «искать»? Постоянно иметь в мысли. Ищущий постоянно обращает свой ум на то, чего ищет. Пророк и побуждает тех, кто будет проповедовать язычникам, постоянно искать Господа; и это должно было укрепить их, так что, будучи слабыми для того, чтобы исполнять повеления, они однако могли проповедать всем — и грекам, и варварам, согласно словам: «Господь дал слово благовествующим с великою силою» (Пс. 67:12). Увещание же постоянно искать противополагается требованию закона Моисеева — три раза в течение года являться пред лице Господне (Втор. 16:16). Но как Самуил — по истории — служа в скинии свидения, видел лицо Божие (1 Цар. 3), так преуспевающие всегда в исследовании догматов и совершении добродетели постоянно ищут лица Его, желая чистым умом увидеть Того, Кто есть образ ипостаси Отчей (Евр. 1:3), образ Бога невидимого (2 Кор. 4:4), — почему тот, кто видит Его, тотчас видит Отца (Ин. 14:9). «Вспоминайте знамения Его, которые Он сотворил, чудеса Его и изречения уст Его» (ст. 5).

2. Не предавайте, говорит псалмопевец, забвению несказанные чудеса, которые сотворил Господь. Судьбами (или судами) назвал здесь чудеса, сотворенные Богом по суду справедливости. Так как потом он рассказывает о чудесах, сотворенных в Египте, то здесь заранее указывает на справедливость понесенного египтянами наказания. Уста же есть слово Его, так как оно возвещало приговоры праведного суда Законодателя и Правителя. И мне кажется, что он говорит здесь о законах, управляющих небом, землей, морем, действующих в областях подземной и поднебесной. Ведь не один человек получил от Него закон, но и все видимое: море, чтобы не выходить из своих пределов, горы — стоять твердо, земля — быть неподвижною, и подобным образом все управляется своими собственными законами. И все это по повелению Творца. «Семя Авраама — рабы Его, сыны Иакова — избранные Его!» (ст. 6). Оба названия относятся к одним и тем же, с одной стороны как к потомкам, с другой — как сынам по усвоению. Избранными назвал их, как народ, призванный Богом предпочтительно пред всеми народами, что подтверждается и последующим, «не все те Израильтяне, которые от Израиля», и не все те, которые есть семя Авраамово, его чада (Рим. 8:6, 7). И Спаситель говорил: «знаю, что вы семя Авраамово» (Ин. 8:37), и потом: «если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы» (ст. 39). Значит, одни — только семя, другие же — вместе с тем подражатели дел, действительные сыны и избранники. Последнего не сказал о семени: его назвал только рабами. Оба настоящие названия относятся к ученикам (Христовым), потому что они были тем и другим: и рабами, как семя, и избранными, как сыны, что видно из слов: «избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами» (Лк. 6:13; Мф. 10:5), а также: «не двенадцать ли вас избрал Я?» (Ин. 6:70). А преимущество избранных ты поймешь из того, что «много званых, а мало избранных» (Мф. 20:16). «Он — Господь Бог наш, по всей земле суды Его» (ст. 7). Один и тот же, будучи Богом и Господом всех и владычествуя над всей вселенной, наименовал их Своим народом, почему и приказал возвестить судьбы уст Его, так как все подлежат суду Его, и не только иудеев, но и всех удостоил Он избрания. Иной сказал бы, что промысл Бога нашего устрояет весь мир по божественным судам. «Он вечно помнит завет Свой, слово, которое Он заповедал в тысячу родов» (ст. 8). Это обозначает постоянство и непреложность обетований, данных Аврааму. Конечно, это не гипербола, как некоторые приняли, но истинное и божественное слово. Аврааму обещал Бог всяческих, что о семени его благословятся все народы; семенем же его по плоти был Владыка Христос, Который в тоже время имеет вечную державу и царство непреходящее. На это и указывает упоминание о тысяче родов, потому что это выражение не означает числа лет, но множество поколений указывает на неизменность и вечность, или даже на бесчисленность в единстве, как например: «тысяча ликующих» (Пс. 67:18), или опять: «закон уст Твоих лучше для меня тысяч золота и серебра» (Пс. 118:72). «Которое Он завещал Аврааму и клятву Свою Исааку, и поставил ее Иакову в повеление и Израилю в завет вечный» (ст. 9–10). Об этой клятве упоминает и великий Моисей; сказал, говорит он, Бог Аврааму: «Мною клянусь, благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные, и благословятся в семени твоем все народы земли» (Быт. 22:16, 17, 18). Эту клятву Он возобновил Исааку, и (согласно с нею) утверждает Свой завет с Иаковом. И, конечно, Он исполняет этот завет Свой: чрез Моисея Он освободил потомков тех из рабства египетского, чрез Иисуса Навина ввел их в землю обетованную, а окончательное исполнение обетований совершил чрез Владыку Христа. «Говоря: тебе дам землю Ханаанскую, удел наследия вашего» (ст. 11). Названием «удел» (землемерная цепь) обозначил обладание землей, потому что измерять землю — дело владельцев. «Когда они были малочисленны, очень незначительны и пришельцы в ней» (ст. 12). Это, говорит, обещал Он отцам, когда они были весьма немногочисленны. О силе обещавшего свидетельствует то, что и столь малочисленным Он мог доставить обладание такой землей. Он обещал Аврааму, Исааку и Иакову, что, будучи тогда немногочисленными, они умножатся как звезды небесные и как песок на берегу моря и доставят благословение всем племенам земным, — и что, вместо того, чтобы им быть пришельцами в земле ханаанской, Он сделает их господами ее. То и другое исполнилось на их потомках, которые умножились числом подобно песку. А когда язычники получили благословение о семени Авраамовом, то и они умножились как звезды небесные. Тогда им было сказано: «вы сияете, как светила в мире, содержа слово жизни» (Флп. 2:15, 16). «И переходили от народа к народу, и от царства к другому народу» (ст. 13). Патриархи оставались пришельцами и не основывались ни на одном месте, но то жили здесь, то переносили свои палатки в другое место. Под царством разумеется здесь Египет, по выходе из которого они встретились с народами ханаанскими. И тогда «никому не позволял обижать их и наказывал за них царей (говоря):" (ст. 14). Он показал их сильнее тех, которые пытались обидеть их. «Не прикасайтесь к помазанным Моим и пророкам Моим не делайте зла» (ст. 15). Справедливость постигшего потомков Авраама отвержения подтверждается и тем, что они не устыдились благодеяний, оказанных их предкам, между тем эти благодеяния принесли пользу даже язычникам. В самом деле, праотцы их, говорит, будучи весьма малочисленными и пришельцами, при господствовавшей тогда враждебности между народами и жестокости властителей, безопасно совершали свои путешествия под покровом Промысла Божия. Так, Авраам из земли халдейской переселился в Ханаан, из Палестины в Египет и оттуда в Герар, где после него обитал Исаак; Иаков из Палестины переселился в Египет. И Моисей описывает, как Бог не потерпел, чтобы они были обижены, вразумив о них царей. Так, фараона Он удержал великими и ужасными угрозами от захвата Сарры, жены Авраамовой. Так, Авимелеха Он устрашил ночью, говоря: «вот, ты умрешь за женщину, которую ты взял, ибо она имеет мужа» (Быт. 20:3). Так, тогдашним обитателям Палестины Он внушил уважение к Исааку. Так, Лавану Он угрожал: «берегись, не говори Иакову ни доброго, ни худого» (Быт. 31:24). Праотцов называет Господь помазанниками, не потому, что они помазаны елеем, до потому, что они были избранниками. Авраама же Бог назвал и пророком: «теперь же возврати жену мужу, ибо он пророк и помолится о тебе, и ты будешь жив» (Быт. 20:7). Или может быть называет помазанниками, как получивших невидимое помазание Духа. А что Сам Он говорил с ними, это показывают Его слова: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался» (Ин. 8:56). Когда же он увидел? Когда, подняв глаза свои, увидел Бога, стоящего пред ним у дуба Мамврийского, о чем именно и Писание сказало: «и явился ему Господь у дубравы Мамре» (Быт. 18:1). «И Он призвал голод на землю: всякий стебель хлебный истребил» (ст. 16).

3. Грех влечет за собой наказание; наказание обличает зверонравную жизнь; а обличение производит перемену жизни. Итак, послал Бог голод за беззаконную жизнь тогдашних людей. Но в тоже время в этом самом выразилась заботливость Его о своих слугах. Бог произвел голод в целях домостроительства, чтобы, переселившись из–за него (в Египет) и (там) умножившись, они потом получили во владение землю обетования. «Всякий стебель хлебный истребил», т. е. во всем, что служит для питания, произвел Он недостаток, не только в пшенице, но и в ячмене, и бобах, и прочем, чем только живут люди. Так обыкновенно и бывает по гневу Божию во время голода, чтобы людям нечем было поддерживать свою жизнь. «Послал пред ними человека: в рабы продан был Иосиф» (ст. 17). Эти слова в одно и тоже время говорят и о злобе братьев, и о мудрости Господа. Злобу братьев Господь обратил на пользу; не то это значит, что Он Сам заставил их продать брата, но что Он допустил их обнаружить свой злой нрав, а Сам воспользовался этим к лучшему, раба сделал царем и всему народу приготовил переселение в Египет. Будущий народ Божий нужно было сделать славным и известным посредством совершенных ради него чудес, потому что такое попечение о нем ясно свидетельствовало о его Боге, и очевидцев просвещало светом богопознания. «Стеснили оковами ноги его: душа его прошла через железо» (ст. 18). Клевета жены, искавшей прелюбодеяния, привела его в темницу, и там по обыкновению возложили на него железные оковы. Так и выразился Симмах: в железо вошла душа его, т. е. ему близко угрожала опасность смерти. Или «железом» пророк назвал здесь тяжесть и силу испытания. Все это с терпением перенес Иосиф, и по долготерпению его миновали его скорби. «Пока не пришло (в исполнение) слово его: (тогда) слово Господне воспламенило его» (ст. 19). Все это претерпевал Иосиф, искушаемый подобно золоту. Бог, знающий все, прежде чем оно делается бытием, не нуждался, конечно, в испытании чистоты добродетели Иосифа, но Он хотел пред людьми обнаружить его любомудрие и верность истине. Тогда еще не было дано письменного закона, но для каждого разумного человека слово Божие заменялось естественным законом, обладание которым и делает нас разумными. А здесь: «пока не пришло (в исполнение) слово его», разумеется то слово Иосифа, когда, увидев сны о снопах и звездах, он рассказал об этом отцу и братьям. Пока не исполнилось все это, он подвергался бедствиям. «Послал (за ним) царь, и разрешил его, владетель народов, и освободил его. Поставил его господином над домом своим и правителем над всем владением своим» (ст. 20, 21). И показывая нравственные следствия этого события, пророк прибавил: «чтобы он наставлял вельмож его, как себя, и старейшин его учил мудрости» (ст. 22). Очищенный огнем подобно золоту, согласно со словами пророка: «искуси меня, Господи, и испытай меня» (Пс. 25:2), он, когда Бог вразумил фараона, освобождается и получает власть. Не случайно является у фараона эта мысль. Что препятствовало ему, когда он узнал от Иосифа о голоде, самого Иосифа отпустить, а запасы хлеба устроить с помощью Своих начальников? Но он заботился не столько о запасах хлеба, сколько о душевной пользе тех, которых Иосиф мог спасти и научить мудрости, т. е. начальников и старцев его; а чрез них и подданные его должны были сделаться лучшими. И действительно, прославившись объяснением царских снов и получив власть, Иосиф сделался путеводителем всех их к богопознанию, не помощью только слов, но и своими делами привлекая к тому же самому благочестию. «И пришел Израиль в Египет, и Иаков переселился в землю Хама» (ст. 23). Сыновья Ноя были: Сим, Хам, Иафет; у Хама был сын Ханаан, а у этого Месраим, что значит Египет, от которого и страна получила название. Следовательно, что Иаков пришел в Египет, было подобно тому, что Хам, дед Мосраима, поселился в Египте, тогда как в так называемой Палестине обитал Ханаан. Когда говорится, что Иаков, или Израиль, вошел в Египет, то вместе с ним разумеются и его дети. «Призвал отца своего Иакова и все родство свое, душ семьдесят пять» (Деян. 7:15, 14; Быт. 46:27), говорит Писание. Есть и другое объяснение. Это, говорит, было для патриарха поводом для переселения в Египет. Землей же Хамовой называет псалмопевец Египет, так как Месраим был второй сын Хама. Хам, говорит, родил Хуса первенца и Месраима, брата его. Именем Хуса Священное Писание называет Эфиопию, а именем Месраима — Египет; Иаковом же и Израилем называет одного и того же: первое имя он получил от родителей, а второе дал ему Бог, напоминая этим названием о бывшем ему божественном явлении. Таким образом, вспомнил Бог о том, что Он обещал Аврааму; именно, когда Авраам сказал: как будет это? Бог отвечал: «знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет» (Быт. 15:13). «И весьма размножил Он народ Свой и сделал его сильнее врагов его» (ст. 24). Об этом свидетельствует и книга Исход. «Сыны Израилевы расплодились и размножились, но чем более изнуряли его, тем более он умножался и тем более возрастал, так что [Египтяне] опасались сынов Израилевых» (Исх. 1:7, 12). Этим показывает именно, что умножение их было делом не естественным, но в силу обетования Его. Вместо того, чтобы уменьшиться под влиянием притеснений, когда дети бросались в реку и природа насиловалась, они еще более возрастали, так что сделались очень опасными для туземцев; так и говорил фараон, знавший Иосифа: «вот, народ сынов Израилевых многочислен и сильнее нас» (Исх. 1:9). Но они не укрепились бы и не умножились бы, если бы Иосиф не достиг власти и близости к фараону. «И возбудил в сердце их ненависть к народу Его и коварство против рабов Его» (ст. 25). После того как, пользуясь уважением со стороны египтян, они предались наравне с ними идолослужению, Бог возбудил (египтян) возненавидеть их и возложить на них тяжкие работы, чтобы, озлобленные, они обратились к Нему, и Он мог исполнить обетование, данное Аврааму относительно земли Ханаанской. Как Иосифа, искусив, он прославил, показал его чрез испытание достойным, так теперь было с народом: подвергшись испытанию, они с плачем и воплем обратились к Богу их. Вот для чего и уважение к ним со стороны египтян превратилось в ненависть. В самом деле, пользуясь уважением их, евреи забыли Бога отцов своих и сделались участниками их идолослужения, как говорит Иисус Навин: «бойтесь Господа и служите Ему в чистоте и искренности; отвергните богов, которым служили отцы ваши за рекою и в Египте, а служите Господу» (Иис. Н. 24:14). Превратил же Господь сердце египтян не силой, но попуская свободному их произволению. А лукавство их состояло в том, что они сначала заставляли бабок убивать еврейских младенцев мужского пола, а потом приказывали бросать их в реку. Однако, всех этих сетей смерти народ еврейский избег. «Послал (тогда) Моисея, раба Своего, Аарона, которого избрал Себе. Вложил в них слова о знамениях Своих и чудесах Своих в земле Хама» (ст. 26, 27). 4. Рассказ псалмопевца согласен с историей. Вкратце он говорит, что, достаточно наказав народ еврейский по заслугам его, Бог посылает к нему тех, чрез которых сотворил чудеса, с одной стороны наказывая египтян, с другой — утверждая евреев в познании Себя. Причину же знамений Он раскрыл только Моисею с братом; так как они одни были разумными, то им одним Он и показал разумное понимание, чтобы они знали, по какой причине вода обратилась у египтян в кровь, какая была причина каждого явления в отдельности, почему эти явления совершились в таком порядке и чему они служат образами или символами? Так как не все в силах сами по себе удаляться от вредного, то столь слабым Бог посылает сильных — в качестве путеводителей и вождей на пути к добру. Таковы суть: закон Божий, в лице Моисея, и священническое слово, носителем которого был Аарон. Они двигали языком, служили устами Богу и издавали слова, а вся сила исходила от Него. «Послал тьму и навел мрак, ибо они воспротивились словам Его» (стр. 28), И дивные слуги не противоречили божественным повелениям, но исполняли то, что Бог приказывал, и навели на Египет продолжительнейшую и трехдневную ночь, или лучше сказать тьму мрачнее самой ночи, потому что ночь, хотя бы была без луны, умеряется блеском звезд, а эту тьму Священное Писание называет доступной осязанию. Заботясь о своем народе, Бог не подвергал египтян каким–либо великим бедствиям; всесильная рука Его не бессильна была, конечно, излить на них полную чашу гнева, наслав на них львов, медведей, голод, мор или смерть, однако наказывала их иными средствами, мало–помалу и самих, призывая к покаянию. Величайшее зло было причинено ими народу не тем, что они заставляли его делать глину и кирпичи, но тем, что научили его почитать идолов. Поэтому Он и наказывал тех, которые вводили в заблуждение, приводя их к познанию Владыки всех, причем сама тварь (ими обоготворяемая) употреблялась им в качестве орудий наказания. Воздух обращался во тьму, вода в кровь, земля (производила) лягушек, огонь странным образом приносился вместе с дождем и градом; и тьма, посланная от Бога, не противилась, говорит пророк, Его словам и не раздражала Его, но послушно распространилась, исключительно в Египте. Между тем, говорит Писание, «у всех же сынов Израилевых был свет в жилищах их» (Исх. 10:23). И в самом деле, если бы тьма была во всем мире, как можно бы было сказать, что она оставалась в течение трех дней и трех ночей? Как можно было бы разграничить дни и ночи на протяжении этой одной исключительной ночи? Но чтобы никто не мог сказать, что это было затмение или вообще дело природы, евреи, жившие в той же самой стране, не ощущали действия этой казни, как было это и при других казнях. «Превратил воды их в кровь и уморил рыб их» (ст. 29). Значит, не цвет только воды, но и самое качество вкуса Он изменил, так что погибли все породы рыб. «Закипела земля их жабами (даже) в сокровищницах царей их» (ст. 30). Так как они бросали в реку еврейских детей, то и сама вода реки превращалась в кровь, обличая, как она была осквернена убийством; отсюда же произвел Господь и жаб, ползавших подобно младенцам, которых они умерщвляли, заползавших в дома и проникавших в самые покои царей. Пророк именно упомянул о царских сокровищницах, чтобы показать силу чуда: даже множество слуг иди солдат, охраняющих обыкновенно царский дворец, не могло помешать нашествию жаб во дворец. «Он сказал — и явились песьи мухи и мошки во все пределы их» (ст. 31). За словом следовало дело: как только повелел Бог и сказал Моисей, тотчас песьи мухи и скнипы наполнили страну, не минуя египетских пределов и не причиняя вреда другим людям, но являясь наказанием только для этих врагов Бога. Эта именно мысль заключается в словах: «во все пределы их», т. е. вне пределов египетских ничего подобного не наблюдалось. «Вместо дождя послал им град (и) огонь, попаляющий землю их. И побил виноградники их и смоковницы их, и сокрушил всякое дерево в пределах их» (ст. 32, 33). Облака изменили свои обычные отправления и вместо дождя и влаги порождали град, а вместе с градом разражались громы и молнии, и взаимно–противоположные стихии, огонь и вода, не уничтожали друг друга: ни огонь не расплавлял ледяного града, ни вода не погашала огня, но, оставивши природную борьбу, они согласно поражали египтян и обличали их зверство, — что, будучи людьми, они не стыдились природы, но своих собратьев угнетали горьким рабством. Ради этого и виноградники, и смоковницы их и все прочие виды растений совершенно уничтожались этими явлениями. «Сказал — и явились саранча и гусеница без числа, и поели всю траву в земле их и поели все плоды в земле их» (ст. 34, 35). Градом и огнем уничтожил Господь деревья, а гусеницы и саранча опустошили болота, луга и нивы. Не только плоды, но и самую траву они поели. И это не обычно, что в одно и то же время явились гусеницы и саранча, — потому что или саранча, появившись первоначально, производит гусениц, или гусеницы, возросши, делаются саранчой, так что одно — прежде, другое — следует некоторое время спустя. Но так как здесь мы имеем дело с чудом, и это явление произошло по повелению Божию, то вместе явились и гусеницы и саранча, и пожрали вместе с травой и плоды, так что все, что служило для питания людей и скотов, было уничтожено. «И поразил всякого первенца в земле их, начаток всего (приобретенного от) труда их» (ст. 36).

5. Это было для египтян последней казнью, после которой они стали побуждать иудеев поскорее выйти от них. Теперь всякий дом наполнился плачем и рыданиями, так как все первенцы их были поражены смертью в одно время. В этот раз еще более тяжкий удар постиг их: после того, как они остались нечувствительными к прежним казням, Господь уязвил их в том, что было для них дороже. «И вывел их с серебром и золотом, и не было в коленах их больного» (ст. 37). После того, как египтяне не позволяли иудеям взять даже их собственного имущества, теперь сверх своего они взяли и богатство египтян, получив золото и серебро как бы в плату за тяжкое рабство. И повеление Божие, по которому произошло это, не было несправедливым: для угнетателей это было наказанием, а для угнетенных — вознаграждением. «И не было в коленах их больного». Постигшие египтян казни их не коснулись. Бог повелел им обобрать египтян, как побежденных и притом обязанных вознаградить их за долговременное рабство. Но замечательно было и то, что из страны, пострадавшей самым жестоким образом, они вышли невредимыми — все до одного из стольких тысяч, так что никто не остался в Египте, никто не был задержан телесной немощью. Так предал истории Моисей. «Обрадовался Египет исшествию их, ибо напал на него страх пред ними» (ст. 38). Так они были измучены всякими бедствиями, что освобождение евреев сочли благодеянием для себя. «Распростер облако в покров им и огонь, чтобы светить им ночью» (ст. 39). Одно и тоже облако днем служило для них шатром и защищало от знойных лучей, а, ночью делаясь огневидным, освещало им путь. «Просили они — и налетели перепела, и хлебом небесным насыщал их» (ст. 40). Когда они пожелали мяса, поставил им в добычу птиц без всякого с их стороны труда, а когда нуждались в хлебе, послал его с неба, из облаков подавая не дождь, а саму пищу. Называет манной, не потому, чтобы она имела происхождение с самого неба, но вообще сверху — из воздуха, что Священное Писание также называет небом, и вместе с тем и потому, что она служила прообразом небесного хлеба, дарованного Церкви в таинстве (евхаристии). «Расторг камень, и потекли воды, потекли реки в безводных местах» (ст. 41). Утолил и жажду их необычайным порождением скалы: в безводной и сухой пустыне повелел явиться рекам. Называет реками потоки изведенных из скалы вод. Если читать «реками», то ты можешь сказать, что хотя из истории известно о переходе их только чрез Иордан, но они были бы в состоянии перейти и чрез другие реки, если бы они явились препятствием на пути. «Ибо Он вспомнил слово святое Свое, которое (сказал) Аврааму, рабу Своему. И извел народ Свой в радости и избранных Своих в веселии» (ст. 42, 43). Неложно было то, что Бог обещал патриархам относительно умножения семени их числом и славой. И Моисей во Второзаконии говорит евреям: «не за праведность твою и не за правоту сердца твоего» извел «Господь, Бог твой» из земли Египетской, но «дабы исполнить слово, которым клялся Господь отцам твоим Аврааму, Исааку и Иакову» (Втор. 11: 4, 5, ср. 8:1, 8), потому что «творящий милость до тысячи родов любящим» Его, вместе с тем наставляет и потомков их, чтобы они сохранили оправдания Его (Исх. 20:6). «И отдал им области язычников, и они наследовали (приобретенное) от труда народов» (ст. 44). Он не только освободил их от рабства египтянам, но и даровал им землю хананеев и сделал их господами чужих трудов, и тех, наказав по справедливости, и собственные обетования исполнив. А что изгнание прежних обитателей Палестины не было делом несправедливым, это Господь показал и тем, что посредством закона запретил иудеям подражать жизни тех, и тем, что, давая обетования Аврааму (объяснил ему), почему не тотчас тогда дает ему ту землю во владение, но оставляет его пришельцем на долгое время: «ибо мера», говорит, «беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась» (Быт. 15:16), т. е. они еще не заслужили гибели, и несправедливо подвергнуть их наказанию, или произнести над ними осуждение только в предведении больших грехов, но (должно) обождать конца дела. Я пользуюсь мерой и управляю весом, и у меня нет ничего невзвешенного. Поэтому, подождав в течение четырехсот лет, тогда только и тех изгнал, и этим исполнил обетования. «Чтобы соблюдали уставы Его и хранили закон Его» (ст. 45). Он дал им, говорит, землю, которую обещал, дав в тоже время им закон и повелев жить по нему.

1. В этом псалме пророк исчисляет грехи прежнего народа, научая как и почему произошло его отвержение. В сто четвертом псалме пророческое слово изложило божественные благодеяния народу еврейскому, а здесь оно и о благодеяниях вспоминает, и обличает неблагодарность облагодетельствованных, и указывает понесенные ими в различных случаях наказанья. Излагается же псалом как бы от лица благочестивых, оплакивающих народные бедствия и умоляющих о пощаде. Он по справедливости имеет одинаковое надписание с предыдущим, так как и предмет их одинаковый.

«Исповедайтесь Господу, ибо Он благ, ибо во век милость Его» (ст. 1). Надписание, означающее — «хвалите Господа», показывает, что псалом содержит хвалу Богу. В начале же его пророк научает обращающихся от грехов приходить к Спасителю, как к врачу, посредством исповедания грехов раскрывая свои раны, притом делая это не на словах только, конечно, но от души. Он, говорит, по своей благости готов оказывать милость кающимся, зная, что в нынешнем веке все нуждаются в милости, будучи смертными и тленными. Что означают слова: «ибо во век милость Его»? Он всегда милостив, всегда исполнен человеколюбия. Он всегда готов давать то, что от Него требуется. И у Него нет определенного срока времени: все зависит от твоей собственной готовности.

«Кто поведает могущество Господне, во всеуслышание возвестит все хвалы Его?» (ст. 2) Сила Господня есть все то, что Бог делает в нас свыше смертной природы, и что именно Павел называет действиями сил в следующих словах: «одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков» (1 Кор. 12:8–10). И опять в другом месте: «все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы?» (ст. 29). Силы отличаются от исцелений. Первые состояли, например, в том, что Иисус ходил по морю, запрещал ветрам и буре, и сам преобразился на горе; вторые же в том, что Он очищал прокаженных и исцелял всякую болезнь. И в ветхом завете есть, с одной стороны — силы: казни египетские, разделение моря, отступление реки Иордана, остановка солнца при Иисусе Навине, с другой же стороны — исцеления, когда например, Моисей исцелил Мариам, пораженную проказой, или то, что сделали Илия и Елисей. Все эти силы чрез апостолов были услышаны по всей земле, равно как и хвалы Ему, потому что каждое действие Господа исполнено хвалы. А может быть силы Господни соответствуют Его чудесам, тогда как дарования исцелений составляют хвалы Его. «Блаженны хранящие (правый) суд и творящие правду во всякое время!» (ст. 3). За сознанием греха следует плод добродетели или блаженство. Испытывая сам тяжесть наказания за грех, пророк здесь ублажает освободившихся от него и украшающих жизнь своею правдою. Ублажает, однако, не просто всякого держащегося правды, но того, кто твердо и неуклонно держится последования ей. «Помяни нас, Господи, в благоволении к народу Твоему, посети нас спасением Твоим» (ст. 4). Название «к народу Твоему» здесь относится к новому народу — к Церкви из язычников, которую Господь удостоил спасения; а о народе еврейском пророк молится, чтобы он был допущен к участию в этом спасении. Какое же благоволение и какое посещение предполагает здесь псалмопевец, если не то, какого удостоил нас Бог Слово Своим воплощением? И явившиеся пастухам (в Вифлееме) ангелы называли тайну воплощения благоволением. «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лк. 2:14), взывали они, славословя. «Дабы видеть благоденствие избранных Твоих, веселиться веселием народа Твоего, хвалиться с наследием Твоим!» (ст. 5). Мы просим, говорит, о том, чтобы нам получить участие в радости твоего нового народа и сделаться общниками даруемых ему милостей. Благость же избрания нужно понимать в смысле великого человеколюбия Божия к избранным Его, в силу коего и блудные, и мытари, и грешники, и бедные рыбаки удостоились избрания. Это–то явление человеколюбия желал увидеть пророк, потому что оно и было достойно созерцания. «Веселиться веселием народа Твоего» — значит: насладиться общением в таинствах. «Согрешили мы с отцами нашими, беззаконновали, совершили неправду» (ст. 6). Как бы в качестве какого–то наследства от отцов мы получили преступление Твоих законов. Отцами называет не святых патриархов, но бывших после них, как это ясно из дальнейшего. «Отцы наши в Египте не уразумели чудес Твоих, не помнили множества милости Твоей и огорчили (Тебя), входя в Чермное море» (ст. 7).

2. Издавна, говорит, наш род отличается склонностью ко греху. После стольких чудес, явленных ради них в Египте, они не захотели уразуметь Твоей силы. Поэтому и пророк говорит: «увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные» (Ис. 1:4). Они не уразумели, говорит, чудес, бывших в Египте, хотя, находясь среди египтян, не ощущали разразившихся над теми наказаний; и, получив освобождение, не подумали, что не своей праведности, но божественной милости обязаны они этим посещением. Об этом, равно как и о том, что было в пустыне, вкоротке сказал предшествующий псалом, нисколько не обвиняя народ; настоящий же псалом воспроизводит рассказ об этих событиях, чтобы показать, в чем согрешили иудеи. «И огорчили (Тебя), входя в Чермное море». Увидев, что египтян преследуют, а море преграждает путь к бегству, они не стали ожидать Твоей помощи, но восстали на великого Моисея с такими речами: «разве нет гробов в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне?» (Исх. 14:11) Но, однако и тогда, когда они оказались неблагодарными, Ты даровал им спасение, о чем и сказал псалмопевец: «но Он спас их ради имени Своего, дабы показать силу Свою, и удержал Чермное море, и оно иссохло, и провел их по бездне, как по пустыне. И спас их от руки ненавидящих и избавил их от руки врагов» (ст. 8–10). Словом Своим обнажив дно моря, Ты сделал для них эту великую бездну пустыней, удобной для езды на лошадях. Так как пустыни, благодаря отсутствию растений и каких–либо и искусственных преград, представляется весьма удобной для бега, то легкость перехода чрез море пророк и обозначил сравнением с пустыней. «Покрыла вода притеснителей их: ни один из них не остался» (ст. 11), потому что всех египтян потопило море. Одно и тоже море евреям принесло спасение, а египтянам наказание. «И поверили они слову Его и воспели хвалу Ему» (ст. 18). Великий Моисей руководил при этом хором мужчин, а хором женщин руководила пророчица Мариам. И песнь их записана в книге Исход. «Но скоро забыли дела Его, не стерпели совета Его. И предались чрезмерному желанию в пустыне и искушали Бога в безводной» (ст. 13, 14). Имея столько и таких доказательств, удостоверявших божественное могущество, они не обращались к Богу со своими нуждами и не ожидали Его помощи, по тотчас вооружались укорами против Его слуг. Два греха иудеев соединил здесь псалмопевец: во–первых, что телесную страсть обнаружили в пустыне, где нужно было любомудрствовать и удерживаться от всякого пожелания, во–вторых, что и о воде молили Бога не искренно, но с целью искусить Его. Однако и после того Бог не прекращал Своих чудес. «И Он исполнил просьбу их: послал пресыщение душам их» (ст. 15). Полученные уже ими блага не уверили однако их в дальнейшем; они поносили Бога, говоря: «о, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом» (Исх. 16:3; Числ. 11:4, 5). Прошением назвал их пожелание. А на самом деле они не просили, но попрекали. Тем не менее, Господь дал им и обилие мяса, и хлеб, не руками сделанный, и воду весьма приятную и обильную. «И прогневали Моисея в стане, Аарона, священника Господня» (ст. 16). Ни преогорчивших Его в Красном море, ни искушавших в пустыне Презирающий грехи не оставил их, и даже удовлетворил их желания, но когда на Моисея восстали сообщники Дафана и Авирона и сказали: «одному ли Моисею говорил Господь? не говорил ли Он и нам?» (Числ. 12:2 — это сказано не Дафаном и Авироном, а Аароном и сестрою его Мариам), тогда их со всем родом предал разверзшейся земле. Корея же и тех, которые вместе с ним хотели вознести кадильницы свои вместо Аарона, попалил огонь, исшедший из скинии. Не допускает Бог, чтобы были презираемы Его слуги, но явив Свою благость, показывает и Свою беспощадность, согласно с словами: «итак видишь благость и строгость Божию» (Рим. 11:22). Эти лекарства у Бога взаимно пополняют друг друга. «Разверзлась земля, и поглотила Дафана, и покрыла скопище Авирона. И возгорелся огонь в скопище их, пламень попалил грешников» (ст. 17, 18). Дафан и Авирон со всем племенем были пожраны землей, а Корей и его сообщники были попалены огнем, посланным от Бога. Бог поразил мятежников этими наказаниями, чтобы других научить быть благоразумными. Но и этот урок остался для них бесполезным, что и показывает рассказ об их дальнейшем непокорстве. «И сделали тельца у Хорива, и поклонились истукану» (ст. 19). Не без цели упомянул о горе, но чтобы отметить их крайнее нечестие. На этой горе явился Господь всяческих, при ней заставил их трепетать, явившись в великом огне, при трубном звуке и раскатах грома, и при такой ужасной обстановке даровал Свои законы; но тут же — у горы — они дерзнули обратиться к нечестию. «Поклонились истукану» — это упрек в новом безумии: что на глазах у них явилось благодаря человеческому искусству, тому они воздали Божескую честь. «И променяли славу Его на подобие тельца, ядущего траву» (ст. 20).

3. Очень искусно изобразил псалмопевец ужас их безумия. Сотворившего столько чудес, даровавшего им то необычайное спасение и сильного сотворить столь великие дела (они оставили) и вместо Него почтили изображение тельца, самый первообраз которого нуждается в пище. И притом пища тельца — не хлеб, употребляемый разумными существами, но трава и зелень. А сравнительно с этим тельцом, лишенным разума, питающимся травой и обреченным в рабство людям, еще гораздо ничтожнее его изображение, потому что оно не только неразумно, но и бездушно и не может ни действовать, ни мычать, ни есть, — и однако столь бессильного они предпочли Богу всяческих. Нося в душе образ египетского Аписа, который был почитаем в Мемфисе, они поклонились не ему только, но и многим другим истуканам. Сделавши одного тельца, они имели в виду многих: «вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской» (Исх. 32:4). «И забыли Бога, Спасителя своего, сотворившего великое в Египте, чудеса в земле Хамовой, страшное в море Чермном» (ст. 21, 22). Не напрасно вспоминает об этом, но желая показать, что при таких преступлениях Бог не отверг их, пока они не дерзнули на нечестивейшее из всех дело против Христа, поправши дарованную им благодать. Об этом говорит им Спаситель: «сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23:37, 38). Итак, не довольствуясь прежними злыми делами, славу их, которою был для них Бог, они променяли на подобие тельца. Они не вспомнили ни о своем спасении, ни о наказании египтян, ни о великом чуде в море, но все это, вместе взятое, подвергли оплеванию. «И изрек: «истребить их», если бы Моисей, избранник Его, не стал в сокрушении пред Ним, (моля) отвратить гнев Его, дабы не погубил их» (ст. 23). Именно когда Бог всяческих сказал: «оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя», то Моисей в ответ на это просил Бога: «прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал» (Исх. 32:10, 32). Здесь возникает не малый вопрос. Что говорит псалом? «Если бы» не «Моисей», погибли бы они. Что же? Моисей сделал все, и по уважению к нему, а не по собственному человеколюбию удержал Бог свой гнев? Но кто может сказать это? Итак, что же означают те слова? Бог для их пользы употребляет образные выражения, утверждает, что, устыдившись Моисея, удерживает свой гнев, и говорит: «оставь Меня и истреблю их». Хотя Моисей ничего не сказал, не пришел и не умолял, но Господь, желая внушить ему мысль о заступничестве, этими словами вызывает его на то. Итак, по справедливости и по предведению всей их злобы — они были осуждены на гибель; но по человеколюбию Своему Господь допустил им спастись — ради святости ходатая, просившего согласно с промыслом Божиим о мире, чтобы благодать Божия не оказалась бессильной относительно Израиля, и ради обетований, данных отцом, которые Он вспомнил в своей просьбе. «И уничижили землю желанную, не поверили слову Его. И пороптали в шатрах своих, не послушались гласа Господня» (ст. 24, 25). Это пятое обвинение — после Красного моря, после пустыни, восстания против Моисея и тельца в Хориве. Возвратившись после осмотра земли, соглядатаи, кроме Иисуса, сына Навина, и Халева, сына Иефонита, дурными речами о ней возмутили весь народ. Когда по повелению Божию евреи должны уже были вступить в землю обетования, то, объятые страхом, они воспротивились Ему, утверждая, что хананеи так сильны, что они не в силах бороться с ними. Вот явное свидетельство их неверия. Очевидцам столь многих и столь великих чудес по справедливости следовало быть мужественными, полагаясь во всем на силу Спасшего их во всех тех случаях. «И поднял Он руку Свою на них, чтобы низложить их в пустыне, и низложить племя их в народах и рассеять их по странам (земли)» (ст. 25, 27). Это пререкание о земле, по времени предшествовавшее возмущению Корея и Дафана, Он поставил вслед за деланием тельца, где их нечестие в связи с неверием Богу проявилось сильнее. И здесь упование на Бога, основанное на вере в Него, было совершенно уничтожено у них страхом; даже память о полученных прежде благодеяниях не могла ободрить их. Поэтому они и понесли за это большее наказание, чем за поклонение тельцу. Тогда они потерпели только частные бедствия, а за это погибли, кроме детей, все без исключения, оказавшись недостойными обетования. За неверие Бог пожелал наказать их в достойной степени и предать гибели всех одинаково. Однако и теперь, по Своему обычному человеколюбию, это наказание привел в исполнение не вдруг, а по частям.

«И послужили Веелфегору, и ели жертвы мертвым. И раздражали Его делами своими, и велика была у них язва» (ст. 28–29). Это уже шестой грех счетом. Опять предавшись невоздержанию и разврату с моавитскими женщинами, они научились их нечестию. Веелфегор есть идол, почитаемый моавитянами. Место служения идолу называлось Фегором, а идол был собственно Ваал. Его некоторые отождествляют с греческим Кроносом; называется он также Вилом. Под жертвами мертвых разумеет пророк так называемые у греков возлияния, которые совершались обыкновенно в честь умерших, или то, что они прибегали к волшебству над трупами, или же то, что их мертвецы сделались жертвой могил. Да если бы самых так называемых богов их назвал кто мертвыми, не погрешил бы. «И велика была у них язва».

4. Не указал пророк причины идолослужения — того, что вовлекло их в идолослужение, именно блуда, с которого началось их нечестие и в связи с которым находилось волшебство, но обвиняет прямо в том, чем завершилось их нечестие. Потому общение с иноплеменницами и было запрещено законом, что обыкновенно страсть к женщинам приводит к нечестию. «Но восстал Финеес, и умилостивил (Его), и прекратилась (в ц.-слав. — сечь) язва. И (это) вменилось ему в праведность, в род и род до века» (ст. 30, 31). «Сечь» Симмах перевел: «погром». История свидетельствует, что Финеес, взяв копье, пронзил Замврия, блудодействовавшего с моавитянкой, и вместе с ним убил и женщину (Числ. 25:7 и след.). Одобрив его ревность, Бог похвалил его и остановил наказание, поражавшее народ. Так, след., сильна праведность одного мужа, что прекращает общий погром. «И прогневали Его при воде пререкания, и потерпел Моисей из–за них:ибо огорчили они дух его, и он погрешил устами своими» (ст. 32, 33). Это седьмой грех народа еврейского, в который вовлечен был и Моисей. Приступив к нему, когда он сетовал о сестре своей, они с большим шумом требовали от него удовлетворения своей нужды. А он, подавленный скорбью и видя их необузданность, объятый гневом и негодованием, исполнял божественное повеление без обычного спокойствия: с некоторым сомнением ударил по скале и извел воду. На это и указывает выражение: «и он погрешил устами своими», т. е. не без колебания говорил с народом. «И сказал он им: послушайте, непокорные, разве нам из этой скалы извести для вас воду?» (Числ. 20:10) За это, без сомнения, вознегодовав на него, Бог всяческих не допустил его ввести народ в обетованную отцам землю, но повелел ему окончить жизнь в пустыне, а обещание свое исполнил чрез Иисуса Навина. Моисей, конечно, считал это для себя наказанием, но Господь всяческих устроил это с иной целью. Прежде всего, не дал Он Моисею довести до конца исполнение обетования, чтобы иудеи, безумие которых Он знал, не сочли своего вождя Богом. В самом деле, если изображение тельца они обоготворили, то какого почитания не воздали бы они совершителю стольких чудес? С этою же, конечно, целью Бог устроил и то, что могила его осталась неизвестной. А сверх того, тем, что случилось с самим законодателем, Господь хотел показать временное значение того законодательства, потому что если сам законодатель не достиг обетованной земли, то отсюда легко было понять, что и сами они не будут долго наслаждаться ее обладанием. Изобразив, таким образом, события, совершившиеся в пустыне, псалом обличает затем и те беззакония, какие они совершили в земле обетования. «Не истребили народов, о которых сказал им Господь. И смешались с язычниками, и научились делам их. И служили истуканам их, и было им (это) в соблазн» (ст. 34–36). Господь запретил им сношения с язычниками, чтобы удержать их от общения в нечестии, уничтожая конец в начале, истребляя плод вместе с корнем и меньшим злом предупреждая большее. Но они и в этом отношении нарушили Божеский закон: не истребили нечестивых народов и не избегали общения с ними, но подражали их порочной жизни. При этом пророк, показывая, что Бог не человеконенавистничеству научал их, но только желал оградить их безопасность, прибавил: «и было им (это) в соблазн» — это общение и связи с язычниками, — и соблазн не случайный, потому что в своем безумии они доходили до извращения природы, о чем и говорит далее псалмопевец: «и приносили в жертву сыновей своих и дочерей своих бесам. И проливали кровь невинную, кровь сыновей и дочерей своих, которых они приносили в жертву истуканам Ханаанским, и убита была земля их кровью, и осквернена была делами их. И блудодействовали они поступками своими» (ст. 37–39). К концу оставил пророк самое крайнее нечестие. В самом деле, что может быть выше этого нечестия — осквернять землю кровью своих сыновей и дочерей и приносить их в жертву кровожадным демонам? Богу даже законного не воздавали, а для идолов закалывали своих детей! «И блудодействовали они поступками своими». Блудом здесь называете не одно невоздержание, но служение идолам; так как, будучи обручены Богу, они были привязаны к тем, то их ложное богопочтение по справедливости назвал блудом. «И разгневался в ярости Господь на народ Свой, и возгнушался наследием Своим. И предал их в руки врагов, и возобладали ими ненавидящие их. И теснили их враги их, и смирились они под руками их» (ст. 40–42).

5. Об этом свидетельствует история Судей, а также книги Царей. То моавитянам, то аммонитянам, амаликитянам, мадианитянам и филистимлянам предавал их Бог, стараясь принести им пользу наказанием. Слова: «и возгнушался наследием Своим» несколько как будто противоречат сказанному прежде: «дабы видеть благоденствие избранных Твоих, веселиться веселием народа Твоего, хвалиться с наследием Твоим». Но только теперь говорит пророк о мерзком наследии, а прежде он говорил о другом наследии, об ином народе и племени, с которым он просил сопричислить себя. Здесь сначала народ делается мерзким, затем предается Богом, и, наконец, его покоряют враги. А коль скоро Бог чем–либо управляет, там они не могут получить власти. «Много раз Он избавлял их, они же огорчали Его упорством своим и были унижаемы за беззакония свои» (ст. 43). Налагая наказание, Он опять возвращался к человеколюбию, но они воздавали Ему противным. Он был для них сладким по человеколюбию, а они принуждали Его быть горьким для самих их. И опять Он спасал их, а они губили себя, всецело предаваясь делам погибели, пока не погибли совершенно. Здесь выражение: «много раз» напоминает Слова Спасителя: «сколько раз хотел Я собрать детей твоих», а словам: «и были унижаемы за беззакония свои» соответствуют: «и вы не захотели» (Мф. 23:37). «И видел Господь, когда они скорбели, и слышал моление их» (ст. 44). Все это подтверждается событиями: и то, что они обращались к Богу, вынуждаемые необходимостью, и то, что обращение их всегда бывало услышано. «И вспомнил завет Свой и раскаялся по множеству милости Своей» (ст. 45). Ради обетований, данных отцам, Он даровал милость. Раскаянием называет пророк облегчение наказания. Само же по себе состояние раскаяния у Бога невозможно: Ему не бывает угодно — сегодня одно, а завтра — другое, но, мудро распоряжаясь всем, Он и наказание налагает, и человеколюбие сохраняет. «И преклонил к ним щедроты пред всеми пленившими их» (ст. 46). Ездра говорит, что Господь Бог вложил в сердце Кира царя, а потом Дария и Артаксеркса, человеколюбие в отношении к народу еврейскому. И теперь, находясь в подчинении у римлян, они пользуются «щедротами», не по собственному достоинству, а по милосердию Божию. Раскаяние же Божие не есть перемена Его чувства, но ослабление наказания: «спаси нас, Господи, Боже наш, и собери нас из среды народов, исповедаться имени Твоему святому, хвалиться хвалою Твоею» (ст. 47). Это показывает, что пророческое слово научает их, как должно им умилостивить к себе Бога и заслужить Его попечение. И великий апостол предсказал будущее спасение иудеев через Илию Фесвитянина: «придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их» (Рим. 11:26, 27; Ис. 59:20). Конечно, не построения Иерусалима — по словам неразумных — нужно ожидать, и не (восстановления) подзаконного служения, бессловесных жертв, обрезания, субботы, или кроплений, тени после всесвятого крещения, — все это бредни пьяных старух, — но, разумеется здесь призвание и познание истины, и вера во Владыку Христа, и заключение нового завета. Научаются они здесь, как должно молиться о том, чего именно иудеи ожидают, и что мы считаем исполнившимся с пришествием Спасителя, когда все повсюду принимают спасительную проповедь и приступают к лучшему сообществу в царстве небесном. Там помимо настоящей обещана нам истинная земля, когда сказано: «блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (Мф. 5:5); собравшиеся там вознесут благодарность Богу за то, чего они удостоились, превознося и себя похвалами Спасителю своему. «Благословен Господь, Бог Израилев, от века и до века. И да скажет весь народ: да будет, да будет» (ст. 48). Все превозносят песнями Господа всяческих, назвавшегося Богом Израилевым и столько соделавшего для спасения людей. И следует всему народу на голос поющих ответить: аминь. «Да будет, да будет» — по–еврейски и есть: «аминь, аминь». Отсюда и в церквах принято за обычай, чтобы к славословию священников присоединялся народ произнесением слова: аминь, чтобы принять в нем участие и получить благословение о Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава во веки. Аминь.

1. Много раз мы указывали, что ветхий завет есть тень нового. Не менее легко убедиться в этом и из настоящего псалма. И он с одной стороны предрекает освобождение иудеев, а с другой — предсказывает спасение всех людей. В сто четвертом псалме были изображены обетования, данные Богом патриархам, и дары, полученные потомками их; в следующем за ним псалме помимо благодеяний описана и неблагодарность иудеев, и постигшие из–за нее бедствия. А настоящий псалом предсказывает освобождение от плена по неизреченному человеколюбию Божию. Но так как и те псалмы в образах сени говорили о том, что принадлежит нам, то и в этом псалме поищем предсказаний о нашем спасении, потому что существенное в пророчестве относится больше к нам, чем к тем.

«Исповедайтесь Господу, ибо Он благ, ибо во век милость Его» (ст. 1). Опять пророческое слово повелевает прославлять благодетеля Бога; повод же к прославлению находит в Его человеколюбии. Конечно, говорит, так могли бы только люди, избежавшие бедствий благодаря исключительно милости Божией, без всякого содействия со своей стороны. И такая милость для достигших чего–нибудь временного не продолжительна, для удостоившихся же вечных благ она вечна. А между тем сказано: «вечною милостью помилую тебя» (Ис. 54:8); (сказано это) о Том, Который творит милость в тысячах любящих Его и уготовляет им, «не видел того глаз, не слышало ухо» (1 Кор. 2:9); «благ» и «милость» здесь, конечно, синонимы. «(Так) пусть скажут избавленные Господом, которых Он избавил от руки врага» (ст. 2). Показав в предшествующем псалме, где было сказано: «разгневался в ярости Господь на народ Свой, и возгнушался наследием Своим» (ст. 40), отвержение народа иудейского, здесь пророк говорит о призвании язычников со всей вселенной, собираемых и исторгаемых Спасителем из рук диавола для святой Своей Церкви. Напрасно, конечно, ожидают иудеи, что они, собравшись из рассеяния между язычниками, будут сами по себе обитать в Иудее. За истекшую тысячу лет со времени пленения их в Вавилоне этого не случилось, призвание же язычников совершилось на деле. «И собрал их от стран: от востока и запада, и севера и моря» (ст. 3). Мы не видим, чтобы это исполнилось на иудеях: они по всей вселенной живут рассеянно; Церковь же из язычников Господь призвал и собрал во всех пределах вселенной, восточных и западных, северных и южных, и такие собрания можно видеть повсюду на суше и на море. Только в слабой степени подобное можно было бы сказать об иудеях, когда одни из них возвратились из Вавилона, другие же в небольшом числе были собраны из Египта и окрестных стран. «Блуждали они в пустыне безводной, пути в обитаемый город не находили» (ст. 4). Жизнь призванных из язычников прежде была безводной и бесплодной. Как язычники, лишенные разума, они заблудились и предавались служению безгласным идолам; в то же время, чуждые жизни Израиля, они томились голодом и жаждой души, потому что лишены были разумной пищи и духовного питья, согласно с словами: «не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних» (Ам. 8:11). Конечно, и для иудеев Вавилон был пустынным и безводным. Пустыней был он в отношении Бога, и народ иудейский, находясь там в рабстве, был лишен духовного орошения. Точно также и уверовавшие из язычников жили в безводной пустыне, не имея упования и будучи безбожными, как говорит апостол: «вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире» (Ефес. 2:12). Ни иудеи не были в силах убежать от своих поработителей и возвратиться в свое отечество, ни уверовавшие из язычников до вочеловечения Спасителя не нашли пути, ведущего к божественному городу. Под городом же здесь нужно разуметь общество благочестивых. «Они алкали и жаждали, (так что) жизнь их пропадала в них» (ст. б). Голод божественного учения томил тех и других. Как иудеи, рабствуя в Вавилоне, и священников были лишены, и подзаконного служения не могли исполнять, так и язычники, с другой стороны, ни закона божественного не получили, ни учения духовного не удостоились, а между тем то и другое составляет свойственную душам пищу. Этим–то голодом угрожал Бог иудеям: «пошлю», говорит Он, «на землю голод, — не голод хлеба, не жажду воды» (Ам. 8:11). «Но воззвали ко Господу в скорби своей, и Он избавил их от нужды их» (ст. 6). Из иудеев более благочестивые возносили молитвы Богу; об этом свидетельствует пророчество Даниила: и сам он, и Анания, Азария и Мисаил, молясь о всем, испросили себе божественную милость. Язычники же, подавляемые различными несчастьями, стонали и предавались воплям и безутешному плачу, не имея надежды воскресения; конечно, они не просили у Бога всяческих избавлений от одолевавших их зол, тем не менее, Человеколюбец видел их воздыхания и простер им свою милость. Ведь, конечно, когда язычники, как я сказал, бедствовали вследствие лишения сказанных благ, предстоявшие за них ангелы Божии, подобно пастырям человеческого стада, взывали к Богу о том, чтобы им был послан общий Спаситель. И человеколюбивый Бог наставил их на путь правый, который есть спасительное слово евангельское. Оно привело нас в небесный город, почему и повелевается нам проповедовать всем людям чудеса Божии, чтобы все, узнав о бывшей нам благодати, поспешили к тому же самому спасению. А может быть кто–нибудь прибавит, что в древности иудеи, притесняемые в Египте, взывали к Богу; если и теперь они сделают это, то чрез то достигнут совершенной свободы во Христе. «И повел их прямым путем, чтобы вошли в город обитаемый» (ст. 7). Иудеям Господь даровал возвращение чрез Кира Персидского; чрез святых же апостолов Он наставил язычников и показал им вышний град, имеющий «основание, которого художник и строитель Бог» (Евр. 11:10). «Да исповеданы будут Господу милости Его и чудеса Его — сынам человеческим» (ст. 8). Симмах перевел так: и «чудеса Его над сынами человеческими». Конечно, приносят Богу благодарственную песнь не милость, не чудеса, но те, которые получили такие блага. Дивно и достойно удивления освобождение иудеев, но еще удивительнее и замечательнее спасение вселенной, перемена к лучшему, конец заблуждения и познание истины. Всего этого виновница божественная милость, потому что «Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили», говорит божественный апостол, «а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего» (Тит. 3:5, 6).

«Ибо Он напитал душу истощенную и душу алчущую насытил благами: сидящих во тьме и тени смертной, окованных нищетою и железом» (ст. 9, 10).

2. И иудеев, томившихся в рабстве и озлоблении и истаевавших от (духовного) голода, освободил Господь от тяготевших над ними бедствий, и всякую человеческую душу Он напитал божественным учением, освободил от мрака неведения и просветил светом богопознания, а покрывавшую нас тень смерти рассеял, подав надежду воскресения и разорвав крепкие узы греха. «Беззаконного уловляют собственные беззакония его», говорит Премудрый, «и в узах греха своего он содержится» (Притч. 5:22). И: «горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности, и грех — как бы ремнями колесничными» (Ис. 5:18). А душой пустой в собственном смысле можно назвать ту душу, языческую или иудейскую, которая лишена духовной пищи. «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин. 4:34). Ведь и это пища, и притом самая лучшая пища, почему и говорил Христос: «блаженны алчущие и жаждущие правды» (Мф. 5:6). Все это сделал Христос, насытив вселенную такою пищею. Тенью смерти ты, не погрешая, можешь назвать идолослужение и дела безбожия, потому что они закрывают для нас истинную жизнь. Ими мы издавна огорчали Бога и раздражали совет Вышняго. В самом деле, должно было в величии и красоте тварей созерцать Родоначальника всего и в создании мира уразумевать невидимую силу Его и божество, а мы, как слепые, пребывая во тьме и сени смертной, связанные и ослепленные в отношении разумных сил души, «и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся» (Рим. 1:23). «Так как они противились словам Божиим и совету Вышнего не покорялись, то усмирено было трудами сердце их, и они изнемогли, и не было у них помощника» (ст. 11, 12). Причиной всех этих бедствий и для иудеев и для всех людей служит грех. И те в отмщение за грехи преданы были в рабство вавилонянам, и все люди подпали тяжести труда после преступления заповеди, потому что тогда услышал Адам эти слова: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:17–19). Среди таких несчастий, они не нашли никакого разрешения от окружавших их зол, но Предавший их в эти бедствия Сам даровал им и освобождение. «Но воззвали ко Господу в скорби своей, и Он избавил их от нужд их.

И извел их из тьмы и тени смертной, и узы их растерзал» (ст. 13, 14). Пожалев как тех, так и других, одних Он избавил от постигших их несчастий, а других освободил из тьмы неведения и расторг узы их рабства. Тенью смерти ты можешь назвать идолослужение и безбожие, которые прежде удаляли нас от истинной жизни, огорчая Бога и раздражая совет Вышняго. Тогда сердце наше смирилось под тяжестью греха, так как нас оставила врожденная разумная сила, которой никто не мог возвратить, потому что все изнемогли и не было помощника. Совершение этого великого дела сохранялось для одного только Слова Божия. Что же касается слов: «узы их растерзал», то они означают совершенное отпущение грехов, какое нам даровала благодать Спасителя. «Да исповеданы будут Господу милости Его и чудеса Его — сынам человеческим! Ибо Он сокрушил врата медные и запоры железные сломил» (ст. 15, 16). Вратами медными и железными запорами пророк назвал неумолимость зла. Как заключенному внутри таких ворот и дверей невозможно убежать, так немыслимо было и иудеям избежать порабощения вавилонянам, а всем людям — власти смерти. Только одна божественная милость была в состоянии разрушить державу и тех, и этой последней, и принести облегчение горестей. То же самое во второй раз сказал псалмопевец при повторении Его благодеяний. Он показывает падение человеческих душ до смерти, почему и просил Его о снисхождении до смерти; и исполнивши это, Господь сокрушил врата, ни для одного смертного неодолимые, и потому называемый медными и железными. И в книге Иова Господь говорит: «отворялись ли для тебя врата смерти, и видел ли ты врата тени смертной? Обозрел ли ты широту земли? Объясни, если знаешь все это» (Иов. 38:17, 18) Он один только покрыл наши беззакония, которые увлекли нас до врат адовых. «Взял их с пути беззакония их, ибо за беззакония свои они смирены были» (ст. 17). Ни для иудеев, ни для людей вообще бедствия не были несправедливыми, но и те, и другие несли наказание за то, в чем согрешили. Однако и тех, и других, утопавших в столь великом зле, Господь удостоил спасения. «Всякой пищи возгнушалась душа их, и приблизились ко вратам смерти» (ст. 18).

3. Иудеи, объятые множеством зол, не могли принимать даже пищи. Это и в другом псалме, как бы от лица их, пророк сказал: «забыл есть хлеб мой» (Пс. 101:5). А язычники не хотели слушать наставлений собственных философов, почему одни осудили на смерть Сократа, другие подвергли Анаксарха неслыханному наказанию, третьи, тяжко оскорбив последователей Пифагора, причинили им преждевременную смерть. Однако и их Бог всяческих привлек к участию в бессмертной пище, побудил приступить к ней с полным расположением и освободил из врат смерти. С другой стороны, можно разуметь здесь и ту духовную пищу, о которой Господь говорил апостолам: «старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную» (Ин. 6:27). Все роды этой пищи сделались гнусными для людей; ни естественного, ни писанного закона они не сохранили, и поэтому «приблизились ко вратам смерти». Вратами смерти были для них грехи, к которым они приблизились, тогда как им следовало от них удаляться, потому что насколько они приближались к ним, настолько неизбежно удалялись от врат жизни. Но хотя они и далеко были, Христос приблизил их к Себе Своею кровью. «Но воззвали ко Господу в скорби своей, и Он избавил их от нужд их» (ст. 19). Для Бога имеет значение не вопль, устами испускаемый, но душевное расположение; так и Моисею, сохранявшему молчание, он говорил: «что ты вопиешь ко Мне?» (Исх. 14:15) «Послал слово Свое и исцелил их, и избавил их от растления их» (ст. 20). Бог Слово, вочеловечившийся и посланный как человек (как Бог Он, конечно, неописуем, везде присутствует и все содержит в Себе), исцелил всякие душевные раны и укрепил развращенные умы. Так Он исцелил ту грешную женщину и внушил ей быть бодрой (Лк. 7: 47); так расслабленного укрепил, сказав: «прощаются тебе грехи твои» (Мф. 9:2); так разбойника Он ввел в рай; так мытарей сделал учителями вселенной; так приступающих к всесвятому крещению возрождает и очищает, и исцеляет от всяких греховных ран. «Да исповеданы будут Господу милости Его и чудеса Его — сынам человеческим!

Да принесут Ему жертву хвалы и да возвестят о делах Его с радостью» (ст. 21, 22). За все это, говорит, по справедливости следует прославлять человеколюбивого Бога, явившего столько милости и даровавшего нам необычайное спасение. Нужно не только знать чудеса Божии, но и неведущих их научать, и всех побуждать к воспеванию Ему торжественных песней. При этом должно заметить, что и здесь пророк убеждал принести Богу жертву хвалы, а не жертвы бессловесных. Следовательно, и здесь он отбрасывает подзаконное служение. «Жертву хвалы» Акила назвал жертвой благодарения. «Отправляющиеся на кораблях в море, имеющие дела на больших водах» (ст. 23). С явлением людям Слова Божия настоящее пророчество весьма последовательно соединило воспоминание об апостолах и тех, которые разделяли их труды, потому что они были сходящие на море в судах, в точном и буквальном смысле, как свидетельствует о них Священное Писание в евангелиях. Притом здесь же пророк внушает совершать новые таинства нового завета, говоря: и «принесут Ему жертву хвалы». А было именно так: «проходя же», говорится, «близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. Оттуда, идя далее, увидел Он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцом их, починивающих сети свои, и призвал их» подобным же образом (Мф. 4:18, 19, 21). Таким образом, эти слова псалма относятся к апостолам. Как будто отвечая на чей–то вопрос: кто это такие? пророк прибавил: «отправляющиеся на кораблях в море», и дальнейшее. И на них все это исполнилось во всей силе. В самом деле, когда ученики Спасителя нашего плыли вместе с Ним, «сделалось великое волнение на море», говорит евангелист, «так что лодка покрывалась волнами»; тогда они, припавши к Нему, говорили: «Господи! спаси нас, погибаем. Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина» (Мф. 8:24–26): вот именно, что значит увидеть «дела Господни и чудеса Его во глубине». «Они видели дела Господни и чудеса Его во глубине» (ст. 24). Пророк обращается здесь к сравнению. Он имеет в виду, что как мореплаватели, пересекая великие моря, бывают свидетелями разнообразных проявлений божественного могущества, причем нередко буря ввергает их в большие затруднения, и они достигают спасения вопреки человеческим расчетам, так и иудеи, после таких несчастий получившие освобождение, познали на себе силу Божию. Равным образом и все люди, видя необыкновенную перемену в обстоятельствах, рассеяние прежнего заблуждения, тишину, повеявшую на души, и пристань воскресения, удивляются Виновнику всего этого. Здесь под морем нужно разуметь жизнь нашу, под кораблями — церкви, в которых апостолы потрудились над делом спасения, очевидно, среди множества людей. Видели они и дела Божии, т. е., создания Его, и чудеса, т. е., знамения, какие Он, устраивая наше спасение, положил в глубине, т. е., в мудрости, с которой Он устраивает наши дела. Конечно, глубина — это мудрость Божия, с ее непостижимостью и неизмеримостью. «Он рек, — и поднялся бурный ветер, и вознеслись волны его: восходят до небес и нисходят до бездн, душа их истаевала в бедствиях» (ст. 25, 26). Этим пророк научил, что по Его мановению приходят и печали, и радости. Разумеет здесь искушения, которые возбуждают дух бурный, то есть — противный, когда Бог позволяет ему для упражнения и явления праведных. Бог Сам показывает, как именно Он позволил диаволу искусить, говоря Иову: «ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя?» (Иов. 40:3)? Именно, чем для золота огонь, тем для душ служат искушения, расплавляя их, не для того, чтобы погубить, но для того, чтобы обнаружилось, какой блеск они имеют. «Они трепетали и качались, как пьяный, и вся мудрость их пропала» (ст. 27).

4. Продолжается тоже сравнение: он говорит как будто о мореходцах, а в действительности имеет в виду разнообразные несчастья душевные, которых никто при помощи человеческой мудрости не в состоянии разрешить. В самом деле, и кормчие, подобно пьяным бросаемые туда и сюда, когда разыграется волнение, бывают даже, напрягая все свое искусство, не в состоянии справиться с ужасами бури. «Но воззвали ко Господу в скорби своей, и Он извел их от нужд их. И повелел буре, и настала тишина, и умолкли волны, поднятые ею. И возвеселились они, что утихли они, и Он привел их в пристань, желаемую Им» (ст. 28–30). Когда плавающие в море призывают Его, Он простирает им Свою помощь, и по Его мановению тотчас буря сменяется легким веянием ветра, волнение моря утихает, и угрожаемые бедой в Его благодатной помощи находят избавление от беды. Так и иудеи освободились из своего горького рабства. «И Он привел их в пристань, желаемую Им». Он только пожелал — и положил конец бедствиям, и вместо бури явилась пристань. Это относится больше к нам, чем к иудеям. Нас Он действительно направил в пристань Своего желания, даровав нам божественное познание. Эта пристань, очевидно, Его царство: оно по справедливости называется пристанью, так как в него не достигают волны искушений; и притом, конечно, оно есть пристанью желания Христова, так как таково было желание Христа: «Отче праведный! и мир Тебя не познал; а Я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня» (Ин. 17:24). «Да исповеданы будут Господу милости Его и чудеса Его — сынам человеческим! Да превозносят Его в собрании народа, и в сонме старцев да восхвалят Его!» (ст. 31–32). Вслед за апостолами вспоминается Церковь и ее священство. К благовестию о благах должно было прибавиться и это. Нужно, говорит, в церкви язычников прославлять Бога, творящего необычайные дела. Язычники и иудеи переменились взаимно своим положением. Иудеи отвергнуты за свое нечестие, лишены явления ангелов и служения пророков, сама страна их и город, прежде приносивший благие плоды, со времени восстания на Христа остается бесплодным, не будучи столицей, не имея ни святилища, ни святого святых, ни священства, ни царства; лишившись свободы, они подчиняются языческим законам. Церковь же язычников, безводная прежде, пустынная и блуждающая, ныне исполнена благ, сама насыщает голодающих и составляет божественное общество; она и есть — населенный город, в котором и духовная пища, и небесный хлеб. «Он превращал реки в пустыню и источники вод — в землю жаждущую. Землю плодоносную — в солончаковую, за злобу живущих на ней» (ст. 33–34). Как можно видеть, это постоянно бывает у уверовавших народов. В самом деле, во всех церквах по вселенной всенародно, под предводительством священного собора, воспевают Благодетеля, превознося чудеса божественного человеколюбия. Прославляют же Его достигшие спасения под впечатлением виденного ими необычайного переворота. Действительно, напаяемые прежде обильными пророческими реками и приносившие зрелый плод Богу, теперь не получают даже ничтожной влаги, но за свою развращенность совершенно лишены прежнего орошения. «Он превращал пустыню в озера (много)водные и землю безводную — в источники вод» (ст. 35). Язычники же, бесплодные в древности и не имевшие даже скудного источника, теперь наводняются водами учения, получая духовные струи выше меры. Но заметь, до какой степени сказанное здесь о церкви согласуется с тем, что проповедал Исаия. Ведь и он говорил: «открою на горах реки и среди долин источники; пустыню сделаю озером и сухую землю — источниками воды» (Ис. 41:18). «И населил там алчущих, и они построили город для обитания» (ст. 36). Тех, которые прежде истаевали от голода и терпели лишение в духовной пище, Господь поселил на тех реках и совокупил их в благочестивое общество. «И засевали поля, и насадили виноградники, и получили плод от растений» (ст. 37). Небесное семя, от апостолов всегда передаваемое по преемству, посевается в душах, приготовленных покаянною жизнью, о чем говорит Спаситель: «вышел сеятель сеять семя свое: иное упало при дороге, иное упало на камень, а иное упало между тернием, а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный» (Лк. 8:5–8). Насаждаются и виноградники, т. е., существующие повсюду на земле церкви, — согласно с словами: «Я насадил тебя как благородную лозу, — самое чистое семя» (Иер. 2:21); и: «у Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы. Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды — любимое насаждение Его» (Ис. 5:1, 7). Конечно, насколько относилось это к иудейской синагоге, настолько теперь относится к церкви из язычников. А что язычники принесли плод правды, об этом говорит Спаситель: «отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мф. 21:43). «И Он благословил их, и они весьма умножились, и скота их не умалял» (ст. 38).

5. Пророк употребил здесь образное выражение. И Господь часто прибегал к подобным сравнениям, и то апостолов называл жнецами, то Самого Себя сеятелем и земледельцем, а тех, которые с готовностью принимают семена учения — тучной землей. И апостол говорит: «я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог», а в другом месте: «вы Божия нива, Божие строение» (1 Кор. 3:6, 9). Итак, апостолы посеяли семена спасительной проповеди, и насадили для Бога духовные сады, и принесли Ему зрелый плод правды. И все после них уверовавшие учению (Христову) продолжают делать то же самое. А, конечно, «кто сеет щедро, тот щедро и пожнет», по словам божественного апостола (2 Кор. 9:6). Скотами же называет тех, кого они пасут, и которых Господь умножил, даровав силу чудотворения. Это подтверждает блаженный Лука в Деяниях: «Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» (Деян. 2:47). И сам Господь верующих называет овцами. «Овцы Мои», говорит Он, «слушаются голоса Моего» (Ин. 10:27). «Но они умалились и стали бедствовать, вследствие страдания от зла и болезни» (ст. 39). Итак, эти, говорит пророк, никогда обитавшие в безводной пустыни, уверовавши, удостоились столь великого процветания и благословения; те же, которые прежде наслаждались струями пророков, будучи затем лишены их за свою злобу и оставшись совершенно пустынными и бесплодными, подверглись различным несчастьям и были рассеяны по всей вселенной, так что их отечественный город, некогда многолюдный, теперь населяется немногими. «Излилось уничижение на князей их, и Он оставил их блуждать в непроходимом (месте, где) нет пути» (ст. 40). Это пророчество подтверждается делами. В самом деле, те, которые выдают себя за князей их и учителей, не имеют никакого значения: некогда славные и знаменитые, они теперь совершенно ничтожны и у своего собственного народа пользуются презрением. Затем, хотя телесно иудеи и умножаются, согласно пророчеству: «будет число сынов Израилевых как песок морской» (Ос. 1:10), но не всех их Дух Святой признает достойными; чрез пророка Исаию он говорит: «хотя бы народа у тебя, Израиль, было столько, сколько песку морского, только остаток его обратится» (Ис. 10:22), что именно говорит и теперь, т. е., что погибли среди бедствий и несчастий. Но это большинство — народ; выдававшиеся же по своим достоинствам и знанию были преданы уничижению, их именно «и Он оставил их блуждать в непроходимом (месте, где) нет пути». Симмах перевел так: «и заставить блуждать их в суете помышлений». Бог не вводить в заблуждение, но не повинующихся Ему оставляет без Своего водительства, и, конечно, без руководства, кидаемые туда и сюда, они заблуждаются. Это и потерпели иудеи: оставивши правый путь, они следуют собственным измышлениям. «И помог убогому (избавиться) от нищеты, и сделал колена (многочисленными), как овец» (ст. 41). Симмах же: «и ты оградишь бедного от озлобления»; а бедным называет народ. «И сделал колена (многочисленными), как овец». У Акилы: «и положить семейства как стадо овец», а у Симмаха: «и поставить семейства как стада овец». Это говорится о Церквах, основанных в городах и странах. И Спаситель говорит о своем народе: «Овцы Мои слушаются голоса Моего». Но пророк говорит об этом еще как о будущем, а не как о настоящем. «Увидят праведные и возвеселятся, и всякое беззаконие заградит уста свои» (ст. 42). Видя это, верные путям правды исполняются радости, а предпочитающие жить в нечестии и беззаконии принуждены поникнуть в землю и молчать, обуздываемые судом правды. Что узрят иное, как не переворота от худшего к лучшему? Поэтому созерцавшим исполнение пророчеств Спаситель говорил: «ваши же блаженны очи, что видят: многие пророки и праведники желали видеть, и не видели» (Мф. 13:16, 17). Под беззаконием нужно разуметь диавола и всякого склоняющегося к беззаконию. «Кто премудр и сохранит это? И уразумеют милости Господни» (ст. 43). Величие их является задачей для ума и духа, и для своего понимания требует мудрости. Но уразуметь домостроительство Спасителя, исполненное человеколюбия, и соблюсти божественные законы, дано не всякому, а только взывающему ко Владыке: «открой очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего» (Пс. 118:18). А говорит: «уразумеют» — потому, что предполагает это познание имеющим быть у верующих из язычников. Слава Христу во веки веков. Аминь.

И этот псалом точно также предрекает возвращение иудеев (из плена) и предвещает спасение язычников. Он имеет большую близость к псалмам пятьдесят шестому и пятьдесят девятому. Песнью псалма называет славословие в разуме, как это видно будет из дальнейшего. «Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое: воспою и пою во славе моей» (ст. 2). Мы уже сказали, что славой своей пророк называет благодать пророчества. Пользуясь, говорит, пророческой песнью, я говорю тебе, Владыке, что мое сердце твердо и готово к принятию Твоей божественной благодати. «Блаженны», говорит, «чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8); они–то и скажут с дерзновением: «готово сердце мое, Боже» Смысл этих слов пророка такой: вот, Владыка, что от меня требуется, то для Тебя приготовлено; посылай теперь Твоего Святого Духа и дар пророческой благодати: я приготовил язык мой для служения ей. «Воспою и пою», если Ты исполнишь мое желание, или лучше — наполнишь сердце. «Во славе моей» — благодать пророчества, или состояние созерцательное и вместе деятельное. «Восстань, слава моя, восстаньте, псалтирь и гусли, восстану рано. Буду исповедаться Тебе, Господи, среди народов, воспою Тебе среди племен» (ст. 3, 4). Псалтырем и гуслями называет пророк самого себя. Как бы из музыкального инструмента, благодать Духа извлекала из него пророческое песнопение. А он отзывается на божественное вдохновение и душой, и телом, причем гуслям соответствуют члены тела и органы чувств, посредством которых ум воспринимает все, что нужно, псалтирю же — разумные силы души. Как бы посвящая Богу начатки от своей жизни, пророк выделяет утренние часы, время света, как наиболее пригодные из всего дня. Итак, воодушевив себя к прославлению Владыки, он затем обещает делать это рано утром, так как в это время его гимн не останется одиноким, но сольется с славословием бесчисленных народов и племен.

Утром называет пророк воплощение Бога и Спасителя нашего, потому что из него воссияет свет истины. О нем по всей вселенной устами всех поет блаженный Давид, прославляя божественные благодеяния. «Ибо велика, превыше небес, милость Твоя, и до облаков истина Твоя» (ст. 5). Величие Твоей милости превосходит высоту небес; повсюду проникли лучи Твоей истины. Мы уже сказали, что облаками он называет и пророков, и апостолов, и облеченных благодатию учительства, потому что они, подобно каким–то, облакам приносят людям духовное орошение, и чрез них мы научаемся догматам истины. Милостью же и истиной называется тайна домостроительства Христова, как этот же пророк говорил в другом месте: «милость и истина встретились» во едино (Пс. 84:11). Божество Христа и человечество встретились в воплощении Слова. Милость относится к божеству воплотившегося Слова, потому что оно именно помиловало свое создание, а истина — к плоти, потому что не призрачно, как думают некоторые из еретиков, но истинно и действительно Бог Слово воплотился. В разъяснение этого Давид опять говорил: истина от земли воссияла, разумея человечество Господа, от нашей земли, очевидно — человечества, воссиявшее. Конечно, на небесах божество Христа было велико и окружено славой, которую Он приобрел Себе Своими делами, но на земле оно было неведомо и прикрыто тенью плоти. «Вознесись на небеса, Боже, и по всей земле (да будет) слава Твоя!» (ст. 6). Это и блаженный Аввакум сказал: «покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля» (Аввак. 3:3). Это же блаженный Давид говорил в восьмом псалме: «Господи, Господь наш! Как чудно имя Твое по всей земле! Ибо величие Твое превознеслось выше небес» (Пс. 8:2). След., «вознесись» — сказано в смысле: покажи Себя высоким, высшим всего, и пусть вся земля узнает Твою славу. «Да избавятся возлюбленные Твои, спаси десницею Твоею и услышь меня» (ст. 7). Просит, чтобы скорее наступила Его благодать и чтобы Вознесшийся на небеса явил Свою славу по всей земле, чтобы были спасены те, которые могут говорить: «так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа», Господа Нашего (Ефес. 1:4, 5). Возлюбленные же Божии суть люди, спасенные любовью Его к роду нашему; их именно, вознесшись на небеса, Он освободил от древнего плена, как говорит Павел: «восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам» (Ефес. 4:8). Десницей же Божией называет Его благое действие или Духа Святого, так как Он называется и перстом Божиим в силу того, что Троица имеет единое существо, силу и действие. Итак, пророк просит, чтобы мы были спасены и услышаны Духом Святым, чтобы нам сделаться духовными и участниками божественной благодати. «Бог изрек во святилище Своем: «превознесусь и разделю Сихем и долину жилищ размерю» (ст. 8). Пророк получил то, о чем просил: так как он сказал «вознесись», то Господь отвечает ему: «превознесусь», и потом указывает — каким образом: «разделю Сихем». Сихем — это город, данный Иосифу по предварительному решению. Но и долину, бывшую прежде пустыней и потом принявшую селения небесных пастырей, Я наполню (говорит Бог) жителями и устрою, чтобы она была разделена между возвратившимися. Этими именами пророк изображает дары Св. Духа. Он говорит о долине, на которой появляются палатки, очевидно — Церкви, так как здесь же, на этой долине, по действию Духа составляется собрание мысленных вод (я разумею — крещение). В другом месте Давид говорит: «и долины в обилии умножат пшеницу» (Пс. 64:14); и действительно, плод нашего спасения умножается в водах крещения. Сихима же в переводе значит — плечо, то есть возвышение, преимущество, потому что в этом значении употребляется слово «плечо» в Священном Писании; например о Сауле сказано: «и был от плеч своих выше всего народа» (1 Цар. 10:23). Что же выше Духа? Или что превосходнее Его даров, которые Христос, будучи вознесен, разделяет, а вместе, конечно, и измеряет, то есть, дает в меру? «Каждому дается проявление Духа на пользу» (1 Кор. 12:7). «Мой — Галаад, и Мой — Манассия, Ефрем — защита главы Моей, Иуда — царь Мой» (ст. 9). Я присвою Себе не только Манассию, но и его страну, так как Галаад — имя места, а Манассия — название колена. И Ефрему Я возвращу прежнее могущество, но Иуду, конечно, сделаю царем всех колен. Действительно, по возвращении из плена колена остались неразделенными и Зоровавель был вождем тех и других; в собственном же и истинном смысле Владыка Христос, происшедший от Иуды по плоти, царствует над всем созданием. «Моав — сосуд надежды Моей, на Идумею поставлю сапог Мой. Мне иноплеменники покорились» (ст. 10). Моему народу Я дам такую силу, что он одолеет иноплеменников и подчинит себе моавитян и идумеян. Определеннее это выражено в пятьдесят девятом псалме. Яснее и вразумительнее перевел это место Акила, пятый переводчик, у которого сказано: «Моав — мой умывальный сосуд», иначе — вместилище воды для омовения. Мне известно со слов одного еврея тайное предание, что этим выражением в таинственном смысле указывается происхождение Христа по плоти от рода Моава — чрез моавитянку Руфь, от которой произошел Давид царь, из семени которого родился по плоти Христос. Мне же кажется, что чрез это и Моаву Бог обещает благодать призвания чрез возрождение водою. А если действительно обещается это Моаву, то мы имеем право думать подобное и об остальных язычниках, что подтверждается и дальнейшем. Идумеи происходили от возненавиденного (Богом) Исава. Итак (Бог говорит): Я наложу свой сапог на самую страну того, которого Я возненавидел, — значит: Я войду в страну прежних врагов, принимая их как друзей. «Кто введет меня в укрепленный город? Или кто доведет меня до Идумеи?» (ст. 11) Пророк, указав на призвание язычников, ублажает (как и в пятьдесят девятом псалме) тех, которые удостоятся увидеть то, что ожидает иудейский народ, желая быть одним из них. «Укрепленный город» — у Симмаха: «город окруженный валом». Здесь разумеется — Церковь. Пророк молится и о том, чтобы дойти до Идумеи, куда Господь прострет Свой сапог и Свою благодать, которую Он дарует язычникам. «Кто» — Симмах передал: «если не Ты, Боже», уже не оказывающий нам помощи, но сделавший нас рабами. Мы не были побеждаемы, когда Ты предводительствовал нам. Впрочем, и тогда, когда другие отвержены Тобою, мы будем удостоены блаженства, укрепляемые Тобою. «Не Ты ли, Боже, отринувший нас, и не Ты ли, Боже, (Который) не исходишь с силами нашими?» (ст. 12) Потому и прибавил: «не исходишь с силами нашими», что Симмах перевел: «и не идущий, Боже, впереди воинств наших». Мы никогда не были побеждены, когда Ты предводительствовал и вел наши войска. «Дай нам помощь в скорби, ибо тщетно спасение человеческое. При помощи Божией явим силу, и Он уничижит врагов наших» (ст. 13–14). Избавь же нас от скорбей и подай нам Твою помощь, — иначе ни откуда мы не можем получить ее. Всякая поддержка со стороны людей, без Твоего содействия, напрасна и бесполезна. Поэтому–то мы обращаемся к Твоему Промыслу. Только благодаря ему мы можем одолеть врагов, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава во веки. Аминь.

1. Славные наставники и учители, святые отцы наши, предали нам петь и воспевать в первый по завершении седмицы день, — который у нас в честь воскресшего в этот день Господа называется также Господним, — сто восемнадцатый псалом, это — великое сокровище и духовное богатство, и приятнейшее назидание. И мы поем его как похвалу и славословие Богу и как образец добрых дел в утверждение нашей жизни, так как в нем раскрывается последовательный ход жизни по Богу и наставление к ней. Такое он имеет и название, потому что внимающих ему и тщательно вникающих в его смысл он располагает к совершенствованию жизни и согласно со своим названием усовершает их в непорочности. Непорочный же есть тот, кто свободен от всякого преступления, скверны и нечистоты, не имеет никакого порока, беззакония и греха; он же и блаженный, потому что по отшествии из здешней жизни удостоится истинного блаженства, просветится светом боговедения и вселится в покое и наслаждении вечной жизни, то есть царства небесного, почему и песнописец Давид, пророческими очами усмотрев благодать святого крещения, взывал: «блаженны те, чьи беззакония отпущены» (Пс. 31:1). Сохранивших–то эту благодать, верных завету с Богом и приближающихся к Нему посредством святого крещения, как подвизающихся в истинной добродетели, пророк ублажает в этом псалме. Впрочем, и другой некоторый высший смысл представляет содержание этого псалма. Сам этот великий Давид испытал много различных перемен в своей жизни. То он бежал от неприятелей, то преследовал их, то впадал в уныние, то опять наслаждался радостями жизни, то он шел по божественному пути, то среди дороги претыкался, то опять следовал божественным законам. Вот все это вместе он собрал в этом псалме и, объединив молитвы, принесенные им Богу по каждому случаю, дал одно полезное людям наставление, научая тому, как можно осуществить в жизни истинную добродетель. Он не оставляет без внимания и строгости догматов, но с нравственными наставлениями соединяет и учение о них, чтобы этот псалом и ищущих совершенной добродетели мог усовершить в ней, и преданных легкомыслию возбудить к усердию, и унывающих наставить, и ленивых исправить, одним словом доставить всевозможное врачевство разнообразным человеческим страстям.

«Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем» (ст. 1). Мы сказали бы: блаженны те, которые в этой преходящей жизни ходят в законе Господнем. Путем у пророка называется настоящая жизнь в виду того, что в ней нет ничего твердого и постоянного. Наша жизнь — тень; подобно дыму проносится она быстро. «Что такое жизнь ваша?», так говорит апостол Иаков: «пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий» (Иак. 4:14). Подобным образом размышлял и богослов Григорий: наша судьба обращается подобно колесу, в каждый день, а то и каждый час, приносит перемены. «Мы ничего», братие, «не принесли в мир», как говорит божественный апостол, «явно, что ничего не можем и вынести из него» (1 Тим. 6:7). Позаботимся же о будущих благах: только они пребывают. Вот и пророк ублажает тех, которые (в жизни) неизменно идут путем царским и не уклоняются ни направо, ни налево от заповедей закона. Он точно поясняет, кто те, кого он ублажает: «ходящие в законе Господнем». Живущие согласно закону, конечно, непорочны. Путем же, как я сказал выше, он называет жизнь. Этот путь — от рождения до смерти — мы все проходим. «Блаженны изучающие откровения Его: всем сердцем взыщут Его» (ст. 2). При изъяснении восемнадцатого псалма мы уже сказали, какое различие между законом, откровением, оправданиями, судами и заповедями; вспомним же, хотя в существенном сказанное тогда. Законом называет пророк закон, данный Богом всяческих чрез боговдохновенного Моисея. Но тот же закон называется, с другой стороны, то заповедями и повелениями, потому что он заповедан и установлен по–царски, то оправданиями, потому что он доставляет исполняющему его возможность оправдаться, то судами, потому что раскрывает определения божественного суда и воздаяния по заслугам исполнителям закона и его нарушителям, то, наконец, откровениями, потому что он свидетельствует и открывает, каким наказаниям подвергнутся его нарушители. Итак, здесь пророк ублажает тех, которые постоянно испытывают откровения Божии и ищут Бога всем сердцем. Не ко всякому человеку это относится, а только к тому, кто достиг вершины самой добродетели. Такой человек не делит своих мыслей между Богом и житейскими заботами, но всего себя отдает Богу. А, конечно, чрез чтение и слушание божественных Писаний жизнь наша еще более совершенствуется, почему пророк и ублажает «изучающие откровения Его». Это и Господь говорил: «исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную» (Ин. 5:39). Кто в этой жизни преуспевает в испытании божественных Писаний, тот не тратит своей жизни на удовольствия и греховные страсти, но живет по Духу и действует по Духу, исследуя Писания, и вместе с тем всецело всем сердцем ищет Бога. И так как этот псалом много говорит о законе, заповедях, оправданиях, судах и откровениях, то полезно провести различие между ними далее, Итак, закон дан Богом, потому что Он есть Царь царствующих и Господь господствующих. Закон обязателен вообще для всех людей: для начальников и подчиненных, для рабов и господ, для богатых и бедных. Название «закона» (νόμος) произошло от слова (νέμειν) разделять, назначать. От всех людей требуется законом: «не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего, не желай дома ближнего твоего, почитай отца твоего и мать твою» (Исх. 20:12–17). То же самое называется заповедью, потому что заповедует нам Бог делать добро и уклоняться от зла; оправданиями и судами — потому что праведники, соблюдающее заповеди, оправдываются пред Богом, а грешники, преступающие их, осуждаются. А откровением называется потому, что Бог чрез Свои божественные Писания убеждает сохранять все заповеди Его. «Не делающие беззакония по путям Его ходят» (ст. 3). Такое разграничение пророк сделал и в первом псалме. Там ублажив поучающегося в законе Господнем день и ночь и показав плод его усердия, он прибавил: «не так нечестивые, не так» (Пс. 1:4). Так и здесь, назвав непорочных блаженными, он научает затем, что делатели беззакония избрали себе другой путь и оставили путь, утвержденный Богом. Итак, ублажив ищущих Бога всем сердцем, пророк продолжает далее: «Ты повелел заповеди Твои твердо хранить» (ст. 4).

2. Это заповедует Господь и в законе, и через пророков, и в святых Евангелиях, и все божественное Писание наполнено такими внушениями. Притом, убеждает не просто «сохранять», но «твердо» сохранять, то есть со всем усердием; и не так, чтобы одну заповедь сохранять, а другую отвергать, но именно сказал — все заповеди сохранять «твердо». Об этом и другой пророк говорил: от заповедей Твоих не отступлю, да не умру. «О если бы направлялись пути мои к сохранению заповедей Твоих!» (ст. 5). Поэтому, я прошу, чтобы направление моего пути было определено Твоим законом, как мерою, чтобы я мог сохранить твои оправдания. Его просьба начинается словом: «о, если бы», — в смысле «да будет, да удастся мне справиться с сохранением всех заповедей Твоих», так как никто из людей, желающих соблюдать заповеди Божии, без содействия самого Бога не будет в состоянии привести свое желание в исполнение, потому что написано: «не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» (Рим. 9:16). Итак, от нас исходит начало добра, но для совершения его мы нуждаемся в помощи Божией: «приблизьтесь к Богу», говорит апостол, «и приблизится к вам» (Иак. 4:8). «Тогда я не постыдился бы, взирая на все заповеди Твои» (ст. 6). Стыд есть плод беззакония. Так и божественный апостол сказал: «какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь» (Рим. 6:21)? А те, которые исполняют все заповеди Божии, в совести своей почерпают смелость. Когда это — «тогда»? Когда, согласно пророку Даниилу, праведники «пробудятся для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2). Итак, пророк просит о том, чтобы ему тогда не потерпеть стыда. Но как достигнуть этого? Посредством внимания ко всем заповедям; нельзя одну заповедь исполнять, а другую оставлять, потому что «кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем–нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона» по апостолу Иакову (Иак. 2:10, 11). «Исповедаюсь Тебе в правоте сердца, поучаясь судам правды Твоей» (ст. 7). Исповеданием называет благодарение. Тогда я буду в состоянии принести Тебе чистую песнь, когда научусь всем судьбам Твоим и буду жить согласно с ними. Имеющий добрея дела исповедуется «в правоте сердца», принося покаяние от всего сердца, как Давид после прелюбодеяния и как мытарь, взывая: «согрешил», и: «будь милостив ко мне» (2 Цар. 12:13; Лк. 18:13). Исповедал свой грех и Иуда, сказав: «согрешил я, предав кровь невинную» (Мф. 27:4), но не «в правоте сердца», потому что был объят сребролюбием. Исповедался и фарисей, но по гордости и неправости сердца не получил оправдания, говоря: «что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь» (Лк. 18:11). «Оправдания Твои сохраню, не оставь меня совершенно» (ст. 8). Нередко божественная благодать оставляет некоторых на короткое время, направляя это к их пользе. Так великий Илия, оставленный благодатью, подвергся страху и испытал слабость человеческой природы, но тотчас опять возвратилась к нему благодать. Так божественный Петр впал в грех отрицания, но тотчас был вразумлен Владыкой. Иуда же, совершенно лишившись божественного попечения, сделался готовой добычей для диавола. Оставлен был и блаженный Давид после того своего греха и подвергся тогда тяжким несчастьям, но опять восстановил свою близость к Богу и удостоился Его попечения. А у Саула, утратившего его совершенно, была отнята благодать Духа, и им овладел злой дух. Поэтому вполне справедливо пророк умоляет о том, чтобы не быть оставленным «совершенно», то есть, не быть лишенным совершенно содействия благодати. И опять те же самые соображения покажут нам, почему пророк сказал: «не оставь меня совершенно». Обыкновенно Бог оставляет кого–нибудь по особому усмотрению и в видах пользы для него, как, напр., был оставлен Иов для того, чтобы достигнуть высшего совершенства. Оставлен был и Илия, как мы уже сказали, на короткое время удалившись от лица Ахаава и Иезавели, но затем Промысл Божий направил его в Сарепту Сидонскую, чтобы он воспользовался там гостеприимством вдовы и сам доставил ей пищу: «не истощится», говорит он, «мука в кадке и масло в кувшине» (3 Цар. 17:14), и чтобы за нечестие иудеев заключил небо для дождя на три года и шесть месяцев, как он говорил: «жив Господь, в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову» (3 Цар. 17:1). Но быть оставленным Богом «совершенно» — вот что ужасно, а так именно были оставлены Саул и Авессалом, уже не возвратившиеся к спасению, потому что они были совершенно оставлены Промыслом Божиим. «Чем (руководясь) юный исправит путь свой? Хранением слов Твоих» (ст. 9). Юность легко склоняется ко греху, увлекаясь удовольствиями и постыдными страстями; если же она укрепляется в соблюдении заповедей Божиих, то сохраняет свою невинность, потому что чем именно для молодого коня из стада служит узда и укротитель, тем для юношей является божественный закон. Ведь и Даниил был молод, но он сохранял заповеди Божии и за это был удостоен пророческой благодати и сделался толкователем сокровеннейших тайн. Точно так же три отрока, будучи юными, верой и делами своими изменили до противоположности природу огня, так что в пламени сохранили жизнь, и были орошаемы дерзновением веры и веянием Духа. Это относится и к нам.

Юноши да украшают себя соблюдением заповедей Божиих и да не уподобляются в злобе Авессалому. Увлечение злом потемняло его разум, признаком чего, служил и роскошный рост его волос, — потому что волосы есть символ мертвенности. И его волосы послужили для него причиной гибели, так как он повис, зацепившись ими за дуб, как об этом повествует история царей. Но прискорбно, что и ныне находятся подражатели ему, распускающие длиннейшие локоны и кудри и изысканностью их убранства затмевающие искусство женских уборов. Надмеваясь своим умом, они и не знают, что больше бесчестят себя (чем украшают), как говорит апостол: «если муж растит волосы, то это бесчестье для него» (1 Кор. 11:14). Так делали греки, по изображению Гомера, который и называет их — кудреголовыми ахейцами. Так говорят и мудрые из врачей. Итак, будем довольствоваться умеренными волосами для украшения головы по обычаю древних мужей, и не будем распускать их ни до пят, ни по плечам, потому что бесчестит мужа такое дело, как слышали мы сейчас от апостола. «Всем сердцем я взыскал Тебя, не удали меня от заповедей Твоих» (ст. 10).

3. Конечно, многие ищут Бога, но не всем сердцем. Свое сердце они расточают не только на заботы о житейских делах, но и на постыдные страсти, зависть, коварство и козни против ближних. Любитель же божественных заповедей отдает Богу все свое сердце и тем привлекает к себе Его Промысл, не отпадая от заповедей Его в глубину погибели, но устремляясь к живому Богу и служа Ему всем своим помышлением. «В сердце моем я скрыл слова Твои, чтобы не согрешить пред Тобою» (ст. 11). Кто имеет золото, серебро или драгоценные камни, тот не оставляет их наружу, но скрывает во внутренних покоях, куда не могут достигнуть руки воров, подкапывающих стены; так и тот, кто имеет богатство добродетели, скрывает его в душе, чтобы обольщениями тщеславия не расхитили его грабители душ. Или можно понимать иначе: я не скрыл, говорит, золота или серебра или одежд, пышных и роскошных, там, где моль и червь истребляют, и воры подкапываются и крадут; но в тайниках своего сердца я скрыл Твои слова, говорит пророк, чтобы не впасть в грех. И иное наставление можно извлечь из этих слов, именно наставление — не расточать божественных слов пред всеми, как и (Спаситель) говорит: «не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями» (Мф. 7:6). Хотя у пророка сказано это о самом себе, но и мы, воспевающие, должны применять к себе исповедание воспеваемого псалма. И еще иной смысл могут иметь эти слова. Я совершаю добро не на показ пред людьми, и не для наград от людей, но для самого себя я делаю добро, чтобы тот, кто видит в тайне, воздал мне явно (Мф. 6:3, 4). «Благословен Ты, Господи, научи меня оправданиям Твоим!» (ст. 12), т. е., Ты кроток и человеколюбив и Тебя по достоинству все должны воспевать; поэтому и я прошу Тебя научить меня тому, что служит к оправданию. Или так: ты благословен и прославлен выше всех, потому что Ты человеколюбив, щедр и милостив, долготерпелив и многомилостив; прошу Тебя, научи меня оправданиям Твоим. Я не стремлюсь к богатству, не ищу ни золота, ни серебра, ни почестей, ничего из удовольствий этого мира, но ищу узнать Твои оправдания, потому что велико воздаяние за сохранение их. Вот чего должен искать христианин! «Устами моими я возвещал все изречения уст Твоих» (ст. 13). Тому, кто знает суды Божии, не должно молчать о них про себя: он должен возвещать о них и других научать, потому что дела Божии возвещать — прекрасно. Чему я научусь от Твоей благости, тому научу неведущих. «На пути откровений Твоих я наслаждался, как бы (владея) всеми богатствами» (ст. 14). Труден путь добродетели, но он весьма привлекателен для совершенных. Поэтому и Владыка Христос сказал: «возьмите иго Мое на себя, ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11:29, 30). Вот пророческое слово и говорит: всякого богатства для меня вожделеннее обладание Твоими откровениями. Не без цели сказано: «всеми богатствами», но чтобы указать на богатство всякого рода. Видов богатства много. Богатым называется и тот, кто имеет золото, и тот, кто имеет серебро, и тот, кто имеет много земли под лесом или пашнями, наконец и тот, кто имеет стада скота. Но все это, в совокупности сравнив с божественными откровениями, пророк утверждает, что божественные откровения для него дороги, как для любителей богатства все виды богатства, и как преданный богатству радуется ему, так вполне справедливо он радуется откровениям Божиим, как всякому богатству. «О заповедях Твоих буду рассуждать и размышлять о путях Твоих» (ст. 15). Пророк обещается быть усердным в исполнении заповедей Божиих и не пренебрегать ими. Поэтому, говорит, я постоянно буду поучаться, Твоим словам и ходить по путям Твоим. Постоянное же поучение дает ему возможность уразуметь пути Его, как он и продолжает: «оправданиям Твоим поучусь, не забуду слов Твоих» (ст. 16), то есть, слова Твои я твердо сохраню в своей памяти. «Воздай рабу Твоему, оживи меня, и я сохраню слова Твои» (ст. 17). Не все мы станем просить об этом: такая молитва возможна только для праведных. Проводящие жизнь целомудренную, благочестивую и праведную, сами говорят смело: «воздай рабу Твоему»; а работающие греху, удовольствиям и постыдным страстям, не решатся говорить: «воздай рабу Твоему», потому что если совесть нечиста, никогда не будет возбуждать Судью к воздаянию, а кто сознает чистоту своих мыслей, тот с полным правом может повторять эти слова пророка. «Оживи меня, и я сохраню слова Твои». Я прошу этой жизни, чтобы ходить в соблюдении Твоих слов; при Твоей помощи я избегну греховной смерти и вкушу жизни от Твоих слов. «Открой очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего» (ст. 18). Не всякий, кто слышит божественные слова, понимает содержащиеся в них чудеса, но только те, которые получают озарение свыше, почему и блаженный Павел сказал: «когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух» (2 Кор. 3:16, 17). Сам же апостол, просвещенный божественным светом, по справедливости взывал: «мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (ст. 18). И нам должно молить Владыку, чтобы, сняв покрывало с очей нашего ума, Он показал нам силу божественных слов. Притом, конечно, мы созерцаем и понимаем божественные Писания в высшем и духовном смысле. Например, агнец, закалываемый в древности евреями, для нас является образом истинного Агнца Христа Бога нашего, закланного за нас; и как там помазание кровью косяков дверей спасло помазавших, так кровь истинного Агнца Христа Бога нашего искупила нас от проклятия врага и вечной смерти. Далее, сам народ Израильский, перешедший чрез Иордан и вошедший в землю обетования, является образом нас, христиан: так и мы водою святою крещения вводимся в обетованную землю — царство небесное. Евреям подобное понимание совершенно недоступно, потому что «покрывало лежит на сердце их», как говорит божественный апостол Павел (2 Кор. 3:15). «Пришелец я на земле, не скрой от меня заповедей Твоих» (ст. 19).

4. Вот голос праведника, живущего по Богу и не помышляющего о делах мира. Поэтому он и называет себя пришельцем, как и Авраам и все святые — пришельцы в этой жизни, имеющие свое жительство в царстве небесном. В самом деле, на этой земле все мы являемся не постоянными жителями, а только пришельцами: прожив здесь короткое время, мы переходим в другую жизнь. Не все однако признают это, привязываются к настоящим благам, как к единственным и постоянным. Только воспитанный в законе Господнем знает, что настоящая жизнь преходяща. Поэтому–то он и называет себя пришельцем и просит не оставлять его в неведении о заповедях Божиих. «С любовью во всякое время душа моя желает судов Твоих» (ст. 20). Многие желают судов Божиих и стремятся к царству небесному, но не постоянно: любовь к божественному у них чередуется со служением плотским страстям. Пророк же постоянно томится этой любовью. «Во всякое время», говорить он, а не то, чтобы иногда любить, а иногда — нет. Конечно, многие испытывали, что иногда бывает сильный порыв привязанности к заповедям Божиим — под влиянием страха вечного наказания и стремления к царству небесному, но потом все это уступает место плотским страстям. Это, конечно, не значит желать Бога во всякое время. Зато те, которые по любви к Богу делают это, ни в каком случае не будут устранены от судов Божиих. «Ты остановил гордых, прокляты уклоняющиеся от заповедей Твоих» (ст. 21). Презирающие божественные законы одержимы недугом гордости и подвергаются наказанию от праведного Судии. Действительно, некоторые превозносились пред Богом, но были запрещены Им. Так, фараон со всей своей гордыней погиб в Чермном море, а Сеннахерим, превознесшись, был убит собственными сыновьями. Точно также Навуходоносор, вознесшись в сердце своем, стал пастись наравне со скотами. Так награждается гордость, потому что «над кощунниками Он посмевается», как написано в притчах (Притч. 3:34). «Прокляты уклоняющиеся от заповедей Твоих». Пророки говорили по вдохновению от Духа Божия, как и в нашем символе веры мы исповедуем (Духа) глаголавшаго пророки. Итак, сам Дух Святый говорил: «прокляты уклоняющиеся от заповедей Твоих». Побоимся же, братие, чтобы не постигло нас проклятие Святого Духа. Да и закон на нарушителей его налагает эту клятву. «Проклят», говорит, «всякий человек, кто не исполнит всех слов закона» (Втор. 27:26). Конечно, и мы, воспевая этот псалом, принимаем участие в клятве, налагаемой Святым Духом на уклоняющихся от заповедей Божиих. Будем же внимательны к себе, чтобы, изрекая клятву против других, нам самим не уклониться от заповедей Божиих. «Сними с меня поношение и унижение, ибо я взыскал откровения Твои» (ст. 22). Поносил пророка Навал, называя его беглым рабом; поносили его жители Гефа. Оскорбляемый таким образом, он просит избавить его от поношений, как удостоившегося божественных откровений. Настоящие слова не относятся, однако к оскорблениям, нанесенным пророку Семеем: это было уже после греха, а поношения Навала и других были раньше его грехопадения. В другом псалме тот же пророк говорит: «премного насыщена душа наша презрением от благоденствующих и уничижением от гордых» (Пс. 122:4); и: «эти грешники вечно благоденствуют и удержали богатство» (Пс. 72:12), а другой пророк говорит: «почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки?» (Иов. 21:7) Итак, пророк молится, чтобы это поношение и уничижение было от него отнято. Прелести этого мира — богатство и славу он называет поношением и уничижением, считая за славу и честь то, чтобы искать откровений Божиих. «Ибо вот сели князья и на меня клеветали, раб же Твой размышлял об оправданиях Твоих» (ст. 23). По букве Саул, Авенир и Ахитофел злословили Давида, по мысли же этот стих относится ко Христу. Действительно, Ирод и Понтий Пилат, Анна и Каиафа совещались убить Его, а Он в это время был с учениками Своими в саду, беседуя о Боге и Отце, как Он сказал им: «сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15:15). Как бывший совершенным человеком и принявший образ раба, Он назван здесь рабом: «раб же Твой размышлял об оправданиях Твоих». Я, исповедуя Твое владычество, поучался оправданиям Твоим. «Откровения Твои — поучение для меня, и советники мои — оправдания Твои» (ст. 24). Отвергнув всякое человеческое руководство, я следую Твоим заповедям, и не говорю ни о чем другом, не забочусь ни о каких других делах, кроме Твоих откровений и Твоих оправданий. Это свойственно совершенному мужу. «Прилипла к земле душа моя, оживи меня по слову Твоему» (ст. 25). Этим обозначил он свое крайнее смирение. Так говорит он и в сорок третьем псалме: «душа наша унижена до праха, утроба наша прилипла к земле» (Пс. 43:26), то есть: я не превознесся, не сделался гордым, но остаюсь смиренным. Вот что значит: «прилипла к земле душа моя». Поэтому я и прошу: «оживи меня по слову Твоему», то есть: направь жизнь мою по закону Твоему. Здесь пророк указывает, во–первых, на связь души с телом, взятым из земного праха, и затем и на добровольное уничижение свое, какое он обнаружил после своего грехопадения: и он ожидает, что после этого уничижения он будет жить — по слову Бога, возносящего тех, кто сам себя унижает. «Оживи меня по слову Твоему». Просит не жизни самой по себе, но жизни по закону. «Пути мои я возвестил, и Ты услышал меня: научи меня оправданиям Твоим» (ст. 26).

5. Я раскрыл пред Тобою, Владыка, все мои поступки и ни одно из моих дел не оставил скрытым от Тебя. Поэтому окажи снисхождение к моим молениям. Я хочу в точности узнать о Твоих оправданиях. В другом псалме тот же самый пророк говорит: «беззаконие мое я познал и греха моего я не скрыл, сказал: «исповедуюсь Господу в беззаконии моем», и Ты простил нечестие сердца моего» (Пс. 31:5).

А у другого пророка сказано: «припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис. 43:26). Итак, согрешая, мы должны возвещать пред Богом наши грехи и полагать им конец, потому что прекращение греха и исповедание содействуют его оставлению. И всего лучше возвещать грехи какому–нибудь учителю и от него получать наставление, что мы должны делать с нашими грехами. А покаяние без труда недействительно. Об этом тот же самый пророк говорил в другом псалме: «посмотри на смирение мое и на изнеможение мое, и оставь все грехи мои» (Пс. 24:18). Грех же свой он оплакивал так: «утрудился я от воздыханий моих, каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими орошаю постель мою» (Пс. 6:7). «Путь оправданий Твоих дай мне уразуметь, и я буду размышлять о чудесах Твоих» (ст. 27). Ходящие в путях Божиих и постоянно Им научаемые, всегда (на это именно указывает слово — «размышлять», буду болтлив) созерцают чудеса Божии, представляя себе, что Бог есть Творец неба и земли, что Он — наш Питатель, Он — Податель благ, Он посылает дождь, Он дает весну и лето, все устраивая для поддержания нашей жизни, что Он, как Творец, все содержит в порядке и согласии. И, конечно, мы нуждаемся в божественном вразумлении, чтобы наша добродетель опиралась на божественный закон, чтобы человеколюбие наше не было порождаемо тщеславием, подвижничество не искало человеческих похвал и целомудрие проистекало из любви к добродетели, а не из того, что невоздержание постыдно. Справедливо поэтому пророк просит божественного вразумления, чтобы ему был известен путь правды. «Воздремала душа моя от уныния, укрепи меня словами Твоими» (ст. 28). Постоянные нападения греха расслабляют ум и обессиливают борца, следствием чего является так называемое равнодушие; опустившись, душа впадает в сонливость, а сон причиняет смерть. Поэтому пророк просит укрепить его и утвердить. А кто, впадая в грех, доходит до состояния уныния, малодушия и равнодушия и теряет расположение к заповедям Божиим, тот, конечно, подвергается усыплению. И в другом псалме, в виду этого, молится так: «просвети очи мои, да не усну смертно» (Пс. 12:4), называя смертью грех. «Путь неправды удали от меня и согласно закону Твоему помилуй меня. Путь истины избрал я и судов Твоих не забыл» (ст. 29, 30). И эта просьба необходима, потому что нам следует просить у Бога всяческих помощи и для того, чтобы не обращаться на путь неправды, а держаться путей правды и память откровений Божиих сохранять неповрежденной. Пророк молится о том, чтобы от него было удалено всякое дурное дело (что и означает — «неправда») и чтобы путь закона и заповедей привел его к помилованию. Он говорит: «путь истины избрал я», то есть, возлюбил, избрал, и поэтому я не забыл судов Твоих и не утратил из памяти Твоих откровений. «Я прилепился к откровениям Твоим, Господи, не посрами меня» (ст. 31). Не просто, говорит он, последовал я Твоим откровениям и не мимолетно, но «прилепился» к ним, то есть, не на короткое время я обратил на них свое внимание, но постоянно питался ими, не отпадая от них. Поэтому и Ты не посрами меня, так как каждому Ты воздаешь по делам его. Пусть же плодом привязанности моей к Твоим откровениям будет то, что я не испытаю никакого посрамления. «По пути заповедей Твоих я шел, когда Ты расширил сердце мое» (ст. 32). И то и другое необходимо: и наша готовность, и содействие Божие, — потому что ни божественная благодать не дается тем, кто не имеет благого произволения, ни человеческая природа не в состоянии совершить добродетели без помощи свыше. Этому и научает пророк, говоря: я беспрепятственно шел по пути Твоих заповедей, так как Ты делал легким для меня совершение этого пути. Расширением пути он называет именно его облегчение, как и в другом месте Он говорит: «в скорби Ты дал мне простор» (Пс. 4:2), или «Ты расширил шаги мои, и не ослабели ноги мои» (Пс. 17:37), так как весь путь предо мною Ты сделал легким и удобным, и оградил меня от всякого коварства и хитростей врага. Это именно означают слова: «по пути заповедей Твоих я шел, когда Ты расширил сердце мое». Таков был Павел, говоривший: «потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое» (1 Кор. 9:26, 27). Точно так же и все святые. «Поставь для меня законом, Господи, путь оправданий Твоих, и взыщу его всегда» (ст. 33). «Поставь для меня законом» — Симмах перевел: «укажи», Акила же и Феодотион: «освети». Мне постоянно, говорит, нужен Твой свет и руководство закона Твоего, и для того, чтобы знать путь Твоих оправданий, и для того, чтобы идти по нему неуклонно, потому что «всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов» (Иак. 1:17), и если мы, избирая что–нибудь доброе, не имеем содействия оттуда, то наши старания остаются тщетными. Итак, пророк молится, а с ним и мы, воспевающие его псалом («все, что писано было прежде, написано нам в наставление» — Рим. 15:4), о том, чтобы Бог даровал ему Свое содействие, почему и продолжает: «вразуми меня, и я исследую закон Твой и сохраню его всем сердцем моим» (ст. 34). И этот стих содержит в себе туже самую мысль и не нуждается в каких–либо разъяснениях. Ведь и Господь повелел испытывать Писания; но, конечно, испытующие нуждаются в озарении свыше, как для того, чтобы найти искомое, так и для того, чтобы сохранить найденное. «Наставь меня на стезю заповедей Твоих, ибо я восхотел ее» (ст. 35). Не просто просит Бога всяческих быть его наставником в пути, но указывает притом на свое желание идти по этому пути. «Приклони сердце мое к откровениям Твоим, а не к лихоимству» (ст. 36). Вода по природе тяготеет книзу, и если находит какой–нибудь выход, вся уходит в этом направлении; так, с того времени как диавол открыл путь ко греху, сердца людей тяготеют к худшему. Поэтому, пророк вполне кстати просит, чтобы сердце его было направлено к божественным откровениям и было ограждено от искушений и склонности к противному: помышления человека прилежат на злая от юности его, как написано. Итак, научаемые пророком, мы молимся, чтобы сердце наше влекло нас к откровениям Господним, а не к корыстолюбию, грабежу и неправде и другим искушениям этого мира, потому что все житие нечестивого в попечении, по словам великого подвижника Иова. Такими путями и собирается богатство, называемое также мамоною. «Отврати очи мои, чтобы не видеть суеты, на пути Твоем оживи меня» (ст. 37).

6. Пророк внушает нам не обольщать глаз своих различными зрелищами, конскими ристалищами и плясками. Все это суетно, пусто и бесполезно, как и все вообще дела и многочисленные заботы этого мира, служащие плотским страстям, суетны. Об этом сказано у Екклесиаста: «суета сует, суета сует, — все суета!», разумеется — все земное, потому что он продолжает: «что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит» (Еккл. 1:2, 3, 4); и далее: «я предпринял большие дела: построил себе домы, посадил себе виноградники, устроил себе сады и рощи и насадил в них всякие плодовитые дерева; сделал себе водоемы для орошения из них рощей, произращающих деревья; приобрел себе слуг и служанок, и домочадцы были у меня; также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех, бывших прежде меня в Иерусалиме. Собрал себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей; завел у себя певцов и певиц и услаждения сынов человеческих — разные музыкальные орудия. Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих. И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, все — суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!» (Еккл. 2: 4–8, 10, 11). А суетно — бесполезное и пустое; таково то, что считают удовольствиями жизни. Итак, пророк просит, чтобы в другую сторону были устремлены очи его ума и чтобы они не очаровывались суетностью настоящей жизни. «На пути Твоем оживи меня» — значит: дай мне жизнь свою устроить по Твоим законам!.. «Поставь слово Твое для раба Твоего в страх пред Тобою» (ст. 38). Покажи меня твердым в Твоих словах, ограждая Твоим страхом, то есть, внуши мне страх Твой, устрашающий и не позволяющий мне уклониться от Твоих слов, чтобы я мог истребить в себе всякий порок и грех. Это я прошу сделать для меня, раба Твоего, как в написано: «страх Господень ведет к жизни, и кто имеет его, всегда будет доволен, и зло не постигнет его» (Притч. 19:23, ср. 3:7; 14:16), и далее в этом же самом псалме пророк говорит: «пригвозди к страху Твоему плоть мою» (ст. 120). Итак, пусть будет вложен в меня страх Твой, не допускающий меня служить похотям плоти. Ведь похоть плоти есть вражда против Бога, как говорит божественный апостол Павел (Рим. 8:7). «Удали от меня поношение мое, которое я (постоянно) видел, ибо суды Твои благи» (ст. 39). Вместо «поношение», Акила перевел: «я устрашен», так же и Феодотион, а Симмах: «которого я боюсь». Поношение здесь разумеет то, которое явилось следствием греха. Его он страшился и боялся, и оно отравляло его жизнь подозрением. Поэтому он не прибавил, как обыкновенно: судьбы Твои взыскал, или: сохранил, но: «ибо суды Твои благи». Судьбами же называет справедливые приговоры Божии. А «поношение» — значит: я сознаюсь, что я согрешил; и поношение мое в том и состоит, что, созданный по образу Твоему, я поскользнулся во грех. Итак, отними от мене грех мой, потому что Ты не только налагаешь наказание на согрешающих, но и кающимся даруешь еще большее спасение. Суды Твои благи — но присущей им силе добра: когда доброта усиливается, она делается благостью, как говорят умудренные в этом люди. «Вот я возжелал заповедей Твоих: правдою Твоею оживи меня» (ст. 40). Я исполнен желания ходить в духе Твоих заповедей: исполни же мое желание и дай мне жизнь по правде. Поступая так, я обладаю началом всех добродетелей. «И да сойдет на меня милость Твоя, Господи, по слову Твоему, спасение Твое» (ст. 41). Все мы нуждаемся в божественном человеколюбии, даже достигши самой высочайшей вершины добродетели нуждается в ней постоянно, так как и грешники, и подвижники добродетели — все нуждаются в божественной милости. Все мы нуждаемся в человеколюбии Божием «потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). При содействии Божием грешник обращается от своего злого пути, а добрый делается еще более добрым и сохраняет свои добрые свойства. «И я дам ответ поносящим меня, ибо я уповал на слова Твои» (ст. 42).

7. Спасение, которое Ты обещал, Владыка, в Твоем святом слове, доставь мне, чтобы я мог смело отвечать насмехающимся надо мной. Человек, постигнутый несчастьем, переносит укоризны молча, а кто находится в благоприятных обстоятельствах, тот отражает злословящих. И вот, некоторые из неверных, может быть, видя, что моя жизнь наполнена несчастьями и скорбями, станут поносить меня, но тогда я отвечу им, что Христос Бог наш определил день, когда Он будет судить Вселенную и «Который воздаст каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, — жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, — ярость и гнев. Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во–первых, Иудея, потом и Еллина!» (Рим. 2:6–9). Потому и богач услышал: «чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь» (Лк. 16:25), Но что значат слова: «я уповал на слова Твои»? Я всецело вверился Твоим обетованиям и надеждой на них живу. «Не отнимай совершенно слова истины от уст моих, ибо на суды Твои я уповал» (ст. 43). Истина внушает к себе такое уважение, что сам Христос сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). И другой пророк учит: «говорите истину друг другу; по истине и миролюбно судите у ворот ваших. Никто из вас да не мыслит в сердце своем зла против ближнего своего, и ложной клятвы не любите» (Зах. 8:16, 17). Противное истине есть ложь, а она — от лукавого. Ведь он первый, солгав, обольстил Еву. Поэтому, пророк учит нас любить истину и просит ее от Бога всяческих с великим усердием. «И я сохраню закон Твой всегда, в век и во век века» (ст. 44). С этого времени в этой жизни я буду сохранять закон Твой и заповеди Твои соблюдать. За то, что я буду делать это, мне уготованы блага, и это усиливает мое усердие в соблюдении Твоих законов. Выражением — «в век и во век века» — пророк обозначил, конечно, будущую жизнь, в которой всем будет доступно чистое и незапятнанное соблюдение божественных законов, и всем будут дарованы блага, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку». Таковы блага, «что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2: 9). «И ходил я свободно, ибо заповеди Твои взыскал. И говорил об откровениях Твоих пред царями и не стыдился» (ст. 45, 46). Живя по Твоим заповедям, я пользовался, говорит, великим благополучием и не стыдился даже царского могущества, но весьма свободно беседовал с царями. Жизнь по закону делает человека смелым, пример чего представляет и сам великий Давид. До грехопадения он очень свободно беседовал с Саулом; после же грехопадения, убегая даже от своего сына, восставшего на отца, он шел, поникнув в землю и с покрытою головою. Широтою же называет здесь легкость и удобство, при которых верные добродетели совершают свой путь, не уклоняясь ни направо, ни налево, если устремляют все свое внимание на путь к Богу. Между тем лукавым Бог и пути дает лукавые. И так как я ходил в широте заповедей Твоих, то «и говорил об откровениях Твоих пред царями и не стыдился». Таков был великий Илия, смело ратовавший за правду и обличавший беззаконие Ахаава. Таков был боговдохновенный Даниил, говоривши Навуходоносору: и ныне, «царь, да будет благоугоден тебе совет мой: искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным» (Дан. 4:24). Таков был Иоанн, обличавший прелюбодеяние Ирода и говоривший Ему: «не должно тебе иметь жену брата твоего» (Мк. 6:18). Так божественный Павел говорил, с Агриппой, Фестом и Феликсом. Так добропобедные мученики посрамляли нечестивых царей. «И поучался в заповедях Твоих, которые я сильно возлюбил. И простирал я руки мои к заповедям Твоим, которые я возлюбил, и размышлял об оправданиях Твоих» (ст. 47, 48). «Царство Божие не в слове, а в силе» (1 Кор. 4: 20), и: «кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5:19). Поэтому–то и божественный пророк с поучением соединял и делание заповедей; сказав: «поучался в заповедях Твоих, которые я сильно возлюбил», и показав горячую любовь, он прибавил: «и простирал я руки мои к заповедям Твоим, которые я возлюбил, и размышлял об оправданиях Твоих». Чему научался я божественным словом, то прилагал к делу. И таким образом, внимание к божественным словам и слушание чтения у меня сопровождается добрыми делами. Такой именно смысл имеют слова: «простирал я руки мои к заповедям Твоим», потому что руки употребляются для означения действия. Так и апостол говорил: «потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут» (Рим. 2: 13), и: «вера без дел мертва», как и дела без веры (Иак. 2:20). Потому и Господь говорил: «кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7:24, 25, 26, 27). Выражением же: «размышлял об оправданиях Твоих» он говорит: я постоянно беседовал о них. «Вспомни слова Твои рабу Твоему, на которые Ты велел мне уповать» (ст. 49).

8. Давая закон, Бог хранящим его обещал Свое благоволение, а преступающим его — наказание. Вот пророк и просит Бога вспомнить о Своих обещаниях. На них, говорит, Ты научил меня надеяться. Вспомни же, Владыка, Свои обещания, данные нам. Ведь Ты сказал Своим ученикам: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20). И не только им обещал Ты это, но и нам всем, веровавшим чрез них во имя Твое. Итак, вспомни о нас, и будь с нами, и не отступай от нас, чтобы нам не погибнуть. «Это утешило меня в унижении моем, ибо слово Твое оживляло меня» (ст. 50). В нем имел я подкрепление в несчастьях и в скорбях. Это обещание было для меня утешением и ободрением, и, опираясь на него, я успешно боролся с волнами. Потому я и умоляю об этом, что моя жизнь поддерживается Твоими словами. «Гордые до крайности преступали закон, а я не уклонялся от закона Твоего» (ст. 51). Гордыми называет Саула, Авессалома, царя Аммонитского, надругавшегося над его послами. Между тем как они предавались беззаконной жизни, я следовал Твоим законам. Это могли бы сказать и добропобедные мученики, потерпевшие от нечестивых и бесчеловечных преследователей ужасные и тяжкие мучения. Гордились очень и фарисеи, не желая слушать наставлений Христа, почему Он и говорил им: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете» (Мф. 23:13). Также превозносились пред апостолами правители и священники иудейские, говоря им: «не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? и вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим» (Деян. 5:28, ср. 4:17). Но они ответили им: «судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога?» (Деян. 4:19). «Я вспоминал суды Твои от века, Господи, и утешался» (ст. 52). Значит, гонимый лик апостолов и мучеников утешался воспоминанием о судах Божиих от века, — именно: что потерпел Авель от братоубийцы Каина, что Авраам, что Моисей; что случилось с Исааком, Иаковом, Иосифом, Иовом; и все это было для них утешением и ободрением; и сколь разнообразным искушениям, по попущению Божию, они подвергались, и после них прославились и возвеличились. Представляя теперь это в своем уме, и я приобретаю себе достаточное ободрение. «Печаль объяла меня при виде грешников, оставляющих закон Твой» (ст. 53). Терпя зло, я ободрял себя воспоминанием о Твоих судах, но я очень печалился и не переставал скорбеть, видя, что многие без страха преступают Твой закон. Это и апостол Павел говорил (вообще такие речи свойственны совершенным людям): «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?» (2 Кор. 11:29) А когда он был в Афинах, «возмутился духом при виде этого города, полного идолов» (Деян. 17:16). Итак, и мы, братие, видя, что некоторые отступают от закона Божия и заповедей Его, будем печалиться об этом, так как написано: «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:39), а в этом же псалме ниже сказано: «Оправдания Твои были мне песнями на месте странствования моего» (ст. 54). Пришельцем был блаженный Давид, преследуемый Саулом, у иноплеменников. Но я думаю, что «странствием» он называет здесь не это время, а всю жизнь. Он жил на земле не как постоянный житель, но как временный странник, совершая свое жизненное путешествие с пением божественных оправданий. Так изъяснили и другие переводчики: «песнями для меня были Твои заповеди в месте моего странствования». Ведь все святые и жившие по Божьи считали эту жизнь странствованием, имея отечество на небесах. Поэтому они и воспевали в этой жизни оправдания Божии: человек на то и создан, чтобы хвалить и славить Бога. «Вспоминал я (и) ночью имя Твое, Господи, и хранил закон Твой» (ст. 55). Не только в течение дня я делал это, но и ночью, когда дается покой телу, когда душа забывает действительность для сонных мечтаний и зарождаются всякие нечистые помыслы, я же не давал им воли, а вспоминал об имени Твоем. Поэтому и «хранил закон Твой». Лик святых ночью всегда бодрствует, молится и воспевает Бога всяческих. Впрочем, я думаю, что ночью пророк называет здесь время искушений: оно приносит мрак, и подкрадывается к людям подобно ночи. В это время особенно необходима память о Боге всяческих: она ободряет, оживляет человека и прогоняет противные помыслы. «Это было со мною, ибо я оправдания Твои взыскал» (ст. 56). Что «было»? Ночной труд. Благодаря тому говорит, я оказался в силах устоять в законе и сохранить память о Твоих оправданиях и обладание ими, что я искал их и даже ночью не переставал помнить о них. Итак, братие, научимся и мы проводить ночи в молитве и пении псалмов. «Часть моя — Ты, Господи; (посему) я сказал: (должно) хранить закон Твой» (ст. 57). Не для всех Бог является уделом (частью), но только для служащих совершенству. Так, Он был уделом и наследием для священников и левитов: сынам Левииным «не будет части и удела с Израилем, Сам Господь удел его» (Втор. 18:1, 2; ср. 10:9; Числ. 18:20, 25). Так и в пятнадцатом псалме сказано: «Господь есть часть достояния моего и чаши моей» (Пс. 15:5). Подобно этому и здесь говорит, что, презирая все прочее, я в Боге полагаю свой удел, свою жизнь и богатство. Поэтому я и стремлюсь соблюсти Твои, законы. Такие речи возможны только в устах праведных, которые всецело посвящают себя Богу и не развлекаются удовольствиями и житейскими заботами. «Не можете служить Богу и маммоне» Господь (Мф. 6:24). «Помолился я пред лицем Твоим всем сердцем моим: помилуй меня по слову Твоему!» (ст. 58). Эти слова научают нас, что когда мы молимся Богу, то должны предстоять Ему так, как будто находимся непосредственно пред лицом Его. «Помолился», говорит, «я пред лицем Твоим». Или: Сын есть лицо Отца, как говорит божественный апостол: «сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр. 1:3), и чрез Него мы приносим «жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего» (Рим. 12:1). И везде Давид говорит о законе: «всем сердцем», внушая этим быть усердными к Богу и научая нас любить Его всем сердцем: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» (Мф. 22:37). Что же касается слов: «помилуй меня по слову Твоему», то они означают не что иное, как: на Тебя, возлагаю я все мои надежды, помилуй меня как Тебе будет угодно. «Помилуй меня по слову Твоему».

9. Он молит не о помиловании вообще, но о том, чтобы получить милость согласно божественному слову. Так мог бы сказать и разумный больной врачу: как знаешь, вылечи меня, — как позволяет тебе твое искусство. Так и разумный путешественник мог бы сказать кормчему: управляй судном по правилам твоего искусства, — направляй, как велит тебе твоя наука. Так, и нам следует обращаться за божественной милостью. Тот, кого мы просим, Сам знает, каким способом оказать нам милость. Часто путем наказания Он ведет нас к спасению и Его кара оказывается делом человеколюбия. Так поступает и врач: он режет и прижигает, содействуя выздоровлению больного. Так и мы, прося милости, должны полагаться на волю Божию, потому что иногда милость является в виде бедности, а болезнь служит целям человеколюбия, и вообще, как говорят врачи, противное излечивается противным. «Помышлял я о путях Твоих и обращал стопы мои к откровениям Твоим» (ст. 59), Всем моим расположением отдавшись Твоим заповедям, я шел по пути Твоих откровений. В еврейском, вместо «стопы мои» читается: «пути мои» (τὰς οδούς μου); точно также перевели и другие переводчики и семьдесят в экзаплах. Смысл стиха такой: размышляя о путях своих, я направил свои стопы в Твоим откровениям и не позволял им уклоняться с пути, ведущего к Тебе. «Приготовился я без смущения хранить заповеди Твои» (ст. 60). Вполне готовый к ударам зол, я нисколько не пострадал от внезапно разразившейся бури. Таков был блаженный Даниил, заградивший уста львов; таковы были три отрока, для которых печь оказалась источником росы; таковы были дивные Маккавеи; таковы были святые апостолы, пророки и мученики. Все они восторжествовали над нападениями нечестивых, потому что еще до наступления опасности были готовы встретить ее, ежедневно умирая за любовь Божию и все считая второстепенным и ничтожным. Это и Господь внушает во святых Своих Евангелиях: «бодрствуйте, потому что не знаете в какую стражу придет вор» (Мф. 24:42, 43). «Сети грешников опутали меня, но закона Твоего я не забыл» (ст. 61). «Сетями» назвал козни демонов или людей, уподобляя их ухищрения цепям (землемеров). Так говорил и Исаия: «горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности» (Ис. 5:18). Хотя, говорит, их «вервии» влекли меня, я не поколебался в памятовании Твоего закона. Под «вервями» же грешников должно разуметь нападения демонов, дурные мысли и движения плоти: «беззаконного уловляют собственные беззакония его» (Притч. 5:22), — и кто, однажды согрешив, не образумится тотчас и не придет в чувство, неизбежно увлекается к другому греху. Так Каин, совершив грех братоубийства, потом запутался во лжи, как в сетях. Именно, когда Бог сказал ему: «где Авель, брат твой?» он отвечал: «разве я сторож брату моему?» (Быт. 4:9) и таким образом солгал Богу, все ведущему и даже глубины сердец наших. Так народ еврейский, «сел есть и пить, а после встал играть» (Исх. 32:6) и, сплетая грех с грехом, дошли до обоготворения тельца, предавшись в пустыне идолослужению. Так и Иуда, будучи сребролюбив, оказался предателем Своего учителя, и наконец удавился. А Петр отрекся, вслед за отречением горьким плачем искупив свой грех, положив тем конец греху. Так и мы, брате, если согрешим, обратимся тотчас же и не будем упорствовать, чтобы за первым грехом не последовали другие длинной цепью. «В полночь я вставал славить Тебя за праведные суды Твои» (ст. 62). Не только днем, но и ночью, даже в самую глубокую полночь, когда сон является для людей особенным удовольствием, я продолжал воспевать Тебя и восхвалять справедливость Твоих судов. Когда все предаются покою и подкрепляют сном свои телесные силы, «я вставал славить Тебя за праведные суды Твои». Что здесь разумеется под судьбами? То, что Христос Бог наш имеет судить каждого по делам его во второе Свое пришествие. В этом состоит правда. Отсюда и мы должны научиться и днем и ночью приносить исповедание и умолять Бога о наших грехах. Этому до научает нас евангелист Лука, говоря о Христе: «и пробыл всю ночь в молитве к Богу» (Лк. 6:12) Так сделал и божественный апостол (Павел) с Силою. Заключенный вместе с Силою (в темницу), имея ноги в колодке, он после оскорблений и побоев предавался молитве и псалмопению и бдение принесло ему прекрасный плод, потому что они удостоились особой чести от Бога (Деян. 16). «Общник я всем боящимся Тебя и хранящим заповеди Твои» (ст. 68), Симмах, вместо «общник», перевел: «связанный», а по сирскому переводу — «друг». Отворачиваясь от тех, чьи желания противны Твоим заповедям, я имел своими друзьями и близкими тех, кто впереди всего ставит страх пред Тобою и всему предпочитает жизнь, согласную с законом. Это сказал и в другом псалме: «мне весьма почтенны друзья Твои, Боже» (Пс. 138:17), а от приточника мы слышали: «общающийся с мудрыми будет мудр, а кто дружит с глупыми, развратится» (Притч. 13:21). Итак, те, которые имеют страннолюбие подобно Аврааму, входят с ним в общение; точно так же те, которые имеют ревность Илии или кротость Моисея и Давида, — тогда как те, которые являются подражателями злых дел, слышат: «если ты видел вора, то спешил вместе с ним, и с прелюбодеем имел участие» (Пс. 49:18). Не будем же, братие, входить в общение с такими людьми: (пусть наша часть будет) с теми, кто предан добру. Ведь не мало примеров, что грешники гибли и вместе с собою губили других. А когда кто–нибудь станет приглашать вас ко греху, ответьте ему: «не сидел я в собрании суетном и к нарушителям закона не войду» (Пс. 25:4). «Не полагал пред очами моими дела законопреступного, творящих преступление я возненавидел» (Пс. 100:3). «Милости Твоей, Господи, полна земля, оправданиям Твоим научи меня» (ст. 64).

10. На всех, говорит пророк, Ты обильно изливаешь источники Своей милости: Твое солнце сияет на добрых и злых, а дождь падает на праведных и неправедных, и Ты не разражаешься гневом ежедневно, но долготерпишь и к разорителям чужих браков, и к оскверненным неправедно пролитою кровью, и к присвояющим себе чужое, и к оскверняющим свой язык хулою, и к другим, совершающим что–либо беззаконное. Имея столь великое человеколюбие, удостой его и меня, Владыка, давая мне уразуметь Твои оправдания. Подобное говорит и пророк Исаия: «земля будет наполнена ведением Господа» (Ис. 11:9). С пришествием на землю Христа нашего действительно все пределы ее наполнились Его милостью и (все люди) были научены Его учениками Его оправданиям. Имеют и другой смысл эти слова, именно, что все мы пользуемся Его милостью. В самом деле, Он дождит на праведных и грешных, долготерпит грехам нашим и удерживает свой гнев. «Благо сотворил Ты рабу Твоему, Господи, по слову Твоему» (ст. 65). Испытав Твою благость, я опять хочу воспользоваться ею и обещаюсь жить по Твоим законам. А так как земля наполнена Твоею милостью, то «благо сотворил» с родом человеческим, как Ты и обещал чрез своих пророков. Будучи благ, Бог даровал нам блага, и когда мы согрешаем, наказывает нас и вразумляет. «Кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему», по приточному слову (Притч. 3:12). Итак, когда мы падаем, Он вразумляет нас по справедливости, чтобы мы обратились от дурного пути, как написано: «чтобы он совершил Мне служение» (Ис. 9:13). Благостью Его мы научаемся познанию Его и исправлению, а также тому, чтобы верил, что в заповедях Его заключается наше спасение. «Благости, наказанию и разумению научи меня, ибо я веровал Твоим заповедям» (ст. 66). Пророк знает, что наказание полезно, и что Владыка, налагая его на людей, руководится человеколюбием, почему и просит о наказании. Бог с благостью налагает наказание, а наказание приносит разум (познание). Подобным образом молится и пророк Иеремия: «наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем, чтобы не умалить меня» (Иер. 10:24). Так именно больной, желая выздоровления, просит ножа и прижигания. Далее объясняет, откуда он узнал пользу наказания. «До уничижения моего я погрешал, посему слово Твое храню» (ст. 67). Среди благоденствия и богатства этого мира я согрешил (это означают слова: «до уничижения моего»), так как во всяком случае богатство собирается путем неправды; но обрати же меня, чтобы мни соблюсти слова Твои. Я сам, говорит, присудил себя к наказанию. И вот этот приговор оказался свободным от неправды. За грехом последовало наказание, за наказанием — соблюдение закона. Я заболел, подвергся операции и выздоровел. «Благ Ты, Господи, и по благости Твоей научи меня оправданиям Твоим» (ст. 68). Ты действительно благ и человеколюбив, добр и даже чрезмерно добр; по благости Твоей сохрани меня в оправданиях Твоих. От Тебя, ведь, зависит все то, что относится к спасению. «И по благости Твоей научи меня оправданиям Твоим». Поэтому я смело прошу о том, чтобы от Тебя получить познание Твоих оправданий. «Умножилась против меня неправда гордых, я же всем сердцем моим вникну в заповеди Твои» (ст. 69). Все те, которые не соблюдают заповедей Божиих и пренебрегают познанием Его, все они — гордые. И хотя, говорит пророк, я обращаюсь среди таких людей, однако я не следую их примеру, но всем сердцем моим исследую заповеди Твои, оставаясь твердым в них. В своей надменности они замышляли против меня всякого рода козни, но не смотря ни на что, я не увлекаюсь их беззаконием, руководясь Твоими заповедями. Вот урок для нас, как мы должны иметь корень и основание в добре. «Отвердело, как (сгустившееся) молоко, сердце их, а я закону Твоему поучался» (ст. 70). Это напоминает пророческое слово: «огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем» (Ис. 6:10). В таком же роде в книге Исхода сказано о фараоне: «и ожесточилось сердце фараона» (Исх. 7:22). Итак, сердце иудеев отвердело как сыр. А лик апостолов и те, которые от них приняли веру, поучаются словам Божиим, воспринимая евангелие Божие. Итак, говорит, сердце их ожесточено, потому что они сами мягкость его, заменили жестокостью, подобно тому как молоко, превращаясь в сыр, делается густым и твердым. А мое сердце еще более размягчалось поучением в Твоем законе. «Благо мне, что Ты смирил меня, чтобы я научился оправданиям Твоим» (ст. 71). Пророк воздает благодарность суровым мерам врача, убедившись в том, что они принесли ему здоровье. Выше он сказал: «до уничижения моего я погрешал», а теперь говорит: «благо мне, что Ты смирил меня». Несчастья и скорби постигают людей для их вразумления и обращения, — и те, кто с терпением принимает их, говорят: «благо мне, что Ты смирил меня, чтобы я научился оправданиям Твоим».

«Закон уст Твоих лучше для меня тысяч золота и серебра» (ст. 72).

11. Хотя я и был своим сыном лишен царства, но зато это наказание возвратило меня к Твоему закону, который для меня дороже всякого богатства. Дальше тот же пророк говорит: «я буду радоваться о словах Твоих, как нашедший большую добычу» (ст. 162), а здесь он сказал: «закон уст Твоих лучше для меня тысяч золота и серебра» — внушая нам, чтобы мы твердо держались его, то есть, заповедей его, соблюдали их и жили по ним. Да сподобитесь вы, братие, устроить и вашу жизнь согласно с ними, чтобы получить обещанные вечные блага, а в нынешнем веке избавиться от всякого зла и греха, благодатью и щедротами Христа Бога нашего, Которому подобает слава и честь со Отцем и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

«Руки Твои сотворили меня и создали меня: вразуми меня, и научусь заповедям Твоим» (ст. 73).

1. Пророк Давид в своей жизни все испытал — и власть, и царское достоинство, и богатство, и славу, и почести, и удовольствия, и воинскую доблесть; но все это презирая, ценил только то, что действительно достойно любви и привязанности, почему и говорил: «закон уст Твоих лучше для меня тысяч золота и серебра» (ст. 72). Будем же и мы, братие (это ведь и написано в наставление нам), соблюдать закон и заповеди Божии, почитая все остальное ничтожным. Желая же показать, какой чести удостоен человек (от Бога), псалмопевец говорит далее: «руки Твои сотворили меня и создали меня». Бог все создал и привел из небытия в бытие Своим словом. Так, сотворив небо и землю, Он сказал: «да будет свет. И стал свет», а потом: «да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды; да произрастит земля зелень; да будут светила на тверди небесной; да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их» (Быт. 1:3, 6, 11, 14, 20, 24). «И создал Господь Бог человека из праха земного» (Быт. 2:7). И вот, по внушению божественного Духа, пророк напоминает Творцу об этом проявлении особенной Его любви к человеческой природе. Тогда как все остальное устроено Его словом, о теле человека говорится, что Он создал его Сам; не то это значит, что Он действовал будто бы руками, так как Он бестелесен и безвиден: «Бог есть дух» (Ин. 4:24), по слову Господа, — но что Он обнаружил особенное расположение к этому творению, а также то особое отношение, в каком мы, люди, находимся к Нему, как созданные по Его образцу (Быт. 1:26), в силу чего человек является единственным из животных, одаренным разумом. Поэтому пророк и просит Создателя даровать Своему созданию разумение; с этою целью прибавлены слова: «боящиеся Тебя увидят меня и возвеселятся, ибо я на слова Твои уповал» (ст. 74). Я сделаюсь, говорит, для благочестивых поводом к радости, возложив на Тебя свою надежду и получив достойное ее осуществление. Как Бог, по слову Господа, радуется об одном грешнике кающемся (Лк. 15:7), так праведники, уподобляясь Ему, радуются о человеке разумном и уповающем на слова Божии. «Я уразумел, Господи, что суды Твои — правда, и (что) Ты справедливо смирил меня» (ст. 75). Хорошо сказал это, показывая свою благодарность. Я, говорит, глубоко понимаю, как правильно и справедливо Ты осудил меня и подверг меня различным несчастьям. Когда мы грешим, Бог иногда гневается, а иногда долготерпит, ожидая нашего покаяния. И притом Свой гнев и праведный суд Он обнаруживает с целью вразумить нас и исправить, чтобы мы не оставались в грехе. Написано у пророка: «в жару гнева Я сокрыл от тебя лице Мое на время, но вечною милостью помилую тебя» (Ис. 54:8); и: Господь «причиняет раны и Сам обвязывает их» (Иов. 5:18); и еще: «но народ не обращается к Биющему его, и к Господу Саваофу не прибегает» (Ис. 9:13) Скорби и несчастья Господь насылает сообразно с истиной и ими смиряет человека. «Да будет милость Твоя в утешение мне, по слову Твоему рабу Твоему!» (ст. 76). Уже настало время человеколюбия и утешения. Милость Божия, это — пришествие во плоти Христа Бога нашего. Он оказал нам милость, Сам явился Ходатаем за нас пред Отцом и умилостивлением за грехи наши, как говорит апостол Иоанн (1 Ин. 2:1, 2). И иного утешителя Он обещал, Духа Святого (Ин. 14:16), как сам сказал ученикам: «когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 15:26). Итак, пророк молится, чтобы была явлена милость к человеческому роду, как обещал Бог чрез патриархов, чрез закон и пророков; именно это выражают дальнейшие слова пророка: «по слову Твоему рабу Твоему». Ведь тем, которые обращаются к Тебе с покаянием, Ты обещал Свое благоволение. Это Господь говорил и чрез пророка Исаию: «оставаясь на месте и в покое, вы спаслись бы» (Ис. 30:15), а чрез пророка Иеремию взывает: «если хочешь обратиться, Израиль, говорит Господь, ко Мне обратись» (Иер. 4:1). «Да сойдут на меня щедроты Твои, и жив буду, ибо закон Твой — поучение для меня» (ст. 77). Будучи совершенно лишен Божия благоволения, он представляет себя трупом; и потому молится о том, чтобы человеколюбие Божие оживило его. Щедроты разумеет те самые, которые даровал нам Спаситель в Своем пришествии, т. е. евангельское слово, апостольское учение, чтобы, живя ими, постоянно поучались в них. «Да постыдятся гордые за то, что несправедливо беззаконие совершали по отношению ко мне, а я буду размышлять о заповедях Твоих» (ст. 78). Он не желает зла врагам, но молится о них. Стыд содействует спасению, и вот, испытав на себе это врачевство, он желает, чтобы и они получили его. А затем, превозносился диавол и послушные ему противные силы над родом человеческим по причине грехопадения, но в пришествии Христа Бога нашего они были посрамлены — о чем сами говорили: «пошли нас в стадо свиней» (Мф. 8:31), и: «что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас» (ст. 29). «Я буду размышлять о заповедях Твоих» — один из переводчиков перевел: «я размышлял о заповедях Твоих», другой: «буду говорить», а третий: «буду беседовать». «Да обратят меня боящиеся Тебя и ведающие откровения Твои» (ст. 79). Грех отдалил его от общества праведных, и все они, подобно Богу, отвратились от него; и вот теперь он просит о том, чтобы соединиться с ними и возвратить себе общение их. Симмах выразил это яснее: «да обратятся ко мне боящиеся Тебя». А если пророк говорит об этом от лица человеческого рода, то это значит: апостолы и боящиеся Бога обратили все народы к познанию истины, как и Господь сказал им: «идите, научите все народы» (Мф. 28:19), а сами они, конечно, вполне знали откровения Божии. «Да будет сердце мое непорочно в оправданиях Твоих, да не постыжусь!» (ст. 80).

2. Он желает, чтобы сердце его было чисто от всякого порока, потому что тогда оно будет свободно от стыда. За это именно в самом начале псалма он ублажил непорочных. Итак, когда непорочно наше сердце, как не тогда, когда мы возрождены водою и Духом и чисты душою и телом, и по благодати святого крещения живем по оправданиям Божиим, чтобы не постыдиться в тот час, когда праведники восстанут в честь свою и славу, а грешники в стыд вечный? Да даже и в этой жизни постыдно христианину называться блудником, или обидчиком, или клеветником, или клятвопреступником, или братоненавистником, или пьяницей, или сплетником, или лжецом, или чем–либо подобным. «Истаевает душа моя (ожидая) спасения Твоего; на слова Твои я уповал» (ст. 81). Когда человек сильно желает чего–нибудь, но в желаемом терпит лишение, то он как бы исчезает, изнемогает. Так, ожидающие возвращения кого–нибудь отсутствующего из ближних, с напряжением ожидая и обманываясь в своем ожидании, как бы тают от тоски; то же бывает с тем, кто терпит сильную жажду и не имеет воды для ее утоления; так и угнетаемые какими–либо несчастьями и ожидающие божественной помощи приходят в изнеможение, когда видят ее замедление. Спасением для человеческого рода является снисхождение к нам Единого от Святой Троицы. Так как в другом псалме пророк говорит: «яви нам, Господи, милость Твою и спасение Твое даруй нам» (Пс. 84:8), то значит и сам он молился о том, чтобы это ожидаемое спасение совершилось скорее. «Истаевают очи мои (ожидая) спасения Твоего: когда утешишь меня?» (ст. 82) Словом называется и божественное обещание, и боговдохновенное Писание. Значит, изнемогает не только тот, кто ждет исполнения божественного обещания и избавления от постигших бедствий, но и тот, кто живет божественными словами и желает вполне усвоить себе их и это усвоение считает для себя утешением и радостью. Но к этому он только стремится, ожидаемое же им утешение дано в евангельском слове, когда Сам Спаситель утешил нас, явившись на земле и сказав: «придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28); «ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (ст. 30). «Ибо я стал как мех на морозе; (но) оправданий Твоих не забыл» (ст. 83). Мех от тепла разбухает и, раздувшись, увеличивается в объеме; на холоде же он сжимается и твердеет. Подобно этому, принявшие евангельское учение оставляют всякую роскошь и телесную пышность и проводят эту жизнь в простоте, скромности и воздержании. Таково уже свойство телесной природы: в роскоши она изнеживается и распускается и восстает против души, а в скудости и подвигах сокращается и смиряется. Об этом свидетельствует Павел, говоря: «но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор. 9:27). Это испытал на себе и пророк: преследуемый Саулом, он господствовал над страстями, а среди мира пал жертвой искушений сластолюбия, и только смирив тело, восстановил в себе память божественных законов. «Сколько остается дней раба Твоего? Когда сотворишь мне суд (избавив) от гонителей моих?» (ст. 84)? Немногочисленны дни нашей жизни, а еще нас преследуют дурные мысли, плотские страсти и житейские заботы: «плоть желает противного духу» (Гал. 5:17), как говорит божественный апостол. «Дни лет наших: семьдесят лет» (Пс. 89:10). Итак, когда Ты рассудишь меня и избавишь от моих противников? Суди же и освободи нас от их угнетения. «Поведали мне законопреступники (свои) рассуждения, но это — не закон Твой, Господи» (ст. 85). Пророку посоветовали уничтожить врагов, но он, повинуясь божественному закону, ожидал суда Божия. Эти слова и для нас поучительны и весьма полезны. Нам следует избегать не только басней язычников и неверия иудеев, но и хульных учений еретиков. Конечно, и иудеи, и язычники, и еретики рассуждают и выдают себя за учителей, имея своим орудием ложь, но своего учения ничем не подтверждают из божественных Писаний; а если что и приводят, согласно со своими страстями, то в таком случае искажают и обманывают: подобное явление наблюдается и в наше время. Обвинители христиан, так называемые иконоборцы, многих соблазнили, равно как и павликиане, разделяющие ересь манихеев. Они не искали основания в божественных Писаниях, но прикрываются ложью и в ней утверждаются. А мы говорим, последуя Евангелию и, держась православного вероучения, как приняла святая Божия кафолическая Церковь. «Все заповеди Твои — истина, неправедно гнали меня, помоги мне» (ст. 86). Потому я и предпочитаю закон Твой, что вижу, что все заповеди Твои украшены истиною. «Едва не погубили меня на земле, но я не оставил заповедей Твоих» (ст. 87). Велико, говорит, нечестие и сила моих врагов; немногого недоставало, чтобы я лишился и самой жизни. Пророк научает здесь нас держаться преданий, которые мы получили; преподает и другое наставление, чтобы мы не решались мстить за себя и не воздавали злом за зло, но просили помощи Божией и Его суду предавали все. Так и написано пророком: «у Меня отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Евр. 10:30; Втор. 32:35). «Но я не оставил заповедей Твоих». Хотя я был очень близок к смерти, которою мне угрожали нападения лукавого и плотские удовольствия, но я не оставил Твоих заповедей. Вот похвальба, свойственная святым; ее пророк передает в назидание нам. «По милости Твоей оживи меня, и сохраню откровения Твоих уст» (ст. 88). О какой милости (просит пророк)? О той, какую оказал нам Ты, Владыка, домостроительством Своего воплощения. Итак, сподоби меня этой благодати, чтобы я мог сохранять Твои откровения. Пророк украсил эти свои слова смирением. Не в воздаяние за свою праведность просит он жизни, но умоляет о том, чтобы она была дарована ему как дар милости, обещаясь за то соблюдать откровения Божии. «Во век слово Твое, Господи, пребывает на небе» (ст. 89). Для Тебя, говорит, Владыка, все легко и возможно. Повелением Твоим пребывает неподвижным свод небес. То же говорил псалмопевец и в сто сорок восьмом псалме: «поставил их во век и в век века: повеление дал — и не пройдет оно» (Пс. 148:6). Итак, самое небо пребывает так, как оно создано Тобою, Владыка, а обитающие на нем ангелы соблюдают божественный закон, и чужды всякого преступления, потому что исполняют Твое слово по своей силе и крепости. «В род и род — истина Твоя. Ты основал землю, и она пребывает» (ст. 90).

3. Некогда был дан закон израильтянам: они являются первым родом, первым поколением; а потом нам, язычникам, был дан закон евангельский. Он–то и есть истина. Ее сохранил Ты и для рода иудейского, и для другого, явившегося вслед за тем; это говорит он о народе из язычников, получившем спасение чрез Спасителя нашего Христа. «По установлению Твоему пребывает день, ибо все служит Тебе» (ст. 91). Ты дал земле неподвижность на долгое время, и она пребывает, как Ты повелел. Ты установил смену дня и ночи, и она совершается по Твоим законам. Земля исполняет Твое творческое слово и производит во время свое травы, растения, деревья, приносит плоды и семена в пищу всем животным, и «по установлению Твоему пребывает день». Солнце, восходя, направляется к западу. «Ибо все служит Тебе» — и все послушно Твоему мановению. Ты Творец всего, и все покорно Тебе, Богу. «Если бы закон Твой не был утешением для меня, я погиб бы в уничижении моем» (ст. 92). Всякий из благочестивых, подвергшись несчастию, мог бы сказать это: и Иосиф, избежавший рабства, прелюбодеяния и клеветы, и Даниил, когда ему запрещено было молиться, и три отрока, когда их принуждали поклониться изображению, и победоносные мученики, потерпевшие всевозможные виды мучений. Справедливо говорит это и блаженный Давид, изгнанный Саулом и принужденный жить среди иноплеменных и враждебных людей. Он вошел бы в общение с нечестием, если бы не продолжал везде поучаться божественным законам. Потому и прибавляет «во век не забуду оправданий Твоих, ибо ими Ты оживил меня» (ст. 93). Вот блаженный человек, который с полной истинностью обращает к Богу такие слова и оправданиями Его живет в этом мире! Конечно, грешник, преступая заповеди Божии, не может сказать: «во век не забуду оправданий Твоих, ибо ими Ты оживил меня», а пророк по опыту говорит, что оправдания Твои дают жизнь и память о них не изгладится у меня. «Я — Твой, спаси меня, ибо я оправдания Твои взыскал» (ст. 94). Различно можно понимать эти слова: «я — Твой»; например: я — твой раб, твой слуга, твой сын по благодати. Итак, кто уверен, что сохранил заповеди Божии, тот сам говорит: «я — Твой, спаси меня». За что? «Ибо я оправдания Твои взыскал». А те, которые творят дела врага Твоего, конечно, не ищут Твоих заповедей и не могут сказать: «я — Твой, спаси меня». Значит, не все мы можем употребить это восклицание. Лжет раб греха, называя себя Божиим. «Кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Петр. 2:19). Итак, если, освободившись от греха, предпочтем божественные законы, тогда можем воспользоваться этим воззванием. «Меня ожидали грешники, чтобы погубить меня, (а) я уразумел откровения Твои» (ст. 95). «Ожидали» — Симмах и Феодотион перевели: «надеялись». Значит, они надеялись предать меня смерти, но я, внимая Твоим оправданиям, в них снискал себе жизнь. Часто слуги греха восстают на праведных, не ожидая ни суда и воздаяния, ни наказания, заслуженного их злобой, уповая на временное, собирая богатство неправдой и расточая чужие сокровища, а праведные между тем исследуют откровения Божии, и что бы ни случилось с ними, не отступают от Его заповедей. «Я видел предел всякого совершенства, (но) заповедь Твоя чрезвычайно широка» (ст. 96). Все, говорит, человеческое: и богатство, и достоинство, и могущество, власть князей и военноначальников, правителей и царей, все это имеет конец, и конец скорый. А заповедь Твоя широка и неистощима, и соблюдающим ее доставляет бесконечное и вечное богатство и блага, недоступные никаким переменам. Конечно, сами грешники, наслаждаясь богатством и удовольствиями настоящей жизни и пользуясь здесь благоденствием и, могуществом, понимают, что настоящие блага имеют конец. Но пророк не ограничивается этим, — он восклицает: «я видел предел всякого совершенства», а заповедь Божия весьма широка и пребывает во век и имеет воздаянием вечные блага.

«Как возлюбил я закон Твой, Господи! Во всякий день он — поучение для меня» (ст. 97). Не всякий, исполняющий закон Божий, исполняет его с любовью, но одни по нужде и страху наказания, другие рассчитывая на славу пред людьми. Искренно же преданные добродетели стремятся исполнять заповеди только по любви к добру. Будем же внимательны, братие, к тому, что говорится. Пророк дает нам пример весь день поучаться заповедям Божиим и божественному закону: так неужели мы два или три часа не посвятим на слушание божественного чтения, которое может повлиять на исправление нашей жизни? Есть конечно люди, которые, подобно бесчувственному аспиду, затыкают уши свои и удаляются, не желая слышать божественных слов и душеполезных наставлений. Но еще ужаснее, что и некоторые клирики, наши братья и сослужители, делают это. И если бы мы не имели от апостола заповеди, гласящей: «обличай, запрещай, увещевай» (2 Тим. 4:2), то наложили бы молчание на свои уста и постарались бы снести и стерпеть это. Впрочем, люди — мудры и разумны и могут сами позаботиться о своем исправлении, как написано: «от высокомерия происходит раздор, а у советующихся — мудрость» (Притч. 8:10). «Заповедью Твоею Ты сделал меня мудрее врагов моих, ибо она — на век моя» (ст. 98).

4. Исповедав горячую любовь к божественному закону, пророк все приписывает благодати Божией. От Тебя, говорит, получив мудрость и разум, я возлюбил Твой закон. По Твоему дарованию я знаю больше врагов; за это они стараются уничтожить меня, но я даже не пытаюсь оградить себя от их насилия, воображая себе вечную пользу добродетели. И лик апостолов возглашает это, потому что он имел врагов в лице книжников и фарисеев. Умудренные Христом Богом, они проповедали евангельское слово, и их учение приобрело вечное значение, а учение книжников и фарисеев было временным. «Я стал разумнее всех учителей моих, ибо откровения Твои — поучение для меня. Я стал сведущ более старцев, ибо заповеди Твои взыскал!» (ст. 99–100). Царям свойственно учить, а подчиненным — учиться. Саул царствовал, да и по возрасту он был старейшим. Но, однако, ни обладание царством, ни возраст — не умудрили его, и он искал убить благодетеля. А великий Давид уже в положении подданного и в юном возрасте возлюбил любомудрие и не хотел ни быть зачинщиком неправого дела, ни отвечать насилием на насилие. Этой самой мысли держится и пророк здесь. Впоследствии учители закона и книжники, желавшие пользоваться от людей названием «равви», учили тому, что было незаконно; апостолы же проповедовали, разумея истинное знание по свидетельству закона и пророков. Вот к этим–то учителям иудейским относится название старцев, так как по времени они прежде апостолов; но апостолы превзошли их в уразумении как закона, так и пророков, постигая их духовный смысл. Потому и заповеди Божии были поняты апостолами в их настоящем смысле. «От всякого лукавого пути я удерживал ноги мои, чтобы хранить слова Твои» (ст. 101). Невозможно, конечно, в одно и то же время идти по двум путям — распущенности и целомудрия, правды и неправды, но должно избегать противного пути и держаться правого; при этом условии возможно быть хранителем слова Божия. Сам пророк, соблюдая все заповеди, говорит: «от всякого лукавого пути я удерживал ноги мои». Этого не может сказать ни обидчик, ни злоречивый, ни корыстолюбец, ни завистник, ни братоненавистник, ни тот, кто воздает злом за зло. «От судов Твоих я не уклонился, ибо Ты даровал мне закон» (ст. 102). Эти слова внушают нам не уклоняться никогда от суда и заповедей Божиих. Зная, что Ты — Законодатель их, я был привязан к ним всею душою. Потому он и прибавил, «как сладки гортани моей слова Твои! Слаще меда для уст моих» (ст. 103). Мед сладок только до горла, а потом он идет в чрево и извергается, слова же Божии услаждают сердце и душу. И в другом псалме пророк говорит: «вожделеннее золота и многоценного камня и слаще сотового меда» (Пс. 18:11). Не так услаждает мой вкус сладость меда, как радует мою душу поучение от Твоих слов. О гортани упомянул здесь, как об органе голоса: голос служит для поучения, и при их (гортани и голоса) помощи душа извлекает отсюда пользу себе. «Из заповедей Твоих я получил разумение, посему я возненавидел всякий путь неправды» (ст. 104). Уразумев угодное Тебе, я почувствовал отвращение ко всем видам зла. Весь ход мыслей этого псалма уясняет нам соблюдение и сохранение заповедей, причем сам способ выражения не в духе закона и служения тени, но в духе евангельском, почему и сам псалом является как бы хранилищем нашей христианской благодати и служит правилом и руководством для нашей жизни. Он постоянно указывает на закон, заповеди, оправдания, суды и откровения, о которых в изъяснении на начало этого псалма сказано, какое значение имеют они. Но теперь продолжим прерванное. «Из заповедей Твоих я получил разумение»; как бы так говорит: мы вникли в Твои заповеди и поняли их и поэтому возненавидели всяк «путь неправды». Ведь эти заповеди и требуют: «не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего, не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20:13–17). «Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба» (Втор. 23:19). Вот заповеди Божии, ежедневно выслушиваемые нами при чтении святого Евангелия и апостольских учений: они наставляют нас ненавидеть всякий путь неправды. Все грехи и все виды зла называются неправдой; за них приходит гнев Божий на сынов человеческих, или лучше сказать на сынов непослушания. От них охраняйте себя, братие, утверждайтесь же в воле Божией. И тогда Бог дарует вам богатые милости и щедроты Свои, потому что Он есть наш Спаситель.

«Светильник ногам моим — закон Твой и свет путям моим» (ст. 105).

Я хожу во тьме, но как бы какой светильник мне светит Твой закон. Нужно заметить, что закон называется светильником, а Господь и Спаситель наш — Солнцем правды (Малах. 4:2). И в самом деле: первый как светильник едва озарил один народ, а второй — просветил всю вселенную. Так и божественного Иоанна Владыка Христос назвал светильником (Ин. 5:35), так как он явился иудеям еще во мраке ночи. Когда же воссиял «Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1:9), то и святых апостолов сделал Он светом, так как они были участниками того света, который просветил всех людей. И так как, по слову Господню, «весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5:19), и объять смятением и грехами, а грехи — тьма (сам же Давид сказал, как записано в книге Царств: «ночь была вокруг меня, несчастного, и я был в неведении», то мы нуждаемся в светильнике. Дается нам в помощь закон, и он служит светом для наших путей, потому что написано: «духом моим я буду искать Тебя во внутренности моей с раннего утра» (Ис. 26:9). Но имеют эти слова и другой смысл. Светильник есть ветхий завет, данный некогда народу еврейскому: только один народ пользовался его светом. Когда же взошло Солнце правды — Христос Бог наш, «Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1:9), то Он Сам просветил концы земли, и Своим ученикам сказал: «вы — свет мира» (Мф. 5:14). А этим светом мы все просветились. «Поклялся я и постановил — хранить суды правды Твоей» (ст. 106).

5. Так как весьма многие дела утверждаются клятвою, то твердость и неизменность, с которыми пророк относился к заповедям Божиим, он назвал клятвою. Это обычно в Священном Писании. Например: клялся Господь Бог Аврааму (Быт. 22:16); «клялся Господь Давиду истиною и не отречется от нее» (Пс. 131:11) в силу твердости божественного обетования. Хотя повсюду в Священном Писании клятва запрещается, и, прежде всего — в ветхом завете: «не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно» (Исх. 20:7); «не клянитесь именем Моим во лжи» (Лев. 19:12); «не приучай уст твоих к клятве» (Сир. 23:8), — но, очевидно, это относится к делам мирским, о которых Екклесиаст говорил: «собрал себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей; устроил себе сады и рощи, сделал себе водоемы, и вот, все — суета и томление духа» (Еккл. 2:8, 5, 11). Кто призывает имя Божие по поводу подобных вещей, тот употребляет клятву всуе и в неправду. И далее Господь говорит: «Я говорю вам: не клянись вовсе» (Мф. 5:34), а его ученик Иаков: «прежде же всего, братия мои, не клянитесь ни небом, ни землею, и никакою другою клятвою» (Иак. 5:12). Итак, подобно тому как есть заповедь: не убивай, не обижай, так есть и такая: не клянись. «Я уничижен до крайности, Господи, оживи меня, по слову Твоему» (ст. 107). Не просто сказал он: я был уничижен, — но: «я уничижен до крайности», и это говорил он, будучи царем и пророком, украшаясь добродетелью, утопая в богатстве и торжествуя над врагами. Конечно, он никогда не решался вменять в заслугу себе ни мудрости, ни мужества, ни праведности: все это он считал даром божественной благодати. И когда он просит жизни у Того, Кто может дать ее, то не просит жизни во что бы то ни стало, но жизни разумной, согласной с законом и просвещаемой божественным законом. И так как мы, пока живем, постоянно впадаем в грехи (пред Господом никто не свободен совершенно от скверны, хотя бы и один только день жил на земле), то будем особенно любить плач, слезы, воздержание, изнурение тела. В этом именно заключается смирение «до крайности». А когда пророк говорит: «оживи меня, по слову Твоему», то просит, конечно, не о той жизни, для которой необходимы пища и питье, но о жизни разумной, деятельной, добродетельной, и состоящей в соблюдении заповедей Божиих.

«К добровольным (обетам) уст моих благоволи, Господи, и судам Твоим научи меня» (ст. 108). Из подвигов добродетели большую часть предписывают божественные законы, но некоторые предоставляются свободному расположению. Так из жертв — одни по закону, другие же — от доброй воли. Первые — это, например, жертвы о грехе, о скверне и о неведении, которые повелевал приносить закон и которые воздавались Богу как долг; вторые же были плодом добровольной щедрости, почему и назывались дарами. Так и теперь: целомудрие, напр., и справедливость евангельским учением предписываются; девство же и воздержание после брака, нестяжательность, уединенная жизнь и пустынничество — это дела доброй воли, выходящие за пределы закона. Такие–то дела пророк назвал вольными. Конечно, что необязательно по закону, но является плодом боголюбивого расположения, то справедливо называется добровольными. А часто, подвергаясь несчастьям и скорбям, мы обещаемся Богу, как бы так: «войду в дом Твой со всесожжением, исполню пред Тобою обеты мои, которые изрекли уста мои, и произнес язык мой в скорби моей» (Пс. 65:13, 14). Это во всяком случае мы должны исполнять. Но изъясняемое выражение имеет и другой смысл. Добровольное — это то, что мы делаем сверх заповедей Божиих. Например, заповедь Божия — сочетаться с одною женою, потому что «брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог» (Евр. 13:4). Если же кто хочет пробыть в девстве, то это его добровольный подвиг. Точно также нам позволяется иметь пищу, одежду и кров; если же мы предпочтем упражняться в нестяжательности, это будет уже нашим добровольным делом. И если мы хотим проводить пустынническую и монашескую жизнь, это наше добровольное дело. И вот, пророк молится, чтобы желающим делать подобное удалось совершить его успешно. «Душа моя в руках Твоих всегда, и закона Твоего я не забыл» (ст. 109). Охраняемый Твоим промыслом, я не мог предать забвению Твоих законов. Всякий предавший себя Богу полагает свою душу в Его руки, как и в другом псалме сказано: «Ты, Господи, защитник мой; в руки Твои предаю дух мой» (Пс. 30:5, 6). А кто посвящает себя удовольствиям и плотским страстям, тот никогда не предает души своей в руки Божии. Ведь если во время божественной литургии мы предаемся житейским заботам, и наше внимание в этот час развлекается ими, оставляя восхваление Бога, то, значит, мы не положили душ своих в руки Его. Если утренние молитвы мы оставляем, предаваясь вместо того сну и почивая на ложах, а время вечернего славословия проводим в пьянстве и попойках, как бы пригвожденные к своему месту, то опять — значит — наши души не в руках Божиих. Если во время божественной службы и, особенно в святые дни Господни мы оставляем церковь и рыскаем по городу, устраивая свои дела и собрания и разгуливая по площадям и улицам, значит — не в руках Божиих наши души. Если, присутствуя при божественной литургии, мы оставляем молитву и хвалу и беседуем друг с другом о мирских делах и заботах, значит, — мы не предали душ наших в руки Божии. «Грешники расставили сеть мне, но я от заповедей Твоих не уклонился» (ст. 110). И люди и демоны строят мне многие и разнообразные козни, но я решил без всякого уклонения идти путем Твоих заповедей. Действительно, и демоны и мысли часто соблазняют живущих по Божьи, равно как и дурные люди, но они хвалятся тем, что побеждают искушения. Давид показал пример этого, когда Саул ставил ему сети и искал убить его, но не мог однако отклонить его от заповедей Божиих. И когда Саул — и раз, и другой — оказался в руках его, Давид не воздал ему злом за зло. И в древности Иосифу ставила сеть египтянка, но он не соблазнился, сохранив свое целомудрие. Тоже и Сусанна испытала от старцев. «Я принял откровения Твои, как наследие, на век, ибо они — радость сердца моего» (ст. 111).

6. Торжествуют святые и благочестивые люди и радуются соблюдению заповедей Божиих, а имея Бога Отцом своим, они являются наследниками Его откровений и с радостью содержат их как отеческое наследие, — потому что всегда наследство родителей приятно. Так и пророк говорит в своей молитве: веруя, что твои откровения — наследие вечное и непреходящее, я, вспоминая о них, радуюсь и веселюсь. «Я приклонил сердце мое к исполнению оправданий Твоих на век, ради воздаяния» (ст. 112). Способность воли у человека подобна весам, и эти весы держат ум, как управляющее начало. Когда кто склоняется к благочестивым мыслям, то и коромысло весов склоняется в сторону добра. Это я и сделал, говорит пророк; и притом — не иногда «приклонил», иногда — нет, но «на век», то есть, во все дни жизни моей. Я радуюсь им, находя в них воздаяние себе. «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1 Кор. 2:9), вот каково наше воздаяние. Блага и созданы для благих. «Законопреступников я возненавидел, закон же Твой возлюбил» (ст. 113). Подавляя свои греховные склонности, я выше всего поставил Твой закон. Вот чем хвалятся святые. Так и в другом псалме он говорит: «не возненавидел ли я ненавидящих Тебя, Господи, и о врагах Твоих не сокрушался ли? Совершенною ненавистью возненавидел я их: они стали для меня врагами» (Пс. 138:21, 22). Как любящий свет ненавидит тьму, так любящий закон Божий ненавидит беззаконные мысли и дела, так что отвращение к ним неотделимо от любви к обетованиям закона. В таком настроении пророк восклицает: «Ты — мой помощник и заступник, на слова Твои я уповал» (ст. 114). Не без Твоей помощи я достиг этого, но опираясь на Твою руку и питаясь надеждой на Тебя. Я не возлагал упования ни на богатство, ни на честь и славу мирскую, ни на человеческую помощь, но на Твои слова. Подобное этому сказал один из мудрых: человеческой помощи не дай мне. «Удалитесь от меня, лукавые, и я буду поучаться в заповедях Бога моего» (ст. 115). Он отгоняет от себя всякое нападение демонов и дурных мыслей, чтобы заповеди Божии соблюдать в себе словом и делом. Это именно значит: «поучаться». И своим лукавым помыслам, и тем, кто пытался давать мне злые советы, я, говорит, отвечал, чтобы ничего подобного мне не внушали, потому что жизнь по заповедям Божиим для меня дороже всего. Я не просто следую им, но исполняю их со всею тщательностью, чтобы ничего из них не утаить, но исполнить все, что повелел Господь всяческих. «Заступись за меня по слову Твоему, и буду жить, и не посрами меня в чаянии моем» (ст. 116). В виду того, что я все возлагаю на Тебя, не оставь меня Своим заступлением, чтобы мне не потерпеть посрамления, если я обманусь в своих надеждах на Тебя. Словом здесь он называет обещание, как бы говоря: даруй мне обещанное Тобою спасение. Итак, вполне сохранив заповеди Божии, пророк ожидает чести и славы при втором пришествии Христа Бога нашего, и надеется тогда получить вечную жизнь, а не быть посрамленным вместе с грешниками и непослушными и всеми удалявшимися от заповедей Божиих. «Помоги мне, и спасусь, и буду поучаться оправданиям Твоим» (ст. 117). И достигнув спасения, я не забуду Твоих оправданий, но всегда буду помнить о них. Память же разумеет не на словах только, но и на деле. Такое памятование оправданий Божиих, будучи постоянным, приобретает нам помощь Божию и приводит нас к спасению. «Уничижил Ты всех, отступающих от оправданий Твоих, ибо неправедно помышление их» (ст. 118). Я удержу это усердие к Твоим заповедям, зная, что те, которые преступали их, подверглись позору и посрамлению. В другом псалме он также говорит о грешниках: «уничтожатся, как вода мимотекущая» (Пс. 57:8), и опять: «премного насыщена душа наша презрением от благоденствующих и уничижением от гордых» (Пс. 122: 4). «Преступниками признал я всех грешников земли, посему возлюбил откровения Твои» (ст. 119). Выражение: преступник — Феодотион перевел: «за ничто», а Симмах: «за помет» (я считал всех грешников). Этими словами пророк показал, что, уничижая и сам, подобно Богу, законопреступников, он все усердие свое посвятил на выполнение слов Божиих, именно потому, что знал, какое наказание бывает за беззаконие. Апостол Иоанн говорил: «всякий, делающий грех, делает и беззаконие» (1 Ин. 3:4). Следовательно, для благочестивых людей грешники представляются нарушителями закона. «Пригвозди к страху Твоему плоть мою, ибо я боялся судов Твоих» (ст. 120). Душа моя, говорит, исполнена Твоего страха, но так как тело противоборствует ей, то я прошу чтобы и члены его были проникнуты тем же страхом, чтобы, будучи, теперь мертвыми от греха, они могли следовать руководству души. Подобная этому мысль выражается в словах апостола: «умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение» (Колос. 3:5), а в другом месте: «законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:19, 20). Как пригвожденный к камню не может двигаться, так и пригвожденный к страху Божию не может отбросить от себя этого страха. И еще тот же апостол сказал: «усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор. 9:27). «Я творил суд и правду, не предай меня обижающим меня» (ст. 121).

7. Я, говорит, исключительно последовал Твоим законам: смотри же, чтобы я не оказался легкой добычей для врагов. Кто имеет теперь такую чистоту души, чтобы осмелиться применить эти слова к себе? Подобное этому сказал божественный апостол: «похвала наша сия есть свидетельство совести нашей» (2 Кор. 1:12). Велик тот, кто может сказать так Богу! Сказав это, он усвоил себе совершение всех добродетелей и заповедей. И затем просит о том, чтобы не быть преданным в обиду лукавым демонам, необузданным чувствам и беспорядочным помыслам. «Защити раба Твоего ко благу (его), дабы не клеветали на меня гордые» (ст. 122). Симмах: «прими меня раба твоего во благо»; Акила же и Феодотион: «поручись», то есть: я говорю истину, не лгу: поверь обещаниям Твоего раба; Сам будь поручителем моего обещания, что я буду стараться исполнить Твои законы. Прими, говорит, меня, Господи, и поверь рабу Твоему, и будь моим поручителем в добре, потому что я соблюдаю заповеди Твои; и да не пострадаю я от клеветы гордых. Все те, которые не соблюдают заповедей Божиих, называются гордыми согласно с изречением: «гордые до крайности преступали закон» (ст. 51). «Дабы не клеветали на меня гордые». Клевета тяжела, хотя бы она и хорошо вознаграждалась. Ей подвергся дивный Иосиф, и множество других. И Господь повелевает нам молиться о том, чтобы не подвергнуться искушению. Следовательно, со стороны пророка было вполне уместно выражать подобную просьбу. И притом в особенности тяжела клевета людей гордых и сильных, потому что неправда, опираясь на силу, приносит большой вред. «Очи мои истаяли (ожидая) спасения Твоего и слова правды Твоей» (ст. 123). Опять здесь словом называете обещание. Постоянно, говорит, я думаю о Твоем спасении и жду исполнения Твоего обещания. Сказал: истаивают очи мои, показывая напряженность ожидания. Это и выше он показал словами: «истаевает душа моя (ожидая) спасения Твоего» (ст. 81). Какое же спасение? То, о котором Симеон, держа в объятиях Господа, говорил: «видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов» (Лк. 2:30, 31). Итак, пророк молится, чтобы спасение его вместе со всем родом человеческим совершилось скорее. А слова: «истаевает душа моя» не иное что означают, как напряженное желание. «Сотвори с рабом Твоим по милости Твоей и оправданиям Твоим научи меня» (ст. 124). Стоявший на верху добродетели просит о милости и умоляет о спасении; он не требует награды, но обращается к человеколюбию. И хотя он преуспевал в добродетелях, однако просит себе милости Божией. Так и мы, братие, если и сделаем какое добро, будем просить Бога содействовать нам и спасти нас Своею милостью. «Я — раб Твой: научи меня, и узнаю откровения Твои» (ст. 125). По природе все люди рабы Божии, по расположению же — только те, которые искренно принимают владычество Божие. Пророк называет себя рабом во втором смысле и просит о том, чтобы удостоиться разума для познания откровений Божиих. «Время действовать Господу: уничтожили закон Твой» (ст. 126). Господь, всем управляющий мерою и весом, очень долго сносит грехи людей; когда же увидит, что порок от долготерпения умножается, тогда посылает наказание. Об этом именно и говорит здесь пророк: время восстать Тебе, о, Владыка, на защиту обижаемых: враги слишком уже попрали закон Твой. И апостол Павел говорит о времени пришествия Господа нашего: «теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения» (2 Кор. 6:2). Тогда и для иудеев было время уверовать, но они сделали противное: не поверили и отвергли евангелие. Вот что значит: «уничтожили закон Твой». «А я возлюбил заповеди Твои более золота и топаза» (ст. 127). Итак, те презрели закон Твой, а я Твои заповеди предпочитаю золоту и драгоценным каменьям. Топаз принадлежит к числу драгоценных камней; упоминая о нем, пророк имел в виду, конечно, все вообще камни, а он, вероятно, в то время ценился дороже прочих. И в другом месте говорит пророк: «закон уст Твоих лучше для меня тысяч золота и серебра» (ст. 72). Эти слова означают, что он любит заповеди больше всякого богатства — и вместе, и в отдельности взятого. Вот совершенство христианина! Ведь и Господь говорил: «если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей» (Ин. 15:10). «Посему ко всем заповедям Твоим я направлялся, всякий путь неправды возненавидел» (ст. 128). Любовь производит усердие, усердие же побуждает держаться правильного пути, а путь неправды делает ненавистным. Значит, кто исполняет все заповеди, тот, во всяком случае, ненавидит неправый путь. «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем–нибудь, тот становится виновным во всем» (Иак. 2:10), — потому что Тот, Кто сказал: не убий: сказал и: не блуди; и Тот же, Кто сказал; не обижай, сказал и: не злословь; и кто сказал: не лги, тот же сказал и: не клянись. «Дивны откровения Твои, посему углублялась в них душа моя» (ст. 129). Он показал, что не без основания любит откровения Божии: они, говорит, достойны удивления и способны увлечь и возбудить к любви тех, кто в состоянии воспринять их. И как же не удивительны они? Они наставляют человека в жизни совершенной и достойной, в обычаях добродетельных, в целомудрии и воздержании, в кротости и терпении, в справедливости и доброте. Поэтому пророк и хвалится, что испытал их не на словах только, с легким сердцем, но как Бога мы должны любить всей душой, так должны любить и исполнять и заповеди Его. «Явление слов Твоих просвещает и вразумляет младенцев» (ст. 130). Твоим, говорит, озаряемый светом, я получил это познание; впрочем, и всем одержимым неведением и подобным младенцам Твой закон дарует разум. И явление евангельских слов просвещает не только совершенных, но и слабых. Указывают эти слова и на другое. Господь сказал: «славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам» (Мф. 11:25), разумея апостолов, потому что в злобе они были младенцами. «Уста мои я открыл и привлек в себя Дух, ибо заповедей Твоих я возжелал» (ст. 131). Устами здесь называет усердие души; оно–то и привлекает благодать духа. И в другом месте говорит: «открой уста Твои и Я наполню их» (Пс. 80:11). И божественный апостол молил, чтобы при открытии уст ему дано было слово (Еф. 6:19), а этот же пророк в другом псалме говорил: «Господь дал слово благовествующим с великою силою» (Пс. 67:12). Тоже сказал он и здесь: «уста мои я открыл и привлек в себя Дух, ибо заповедей Твоих я возжелал». Когда Ты увидел, что я крепко держусь Твоих заповедей, Ты удостоил меня Твоей благодати. Итак те, которые любят заповеди Божии, открывая уста свои, исполняют их духом. Так и Давид, желавший заповедей Божиих, удостоен пророческой благодати, и открыв уста, говорил от полноты духа. А пренебрегающим заповедей Божиих сказано: «не будьте, как конь и мул, у которых нет разума и которых челюсти можно притянуть (лишь) уздою и удилами, когда они не приближаются к тебе» (Пс. 31:9); и: «много наказаний грешному» (Пс. 31:10). Итак, при внимании ко всему сказанному, да спасетесь вы помощью Божией и заступлением, и да спасет вас Господь Бог и в настоящем веке и в будущем. Аминь, да будет. Ему подобает слава и честь ныне, и во веки.

«Призри на меня и помилуй меня, как поступаешь с любящими имя Твое» (ст. 132).

1. Блаженный Давид имеет обычай, — братие, пользоваться разнообразными способами для выражения того, что он пророчески воспевает. Так и в этом псалме одни и те же мысли об одних и тех же предметах он выражает многими способами. Его целью является удаление от греха и отвращение ко злу, а с другой стороны — соблюдение и сохранение заповедей Божиих, а также — обличение беззаконных, отвращение от них и молитва о помощи и милости Божией: вот главные и общие мысли его в этом псалме. Этому отвечает и настоящее выражение: «призри на меня и помилуй меня». Иногда Бог призирает в гневе, как сказано у пророка Аввакума: «воззрел, и в трепет привел народы» (Авв. 3:6); а когда призирает на любящих Его, то дарует милость и спасение. Вот об этом–то и просил пророк, почему и прибавил: «как поступаешь с любящими имя Твое». Значит, он просит о том, чтобы удостоиться божественной милости не просто, но так, как обыкновенно, говорит, Ты даешь милость тем, кто Тебя любит. «Как поступаешь с любящими имя Твое», сказал он, что значит: я прошу одинакового с ними приговора себе. «Стопы мои направь по слову Твоему, и да не обладает мною всякое беззаконие» (ст. 133). Когда мы обнаруживаем усердие, а Бог доставляет помощь и направляет наш путь, то сила греха не имеет значения. Итак, когда Бог направляет нас на пути Свои и мы оказываем усердие, то не имеет над нами силы ни грех, ни беззаконие. В другом псалме Господь обещает боящемуся Его: «не убоишься ужаса ночи, стрелы, летящей днем, бедствия, постигающего ночью» (Пс. 90:5, 6); все это — беззаконие. «Избавь меня от клеветы человеческой, и сохраню заповеди Твои» (ст. 134). Как известно, много искушений Давид потерпел от людей, от Саула и других. Так и в следующем псалме он говорит: «Господи, избавь душу мою от уст неправедных и от языка льстивого. Что дастся тебе или что прибавится тебе при языке льстивом?» (Пс. 119:2, 3). И опять в другом псалме: «сыны человеческие! Зубы их — оружие и стрелы, и язык их — острый меч» (Пс. 56:5). Итак, об избавлении от них молится пророк. И Владыка Христос, с одной стороны, тех, кто терпит поношения и клевету, назвал счастливыми и блаженными (Мф. 5:10, 11), а с другой стороны — научил молиться, чтобы не впасть в напасть (Мф. 26:41). С евангельским законом совпадает и молитва пророка. А святой Афанасий, раскрывая смысл этих слов, клеветой человеческой называет дерзкие и безумные мысли еретиков и беззаконников. Итак, братие, следуя этому отцу, будем и мы избегать всякой ереси, равно как и тех, которые ныне у нас распространяются, т. е. ересей иконоборцев, павликиан и манихеев; и если кому из нас скажут: «пойдем с нами», пусть он уклонит ногу свою и удалится, по приточному слову (Притч. 1:11, 15), и не будет ходить вместе с ними. «Лице Твое просвети на раба Твоего и научи меня оправданиям Твоим» (ст. 135). Божество бестелесно, просто и чуждо перемен; Священное же Писание изображает его более грубыми и телесными чертами, применительно к человеческой природе, так как образом ипостаси Отца и сиянием (славы Его) является Сын, как эту истину выражает блаженный Павел (Евр. 1:3). Итак, пророк желает увидеть явление Его для спасения рода человеческого; тогда Он, явившись Сам, научил нас всякой правде. Затем, явление лица Божия можно понимать, как разрешение зол и дарование благ. «Источники вод извели очи мои, ибо я не сохранил закона Твоего» (ст. 136). И это — закон апостольский, потому что «страдает ли один член», говорит апостол, «страдают с ним все члены» (1 Кор. 12:26). Значит, пророк возвышается до евангельского совершенства, скорбя о беззакониях других людей; исходящими вод он назвал множество слез: потоками проливал я слезы при виде беззаконий людских. Такую печаль о беззаконниках испытывают святые. Скорбел и Моисей, когда народ израильский, обоготворив тельца, уклонился от Бога; он говорил тогда Богу: «прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал» (Исх. 32:32). Точно также апостол, видя отчуждение иудеев от евангелия, говорил: «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим. 9:3). «Праведен Ты, Господи, и правы суды Твои. В откровениях Твоих Ты заповедал правду и совершенную истину» (ст. 137, 138). Все, Господи, устраиваешь Ты справедливо: и о людях заботишься, и делателей правды привлекаешь. Ты и закон дал, и нарушителям его открыл, какие наказания они навлекут на себя, и соблюдающим его обещает благое воздаяние, и обещания Свои подтверждаешь делами; последнее именно выражается в словах: «совершенную истину». Назначен у Господа день, когда Он будет судить вселенную и воздавать «каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, — жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, — ярость и гнев. Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое» (Рим. 2:6–9). Выражением же: «совершенную истину» — он обозначил непреложность исполнения дела. «Истаяла меня ревность по Тебе, ибо забыли слова Твои враги мои» (ст. 139). Преданных беззаконию пророк оплакивает, а законодателя видя оскорбляемым, справедливо негодует. Такая ревность прославила Финееса; она сделала славным великого Илию; ею пламенея, добропобедный Стефан обличил неверие иудеев. Этот стих выражает ту же мысль, что и один из предшествующих: что там говорил он: «источники вод извели очи мои, ибо я не сохранил закона Твоего» (ст. 136), то и здесь разумеет: «истаяла меня ревность по Тебе, ибо забыли слова Твои враги мои». Таков был, как я сказал, Финеес, поразивший блудника: «и (это) вменилось ему в праведность» (Пс. 105:31). Таков был божественный Павел, в самом себе носивший всего Христа, почему и говорил он: «кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?» (2 Кор. 11:29)? И блаженный Лука говорит о нем, что в Афинах возмущался «при виде этого города, полного идолов» (Деян. 17:16) «Слово Твое весьма пламенно, и раб Твой возлюбил его» (ст. 140).

2. Испытано, говорит, и чисто слово Твое и чуждо всякого порока, и я питаю к нему горячую любовь. А в другом псалме он говорит: «слова Господни — слова чистые, серебро расплавленное, испытанное в земле, семикратно очищенное» (Пс. 11:7). Итак, среди судов Божиих нет ничего недостойного, сомнительного или нечистого, но все чуждо всякого порока. Итак, с чистотою их, братие, будем сообразовать свою жизнь. «Молод я и уничижен, (но) оправданий Твоих не забыл» (ст. 141). Мал был Давид и самый меньший из сыновей отца своего; но за любовь, которую он питал к Богу, он был избран и получил царское достоинство и пророческую благодать. Конечно, ведь, умеет Бог вознаграждать любящих Его и в нынешнем веке; а еще более в будущем. И вот, когда Бог повелел великому Самуилу поставить в цари одного из сыновей Иессея, то других сыновей, украшенных и силой, и ростом, и телесной красотой, пророк всех признал недостойными, но спрашивал Иессея: нет ли еще детей у него? Когда же тот отвечал, что есть еще отрок, который пасет овец и совершенно непригоден для царства, тогда пророк приказал привести его, и как только пришел, тотчас помазал его. Об этом–то избрании вспомнил здесь пророк и говорит: меня — юного и, по мнению моих близких, слабого — Ты удостоил такой благодати, и сделал пророком и вместе царем. Ради этого я со всем усердием стремлюсь соблюдать Твои оправдания. «Правда Твоя — правда во век, и закон Твой — истина» (ст. 142). Тот, кто повинуется человеческим законам, даже и в настоящей жизни не дождется такой чести, а исполняющий заповеди Божии имеет наградой за труды жизнь вечную. И притом законы человеческие не все содержат в себе правду, закон же Божий блистает истиною. Поэтому справедливо сказал пророк: «правда Твоя — правда во век, и закон Твой — истина». Итак, правда Божия и закон — истина на век. Поэтому и иудеям говорил блаженный Павел: «не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, не покорились праведности Божией» (Рим. 10:3). «Скорби и нужды постигли меня, заповеди Твои — утешение мое» (ст. 143). Явление — неизбежное для делателей добродетели. Это напоминает сказанное Павлом: «кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание» (Рим. 8:35, 36; ср. Пс. 43:23). Таковы подвиги святых, таковы их победы. «Заповеди Твои — утешение мое». Изучение их поддерживает мое мужество, и я мужественно переношу скорби. «Откровения Твои — правда во век: вразуми меня и жив буду» (ст. 144), то есть, чрез них мы приобретаем вечные блага. «Вразуми меня и жив буду». Просвещаемый Тобою, я буду наслаждаться вечною жизнью. «Я воззвал всем сердцем моим: услышь меня, Господи! Оправдания Твои взыщу» (ст. 145). Опять воззванием называет душевное настроение, поэтому и прибавил: «всем сердцем моим». Так и Моисей взывал молча, но в ответ на его тайную молитву Господь сказал: «что ты вопиешь ко Мне?» (Исх. 14:15). Прибавление же слов: «всем сердцем» — показывает, что разумеется душевное усердие, а не крик испускаемый устами. В таком роде говорил и божественный Павел: «назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу» (Еф. 5:19). «Я воззвал к Тебе: спаси меня! И сохраню откровения Твои» (ст. 146). От Тебя получая спасение, я буду хранителем Твоих законов. Так, соблюдающие откровения Божии во всяком случае получают от Него спасение. «Предварял я в безвремении и взывал, (ибо) на слова Твои уповал» (ст. 147). Пророк, будучи царем, отягощаемый бесчисленными заботами, а сверх того — предпринимавши походы и войны, не только днем возносил молитвы Богу, но и среди ночи, не дожидаясь пения петухов: так любил он своего Создателя — Бога, так усердно просил помощи свыше. Пророк не имел определенного времени для хвалы и благодарения Богу, но и днем и ночью (это именно обозначает — «в безвремении») делал это, научая и нас всегда иметь Бога в памяти своей. Вспоминать о Боге нужно чаще, чем делать дыхание, как говорил Григорий Богослов. «Предваряли очи мои утро, чтобы поучаться словам Твоим» (ст. 148). Не только в то время, когда сон бывает наиболее приятен, но и рано утром он размышлял о божественных законах. А мы, живя в бедности, свободные от всяких забот, всю ночь проводим, валяясь в постели, и даже при начале дня не возносим гимна Подателю благ. Итак, пророк предупреждает нас, чтобы в утреннюю пору мы поучались в словах Божиих. И Господь говорил: «смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими» (Лк. 21:34). А один из пророков, оплакивая таких людей, говорил: «спит всю ночь» (Осия 7:6).

«Голос мой услышь, Господи, по милости Твоей, по суду Твоему оживи меня» (ст. 149). Обладая столь великими благами, он ищет милости; и не вообще просит о милости, но о милости, полезной по суду Божию. И вот он просит и умоляет Бога, чтобы его жизнь направлена была по судам Божиим, а своим примером и нас учит молиться о том же. «Приблизились преследующие меня беззаконно, от закона же Твоего они удалились» (ст. 150). Далеки от божественных законов те, которые хотят преследовать праведного. Так, книжники и фарисеи шли прямо на беззаконие, преследуя апостолов, которым Господь сказал: «и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня» (Лк. 10:16), как сказано: «врагом буду врагов твоих и противником противников твоих» (Исх. 23:22). Поэтому и удалились они от закона евангельского, не послушавшись учения апостолов. «Близок Ты, Господи, и все пути Твои — истина» (ст. 151).

3. Ты, говорит, Господи, видишь все, потому что Ты не вдали от нас пребываешь, но наполняешь всю вселенную и сообразно с истиною управляешь созданием. Это и Сам Бог говорит чрез пророка: «Разве Я — Бог только вблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали?» (Иер. 23:23). Он все знает и испытывает, даже глубины сердец наших (Пс. 47:22). А блаженный Павел говорит: «мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17:28). «От начала я узнал из откровений Твоих, что Ты утвердил их на век» (ст. 152). Свидениями или откровениями называет здесь небо и землю, потому что из снисхождения к людям Господь приводит иногда небо и землю во свидетели; так и великий Моисей в начале своей песни говорил: «внимай, небо, я буду говорить; и слушай, земля, слова уст моих» (Втор. 32:1). В них постоянно усматривается Промысл Божий, потому что все в них совершается в великом порядке. Отсюда, говорит, я узнал достоверно, что Ты находишься вблизи и присутствуешь во всем существующем, и ничто из Твоих творений не скрывает Тебя. Или иначе: издавна, говорит, я знал, что слова Твои, Владыка, тверды, и заповеди Твои постоянны. Законы царские и государственные изменяются, а с Божиими законами этого не бывает, но как небо и земля пребывают во век, так и заповеди Божии. К ним, говорит, ничего нельзя прибавить, и от них ничего нельзя отнять. Говорил и Господь: «небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24:35). «Воззри на уничижение мое и избавь меня, ибо закона Твоего я не забыл» (ст. 153). «Кто унижает себя, тот возвысится», по слову Господню (Мф. 23:12), и: «блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5:3). Божественный пророк к прочим своим добродетелям присоединил и эту, и ссылаясь на нее, просит себе Божией помощи. Есть много видов смирения; конечно, иногда приобретается смирение путем скорбей и несчастий и притеснений от людей. Но истинное смирение бывает тогда, когда мы обращаемся от грехов наших, — например, обнаружил такое смирение сам Давид словом и делом: «каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими орошаю постель мою» (Пс. 6:7); и: «посмотри на смирение мое и на изнеможение мое, и оставь все грехи мои» (Пс. 24:18). Точно также и мы да смиримся под крепкую руку Божию, любя и соблюдая повеления Его, о чем говорит Господь: «блаженны нищие духом» (Мф. 5:3). «Рассуди дело мое и избавь меня, ради слова Твоего оживи меня» (ст. 154). Так как чрез грехопадение, по соблазну презлобного врага, род человеческий отпал от Бога, то пророк молит о том, чтобы совершился суд и люди получили спасение, что совершилось чрез евангельское слово. Когда евангелие было проповедано по всей вселенной, тогда диавол был низложен, а род человеческий был спасен, получив жизнь от Духа. Итак, пророк напоминает Владыке об его обещаниях, просит Его о спасении и умоляет рассудить его с его врагами. «Далеко от грешников спасение, ибо оправданий Твоих они не взыскали» (ст. 155). Поборники беззакония сами, говорит, лишили себя Твоего спасения, не пожелав узнать, что Ты законоположил делать. Причиной гибели является, таким образом, то, что мы не ищем оправданий Божиих. И не просто сказал он, что они не поверили, но что «оправданий Твоих они не взыскали». Следовательно, когда мы презираем заповеди Божии, Он удаляет от нас спасение. «Велики щедроты Твои, Господи, по суду Твоему оживи меня» (ст. 156). Мысль этого стиха ясна и не нуждается в объяснении; он гласит: велико богатство Твоего человеколюбия, и суд Твой праведен, полагаясь на них, я прошу о спасении. «Много у меня гонителей и притеснителей, но от откровений Твоих я не уклонился» (ст. 157). Многими, говорит, одолеваемый несчастьями, я не сделал даже попытки преступить что–нибудь из того, что установлено Твоим законом. Приступая к объяснению этого псалма, мы сказали, что божественный Давид собрал в этом псалме все, что испытал он в своей жизни, и следовательно, одно соответствует тому, что потерпел он от Саула, другое — тому, что причинил ему Авессалом. Настоящие слова, например, очевидно, он сказал во время преследования от Саула, потому что тогда он еще не чувствовал за собой греха. Итак, многие преследовали святых и доводили их до смерти, но они не уклонялись от откровений Божиих, потому что помнили сказанное Господом: «блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5:10), а также сказанное апостолом Павлом: «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22). Ради этого блаженные и славные мученики прошли огонь и воду и за исповедание Бога и любовь к Нему предали тела свои. Но (за свои подвиги) имеют они воздаяние, сделавшись общниками единого тела Христа Бога нашего. «Видел я неразумных и сокрушался, что слов Твоих они не хранили» (ст. 158). Так блаженный Павел скорбел об иудеях, так Сам Господь оплакивал Иерусалим, так божественный Иеремия проливал слезы о беззаконии народа. Такими должны быть и мы, братие: должны и мы огорчаться и скорбеть о тех, кто неуправлен в путях своих, должны обличать их и увещевать, дав прежде верное направление собственной жизни, — потому что «обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак. 5:20). Если же останутся неисправимыми, то не имейте общения с ними, как учит апостол: «удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно» (2 Фес. 3:6), а также: «не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе» (1 Кор. 5:11). «Зри, как я возлюбил заповеди Твои. Господи! По милости Твоей оживи меня» (ст. 159). Он постоянно вспоминает о заповедях, оправданиях, законах и откровениях, показывая свою любовь к ним. Это же слово научает нас, чтобы мы, как говорит ап. Иоанн, любили не словом и языком, но делом и истиною (1 Ин. 3:18). Тогда мы будем в состоянии получить жизнь по милости Божией. «Начало слов Твоих — истина и во век все суды правды Твоей» (ст. 160).

4. Обещания Твои неложны, обетования Свои Ты украшаешь истиной и слова Твои подтверждаешь делом. Еще на первых порах бытия мира сказал Бог Адаму: «от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2: 16, 17). Это слово на век приобрело силу, — потому что ослушание Бога ввело смерть. Иной смысл является в связи с написанным (в той же книге Бытия): рече Бог Аврааму: «благословятся в семени твоем все народы земли» (Быт. 22:18). Семя его — Христос. В нем–то правда во век для рода человеческого. Началом же словес называет обетования, бывшие Аврааму. В нем одном некогда заключался народ иудейский, но Господь исполнил Свои обещания и умножил народ, как звезды небесные множеством, и о семени его благословил, по обетованию, все языки. На это и указывают слова псалмопевца: «и во век все суды правды Твоей». Будучи пророком, он созерцал вечное царство Христово, почему и сказал, что истина украшает начало слов Божиих. А в другом псалме он говорит: «дела рук Его — истина и правда» (Пс. 110:7). «Князья преследовали меня без вины, а слов Твоих боялось сердце мое» (ст. 161). Врагов и гонителей я, говорит, не страшился, но Твоих законов боялся. Потому не осмелился убить врага, когда нашел его спящим. И потом, жалея несчастного сына, поднявшего руку на отца, говорил: «пощадите мне отрока» (2 Цар. 5:18). Это говорил Давид, преследуемый Саулом. В духовном же смысле князи — это злые духи, как научает нас блаженный Павел: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6:12). Они нападают на нас, желая обольстить нас, но нас поддерживает страх пред словом Божиим. Именно Господь сказал: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). «Я буду радоваться о словах Твоих, как нашедший большую добычу» (ст. 162). Так как он упомянул о преследовании со стороны неприятелей, то справедливо вспомнил и о добыче. Он хочет сказать: если бы всех их я убил и получил богатейшую добычу, то я не порадовался бы так, как радуюсь Твоим законам. Что выше сказал он, то повторяет и здесь. Там он говорил: «закон уст Твоих лучше для меня тысяч золота и серебра» (ст. 72), и: «возлюбил заповеди Твои более золота и топаза» (ст. 127). Вот урок нам, чтобы выше всякой радости мы ставили веселие и радость о заповедях Божиих. «Неправду возненавидел я и возгнушался, а закон Твой возлюбил» (ст. 163). Истинно и это слово. Кто горячо привязан к божественному, тот ненавидит противное. И с другой стороны, кто ненавидит неправду, тот во всяком случае становится на сторону правды. Ведь совершенно неестественно, чтобы об одном и том же деле два противоположные слова были истинны. Между тем и Господь сказал: «не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6:24). «Семикратно днем я хвалил Тебя за праведные суды Твои» (ст. 164). Некоторые — «семикратно» — перевели: многократно. Но и то и другое одинаково обозначает горячую любовь пророка. Он не знал меры прославлению Бога. Так и нам непрерывно нужно восхвалять Бога за Его праведные суды. Более ревностные и благочестивые семь раз предстоят Богу ночью и в течение дня. Во–первых, по окончании ночи, что мы называем утреней; во–вторых, при восходе солнца — благодарят за начало дня; в третий час, когда Дух Святой сошел на апостолов; в шестой час, когда Христос Бог наш плотию был пригвожден ко кресту и раздрал рукописание грехов наших; в девятый час, когда Он пролил кровь и предал дух и освободил нас от власти диавола; при закате солнца, — что мы называем светильничным, — когда мы благодарим за окончание дня; наконец, когда мы отходим ко сну. Исчисленное здесь и составляет седмерицу. «Мир велик у любящих закон Твой, и нет им соблазна» (ст. 165). Кто пламенеет божественной любовью и чрез соблюдение заповедей приобретает мир с Богом, те, хотя бы все люди ополчились на них, проводят приятную жизнь. Об этом свидетельствует божественный Павел, говоря: «мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем» (2 Кор. 4:8, 9). И Господь, послав святых апостолов по всей вселенной как овец среди волков (Мф. 10:16), сказал им: «мир оставляю вам, мир Мой даю вам» (Ин. 14:27). Они же и приняли евангельский закон, и проповедали его повсюду. На это именно намекает выражение: «велик». «И нет им соблазна», потому что сатана повергнут под ноги их. «Чаял я спасения Твоего, Господи, и заповеди Твои возлюбил» (ст. 166). Даже угнетаемый несчастьями, я не утратил благих надежд, но продолжал ожидать Твоего спасения и следовать Твоим заповедям, именно потому, что любящие заповеди Божии ищут воздаяния за соблюдение их и свою любовь и ожидают, что им уготовано наслаждение небесных благ. «Хранила душа моя откровения Твои и сильно возлюбила их. Сохранил я заповеди Твои и откровения Твои, ибо все пути мои пред Тобою, Господи» (ст. 167, 168). Зная, что Ты все видишь, и живя как бы под Твоим наблюдением, я не только исполнил все Твои заповеди, но и сделал это с горячим усердием. Это пророк говорит в назидание и наставление нам, чтобы мы соблюдали все заповеди Божии и Его откровения. Итак, кто не по расчету и из корысти, и не для того, чтобы видели и похвалили люди, делает добро, те говорят: «все пути мои пред Тобою Господи». «Да приблизится моление мое к Тебе, Господи, по слову Твоему, вразуми меня» (ст. 169).

5. Высказав все свои просьбы, пророк умоляет, чтобы его молитва была принята и не оставлена без удовлетворения. Он просит вразумления не человеческого, но состоящего в познании слов Божиих. Человек, пребывающий в грехах и привязанный к ним, не может, конечно, сказать: «да приблизится моление мое к Тебе, Господи». Бог сказал чрез пророка: «грехи ваши отвращают лице Его от вас» (Ис. 59:2); значит, необходимо прежде всего отстать от грехов, и тогда уже можно будет сказать: «да приблизится моление мое к Тебе, Господи». А грешнику даже псалмов употреблять нельзя, потому что написано: «неприятна похвала в устах грешника» (Сир. 15:9); и: «грешнику же сказал Бог: зачем ты проповедуешь уставы Мои и содержишь завет Мой устами твоими? Ведь ты возненавидел наставление и поверг слова Мои вспять» (Пс. 49:16, 17); а также: «пойте Господу, преподобные Его» (Пс. 29:5), а не непреподобные. «Да войдет прошение мое к Тебе, Господи, по слову Твоему, избавь меня» (ст. 170). Прошением называет свою молитву. Это я нахожу и в других переводах, так что смысл будет такой: да взойдет, Господи, пред лицо Твое моя молитва и мое моление. И так как Ты примешь молитву мою согласно тому, как обещал Ты кающимся грешникам, то избавь меня от моих грехов. К столь различным словам прибегает пророк для того, чтобы смягчить Владыку. «Изольют уста мои песнь, когда научишь меня оправданиям Твоим» (ст. 171). Отрыжка соответствует пище (в современном переводе — изольют уста). Познав, говорит, Твои оправдания, я Тебе, Наставнику их, принесу песнопение. Итак, когда мы подвизаемся в добродетелях и заповедях Божиих, тогда мы оказываемся в состоянии вознести эту хвалебную песнь; когда же пребываем во грехах, тогда никаким образом не можем воспеть ее. «Возвестит язык мой слова Твои, ибо все заповеди Твои правда» (ст. 172). Я посвящу язык мой изучению Твоих слов, зная, что заповеди Твои украшены всякою правдою. Вот назидательные слова, поучающие нас, какого осуждения достойны бывают те, кто поет блудные песни, льстит и словоугодничает людям, занимается пустословием, сплетнями и ложными доносами, и оглашает неистовыми криками конские ристалища. Между тем ничто другое не должно бы сходить с нашего языка, кроме слов Божиих. Почему — об этом и говорят дальнейшие слова: «ибо все заповеди Твои правда». «Да будет рука Твоя во спасение мне, ибо заповеди Твои я возлюбил» (ст. 173). «Возлюбил» — Симмах перевел — «избрал», Акила и Феодотион — «выбрал». Рукой называет божественное действие, о котором умоляет в помощь себе для достижения спасения. Это — рука Божия. Кто избирает заповеди Божии, тому, несомненно, Бог содействует в его спасении. «Возжелал я спасение Твое, Господи, и закон Твой поучение мое» (ст. 174). Я всей душой, говорит, стремлюсь достигнуть Твоего спасения, и потому непрестанно поучаюсь в Твоем законе. Какого же спасения? Того, которое совершилось вочеловечением Единого от Пресвятой Троицы, Христа Бога нашего. Тогда–то мы были спасены от насилия врага и научились любить евангельские повеления. «Жива будет душа моя и восхвалит Тебя, и суды Твои помогут мне» (ст. 175). Здесь пророк говорит о жизни в Боге, посвященной восхвалению Его, а затем просит, чтобы ему оказана была помощь со стороны судов Божиих. Я знаю, что надежда моя на Тебя не обманет меня, но я достигну истинной жизни и восхвалю Тебя, Подателя благ. «Я заблудился, как овца погибшая, взыщи раба Твоего, ибо заповедей Твоих я не забыл» (ст. 176). Это и пророку прилично было говорить после грехопадения, и всякому человеческому существу. «Взыщи раба Твоего, ибо заповедей Твоих я не забыл». Когда Адам преслушанием заповеди лишил себя рая, то грех его распространился на всех людей, как говорил апостол (Рим. 5:12), и они как овца, отставшая от стада, блуждали по горам, стремнинам и ущельям греха, удаляясь от Бога и служа бесам и идолам. Но пришел добрый Пастырь, полагающий душу Свою за овец (Ин. 10:11), чтобы отыскать и спасти то, что Он потерял (Мф. 18:11), и отыскав заблудшую овцу, Он нашел и призвал ее и возложил ее на плечи свои и возвратил ее к Своему стаду (Лк. 15:5). Он примирил земное с небесным Своим явлением во плоти. Почему и пастухи вместе с ангелами славили Его рождение такими словами: «слава в вышних Богу, и на земле мир». «Ибо заповедей Твоих я не забыл». Хотя он и нарушил некоторые из них, но до полного забвения их никогда не доходил. Итак, пророк вознес некогда эту молитву, а теперь всякое человеческое существо получило возможность спасения.

Как выше сказано, пришел добрый Пастырь за заблудшей овцой, отыскал ее и, взяв на плечи, отнес к Себе, — и порадовался о ней больше, чем о девяносто девяти не заблудших. Это дает иное освещение словам пророка: сколько бы мы ни забывали заповеди Его, Бог ищет нас и призывает к Себе. Сопоставим же начало псалма с концом. Псалмопевец начинает так: «блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем» (ст. 1), и оканчивает: «взыщи раба Твоего, ибо заповедей Твоих я не забыл». Очевидно, ходящие в законе Господнем во всяком случае не забывают Его заповедей, а не забывающие заповедей ходят в законе Господнем. Впрочем, мы, изъяснив псалом этот в главных чертах, приглашаем присутствующих не довольствоваться изложенным и не думать, что эти вещи имеют отношение к одному только пророку, но пусть каждый извлечет отсюда пользу для себя и найдет здесь спасительное лекарство против своих недугов. Ведь это, братие, заветы и наставления отцов, откуда и мы с должным усердием почерпали для передачи вам, чтобы заповеди Божии преуспевали в вас. Христианину долг повелевает, чтобы, сообразно с чистотой нашей веры, и дела были добры. В них да утвердит вас Господь Бог, даруя вам Свои богатые милости и Свои щедроты, сохраняя вас от всякого зла и удостаивая вас небесного Своего царствия, предстательством непорочной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы и всех Его святых во славу Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

«Удали меня, Господи, от человека лукавого, от мужа неправедного избавь меня» (Пс. 139:1).

1. Замечательно, что пророк не молился об избавлении от демонов, львов или драконов, но — от лукавого человека. Очевидно, значит, лукавые люди хуже львов. В самом деле, львы пощадили Даниила, а иудеи Господа распяли на кресте; Илию вороны питали на горе, а Иосифа братья пожрали, продали, не вняв его мольбам. Умолял их отрок не продавать его иноплеменникам, но ни мольбы его не смягчили их чрезмерного бессердечия, ни юный возраст не внушил им жалости, ни братская кровь не заговорила в них, как будто не один и тот же сеятель посеял их и не одна и та же почти нива возрастила их; но без всякой пощады они благороднейшего и притом брата продали как раба. «Удали меня, Господи, от человека лукавого». Дикие пчелы питали Иоанна в пустыне, а Иродиада во время пира обезглавила его. Драконы, змеи и аспиды стыдились этого человека, а развратная женщина не устыдилась пророка. Даниил в Вавилоне истребил дракона, а Давид не смог победить зависти Саула. Змей только обольстил Еву, а Каин своим коварством погубил брата. Собака Каин, подвергаемый ударам, подчиняется Владыке, а Иуда, питаемый, предал Господа. «Удали меня, Господи, от человека лукавого», а не от зверей, — потому что злобы зверей все оберегаются, а лукавые люди скрывают свою злобу под видом кротости. Подобно тому как отравители часто прибегают к помощи меда, чтобы его сладостью смягчить горечь яда, так у лукавых людей — в устах сладкие слова, а в сердце — горький нрав, на языке они носят мед, а в уме куют меч, иными представляясь совне, и иными таясь внутри. Лукавый человек, конечно, опаснее зверя; а как — послушай. Зверь, не имея разума, не находит зла против человека, потому что он не соображает и не пользуется указаниями ума и хитрости; а лукавый человек, владея разумом, пользуется им в своих целях, и когда хочет, при его помощи изобретает ловушки. «Удали меня, Господи, от человека лукавого». Не от злого ангела. Есть, ведь, и злые ангелы, о чем упоминает Давид: «послал на них яростный гнев Свой: ярость и гнев и скорбь, низведенные чрез ангелов (посылающих) бедствия. Проложил путь гневу Своему» (Пс. 77:49, 50). Но злой человек хуже злого ангела, потому что злой ангел исполняет повеления Божии, а злой человек искажает Его повеления. Что злее диавола? Но, однако, позавидовав Иову, он не осмелился приступить к нему без божественного повеления. А злой человек, слыша: «любите врагов ваших» (Мф. 5:44), не только не любит врагов, но даже и благодетелей ненавидит, и их ищет убить, как это делал Саул с Давидом. В самом деле, Давид низложил его противника Голиафа и освободил его от страха, а он коварствовал убить его. Затем, злого духа Давид прогонял от него своей игрой на гуслях, а он изощрял меч на него и потрясал копьем. Таков злой человек: чем больше получает он благодеяний, тем больше разжигается завистью. Сила благодеяния является пищей для злобы благодетельствуемого человека. «Удали меня, Господи, от человека лукавого», — не от бесов. Бесы прогоняются знамением креста, а злой человек противоборствует самому Господу; Павел одним словом изгонял бесов, а злобы Александра ковача победить не мог: «Александр медник», говорит он, «много сделал мне зла. Да воздаст ему Господь по делам его» (2 Тим. 4:14). «Удали меня, Господи, от человека лукавого», — не от человека доброго. «Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое» (Мф. 12:35), и из своего сердца, как бы от корня какого, каждый из них возвращает свое, добрый — доброту, а лукавый — лукавство. И как от горького корня и ветви, и листья, и цвет, и плоды — все горькое, так и у лукавого человека и походка, и взгляд, и вид, и действия — лукавы. Так, о ногах их говорит Премудрый: «оставь его, не ходи по нему, уклонись от него и пройди мимо, потому что ноги их бегут ко злу» (Притч. 4:15; 1:16). Что касается рук их, то вот как молится пророк: «избавь меня из руки грешника, из руки законопреступника и обидчика» (Пс. 70:4). Об оке лукавом говорил Господь: «или глаз твой завистлив оттого, что я добр?» (Мф. 20:15) «Удали меня, Господи, от человека лукавого». Такой человек сплетает коварство, изощряется в лицемерии, кует в сердце зависть. «От человека лукавого», — не от человека праведного, потому что «праведный печется и о жизни скота своего», как написано (Притч. 12:10), а неправедные даже на души людей покушаются. «Праведный печется и о жизни скота своего», как Моисей, взойдя на гору, напоил овец Иофора, а неправедный фараон первородных еврейских топил в реке: один водою поил овец, а другой водою же губил людей.

2. Итак, насколько только возможно, нужно избегать лукавства и неправды; и не только избегать, но и избавлять обижаемых от руки обидчиков, как Авраам избавил Лота, попавшегося в плен, из рук иноплеменников, как сам Лот избавил ангелов от беззакония содомлян. Конечно, природа ангелов и сама по себе неприкосновенна, но тут дело было в легкомыслии людей. Так и Моисей избавил народ еврейский из руки египтян; так Давид освободил Саула от насилия демона; так трех отроков в горящей печи сохранил сошедший к ним ангел; так Даниила из рва львиного извела вера; так Иону во чреве китовом спасло покаяние; так Иеремию из грязной ямы освободил евнух Авимелех; так Даниил в Вавилоне избавил Сусанну от суда беззаконных старцев; так Господь все человечество исторг из руки диавола; так апостолы избавляли одержимых духами и болезнями. Но не на одних мужей возлагается обязанность поступать так: тоже самое внушается и женам. И действительно, многие женщины и многих избавили от смерти и опасностей: так Сарра избавила Авраама из руки Авимелеха, мудро назвавши его своим братом; так и Ревекка сына своего Иакова избавила от руки брата его Исава, посоветовавши ему бежать; так Рахиль отца своего избавила от служения идолам, укравши у него бездушных идолов, потому что украла не с иною какою целью, как чтобы избавить отца от идолослужения; так Раав блудница избавила соглядатаев от руки иноплеменников, спрятавши их в сухом колодце; так Мелхола спасла Давида из рук Саула, открывши ему тайну; так Авигаила спасла Навала от смерти, умоливши Давида; так мать Моисея избавила младенца от руки фараона, положив его в корзину; так Марфа и Мария брата своего Лазаря извели из могилы, разжалобивши Господа; так вдовицы Тавифу избавили от смерти, умоливши Петра; так вера исцелила кровоточивую, а пост спас ниневитян. «Удали меня, Господи, от человека лукавого, от мужа неправедного избавь меня». Посмотрим, от кого в частности молит пророк избавить себя. Лукавый человек — это Доик, а муж неправедный — Саул. Именно, Давид, убегая от Саула, пришел в Номву, город священников, и здесь священник Авимелех дал ему копье Голиафа иноплеменника и хлебы предложения. Доик же идумеянин, надзиратель ослов Сауловых, был свидетелем того, что здесь произошло; он пошел и оклеветал Давида и священника Авимелеха, говоря: вчера я был в городе Номве, и там был Давид, и священник Авимелех дал ему хлебы и копье Голиафа иноплеменника. Тогда Саул, разгневавшись и весь исполнившись ярости, говорит окружающим его воинам: убейте священников, живущих в городе Номве. Те не смели поднять рук на священников, так как страх Божий удерживал их руки, а прежде рук — намерения. Тогда, обращаясь к Доику, Саул говорит: умертви ты всех священников Господних, не щади ни старца, ни юноши, ни женщины, ни девицы, ни младенца, ни сосущего грудь; уничтожь все, до осла, овцы и тельца включительно. Доик пошел и, разделив свой отряд, одним приказал окружить город, чтобы никто не убежал и не спасся, другим же приказал поджигать город, а сам, как лев, алчущий крови, устремился на жителей города, как на овец, заключенных в ограде, и убил в тот день триста пятьдесят иереев, носивших эфод, и не пощадил ни старца, ни юноши, ни девицы, ни женщины, ни грудного младенца, и ни одной головы из овец, тельцов и ослов, а сам город сжег огнем. Тогда Давид, узнав об этом, убегая говорил: «удали меня, Господи, от человека лукавого, от мужа неправедного избавь меня». Действительно, необычайные жестокости были совершены: кровь юношей смешалась с кровью детей, уста младенцев сжимали материнскую грудь, незрелая жатва была снята прежде времени, колосья прежде времени подрезаны серпом, и виноград, еще не созревший, уничтожен градом; женские тайны, которые нужно было скрывать, обнаружены были пред всеми, потому что головные покровы срывались и волосы рассыпались, обнажались груди, которые даже лучей солнца стыдятся, и члены, которые сама природа научает скрывать. Да кто может изобразить все то, что тогда было совершено? Итак, если так поступает лукавый человек и неправедный муж, то никогда не перестанем усердно молить Бога, говоря: «удали меня, Господи, от человека лукавого, от мужа неправедного избавь меня». Не только устами будем молиться об этом, но и добрыми делами будем стараться заслужить, чтобы наше моление было услышано. Если таким способом мы будем умолять Бога, тогда мы будем услышаны, и Он не только от лукавого человека и неправедного мужа избавит и спасет нас, но и от невидимых врагов наших защитит нас, и вместе с земными благами удостоит и вечных своих благ. В особенности же взаимную любовь между собой будем сохранять чистой и нелицемерной, и благополучие ближнего будем считать собственной пользой. В этом именно отношении люди могут возвышаться в подражании Богу, насколько им это вообще доступно. Ведь и Бог наш есть любовь, так и называется. Ему слава и держава, Отцу, и Сыну, и святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

«В конец. Сынам Кореевым. Псалом» (ст. 1).

1. Справедливо и настоящий псалом надписывается: «в конец», или как у других переводчиков: подобная песнь, потому что в нем говорится о тайнах, совершенных в конце веков, и являющихся поистине победою над диаволом. «Господи! Ты явил благоволение земле Твоей, возвратил пленных Иакова» (ст. 2). Случающееся одинаково обще как человеку, так и земле. Когда земля благоденствует, благоденствует и человек, когда она подвергается казни, вместе с ней подвергается казни и он, как от нее происшедший и от нее получающий питание. Поэтому и сказанное теперь пророком можно понимать в общем смысле, так как и тварь, основанием которой служит земля, ожидает нашего освобождения, как говорит Павел (Рим. 8:19–22); это освобождение пророк назвал теперь благоволением, относя его в общем смысле ко всем людям, — почему человек называется землею, многократно разъяснено было раньше, — а в частном — к обратившимся к Богу иудеям, которых он назвал пленом Иаковлевым. Что это за благоволение, ты яснее можешь узнать из дальнейшего. «Отпустил беззакония народа Твоего, покрыл все грехи их» (ст. 3). Это — благоволение к нам: не одно беззаконие Он оставил нам, а все; равным образом и все грехи наши покрыл Своим человеколюбием, подобно тому, как врач покрывает рану лекарствами. Беззакония и грехи пророк упомянул, желая выразить не одно и тоже, а чтобы показать, что Бог простил не только иудеев, преступления которых называются беззакониями, так как они находятся под Моисеевым законом, но и язычников, проступки которых называются грехами, так как своими греховными делами они обращают небесные планы во что–то неразумное. Здесь следует в пении перемена тона, причем пророк прервал свою речь не без причины, — он намерен был сказать о чрезвычайно важном, и ум его подавлен был величием откровений, потому он и имел нужду в перерыве, чтобы точнее уразуметь их. «Прекратил весь гнев Твой, удержался от гневной ярости Твоей» (ст. 4). Прекратил гнев свой не отчасти, а совсем, не так, чтобы вновь навести его впоследствии времени, а чтобы удалить его совершенно, чтобы о нем не осталось никакого и воспоминания. Поэтому и говорится, что он отвратился от гнева ярости Своей. Если же Он отвратился от гнева, то значит преклонился к милосердию. Так как псалмопевец, по свойственному пророкам обычаю, излагает будущее как бы настоящее, то смотри, как он обращает пророчество в молитву, показывая, что то, о чем он говорит, еще не случилось, а существует лишь в надежде. «Возврати нас, Боже спасения нашего, и отврати ярость Твою от нас» (ст. 5). Гнев у Бога, следовательно, не страсть, а угроза, служащая к нашей пользе. Поэтому, если мы обращаемся, то и Он отвращается от гнева и успокаивается, более всего ценя наше спасение; потому Он и находит много путей к нему, измышляет многие способы достижения его, за что справедливо и называется Богом спасений. «Ужели на веки будешь гневаться на нас? Или прострешь гнев Твой из рода в род?» (ст. 6) Страшен и теперь гнев Божий на людей; но так как в настоящей жизни Бог большею частью обнаруживает долготерпение, то будущий гнев, естественно, еще страшнее. Поэтому пророк молится, чтобы Бог не гневался на нас в продолжение всего настоящего века, и не переносил Своего гнева от настоящего рода на род будущий, а угасил бы его милосердием. Каким образом это совершается, при нашей косности в обращении, показывает дальнейшее. «Боже! Ты снова оживишь нас, и народ Твой возвеселится о Тебе» (ст. 7). Ты можешь понять под обращением Бога то обращение, которое совершается Им в нас; но в собственном смысле оно есть обращение, которое Он Сам совершил вместо нас, потому что сказано: «Боже! Ты снова оживишь нас». Это последнее явно совершилось, когда воплотившийся и ставший человеком принес Себя за нас и в Себе самом совершил наше обращение, делая и перенося за нас все, чем и оживотворил нас и заставил ныне веселиться и торжествовать свой народ, т. е. уверовавших в Него. «Яви нам, Господи, милость Твою и спасение Твое даруй нам» (ст. 8). Обрати внимание, что псалмопевец говорит и как пророк, и как раб: как пророк, он возвестил будущее, но как раб, он снова молится о том, что раньше уже высказал в качестве пророка. О чем же он молится? О том, чтобы людям показана была милость Божия и явлено было спасение, т. е. чтобы Бог Слово явился во плоти. А что Христос называется Спасителем, свидетель — Симеон, который, приняв Его в храме, с благодарностью говорил: «ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое» (Лк. 2: 29, 30). Что Он называется и милостью, это показывает несколько ниже сам пророк. Впрочем, оба названия Он получил от своих дел. «Услышу, что скажет во мне Господь Бог: как изречет Он мир на народ Свой, и на преподобных Своих, и на обращающихся сердцем к Нему» (ст. 9). Удивительна вера пророка! Только что посеял он семя молитвы, как уже получает от нее и плод. И зная, Кому он молился, приготовился к слушанию мира, того мира, который даровал Христос народу Своему, т. е. верующим в Него, чрез лик апостолов. Последние справедливо называются святыми Его и обратившимися сердцем, так как всецело посвятили себя Христу и обратились к Нему от всего сердца, отреклись от всего житейского, оставили родителей, домашних, занятия, и говорили открыто: «вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам?» (Мф. 19:27). «Так, близко к боящимся Его спасение Его, чтобы вселить славу в землю нашу» (ст. 10). Здесь пророк ясно утверждает, что хотя синагога иудейская и хочет называться народом Божиим, однако спасение Божие оказывается близ боящихся, уверовавших из язычников. Последние, не бывшие некогда народом, теперь стали народом Божиим, возвратились к Богу из своего заблуждения, и бывшие некогда далеко стали близки через веру. А это произошло для того, чтобы «вселить славу в землю нашу», потому что где могла бы обитать слава Божия, если бы язычники, как не происходившие от Авраама, были отвергнуты, а те, кто происходил от Авраама, не хотели придти к Христу, как об этом говорит Иоанн: «пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин. 1:11). Поэтому Бог принял язычников, чтобы иметь место обитания в земле нашей, т. е. в роде человеческом, как изъяснил это Богослов в дальнейших словах: «а тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (ст. 12, 13); он говорит о язычниках, потому что они не имели по крови и плоти родства с Авраамом, а родились от Бога, соответственно чему далее евангелист и присовокупил: «и Слово стало плотию, и обитало с нами» (ст. 14). «Милость и истина встретились, правда и мир облобызались! Истина от земли воссияла и правда с небес приникла» (ст. 11, 12). Здесь пророк указывает на встречу Божества и человечества, причем каждое из них действовало как ему свойственно; это и значит: «встретились»; встречается же идущий медленно с идущим быстро и хромой с имеющим здоровые ноги. Но пророк указал не только на встречу, но и на единение, происходящее из любви: это обозначено словом: «облобызались», потому что чрез поцелуй любящие и любимые объединяются друг с другом. Бог Слово и не сошел бы в человечество, если бы Творец не имел горячей любви к человеку. «Ибо так возлюбил Бог мир», говорит Христос, «что отдал Сына Своего Единородного» послал в него (Ин. 3:16). Но как произошла эта встреча? «Истина от земли воссияла и правда с небес приникла». Истина — плоть, и называется так не потому только, что она, как говорит псалмопевец, воссияла от земли, но и потому, что истина воплотилась и Бог Слово стал истинно человеком. Правда — Божество, почему пророк и говорит, что она приникла с неба, — Божество, которое сотворило правду, сокрушив нечестие, господствовавшее на земле. После соединения однако истина и правда уже не разделяются, почему Христос весь и называется истиной, когда напр. Он говорит: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6), равно весь называется и правдой, когда напр. Павел говорит о Нем: «сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением» (1 Кор. 1:30). Продолжая изъяснять таинство, пророк говорит: «ибо Господь дарует благо, и земля наша даст плод свой» (ст. 13), — Отец Свое Слово, почему другие переводчики говорят: даст благого, потому что, как тебе известно, сам Христос сказал: «никто не благ, как только один Бог» (Лк. 18:19). «И земля наша даст плод свой» — рожденную от Марии плоть. Так в образовании таинства Христова действо вали и Бог и земля. «Правда» (ст. 14), о которой пророк раньше сказал: «с небес приникла». Божество идет впереди человечества, как и Аввакум говорит: пред лицом его предыдет слово (синод. «пред лицем Его идет язва») (Авв. 3:5), и далее относительно человечества: и изыдет на поле при ногах его (синод. — «а по стопам Его — жгучий ветер») (там же). Что согласно со словами псалмопевца, который в заключение говорит: «пойдет пред Ним и поставит на путь стопы свои» (ст. 14). Так Божество предшествует, т. е. направляет плоть свою на путь домостроительства и исправляет стопы ее, чтобы она не подверглась никаким человеческим заблуждениям и обманам.

1. Видишь ли достоинство молитвы? Другие псалмы пророк уступил петь Асафу и сынам Кореевым, а молитву воспевает Богу сам, принося ее не от себя только, но от лица всех людей. «Господи, ухо Твое и услышь меня, ибо я — нищ и убог» (ст. 1). Беден и убог всякий человек, лицо которого принимает на себя здесь пророк. Мы бедны вследствие греха, и стали нищими чрез Адама, оставившего нам как бы в наследство нищету. Поэтому пророк и молит Бога приклонить ухо Свое, чтобы Он снизошел как богатый к беднякам, как врач к больным. Почему же просит снизойти? Потому, что мы часто у Бога просим недостойного; и Он, как врач, просьбу выслушать удостаивает, но подает только то, что для нас полезно. «Сохрани душу мою, ибо я — угоден (Тебе), спаси раба Твоего, Боже мой, уповающего на Тебя» (ст. 2). Как же может быть святым тот, кто беден и убог добродетелью? Так как он признал свою бедность, то именно чрез это признание и стал уже святым. Может быть пророк называет человека святым и потому, что он имел это достоинство до грехопадения в раю. «Спаси раба Твоего, Боже мой, уповающего на Тебя». Слова пророка способны приклонить Бога к милосердию, потому что Господь ни в каком случае не может отвергать раба Своего, который на Него надеется, но принимает его роди надежды, хотя бы он и имел другие недостатки; на свое рабство указывает пророк, желая привлечь к нам Бога, дабы Он не покидал Своей собственности. «Помилуй меня, Господи, ибо я к Тебе взываю всякий день» (ст. 3). Видишь, как мы можем получить помилование? Мы должны взывать к Богу каждый день, а не так поступать, чтобы то молиться Ему словами, то прогневлять Его делами, то являться в церковь Божию, то в церковь беззаконников, о которых тот же Давид сказал: «возненавидел я скопище лукавых» (Пс. 25:5). «Возвесели душу раба Твоего, ибо я к Тебе вознесся душою моею» (ст. 4). Прошу, говорит, радости от Тебя, к которому вознес душу мою, восхитив ее от земли и возвысив надеждою на божественные блага, так что они уже не стремятся к земному. Итак, возвесели Ты, потому что радости человеческой, как вредной и скоропреходящей, я не хочу. «Ибо Ты, Господи, благ, и кроток, и многомилостив ко всем, призывающим Тебя» (ст. 5). Не напрасно я вознес к Тебе душу, а потому, что Ты, как благой, сострадателен, как кроткий — поддерживаешь падающих, и притом проявляешь Свое милосердие не одним каким–нибудь способом, а многими и различными: милуешь чрез нищелюбие, милуешь чрез слезы, милуешь чрез добродетели, милуешь чрез веру, и не некоторых, но всех, кто призывает Тебя. Те, следовательно, кто не призывает Бога, не могут быть и помилованы. Итак, молитва служит для нас и оружием, и убежищем, и дверью спасения. «Услышь, Господи, молитву мою и вонми гласу моления моего» (ст. 6). «Услышь», т. е. сочти ее достойной твоего слуха. «Вонми гласу», окажи милосердие приносящему молитву, видя, какою пылает он страстью души и любовью к Тебе (это и значит: «гласу моления»). Поэтому дальше пророк и говорит: «в день скорби моей я воззвал к Тебе, ибо Ты слышал меня» (ст. 7). Тогда как скорби часто убивают молитву и приводят человека к пренебрежению ею, он сам, говорит, этого не испытал, напротив, он взывал еще сильнее и громче, и это проистекало не из отчаяния, а от твердой веры в молитву. Почему же? «Ибо Ты услышал меня». Как уже услышанный, он, естественно, и не изнемог в молитве, почему и взывал. «Нет подобного Тебе, Господи, между богами, и нет (подобного) по делам Твоим» (ст. 8). Пророк говорит здесь не об идолах («что общего у света с тьмою?», — 2 Кор. 6:14, — или какое сравнение может быть лжи с истиной?), а называет богами тех, к кому было слово Божие, как говорит Христос в Евангелии, т. е. святых и богоносных мужей. Из них никто не может сравниться с Господом. Хотя Он сроден с ними по плоти, но несравним по божеству, а вернее сказать — и по человечеству, потому что никто из них не родился от девы, никто не носил наших грехов, никто не попрал смертью смерть. Итак, никто не может сравниться с ним и по делам Его. «Все народы, которых Ты сотворил, придут и поклонятся пред Тобою, Господи, и прославят имя Твое» (ст. 9). Где — пред Тобою? В храме иудейском? Но ни храма уже не существует, ни язычники, как не обрезанные, не могут в нем поклоняться. Ясно, следовательно, что пророк говорит о Христе, лицу Которого поклоняются все язычники. Кто поклоняется в Вифлееме на месте креста и воскресения, тот поклоняется пред лицом совершившего там наше спасение. Точно также и поклоняющиеся пред жертвенником поклоняются пред Его лицом, потому что здесь они видят Его седящим в каждой таинственной жертве. «И прославят имя Твое». Почему? Потому, что они служили дереву и камню и были в поучении и рабстве у демонов. Послушай, что пророк говорит дальше: «ибо велик Ты и творящий чудеса — Ты, Бог Един» (ст. 10).

2. Итак, язычники прославляют Христа потому, что признали Его великим и единым, творящим чудеса. В чем же обнаружилось это величие и чудеса? В том, что Он уничтожил вековое заблуждение относительно идолов, послав для этого не ангелов, не землю поколебав, не огонь низведши с неба, воспользовавшись для этого в качестве служителей людьми неучеными, бедными рыбарями. «Наставь меня, Господи, на путь Твой и буду ходить во истине Твоей, да возвеселится сердце мое, боясь имени Твоего» (ст. 11). Пророк до евангелия явно изрекает евангельские слова, желая быть ведомым от пути к пути и шествовать в истине Того, кто сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). Впрочем, мы должны быть предварительно направлены на путь Божий и изучить его начало, т. е. основания, и тогда уже можем ходить в истине, потому что постижение истины сущего является концом богопознания. «Да возвеселится сердце мое, боясь имени Твоего». Доброй радости, доброго торжества просит пророк в своей молитве: бояться имени Божия. Подлинно, отсюда приходит к нам истинная радость, принадлежащая не телу, а сердцу и душе, которая находится в большой близости и сродстве с Богом. Потому–то она и ставит страх перед Ним в радость, зная, какое высокое имеет он свойство. «Исповедаюсь Тебе, Господи, Боже мой, всем сердцем моим и прославлю имя Твое во век» (ст. 12). Итак, прежде исповедания грехов пророк не велит прославлять Бога; он желает, чтобы Бога прославляли устами чистыми, а очищаются они, когда человек отвергает грех от всего сердца. Истинное исповедание — в том, чтобы отвергнуть грех от всей души, и, раз отвергнув, избирать его и никогда уже не возвращаться к нему. «Ибо милость Твоя на мне велика, и Ты избавил душу мою от ада преисподнейшего» (ст. 13). Потому, говорит, осмелился я на исповедание грехов, тогда как его нужно было бы бояться и стыдиться, что велика милость Твоя ко мне, т. е. к человеку; тот, следовательно, кто исповедает свой грех, не только получает пощаду и прощение, но ожидаем, и награды. Какой именно? Освобождения души «от ада преисподнейшего», т. е. от геенны и тьмы кромешней, которая является местом, назначенным для грешников. Ад естественно называется преисподним, так как сошедшему, как говорили мы, нельзя уже оттуда выйти. «Боже, законопреступники восстали на меня и сборище сильных искало душу мою, и не представили Тебя пред собою» (ст. 14). Действительно, обижающий ближнего не представляет Бога пред своими глазами; если бы он представлял Его, то и не обижал бы, страшась Судии, не преступал бы закона, приводя на угрозу память Законодателя. Поступают же так не в силу неведения, а вследствие дерзости, подобно тому, как разбойники пустыни совершают разбои не потому, чтобы не знали о судьях и судах, а потому, что не думают о них по своему безумию и не боятся. Таких людей пророк называет не только законопреступниками, но и «сборище сильных», укрепившимися в нечестии, которых он порицает в другом пророчестве, говоря: «что хвалишься злобою, сильный?» (Пс. 51:3). Почему же он назвал восставших не только законопреступниками, но и державными в нечестии, т. е., как мы сказали, сильными? Потому, что они злоумышляли не на поле, не на дом, не на одежды, не на раба, а на единственное и исключительное достояние человека — его душу, желая предать ее смерти. Ясно, поэтому, что пророк говорил о законопреступниках в собственном смысле — сильных в нечестии демонах, почему и противопоставил им, в качестве своего защитника, Бога. «Но Ты, Господи, Боже мой, щедрый и милостивый, долготерпеливый, и многомилостивый, и истинный. Призри на меня и помилуй меня, даруй силу Твою отроку Твоему и спаси сына рабы Твоей» (ст. 15, 16). Напрасно, говорит, они восстали, потому что Ты, как Бог, побораешь за Свое создание, как щедрый и милостивый — сострадаешь к подвергающемуся злым козням, как долготерпеливый — не предаешь грешников в руки врагов, как многомилостивый — милуешь не раз, а многократно, как истинный — отвергаешь творящего обиды, и спасаешь обижаемого. Поэтому «призри на меня», так как овцу, за которой смотрит пастырь, волк схватить не может, «и помилуй меня», так как у меня нет дел, которыми мог бы обратить Твою руку на свою защиту; потому и прошу по необходимости Твоей милости, которая особенно требуется подвергающимся нападениям. «Даруй силу Твою отроку Твоему и спаси сына рабы Твоей». Как человек, пророк признает себя слугою и рабом, который просит получить власть над страстями; а как сын рабыни Его, т. е. премудрости, он хочет получить спасение. Может быть рабынею Бога пророк называет нашу природу, потому что она как рабыня повинуется воле и повелениям Творца. Названием раба и сына рабыни пророк гордится, и как старого раба, у которого и родители были рабами, считает себя достойным получить от Бога власть, потому что таким рабам господское богатство вверяется без опасений. Кто этот отрок, ты можешь узнать из дальнейшего. «Сотвори со мною знамение во благо; да видят (его) ненавидящее меня и устыдятся (от того), что Ты, Господи, помог мне и утешил меня» (ст. 17). Не просто просит он знамения, а «во благо», т. е. для благодеяния роду человеческому. Таково знамение, которого велел Исаия просить у Бога Ахазу, говоря: «проси себе знамения у Господа Бога твоего», вслед за чем сказал: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис. 7:11, 14); таково же знамение, о котором говорит Сам Господь: «род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф. 12:39, 40). Этими знамениями посрамлены все ненавидящие нас демоны. «И Ангел лица Его спасал их», как говорит Исаия (63:9), помог нам, но Сам Господь, родившись от Девы и ради нас сделавшись человеком; Он же и утешил нас, плакавших о своем смертном осуждении, воскресши из мертвых и тем показав, что смерть есть только сон.

«Сынам Кореевым. Псалом песнь» (ст. 1).

Много раз говорено было нами, что псалмом песни, или песнью псалма называются такие произведения, в которых пророчества о Христе соединяются с песнопением. «Основания Его на горах святых: любит Господь врата Сиона более всех селений Иакова» (ст. 2). Основания Христа суть таинства Его страданий и чудес. Они находятся на горах святых: в Вифлееме, на Голгофе, на месте воскресения, на Фаворе — горе преображения, на холме вознесения. Так как горы эти приняли освящение чрез таинства Господни, то пророк и назвал их святыми. Под горами надо разуметь также и пророков, — по причине возвышенности их предведения; они имеют основания Божия, т. е. начала богопознания, потому что от них мы научаемся благочестию. «Основания Его на горах святых: любит Господь врата Сиона более всех селений Иакова» (ст. 2). Под селениями Иакова разумеются двенадцать колен, или — вероятнее — Силом, потому что там обитал ковчег, равно как и сам древний народ иудейский, там пребывало Святое Святых. Но более всего Бог возлюбил врата Сиона, потому что там Он явил только образ, а здесь — истину. Любит Он врата Сиона и потому, что когда они были заключены, Сион принял Христа, почему дальше вполне согласно с этим и говорится: «преславное сказано о тебе, град Божий» (ст. 3). Перемена тона. Прославляется Сион не только потому, что в него, при заключенных дверях, вошел Христос, но и потому, что, войдя без дверей как Бог, Он, как человек, позволил тебе осязать Его. Пророк не без причины переменяет тон, но потому, что начинает говорить о Церкви из язычников, а также и потому, что прекращает речь от своего собственного лица и начинает теперь говорить от лица Бога. «Упомяну о Рааве и Вавилоне знающим меня. И вот иноплеменники и Тир и народ Эфиопский, — они были там» (ст. 4). Почему Бог обещает помянуть Раав и Вавилон, — когда Раав значит: блудница, а Вавилон: смешение? Это объясняется в выражении: «знающим меня». Итак, если Раав блудница означает Церковь из язычников, равным образом, если Вавилон, означающий, в виду множества идолов, смешение, обратился и познал Бога, то они справедливо находят память о себе у Бога. Напротив синагога иудейская за неведение предается забвению. Пророк показывает далее, какой плод Раав и Вавилон, удостоившиеся памяти от Бога, приносят Вспомнившему их. «И вот иноплеменники и Тир и народ Эфиопский, — они были там». Другие переводчики, объясняя выражение «были там», перевели его яснее, одни — словом родились, другие — рождены. Иноплеменники, эфиопляне, объятые мраком и тьмою идолослужения, равно и Тир, царствовавший в заблуждении, все родились чрез Церковь для Бога, чрез рождение именно водою крещения. «Матерью Сион назовет (каждый) человек, и Человек родился в нем, и Сам Вышний основал его» (ст. 5). Что «назовет»? Очевидно вышеуказанные тайны относительно язычников. Но эти тайны, говорит пророк, он узнал не от человека. Для него учителем является Христос, о Котором он возвещает далее: «и Человек родился в нем, и Сам Вышний основал его». Человеком и Вышним пророк называет Христа; человеком — ради плоти, Вышним — ради Божества. Дивно и в высшей степени ясно пророк указал здесь на таинство, совершенное Христом в Сионе, — когда Он дал Себя осязать ученикам. Подлинно, в то самое время, когда человек «родился в нем», т. е. явился, Сам Вышний основал его, преподав там благодать Отца, и положив в основание Сиона веру в Себя, как Он сам говорит об этом устами Исаии: «вот, Я полагаю в основание на Сионе камень, — камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утвержденный: верующий в него не постыдится» (Ис. 28:16). «Господь поведает (это) в писании народов и владык, — сих, бывших в нем» (ст. 6). Какой Господь? Явившийся в Сионе, как человек, основавший его, как Вышний. Он сам повествует «в писании народов», т. е. в списке народов, потому что пророк сказал не об одном народе, чтобы не разумели народа иудейского, а о многих, чтобы указать на язычников. Словами: «и владык, — сих, бывших в нем» пророк указывает на апостолов, потому что они в Сионе облечены были в достоинство начальников. Вот тебе доказательство того и другого. Иоанн пишет, что Христос в Сионе сказал апостолам: «как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас» (Ин. 20:21). Ясно, что здесь Христос поставил апостолов начальниками, и с такою властью послал их в мир. А Лука представляет Христа изъясняющим в Сионе таинства: «тогда отверз им ум к уразумению Писаний. И сказал им: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима» (Лк. 24:45–47). Так указал Он и на вписание народов, т. е. на избрание язычников. Итак, не простой человек сообщает Сиону тайны, а поведал ему о всех их яснейшим образом человек, который есть Бог и Вышний. Пророк переменяет тон, потому что, оставив лицо Бога, опять заканчивает речь от собственного своего лица, желая показать славу Сиона по самой Его природе. Что же именно говорит он? «Ибо в тебе — жилище всех веселящихся» (ст. 7). «Ибо», т. е. как. Пророк удивляется — как и в какой мере веселятся все обитающие в Сионе, когда вспоминают совершенные там чудеса. А обитают там те, кто живет Духом, потому что Сион есть храм Духа.

«Песнь–псалом. Сынам Кореевым. В конец. Радостная хоровая песнь. Для ответа. В научение. Емана Израильтянина» (ст. 1).

1. Ты уже знаешь, что сыны Кореовы были псалмопевцами. Заметь и то, что настоящее песнопение есть песнь псалма, так как соединено с пророчеством о Христе. Что касается надписания: «в конец», то другие переводчики перевели: победная песнь хором, откуда видно, что это песнопение пел не один псалмопевец, а целый хор, причем начинал один псалмопевец — Еман Израильтянин, а ему соразмерно и согласно отвечал хор. Поэтому в надписании и говорится: «Для ответа. В научение. Емана Израильтянина. Господи, Боже спасения моего! Днем и ночью взывал я пред Тобою. Да войдет пред лице Твое молитва моя, приклони ухо Твое к молению моему» (ст. 1, 2, 3). Так и каждый из нас должен день и ночь молиться пред Богом, т. е. как Ему благоугодно, если желаем, чтобы молитва дошла до Него и наши прошения имели успех, дабы и нам услышать: «услышана молитва твоя, и милостыни твои воспомянулись пред Богом» (Деян. 10:31). Так как весь псалом написан о Христе, то пророк (от лица Христа) справедливо назвал Бога Господом и Богом своего спасения, говоря о спасении вообще, потому что Христос считает виновником нашего спасения, которое Он усвояет Себе, как его начаток, Отца, так как по Его благоволению Сын пришел в мир и мы получили спасение. К Нему Он многократно взывал днем на горе, а ночью в Гефсимании, когда Иуда хотел предать Его, т. е. с твердою надеждою просил Отца, чтобы Он услышал Его молитву. Какую именно? «Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя» (Мф. 26:42). «Да войдет пред лице Твое молитва моя, приклони ухо Твое к молению моему» (ст. 3), т. е. отнесись со вниманием к моей молитве и исполни то, о чем я прошу тебя, потому что не за себя молю, а за тех, чей образ и вид принял я. «Ибо душа моя исполнилась бедствиями, и жизнь моя приблизилась ко аду» (ст. 4). Каких зол? Человеческих, потому что я ношу грех всех людей. «И жизнь моя приблизилась ко аду», так как те, за которых я принес уплатить долг, были должниками смерти. «Я сравнялся с нисходящими в могилу, я стал, как человек беспомощный» (ст. 5). Я, говорит, уподобился нисходящим в ров смерти. Казалось, что и я, подобно им, подлежу смерти. Однако, как показывают дальнейшие слова, было не так. «Я стал, как человек беспомощный, к мертвым причтенный, как убитые, лежащие во гробе, о коих Ты более не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты» (ст. 5, 6). Он, как беспомощный человек, потерпел крест и страдания, не захотев воспользоваться помощью ангелов, почему и говорит: «Я топтал точило один» (Ис. 63:3). Он сделал упрек и Петру, когда тот отсек ухо одному из бравших Его, сказав ему: «или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?» (Мф. 26:53, 54)? Этими словами Он показал, что Он Сам ограничил силу Своего Божества, чтобы чрез Него исполнилось таинство предсказанного пророками домостроительства. Но «как человек беспомощный,", не только как Бог, но и как безгрешный по человечеству. Вот почему узам смерти, как говорит в своей проповеди Петр (Деян. 2:24), и невозможно было удержать Его. «К мертвым причтенный, как убитые, лежащие во гробе, о коих Ты более не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты» (ст. 6). И здесь надо подразумевать: был. Он был как раненый, так как иудеи старались представить Его в общественном мнении раненым, т. е. грешником, и, придя к Пилату, называли Его обманщиком (Мф. 27:62, 63), А что грешники называются ранеными в Писании, ты можешь узнать это из слов Иеремии: «о, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего» (Иер. 9:1). Это подтверждают и настоящие слова псалмопевца, потому что он называет людей, которым Христос считает Себя уподобившимся, не только ранеными, но и изглажденными из памяти Бога, отринутыми от руки Его, спящими во гробе, лишенными сил и деятельности. (Но уподобившись им), Христос совершает однако воскресение мертвых. «Положили меня в ров преисподний, во мрак и тень смертную» (ст. 7). Заметь, как утверждается здесь и истина страданий и сохраняется достоинство Страдавшего. Он полагается, говорит, «в ров преисподний», — потому что нет ничего ниже ада, — «во мрак», указывая чрез эту тьму на место смерти, но в то же время выражением в «тень смертную» указывая и на скоропреходящее значение страданий, на то, что Христос был Солнце правды, которое только на краткое время скрылось в тени смерти. «На мне отяготела ярость Твоя и все волны Твои навел Ты на меня» (ст. 8). Так как Он понес грехи рода человеческого, то по необходимости на Него пал гнев Божий на грешников; Он подвергся за нас смерти и стал клятвой, и с тех пор как исполнились на Нем, они более уже не господствуют в роде человеческом. «И все волны Твои навел Ты на меня». Под волнами Божиими разумеется все высокое, — как царство, освящение, соседение рабов с Владыкой. Таким образом, как всему нашему уничижению Отец подверг Христа, так равным образом даровал Ему и все то, что принадлежит нам высокого. В Нем мы становимся участниками последнего. А что высотами называется высокое, это ясно показал Иеремия, говоря: аще вознесется небо на высоту, рече Господь (Иер. 31:35), т. е. станет выше самого себя. Следует перемена тона, так как, упомянув выше о гробе и смерти, пророк начинает говорить теперь о том, что им предшествовало — о предательстве и кресте. «Ты удалил знаемых моих от меня: сочли меня отвратительным для себя, я предан, и не имею выхода» (ст. 9).

2. Об этом говорит теми же самыми словами Лука, когда излагает историю распятия: «все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это» (Лк. 23:49). «Сочли меня отвратительным для себя, я предан, и не имею выхода» (ст. 9). И это исполнилось на Петре, когда он, во дворе первосвященника, испугавшись говоривших: «немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека» (Мф. 26:73, 74). «Я предан, и не имею выхода». Хотя Он и мог войти, т. е. избежать, так как знал время нападения иудеев, почему и говорил ученикам: «вы всё еще спите и почиваете? вот, приблизился предающий Меня» (Мф. 26:45, 46), но благоволил добровольно предать Себя. «Глаза мои изнемогли от страдания (в славянском — от нищеты): взывал я к Тебе, Господи, весь день, воздевал к Тебе руки мои» (ст. 10). Нищетою называются страдания, почему и Павел говорит о Христе: «обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою» (2 Кор. 8:9). Итак, очи Его ослабели от страданий, потому что Он добровольно терпел свойственное человеку, и эти очи ослабели до такой степени, что Он даже возопил: «Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46). «Весь день, воздевал к Тебе руки мои» — разумеется на кресте, потому что Он совершил домостроительство страданий как первосвященник, приносящий за нас жертву, молитвенно простирая руки. «Ужели для мертвых творишь чудеса? Или врачи воскресят (их), и они будут исповедовать Тебя?» (ст. 11). Здесь Он обращается к Отцу, желая показать нам причины, почему было необходимо Его сошествие к умершим. Последнее заключаются в том, что Бог не творит чудес для мертвых: не посылает на них ни молний, ни грома, не производит ни внезапной бури и ненастья из ясной погоды, ни ведра из ненастья, ни других чудес, какие представляет природа живущим. Не воскресят мертвых и врачи, чтобы видеть эти чудеса. Каким же образом могут исповедаться, каким образом могут спастись те, которые умерли в неверии, не слышали ни закона, ни пророков, и не повиновались им? Дальнейшему пророк предпосылает перемену тона, так как Дух (Св.) на время прервал его песнопения, хотя речь продолжается о том же самом домостроительстве. «Ужели кто во гробе будет возвещать о милости Твоей и о истине Твоей в (месте) погибели?» (ст. 12). Кто может быть пророком или законодателем во гробе или в земле погибели? Под погибелью пророк разумеет место мертвых, называя так смерть потому, что там нет никакой надежды на жизнь. Милость Божию и истину, т. е. Его закон и заповеди, или даже самого Христа, Который, подпав власти смерти, в самом гробе мог возвестить милость и истину через суд над всем родом человеческим. «Разве во мраке узнаны будут чудеса Твои и правда Твоя в земле забытой?» (ст. 13) Продолжается речь о том же. Мраком называется ад вследствие отсутствия света; тоже означает и земля забвения, так как до сошествия Христа к мертвым эти места были лишены призрения (Божия), так что не было и надежды, чтобы умершие познали чудеса Божии и правду, т. е. знамения и закон. Пророк многократно употребляет одни и те же выражения, желая показать неизбежность страданий (Христовых), как доставляющих благодеяние одинаково и мертвым и живым. «Но я к Тебе, Господи, воззвал и утром молитва моя предварит Тебя» (ст. 14). Так как Христос был Сыном, равночестным Отцу, то когда Он молился, молитва Его необходимо предваряла (Отца), шла как бы на встречу Тому, к кому она направлялась. Хорошо пророк обозначил и время, дабы ты и отсюда убедился, что Он говорит согласно с Евангелиями. Так у Луки говорится: «в те дни взошел», он (Христос) «на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу» (Лк. 6:12). Почему Он молился с воплем, это ясно показывает выражаемая долее молитва. «Для чего, Господи, отвергаешь душу мою, отвращаешь лице Твое от меня?» (ст. 15)? Христос говорил это как принявший наше лицо, которое Бог отверг за преслушание, равно как Он отвратил и душу нашу, обвинявшую Творца в том, что причинила сама своим преступлением. Но Христос вопрошает об этом не по неведению, а чтобы показать, что после принесенного Им за всех оправдания Бог уже не отвергает нас. «Я нищ и в трудах с юности моей: поднявшись, смирился и изнемог» (ст. 16). Христос, «будучи богат, обнищал ради вас» (2 Кор. 8:9), и был «в трудах с юности», удаляясь в Египет, отсюда — чтобы скрыться — в Назарет Галилейский, и подвергаясь многим другим козням. «Поднявшись, смирился и изнемог». Разумей здесь воздвижение или знамений, или креста; и там и здесь Христос смирился и изнемог, будучи хулим иудеями. «Надо мною пронесся гнев Твой, устрашения Твои потрясли меня» (ст. 17). Разумеется гнев на человечество, т. е. те наказания и угрозы, которые принял Христос, предав Себя на страдания. «Устрашения Твои потрясли меня: окружили меня, как вода, во весь день, объяли меня все вместе» (ст. 17, 18). Разумеются устрашения, высказанные против первозданного человека. Подлинно, они были велики, так как были запечатлены и ограждены приговором Божиим. Этими устрашениями Христос был смущен до такой степени, что говорил: «душа Моя скорбит смертельно» (Мф. 26:38). Он удручаем был, и окружаем помыслами как бы водою, почему и говорил Отцу: «душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел» (Ин. 12:27). «Во весь день, объяли меня все вместе». Здесь Христос упоминает о дне страданий, когда Его окружали вместе и архиереи, и старейшины, и фарисеи, и книжники, и народ иудейский. Об этом свидетельствует Матфей, повествуя, как Пилат, когда собрались все, спрашивал: «кого хотите, чтобы я отпустил вам?» (Мф. 27:17). «Ты удалил от меня друга и ближнего, и знаемых моих — от страданий (моих)» (ст. 19.). Разумеется Петр, который, как ученик, был другом, как это тебе известно из слов Христа: «Я уже не называю вас рабами», но «Я назвал вас друзьями» (Ин. 15:15). Он же разумеется и под «ближним» по причине особенной пылкости и силы веры, а под знаемыми Его — все апостолы вообще, потому что они более всех знали Христа, как говорит об этом Евангелие: «Отче праведный! и мир Тебя не познал; а Я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня» (Ин. 17:25). Тем не менее в виду тяжести страданий все они на время впали в малодушие. Но Христос приписывает причину этого не им, а Отцу, потому что таинство креста, как совершавшееся по мысли и благоволению Отца, превышало их силы.

«В научение. Ефама Израильтянина» (ст. 1).

1. Этот псалмопевец отличен от указанного в надписании восемьдесят седьмого псалма: тот называется Еманом, а этот Ефамом. Вероятно они были родственниками или согражданами, почему и тот другой называется Израильтянином, получив это имя или от места (своего происхождения) или рода. И этот псалом надписывается: «в научение», так как в данном пророчестве говорится о великих делах разума Божия. «Милости Твои, Господи, во век воспою, в род и род возвещу истину Твою устами моими» (ст. 2). Разумеется настоящий век, в котором Бог благоволил дать нам не один какой–либо род милости, а много: крещение, покаяние, милостыню; чрез каждое из них грешник может получить помилование и снисхождение. «В род и род возвещу истину Твою устами моими». «В род и род», т. е. в настоящий и будущий. И в тот и в другой мы возвещаем истину Божию, теперь познавая ее из богодухновенного Писания, а потом, уразумевая самым делом и ясно видя истину сияющею в нашей совести, когда каждый получает воздаяние за свои дела. Почему пророк усвояет милость настоящему веку, а истину и настоящему и будущему, показывают дальнейшие слова. «Ибо Ты сказал: «навек основана будет милость», на небесах утверждена истина Твоя» (ст. 3). И то и другое, говорит, определено судом Божиим. Каким же именно? Может быть, разумеется проповедь Божия: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3:2). Этими словами Бог призывал и побуждал грешников к покаянию. Говорит: «покайтесь», потому что теперь есть место для милости и здесь устроитель нашего спасения снискал нам помилование. Затем, утверждая это, присовокупил: «ибо приблизилось Царство Небесное», желая показать, что когда наступит небесное царство, покаянию уже не будет места, так как на небесах Судия уготовал свою истину, а истина Судии совершает суд без всякого снисхождения. Но как созидается, т. е. приготовляется милость, и как уготовляется истина на небесах? Очевидно — предварительным судом. То и другое, однако, чрез пришествие Христа, почему пророк дальше совершенно ясно и указывает на последнее. «Я поставил завет избранным Моим, клялся Давиду, рабу Моему» (ст. 4). Какой завет? Евангельский, о котором Иеремия говорил: «вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской» (Иер. 31:31, 32). Кто же служит посредником этого завета? «клялся Давиду, рабу Моему: на век утвержу семя твое и устрою в род и род престол твой» (ст. 4, 5). Видишь, что посредником этого завета является Родившийся от семени Давида. Совершает таинство, говорит, не со случайною поспешностью, а предуготовляет его на небе, — пришествие Спасителя было вечным истинным предопределением. Поэтому Бог и обещает утвердить семя Давида во век, разумея Христа, о котором и Павел в послании к Римлянам говорит: «Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию, которое Бог прежде обещал через пророков Своих, в святых писаниях, о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти» (1:1–3). Этот престол, т. е. царство, Бог обещает устроить в род и род, потому что Родившийся от семени Давида по плоти, кроме настоящего царства, владеет и будущим, как об этом говорил и Даниил: «и Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан. 7:14). Следует перемена тона, так как речь идет далее от лица пророка. «Поведают небеса чудеса Твои, Господи, и истину Твою в собрании святых» (ст. 6). Под небесами разумей тех, кто помышляет о небесном. Такой человек называется небесным у Павла. Так и в другом месте тот же самый пророк говорит: «небеса поведают о славе Божией» (Пс. 18:2), разумея, как и в данном случае, апостолов. Эти последние исповедуют, т. е. с благодарением возвещают чудеса Божии и истину в церкви святых. Каких? Святых в Иерусалиме, как об этом ясно говорит в Деяниях Апостольских Лука, повествуя о Варнаве и Павле, что когда апостолы и старцы собрались для рассмотрения возникшего вопроса (об обрезании), «тогда умолкло все собрание и слушало Варнаву и Павла, рассказывавших, какие знамения и чудеса сотворил Бог через них среди язычников» (Деян. 15:12). «Ибо кто в облаках сравнится с Господом? Уподобится Господу между сынами Божиими?» (ст. 7). Говорится об ангелах и горних силах. «Уподобится Господу между сынами Божиими», — здесь сравнение со святыми. Конечно, ни ангел, ни святой не может сравниться с Творцом, Который выше всего существующего. Хорошо пророк в отношении к ангелам употребил слово: «сравнится», поскольку и они бестелесны; тем не менее, и они не имеют равенства с Богом, так как находятся в пространстве и имеют очертания, почему их и существует бесчисленное множество. Равным образом в отношении к святым хорошо употребил слово: «уподобится»: хотя бы они и хранили образ и подобие, которое получили от Бога, но последнее дано Богом только отчасти, так что сравнение и в данном отношении не имеет полного подобия. Действительно, каким образом получивший станет подобен давшему, имеющему власть и отнять свой дар? «Бог, прославляемый в сонме святых, велик и страшен для всех, окружающих Его»(ст. 8).

2. Хотя Бог находит великую радость в сонме святых и считает его своею славою, тем не менее, Он и страшен им. Святые находятся вокруг Бога, приближаясь к Нему чрез святость жизни; но Бог страшен для них, когда они грешат, так как Он отнюдь не благоволит и к праведникам, если они согрешают. Вернее же сказать, Бог страшен и для несогрешающих, почему Иов и говорил Ему: «удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня» (Иов. 13:21). Но устрашает Бог не по ненависти, а по любви, потому что «блаженны все, боящиеся Господа» (Пс. 127:1). «Господи, Боже сил! Кто подобен Тебе? Силен Ты, Господи, и истина Твоя окружает Тебя» (ст. 9). Пророк часто повторяет это выражение, не предлагая вопрос Богу, а, изумляясь Его величию и желая показать Его ни с чем несравнимость. Потому он и называет Его не только Господом, но и Богом сил, т. е. ангелов, архангелов и всех других сил, если таковые существуют неведомо для нас. Если же все они подчинены Богу, то как могут уподобиться своему Владыке? «Силен Ты, Господи, и истина Твоя окружает Тебя». Пророк указывает на превосходство Бога над творением. Но здесь же свидетельствует и о равенстве Его с Сыном. Чтобы ты, подобно некоторым нечестивцам, не подумал, что Сын неподобен Отцу, пророк, называя Его истиною Отца, как из Него исходящего, далее говорит, что эта истина «окружает» Отца, так как один только Сын вмещает в Себе Отца, как Сам Он говорит: «Отец во Мне и Я в Нем» (Ин. 10:38). Вмещает же Он, как великий великого, как сильный сильного. Вот почему, сказав Отцу: «силен Ты, Господи», пророк далее присовокупил: «и истина Твоя окружает Тебя», дабы ты знал, что хотя Отец велик и силен, и никто не может сравниться с Ним, но Сын равен Ему, почему и говорится, что Он «окружает» Отца. «Ты владычествуешь над силою моря, возмущение волн его Ты укрощаешь» (ст. 10). Обращаясь от невидимого к прославленно Бога в видимых вещах, пророк естественно упомянул о море, как страшной силе, над которым, однако Бог так владычествует, что ставит ему пределом песок, укрощает бурное движение, усмиряет волны, устраняя ветры, которые его возмущают и вздымают. «Ты смирил, как раненного, гордого, сильною мышцею Твоею рассеял врагов Твоих» (ст. 11). Здесь разумеется диавол, который был уязвлен гордостью, за что и смирен был низвержением с горних стран на землю, и здесь попирается и сокрушается ногами святых, как говорит Павел в послании к Римлянам: «Бог же мира сокрушит сатану под ногами вашими вскоре» (Рим. 16:20). «Мышцею Твоею рассеял врагов Твоих». Мышца силы Божией — Христос, как говорит Исаия: «Господи! кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?» (Ис. 53:1). Он рассеял врагов Божиих — иудеев, о которых он представляется у пророка говорящим: «стали для меня врагами» (Пс. 138:22); рассеял их, разрушив место, где у них по букве закона совершалось богослужение. «Твои — небеса и Твоя — земля, вселенную и что наполняет ее Ты основал» (ст. 12). Отсюда ясно, что только Он один пользуется ими как Ему угодно. «Вселенную и что наполняет ее Ты основал». Исполнение вселенной — человек, потому что ради него, ради нашей пользы, обитают на земле и все другие животные. Это исполнение Бог основал тем, что дал ему естественный закон, служащий основанием всего человеческого благополучия, так что человек не подвергнется и несчастию, если сохранит неповрежденным свое основание. «Север и море Ты создал; Фавор и Ермон о имени Твоем возрадуются» (ст. 13). Другие переводчики вместо моря говорят: юг, или: десницу, обозначая десницею юг, так как по географическому положению он находится направо от востока. Хорошо пророком указано вместе с севером и море, потому что в Божественном Писании этим выражением обычно обозначается запад. Так книга Чисел, сказав, что одни колена располагались к востоку от скинии, другие к югу, третьи к северу, обозначает указанным выражением тех, которые располагались от скинии к западу: «знамя стана Ефремова по ополчениям их к западу» (Числ. 2:18). В настоящем случае пророк сопоставляет запад с севером потому, что обе стороны отличаются темнотой и холодом, а также и потому, что хочет ниспровергнуть заблуждение тех, которые приписывают эти части творения злому творцу, нечестиво и богохульно разделяя творение, и засвидетельствовать, что и эти части созданы одним и тем же Творцом. «Фавор и Ермон о имени Твоем возрадуются» (ст. 13).

3. Почему иному пророк упомянул об этих только горах, как не потому, что на Фаворе, который находится рядом с Ермоном, совершилось преображение Христа? Поэтому и говорится, что оба они радуются о имени Его: первый — как удостоившийся воспринять такое таинство, второй — как получивший благословение от своего соседа. Вот почему пророк и в другом псалме высказывает Ермону благословение, говоря: «что роса Ермонская, сходящая на горы Сионские» (Пс. 132:3). «Твоя мышца сильна, да будет крепка рука Твоя и высока десница Твоя!» (ст. 14). С какою силою? С силою креста, потому что «слово о кресте», как учит Павел, «для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия» (1 Кор. 1:18). Что же это за сила? Наше обращение от заблуждения, которое совершил чрез крест Сын — мышца Отца. Это подтверждается дальнейшими словами: «да будет крепка рука Твоя и высока десница Твоя». «Да будет крепка», не в том смысле, чтобы она получила силу, потому что она ее имела, а в том, чтобы ясно показала себя, когда совершится таинство, о чем предсказал сам Христос, сказав: «когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12:32). А что Единородный называется мышцею и десницею Отца, достаточно показано нами уже раньше. Названия эти прилагаются к Нему потому, что Отец все совершил Им, как Своею рукою. «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:3). «Правда и суд — основание престола Твоего: милость и истина идут пред лицем Твоим» (ст. 15). Какого престола? Несомненно будущего, почему пророк и упомянул об «основание». Здесь, в настоящей жизни, из наших дел наш Судия готовит себе правду и суд, предустрояя будущий суд из самих этих дел. «Милость и истина идут пред лицем Твоим». Естественно, что милость предшествует, а истина следует за нею, потому что если бы Бог не положил наперед милости, то кто мог бы снести истину суда? Но как истина соединяется с милостью? Бог милует не всех, а тех только, кто сожалел о своих грехах и загладил их или покаянием или делами милосердия в отношении к ближнему. «Блажен народ, знающий (победное) восклицание: «Господи!» Во свете лица Твоего они пойдут» (ст. 16). Восклицанием называется крик воинов, одержавших победу в сражении. Кто, следовательно, поразил диавола, или усовершенствовался в добродетелях, или раскаялся в своих грехах, те знают восклицание, и получают вечное блаженство, одни — как приобретшие венцы, другие — как избавившиеся от наказания, потому что «блаженны» не только «непорочные в пути» (Пс. 118:1), но и «блаженны те, чьи беззакония отпущены и чьи грехи прощены» (Пс. 31:1). С этим согласно и следующее далее: «Господи! Во свете лица Твоего они пойдут, и о имени Твоем возрадуются весь день и правдою Твоею вознесутся» (ст. 16, 17). Всю жизнь свою они будут ходить во свете Божием, т. е. в законе: «светильник ногам моим — закон Твой и свет путям моим» (Пс. 118:105), и будут радоваться, о имени Его прибегая к Богу, имя Которого выше всякого имени, рабство Которому есть свобода, и дружество с Которым есть владычество над всею природою. «И правдою Твоею вознесутся», — разумеются те же. Что же доставляет им это возвышение? «Ибо Ты похвала силы их, и благоволением Твоим вознесется мощь наша» (ст. 18). Тогда как иудеи хвалятся Моисеем и гордятся Авраамом, как его потомки, а эллины уповают на дерево и камни, и тщеславятся диавольскою мудростью, для нас является силою Христос, а похвалою — Отец нашей силы, и рог наш возвышается благоволением Отца, почему он и не сокрушится, так как кто может уничтожить славу Божию? Каким же образом он возвышается? благоволением, говорит, Отца, Которым мы призваны в усыновление Ему, как это утверждает Павел в послании к Ефессянам, говоря об Отце, что Он «предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей» (Ефес. 1:5). «Ибо защита — от Господа и Святого Израилева, Царя нашего» (ст. 19). Смотри, как и Давид проповедует и говорит одно и тоже с Павлом: «вам о том же для меня не тягостно, а для вас назидательно» (Флп. 3:1): так точно и он в нескольких стихах подряд повторяет о Спасителе одно и тоже, называя Его, как Бога, Господом и святым. Израилем же и царем нашим называет Христа потому, что Он родился от семени царя Давида и называется Израилем по Духу. «Некогда Ты говорил в видении сынам Твоим, и сказал: Я оказал помощь сильному, вознес избранного из народа моего» (ст. 20). Когда «некогда»? В «в видении сынам Твоим», т. е. в видении о сыновьях твоих. Сыновьями пророк называет получивших спасение язычников, которым Павел говорил: «посему ты уже не раб, но сын» (Гал. 4:7). Итак, когда Бог увидел, что язычники стремятся к спасению, и, руководясь естественным законом, ощущают законодателя, но не в силах постичь Его (так как он утратил для них силу, вследствие явившегося заблуждения), тогда Он сказал следующее: «и сказал: Я оказал помощь сильному, вознес избранного из народа моего» (ст. 20). Сильный — Христос, почему Он и называется силою Божией. На Него, т. е. чрез Него (не чрез законодателя, не чрез пророка, а чрез собственного Сына) Бог положил нам язычникам помощь и спасение. Каким образом? Это ясно указано в самом псалме: «вознес избранного из народа моего». Разумеется, как видишь, Христос, Который был вознесен на кресте и привлек к себе заблудших, будучи избранником из рода человеческого. Он был «лучше десяти тысяч других», как говорится в Песни Песней (5:10), имея и по плоти много преимуществ, сравнительно с прочими людьми: рождение от девы, непричастность греху, и тому подобное. «Обрел Давида, раба Моего, елеем святым Моим помазал его» (ст. 21).

4. Высказав выше пророчество о Христе, псалмопевец теперь ясно говорит об уверовавших во Христа. «Обрел», говорит, как будто о заблудившемся, сбившемся с пути. Действительно, мы были тою погибшею и заблудившейся овцою, которую искал пастырь, оставив девяносто девять прочих (Лк. 15:4–5). Но в то же время называет себя и рабом, так как никогда не служил идолам, а равно и Давидом, по причине родства со Христом, а вместе — и как сильного рукою, потому что Давид значит: сильный рукою. Сильны рукою язычники, которые, подняв войну против идолов, помазаны были для этого святым елеем крещения, о котором Иоанн Богослов говорил: «и вы имеете помазание от Святаго» (1 Ин. 2:20). И вы все знаете, что помазывались для того, чтобы приготовиться мужественно выступить на борьбу; так точно и язычники нуждались для своей борьбы в дальнейшей помощи. «Посему рука Моя защитит его, и мышца Моя укрепит его» (ст. 22). Как, в самом деле, мог бы бороться с началами, со властями, с миродержителями тьмы, с духами злобы (Ефес. 6:12) тот, кто раньше находился в их власти, если бы не был укрепляем рукою и мышцею Божиею? Поэтому и говорится не просто: защитит его, но: «укрепит» его, т. е. окажет помощь и заступление, так что вышняя рука будет содействовать ему в подвигах борьбы и разделять его труды. «Враг не будет иметь никакого успеха над ним, и сын беззакония не будет более причинять зла ему» (ст. 23), — разумеется диавол, который будет бессилен отвратить нас от веры во Христа. «И сын беззакония не будет более причинять зла ему», — т. е. антихрист, которого пришествие ожидается, как о том пишет Павел в послании к фессалоникийцам: «но верен Господь, Который утвердит вас и сохранит от лукавого. Мы уверены о вас в Господе, что вы исполняете и будете исполнять то, что мы вам повелеваем» (2Фе. 3:3, 4). Но он не причинит зла верующим во Христа, потому что у них есть указания, как они могут уклониться от него и избежать его обольщения. Эти указания заключаются в речах Христа относительно кончины мира. «Посеку пред лицем его врагов его и ненавидящих его поражу» (ст. 24). Враги и ненавидящие нас, как многократно говорилось, суть демоны. Их Христос сокрушил в первое свое пришествие и нанес им рану крестом, как бы мечом; окончательно победит их при втором пришествии, так что они будут уже не в состоянии вести против нас борьбу. «И истина Моя и милость Моя с ним, и именем Моим возвысится мощь его» (ст. 25). Отовсюду он ограждает верующего, желая, чтобы последний знал, как он получил спасение, чем возвысился рог его, как он стал сильнее врагов. Все это дано нам именно чрез Христа, который есть милость и истина Божия, а равно и имя Отца, и в Нем, как Сыне, все познается. «И положу на море руку его и на реках десницу его» (ст. 26). Морем называется здесь крещение, — потому что о диаволе говорится: «пришедшего от севера удалю от вас, и изгоню в землю безводную и пустую, переднее полчище его — в море восточное» (Иоил. 2:20), — а реками — дары Духа, как говорит Христос: «кто верует в Меня, у того из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7:38), причем Евангелист, желая пояснить сказанное, присовокупил: «сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» (ст. 39). Итак, вот где наша рука и десница; отсюда приобретаем мы силу. «Он будет звать Меня: Ты — Отец мой, Бог мой и защитник спасения моего» (ст. 27). Не сам по себе (верующий) осмеливается на такое призывание, а по благоволению Спасителя, Который сделал нас Своими братьями и сообразными Себе, и потому повелел молиться: «Отче наш, сущий на небесах» (Мф. 6:9). «Бог мой и защитник спасения моего» (ст. 27). Хотя Бог по благодати и стал для нас Отцом, но мы не перестаем называть его Богом и Заступником нашего спасения. Видя, как нас угнетает диавол и как облеченных плотию осиливает бесплотный, Он стал нашим Заступником, признав нашего врага Своим врагом и разделив наш жребий. Это — слова нашего призывания; что же Он обещает нам за них? «И Я первенцем поставлю его, превыше царей земли» (ст. 28). Иудеи, следовательно, лишаются первенства. «Поставлю», говорит, желая показать, что некогда мы не были первенцами, а стали впоследствии, подобно Иакову восхитивши благословение старейшего народа.

5. «Превыше царей земли». Все праведники, которые поистине именуются царями земли, удивляются высоте наших таинств и ради них считают нас чрезмерно высокими, почему многие и желали видеть то, что видим мы, и слышать то, что слышим мы (Мф. 13:17). «Во век сохраню ему милость Мою и завет Мой — верен ему» (ст. 29). Эти слова не могут служить в похвале иудеев, а только — язычников, потому что только в отношении к последним Бог сохраняет милость во веки, поскольку таинство наше пребудет непоколебимо до кончины мира. Равным образом мы же имеем и верный завет с Богом, потому что приступаем к нему верою и жертвуем за него кровью, как об этом свидетельствуют подвиги мучеников. «И продолжу во век века семя его и престол его (сделаю), как дни неба» (ст. 30). Мы получаем награды не здесь, как иудеи, но в будущей жизни семя наше принесет нам те блага, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9). «Престол его (сделаю), как дни неба», — и справедливо, потому что «наше же жительство — на небесах» (Флп. 3:20). «Престол его (сделаю), как дни неба». Разумей здесь или блаженную жизнь ангелов, или беспредельное время, потому что Бог, про Которого говорится, что он обитает на небесах, беспределен. «Если оставят сыновья его закон Мой и не будут ходить по уставам Моим, если нарушат постановления Мои и заповедей Моих не сохранят, то накажу жезлом беззакония их и ударами — неправды их» (ст. 31–33). Оставляют закон Божий те, которые нарушают и малейшую часть из написанного в нем и хотят исполнять его предписания по своему, а не по воле и намерению Законодателя. Не ходят в судьбах Божиих те, которые во время суда боятся богатого или милуют бедного, тогда как Бог хочет, чтобы суд был равен для всех. Оскверняют заповеди Его те, которые притворяются добродетельными, но на самом деле оскорбляют заповеди, поскольку исполняют их не от чистого сердца. Так как они нарушают волю Заповедавшего, то и говорится, что они не хранят их. Беззакония таких людей Бог наказует жезлом, и неправды их — ранами. Поэтому, когда мы подвергаемся наказаниям, не будем обвинять Бога, не будем порицать, хотя бы мы подвизались в посте или какой другой добродетели, потому что и добрые дела мы совершаем не так, как должно, почему и нуждаемся в наказаниях. Впрочем, вместе с наказанием Бог обещает и милосердие. «Милости же Моей не отниму от них и не изменю истины Моей» (ст. 34) Бог обещает показать нам великую любовь: сначала Он наказывает нас за грехи, «ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает» (Евр. 12:6), но потом отнюдь не признает согрешивших достойными отвержения, почему и не лишает нас милости. Как? Так, что после наказания всех милует. Но, говорит, Он не нарушит истины своей. Но чего желает истина Его? Того, чтобы верующий в Него, хотя бы и умер, жил, т. е. хотя бы и согрешил, спасся покаянием. Вот почему другие переводчики, вместо: «истины», употребили слово: «вера». Итак, Бог наказывает верующих для того, чтобы они покаялись и спаслись, и чтобы самому не оказаться нарушителем обетования, соединенного с верою. Яснее это видно из дальнейших слов: «не нарушу завета Моего», т. е. не отменю, «и не откажусь от того, что вышло из уст Моих» (ст. 35). Пророк ясно изрекает те обетования, которые высказаны в Евангелии относительно верующих; потому–то, упомянув о завете, дабы ты не разумел данного чрез Моисея или других пророков, он присовокупил: «и не откажусь от того, что вышло из уст Моих», дабы ты разумел слова, сказанные устами Самого Христа, о Котором мы только что упомянули. «Однажды Я клялся святынею Моею: Давиду ли солгу?» (ст. 36). Клятвою Бога называется Его обещание, в силу его ненарушимости, почему и в другом месте Давид представляет Бога говорящим: «посему Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в покой Мой» (Пс. 94:11), называя клятвою обетование, — потому что кем может клясться Тот, именем Кого клянутся все? Что же именно обещал Бог Давиду, не желая солгать? «Семя его во век пребудет и престол его, как солнце, предо Мною, и как полная луна во век. И свидетель (сему) на небе верен» (ст. 37, 38).

6. Кто этот свидетель? Ясно, что Христос, потому что Он был на небесах советником Отца, когда говорил это. О нем и Исаия говорил: «а Мои свидетели, говорит Господь, вы и раб Мой, которого Я избрал» (Ис. 43:10). Он справедливо называется верным свидетелем, поскольку дал удостоверение не только словами, но и делом; а обетование Бог дал Давиду тогда, когда последний задумал построить храм для кивота: «Я восставлю» сказал ему Бог, «после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его на веки» (2 Цар. 7:12, 13), — называя семенем Давида Христа по причине плоти. Потому и Матфей начал Евангелие такими словами: «родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова» (Мф. 1:1). Также и Павел говорит о Христе: «о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти» (Рим. 1:3). Его престол как солнце, потому что царство его пребывает в свете. Но чтобы ты не помыслил о нем ничего унизительного, Он присовокупил: «предо Мною», т. е. равен Моему престолу, потому что «предо» пророк употребил здесь для обозначения не противоположности, а равенства. Престол этот, кроме того, утвержден вовек, как день. Под веком, как многократно мы говорили, разумеется настоящая жизнь; в течение последней престол этот утвержден уже не как солнце, а как луна. Подобно тому, как луна имеет затмение и разные обороты, так и слава Христа в настоящей жизни у некоторых — именно у нечестивых — меркнет, а у благочестивых возвышается. Иногда Он предает верующих в Него гонителям и попускает им терпеть узы, темницы и смерть, что представляется затмением Его славы; но в другое время внезапно поражает гонителей и так возвышает Свою славу, что претерпевших за Него мучения начинают благоговейно почитать сами цари. Вот почему царство Христово в течение настоящей жизни сравнивается с луною. Пророк по необходимости переменяет затем тон, потому что до сих пор он говорил от лица Бога, а теперь сам обращается к Богу с собственными словами. «Ты же отринул, и уничижил, и низверг помазанника Твоего» (ст. 39). Такая смена лиц удивляет людей простых; но она обычна у Давида, поскольку с этим вполне сообразно и самое исполнение песнопений попеременно на псалтири и гуслях. Настоящие слова показывают, что обетования даны были относительно язычников, а не иудеев. Пророк говорит, что Бог отринул народ иудейский и уничижил, т. е. признал его ничтожным и ничего не стоящим. Каким образом? Слушай дальше. «И низверг помазанника Твоего». Бог отлагал до времени пришествие Христа, потому что иудеи не были способны принять Его. Но не это только, а и дальнейшие слова указывают на отвержение и презрение иудеев. «Отверг завет с рабом Твоим, поверг на землю святыню его» (ст. 40). Какой завет, с кем заключенный, как не с иудеями, разрушил Бог, — а именно когда Он уничтожил и разрушил все бывшие у них постановления? Пророк называет теперь иудеев рабами не потому, что они служат по заповедям Божиим, а, желая преклонить Бога к милосердию, а вместе с тем — и указать на того ленивого раба, служившего образом иудейского народа, который скрыл свой талант (Мф. 25:25). «Поверг на землю святыню его». Эти слова не требуют пояснений, потому что бывшая святыня иудеев осквернена на глазах у всех, и попирается не только людьми, но и всякими нечистыми животными. «Разорил все ограды его, сделал опасными укрепления его» (ст. 41). Разумеются предписания закона, справедливо называемые оплотами, по причине положенной на них клятвы, которая представляла собою как бы колючий терновник. «Делал опасными укрепления его». На что прежде иудеи надеялись как на твердыню, того теперь, когда их жизнь изменилась, они страшатся, не смея совершать ни жертв, ни праздников, ни других постановлений закона. «Расхищали его все проходящие дорогою, стал он поношением у соседей своих» (ст. 42). Под «дорогой» разумей здешнюю жизнь, потому что в Евангелии Христос говорит: «мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним» (Мф. 5:25). Этим путем идут все, уверовавшие во Христа, которые проводят жизнь без мирских забот, кое–как, не стараются ничего достичь в ней, а стремятся только скорее пройти ее; они–то похитили у народа иудейского закон и пророков, — его истинное богатство. «Стал он поношением у соседей своих». Соседями иудеев справедливо называемся мы; их мы законно считаем достойными порицания за то, что они не хотят спастись, не смотря на то, что спасение явилось от них. «Ты возвысил десницу притеснителей его, возвеселил всех врагов его» (ст. 43).

7. Видишь, что пророк говорит о правителях римской империи; что последние угнетают иудеев, — очевидно. Но они еще возвысили и десницу, т. е. свое могущество, расширив свое царство, почему и разорили страну иудейскую. «Возвеселил всех врагов его». Если врагами пророк называет язычников, то Бог возвеселил их не бедствиями, какие причинил Он иудеям, а благами, которые даровал нам; если же врагами называет демонов, что возвеселил их тем, что лишил иудеев своего покровительства и попустил им терпеть козни от всякого желающего. «Ты отклонил помощь (Свою от) меча его и не защищал его на брани» (ст. 44). Меч благочестивого мужа — Божие повеление, потому что им мы побеждаем супротивные силы, почему Павел и говорил: «слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр. 4:12), мечом же иудеев, в частности, был закон Моисеев. Его помощь Бог отвратил, потому что упразднил его исполнение по букве. «И не защищал его на брани». В какой? Во брани с нами, потому что иудеи часто борются с нами на основании закона и пророков, но помощь писаний Бог подает не им, а нам, представляя все писания к их обвинению и к нашему оправданию. «Прекратил у него очищение, престол его поверг на землю» (ст. 45). Каким образом? Установив истинное очищение — крещение, потому что, когда возвещено было совершенное очищение, частные очищения иудеев естественно упразднились. Вот почему, вместо: разорил, в шестом издании переводчики сказали: погрузил. «Престол его поверг на землю». Престол разумей или царский, или учительский или священнический; все эти престолы иудеев, составлявшие гордость их царей, священников и учителей, были сокрушены, почему и говорится, что они повержены были на землю. «Сократил дни времени его, покрыл его стыдом» (ст. 46). Жизнь иудеев не осталась навсегда и не была утверждена, как жизнь язычников, до кончины мира, почему справедливо и говорится, что они покрыты были стыдом. А что время жизни их сокращено было по причине беззакония их, это ясно показывают слова, сказанные Богом Соломону относительно храма: «если же вы и сыновья ваши отступите от Меня и не будете соблюдать заповедей Моих и уставов Моих, которые Я дал вам, и пойдете и станете служить иным богам и поклоняться им, то Я истреблю Израиля с лица земли, которую Я дал ему, и храм, который Я освятил имени Моему, отвергну от лица Моего, и будет Израиль притчею и посмешищем у всех народов» (3 Цар. 9:6, 7). Перемена тона прерывает пророчество, потому что пророк, оставив лицо иудеев, обращается к Богу с просьбою о всем человечестве. «Доколе, Господи, будешь отвращаться до конца? — Будет пылать, как огонь, гнев Твой?» (ст. 47). Отвращением в конец, т. е. совершенным, пророк называет отлагательство пришествия Спасителя, потому что Творец не иначе мог умилостивиться к нашему роду, как восприняв начатки нашего естества. «Будет пылать, как огонь, гнев Твой?», т. е. истребит тех, кто его собирал, потому что таково свойство огня. Но почему пророк не сказал: «пылает», а «будет пылать»? Потому что Бог, как отец, хотя и гневается, когда мы грешим, но и долготерпит до тех пор, пока сами мы, прилагая к одному греху другой, не воспламеним против себя сильнейшего гнева для отмщения во время геенны. «Вспомни: какова моя природа? Ужели напрасно Ты создал всех сынов человеческих?» (ст. 48): слаб он, говорит пророк, и ничтожен, потому что мы из земли произошли и в землю возвращаемся, почему для воссоздания и нуждаемся в Твоей помощи. На это последнее и указывают дальнейшие слова: «Ужели напрасно Ты создал всех сынов человеческих?» Ты создал человека не как преходящее нечто, чтобы он только являлся и исчезал, подобно прочим животным, но чтобы он служил украшением всех созданий, и чтобы чрез него видны были смысл и цель творения. Но теперь положение извратилось, и человек уничтожается смертью, что пророк и оплакивает в дальнейших словах: «какой человек поживет и не увидит смерти, избавит душу свою от власти ада?» (ст. 49). Смертный приговор, говорит он, господствует над всеми; души всех, даже и праведников, заключены в аде, и достоинство данного нам образа разрушено владычеством смерти. Эти слова, пророк приводил всегда, желая ускорить пришествие Спасителя, потому что никто не мог избавиться от смерти и извести душу свою из ада, пока не пришел Тот, Кто попрал смертью смерть Возвращаясь снова с пророчеством к народу иудейскому, пророк и здесь опять вводит перемену тона. «Где милости Твои древние, Господи, о которых клялся Давиду во истине Твоей?» (ст. 50). т. е. истины Твоей, — разумеется, — Христа, Который есть истина. В чем клялся Бог Давиду, это поведал в другом псалме сам Давид: «клялся Господь Давиду истиною и не отречется от нее: от плода чрева твоего посажу на престоле твоем» (Пс. 131:11).

8. Итак, пророк просит об исполнении обетования, указывая на пришествие Христа, которое служит основанием всякой милости и любви к нам Бога. Милости эти древние, потому что тайна их предусмотрена была Богом от вечности, почему Павел и говорит: «тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его» (Кол. 1:26), а Исаия называет ее советом древним истинным (Ис. 25:1). «Вспомни, Господи, поношение рабов Твоих, которое я переносил в груди (в славянском — в недрах моих) моей, от многих народов» (ст. 51). Недрами своими псалмопевец называет пророчество, потому что в нем, как в недрах, он скрывал действительное духовное поношение; вернее же, — Давид называет своими недрами пророчество о Господе, поскольку Он по плоти имел произойти от его чресл. Так как не только Давид, но и все другие пророки, которых он назвал рабами Божиими, терпели много поношений от язычников, вследствие того, что исполнение пророчества о Христе отлагалось, почему последнее почиталось ложным, то псалмопевец умоляет Бога вспомнить об этих поношениях и явно показать воплощение Господа, чтобы поддержать почтение к пророкам. А что это так, узнай из следующего далее: «коим поносили враги Твои, Господи, коим поносили перемену с помазанником Твоим!» (ст. 52). Видишь, что порицатели поносили пророков из–за Христа? И порицали не только язычники, но и иудеи. Поэтому Павел хорошо сказал: «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23). Выше псалмопевец сказал, что терпели поношения от многих язычников пророки, которых он называет и рабами; здесь же говорит, что замена Христа, т. е. Церковь (потому что Он приобрел ее взамен синагоги иудейской), подвергается поношениям со стороны врагов Божиих — иудеев, о которых тот же Давид говорил: «враги Господни солгали ему, и будут бедствия их во век, а Он питал их тучною пшеницею, и насыщал их медом из камня» (Пс. 80:16, 17). За что же они поносят Церковь? За то, что она ожидала Христа, чтобы обручиться с Ним чрез веру, как об этом говорит Осия. «И обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа» (Ос. 2:20), говорил Он, называя Церковь неведущею Бога, так как она не получила ни закона, ни пророков, и пока не явился Христос, проповедь веры не имела места. «Благословен Господь во век. Да будет, да будет» (ст. 58). Прекрасною печатью запечатлел пророк свою речь. Он сугубо благ ославляет Христа теми же самыми словами, которыми благословил Его и Павел: «их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь» (Рим. 9:5). Потому–то другие переводчики, вместо: «да будет, да будет», перевели: аминь, аминь. Почему же пророк изрекает двойное благословение? Потому, что явившийся «над всеми Бог» положит конец поношению и пророков и Церкви. Да будет Тебе известно, что здесь кончается третья книга толковников. Вспомни, — о чем сказано уже раньше, — что пророчество псалмов разделяется на пять книг, из которых каждая заканчивается псалмом, с благословением, заключающимся словом: аминь.

«Молитва Моисея, человека Божия» (ст. 1).

1. Прекрасное наименование дал Дух Св. Моисею. Так как мы разделились, — одни, предавшись греху, стали принадлежать врагу, другие, сохраняя неповрежденно образ Творца, — Создателю, то Моисея Дух Св. назвал человеком Божиим, дабы ты знал, что этот праведник принадлежит Богу в особенности. Но почему Давид приписал этот псалом Моисею, когда писателем его является не он? Равным образом почему псалмопевец не надписал и этого псалма подобно песням (псалмов)? Вероятная и достаточная причина этого заключается в следующем. В первых строках псалмопевец упомянул о Творце мира, желая дать подходящее начало четвертой книге псалмов; а так как повествование о бытии мира принадлежит по преимуществу Моисею, то ему псалмопевец и присвоил это произведение своей цитры. «Господи! Ты был нам прибежищем в род и род» (ст. 2). Пророк указывает на всегдашнее попечение Божие, разумея под родом и родом не два каких–нибудь только рода, а все. Так как мысленный враг, начиная со времени обольщения, причиненного змеем, во все времена и при всяком образе жизни продолжал преследовать своими нападениями род наш, то мы по необходимости должны были искать прибежища у Бога, потому что мы не иначе могли спастись, как только борясь против мнимо–сильного с помощью истинно–сильного. «Прежде, нежели появились горы и созданы были земля и вселенная, от века и до века Ты существуешь» (ст. 3). В настоящих словах псалмопевец поучает нас двум истинам: во–первых, что мир произошел во времени, — тогда как некоторые считают его непроисшедшим, он утверждает, что горы произошли в силу творческого слова, а равно и земля образовалась подобным же образом; во–вторых, что Творец их Бог, что Он был прежде всего и потому стал началом всего существующего. Не напрасно пророк, наряду с землею, упомянул о вселенной; он хотел этим выражением указать на человека и прочих животных, населяющих ее, чтобы мы не приписывали происхождения зверей, или пресмыкающихся, или каких других животных иному творцу. Хорошо пророк говорит, что Бог «от века и до века», т. е. будущего, пребывает и Творцом и Создателем (мысль об этом слышится здесь прежде, чем мысль о существе Божием), ниспровергая этим и все противные мнения, потому что есть люди, которые представляют одного — Богом настоящей жизни, другого — Богом будущей; это богохульное мнение пророк и ниспроверг указанным выражением. «Не подвергай человека унижению, (ибо) Ты сказал: возвратитесь, сыны человеческие!» (ст. 4). Какое?

В божественном Писании указывается много видов смирения: иногда этим именем называется кротость духа: «научитесь», говорить напр. Христос, «от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29); иногда — смирение, происходящее от наказания, посылаемого для нашего исправления, почему Давид говорит: «благо мне, что Ты смирил меня» (Пс. 118:71); иногда — смирение происходящее от наказания муками, вследствие которого наказанный становится достойным позора, как напр., когда говорится о диаволе: «Ты смирил, как раненного, гордого» (Пс. 88:11). Пророк молит отвратить такое смирение от человека, дабы он не был отвержен Богом, подобно тому как отвержен был диавол. Потому–то Симмах, вместо: «смирение», перевел: «осуждение». Высказав такую молитву, пророк, как и следует, представляет далее Бога отвечающим. «Ты сказал: возвратитесь, сыны человеческие». Если мы обратимся, то не будем повержены в смирение, подобно тому, кто подвергся неисцелимому недугу нечестия. «Ибо тысяча лет пред очами Твоими, Господи, как день вчерашний, который прошел, и стража ночная» (ст. 5). Пророк ясно указывает на долготерпение Божие, в силу которого Бог дал людям возможность покаяния, и тысячу лет считает как один день, который уже прошел, — и не только как один день, а даже как ночную стражу; день — время большое… потому что ночь делят на четыре стражи. Итак, Бог не прекращает Своего долготерпения в течение всей жизни человека, потому что и тысяча лет у Него считается кратчайшим временем, и притом — не настоящим, а уже прошедшим. «Ничтожны их года будут: как утренняя трава пропадает, по утру зацветет и отцветет, а к вечеру опадет, станет жесткой и засохнет» (ст. 6). Чьи лета? Грешников, о которых говорится и дальше. Последние хотя и пользуются благополучием долгие и многие годы, однако это благополучие не вечно. Уничижением пророк называет благополучие нечестивых, потому что они полагаются и надеются не на то, на что бы следовало, а на красоту, на богатство, на телесную силу, на вещи скоропреходящие и ничего нестоящее, — почему они и называются уничижениями. Вот почему и Даниил говорил Навуходоносору, что «над царством человеческим владычествует Всевышний Бог и поставляет над ним, кого хочет», и уничижение (презрение) людей воздвигнет на него (Дан. 5:21). «Ибо мы исчезли во гневе Твоем и яростию Твоею потрясены» (ст. 6).

2. Утром пророк называет настоящую жизнь, — не по сравнению с будущей, а потому, что, когда настоящая жизнь оканчивается, наступает мрак смерти. Вот почему Иеремия говорит: «горе нам! день уже склоняется, распростираются вечерние тени» (Иер. 6:4), называя днем настоящую жизнь, а тенями деятельность в течение ее, продолжающуюся недолгое время. Итак, в настоящей жизни благополучие людей преходит, т. е. появляется подобно траве или цветку, и подобно цветку исчезает, вследствие крайней его скоротечности, а если некоторое время и остается в цветущем виде, то позднее все же увядает и засыхает под лучами солнца правды, и становится сеном, которое остается только бросить в печь и сжечь. С этим вполне согласно то, что сказали к нашему наставлению пророк Исаия и Иаков: «засыхает трава, увядает цвет» (Ис. 40:6, 7) и «восходит солнце, настает зной, и зноем иссушает траву, цвет ее опадает, исчезает красота вида ее» (Иак. 1:11). Настоящие слова пророка не слова молитвы, а осуждения и негодования, и хотя он говорит: «пропадает», однако употребляет это выражение не в качестве молитвы, как показывает это Феодотион, который, вместо: «пропадает», перевел: прошла. А что благополучие грешников в настоящей жизни оказывается скоротечным, когда Бог подвергает их наказанию, об этом свидетельствуют дальнейшие слова: «ибо мы исчезли во гневе Твоем и яростию Твоею потрясены» (ст. 7). У этого пророка ярость обозначает обычно нечто более умеренное, чем гнев. Особенно это станет тебе видно, если ты прочтешь у него следующий стих: «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня» (Пс. 6:2). Обличение он приписывает ярости, а наказание, следующее за обличением, т. е. отмщение — гневу. Поэтому и теперь он говорит, что от гнева мы исчезаем, т. е. погибаем, а от ярости — смущаемся; тот, кто смущен, не непременно погибает; напротив, если он образумится и обратится, то избегнет гнева и проистекающей из него погибели, подобно тому как обличенный, если раскается, может избежать наказания. «Ты положил беззакония наши пред Тобою и век наш пред светом лица Твоего» (ст. 8). С одной стороны, как праведный, Бог ненавидит грехи и отвращается от них; с другой стороны, как Судия, Он полагает пред очами Своими как добродетели, так и преступления. «Век наш пред светом лица Твоего». Ничто в нем не сокрыто от Бога, почему и говорится: «пред светом лица Твоего», т. е. открыто Ему. «Пред светом лица» Бога, т. е. Христа, от Которого должен просвещаться мир. «Ибо все дни наши прошли и мы исчезли во гневе Твоем» (ст. 9). Как? Узнай из дальнейшего.

«Мы исчезли во гневе Твоем». Когда Адам пал преслушанием в раю, то от гнева Божия на него и мы погибли, и все дни наши, т. е. вся наша жизнь погибла, так как Судия осудил нас на смерть. «Лета наши как бы паутина считаются; дни лет наших: семьдесят лет, а если в силах — восемьдесят лет, и то большая часть их — труд и болезнь, ибо постигло нас унижение, и мы (сим) будем научены» (ст. 10). Пророку свойственно было размышлять и любомудрствовать и об этом, и представлять жизнь человеческую паутиной; помышляя так постоянно о себе самом, он мог и твердо переносить печали, и пренебрегать призрачными благами, как скоротечными по своей природе. «Дни лет наших: семьдесят лет». «Наших», т. е. дни некоторых людей, потому что немногие доживают до указанного числа лет. «А если в силах — восемьдесят лет». Силою пророк называет крепость тела. Симмах, вместо: «в силах», перевел: в крайнем случае, желая сказать, что и при телесном здоровье не легко дожить до такого возраста. «То большая часть их — труд и болезнь». Паутиной, следовательно, пророк назвал человеческую жизнь, отчасти потому, что она продолжается немного времени, так как недолговечность — свойство паутины, отчасти потому, что она сопровождается бесполезными усилиями и трудом, так как и паутина, вследствие чрезвычайной тонкости тканей, делается с большим трудом и усилием, хотя потраченный на них труд и бесполезен, поскольку не достигает ничего полезного. Вот почему пророк ограничил число лет человеческих семьюдесятью годами, хотя многие доживают до ста лет и более, и совсем счел ненужным упомянуть о годах, превышающих число восемьдесят, как излишних для жизни, доводящих людей до чрезмерной старости, которая делает их малым чем отличными на мертвецов. «Ибо постигло нас унижение, и мы (сим) будем научены» (ст. 10). «Унижением» пророк называет произнесенный над нами Богом приговор: «прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19): Бог, желая смягчить определенные наперед наказания (разумею: «в поте лица твоего будешь есть хлеб»; и: «терния и волчцы произрастит она тебе», земля, ст. 18), ставит концом их для нас смерть, чтобы в ней мы несли наказание, служащее не столько к отмщению, сколько к нашей пользе, поскольку ожиданием смерти мы отстраняем себя от многих злых дел здешней жизни. «Кто знает силу гнева Твоего и от страха пред Тобою (сможет) постигнуть ярость Твою?» (ст. 11)?

3. Местоимение: «кто» пророк употребил здесь для обозначения не невозможного дела, а редкого, подобно тому, как напр., он говорит: «кто взойдет на гору Господню?» (Пс. 23:3), или: «кто любит жизнь?» (Пс. 33:13). Этими вопросами он показывает, что такие люди и редки и блаженны. Так точно и здесь, потому что познание силы гнева Божия и от страха Его, т. е. вследствие страха пред Ним, исчисление ярости Его, т. е. постоянное помышление и памятование ее, способствуют воздержанно от грехов и усовершенствованно в добродетелях. «Посему яви мне десницу Твою и укрепивших сердце мудростью» (ст. 12). Десницею Бога пророк называет Христа, а «укрепивших сердце мудростью», т. е. во Христе (потому что Христос есть «Божия сила и Божия премудрость» 1 Кор. 1:24), апостолов; он не сказал: укрепившихся языком, но «сердцем», как это свойственно богоносным апостолам, которые, по словам Павла, имеют ум Христов (1 Кор. 2:16). Итак, пророк молится о том, чтобы были познаны, т. е. явились, Христос и апостолы, потому что отсюда исходит спасение нас грешных. Сказав: «посему яви мне десницу Твою», пророк дальше, однако не указал, как именно; очевидно он хотел указать, в каком образе должен явиться Христос, в величии, или в уничижении, но недоумевал, какой из них должен быть избран, поскольку величие сделало бы Христа недоступным для людей, а уничижении легко могло повести к презрению Его. Христос выбирает средину между тем и другим, восполняя уничижение страданий чудесами. «Обратись, Господи! Доколе? И умилостивись над рабами Твоими» (ст. 13). Пророк молится не о том, чтобы сам Бог обратился, а чтобы нас обратил, т. е. исправил. Может быть, впрочем, пророк хочет, чтобы и Бог обратился, чтобы, обратившись подобно пастырю, призрел на блуждающих овец; хочет также, чтобы Он и сжалился над ними вследствие их заблуждения. «Доколе», говорит, — не обвиняя Бога, а как бы скорбя о Его медлительности и желая показать, что мы нуждаемся в скорой помощи. «Да исполнимся к утру милостью Твоею, Господи, и возрадуемся и возвеселимся, во все дни наши возвеселимся, (в награду) за дни, в которые Ты смирял нас, за лета, в которые мы видели злое» (ст. 14, 15). Пророк еще не окончил молитвы, потому что она продолжается еще и в следующих стихах, но, тем не менее, как уже услышанный, изрекает настоящие слова, торжественно заявляя в них, что он исполнился милости Божией, т. е. получил ее в изобилии. Говоря, что исполнился «к утру», он указывает или на время воскресения Христа, совершившегося, как говорит Марк, «весьма рано» (16:2), иди же на настоящую жизнь, в которой явился людям Христос — Божия милость. От Него мы исполнились множества благ, о которых радуемся и веселимся всякий день, подобно тому как случилось некогда народу иудейскому, который некоторое время господствовал, хотя потом попадал в руки врагов и рабствовая, о чем ты можешь найти много повествований в книге Судей. «Во все дни наши возвеселимся, (в награду) за дни, в которые Ты смирял нас, за лета, в которые мы видели злое». На какие дни указывает пророк, как не на те, несомненно, когда мы пребываем в рабстве идолам, когда Бог смирил нас, попустив служить созданиям собственных наших рук? Тогда мы видели много различных зол: не только хулили Творца, но не признавали и прав природы, так как приносили в жертву демонам своих сыновей и дочерей. «И призри на рабов Твоих, и на создания Твои, и наставь сынов их» (ст. 16). Видишь, как опять пророк возвращается к молитве? О чем же он молится? О том, чтобы Бог призрел на нас и на наши дела. А призрит на нас Бог и будет считать Своими рабами тогда, когда мы будем повиноваться Его закону (потому что это свойственно рабам); тогда Он и удостоит призреть на нас и на наши дела, потому что они будут добрыми. Он будет руководить нас и сыновей наших, — и плотских и духовных, — как поучающихся добру от добрых, и признает их достойными божественного водительства. «И да будет свет Господа Бога нашего на нас, и дела рук наших исправь у нас, и дело рук наших исправь» (ст. 17). Если мы удостоимся света Божия, т. е. просвещения Духа Святого, которого становясь участниками, святые и сами получают святость (потому что говорится: «с Тобою власть в день силы Твоей в блеске святых Твоих. Из чрева прежде денницы Я родил Тебя» Пс. 109:3), «и дело рук наших», дела для нас, т. е. за нас, будут исправлены Богом, будут совершаться по закону Его, так что и нам будет сказано тоже, что сказано апостолам: «так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). «И дело рук наших исправь». Псалмопевец указывает на милостыню; она является делом рук наших по преимуществу; поэтому он и выделил ее из множества дел, о которых упомянул в предшествующем стихе; он хотел этим приписать милостыне особенное значение, поскольку чрез нее мы приобретаем великие блага — Божию милость и снисхождение: «блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5:7).

1. Другие переводчики оставляют этот псалом без надписания. В силу этого, однако, не следует отрицать надписания, а нужно признавать. Оно есть у семидесяти, которые взаимным своим согласием доказали, что они находились под руководством Духа Святого, в силу какового и надписали настоящий псалом: «Хвалебная песнь. Давида». Этим песнопением Давида следует заняться особенно тщательно, так как в нем говорится о великих и чудных делах Божиих. «Живущий помощью Вышнего под кровом Бога небесного водворится» (ст. 1). Помощь Вышняго — закон Божий, потому что он дан нам на помощь в борьбе с невидимыми врагами. Живет в нем тот, кто проводит жизнь сообразно его велениям. Такой человек «под кровом Бога небесного водворится», т. е. в будущей жизни он будет сожителем Бога, будет обитать в одном жилище вместе с небесным Творцом, будет осеняем самим Богом, а не каким–нибудь творением. «Скажет Господу: Ты — заступник мой и прибежище мое, Бог мой и уповаю на Него» (ст. 2). Подлинно так; кто живет по заповедям Божиим, тот, как надеющийся на Бога, действует смело, и будет иметь Его своим заступником в духовной борьбе с мысленными врагами; а если он и ослабеет, — не потому, чтобы помощь Божия оказалась слабой, а потому, что сам он стал слабее вследствие беспечности, — «скажет Господу: Ты — заступник мой и прибежище мое». Не погрешишь, если скажешь, что такое дерзновение происходит у него от прежней жизни. «Ибо Он избавит тебя от сети ловцов и от мятежного слова» (ст. 3). Сетью ловчей и словом мятежным называется всякое намерение сделать зло, которое смущает душу увлекаемых страстями и таким образом наказывает их. Бог избавляет нас от него, когда мы к Нему прибегаем, потому что, не находя в мире ничего достойного какого–либо сравнения с Богом, мы не можем попасть в сети удовольствий. «Плечами Своими защитит тебя и под крыльями Его будешь безопасен, щитом оградит тебя истина Его» (ст. 4). Почему иному пророк, говоривший выше о себе самом, теперь обращается с речью к другому лицу, как не потому, что относит дальнейшие слова к язычникам, поучая их, как они могут победить властвующих над ними демонов? Какую же помощь обещает им Бог? Во–первых, говорит, помощь закона и пророков, потому что последние суть рамена Божии, поскольку чрез них Он сообщил знание о Себе; ими он осеняет приходящего к Нему, не допуская ему быть попаленным огнем диавола. Потому–то и Павел упомянул о сени закона (Евр. 10:1). Крылья суть Евангелия, потому что живущий по ним, как бы окрыленный, воспаряет от земли на небо. Итак, надеяться должно сообразно с Евангелиями, т. е. следует иметь такую надежду на Бога, какую повелевает иметь закон евангельский, именно не надеяться на Бога и маммону, а на одного только Бога. Поступая так, мы не потерпим никакого вреда ни от чувственных, ни от мысленных врагов. «Щитом оградит тебя истина Его». Истина — сильное оружие не знающего лжи. В подлинном смысле, однако, как многократно мы говорили, истинною Божией является Христос. Оружие Его — крест, укрепляясь которым, мы смело выступали на всякую борьбу, побеждали всякого врага. Это подтверждают дальнейшие слова: «не убоишься ужаса ночи, стрелы, летящей днем» (ст. 5). Страх ночной — страх плотских страстей, так как он особенно нападает во тьме; стрела, летящая днем — корыстолюбие, потому что это время благоприятно корыстолюбцам для летания, т. е. для их деятельности. То и другое понимай также и как указание на нападение демонов; последние обыкновенно устрашают нас ночью, — потому что тьма помогает им наводить страх, — а днем летают, — потому что они воздушны, — не оставаясь в бездействии, а поражая стрелами неосторожных и лишенных оружия. «Бедствия, постигающего ночью, болезни и полуденного беса» (ст. 6). Видно, что и раньше речь шла о демонах. Так как между ними существует много различий (потому что они обольщают многими способами), то пророк и говорит: «бедствия, постигающего ночью», т. е. от того, кто ходит и совершает свои дела во тьме. Сказав это в общем смысле, пророк упомянул о супротивных силах, которые радуются тьме и по причине злобы своей не имеют общения с светом; потому они и должны удаляться в кромешную тьму; впрочем они нападают и в полуденное время, так как большинство людей в это время обычно предаются отдыху. Будучи татями и разбойниками, демоны боятся быть постоянно на глазах людей, страшась достоинства нашего образа, почему и укрываются обыкновенно около гробниц, в местах нечистых и пустынных, а в полдень, по указанной причине, осмеливаются являться и нападать на нас. «Падет подле тебя тысяча, и десять тысяч направо от тебя, к тебе же не приблизится» (ст. 7). Апостол Павел указал нам на два рода оружия правды — правое и левое, честь и бесчестие, позор и добрую славу (2 Кор. 6:7, 8) и под. Этими оружиями побеждаются враждебные силы, причем от левого падает их меньше, от правого — больше. Потому пророк и говорит: «подле тебя» (под чем пророк разумел левую сторону, как видно из того, что он противопоставляет ее правой) падут тысячи врагов, а от правой — тьмы. И не дивись этому, потому что страдания святых мучеников, а равно и тех, кто подражал мученическим подвигам, служат только началом падения демонов. Страдания причисляются к левым оружиям, почему пророк сначала и сказал о тех, кто падает с левой стороны.

2. Но гораздо более идольских сил было ниспровергнуто явившейся позднее славой почитателей Христа. Поражение и уничтожение врагов, говорит пророк, без труда совершено было, так что они боятся и приблизиться к нам, чтобы бороться лицом к лицу. «Только очами своими смотреть будешь и воздаяние грешникам увидишь» (ст. 8). Хотя враги, говорит, как невидимые, нападают издали и незримо, но ты увидишь своими глазами торжество победы над ними и возмездие, какое дадут им те, которых они ввели в заблуждение. Те, кто прежде изготовлял идолов, теперь уничтожают идолов; те, кто прежде строил храмы, теперь сожигают храмы; те, кто прежде боготворил дела рук своих, теперь ниспровергают их собственными руками. Слушай, как это происходит. Принимая лицо всего человечества, пророк отвечает: «ибо (ты сказал): Ты, Господи, упование мое, Вышнего избрал ты прибежищем своим» (ст. 9). Этими словами пророк и благодарит Бога, и выражает истину, потому что мы одержали верх в борьбе с началами, со властями и миродержцами тьмы (Еф. 6:12), благодаря надежде на Бога, и как плотские не могли бы иначе победить бесплотных. «Вышнего избрал ты прибежищем своим. Не приступит к тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему» (ст. 9, 10). Прекрасное изображение в лицах представляет пророк. Признав, что одержавший победу человек приписывает причину ее Богу, он настоящими словами намеревался ободрить его. Бедствия, говорит он, не только не одолеют его, а даже и не приблизятся совсем, по причине страха пред обитанием и защитой Бога, Которого человек сделал своим прибежищем, или, как выразились другие переводчики, — обиталищем. Вот какое великое благо — прибегать к Богу. Потому–то и Иеремия говорил: «благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование — Господь» (Иер. 17:7). И в самом деле, как не благословен тот, к кому совсем не приходят бедствия, и к селению кого, т. е. телу, не приближается бич, Селением назвал тело и Павел: «мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью» (2 Кор. 5:4). Почему же «язва» не приблизится? Потому, что подвергаться наказаниям свойственно грешникам, а прибегающий к Богу не будет в числе грешников, и естественно не будет терпеть наказаний. «Ибо Ангелам Своим Он заповедает о тебе — хранить тебя на всех путях твоих. На руки возьмут тебя, чтобы не преткнулся ты ногою своею о камень» (ст. 11, 12). Итак, прибегающий к Богу становится сыном Божиим; таков смысл настоящих слов. Это выражение диавол применил ко Христу, когда искушая предлагал Ему броситься сверху вниз. Заметь, как и диавол говорит, что Бог заповедает не одному ангелу, а многим охранять все пути того, кто к Нему прибегает, взять его на руки, т. е. носить его. Итак, ангелы не только защищают, но и руководят верующих, чтобы они не преткнулись. Так Бог повелел, чтобы вышние силы служили пребывающему долу по причине достоинства образа, которым облечен этот последний. Разумей также под ангелами богоносных мужей, которые имеют видение о Боге, охраняют и руководят нас во всех путях, т. е. в жизни, дабы мы не преткнулись о камень претыкания и камень соблазна. А что Бог поставил для нас ангелами тех, которые Его познали и возвещают о Нем, об этом послушай, как говорит Малахия: «уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа» (Малах. 2:7). «На аспида и василиска наступишь, и попирать будешь льва и змея» (ст. 13). Настоящими словами пророк указывает на злые силы, среди которых пребывает, как бы среди пресмыкающихся, сын злобы. Поэтому и Господь говорил: «се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лк. 10:19). Поэтому тот, кто попирает гнев, попирает льва, потому что этот зверь отличается яростью. Потому и Соломон говорит: «гроза царя — как бы рев льва» (Притч. 20:2). Равным образом тот, кто попирает удовольствие и всякое другое нечестие, попирает аспида, василиска и дракона, потому что плотские удовольствия и всякое нечестие в жизни справедливо сравниваются с гадами, пресмыкающимися по земле. Но в подлинном смысле попирает василиска тот, кто попирает зависть, поскольку она царствует (βασιλεύοντα) в нечестии, а также и потому, что василиск имеет в глазу яд, как это говорится и о людях завистливых. «Так как он на Меня уповал, то Я избавлю его, покрою его, ибо он познал имя Мое» (ст. 14). Так как псалмопевец высказал нечто великое и почти невероятное, сказав, что такие злые и мощные силы, даже сравниваемые со львом, драконом, аспидом и василиском — самыми страшными из зверей, будут попираемы нами, то он представляет теперь Бога, Который подтверждает сказанное и показывает нам неодолимое оружие — надежду на Него, посредством которой мы можем избавиться от врагов, если предадим себя Ему, можем укрыться, так что не потерпим от них никакого вреда, если только познаем имя Божие, т. е., если благоговейно будем почитать Его словом и делом, устами и мыслью, помыслом и делами. Подлинно, знает царя не тот, кто признал его по одному только слуху, а тот, кто покоряется ему так, как должно покоряться доброму царю. «Воззовет ко Мне и услышу его, с ним Я в скорби, избавлю его и прославлю его» (ст. 15). Есть ли большее блаженство, как иметь Бога своим защитником, готовым восстать на врагов? «С ним Я в скорби, избавлю его и прославлю его»; — итак скорбь является уже не скорбью, а радостью и славой по причине сообитания и общения Божия, поскольку намерение тех, кто причиняет скорбь, приводит к противоположным следствиям. Так случилось с Навуходоносором, когда он вверг отроков в огненную пещь, чтобы погубить их, а они не только избавились от угрожавшей гибели, но и удостоились почитания от грозного тирана. «Долготою дней исполню его и явлю ему спасение Мое» (ст. 16), — т. е. жизнью в будущем веке, потому что здешняя жизнь, как бы ни была длинна, является весьма краткой по сравнение с первою. «И явлю ему спасение Мое»; под спасением разумей то спасение, которым спасутся на последнем суде верующие в Бога, а еще более разумей Христа, Который есть спасение Отца, потому что в Нем Он спас наш род. Это спасение Он и обещал нам показать, поскольку надежда святых заключается в том, чтобы видеть Бога лицом к лицу, как изъяснил это Павел коринфянам (1 Кор. 8:12).

«Псалом песнь. В день субботний» (ст. 1).

1. Этот псалом безымянный, но не без надписания. Он имеет надписание, указывающее на содержание его, а имя псалмопевца не указывает. Какая причина этого, показывает надписание. Так как этот псалом должен был петься с субботу и потому его пели все псалмопевцы, то естественно, что он не приписывается ни Давиду, ни Асафу, ни сынам Кореевым, ни кому–либо другому; он был общим. Несомненно однако, что и это пророчество, как и в остальных псалмах, принадлежит Давиду. «Благо — исповедать Господа и петь имени Твоему, Вышний» (ст. 2). Подлинно, как не благо исповедаться Тому, Кто благ и благодетельствует исповедующимся и отнюдь их не наказывает? Хотя Бог и знает наши нужды, однако Ему благоугодно узнавать о них от исповедующихся, чтобы отнять у врагов повод порицать нас, а нас оправдать чрез исповедание, ибо «праведный себя самого обвиняет в первых словах»^[12] (Прит. 18:17). Пророк справедливо повелевает сначала исповедаться и потом уже петь, потому что воспевать Бога должно от чистого сердца, а как иначе может кто–либо очиститься от грехов, как не чрез исповедание? Что значит: «петь имени Твоему»? т. е. полезно и плодотворно. «Возвещать утром милость Твою и истину Твою во всякую ночь» (ст. 3). Пророк повелевает днем и ночью памятовать о Боге. Словом «утром» он указал на день. При этом он предписывает памятовать об истине ночью, желая возбудить в нас в это время страх и сокрушение. Так как большинство людей пользуется ночью для удовольствий и худых намерений, то пророк желает, чтобы они, вспомнив, как страшна истина Божия для грешников, воздержались от всякого безрассудного дела и преступной мысли, а если в чем–нибудь и согрешат, то чтобы, достигши утра, т. е. с наступлением дня, отнюдь не отчаивались, но, памятуя милость Божию, обратились к покаянию, посредством которого одного только грешники могут снискать помилование. Как же мы должны петь, как должны возвещать? «На десятиструнной псалтири, с пением, на гуслях». Пророк желает, чтобы поющий памятовал о милости и истине обоих заветов: евангельского и законного, почему и упомянул о псалтири и гуслях. Указав здесь на десятиструнную псалтирь, он указал на завет законный, потому что в законе десять заповедей, а когда усвоил песнь гуслям, указал несомненно на новый завет, о котором тот же самый псалмопевец в другом пророчестве говорил: «новую песнь воспою Тебе, на псалтири десятиструнной пою Тебе» (Пс. 153:9), указывая таким образом на завет евангельский. Но почему он употребляет для песнопения инструменты двух родов? «Ибо Ты, Господи, возвеселил меня творением Твоим, и делами рук Твоих я буду восхищаться» (ст. 5). Я, говорит, имею двойные блага, поэтому мне нужны для славословия и двух родов инструменты. Нам доставляет веселие творение Божие, красота неба, разнообразие звезд, блага земли, дары моря. Этим названием божественное Писание обычно обозначает все виденные вещи, как это подтверждает Соломон в книге Екклесиаст: «все это я видел, и обращал сердце мое на всякое дело, какое делается под солнцем» (Еккл. 8:9). Дела рук Божиих — мы сами. «Руки Твои сотворили меня и создали меня» (Пс. 118:73), говорит тот же пророк в другом псалме. Равным образом и Исаия говорит: «Господи, Ты — Отец наш; мы — глина, а Ты — образователь наш, и все мы — дело руки Твоей» (Ис. 64:8). Итак, мы веселимся творением, потому что получаем от него пользу, а сами собой радуемся. Последнее больше веселия; и вполне справедливо, потому что, будучи бренными, мы обладаем столь великим творением, и, кроме того, называемся сынами Творца. «Как величественны дела Твои, Господи! Дивно глубоки помышления Твои!» (ст. 6).

2. Возвеличились дела Божии не в том смысле, что сами они возросли в своем величии, а в том, что возросло наше познание о них и что мы могли, насколько возможно, постичь их величие, — а вернее сказать, могли узнать, что они непостижимы. Равным образом и помышления Его, т. е. планы Его относительно нас, которые Он определяет и исполняет для нас, настолько глубоки, что Павел восклицает: «о, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим. 11:33). Если праведники за них прославляют Бога и в высшей степени удивляются, то грешники по своему неразумию и происходящему от неразумия непониманию соблазняются ими, как это видно из дальнейших слов: «муж безумный не познает и неразумный не уразумеет сего» (ст. 7). Подлинно, только безумному свойственно не допускать премудрости Божией и не знать, что Бог всем управляет справедливо, устраивает правильно, совершает с пользою, хотя бы мы временно и не знали причин происходящего. Откуда происходит претыкание для неразумных, пророк указал далее: «тогда как грешники выросли, как трава, и все делающие беззаконие появились, чтобы исчезнуть в век века» (ст. 8). Восход грешников сопровождается мимолетным счастьем. Восходом назвал его пророк не по причине блеска, но дабы ты знал, что за ним следуют несчастья. Этот восход обманывает людей глупых и неразумных и заставляет их думать, что Бог как будто оставил мир без своего попечения, — людей не разумеющих, что если грешники и возникают, то, как трава, которая лишь только расцветет, тотчас же и увядает. Однако их благополучием все нечестивые гордятся, они смело надеются на себя, но их уверенность является причиной вечной гибели, потому что быть самонадеянным гораздо большее преступление, чем делать зло. «Ты же Вышний во век, Господи!» (ст. 9). Много раз было сказано, что веком этот пророк обычно называет настоящую жизнь, в которой, говорит он, Бог есть Вышний, т. е. непостижим. Это именно он и обозначает высотою. Бог всегда непостижим, а в особенности теперь, потому что в будущем веке мы постигнем если не все, то много больше из божественных планов по сравнению с настоящим знанием. Потому и Павел говорит: «ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор. 13:9, 10, 12). «Ибо вот, враги Твои, Господи, ибо вот, враги Твои погибнут и рассеются все делающие беззаконие» (ст. 10). Потому, говорит пророк, мы не можем постичь судеб Божиих, что враги Его, т. е. грешники, в будущем веке погибнут и все делающие беззаконие рассыплются, а теперь, когда они собраны, стоят твердо и еще не подверглись подобающей грешникам гибели; некоторые обманывают их и ложно внушают, что они не потерпят наказания, тогда как для них служит достаточным наказанием уже и то, что они называются врагами Божиими, и, кроме того, дается величайшая угроза, что они не только погибнут, но и будут рассеяны. Поэтому они напрасно приобретают себе родственные и дружественные связи среди нечестивых, не зная, что все это не может быть прочным, так как Бог рассеет все собрание нечестивых. «И вознесется, как у единорога, рог мой, и старость моя будет умащена тучным елеем» (ст. 11). Единороги суть праведники, а Христос по преимуществу, потому что он одним рогом — крестом победил враждебные силы. Он (Христос) даровал нам рог против врагов — веру в Него, которая имеет высоту, подобную Владычнему рогу, т. е. кресту. Подобно тому, как крест был прославлен страданиями, так точно и вера святых возвышается от гонений и прославляется от страданий. Равным образом и старость наша, т. е. последние дни, возвышаются «умащена тучным елеем», потому что в последние времена Щедромилостивый с любовью пришел к нам, чтобы призвать в Свое царство грешников и мытарей. «И посмотрит око мое на врагов моих, и о восстающих на меня лукавых услышит ухо мое» (ст. 12). Так как врагами нашими часто называются демоны, то «посмотрит око» наше на них, видя падение идолов, сожжение храмов, разрушение жертвенников, где они улавливали нас на смерть. Относительно их и ухо наше слышало то, что случится с ними в будущем по грозному предсказанию Иисуса. Что же именно? То, что диаволу и ангелам его уготован вечный огонь (Мф. 25: 41). Хорошо пророк назвал их восстающими, желая показать, что мы отличаемся от них так же, как господа от рабов. Если мы будем беспечны, ослабеем или совсем заснем, то они восстанут на нас подобно тому, как рабы восстают на слабых и спящих господ. «Праведник, как финик, процветет и, как кедр на Ливане, умножится» (ст. 13).

3. Не без причины пророк сравнивает праведника с финиковым деревом, но потому, что у последнего только малая часть находится в земле, все же остальное — поверх земли, а также и потому, что плод его не может быть сорван животными по причине недоступности и высоты дерева. Кроме того финиковое дерево не имеет ничего ненужного, а все в нем полезно. Если все это ты отнесешь к праведнику, то подивишься исключительности и близости этого образа. Затем, финиковые ветви даются как символ победы борцам и состязающимся в бегах; так и мы в будущей жизни можем не иначе удостоиться венцов, как чрез правду. Поэтому и Павел говорил: «а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный» (2 Тим. 4:8). Но почему, спросишь, сказано: «как кедр на Ливане, умножится»? Потому, что хотя Ливан, по причине бесплодия кедров, служит образом и символом язычников, но правда Божия умножается среди язычников. Много пророков, много патриархов и других богоносных и праведных мужей произошло от Израиля, но число их превзошли мученики, явившиеся из среды язычников, среди которых и умножается правда Божия. А как она явилась в изобилии, узнаешь из дальнейшего. Может быть, впрочем, что пророк сравнил праведника с фиником потому, что последний имеет белый цвет и скрывает свой плод, покуда он незрел, а когда последний готов созреть, то обнаруживает его; так точно и праведник: сначала он старается скрыть добродетели, а когда достигнет совершенства, то они обнаруживаются сами собой. «Насажденные в доме Господнем, они процветут во дворах Бога нашего» (ст. 14). Вместо: «насажденные», другие переводчики сказали: пересажены, дабы было ясно, что разумеются не просто кедры, а те, которые, будучи пересажены из заблуждения, находятся в дому Божием, о котором Павел говорит в послании к Тимофею: «чтобы ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1 Тим. 3:15). Может быть, впрочем, пророк упомянул о Ливане потому, что пока он был горой идолослужения, имея на себе кедры, Писание порицало их, а когда они были употреблены на построение святого храма (так как Соломон взял некоторые из них на храм), стало хвалить их. «Процветут во дворах Бога нашего», т. е., в частных церквах, потому что церковь вообще, вселенскую, пророк назвал домом Божиим. Может быть, впрочем, домом Божиим называется закон, в который были пересажены от господствовавшего у них нечестия язычники, начавшие процветать и приносить плоды во дворах Божиих, т. е. в заповедях. «Умножатся еще в старости честной и будут блаженны» (ст. 15). Благополучие их, говорит пророк, не мимолетно, — чтобы кто–нибудь не подумал этого относительно язычников после того, как они процветут; напротив, они достигнут старости и будут плодовиты и в ней, потому что благочестие язычников с течением времени умножается более и более. «Да возвестят они, что праведен Господь Бог наш и нет неправды в Нем» (ст. 16). Заметь, что от благополучия, т. е. от пребывания в полной силе и изобилии, они возрастают в своем рвении. Может быть, впрочем, под благополучием в отношении к верующим разумеется то, что им легко страдать за Того, в Кого они уверовали. Таким образом страданиями они возвещают правду Божию, и — что в Нем нет неправды, потому что Он, как справедливый и праведный, венчает страдающих за Него и дает им превосходные награды. А так как и мы знаем правду Божию, то будем справедливы и к себе самим и к ближнему, не будем совершать добродетелей притворно и строить козни брату, потому что в нашем Судии нет неправды, но каждого Он судит сообразно с делами.

Этот псалом у евреев не имеет надписания, но имеет его у семидесяти, которые желали понимать его в отношении к истинному Давиду, — сильному рукою (это именно и значит Давид), т. е. Христу, потому что настоящее пророчество составлено в похвалу и песнословие Христа. Начала надписания в более точных списках не имеется; поэтому мы считаем излишним и изъяснять его. «Господь воцарился, в благолепие облекся, облекся Господь силою и препоясался, ибо утвердил вселенную, которая будет неподвижна» (ст. 1). Когда же, скажешь, Бог, Который был царем от вечности, начал царствовать? В какое благолепие облекся Тот, Кто Сам есть благолепие? Если небо так прекрасно, что ничего нельзя прибавить, если таковы же звезды и прочие стихии творения, то не чрезмерно ли и не по существу ли великолепен Тот, Кто создал такое благолепие? Очевидно, что пророк предсказывает воплощение Господа. Подлинно, плоть Господа справедливо называется великолепием, во–первых потому, что она носит Его образ, а во–вторых потому, что безгрешна, наконец, и потому также, что Ему, как благому и человеколюбивому, подобало совершенное роди нас таинство, почему Дух Святый в другом псалме и назвал Его прекраснейшим из сынов человеческих (Пс. 44:3). Эту плоть пророк называет не только благолепием, но и силою, — не потому, чтобы Сильный получил от нее силу, а потому, что чрез нее Он открыл неведомую для мира Свою силу. Вместе с облечением пророк естественно указал и на препоясание, желая показать, что Господь не только принял образ раба, но и препоясал Себя так несказанно, т. е. соединил и совокупил с Собою человечество, что Слово и плоть стали едино, почему и говорится, что Слово стало плотию. Это таинство и имел в виду пророк. «Ибо утвердил вселенную, которая будет неподвижна» (ст. 1). Вот, говорит пророк, причина воплощения Слова: Оно пришедши утвердило вселенную, колебавшуюся заблуждением, так что она более уже не подвергнется колебанию. Разумей здесь также и вселенскую церковь, которая не поколеблется (в ней обитают ангелы и Сам Бог, почему она и называется Его домом), потому что, хотя бы и множество врагов нападали на нее, но она основана на камне «и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18), т. е. уста еретиков. «От века престол Твой уготован: Ты от века существуешь» (ст. 2). Пророк называет человеческую природу Христа не только благолепием и силой, но и престолом, как говорит о ней и другой пророк: «и утвердится престол милостью, и воссядет на нем в истине, в шатре Давидовом, судия, ищущий правды и стремящийся к правосудию» (Ис. 16:5). И псалмопевец, пророчествуя о Христе, говорит: «и престол его, как солнце, предо Мною» (Пс. 88:37). Итак, таинство воплощения Господа уготовано было «уготован от века», т. е. от начала создания видимого мира. Творя тогда человека, Господь создал его по собственному образу, облек его царским подобием, так как знал, что должен воспринять его. Потому–то пророк и говорит: «существуешь», как бы говоря как: воплотившийся ныне «Ты от века существуешь», создавши от века человека, как Тебе было благоугодно. «Возвысили реки, Господи, возвысили реки голоса свои» (ст. 3). Под реками разумей действия Духа Св., потому что Христос говорит: «кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7:38), а Евангелист, изъясняя эти слова, сказал: «сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» (ст. 39). Эти–то дары Духа воздвигли, т. е. возвысили свои голоса, потому что они проявились по всей земле как ниспосланные с небесных высот. Они воздвигли голос свой чрез уста пророков, пророчествовавших в прежние времена. «Поднимут высоко реки волны свои, от шумного движения вод многих: дивны высокие волны морские, дивен в вышних Господь» (ст. 4). Посредством каких орудий? Несомненно, чрез апостолов, так как пророк, упомянул здесь о будущем времени, когда дары Духа возвысились чрез апостолов и особенно возвысили свои «волны». Под «волнами» можешь разуметь или глубины, как перевел Симмах, или уничижение, как переведено в пятом и шестом издании, и разумей или глубины мысленных рек, т. е. сокровенные таинства даров Духа, или уничижение, в каком остается у многих слава Св. Духа, которая, оставаясь для многих неизвестною, возвышается и проявляется чрез апостолов. От гласов вод… Недостает.

1. …Говорится о благополучии мимолетном. Пророк сказал это, как бы негодуя и скорбя о том, что продолжается время долготерпения Божия к грешникам, вследствие чего они и хвалятся тем, чего должны были бы страшиться и стыдиться. Чем же они хвалятся? «Будут произносить и говорить неправду, будут говорить все, совершающие беззаконие?» (ст. 4). Те, кто не воздерживается от злых дел, как воздержатся от злых речей? Потому они и будут всегда говорить их и других склонять к погибели. То они говорят: «не делать ли нам зло, чтобы вышло добро» (Рим. 3:8), то: «станем есть и пить, ибо завтра умрем» (1 Кор. 15:32), то: «не видит нас Господь, оставил Господь землю сию» (Иез. 8:12), и другие подобные нечестивые слова, порицаемые пророками. «Народ Твой, Господи, они унизили и наследие Твое обидели» (ст. 5). То и другое грешники делают и делом и словом, потому что уничижает народ Божий и угнетает его наследие, т. е. вообще человека, не только тот, кто грабит, причиняет побои, злословит и неправедно судит, но и тот, кто внушает дурные мысли и представляет беззакония, как дело полезное, о чем сказал апостол: «худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15:33). Не привели ли к уничижению, например, народ Божий соглядатаи, посланные из пустыни, когда они советовали возвратиться в Египет? «Вдову и сироту умертвили и пришельца убили» (ст. 6). Это говорится не в том смысле, что они употребляют против последних меч и другие военные оружия; убивает пришельца и вдовицу тот, кто отнимает у них последнее поле, которым они владеют, кто лишает их дневного пропитания, расхищает последний дом, в котором они укрываются, обижает их на суде; много подобного этому делают многие и теперь. Как велико их преступление, узнай из дальнейшего. «И сказали: не увидит Господь и не узнает Бог Иакова» (ст. 7). Хотя грабители и беззаконники устами этого и не говорят, но говорят это в мыслях, потому что они не осмелились бы грабить и убивать ни сирот, которых отцом является Бог, ни вдовиц, для которых Он сам является судиею, ни пришельцев, которых Он любит, как сказал законодатель Моисей (Втор. 10:18), если бы они не дошли до такой безумной мысли, будто могут укрыться от Творца будто Бог оставил мир без своего попечения, будто Судия не надзирает дел человеческих. Осмеивая таких людей, пророк говорит далее: «образумьтесь же, безумные в народе, и глупые, наконец, поймите!» (ст. 8). Безумными этот пророк обычно называет людей, которые думают о Боге нечестиво. Так о них именно он говорит: «сказал безумный в сердце своем: нет Бога» (Пс. 13:1), Таковы именно те, кто обижает вдов, сирот и пришельцев, и совершает другие беззакония. Порицая их, пророк в первой половине стиха повелевает им образумиться, а во второй говорит: «наконец, поймите», желая показать, что если они теперь не раскаются и не образумятся, то впоследствии не будут уже иметь к тому возможности, так как «в аду кто исповедает Тебя?» (Пс. 6:6). За то пророк и называет их безумными, что они беспечно опускают время для покаяния. Только безумным свойственно не уметь, как следует, пользоваться временем и обстоятельствами, и не знать того, что признается всеми, а именно — того, что следует далее. «Устроивший ухо не слышит ли? Или Создавший глаз не видит ли?» (ст. 9). Чрез органы пророк указал и на чувства, получаемые ими, — слух и зрение. Эти последние, а равно и другие чувства создал и даровал нам Бог. Если же так, говорит пророк, то как можно говорить, что Бог, наделивший нас способностью чувствовать, не обращает внимания на наши действия? Если бы Он не признавал благом дарованного нам, то и не дал бы. Всякое благо пророк полагает, прежде всего, в Боге, как причине всех благ. «Ужели не обличит Наставляющий народы, Тот, Кто научает человека разумению?» (ст. 10). Пророк спрашивает и об этом не как о чем–то сомнительном, но как известном всем, и вопросом пристыжает тех, кто не признает этого. Если Бог наказует многие народы, т. е. человечество, то как Он не обличит каждого грешника в частности? А как Он наказует язычников? «Научает», говорит, «разумению». Какому разуму? Уменью различать доброе от злого, вредное от полезного. Этому Бог научает нас не чрез каких–нибудь воспитателей или учителей, а знанием врожденным. Чрез это Он и обличит грешников, т. е. будет судить их. Нам нельзя извиняться пред Богом неведением лжи и правды, потому что мы научены различать то и другое естественным законом. «Господь знает помышления людей, что они — суетны» (ст. 11). Псалмопевец не напрасно сказал это, а для того, чтобы мы не подумали, будто Бог долготерпит людям, не зная, как много бывает в помыслах суетного и сколь великие хулы помышляются о Христе. Бог не неведает, а знает, но оставляет суд над ними до будущего времени. Впрочем не над всеми, потому что некоторых Он вразумляет, как об этом говорится далее. «Блажен человек, которого наставишь Ты, Господи, и от закона Твоего научишь» (ст. 12).

2. Во многих отношениях блажен тот, кто наказывается Богом. Прежде всего, он становится лучше и благоразумнее, перестает жить скотоподобною жизнью и, будучи разумным, не становится в ряду бессловесных. Затем, наказываемый Богом наказывается как бы Отцом, почему и говорится, что он подвергается не казни, а наказанию (воспитанию), потому что подвергать казни свойственно судьям, а наказывать учителям. Поэтому пророк и сказал: «от закона Твоего научишь», желая показать, что Бог наказывает не по гневу, но чтобы научить наказываемого закону. В чем же именно польза наказания? «Чтобы пребывал он кротким, со дня бедствий до тех пор, пока не выроется грешному яма» (ст. 13). Пророк считает великим блаженством избавление от будущего наказания, почему в другом псалме и говорит: «блажен помышляющий о бедном и убогом! В день лютый избавит его Господь» (Пс. 40:2). Естественно поэтому, что он и Теперь наказываемого Богом признал блаженным, поскольку он здешними наказаниями избегает будущих бедствий и получает облегчение во дни лютые, т. е. в то время, когда наказуемые испытывают страдания, когда и грешнику в подлинном смысле, т. е. диаволу (о котором Павел говорил: «грех становится крайне грешен посредством заповеди», — Рим. 7:13) искапывается яма. Пророк справедливо назвал ямою будущие мучения, какие готовятся диаволу, поскольку он никогда не будет в состоянии освободиться от них, но останется в них как бы погребенный в яме. Достойно внимания, что Давид назвал не одно и тоже днем лютым и днями лютыми: под первым разумеется день, когда произойдет суд, от которого Бог избавит человека милосердого, даровав ему полную свободу, а под последними время мучений, почему и сказал про них во множественном числе: дни, а не день; в эти дни Бог укрощает, т. е. облегчает мучения, сообразно с наказаниями, т. е. сообразно с обращением и исправлением, которое происходит от наказания. «Ибо не отвергнет Господь народа Своего и наследия Своего не оставит» (ст. 14). Псалмопевец указал здесь причину, по которой Бог наказывает тех, кого он назвал блаженными. Щадя Свой народ и Свое достояние, Он наказывает некоторых, желая, чтобы они и сами покаялись и спаслись, и для других послужили поводом и примером обращения. А если бы Он хотел отвергнуть за грехи Свой народ и оставить Свое достояние мысленным врагам, то Он и не наказывал бы нас, предоставляя погружаться в еще большее нечестие. А что оставление Божие бывает следствием великого гнева, послушай, как об этом говорит Бог иудеям: «Я оставлю наказывать дочерей ваших, когда они блудодействуют» (Ос. 4:14), и еще: «Я оставил дом Мой; покинул удел Мой; самое любезное для души Моей отдал в руки врагов его. Удел Мой сделался для Меня как лев в лесу» (Иер. 12:7, 8). «Пока правда не возвратится в суд, (а также) и все, держащиеся ее, правые сердцем» (ст. 15). Пророк говорит не то, что после того, как правда возвратится на суд, Бог отвергнет Свой народ и Свое достояние, а желает показать тебе этими словами, до каких пор будут нужны те наказания, которые Бог посылает для доказательства того, что Он не оставляет без попечения свое достояние. Когда именно Христос — истинная Правда — «возвратится в суд», т. е., оставив долготерпение, явится для совершения суда и «правые сердцем», т. е. праведники, «держащиеся ее», явятся не как подсудимые, а в качестве слуг, окружающих Судию (почему другие переводчики, вместо: «держащиеся ее», сказали: позади его), тогда все частные наказания прекратятся, так как суд Божий будет совершаться не ради научения, а для воздаяния. За этим следует перемена тона, потому что пророк перестает говорить вообще и начинает говорить о себе самом. «Кто восстанет за меня на лукавых? Или кто встанет со мною против совершающих беззаконие?» (ст. 16). Пророк указывает на предлежащую нам трудную и жестокую борьбу со злыми силами и как бы высказывает то, что говорит Павел: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6:12). Против них пророк просит и требует помощи. Кто может встать за нас и оказать нам против них помощь и защиту? Итак, не находи удовольствия с людьми нечестивыми, и не радуйся с делающими беззаконие, против которых пророк не только хочет бороться, но и ищет союзника, которого и указывает далее. «Если бы Господь не помог мне, вскоре вселилась бы в ад душа моя» (ст. 17). Нам нужна, говорит, только помощь Бога; только Он один может помочь нам против такого врага. Может быть пророк сказал это, вспомнив о преступлении, совершенном с Вирсавиею? Действительно, если бы тогда Бог не помог Давиду, послав Нафана и возбудив в нем словами последнего покаяние, то душа его подвергалась бы опасности приблизиться к аду, т. е. греховной смерти.

3. Но если праведник по беспечности приближается к смерти, то нечестивый обитает и пребывает в ней, потому что «нет позора в смерти их и продолжительности в страдании их» (Пс. 72:4), поскольку он, как говорит Соломон, «достигши до глубины зол, нерадит» (Прит. 18:3). «Когда я сказал: «поколебалась нога моя», тогда милость Твоя, Господи, помогла мне» (ст. 18). Кто сознает и исповедует свой грех, и, поколебавшись, не предастся беспечности и отчаянию, но восчувствует грех, тот тотчас же заметит даруемую Богом помощь и помилование. «При умножении болезней моих в сердце моем утешения Твои веселили душу мою» (ст. 19). И это дело опытного врача — прилагать к ранам соответствующие лекарства. Под болезнями в сердце разумей или скорбь о собственных своих грехах, рождающуюся от покаяния и сокрушения, или скорбь о благополучии грешников, или же причиняемые нам несправедливо страдания. Всем этим скорбям Бог дарует соответствующее утешение. Для неправедно обижаемых служит новым утешением следующее блаженство Христа: «блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5:10). Сокрушающиеся о своих грехах также находят великое блаженство, потому что «блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф. 5:4). Те же, кто скорбит о благополучии беззаконников, будут наслаждаться славою, когда первых постигнет гибель: «возвеселится праведник, когда увидит отмщение» (Пс. 57:11). Если же ты назовешь скорбями души, как бы ее болезнями и ранами, грехи, то и для них Христос дает великое утешение: «придите ко Мне», говорит Он, «все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28), и еще: «Я пришел не судить мир, но спасти мир» (Ин. 12:47). «Да не будет присущ Тебе престол беззакония, создающий обременение вопреки повелению (Твоему)» (ст. 20). Престолом беззакония называется, несомненно, диавол; разумей под престолом или царство, или покой, или какое–нибудь седалище, поскольку беззаконие царствует и покоится в диаволе. Равным образом он называется и судьею неправды, не в том смысле, что судит неправду, а в том, что судит неправедно. Он созидает труд на повеление, т. е. на повеление Бога, поскольку старается сделать для нас трудным закон Божий, возбуждая в нас удовольствия и праздность. Бог попускает это, желая увеличить награду исполняющим Его закон, потому что «каждый получит свою награду по своему труду» (1 Кор. 3:8). Диавол не будет пред Богом, т. е. не будет предстоять Ему во время суда, потому что предстоять Богу, когда Он станет судить, будут ангелы, а диавол не будет предстоять, потому что он, хотя и имеет бытие, но лишился своего достоинства. Почему же он не будет предстоять? Потому, что Бог судит как человеколюбец, а диавол является величайшим человеконенавистником, как видно это из дальнейших слов, говорящих о нем и пребывающих с ним его сообщниках. «Они будут преследовать душу праведника и неповинную кровь осудят» (ст. 21). Пророк ясно указывает причину, почему диавол не будет предстоять Богу на будущем суде, а именно потому, что он со своими слугами не побоится уловить и душу праведника, воспользовавшись для того грехами, допущенными по неведению и невольно, а равно и потому, что «неповинную кровь осудят», если бы у них была какая–нибудь власть судить. Вот почему Бог и не позволяет им обвинять нас и быть против нас свидетелями, когда Он судит наши поступки, а призывает в качестве обвинителей наши помыслы, а в качестве свидетеля — совесть. Так говорит Павел: «о чем свидетельствует совесть их и мысли их» (Рим. 2:15). Так судятся Богом наши тайные дела. «Но Господь был мне прибежищем и Бог мой — надежной помощью моею» (ст. 22). Кто «был»? Другие толковники перевели: да будет, находя в этих словах указание на пришествие Единородного, поскольку Он стал прибежищем для нас, угнетаемых врагами в подлинном смысле. Он же явился и помощником нашим, когда надежда уже погибала и мы впадали в отчаяние в виду умножавшегося нечестия. Он избавил нас от отчаяния, сказав: «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19:10). «И воздаст им Господь за беззаконие их, и по лукавству их погубит их Господь Бог наш» (ст. 23). Так и свойственно праведному Судии — воздать беззаконие тем, кто в нем повинен. Слыша: беззаконие, разумей определенное за него наказание. Вот почему в пятой и шестой книге перевода сказано: скорби их. Нечестивые подвергнутся величайшему наказанию, когда будут удалены из среды людей и лишены деятельности, когда они не будут уже иметь возможности поддерживать свое существование раздорами и соблазнами людей. Вот почему и говорится, что Бог «погубит их». Бытия их Он не уничтожит, потому что Он хочет, чтобы они всегда оставались в наказаниях, почему и уготовал для них огонь вечный; Он погубит их тем, что удалит из среды людей, разрушит их власть и не допустит им оставаться среди нас. Теперь, когда мы ведем борьбу, чтобы заслужить венцы, диавол является нашим противником; поэтому Бог и попускает его деятельность; но будущий век является временем не подвигов, а наградою, не борьбы, а венцов. Вот почему Павел относительно настоящей жизни говорит: «подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил» (2 Тим. 4:7), а относительно будущей: «а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (ст. 8). Естественно, поэтому, что враги, когда борьба с ними прекратится, исчезнут.

1. Хотя этот псалом у евреев не надписан, потому что содержание его имеет общий характер, но семьдесят дают ему соответствующее надписание, называя «хвалебной песнью», так как в нем с пророчеством соединено славословие, а подобные псалмы обыкновенно надписываются таким образом. «Приидите, возрадуемся Господу, воскликнем Богу, Спасителю нашему» (ст. 1). Кому говорит пророк «приидите»? Этого он, как видишь, не обозначает, а выражает приглашение безлично и таким образом предлагает приходить всем, как званным. Что это за приглашение и чему оно учит, указывается дальнейшими словами. «Предстанем пред лицем Его во исповедании и во псалмах воскликнем Ему» (ст. 2). Видишь ли, что пророк возвещает избавление от грехов? На это явно указывает исповедание. Итак, об этом последнем пророк повелевает радоваться и восклицать, т. е. возглашать победный клик, так как мысленные враги поражены. Но он велит восклицать и радоваться Богу, потому что Его делом является поражение врагов и прощение наших грехов. Поэтому пророк и явление пред лицо Бога относит ко Христу, Который есть лицо Отца, увещающее нас приходить к Нему чрез исповедание, потому что мы — грешники — не можем иначе и явиться пред лицо Судии, как только предварительно исповедав свои грехи: «станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис. 48:26). Когда мы исповедуем их, тогда можем и восклицать в псалмах, потому что победная песнь, что и значит восклицание, не может стройно произноситься от нечистого сердца и оскверненных уст, а когда и то и другое очищено исповеданием, то песнь является жертвой, и псалом становится восклицанием. «Ибо Бог — велик Господь и Царь велик по всей земле» (ст. 3). Не себе, говорит, приписывай победу, и, восклицая, не хвались, как будто сам совершил поражение врагов. В самом деле, как ты, дольний, мог бы победить врагов горних? Или как ты, плотяной, мог бы победить бесплотных? Если же ты победил, то потому, что Бог, Который за нас заступался, есть «велик Господь и Царь велик»: как великий Господь, Он не только освобождает тех, кто хорошо Ему служил, но и усыновляет; как великий Царь, не только делает начальниками тех, кто воевал с добрым усердием, но и делает их участниками своего царства. Над кем же Он велик? Над всеми богами, т. е. праведниками. Величие Божие для нечестивых неведомо, а для благочестивых ведомо. Но как от того, что слепые не знают света, слава солнца не уменьшается, так точно и в виду того, что нечестивые отрицают могущество Бога, не следует умалять в своем представлении Его силу благочестивым, которых Он называет богами, поскольку праведники поставляются богами для нечестивых, почему Бог и говорит, напр., Моисею: «Я поставил тебя Богом фараону» (Исх. 7:1). «В руке Его все концы земли, и вершины гор Его же» (ст. 4). Назвав Бога великим, пророк естественно говорит о величии, — не как оно есть, а как мы в состоянии постичь его из видимых созданий. Псалмопевец говорит в этом случае согласно с пророком Исаией: «Он есть Тот, Который восседает над кругом земли» (Ис. 40:22), и еще: «взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы?» (Ис. 40:12). «Ибо Его — море, и Он сотворил его, и сушу руки Его создали» (ст. 5). Назвав стихии, пророк указал естественно и на то, что содержится в стихиях. Поэтому, путешествуем ли мы по морю, возделываем ли землю, — зная, кем они созданы и кому принадлежат, — будем благодарить Бога за то, что Он произвел на нашу пользу такие блага, славословя Его не словами только, но и делами. Как же именно? «Приидите, поклонимся и припадем к Нему, и восплачем пред Господом, сотворившим нас» (ст. 6). Поклонимся, как рабы, припадем, как нуждающиеся в Его помощи, восплачем, как грешники, могущие не иначе получить Его покровительство, как по Его милосердию. Ничего этого не следует нам стыдиться, так как все это совершается пред лицом создавшего нас, т. е. произведшего из небытия; Тот же, Кто произвел нас из небытия, есть и виновник всех благ.

2. Кто стыдится кланяться и с плачем умолять оказавшего хотя бы даже и малое благодеяние, а не, такие великие (как Бог)? Вот почему пророк весьма последовательно и продолжает далее: «ибо Он есть Бог наш, а мы — народ пажити Его и овцы руки Его. Ныне, если голос Его услышите» (ст. 7). Хотя Бог и творец, говорит пророк, но, по причине промышления и попечения о нас, мы «народ пажити Его», т. е. находим в Нем свою пажить и пищу, а равно и «овцы руки Его», так как Бог является пастырем рода человеческого. Как же Он пасет нас? Своею рукою, т. е. человеческою природою, так как в ней Он явился, и, как подобает пастырю, положил душу Свою за стадо. Потому Исаия и говорит: «как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей» (Ис. 40:11). «Не ожесточайте сердец ваших, как (было) тогда, когда прогневляли в день искушения в пустыне, где (говорит Господь) «искушали Меня отцы ваши, искушали Меня и видели дела Мои» (ст. 8. 9). Что «день» обозначает не один день, и не настоящей век, это изъяснил нам Павел в послании к евреям, где он говорит: «наставляйте друг друга каждый день, доколе можно говорить: «ныне», чтобы кто из вас не ожесточился, обольстившись грехом» (Евр. 3:13). Итак, если услышим в настоящей жизни глас Его (мы же слышали: «овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною», — Ин. 10:27), не ожесточим сердец наших, и не будем подражать народу иудейскому, который называется у пророков домом огорчающим и народом жестокосердым, который многократно искушал и огорчал Бога в пустыне, а особенно когда, победив хананеев, вместо того, чтобы благодарить, роптал на Бога и порицал Его за изведение из Египта, за что Бог и наслал на него смертоносных змей, в виду чего Павел и говорит: «не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали и погибли от змей» (1 Кор. 10:9). Итак, пророк увещевает, чтобы мы, когда будет поражен мысленный враг и услышан будет голос Божий при пришествии Единородного (потому что тогда пророк был не простым каким–нибудь пророком, не посредником закона, а сам Бог говорил), не порицали Его за то, за что должны благодарить, как то делали иудеи, называя Христа обманщиком и нарушителем закона (Мф. 27:36), так как за это хулители подвергаются гибели от мысленных змей. «Искушали Меня и видели дела Мои сорок лет» (ст. 9, 10). Здесь остановись и затем воспевай дальнейшее: «Я негодовал на род тот и сказал: всегда заблуждаются сердцем, а сами не познали путей Моих» (ст. 10). Такую остановку сделал и Павел: приведя настоящее свидетельство псалма, сказав: «искушали Меня отцы ваши, испытывали Меня, и видели дела Мои сорок лет», он присовокупил затем: «посему Я вознегодовал на оный род» (Евр. 3:9, 10), и сделал такое разделение справедливо и разумно, потому что действительно Бог искушался в пустыне иудеями сорок лет. Искушался Он совершением знамений, когда иудеи напр., говорили: «хотя Он ударил камень и потекли воды, и полились ручьи, но сможет ли Он дать и хлеб? Или приготовить трапезу народу Своему?» (Пс. 77:20), — тогда как Он «послал им манну в пищу и хлеб небесный дал им; и, как песок морской, птиц пернатых» (ст. 24, 27), как об этом поведано Духом Святым в семьдесят седьмом псалме. За это–то Бог и вознегодовал на род тот, остававшийся после стольких знамений неблагодарным и неверующим, и притом — не временно, а постоянно, почему не указано время. У других переводчиков, вместо: «вознегодовал», читается: был недоволен, т. е. очень мало и даже совсем был недоволен. «И сказал: всегда заблуждаются сердцем, а сами не познали путей Моих» (ст. 10). Справедливо Бог не благоволил к иудеям, так как они предавались не временному, а постоянному заблуждению. А постоянно заблуждающийся когда обратится? Кроме того и заблуждаются они не устами, а сердцем, что всего тяжелее, потому что, когда предано заблуждению сердце, болезнь становится неисцелимою. Вот почему Бог и порицал иудеев чрез пророка Исаию: «этот народ приближается ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня» (Ис. 29:13). Что же послужило причиной заблуждения сердца? Неведение путей Божиих, т. е. заповедей, которые знают не столько изучающие их, сколько исполняющие. И теперь пророк назвал неведением неисполнение. Истинное знание — знание на деле. Так напр., все мы знаем море по слуху или издали, но истинное знание о нем имеют те, кто на нем трудится. «Посему Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в покой Мой» (ст. 11). «Посему» употреблено здесь не для сравнения, а для утверждения сказанного, и значит: истинно клялся, подобно тому как когда говорится: «Сколь благ Бог Израилев к правым сердцем!» (Пс. 72:1), или: «как величественны дела Твои, Господи! Все премудростью Ты сотворил» (Пс. 103:24). Под клятвою разумей непреложную угрозу Божию. Если и нам не дозволительно изменять клятвам, то тем более не изменяет своих обещаний и угроз Бог. Это и обозначается словом: клятва. В чем же клялся Бог? В том, что народ иудейский не войдет в Его покой, что и случилось с прогневавшими Его в пустыне, которые умерли в пустыне и не наследовали обетованной земли. Данным выражением пророк указал и на истинный покой, имеющий быть в будущей жизни, потому что он не стал бы и говорить о последнем в заключение псалма, если бы, как говорит Павел, не представлял некоторого иного покоя, назначенного тем, которые будут повиноваться (голосу Божию), — покоя, когда Бог успокоится от всех настоящих дел.

1. И этот псалом у евреев не имеет надписания, а имеет его лишь у семидесяти, иудей естественно отвергает их надписание, так как последнее обличает его, явно показывая, что оно направлено против народа иудейского. В самом деле, Давид, которому принадлежит этот псалом, жил на много поколений раньше плена, после которого, как говорится в надписании, построен был храм; следовательно здесь говорится о том плене, о котором говорит и Павел: «восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам» (Еф. 4:8), а под построением храма разумеется божественное воплощение, потому что и Сам Господь говорил о Своей плоти: «разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2:19). Таким образом, построение этого храма совершено было после нашего пленения, учиненного диаволом, потому что, желая освободить нас от него, Христос и воплотился. Об этом пленении сам Давид сказал в другом пророчестве: «Ты взошел на высоту, пленил плен» (Пс. 67:19). «Воспойте Господу песнь новую, воспойте Господу, вся земля! Воспойте Господу, благословите имя Его, благовествуйте ежедневно о спасении Его» (ст. 1, 2), Почему пророк велит петь новую песнь всей земле, а не одним только иудеям, как не по причине, несомненно, новых чудес? Давид как бы предваряет своим благовествованием Павла, говорящего: «кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Кор. 5:17). Что же это за новая песнь, и от кого мы ей научимся? Пророк дал нам много песнопений, но, указывая теперь на «песнь новую», он разумеет какую–то иную новую песнь, отличную от тех. Песнь воспевал и Исаия: «воспою», говорит он, «Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его» и т. д. (Ис. 5:1). Но это следует петь не всей земле, а одному только народу иудейскому, в честь которого, как говорит пророк, это и поется. Очевидно, поэтому, что пророк разумел песнь ангельскую, записанную Лукою. Это действительно была новая песнь. И пророк приглашает к пению всю землю потому, что так пели, как повествует названный Евангелист, ангелы: «слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лк. 2:14). Когда же эти слова были сказаны? Когда создан был храм, т. е. воплотился Христос. При Его рождении эти слова и воспели в Вифлееме ликовавшие ангелы. Приглашая трижды к песнопению, пророк называет трижды Господа, желая этим показать, что во Христе прославляется Троица, так как чрез Него мы познали и Духа и Отца. Сообразно этому пророк и присовокупил: «благословите имя Его», — будешь ли разуметь Отца, или Сына, иди Святого Духа, потому что имя Троице — Бог. Это имя и благословили возвестившие нам новую песнь ангелы, которые прежде всего вознесли славу Богу в вышних. «Воспойте Господу, благословите имя Его, благовествуйте ежедневно о спасении Его» (ст. 2). Чем дальше идет время, тем дальше и Евангелие, и чем дальше простирается время, тем дальше распространяется познание о Христе. Это подтверждается дальнейшими словами: «возвещайте в народах славу Его, во всех племенах чудеса Его» (ст. 3). Может ли относить это к себе народ иудейский? Как может возвестить славу Божию среди язычников тот, кто не имеет даже права читать закон вне своих пределов? За это именно и порицал иудеев пророк Амос: «приносите в жертву благодарения квасное, провозглашайте о добровольных приношениях ваших и разглашайте о них, ибо это вы любите, сыны Израилевы, говорит Господь Бог» (Ам. 4:5). И какое следует за это наказание? «За то и дал Я вам голые зубы во всех городах ваших» (ст. 6). Ясно, следовательно, что Давид указал на завет евангельский, сказав сначала: «возвещайте», а затем: «в народах славу Его, во всех племенах чудеса Его». Какие же именно? Что мы, рожденные от крови и плоти для смерти, возрождаемся чрез воду крещения для жизни. Эти именно чудеса Бог повелел ученикам возвестить язычникам: «идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам» (Мф. 28:19, 20). Смотри, что сказал дальше пророк об этом имени, т. е. об имени Отца и Сына и Святого Духа. «Ибо велик Господь и весьма славен, страшен для всех богов» (ст. 4). Как велик Бог, излишне и говорить, потому что это признается всеми. «Весьма славным» называет Его пророк за то, что Он, будучи чрезмерно великим, снисходит к смеренным, и, будучи праведным, терпеливо ждет спасения грешников. Но если Бог для нас благ, то для демонов Он страшен. Этих последних пророк и назвал здесь богами, не потому, что они действительно боги, а потому, что так называются некоторыми, как о том свидетельствует Павел: «мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого. Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле» (1 Кор. 8:4, 5). А кем они так называются, узнай из дальнейших слов: «ибо все боги язычников — бесы, а Господь небеса сотворил» (ст. 5). В Священном Писании обычно демонами называются злые духи, как это видно из Евангелий, которые постоянно употребляют это выражение. Греки же, находя название почетным, называют их демонами, т. е. огненными и обладающими знанием, и этим, не ведая, вместо похвалы, себе наносят позор, поскольку это имя для демонов, как знающих нечестие, служит названием позорным. Симмах, вместо: бесов, перевел: несуществующие, так как демоны преданы нечестию, не имеющему для себя основания, а Акила: воображаемые, так как они владеют ложным и вымышленным именем.

2. Итак, все языческие боги — демоны: признают ли язычники одних из них меньшими, других — большими, все они одинаково принадлежат к враждебным и злым силам. Откуда это видно? «А Господь небеса сотворил» (ст. 5), т. е. демоны не были бы низвержены с неба, если бы не отпали чрез свое нечестие от создавшего небеса. Но смотри, кого вместо них и для чего приняло небо. «Исповедание и красота пред Ним, святость и великолепие во святилище Его» (ст. 6). Под исповеданием пророк разумеет исповедников, а под святыней — святых. Их–то Бог принял на небеса вместо низверженных демонов. С исповеданием Бог соединил и красоту, потому что исповедующий свой грех пред Богом, превращается из покрытого срамом в облеченного в благолепие и является пред лицом Божиим, тогда как прежде не был пред Ним. Бог отвращает лицо Свое от грешников, пока они не раскаются и не исповедуются Ему, почему тот же псалмопевец и взывает к Богу: «не отвергни лица помазанника Твоего» (Пс. 131:10), когда восчувствовал свой грех. Со святостью Бог соединил великолепие, потому что нет ничего великолепнее святого, — ни пророк, ни священник, ни царь не может сравниться с ним, потому что во святых почивает Бог, как Святой. Потому–то Он ставит их не пред лицом Своим, как исповедников, а принимает в собственное святилище, и делает Своими сожителями и общниками Своей славы и царства. К этим–то святым относи дальнейшие слова: «принесите Господу, отчизны народов, воздайте Господу славу и честь! Воздайте Господу славу имени Его, возьмите жертвы и входите во дворы Его» (ст. 7, 8). Не без причины пророк велел в начале псалма воспевать новую песнь, а потому, что в нем содержится некоторое новое призвание, новая проповедь. Как видишь, здесь призываются язычники, от которых требуется приношение словесное, не тельцы или овцы, или какие другие подобного рода жертвы, а слава и честь, — слава как Богу, потому что слава Его принадлежность, — почему и херувимы приносят Ему песнословие, говоря: «благословенна слава Господа от места своего!» (Иез. 3:12), — а честь как Отцу, потому что говорится в законе: «почитай отца твоего и мать твою» (Исх. 20:12). Язычники познали Бога как Отца чрез восприятие Духа. Потому Спаситель и научил нас говорить Богу: «Отче наш, сущий на небесах» (Мф. 6:9). Сказав о славе и чести, пророк вспомнил еще и о другой славе. «Воздайте Господу», говорит он, «славу имени Его», и этою второю славою указывает на крест, желая, чтобы мы приносили его Христу, насколько он составляет Его славу. Вот почему другие переводчики сказали: славу имени Его. Как же мы приносим Христу крест? Если мы распинаем себя в своей жизни. «Кто любит отца или мать более, нежели Меня», говорит Христос, «не достоин Меня» (Мф. 10:37). Заметь, как пророк желает, чтобы прославлялся Бог в Троице. Потому он и повелевает трижды воссылать Ему славу и трижды называет Господом. «Воздайте Господу славу имени Его, возьмите жертвы и входите во дворы Его». Какие дворы? Очевидно, церкви, рассеянные по всей вселенной. Чтобы кто–либо не подумал, что последние, по причине их множества, разделены друг от друга, пророк назвал их одним двором, присовокупив далее: «поклонитесь Господу во дворе святом Его. Да подвижется от лица Его вся земля!» (ст. 9). Итак, хотя церквей по числу и много, но по существу они составляют одну церковь, которая и называется святою, как тело Святого во святых. Жертвы пророк повелевает приносить не кровавые, а жертвы славословия, как это ясно показал он словами: «поклонитесь Господу во дворе святом Его. Да подвижется от лица Его вся земля» (ст. 9). Для чего? Для того, чтобы она переменила прежнее свое состояние и получила более прочное и твердое основание чрез Христа.

3. Земля потряслась во время распятия и воскресения, каждое из которых представляет лицо Единородного, поскольку в кресте и воскресении мы и доныне видим силу Его лица. «Скажите народам, что Господь воцарился и утвердил вселенную, которая не подвижется, будет Он судить народы по правде» (ст. 10). Почему «народам»? Потому что иудеи не выносят слуха проповеди, почему Павел и Варнава и говорили им: «вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам» (Деян. 13:46). В чем же признак царства Господня? «Господь воцарился и утвердил вселенную, которая не подвижется». Под царством Божиим пророк разумеет наше подчинение Богу; этим последним Бог и исправил вселенную, покорив богопознанию непослушного и непокорного человека. Почему же иному земля уже не поколеблется, как не потому во всяком случае, что пришедший Христос уничтожил колебавших ее, т. е. демонов? «Будет Он судить народы по правде», т. е. по справедливости. Мы не можем оправдываться незнанием и роптать на суд Божий в виду того, что будто бы не знали Его закона, потому что Евангелие Христово пронеслось по всей земле. Впрочем, эти слова гораздо более могут относиться к иудеям; Бог будет судить их «по правде» за то, что «пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин. 1:11), как говорит Иоанн. «Да возвеселятся небеса и да радуется земля, да придет в движение море и что наполняет его!» (ст. 11). Какая причина этой радости? Пришествие Спасителя, как это ясно видно из дальнейшего. Итак, было обще и небу и земле таинство, совершившееся на последней, так как о преклонившем небо и сошедшем с него говорится, что Он произойдет и от земли по плоти. «Да придет в движение море и что наполняет его» — не бурным волнением, а волнением радости и ликования. Под исполнением его разумей реки и озера, поскольку все собрания вод при творении названы Богом именем моря: «назвал», говорится, Бог «собрание вод морями» (Быт. 1:10). Что же приносят воды таинству Единородного? Очевидно, крещение. «Возрадуются поля и все, что на них, тогда возрадуются все деревья дубравные» (ст. 12). Сказав о море и упомянув о том, что его наполняет, пророк естественно далее указывает на поля, или пашни, и что на них находится, желая обозначить этим совокупность всего, находящегося на земле. Почему же он велит им радоваться? «Тогда возрадуются все деревья дубравные». Когда и почему? «От лица Господа, ибо Он грядет, ибо Он грядет судить землю, судить вселенную по правде и народы по истине Своей» (ст. 13). Пророк возвещает величайшую радость деревьям, какую они получат с пришествием Христа чрез Его Крест, — и не просто деревьям, а дубравным, т. е. бесплодным, так как известно, что для изготовления креста взято было не плодоносное дерево, а бесплодное. Тем не менее, участниками радости стали все деревья земли, как свидетельствует настоящий стих. Разумей под деревьями дубравными в виду их бесплодия и грешников, о которых Исаия говорил: «да не говорит евнух: вот я сухое дерево» (Ис. 56:3), т. е. не рождающее плодов. Но пришествие Христово заставило и их радоваться. «Ибо Он грядет, ибо Он грядет судить землю, судить вселенную по правде и народы по истине Своей». Не без причины пророк говорит два раза «грядет», а, желая указать на оба пришествия Христа. Выше он ясно возвестил первое Его пришествие, почему и сказал о нем, не упоминая о суде, так как Христос пришел тогда не судить мир, а спасти мир (Ин. 2:47); теперь указывает на второе пришествие, в которое Он будет судить землю и вселенную, т. е. человека, который, как происшедший от земли, называется ее именем, и вселенную, как место обитания Божия: «и Слово стало плотию, и обитало с нами» (Ин. 1:14). Не только землею и вселенною назвал пророк человечество, но и народами — не народом, — в виду различия по языку, по образу жизни, по богопочтению, и многому другому, что отделяет людей друг от друга. Если говорится, что будет судить «вселенную по правде» и «народы по истине», то под вселенною разумеется не что–либо отличное от людей, потому что если бы не было людей, то кем заселялась бы земля? Равным образом и правда не что–либо отдельное от истины, а одна восполняет другую, так что нет ни правды без истины, ни истины без правды, почему и Христос называется обоими именами.

1. И настоящей псалом находится в числе не имеющих у евреев надписания. Но семьдесят придумали для него подходящее к пророчеству название. Так как пророк воспевает здесь царство Христово и Его славные деяния, то справедливо псалом усвояется духовному Давиду, и говорится: «когда земля его устроялась», т. е. когда человеческая природа пришла в надлежащее состояние, так как раньше уклонилась от своего разумного назначения. «Господь воцарился, да радуется земля, да веселятся многочисленные острова!» (ст. 1). Бог, как Творец и Господь всей вселенной, всегда царствовал; но так как Он на некоторое время оставил род человеческий и попустил ему быть под властью духовных врагов, а теперь покорил последних и освободил первый, то пророк справедливо говорит: «Господь воцарился», разумея под царством Божиим уничтожение заблуждения и низвержение идолов, которому радуется земля, видя себя освобожденною от того, о чем прежде она воздыхала вместе с остальными тварями. Веселятся также и «многочисленные острова», т. е. церкви из язычников, поскольку истребление заблуждения открыло им доступ. Почему пророк называет церкви островами, как не потому, несомненно, что как острова лежат среди вод, так и церкви в водах крещения? Хорошо сказал пророк, что веселятся многие острова, а не все, показывая тем, что есть и другие острова, именно церкви еретические, которые, хотя и гордятся водою крещения, но не могут веселиться, потому что они своими нечестивым образом мыслей о Божестве уничтожают благодать крещения. «Облако и мрак вокруг Его, правда и суд — основание престола Его» (ст. 2), т. е. царствующего. Разумеется Христос, тело которого называется облаком по причине его тонкости и чистоты. С облаком соединяется мрак, — что Симмах перевел словом туман, потому что плоть, подобно туману, закрывала многим глаза и препятствовала познать божественное достоинство Единородного. Потому–то в другом месте тот же псалмопевец говорит: «и мрак сделал покровом Своим, вокруг Его — скиния Его» (Пс. 17:12). «Правда и суд — основание престола Его» (ст. 2). Таковы дела царства Божия: мы, как видно отсюда, освободились от несправедливо поработивших нас, а эти последние осуждены. Впрочем, и сами мы совершим правду и суд, если пожелаем соцарствовать Богу. «Огонь пред Ним пройдет и попалит вокруг врагов Его» (ст. 3) Пророк явно упоминает здесь о будущем суде, почему и говорит об огне, что он не предходит, а «пред Ним пройдет». Этот огонь попалит врагов его; т. е. грешников, которые суть враги Бога потому, что не слушались Его, когда Он звал, не повиновались, когда Он увещевал, и не хотели примириться с Ним, когда Он предлагал свою руку, как свидетельствует о том Павел, говоря: «мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2 Кор. 5:20). «Попалит вокруг врагов Его». Попалит всех врагов, потому что он не перестанет окружать Его и бежать пред Ним до тех пор, пока не охватит всех виновных. Об этом огне, бегущем пред Судиею, упоминает и Даниил. «Видел я», говорит он, «что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его — как чистая волна; престол Его — как пламя огня, колеса Его — пылающий огонь. Огненная река выходила и проходила пред Ним» (Дан. 7:9, 10). «Осветили молнии Его вселенную, увидела и вострепетала земля» (ст. 4). Под молниями будем разуметь лучи света, которые не ждут будущего века, а и теперь уже освещают вселенную. Обрати внимание на различие огней. Один есть Его огонь, — этот освещает; другой — не Его огонь, а бежит пред Ним, — этот огонь жжет, потому что на то и создан. Под молниями, поэтому, разумеются апостолы, потому что они, будучи причастниками истинного света, естественно и сами называются светом, почему Господь и говорил им: «вы — свет мира» (Мф. 5:14).

«Увидела и вострепетала земля». Тому, что плохо стоит, полезно испытывать сотрясение, чтобы чрез то приобрести большую твердость и устойчивость; так и строители, если находят стены ветхими, разрушают их, желая привести их в лучшее состояние. Так точно и земля, т. е. человечество, была сотрясена явившимися апостолами, почему в Фессалоники про Павла и Силу и говорили: «эти всесветные возмутители пришли и сюда» (Деян. 17:6), сотрясена для того именно, чтобы стала более твердой. «Горы, как воск, растаяли от лица Господа, от лица Господа всей земли» (ст. 5). Подобно тому, как горы возвышаются над землею, так точно и пророки возвышаются над прочими людьми, почему и называются горами. Естественно поэтому, что при пришествии Единородного, Который есть Господь всей земли, т. е. человечества, ставший его Господом чрез восприятие начатков всего смешения, пророки «растаяли». Прежде их пророчество сковано было буквою, почему и оставалось неведомым для читавших; когда же пришел Единородный, то оно растаяло, т. е. стало мягким, так что все могут пользоваться им для составления понятия о таинстве Единородного, и чрез него, как бы чрез воск, согретый огнем, делать образы Владыки. «Растаяли», говорится, «от лица Господа», т. е. от действия Духа. Так как пророк называет здесь лицо Господа дважды, то ясно, что в одном случае он называет Сына — лицо Отца, в другом Духа — лицо Сына. Пророческий воск растаял, следовательно, не только от пришествия Единородного, но и от дарования Духа, потому что и после пришествия Христа апостолы не могли бы уразуметь пророчеств о Нем, если бы Он не сообщил им даров Духа, как это видно из слов Господа, которые Он сказал им: «о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки» (Лк. 24:25). «Возвестили небеса правду Его, и увидели все народы славу Его» (ст. 6). Хотя небеса многократно возвещали о правде Божией, т. е. Христе, например, когда из них принесся голос: «Сей есть Сын Мой возлюбленный» (Мф. 3:17 и 17:5), не только при крещении, но и на горе Фаворе, или когда, в ответ на молитву Христа к Отцу: «Отче! прославь» Сына Твоего, принесся голос с неба: «и прославил и еще прославлю» (Ин. 12:28), но в смысле преимущественном небесами, возвышавшими правду Божию, были апостолы. Подлинно они были не земными существами, а небесными, почему и называются небесами.

2. Когда апостолы проповедовали, то все народы познали славу Христа, видя, как неученые стали ораторами, как демоны изгонялись тенью апостолов. «Да постыдятся все поклоняющиеся истуканам, хвалящиеся идолами своими. Поклонитесь Ему, все Ангелы Его!» (ст. 7). Не только получившие писанный закон должны стыдиться созданных руками идолов, но и имеющие закон естественный. В самом деле, кому не очевидно, что творить свойственно Богу? Как же, поэтому, может называться Богом то, что создано кем–либо другим? Следовательно, как тот, кто поклоняется, должен стыдиться, так равным образом и тот, кто хотя не покланяется, но хвалится тем, что сделал предметы поклонения для другого, достоин позора, так как внес тяжкий соблазн в нашу жизнь. «Поклонитесь Ему, все Ангелы Его!». Пророк целесообразно указал здесь на поклонение ангелов, чтобы мы не стыдились покланяться тому Богу, которому покланяются ангелы, а вместе с тем, чтобы знали, что, поклоняясь Богу, мы вступаем в чин ангелов, — кроме того, знали и то, что ангелам свойственно покланяться, а не принимать поклонения. Тем более не могут служить предметом поклонения демоны, лишившиеся даже и ангельского достоинства. «Услышал и возвеселился Сион, и возрадовались дщери Иудеи ради судов Твоих, Господи» (ст. 8). Дщерями иудейскими пророк назвал все церкви, существующие на земле, поскольку в них процветает исповедание, так как Иудея и значит: исповедание. На первом месте пророк поставил Сион, как первородную церковь. Она, говорит пророк, «услышал и возвеселился», — слышала о посрамлении идолослужителей, а равно и о поклонении ангелов, которое они приносят Богу, и естественно возвеселилась, как чтущая единого поклоняемого Бога — Отца создания. Естественно, что и дочери иудейские (т. е., как мы сказали, церкви), став участниками этой радости, «возрадовались». Причиною, ради которой возвещается радость, являются суды Божии, именно то, что поклоняющиеся истуканам и хвалящиеся идолами, по суду Божию, подвергаются посрамлению. Как это совершилось, узнай из дальнейшего. «Ибо Ты — Господь Вышний над всею землею, весьма превознесся над всеми богами» (ст. 9). Так как пророк указывает на суд, совершенный крестом, а крест является высотою Единородного, потому что Он говорит: «когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12:32), то, дабы кто не подумал, что Христос прежде не был высок, пророк назвал Его не только высоким, но и «Вышний» над всею землею. Указав на землю, пророк частью назвал все творение. Но чрез крест Христов возвысился над всеми богами, т. е. ложноименуемыми богами, потому что, будучи низвержены крестом, они на опыте узнали, как высок Бог, если Он чрез того, кто считался слабым, поразил тех, которые считались сильными. «Любящие Господа, ненавидьте зло! Хранит Господь души преподобных Своих, из руки грешника избавит их» (ст. 10), — чтобы, найдя чистую любовь, Бог принял любящих как истинных и искренних сынов Своих. Поэтому, кто говорит, что любить Бога, а предается хотя бы и легкому пороку, или любит что–нибудь житейское, тот обманывает себя, потому что любовь к этому миру, как говорит Иаков, есть вражда на Бога (Иак. 4:4). «Хранит Господь души преподобных Своих, из руки грешника избавит их». Вот какие блага получаем мы от чистой любви к Богу. Мы становимся святыми и имеем Бога хранителем величайшего нашего сокровища — души, так что не можем впасть в руки врага; а если и впадем, то Бог не оставляет нас, а освобождает, связывая истинного грешника, корень греха — диавола, и дает нам руку, чтобы мы убежали от незаконно восставшего на нас. «Свет воссиял праведнику и правым сердцем — веселие» (ст. 11). Светильником и светом для праведных является закон Божий, почему в другом месте Давид говорит: «светильник ногам моим — закон Твой и свет путям моим» (Пс. 118:105). Он же является и веселием для правых сердцем, т. е. для идущих правым путем. Он указывает им путь, которого они желают, и укрепляет на добродетели, к которым они стремятся сами. Но ты разумей под воссиявшим светом и Единородного, о Котором Иоанн Богослов пишет: «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин. 1:3, 4). Вот почему и Малахия назвал Его солнцем, и подобно Давиду предсказал, что Он воссияет для праведников. «А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его» (Мал. 4:2). «Веселитесь, праведные, о Господе, и исповедайте память о святыне Его» (ст. 12). Праведники становятся блаженными вследствие своей радости. Они не услаждаются никакими житейскими благами, а одним только Богом, в котором, как ты знаешь из послания Иакова, «всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше» (Иак. 1:17). «И исповедайте память о святыне Его». Под исповеданием разумей или благодарение, или исповедание грехов, поскольку и оно подобает праведникам, потому что нет человека, который поживет, и не согрешит, почему человек и приходит необходимо к памяти, т. е. к поминанию о святости Божией. Людям следует благодарить Бога за то, что Он освятил их, и исповедать себя грешниками, потому что как бы человек ни был праведен, по сравнению со святостью Бога он все же оказывается грешником, почему Исаия и говорит: «все мы сделались — как нечистый, и вся праведность наша — как запачканная одежда» пред лицом Твоим (Ис. 64:6).

Хотя этот псалом лишен надписания, тем не менее, это не дает права считать его не принадлежащим пророку Давиду. Может быть пророк не пел его в храме и не передал другим псалмопевцам, почему и оставил его без имени. Под исповеданием здесь надо разуметь благодарение, потому что в этом последнем и заключается цель данного пророчества. Вот почему Акила переводит: в благодарение, Симмах: в благословение, а пятое издание: в похвалу. «Воскликните Богу, вся земля! Работайте Господу с веселием, входите пред Ним с радостью» (ст. 1, 2). И в этом пророчестве замечается великая точность и последовательность, если кто исследует его внимательно. Восклицать пророк приглашает всю землю, как будто мы победили общего всем врага; затем, когда мы узнали, что виновник победы Бог, пророк повелевает нам работать Ему в веселии, подобно тому, как говорит и Павел: будем все радоваться, непрестанно молиться, о всем благодарить (1 Фес. 5:16, 17, 18), зная, кому и за что мы работаем, от какого рабства освобождены и к какому призваны, сколь легкое иго получили взамен тяжкого. «Входите пред Ним с радостью», т. е. с радостью. Пророк разумеет не здешнюю радость. Подобно тому как для зрелых мужей кажется смешною радость детей, потому что они радуются и восхищаются ничего нестоящими вещами, так и радость грешников представляется достойной порицания для праведников, потому что они радуются нахищенному и награбленному богатству и другим подобного рода вещам, которым нельзя будет радоваться, когда мы должны будем предстать пред страшным Судиею; напротив, мы должны радоваться, когда подвергаемся ограблению, подвергаемся клеветам, потому что с такою радостью можем явиться пред лицо Божие, как об этом свидетельствуют слова Господа: «блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах» (Мф. 5:11, 12). «Знайте, что Господь — Он есть Бог Наш, Он сотворил нас, а не мы, мы же народ Его и овцы пажити Его» (ст. 3). Видишь, как Дух Снятый заграждает всякие еретические уста? Так как некоторые еретики, желая разделить Троицу и унизить достоинство Единородного, ссылаются на то, что в Священном Писании Он называется Господом, а Богом называется Отец, измышляют несуществующее различие между Господом и Богом, и на свою погибель обращают в богохульство апостольское изречение: «у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им» (1 Кор. 8:6), и говорят, что Сын, как Господь, меньше Отца, так как не называется Богом, и что это имя не должно и прилагаться к Нему согласно с дальнейшим апостольским изречением: «но не у всех такое знание» (ст. 7), — то пророк, желая прекратить их пустословие, говорит: «знайте, что Господь — Он есть Бог Наш», дабы они больше не дерзали отделять ни Господа от Бога, ни Сына от Отца. «Он сотворил нас, а не мы». Не сами собою мы существуем, как думают некоторые, а «мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела», как говорит Павел (Еф. 2:10); должны, следовательно, признавать некоего Творца. «Мы же народ Его и овцы пажити Его». «Входите во врата Его с исповеданием, во дворы Его с песнопениями, исповедайтесь Ему, хвалите имя Его» (ст. 4). Чьи мы овцы, узнай из слов Единородного: «овцы Мои слушаются голоса Моего» (Ин. 10:27). Его мы и «народ», как Он говорил нам о том устами пророка: «и будете Моим народом, и Я буду вашим Богом» (Иез. 36:28). Итак Он есть Господь и Бог; тем и другим называется Сын, как и Отец. В Его врата пророк приглашает войти «с исповеданием», а во дворы «с песнопениями». Сначала, следовательно, должно принести исповедание, и после этого уже петь. Подобно тому как двери закрывают дворы, и никто не может очутиться внутри двора, если не войдет чрез дверь, так точно и мы, прежде чем не исповедуемся, не можем воспевать, потому что нужны чистое сердце и уста, свободные от греховной скверны, если мы хотим угодить Богу жертвою наших песнопений. «Исповедайтесь Ему, хвалите имя Его». Опять пророк ставит исповедание раньше хвалы, желая яснее пред нами запечатлеть сказанное в предшествующем стихе. Исповедаться пророк повелевает Ему как Богу, а хвалить велит имя Его, каковым является Спаситель, поскольку это последнее служит причиной нашего спасения, как о том свидетельствуют Петр и Иоанн, говорившие иудеям: «ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12). Вполне справедливо псалмопевец в виду этого и присовокупил: «ибо благ Господь, во век милость Его, и в род и род истина Его» (ст. 5). Истина Его, явившись в настоящем роде, явится и в будущем, когда Он воздаст каждому по делам его. А эта неоспоримая и неложная истина заключается в том, что Христос «Господь, во век милость Его», потому что как Христос, т. е. как милосердый и человеколюбивый, Он в настоящей жизни дарует Свою милость, чтобы мы, если по беспечности и впадем в заблуждение, обратились к Нему по Его человеколюбию.

Между толкованиями древних Отцов и Учителей Церкви Беседы св. Иоанна Златоуста на псалмы, не смотря на неполноту^[13], в какой они сохранились, занимают выдающееся место по высоким достоинствам своего содержания и изложения. По суду древних ценителей (патриарха Фотия и Свиды^[14], они принадлежат к лучшим произведениям святителя. Они отличаются глубоким проникновением в содержание псалмов, ясным, одушевленным изложением выраженных в них истин и благочестивых чувствований, особенно же — неподражаемым нравственным применением содержания псалмов к жизни христианина. Златоуст не извлекает только из текста псалмов содержащиеся в них истины веры и нравственности, но раскрывает их и убеждает в их непреложности и обязательности своим одушевленным красноречием. В его беседах Псалтирь действительно получает характер высокого молитвенного воззвания к Богу, соответствующего не только ветхозаветному, но и новозаветному времени. — В своем толковании псалмов Златоуст держится преимущественно буквального, исторического смысла, за исключением, понятно, тех псалмов или отдельных стихов, которые имеют пророческий характер (напр. Пс. 44–й; 46–й; 109 и др.). Основное правило относительно этого выражено при объяснении 9–го псалма: «когда, говорит святитель, нужно объяснять что–либо в переносном смысле (κατ̀ αναγωγήν), то не должно оставлять этого. Одно в Писании нужно и созерцать (θεωρη̃σαι) или объяснять в переносном смысле», как сказано в русском переводе этих слов, «а другое нужно понимать, как сказано только» (стр. 115), в иных же местах нужно принимать и то, что сказано, и то, что этим обозначается»^[15]. Примерами этого последнего, двойственного, объяснения псалмов служат толкования на 5–7–й ст. 9–го Пс., которые объяснены сначала буквально (стр. 114), а затем — в переносном смысле — относительно божественного суда над иудеями (стр. 116), — на 2–3–й ст. 43–го Пс. (стр. 168–169, 171), на 9–10–й ст. 45 Пс. (стр. 212), — 2–й ст. 46–го Пс. (стр. 215) и др. Пониманию слов некоторых псалмов в переносном смысле Златоуст иногда только не препятствует (наприм., при объяснении 2–го ст. 47–го Пс., стр. 225), а иногда отклоняет такое понимание (наприм., при объяснении 4–го ст. 115–го Пс. (стр. 350). Вместе с ясным выражением буквального или переносного, пророческого, смысла, святитель обращал особенное внимание на последовательный ход мысли в содержании псалмов и раскрывал его там, где этой последовательности с первого взгляда можно не заметить (см. на стр. 142; 173–174; 234; 238; 463 и др.)».

Особенно же замечательны толкования Златоуста на псалмы в том отношении, что в них не только указывается, но и самим делом применяется тот совершеннейший способ толкования свящ. Писания, который состоит в равночестном пользовании, как греческим переводом 70–ти толковников, так равно еврейским текстом и сделанными с него другими древними переводами.

На этой методологической или руководственной — относительно способа толкования — важности бесед Златоуста на псалмы считаем нужным остановить внимание читателей, так как выяснение ее может вести к установлению того способа, каким мог бы быть достигнут наиболее вразумительный славянский или русский перевод Псалтири. При этом, как само собою понятно, принимается за несомненное, что способ толкования, каким в Беседах на псалмы пользовался Златоуст, посвятивший большую часть своей жизни объяснению Священного Писания, есть способ самый целесообразный, завещанный отеческой древностью, свободный от каких–либо увлечений новыми веяниями, а вследствие того этот способ таков, что без всяких опасений, с уверенностью, он может быть употребляем современным православным толкователем при объяснении славянского текста Псалтири и исправление — по местам — самого текста. Посильное выяснение особенностей этого способа толкования вызывается именно сознаваемою у нас всеми неясностью многих мест в славянской Псалтири, которая между тем, сообразно с молитвенным характером этой священной книги, наиболее употребляется при Богослужении, вследствие чего эта неясность чаще и сильнее чувствуется.

Доказывать действительное существование неясности во многих местах славянской Псалтири нет, думаем, надобности. Достаточно припомнить то, что сказано об этом в предисловии к новому славянскому переводу Псалтири, сделанному московским архиепископом Амвросием (Зертис Каменским): «никто не может спорить, чтобы, читая на славянском языке Псалтирь, мог оную во всей точности разуметь; сие единственно происходит от несовершенства перевода»^[16].

Сознание недостаточной вразумительности славянской Псалтири и вытекающая отсюда потребность устранить, по возможности, эту неясность и^[17] в новейшее время повели к тому, что в нашей богословской письменности явилось несколько замечательных опытов, направленных к тому, чтобы облегчить понимание этой священной книги посредством новых ее переводов или чрез исправление славянского ее текста. Такими опытами служат:

1). Вышеназванный перевод Псалтири с еврейского языка на славянский, принадлежащий архиепископу Амвросию.

2). «Псалтирь в русском переводе с греческого» Епископа Порфирия. 1893 г.

3). Опыт исправления славянской Псалтири на основании греческого перевода и еврейского текста^[18], принадлежащий архим. Амфилохию.

Каждый из этих трудов служит выражением особого способа^[19], каким достигаемо была указанная выше цель. В основу перевода архиеп. Амвросия положен нынешний, или так называемый, еврейско–масоретский текст книги псалмов, по тому соображению, что «Псалтирь написана была первоначально на еврейском языке», вследствие этого «паче всего нужно, дабы перевод оныя точно согласован был с самим подлинником еврейским» (Предисловие к названному выше переводу Псалтири, архиеп. Амвросия, стр. 21). Перевод преосвящ. Порфирия сделан, по его объяснению в предисловии, «с греческой Псалтири, писанной на пергамине в 862 г. по Р. Хр. диаконом церкви св. Воскресения в Иерусалиме». В «Сличительной Псалтири» о. Амфилохий стремился достигнуть возможно более вразумительного славянского текста этой священной книги путем сравнения речений, переведенных с греческого текста 70–ти, с соответствующими речениями, составляющими передачу еврейского текста, или, что тоже в существе дела, в основу труда о. Амфилохия положено сличение перевода 70–ти с еврейским текстом, хотя и не непосредственное.

Какому же из этих трех способов нужно следовать при дальнейших трудах по усовершенствованию славянского или русского перевода Псалтири, а вместе с тем и прочих ветхозаветных книг? Следует ли полагать в основу этого святого дела только греческий перевод 70–ти, или — еврейско–масоретский текст, или нужно пользоваться совместно тем и другим — вместе с другими переводами?

Для правильного, согласного с духом Православной Церкви, решения этого основного вопроса при переводе, как и толковании священных книг Ветхого Завета, беседы Златоуста на псалмы дают весьма важные руководственные указания.

Златоуст в основу толкования Псалтири полагает греческий текст 70–ти; по нему он постоянно приводит слова псалмопевца. При этом он не считает однако этого текста самодовлеющим, вполне достаточным для разумения священной книги. Напротив, святитель совершенно далек от такого воззрения на древнейший греческий перевод, как это показывают, во–первых, неоднократные его замечания о неясности тех или других мест псалтири по переводу 70–ти. Так, наприм., приведши по этому переводу 16–й ст. Пс. 138–го: и в книзе твоей все напишутся, во днех созиждутся, и никтоже в них, святитель замечает: «неясны эти слова, но до смысла их нужно доходить по связи речи и по другому переводу», и затем, раскрыв последовательность речи псалмопевца, приводит другой перевод (Симмаха) и согласно с ним объясняет это место (стр. 464–465). Такое же замечание делает Златоуст вслед за начальными словами 3–го ст. Пс. 47–го: благоукореняя радованием всея земли: «эти слова, говорит он, весьма неясны, поэтому нужно быть внимательным» (стр. 225); и здесь для объяснения приведены два других перевода (Акилы и Симмаха), согласно с которыми и объяснено это место (стр. 224 и 226). Сознание некоторого преимущества — по местам — других переводов в ясности или выразительности высказывается Златоустом и в нередких его одобрениях этим переводом. Наприм., объясняя 5–й ст. Пс. 111–го по переводу 70–ти: устроит словеса своя на суде, Златоуст приводит другой перевод (Симмаха): «устрояя дела свои с судом» и, высказав согласно, по преимуществу, с последним смысл этого места (стр. 316–317), в заключение говорит: «Это и выражает яснее другой (переводчик) словами: «устрояя дела свои с судом, потому что милосердый распоряжается своим имуществом рассудительно» (стр. 317). При объяснении 8–го ст. Пс. 181–го по переводу 70–ти: Воскресни, Господи, в покой твой, ты кивот святыни твоея, Златоуст приводит два других перевода, в которых словам: святыни твоея соответствует выражение: «силы Твоей» и «державы Твоей» (этот перевод принадлежит Акиле и Симмаху, по Field. Origens Hexapla. t. II, f. 1. p. 288, а не «неизвестному», как сказ. на стр. 423), вслед затем говорит: «и то и другое справедливо, потому что оттуда» (т. е. от Ковчега Завета) была даруема святость и хранившиеся там письмена подавали и святость и силу». Выражая в этих словах свое согласие и с переводом 70–ти и с другими переводами, святитель в дальнейшем объяснении явно отдает предпочтение тому переводчику, который вместо святыни сказал: «силы». «Хорошо так сказал он», продолжает Златоуст. Действительно, чрез Ковчег Бог явил силу не раз, не два, а многократно» (стр. 423). Далее, при объяснении 9–го ст. того же псалма: священницы твои облекутся правдою, Златоуст приводит другие два сходных между собою перевода неизвестных по имени переводчиков: «да облекутся», «да оденутся» и относительно их замечает: «это гораздо яснее, потому что он (псалмопевец) молится, а не пророчествует» (стр. 423). Равным образом, объясняя 2–й ст. Пс. 133–го по переводу 70–ти; в нощех воздежите руки вашя во святая, Златоуст приводит другие два перевода, в которых словам: во святая соответствует: «свято» (этот перевод принадлежит Симмаху, по изданию Фильда, а не «неизвестному», как сказано в 1 прим. на стр. 428) и «освященно» и, объяснив смысл выражения, употребленного у 70–ти, говорит: «хорошо сказано: «свято»; этим внушается, что молиться должно без порочных помыслов, без памятозлобия»… (стр. 428).

Приведенные отзывы Златоуста о переводе 70–ти и других древних греческих переводах^[20] дают отчасти заметить побуждение, по которому святитель, при объяснении всех почти (только в беседе на Пс. 49–й не приведено других переводов) псалмов, беседы, на которые сохранились, приводит другие, кроме — 70–ти, греческие переводы, и — способ пользования последними. Побуждение к этому несправедливо объяснять тем, что святитель «удовлетворял чрез это желанию и усердию некоторых из своих слушателей»^[21]. Побуждение это было гораздо более важно и серьезно. Если в беседе на 47–й псалом Златоуст говорит, что, при объяснении слов: корабли фарсийския, он привел еврейское слово: «Фарсис» для слушателей (стр. 227)^[22], то это не может быть истолковываемо в смысле указания особой причины, по которой так часто вводил святитель в свое толкование другие переводы. Эта особая причина должна быть открываема не в этом выражении, имеющем общий смысл ссылки на приведенное уже еврейское слово, а в том употреблении, какое делает святитель из приводимых им других переводов. Некоторыми из западных патрологов и отечественных библеистов высказано мнение, что Златоуст «мало и редко в своем толковании пользуется приводимыми им другими переводами и не указывает, какой из них вернее, яснее и сообразнее с ходом речи, предоставляя суждению читателя это разнообразие переводов»^[23].

Такой взгляд на пользование со стороны Златоуста другими, кроме — 70–ти, переводами при толковании псалмов, рассматриваемый в смысле общего суждения об этом, оказывается односторонним и несправедливым. Он применим только к одному разряду мест в этих беседах, где святитель, приводя речения из других переводов, действительно не останавливается на объяснении их смысла и значения и не указывает того, какие из этих переводных выражений он признает наиболее точными и соответствующими. Таких мест в беседах на псалмы встречается, бесспорно, значительное число. Рассмотрение их приводит, однако, к тому заключению, что оставляемые Златоустом без особых объяснений разности между переводом 70–ти и другими переводами в передаче отдельных мест псалмов, по своему содержанию, таковы, что не требуют особых объяснений, так как они касаются только способа выражения, существо же дела, т. е. мысль или чувство псалмопевца, и по переводу 70–ти и по другим переводам остается одним и тем же, будучи выражено в последних только иными словами, иногда, более понятными^[24]. В виду этого такие речения других переводов не требовали, понятно, особых объяснений со стороны святителя.

Вместе с такими местами, в которых святитель приводимые им другие переводы не сопровождает особыми объяснениями, беседы на псалмы представляют гораздо большее число других мест, в которых Златоуст входит в рассмотрение разностей между переводом 70–ти и другими переводами и результатом такого рассмотрения является предлагаемое им толкование мест, в которых встречаются этого рода разности. Внутреннюю, домашнюю, так сказать, работу какую производил при этом святитель, он не передает в беседах; в них он выражает только выводы, к каким он приходил. Эти выводы, выражавшиеся в самом толковании тех или других мест псалмов, в зависимости от содержания последних и свойства самых разностей между переводами, оказываются не одинаковыми. В одних местах Златоуст пользуется другими переводами при уяснении подлинного смысла псалмов, отдает им преимущество и на них основывает свое толкование. Напротив, в других, — не смотря на несогласие прочих переводов с текстом 70–ти, он остается в своем толковании верен последнему. В иных местах он пользуется равномерно переводом 70–ти и другими переводами, соединяя выражаемые тем и другими оттенки мысли в передаче текста псалмов в одно цельное, разностороннее толкование. Наконец, в прочих местах, не находя как бы оснований для того, чтобы отдать полное предпочтение переводу 70–ти или другим переводам, он останавливается в нерешительности пред этим выбором и допускает двоякое толкование некоторых мест.

Эти наблюдаемые в беседах на псалмы различные приемы толкования заслуживают, без сомнения, полного внимания со стороны православных людей, как приемы или опыты знаменитого Отца Православной Церкви, долженствующее служить образцами для православных толкователей. Знакомство с ними полезно и для того, чтобы правильно судить о толковании святителя на псалмы и надлежащим образом им пользоваться. Поэтому считаем нужным войти в рассмотрение этих приемов.

а) Места, в которых Златоуст пользуется другими переводами для уяснения смысла псалмов.

Для подтверждения этого положения, как особенно важного в толковании Златоуста на псалмы, приведем возможно большее число примеров положительного пользования — со стороны святителя — другими, кроме 70–ти, переводами. При этом будет в начале приводиться славянский текст псалмов, соответствующий греческому переводу 70–ти, как последний читается у Златоуста по изданию Миня, а затем, в соответствие ему — чтения других переводов.

Стр. 72. Объясняя слова: Востани, Господи… повелением, им же заповедал еси, Златоуст приводит другой перевод, в котором, вместо повелением, сказано: «в суде» (см. в опечатках. Этот перевод принадлежит Симмаху, а не «неизвестному переводчику») и, согласно с этим, объясняет эти слова так: (восстань, Господи), «чтобы оказать помощь обижаемым и не оставить без внимания подвергающихся козням. То, что Ты заповедал нам, это сам и покажи нам на деле». Другое, существовавшее во время Златоуста толкование, что под повелением разумеется особенное божественное обетование о наказании врагов псалмопевца^[25], святитель отклоняет. Близко к переводу, который принят здесь Златоустом, как более ясный, передано это место в «Сличительной Псалтири» о. Амфилохия: «воспряни ко мне (в) суде».

Стр. 93. К словам: Из уст младенец… совершил еси хвалу Златоуст приводит другие два перевода (Акилы^[26]) и 6–го переводчика): «из уст младенцев Ты основал державу» (или: утвердил власть) и: «составил силу». При своем объяснении этого места святитель не оставляет без внимания особенности этих переводов, состоящей в том, что достигнутое чрез уста младенцев носит название «власти, силы», а не хвалы, когда говорит: «Ты показал силу Свою особенно тем, что привел в деятельность способность не действующую и сделал лепечущий язык ясным для славословия». Сходно с толкованием Златоуста переведено это место, на основании еврейского, в «Сличительной Псалтири» о. Амфилохия: из уст младенец… «основал еси силу (Твою)».

Стр. 94. Слова: враг твоих ради поясняются у Златоуста другим переводом: «для связующих тебя» и объясняются в смысле пророчества об иудеях, которые, «связав Христа, вели на крест». Дальнейшее выражение: еже разрушити врага святитель сопоставляет с другим переводом: «чтобы остановить врага» и признавая последний более ясным, говорит: «остановить, т. е. прекратить их (иудеев) бесстыдство, а не научить, потому что они были неизлечимо больны» (стр. 95).

Стр. 102. При толковании слов: что есть человек… яко посещаеши его Златоуст приводит два других перевода: «что есть каждый человек» и «посетишь^[27] его» и согласно с этим последним — объясняет эти слова псалма, как изображающие особенное божественное промышление о человеке и указывающие на пришествие Христово. «Если, говорит святитель, и прежде человек был ничто, то тем более он таков после столь многих и великих грехов, когда пришел Христос. Таким образом он (псалмопевец) показывает, что пришествие Христово было делом не только пощады, но и великого человеколюбия»^[28].

Стр. 103. Объясняя слова: умалил еси малым чим от ангел, славою и честию венчал еси его, Златоуст приводит другие два перевода, в которых вместо слов: от ангел переведено: «от Бога», а вместо: венчал еси оказано: «увенчаешь». Согласно с такими переводами святитель дает словам псалма такое толкование, которое выражает смысл не только перевода 70–ти, но и других переводов. «Это, говорит он, можно понимать и исторически и в переносном смысле (κατα αναγωγήν). Пророк говорит и о власти человека, какая дана была ему при сотворении; говорит и о последующих благах, которые получил он по пришествии Христовом. Большею же славою и честью служит то, что совершилось в Новом Завете, когда он имеет Христа своею главою, когда он делается причастником тела Его (είς τὸ σω̃μα αύτου̃ τελη̃), когда он становится братом, сонаследником и подобным Его телу (σύμμορφος του̃ σώματος αυτου̃)… Все это (пророк) обозначает славою и честию. Поэтому (по другому переводу) и сказал: славою и честию «увенчаешь» его, предуказывая будущее» (стр. 104).

Стр. 115. К словам: и Господь во век пребывает Златоуст приводит другой перевод: «воссядет» и, объясняя смысл этого выражения, составляющего буквальную передачу еврейского слова, говорит: «Сидение часто употребляется в смысле неизменяемости существа Божия»…

Стр. 124. При объяснении слов: терпение убогих не погибнет до конца Златоуст приводит другой перевод: «не до конца ожидание кротких будет забыто» и, пользуясь последним, раскрывает смысл слова: убогие в значении бедности, соединенной с смирением. «Смотри, говорит он, какой чести удостаиваются бедные, не просто бедные, но смиренные сердцем».

Стр. 125. Постави законоположителя под ними. Объясняя эти слова в смысле молитвы псалмопевца о том, чтобы для язычников было «наказание вместо внушения» (η τιμωρία αντὶ νουθεσίας или — по другим спискам — νομοθεσίας), вслед за этим святитель ссыпается, как бы в подтверждение своего толкования, на другой перевод: «наведи, Господи, страх на них». Сходно с этим переведено это и в «Сличительной Псалтири»: «положи, Господи, страх на них».

Стр. 127. При толковании ст. 24–25–го Пс. 9–го Златоуст пользуется другими переводами, в которых находит особенно объяснение для слов: по множеству гнева своего не взыщет, состоящее в том, что под множеством гнева разумеется высокомерие нечестивого. «Другой же (переводчик), говорит святитель, относит это к нечестивому, говоря об его высокомерии, т. е., безумии, гордости» (эти слова Златоуста в переводе, стр. 127, выражены не ясно). «Хорошо далее, продолжает святитель, сказал (другой переводчик): «нет Бога во всех помышлениях его»^[29].

Стр. 129. Слова: Приседит в ловительстве с богатыми Злат. поясняет другим пер. «сидя в засаде за двором»; выражение в ограде своей — переводом: «в логовище своем»; слова: преклонится и падет, внегда ему обладати убогими — переводом: «согнувшись притаится, нападая с сильными своими на слабых»^[30].

Стр. 140. Слова: устне льстивыя в сердцы и в сердцы глаголаша злая Злат. поясняет другим перев.: «в сердце ином и ином глаголет». «Это значит, говорит святитель, что в сердце их великая двуличность. Это хуже всяких врагов». См. здесь же пояснения из других переводов к ст. 4 и 5–му того же псалма.

Стр. 141. К словам: не обинюся о нем Златоуст приводит другой перевод: «устрою явное спасение» и согласно с этим объясняет: «Смело, открыто и явно буду защищать так, чтобы узнали все» (стр. 142).

Стр. 175. Слова: и не изыдеши, Боже, в силах наших Златоуст поясняет переводом: «и не ходишь в войсках наших» и согласно с этим говорит: «Силами здесь называет войско их (αυτω̃ν), потому что в них сила царя» (стр. 176).

Стр. 178. К словам: и^[31] уклонил еси стези нашя от пути твоего Златоуст приводит два перевода: «и не уклонилось поддерживающее нас» и: «и не уклонились стопы наши» и согласно с этими переводами объясняет это место. «Здесь говорит (пророк) тоже, что и прежде, т. е., что они при такой буре зол ни мало не поколебались. Хорошо сказал он это» (стр. 179). Высказав свое согласие с другими переводами, Златоуст считает однако полезным объяснить и смысл перевода 70–ти, почему и говорит: «Если кто хочет толковать их по 70–ти, а не по другим (переводам), то слова: уклонил еси стези нашя от пути твоего значат: Ты удалил нас от храма Твоего и попустил быть в стране чужой, что препятствовало совершению Богослужения» (стр. 179).

Стр. 376. Объясняя слова: ему же причастие его вкупе в том смысле, что в Иерусалиме «здания были слитные, твердые и сплошные, что между ними не было ничего пустого, но во всех местах он был застроен часто, совершенно», Златоуст вслед за этим приводит другой перевод тех же слов: «имеющий связь», который служит как бы подтверждением данного толкования.

Число таких мест в беседах на псалмы, в которых Златоуст пользуется другими переводами для объяснения не вполне вразумительных выражений перевода 70–ти, можно бы удвоить и утроить. Но и приведенных примеров, надеемся, достаточно для убеждения в том, что не для некоторых только из своих слушателей он приводил эти переводы, что они были нужны ему для целей его пастырской проповеди, что он не предоставлял своим слушателям уяснять смысл приводимых переводов и отношение их к тексту 70–ти, а делал это в нужных случаях сам, почерпая в них пояснения для чтений последнего или подтверждение для своего толкования.

И не только к другим греческим переводам с еврейского, ближе, буквальнее передающим его слова, обращался Златоуст в этих беседах, но не редко и к самому этому тексту, как это показывает не малое число приводимых из него выражений^[32]. Речения еврейского текста заимствованы, как полагают^[33], из Гекзапл Оригена и передаются греческими буквами. В таком начертании еврейские слова, при некоторых особенностях в произношении их, оказываются настолько согласными с теми речениями, какие читаются в нынешнем еврейском тексте, что современные гебраисты пользуются приводимыми у Златоуста еврейскими словами для подтверждения правильности чтения некоторых слов в нынешнем еврейском тексте^[34]. Вводя в толкование псалмов речения еврейского текста, святитель не входит в филологический разбор их и большею частью^[35] оставляет их без перевода с своей стороны; не говорит и о цели, с какою приводятся эти речения. Отсутствие переводов объясняется впрочем, в некоторых местах тем, что эти речения приводятся непосредственно за другими переводами, представляющими буквальную передачу их^[36], вследствие чего новый перевод их не был нужен. Приведение слов еврейского текста вслед непосредственно за другими переводами, представляющими близкую передачу их на греческий язык, делает уместным предположение и относительно цели этого рода ссылок святителя; она состоит, как можно думать, в указании основания для этих других переводов, которым служат подлинные слова еврейского текста, как имеющие тот смысл, какой выражен в других переводах. Не на все, однако, места этих бесед, где приводятся речения еврейского текста, простирается такое объяснение. Есть места псалмов, в которых приводимое святителем еврейское речение точнее передано у 70–ти; чем у других переводчиков; наприм., (на стр. 231) слово: «олд» (или «хелед»), значащее: «время, мир», переведено у 70–ти словом: «вселенная» (οικουμένη), у других же переводчиков словом: «закат» или «запад»; или (на стр. 233) слово «уагиф» (= вегагут, что значит» «размышление»)^[37] правильнее понято у 70–ти, которые перевели его словом: (μελέτη =) поучение, чем у других переводчиков, передавших глаголом: «шептать» или «объявлять»^[38]. В местах этого рода еврейские выражения приводятся Златоустом, можно думать, для подтверждения преимущественной точности перевода 70–ти. Есть, далее, такие места бесед на псалмы, в которых приводятся Златоустом выражения еврейского текста без соответствующего греческого перевода их, хотя такого перевода не дают ни 70–т толковников, ни другие, приводимые здесь переводчики; наприм., на 228 стран. Златоуст приводит выражение: «ихалах деммину» (= гейкалека диммину), что значит в буквальном переводе: «мы сравнивали» (или «размышляли»)… Храма Твоего»^[39], хотя у 70–ти и других переводчиков вместо «храма» говорится: «людей». Нельзя ли видеть в приведении речений еврейского текста в подобных местах указания со стороны святителя на некоторую неточность их передачи в приводимых им переводах? Есть наконец места в тексте Псалтири, где между переводом 70–ти и другими древними переводами встречаются большее или меньшее несходство в понимании самого текста псалмов; в подобных местах святитель приводит также речения еврейского текста, не присоединяя к ним однако своего перевода. Так в 7–м ст. Пс. 7–го по тексту 70–ти говорится: в концах враг; вместо этого по другим переводам: «во гневе на врагов», «в ярости огорчающих» (стр. 71). Передав эти неодинаковые переводы, святитель в заключение приводит соответствующее выражение еврейского текста: «вевароф» или, по другим спискам, «вегавроф»^[40], что соответствует читаемому здесь еврейскому слову: «беаврот» Буквального перевода этого слова, значащего: «на неистовство «или «против неистовства», святитель не дает, но заключающуюся в нем мысль выражает отчасти, когда говорит: «вознесись и пред врагами нашими, отмсти и покажи силу Свою» (стр. 71). Внушаемое переводом 70–ти (: в концах враг) представление о наказании врагов на пределах или границах их у Златоуста отсутствует. — Равным образом существует заметная разность между древними переводами при передаче последних слов псалма 11–го: у 70–ти они переведены: по высоте твоей умножил еси сыны человеческия; по другому переводу: «когда возвысятся низкие из сынов человеческих». Указав эти разности переводов и объяснив их смысл, Златоуст заканчивает изыскание о переводе этого места псалма приведением соответствующего выражения еврейского текста (стр. 143). Таким образом, и здесь, как в некоторых подобных местах^[41], святитель обращается к еврейскому тексту, как к последнему данному, на котором должен основаться перевод.

Как ни объяснять побуждения, по которым в каждом отдельном месте Златоуст приводил слова еврейского текста^[42], обращение его к этому тексту в беседах на псалмы представляет знаменательное и поучительное явление. Важность его состоит именно в том, что к еврейскому тексту обращается знаменитый Отец Православной Восточной Церкви, употреблявший перевод 70–ти, — чуждый каких–либо увлечений в своих богословских воззрениях, и приводит его речения с церковной кафедры^[43]. Возможность этого явления прежде всего заключается в том, конечно, что некоторые или многие из современных Златоусту антиохийских христиан, пред которыми произнесены были беседы на псалмы, знали более или менее еврейский язык, что объясняется многочисленностью в этом городе иудеев и необходимостью знать их язык при сношениях о ними^[44]. Такое объяснение не только не исключает, но требует еще другого необходимого условия для того, чтобы в христианской проповеди могли быть приводимы вместе с употребляемым Церковью текстом Священного Писания речения другого текста — еврейского. Это необходимое условие заключается в церковном воззрении, дающим право пользоваться еврейским текстом вместе с греческим — 70–ти. Если Златоуст с церковной кафедры многократно приводил своим слушателям речения еврейского текста кн. псалмов, то это служит несомненным выражением и свидетельством того, что у него существовало воззрение на этот текст, как священный, которым могут пользоваться христиане не только при своих частных занятиях Священным Писанием, но и в христианском храме, при церковных поучениях. Еврейский текст Псалтири, а, следовательно, и других ветхозаветных книг, является в беседах на псалмы не только дозволенным христианам, но и равночестным с греческим переводом 70–ти. Вместе с другими греческими переводами он является полезным пособием при объяснении трудных для понимания мест Писания даже с церковной кафедры. В этом отношении беседы на псалмы могут служить добрым успокоением или вразумлением для тех, кто слишком далеко простирает свою ревность за греческий перевод 70–ти и на нынешний еврейский текст в целом его составе смотрит, как на поврежденный, чуждый для христианской Церкви, которая его не знает^[45]. В беседах Златоуста на псалмы еврейский текст является священным, читаемым в христианском храме.

б) Места псалмов, в которых Златоуст отдает преимущество переводу 70–ти. Во многих других местах Псалтири сравнение между собою переводов приводит святителя к тому, что он отклоняет другие переводы и вместо них в основу толкования полагает перевод 70–ти. И в этих местах Златоуст, как церковный проповедник, а не школьный учитель, не вводил слушателей в свою черновую работу, не объяснял частных оснований, которые располагали его в пользу этого, а не других переводов; вместо этого он выражал только окончательный свой вывод, которым служило самое толкование. Таких мест беседы на псалмы представляют также весьма значительное количество. Из многих приведем несколько. — Объясняя (на стр. 47) последние слова Пс. 6–го, Златоуст приводит перевод 70–ти: яко оружием благовения венчал еси нас, за тем — другой: «увенчаешь его» (разумеется праведника). Изложив смысл того и другого переводов, различающихся между собою тем, что божественная защита, по переводу 70–ти, есть дело совершившееся, притом — над теми, от лица которых говорит псалмопевец, а по другому переводу — есть дело, имеющее совершиться в будущем, именно над праведником, Златоуст в заключение своего толкования говорит: «Ты окружил нас безопасностью и славою» (стр. 48), чем выражается, очевидно, смысл перевода 70–ти. — В передаче последних слов псалма 122–го (стр. 381) древние греческие переводы представляют ту неодинаковость, что по 70–ти здесь выражается уверенность в унижении богатых и гордых (Поношение лобзующим и унижение гордым, переведено^[46] у 70–ти), а по другим переводам, с которыми, как и с еврейским текстом, согласуется в этом месте нынешняя славянская Псалтирь^[47], псалмопевец указывает на переносимое его народом унижение со стороны богатых и гордых. В объяснении этого места святитель ясно отдает предпочтение переводу 70–ти и, выразив его смысл, говорит: «так часто и случается; Бог обыкновенно делает это, смиряя высокомерных и унижая гордых, чтобы отклонить от пути, ведущего к погибели» (стр. 381–382). — Равным образом относительно 3–го ст. Пс. 143–го между древними греческими переводами есть несходство в том, что высокое достоинство человека указывается — по 70–ти в том, что Бог открыл Себя ему (познался еси ему), а по другим переводам — в том, что Бог знает человека или обращает на него внимание. Златоуст не отрицает сообразности смысла, выражаемого другими переводами, но наибольшее одобрение отдает переводу 70–ти, когда говорит: «велик должен быть тот, кто познает Бога или лучше — будет познан от Него, и не только этот, но и тот, кому Бог откроет Себя. Поэтому весьма хорошо сказали семьдесят толковников: познался еси ему, выражая, что не мы открыли Его, но Он Сам открыл Себя нам» (стр. 513)^[48].

в) Места, в которых Златоуст равномерно пользуется переводом 70–ти и другими. Пояснением этого способа толкования святителя могут служить следующие примеры. Объясняя (на стр. 27) 6–й ст. Пс. 4–го, Златоуст приводит перевод 70–ти: и уповайте (ελπίσατε, буквально = надейтесь) на Господа, и затем — другой: «веруйте» (или: будьте уверены = πεποίθατε^[49], и на основании того и другого переводов дает такое толкование: «и это не маловажная добродетель — надеяться на Него и быть уверену в Нем. Вместе с правдою (пророк) требует от нас и этой добродетели — быть уверену в Боге, надеяться на Него, не полагаться ни на что житейское». Далее: 9–й ст. 43–го Псалма переведен — у 70–ти: о Боге, похвалимся, у другого переводчика: «Бога воспеваем». Соединяя вместе смысл, выражаемый обоими переводами, Златоуст говорит: «мы не перестанем воспевать и хвалиться Твоею помощью»… (стр. 175). Стих 11–й 45–го псалма переведен — у 70–ти: упразднитеся и разумейте, у другого переводчика: «исцелитеся и разумейте», — у третьего: «утихните, чтобы вам познать». В своем толковании этих слов Златоуст соединяет вместе особенности понимания, выраженные каждым из переводов. «Познайте, — говорит он, силу Его и могущество, являющееся во всей вселенной, но для этого вы должны быть спокойными, должны иметь здравую душу. Слово: «утихните» означает это самое: оставьте заблуждения, отстаньте от прежнего образа жизни» (стр. 213).

И г) Места, в которых Златоуст допускает двоякое толкование — по переводу 70–ти и по другим переводам.

Места этого рода в беседах на псалмы, сравнительно, менее многочисленны. В них святитель ограничивается тем, что объясняет смысл, выражаемый как греческим переводом 70–ти, так и — другими переводами и, находя тот и другой согласным с вероучением или нравоучением Псалтири и других ветхозаветных книг, не настаивает на исключительной верности одного из этих переводов. Так объяснение 9–го ст. 5–го Псалма у Златоуста состоит в следующем: «исправи пред Тобою путь мой, т. е., сделай его для меня известным, ясным, знакомым; сделай его прямым для меня. Другой переводчик говорит: «уравняй предо мною путь Твой», т. е., сделай его удобным, легким» (стр. 44). Каких–либо указаний на преимущественную правильность одного из этих переводов святитель не делает, и, конечно, — не без серьезных оснований, которые, взвешивая и современный православный толкователь, в существе дела, идет немного далее допущения двоякого перевода этого места^[50]. — При объяснении 7–го ст. Псалма 9–го (стр. 115), Златоуст приводит перевод 70–ти: врагу оскудеша оружия, и другой, в котором вместо оружия оказано: «развалины», и на вопрос, что это значит, отвечает: «Уничтожив козни и замыслы нечестивого, Ты лишил его собственного его оружия… Или, как научает другой толкователь, сказавший: пустыни, Ты не только разрушил города их, но и пустыни истребил и города уничтожил». Окончательного выбора между двумя переводами Златоуст и здесь не делает, но чрез это открывает нам возможность принятия и второго перевода, как согласного с еврейским текстом^[51]. Такой же способ толкования употреблен Златоустом при объяснении 8–го ст. 9–го псалма, где говорится по 70–ти: уготова на суд престол свой, а по другому переводу: «утвердил на суд» или ближе — «поставил для суда» (стр. 116). Здесь святитель объясняет сначала согласно с вторым переводом, говоря: «упомянув о престоле, он изображает свойства этого престола, который составлен не из дерева или другого какого–либо вещества, но из правды. Он основан, говорит, на правде». К этому толкованию Златоуст присоединяет затем другое, согласно с переводом 70–ти. «Не погрешит и тот, говорит он, кто слово: уготова будет понимать так, как оно сказано, потому что у Бога все готово, и наказания, и венцы, и приговоры» (стр. 117). Примером такого же толкования служит отчасти объяснение 27 ст. 117–го псалма (стр. 364), отличающееся только тем, что за указанием неодинакового смысла трех приведенных переводов следует выражение общей их мысли.

Способы толкования, какие употреблял Златоуст в беседах на псалмы, замечательны и в общей своей совокупности и в отдельности. Будучи рассматриваемы в первом отношении, они представляют применение того, что называется сравнительным методом или способом толкования священных книг Ветхого Завета. Этот способ состоит вообще в том, что при толковании принимается во внимание не один какой–либо текст — греческий 70–ти или еврейский, а тот и другой вместе с другими древними переводами, как свидетелями принадлежащих первым чтений. Внутренним основанием для этого метода служит то высокое богословское воззрение, что еврейский текст ветхозаветных книг, насколько он сохранился в маооретской Библии, и греческий перевод 70–ти, насколько первоначальный его текст сохранился в различных его списках, вместе с другими свидетелями принадлежащих тому и другому чтений имеют равночестное значение в деле толкования ветхозаветных книг. Это воззрение всегда существовало в Православной Церкви, как показывают труды Оригена, священномуч. Лукиана и др. Оно же с ясностью выразилось и в беседах Златоуста на псалмы. Служащие проявлением этого воззрения частные приемы Златоуста при толковании псалмов важны в том отношении, что они могут служить образцами для православного толкователя ветхозаветных книг. Следуя этим приемам, примененным к делу таким великим толкователем Священного Писания, каков Златоуст, православный толкователь имеет право не ограничиваться одним славянским и греческим текстом, а обращаться и к еврейскому тексту, сравнивать их между собою и этим сравнительным путем достигать наиболее ясного и вообще сообразного смысла священных Писаний. Эти приемы Златоуста обязывают толкователя употреблять для этого все способы и усилия подобно тому, как и Златоуст в толковании псалмов воспользовался всем лучшим, чем располагала тогда богословская письменность. Они дают — далее — основание в особенно трудных для толкования местах воздерживаться от определенного, положительного объяснения и ограничиваться предположительным или двойственным — согласно с переводом 70–ти или еврейским текстом.

Из всего оказанного об особенностях толкования Златоуста на псалмы само собою следует, что из трех вышеуказанных опытов усовершения славяно–русского перевода Псалтири наиболее целесообразных оказывается труд о. архим. Амфилохия. Ему не достает только, по нашему мнению, обоснования на толкованиях Отцов и Учителей Церкви, который должны заступить место ссылок на переводы еврейских ученых и вместе с тем повлиять на выбор наиболее соответствующих славянских выражений.

II. Греческий текст Псалтири, которым пользовался Златоуст и отношение его к существующим спискам переводов 70–ти толковников

Известно, что списки перевода 70–ти, которым пользовался Златоуст в беседах на псалмы, представляли уже в его время некоторые особенности (см. Предисловие к 4–му т. настоящего издания), которые продолжают существовать и в сохранившихся до настоящего времени многочисленных списках этого перевода (см. там же, стр. 874). Что список, по которому Златоуст читал Псалтирь, отличался от общеупотребительного в то время текста 70–ти, это видно из его толкования на 10–й ст. 7–го псалма. Приведши по своему списку слова: Испытаяй сердца и утробы, Боже, «праведный» и затем другие два перевода этого места, святитель говорит: «А семьдесят сказали так: испытаяй сердца и утробы, Боже, «праведна» помощь Твоя» (стр. 77). Это последнее чтение слов псалма действительно оказывается дословно сходным с тем, какое приведено в Гекзаплах Оригена, как представляющее обычное чтение перевода 70–ти^[52]. Из этого очевидно, что список этого перевода, которым пользовался святитель, отличался более или менее от обычного текста 70–ти.

С какими же из известных ныне списков этого перевода наиболее сходен тот список, по которому Златоуст читал Псалтирь?

Пособиями для ответа на этот вопрос служили нам, 1., указанные уже прежде (в 4–м т. этого издания, стр. VIII и 880 — 882): «Ветхий Завет греческий с различными чтениями», изданный Гольмесом и Парсонсом, — «Ветхий Завет по–гречески», изданный в Кембридже, и Гекзаплы Оригена», изданные Филдом, и, 2., «Древле–славянская Псалтирь», о. архим. Амфилохия, где приведены, с одной стороны, чтения древнеславянской Псалтири по различным спискам, из которых в основу издания положен список Псалтири, ХIII–го века, названный издателем Симоновскою Псалтирью, с другой — греческий текст 70–ти по списку Феодоритовой Псалтири, Х–го века, сличенный с 4–мя списками: Синайским, IV–го века^[53], греческою Псалтирью 862 г. из собрания Преосвященного Порфирия, Норовскою Псалтирью, Х–го века, и Псалтирью X–XI века, из Синодальной Библиотеки. Из приведенных о. Амфилохием чтений древне–славянской Псалтири наибольшую важность имеют при этом, понятно, те, которые служат передачей греческого текста 70–ти и не испытали на себе влияния других библейских текстов, каковы Псалтири: Чудовская XI в., — Митроп. Киприана, ХIV–го в., — Севастьяновского Собрания, также XIV–го в., — Максима Грека, XVI в., и др. К сожалению, о. Амфилохий не всегда приводит из этих славянских списков достаточное количество чтений, нужных для сравнения их с чтениями у Златоуста, между тем чтения Бруноновой Псалтири, ХIV в., исправленной по Вульгате, и — Фирсовой, ХVII–го в., переведенной с немецкого, следовательно отразивших на себе влияние еврейского текста, приводит большею частью сполна. Напечатанная полностью Симоновская Псалтирь, как позднейшая сравнительно, не всегда также служит точным воспроизведением древних славянских псалтирных чтений.

При этих пособиях сравнение псалтирных чтений Златоуста с соответствующими им чтениями греческих списков и славянских привело нас к след. выводам.

а) Псалтирным чтениям Златоуста наиболее соответствуют чтения древне–славянской Псалтири, сохранившаяся отчасти в нынешней славянской Библии.

Для подтверждения этого приведем несколько чтений Златоуста — для большей понятности — в славяно–русском переводе, с указанием страниц настоящего издания, на которых они встречаются, и с приведением в первом столбце названий или номеров славянских или греческих списков, с которыми согласуются чтения Златоуста, во втором столбце — списков, отступающих от чтений у Златоуста.

Чтению: «и узрю», как находящемуся у Злат. и Афанасия Александр, и как совершенно сходному с еврейским текстом, справедливо отдают предпочтение: преосв. Порфирий в своем переводе Псалтири (: «и буду смотреть» или «с открытым взором»), архим. Амфилохий в «Сличит. Псалтири» (: «и буду ждати») и свящ. П. Вишняков (в толковании на Псалтирь). При этом переводе, кстати заметим, делается особенно ясною связь 4–го ст. с 5–м, ибо получается такая последовательность мысли: «и увижу, что Ты Бог, не желающий беззакония».

Хотя на стороне чтений, отличных от того, какому следует здесь Златоуст, находится огромное большинство и высокая древность греч. списков, при всем том эти последние должны уступить здесь, по нашему мнению, свое место чтению меньшинства списков в виду того, что это есть чтение Златоуста, что оно согласуется с еврейск. текстом и вместе с тем есть одно из древних чтений славянской Псалтири. Поэтому принятый в «Сличительной Псалтири» перевод: «а испытаяй сердца и утробы (Ты) Боже праведен (еси)» не лишен вообще оснований, хотя без нужды обременен дополнениями, без которых эти слова могут быть переведены таким образом: «Бог праведный, испытуяй сердца и утробы».

б) В некоторых местах с псалтирными чтениями Златоуста не согласуется однако древне–слав. Псалтирь.

Наприм., в Пс. 11:35, Злат. (стр. 131) читает: …сиру Ты «был»^[58] помощник, согласно с Ватик. и многими др. греч. сп., тогда как в Симонов. Пс.: сиру Ты буди помощник, в Пс. Макс. Грека: «Ты еси помощник». При рассмотрении этой разности нужно однако принимать во внимание то, что в известных греч, сп. нет слова, точно соответствующего славянскому: «буди» или «еси». В греч. сп. вместо этого употреблены речения: «Ты был» (кроме ησθα, как у Злат., еще εγένου), — «Ты будешь» (σύ εση) или неправильные речения (συ εσθαι, σα οισθα), представляющие, вероятно, искажение ησθα. В виду этого в нашем: «буди» или «еси» не следует ли видеть своеобразное славянское отступление от буквы греческого текста, явившееся под влиянием той мысли, что Господь не только «был», но и есть постоянный защитник бедных и что к Нему нужно обращаться за помощью, вследствие чего «был» и заменено словом буди, как читается и в нынешней Слав. Псалтири? Справедливо поэтому о. Амфилохий в «Сличительной Пс. » оставил это буди без изменения, хотя оно не соответствует букве евр. текста, в котором глагол «быть» употреблен здесь в прош. времени. Если это предположение об особенном внутреннем побуждении к изменению «был» на буди не лишено основания, в таком случае это славянское чтение не может, понятно, служить доказательством того, что славян. переводчики имели у себя текста Псалтири, отличный от того, каким пользовался Златоуст.

Есть, однако, другие, более ясные, доказательства такого отличия. Так в

Еще более замечательное несходство древне–слав. Пс. с чтением у Злат. встречается в Пс. 43:13. Здесь (стр. 177) Злат. читает:

И в этом месте Псалтири, не смотря на несогласие большинства греч. списков с чтением у Златоуста, последнее имеет весьма важное значение, как засвидетельствованное этим Отцом Церкви и согласное с еврейск. текстом. При этом заслуживает, однако, упоминания то, что преосв. Порфирий в своем переводе Псалтири делает замечательную попытку согласить чтение большинства греч. списков с чтением Злат. и — евр. текста; он переводит это место так. образом: «и не было прибавки при кличках нас (на торгу)».

Другие примеры несходства древне–слав. Пс. с текстом Злат. представляют чтения в Пс. 9:37, где (стр. 132) у Злат. Господь «будет царствовать», а по Симон. Пс.: Господь царь.

Пс. 111:4, где у Злат. (стр. 315): и праведен «Господь Бог», а в Симон. только: «правдив».

в) Менее сходства замечается между текстом Злат. и Феодоритовою греч. Псалтирью, как это видно отчасти и из некоторых вышеприведенных примеров. Другим подтверждением этого служат:

Пс. 7:12, где у Злат. (стр. 78): Бог судитель праведен, и крепок, и долготерпелив, и не гнев наводяй на всяк день, согласно с большинством греч. сп., а в Феодор. Пс. слов: долготерпелыв… день не читается; они заимствованы о. Амфилохием, по его словам, «из греческой Псалтири X–XI в. № 356 Синодальной библиотеки».

Пс. 9:23, где у Злат. (стр. 126): увязают в советех, а в Феодор. Пс.: «увязает», согласно с немногими списками.

Пс. 11:8, где у Злат. (стр. 142): Ты, Господи, сохранишь ны и соблюдеши ны, согласно с Ватик., Алекс, и др. сп., а в — Феодор.: «сохранил бы… соблюл бы» согласно с мн. др. сп.

Пс. 108:26, где у Злат. (стр. 280): помози ми, Господи Боже мой, согласно с Ватик. и др. сп., а в — Феодор. не читается слов: Боже мой.

И г) еще менее сходства имеют чтения у Златоуста с древнейшим Ватиканским списком. Это видно отчасти из некоторых вышеприведенных примеров и может быть подтверждено значительным числом других мест.

Так, в Пс. 9:38 у Злат. (стр. 130): Воскресни Господи Боже мой согл. о Синайск., Алекс., Верон., Феодор. и мн. др. сп., а в Ватик., согласно с евр. т., мой отсутствует.

В Пс. 9:35 у Злат. (стр. 131): «предать его»^[65] (του̃ παραδυ̃ναι αυτόν) согласно с Синайск., Феодор. и мн. др. греч. и славян. сп., а в Ватик.: «предать их».

В Пс. 43 у Злат. (стр. 174) 8–й ст. читается, как и в Синайск., Алекс, и др. греч. сп., а в Ватик. отсутствует.

В Пс. 43:14, у Злат. (стр. 177): положил еси нас… поругание (κλευασμομον), согласно с Синайск., Алекс., Феодор. и др. греч. и слав. сп., а в Ватик.: «посмеяние» (καταγέλωτα).

В Пс. 44:12 у Злат. (стр. 203): и возжелает, согласно с Синайск., Алекс, и др. греч. и слав.:(«в схощет», «вжделеет») сп., а в Ватик.: «возжелал».

— ст. 18 у Злат. (стр. 207): помяну имя Твое, согл. с Синайск., Верон., Феодор. и мн. др. греч. и слав, сп., а в Ватик.: «помянут».

В Пс. 45:?, у Злат. (стр. 211): даде глас свой Вышний, согласно с Синайск. (слово: Вышний позднейшей руки), Алекс. Верон. и мн. др. греч. и слав, сп., а в Ватик. слово: Вышний не читается.

В Пс. 58:14, у Злат. (стр. 246); в устех своих благоволят (ευδοκήσουσιν), согласно с Синайск., Алекс., Верон., Феодор. и мн. др. греч. и слав. (:«благоизволять») сп., а в Ватик. «благословить» (εύλογησουσιν).

И число таких примеров можно бы значительно умножить.

Произведенное сравнение псалтирных чтений Златоуста с чтениями других списков убеждает в том, что текст Греческой Псалтири, бывший у святителя, действительно имеет некоторые характерные особенности, заслуживающие внимания, и что известие блаженного Иеронима об употреблении неодинаковых видов греческого текста ветхозаветных книг в различных восточных Церквах совершенно справедливо и относительно Псалтири. Сравнение это показывает далее, — что древние славянские переводчики избрали тот текст перевода 70–ти, который употреблялся в Антиохии и Константинополе, вследствие чего чтения древнеславянск. Псалтири представляют наибольшее сходство с текстом Златоуста, хотя верность первых второму и не везде выдержана, как видно из второго разряда вышеприведенных примеров (под буквою б); преемники же первых славянских переводчиков еще более уклонились от первоначального источника славянского перевода под влиянием других греческих списков, как это показывают перемены в переводе 10–го от. 7–го псалма по различным спискам древнеславянской Псалтири. Из этого сравнения видно также, что из древнейших греческих списков имеют большее сходство с Псалтирью Златоуста Синайский и Александрийский списки, чем древнейший Ватиканский, но это сходство — далеко не полное, из чего естественно выводить, что списка, наиболее близкого к тексту Псалтири Златоуста, нужно искать между другими, позднейшими по своему происхождению, списками, знакомство с которыми в настоящее время еще незначительно и почерпается главным образом из издания Гольмеса–Парсонса. Некоторые из этих позднейших списков, представляющих замечательное сходство с чтениями Златоуста, были уже указаны (см. примеч. на стр. 970 и 973). В подтверждение этого же приведем еще одно чтение Златоуста, которое сохранилось только в трех списках перевода 70–ти. По тексту Злат. в Пс. 9:24 говорится: (καὶ ο αδικω̃ν ευλογει̃ται =) и обидяй благословит есть. Выражение: (ευλογει̃ται =) благословим есть встречается еще только в сп. № 21, 39 и 210, из Отцов Церкви — у блаж, Феодорита^[66]; во всех же других сп. вместо этого читается: и обидяй (ενευλογει̃ται =) «ублажаем есть». — Когда сделаются более известными чтения этих позднейших списков, тогда сходство псалтирных и других библейских чтений Златоуста с некоторыми из этих списков откроется, без сомнения, с полною ясностью. В настоящее же время приходится довольствоваться признанием вообще сходства между древнеславянскою Пс. и текстом Златоуста с вытекающим отсюда следствием, что первоисточником для первоначального славянск. перевода Псалтири служил список, близкий к псалтирному тексту Златоуста^[67]. Высшее же значение бесед Златоуста на псалмы заключается, как было уже говорено, в том, что в них не только указан, но и пройден великим святителем Христовой Церкви тот, бесспорно, весьма трудный, узкий путь толкования Псалтири, который состоит в совместном пользовании при этом как текстом перевода 70–ти, так и другими переводами вместе с еврейским текстом. По нашему убеждению, это есть единственно верный путь, который, при Божией помощи, под руководством Отцов и Учителей Церкви, может привести и к установлению возможно ясного, чуждого разностей, славянского или русского перевода священных книг Ветхого Завета, в котором настоит у нас столь неотложная надобность.

В беседах используется русский перевод псалмов проф. Юнгерова, сделанный непосредственно с греческого текста Септуагинты, который использует Златоуст, и потому гораздо более подходящий для этой книги, в отличие от перевода Синодального, сделанного с еврейского оригинала.

Святитель читает не: сотворшему, а: творящему — τω̃ ποιου̃ντι.

сел или села (διάψαλμα) собственно значит: перемена тона. В славянском переводе нет этого слова.

В славянском: во мрежу свою; святитель читал: его (αυτο̃).

В славянском «воздел».

Διάψαλμα собственно значит: перемена тона. Этого слова нет в славянском переводе.

посли — церковнославянском.

Эта беседа и следующие две статьи в издании Миня отнесены к разряду Dubia.

Похвала — αι̉νος, а у Златоустого: υ̉μνος.

Здесь Златоуст обыгрывает оттенки смысла, отсутствующие в русском переводе.

Перевод с греческого. — и. Н.

В синодальном переводе и переводе проф. Юнгерова смысл совершенно иной, поэтому здесь мы используем свой перевод, согласный со славянским текстом и с толкованием Златоуста. — и. Н.

Истолковательных бесед Златоуста на псалмы, несомненно ему принадлежащих, известно в настоящее время 58; к ним в настоящем издании, согласно с Патрологией Миня, присоединены еще две беседы: на Пс. 3–й и 41–й, которые несколько отличаются от прочих бесед, именно — тем, что они представляют объяснение не всего содержания этих псалмов, как беседы на другие псалмы, а только начальных стихов, почему некоторыми из издателей творений Златоуста причислялись к разряду бесед на разные места св. Писания. Беседа на 8–й псалом возбуждает, кроме того, недоумения некоторыми употребленными в ней выражениями, не встречающимися в прочих творениях святителя. Эти недоумения не в такой степени однако сильны, чтобы с уверенностью можно было относить эту беседу к неподлинным его творениям; по крайней мере, знающие эти недоумения западные издатели, как то: Фронтон Дуцей и Минь, беседу на 3–й Пс. помещают в числе подлинных бесед Златоуста на псалмы. Беседа же на Пс. 41–й, относительно своей подлинности, не возбуждает никаких сомнений. Таким образом, всех бесед Златоуста на псалмы 60; не достает толкований на 90 псалмов. — Что толкование Златоуста на Псалтирь не ограничивалось 60–ю псалмами, а простиралось и на прочие, это с совершенною ясностью видно из беседы на 140–й псалом, где святитель, объясняя слушателям важность этого псалма, как читаемого при вечернем Богослужении, касается и близкого по содержанию утреннего псалма (62–го), и затем, напомнив начальные слова последнего, говорит: «но чтобы нам, оставив находящееся под руками, не заниматься посторонним, отсылаем слушателя к тому, что сказано об этом псалме» (стр. 477). Толкования на 62–й псалом не сохранилось, а из приведенных слов видно, что это толкование Златоуста существовало, как существовали, следовательно, толкования и на другие псалмы.

Патриарх Фотий беседы Златоуста на псалмы ставил выше толкований его на Деяния Апостолов по изяществу речи, по обилию примеров, выводов и возвышенности изложения; замечаемую же по местам недостаточность объяснения или углубления в текст псалмов объяснял приспособлением святителя к слушателям и преимущественной заботой об их пользе и спасении. Свида со своей стороны беседы на псалмы относил к числу превосходнейших творений святителя, наравне с его книгою о священстве. По словам издателей патрологии Миня, Златоуст в беседах на псалмы изложил всю совокупность христианских добродетелей и обличил все пороки. Migne Patrologiae cursus completus. Series graeca. T. LV. Praefatio, p. 15–16.

Αλλαχου̃ δέ δει̃ καί τό κείμενον δέχεσθαι καὶ τὸ έξ αυτου̃ δηλούμενον, чему в рус. переводе соответствуют слова: «а в других местах нужно принимать и сами слова и подразумеваемый другой, выражаемый ими смысл». Мысль святителя здесь та, что в иных местах Писания нужно соединять с буквальным смыслом высший, переносный.

«Псалтирь в новом славянском переводе Амвросия, архиепископа московского. Издание редакции «Православного Обозрения». 1878 г., стр. 22.

В древнее время славянский текст Псалтири подвергался много–кратным исправлениям, как это видно из неодинаковых чтений в разно–временных списках древне–славянской Псалтири, приведенных в капитальном труде архим. Амфилохия: «Древле–славянская Псалтирь Симоновская до 1280 года». Т. I–IV. Второе издание. 1880–1881 г.

Вот подлинное заглавие этого труда, составляющего 4–й том «Древле–славянской Псалтири»: «Древле–славянская Псалтирь Симоновская до 1280 г., сличенная по церковно–славянским и русским переводам с греческим текстом и еврейским, с примечаниями. Труд архим. Амфилохия». Т. IV–й. 1881 г.

Потому именно, что названными тремя опытами исчерпываются главные способы к достижению возможно более точного и ясного текста Псалтири, как и других священных книг Ветхого Завета на славянском или русском языке, мы не считаем здесь нужным касаться других переводов Псалтири, о которых читатели найдут сведения в соч. свящ. Н. П. Вишнякова: «О происхождении Псалтири», стр. 11 и дал. или в толкованиях на Ветхий Завит (издаваемых прп. Петерб. Академии). Вып. 3, стр. 67 и дал.

Приводя слова этих переводов, Златоуст нигде не называет авторов их по именам, обозначая их только словами: «иной, другой». Сравнение речений, приведенных Златоустом из других переводов, с теми, которые собраны были Оригеном в его труде, известном под общим названием «Гекзапл», показывает, что святитель всего чаще пользовался в беседах на псалмы переводами Акилы, Симмаха и Феодотиона, затем — двух неизвестных по имени переводчиков — 5–го и 6–го, как называются последние по месту, какое они занимали в труде Оригена. На основании такого сравнения чтений из других переводов с чтениями, известными из Гекзапл, указаны в подстрочных примечаниях настоящего издания имена переводчиков или неизвестность их имен. Это обозначение не вполне однако соответствует современному состоянию знаний относительно этого предмета. Примечания перепечатаны из прежнего издания бесед Златоуста на псалмы в русском переводе, при котором имелось в виду издание Гекзапл, сделанное Монфоконом. В новейшее время (1867 г.) вышло новое, более тщательное, издание этого труда Оригена, принадлежащее Филду (см. т. 4–й Твор. Златоуста, стр. 882). Сравнительно с этим последним изданием, заключающиеся в примечаниях сведения об авторах переводов в бес. на псалмы оказываются нередко не точными. Так, наприм., на стр. 78–й перевод: «негодующий на всяк день» приписан во во–2–м примеч. на этой стран, «неизвестному переводчику», между тем он принадлежит, по изданию Филда, Акиле; дальнейший перевод (здесь же). «угрожающий», приписанный в 3–м примеч. Акиле, принадлежит неизвестному по имени переводчику. Тоже наблюдается и во многих других примечаниях. Затем в последних не отмечены приводимые Златоустом переводы 5–го и 6–го переводчиков; они приписываются обыкновенно «неизвестному переводчику. Так на стр. 102–й, перевод: «что каждый человек», принадлежит 5–му переводчику из приведенных в Гекзаплах Оригена, а не «неизвестному»; на стр. 101–й перевод: «вижду бо небеса» принадлежит 6–му переводчику, и т. п. Вообще нужно заметить, что сказанное в примечаниях по данному предмету требует справок с указанным изданием Филда, пока нет лучшего издания сохранившихся чтений древних греческих переводов. Желать такого издания заставляет и то, между прочим, что многие из приводимых Златоустом древних греческих переводов остаются неизвестными относительно имен авторов их и своих особенностей. — Сравнение приводимых у Злат. чтений других переводов с Гекзаплами Оригена, по изданию Фильда, показывает, что святитель сохранил в беседах на псалмы такие речения из других переводов, которые только здесь и встречаются. И в этом отношении труд его имеет высокую важность, как хранилище древних греческих переводов.

Migne Patrologiae cursus completus. Series graeca. T. LV. Praefatio, p. 17–18.

Вот слова Златоуста в подстрочном переводе: «Ибо так показал и еврейский (разумеется текст) словом, которое мы предложили для вас (или — вам = υμω̃ν χάριν) при чтении слов».

Migne Patrologiae cursus completus. Series graeca. T. LV. Praefatio, p. 17–18. Сходно с этим говорится и в соч. свящ. Н. Вишнякова «О происхождении Псалтири», стр. 6: «Св. Златоуст в своих беседах на псалмы, хотя и часто приводит различные переводы…, но, не владея достаточно языком еврейским, пользуется ими для уяснения текста без всякой критической оценки, предоставляя суду самих своих слушателей».

Наприм. на стр. по переводу 70–ти и другим переводам.

" " 21: и увидите = но уведите.

" " 41: и воззрю = и узрю.

" " 73: по правде = по праведности.

" " — да скончается злоба грешных = да исполнится озлобление на нечестивых.

" " 77: Испытаяй сердца и утробы = Испытатель сердец и утроб.

" " 80: оружие свое очистит = меч свой изощрит.

" " — сгораемым = для сожжения.

" " 83: зачат болезнь = и зачав.

" " — И роди беззаконие = и ложь.

" " 91: Яко чудно = как велико.

" " 93: Яко взятся великолепие твое = Ты, который положил хвалу.

И речений других переводов, подобных приведенным здесь, встречается в беседах на псалмы очень много на последующих страницах настоящего издания.

Τινὲς δέ, говорит Злат., καὶ ετερόν φασι, οτι επηγγείλατο εχθραίνειν τοι̃ς εκθροι̃ς αυτου, что дословно значит: «некоторые же разумеют и другое, что обещал наказывать врагов его»; здесь при обещал нужно подразумевать, в значении подлежащего, «Бог», а не «пророк», как сказано в рус. переводе на стр. 72, местоимение же «его» относит к Псалмопевцу, а не к Богу («Его» в напечатан. переводе). Обещание пророка «противиться врагам Божиим», как переданы слова Злат. в рус. переводе, является непонятным.

А не Симмаха и не неизвестного переводчика, как сказано в 3 прим. на стр. 93; Симмах перевел συνεστήοω κράτσς, а не — ίσχύν, как читается у Злат.

Напечатанное: посетит есть опечатка.

Или ближе в словам Злат.: «пришествие Христово не только не было чуждо милосердия, но и совершилось по великому человеколюбию».

Этот перевод принадлежит Акиле и Симмаху, а не «неизвестному переводчику», как сказ. в 3 прим. на 127 стр.

Этот перевод принадлежит Симмаху, а не Акиле.

В рус. переводе этих слов читается: и не уклонил еси… согласно с Патрологией Миня (καὶ ουκ εζεκλινας…); но частица ουκ = «не» прибавлена здесь ошибочно, как это видно из того, что далее, где святитель приводит чтение этого места по перев. 70–ти, эта частица не читается (см. на стр. 179); равным образом не находится ее в данных словах и по древним греческим спискам; у Парсонса (см. Твор. Злат. т. 4, стр. VIII и 880) указаны только три греч. списка, в которых здесь читается ουκ.

Всего в беседах на псалмы приведено, по нашему подсчету, более 30 еврейских отдельных слов или выражений (в том числи одно Сирское, по Злат.) на след. стран.: 71; 72; 83; 103; 115; 124; 138; 142; 143; 175; 177; 179; 183; 197; 211; 213; 223; 226; 227; 228; 231; 233; 234; 236 (Сирское); 364; 391; 538; 557.

Migne. Patrologiae cursus completus. Series graeca. T. LV. Praefatio, p. 17–18.

Franz Dtlitsch. Biblischer Commentur uber die Psalmen. 1883. S. 356.

Свое объяснение еврейских слов Златоуст дает только, насколько мы могли заметить, в двух местах, а именно: на стр. 142, где выражение: «ваалил лаарес» пояснено словами: «то есть расплавленное, текущее в земле», и — на 197, где сделан перевод божественного имени: «Элоим Элоах» словами: «Боже, Бог твой». Что касается выражения на стр. 78; «в еврейском: во всю жизнь», которое в издании Миня, равно как и в настоящем русском переводе, приписано Златоусту, то оно в том виде, как читается, не принадлежит, нужно думать, святителю, а явилось в тексте его творений в последствии времени. У Златоуста, по всей вероятности, читалось здесь первоначально вместо слов: (κατὰ πα̃σαν ζωήν =) «во всю жизнь» слово «зоони», как действительно и читается в данном месте псалма по некоторым греческим спискам (Field. Orgenis Hexapla. T. II, fasc. 1, p. 95). Это «зоони», соответствующее читаемому здесь еврейскому слову «зоем» = «гневающийся», переписчик принял, вероятно, за греческое слово: «зоин» = «жизнь» и, полагая, что «зоин» соответствует еврейскому слову, означающему «день» (в евр. т. после «зоем» читается «бекол iом = «на всякий день»), прибавил, πα̃σαν = «всю», таким образом и явилось в беседе Златоуста приведенное выражение. Признавать слова: «во всю жизнь» не принадлежащими самому Златоусту побуждает особенно то, что святитель в других местах этих бесед всегда приводит еврейские слова, а не перевод их. В виду этого нельзя согласиться и с тем пунктом подстрочного замечания в Патрологии Миня к данному месту, что «Златоуст или какой–либо переписчик подумал, что зоони есть греческое зои». Возможность первого из этих предположений о смешении еврейского слова с греческим со стороны самого Златоуста совершенно невероятна потому, между прочим, что во всех других местах бесед на псалмы святитель приводит еврейские слова, а не греческий перевод их. На основании этого в данном месте вместо напечатанных слов: «в еврейском: во всю жизнь» нужно читать: «в еврейском: зоони». — Затем встречающиеся в этом издании бесед на псалмы переводы на русский язык еврейских слов, приводимых Златоустом, принадлежать в действительности не ему, а русскому переводчику, который стремился помочь чрез это читателям в понимании этих слов, хотя это лучше бы сделать в подстрочных замечаниях, а не вносить в текст творения святителя, как ему не принадлежащее. Сравнительно с греческим текстом бесед на псалмы оказываются не принадлежащими Златоусту переводы еврейских слов, а вместе с тем некоторые из них и неверными, на след. страницах: 71 (в концах к слову: вевароф); 72 (о том к слову: уалеа); — 103 (: ты унизил его немного пред Богом пред словами: уфасрiу мат ми елоим); — 116 (: с ним пред эм); 210 (: потоки пред фелагав), — 225 ( — гора Сион, на северной стране пред ар Сiон iерхфи сафун); 228 (: в храме твоем исповедали пред ихалах деммину); — 231 (: во вселенной пред олд); — 233 (: произнесет пред уагиф); — 234 (: к притче пред ламасал); — 236 (бедствия пред ра; злоба гонителей моих окружает меня пред аон акувви исуввуни); — 391 (: как мечтающие во сне преда хаолемим).

Так на 103 стр. еврейские слова: уфасрiу мат ми елоим, читаемые ныне: ваттехассерегу меат меелогим и значащие (в подстрочном переводе): «Ты сделал его немного меньшим Бога», приведены после двух других, весьма сходных с этим, переводов, передающих имя: «Элогим» словом: «Бог», а не «ангелы», как у 70–ти. Тоже на 115 стр., где речению: арвоф ( = харавот), значащему: «пустыни, разрушения, развалины» предпослан Златоустом другой перевод: «развалины» вместо «оружия», как у 70–ти.; на этой же стран, слову: «эм» ( = гемма, что значит; «они» или «с ними», если отожествлять это слово с «мегемма») предшествует другой перевод: «с ними»; далее, на этой же стран, слову «iисив» ( = iешев, что значит: «воссядет») предшествует также другой, вполне соответствующий этому перевод: «будет сидеть». То же нужно сказать относительно слов: «еггаон сел» на стр. 124, — «ассеминиф» на 138, «уафет асурену» на 179 и нек. др.

Перевод этого слова на стр. 233 настоящего издания в значении: произнесет не верен.

В Патрологии Миня к этому месту бесед Златоуста сделано замечание, что в одних списках читается здесь μινυρίσει, в других — μηνύσει. Первому чтению отдается преимущество.

Здесь Златоуст, приводит сокращенно текст псалма, читая только последнее и первое слово 10–го ст. 47–го псалма и опуская находящиеся между ними слова: Боже, милость твою посреде, как такие, в передаче которых нет разности в переводах.

Field. Orgenis Hexapla к указ. стиху псалма.

Наприм. при объяснении 27–го ст. псалма 117–го (стр. 364).

Говорим так, имея в виду трудность объяснить надлежащим образом цель голословных ссылок святителя на еврейский текст в каждом отдельном месте.

Доказательством того, что эти беседы не назначались для домашнего только чтения, а произнесены были в храме, служат, как заключения толкований на отдельные псалмы, свойственные церковной проповеди (см., напр., 36, 48 и мн. др. страницы), так и многие выражения в самом толковании, с которыми святитель мог обращаться только к слушателям, а не читателям. Например: «Слушайте же внимательно»… (стр. 59–60). «Послушайте же вы, которые ленитесь подавать милостыню» (стр. 167). «Недавно, когда я беседовал с вами о Мелхиседеке, вы удивлялись продолжительности моей речи, а я удивлялся вашему усердию к слушанию и благоразумию»… (стр. 150–151). См. подобные же обращения на стр. 258, 280, 453, 477 и др.

Сближение христиан с иудеями в Антиохии было настолько значительно, что некоторые из христиан посещали иудейские синагоги и участвовали в иудейских праздниках, за что обличал их Златоуст в беседах против иудеев (Твор. Златоуста т. I стр. 636 и далее). «Эти христиане при посещении синагог, говорится в Патрологии Миня (Т. LV. Praf. p. 13–14), слушали, без сомнения иудеев, говорящих по–еврейски и, вероятно, понимали этот язык». А если слушатели бесед на псалмы понимали еврейский язык, если «некоторые из них желали даже слышать еврейские речения», по выражению издателей этих бесед (Патрология Миня там же), то это ведет естественно к заключению, что и сам Златоуст, как уроженец и долгое время житель Антиохии, знал более или менее этот язык, хотя и не в совершенстве, почему при объяснении еврейских слов говорил не от своего имени, а от лица «хорошо знающих» этот язык (Твор. Златоуста, т. 4, стр. 898, прим. 68). При совершенном незнакомстве Златоуста с евр. языком, мало понятным, конечно, является то, как святитель мог читать пред своими слушателями не только отдельные слова, но и целые выражения еврейского текста, сам не понимая их смысла. Не понятным при этом представлении и то, как он в беседе на Пс. 44–й мог без опасения произнести такие слова: «Желал бы я, чтобы теперь находились здесь все иудеи и язычники; при них, взяв у иудеев книгу псалмов, я и прочитал бы этот псалом» (стр. 183). Если, напротив, признать, что Златоуст знаком был с еврейским языком и мог читать по–еврейски, то при этом указанные явления становятся совершенно понятными; при этом находит себе объяснение и то, замеченное прежде явление (см. там же), что в беседах на кн. Бытия встречаются такие переводы текста этой свящ. книги, которые не находят себе полного соответствия в известных доселе греческих списках, представляя в тоже время близкую передачу слов еврейского текста. На основании всего этого оказывается более правдоподобным то представление, что Златоуст знал еврейский язык, хотя и не настолько, чтобы считать себя знатоком его и правильно всегда объяснять собственный еврейские имена. Объяснение древних имен есть дело, как известно, крайне трудное и в настоящее время, почему столь неодинаковыми и являются объяснения их у различных гебраистов.

См. напр., выражение такого взгляда в письмах преосвященного Феофана, напечатанных в «Спб. Духовном Вестнике» 1898 г. № 35, 36.

См. в опечатках к 381 стр. Так читались эти слова и в древне–славянской Псалтири. См. в «Древле–славянской Псалтири» архим. Амфилохия, т. II, стр. 411.

Другие толкования согласно с перев. 70–ти см. на стр. 78; 80–81; 115; 136; 138–139; 143 (к 8 ст. Пс. 11–го); 195–196.

Так поправляет Фильде (в Orgenis Hexapla) начертание этого слова, напечатанного у Миня в форме: πεποίθετε.