Ист.: www.fordham.edu/halsall/source/columban1.html

www.ucc.ie/celt/published/L201053/

1

Обратите внимание, о чем здесь говорится: Бог — всемогущий, невидимый, неизмеримый, неописуемый людскими словами, неисследимый — сотворил человека из глины — праха земного и придал ему Свой образ. Как сравним человека с Творцом его? Как сравним Дух и прах земной? Ибо «Бог есть дух» — Ин. 4:24. Великая честь для человека, что Бог дал ему образ Свой, отголосок Его вечности и подобие Его характера. Великая слава человеку быть подобным Богу — если он сохранит это подобие; но и позор великий, если он осквернит образ, дарованный ему свыше. Ибо если он оставляет ради иных благ то, что получил от дыхания Божьего, и загрязняет источник благословений, которые обретаются с образом Божьим, он уже более не подобен Творцу, и своими руками уничтожает образ Божий, как бы глубоко он не укоренился в природе людской. Если же человек заботится о привитых ему добродетелях, то он постепенно все больше и больше уподобляется Богу.

Итак, посеянные в наших сердцах добродетели Бог в заповедях своих повелевает взращивать и укреплять. Первая заповедь — это «возлюбить Господа всем сердцем» (Мф. 22:37), потому что «Он первый возлюбил нас» (Ин. 4:10) еще прежде создания нашего. Ради любви Его должны мы заботиться об образе Божьем в нас. Кто же любит Бога — тот соблюдет заповеди Его, как и сказал Он: «Если любите Меня, соблюдите заповеди Мои» (Ин. 14:15).

И вот заповедь Его — как Сам завещал Он — «Да любите друг друга. Как Я вас возлюбил, так и вы любите друг друга» — Ин. 15:12. Но истинная любовь — это когда любят «не словом одним, но делом и истиною» (Ин. 3:18). Уподобимся же Богу, Отцу нашему, и восстановим в сердцах наших образ Его не оскверненный — в святости (как сказал Он: «Будьте святы потому что Я свят», Лев. 11:44) и любви (ибо Он есть любовь, согласно сказанному апостолом, Ин. 4:9), и в правде и истине, ибо Бог наш праведен и истинен.

2

Не станем поэтому принимать иного образа, ибо любой иной образ есть образ тирана — надменного, гневливого, жестокого. Потому как ложь можно распознать и обличить, так и лживый образ развеется, подобно призраку. Ибо истину можно отличить от лжи, справедливость от нечестия, любовь от злобы, усердие — от небрежения, честность от коварства, а дело — от показного вида. При этом каждая из двух противоположностей дает придает нам некий образ, и образы, созданные двумя противоположностями, враждебны друг другу — так враждебны друг другу праведность и нечестие, мир и раздоры. Тем более не должно нам малевать на себе образ негодного тирана, но пусть законный наш владыка Христос уподобит нас себе — как сказано: «мир Мой даю вам» (Ин. 14:27). Но тогда что нам за польза от мира, если мы не можем сохранить его? Ведь чем ценнее дар, тем большей заботы он требует, тем строже надо за ним смотреть и внимательнее хранить. Так и с миром Божьим — наиценнейший подарок превращается в ничто, стоит лишь сказать неосторожное слово или пожелать зла ближнему. Ибо как можно не повредить человеку, насмехаясь над ним? Или разве обрадуем его злой бранью? Ибо всякий, называющий ближнего пустым человеком, подлежит геенне огненной (Мф. 5:22). Посему всякий, желающий выказывать братскую любовь не только на словах, повинен остерегаться неосторожных слов, и не может более подчинять язык всякому велению сердца, ибо не только за злые, но и за праздные слова даст ответ человек (Мф. 12:36). А значит — должно каждому прилагать усилия к тому, чтобы не говорит лишнего, но только по делу. Потому как все любят совать нос в дела других, вынося о них свое суждение, бросать праздные слова налево и направо и особенно — злословить тех, кого нет рядом. Тогда пусть тот, кто не может повторить вслед за пророком: «Господь Бог дал Мне язык мудрых, чтобы Я мог словом подкреплять изнемогающего» (Ис.50:4), пусть лучше молчит, а если и говорит — то в мире и спокойствии. Ведь даже если и мудр человек, то все равно чем меньше он скажет, тем меньше вреда (пусть и предполагаемого) он может принести. Ибо каждый раз, когда человек лжет, проклинает, злословит другого, он уподобляется безумцу, пронзающего своим мечем свое же горло. Разве не этого больше всего желают враги рода человеческого — чтобы мы пали от своих же рук? Не злословьте — говорит Писание — дабы не подвергнутся осуждению. Взгляните же, к чему приводят дела неправедные — сокровища праведности нашей, нажитые тяжким трудом благочестия, обращаются в прах одним лишь словом; плоды святой ревности нашей исчезают из–за одной лишь бездумной речи. Будем же бодрствовать и трезвиться, чтобы из–за злых плодов корень наш не исторгли из земли живущих. Ибо никто не скажет злого тому, кого любит, злословие же — перворожденный отпрыск злобы. Потомство же такого родителя справедливо и правильно выбросить вон.

3

Худо станет, если не будут люди помнить этих истин! Ведь, как говорит апостол, «если друг друга угрызаете и съедаете (то есть, злословите), берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом (Гал. 5:15)». И если «не любящий брата пребывает в смерти» (1 Ин. 3:14), то где пребывает злословящий брата? Слова здесь бессильны, разве что слезы… Потому как разве есть среди заповедей Божьих что–либо важнее или полнее, нежели заповедь любить друг друга? Но как редко встретишь человека, который бы исполнял эту заповедь! Что же сказать нам в оправдание? Что заповедь трудно соблюсти? Что любовь несет за собой скорби? Любить не прискорбно, любовь слаще ненависти, ближе по естеству, даже полезнее сердцу. Ибо если сердце не испорчено, не повреждено пороками, то любовь принесет только радость и душевное здоровье — помимо того, что любовь угодна Богу. И конечно же, ничего не приятно так Господу, как любовь, в особенности любовь духовная, ибо любовь есть суть всего закона Божьего и повелений Его — согласно слова м апостола: «Любящий ближнего исполняет закон» (Рим. 13:8). Тот же, кто исполняет закон любовью, имеет жизнь вечную, как и учит Иоанн: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти. Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей» (1 Иоан. 3:14,15). Значит, единственной владычицей в сердце нашем должна быть любовь, иначе единственным уделом нашим станет вечная кара — ибо любовь есть исполнение закона (Рим. 13:10). И да вложит в нас желание любить ближнего Бог праведный, наш Господь и Спаситель Иисус Христос, Который есть Миротворец и Бог любви, Которому вся слава во веки веков.

Аминь

Куда бы Бог не послал вас — идите, и множество святых произойдет от вас. В конце концов, в бедах наших нет ничего нового. Разве не было в давние времена философа, мудрейшего среди всех, которого бросили в тюрьму и казнили за то, что он, в отличие от всех остальных, веровал в Единого Бога. Без врагов не будет битвы, а без битвы — венца победителя. А где идет битва — там есть место и для отваги, и для мужества, и для терпения, и для верности, и для мудрости. Без борения стяжать можно разве что отчаяние и невзгоды. Итак, без боя не станешь победителем. И добавлю я — невозможен почет без свободы.

Древние ирландцы были искусными мореходами. На своих кожаных лодках они не раз совершали грабительские рейды на близлежащие земли. Ирландские пираты упоминаются даже в сагах об Эрике Рыжем. Благодаря одному из таких набегов святой Патрик попал в Ирландию, что впоследствии привело к крещению страны. Кельтские же монахи нередко отправлялись в морях на своих лодках чтобы искать новые земли, где можно было бы проповедовать имя Христово. Об их «мореплавательно–миссионерском рвении» можно судить из легендах о святом Брендане, который в поисках страны вечного блаженства (смесь земного рая из кельтских легенд, библейского Эдема и райского острова из «Феникса»).

Повторяющийся рефрен и стиль написания песни выдает в ней перепев «Песни гребцов» приписываемую римскому поэту Клавдиану (5 век). Существует несколько источников, из которых Колумбан мог ознакомиться с этой песней. Во–первых — кельтская церковь всегда отличалась ученостью, и стихотворение Клавдиана могло найти благодарных читателей среди ирландских монахов. Во–вторых — Колумбан в своих миссионерских путешествиях обошел Францию, часть Германии и дошел до Италии, где основал монастырь. В итальянских или французских библиотеках (а возможно — и от друзей) святой мог прочитать или услышать «Песню гребцов».

Добротно сделан смелый наш корабль.

Пора героям в море уходить.

А ну, споем! Пусть слышит океан!

Несется ветер, пенится волна,

Но храбрый бурю может победить.

А ну, споем! Пусть слышит океан!

Чернеют тучи, ураган гудит,

Но кто не трус — руля не отпускать.

А ну, споем! Пусть слышит океан!

Мы не сдаемся — берег впереди,

И шторм не вечно будет бушевать.

А ну, споем! Пусть слышит океан!

А если горе сердце посетит,

Иль в душу искушение войдет Пой как моряк! Пусть слышат небеса!

Как воин, препоясавшись мечом,

Ты искушенье сможешь отразить.

Пой как моряк! Пусть слышат небеса!

Когда горит в душе святой огонь Рассеешь ты все замыслы врага.

Пой как моряк! Пусть слышат небеса!

И Бог, источник жизни и добра,

Победы радость разделит с тобой.

Пой как моряк! Пусть слышат небеса!

Строки я эти диктую, скован болезнию тяжкой.

Немощно тело, и горько скорбный удел переносит.

Ибо воистину быстро лета мои пролетели.

Значит, конец недалек мой: семьдесят два — уж не юность.

Все в этом мире проходит, время летит невозвратно.

Долгих вам лет! Ибо старость жизнь завершит неизменно.