На Светлой

 

Прилетели птицы,

Радостью блистая:

Светлая седмица,

Праздничная стая!

 

 

Прилетели прямо

Со двора Господня

Проводить из храма

Крестный ход сегодня.

 

 

А у нас куличик —

Золотая корка!

Крашеных яичек

На подносе горка.

 

 

Молоко в крынке!

Пир – как в сказке.

Дома ни пылинки —

Убрались к Пасхе.

 

 

Хорошо нам вместе!

И обед наш весел:

–  Христос воскресе!

– Воистину воскресе!

 

День Алексея-с-гор-вода

 

День Алексея-с-гор-вода!

Шипят и тают глыбы льда,

Большой лопатой Алексей

Сгребает мокрый снег с полей,

Гудят столбы и провода.

 

 

День Алексея-с-гор-вода!

Он возвращает жизнь воде,

Вода бежит по борозде

И в чашу круглого пруда,

И в огород, и под крыльцо

И брызжет с дерева в лицо!

 

 

Льняным широким рукавом

Он вытирает крупный пот,

Он пахнет мартовским теплом,

Он смотрит в синий небосвод,

Он через год придет сюда —

В день Алексея-с-гор-вода!

 

Дождик-косохлёст

 

Здравствуй, дождик-косохлёст,

Золотой мочальный хвост,

На ходулях скоморох,

Весело трубящий в рог!

 

 

Снег растаял, всюду грязь,

На ходулях нипочём,

Ходит дождик подбочась,

Руку в пояс калачом.

 

 

Вылез мокрый чёрный вяз

Из-под снега, как медведь,

Оступился и завяз

И давай реветь-скрипеть!

 

 

Через речку, через мост,

За холмы как за порог…

До свиданья, косохлёст,

До свиданья, скоморох!

 

Лето

 

Зимы простыл и след…

С утра как солнца много

Откуда этот свет?

–  От Бога!

 

 

Трава, листва, цветы…

Благоуханье стога, —

Откуда? – спросишь ты.

– От Бога!

 

 

Как ласточки резвы…

Веселая тревога!..

Откуда, птицы, вы?

– От Бога!

 

 

Прошёл дождь грозовой,

И дышит грудь глубоко.

Откуда дух такой?

– От Бога!

 

 

Не ждали мы конца…

Но лето у порога

Ждёт осени – венца

От Бога.

 

На закате

 

Золотистый длинный след

Лёг на землю, как дорога…

Свет вечерний, тихий свет,

Этот мир в тебе от Бога.

Взор как бы заворожен

Золотым стволов гореньем.

Близок Бог, и с нами Он

Говорит в Своем твореньи.

 

Небо

 

Так вот оно небо над нами, —

Но что же мы знаем о нём?

Его не измерить глазами,

Егo не постигнуть умом.

Оно ведь большое-большое, —

И даже совсем без конца, —

Но мы его знаем душою,

С ним родственны наши сердца.

 

Ручей

 

Потаенною тропою

В свете дня и тьме ночей

Ходят звери к водопою,

Где и летом и зимою

Бодрый пенится ручей.

 

 

Вот с волчатами волчица,

Вот кабан, а вот лисица,

Вот медведь, а вот олень, —

Всех ручей зовет напиться

И в мороз и в жаркий день.

 

 

Нравы хищников смиряя,

Робких духом ободряя,

Всех любя, ко всем он щедр,

Это Бог здесь влагу рая

Из земных изводит недр.

 

Летом

 

Как радостно летом на воле!

И даже дыханье вольней…

У речки, в лесу или в поле

Ты словно в гостях у друзей.

Травинка, цветок или колос, —

Все в нашем родимом краю,

Все слышит весёлый твой голос

И чувствует душу твою.

 

Наш хор

 

Повторяясь в полях многократно,

Рассыпаясь как жемчуг, светла,

В нашем хоре легко и отрадно

Воспевается Богу хвала.

 

 

Запеваем мы раннею ранью,

Не помеха нам наши дела, —

А поют у нас Божьи созданья:

Ветер, птичка, кузнечик, пчела.

 

 

Ветер трогает струны пшеницы,

Шелестит по лесам и садам,

И кузнечик стрекочет, и птица

С пеньем гнёздышко вьет себе там.

 

 

И летит с несмолкаемой песней

Пчёлка наша с цветка на цветок;

И все радостней, ярче, чудесней

Разгорается светом восток.

 

Благодатное посещение

 

Она не слышит как ни кликай,

Стоит как пред Самим Творцом…

Опушка пахнет земляникой,

Сухой травой и чабрецом.

 

 

В лесу аукаются дети,

Кричат, смеются, а она

Как бы забыла всё на свете

И чудной радости полна.

 

 

То, верно, Ангел светлолицый

Одно мгновение здесь был

И на душе отроковицы

Оставил блеск и шелест крыл.

 

Трое на дороге

 

Полдень безветрен и сух…

Отроки босы, – их ноги

Тонут в пыли на дороге,

Тёплой и лёгкой, как пух.

 

 

Где ж они были? Да в поле,

В роще, на дальних прудах,

Просто гуляли на воле,

Жарились там без рубах.

 

 

Всё же идут не пустыми:

Первый с охапкой цветов, —

Шмель, очарованный ими,

Тут и остаться готов.

 

 

А у другого в пенале

Три возмущённых жука

Неутомимо шуршали,

Тычась друг другу в бока.

 

 

В кепке у третьего ёжик

Замер, свернувшись в клубок,

Чтобы ни глазок, ни ножек

Отрок увидеть не мог.

 

 

В поле звучит без умолку

Говор их, звонкоголос…

Трое идут по проселку.

С ними четвёртый –  Христос.

 

Похвала пчеле

 

Ты покинула пасеку чью-то

И свой труд на заре начала,

Золотое крылатое чудо,

Сотворенная Богом пчела.

Ты летишь и с тобой твои сёстры,

Сколько ваших угодий вокруг!

И гречишное поле, и пёстрый,

От росинок сверкающий луг;

Сад цветущий, как облако пышный,

Где ждут яблони белые вас

И впервые зацветшие вишни, —

Сколько доброго мёду он даст!

Вам, послушницам Божиим, рады

И берёзы, что в роще шумят,

И сирень у церковной ограды

И ромашки на клумбе у врат.

В этом храме на службе Господней

На свещницах особенный жар, —

Мы поставили свечи сегодня

Восковые – ваш Господу дар!

Мед ваш – трапезы нашей прикраса.

Пусть пока собирается он, —

Мы дождёмся медового Спаса,

Когда будет он здесь освящён.

Мир тебе, существо золотое,

Вечный путник медовых дорог!

Нам всегда твоё дело святое

Трудолюбия добрый урок.

 

На опушке леса

 

Здесь для маленьких птичек уют —

И цветов здесь и листьев так много!

И они здесь так звонко поют,

Славя всё сотворившего Бога.

Не в раю ли жить был их удел,

Так уж нас веселят их напевы!

Но, видать, им Господь повелел

Петь для бедных Адама и Евы.

 

На пути в храм

 

Отрок и отроковица

В Божий храм пошли молиться

В золотой рассветный час,

И сказали им синицы:

– Помолитесь и за нас!

 

 

Полем, лугом, мимо стога,

Лесом их вела дорога,

И на том пути не раз

Говорил им кто-то строго:

– Помолитесь и за нас!

 

 

Слыша требованья эти,

– Кто вы? – спрашивают дети.

И в ответ раздался глас:

– Всё, что в радости и свете

Бог Господь растит для вас!

 

 

Это сад при вашей школе

И колосья в чистом поле,

Травы, листья и цветы,

Всё, что дышит на приволье

В царстве Божьей красоты!

 

Анютины глазки

 

Как красивы Анютины глазки!

Сколько тихого счастья и ласки

В этих солнцем согретых цветах

Фиолетово-жёлтой окраски,

Поселившихся в наших местах!..

Как бы были мы жалки и нищи,

Кто бы радость испытывать мог,

Если б наше земное жилище

Не украсил цветами наш Бог!

 

Зяблик

 

1.

Слышу зяблика с утра,

Дней погожих вестника, —

Как свежа и как бодра

Радостная песенка!

 

 

Как душе она родна

С детских лет любимая, —

Вера в Бога в ней слышна

Непоколебимая.

 

 

И стыжусь я унывать

В дни порою трудные…

Вот и солнце! И опять

Слышу звуки чудные!

 

 

2.

Чует зяблик непогоду —

Издаёт короткий стон,

Будто хочет всю природу

Известить о горе том.

 

 

А когда теплом и светом

Всё затопит небосвод,

Он ликует и при этом

Славу Господу поёт!

 

Жаворонок

 

1.

Учусь у жаворонка я

С самозабвением молиться, —

Как заливается, друзья,

В лазури чистой эта птица!

Над полем, лугом, над рекой

Взлетает в небо он, ликуя…

А я?.. Подай мне, Боже мой,

Молитву дивную такую!

 

 

2.

Как ты, жаворонок милый,

И стремителен, и смел:

Взвился вверх и с чудной силой

Песню радости запел!

Но откуда радость эта

И откуда столько сил?

Не иначе Ангел Света

Там тебя благословил.

 

Всюду Бог

 

В этой чуткой тишине,

В этой шири полевой,

В этой синей вышине

У меня над головой,

В серебре текущих вод,

В ветре, тихом, словно вздох,

Чую сердцем, что живёт

Всюду всё создавший Бог.

 

На рассвете

 

Когда чудесно лето

Преобразит наш край,

Не просыпай рассвета,

А с птицами вставай.

Ты из калитки выйдешь,

Ступая по росе

И Божий мир увидишь

Во всей его красе.

Встречают солнце птицы.

Уже восток румян.

Над речкой золотится

Предутренний туман.

И вот, Творцу покорно,

В лазурный небосвод

Как медный шар из горна,

Светило восстаёт.

Проснулся мир природы, —

И в этот дивный час

Леса, поля и воды

Как бы зовут и нас.

Ты слышишь, отрок, это?

Гони молитвой лень, —

Не просыпай рассвета,

Храни Господень день!

 

Деревья

 

В жаркий полдень ты в нашей тени

Спал не хуже, чем в доме родном,

В золотые, счастливые дни

Мы шептали тебе об одном:

 

 

«То не ветви в лазури шумят,

То не лес тебя тенью покрыл, —

Это Ангелы Божьи летят,

Это шум их невидимых крыл!»

 

 

Вот и отроком сделался ты,

Другом нашим, не сыщешь верней,

И тебя возлюбили цветы

И родник возле наших корней.

 

 

Когда Ангел придёт за тобой,

Когда ты нас покинешь навек,

Вспомни нас, человек дорогой,

Нас любивший родной человек!

 

В храме

 

В тишине лишь голос чтицы

Слышен – Псалмопевца речь…

Полыхают на свещнице

Огоньки церковных свеч, —

Словно лес какой огнистый,

Приношенье наших рук,

Разливая пламень чистый,

Занимает медный круг.

Как приятен он для взгляда

Этот огненный венок!

А над ним царит лампады

Потаенный огонек, —

Алым, праздничным рубином,

Словно Ангела уста,

Он горит перед старинным

Тёмным образом Христа.

 

Клён

 

Зазеленел весной

Зелёный огонёк —

Посаженный здесь мной

Малюсенький кленок.

 

 

Проснувшись поутру,

Увидев свет дневной,

Он гнётся на ветру,

Шумя листвой резной.

 

 

Пугливым воробьям,

Что на ветвях сидят,

И солнцу и дождям

Зелёный клёник рад.

 

 

Он выжил, не засох!

А сколько лет и зим

Переживём мы с ним —

То знает только Бог.

 

Ветерок

 

Несказанно рад весне,

Облетел он всю округу, —

Пробежал в траве по лугу,

Покачался на сосне,

Голубям взъерошил перья,

На террасе хлопнул дверью,

Шторы вздул как паруса

И умчался в небеса.

 

Уборка в доме

 

Здесь не хватало рук,

И вот они явились, —

И окна в доме вдруг

На солнце заискрились.

 

 

Очистились углы

От клади многолетней.

Помытые полы

Запахли рощей летней.

 

 

Принесены цветы:

Красив букет душистый!

Душа моя! И ты

Должна быть столь же чистой.

 

Ночная молитва

 

Какая тишина

Под звёздами ночными!

Земля освещена

Как Божья Церковь ими.

 

 

Таинственно горят

В небесном храме свечи

И как бы говорят,

Что их возжёг Предвечный.

 

 

Ах, дивный этот час,

Благоговенья полный,

Пронизывает нас

Молитвою безмолвной.

 

 

Молись, мой друг! Твой вздох,

Раскаяньем согретый,

С любовью примет Бог

В чудесной церкви этой.

 

Уголок

 

Старый дом над речкой

Гребень крыши крут…

Уголок за печкой —

Временный приют.

Здесь как будто келья, —

Вот и крест святой…

Над простой постелью

Сохнет зверобой.

Дни летят как птицы,

Тают вдалеке…

Хорошо молиться

В тихом уголке.

Здесь душе свобода, —

Счастлива она,

Что вокруг природа

Господом полна.

Оттого и милы

Рощи и поля,

Что духовной силы

Здесь полна земля,

И от неба тоже

Взора не отвесть,

Потому что Божье

Всё, что там ни есть.

Небо и растенья,

Всё, что видим тут, —

Уголок спасенья,

Временный приют.

 

Хорошо молиться

 

Хорошо молиться Богу

Поутру, когда вокруг

Рассветает понемногу

И выходит солнце вдруг.

 

 

Хорошо Христу молиться

В тёплый полдень голубой,

Когда те молитвы птицы

Повторяют за тобой.

 

 

Хорошо и в летний вечер

Славу Господу воздать,

Когда Он на небе свечи

Начинает зажигать.

 

 

Хорошо и ночью лунной

В тишине, когда все спят,

Вознестись душою юной

Ко Христу в Небесный Град.

 

 

Бог детей благословляет,

Их смиренным душам рад,

Как Отец их обнимает

И ведёт в цветущий сад.

 

Солнышко

 

Милое солнышко, Божье творение,

Ярко твое золотое горение,

Щедро тепло разливая вокруг,

Ты нас, детей, обнимаешь как друг.

Рады тебе и цветы благовонные

И на деревьях листочки зеленые,

И стрекоза, и трава на лугу,

Где я за бабочкой быстро бегу…

Дождик прольётся, и, сердце нам радуя,

Ты зажигаешь чудесную радугу,

И загорается ярче звезды

В зелени каждая капля воды.

Как хорошо в этом мире сияющем, —

В храме, свой  крест к небесам

воздымающем,

Где твоё золото льётся в окно,

Божьей десницей благословлено!

 

Глас господень

 

С первого жизни дня

И до могилы вплоть

"Любишь ли ты Меня?"

Нам говорит Господь.

 

 

Спрашивает всех нас

С каждым наедине.

В сердце Господень глас

Где-то на самом дне.

 

 

Долог ли жизни сон?

Чу! колокольный звон, —

Спящего будит он:

"Хочешь ли быть спасен?"

 

Солнце души

 

Вот солнце: как светит! как греет! – оно

Для нас было Господом сотворено, —

Деревья, пшеница, трава и цветы

Не могут расти без его теплоты.

 

 

Но солнце души человека –  Христос,

Он создал её и до неба вознёс,

Великое знаменье дал ей Креста

И вечного рая открыл ей врата.

 

 

Как тянутся к солнцу трава и цветы,

Так к Богу всегда устремляйся и ты,

Молись и, Его благодатью храним,

Живи как тебе заповедано Им!

 

Бабочка

 

О том, какое диво

Увидел я в саду

И как оно красиво —

И слов я не найду:

В нём чудно всё для взора,

И пара черных крыл

И те на них узоры,

Что Бог изобразил!

Оно в цветах порхало, —

Весна уже цвела, —

И в блеске дня мелькало

Два чёрных опахала,

Два бархатных крыла.

 

Три отрока

 

Пламя бушует в огромной пещи, —

Искры  летят, как кремни из пращи,

Небо в дыму, потемнела земля, —

Камни от жара чернее угля…

Можно ли в этой геенне спастись?

Царь вавилонский, смотри и дивись —

Отроки ходят в огне и поют,

Создал в нём Бог им прохладный приют.

Видишь четвёртого? В огненный ад

К отрокам Ангел спустился, крылат.

Мир наш такая ж халдейская печь, —

Ты ему, Боже, не дай нас пожечь.

Нашей молитве усердно внемли,

Ангела нам на спасенье пошли!

 

Отшельник

 

Попробуй проберись туда —

Там лопухи и лебеда,

Крапивы жгучая гряда,

Потом репейник, дальше ельник,

Вот там и прячется шалаш,

Где летом дни проводит наш

Любитель чтения, отшельник.

 

 

Уж он давно душою вник

В Псалтирь и Древний Патерик,

Да и зовут его Антоний, —

Он друг зарянок и синиц,

Он крошит хлеб, и кормит птиц

Как бы из чаши –  из ладоней.

 

 

И пусть ему лишь десять лет,

Но в нем таится тихий свет

Небесного покоя, —

Теплом молитвы он согрет,

И мир вокруг светлей в ответ

На житие такое.

 

Колокольный звон

1. Река

 

Здравствуй, Жиздра-река!

Ты тиха и ясна,

И твои берега

Обновила весна.

 

 

Что ни вечер – везде

Близ тебя соловьи…

Ивы в чистой воде

Моют косы свои.

 

 

Поутру, на заре,

Когда многие спят, —

В ближнем монастыре

К ранней службе звонят.

 

 

Час святой! И тогда

Плеск не слышится волн,

Замирает вода,

Словно слушая звон.

 

 

А вокруг-то луга,

И поля, и леса, —

Навсегда, на века

Это Божья краса!

 

2. Дом

 

Дом над тихой рекой

Был построен давно, —

Богатырь вековой

В нём любое бревно.

 

 

Лишь один знает Бог,

Чем он, старый, силён,

Как он выстоять мог

В ураганах времён.

 

 

Потемнел он давно,

Но как светится в нём

Словно око – окно

В узорочье резном.

 

 

Как былина, как сказ,

Он с молитвой святой

Рублен был в добрый час

Из сосны золотой.

 

 

С той поры слышит он,

Как и всё, что вокруг,

Каждый день чудный звон

С неба льющийся звук.

 

3. Дети

 

На лугу у реки

Смех и возгласы – тут

Из ромашек венки

Две сестрички плетут.

 

 

Ветер тёпел и тих,

Он колышет цветы,

Смотрит солнце на них

С голубой высоты.

 

 

Слышно пение птиц…

Светел, радостен май!..

Здесь для отроковиц

Без сомнения рай.

 

 

Смотрит Бог на сестёр;

И, невидим и тих,

Ангел крылья простер

Над головками их.

 

 

Вечер… Колокола, —

Звуки вести благой, —

В них земля обрела

Радость, мир и покой.

 

Ночной дождь

 

Он всю ночь ходил по крыше

И в саду бродил ночном;

Он стоял, кусты колыша,

У меня перед окном.

Было что-то в нём такое,

Что влекло меня к нему, —

От него волна покоя

Шла по сердцу моему.

Тихий шелест… слабый шорох…

Влагой сеющая мгла…

На волнующихся шторах

Колебалась тень крыла.

 

Купание

 

Весёлое купание —

Фонтанами вода!

Тут целая компания

На берегу пруда.

 

 

Что за прыжки отважные

С прибрежной высоты!..

Блестят на солнце влажные

Нательные кресты.

 

Отче наш

 

Что за чудная полянка!

И обед на ней готов:

Это скатерть-самобранка

Забелела средь цветов.

Хлеба чёрного краюшки,

Лук да крынка молока

И пустых четыре кружки, —

Так и тянется рука!

Всё-то утро гнулись спины

И в корзинках у ребят

То черника, то малина,

То все ягоды подряд.

В нетерпенье мало проку,

Богу славу как не дашь?

Обратились мы к востоку

И запели «Отче наш…»

И ответили нам птицы,

И, услыша те слова,

Сосны начали молиться

И малинник и трава!

И Отец, Податель хлеба,

Там, среди небесных сил,

Пенье выслушал и с неба

Наш обед благословил.

 

Буря

 

Быстрокрылый, быстроногий

Мчится ветер напролёт,

Поднимает пыль с дороги,

Мнёт траву, деревья гнёт.

А за ним черна, могуча,

Из-за леса выходя,

Громыхает грозно туча,

До краёв полна дождя.

Вот она широкой тенью

Охватила небеса,

Угрожая наводненьем

Смыть посевы и леса.

Птицы спрятались под ветки.

В будку пёс залез и рад.

А под крыльями наседки

Жёлтых дюжина цыплят.

Вот сосна упала с треском…

Всё сильнее бури вой.

Страшным громом, синим блеском

Тьма кипит над головой.

С этой бурей своевольной

Посчитаться кто бы мог? —

Голос меди колокольной,

Не терпящий злобы Бог!

Вот помчались в небо звуки,

Взяли тучу в оборот —

И не стало вдруг у злюки

Силы двигаться вперёд.

Ветер спрятался в овраге…

Нет и грозного врага…

Лишь на травах капли влаги

Блещут словно жемчуга!

 

Незабудки

 

Цветут незабудки, пойдём собирать!

Смотри – как поющего в хоре

Одной незабудки почти не видать,

Но вместе они – словно море…

И радостный, с неба струящийся дух,

И солнечный свет заливают весь луг!

 

Венок

 

Вот луг – в цветах он весь,

И вместе с солнцем это

Ликующая песнь

Не голоса, а цвета.

 

 

А как хорош денёк

И света в нём как много!..

Дитя плетёт венок,

Как бы венец от Бога.

 

 

А в образе венка

Хвала Творцу готова:

Что ни цветок, то слово

Святого языка.

 

С нами Бог

 

Выше облака любого,

Выше неба голубого,

Выше солнышка и звёзд

Свой престол Господь вознёс,

Но таинственный, чудесный,

В то же время Он и здесь, —

Им наполнен мир наш тесный,

Только Им живет он весь.

Где б мы ни были – Он с нами,

Он наш Бог, и потому

Он живёт, как будто в храме,

В сердце, преданном Ему.

 

Стихи об Оптиной пустыни

1.

 

Помним и славим,

Знаем и любим

Сильным и слабым

Милую людям

Ныне и присно,

Тайно и устно

Божию пристань —

Оптину Пустынь!

 

2.

 

Таинственна дорога в Скит,

Хотя не так длинна, —

Неисчислимые хранит

Следы людей она.

Вот и хибарка у ворот,

Смиренное жильё, —

Но как любил и чтил народ

Хозяина её!

 

3.

 

На кровле двускатной листва золотая;

Колодезный ворот… А в срубе вода

По благословению Божью святая,

Как было при старцах, так и навсегда.

А в Скит приходившие люди России —

Великое множество было здесь их! —

Ту воду по нашей земле разносили,

Как и поучения старцев святых.

 

4.

 

Вокруг леса, луга и пашни,

Родной для сердца русский вид, —

А над рекой, на белой башне,

Крылатый Ангел всё трубит:

"Забыв житейскую тревогу,

Беритесь за духовный труд!

Спешите в храм! Молитесь Богу!

Покайтесь! Скоро Страшный Суд!"

Белеет над рекой обитель,

Несётся благовест… Пора!

Зовёт нас Ангел наш Хранитель,

Трубит с утра и до утра!

 

5.

 

Утро! Утро!

Щебет птичий

По лесам и по горам!

Славить Бога их обычай

По утрам.

Но ещё перед рассветом

Славил Бога в мире этом

В тишине и при свечах

Монах.

 

6.

 

Вечная путница, Жиздра-река,

В водах твоих отразились века

Звёздами, радугами, облаками,

Храмами с их золотыми крестами,

Лицами странников ради Христа:

Здесь приникали к воде их уста.

 

7.

 

Из всех на земле тропинок

И разных путей-дорог

Труднейшую выбрал инок,

Но в помощь ему Сам Бог.

В житейских морях волною

Страстей закипает кровь…

У инока всё иное —

Христос, нищета, любовь.

 

С днём Ангела

1. Иоанн

 

Золотом день осиян;

Ангел ликует, трубя:

Ваня, Иван, Иоанн,

Я поздравляю тебя!

Ныне ты, друг дорогой,

Радуешься не один, —

Радуются с тобой

Лествичник и Дамаскин!

Небо светло словно храм,

Что никогда не пуст:

Вместе с Предтечею там

Молится и Златоуст!

Молится и Богослов,

Чтобы ты со Христом

Жить был всегда готов

В отрочестве золотом!

 

2. Анастасия

 

Милая Настя,

Среди тревог

Мира и счастья

Дай тебе Бог!

 

 

Твой покровитель,

Верный без слов,

Друг и хранитель —

Ангел Христов.

 

 

Ты без сомненья

Веры держись, —

Ты – воскресенье

В новую жизнь.

 

 

Стой, дорогая,

В храме, тиха,

И расторгая

Узы греха.

 

 

Тем и Россия

Наша свята,

Анастасия,

Чадо Христа!

 

3. Димитрий

 

Димы или Мити!

Грянет грозный год,

Вы ль не защитите

Свой родной народ?

 

 

Мити или Димы!

Русь – земля Христа…

Вами ль не любима

Храмов красота?

 

 

Димы или Мити!

Век наш не простой…

Господа молите

О Руси Святой.

 

4. Нина

 

Нынче светлый день твой, Нина,

Вот лампадку ты зажгла…

Вспомни горы и стремнины,

Где святая Нина шла.

 

 

Возвестительницей Света,

Нисходящего с небес,

Над Арагвою у Мцхеты

Сокрушен был идол-бес.

 

 

На благое это дело

Освятил с небес Христос

Данный Нине Приснодевой

Крест из виноградных лоз.

 

 

Был Господь с отроковицей,

Потому и цепи зла

Разлетелись, и креститься

Вся Иверия пошла.

 

 

Нынче светлый день твой, Нина,

Встреть молитвою в тиши

Праздник сердца – именины,

Торжество твоей души!

 

5. Николай

 

Милосердным быть легко ли?

Это как кому дано!..

Без сомненья, сердце Коли

Добротою зажжено.

 

 

У него наставник в этом

Сам святитель Николай:

Сострадай… иди с советом…

Защищай и помогай!

 

 

От души, без принужденья

Коля добр, и потому

В день духовного рожденья

Хорошо, легко ему!

 

6. Лариса

 

Лариса, ты – чайка, —

Легка и быстра,

Ты моря хозяйка

И ветра сестра.

Сверкаешь ты в сини

Свежа как весна, —

Безгрешности символ

Твоя белизна.

 

7. Елена

 

Елена – факел, победитель тьмы…

Бывает, мы идем наощупь к Богу, —

Вдруг факел зажигается, и мы

Находим верную дорогу.

 

8. Галина

 

Хорошо молиться в тишине,

Когда ночь спускается в долины,

Этой тишине сегодня мне

Хочется и имя дать – Галина.

Да, Галина – это тишина,

Час благоговейного покоя, —

Очень крепкой вера быть должна,

Чтобы имя оправдать такое.

 

9. Екатерина

 

Екатерина – чистая всегда,

И, чтоб не посрамить такое имя,

Как много жизнь потребует труда,

Борьбы с грехом и помыслами злыми!

Но человек не одинок в борьбе, —

Тебе – земли невечной вечный житель —

Всегда поможет Ангел твой Хранитель,

Что Богом дан в соратники тебе.

 

10. Ирина

 

По-русски – мир, по-гречески – Ирина.

Нам Церковь нарекает имена

По святцам – то обычай наш старинный,

Да не иссякнут эти времена!

Наперекор всем войнам и разрухам,

Кипению вражды, страстей, клевет, —

Живёт, сильна Христовым мирным духом,

Святая вера – вечной жизни свет!

 

11. Вера, надежда, Любовь и мать их София

(Декламация)

 

Вера:

Я – Правда Христова, я – Вера;

Я верная Троицы дочь.

Прочь, прочь, многобожья химера,

Безверие злобное – прочь!

Уж вы приступали с мечами,

С грозою смолы и огня, —

Но мученики не молчали

И не предавали меня!

 

 

Надежда:

/обращаясь к Вере/

Ты – брачная наша одежда,

Пускай ты в крови, но чиста, —

И не посрамится надежда

Отдавшего жизнь за Христа!

Терпенью страдальца нет меры,

Готов он идти вновь и вновь

На тяжкие муки за веру,

Надежду и нашу любовь!

 

 

Любовь:

О, сестры! Навеки я с вами

И в храме, и в буре огня, —

Я вас осеняю крылами

Любви до последнего дня.

Господнею волей державной

Мы сходим с небес, как заря,

Во всякой душе православной

Обитель Христову творя!

 

 

София:

Я вестница Божьего Слова,

Я разоблачение лжи, —

Я выбор добра среди злого

И воля к спасенью души.

О, чада мои дорогие,

Я мать и наставница вам, —

Христова Премудрость София,

Светильник идущего в храм!

 

Как господь приходит в сердце

 

Просыпаюсь понемногу,

Тяжкий стряхиваю сон,

Открываю сердце Богу,

И в него приходит Он.

 

 

С тишиною и смиреньем,

Всею силою Своей,

Всем святым Своим твореньем

Входит Он в сердца людей.

 

 

Входит радостью рассвета,

Зимним холодом бодря,

Утешая солнцем лета

И багрянцем октября.

 

 

Он в цветах и птичьем пенье,

Он идёт со всех сторон, —

Щедрый, каждое мгновенье

У сердец стучится Он.

 

Перелетные птицы

 

Над померкшими лесами

И над озером седым

Облака летят волнами

И клубятся словно дым.

 

 

Отправляясь в путь опасный

Без предела и границ,

Покидают край ненастный

В день осенний стаи птиц.

 

 

Долго-долго им тянуться

Над пучиною морской…

И не все они вернутся

В дни Пасхальные домой.

 

 

Мы их встретим на пороге

Теплых дней: «Летят!.. Летят!..»

Как трудны у птиц дороги

И как весел их возврат!

 

Сентябрь

 

Дети грустной осенней поры,

Сентября золотое руно,

Поднялись золотые шары

И в молчании смотрят в окно.

 

 

А за ними жемчужный дым.

Золотящийся над прудом…

В роще белое с золотым,

В небе – синее с серебром.

 

 

Дивный свет на округу лёг…

Это Ты, наш Господь и Бог,

Так чудесно украсил мир,

Как художник и ювелир.

 

Небесные паломники

 

Повеяло прохладой…

В России листопад.

Над опустевшим садом

Журавлики летят.

 

 

Летят, и все сильнее

Слышна в их кликах грусть

Да есть ли где роднее

Для них земля, чем Русь?

 

 

Уж их не видно в тучах,

Закрывших небосвод…

Паломников летучих

Кто за морями ждет?

 

 

Быть может им готовы

Прекрасные сады,

До сей поры Христовы

Хранящие следы.

 

 

Не высказать словами,

Что на сердце лежит…

Журавлики! за вами

Душа моя летит.

 

Зима

 

Ну вот и настала зима!

Нагрянула вдруг, легкокрыла,

Осыпала снегом дома,

Поля и холмы убелила.

 

 

Снежинки, легки словно пух,

Свой танец затеяли дружный,

И мир заискрился вокруг

На солнце красою жемчужной!..

 

 

А сколько сияющих звёзд

Горит в мироздании грозном!..

И слышно – просёлком морозным

Рождественский близится пост.

 

Рождество Христово

 

Рождество Христово!

На душе светло!

Праздника святого

Солнышко взошло.

 

 

Небеса так ясны,

Белый день в ночи:

То Младенцу в ясли

Шлет звезда лучи.

 

 

Стало плотью Слово

Ради наших бед:

Рождество Христово —

Вечной жизни свет!

 

Рождественская песнь

 

Посмотрите, посмотрите,

Как бежит от солнца тьма,

Как от блеска золотого

Зарумянилась зима!

 

 

Посмотрите, посмотрите,

Как смеётся синева

Ослепительного неба

В день Христова Рождества!

 

 

Посмотрите, посмотрите,

Разве видел кто когда,

Чтобы в небе к Вифлеему

В блеске солнца шла звезда?

 

 

Посмотрите, посмотрите, —

Синеглаз, златоволос,

На руках у Приснодевы

Улыбается Христос!

 

Из воспоминаний детства

 

Изба, занесённая снегом до стрех.

Повсюду на солнце искрящийся снег.

Глубокой траншеей, прорытой в снегу,

Мальчишка босой, я в коровник бегу…

 

 

А ночью постелью на лавке овчина.

В светце догорает, дымится лучина,

Шипящие угли роняя в ушат…

И бабушкин шёпот – молитва – в ушах.

 

 

Проснусь я и тут же задремлется снова…

Одно лишь мне "Господи!" слышится слово

И я повторю его тихо сквозь сон

И чувствую – с нами в избе этой Он.

 

Перед рассветом

 

Зарумянились облака,

Золотая лазурь легка.

Еще солнышко не взошло,

А вокруг уже так светло.

И чудесно земля бела,

Словно чёрной и не была.

Ветви спящих в лесу берёз

Кружевами одел мороз.

 

 

Вот и мир, и в душе покой;

Не спеши, помолись, постой, —

Ведь красиво не просто так,

То любви к нам Господней знак.

Поглядишь иногда вокруг —

Посвежеет, окрепнет дух,

И в груди станет больше сил.

Так бывает лишь на Руси.

 

Зимний лес

 

Зимний лес, ты чудо Божье!

Наши взоры веселя,

Ты сверкаешь в день погожий

Как дворец из хрусталя.

 

 

Царство холода и света,

Чистоты и красоты,

В полудрёме сыплешь с веток

Серебро и жемчуг ты.

 

 

Посреди дубов былинных,

Возле сосен золотых —

Письмена следов звериных

На сугробах голубых.

 

 

Здесь, коленопреклоненный

В тишине твоей смиренной,

Белый Ангел в этот час

Богу молится о нас.

 

В день Богоявления

 

Дрожит морозная округа

От звона всех колоколов,

И мы спешим, тесня друг друга,

На их весёлый медный зов.

Сияет солнце после вьюги;

Обедня кончилась; народ,

Подняв иконы и хоругви,

К реке за батюшкой идёт.

Сверкает купол неба синий,

В алмазных искрах белый снег,

И на ветвях деревьев иней —

Как вставший дыбом  белый мех.

Нет, нам не холодно сегодня, —

Крещенье празднуя Господне,

Не платим ныне стуже дань!

А вот и прорубь – Иордань:

Идёт большое водосвятье,

И хоть вокруг снега и льды,

Здесь золочёное Распятье

Крест-накрест чертит гладь воды.

И вот, невидимый народу,

Из синевы, что так чиста,

Нисходит Дух Святый на воду,

Как нисходил Он на Христа.

 

Зимний вечер

 

Уж вечер… Темнеет. Снег кружится слабо…

На горке, где дети катались весь день,

Стоит одинокая снежная баба

С метлою в руке и в ведре набекрень.

Угасли последние отблески солнца,

И в доме, где дети уселись за стол,

Сквозь шторы тепло засветились оконца,

И там самовар свою песню завёл.

Потом – за уроки. И – на ночь молиться…

А ночью одни лишь лампадки горят,

И влажные куртки, штаны, рукавицы

Темнеют у печки висящие в ряд.

 

Деревья зимой

 

От стужи зимой обмирая

И Богу молясь в полусне,

Мечтают деревья о рае,

О вечно цветущей весне, —

Там некогда жили растенья

Под небом всегда голубым

До нашего грехопаденья,

Ударившего и по ним.

 

Птицы зимой

1. Снегири

 

Словно вестники зари,

Зимнего рассвета,

Прилетели снегири,

Сели для совета.

 

 

«Если дал Бог снегирям

Алые наряды,

Значит, надо, чтобы нам

Дети были рады».

 

 

На дворе, среди ветвей,

Снегом опушенных,

Сколько вспыхнуло огней,

Солнышком зажжённых!

 

2. Воробьишко

 

Скачет бедный воробьишко

/Как морозны эти дни!/,

Ни ботинок, ни пальтишка,

Только перышки одни.

Жмётся он к оконной раме,

Словно чувствует, что там

Можно б было вместе с нами

Всем согреться воробьям.

 

3. Синичка

 

Вот прилетела синичка Пинь-Пинь, —

Ты ей хоть хлебушка в форточку кинь.

Крепко сегодня морозит с утра,

Ветер порывист, но птичка бодра.

А как мала эта бедная плоть…

Сколько ж терпения дал ей Господь!

 

4. Поползень

 

Маленький, серенький, очень живой

Поползень быстро скользит по берёзе

Вверх и спиралью, и вниз головой,

Не оставляя трудов на морозе.

Слышится легкая дробь поутру, —

Поползень, серо-жемчужное чудо,

Клювиком долбит упорно кору,

Спящих  жучков доставая оттуда.

 

Птичья кормушка

 

То стремительная синичка,

То взъерошенный воробей

Прилетают с утра привычно

К заоконной кормушке моей.

 

 

День недолог, смеркается рано.

И уж больно зима холодна!..

Слышу – клювы в оконную раму

Долбят, – мол, не хватило зерна…

 

 

Всюду снег, – не добыть ни крупицы:

Мерзнет бедная малая плоть!..

Через наши кормушки вас, птицы,

В зимний день напитает Господь!

 

Дети мученики

 

Четырнадцать тысяч смертей

Кровавые косы точило, —

Четырнадцать тысяч детей

Убито за Господа было.

Венцы, что от Бога им всем

Даны были, дивно красивы,

Но ужас твой, о, Вифлеем,

Прошёл и по нашей России.

Был Ирод-убийца и тут,

Раздувшийся злобой не в меру,

Который принялся как спрут

Душить православную веру.

Тогда миллионы смертей

И старых и малых косили, —

А начали с царских детей,

Надежды Христовой России.

Шли дети путями отцов,

К крестам прибивали их руки,

И самых прекрасных венцов

Их Бог удостоил за муки.

С детьми Вифлеема сошлись

Они у престола Господня…

Их тысячи тысяч! Молись

Им, отрок, живущий сегодня!

 

Баллады

В древней Руси

Картины в стихах

Отрок мститель

 

Посечено войско, и город  сожжен,

Конца нет неведомой силе, —

И вот уж уходят и тащат полон,

А многих на месте побили.

 

 

Телеги скрипят, и верблюды ревут,

И юрты везут на колесах,

И всадники скачут, и тяжко идут

Отряды монголов раскосых.

 

 

В тот день возвратился верхом паренёк

С охоты из дальнего бора, —

Он плакал от горя, сдержаться не мог,

И слёзы иссякли нескоро.

 

 

Убиты родные… Изба сожжена…

Еще пепелище дымится…

И только сестра его уведена

Монголами – Марья девица.

 

 

Что делать? От ярости кинуло в дрожь

Парнишку – Иван его имя:

"Вот конь мой, – подумал он, —

лук мой и нож…

Помчусь наудачу за ними!

 

 

Икона Спасителя в пепле нашлась, —

Цела, хоть чуть-чуть обгорела, —

И он помолился и благословясь

Пустился на страшное дело.

 

 

Настиг он их ночью. Они, не боясь

Угроз от страны разорённой,

Устроили отдых, – и спать улеглась

Орда вся – и пеший и конный.

 

 

Все пленники связаны, дремлет их страж,

И конь его тут же пасется.

Вот спешился отрок решительный наш,

Нож вынул и тихо крадется…

 

 

– Молчите! – он пленным шепнул и ножом

Разрезал им путы, – как птицы

Они все исчезли во мраке ночном,

Осталась одна лишь девица.

 

 

То Марья была. И велел ей Иван

Быть возле коня наготове, —

«Теперь же злодеи припомню я вам

Потоки родительской крови!»

 

 

Аркан, что привязан врагом у седла,

Накинул он стражу на шею,

И лошадь ударил, и та понесла

Его всё быстрей и быстрее…

 

 

И врезалась в юрту… Смятенье и вой!

Иван же из верного лука

Во тьме посылает стрелу за стрелой

И падают злые без звука.

 

 

И вот, принимая своих за врагов,

Те начали резать друг друга, —

И яростью битвы и громом щитов

Вдруг вся огласилась округа.

 

 

Но прочь уже скачет Иван на коне,

Сестра у него за спиною, —

Всё смолкло… поет соловей в тишине…

И поле спокойно ночное.

 

За други, за Христа

 

Татары шли на Русь войной, —

Огонь и кровь кругом, —

И вот в обители одной

Услышали о том.

 

 

– Отцы, – сказал архимандрит, —

Что до икон и книг,

То ведь у нас давно отрыт

Под церковью тайник.

 

 

Сосуды, ризы и кресты

Положим тоже тут,

А мы – леса у нас густы —

Найдем себе приют.

 

 

Прошла неделя.

Наконец —

Решили миром так, —

Из леса послан был гонец

Узнать – ушел ли враг.

 

 

То был послушник молодой

Четырнадцати лет, —

Таясь, он в чаще шёл лесной

Там, где и тропок нет.

 

 

Лес этот был ему знаком…

Но вот и поля ширь, —

И белостенный в поле том

Сияет монастырь.

 

 

Он видит юрты и коней,

Костров огонь и дым,

И, чтобы видеть всё верней,

Пополз поближе к ним.

 

 

Темнело… Он глядел вокруг,

Но не заметил, как,

Подобно хищной птице, вдруг

В него вцепился враг.

 

 

Он связан; вот его ведут

На монастырский двор, —

Здесь юрта темника, и тут

Пред ней горит костёр.

 

 

Стоял послушник как свеча

С волной кудрей до плеч,

А темник через толмача

Повел такую речь:

 

 

– Послушай, если хочешь жить,

Чтоб я тебе был брат,

Ты должен мне сейчас открыть,

Где вами спрятан клад.

 

 

Но тут послышался ответ:

– Ищи, пожалуй, сам,

А я, проклятый, слышишь? Нет!

Своих я не предам!

 

 

Татарин  закричал: – Каков!

Ну так смотри же сам…

Убить! На тысячу кусков

Рассечь и бросить псам!

 

 

Сверкнули сабли…

Вот и кровь

Обильно пролита

За веру, правду и любовь,

За други, за Христа.

 

Степные грабители

 

Жутко тёмными ночами

Филины кричат…

Нынче снова половчане

Грабежи творят.

 

 

Над сохою в поле спину

Гнёшь, а у межи

Наготове и дубину

И косарь держи.

 

 

А мальчонка мой проворный,

Соколиный глаз, —

На дубу и, как дозорный,

Выручит как раз.

 

 

– Тятька! – крикнет, – выпрягай-ка

Серого, гляди —

Вон какая скачет шайка,

Половцы поди!

 

 

Что же… встреча будет строгой!

А мальца в седло,

Полетит он за подмогой

В ближнее село.

 

Гонец

 

Было Смутное время:

Русь рвало вороньё, —

Но Господь-то был с теми,

Кто страдал за неё.

 

 

Патриарх из темницы

Всей России концы

Поднимал – словно птицы

Мчались ночью гонцы.

 

 

В разорённый починок

Конь принёс одного,

То был раненый инок, —

Жизнь кончалась его.

 

 

Был тут житель последний

Средь убитых литвой, —

Отрок десятилетний,

Божьей волей живой.

 

 

После слабых попыток

Инок, лёжа, привстал, —

Окровавленный свиток

Из-под рясы достал.

 

 

– Эту грамотку, малый,

Во спасенье Руси

Потрудись-ка, пожалуй,

За меня донеси, —

 

 

В город Нижний на Волге,

И скажи, чтобы там

Собирались невдолге

Горожане к церквам.

 

 

Чтоб пошло ополченье

На Москву поскорей

С Божьим делом спасенья

Нас от диких зверей!

 

 

Вот и конь мой, и с Богом!

Путь не так уж далёк.

Да молись об убогом —

Обо мне, паренёк.

 

Костер

 

Он шёл из города зимой

И в санках вёз кулёк зерна

В деревню дальнюю, домой,

Спеша добраться дотемна.

Сначала было всё кругом

Бело от снега и берёз,

От солнца в небе голубом,

Да и не так щипал мороз.

Недолог зимний день, и вот

Настала тьма, и паренёк,

Бежавший с санками вперёд,

Почувствовал, что изнемог.

К тому же сбился он с пути,

Попал в какой-то тёмный бор,

И понял он, что не дойти,

И начал разжигать костёр.

Прижав нательный крестик свой

К губам – замёрзли как они! —

Вздохнул он тихо: «Боже мой!

Спаси меня и сохрани».

Наощупь ветки он ломал,

И мрак морозный отступал.

И волк не трогал паренька,

А лишь смотрел издалека.

Но вот, – о чудо из чудес!

Вдруг озарился ярко лес,

И ветер вдруг дохнул теплом

И снег пропал на месте том,

Вокруг костра взошла трава,

Листвой оделись дерева…

И кто-то молвил: «Отрок Мой!

 Усни, не бойся, Я с тобой».

 

Куликовская битва

1.

 

С ханской силой биться

Мощно ополчась,

В Лавру помолиться

Прибыл Дмитрий князь.

Молвил князю Сергий,

Подавая меч:

– С Богом! Ныне свергнем

Иго с наших плеч.

Мы теперь не слабы.

Не страшась иди, —

Пересвет с Ослябей

Будут впереди.

Бог и Церковь с нами

Против всех угроз:

Русской силы знамя

Освятил Христос!

 

2.

 

Поле Куликово!

Древние года!..

Дмитрия Донского

Рать пришла сюда, —

Битвы ждёт без страха,

Хоть и грозен враг, —

С ними два монаха

В схиме, на конях.

Скоро грянет битва!

И звучат в тиши

Воинов молитвы,

Как одной души.

А за этой ратью

Вся Святая Русь:

– Стойте крепко, братья,

Я за вас молюсь!

 

3.

 

Копий лес вздымая,

Утром, в ранний час,

Встала рать Мамая

Тучей против нас.

Начал тут хвалиться

Некто Челубей:

– Кто не побоится

Силушки моей? —

Конь под ним громадный,

Сам, как Голиаф,

Страшный и нескладный,

И такой же нрав.

Он трясет копьищем

В целое бревно:

– Выходи хоть тыща,

Будет всем одно!

 

4.

 

Выезжает конный

В куколе с крестом,

С ликом, истомлённым

Бденьем и постом, —

Схимник, бывший воин;

Вот и он своё

Поднял боевое

Длинное копьё.

Без щита, без лат он,

В стремени нога, —

В мантии крылатой

Мчится на врага.

Тот ему навстречу

Бурею летит, —

Под железом плечи,

Есть и шлем и щит.

 

5.

 

Смотрят оба войска —

Кто кого собьёт,

Кто из них геройски

Общий бой начнёт…

Вот они всё ближе,

Жмёт копьё рука, —

Вот склонились ниже,

Метя в грудь врага.

На дыбы их кони

Разом поднялись,

Затрещали копья…

Клики раздались…

Тот и другой убиты!

Рати сошлись, и вот

Заполыхала битва

На смерть, не на живот.

 

6.

 

Люди кричат: «Победа!»

Трубы трубят: «Победа!

Слава тем, кто полёг!

Их да прославит Бог!»

Войско несёт с собою

Первую жертву боя:

Иночества то цвет —

Схимник Пересвет.

Верный Христа заветам,

Вышел он в битву с тьмой,

Пал он на поле этом,

Как в пашню зерно весной.

Так Русь проросла Святая

Для Веры и Любви,

Храмы свои утверждая

На мученической крови́.

 

Оборона Руси

Сказание о Феодоровской чудотворной

иконе Божией Матери

1.

 

Тринадцатый век… Кострома…

Дубовые стены, – за ними

Дома горожан, терема,

Кресты над церквями святыми.

У пристани стая ладей, —

Их путь совершался так долго!

Заморских торговых людей

Несла сюда матушка Волга.

Дружиною сильной гордясь

И в храме любя помолиться,

Василий, Владимирский князь,

Жил здесь, в Костроме, как в столице.

Он младший был Невского брат,

Последний из чад Ярослава;

Владимирский стол, Новоград —

Сильна была князя держава.

Но он возлюбил Кострому,

Ему здесь спокойно живалось,

А по завещанью ему

Она ещё в детстве досталась.

А город-то как стал хорош!

Уступит Владимиру разве, —

Теснятся палаты вельмож

К хоромам великого князя.

На диво украшен собор

Великого князя заботой

И радует душу и взор

Камнями, резьбой, позолотой,

Вот образ, – искусной рукой

Здесь изображён был когда-то

Феодор, страдалец святой,

Что в звании был Стратилата.

Феодор был страж Костромы,

Ее покровитель небесный,

И меч его ангелов тьмы

Рассеивал силой чудесной.

За Волгой в бескрайних лесах,

Где волки да тропы оленьи,

Стоят города на холмах,

Таятся у речек селенья.

Там Буй, Судиславль, Чухлома,

Там Галич в чащобе далёкой, —

Оттуда река Кострома

Нисходит до Волги широкой.

Грядущую чуя беду,

Желая Руси укрепиться,

Князь ездил к татарам в Орду

И мира умел там добиться.

Русь тайно ковала мечи

В преддверьи желанного мига, —

Молились и костромичи,

Прося избавленья от ига.

Не близок ещё был тот час,

Но русская сила копилась,

Мы знали – прольётся на нас

Великая Божия милость.

 

2.

 

Послышались колокола

С рассветного раннего часа, —

Был праздник, обедня была

В честь Нерукотворного Спаса.

Любил помолиться народ

В день праздника Божья святого,

И храм, и весь двор до ворот

Полны были люда простого.

Народ видел то, что всего

Ему и дороже и краше, —

Как князь и бояре его

Смиренно к Христовой шли Чаше.

А после был в тереме пир, —

Внимали там пенью былины

Бояре, дружина и клир,

Купцы и градские старшины.

Не так уж старались пить-есть,

Была тут иная основа:

Владыка Игнатий был здесь,

Сказавший за трапезой слово.

Потом разошлись, помолясь,

И, вспомнив другую заботу, —

Развлечься, – отправился князь

С дружиной своей на охоту.

Собак было несколько свор…

Час пятый уж был пополудни, —

И вот они въехали в бор

Меж Волгой и речкой Запрудней.

Спустили собак, чтобы след

Олений скорей они взяли, —

Не лают, пока его нет, —

Так, молча, в лесу и пропали.

Вдруг разом раздался их лай,

Да слабо, в большом отдаленьи, —

Спеши! да стрелу вынимай,

Уж там не семья ли оленья…

Князь гонит сквозь лес скакуна,

А лес его хлещет ветвями…

И вот на поляне – сосна

Стоит, окруженная псами.

Все здесь… Да и лают-то как!

Зверей не видать… На кого же?

Князь спешился… Что-то не так,

И лук-то не нужен похоже…

Подходит, – божественный страх

Объял его силой чудесной, —

Он видит – стоит на ветвях

Икона Царицы Небесной.

Не сон ли уж то наяву?

Но в свете виденья живого

Он пал на колени в траву

С молитвенным чувством без слова.

Взять в руки… нести в Кострому…

И это он трижды пытался, —

Но образ не дался ему

И трижды горе= поднимался.

Князь в город вернулся. И вот

Оттуда, а был уже вечер, —

Выходит большой крестный ход,

Несущий хоругви и свечи.

В фелони идёт протопоп,

За ним всё священство собора, —

Путями охотничьих троп

Ведёт их князь в сумраке бора.

Но вот и поляна… Сосна

Вся светится как золотая, —

Икона Пречистой… Она

Стоит, словно солнце сияя.

Молитвы молебна звучат

Меж сосен в лесу, словно в храме,

И образ чудесный был снят

С ветвей иерея руками.

В соборный поставлена храм,

Она Русь любовью покрыла, —

Числа нет её чудесам,

Господь знает, сколько их было.

Бывали трудны времена,

Порою казалось – не в меру,

Таинственной силой она

Хранила в нас правую веру.

И вот уж узнали везде

О Божьем неслыханном чуде, —

Кто пеший, а кто по воде

Стремились к ней русские люди.

Божественная красота,

От сил сатаны оборона, —

Как дар величайший Христа

Для русского эта икона.

 

Благодатное видение

 

Юноша некий, желая

Жить ради Бога в Скиту,

Думал духовного рая

В нём обрести красоту.

 

 

Шёл он в июльскую пору

С посохом и узелком, —

Жаркий был день-то, но скоро

Дальний послышался гром.

 

 

Только пройти через ниву,

Там уже – вон он – и бор:

Сосны на диво красивы,

Стройные как на подбор.

 

 

Отрок глядит – из-за леса

Чёрная туча встаёт, —

Что ж это, Господи?! Бесы

С криком ведут хоровод!

 

 

Вьются всё выше, всё круче,

Крыльев их слышится треск, —

В лапах железные крючья,

Взоры, как молнии блеск.

 

 

Всё уже небо закрыли,

Облик меняя притом, —

Страшные змеи на крыльях

Вьются над тихим скитом.

 

 

Как торжествуют, как рады,

Что их никто не настиг, —

Кажется, нет им преграды,

Нет и защиты от них!

 

 

Вдруг они смолкли… Запели

Ратные трубы вдали,

И небеса посветлели,

Воды лучами зажгли.

 

 

Вот он – Архангел крылатый

С грозно поднятым мечом, —

Блещут зеркальные латы,

Крепок пернатый шелом.

 

 

И во всю ширь небосклона

Да и во всю высоту

Мчатся за ним легионы

Ангелов, верных Христу.

 

 

Чёрное с белым смешалось

В страшном небесном бою, —

Чёрное вниз осыпалось,

Падало в бездну свою.

 

 

Солнце всё ярче блистало.

Снова пришла тишина…

Вот, наконец, и не стало

Тьмы в небесах ни пятна.

 

 

Отрок стоял потрясённый, —

Бор расступался… Пред ним

Виделся Скит, озарённый

Светом как бы неземным.

 

 

Понял он тут, что виденье

Грозное было о том,

Что неустанно боренье

Русских монахов с грехом.

 

 

Что без защиты небесной

Не сокрушить в себе зла,

Что только силою крестной

Уничтожается мгла.

 

 

Что благодатью молитвы

Вот уже много веков

Русский выходит из битвы

Как победитель врагов.

 

Отрок Варфоломей

Отрочество преподобного Сергия, игумена Радонежского

1.

 

Зелёный блеск травинок.

Сухого дня покой…

Молился Ангел-инок

У дуба над рекой.

Он падал ниц, крестяся,

И восставал потом, —

А был он в чёрной рясе

И в куколе с крестом.

И дуб, и эти воды

Молились в час святой, —

Весь русский мир природы

В молитве слился той.

А отрок белоголовый,

Пришедший сюда за конём,

Забыл обо всём, и новый

Свет возгорался в нём:

Душа его потрясалась

Радостью через край, —

Он замер, ему казалось,

Что здесь не земля, а рай.

Был день необычно светел —

Божественной чистоты, —

И благовонный ветер

Слегка колебал цветы.

А в небесах трепетало

Выше белых как снег облаков

Богородицыно покрывало,

Златотканный Ея покров,

И покоился, солнца светлее,

Осияв поднебесный простор,

На отроке Варфоломее

Пречистой заботливый взор.

 

2.

 

Река, блистающая лазоревым светом,

И жаворонок с песнею взвившийся ввысь,

И бабочка, сидящая на листочке нагретом,

В единой радости как бы слились.

Словами выразить этого не умея,

Всяк по-своему пели они:

«Радуйся, отроче Варфоломее,

Благословенны твои юные дни!

Радуйся, радости божественный сыне,

Радуйся, Троицы теплое похваление,

Радуйся, разумение к чтению книг получающий ныне,

Радуйся, неизсякаемой благодати селение!

Радуйся, будущий инок, монашества утверждение;

Радуйся, возлюбивший пост и молитвенное пение!

Радуйся, чудный отрок, ныне святого Ангела

лицезреющий.

Радуйся, радость о Господе умиленными слезами

сеющий!

Радуйся, маслина, в вертограде Христовом растущая.

Радуйся, дивная цевница, Богородице славу поющая!»

 

3.

 

Пело всё поднебесное царство…

И вот, словно в некоем полусне,

Отрок услышал вдруг голос старца:

«Чадо милое! Подойди ко мне!

Вижу, ты опечален чем-то…»

И сказал ему Варфоломей:

«Отче, отче, мне не дается учение.

Помолись о немощи этой моей!

Ведь без Господа не деется ничесоже, —

Он услышит молитвы твои!

Я хотел бы читать слово Божие

Так вот, как это умеют братья мои».

«Сердце мое помочь тебе радо, —

Старец ответил. – И вот сейчас

Вместе с тобой мы помолимся, чадо,

Разве Господь не услышит нас?

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Господи, Ты един всемогущ и свят!

Господи, приклони к нам всеслышащее ухо,

Вот мы молим Тебя здесь, стар и млад!

Отрока чистого сего, Боже, Ты веси, —

Он Тебе от рождения посвящён.

Призри на него, ныне он душою невесел,

Немощью некою удручён…»

 

 

На лугу, словно в храме зелёном,

Золотом, от цветов благовонном,

Восставая и падая вновь,

Ангел с отроком клали поклоны

И горела в них к Богу любовь.

Конь стреноженный замер в раздумье.

Перестала струиться река.

Во все стороны ветром раздуло

Белокипенные облака.

Небо стало и выше и шире,

И какой-то там шум раздался=, —

Словно говор небесной псалтири, —

Небожителей голоса:

Все святые молились с двоими

Перед Троицей, дружно к Ней

Вознося сына радости имя —

Имя отрока – Варфоломей.

«Нашего моления,

Господи, не отринь!» —

И вот умолкло пение,

Инок сказал: «Аминь!

От Бога тебе отрада —

Святыя просфоры часть:

Отверзи уста, о, чадо,

Дар благодатный ясть.

Скорбь твоя да исчезнет разом!

Мал кусочек, но дар велик:

В сей частице  от Бога разум

К постиженью священных книг».

Молвил отрок, прияв даянье:

«Не о сем ли сказано нам:

Сладко слово Твое моей гортани,

Слаще меда моим устам^[1] .

Возлюбил я его душою!»

И сказал ему старец так:

«То даяние небольшое

Есть любви беспредельной знак!

Ты не только искусен в чтеньи

Паче братьев отныне стал,

Но по Вышнему благоволенью

И другие дары приял».

 

 

Ангел обнял его за плечи

И с любовью глядел в глаза, —

Были ласковы его речи

И живительны как роса.

Но приспело время расстаться,

И вот, сделав земной поклон,

Стал упрашивать отрок старца,

Чтоб их дом посетил бы он.

 

4.

 

Боярский дом. Вереи золотые.

Стёкла цветные на солнце горят,

Боярин Кирилл и боярыня Мария

Встретили старца у самых врат.

«Мир вам! Божие благословенье!»

Ангел-инок провозгласил,

И блеснула им на мгновенье

За спиной его пара крыл.

Пока встреча эта творилась,

Ветерок облака заклубил, —

Небо снова как бы раскрылось,

Даль явив голубых глубин, —

Там крылатых существ паренье,

Ликование, райский свет,

И такое дивное пение,

В нашем мире какого нет:

«Радуйтесь, Кирилле и Марие, бояре христолюбивые;

Радуйтесь, молитвенники и постники благочестивые!

Радуйтесь, бедных и убогих щедротами своими

не оставляющие;

Радуйтесь, мирскому суетному шуму не внимающие!

Радуйтесь, подобно родителям пророка Самуила,

сына Богу заповедавшие;

Радуйтесь, в вере своей колебаний и сомнений

не ведавшие!

Радуйтесь, чада Божии, преисполненные ангельского

незлобия и смирения;

Радуйтесь, живущие не при княжьем дворе,

а в отдаленном селении!

Радуйтесь, житием своим Господу благоугождающие;

Радуйтесь, бояре, бедным странникам ноги

омывающие!

Радуйтесь, родители будущей Лавры Троицкой

возградителя;

Радуйтесь, возрастившие сонма лукавых бесов

победителя!

Радуйтесь, блаженства жизни монашеской улучить

грядущие;

Радуйтесь, Кирилле и Марие, Богу Аллилуиа

поющие!»

 

5.

 

Вот и стол на славу украшен

Странноприимицы радушной рукой,

Но, прежде, чем вкусить от обильных брашен,

Все вошли в моленный покой.

Старец благословил начало Третьего часа

И Псалтирь повелел Варфоломею взять,

Отрок же книгу открыл, но замялся:

«Отче, – сказал он, – ведь я не умею читать!»

«Разве не понял ты, – ответил старец, – что сие уменье

Ныне чудесно даровал тебе Сам Бог?

Итак – глаголи слово Божие без сомненья

Забудь, что ты доселе сего не мог».

«Благослови, отче!» – и вот зазвучал отроческий голос:

«Услыши, Господи, правду мою, вонми молению

моему…»^[2]

Слыша, как чудно молитва в устах их сына глаголалась,

Боярин Кирилл и боярыня Мария немало дивились тому.

И сказал Кирилл супруге своей Марии:

«Прославим Господа нашего Иисуса Христа!

Сбылось предвещание пророка Иеремии:

Глаголет Господь: се дал словеса Моя во твоя уста^[3] ».

 

6.

 

После трапезы, всем преподав благословенье,

Ангел-странник взял посох и вышел на крыльцо,

И какое-то дивное свеченье

Излучало его лицо.

Ужаснулись родители отрока Варфоломея,

«Отче, – сказали, – Божия на тебе благодать!

Просим, о нищете нашей духовной жалея,

Слово нам пастырское на пользу сказать.

Да хотим вопросить тебя о отрочати,

Коего Бог через тебя умудрил, —

Трижды случилось ему прокричати

В церкви, а он еще во чреве матери был…

Не Господь ли его, скажи нам, отметил?

Недоумеваем, печалимся и страшимся мы».

…«О, чета преблаженная! – старец ответил, —

Это дело небесного света, не тьмы,

Веселитесь и радуйтесь!

Избранный Богом,

Будет в жизни духовной ваш отрок велик,

В доброте возрастет, преуспеет во многом, —

И в монашеской жизни, и в чтении книг.

Но в безмолвии он от людей не укроется

С превеликим богатством духовных щедрот, —

Будет он Пресвятыя обителью Троицы

И внимающих Богу к себе соберёт».

 

7.

 

Двор наполнен был всяким домашним народом.

Долго старец здесь всех их благословлял,

А потом подошел к растворенным воротам,

Поклонился и тут же невидимым стал.

Никого на бегущей к Ростову дороге!

Тишина и безлюдье… кузнечиков звон…

В изумленьи супруги стоят на пороге

И не знают, что деется – явь или сон.

То ведь Ангела Божьего было  явленье,

– Это он был в небесной своей чистоте!

То их сыну Господнее благословенье,

То великая радость боярской чете!

Но что значит: «Он будет обителью Троицы»?

В тайном духе пророческом те словеса.

То, Кирилл и Мария, вам Богом откроется,

Когда Он ваш души возьмет в небеса.

Когда вы, монастырские старец и старица,

Прежде сына постригшись в монашеский чин,

Помолившись в тиши, с этой жизнью расстанетесь,

Вот тогда и начнёт подвизаться ваш сын.

А пока он для ваших сердец утешение,

Мал, но мудр, и учитель не нужен ему,

И какую б он книгу ни выбрал для чтения, —

Всё прочтет и поймет: всё ему по уму.

 

8.

 

Так он рос. Вот уж скоро ему и двенадцать.

Чтобы чистую Богу молитву принесть,

Стал он только лишь хлебом с водою питаться,

А по средам и пятницам вовсе не есть.

В те года поднималось Московское Царство,

Иго дани татарской держа на плечах,

Вынося до поры их жестокость, коварство,

С ясным светом надежды небесной в очах.

Пробуждалась душа молодого народа,

Как лесные озера России чиста, —

Побеждала смиреньем, терпела невзгоды,

Собиралась плотней у Христова Креста.

Близок час был великого освобожденья,

Самой страшной из бывших в истории сечь, —

Через Сергия Божие благословенье

Укрепит победительный княжеский меч.

 

9.

 

Он пока еще отрок… Вот снова с уздечкой

Он идет за конем, что пасется в лугах…

Белый утренний пар золотится над речкой,

Птицы свищут, росинки дрожат на цветах…

Вот и дуб, весь пригорок окинувший тенью…

Тишина… Но прислушайся, отрок, вокруг

Всё поет о тебе! То церковное пенье,

И любовью к тебе дышит каждый в нем звук:

«Радуйся, чудный отрок, в благочестии возрастающий;

Радуйся, крин удольный, чистотою блистающий!

Радуйся, желающий безмолвия в иноческой келлии;

Радуйся, исполненный о Господе духовного веселия!

Радуйся, каждой травинкой Божией ласкаемый;

Радуйся, Русью с любовию на руки принимаемый!

Радуйся, небесных садов многоплодное произрастение;

Радуйся, несущий всем нам духовное просвещение!

Радуйся, отроче Варфоломее, Богом данный Руси

на спасение

Радуйся, грядущий восприять от Господа

дар чудотворения!

Радуйся, вступающий в житие многотрудное

и тесное;

Радуйся, младый, ибо таковых, как сказал Христос,

есть Царствие Небесное!»

 

Монастырь

Начало Троице-Сергиевой Лавры

 

Лес шумел над головою,

Страшновато было в нём, —

В этом море тяжкой хвои

Было сумрачно и днём.

 

 

Под ногой шуршат иголки,

А когда настанет ночь

И вдали завоют волки,

Хоть беги отсюда прочь…

 

 

Но пришли два юных брата

В эти дикие места.

Чтоб молитвенно и свято

Жить здесь с именем Христа.

 

 

Топоры их зазвенели,

Пали срубленные ели,

И спустя немного дней

Две монашеские кельи

Забелели средь ветвей.

 

 

Жизнь пустынников сурова:

С братом брат не молвит слова.

День молитве посвящен.

Час поспят и встанут снова

На молитву у икон.

 

 

Как уж злобствовали бесы,

Выгнать их отсюда тщась,

Словно буря в мраке леса

По-звериному ярясь, —

 

 

И ревели, и гремели,

И валили с треском ели,

Кельи иноков трясли…

Напугать их не сумели

И с позором прочь ушли.

 

 

Этим инокам упрямым

Помогал во всём Христос, —

Вот уже над малым храмом

Он и крест святой вознёс.

Утвердил престол навечно

В алтаре, затеплил свечи,

И служенье началось…

 

 

Посветлело в тёмной чаще, —

Звон несётся ввысь и вширь.

Это ныне настоящий

Многолюдный монастырь,

Белостенный, златоглавый,

Крепкий в бурях всех времён,

Он семисотлетней славой

На Руси запечатлён.