Святые минуты

1. Авва Антоний, проникая в глубины судов Божиих, вопросил Всевышнего так: «Господи! Для чего одни умирают в молодости, а другие живут до глубокой старости; для чего одни бедны, а другие богаты; для чего нечестивые богаты, а благочестивые бедны?» Тогда пришел к нему глас: «Антоний, себе внимай! А то – суды Божии, и тебе нет пользы испытывать их».

2. Некто спросил авву Антония: «Что мне делать, чтобы угодить Богу?» «Что велю тебе, – отвечал старец, – то соблюдай: куда бы ты ни пошел, всегда имей Бога пред очами своими; что бы ни делал ты, имей на это свидетельство в Священном Писании; и в каком бы месте ты ни жил, не скоро уходи оттуда. Соблюдай сии три заповеди – и спасешься».

3. Он же говорил: «Никто без искушения не может войти в Царство Небесное. Ибо, не будь искушений – никто не спасется».

4. Авва Антоний говорил: «Видел я однажды все сети врага, распростертые по земле, и со вздохом сказал: кто же избегнет их? Но услышал глас, говорящий мне: смиренномудрие!»

5. Еще он говорил: «Есть люди, которые изнуряют тело свое подвижничеством и однако же удалились от Бога, потому что не имели рассудительности».

6. Он же говорил: «От ближнего зависит и жизнь и смерть. Ибо, если мы приобретаем брата, то приобретаем Бога, а если соблазняем брата, то грешим против Христа».

7. Говорил также: «Как рыбы, оставаясь долго на суше, умирают, так и монахи, находясь долго вне кельи или пребывая с мирскими людьми, теряют любовь к безмолвию. Посему, как рыба рвется в море, так и мы должны спешить в келью, дабы, оставаясь вне оной, не забыть о внутреннем бдении».

8. Некто, в пустыне, ловя диких зверей, увидел, что авва Антоний шутил с братиями и соблазнился. Старец, желая уверить его, что нужно иногда давать послабление братии, говорит ему: «Положи стрелу на лук свой и натяни его». Он сделал так. Старец говорит ему: «Еще натяни». Тот еще натянул. Опять говорит: «Еще тяни». Охотник отвечает ему: «Если я сверх меры натяну лук, то он переломится». Тогда старец говорит ему: «Так и в деле Божием. Если мы сверх меры будем напрягать силы братий, то они скоро расстроятся. Посему необходимо иногда давать хоть некоторое послабление братии». Охотник, услышав это, пришел в сокрушение и пошел от старца с великою пользою. А братия, укрепившись, возвратились в свое место.

9. Братия хвалили авве Антонию одного монаха. Когда монах этот пришел, Антоний захотел испытать, перенесет ли он оскорбление, и увидев, что не переносит, сказал ему: «Ты похож на село, которое спереди красиво, а сзади разграблено разбойниками».

10. Один брат сказал авве Антонию: «По молись обо мне». Но старец отвечал ему: «Ни я, ни Бог не сжалится над тобою, если ты не будешь заботиться сам о себе и молиться Богу».

11. Пришли братия к авве Антонию и говорят ему: «Дай нам наставление, как спастись» Старец отвечал им: «Вы слышали Священное Писание? И это довольно для вас». Но они сказали ему: «Мы и от тебя, отец, хотим что-нибудь услышать». Тогда старец сказал им: «В Евангелии сказано: кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5: 39). Они говорят ему: «Мы не можем это сделать». Старец отвечает: «Если вы не можете подставлять другую, то, по крайней мере, перенесите удар в одну». «И этого не можем», – говорят они. «Если и этого не можете, – отвечал старец, – то, по крайней мере, не платите ударом за удар». Братия сказали: «И этого не можем». Тогда старец молвил ученику своему: «Приготовь им немного кашицы; они больны. Если вы одного не можете, а другого не хотите, то что я для вас могу сделать? Нужно молиться!»

12. Один брат, отказавшись от мира и раздав свое имение нищим, оставив немного лишь для соб ственных нужд, пришел к авве Антонию. Старец, узнав о том, сказал ему: «Если ты хочешь быть монахом, то пойди в такое-то село, купи мяса и обложи им нагое тело свое и в таком виде приди сюда». Когда брат это сделал, то собаки и птицы по дороге начали терзать тело его. По возвращении брата, старец спросил его, исполнил ли он его совет. В ответ брат показал ему израненное тело свое. Святой Антоний пояснил ему: «Так нападают демоны и терзают тех, которые, отрекшись от мира, хотят иметь деньги!»

13. В обители аввы Илии с одним братом случилось искушение. Его выгнали оттуда – и он пошел к авве Антонию. Авва Антоний, подержав брата несколько времени у себя, послал его в обитель, из которой он вышел. Но братия, увидев его, опять прогнали. Брат снова пришел к авве Антонию и сказал: «Не захотели принять меня, отче!» Тогда старец послал его с такими словами: «Буря застигла корабль на море; он потерял груз свой и с трудом сам спасся. А вы хотите потопить и то, что спаслось у берега». Братия, услышав, что авва Антоний послал брата к ним, тотчас приняли его.

14. Говорил также авва Антоний: «Бог в нынешние времена не допускает таких искушений, какие были прежде, ибо знает, что ныне люди слабы и не перенесут их».

15. Авва Антоний говорил: «Приходит время, когда люди будут безумствовать и, если увидят кого не безумствующим, восстанут на него и будут говорить: «Ты безумствуешь», – потому что он не подобен им».

16. Сказывали, что один старец просил у Бога, чтобы ему увидеть отцов, и увидел их, кроме аввы Антония. Он спросил того, кто показывал ему: «Где же авва Антоний?» Тот отвечал: «Антоний там, где Бог!»

17. Однажды авва Антоний получил от императора Констанция письменное приглашение, чтобы он пришел в Константинополь. Авва Антоний рассуждал, что ему делать. Потом говорит авве Павлу, ученику своему: «Должно ли мне идти?» Павел отвечал ему: «Если пойдешь – будешь Антоний, а если не пойдешь – будешь авва Антоний».

18. Авва Антоний говорил: «Кузнец, взяв кусок железа, сначала смотрит, что ему делать: косу, меч или топор. Так и мы сначала должны поразмыслить, к какой нам приступить добродетели, чтобы не напрасно трудиться».

19. Он же говорил: «Покорность с воздержанием покоряет зверей».

20. Сказал некто блаженному Арсению: «От чего мы, при всем нашем образовании и мудрости, никаких добродетелей не имеем, а эти простолюдины и египтяне имеют столь великие добродетели?» Авва Арсений отвечал ему: «Мы от учености «мира сего» ничего не имеем, а эти простолюдины и египтяне приобрели добродетели от своих трудов».

21. Спрашивал некогда авва Арсений одного египетского старца о своих помыслах. Другой брат, увидя его, сказал: «Авва Арсений, как ты, столько сведующий в учении греческом и римском, спрашиваешь о своих помыслах у этого простолюдина?» Арсений отвечал ему: «Римское и греческое учение я знаю, но азбуки этого простолюдина еще не выучил».

22. Он же говорил: «Если взыщем Бога, Он явится нам, и если станем удерживать Его, пребудет с нами».

23. Авва Даниил сказывал об авве Арсении, что он всю ночь проводил в бдении и, когда перед рассветом природа побуждала его заснуть, говорил сну: «Иди, злой раб» – и, заснув на некоторое время сидя, тотчас вставал.

24. Рассказывали старцы, что однажды прислано было в скит несколько мелких смокв, и их, как ничего не стоящие, не послали к авве Арсению, чтобы он не обиделся. Старец, услышав об этом, не пошел в церковь и сказал: «Вы отлучили меня, лишив благословения, которое Бог послал братиям и которого я не удостоился получить». Все, услышав об этом, получили пользу от смирения старца. После того пресвитер пошел, отнес ему смокв и с радостию привел его в церковь.

25. Они же сказывали, что авва Арсений не более одного раза в год переменял воду, в которой размачивал ветви, только иногда подливал новой воды. А из ветвей вил он веревку и плел корзины до шестого часа. Старцы убеждали его, говоря: «Для чего не переменяешь воды на ветвях, она уже дурно пахнет». Арсений отвечал им: «За благовония и масти, которыми наслаждался я в миру, надобно мне терпеть это зловоние».

26. Однажды авва Арсений занемог в скиту, и не было у него даже рубашки для перемены. Не имея на что купить ее, он принял от кого-то милостыню и сказал: «Благодарю Тебя, Господи, что удостоил меня принять милостыню во имя Твое!»

27. Авва Марк спросил авву Арсения: «Хорошо ли не иметь в своей келье никакого утешения? Я знал одного брата, который сначала имел у себя несколько овощей, но потом вырвал их». Авва Арсений отвечал: «Хорошо, но смотря по возможности человека; ибо если он не имеет сил для такого образа жизни, то опять насадит других овощей».

28. Авва Даниил рассказывал об авве Арсении: «Пришел некогда к нему чиновник и принес ему завещание одного сенатора, родственника Арсениева, который оставил ему очень большое наследство. Арсений, взяв завещание, хотел разодрать оное. Но чиновник пал к ногам его и говорил: «Прошу тебя, не раздирай завещания, иначе с меня голову снимут». Тогда авва Арсений сказал ему: «Он умер только теперь, а я умер еще прежде него». И отослал завещание, не приняв ничего.

29. Сказывали еще об авве Арсении, что по вечерам субботы на воскресный день он становился спиною к солнцу и, подняв руки свои к небу, молился до того времени, когда солнце начинало светить ему в лицо, после чего он садился.

30. Говорили об авве Арсении и об авве Феодоре Фермейском, что они более всего ненавидели славу человеческую. Вот почему авва Арсений редко показывался кому-либо. А авва Феодор, хотя и показывался людям, но был для них мечом.

31. Авва Даниил говорил: «Авва Арсений рассказывал нам, будто о другом каком-то человеке, но вероятно, это был он сам, следующее. К одному старцу, когда он сидел в келье своей, был голос: «Иди, покажу тебе дела человеческие». Он встал и пошел. Голос привел его в одно место и показал ему эфиоплянина, который рубил дрова и, нарубив большое бремя, хотел нести его, но не мог; вместо того, чтобы убавить из бремени, он опять рубил дрова и прикладывал их к бремени. И это делал он очень долго. Когда старец прошел немного далее, голос еще показал ему человека, который стоял у колодезя и, черпая из него воду, лил ее в пробитый сосуд, и вода вся опять уходила в колодезь.

Потом сказал ему: «Пойди покажу тебе еще иное». И видит старец храм и двух мужей, которые держали бревно поперек один против другого. Они хотели войти в двери, но не могли, потому что бревно концами заграждало двери и ни один из них не хотел смириться и стать позади другого, чтобы пронести бревно вдоль, и потому оба оставались за дверями.

«Это, – говорил голос, – те люди, которые как будто несут иго правды, но с гордостию и не хотят смириться, чтобы исправиться и идти путем смирения Христова, почему и остаются вне Царствия Божия. Рубящий же дрова означает человека, обремененного многими грехами, который вместо того, чтобы покаяться в них, прилагает к старым грехам своим новые беззакония. А черпающий воду изображает такого человека, который хотя делает добрые дела, но примешивает к ним и худые, а через то губит и добрые дела свои. Итак, всякому человеку надобно бдеть над своими делами, чтобы не напрасно трудиться».

32. Сказывали об авве Арсении. Однажды, когда он сделался болен в Скиту, пришел пресвитер и перенес его в церковную больницу, положил его на постель, и небольшая подушка была у него под головою. И вот один старец пришел посетить авву Арсения. Увидев его на постели и под головою у него подушку, соблазнился и сказал: «Таков-то авва Арсений, вот на чем он почивает!» Пресвитер отвел его в сторону и спросил: «Какая у тебя была работа в деревне?» Он сказал: «Я был пастухом». «Как ты жил?» – спросил опять пресвитер. Он отвечал: «В больших трудах жил я».

Пресвитер спросил его: «А ныне как живешь ты в келье?» Старец отвечал: «Ныне живу я гораздо спокойнее». Тогда пресвитер говорит: «Видишь ли ты этого авву Арсения? В мире был он отцом царей^[1]: тысячи слуг, опоясанных золотом, все в ожерельях, все в шелку, предстояли ему, и драгоценные ковры были под ногами его! Ты, будучи пастухом, не имел в мире того успокоения, которое теперь имеешь; а он имел в мире все удовольствия, теперь же не имеет их. Итак, ты теперь покоишься, а он терпит нужду». Услышав это, старец пришел в сокрушение, поклонился и сказал: «Прости мне, авва, согрешил я. Совершенная правда, что авва Арсений смиряется, а я покоюсь». И, получив пользу, старец удалился.

33. Авва Даниил сказывал: «Авва Арсений, приближаясь к смерти, завещал нам: не заботьтесь делать по мне вечери любви. Ибо, если я приготовил для себя эту вечерю, то найду ее».

34. Когда приближалась кончина аввы Арсения, ученики его пришли в смятение. А он говорит им: «Еще не настал час, когда же настанет, скажу вам. Но я буду судиться с вами на Страшном Суде, если вы отдадите кому-либо останки мои». Они сказали: «Что же нам нужно делать? Мы не знаем, как похоронить тебя». Старец отвечал им: «Неужели не знаете, как привязать к ноге моей веревку и тащить меня на гору?»

35. Старец обыкновенно говаривал: «После бесед я часто раскаивался, а после молчания – никогда».

36. Сказывали также, что во все время жизни своей, сидя за рукоделием, он имел платок на груди, по причине слез, падавших из очей его. Авва Пимен, когда услышал, что он почил, прослезившись, сказал: «Блажен ты, авва Арсений, что оплакал себя в здешнем мире!» Ибо кто здесь не плачет о себе, тот будет вечно плакать там. Итак, необходимо плакать или здесь – добровольно, или там – по причине мучений.

37. Авва Агафон говорил также, что без соблюдения заповедей Божиих человек не успеет ни в одной добродетели.

38. Рассказывали еще, что авва Агафон часто переселялся из одного места в другое, имея в сумке только свой ножичек.

39. Еще братия спросили его: «Какая, отец, добродетель в подвижничестве труднее других?» Он отвечал им: «Простите мне, я думаю, нет другого такого труда, как молиться Богу. Всегда, когда только захочет человек молиться, враги стараются отвлечь его; ибо знают, что ничто так им не противодействует, как молитва к Богу. Во всяком подвиге, какой бы ни предпринял человек, после усиленного труда получает он успокоение, а молитва до последней минуты жизни требует борьбы».

40. Авва Агафон шел однажды со своими учениками. Один из них, нашедши на дороге небольшой зеленый чечевичный стручец, говорит отцу: «Отче, велишь ли мне взять его?» Старец с удивлением посмотрел на него и сказал: «Разве ты положил его тут?» Брат отвечает: «Нет!» Старец сказал: «Как же ты хочешь взять то, чего не клал?»

41. Один брат, пришедши к авве Агафону, сказал: «Позволь мне жить с тобою». Идучи же к нему, нашел он на пути немного селитры и принес с собою. Старец спросил: «Где ты взял селитру?» «Я нашел ее на дороге, когда шел сюда, и взял ее». Старец сказал ему: «Если ты шел жить со мною, то для чего взял то, чего не клал?» И послал его отнести селитру туда, где он взял ее.

42. Сказывали об авве Агафоне, что он провел три года, держа во рту камень, пока не научился молчанию.

43. Тот же авва Агафон говорил: «Я никогда не давал вечери любви, но подавать и принимать советы – было для меня вечерею любви. Ибо думаю, что сказанное на пользу брату заменяет приношение плодов».

44. Когда авва Агафон видел какое-нибудь недоброе дело и помысл побуждал его к осуждению, говорил он самому себе: «Агафон, не сделай сам того же». И таким образом помысл его успокаивался.

45. Он же говорил: «Гневливый человек, хотя бы мертвого воскресил, не будет угоден пред Богом».

46. Когда братия говорили о любви, авва Иосиф сказал: «Знаем ли мы, что такое любовь?» И рассказал об авве Агафоне следующее. Имел он ножичек; брат пришел к нему и похвалил ножичек. Авва Агафон не дал ему выйти от себя, пока он не взял ножичка.

47. Авва Агафон сказал: «Если бы я нашел прокаженного и мог отдать ему свое тело, а его тело взять себе, охотно бы сделал это. Ибо такова совершенная любовь».

48. Еще рассказывали об авве Агафоне. Пришедши однажды в город для продажи своих вещей, нашел он лежащего на улице странника, о котором никто не заботился. Старец нанял для него небольшой покой, остался при нем, платил за покой из денег, получаемых за рукоделие, а что затем оставалось, употреблял на другие нужды больного. Старец пробыл с больным три месяца, пока он не выздоровел, и после возвратился с миром в свою келью.

49. Однажды авва Агафон шел в город для продажи небольших сосудов и находит на дороге прокаженного. Прокаженный спрашивает его: «Куда идешь?» Авва Агафон отвечает ему: «В город, продавать сосуды». Прокаженный сказал ему: «Сделай милость, снеси и меня туда!» Старец поднял его и принес в город. Больной сказал: «Положи меня там, где ты будешь продавать сосуды». Старец сделал так. Когда он продал один сосуд, прокаженный спросил его: «За сколько ты его продал?» Старец назвал цену. Больной сказал: «Купи мне пирог». Старец купил. Потом продал другой сосуд. Больной опять спросил: «Этот за сколько?» «За столько-то», – отвечал авва Агафон. Больной сказал: «Купи мне еще такой же пирог». Авва Агафон купил. Наконец, когда старец продал все сосуды и хотел идти назад, прокаженный спросил его: «Ты идешь?» «Да», – отвечал старец. Больной сказал ему: «Сделай милость, отнеси меня опять туда же, где взял!» Старец взял его и отнес на прежнее место. И говорит ему тогда прокаженный: «Благословен ты, Агафон, от Господа на небе и на земле!» Агафон посмотрел, но уже никого не видел: ибо это был Ангел Господень, пришедший испытать его.

50. Один брат спросил авву Аммона: «Скажи мне что-нибудь в наставление». Старец отвечает ему: «Пойди учись иметь такие мысли, какие имеют преступники, находясь в тюрьме. Они всегда спрашивают других: «Где судия? Когда он придет?» И плачут от ожидания. Так должен и монах непрестанно внимать себе и обличать душу свою, говоря: «Увы мне! Как я предстану на Суд Христов и чем буду оправдываться пред Ним?» Если всегда будешь так размышлять, можешь спастись».

51. Авва Аммон говорил: «Четырнадцать лет провел я в Скиту и молился Богу днем и ночью о том, чтобы Он даровал мне силу победить гнев».

52. Один из отцов рассказывал: «В Келиях^[2] был трудолюбивый старец, который одевался в рогожу. Пришел он однажды к авве Аммону; тот, увидев его одетым в рогожу, сказал: «Не принесет она тебе никакой пользы».

53. Однажды авва Аммон, собравшись переехать через реку, нашел готовое судно и сел в него. Он имел у себя связку пальмовых ветвей и во все время, пока был в лодке, плел плетенку и опять расплетал ее, доколе переправился. Братия, поклонившись ему, спросили: «Для чего ты это делал?» Старец отвечал им: «Для того, чтобы мысль не была у меня в постоянном напряжении». Вот пример, с какою осторожностью надо нам идти по пути Божию!

54. Однажды авва Аммон пошел посетить авву Антония и сбился с пути. Присевши, он немного соснул; потом, встав от сна, молился Богу так: «Молю Тебя, Господи Боже мой, не погуби создания Твоего!» И явилась ему как бы человеческая рука, висящая с неба, которая показывала ему путь до тех пор, пока он пришел и стал у пещеры аввы Антония.

55. Авва Антоний предсказывал авве Аммону, говоря: «Ты успеешь в страхе Божием!» Потом вывел его из кельи, указал ему камень и сказал: «Брани этот камень и бей его». Аммон сделал это. Авва Антоний спросил его: «Что, камень ничего тебе не сказал?» «Ничего», – отвечал Аммон. «В сию меру придешь и ты», – сказал ему тогда авва Антоний. Что и исполнилось. Авва Аммон так усовершился, что от множества доброты не знал зла. Когда сделался он епископом, привели к нему девицу, зачавшую во чреве, и сказали ему: «Такой-то сделал это; наложи на них эпитимию». Аммон, знаменовав крестом чрево ее, велел дать ей шесть пар полотенец и сказал: «Когда придет время родить, не умерла бы она сама или дитя ее и было бы в чем похоронить их». Обвинявшие девицу сказали ему: «Для чего ты это сделал? Наложи на них эпитимию». Но он отвечал им: «Смотрите, братия, она уже близка к смерти, что же я должен с нею сделать?» – и отпустил ее. Так старец никогда не осмеливался осуждать кого-либо.

56. Некогда авва Аммон пришел в одно место обедать. Там был человек, о коем носилась худая молва. Случилось, что шла одна женщина и зашла в келью брата, о котором была худая молва. Жители места того, узнав об этом, произвели тревогу и собрались выгнать его из кельи. Но узнав, что епископ Аммон находится тут, пришли и просили его пойти с ними. Брат, как скоро узнал об этом, скрыл женщину в большую бочку. Когда народ пришел, авва Аммон узнал о случившемся, но для Бога скрыл дело и, вошедши, сел на бочку и велел обыскать келью. Когда же обыскали и не нашли женщины, авва Аммон сказал: «Что это значит? Бог да простит вам!» И, помолившись, велел всем выйти, а брату, взяв его за руку, сказал: «Брат, внимай себе!» И, сказав это, удалился.

57. Авву Аммона спросили: «Какой путь есть путь тесный и прискорбный?» Он отвечал: «Путь тесный и прискорбный есть обуздание своих помыслов и отсечение собственных пожеланий для Бога». Это-то и значит: Вот, мы оставили все и последовали за Тобой (Мф. 19: 27).

58. Пришли однажды к авве Ахиле три старца, из которых об одном носилась худая молва. Один из старцев сказал авве Ахиле: «Авва, сделай мне невод!» Ахила отвечал: «Не сделаю». Другой старец сказал: «Окажи эту милость, чтобы в монастыре нам иметь что-нибудь на память о тебе!» Авва отвечал: «Мне недосуг». Наконец сказал ему и тот самый, о котором была худая молва: «Сделай, авва, мне невод, чтобы мне иметь что-нибудь из рук твоих!» Ахила тотчас отвечал ему: «Для тебя сделаю». После два старца спросили наедине авву Ахилу: «Почему, когда мы просили тебя, ты не захотел для нас сделать, а ему сказал: «Для тебя сделаю?» Авва Ахила отвечал им: «Я сказал вам: не сделаю, и вы не оскорбились этим, веря, что мне недосуг; а если ему я не сделаю, то он скажет: старец, услышав о моих грехах, не захотел сделать для меня. Я тотчас стал отрезывать веревку и через это ободрил его душу, чтобы он не был поглощен печалью».

59. Сказывали об авве Аммое. Будучи болен, несколько лет лежал он на постели и никогда не позволял своему помыслу посмотреть на внутреннюю часть своей кельи, чтобы видеть, что в ней находится. Ибо ему, как больному, много приносили. Когда ученик его Иоанн входил и выходил из нее, он закрывал глаза свои, чтобы не видеть, что делал он, зная, что Иоанн – верный монах.

60. Рассказывали об авве Аммое. Однажды заготовил он пятьдесят мер пшеницы для своего употребления и высыпал ее на солнце. Но прежде нежели она хорошо высохла, увидел он что-то неполезное для себя на том месте, и говорит ученикам своим: «Уйдем отсюда!» Они весьма опечалились. Видя печаль их, он сказал им: «Неужели вы о хлебах печалитесь? Уверяю вас, я видел таких людей, которые убежали, оставив крашеные шкафы с пергаментными книгами, даже дверей не заперли, но ушли, оставив их отверстыми».

61. Авва Аммун Нитрийский пришел к авве Антонию и говорит ему: «Я более твоего тружусь, почему же имя твое более прославилось между людьми, нежели мое?» Авва Антоний отвечает ему: «Потому что я более люблю Бога, нежели ты».

62. Однажды авва Анувий сказал авве Пимену: «Сделай милость, ты и каждый из братьев твоих пусть живет отдельно в безмолвии, и не будем сходиться друг с другом в эту неделю». Авва Пимен отвечал: «Сделаем, как ты хочешь». И сделали по слову аввы. А там в самом храме была каменная статуя. Старец авва Анувий, вставая поутру, бросал камнями в лицо статуи, а вечером говорил ей: «Прости мне» – и делал так во всю неделю. В день субботний они сошлись вместе. Авва Пимен сказал авве Анувию: «Я видел, авва, что ты всю эту неделю бросал камни в лицо статуи и потом кланялся ей. Делает ли так человек правоверующий?» Старец отвечал: «Это я делал для вас. Когда вы видели, что я бросал камни в лицо статуи, то не говорила ли она чего или не сердилась ли?» Авва Пимен сказал: «Нет!» «А когда я кланялся ей, двигалась ли она и говорила ли: не прощу?» «Нет», – отвечал авва Пимен. Тогда старец сказал: «Вот нас семь братьев. Если хотите, чтобы нам друг с другом жить вместе, то будем подражать этой статуе, которая не выходит из себя ни от обиды, ни от чести. Если же не хотите так вести себя, то вот четверо врат во храме: пусть каждый пойдет, куда хочет!» Братия пали на землю и сказали авве Анувию: «Все сделаем, как ты, отец, хочешь! Будем послушны словам твоим». И авва Пимен сказывал: «Все время жизни нашей мы пробыли вместе, поступая по наставлению старца, которое он дал нам».

63. Авва Анувий говорил: «С того времени, как наречено на мне имя Христа (Иак. 2: 7), ложь не выходила из уст моих».

64. Рассказывали об одном старце, что он прожил пятьдесят лет и во все это время едва ли ел хлеб и пил вино. Говорил он: «Я умертвил в себе блуд, сребролюбие и тщеславие». И пришел к нему авва Авраам, услышав слова эти, и говорит ему: «Ты говорил это?» «Да», – отвечал старец. Авва Авраам сказал ему: «Вот ты входишь в келью свою и находишь на рогоже своей женщину: можешь ли ты не думать, что у тебя женщина?» «Нет, – отвечал старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы не прикасаться к ней». Тогда сказал авва Авраам: «Итак, ты не умертвил страсть, но она живет в тебе, хотя и обуздана. Далее, когда ты идешь и видишь камни и черепки, а посреди их золото: может ли ум твой мыслить о золоте, как о камнях и черепках?» «Нет, – отвечал старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы не взять золота». Старец Авраам опять говорит: «Итак, страсть жива, только обуздана!» Наконец, сказал авва Авраам: «Вот ты слышишь о двух братьях, что один любит тебя, а другой ненавидит тебя и злословит; если они придут к тебе, равно ли ты примешь их обоих?» «Нет, – отвечал старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы благотворить ненавидящему меня так же, как и любящему». И говорит ему авва Авраам: «Итак, страсти живут и в святых, только они ими обуздываются».

65. Один брат спросил авву Авраама: «Если случится мне часто есть, хорошо ли это?» Старец сказал в ответ: «Что ты говоришь, брат? Неужели ты столько ешь? Или ты думаешь, что пришел на гумно?»

66. Авва Авраам сказывал об одном старце, жившем в Скиту. Он был писец и не ел хлеба. Однажды пришел к нему брат и просил написать ему книгу. Старец, углубившись умом в созерцание, пропустил несколько строк и не поставил точек. Брат, взявши книгу, когда захотел расставить точки, заметил недостаток смысла и сказал старцу: «Авва, есть пропуски!» Старец говорит ему: «Пойди исполни прежде то, что написано, и тогда приходи, я напишу тебе и остальное».

67. Авва Алоний говорил: «Если человек не скажет в сердце своем: «В мире я один да Бог», – не найдет спокойствия»

68. Еще говорил: «Если бы я не разрушил всего, то не мог бы и созидать самого себя».

69. Еще говорил: «Человек, если захочет, от утра до вечера будет приходить в меру Божественную».

70. Рассказывали об епископе Оксиринхском, по имени авве Апфии. Когда он был монахом, вел весьма строгую жизнь, а когда сделался епископом, хотел вести такую же строгую жизнь и среди мира, но не мог. Повергаясь пред Богом, говорил он: «Неужели по причине епископства отступила от меня благодать?» И было ему открыто: «Нет, но тогда ты был в пустыне. Там не было ни одного человека, и Бог помогал тебе, а ныне ты в мире и люди помогают тебе».

71. Был один старец в Келиях, по имени Аполлон. Если кто приходил звать его на какую-нибудь работу, он шел с радостию, говоря: «Со Христом я ныне буду работать ради души моей, ибо она получит награду».

72. Авва Аполлон говорил о принятии братий: «Должно кланяться приходящим братиям, ибо не им кланяемся, а Богу. Видя брата твоего, видишь Господа Бога твоего, и это, – говорил он, – приняли мы от Авраама (см. Быт. 18: 2). Приняв братий, убеждайте их к успокоению; этому научились мы у Лота, который упросил Ангелов» (см. Быт. 19: 3).

73. Авва Андрей говорил: «Монаху приличны следующие три подвига: странничество, бедность и молчание в терпении».

74. Один старец рассказывал о Василии Вели ком. Посетив однажды Киновию, после приличного наставления, он спросил настоятеля: «Есть ли у тебя здесь брат, который бы отличался послушанием?» «Владыка! – отвечал настоятель. – Все рабы твои и ищут спасения». Святой Василий опять спросил его: «Есть ли кто у тебя имеющий истинное послушание?» Тогда настоятель привел к нему одного брата. Святой Василий велел ему служить при трапезе. После принятия пищи брат подал ему воды умыться, а святой Василий говорит ему: «Подойди, и я подам тебе умыться». Брат допустил Василию подать себе воды. Святой Василий сказал ему: «Когда пойду в храм, приходи и ты: я сделаю тебя диаконом». После этого святой Василий сделал его и пресвитером и за его послушание взял с собою в епископию.

75. Авва Дула, ученик аввы Виссариона, рассказывал следующее: «Шли мы однажды по морскому берегу, мне захотелось пить, и я сказал авве Виссариону: «Авва, мне очень хочется пить!» Старец, сотворив молитву, говорит мне: «Пей из моря». Вода сделалась сладкою, и я напился. После налил я воды в сосуд, на случай, если бы на пути опять захотелось пить. Старец, увидев это, сказал мне: «Для чего ты налил?» Я отвечал ему: «Прости мне, как бы еще на пути не захотелось пить». Тогда старец сказал: «И здесь Бог, и везде Бог».

76. В другое время была нужда авве Виссариону переправиться через реку Хризорою. Сотворив молитву, он перешел ее пешком и вышел на другой берег. В удивлении я поклонился ему и спросил: «Каково было ногам твоим, когда ты шел по воде?» Старец отвечал: «По пяты я чувствовал воду, а прочее было сухо».

77. Некогда шли мы к одному старцу, и солнце начинало уже заходить. Старец, сотворив молитву, сказал: «Молю Тебя, Господи, да стоит солнце, пока я приду к рабу Твоему!» Так и было.

78. Авва Виссарион сказывал: «Я сорок дней и сорок ночей провел среди терния, стоя и без сна».

79. Один брат за какой-то грех высылаем был пресвитером из церкви. Авва Виссарион встал и вышел вместе с братом, говоря: «И я также грешник».

80. Авва Виссарион сказывал, что он сорок лет не ложился на бок, а спал или сидя, или стоя.

81. Он же говорил: «Когда ты живешь в мире и не имеешь борьбы, тогда еще более смиряйся, дабы не хвалиться радостию, приходящею отвне, и не подвергнуться искушению; ибо Бог часто ради немощей наших не попускает нам подвергаться искушениям, чтобы не погибли мы».

82. Один брат, живущий с другими братиями, спросил авву Виссариона: «Что мне делать?» Старец отвечал ему: «Молчи и не меряйся с другими».

83. Авва Виссарион, умирая, говорил: «Монах, подобно Херувимам и Серафимам, должен быть весь оком».

84. Ученики аввы Виссариона рассказывали, что жизнь его была подобна жизни какой-нибудь легкой птицы, или рыбы, или земных животных, ибо он все время жизни своей провел без смущения и без забот. Не заботило его попечение о доме, не овладевало, кажется, его душою желание иметь поля, ни жажда удовольствий, ни приобретение жилищ, ни переноска книг; но весь всецело являлся свободным от телесных забот, питаясь надеждою будущего века и утвердившись оградою веры. Он, подобно пленнику, терпел то здесь, то там: терпел холод и наготу, опаляем был жаром солнца, всегда находясь на открытом воздухе. Он, как беглец, укрывался в скалах пустынных и часто любил носиться по обширной и необитаемой песчаной стране, как бы по морю. Если случалось ему приходить на места тихие, где монахи ведут жизнь однообразную, по уставу киновий, он садился у ворот, плакал и рыдал, как бы пловец, после кораблекрушения выброшенный на берег. Иногда кто-нибудь из братий находил его сидящим тут подобно нищему, скитающемуся по миру, и, приближаясь к нему, с сожалением говорил ему: «Что ты плачешь? Если нуждаешься в необходимом, то дадим тебе, сколько можем, только войди к нам, раздели с нами трапезу, подкрепись!» Авва Виссарион отвечал: «Не могу оставаться под кровлею, пока не найду имущества своего. Я, – говорил он, – различным образом лишился великого имущества. Я и морским разбойникам попался, и потерпел кораблекрушение, и лишился славы своего рода, из знатных сделался незнатным». Если же брат, прослезившись при его словах, уходил и приносил ему кусок хлеба и, подавая, говорил: «Приими это, отец, а прочее возвратит тебе Бог, по словам твоим, – отечество, славу рода и богатство, о котором ты сказываешь», то старец еще более плакал и громко рыдал, приговаривая: «Не умею сказать, могу ли я найти то, чего, потеряв, ищу. Но могу еще более потерпеть, каждый день находясь в смертных опасностях и не имея покоя от безмерных моих бедствий; ибо мне надобно совершить течение жизни среди непрестанного блуждания».

85. Авва Вениамин, пресвитер из Келий, сказывал: «Пришли мы в Скит к одному старцу и хотели дать ему немного масла. Но он сказал нам: «Вот где лежит малый сосуд, который вы принесли мне три года тому назад; как вы положили его, так он и лежит». Услышав это, подивились мы добродетели старца».

86. Он также сказывал: «Пришли мы к другому старцу, и он оставил нас у себя обедать. Он предложил нам редечного масла, а мы сказали ему: «Отец, лучше дай нам немного хорошего масла». Услышав это, он перекрестился и сказал: «Есть ли другое масло, кроме этого, я не знаю».

87. Авва Вениамин, умирая, говорил чадам своим: «Вот что делайте, и можете спастись: Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите» (1 Фес, 1 Сол. 5: 16–18).

88. Рассказывали об авве Геласии. Имел он книгу в коже, стоящую восемнадцать златниц, в которой написан был весь Ветхий и Новый Завет. Книга лежала в церкви, чтобы мог читать ее всякий желающий из братий. Один брат, странник, пришел посетить старца и, увидев книгу, покусился на нее. Он украл ее и ушел. Старец, хотя и узнал об этом, не погнался за братом, чтобы отнять книгу. Брат пришел в город и искал, кому бы продать книгу; и когда нашел человека, желающего купить ее, то назначил ей цену в шестнадцать златниц. Желавший купить сказал брату: «Дай мне ее прежде посмотреть, я узнаю об ней и тогда отдам тебе эту цену». Брат отдал книгу. Тот, взяв ее, принес к авве Геласию показать ему и сказал о цене, какую назначил продавец. Старец говорит ему: «Купи эту книгу: она хороша и стоит назначенной цены». Но покупавший, возвратясь, сказал продавцу иначе, а не так, как говорил старец. Вот я, сказал он, показывал ее авве Геласию, и он сказал мне: «Книга слишком дорога, она не стоит назначенной тобою цены». Брат, услышав это, спросил: «Ничего больше не говорил тебе старец?» «Ничего», – отвечал тот. Тогда брат сказал: «Теперь уже я не хочу продавать книгу». Мучимый совестию, он пошел к старцу, признался ему и просил его взять книгу назад, но старец не хотел брать. Тогда брат говорит ему: «Если ты не возьмешь ее, я не буду иметь покоя». Старец отвечал: «Если не можешь быть спокойным, то я беру книгу». Брат, получив назидание от поступка старца, жил с ним до самой кончины своей.

89. Сказывали об авве Геласии, что он еще с юности проводил бедную и пустынническую жизнь. В это же время и в тех же местах весьма многие вели одинаковую с ним жизнь. Между ними был один старец самый простой и бедный, который жил до смерти своей в уединенной келье, хотя в старости своей имел учеников. Он до конца жизни соблюдал то подвижническое правило, чтобы не иметь двух хитонов и не заботиться со своими учениками о завтрашнем дне. Когда авва Геласий, при помощи Божией, устроил общежительную обитель, жертвовали ему большими полями, и заводил он также для нужд общежития рабочий скот и волов: ибо Тот, Кто древле внушал святому Пахомию устроить общежительную обитель, помогал и авве Геласию во всем устроении монастыря. Вышеупомянутый старец, искренно любящий Геласия, видя его в этих занятиях, сказал ему: «Боюсь, авва Геласий, чтобы ум твой не прилепился к полям и прочему имуществу общежития». Авва Геласий отвечал ему: «Скорее ум твой прилепится к шилу, которым ты работаешь, нежели ум Геласия к стяжаниям».

90. Рассказывали об авве Геласии, что, будучи часто возмущаем помыслами, побуждавшими его удалиться в пустыню, в один день он сказал ученику своему: «Сделай милость, брат, потерпи, увидев, что я сделаю, и не говори со мною ни о чем в продолжение этой недели!» Он, взяв пальмовою палку, начал ходить по двору монастырскому, утомившись, садился на некоторое время, а потом, встав, опять ходил. Когда настал вечер, он говорил своему помыслу: «Странствующий по пустыне не хлебом питается, но травою, а ты по немощи своей съешь небольшой овощ». Сделавши так, он опять говорит помыслу: «Пустынник спит не под кровлею, а на открытом воздухе, и ты так сделай». После этого он ложится и спит на дворе. Когда ходил он таким образом три дня, вечером вкушал немного цикория, а ночью спал под открытым небом, то весьма утомился. Тогда, укоряя помысл, возмущавший его, он обличал его так: «Если не можешь совершать дел пустынных, то сиди в своей келье, постоянно оплакивая грехи свои, и не вдавайся в обман. Око Божие везде видит дела человеческие, ничто не скрывается от Него, и оно знает делающих доброе».

91. Авва Даниил шел однажды с аввою Аммоем. Авва Аммой сказал: «Когда мы, отец, будем в келье?» Авва Даниил отвечал: «Кто же теперь у нас отнимает Бога? И в келье Бог, и вне кельи также Бог».

92. Сказывали об авве Диоскоре из Нихиаста. Хлеб у него был ячменный и чечевичный, каждый год он полагал начало одной какой-нибудь добродетели. В этот год, говорил он, я не буду никого принимать, или не стану говорить, или не буду есть кашицы, или не буду есть яблок или овощей. Так делал он каждое дело; оканчивая одно, принимался за другое; и это делал каждый год.

93. Один брат говорил авве Пимену: «Меня смущают помыслы, не дают мне подумать о своих грехах, а заставляют замечать только недостатки брата моего». Старец рассказал ему об авве Диоскоре: «Он в келье плакал о себе, а ученик его жил в другой келье. Когда он приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал: «О чем ты, отец, плачешь?» Старец отвечал: «Плачу о грехах моих». Ученик говорил: «Ты не имеешь грехов». Но старец отвечал: «Уверяю тебя, сын мой, если бы можно было мне видеть свои грехи, то мало было бы еще троих или четверых, чтобы оплакать оные!»

94. Авва одной обители, находившейся в Палестине, доносил блаженному Епифанию, епископу Кипрскому: «Молитвами твоими мы не оставляем своего правила, но прилежно исполняем его в третий, шестой и девятый час». В обличение им Епифаний сказал: «Видно, что другие часы дня вы проводите в праздности, без молитвы. А истинному монаху непрестанно должно совершать в сердце своем молитву и псалмопение».

95. Святой Епифаний послал однажды за аввою Илларионом и просил его так: «Приди ко мне, повидаемся прежде разлучения нашего с телом!» Когда пришел авва Илларион, они обрадовались друг другу. Во время обеда принесена была птица. Епископ, взяв ее, подал авве Иллариону. Но старец говорил ему: «Прости мне, с того времени, как принял я монашеский образ, не ел ничего заколотого». Епископ ответил ему: «А я с того времени, как принял монашеский образ, не давал уснуть никому, кто имел что-либо против меня, и сам не засыпал, если что имел против кого». Старец сказал: «Прости мне, твоя добродетель больше моей».

96. Говорил еще: «Пророк Давид молился в начале ночи, вставал на молитву в полночь, пред рассветом, на рассвете, молился поутру, вечером и в полдень. Потому он и сказал: Семикратно в день прославляю Тебя за суды правды Твоей» (Пс. 118: 164).

97. Он же говорил: «Приобретение христианских книг для имеющих достаток необходимо. Ибо и самый взор на эти книги останавливает в нас стремление ко греху, побуждает сильнее стремиться к правоте».

98. Говорил также: «Чтение Священного Писания есть великая защита от греха».

99. Спросили его: «Достаточно ли одного праведника для умилостивления Бога?» Он отвечал: «Достаточно, ибо Сам Бог сказал: Не найдете ли человека, нет ли соблюдающего правду, ищущего истины? Я пощадил бы Иерусалим» (Иер. 5: 1).

100. Еще он говорил: «Бог за самую малую цену продает оправдание тем, которые ищут купить оное; как, например, за малый кусок хлеба, за убогую одежду, за чашу холодной воды, за одну копейку».

101. Авва Ефрем, еще быв отроком, видел сон или видение, будто на языке его взошла виноградная лоза, возросла и, будучи весьма плодоносной, наполнила всю поднебесную. Все птицы небесные слетались и ели плоды виноградной лозы сей; но чем более ели, тем более умножались плоды на лозе.

102. Однажды авва Ефрем шел, и блудница, по чьему-то внушению, подходит к нему, чтобы обольстить его на постыдное соединение, а если не получится, то по крайней мере привести его в гнев; ибо еще никто никогда не видал его гневающимся. Авва Ефрем говорит ей: «Иди за мною!» Приблизившись к одному месту, где толпилось множество народа, авва Ефрем сказал ей: «Здесь делай, что хотела». Блудница же, увидев множество народа, отвечает ему: «Как можно нам это делать в присутствии такого множества?» Он говорит ей: «Если мы стыдимся людей, то тем более должны стыдиться Бога». Блудница со стыдом отошла, ничего не достигнув.

103. Однажды воры грабили авву Евпрепия. Он вместе с ними выносил свои вещи. Когда воры унесли все его имущество, но оставили свою палку, авва Евпрепий, увидев палку, опечалился и, взявши ее, побежал за ворами, желая отдать им палку. Когда же воры не хотели взять, опасаясь, чтобы чего не случилось, авва Евпрепий, встретившись с какими-то людьми, которые шли по той же дороге, упросил их отдать ворам палку.

104. Авва Евпрепий говорил: «Все плотское есть брение. Кто любит мир, тот любит преткновения. Посему, если иногда случится нам что-нибудь потерять, мы должны принимать это с радостию и благодарностью, освобождаясь чрез то от забот».

105. Один брат спросил авву Евпрепия: «Как жить?» Старец отвечал: «Ешь траву, носи траву и спи на траве, то есть, все презирай и сделай сердце свое твердым, как железо».

106. Брат спросил того же старца: «Как страх Божий приходит в душу?» Старец отвечал: «Если человек будет иметь смирение, нестяжательность, не будет осуждать, то придет к нему страх Божий».

107. Рассказывали об авве Елладии, что он целых двадцать лет провел в Келиях и никогда не поднимал глаз своих вверх, чтобы посмотреть на кровлю церковную.

108. О том же авве Елладии говорили, что он ел только хлеб с солью.

109. Он же говорил: «Отсекай мирские привычки, дабы ум твой не возмущался и внутреннее безмолвие не было нарушено».

110. Еще говорил: «Не будь искушений – никто бы не спасся».

111. Еще говорил: «Один из отцов сказал: постническая строгая жизнь, соединенная с любовью, скоро вводит монаха в пристань бесстрастия».

112. Сказывали об авве Зеноне, что сначала он ни от кого ничего не хотел принимать. И посему делавшие ему приношения уходили от него, скорбя о том, что он ничего не брал. А другие приходили к нему, желая получить от него что-нибудь как от великого старца, но ему нечего было дать им, – и они отходили со скорбию. Видя это, старец сказал: «Что мне делать? И те скорбят, которые приносят, и те, которые хотят получить. Вот как будет лучше: если кто принесет – возьму; а если кто попросит, отдам ему». Так делая, и сам он был спокоен, и все были им довольны.

113. В другое время тот же авва Зенон проходил Палестину и, утомившись, сел, для принятия пищи, у огуречного огорода. Помысл говорил ему: «Возьми один огурец и съешь, ибо что в этом важного?» Но он отвечал своему помыслу: «Воры подвергаются наказанию; так испытай себя, можешь ли ты перенести наказание». Вставши, он пять дней простоял на жаре и, изнуренный жарой, сказал сам себе: «Не могу снести наказания». Потом говорит своему помыслу: «Если не можешь, то не воруй и не ешь».

114. Говорили, что в одном селении некто много постился, так что прозвали его постником. Услышав о нем, авва Зенон позвал его к себе. Тот с радостию пришел к нему. Помолившись, они сели. Старец начал работать молча. Постник, не находя, о чем говорить с ним, начал сильно скучать и наконец говорит старцу: «Помолись о мне, авва! Я хочу идти домой». «Зачем?» – спросил его старец. Он отвечал: «У меня сердце будто в огне, и я не знаю, что с ним делается; когда был я в селении, постился до самого вечера, и никогда не случалось со мною ничего подобного». Старец говорит ему: «В селении ты сыт был слухом похвал».

115. Авва Макарий спросил авву Захарию: «Скажи мне, какое дело монаха?» «Тебе ли спрашивать меня, отец?» – сказал Захария. Авва Макарий говорит: «Я хорошо знаю тебя, сын мой Захария! Но есть некто, кто заставляет меня спросить тебя». Тогда Захария говорит: «По мне, отче, тот монах, кто во всем делает себе принуждение».

116. Авва Моисей сказал некогда брату Захарии: «Наставь меня, что мне делать?» Захария, услышав, повергся на землю к ногам его и сказал: «Тебе ли спрашивать меня, отец?» Старец отвечает ему: «Поверь мне, сын мой Захария, я видел Духа Святого, сходящего на тебя, и это заставляет меня спросить тебя». Тогда Захария снял со своей головы куколь, положил его под ноги и, попирая его, сказал: «Если не сокрушится таким образом человек, не может быть монахом».

117. Авва Исаия говорил: «Ничего нет полезнее для нововступившего монаха, как поношение. Ибо что дерево, ежедневно напояемое, то и нововступивший монах, поносимый и переносящий поношение».

118. Он говорил еще тем, которые хорошо начали монашескую жизнь и послушны были святым отцам: «Первая краска не теряется, как, например, на багрянице». Говорил также: «Нововступившие монахи, находящиеся на послушании, подобны мягким ветвям, которые легко оборачиваются и гнутся».

119. Он же говорил: «Нововступивший монах, переходящий из монастыря в монастырь, подобен животному, которое от узды бросается туда и сюда».

120. Рассказывали об авве Исаии. Однажды он взял зеленую ветвь, пошел на гумно и говорит владельцу земли: «Дай мне пшеницы». «А жал ли ты, авва?» – спросил он. «Нет!» – отвечал старец. Тогда владелец говорит ему: «Как же ты хочешь получить пшеницы, когда сам не жал?» А старец говорит: «Неужели не получает награды тот, кто не жал?» «Не получает», – сказал владелец. С тем старец и ушел от него. Братия, которые видели, что он делал, поклонившись, просят его объяснить, для чего он это сделал. Старец говорит им: «Это я сделал для примера; так, если кто не будет работать Богу, не получит награды от Бога».

121. Также говорил: «Если Бог хочет помиловать душу, а она упорствует и не повинуется, то Бог попускает ей терпеть то, чего не хочет, дабы таким образом душа сама взыскала Его».

122. Еще говорил: «Когда кто хочет воздать злом за зло, то одним мановением может оскорбить совесть брата».

123. Спросили того же авву Исаию: «Что есть сребролюбие?» Он отвечал: «Неверие Богу в том, что Он печется о тебе, ненадеяние на обетования Божии и любовь к гибельным удовольствиям».

124. Еще спросили его: «Что есть злословие?» Он отвечал: «Неведение славы Божией и ненависть к ближнему».

125. Спросили также: «Что есть гнев?» Он отвечал: «Ссора, ложь и невежество».

126. Авва Илия говорил: «Я боюсь трех событий. Когда душа моя будет выходить из тела. Когда предстану Богу. И когда будет произнесено последнее определение о мне».

127. Авва Илия рассказывал: «Увидел я, что один взял себе под мышку тыкву с вином. Чтобы пристыдить бесов (ибо это был призрак), я сказал брату: «Сделай милость, подними мне это». Когда он приподнял свою одежду, оказалось, что у него ничего нет. Это сказал я вам для того, чтобы вы иногда не верили, хотя бы и сами видели сие или слышали. Особенно же наблюдайте за помыслами, пожеланиями и мыслями, зная, что их часто внушают демоны, дабы осквернить душу помышлением о вещах бесполезных и отвлечь ум от размышления о грехах своих и о Боге».

128. Также говорил: «Если кто любит скорбь, впоследствии она доставит ему радость и успокоение».

129. Он же сказывал. Один старец жил в капище. Демоны пришли и говорят: «Выйди из нашего места!» Старец отвечал: «Вы не имеете места». Демоны начали разбрасывать его ветви. Старец терпеливо собирал их. После сего демон, схвативши его за руку, повлек вон. Когда же старец подошел к двери, то другою рукою он ухватился за дверь и воскликнул: «Иисусе, помоги мне!» Демон тотчас убежал, а старец начал плакать. Господь сказал ему: «О чем ты плачешь?» «О том, – говорит старец, – что демоны дерзают владеть человеком и это делать ему». Господь сказал ему: «Ты был нерадив, а когда взыскал Меня, ты видел, как скоро Я помог тебе». Говорю это к тому, что надобно много трудиться; а кто не будет трудиться, не может иметь Бога с собою, ибо Он был распят за нас.

130. Брат пришел к авве Илии-молчальнику в монастырь при пещере аввы Саввы и говорит ему: «Авва, дай мне наставление!» Старец отвечает брату: «Во дни отцов наших были три следующие любимые добродетели: нестяжание, кротость и воздержание, а ныне преобладают между монахами любостяжание, обжорство и дерзость. Избирай, что хочешь».

131. Рассказывали об авве Исидоре, пресвитере скитском. Если кто имел у себя брата слабого, или нерадивого, или ругателя и хотел прогнать его от себя, то авва Исидор говорил: «Приведи его ко мне». Принимая немощного брата к себе, он спасал его своим терпением.

132. Еще говорил он: «Вот уже сорок лет, как я хотя и ощущаю греховные помыслы, но никогда не предавался ни пожеланиям, ни гневу».

133. Говорил также: «Когда был я молод и жил в своей келье, то не определял времени для молитвословия: ночь и день проходили у меня в молитвословии».

134. Авва Пимен рассказывал об авве Исидоре. Всякую ночь плел он пальмовые корзинки. Братия просили его, говоря: «Отдохни немного, ибо ты уже стар». Но он отвечал им: «Если бы сожгли Исидора и развеяли прах его по ветру, и тогда я не заслуживал бы еще никакой милости: ибо для нас сходил на землю Сын Божий».

135. Авва Исидор рассказывал о себе: «Пошел я однажды на торжище продавать небольшие корзины. Приметив, что мною начинает овладевать гнев, я оставил корзины и убежал».

136. Однажды авва Исидор пошел к авве Феофилу, архиепископу Александрийскому, и когда возвратился в скит, братия спросили его: «Каков город?» Он сказал: «Поистине, братия, не видел я лица человеческого, кроме одного архиепископа». Услышав это, братия смутились. «Не опустел ли город, авва?» – спросили они. «Нет, – отвечал авва, – но помысл не увлек меня взглянуть на кого-либо». Услышав сие, братия удивились и поставили себе за правило – хранить глаза свои от рассеянности.

137. Авва Исидор Пелусиот говорил: «Жизнь без слова обыкновенно приносит больше пользы, нежели слово без жизни. Ибо жизнь назидает и молча; а слово без жизни, несмотря на все возгласы, служит только в тягость. Если соединяются слово и жизнь, то они составляют красоту всего любомудрия».

138. Он же говорил: «Дорожи добродетелью, не заботься о счастии. Добродетель есть бессмертное сокровище, а счастье скоро исчезает».

139. Он говорил также: «Зло удалило людей от Бога и разделило между собою, потому всячески должно убегать зла и стремиться к добродетели, которая приводит к Богу и соединяет одних с другими».

140. Собрались некогда отцы, чтобы поставить авву Исаака в пресвитера. Услышав об этом, он побежал в Египет, пришел на одно поле и скрылся в траве. Отцы побежали за ним и, прибыв на то же поле, решились немного тут отдохнуть, ибо была ночь, а осла своего они пустили на траву. Он отошел и стал над старцем. Утром, когда отцы стали искать осла, к удивлению своему, нашли тут и авву Исаака; хотели связать его, но он не допустил до этого, сказав: «Я более не убегу: ибо на это есть воля Божия, никуда не убегу, не уйду от нее».

141. Авва Исаак говорил: «Я знаю брата, который, когда жал на поле и захотел съесть пшеничный колос, спросил хозяина поля: «Позволишь ли мне съесть пшеничный колос?» Хозяин, услышав это, удивился и сказал ему: «Твое поле, отец, и ты меня спрашиваешь!» Так был осторожен брат».

142. Рассказывали об авве Исааке, что он ел хлеб свой с пеплом из служебного кадила.

143. Авва Исаак говорил братиям: «Отцы наши и авва Памво носили ветхие, изорванные и пальмовые одежды, а вы теперь носите одежды дорогие. Пойдите отсюда: от вас запустели здешние места». Когда собирался идти на жатву, говорил им: «Я уже не даю вам заповедей, ибо вы не храните их».

144. Авва Исаак говорил: «Никогда не вносил я в келью мою помысла против брата, который оскорбил меня; также старался не оставлять брата в келье его с помыслом против меня».

145. Авва Исаак заболел тяжкою болезнию и долго страдал от нее. Один брат приготовил для него немного варенья, в которое положил слив; но старец не хотел отведать. Брат просил его, говоря: «Поешь немного, авва, ради немощи». Старец отвечал ему: «Поверь, брат, тридцать лет желал бы я провести в этой болезни».

146. Авва Исаак сказывал, что авва Памво говорил: «Монах должен носить одежду, которую никто не взял бы, если бы выбросить ее из кельи на целые три дня».

147. Если подвизаетесь в посте как должно – не гордитесь. Если же тщеславитесь этим, то лучше ешьте мясо. Ибо не так вред но для человека есть мясо, как гордиться и надмеваться.

148. Рассказывали об авве Исидоре. Когда пришел к нему один брат, он убежал от него во внутреннюю свою келью. Братия спросили его: «Авва, что это ты делаешь?!» Он отвечал: «И звери спасаются, убегая в свои логовища». Это говорил он для пользы братий.

149. Однажды авва Исаак Фивейский, при посещении Киновии, увидел там брата, впадшего в грех, и осудил его. Когда возвратился он в пустыню, пришел Ангел Господень, стал пред дверьми его кельи и сказал ему: «Не пушу тебя». Исаак с покорностью спросил: «За какую вину?» Ангел отвечал: «Бог послал меня к тебе с повелением спросить: куда велишь поместить падшего брата, которого ты осудил?» Авва тотчас раскаялся и взывал: «Согрешил, прости меня!» Ангел сказал ему: «Встань, Бог простил тебя. Но впредь берегись осуждать кого-либо, прежде нежели Сам Бог осудит его».

150. Рассказывали, что у аввы Аполлона был ученик по имени Исаак, который в совершенстве научился всякому делу благому и снискал безмолвие, какое должно соблюдать во время приношения Святой Жертвы. Когда шел он в церковь, то старался избегать всяких встреч. Обыкновенно он говорил: «Все хорошо в свое время; ибо время всякой вещи под небом» (Еккл. 3: 1). Когда же заканчивалась служба, то, как будто гонимый огнем, спешил он уйти в келью. Часто после службы раздавали братии сухари и по чаше вина; но Исаак не брал никогда: не потому, что отвергал благословение братии, но чтобы удержать то же внутреннее безмолвие, какое соблюдал во время службы. Случилось ему слечь в болезни. Братия, узнав об этом, пришли посетить его. Сидя у него, спросили: «Авва Исаак, почему ты после службы бегаешь от братии?» Он отвечал: «Я не братий бегаю, но козней демонских. Если кто с зажженным светильником долго будет стоять на открытом воздухе, светильник погаснет. Так если и мы, просветившись Святым Духом во время Святого Приношения, долго будем вне кельи, ум наш помрачится». Таково было житие преподобного аввы Исаака!

151. Некогда святые отцы пророчески говорили о последнем роде. «Что мы сделали?» – говорили они. Один из них, великий авва Исхирион, отвечал: «Мы исполнили заповеди Божии». Спросили его: «А что сделают те, которые будут после нас?» «Они, – сказал авва, – сделают вполовину против нас». Еще спросили его: «А что сделают те, которые после них будут?» Авва Исхирион отвечал: «Люди века того ничего не сделают. Но к ним придет искушение. И те, которые в то время окажутся добрыми, будут выше нас и отцов наших».

152. Авва Иперехий говаривал: «Как лев страшен для диких ослов, так опытный монах – для похотливых помыслов».

153. Еще говорил: «Лучше есть мясо и пить вино, нежели злословием снедать плоть брата своего».

154. Он же говорил: «Змий изгнал Еву из рая клеветою; посему злословящий ближнего подобен змию. Он губит душу того, кто слушает его, – не спасает и своей!»

155. «Сокровище монаха, – говорил авва Иперехий, – есть произвольная нищета. Брат, собирай себе сокровище на небеси: ибо будешь наслаждаться им в беспредельные веки».

156. Рассказывали об авве Иоанне Колове. Удалившись в Скит к одному Фивейскому старцу, он жил в пустыне. Авва его взял сухое дерево, посадил и сказал ему: «Каждый день поливай это дерево кружкою воды, пока не принесет плода». Вода же была далеко от Скита, так что Иоанн уходил за нею с вечера и возвращался к утру. После трех лет дерево ожило и принесло плод. Старец, взяв с него плод, принес в собрание братий и сказал братии: «Возьмите, ешьте плод послушания!»

157. Рассказывали об авве Иоанне Колове. Сказал он однажды старшему своему брату: «Я решился не иметь никаких забот, как не имеют их Ангелы, которые не делают никакой работы, а непрестанно служат Богу, – и, скинув с себя одежду, пошел в пустыню. Прожив там одну неделю, возвратился к своему брату. Когда постучался в двери, брат узнал его, но, не отворяя дверей, спрашивает его: «Кто ты?» Он сказал: «Я Иоанн, брат твой». Брат отвечал ему: «Иоанн стал уже Ангелом и его нет между людьми». Иоанн упрашивал его и говорил: «Это – я». Но тот не отворял ему, а оставил его скорбеть до утра. После, отворив ему двери, сказал: «Ты человек, и тебе нужно опять работать, чтобы пропитать себя». Иоанн поклонился ему и сказал: «Прости мне».

158. Авва Иоанн Колов говорил: «Если царь захочет взять неприятельский город, то прежде всего удерживает воду и съестные припасы, и таким образом неприятели, погибая от голода, покорятся ему. Так бывает и с плотскими страстями. Если человек будет жить в посте и голоде, то враги, ослабев, оставят душу его».

159. Сказывал также: «Однажды шел я со своим плетеньем по скитской дороге и встретился с погонщиком верблюдов. Он своими словами довел меня до гнева; и я убежал, оставив свои корзины».

160. Еще однажды, во время жатвы, авва Иоанн, услышав, что брат сердито говорит с ближним, убежал, оставив жатву.

161. Однажды авва Иоанн сидел против церкви; братия окружили его и спрашивали о своих помыслах. Один из старцев увидел это и, искушаемый завистию, говорил ему: «Сосуд у тебя, Иоанн, полон яда». Авва Иоанн отвечает ему: «Так, авва, и ты сказал это, видя только одну наружность, а что бы сказал ты, если бы увидел внутренность!»

162. Отцы сказывали. Однажды, когда братия ели на вечери любви, один брат рассмеялся за столом. Авва Иоанн, увидев его, заплакал и сказал: «Что это у брата на сердце, что он рассмеялся, когда ему надлежало бы лучше плакать, потому что ест милостыню?»

163. Однажды некоторые из братии пришли испытать авву Иоанна, ибо он не позволял своему уму развлекаться и не говорил о делах житейских. Братия говорят ему: «Благодарение Богу, в нынешнее лето много было дождя: пальмы напоены и пускают отростки, братия будут иметь себе рукоделие». Авва Иоанн отвечает им: «Подобным образом, когда Дух Святой нисходит в сердца человеческие, – они обновляются и возрастают в страхе Божием».

164. Рассказывали об Иоанне, что он однажды плел две корзины и уже окончил одну корзину, но не приметил сего, пока не приблизился к стене; ибо ум его занят был созерцанием.

165. Авва Иоанн говорил: «Я подобен человеку, который сидит под большим деревом и видит, что к нему приближается множество хищных зверей и змей. Если он не может стоять против них, влезает на дерево и спасается. Так и я: сижу в своей келье и вижу злые помыслы, восстающие на меня; и когда у меня недостает сил против них, прибегаю к Богу посредством молитвы и спасаюсь от врага».

166. Авва Пимен рассказывал об авве Иоанне Колове. Молился он Богу, и был избавлен от страстей, и стал спокоен. Пошел он к одному старцу и сказал ему: «Вот я теперь спокоен и не имею ни какого искушения». Старец отвечает ему: «Пойди молись Богу, чтобы пришло к тебе искушение и то сокрушение и смирение, которые имел ты прежде; ибо посредством искушений душа постепенно приводится в совершенство». Он стал молиться, а когда пришло искушение, уже не молился об освобождении от искушения, но говорил: «Дай мне, Господи, терпение в искушениях!»

167. Опять старец говорил брату о душе, желающей покаяться. В одном городе была красивая собою блудница и имела много друзей. Один правитель области пришел к ней и сказал: «Обещай мне жить целомудренно, и я возьму тебя в супружество». Она обещала, и он взял ее и привел в дом свой. Но друзья искали ее и сказали: «Такой-то правитель взял ее в дом свой. Если мы пойдем в дом его, и он узнает, то накажет нас, но обойдем дом его с другой стороны и свистнем ей, она узнает нас по этому свисту и выйдет к нам; тогда мы не будем уже виноваты. Но бывшая блудницею, услышав свист, заткнула уши свои, вбежала во внутренние покои и заперла двери. «Блудница, – говорил старец, – есть душа; ее верные друзья – страсти и люди; правитель – Христос; внутренний покой – вечная обитель; свистящие ей – злые демоны. Так кающаяся душа всегда прибегает к Богу!»

168. В Скиту был один старец, труженик по телесным подвигам, но неискусный в помыслах. Потому пришел он к авве Иоанну спросить о забывчивости. Выслушав его наставление, возвратился в свою келью и забыл, что ему говорил авва Иоанн. Опять пошел спросить его и, услышав то же самое, пошел назад; но, дойдя до своей кельи, опять забыл. Таким образом много раз приходил к авве Иоанну, и на обратном пути овладевала им забывчивость. После этого, встретившись с аввою, он сказал: «Знаешь ли, авва, я опять забыл, что ты говорил мне, но чтобы не беспокоить тебя, я уже не приходил к тебе». Тогда авва Иоанн говорит ему: «Пойди зажги свечу». Он зажег. Авва сказал ему еще: «Принеси другие свечи и зажги этою». Он сделал так. Тогда авва Иоанн спросил старца: «Ведь не перестала гореть эта свеча от того, что ты зажег ею другие свечи?» «Нет», – отвечал старец. «Так не угаснет и Иоанн, – сказал он, – хотя бы весь Скит приходил ко мне, братия не отдалила бы меня от благодати Христовой. Потому приходи ко мне когда хочешь, нимало не сомневаясь». И за терпение обоих Бог освободил старца от забывчивости. Таковы были дела живших в Скиту: они ободряли искушаемых и делали себе принуждения, чтобы взаимно одним других усовершать в добре.

169. Авва Иоанн говорил: «Смиренномудрие и страх Божий выше всех добродетелей».

170. Он же говорил ученику своему: «Если мы будем почитать Единого, то и все станут почитать нас; а когда будем презирать Единого, то есть Бога, тогда и все станут презирать нас и мы погибнем».

171. Еще говорил: «Кто из животных столь силен, как лев? Но из-за чрева своего и он попадается в сети, и тогда все могущество его смиряется».

172. Говорил также: «Скитские отцы вкушали хлеб с солью и говорили: не должно нам обременять себя хлебом и солью. Потому они и сильны были в деле Божием».

173. Авва Иоанн был духом пламенеющий (см. Рим. 12: 11). Некто, пришедши к нему, хвалил его работу, а авва плел корзину и молчал. Пришедший опять начал говорить ему, и авва опять молчал. В третий раз авва Иоанн говорит посетителю: «Ты удалил от меня Бога с того времени, как вошел в мою келью».

174. Один старец пришел в келью аввы Иоанна и застал его спящим, а Ангел стоял около него и веял над ним. Увидев это, старец ушел. Когда же авва встал, то спрашивает ученика своего: «Не приходил ли кто сюда во время сна моего?» Ученик отвечает: «Да, приходил какой-то старец». Авва Иоанн узнал, что приходивший старец равен был ему и видел Ангела.

175. Авва Иоанн говорил: «Я желаю, чтобы человек, хотя в некоторой степени, имел все добродетели. Посему каждый день, вставая утром, начинай соблюдать каждую добродетель и заповедь Божию в величайшем терпении, со страхом и великодушием, в любви к Богу, со всякою готовностию души и тела, с глубоким смирением, в терпении сердечной скорби, во бдении, в чистой молитве и молениях, с воздыханием, в чистоте языка и хранении очей. Если бесчестят тебя, не гневайся; будь миролюбив и не воздавай злом за зло; не смотри на падения других; не думай высоко о себе, когда ты ниже всякой твари; презирай все тленное и плотское; пребывай под крестом в подвиге, в духовной нищете; утверждайся в благой воле, в духовном упражнении, в посте, в покаянии. Плачь, борись с искушениями, будь рассудителен, храни чистоту души, достойно причащайся, безмолвствуй за рукоделием, пребывай в ночных бдениях, в гладе и жажде, в холоде, в наготе и трудах. Закрой гроб твой, как бы ты уже умер, дабы тебе помнить, что каждый час смерть близка к тебе.

176. Один отец говорил об авве Иоанне: «Кто сравнится с Иоанном, который своим смирением повесил весь Скит на одном малом пальце своем?»

177. Кто-то из отцов спросил авву Иоанна Колова: «Что есть монах?» Он отвечал: «Труженик. Ибо монах всегда работает до утомления. Вот что есть монах!»

178. Авва Иоанн Колов рассказывал. Один старец, исполненный Духа, сделался затворником, и был знаменит в городе, и имел великую славу. Ему было открыто: «Вот один из святых скоро разрешится от тела, пойди простись с ним, прежде нежели он почиет». Старец размышлял сам в себе: «Если я выйду днем, то соберется народ, много будет молвы обо мне и после я не найду покоя. Итак, я пойду вечером, в сумерках, и никто не увидит меня». Он вышел из кельи вечером, думая укрыться. И вот два Ангела со светильниками посланы от Бога светить ему. И потом весь город сбежался смотреть славу его. И чем более он хотел убегать славы, тем более прославился. Здесь исполняется слово Писания: а унижающий себя возвысится (Лк. 14: 11).

179. Авва Иоанн Колов сказал: «Нельзя выстроить дома сверху вниз, но надобно строить от основания к верху». Спрашивают его: «Что значит это изречение?» Авва отвечал: «Основание есть ближний; его ты должен приобретать, и с этого начинать». Ибо сказано: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим… сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя, на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22: 37–40).

180. В Киновии жил один брат, весьма сильный в подвигах. Братия в Скиту, услышав о нем, возжелали видеть его; и пришли в то место, где он работал. Он приветствовал их, потом отвернулся и стал работать. Братия, видя, что он сделал, говорят ему: «Иоанн, кто тебя облек в схиму? Или кто тебя постриг в монахи? Видно, он не научил тебя принимать от братий милоть^[3] и говорить им: «Помолитесь» или «Сядьте». Он отвечал им: «Грешный Иоанн не имеет времени для таких дел».

181. Некоторые отцы пришли к авве Иосифу в Панефос спросить у него, как принимать братий, приходящих издалека? Должно ли, из снисхождения к ним, беседовать с ними свободно? Еще они не успели спросить его, как старец сказал своему ученику: «Смотри, что я теперь буду делать, и не мешай». Старец поставил два тростниковых стула, один с правой стороны, а другой с левой, и сказал: «Садитесь». Потом вошел в свою келью, надел на себя рубище и, выйдя из кельи, прошел посреди их. Потом опять вошел в келью, надел обыкновенные свои одежды, опять вышел и сел между ними. Отцы с изумлением смотрели на его дей ствия. Тогда он сказал им: «Видели ли вы, что я делал?» «Видели», – отвечали они. «Переменился ли я от рубища?» «Нет», – говорили они. Тогда старец сказал им: «Ежели я одинаков и в рубище, и в своем платье, так что ни то не изменило меня, ни другое не повредило мне, то так же должны мы вести себя, принимая странников, – как говорит и Святое Евангелие: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22: 21). Итак, когда приходят к нам братия, будем принимать их с радушием. А когда останемся одни, нам нужно плакать, и плакать постоянно». Услышав это, отцы удивились тому, что старец сказал им о том, что у них на сердце, еще прежде, нежели они спросили у него, и прославили Бога.

182. Один брат спросил авву Иосифа: «Что мне делать? Я не могу ни переносить оскорблений, ни работать, ни подавать милостыню». Старец отвечал ему: «Если все тебе не по силам, по крайней мере храни совесть свою от всякого зла в отношении к ближнему твоему – и спасешься».

183. Авва Иосиф сказал авве Лоту: «Ты не можешь быть монахом, если не будешь весь пламенеть, как огонь».

184. Авва Лот, посетив авву Иосифа, сказал ему: «Авва, я по силам исполняю свое малое правило, соблюдая небольшой мой пост, молюсь, размышляю, и безмолвствую, и по силе очищаю помыслы. Что еще остается мне делать?» Старец встал и простер руки свои к небу, и сделались персты его как десять огненных светильников. Тогда он сказал авве Лоту: «Ежели хочешь, будь весь как огонь».

185. Один брат спросил авву Иосифа: «Я хочу выйти из общежития и жить в уединении». Старец отвечал ему: «Где видишь: душе твоей покойно, безвредно, – там и живи». Брат отвечал: «Мне покойно и в общежитии, и в уединении, что же посоветуешь мне делать?» Старец сказал ему: «Если ты спокоен и в общежитии, и в уединении, то положи эти два помысла твои как бы на весы; и где увидишь более пользы и какой помысл перевесит – тому и следуй».

186. Однажды собрались братия к авве Иосифу. Они сидели и спрашивали его. Старец был рад и с любовию сказал им: «Сегодня я царь; ибо воцарился над страстями».

187. Кого хвалят, тот должен помышлять о грехах своих и признавать себя недостойным похвал.

188. Еще авва Иосиф говорил: «Как светильник, поставленный в темной и потаенной комнате, освещает ее, так и страх Божий, когда вселяется в сердце человека, просвещает его и научает всем добродетелям и заповедям Божиим».

189. Также говорил: «Не слова только нужны: ибо теперь много говорят люди, но нужны дела – они спрашиваются, а не слова, которые не приносят плода».

190. Один брат спросил авву Иеракса: «Скажи мне слово, как спастись». Старец отвечал ему: «Сиди в своей келье; если голоден – ешь; если жаждешь – пей; никого не злословь; и спасешься».

191. Авва Иоанн говорил: «Отец наш Антоний сказал: «Я никогда не предпочитал свою пользу пользе брата своего».

192. Еще говорил тот же авва: «Здесь место подвижников, а не барышников».

193. Некто из отцов рассказывал об авве Иоанне Персиянине, что он, по изобилию в нем благодати, достиг до совершенного незлобия. Жил он в Аравии Египетской. Однажды занял он у брата одну златницу и купил льну для работы. Один брат пришел к нему с просьбою и говорил: «Дай мне, авва, немного льна, и я сделаю себе левитон^[4]». Авва дал ему с радостию. Также пришел и другой брат и просил у него: «Дай мне несколько льну: я сделаю себе полотенце». Старец равно дал и этому. И кто только ни просил у него, всем одинаково давал с радостию. Наконец приходит к нему заимодавец и требует своей златницы^[5]. Старец сказал ему: «Я схожу и принесу тебе». Не имея чем отдать долг, он пошел было к авве Иакову, раздаятелю милостыни, просить его, чтобы он отдал брату монету. На пути увидел он златницу, лежащую на земле, но не прикоснулся к ней, а, сотворив молитву, возвратился в свою келью. Брат пришел в другой раз и настоятельно требовал у него денег. «Я очень забочусь об этом», – отвечал ему старец, и опять пошел к авве Иакову, нашел монету на прежнем месте, и снова, сотворив молитву, возвратился в келью. Между тем брат в третий раз пришел докучать ему. Старец сказал сам в себе: «Нечего делать, отнесу ему ту златницу». Он встал и опять пошел к тому месту и нашел златницу там же. Сотворив молитву, старец взял ее, пришел к авве Иакову и говорит ему: «Авва, идучи к тебе, я нашел на дороге эту златницу, сделай милость, объяви в окрестности, не потерял ли кто ее? И если найдется хозяин, отдай ему». Старец ходил три дня объявлять, но не нашлось никого, кто бы потерял златницу. Тогда старец сказал авве Иакову:

«Если никто не потерял этой златницы, то отдай ее такому-то брату, я должен ему. Я нашел ее, когда шел к тебе просить милостыни для уплаты долга». Авва Иаков дивился, как старец, будучи в долгу и нашедши деньги, не взял их тотчас и не отдал. То еще было достойно удивления в авве Иоанне, что, если кто приходил к нему взять что-нибудь в долг, он не сам давал из своих рук, а говорил брату: «Пойди возьми сам что нужно». Когда взявший приносил долг, то старец говорил: «Положи это опять на то же место». Если же не приносил, то старец и не напоминал ему.

184. Сказывали об авве Иоанне Персиянине, что, когда пришли к нему злодеи, он принес умывальницу и просил позволения обмыть им ноги. Пристыженные этим, злодеи стали просить у него прощения.

195. Некто говорил авве Иоанну Персиянину: «Столько мы трудились ради Царствия Не бесного, будем ли наследниками его?» Старец отвечал: «Верую, что буду наследником Горнего Иерусалима, написанного на Небесех, ибо верен Обещавший (Евр. 10: 23). И почему мне не надеяться? Я был страннолюбив, как Авраам; кроток, как Моисей; свят, как Аарон; терпелив, как Иов; смирен, как Давид; жил в пустыне, как Иоанн; плакал, как Иеремия; был учителен (1 Тим. 3: 2), как Павел; верен, как Петр; мудр, как Соломон. И как разбойник верую, что Тот, Который по Своей благости даровал мне все эти дары, дарует и Царствие Небесное».

196. Рассказывали об авве Иоанне Фивейском младшем, ученике аввы Аммона. Двенадцать лет служил он больному старцу и сидел с ним на рогоже, но старец не обращал на него внимания, и хотя Иоанн много трудился для него, но старец никогда не говорил ему: «Спасайся!» Когда же старец приблизился к смерти и к нему собрались другие старцы, то, взяв Иоанна за руку, сказал ему: «Спасайся, спасайся, спасайся!» И поручил его старцам, сказав: «Это Ангел, а не человек!»

197. Сказывали об авве Иоанне, ученике аввы Павла, что он имел великое послушание. В одном месте было кладбище, и там жила гиена. Старец увидел около этого места навоз и сказал Иоанну, чтобы он пошел и убрал его. Иоанн говорит ему: «А что я буду делать, авва, с гиеною?» Старец с улыбкою отвечал: «Если она нападет на тебя, свяжи ее и приведи сюда». Брат пошел туда вечером, и вот напала не него гиена. По повелению старца он бросился схватить ее, но гиена побежала от него. Иоанн погнался за ней, говоря: «Авва мой велел связать тебя», – и, поймавши ее, связал. Между тем старец беспокоился о нем и дожидался его. И вот Иоанн идет со связанною гиеною. Старец, увидев это, удивился; но, желая смирить Иоанна, ударил его и сказал: «Глупый ты и привел сюда ко мне глупую собаку!» Потом тотчас развязал гиену и отпустил ее на волю.

198. Авва Кассиан рассказывал: «Некогда пришли мы, я и святой Герман, в Египет к одному старцу; и, когда он принял нас с любовию, мы спросили его: «Почему вы, принимая чужестранных братий, нарушаете правило поста, соблюдаемое у нас в Палестине?» Старец отвечал: «Пост всегда со мною, а с вами не могу пребывать всегда. Пост хотя полезен и необходим, однако же он в нашей воле, а исполнение дел любви необходимо требуется законом Божиим. В лице вашем принимая Самого Христа, я должен служить вам со всем усердием. А упущение против правила поста могу вознаградить, когда отпущу вас. Ибо могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мф. 9: 15).

199. Еще говорил он. Пришли мы к другому старцу, и он предложил нам пищу. Мы были сыты, а он упрашивал нас еще поесть; и когда я сказал: «Не могу», старец отвечал: «Шесть раз предлагал я трапезу приходящим братиям и, угощая каждого, ел вместе с ними; но и теперь еще голоден. А ты однажды поел и так уже сыт, что не можешь есть более!»

200. Авва Кассиан еще рассказывал. Авва Иоанн, игумен великой Киновии, пришел к авве Паисию, который сорок лет провел в самой уединенной пустыне. Имея к нему великую любовь и по любви свободу говорить с ним, Иоанн спросил его: «Какой подвиг совершил ты в столько времени, в таком уединении, не тревожимый никем?» Авва Паисий отвечал: «С тех пор как я уединился, солнце никогда не видало меня за трапезой». «А меня не видало во гневе», – сказал авва Иоанн.

201. Когда сей авва Иоанн был при смерти и отходил к Богу охотно и радостно, его окружили братия и просили вместо наследства оставить им какое-нибудь краткое и спасительное наставление, как им достигнуть совершенства во Христе. Авва, вздохнув, сказал: «Я никогда не творил своей воли и никого не учил тому, чего сам прежде не исполнил».

202. Авва еще рассказывал. Один сенатор, отказавшись от мира и раздав свое имение бедным, оставил некоторую часть для собственного употребления; ибо не хотел смирить себя до совершенного отречения и точного подчинения общежительному правилу. Святой Василий изрек ему такое слово: «Ты и сенатором перестал быть, и монахом не сделался».

203. Еще рассказывал авва Кассиан. Один монах удалился в пустыню и жил в пещере. Родные его по плоти дали ему знать, что отец его тяжко болен и скоро умрет, и говорили ему: «Приходи за наследством, оставшимся после отца». Монах отвечал им: «Я еще прежде его умер для мира, а мертвый не наследник живого».

204. Авва Кроний говорил. Рассказывал нам авва Иосиф Пелусийский: «Когда жил он на Синае, был там один брат, добрый подвижник и благолепный по наружности. Он ходил в церковь на службу, прикрываясь только малым мафорием^[6], и то ветхим, который весь был в заплатах. Однажды, увидев, что он идет в таком виде к Богослужению, я говорю ему: «Брат, не видишь ли, что прочие братия стоят в церкви во время служения, как Ангелы? Почему же ты всегда приходишь сюда в такой одежде?» Брат отвечал: «Прости меня, авва! У меня нет другой одежды». Я взял его в свою келью и дал ему левитон и все, в чем он нуждался. После этого он одевался уже как прочие братия и казался Ангелом. Однажды отцам нужно было послать десять братий к императору за каким-то делом. Вместе с другими они избрали и этого брата. Услышав об этом, он пал перед отцами и сказал: «Ради Господа, простите мне: я раб одного из тамошних сильных людей. Если он узнает меня, то принудит оставить монашество и опять возьмет в услужение к себе». Отцы поверили ему и оставили его. Но после от одного человека, которому хорошо был известен этот брат, отцы узнали, что он в мире был правителем Претории, но скрыл это, чтобы не быть узнанным и не терпеть беспокойства от людей. Так отцы старались убегать славы и удовольствий этого мира!

205. По словам аввы Пимена, авва Коприй достиг такого совершенства, что хотя был болен и лежал в постели, но благодарил Бога, отвергнув собственную волю.

206. Собрались однажды скитские братия рассуждать о Мелхиседеке и позабыли позвать авву Коприя. Спустя несколько времени позвали его и спрашивали о Мелхиседеке. Коприй трижды ударил себя по устам и каждый раз приговаривал: «Горе тебе, Коприй! Горе тебе, Коприй! Горе тебе, Коприй! Ты оставил то, что Бог заповедал тебе делать, а испытуешь то, чего Он не требует от тебя». Братия, услышав это, разбежались по своим кельям.

207. Брат спросил авву Ксоя: «Если где мне случится съесть три хлеба, не много ли это?» «Разве на гумно пришел ты, брат?» – отвечал ему старец. Тот еще спросил его: «Если я выпью три чаши вина, не много ли это?» Авва отвечал: «Если нет диавола, то не много; а если есть, то много: ибо вино – враг монахам, живущим по Богу».

208. Один из отцов рассказывал об авве Ксое Фивейском. Ходил он однажды на гору Синайскую. Когда возвращался оттуда, встретился с ним брат и сказал ему со вздохом: «Авва, мы страдаем от бездождия». Старец говорит ему: «Почему же вы не молитесь и не просите Бога?» Брат отвечает ему: «И молимся, и просим, а дождя все нет». Старец говорит ему: «Верно, не усердно молитесь? Хочешь ли знать, что это так?» И, простерши руки к небу, начал молиться. Тотчас пошел дождь. Видя это, брат ужаснулся, пал на лицо свое и поклонился старцу. А старец убежал. Брат рассказал всем о случившемся. Все слышавшие прославили Бога.

209. Авва Ксанфий говорил: «Разбойник был на кресте и одним словом оправдался. Иуда был в числе апостолов и в одну ночь погубил весь труд свой и с небес сошел в ад. Поэтому никто не должен хвалиться успехом в добрых делах. Ибо все уповающие на себя пали».

210. Однажды пришли к авве Лукию в Енат монахи из так называемых евхитов. Старец спросил их: «Какое у вас рукоделье?» «Мы не занимаемся рукодельем, – отвечали они, – но непрестанно молимся, как заповедует апостол». «Ужели вы не едите?» – спросил старец. «Едим», – отвечали они. «Кто же молится за вас тогда, как вы едите?» – сказал им авва. Еще спросил их: «Вы и не спите?» «Спим», – отвечали евхиты. «Кто же молится за вас, когда вы спите?» – сказал старец. Евхиты не нашли что отвечать на это. Тогда авва отвечал им: «Простите мне, вы не делаете по словам своим. А я вам покажу, что и занимаясь своим рукодельем, непрестанно молюсь. Размочив немного прутьев, с Богом сажусь я и плету из них веревку, а между тем читаю: Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое (Пс. 50: 3). Не молитва ли это?» – спросил старец. «Молитва», – отвечали евхиты. Старец продолжал: «Проводя целый день в работе и молитве, я зарабатываю около шестнадцати монет. Две из них я подаю нищим, а остальные употребляю на пищу. Кто примет от меня две монеты, молится за меня, когда я ем или сплю; и таким образом, по милости Божией, исполняю непрестанную молитву».

211. Некто рассказывал, что один брат, впадший в грех, пришел к авве Лоту и в смущении входил и опять выходил из кельи и не мог сидеть. Тогда авва Лот спрашивает его: «Что ты имеешь, брат?» Брат отвечал ему: «Я сделал большой грех и не могу открыть его отцам». Старец сказал ему: «Исповедай грех свой мне, и я возьму его на себя». Тогда брат сказал старцу: «Я впал в блуд и неистово стремился достичь этого». «Не унывай, – сказал ему старец, – есть покаяние. Пойди пребывай в пещере и постись по два дня, а я принимаю на себя половину греха твоего». По прошествии трех недель старцу было открыто, что Бог принял покаяние брата, и брат пребыл в послушании у старца до самой смерти своей.

212. Однажды авва Лонгин спрашивал авву Лукия о трех своих помыслах. Он говорит: «Я хочу странствовать». Старец отвечает ему: «Если не будешь воздерживать языка своего, не будешь странником, куда бы ты ни пошел. Но обуздывай здесь язык свой, и будешь странник». Потом авва Лонгин говорит авве Лукию: «Хочу поститься». Старец отвечал: «Пророк Исаия сказал: Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? (Ис. 58: 5). Лучше обуздывай худые помыслы». Наконец авва Лонгин говорит: «Хочу бежать от людей». Старец отвечал: «Если прежде не научишься хорошо жить с людьми, то и в уединении не сможешь хорошо жить».

213. Одна женщина, имевшая в груди болезнь, называемую рак, зная по слуху об авве Лонгине, искала случая видеть его. Он жил от Александрии к западу в девяти милях. Когда женщина пришла искать его, блаженный Лонгин собирал дрова на берегу моря. Увидев его и не зная, что это сам Лонгин, она спросила его: «Авва, где живет авва Лонгин, раб Божий?» Старец сказал ей: «Чего ты хочешь от этого обманщика? Не ходи к нему. Он обманщик. Какое у тебя дело к нему?» Женщина открыла ему болезнь свою. Авва Лонгин перекрестил больное место и отпустил ее, сказав: «Ступай, Бог исцелит тебя, а Лонгин ничем не может помочь тебе». Женщина поверила слову старца, пошла и тотчас исцелилась. После того, рассказывая некоторым об этом деле и описывая признаки старца, она узнает, что исцелил ее сам авва Лонгин.

214. Авва Макарий рассказывал о себе: «Когда я был молод и жил в келье в Египте, взяли меня и сделали клириком в селе. Не желая быть клириком, я убежал в другое место. Сюда ходил ко мне благочестивый мирянин, брал мое рукоделье и доставлял мне нужное. По искушению диавольскому одна девица в селе том впала в любодеяние. Когда она зачала во чреве, спрашивали ее: «Кто виновник сего?» Она отвечала: «Отшельник». Тогда пришли и взяли меня в село, навесили мне на шею закопченных горшков и ручек от посуды и водили меня по улице, били и кричали: «Этот монах растлил нашу девицу! Бейте его, бейте!» – и избили меня едва не до смерти. Подошел один старик и сказал: «Долго ли вам бить этого монаха-странника?» А мирянин, служивший мне, шел за мною, весь в стыде; и его много ругали, говоря: «Вот отшельник, которого ты хвалил! Что он сделал?» А родители девицы говорили: «Мы не отпустим его, пока не представит нам поручителя, что будет кормить ее». Я попросил служившего мне мирянина, и он поручился за меня. Возвратившись в келью, я отдал ему корзины, сколько имел их, и сказал: «Продай и отдай жене моей на пропитание». И говорил самому себе: «Макарий, вот нашел ты себе жену, теперь тебе надобно немного побольше работать, чтобы кормить ее». Работал я день и ночь и посылал ей. Когда же пришло время родить несчастной, то она много дней мучилась и не могла родить. Говорят ей: «Что это значит?»

«Знаю, – отвечала она, – я оклеветала отшельника и ложно обвинила его. Не он сделал это, а такой-то юноша!» Тогда служивший мне мирянин пришел ко мне с радостию и сказал: «Та девица не могла родить, пока не призналась, что отшельник не виноват и что она солгала на тебя. И вот все село с почестью хочет идти сюда и просить у тебя прощения». Услышав об этом и избегая беспокойства от людей, я встал и убежал сюда, в Скит. Вот первая причина, по которой я пришел сюда!»

215. Авва Макарий жил в глубокой пустыне, он один жил в ней отшельником, а несколько ниже была другая пустыня, в которой жило много братий. Однажды старец смотрел на дорогу, ведущую к братии, и видит, идет сатана в образе человеческом и проходит мимо него. Явился он в длинной льняной одежде, которая была вся в дырах, и в дырах висели сосуды. Великий старец спросил его: «Куда идешь?» Сатана отвечал: «Иду навестить братию». «Для чего же у тебя эти сосуды?» – спросил опять старец. Он отвечал: «Несу пищу для братии». Старец спросил: «И все это с пищею?» «Да, – отвечал сатана, – если кому одно не понравится, дам другое; если и это не понравится, дам еще иное. Хотя что-нибудь одно из этого, конечно, понравится». Сказав это, пошел.

Старец же продолжал смотреть на дорогу, пока он не пошел назад. И как только старец увидел его, говорит ему: «Здравствуй!» «Как мне здравствовать?» – отвечал сатана. «Почему же?» – спросил его старец. «Потому, – сказал сатана, – что все обошлись со мной сурово и никто не принимает меня». Старец спросил его: «Итак, нет у тебя там ни одного друга?» «Да, – отвечал сатана, – один только монах у меня там приятель: он слушается меня и, когда увидит меня, кружится, как веретено». Старец спросил его: «Как имя сего брата?» «Феопемпт», – отвечал сатана и, сказав это, ушел. Авва Макарий встал и пошел в пустыню, несколько ниже лежащую. Братия, узнав об этом, взяли пальмовые ветви и вышли навстречу ему. Между тем каждый из них готовился, надеясь, что старец остановится у него. Но он спросил, кто в Горе называется Феопемптом? И когда нашел келью брата сего, вошел к нему. Феопемпт принял Макария с радостию. Оставшись с ним наедине, старец спрашивает его: «Как живешь, брат?» «Молитвами твоими, хорошо», – отвечал брат. Старец спросил: «Не искушают ли тебя помыслы?» «Пока еще нет», – отвечал брат. Он стыдился признаться. Тогда старец сказал: «Вот сколько лет уже я подвизаюсь, и все уважают меня; а и меня, старика, еще беспокоит дух блуда». Феопемпт отвечал: «Поверь, авва, и меня также беспокоит». Старец говорил то же и о других помыслах, будто искушают его, и брата приводил в сознание. Потом спрашивает его: «Как ты постишься?» Брат отвечал: «До девятого часа». «Постись до вечера, – сказал старец, – и подвизайся, перечитывая Евангелие и другие Писания. Если же придет к тебе помысл, не смотри вниз, но всегда устремляй взор свой горе, и Господь тотчас поможет тебе». Сделав наставление брату, старец пошел в свою пустыню. Наблюдая по-прежнему, старец опять видит того же демона и спрашивает его: «Куда идешь?» «Навестить братию», – отвечал демон, и ушел. Когда же сатана возвращался, святой спросил его: «В каком состоянии братия?» «В худом», – отвечал он. Старец спросил: «Почему так?» «Все они суровы, – сказал демон, – и что всего хуже, и тот приятель мой, который слушался меня, не знаю почему, развратился и не только не слушает меня, но сделался всех суровее. Я поклялся не ходить туда более, разве через какое-то время». Сказав это, демон оставил старца и ушел, а святой пошел в свою келью.

216. Авва Петр рассказывал о святом Макарии. Пришел он некогда к одному отшельнику и, нашед его больным, спросил, не хочет ли он съесть чего-либо, хотя в келье у больного ничего не было. Больной отвечал: «Хочу пастилы^[7]». Мужественный старец не поленился сходить в Александрию, чтобы достать больному желаемое. Об этом чудном подвиге никто не знал.

217. Авва Петр рассказывал еще. Авва Макарий очень просто обходился со всеми братиями. Некоторые говорили ему: «Для чего ты так ведешь себя?» Авва Макарий отвечал: «Двенадцать лет служил я Господу моему, чтобы даровал Он мне благодать сию, а вы советуете мне оставить ее!»

218. Рассказывали об авве Макарии. Когда ему случалось быть с братиею, он полагал себе за правило: если будет вино, выпей ради любви к братии, но за один стакан вина целый день не пей воды. Поэтому, когда братия для подкрепления давали ему вина, старец с радостию принимал его, чтобы после мучить себя. Но ученик его, зная о сем деле, говорил братии: «Ради Господа, не давайте ему вина; иначе он будет мучить себя в келье». Братия, узнав об этом, более не подносили ему вина.

219. Некоторые из отцов спросили авву Макария Египетского: «Отчего это, ешь ли ты или постишься, тело твое всегда сухо?» Старец отвечал им: «Палка, которою ворочают горящие дрова, беспрестанно снедается огнем: то же бывает и с человеком. Если он очищает ум свой страхом Божиим, самый страх Божий снедает его тело».

220. Шел однажды авва Макарий из Скита в Теренуф и на пути зашел в капище уснуть. В капище находились древние языческие мумии. Старец взял одну из них и положил ее себе под голову, как подушку. Демоны, видя такую смелость его, позавидовали и, желая устрашить его, кликали будто женщину, называя ее по имени: «Такая-то, иди с нами в баню!» А другой демон из-под Макария, как будто мертвец, отвечал им: «На мне лежит странник, я не могу идти». Но старец не устрашился, а смело ударил труп и сказал: «Встань, если можешь! Ступай во тьму!» Демоны, услышав сие, громко закричали: «Победил ты нас!» – и со стыдом убежали.

221. Авва Макарий Великий однажды в Скиту, распуская собрание, сказал братиям: «Бегите, братия!» Один из старцев сказал ему: «Куда же мы побежим из этой пустыни?» Авва, положив перст на уста, сказал: «Сего бегите!» Потом вошел в келью свою, запер дверь и сидел.

222. Авва Макарий говорил: «Если ты, делая кому-либо выговор, приходишь в гнев, то удовлетворяешь своей страсти. Таким образом ты, не спасая других, губишь себя».

223. Некоторые спросили авву Макария: «Как нам должно молиться?» Старец отвечал им: «Не нужно многословить, а должно воздеть руки и говорить: «Господи, как Тебе угодно и как знаешь, помилуй!» Если же нападает искушение: «Господи, помоги!» Он знает, что нам полезно, и поступает с нами милосердно».

224. Авва Макарий говорил: «Если для тебя поношение – как похвала, бедность – как богатство, недостаток – как изобилие, ты не умрешь. Ибо не может быть, чтобы правоверующий и подвизающийся в благочестии впал в нечистоту страстей и демонское обольщение».

225. Брат пришел к авве Макарию Египетскому и говорит ему: «Авва, дай мне наставление, как спастись». Старец сказал ему: «Пойди на кладбище и ругай мертвых». Брат пошел, ругал их и бросал в них камни. Возвратясь, он сказал о том старцу. Старец спрашивал его: «Ничего они не говорили тебе?» «Ничего», – отвечал он. Старец еще сказал ему: «Завтра пойди опять на кладбище и хвали их». Брат пошел и хвалил мертвых, говоря: «Апостолы, святые, праведные!» Потом пришел к старцу и сказал: «Я восхвалил их». Старец спросил: «Ничего не отвечали они тебе?» Брат сказал: «Ничего». Старец говорит ему: «Видишь, сколько ты ни поносил их, они ничего не отвечали тебе, и сколько ни хвалил их, ничего не сказали тебе. Так и ты, если хочешь спастись – будь мертв; подобно мертвым, не думай ни об обидах от людей, ни о славе людской; и можешь спастись».

226. Авва Макарий, однажды проходя с братиями через Египет, услышал слово отрока, который говорил своей матери: «Матушка, один богач любит меня, а я ненавижу его, а такой-то бедный ненавидит меня, а я люблю его». Услышав это, авва Макарий удивился. Братия говорят ему: «Что значат эти слова, что ты, отец, удивился?» Старец отвечает им: «Истинно, Господь наш богат и любит нас и мы не хотим слушать Его; а враг наш диавол беден и ненавидит нас и мы любим скверны его!»

227. Авва Исаия просил авву Макария: «Дай мне наставление». Старец говорит ему: «Бегай людей». Авва Исаия спрашивает его: «Что значит бегать людей?» Старец отвечал: «Сидеть в своей келье и плакать о грехах своих».

228. Об авве Макарии Великом утверждали, что он был, как сказано в Священном Писании, бог земной: потому что, как Бог покрывает мир, так и авва Макарий прикрывал согрешения ближнего, которые он, и видя, как бы не видел, и слыша, как бы не слышал.

229. Некогда старцы из Горы послали в Скит к авве Макарию просить его к себе. Посланные говорят ему: «Чтобы не докучать тебе, во множестве приходя к тебе порознь, просим тебя, приди ты сам к нам, чтобы нам видеть тебя прежде отшествия твоего ко Господу». Когда Макарий пришел в Гору, собралось к нему множество братий. Старцы просили его дать наставление братии. Макарий, выслушав просьбу, сказал: «Восплачем, братия, очи наши да проливают слезы, прежде нежели отойдем туда, где наши слезы будут жечь тела наши». И все зарыдали, пали на лица свои и сказали: «Отче, помолись о нас!»

230. Однажды демон напал на авву Макария с небольшим мечом и хотел отсечь ему ногу. Но по причине смирения аввы не мог сделать сего и сказал ему: «Все, что вы имеете, имеем и мы; одним только смиренномудрием отличаетесь от нас – и побеждаете».

231. Авва Пафнутий, ученик аввы Макария, рассказывал, что старец говорил о себе: «Когда был я отроком, вместе с другими детьми пас я коров. Сверстники мои пошли воровать смоквы и, когда бежали назад, уронили одну. Я поднял ее и съел. Ныне, когда вспомню об этом, сажусь и плачу».

232. Авва Макарий рассказывал: «Однажды, проходя пустынею, нашел я череп какого-то мертвеца, валявшийся на земле. Когда ударил я череп пальмовою палкою, он что-то проговорил мне. Я спросил его: «Кто ты?» Череп отвечал мне: «Я был главным жрецом идолов и язычников, которые жили на этом месте, а ты Макарий-духоносец. Когда ты, сжалившись о страждущих в мучении, начнешь молиться за них, они чувствуют некоторую отраду». Старец спросил его: «Какая это отрада и какое мучение?» Череп говорит ему: «Насколько небо отстоит от земли, настолько под нами огня. Нельзя никому из нас видеть другого лицом к лицу. У нас лицо одного обращено к спине другого. Но когда ты помолишься о нас, то каждый несколько видит другого. Вот в чем наша отрада!» Старец заплакал и сказал: «Несчастный день, в который родился человек!» Старец спросил далее: «Нет ли еще более тяжкого мучения?» Череп отвечал ему: «Под нами мучение еще ужаснее». Старец спросил: «А кто там находится?» Череп отвечал: «Мы, как не знавшие Бога, еще несколько помилованы; но познавшие Бога и отвергшиеся Его – те под нами». После этого старец взял череп и зарыл его в землю.

233. Рассказывали об авве Макарии Египет ском. Шел он некогда из Скита в гору Нитрийскую и, приближаясь к месту, сказал ученику своему: «Пойди несколько вперед». Ученик, идя вперед, встретился с одним языческим жрецом и стал кричать ему: «Эй, эй, демон, куда идешь?» Жрец, оборотившись, начал бить его и, избив, оставил полумертвым. Потом поднял дерево, которое нес, и побежал. Отошед же несколько вперед, встретился он с аввою Макарием. Старец сказал ему: «Будь здоров, будь здоров, человек трудолюбивый!» Жрец удивился, подошел к нему и спросил: «Что ты нашел во мне доброго, что приветствуешь меня?» Старец отвечал: «Я вижу, что ты трудишься, хотя и не знаешь, что напрасно трудишься». Жрец сказал: «Твое приветствие поразило меня, и я вижу, что ты человек Божий, а другой злой монах, встретившись со мною, поносил меня, и я избил его до смерти». Старец узнал, что это был ученик его. Жрец же, ухватившись за ноги Макария, говорил: «Не отпущу тебя, пока не сделаешь меня монахом». И так пошли они вперед к тому месту, где был монах, и подняли его, и принесли его в церковь Горы. Отцы, видя жреца вместе с Макарием, изумились и сделали его монахом, а через него и многие из язычников сделались христианами. По этому случаю авва Макарий говаривал: «Худое слово и добрых делает худыми, а слово доброе и худых делает добрыми».

234. Рассказывали об авве Макарии. В отсутствие его, вошел к нему в келью разбойник. Макарий, возвратившись в келью, застал разбойника, который навьючивал на своего верблюда вещи его. Макарий вошел в келью, взял еще несколько вещей и вместе с разбойником клал их на верблюда. Когда же они навьючили вещи, разбойник начал бить верблюда, побуждая встать, но верблюд не поднимался. Авва Макарий, видя, что верблюд не встает, вошел в свою келью, нашел там маленький земледельческий инструмент, вынес его и, кладя на верблюда, сказал: «Брат, вот чего дожидался верблюд!» Потом, ударив верблюда ногою, сказал: «Встань!» Верблюд, по слову святого, тотчас встал и немного отошел; но потом опять лег и уже не вставал до тех пор, пока не сняли с него всех вещей. Тогда он пошел.

235. Авва Аио просил авву Макария дать ему какое-либо наставление. Авва Макарий сказал ему: «Бегай людей, сиди в келье своей, оплакивай свои грехи, не люби речей людских – и спасешься».

236. Авва Моисей однажды был искушаем от блудного помысла. Не имея сил сидеть в келье, он пошел и рассказал об этом авве Исидору. Старец убеждал его возвратиться в свою келью.

Но Моисей не соглашался и говорил: «Не могу». Авва Исидор взял его с собою, возвел на крышу и говорит ему: «Смотри на запад». Моисей взглянул и увидел там бесчисленное множество демонов, они были в смятении и с шумом стремились на брань. Авва Исидор опять говорит ему: «Посмотри на восток». Авва Моисей взглянул и увидел бесчисленное множество святых Ангелов, облеченных славою. Затем сказал ему авва Исидор: «Вот те, которых посылает Господь на помощь святым; а те, которые на западе, воздвигают брань против нас. Но посмотри, помощников наших гораздо более». Тогда авва Моисей возблагодарил Бога, ободрился и возвратился в свою келью.

237. Один брат в Скиту впал в грех. Братия собрались и послали за аввою Моисеем; но он не хотел идти. Пресвитер опять послал звать его таким образом: «Иди, тебя ожидает собрание». Авва Моисей встал и пошел. Взяв корзину с дырами и наполнив песком, он нес ее за спиною. Братия, вышедшие к нему навстречу, спрашивают его: «Что это такое, отец?» Старец отвечал им: «Это грехи мои сыплются позади меня, но я не смотрю на них, а пришел теперь судить чужие грехи». Братия, услышав это, ничего не стали говорить согрешившему брату, но простили его.

238. Рассказывали об авве Моисее. Когда он сделан был клириком и облекли его в стихарь, архиепископ сказал ему: «Вот ты теперь весь стал белым^[8], авва Моисей!» Он отвечал: «О, если бы, Владыко, и изнутри так же, как извне!» Архиепископ, желая испытать авву Моисея, сказал клирикам: «Когда войдет авва Моисей в алтарь, гоните его вон и идите за ним, чтобы услышать, что станет он говорить». Старец вошел, клирики начали поносить его и выгонять, говоря: «Ступай вон, эфиоп!» Старец, выходя, говорил самому себе: «По справедливости с тобою сделано, чернокожий эфиоп: ты не человек; зачем же ходишь с людьми?»

239. Некогда в Скиту дано было братиям повеление: поститесь во всю эту неделю. По случаю, в это самое время пришли к авве Моисею братия из Египта. Старец сварил для них немного кашицы. Соседи, увидев дым, сказали клирикам: «Вот авва Моисей нарушил повеление и варил у себя кашицу». Клирики отвечали: «Когда придет, мы скажем ему об этом». Когда наступила суббота, клирики, зная высокую жизнь аввы Моисея, сказали ему пред всем народом: «Авва Моисей, ты нарушил заповедь человеческую и исполнил заповедь Божию!»

240. Брат пришел в Скит к авве Моисею и просил у него наставления. Старец говорит ему: «Пойди и сиди в своей келье; келья твоя всему тебя научит».

241. Областной правитель, слышав об авве Моисее, пришел однажды в Скит, чтобы видеть его. Сказали об этом старцу; он встал и побежал к болоту. Встретившиеся с ним спрашивают его: «Скажи нам, старец, где келья аввы Моисея?» Авва отвечал им: «Чего вы хотите от него? Он глупый человек». Правитель, когда пришел в церковь, сказал клирикам: «Я слышал о делах аввы Моисея и пришел видеть его. И вот встретился с нами старец на дороге в Египет, мы спросили у него: «Где келья аввы Моисея?» А он отвечал нам: «Чего вы хотите от него? Он глупый человек». Выслушав это, клирики опечалились. Они спросили: «Каков по виду этот старец, который так поносил святого?» Им отвечали: «Старец был в ветхой одежде, высокий и черный». Тогда клирики сказали: «Это был сам авва Моисей. Он говорил так, не желая встретиться с вами». Правитель возвратился, получив большую пользу.

242. Брат сказал авве Моисею: «Я вижу пред собою мое дело и не могу приняться за него». Старец отвечал ему: «Если ты не будешь мертв, как один из погребенных, то не успеешь сделать свое дело».

243. Авва Моисей говорил: «Человек прежде разлучения с телом должен умереть для всякого злого дела, дабы не сделать никому зла».

244. Говорил также: «Если дела не согласны с молитвою, напрасно и трудится человек». Брат спросил старца: «Что значит согласие дел с молитвою?» Он отвечал: «Не делать нам того, в чем просим прощения у Бога, ибо когда человек отвергнет свои пожелания, тогда Бог примиряется с ним и принимает молитву его».

245. Чем ближе человек к Богу, тем более сознает себя грешником. Пророк Исаия, увидев Бога, назвал себя окаянным и нечистым (Ис. 6: 5).

246. Когда я был юн, думал сам с собою: «Может быть, я делаю что-нибудь доброе; а теперь, когда состарился, вижу, что я не имею в себе ни одного доброго дела».

247. Авва Матой говорил также: «Сатана не знает, какою страстию будет побеждена душа, он сеет, но не знает, пожнет ли. Сеет он помыслы блуда, помыслы злословия и также другие страсти. К какой страсти склонною покажет себя душа, ту и внушает он ей».

248. Брат пришел к авве Матою и спрашивает его: «Почему живущие в Скиту более делают, чем велит Священное Писание, любя врагов своих более себя?» Авва отвечает ему: «А я и того, кто любит меня, не могу еще любить, как самого себя».

249. Брат спросил авву Матоя: «Что мне делать, если в день поста или на рассвете придет ко мне брат? Это беспокоит меня». Старец отвечает ему: «Если ты без смущения совести ешь с братом своим, хорошо делаешь; если же никого не ожидаешь к себе и ешь, в этом уже твоя воля».

250. Авва Матой рассказывал. Пришли три старца к авве Пафнутию, которого звали Кефалою, и просили у него наставления. Старец спросил их: «Какого наставления вы желаете от меня – для духа или для плоти?» «Для духа», – отвечали ему. Старец дал им такое наставление: «Пойдите, любите скорбь более спокойствия, бесчестие более славы, более любите давать, нежели принимать».

251. Сказывали, что у аввы Силуана в Скиту был ученик по имени Марк, который имел великое послушание и был хороший писец. Старец любил его за послушание. Кроме Марка старец еще имел одиннадцать учеников. Они скорбели о том, что старец любил Марка более всех их. Старцы, услышав об этом, опечалились. В один день пришли они к Силуану и укоряли его. Авва Силуан, взяв их с собою, вышел из кельи, начал стучаться в двери каждого из учеников своих, говоря: «Брат такой-то, пойди сюда, ты мне нужен», но ни один из них не спешил тотчас же к нему выйти. Старец пришел к келье Марка, постучался и сказал: «Марк!» Марк, услышав голос старца, выбежал к нему в ту же минуту, и он дал ему поручение. Силуан сказал старцам: «Где же, отцы, прочая братия?» Потом он вошел в келью Марка, взял тетрадь его и увидел, что он начал писать одну букву, но, услышав голос старца, бросил перо, недокончив ее. Тогда старцы сказали Силуану: «Справедливо ты любил его, и мы его любим, и Бог любит его».

252. Брат спросил авву Мотия: «Если я пойду жить в какое-либо другое место, то как присоветуешь мне жить там?» Старец отвечает ему: «В каком бы месте ни жил ты, не старайся выказывать свое имя тем, что я-де хожу в собрание или не ем на вечери любви. Это приобретет тебе пустую славу, а впоследствии будет беспокоить тебя. Люди туда и бегут, где находят такие дела». «Что же мне делать?» – спрашивает брат. Старец отвечает: «Где ни будешь жить, иди со всеми наравне. Что, увидишь, делают люди благочестивые, в которых ты уверен, и сам то делай, и будешь спокоен. В том и состоит смирение, чтобы не отличаться от других. И люди, когда увидят, что ты не выказываешься из-за других, будут обходиться с тобою наравне со всеми и никто не будет беспокоить тебя».

253. Сказывали об авве Мегефии. Когда выходил он из своей кельи и приходило ему на мысль оставить свое местопребывание, уже не возвращался он в свою келью, потому что не имел ничего у себя из вещей житейских, кроме одного шила, которым раскалывал ветви. Каждый день он срабатывал по три корзинки, за которые добывал себе пищу.

254. Авва Мегефий говорил: «Прежде, когда собирались мы друг с другом и рассуждали о пользе душевной, укрепляясь взаимно, мы в стройных хорах восходили на небеса. А ныне, когда собираемся и злословим друг друга – нисходим во ад».

255. Авва Миос Киликийский говорил: «Послушание бывает за послушание. Если кто слушает Бога, и Бог того послушает».

256. Он рассказывал об одном старце, который жил в Скиту. Старец этот был из рабов, отличался рассудительностью, ежегодно ходил в Александрию и носил оброк своим господам. Встречая его, они кланялись ему. Старец же наливал воду в умывальницу и умывал ноги их. Господа говорили ему: «Отец, зачем ты заставляешь нас принимать от тебя такую тяжелую услугу?» Он отвечал им: «Чрез это свидетельствую, что я раб ваш. В благодарность за то, что вы дали мне свободу служить Богу, я обмываю ноги ваши, и вы примите от меня мой оброк». Господа спорили, не принимая оброка, а старец говорил им: «Если не хотите принять оброка, я останусь здесь служить вам». Господа, уважая его, оставляли его делать, что он хотел, и отпускали с великою честию и со многими пожертвованиями для раздаяния за них милостыни. Вот за что он был славен и всеми любим в Скиту.

257. Один воин спросил авву Миоса: «Не ужели Бог принимает покаяние?» После продолжительного наставления старец спрашивает его: «Скажи мне, возлюбленный, бросаешь ли ты свою одежду, когда она раздерется?» Воин говорит: «Нет, я зашиваю и потом опять ношу ее». Старец сказал ему: «Итак, если ты бережешь свою одежду, неужели Бог не пощадит Своего создания?»

258. Однажды авва Макарий Городской пошел резать ветви. Братия говорят ему в первый день: «Пойдем, отец, с нами есть!» Старец пошел и ел с ними. На другой день они опять звали его, но он не пошел и отвечал им: «Вам, дети, нужно поесть, ибо вы еще плоть, а я ныне не хочу есть».

259. Некогда авва Макарий в продолжение целых четырех месяцев каждодневно посещал одного брата и всегда заставал его на молитве. Старец, удивившись сему, сказал: «Вот земной Ангел!»

260. Авва Нил говорил: «Что ни сделаешь ты в отмщение брату, который оскорбил тебя, все это будет на сердце у тебя во время молитвы».

261. Он же говорил: «Молитва есть плод кротости и незлобия».

262. Еще говорил: «Молитва есть врачевство печали и уныния».

263. Еще говорил: «Если ты хочешь молиться как должно, не огорчай свою душу; иначе напрасно будешь подвизаться».

264. Говорил также: «Желай, чтобы с тобою сбывалось не то, чего тебе хочется, но что Богу угодно, и тогда ты будешь спокоен и благодарен в молитве твоей».

265. Еще говорил: «Блажен монах, который почитает себя хуже всех».

266. Говорил также: «Монах, любящий уединение, не уязвляется стрелами врага, а монах, который вмешивается в толпу людей, терпит непрестанные поражения».

267. Авва Нистерой Великий однажды прохаживался по пустыне с одним братом. Увидев

дракона, они побежали. Брат спросил его: «И ты, отец, боишься?» Старец отвечал ему: «Нет, сын, я не боюсь, но польза требовала, чтобы я бежал, иначе мне не убежать бы от духа тщеславия».

268. Брат спросил старца: «Какое бы мне делать доброе дело и жить с ним?» Старец отвечал: «Бог знает, что добро». Я слышал, некто из отцов спросил великого авву Нистероя, друга аввы Антония: «Какое бы доброе дело делать мне?» Авва отвечал ему: «Не все ли дела равны?» Священное Писание говорит: «Авраам был страннолюбив, и Бог был с ним; Илия любил безмолвие, и Бог был с ним; Давид был кроток, и Бог был с ним». Итак, смотри: чего желает по Богу душа твоя, то и делай и блюди сердце твое».

269. Один брат, увидев, что авва Нистерой носит на себе два коловия^[9], спросил его: «Если придет нищий и попросит у тебя одежду, то какую ты отдашь ему?» Старец отвечал: «Лучшую». Брат опять спросил: «А если другой попросит у тебя, тому что дашь?» Старец сказал: «Раздеру остальное и дам ему половину, а из другой половины сделаю себе опоясание». Наконец брат спросил: «Если кто попросит у тебя и опоясание, тогда что сделаешь?» Старец говорит: «Отдам ему и опоясание, а сам пойду куда-нибудь и буду дожидаться, пока Бог пошлет мне одежду и прикоснется ко мне, а у другого ни у кого не попрошу».

270. Авва Нистерой говорил: «Монах должен утром и вечером давать себе отчет в том, какие дела сделал из числа тех, которых требует от нас Бог, и каких не сделал из числа тех, которые Бог запрещает. Так должен он проводить всю свою жизнь. Так жил и авва Арсений. Старайся каждый день стоять пред Богом без греха. Молись Богу так, как будто бы ты был с Ним лицом к лицу. И действительно Он всегда рядом с нами. Не предписывай сам себе законов, не осуждай никого. Монаху должны быть чужды: клятва и клятвопреступление, ложь, проклятие, обида и смех. Кого уважают и восхваляют не по достоин ству, тот много теряет».

271. Авва Пимен говорил об авве Нистерое: «Как медный змей, сделанный Моисеем, исцелял народ, так и этот старец: он полон был силы и молча врачевал всех».

272. Авва Пимен спросил авву Нистероя, как он приобрел такую силу, что, какая бы напасть ни случилась в монастыре, всегда молчал и не вмешивался ни в какие дела? Авва отвечал: «Прости мне, авва, в самом начале, когда пришел в эту Киновию, сказал я самому себе: «Подражай ослу. Как осел терпит побои – и не говорит, слышит брань – и ничего не отвечает, так делай и ты, как говорит псалом:…как скот был я пред Тобою. Но я всегда с Тобою (Пс. 72: 22–23).

273. Рассказывали об авве Петре, ученике аввы Силуана. Когда он жил в своей келье в горе Синайской, он в известной мере исполнял требования своего тела; когда же сделался епископом в Фаране, начал жить гораздо строже. Ученик его сказал ему: «Авва, когда мы были в пустыне, ты не так строго жил». Старец отвечал ему: «Там была пустыня, безмолвие и бедность, и я поддерживал тело мое, дабы не изнемочь мне и не искать того, чего я не имел для укрепления тела. Но здесь мир, тут есть все удобства. Здесь, если случится и заболеть мне, то есть кому помочь. Здесь боюсь я, как бы не погубить в себе монаха!»

274. Авва Орсисий говорил: «Сырой кирпич, положенный в основание дома недалеко от реки, не продержится там и одного дня, а пережженный лежит как камень; так и человек, питающий плотские помыслы и не проникнутый, подобно Иосифу Прекрасному, огнем страха Божия, сокрушается, как скоро получит власть. Ибо много искушений для таких людей, если они живут в обществе. И потому, зная скудость сил своих, хорошо бежать от ига начальства; впрочем, твердые в вере бывают непоколебимы. Если бы кто стал говорить о святом Иосифе Прекрасном, тот сказал бы, что он был неземной человек. Каким он подвергался искушениям? И в какой стране? Там, где не было и следов Богопочтения. Но Бог отцов всегда был с ним и избавлял его от всякой напасти, и ныне он в Царстве Небесном с отцами своими. Итак, начнем подвиг, познав наперед меру сил своих: ибо при этом едва можем избежать суда Божия».

275. Авва Орсисий говорил еще: «Я думаю, что если человек не будет тщательно блюсти своего сердца, то все, что он ни услышит, оставляет в забвении и посему остается в небрежении; а таким образом враг, нашедший в нем место себе, ниспровергает его. Когда приготовят и зажгут лампаду, то, если не станут подливать в нее масла, мало-помалу свет ее слабеет и наконец совсем угасает. Кроме этого, случается иногда, что мышь ходит около нее и ищет съесть светильню, но, доколе не погаснет огонь, не может сего сделать; если же увидит, что лампада не только погасла, но уже и охладела, тогда, желая унести светильню, сваливает и лампаду.

Если лампада глиняная, она разбивается; если же медная, то хозяин ставит ее по-прежнему. То же бывает и с нерадивою душою: мало-помалу удаляется от нее Святой Дух, пока совсем не потеряет она горячность свою; а потом враг истребляет расположение души к добру и самое тело оскверняет злом. Впрочем, если человек не вовсе оскудел в любви к Богу и дошел до нерадения только по слабости, то милосердный Бог, посылая в душу его страх Свой и памятование о муках, побуждает его бодрствовать над собою и блюсти себя с большею осторожностью, впредь до посещения Своего».

276. Рассказывали об авве Оре и авве Феодоре. Однажды, бросая глину на келью, сказали они друг другу: «Что, если теперь посетит нас Бог? Что мы станем делать?» Заплакав, они оставили глину и удалились каждый в свою келью.

277. Об авве Оре сказывали, что никогда он не лгал и не божился, никому не желал зла и без крайней нужды не говорил.

278. Авва Ор говорил ученику своему Павлу: «Смотри, смотри, не приноси чужих речей в эту келью!»

279. Однажды Павел, ученик аввы Ора, пошел купить пальмовых ветвей, но другие уже предупредили его и дали задаток. Авва Ор никогда ни за что не давал задатка, но в свое время посылал деньги и покупал. Итак, ученик его пошел в другое место за ветвями. Садовник сказал ему: «Однажды кто-то дал мне задаток и до сих пор еще не приходил; возьми ты сии ветви». Павел взял их и, пришедши к старцу, рассказал ему о случившемся. Старец, как скоро услышал о том, всплеснув руками, сказал: «Ор не работает в этот год!» Он не позволил внести ветвей в келью, и ученик принужден был отнести их обратно в свое место.

280. В той области, где жил авва Ор, был один вельможа по имени Лонгин, который подавал много милостыни. Когда пришел к нему один из отцов, он просил старца проводить его к авве Ору. Монах, пришедший к авве Ору, хвалил вельможу за то, что он добр и много подает милостыни. Старец, поняв его намерение, сказал ему: «Да, он добр». Монах начал просить его: «Позволь ему, авва, прийти и увидеть тебя». Старец в ответ сказал: «Уверяю тебя, он не перейдет этой долины и не увидит меня».

281. Авва Сисой просил авву Ора: «Дай мне наставление». «Имеешь ли ты ко мне доверие?» – спросил его авва Ор. «Имею», – отвечал Сисой. «Пойди же, – сказал ему авва Ор, – и делай то же, что, как видишь, делаю я». «Что же вижу я в тебе, отец?» – спросил его авва Сисой. Старец сказал ему: «Я почитаю себя ниже всех людей».

282. Авва Ор говорил: «Венец монаха есть смиренномудрие».

283. Еще говорил: «Кого хвалят или почитают не по достоинству, тот терпит великий вред, а кто не получает никаких похвал от людей, тот прославится на небесах».

284. Говорил также: «Если придет к тебе помысл высокомерия и гордости, то испытывай свою совесть: все ли исполнил ты заповеди? Любишь ли врагов своих? Болезнуешь ли о их несчастиях? И почитаешь ли себя рабом непотребным, грешнейшим из всех? Тогда не будешь гордо думать о себе, будто ты все исполнил. Притом знай, что помысл гордости все разрушает».

285. Еще говорил: «В каком бы искушении ни пребывал ты, не жалуйся ни на кого, кроме себя, и говори: «Это случилось со мною по грехам моим».

286. Еще говорил: «Если ты злословил брата своего и совесть твоя мучит тебя, то пойди поклонись ему и скажи: «Я злословил тебя» – и уверь брата, что не будешь более оскорблять его. Злословие есть смерть души».

287. Авва Пимен, еще будучи юношею, пошел некогда к одному старцу спросить его о трех помыслах. Когда же пришел к старцу, забыл один помысл. Он возвратился к своей келье. Но только что взялся за ключ, чтобы отпереть келью, как вспомнил то, о чем забыл сказать старцу. Оставив ключ в двери, он возвратился к старцу. Старец сказал ему: «Брат, ты скоро пришел сюда». Пимен отвечал ему: «Я взялся уже за ключ, как вспомнил о забытом помысле и, не отворяя кельи, возвратился сюда». Расстояние между кельями было очень большое. Старец сказал ему: «Ты Ангельский пастырь. Имя твое прославится во всей земле Египетской».

288. Некогда Паисий, брат аввы Пимена, завел знакомство с кем-то из другой кельи. Авве это не нравилось. Он прибежал к авве Аммону и говорит ему: «Брат мой Паисий завел с кем-то знакомство, меня беспокоит это». Авва Аммон отвечал ему: «Пимен, разве ты еще жив? Пойди сиди в своей келье и положи в сердце своем, что уже год, как ты в могиле».

289. Однажды местные пресвитеры пришли к монастырю, где был авва Пимен. Авва Анувий вошел к нему в келью и сказал ему: «Позовем ныне сюда пресвитеров». Но авва Пимен не дал ему никакого ответа, хотя тот долго стоял перед ним. Авва Анувий вышел с прискорбием.

Сидевшие близ старцы спрашивают его: «Авва, почему ты не отвечал ему?» Авва Пимен сказал: «Что же мне делать? Я умер, а мертвый не говорит».

290. Некогда правитель страны той пожелал видеть авву Пимена, но старец не принял его. Правитель после того взял сына сестры его, будто бы за какое-то преступление, и посадил в тюрьму, сказав: «Если придет старец и попросит за него, я отпущу его». Сестра Пименова со слезами пришла к дверям кельи его, но старец ничего ей не отвечал. Она начала поносить его и взывала: «Медное сердце, сжалься надо мною: у меня один только сын и есть!» Старец послал сказать ей: «Пимен не родил детей». Сестра так и ушла от него. Правитель, узнав об этом, послал сказать старцу: «Пусть он попросит хоть в письме, и я отпущу юношу». Но старец ответил так: «Исследуй по законам: если он достоин смерти, пусть умрет, а если нет, то делай как знаешь». Правитель, услышав такой ответ, освободил заключенного.

291. Рассказывали некоторые, что однажды Пимен с братиею делали свечи. Работа остановилась, потому что им не на что было купить нитей. Доброжелатель их рассказал об этом одному честному купцу. Авва Пимен никогда не хотел принимать ни от кого ничего, боясь беспокойства. Но купец, желая доставить работу старцу, показал вид, будто ему нужны свечи: привел верблюда и взял их. После того один брат, услышав, что сделал купец, пришел к авве Пимену и, думая похвалить купца, сказал старцу: «Знаю наверное, авва, что купец взял у нас свечи без всякой нужды, желая только доставить нам работу». Авва Пимен, услышав, что купец взял свечи, не имея в них нужды, сказал брату: «Пойди найми верблюда и привези свечи, а если не привезешь их, то Пимен не будет более жить с вами. Не хочу обижать никого, не хочу, чтобы человек без нужды брал нашу работу и терпел от этого убыток». Брат пошел и после многих хлопот сумел привезти обратно свечи; в противном случае старец ушел бы от них. Авва, увидев свечи, обрадовался, как будто нашел великое сокровище.

292. Брат говорил авве Пимену: «Я сделал великий грех и хочу каяться три года». Старец отвечал ему: «Много». «Или хотя один год», – сказал брат. «И это много» – отвечал старец. Бывшие у старца спросили: «Не довольно ли сорока дней?» Он опять сказал: «И этого много. Думаю, – прибавил он, – что если человек покается от всего сердца и более уже не будет грешить, то в три дня Бог примет покаяние его».

293. Авва Пимен говорил: «Не живи в том месте, где видишь, что некоторые завидуют тебе: иначе не будешь иметь успеха».

294. Некоторые сказывали авве Пимену об одном монахе, что он не пьет вина. Старец отвечал: «Вино – вещь вовсе не монашеская».

295. Авва Исаия спросил авву Пимена о нечистых помыслах. Авва Пимен сказал ему. «Если сундук с платьем будет оставлен без попечения, то платье со временем истлеет: так и помыслы, если не будем исполнять их на деле, со временем исчезнут или как бы истлеют».

296. Авва Иосиф спросил авву Пимена о том же. Старец отвечал: «Если кто положит в кувшин змия и скорпиона и закроет его, то, конечно, гады со временем издохнут; так и худые помыслы, происходя от демонов, исчезают от терпения».

297. Авва Пимен говорил: «Если человек согрешил и будет отрекаться, говоря: «Не грешен», не обличай его, иначе ты погасишь в нем всю ревность к добру. Лучше скажи ему: «Не унывай, брат, но остерегайся вперед», – чрез это возбудишь душу его к покаянию».

298. Говорил также: «Опыт полезен, потому что он делает человека искусным».

299. Говорил еще: «Кто учит других, а сам не делает того, чему учит, тот подобен источнику, который всех напояет и омывает, а сам себя не может очистить».

300. Однажды авва Пимен, идя в Египет, увидел женщину, которая сидела на могиле и горько плакала. Он сказал: «Если бы явились здесь все удовольствия мира, не освободили бы души ее от скорби. Так и монах всегда должен плакать».

301. Авва Пимен сказал: «Иной человек, кажется, молчит, но в сердце своем осуждает других, такой непрестанно говорит. А другой с утра до вечера говорит и между тем соблюдает молчание, потому что он ничего не говорит без пользы».

302. Один брат пришел к авве Пимену и говорит ему: «Авва, у меня много помыслов, и я в опасности от них». Старец выводит его на воздух и говорит ему: «Раскрой свою пазуху и не впускай ветра!» «Не могу этого сделать», – отвечал брат. «Если этого не можешь сделать, – сказал старец, – то не можешь остановить и прилива помыслов, но твое дело противостоять им».

303. Авва Пимен говорил: «Если трое живут в одном месте и один из них хорошо безмолвствует, другой болен и благодарит Бога, третий служит им с чистым расположением, то все трое трудятся для Бога».

304. Авва Иосиф спросил авву Пимена: «Как должно поститься?» Авва Пимен отвечал ему: «Надобно, по моему мнению, есть каждый день, но есть немного, не досыта». «Как же ты, авва, в юности своей постился сам по два дня?» – сказал авва Иосиф. «Точно, постился и по три дня, и по четыре, и даже по неделе, – отвечал старец, – но все это испытали отцы, сильные в добродетели, и нашли, что лучше есть каждый день понемногу, и показали нам путь царский, ибо он удобнее для нас».

305. Сказывали об авве Пимене. Когда он хотел идти в церковь, садился уединенно, около часа рассматривал свои мысли и потом выходил из кельи.

306. Один брат спросил авву Пимена: «Я получил наследство, что мне с ним делать?» Старец говорит ему: «Ступай и приди ко мне через три дня, тогда скажу тебе». Брат пришел в назначенное время, и старец сказал ему: «Что сказать тебе, брат? Могу сказать тебе: «Отдай свое наследство в братскую трапезу, чтобы там сотворили вечери любви». Или скажу: «Отдай родственникам, но за это не получишь никакой награды от Бога». Если же скажу: «Отдай нищим», то ты оставишь это без внимания. Итак, делай что сам хочешь. Мне до этого дела нет».

307. Другой брат спросил его: «Что значит не воздавать зла за зло?» (см. 1 Пет. 3: 9; 1 Сол. 5: 15). Старец сказал: «Страсть обнаруживается четырьмя образами: во-первых – в сердце, во-вторых – в глазах, в-третьих – на языке, а в-четвертых – в самом делании зла за зло. Если можешь очистить свое сердце, то зло не обнаружится во взорах; если же обнаружится во взорах, то берегись, чтобы не высказать зла; если же выскажешь, то скорее подави страсть, чтобы хотя не сделать зла за зло».

308. Еще говорил: «Всякое греховное успокоение тела есть мерзость пред Господом».

309. Еще говорил: «Если придет к тебе мысль о нужных потребностях тела – и ты исполнишь ее однажды, и придет в другой раз – и опять исполнишь, то если придет в третий раз – не внимай ей: ибо она пустая».

310. Авва Пимен сказывал. Один брат спросил авву Алония: «Что значит уничтожить себя?» Старец отвечал: «Ставить себя ниже бес словесных и знать, что они не подлежат осуждению».

311. Еще говорил: «Если человек будет помнить слова Писания: от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12: 37), то лучше решится молчать».

312. Сказывал авва Пимен. Авва Исидор, пресвитер Скита, говорил однажды к народу так: «Братия, не для труда ли мы пришли в это место? А ныне здесь уже нет труда. Поэтому, взяв милоть свою, пойду я туда, где есть труд, и там найду покой».

313. Старец сказывал. Один брат спросил авву Памво: «Хорошо ли хвалить ближнего?» Памво отвечал ему: «А молчать еще лучше».

314. Авва Пимен говорил также: «Если бы человек сделал новое небо и новую землю, и тогда бы не мог быть без забот».

315. Брат сказал авве Пимену: «Когда я подаю брату моему немного хлеба или другого чего, то демоны унижают мою милостыню, внушая, будто бы она подается из человекоугодия». Старец отвечал ему: «Хотя бы твоя милостыня подавалась из человекоугодия, но мы все же должны брату давать нужное». И рассказал ему следующую притчу. Два земледельца жили в одном месте. Один из них посеял и собрал немного хлеба, хотя нечистого; а другой, поленившись сеять, не собрал ничего. В случае голода кто из них будет иметь пропитание? Брат отвечал: «Тот, кто собрал немного хлеба, хотя и нечистого». Старец сказал: «Так будем же и мы сеять немного хотя даже и нечистого хлеба, дабы не умереть от голода».

316. Авва Пимен сказывал, что авва Аммон говорил: «Иной человек всю жизнь свою ходит с секирою, и не может срубить дерева; а другой, искусный в рубке, и немногими ударами сваливает дерево». Секирою он называл рассудительность.

317. Брат спросил авву Пимена: «Как должно жить человеку?» Старец отвечал: «Посмотрим на пророка Даниила: не нашлось на него иного обвинения, как только в служении Господу Богу его».

318. Авва Пимен сказывал. Некогда старцы сидели за обедом. Авва Алоний стал прислуживать им. Старцы, видя это, похвалили его, но он ничего им не отвечал. После один из них наедине спрашивает его: «Почему ты не отвечал на похвалы старцев?» Авва Алоний говорит ему: «Если бы я отвечал им, то показалось бы, будто я считаю себя достойным похвалы».

319. Говорил также: «Люди совершенны только на словах, а делают очень мало».

320. Еще говорил: «Как дым выгоняет из улья пчел, и тогда они перестают делать мед, так и плотские наслаждения изгоняют из души страх Божий и разрушают все доброе делание ее».

321. Брат пришел к авве Пимену на второй неделе Великого поста, открыл ему свои помыслы и, получив утешение, сказал ему: «Едва было я не оставил намерения быть здесь сегодня». «Почему же?» – спросил его старец. «Я думал, – отвечал брат, – что мне не отворят дверей по причине Четыредесятницы». Авва Пимен сказал ему: «Мы учились запирать не деревянную дверь, а более дверь языка».

322. Авва Пимен говорил: «Должно удаляться всего плотского. Человек, близкий к плотскому искушению, подобен стоящему над глубокою пропастию. Враг человека, в какое бы время ни захотел, легко низвергает его в эту пропасть. Но удаляющийся от всего плотского подобен стоящему далеко от пропасти. Хотя враг повлечет его, чтобы низвергнуть в бездну, но пока будет влечь его с принуждением, Бог пошлет ему помощь».

323. Авва Пимен говорил: «Приучай язык свой говорить то, что у тебя на сердце».

324. Брат спросил авву Пимена: «Если я увижу падение брата моего, хорошо ли скрыть это?» Старец отвечал: «Когда мы покроем падение брата своего – и Бог покроет наше падение, а когда обнаружим грех брата – и Бог обнаружит наш грех».

325. Авва Пимен рассказывал. Некто спросил авву Паисия: «Что мне делать с своею душою? Она бесчувственна и не страшится Бога». Старец отвечал ему: «Пойди прилепись к человеку, боящемуся Бога, когда сблизишься с ним, он и тебя научит бояться Бога».

326. Авраам, брат аввы Агафона, спросил авву Пимена: «Отчего демоны нападают на меня?» «На тебя-то нападают демоны? – сказал ему авва Пимен. – Демоны не нападают на нас, если мы исполняем свои хотения; наши хотения для нас сделались демонами, они-то мучат нас, чтобы мы исполняли их. Если же хочешь знать, с кем воевали демоны, так это с Моисеем и подобными ему».

327. Авва Пимен сказал: «Бог дал израильтянам Закон – воздерживаться от противоестественного, то есть от гнева, ярости, зависти, ненависти, клеветы на брата и прочего, что принадлежит ветхому человеку».

328. Брат говорил авве Пимену: «Если увижу брата, о падении которого слышал я, то мне не хочется принимать его в свою келью; если же увижу брата доброго, то принимаю с радостию». Старец отвечал ему: «Если ты делаешь немного добра для брата доброго, то для падшего сделай вдвое более; ибо он слаб». Жил в Киновии один отшельник по имени Тимофей. До настоятеля дошел слух, что один брат подвергся искушению, и он спросил Тимофея: «Что делать с падшим братом?» Отшельник присоветовал выгнать его. Когда же выгнали брата, то искушение, бывшее с изгнанным братом, постигло и Тимофея, так что он находился в опасном положении. Тимофей начал со слезами взывать к Богу: «Согрешил я, прости мне!» И был к нему глас: «Тимофей, знай, что Я послал тебе искушение именно за то, что ты презрел брата своего во время искушения его».

329. Некогда авва Пимен шел с аввою Анувием в пределы Диолка. Проходя мимо кладбища, увидели они женщину, которая страшно терзалась и горько плакала. Они остановились и смотрели на нее. Отошедши немного, встретились с одним человеком, и авва Пимен спросил его: «О чем эта женщина так горько плачет?» Тот отвечал: «У нее умерли муж, сын и брат». Авва Пимен, обратясь к авве Анувию, говорит: «Уверяю тебя, если человек не умертвит всех вожделений плоти и не будет так плакать, не может быть монахом. Вся душа и жизнь этой женщины погрузились в скорбь».

330. Авва Пимен говорил: «Не думай о своем достоинстве, но прилепись к человеку, который хорошо живет».

331. Брат спросил авву Пимена: «Что такое высокое?» «Праведность», – отвечал ему старец.

332. Однажды пришли к авве Пимену какие-то еретики и начали клеветать на архиепископа Александрийского, будто бы он принял рукоположение от священников. Старец молчал, потом позвал брата своего и сказал: «Предложи им трапезу, накорми их и отпусти с миром».

333. Авва Пимен сказывал. Один брат, живя в обществе братий, спросил авву Виссариона: «Что мне делать?» Старец отвечал ему: «Молчи и не думай о своем достоинстве».

334. Еще говорил: «Если будешь смиренно думать о себе, то найдешь покой везде, где бы ты ни был».

335. Еще говорил: «Если будешь молчалив, то найдешь покой везде, где бы ты ни жил».

336. Об авве Пиоре сказывали, что он каждый день начинал с какой-либо добродетели.

337. Брат спросил авву Пимена: «Если человек впадет в согрешение и потом обратится, простит ли его Бог?» Старец отвечал ему: «Бог заповедал людям прощать грехи, неужели Он Сам не простит их? А Петру повелел Он прощать до семижды семидесяти раз» (Мф. 18: 22).

338. Брат спросил авву Пимена: «Может ли человек удерживать все свои помыслы и ни в одном из них не уступать врагу?» Старец отвечал: «Есть человек, который десять удерживает, а в одном уступает».

339. Авва Пимен говорил: «Не монах, кто жалуется на свой жребий; не монах тот, кто воздает злом за зло; не монах тот, кто гневается».

340. Некоторые старцы пришли к авве Пимену и сказали ему: «Если мы увидим братий, дремлющих во время службы, позволишь ли нам толкать их, чтобы они проснулись и молились?» Старец отвечал им: «Если я увижу брата дремлющего, то положу голову его на колени мои и успокою его».

341. Брат сказал авве Пимену: «Я замечаю, что, куда ни пойду, везде нахожу себе помощь». Старец отвечал ему: «В настоящее время Бог милосерд к тем, которые носят меч в руках своих. Если мы будем мужественны, Он явит нам милость Свою».

342. Авва Пимен говорил: «Если человек во всем будет винить самого себя, то везде устоит».

343. Он сказывал также, что авва Аммон говорил: «Иной человек сто лет живет в келье – и не может научиться, как должно жить в келье».

344. Авва Пимен говорил: «Если человек достигнет того состояния, о котором сказал апостол: для чистых все чисто (Тит. 1: 15), то увидит, что он сам хуже всякой твари». Брат спрашивает старца: «Как могу думать о себе, что я хуже убийцы?» Старец отвечал: «Если человек дойдет до состояния, указанного апостолом, и увидит человека, сделавшего убийство, то скажет: «Он однажды сделал этот грех, а я убиваю каждый день».

345. Брат спросил о том же предмете авву Анувия и пересказал ему слова аввы Пимена. Авва Анувий отвечал: «Если человек дойдет до состояния такой чистоты и увидит грехи брата своего, то праведность его поглотит их». Брат спросил: «Какая праведность его?» Старец отвечал: «Это – всегдашнее обвинение самого себя».

346. Брат сказал авве Пимену: «Когда подвергаюсь я бедственному падению, помысл мой снедает меня и укоряет: «Для чего ты пал?» Старец отвечал ему: «Коль скоро человек впадет в грех и скажет: «Согрешил я», грех тотчас проходит.

347. Брат спросил авву Пимена: «Почему я не могу откровенно говорить со старцами о своих помыслах?» Старец отвечал: «Авва Иоанн Колов говорит: «Ни о ком так не радуется враг, как о тех, которые не открывают своих помыслов старцам».

348. Брат сказал авве Пимену: «Сердце мое ослабевает, если случится со мною и небольшое искушение». Старец отвечал ему: «Как же не дивиться нам Иосифу Прекрасному, который, будучи семнадцатилетним юношею, до конца вытерпел искушение? Бог прославил его. Не подивимся ли и Иову: как он до самого конца не ослабел в терпении. Искушения не могли поколебать упования его на Бога».

349. Брат сказал авве Пимену: «Во время крайней нужды попросил я у одного святого мужа некоторой вещи для своего употребления, и он дал мне то в милостыню. Если же Бог устроит мое состояние, то раздать ли мне взятое в милостыню, или лучше отдать тому, кто дал мне это?» Старец отвечал: «Справедливость пред Богом требует, чтобы вещь отдана была тому, у кого взята; ибо она его». Брат говорит: «Но если я принесу вещь, а он не захочет взять и скажет мне: «Пойди отдай это в милостыню, кому сам хочешь», тогда что мне делать?» Старец отвечал: «И тогда вещь все будет принадлежать ему. Если бы кто дал тебе что-нибудь без всякой просьбы, то данное – твое. Если же ты попросил что у монаха или у мирянина и он не захочет принять вещь назад от тебя, то долг твой – раздать это в милостыню от его имени и с его ведома».

350. Авва Пимен говорил: «Многие из отцов наших были сильны в подвигах, но сильных по чистоте помыслов – один или два».

351. Однажды авва Исаак сидел у аввы Пимена. Послышался голос петуха. Исаак спросил: «Неужели здесь есть петухи, авва?» Старец отвечал: «Исаак, зачем заставляешь меня говорить об этом? Ты и подобные тебе слышат это, а кто бодрствует, тому нет нужды до сего».

352. Один брат жил вне села своего и в продолжение многих лет не входил в село. Он говорил братиям: «Вот уже сколько прошло лет, и я не входил в село, а вы так часто ходите». Сказали о нем авве Пимену. Старец отвечал: «Я пошел бы ночью и кругом обошел бы все село, чтобы не тщеславиться мыслию, что я не хожу в село».

353. Брат просил авву Пимена: «Дай мне наставление». Старец говорит ему: «Когда горшок снизу подогревается огнем, то ни муха, ни иное какое пресмыкающееся не может прикоснуться к нему, когда же простывает, тогда они садятся на него. То же бывает и с монахом: пока он пребывает в духовном делании, враг не может поразить его».

354. Некоторые отцы спрашивали авву Пиме на: «Позволишь ли нам обличить брата, когда мы увидим, что он грешит?» Старец отвечал: «Когда мне нужно бывает идти через то место и я вижу брата во грехе, прохожу мимо и не обличаю его».

355. Авва Пимен говорил: «В Священном Писании сказано: яже видеста очи твои, глаголи (Притч. 25: 8); а я советую вам не говорить даже о том, что осязали вы своими руками. Один брат был обманут именно таким образом. Представилось ему, будто брат его грешит с женщиною. Долго боролся он сам с собою, наконец, подошел, толкнул их ногою, думая, что это точно они. Но оказалось, что то были снопы пшеницы. Потому-то я и сказал вам: «Не обличайте, если даже и осязаете своими руками».

356. Авва Пимен говорил: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15: 13). Если кто услышит худое, то есть обидное слово, и хотя может сам отвечать подобным словом, но преодолеет себя и не скажет; или если кто, будучи обманут, перенесет это и не станет мстить обманщику – тот полагает душу свою за ближнего».

357. Брат спросил авву Пимена: «Что такое лицемер?» Старец отвечал ему: «Лицемер есть тот, кто учит ближнего своего тому, до чего сам не достиг». В Священном Писании сказано: что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? (Мф. 7: 3–4)

358. Брат спросил авву Пимена: «Что значит гневаться на брата своего напрасно?» (см. Мф. 5: 22). «Напрасно гневаешься, – отвечал старец, – если гневаешься за всякую обиду, которою обижает тебя брат твой. Даже если бы брат выколол у тебя правый глаз или отсек тебе правую руку и ты стал бы на него гневаться, ты гневался бы напрасно. Тогда только гневайся на брата, когда удаляет тебя от Бога».

359. Один брат спросит авву Пимена: «Что значит раскаяться во грехе?» «Не делать более сего греха, – отвечал старец. – Праведники потому и названы непорочными, что они оставили грехи и сделались праведными».

360. Авва Пимен говорил: «Злоба людей скрывается за спиной у них».

361. Брат спросил авву Пимена: «Что мне делать? Меня тревожат сильные возмущения». «Во всякой скорби своей, – отвечал старец, – будем плакать пред благим Богом, пока Он не сотворит с нами милость Свою».

362. Брат опять спросил старца: «Что мне делать с суетными пожеланиями, которые овладели мною?» Старец отвечал: «Иной засыпает уже смертным сном, и все еще думает о сладостях мира сего. Не приближайся к ним и не касайся их – и они сами собою удалятся от тебя».

363. Брат спросил авву Пимена: «Может ли человек быть мертвым?» Старец отвечал: «Когда человек впадает в грех, тогда он умирает; а если прилепится к добру, то будет жив и станет делать добро».

364. Авва Пимен повторял следующее изречение блаженного аввы Антония: «Великое могущество человека, если он обвиняет себя в грехах своих пред Господом и ожидает искушения до последнего издыхания».

365. Авва Пимен говорил, что учить ближнего может только человек здравомыслящий и бесстрастный. Ибо что пользы в том, если кто строит чужой дом, а свой разрушает?

366. Говорил также: «Что пользы, если кто приходит учиться какому-либо искусству и не учится?»