Прииди, благочестивое собрание, составим ныне празднество, прииди, восторжествуем ныне с вышними Силами. Приидите послушные зову пророка Давида, воспоем Богу нашему, воспоем Цареви нашему, воспоем: яко Царь всея земли Бог, воспоем разумно (Пс. 46, 7). Нынешний день на Фаворе очами человеческими было видено невиданное: видено было тело земное, сияющее Божественным светом, — тело смертное, источающее славу Божества. Ныне слухом человеческим слышано было неслыханное: поелику Тот, Кто являет Себя человеком, объявляется от Небесного Отца Сыном Божиим, единородным, возлюбленным, единосущным. Ныне Творец и Господь всего из снисхождения к рабам облекшийся во образ раба и ставший по естеству и по образу человеком, — ныне именно являет в сем образе красоту Свою. Приидите же, поревнуем и мы послушанию апостолов, последуем с готовностью на голос Христов, исповедаем непостыдно Сына Бога живаго, взойдем на гору добродетелей — и мы узрим славу и услышим неизреченные тайны: ибо воистину блаженны очи, которые видят, и уши, которые слышат то, что многие пророки и цари желали видеть и слышать, но не получили желаемаго (Мф. 13, 16–17) Итак, приидите и мы, объяснив по возможности слова Божественного Писания, предложим вечерю вам, добрым гостям, приправленную благодатию Того, Кто косноязычным даровал легко и ясно говорящий язык.

В Кесарии Филипповой Христос Господь, созвав первый собор апостолов Своих, вопрошал их, говоря: кого Мя глаголют человецы быти, Сына Человеческаго , — вопрошал потому, что светом знания хотел рассеять неведение человеческое, как мрак, лежащий на духовных очах. Ученики отвечали, что одни признают Его за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. Дабы уничтожить такое мнение о Себе и даровать неведущим истинное исповедание, что делает Тот, в деснице Которого все возможно. Как человек, Он предлагает вопрос, а как Бог, Он тайно умудряет (апостолов), говоря: вы же кого Мя глаголете быти ? На это Петр, возжигаемый пламенною ревностию и наставляемый Духом Святым, ответствовал: Ты еси Христос Сын Бога живаго . Итак, кто Сам назвал Себя Сыном Человеческим, Того Петр, или лучше глаголющий в Петре провозгласил Сыном Божиим: и Он подлинно — Бог и человек: Он сын не Петра, не Павла, не Иосифа, не другого такого отца, но Сын человеческий, ибо Тот не имел на земле отца, у Кого не было матери на небесах. Блажен ты, Симоне вар Иона , изрек Петру Безгрешный, поелику Сам Отец Мой небесный открыл тебе это богословие (ибо никто не знает Сына кроме Отца, родившего Его, и Им — Сыном только знаемого, и Духа Святого, Который испытует и глубины Божия). Это и есть та твердая и непоколебимая вера, на которой, как на камне, основана церковь, против нее хотя и восстанут и вооружатся врата адовы, уста еретиков, но никогда не преодолеют, не поколеблют ее: стрелы младенец язвы их и были и будут, изнемогут языки их и против них будут (Пс. 63, 8).

После сего, желая самым делом подтвердить слова Свои, Христос Господь сказал: суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Сына человеческаго, грядуща во царствии своем (Мф. 16, 28). Почему же некоторые, а не все призваны к этому пребожественному видению Сына человеческого, грядущего во царствии Своем? Разве не все ученики и апостолы? Все ученики, но не все предатели, — все христолюбивы, но один сребролюбив? это — Иуда Искариотский, который один и был недостоин видеть Божество, по реченному: да возьмется нечестивый, да не видит славы Господни (Ис. 26, 10). Но поелику Иуда, завистливый и злобный, воспламенился бы еще большей яростию, если бы он один из всех был отвержен (а между тем необходимо было, чтобы все, имеющие быть впоследствии очевидцами страданий, были зрителями славы), то Господь берет только верховных из апостолов свидетелями Своей славы и Своего света (и, именно, числом трех для того, чтобы указать на священное таинство Троицы, и потому, что при двух или трех свидетелях станет всяк глагол). Таким образом, Господь предателю закрывает путь к оправданию своего предательства, а ученикам открывает Свое Божество. Почему же Спаситель взял Петра, Иакова и Иоанна? Он взял Петра, дабы показать, что Петрово свидетельство подтверждается свидетельством Отца, и дабы уверить Петра в том, что Отец небесный открыл ему это свидетельство. Он взял Иакова, как имевшего прежде всех апостолов умереть за Христа, испить чашу Его и креститься за Него крещением, наконец взял Иоанна, как девственника и чистейший орган богословия, дабы, узрев вечную славу Сына Божия, он возгремел сии слова: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово (Ин. 1, 1).

Итак, взяв с Собою на гору Фавор тех, которые отличались самыми высокими добродетелями, Господь преобразися пред ними (Мф. 17, 2). Хотя святое тело (Христово) с самой первой минуты ипостасного соединения совершенно обогатилось славою невидимого Божества, так что одна и та же слава и Слова и плоти, однако же эта слава, быв сокрыта в видимом теле, не могла быть видена теми, которые связаны узами плоти и, конечно, не могут вмещать того, чего не видят и ангелы. Посему, когда Христос преображается, то Он становится не тем, чем не был, но отверзая очи Своих учеников и из слепых делая их зрячими, является им тем самым, чем был. И вот значение слов: преобразися пред нами. Оставаясь Сам по себе тем же, чем был прежде, Господь теперь является ученикам Своим еще чем–то другим, сверх того, чем они видели Его прежде. И просветися лице Его , т. е. Того, Кто Своею властию осветил солнце и сотворил свет древнейший солнца, — Того, Кто есть истинный и невещественный свет, сияние славы, естественный образ ипостаси Бога Отца (Евр. 1, 3). Просветися лице Его, яко солнце не потому, чтобы оно было не светлее солнца, но потому, что столько могли вместить зрители (ибо не тотчас ли они были бы сожжены, если бы Он явил всю славу Свою). Просветися лице Его, яко солнце : ибо что солнце между предметами чувственными, то Бог между существами разумными. Ризы же Его быша белы яко свет . Как иное дело — солнце (оно есть источник света и не может быть ясно зримо) и иное — разливающийся от него по земле свет (на него премудрость Божия даровала нам возможность взирать): так и лице Господа сияет яснее, как солнце, а одежды Его становятся белыми, как свет, сияя сообщенным им светом Божественным.

Затем, дабы указать Владыку ветхого и нового завета, дабы заградить уста еретиков и утвердить веру в воскресение мертвых, во славе предстают пред Господом, как рабы, Моисей и Илия и являются с Ним глаголюща (Мф. 17, 3). Нужно было, чтобы апостолы узрели славу и дерзновение служителей Божиих, хотя и подобных им рабов, как для того, чтобы они удивились человеколюбивому снисхождению Господа, так особенно для того, чтобы сами возгорели ревностию и укрепились на подвиги (потому что, кто узнал плоды трудов, тот легко решается на подвиги). Моисей тогда говорил приблизительно так: слыши, духовный Израилю, чего не мог слышать Израиль чувственный: Господь Бог твой Господь един есть, хотя и в трех лицах познаваемый, одно существо Божества — и свидетельствующего Отца, и свидетельствуемого Сына, и осеняющего Духа. Вот Тот, Кому Отец ныне дает свидетельство: вот живот человеков, который неразумныя люди увидят висящим на древе и не поверят животу своему (Втор. 28, 66). Тут в свою очередь Илия сказал: вот Тот, Котораго я узрел некогда бестелесным во гласе хлада тонка (3 Цар. 19, 12), т. е. в Духе, потому что Бога, каков Он — по естеству никто же виде нигдеже (Ин. 1, 18), и если кто видел, то видел это в Духе. Вот — измена Десницы Вышняго (Пс. 76, 11), вот то, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2, 9). Тако в будущем веке всегда с Господем будем , зря Христа блистающим светом Божества (1 Сол. 4, 17).

Бывший зритель сего Божественного Откровения и объятый Духом Петр сказал Господу: добро нам зде быти (Мф. 17, 4). Прекрасно и блистательно видимое солнце, драгоценна и сладостна настоящая жизнь: во сколько же раз вожделеннее и приятнее тот самосущий свет, которым все освещается! во сколько раз драгоценнее и сладостнее та самосущая жизнь, которою все мы живем и движемся и существуем (Деян. 17, 28)! Как же не добро не разлучаться с добром! Впрочем, поелику добро должно было распространиться на всех, т. е. верующих, а это долженствовало совершиться чрез крестную смерть: то не добро было оставаться на Фаворе Тому, кто и воплотился для того, чтобы Своею кровию искупить Свое создание… Между тем облак светел осени апостолов, и они были объяты еще большим страхом, зря Иисуса Спасителя с Моисеем и Илиею сущих в облаке (Мф. 17, 5). Облако осенило не темное, а светлое: поелику на Фаворе открывается таинство, от века и от родов сокрытое, и является слава непрестающая, вечная. И глас бысть из облака, глаголя: сей есть Сын Мой возлюбленный , т. е. сей, смиренно обращающийся между вами, человек, лице которого ныне просияло, сей есть Сын Мой, довременно и вечно происшедший от Меня родившего, из Меня и во Мне и со Мною всегда сый, а не после получивший бытие. О нем же благоволих, потому что по благоволению Отца воплотился Единородный Сын Его, благоволение Отца в Единородном Сыне соделало спасение всему миру, благоволение Отца во единородном Сыне соединило всяческая. Того послушайте: ибо приемляющий Его, приемлет Меня, Который послал Его, и не чтущий единородного и возлюбленного Сына Моего не чтит Меня, Отца, пославшего Его послушайте: ибо Он имеет глаголы живота вечного.

Отослав Моисея и Илию каждого в свое место, Христос Иисус один предстает очам апостолов, и таким образом они сходят с горы, не говоря никому ничего из виденного и слышанного, ибо так заповедал Господь. Для чего же, для какой цели? Так как апостолы были еще несовершенны, еще не имели полного причастия Святого Духа, то Господь сделал это для того, чтобы не исполнить печалию сердец их, и чтобы злоба зависти не привела предателя в ярость.

Здесь, вместе с окончанием предмета для слова, и мы окончим речь свою. Вы же навсегда сохраните в памяти своей сказанное. Пусть всегда для вас звучит Отеческий глас: сей есть не раб, не посланник, не ангел, но Сын Мой возлюбленный, Того послушайте. Итак, внемлем Его заповедям: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем своим (Мф. 12, 30). Не убий и даже не гневайся на брата твоего всуе. Примирись с братом твоим прежде, и тогда пришед принеси дар твой. Не прелюбы сотвориши, и даже не занимайся с излишним любопытством чужою красотою. Не отнимай у другого его собственности, но еще дай просящему у тебя и не убегай хотящаго занять у тебя (Мф. 5, 21–22, 24, 27–28, 33, 34, 37, 42). Любите враги ваша, благословите клянущия вы, добро творите ненавидящим вас, и молитеся за творящих вам напасть и изгонящия вы, не судите, да не судими будете. Оставляйте, и будет оставлено вам, да будете сынове Отца вашего совершенны и милосерды, яко солнце свое сияет на злые и благие и дождит на праведные и неправедные (Мф. 5, 44, 45, 48). Станем хранить всяким хранением ети Божественные заповеди, дабы и мы могли насладиться Божественною красотою Господа Бога. — Ныне елико возможно для отягченных земною скиниею тела, а после — яснее и чище, когда праведники воссияют, как солнце, и, освободившись от нужд телесных, подобно ангелам, будут с Господом бессмертны, в великое и славное откровение с небес Самого Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Хотя всякое действіе и чудотвореніе Христово чрезвычайно, Божественно, дивно: но всего дивнее честный его крестъ. Ибо не чрезъ иное что либо, какъ только чрезъ крестъ Господа нашего Іисуса Христа, погублена смерть, уничтоженъ грехъ прародительскій, упраздненъ адъ, даровано воскресеніе, подана намъ сила презирать настоящее и самую смерть, уготованъ входъ въ древнее блаженство, отверсты врата рая, возсела природа наша одесную Бога, а мы сделались чадами и наследниками Божіими. Все сіе совершено крестомъ. Елицы во Христа крестихомся , говоритъ Апостолъ, въ смерть Его крестихомся (Рим. 6, 5); и елицы во Христа крестихомся , во Христа облекохомся (Гал. 3, 27). Христосъ же есть Божія сила и премудростъ (1 Кор. 1, 24). Такимъ образомъ смерть Христова, то есть, крестъ облекъ насъ въ ипостасную Божію премудрость и силу. Слово же крестное есть сила Божія (1 Кор. 1, 18) или потому, что чрезъ него обнаружилось намъ могущество Божіе, то есть, победа надъ смертію, или потому, что какъ средоточіемъ креста связываются и соединяются четыре его конца, такъ и силою Божіею держится и высота и глубина и долгота и широта, то есть, вся тварь, видимая и невидимая.

Крестъ данъ намъ въ знаменіе на чело, точно также какъ Израилю — обрезаніе. Ибо чрезъ него мы верующіе различаемся и распознаемся отъ неверующихъ. Онъ — щитъ и оружіе и трофей противъ діавола. Онъ — знаменіе, дабы не коснулся насъ губитель, какъ говоритъ Писаніе (Исх. 12, 13). Онъ для лежащихъ востаніе, для стоящихъ утвержденіе, для немощныхъ посохъ, для пасомыхъ жезлъ, для обращающихся руководство, для преспевающихъ совершеніе, спасеніе души и тела, отраженіе всякихъ золъ, доставленіе всякихъ благъ, уничтоженіе греха, зерно воскресенія, древо жизни вечной.

Сему–то поистине честному и досточтимому древу, на коемъ Христосъ принесъ себя за насъ въ жертву, какъ освященному прикосновеніемъ святаго тела и крови, должно покланяться, равно какъ и гвоздямъ, копію, одеждамъ и священнымъ местамъ, какъ–то: яслямъ, пещере, голгофе спасительной, животворящему гробу, Сіону — главному граду (ἀϰρόπολις) церквей, и подобнымъ, какъ говоритъ Богоотецъ Давидъ: внидемъ въ селенія Его, поклонимся на место, идеже стоясте нозе Его (Пс. 131, 7). А что здесь говорится и о кресте, это видно изъ последующаго стиха: воскресни Господи въ покой Твой (Пс. 131, 8); потому что воскресеніе следуетъ за крестомъ. Если для насъ драгоценны и домъ и одръ и одежды техъ, кого мы любимъ: то сколько драгоценнее должно быть для насъ все то, что принадлежитъ Богу и Спасителю, и чрезъ что мы спаслися!

Но мы покланяемся и изображенію честнаго и животворящаго креста, изъ какого бы вещества оно ни было сделано, почитая не вещество (да не будетъ сего), а изображеніе, какъ знаменіе Христово. Ибо Онъ самъ, беседуя съ учениками своими, сказалъ: тогда явится знаменіе Сына человеческаго (Матф. 24, 30), разумея крестъ. Посему–то и вестникъ воскресенія говорилъ женамъ: Іисуса ищете Назарянина распятаго (Марк. 16, 6), и Апостолъ писалъ: мы проповедуемъ Христа распята (1 Кор. 1, 23). Много Христовъ и Іисусовъ: но одинъ распятый. Не сказано: прободеннаго копіемъ, но распятаго. Посему–то и должно покланяться (кресту, какъ) знаменію Христову; ибо где знаменіе, тамъ будетъ и Онъ самъ. Но веществу изъ котораго сделано изображеніе креста, будетъ ли то золото или камни драгоценные, если разрушится изображеніе, покланяться не должно. Впрочемъ мы всему, что посвящено Богу, покланяемся такъ, что почтеніе относимъ къ самому Богу.

Сей честный крестъ прообразованъ былъ древомъ жизни, насажденнымъ отъ Бога въ раю (Быт. 2, 9). Такъ какъ чрезъ древо произошла смерть: то и надлежало, чтобы чрезъ древо же дарована была жизнь и воскресеніе. Іаковъ, поклонившись на верхъ жезла Іосифова, и благословивши сыновей его, переложивъ свои руки (Быт. 47, 31; 48, 13–14. Евр. 11, 21)^[423] , первый изобразилъ крестъ. Также весьма ясно знаменіе креста предначертали: жезлъ Моисеевъ, крестообразно поразившій море, и Израиля спасшій, а Фараона потопившій (Исх. 14, 16); руки, крестообразно простертыя и Амалика победившія (Исх. 17, 11); горькая вода, древомъ услащенная (Исх. 15, 25); камень, жезломъ пробитый и воду источившій (Исх. 17, 6); жезлъ Аароновъ, прознаменовавшій достоинство священноначальства (Числ. 17, 8); змій, на древе въ виде трофея повешенный, какъ умершій, между темъ какъ древо спасало техъ, кои взирали на мертваго врага, веруя во Христа, къ древу пригвожденнаго во плоти греха, но греха неведавшей (Исх. 21, 9), какъ взываетъ Моисей великій: узрите животъ вашъ на древе висящъ предъ очима вашима (Втор. 28, 66), и Исаія: весь день прострохъ руце Мои къ людемъ не покаряющымся и противу глаголющымъ (Ис. 65, 2).

О если бы намъ, кои покланяемся кресту, получить часть со Христомъ распятымъ! Аминь.

Печатается по изданiю: Святаго Іоанна Дамаскина, О кресте. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». — 1840 г. — Часть III. — с. 340–345.

Ирмосъ. Воскресенія день! Просветимся люди! Пасха! Господня Пасха! Ибо отъ смерти къ жизни и отъ земли на небо Христосъ Богъ превелъ насъ, поющихъ (песнь) победную.

Очистимъ чувства, и мы узримъ Христа, сіяющаго неприступнымъ светомъ воскресенія и «радуйтесь» явственно услышимъ отъ него, воспевая (песнь) победную (Матф. 28, 9; 1 Тим. 6, 16).

Небеса достойно да веселятся, земля — да радуется, и да празднуетъ весь міръ, видимый и невидимый; ибо восталъ Христосъ — веселіе вечное (Псал. 95, 11; 1 Кор. 15, 20).

Ирмосъ. Пріидите, станемъ пить питіе новое, чудесно изводимое не изъ камня безплоднаго, но изъ гроба, изведшаго источникъ нетленія, (изъ гроба) Христа, на которомъ мы утверждаемся (Исх. 17, 6; Матф. 20, 29).

Ныне все наполнилось светомъ — небо, земля и (места) преисподнія; да празднуетъ же вся тварь востаніе Христа, на которомъ она утверждена (Ефес. 4, 10).

Вчера я погребался съ тобою, Христе, сегодня востаю съ тобою воскресшимъ; вчера я распинался съ тобою; прославь же самъ ты, Спаситель, и меня въ Царствіи твоемъ (Рим. 6, 3; 8, 17).

Ирмосъ. Богоглаголивый Аввакумъ да станетъ съ нами на Божественной страже и покажетъ светоноснаго Ангела, ясно восклицающаго: ныне спасеніе міру, ибо воскресъ Христосъ, какъ всесильный (Авв. 2, 1; Ис. 9, 6).

Наша Пасха — мужескій полъ, такъ какъ разверзшій девственную утробу есть Христосъ; Онъ названъ агнцемъ, какъ предлагаемый въ снедь, — непорочнымъ, какъ непричастный нечистоты (греха), а какъ истинный Богъ — нареченъ совершеннымъ (Исх. 12, 5–11; Іоан. 6, 54).

Благословляемый нами венецъ — Христосъ, какъ однолетный агнецъ, добровольно заклался за всехъ въ очистительную Пасху, и опять изъ гроба возсіялъ намъ, (какъ) прекрасное солнце правды (Псал. 64, 12; 1 Кор. 5, 7).

Богоотецъ Давидъ въ восторге скакалъ предъ прообразовательнымъ ковчегомъ: мы же, святый народъ Божій, видя исполненіе прообразованій, (темъ более) да возвеселимся священно: ибо воскресъ Христосъ, какъ всесильный (2 Цар. 6; Ефес. 1, 18).

Ирмосъ . Возстанемъ въ глубокое утро, и вместо мира принесемъ песнь Владыке, и узримъ Христа — Солнце правды, — всехъ жизнію озаряющаго (Лук. 24, 1; Мал. 4, 2).

Узревъ безмерное твое милосердіе, содержимые въ адовыхъ узахъ радостными стопами потекли къ (тебе) свету, Христе, прославляя вечную Пасху (Ис. 49, 9; 1 Пет. 3, 19).

Со светильниками въ рукахъ пойдемъ во сретеніе Христу, исходящему изъ гроба, какъ жениху, и съ радостно–празднующими чинами (Ангеловъ) будемъ праздновать спасительную Божію Пасху (Матф. 25, 1).

Ирмосъ . Снизшелъ ты въ преисподнія (места) земли, и сокрушилъ вечные заклепы, содержащіе узниковъ, Христе, и въ третій день, какъ Іона изъ кита, вышелъ изъ гроба (Ефес. 4. 10).

Неповредившій заключенной (утробы) Девы въ рожденіи твоемъ, Христе, ты восталъ и изъ гроба, сохранивъ целыми печати его, и отверзъ намъ двери рая (Матф. 27, 66; Іез. 44, 2).

Спаситель мой, живая и, какъ Богъ, незакалаемая жертва! Добровольно приведши себя къ Отцу, и воставъ изъ гроба, ты воскресилъ вместе и родоначальника Адама (Лук. 23, 46; Рим. 6, 4–5).

Ирмосъ . Избавившій отроковъ изъ пещи, соделавшись человекомъ, страждетъ какъ смертный, и страданіемъ (своимъ) облекаетъ смертное въ красоту безсмертія; единъ Богъ отцевъ — благословенъ и препрославленъ.

Богомудрыя жены въ следъ за тобою спешили съ благовонными мастями; но кого оне, какъ мертваго, искали со слезами, тому поклонились съ радостію, (какъ) живому Богу, и ученикамъ твоимъ, Христе, возвестили таинственную Пасху (Марк. 16, 1–7).

Мы празднуемъ умерщвленіе смерти, разрушеніе ада, начало другой вечной жизни, и въ восторге воспеваемъ Виновника (сего), единаго Бога отцевъ, благословеннаго и препрославленнаго (Ос. 13, 14; 1 Кор. 15, 54).

По истине священна и достойна всякаго торжества сія спасительная и светозарная ночь, предвозвестница светоноснаго дня воскресенія, въ которую безлетный Светъ во плоти для всехъ возсіялъ изъ гроба (Іоан. 20, 1).

Ирмосъ. Сей именитый и святый день, единственный, царь и господь субботъ, праздникъ изъ праздниковъ и торжество изъ торжествъ; — въ сей (день) благословимъ Христа во веки.

Пріидите, пріобщимся новаго винограднаго плода — божественнаго веселія, въ именитый день воскресенія и царствія Христа, воспевая его, какъ Бога, во веки (Матф. 20, 29; Псал. 103, 15).

Возведи взоры твои, Сіонъ, вокругъ себя и посмотри: вотъ стеклись къ тебе какъ богосветлыя светила, отъ запада, севера, моря и востока, дети твои, благословляющія въ тебе Христа во веки (Ис. 60, 4; 49, 12).

Отецъ Вседержитель и Слово и Духъ! Существо единичное въ трехъ лицахъ, всевышнее и Божественнейшее! Мы въ тебя крестились и тебя будемъ благословлять во все веки (Матф. 28, 19).

Ирмосъ. Озаряйся светомъ, озаряйся новый Іерусалимъ: ибо слава Господня возсіяла надъ тобою; торжествуй ныне и веселись Сіонъ; и ты, Пречистая Богородица, радуйся о востаніи Рожденнаго тобою! (Ис. 60, 1; Лук. 1, 47).

О какъ божественны, любезны, и пресладостны глаголы твои, Христе! Ты обещался неложно съ нами быть до кончины века; имея ихъ опорою надежды, мы верные радуемся (Матф. 28, 20).

О Пасха великая и священнейшая, Христе! О премудрость, Слово Божіе и сила! Удостой насъ совершеннее пріобщаться тебя въ безвечерній день царствія твоего (1 Кор. 5, 7; 13, 12).

Печатается по изданію: Богослужебные каноны на греческомъ, славянскомъ и русскомъ языкахъ. Книга первая: Каноны на Святую Пасху и Дванадесятые праздники . — СПб.: Въ Синодальной Типографiи, 1855. — С. 87–94.

De fide, Lib. IV. cap. 11.

Іосифъ подвелъ двухъ сыновей своихъ: Ефрема къ левой руке Іакова, а Манассію къ правой, но Іаковъ правую руку свою положилъ на Ефрема, хотя сей былъ меньшій, а левую на Манассію, хотя сей былъ первенецъ; такое переложеніе рукъ одной чрезъ другую явно изображало крестъ, и сделано было не безъ особеннаго намеренія (См. Быт. 48, 13–14. 17–19).