В этой книге мы говорим о предпринимательстве, об особом даре человека созидать, создавать земные блага. У нас часто предпринимателями называют всех богатых людей, имеющих какие-либо предприятия. Но, на наш взгляд, есть огромная разница между человеком просто богатым, получившим своё богатство в наследство или, оказавшись в начале перестройки в нужное время в нужном месте, и именно самим предпринимателем. Предприниматель – вовсе не тот, кто имеет солидный материальный достаток, а тот, кто, даже оказавшись на «необитаемом острове», способен «из ничего» создать город-сад в отличие от того, кто и богатое имение пустит прахом.
Хотелось бы привлечь внимание к этой теме специалистов, учёных, богословов, чтобы сообща, соборно, найти истину и дать ей возможность действовать в нашей жизни. Здесь высказан наш взгляд на эту проблему.
Книга предназначена не только для православных предпринимателей, но для широкого круга читателей, интересующихся этой темой.
Сергей Шарапов Марина Улыбышева
БЕДНОСТЬ И БОГАТСТВО
Рекомендовано к публикации
Издательским Советом
Русской Православной Церкви
ИС 11-103-0133
Сергей Шарапов, Марина Улыбышева. Бедность и богатство. Православная этика предпринимательства. — М.: «Ковчег», 2011. — 320 с.
ISBN 5-98317-219-0
При участии АНО «Переправа»
Всё – от Бога.
Ничего – без Бога.
За всё – слава Богу.
Сегодня будущие специалисты по экономике, студенты, которым завтра предстоит вносить свой вклад в дело процветания России, пишут учебные рефераты, где подчёркивают бесперспективность базирования экономики на православной русской традиции, той традиции, которая, в общем-то, и сформировала русского человека как такового. Они, вслед за популярным социологом Максом Вебером, утверждают, что только протестантская религия способна дать базу (и дала её Западу) для построения процветающего общества капитализма. Вывод из таких работ напрашивается однозначный: если хотите богатства и благополучия своей стране, отказывайтесь от Православия и обращайте свои взоры к протестантской этике труда, к протестантским ценностям. Тот же, кто знает изнутри глубину и красоту Православия, понимает, что делать выводы о бесперспективности его в деле экономического созидания России могут только люди, имеющие о Православии очень поверхностное, ошибочное мнение.
С одной стороны хотелось бы предостеречь от примитивного, грубого понимания связи экономики и религии. Вера — не служанка экономики. Вера дана человеку не для того, чтобы обустраивать благополучие и комфорт в этом мире, а чтобы вести его к вечному, небесному, спасать человека, приближать его к Богу, делать человека — Божьим.
Но совершенно неверно и утверждение, что религия (и в данном случае конкретно — Православие) в корне противоречит естественному стремлению человека к устройству личного и общественного благополучия. Неверна установка, что будто бы Православие призывает претерпеть эту жизнь, как некую дурную действительность, с тем, чтобы потом обрести потусторонние блага в лучшем мире, и, наконец, начать жить по-настоящему. В основе такой позиции лежит ложное представление о существе православного отношения к миру, извращённое понимание самой земной жизни. Если земная жизнь есть только дурная действительность, то любая созидательная деятельность становится лишённой ценности и разумного смысла, представляется бессмысленным круговоротом вещей. В таком случае человек вообще утрачивает мотивацию что-либо делать.
На самом же деле земное бытие служит разумной, достойной цели, им руководит не случайный произвол, а проникающее во все стороны жизни единое высшее Начало — Бог. Поэтому и временные, земные цели получают обоснование с высшей точки зрения, и они имеют значение в высшей перспективе.
Стремление человека к земному счастью естественно, и оно само по себе не может быть осуждаемо. Осуждению подлежит желание обрести это счастье любой ценой, любыми средствами, подменить истинную цель своей жизни ложным стремлением исключительно к поиску удовольствий. Православная хозяйственная этика помогает человеку сформировать своё отношение к труду в его самых различных проявлениях по принципам, которые не противоречат ни моральным нормам, ни заповедям Божиим. В Православии есть всё для построения такой этики хозяйствования, чтобы нести в этот мир благо, возделывать его, созидать благополучное общество, богатое государство, процветающую страну.
Сегодня в России растёт число предпринимателей, которые стремятся строить свою жизнь и хозяйственную деятельность на христианских основах. Они не хотят жить бездеятельно, не хотят уподобиться Печорину, который, пробегая в памяти всё прошедшее, однажды спросит себя: «Зачем жил? для какой цели родился?» Помните, как рассуждал «герой нашего времени» — «верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные... Но я не угадал этого назначения…»?
Возможно ли спасать свою душу и при этом жить в миру, созидать материальные блага? Может ли Православие стать для человека тем камнем, который полагается во главу угла и на котором строится всё остальное, все его представления, жизненные принципы и нормы, в том числе и экономика?
Это не только может, но и должно так быть. Более того, без этого понимания, без осознания истинных православных ценностей, как основы всей жизни, вообще невозможно строить экономику с «человеческим лицом».
Часто можно слышать разговоры о том, что в России созидать ничего невозможно, что у нас суровые климатические условия, огромные территории с плохими дорогами, неплодородные земли и прочее и прочее. В этой изначально пораженческой позиции слышится ропот против Создателя: всё не то и не так. Но православный человек всё в своей жизни принимает как дар и за всё благодарит. То, что нам дано, есть огромное сокровище, которым надо вновь учиться распоряжаться, как это могли делать наши православные предки. В гражданах нашей страны заложен огромный потенциал, который может и должен раскрыться. И как бы ни «пугали» нас огромные неустроенные пространства, мы всегда можем начать с себя, со своего дома, со своего подъезда, со своего двора, своей улицы, своего села, города.
В этой книге мы говорим о предпринимательстве, об особом даре человека созидать, создавать земные блага. У нас часто предпринимателями называют всех богатых людей, имеющих какие-либо предприятия. Но, на наш взгляд, есть огромная разница между человеком просто богатым, получившим своё богатство в наследство или, оказавшись в начале перестройки в нужное время в нужном месте, и именно самим предпринимателем. Предприниматель – вовсе не тот, кто имеет солидный материальный достаток, а тот, кто, даже оказавшись на «необитаемом острове», способен «из ничего» создать город-сад в отличие от того, кто и богатое имение пустит прахом.
Хотелось бы привлечь внимание к этой теме специалистов, учёных, богословов, чтобы сообща, соборно, найти истину и дать ей возможность действовать в нашей жизни. Здесь высказан наш взгляд на эту проблему.
Книга предназначена не только для православных предпринимателей, но для широкого круга читателей, интересующихся этой темой.
Главное — мир в душе, мир в семье, мир друг с другом, тогда и с Богом будет мир.
Старец Ипполит,
архимандрит Рыльского
Свято-Николаевского монастыря
Но сначала хотелось бы поговорить… о литературе. Казалось бы, какое отношение к заявленной теме имеет литература? Ведь этические нормы базируются на религиозных, идеологических, культурно-исторических основах и уж в последнюю очередь имеют отношение к литературе. Тем не менее, литература есть форма самовыражения народа, уже получившего эти этические основы от своих предков (традиционалисты) или от иноземных «продвинутых» учителей (так называемые прогрессисты). Литература — не причина, а следствие, результат того, что уже произошло с народом. Но вот именно это нам и хотелось бы понять: что с нами произошло, каковы мы есть. Хотелось бы обратить внимание на тех литературных героев, по которым можно судить о нашем глубинном представлении о богатстве и бедности, о труде и деловой этике. Хочется понять, насколько эти представления соответствуют православной традиции, и можем ли мы на основе этих представлений строить созидательное будущее или что-то мы должны корректировать.
Должно быть, в детстве все читали сказку про работника, который трудился у купца целый год, а денег взял за свою работу одну копеечку. Да и ту копеечку решил испытать: бросил в колодец со словами: «Если я служил верой и правдой, то моя копеечка не утонет!» И только на третий год она не только не утонула, но ещё и принесла прибыль.
В русских сказках то и дело можно встретить бедняка, который нисколько не тяготится своей бедностью, не теряет при этом ни присутствия духа, ни весёлости. А если встретится ему нищий, больной или хромой, чьё положение и того хуже, то такой бедняк вздохнёт, почешет в затылке, да и отдаст ему последние деньги или кусок хлеба. Образ такого бедняка, обладающего удивительной душевной чистотой, необыкновенно притягателен. И на этом образе из поколения в поколение возрастала и воспитывалась душа русского человека.
А вот богатым в тех же сказках не очень повезло: все сплошь они жадные, завистливые, жестокие, готовые из-за своего богатства чуть ли не удавиться, да ещё и отнять у бедняка последнее. Не повезло богатым и в русской классической литературе. Как на подбор изобилует она купцами-самодурами, представителями «тёмного царства». Дикой и Кабаниха, Хрептюгин и Коробочка, Лопахин и Гордеев, — даже фамилии, выбираемые Островским, Мельниковым-Печерским, Гоголем и Чеховым для своих героев, показывают уже степень неприятия этих людей авторами. А что они говорят и как? «Моему ндраву не препятствуй!», «Хозяин — всему голова! Жена и дети мои: хочу — их милую, хочу в гроб заколочу!» (Мельников-Печерский), «Только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутренную разжигать станет; всю нутренную вот разжигает, да и только; ну, и в те поры ни за что обругаю человека» (А. Островский).
Пьесы, высмеивающие купечество, появились в русской литературе ещё в XIII веке. Огромный успех имела пьеса Михаила Матинского «Санкт-Петербургский гостиный двор» (1779). Её главный герой с говорящей фамилией Сквалыгин – вместилище всех человеческих пороков. Найденная автором «золотая жила» начала усердно разрабатываться.
Прочтя пьесу Островского из жизни купечества «Свои люди — сочтёмся», цензор Михаил Александрович Гедеонов с неподдельным удивлением отзывался: «Все действующие лица — отъявленные мерзавцы… Вся пьеса обидная для русского купечества». Но, тем не менее, она была принята «на ура» русским обществом. Почему? Потому что такое представление, когда богатство ассоциируется с жадностью, лживостью и скупостью, а бедность с добротой, честностью и щедростью стало стереотипом у многих народов, и русские тут не исключение. Пожалуй, только Ермил Гирин из поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (да ещё два-три второстепенных персонажа в других произведениях) не укладывае(может, ю надо?)тся в эти рамки, но, как говорится, нет правил без исключений. К тому же Ермил Гирин всё же не стал у нас излюбленным литературным героем и примером для подражания. Стоит ещё, пожалуй, вспомнить практически забытый в литературе роман Фёдора Булгарина «Иван Иванович Выжигин» (1829). В нём, изображая купечество, Булгарин показал, что в России благодаря личным качествам, а не происходжению можно добиться многого. Однако, роман был популярен совсем недолгое время.
В середине 1860-х годов русский купец, экономист и драматург Александр Сергеевич Ушаков писал с сожалением, что в литературе купец изображается "или отребие общества, или плут, или смешон, и является в таком виде, говорит таким языком, как будто бы он совершенно из другого мира. Бывши купцом, невольно задумываешься над этим странным явлением в нашем, и именно только в нашем русском обществе."
Из стереотипа вырваться сложно. Даже тогда, когда писатели показывали сильную неординарную личность, у которой материально всё складывалось и дело процветало, они параллельно описывали внутреннюю деградацию этой личности, приводящей героя к гибели. Умение трудиться на все сто, а то и двести процентов, что само по себе качество положительное, в их произведениях не искупало вреда от самого богатства. Вред оказывался сильнее. Таков персонаж Горького Пётр Артамонов в романе «Дело Артамоновых», таков Прохор Громов в «Угрюм-реке» В. Шишкова (в конце романа он сходит с ума). А «сам зачинатель семейного дела Артамонов-старший, яркий пассионарий, погибает у Горького символичной смертью — он раздавлен котлом, то есть нечеловеческой тяжестью собственного предприятия, враждебного даже своему создателю». Несмотря на силу характера, эти персонажи оказывались бессильными бороться с «жёлтым дьяволом», и он только с хрустом щёлкал их души, как орехи, попавшие ему на зубок. Читая такие произведения, невольно ощущаешь, что сами авторы не так уж сильно сочувствовали своим богатым героям, скорее наблюдали за приближением их кончины с бесстрастностью врача, который когда-то предупреждал заядлого курильщика о вреде сигарет, а теперь, когда у того развился рак лёгких, уже ничего не может для него сделать.
Зато неиссякаемый поток жалости изливается в нашей литературе на «униженных и оскорблённых», на «маленьких людей», и даже «лишний человек» вызывает в романах скорее сочувственное понимание, нежели осуждение. «Иди к униженным, иди к обиженным!» — говорит Некрасов. «Милость к падшим» призывает Пушкин. Вместе с «бедной Лизой» плачет Карамзин. Катюшу Маслову пытается воскресить к новой жизни Толстой.
Но значит ли это, что и мы в нашей жизни должны так же относиться к богатству и бедности, как наша литература? Значит ли это, что и мы обязаны обличать и высмеивать каждого богатого, умиляясь каждому неимущему? Нет, в жизни всё гораздо сложнее. В жизни богач может как подтвердить привычный стереотип, так и совершенно его опровергнуть. А бедняк может оказаться не трудолюбивым оптимистом, а завистливым лентяем. К сожалению, часто мы не хотим замечать, как наши стереотипы трещат по швам, и пытаемся сохранить их любой ценой, несмотря на очевидное.
Нельзя не любить нашу русскую литературу. Это литература великого сострадания и милосердия, так свойственного русской душе. Литература очень чётко характеризует народ, её создающий: литература — это открытая для всех исповедь народа, и, можно сказать, саморазоблачение. Но русская литература — это не история, не статистика, не обществознание. И поэтому было бы ошибкой, если бы мы (как пытаются некоторые) судили бы о русском человеке (богатом или бедном) и русском народе по одной литературе. Ведь литература не ставила перед собой задачу увековечить грандиозные достижения и свершения русского народа, она более всего пеклась о самых болезненных явлениях в обществе. Она плакала над ними или высмеивала недостатки конкретных людей, искренне желая их выздоровления и перерождения, а значит, спасения всего общества и каждого в отдельности.
Кроме того, классическая литература XIX века создавалась писателями, которые были в основном по своему происхождению дворянами. А так уж сложилось, что дворянство в период своего упадка — с середины XIX вплоть до начала XX века
в своём большинстве не смогло приспособиться к новым условиям существования, придерживалось «благородной праздности» и старалось уклоняться от «неблагородных» занятий. Ему претила деловая хватка нарождающегося класса капиталистов, представители которого были для дворян непонятны и разрушали привычные представления о жизни постепенно дряхлеющих «дворянских гнёзд». Оттого-то и складывалось очень неоднозначное отношение писателей (как следствие и читателей) к таким фигурам, как деятельный купец Лопахин (хотя в данном случае сам Чехов был не дворянином, а сыном купца третьей гильдии и, казалось, мог бы симпатизировать своему герою).
Показателен в этом отношении случай с произведением Пушкина «Сказка о попе и работнике его Балде». Как известно, при жизни она не была напечатана. Напечатал её впервые Василий Андреевич Жуковский в 1840 году. По цензурным причинам Жуковский заменил попа на купца Кузьму Остолопа: «Жил-был купец Кузьма Остолоп по прозванию Осиновый Лоб». И далее всюду поп был заменён на Кузьму. Только в 1882 году в собрании пушкинских сочинений под редакцией Ефремова сказка была напечатана по рукописи. В изданиях для народа до начала XX века печаталась с купцом Остолопом. О чём это говорит? О том, что и сам Жуковский и цензура посчитали вполне нормальным поставить вместо попа именно купца, как типаж имеющий соответствующий стереотип восприятия у читателей и не обладающий достаточно громким голосом в обществе, чтобы себя защитить.
В общем, как остроумно заметил один исследователь, русская художественная литература да и публицистика восприняла нарождение класса буржуазии, как новое татарское нашествие. Это доказывает и едкая статья о купечестве Г. Старцева, помещённая в то время в издании «Новости и биржевая газета», под знаковым заголовком «Чумазые» возгордились».
Что по русской литературе нельзя полностью понять Россию и русский народ, что нельзя строить свою жизнь исключительно исходя из её стереотипов, писал уже в первой половине XX века публицист Иван Солоневич, человек, бежавший из советского ГУЛАГа, на своём опыте познавший «радости» коммунизма-большевизма. «Кажется, никому ещё в голову не пришла очень простая, наивно элементарная мысль — изучать психологию любого народа по фактам его истории, а не по её писателям. Не по выдумкам писателей, а по делам деловых людей». «Ещё Достоевский в своём «Дневнике писателя» горько жаловался на то, что иностранцы не понимают, не хотят, не могут понять России… И действительно не могут понять… Если русская литература за двести лет её существования не смогла понять собственного народа, то чего уж требовать от злополучных иностранцев?.. Не лишние же люди Чехова и босяки Горького построили Империю от Балтийского моря до Тихого океана», — так писал Солоневич в книге «Диктатура слоя», которая дошла до российского читателя только в 1995 году.
Кстати, с этим мнением перекликается и мнение более раннее. Его мы найдём в записных книжках Льва Толстого. Он говорит о том, что и по такой науке, как история, далеко не всегда можно составить реальное представление о стране и народе: «Читаю историю Соловьёва. Всё, по истории этой, было безобразие в допетровской России: жестокость, грабёж, правёж, грубость, глупость, неуменье ничего сделать. Правительство стало исправлять. И правительство это такое же безобразное до нашего времени. Читаешь эту историю и невольно приходишь к заключению, что рядом безобразий совершилась история России. Но как же так ряд безобразий произвёл великое, единое государство? …кто производил то, что разоряли? Кто и как кормил хлебом весь этот народ? Кто делал парчи, сукна, платья, камки, в которых щеголяли цари и бояре? Кто ловил чёрных лисиц и соболей, которыми дарили послов, кто добывал золото и железо, кто выводил лошадей, быков, баранов, кто строил дома, дворцы, церкви, кто перевозил товары? Кто воспитывал и рожал этих людей единого корня? Кто блюл святыню религиозную, поэзию народную?»
Действительно, созидали нашу страну не «лишние» люди, не мечтатели «маниловы», не «плюшкины», не такие «предприниматели», как Чичиков и Иудушка Головлёв. Созидали люди другие, не всегда заметные, не всегда похожие на героев, не всегда интересные для изображения в литературе.
Этот «перекос» между реальной жизнью и отображением её в художественной литературе, так или иначе, начинали ощущать и Лев Толстой, и Фёдор Достоевский, и Николай Лесков. И, быть может, ярче, острее всех — Николай Гоголь. Работая над пьесой «Ревизор», он искренне надеялся, что на премьере спектакля после «немой сцены» в ожидании Небесного Ревизора — Высшего Судии — случится общее всенародное покаяние. Зрители, увидев в увеличительном стекле свои грехи и немощи, по мнению Гоголя, должны были плакать и каяться. Ничего этого не случилось. Они — хохотали и хлопали в ладоши. Сам автор был крайне разочарован таким успехом.
Он попытался написать второй том «Мёртвых душ» с героями положительными, которые бы вдохновляли на доброе. Для него, для таланта сатирического, гротескового, эта попытка закончилась неудачей. Во втором томе Гоголь с величайшей иронией описывал разорившегося помещика Хлобуева, который пустил по миру своих детей и, не сообразуясь со своим реальным положением, занимал деньги в долг, давал изысканные обеды и оказывал покровительство артистам. А альтернатива ему — идеальный помещик Костанжогло, который в своём хозяйствовании опирается на библейские истины и говорит: «Возделывай землю в поте лица своего. Это нам всем сказано. Это недаром сказано». У Костанжогло труд не повинность, а творчество и даже со-творчество Богу, наслаждение, радость. Вот как он говорит о труде: «Надобно иметь любовь к труду. Надобно полюбить хозяйство, да! И, поверьте, это вовсе не скучно… Идёшь и на мельницу, идёшь и на фабрики, идёшь взглянуть и на рабочий двор, идёшь и к мужику, как он там на себя колышется. Да для меня, просто, если плотник хорошо владеет топором, я два часа готов пред ним простоять: так веселит меня работа. А если видишь ещё, что всё это с какой целью творится, как вокруг тебя всё множится да множится, принося плод да доход, — да я и рассказать не могу, что тогда в тебе делается. И не потому, что растут деньги, — деньги деньгами, — но потому, что всё это дело рук твоих; потому что видишь, как ты всему причина, ты творец всего, и от тебя, как от какого-нибудь мага, сыплется изобилье и добро на всё. Да где вы найдёте мне равное наслажденье? Здесь, именно здесь подражает Богу человек. Бог предоставил себе дело творенья, как высшее всех наслажденье, и требует от человека также, чтобы он был подобным творцом благоденствия вокруг себя».
Тем не менее, Костанжогло – всё-таки русский иностранец. И, пожалуй, Гоголь попытался связать будущее России с предпринимателем из русских – Муразовым. Вот как Костанжогло говорит о Муразове: «Это человек, который не только именьем помещика, – целым государством управит. Будь у меня государство, я бы его сейчас же сделал министром финансов». То есть, видел Гоголь таких людей в русской действительности.
Но для того, чтобы писать положительного героя так, чтобы он был похож на реального человека, а не функцию, нужен, видимо, какой-то особый взгляд. Не удалось это и Толстому: его Левин, несмотря на реальное существование прототипа, тоже кажется вымышленным. Можно вспомнить, конечно, скромного труженика дядю Ваню у Чехова, но у читателей он всё-таки вызывает скорее не восторг, а сочувствие.
С трудом удавались положительные герои и «эпохе социалистического реализма», когда писателям просто предписывалось в приказном порядке делать центром художественного произведения сильную личность, способную созидать и строить. Но это уже отдельный разговор.
Так уж случилось, что исторически в русском фольклоре и русской литературе веками сложился определённый образ богатого и бедного, который мы впитываем с младенчества. Этот образ, как мы уже говорили, есть следствие, «слепок» с совокупности особенностей нашего восприятия мира. Но этот «слепок» продолжает и дальше формировать наше сознание, потому что классическая литература, как некий общепризнанный эталон литературы, её вершина, имеет огромное воздействие на следующие нарождающиеся поколения. Не каждый хорошо изучает историю, не каждый будет штудировать экономику, не каждый будет читать религиозную литературу, но классику так или иначе (хотя бы в рамках школьной программы) проходит каждый. И её яркие образы запечатлеваются в сознании вместе с определениями Добролюбова, перекочевавшими в школьные учебники и ставшими уже штампами, по которым, например, Катерина из «Грозы» — луч света в тёмном царстве (хотя это утверждение можно оспорить). Разумеется, мы далеки от мысли диктовать писателям, как им писать и каких героев выбирать для своих произведений. В данном случае хочется обратить внимание на то, что между литературой и жизнью, между литературными и православными идеалами есть «зазор», и это надо учитывать всем, решающим для себя «делать жизнь с кого».
Огромная часть нашего населения живёт в мире предрассудков и неадекватных представлений о смысле происходящего в стране. Свою долю в эту неадекватность добавляет и современное телевидение. Удивителен тот факт, что наши бизнесмены не только не препятствуют созданию негативного образа предпринимателя, но и с готовностью за последние пятнадцать лет профинансировали более тысячи игровых фильмов и телесериалов, где они показаны моральными уродами и бездельниками, заказчиками и жертвами разного рода преступлений.
Как-то среди учащихся разных стран провели опрос: спрашивали, кто из них хотел бы иметь собственное дело. Самое большое число желающих оказалось в Германии — 17 процентов. Россия попала на одно из последних мест — три с небольшим процента. Но, тем не менее, многие высказали желание иметь приличный достаток. О чём это говорит? Можно предположить, что часть этих опрошенных просто мечтатели, они хотели бы, чтобы богатство свалилось на них с неба, но не готовы прикладывать к его приобретению реальные усилия. Это подтверждается и статистическими исследованиями Н. И. Лапина и М. В. Розина. Они показали, что подростки, говоря о предпринимательстве, основной целью этой деятельности видят обогащение, они ассоциируют предпринимательство с «деланием денег», быстрым накопительством, не требующим труда. В отличие, к примеру, от школьников Великобриании, которые в рамках дополнительного экономического образования изучают курс «Основы экономики и предпринимательской деятельности». Их опрос показал, что они реально смотрят на эту проблему, видя в предпринимательстве «тяжелую работу, труд». И только 15,5% предполагают, что начать своё дело будет легко.
В связи с этим вспоминаются мудрые слова Петра Аркадьевича Столыпина: он говорил о том, что сначала надо создать собственника и только тогда у нас появится собственность. А из мечтаний она не появляется. Если мы хотим иметь богатую страну, процветающее государство, гражданское общество и гражданственность с нормальными правами и свободами, мы должны что-то для этого делать.
Но если у нас будет господствовать мнение, что богачи все изверги и кровопийцы, а все бедные чуть ли не святые, значит, лучше бросить все помыслы о благополучии и стать «весёлым» нищим. Стало быть, Россия не выберется из разрухи, и, значит, не стоит и пробовать? От осмысления этих вопросов сегодня зависит наше настоящее и будущее. Стоит ли нам затрачивать силы и энергию на развитие и благоустройство нашей страны или же махнуть на всё рукой? Сознание первично. И то, каково наше сознание в этом вопросе сегодня, таким будет наше завтра.
Итак, богатство. Богаче всех на свете, конечно, Бог. В русском языке эти слова созвучны и, предположительно, происходят от одного древнеиндийского слова «bhagas» — «одаривающий господин». Действительно, разве есть кто-либо ещё, являющийся источником всякого счастья, изобилия, богатства, как не Сам Творец и Создатель этого мира Господь Бог? Кто, кроме Него, способен из ничего, словом сотворить свет и тьму, воду и сушу, планеты и галактики, причудливый и разнообразнейший мир неживой и живой природы, и, наконец, самого человека — венец творения? Причем, сотворить столь достойное существо по Своему образу и подобию всего лишь из праха земного, из пыли.
Сейчас во многих популярных книжках, обещающих научить всех подряд, как стать богатыми, приводится мнение, будто бы на земле существует некий конечный объём общего богатства, который перераспределяется между людьми, перетекая от одного к другому. Нужно только уметь вписаться, встроиться в определённые каналы денежных потоков, соблюдая те или иные правила, и сразу на вас посыплются большие или не очень большие деньги в зависимости от того, как удачно вы «вписались в поворот».
Для человека православного думать так было бы более, чем странно. Ведь он знает, что
при желании и необходимости Господь может пятью хлебами и двумя рыбами накормить пять тысяч человек, умножив их, да ещё и останется (об этом нам рассказывает глава 14 Евангелия от Матфея). Или воду превратить в вино, как Он это сделал в Кане Галилейской (см.: Ин. 2). При необходимости Он мог бы сделать объём того, что мы называем человеческим богатством, бесконечным, потому что именно Он — источник всякого богатства на этой земле: и материального, и духовного. Другой вопрос, что человечеству при его общем (если можно вывести некий этот общий уровень) духовном состоянии, видимо, полезней ощущать ограниченность земных сокровищ. Увы, только серьёзные катастрофы, ставящие цивилизацию на грань уничтожения, заставляют нас задуматься о правильном отношении к существующим богатствам, о том, что использовать их следует рачительно.
Любопытно, что в ветхозаветные времена, до пришествия на землю Иисуса Христа у древнееврейского народа богатство не только не считалось пороком, но, наоборот, было прямым свидетельством Божьего благословения человеку. Достаток, если можно так выразиться, воспринимался чуть ли не как справка с гербовой печатью: «У Бога в милости!» Точно так же, как многочадие. Люди состоятельные и многодетные считались праведниками. В житии святых и праведных Иоакима и Анны мы можем прочесть, как они страдали от презрения и насмешек людей, потому что бесчадие в то время считалось позором. Те, кому Господь не дал ни обильного потомства, ни достатка, сразу вызывали подозрение, что они — грешники, наказанные за свои грехи. Почему? Да потому, что, заключая Ветхий Завет с израильским народом, Господь обещал ему за соблюдение заповедей изобилие и процветание. В ветхозаветных текстах не раз можно найти мысль о том, что богатство — признак Божьего благоволения. У праведного Иова Господь отбирает богатство, чтобы явить всему миру его беспримерное мужество и терпение, но после, в знак Своего благоволения, с лихвой всё ему возвращает.
«За смирением следует страх Господень, богатство и слава и жизнь» (Притч. 22, 4), — говорится в Книге Притчей Соломоновых. И «Венец мудрых — богатство их» (Притч. 14, 24). То есть добродетели награждались и богатством, и славой. В псалмах Давида прочитаем: «Блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его. Сильно будет на земле семя его; род правых благословится. Обилие и богатство в доме его, и правда его пребывает вовек» (Пс. 111, 1–3). Но уже и тогда духовные люди видели опасность такого однобокого подхода к имуществу, ветхозаветные мудрецы знали о горечи и опустошении, следующих за чрезмерным попечением о материальном, и предостерегали других. Так, к примеру, написано о богатстве и бедности в книге Екклесиаста: «Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это — суета! Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им: разве только смотреть своими глазами? Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не даёт ему уснуть. Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему. И гибнет богатство это от несчастных случаев: родил он сына, и ничего нет в руках у него. Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришёл, и ничего не возьмёт от труда своего, что мог бы он понести в руке своей. И это тяжкий недуг: каким пришёл он, таким и отходит. Какая же польза ему, что он трудился на ветер? А он во все дни свои ел впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде» (Екк. 5, 9–16). Очень горькие и верные слова. Мы любим читать их и повторять: всё суета сует и томленье духа. Но что же сей премудрый проповедник нашёл доброго в этом мире? Есть ли оно, достойное нашего внимания и усилий? Есть. В конце своих рассуждений он пишет: «Вот ещё, что я нашёл доброго и приятного: есть и пить и наслаждаться добром во всех трудах своих, какими кто трудится под солнцем во все дни жизни своей, которые дал ему Бог; потому что это его доля. И если какому человеку Бог дал богатство и имущество, и дал ему власть пользоваться от них и брать свою долю и наслаждаться от трудов своих, то это дар Божий» (Екк. 5, 17, 18). То есть всё-таки это труды праведные и богатство ими заработанное, при условии, что последнее не приписывается себе в заслугу, не забирает всех помыслов, а воспринимается, как дар Божий, и в этом даре есть своя доля, пользоваться которой не зазорно.
Но почему в Евангелиях от Матфея, Луки и Марка мы читаем буквально следующее: «Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и ещё говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф. 19, 23, 24; Мк. 10, 23, 25; Лк. 18, 24, 25)? Воспитанные на ветхозаветном отношении к богатству апостолы, как далее повествует Евангелие, были чрезвычайно удивлены этими словами Своего Учителя. «Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?» (Мф. 19, 25). Их замешательство понятно: кто тогда вообще может спастись, если даже богатым это так трудно?! Иисус же ответил: «Человекам это невозможно, Богу же всё возможно». И как же после этих слов всё-таки быть с богатством? Погибель оно для человека или Божье благословение?
Слова Иисуса Христа о том, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие», звучат как приговор, который вынесен окончательно и обжалованию не подлежит. Казалось бы, о чём тут ещё говорить? И, тем не менее, не всё так просто.
В житиях многих святых сообщается, что они родились знатными и богатыми. Да и в церковной книге о подготовке к исповеди ничего не говорится о таком «смертном» грехе, как богатство. В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, мы читаем: «Хорошо богатство, в котором нет греха, и зла бедность в устах нечестивого» (Сир. 13, 30). А в Евангелии Спаситель берёт для Своих притч примеры из жизни торгующих и не только их не осуждает, но как бы считает само собой разумеющимся, что торговать нужно с прибылью. Так, в притче о талантах господин говорит рабу, зарывшему свой талант в землю: «Надлежало тебе отдать серебро моё торгующим, и я пришед получил бы моё с прибылью» (Мф. 25, 27). Как же всё это понимать?
Дело в том, что спасение человека от богатства не зависит. Богатство, как и многое другое в нашей жизни, нейтрально по отношению к нашей участи в вечности. И таких нейтральных вещей очень много. Вот, к примеру, современный компьютер и Интернет. Иные благочестивые прихожане задают священникам вопрос: «Является ли компьютер злом? Можно ли им пользоваться?» На этот и подобные им вопросы существует ответ: «А является ли злом нож? Не является ни злом, ни добром. Всё зависит только от того, как им пользоваться. Ведь ножом можно отрезать краюху хлеба нищему, а можно и убить человека…»
Святой Василий Великий в письмах к своему другу святому Григорию Богослову рассуждал о подобных вещах, получивших позднее в христианской этике название «адиафорных» (то есть ни добрых, ни греховных). Такие «адиафорные» вещи, однако, могут служить либо добру, либо греху, в зависимости от того, как мы их употребляем. Точно так же и богатство не является само по себе злом, а становится злом только тогда, когда оно заслоняет человеку всё остальное, когда человек делается пристрастен к нему. Более того, в письме святого Василия Великого мы встретим такое рассуждение: «Здравие и болезнь, богатство и бедность, слава и бесчестие, поелику обладающих ими не делают добрыми, по природе своей не суть блага; поелику же доставляют жизни нашей некоторое удобство, то прежде поименованные из них предпочтительнее противоположных им, и им приписывается некоторое достоинство» (св. Василий Великий. Письмо 228 (236) Амфилохию // Т. 3. СПб., 1911, с. 290). Из чего можно сделать вывод, что человеку удобнее быть богатым и здоровым, нежели бедным и больным. Что же касается бедности: есть бедность, которая просто стесняет желания человека, тогда она для человека является лекарством. А есть такая, когда у человека отсутствуют средства, необходимые для жизни. Святой Ерм, живший в I веке, считал, что при второй бедности человек становится беспомощным, как узник в кандалах, и что в таком положении душа его не может принести хороший плод для Господа, так же, как поверженная наземь виноградная лоза приносит плод гнилой и скудный. Из чего следует, что временные земные блага есть ценный дар Божий, а бедность не является лекарством универсальным, от всех болезней.
Христианское учение далеко от принципиального пренебрежения земными благами. В самой природе вещей нет зла. Зло есть лишь следствие злой, греховной воли человека. Оно заключается не в самих вещах или благах, а в извращённом, неправильном пользовании ими. Понимание смысла земных благ прекрасно изложено у святого апостола Павла. «Нет ничего в самом себе нечистого, — говорит он в связи с тем, что христиане осуждали употребление некоторых видов пищи, — только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто (Рим. 14, 14). Господня земля и что наполняет её (1 Кор. 10, 26). Для чистых всё чисто; а для осквернённых и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть (Тит. 1, 15). Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением (1 Тим. 4, 4). Всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но не всё назидает… — такой общий вывод делает апостол по отношению к земным благам. — Всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 10, 23; 6, 12).
Благом для человека является всё, сотворённое Господом, если оно используется в соответствии со своим назначением, в соответствии с высшей целью самой жизни и призванием человека. Но высшей целью человеческой личности является жизнь в Боге, соединение с Богом. И если на место высшей цели ставятся земные блага, эти блага перестают быть таковыми, тогда из действительных благ они становятся идолами, кумирами. «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24), — говорит Господь. Слово «маммона» многие трактуют просто как «богатство, материальные блага». Однако на самом деле оно означает не только богатство, но и сильное пристрастие к нему. В древней мифологии Маммон был демоном богатства и скупости, земных сокровищ и алчности. Кстати, любопытно, что также он был демоном пристрастия к знаниям и книжной премудрости, то есть и к богатству интеллектуальному. Кумиризация богатства — вот что может легко погубить богатого, вот «фактор риска» для него. Ясно, что пристраститься к «удобному» гораздо легче, чем к «неудобному». Потому и сказано: «Горе вам, богатые! ибо вы уже получили своё утешение. Горе вам, пресыщенные ныне!» (Лк. 6, 24, 25).
Пристрастие — это свойство человеческой души прилепляться, привязываться к тому, что ей дорого, теряя при этом объективное отношение к предмету увлечения. Пристрастие — вроде бы ещё не страсть, да и сам предмет пристрастия может быть и непредосудительным, например любовь к детям. Но всё дело в том, что пристрастие мгновенно ставит в душе человека на первое, самое почётное место именно то, к чему он пристрастен. И этому самому главному человек и служит. В пристрастной душе выстраивается неправильная иерархия ценностей, исходя из неё, человек каждую секунду делает неправильный выбор и соответственно удаляется от спасения. Святитель Игнатий (Брянчанинов) в «Аскетических опытах» пишет, что святые отцы уподобляют монаха-подвижника, преуспевшего в молитве, орлу, а любое мелочное пристрастие петле силка; если в этой петле запутается один коготь орлиной могучей лапы, то орёл делается неспособным воспарить и становится лёгкой добычей ловца. Собственно, то же можно с некоторыми оговорками отнести и к людям, живущим в миру.
Чем больше пристрастие к богатству, тем сильнее оно заслоняет в человеке не только любовь к Богу, но даже к своим близким. «Кто что любит, то и бывает для него богом» (прп. Ефрем Сирин).
Но давайте вспомним, по какому поводу были сказаны Спасителем слова о верблюде и игольных ушах.
«И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?
Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.
Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.
Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего ещё недостает мне?
Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твоё и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.
Услышав слово сие, юноша отошёл с печалью, потому что у него было большое имение» (Мф. 19).
Как говорит об этом месте в «Толковании на Евангелие» Феофилакт Болгарский, хотя почва сердца этого юноши была глубока и тучна, «но её засушили терния богатства». «Кто имеет не многое, тот не много связывается богатством, но большое богатство налагает крепчайшие узы». Этот богатый юноша, хоть и вёл благопристойную, нравственную жизнь, имел именно пристрастие к своему богатству. Он потому и отошёл от Господа с печалью, что осознал — расстаться с имуществом и последовать за Христом он не способен. Господь, свободно читающий в душах человеческих, без труда увидел этот его изъян и указал ему на него. Пристрастие для человека, как сорняк на ухоженном поле, если его вовремя не удалить, он постепенно растёт, увеличивается до огромных размеров и, в конце концов, начинает душить растущие рядом культурные посевы.
Протоиерей Димитрий Моисеев в одной из своих публикаций приводит весьма поучительную историю о том, как один предприниматель заработал деньги и решил воплотить в жизнь свою давнюю мечту — построить дом. Он задумал в доме подземный гараж, русскую и финскую бани, бассейн, спортзал, три жилых этажа... Он продумывал всё до мельчайших подробностей для максимального удобства своей семьи. Эта идея полностью поглотила его: каждый день он начинал и заканчивал заботами о доме. Увы, пока возводились стены, семья распалась. Жена, обделённая вниманием и любовью, ушла, дети подросли и стали чужими. Дом после этого оказался не нужен не только его близким, но и ему самому: пришлось выставить его на продажу. О чём это говорит? О том, что сначала надо выстроить правильный «дом» в своей душе и в душах своих близких, тогда благоустроится и всё вышнее. А если в душах и головах — разруха, разруха будет и вовне. Дух творит себе формы. «Правильная духовная жизнь, — говорит профессор МДА Алексей Ильич Осипов, — несёт в себе здоровую во всех отношениях жизнь, является источником благоденствия, к которому естественно стремится каждый человек и каждое общество. Напротив, нарушение духовных законов приводит к разрушению всего строя жизни на всех её уровнях — личном, семейном, общественном». «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам» (Мф. 6, 33), — говорит Господь. Ложная иерархия ценностей всегда разрушительна. «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5). Без Бога от любого человеческого предприятия рано или поздно не останется камня на камне. Разрушение неизбежно произойдёт — либо видимо, материально, либо в душе человеческой, что не менее, а даже более страшно. Именно по этой причине часто успеху в бизнесе сопутствует опустошение души, утрата смысла жизни, отчаяние.
Но если вы полагаете, что пристрастие к имуществу — это болезнь, которая поражает только богатых, вы будете не правы. Неумеренным пристрастием к материальному может страдать и нищий. Страсти, как писал авва Дорофей (палестинский святой VI века), живут в человеке независимо от внешних обстоятельств. Всё дело во внутреннем духовном устройстве. Можно раздать имение, поступить в монастырь и иметь такое пристрастие к своей единственной рубахе или какой-нибудь незначительной вещице, так привязаться к ней сердцем, как и богатый не привяжется к своему богатству. Святой Варсонофий Оптинский говорил: «Можно спастись и в богатстве, и в бедности. Сама по себе бедность не спасёт. Можно обладать миллионами, но сердце иметь у Бога и спастись. Можно привязаться к деньгам и в бедности погибнуть».
Бедность, иными словами, вовсе не является пропуском в Царство Небесное. Свою бедность можно воспринимать со смирением, а можно озлобиться на весь мир и радоваться, когда «у соседа корова сдохнет». Такая бедность не имеет ничего общего с христианством.
Священник Олег Стеняев рассказывает: однажды он увидел мужчину, который просил подаяния у храма. На вид ему было около сорока пяти лет, и он производил впечатление человека вполне здорового, без каких-либо видимых недугов и увечий. «Почему вы нищий? — спросил его батюшка. — У вас есть руки, у вас есть ноги — вы же можете трудиться!» А он сказал: «Я нищий, потому что я — честный человек! А те, кто богат — это жулики…» И он начал осуждать самых разных людей. Причём даже не каких-то олигархов, а самых обычных прихожан этого же храма. «Вон, смотри, на машине ездит! Вон, смотри, какая пошла, разоделась!..» И он осуждал и осуждал, и не мог остановиться. Поистине, как говорили древние, иногда через дыры плаща нищего тщеславие так и хлещет — тщеславие и зависть.
Кстати, о попрошайничестве. Мы привыкли думать, что попрошайничество – дело безобидное: ну, нет у человека чего-то ему необходимого, не грех и попросить. Не грех, если, действительно, это человеку жизненно необходимо и у него нет иной возможности это приобрести. Но, если мы думаем, что попрошайничеством занимаются только нищие на улицах, то глубоко ошибаемся. Попрошайничество – это образ мышления, встречающийся сегодня у многих не крайне нуждающихся и даже у вполне респектабельных людей. Попрошайничество происходит тогда, когда мы пытаемся бесплатно получить некие материальные ценности или услуги, которые все-таки стоят денег. Или пытаемся заплатить за них гораздо ниже их реальной стоимости. Попрошайничество без веских на то оснований – такая же духовная болезнь, как и многие другие.
Христианство даёт каждому человеку огромный стимул для дел милосердия и благотворительности ближнему своему, но с другой стороны уже в самом начале христианства считалось предосудительным становиться бременем для других. Поэтому и появляются нравственные увещевания бедняков, живущих милостыней, и тех, кто попрошайничает без нужды. В «Апостольских правилах» мы даже встретим ограничения для нищих: им предписывают не осаждать домов богачей, прося подаяния, а довольствоваться церковной благотворительностью.
Бывает, что бедные сами виноваты в своей бедности, если они расслабленны, безответственны, ленивы, если они не используют всех возможностей для изменения своего состояния. И это тоже грех. Такая бедность не от Бога. Святой Иоанн Златоуст говорил о том, что если легкомысленный юноша растратит всё своё имущество на женщин или иные страсти, то он естественно впадёт в нищету, но эта нищета не от Бога, а от собственной расточительности.
Приходится иногда наблюдать и такую «логику» бедняков. Одна женщина пристрастилась воровать вещи и продукты на базарных лотках. Когда же домашние её упрекнули в том, что она делает, она гордо сказала, что не ворует, а восстанавливает справедливость! «Ведь все торгаши — обманщики, всегда нас обвешивают и недодают сдачи, — продолжала она, — поэтому что-то у них взять — Сам Бог велел!» Как видим, бедность имеет свои опасности и искушения: она подаёт повод к обману, хищению, недовольству своей судьбой, малодушию, ропоту на Бога.
Бедность с таким внутренним устроением не спасительна для человека. Архиепископ Иоанн (Шаховской) писал: «Похотение, обожествление богатства есть личный и социальный яд… Похоть же богатства проявляется не только у богатых или богатеющих, но столь же часто у бедняков, завидующих лучшему материальному состоянию… Бедность, которая живёт завистью и дышит убийством, не есть благословенная евангельская бедность. Это ужасная бедность… Никакая материальность и никакое отсутствие материальности не есть по себе ни добро, ни зло… Всё в мире делается добрым или злым в зависимости от внутренних побуждений и намерений человека…».
Вот поэтому Православная Церковь всегда призывает всех, находящихся в стеснённых обстоятельствах или других скорбях, прежде всего не роптать, а смиренно принимать свои тяготы, как горькое лекарство из руки Божией для врачевания. Благословенна та бедность, которую человек несёт кротко. И свята та бедность, которую человек накладывает на себя добровольно, осознанно отказываясь от излишних материальных благ во имя Христово. Можно уважать и то, когда человек отказывается от более высокой зарплаты, если предлагаемая ему работа сопряжена с тем, что приходится идти против совести, и выбирает работу низкооплачиваемую. Бывает, он жертвует комфортом для раскрытия своих способностей к различным видам творчества, которые ему дал Господь.
Например, великий русский изобретатель Иван Петрович Кулибин — от каких только материальных благ он не отказывался в своей жизни! От большого денежного вознаграждения британцев, которые хотели перекупить идею его «ажурного» арочного моста, от дворянства и следующих за этим привилегий, от возможности «грести деньги лопатой», производя фейерверки и фонари для придворной знати… И всё потому, что талант звал его к новым свершениям, которые были оценены лишь многие десятилетия спустя и принесли прибыль уже не ему, а другим людям. Оптический телеграф, изобретённый Кулибиным, был потом закуплен русским правительством у французов. Трёхколёсная самобеглая коляска легла в основу ходовой части немецкого автомобиля Карла Бенца. Созданная Кулибиным «механическая нога» для офицера, раненного при штурме Очакова, стала основой нынешних протезов. Когда же изобретатель умер, то в доме нашлась последняя ценная вещь — сделанные им часы — и на эти деньги и был похоронен этот добровольный нестяжатель, любитель Бога и Отечества. Страдал ли этот человек от отсутствия денег? Наверное, страдал, испытывал неудобства и он сам и его близкие. Но когда ему подворачивался случай разбогатеть, он с неуклонной последовательностью пропускал его мимо, потому что другое служение давало ему счастье и ни с чем не сравнимую радость.
Вообще, пути Господни неисповедимы. Нам иногда трудно понять, почему одних Он одаривает щедро, а других, как нам кажется, скудно. Но, так или иначе, всё, что мы имеем в этой жизни — богатство или бедность, здоровье или болезни, способности к наукам или отсутствие их — всё это дано нам по воле Творца. И невозможно сомневаться, что Он по Своему милосердию ставит нас именно в те условия, которые наиболее благоприятны для нашего спасения. «Доброе и худое, жизнь и смерть, бедность и богатство — от Господа» (Сир. 11, 14). Но это значит, что, получив от Господа это «доброе или худое», осознав, что именно оно необходимо нам для достижения Царства Божия, мы должны правильно им распорядиться.
Новый Завет выводит отношения человека и Бога на совершенно иной уровень. Он даёт человеку небывалую свободу и призывает к совершенству. «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48). Но почему в Евангелии Спаситель именно богатых, а не бедных, то и дело предупреждает об опасностях на пути к вечности? Дело в том, что богатство является для повреждённой грехопадением человеческой природы огромным соблазном. Редко кто может устоять против притягательности материальных благ, и каждый искушаемый богатством рискует погрузиться во множество страстей — сластолюбие, сребролюбие, чревоугодие, скупость, безжалостность, эгоизм. Деньги, кроме удобства и комфорта, ещё дают человеку уважение, знатность, славу, власть над другими людьми и многое другое, что тешит гордыню. А гордыня есть начало всех грехов. Именно из-за гордыни светлый Ангел Денница отпал от Бога и стал диаволом. Гордыня — тонкий яд, проникающий в душу и отравляющий её. Поистине только человек, чистый сердцем и любящий Бога превыше всего, с Божией помощью способен противостоять этому яду.
Но значит ли всё вышесказанное, что любому человеку, чтобы не погубить свою душу, лучше всевозможными путями убегать от богатства, как говорится, «от греха подальше»? Значит ли это, что лучше, подобно монаху, принести обет нестяжания и, действительно, раздать всё, что имеешь? Стоит ли вообще православному человеку заниматься предпринимательством, строить дома, организовывать предприятия, прокладывать дороги? Стоит ли вообще хоть как-то благоустраивать свою земную жизнь? Если верно утверждение, что Православие является в хозяйствовании лишь сдерживающим фактором, что оно непременно предполагает отказ от всего земного, то тогда, действительно, уж лучше лежать на печи и ничего не делать. А то и печь разобрать и вернуться в пещеры. Если это верно, в таком случае успешный предприниматель — это, действительно, грешник, живущий в достатке и имеющий при этом не слишком чистую совесть. Такому грешнику — один путь: рано или поздно всё раздать и покаяться в своём страшном грехе. А пока не покаялся, что уж, пей, гуляй: живём однова…
Однако при внимательном прочтении Нового Завета мы увидим, что Господь далеко не всех призывал освободиться от имущества. И уж никого не призывал уйти в пещеры. Некоторые ученики Христа были очень богаты, и Господь вовсе не требовал от них становиться нищими. Достаточно вспомнить Иосифа Аримафейского и члена Синедриона Никодима, который, как один из правителей иудейского народа, без сомнения, был человеком весьма обеспеченным. Или, к примеру, Иаир, дочь которого была воскрешена Спасителем. И о нём упомянуто, что Иаир был человеком очень состоятельным. Почему же Господь не требовал у них раздачи имения? По всей вероятности, это были люди, которые знали, как правильно распоряжаться своей собственностью, то есть эти люди были лишены пристрастия к ней, она не препятствовала их духовному возрастанию.
Поместный Гангрский собор Церкви, бывший в середине IV века, сформулировал некоторые правила, направленные на вразумление тех, кто из чрезмерной ревности, граничащей с фанатизмом, пытался возложить на новообращённых христиан «бремена неудобоносимые». Так под анафему подпадали в том числе и верующие, «уничижающие богатство праведное» и осуждающие «тех, которые имели деньги и не отдавали их, как будто бы спасение было для них безнадёжно». (Собор принял 21 правило, вошедшие в Православной Церкви в общий свод церковного права. Шестой Вселенский собор «согласием своим запечатлел» священные правила, изложенные от святых и блаженных отцов в Гангре.) Стоит задуматься: не подпадают ли и нынешние радетели «всё отнять и поделить» под это прещение?
В одном из своих выступлений Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл говорил о том, что Православие вовсе не отрицает материальную сторону человеческого бытия, считая её малозначимой для дела спасения. «Церковь всего лишь призывает правильно расставлять приоритеты и помнить евангельские слова: «Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?» (Мк. 8, 36). Праведный труд и созидание материальных благ оправданы, если используются для обеспечения достойной жизни человека, помощи его ближним и развития его духовного потенциала. Тем самым исполняется призвание деятельного служения Богу и Отечеству».
Или вот, что пишет в своей книге «Экономика и нравственность» экзарх всея Белоруссии, митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев): «Господь осуждает не то, что человек обладает богатством, а те случаи, когда богатство начинает обладать человеком, подчиняя жажде наживы любой ценой всё лучшее в человеке. Не практические способности и деловая хватка плохи, а жестокосердие и цинизм, которые могут сопутствовать им. Не доход и не прибыль осуждаемы, а преступные и аморальные способы их обретения и низость целей, достижению которых они могут служить. Богатство, как и красота, как интеллект, здоровье, талант, — это большое испытание для тех, кто им обладает. Помните евангельскую притчу о талантах, то есть денежных единицах, зарытых в землю (см.: Мф. 18, 13–30)? Она свидетельствует о том, что в вину вменяется недостойное обращение с теми дарованиями, которые посылает Господь, но никак не сами эти дарования».
Да, мы найдём много в русском языке пословиц и поговорок, говорящих нам о том, что издревле русский человек к богатству и богачам относился подозрительно и настороженно: «богатому черти деньги куют», «пусти душу в ад — будешь богат», «в аду не быть — богатства не нажить». Скорее всего, это потому, что православному мировоззрению всегда была чужда идея богатства ради богатства, и успешность человека, его ценность никогда не равнялась его достатку. Поскольку во главу угла православный человек всегда ставил угождение Богу, то предпринимательская деятельность воспринималась им как служение обществу, путь к духовному совершенствованию. По словам святого Ерма: «Богатство ваше и все усилия употребляйте на те поля и дома, которые вы получили от Бога. Ибо для того Господь дал вам богатство, чтобы вы исполняли ему эти службы». И соответственно всегда поощрялось трудолюбие, потому что через праздность совершенства достичь невозможно. В книге Павла Бурышкина «Москва купеческая», где он пытается восстановить историческую справедливость по отношению к купеческому сословию, читаем: «На свою деятельность смотрели не столько как на источник наживы, а на своего рода миссию, возложенную Богом или судьбой. Про богатство говорили, что раз его Бог послал, то потребует по нему отчёта».
В своей книге «Христианское отношение к богатству и бедности» архиепископ Иоанн (Шаховской) пишет: «…Смиренный обладатель богатства, считающий себя лишь «управляющим» (см.: Лк. 16) этого богатства, принадлежащего Творцу, и справедливо владеющий им, приобретающий милостивое отношение к миру через него, конечно, не может быть причислен к тем богатым, о которых Спаситель сказал, что «горе» им. Нет, таким богатым не горе, а радость, и — радость вечная».
К сожалению, когда в людях оскудевает любовь и исчезает православное понимание мира, тогда и возникают всякие искажения человеческой души. Тогда богачи с презрением смотрят на бедных, говоря, что они лентяи, не желающие сами зарабатывать свой хлеб, тогда бедные выдвигают лозунги «грабь награбленное», и накопившаяся взаимная ненависть выплёскивается в бунтах и революциях.
Кстати, о «награбленном». В России долгое время господствовала точка зрения Карла Маркса, который утверждал, что прибыль человека, обладающего капиталом, — это, по сути, воровство, эксплуатация, присвоение себе прибавочной стоимости, которую производят наёмные рабочие. Расчёты Маркса были весьма соблазнительны своей кажущейся логичностью и простотой. К сожалению, немецкий философ не учёл некоторые моменты организации производства. Хотя бы такой, что так называемый «капиталист» не сидит сложа руки, а тоже вкладывает в производство свой труд, причём труд творческий, более сложный по своей природе. У Маркса наёмный рабочий рассматривается, как некий станок, средство производства, окупающее издержки на своё существование и чеканящее прибыль, а предприниматель — как тля, высасывающая из рабочего весь сок. Такая позиция оскорбительна и для предпринимателей и для самих рабочих. Кроме того, теория Маркса была написана, исходя из простого фабричного производства. Но структура производств с каждым годом усложнялась. Их невозможно было уже рассматривать на примитивном уровне. Пожалуй, точнее в вопросах рассмотрения прибыли был французский экономист Жан Батист Сэй и некоторые другие его последователи. Они говорили о том, что прибыль есть «стоимостное выражение того, что создаёт предприниматель, подобно тому, как заработная плата — стоимостное выражение того, что создаёт рабочий». Однако между прибылью и другими видами доходов есть существенная разница: не существует «предельной производительности предпринимателя». Из-за этого предпринимательская прибыль — временное и уникальное явление, по размеру она бывает разной в каждом конкретном случае и не зависит от прибылей других предпринимателей, её нельзя уравнять. Кроме того, предприниматель должен развивать производство, успешно конкурировать на рынке и нести на себе «бремя риска»:
в зависимости от успеха или неуспеха своего дела он может получить не только прибыль,
но и убыток. На нём лежит ответственность за своевременную выплату зарплаты работникам, которые заключили с ним договора. Иногда, чтобы выполнить свои обязательства, ему приходится лишаться всего своего имущества. То есть, иными словами, труд предпринимателя существенно отличается от труда простых наёмных рабочих. Вообще если попытаться дать определение предпринимательству, то следует сказать, что предпринимательство – особый вид социально-экономической деятельности, связанный с экономической инициативностью, самостоятельностью и способностью к генерированию и внедрению не только технических и технологических, но и социально-культурных инноваций. Характерные признаки предпринимателя – инициатива, риск, комбинирование факторами производства и новаторство. Принимая управленческие и инновативные решения, предприниматели создают новые, ранее неизвестные комбинации факторов производства. Такое понимание предпринимательской деятельности дало известному австрийскому экономисту и социологу Йозефу Шумпетеру основание для вывода о существовании не трёх факторов производства (труд, земля, капитал), а четырёх – труд, земля, капитал и… предпринимательская деятельность. Всего этого основатель марксизма как-то не заметил. Сам он за всю жизнь так и не научился зарабатывать. Он и его семья жили на деньги Фридриха Энгельса, которому отец-фабрикант оставил богатое наследство.
В «Этическом кодексе православного предпринимателя» (документе, разработанном православной общественностью) по поводу прибыли сказано следующее: «Православный предприниматель признаёт, что заинтересованность в прибыли и росте стоимости компании является неотъемлемой частью предпринимательского служения. Из прибыли расширяется дело, что обеспечивает развитие компании и достижение целей служения. Вместе с тем стремление к получению прибыли не является самодостаточной мотивацией. Важно, чтобы духовные и экономические побуждения соединялись в единую духовно-экономическую мотивацию, в которой прибыль и служение не противостоят друг другу, а гармонично соединяются».
Как говорил святой Амвросий Оптинский, «не прибыль портит людей, а люди — прибыль».
«Деловая активность, вопреки расхожему мнению, в христианской религии не осуждалась, — пишет Юрий Голицын в статье «Предпринимательство и русский характер». — Для Евангелия, например, даже расчёт эффективности хозяйственной деятельности — явление вполне нормальное («кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек?»). Более того, нормально и получение торговой или иной прибыли на вложенный «в дело» или «в оборот» капитал, причём норма прибыли может быть очень высокой».
Да, наше общество разделено на богатых и бедных, но это разделение имеет разные стороны. С одной стороны, это наша беда, следствие повреждённой природы человека, после грехопадения ставшей несовершенной. С другой стороны, и в этом усматривается Божий промысл: Господь хотел, чтобы мы восполняли это неравенство братской, христианской любовью друг к другу, чтобы мы научились ценить друг друга не за красивые одежды и положение на социальной ступеньке, а по истинному человеческому достоинству. О том, что всяк человек, невзирая на его имущественное состояние, ценен в очах Божиих, часто говорится в Евангелии.
«Братия мои! — говорит в своём послании апостол Иаков, — имейте веру в Иисуса Христа нашего Господа славы, не взирая на лица. Ибо, если в собрание ваше войдёт человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдёт же и бедный в скудной одежде, и вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: «тебе хорошо сесть здесь», а бедному скажете: «ты стань там», или «садись здесь, у ног моих», — то не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями?
Послушайте, братия мои возлюбленные: не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? А вы презрели бедного. Не богатые ли притесняют вас, и не они ли влекут вас в суды? Не они ли бесславят доброе имя, которым вы называетесь? Если вы исполняете закон царский, по Писанию: «возлюби ближнего твоего, как себя самого», хорошо делаете. Но если поступаете с лицеприятием, то грех делаете, и перед законом оказываетесь преступниками» (Иак. 2, 1–9).
Грех совершают те, кто презирает бедного за его бедность, но точно так же грешат и те, кто, только завидев богатого человека, начинает пылать гневом и яростью, подозревая его во всех преступлениях сразу. Оставим Божий суд Богу, так как не наше это дело судить ближнего, считать его капиталы или выискивать его грехи. «Не судите, и не будете судимы, — говорил Господь, — какою мерою мерите, такою же отмерится и вам» (Лк. 6, 37, 38). В житиях святых есть примеры, когда люди спаслись только потому, что за всю жизнь никого не осудили.
Итак, к богатству надо относиться правильно. А продолжением правильного отношения к богатству является правильное отношение к такому проявлению богатства, как деньги. К сожалению, у многих людей оно колеблется от мистически-идолопоклоннического до уничижительного как к «презренному металлу». В Древней Греции некоторые философы, чтобы показать своё презрение к деньгам, рассыпали их по улице или бросали в море. Святой Иоанн Златоуст называет поступки сих мудрецов «глупостью и безумием». А в противовес этому указывает на хозяйственность апостолов, которые в первых христианских общинах разделяли имущество «всем, смотря по нужде каждого» (Деян. 2, 45). «Ибо всегда и везде дьявол старается оклеветать творения Божия, внушая, будто нельзя хорошо пользоваться имуществом», — говорит святой Иоанн.
Все крайности далеки от истины. Преподобный Амвросий Оптинский вразумлял своих чад: «У святых отцов говорится, что «краи бесовския суть», то есть, что крайности происходят от подущения душевных врагов. Безрассудно быть пристрастну к деньгам, и нерассудно пренебрегать ими... Деньги сами по себе или, вернее, по цели, назначенной от Бога, вещь весьма полезная. Они заменяют недостаток простоты и любви между людьми. Без денег кто бы расчёл людей? Были бы вечные споры и ссоры и даже драки до убийства; а малыми монетами и даже ничтожными бумажками люди от всего этого избавляются, сами не понимая того». Преподобный авва Дорофей различал «хранение совести в отношении к Богу», «хранение совести в отношении к людям» и «хранение совести в отношении к вещам». Отрешаясь от пристрастия, «храня совесть в отношении вещей», пользуясь всяким благом «во славу Божию», человек может достичь «умения» жить, выполняя своё назначение в самых различных условиях.
Однако, при неправильном отношении к деньгам, они становятся злом.
Житие святого Серафима Вырицкого сохранило нам рассказ его духовной дочери. Вот он. «В молодости я была необыкновенно красивой. Сватались за меня тридцать два жениха — всем отказывала, тридцать третьему не отказала — очень понравился: скромный, чистый, совершенно не испорченный и так любил меня. Был он крупным заводчиком-миллионером. Жили в старинном особняке. Родилось двое деток. Муж приходил с работы в одно и то же время. Всегда ждала его: хорошо было вместе. Но постепенно деньги стали портить. Миллионы твои — трать, на что хочешь. Стала уговаривать мужа: „Почему мы не устраиваем балы и вечера — неужели денег жалко?“ Устроили первый грандиозный приём с сотнями приглашённых. Все веселились, танцевали. И понеслось: один за другим вечера, балы, приглашения. Я как в угаре каком-то стала жить. Деток совсем забросила. И муж постепенно изменился, как будто чужим стал. Раньше никогда не опаздывал с работы, а тут начал задерживаться. Однажды он не пришёл совсем. Явился он только на следующий день: совершенно пьяный, еле на ногах держится. Я ужаснулась: „Ты в таком виде, что это значит?“ А он в ответ: „Что я, не мужчина, выпить не могу?“ И такое ожесточение и безумие на меня нашло, что подумала: вот приведут детей с прогулки, я их застрелю, потом себя. Сидела я за столом и ждала детей, а револьвер — на столе. В душе всё было черным-черно, такая тяжесть навалилась. Вдруг какая-то волна охватила меня: подняла взгляд на икону Казанской Божией Матери, висевшую в углу комнаты. Я зарыдала, упала на колени: „Помоги, Матерь Божия! Что я хочу сделать — страшное, помоги!“»
Эта история, к счастью, закончилась хорошо: её герои одумались, покаялись, и их жизнь наладилась. Но так бывает далеко не всегда. И, стоит сказать, что в особую группу риска входят дети богатых родителей. Ещё не научившись зарабатывать и ценить деньги, они приучаются легко и бездумно их тратить. Можно собрать печальную статистику, сколько хорошо обеспеченных детей стали алкоголиками, наркоманами, у скольких не сложилась карьера и семейная жизнь. Кстати, понимая это и желая детям счастья и благополучия, некоторые русские миллионеры в дореволюционное время завещали свои основные капиталы не детям, а государству. Они оставляли наследникам только некую часть имущества, особенно если видели в них неспособность управляться с деньгами.
Примечателен в этом плане пример московского купца Гаврилы Гавриловича Солодовникова. Накопив за свою жизнь огромное состояние, он 20 миллионов завещал обществу и только 800 тысяч оставил двум своим сыновьям. Несмотря даже на то, что один из них был банкир и вроде бы умел обращаться с деньгами, Солодовников считал, что крупные деньги должны попадать в «крупные» руки, только тогда они будут приносить не вред, а пользу
Деньги для человека, как и еда, хороши в меру. Еда может спасти человека от голодной смерти, помочь ему жить в этом мире, но от чрезмерного употребления яств может случиться и заворот кишок.
Кстати, почему Священное Писание и Святоотеческое Предание всегда призывают человека хранить себя от грехов и страстей? Что на первый поверхностный взгляд выглядит как нудная система запретов: ну что за жизнь? этого нельзя, того нельзя… Важно понимать, что это из исключительной любви к человеку! Потому что Богу и Его мудрецам-святым лучше, чем кому-либо, известно о печальных и страшных последствиях страстей человеческих. Слово «страсть» не случайно одного корня со словом «страдание». Страсти приносят страдание. А избавиться от страданий и в этой жизни (и последующей) можно, только избавившись от страстей и грехов. Поэтому путь умеренной аскезы, путь исполнения заповедей Божиих — это и есть тот самый путь к счастью, который так долго и безуспешно ищет человечество в совершенно других местах.
Для предпринимателя самоограничение — это, когда его деньги находятся в обороте, в деле, когда они работают. Такие черты, как рачительность и бережливость, для него не просто желательны, а необходимы. Деньги для человека верующего всегда были не просто деньгами, а Божьим благословением. Мотать деньги, швырять их на ветер – считалось непростительным грехом. Известно к примеру, что русские купцы, которые любили театр, никогда не сидели в первых рядах партера, куда билеты стоили достаточно дорого, они предпочитали места подешевле, и тем самым, можно сказать, убивали двух зайцев: экономили семейный бюджет и оберегали себя от кичливости, бахвальства своим положением и своим состоянием перед другими. Бережливость — не есть скупость. Скупость хочет удержать деньги при себе, ради них самих, а бережливость — это правильное, разумное использование денег. Пример бережливости показал Сам Господь Иисус Христос, сказавший апостолам после насыщения хлебами народа: «Соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало» (Ин. 6, 12).
В «Своде нравственных принципов и правил в хозяйствовании», который был принят на Восьмом Всемирном Русском народном соборе, сказано: «Деньги — лишь средство для достижения поставленной цели. Они должны находиться в постоянном движении, в обороте. Дело — настоящее, захватывающее целиком, — вот богатство предпринимателя».
Святой Иоанн Златоуст говорил: «Это я говорю не потому, что деньги — грех: грех не уделять их бедным и плохо пользоваться ими. Бог не создал ничего плохого, но всё очень хорошо; так что и деньги хороши».
Предприниматель должен разумно относиться к деньгам и в том случае, когда они ему не нужны на сегодняшний момент, относиться как управляющий, которому они переданы в сохранение. Если сегодня он не видит, как их разумно употребить, возможно, завтра Господь укажет ему новое дело или новое служение, для которого потребуются именно эти деньги.
Принципы бережливости и разумного пользования распространяются и на отношение к вещам. Например, прежде чем покупать новое «крутое» средство передвижения, всегда стоит подумать, а с какой целью это делается? Это действительно необходимость? Или только желание выглядеть лучше других, покичиться своим богатством? Всякою вещью, всяким благом в жизни, с христианской точки зрения, человек должен пользоваться не по произволу, а в соответствии с их назначением и с назначением своей жизни, неся нравственную ответственность за это пользование.
Люди приходят к Богу в разном возрасте. Довольно часто это бывает во взрослом состоянии, когда человек уже ответственен за себя и свои решения. Но каждый, у кого эта главная встреча уже состоялась, знает, что в это время начинается серьёзный пересмотр всей жизни. И тогда перед человеком встаёт проблема: как дальше строить свою жизнь, какой путь выбрать? Иногда приходится видеть вполне успешных людей делового сословия, которые, придя к Богу, утрачивают мотивацию заниматься предпринимательством и начинают подумывать об уходе в монастырь. Это вопрос очень серьёзный, и в нём не должно быть поспешных и непродуманных решений.
Да, идеалом для русского православного человека всегда было монашество. И это понятно. Что может быть выше того подвига, когда человек устраняется от мира и от мирских дел, чтобы полностью сконцентрировать всю свою жизнь на устремлении к Богу? Монахи — это те христиане, которые оставляют по возможности все земные занятия, принимают обет нестяжания, безбрачия и послушания ради высшей добродетели христианина — молитвы, чтобы посредством её соединиться с Богом.
«Монашество очень славно и похвально воспето всеми святыми отцами, это есть высший образ жизни для человека на земле. Конечно, жизнь монашеская должна представляться для нас очень заманчивой, и какой настоящий христианин не желает в глубине души, не мечтает об иноческом пути?!» — пишет архимандрит Лазарь (Абашидзе) в своей статье «О монашестве».
Монашество есть великая тайна Божия. «Монашество есть установление Божие, отнюдь
не человеческое», — пишет святитель Игнатий (Брянчанинов).
Господь Иисус Христос верующим в Него указал два пути, ведущих к спасению, два образа жизни. Один из них путь монашеский, ведущий к совершенству. По мнению святых отцов, в Евангелии есть два места, относящиеся исключительно к монашествующим. Первое — приведённый выше отрывок о богатом юноше. Господь сказал ему: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твоё и раздай нищим, ... и приходи и следуй за Мною» (Мф. 19, 21). И второе — о скопцах: «есть скопцы, которые сами сделали себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19, 12). Здесь говорится, конечно, не о том, чтобы буквально оскоплять себя, а о безбрачии. Быть совершенным совсем не просто. Быть может, поэтому этот образ жизни ещё называют сверхъестественным жительством.
Несмотря на то, что у каждого верующего может возникнуть произволение принять монашеский образ жизни, святые подвижники предупреждают, что для монашества от человека требуются особое внутреннее расположение, как они говорят — дар к монашеской жизни и призвание Божие. К сожалению, часто бывает, что по неопытности за Божие призвание принимаются случайные стечения обстоятельств или какие-либо беды и неудачи в мирской жизни.
«От печали не должно идти в монастырь, в который можно вступить только по призванию. Все, сколько их знаю, поступившие в монастырь по каким-либо обстоятельствам внешним, а не по призванию, бывают очень непрочны и непременно оставляют монастырь с большими неприятностями для монастыря и для себя», — предупреждает святитель Игнатий. В той же статье архимандрита Лазаря «О монашестве» читаем: «Но очень не просто расценить истинный запас нашей ревности и любви по Богу, силу того огня, с которым только и можно вступить жить в монастырь. К сожалению, наблюдается то, что большая часть приходящих сегодня в монастырь руководится к тому самыми чуждыми монашеству причинами». То есть к монашеской жизни призваны далеко не все, а в таком случае гораздо лучше быть хорошим мирянином, чем плохим монахом.
Второй путь, второй образ жизни, указанный Господом, — это мирской путь верующего человека, он называется путём, ведущим к спасению. Условия спасения заключаются в вере во Христа, в соблюдении заповедей Божиих и во врачевании покаянием недостатка соблюдения заповедей. «Спасение предоставлено, и оно возможно всем, при обязанностях и служениях посреди мира, не противных Закону Божию», — говорит святитель Игнатий.
Конечно, мирская жизнь изобилует заботами о хлебе насущном, трудностями семейной жизни, проблемами воспитания детей, земными попечениями и суетой. Но эти тяготы и скорби могут быть спасительными для души мирянина: они смиряют его, учат состраданию и милосердию, наполняют его жизнь целенаправленной деятельностью, собирают его волю.
Да, истинный православный христианин настолько любит Бога, что готов презреть всё земное и полностью отказаться от мира. В этом для человека, не ставшего всё же монахом, заложено некое противоречие, которое, на первый взгляд, кажется неразрешимым: с одной стороны, Господь призывает человека к Себе, с другой стороны, земная жизнь требует стольких попечений, что в этой «суете сует» невольно отвлекаешься от Бога. Как тут быть? Это противоречие разрешается на пути смирения. Смирение (о котором более подробно мы будем говорить в другой главе) есть главная добродетель христианина. Смирение есть желание исполнять во всём волю Божию, а исполнять её можно в любом жительстве и на любом месте. В своём Послании к римлянам апостол Павел говорит: «Имеешь ли служение — пребывай в служении; учитель ли — в учении; раздаватель ли — раздавай в простоте; начальник ли — начальствуй с усердием; благотворитель ли — благотвори с радушием». То есть у православного человека есть возможность в любом положении соединить свою жизнь с Богом, направить её на служение Богу и исполнить Божий замысел о себе.
В природном мире из одного семени вырастет дуб, из другого — берёза, из третьего — нежный колокольчик, из четвёртого — роза, и всё это в совокупности составляет разнообразие единого растительного мира. Так и мир человеческий разнообразен и богат: один становится монахом, другой — учителем, кто-то — художником, кто-то — плотником, кто-то — солдатом, кто-то — предпринимателем… По нашим знаниям, умениям и склонностям мы избираем себе профессию и образ жизни. Очень важно не ошибиться в этом выборе. Потому что, если мы пытаемся занять «чужое» место, стать кем-то другим, наперекор своим склонностям и способностям, то мы обрекаем себя на вечное противоречие в своей душе, на многолетнее недовольство своей работой, своей жизнью, на невозможность той самореализации, которая раскроет все заложенные в нашей личности потенциалы. Это в мирской жизни. Но ещё более трагическими бывают последствия непродуманных решений, когда человек без призвания становится монахом.
Ясень или рябина ничем не хуже и не лучше ели, они просто — другие. Как говорится в стихах Григория Поженяна: «Я — другое дерево!» Точно так же можно сказать, что мирской путь для человека не лучше и не хуже монашеского пути, просто этот путь — другой. При правильном устроении души Господь спасает и монаха, и мирянина, при неправильном — гибнет и мирянин, и монах.
В Православии не может быть никакого пренебрежения к мирскому образу жизни, к миру, который нас окружает, в котором мы живём. Иногда приходится слышать, как рассуждают новообращённые христиане. Дескать, здесь, на земле, всем заведует «князь мира сего», а значит, мир — это сущий ад, грязь и похоть, он враждебен миру духовному по своей сути, и чтобы уберечь свою чистую душу, я должен замкнуть глаза и уши и бежать из этого мира куда подальше. А если бежать мне некуда, то хотя бы буду ненавидеть его всеми силами души. Можно ли при таком мировоззрении хоть как-то нормально ощущать себя на земле, не говоря уже о том, чтобы почувствовать себя счастливым? Можно ли строить свою жизнь, учиться, работать, создавать семью, растить детей, ненавидя среду, в которой приходится это делать? Вряд ли. Но вся проблема в том, что зло не есть неотъемлемое качество этого мира, а наша душа, увы, не чиста, а подвержена страстям. Потакая страстям и греху, мы сами творим зло и выплёскиваем его в мир. Если мы не осознали, где находится корень зла, и не решились его вырвать, мы можем бегать по всему миру и от мира туда и сюда, но наше зло всегда нас настигнет. «И призвав весь народ, (Господь) говорил им: слушайте Меня все и разумейте: ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека... ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его, потому что не в сердце его входит... Исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, — всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк. 7, 14–15; 18–23).
Путаница в вопросах отношения к мирскому может возникать ещё и потому, что слово «мир» многозначно, в Евангелии оно употребляется в двух значениях. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного…» (Ин. 3, 16). Здесь имеется в виду мир, как всё человечество. И второе значение: «мир» — это совокупность мирского зла и страстей. «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская…» (1 Ин. 2, 15). (До реформы Луначарского, упразднившего в русском языке i, в самом написании этих слов имелась наглядная разница — «мир», даруемый Христом, есть «мир немiрской, надмiрный, горний». Основная же характеристика мiра дольнего — буйство стихий и страстей. Сравните — «князь мiра сего». — Прим. авт.) Мир, который Господь призывает не любить, находится не вовне, а внутри нас. «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст» (Мф. 5, 11). И вот этот мир страстей и грехов, исходящий из нас, в одинаковой степени всегда готов осквернить и монаха, и мирянина. Его надо не любить, а не тот мир, в котором мы живём.
Духовное, естественно, выше материального, если мы верно расставляем приоритеты, это вовсе не означает, что материальным мы должны вовсе пренебречь. Как получивший дыхание жизни, по образному выражению, из уст Самого Бога, человек представляет собой живое, органическое соединение земного и небесного, материального и духовного.
Отсюда вытекает возвышенное воззрение на значение человеческого тела, проводимое вообще в Священном Писании. Тело не считается чем-то скверным, оно должно служить спутником, органом и даже сотрудником души. От самой души зависит — унизиться ли ей до того, чтобы стать рабой тела, или же, руководясь духом, сделать тело своим послушным исполнителем и сотрудником. В зависимости от души тело может представить собой сосуд греховной нечистоты и скверны, но может сделаться и храмом Божиим, и совместно с душой участвовать в прославлении Бога. Об этом писал преподобный Симеон Новый Богослов. Вывод его был однозначен: плоть нужно возвращать к догреховному состоянию, то есть обоживать её, преображать, изгонять из плоти страсти. Вообще всегда, когда в творениях святых отцов говорится об «умерщвлении плоти», имеется в виду борьба со страстями. Преображённая плоть, с которой в дальнейшем соединится душа после всеобщего воскресения, получит удивительные свойства. Эти свойства отчасти апостолы могли увидеть в воскресшем Спасителе: например, Он после Своего Воскресения свободно проникал в горницу сквозь запертые двери. Господь исцелил нашу повреждённую плоть и возвёл её на престол одесную Бога Отца. Плоть — орудие и инструмент, необходимый нашему спасению. Душа, разлучённая с плотью до всеобщего воскресения, пребывает в состоянии ожидания своей окончательной участи (вот почему так важны наши молитвы за умерших — Церковь издревле учит, что мы действенно помогаем им этими молитвами). Святитель Григорий Богослов говорил: «Плоть — мой враг и друг», имея в виду, что Христос «неблагообразие вещества» приводит в благолепие, повреждённость плоти исцеляет Своим распятием и воскрешением: «Он словом сотворил собственными руками тебя одну (плоть. — Прим. авт.) и потом соединил с Божеством, чтобы спасти и Своею смертью избавить от лютой смерти возлюбленную тварь — наследницу великой жизни». Какое может быть «осуждение плоти» в христианстве, если Само Слово «стало плотью и обитало с нами»; если человеческая плоть стала плотью Богочеловека?
Всё это даёт нам смелость утверждать, что мир, созданный Богом, прекрасен, и всё в нём прекрасно, кроме нашего греха и нашего зла. Поэтому христианский путь есть путь преображения себя и всего мира, путь приближения Царства Божия, — «нового неба и новой земли, в которых правда живёт».
Мирской путь верующего — это путь, доступный и приемлемый для большинства людей. В нём есть масса возможностей для творческой реализации личности, в нём больше свободы для избрания стиля жизни.
С церковной точки зрения оба пути необходимы и дополняют друг друга. «Да, в Православии существует особый вид подвига — монашество, — говорил архиепископ Костромской и Галичский Александр на открытии съезда православной молодёжи. — Но изучите историю русского монашества. Именно монахи становились первопроходцами и обживали дикие леса северо-востока Руси, где потом вокруг обителей созидались города, возникали ярмарки, строились промышленные предприятия». По этому поводу высказывался и протоиерей Сергий Булгаков: «Духовная энергия подвижников перековывалась в материальное богатство края».
То, что мирской путь отнюдь не лишён Божьего благословения, нам показывают два душеполезных примера из «Отечника». Однажды во время молитвы преподобный Макарий Египетский, долгое время подвизавшийся в Скитской пустыне, услышал голос: «Макарий, ты не достиг ещё того совершенства, как две женщины, живущие в городе». Смиренный подвижник пошёл в город и нашёл дом, где жили указанные женщины, которые приняли его с радостью. Преподобный стал расспрашивать их: «Ради вас я пришёл из дальней пустыни и хочу знать о ваших добрых делах, расскажите о них, ничего не скрывая». Женщины с удивлением ответили: «Мы живём со своими мужьями, у нас нет никаких добродетелей». Однако святой продолжал настаивать, и тогда женщины рассказали ему, что вышли замуж за родных братьев. За всё время совместной жизни они ни разу не сказали друг другу ни одного злого или обидного слова и никогда не ссорились между собой, так как дали обет Богу не произносить бранных слов до самой смерти. Святой подвижник восславил Господа и сказал: «Поистине Господь не ищет девы или замужней, ни инока, ни мирянина, но ценит свободное намерение человека и на добровольное его произволение посылает благодать Святого Духа, которая действует и управляет жизнью каждого человека, стремящегося спастись».
Другой случай произошёл со святым Антонием Великим, основателем отшельнического монашества. Однажды Господь открыл ему, что есть в городе сапожник, у которого святому Антонию есть чему поучиться. Святой старец нашёл этого сапожника и также стал расспрашивать, как он живёт. Тот ответил, что целыми днями работает и треть своего заработка отдаёт на храм, треть раздаёт нищим, а остальное удерживает на свои нужды. Антония, который раздал всё своё имение и жил в пустыне в совершенной нищете, это не удивило. Зато у сапожника оказалось замечательное внутреннее устроение. Он ничего не мнил о себе высокого, а всё время думал, что все вокруг спасутся, один он — погибнет. После этого, возвратившись в пустыню, святой Антоний много лет учился такому образу мыслей сапожника-мирянина.
Эти примеры показывают нам, что и мирская жизнь угодна Богу.
Вот что можно прочесть у святого Феофана Затворника: «Есть у нас поверье, и чуть ли не всеобщее, что коль скоро займёшься чем-либо по дому или вне него, то уже выступаешь из области дел Божеских и Богу угодных. Оттого, когда породится желание — жить Богоугодно, то обыкновенно с этим сопрягают мысль, что уж коли так, то беги из общества, беги из дома, — в пустыню, в лес. Между тем и то и другое не так. Дела житейские и общественные, от которых зависит стояние домов и обществ, и исполнение их не есть отбегание в область небогоугодную, а есть хождение в делах Божеских... Своим поверьем точно делаете их неугодными Богу, потому что исполняете их не с тем расположением, с каким хочет Бог, чтобы они были исполняемы. Божьи дела не по Божьему у вас творятся. Дейте обязанности — но без человекоугодия. Всякое дело, сознанное достодолжным, надо делать со всем усердием, это есть долг, огражденный страшным прещением: «проклят всяк, творяй дело Божие с небрежением».
Святитель Николай Сербский говорил, что если человек поворачивается к Богу — все пути ведут к спасению, если отворачивается — все пути ведут к погибели.
«Ищи Бога мыслию на небесах, любовью в сердце, благоговением в храме, везде ищи Его — делами, для Него предпринимаемыми и совершаемыми», — говорил святитель Филарет, митрополит Московский.
Давайте поговорим конкретней о том, на что ориентироваться человеку, который хочет идти по жизни мирским путём, человеку, который чувствует в себе способность и желание быть предпринимателем, заниматься производством и торговлей, с приобретением имущества. Но, тем не менее, он желает положить в основу своей деятельности учение Православной Церкви. В этой связи, прежде всего, стоит поговорить об отношении к труду.
К сожалению, сегодня многие люди имеют искажённое представление о труде и о том, какое место он занимает в нашей жизни. Это искажённое представление влечёт за собой и соответствующее поведение, а поведение – это уже характер и стиль жизни, который может сделать человека несчастным.
Современные исследования, проводимые время от времени специалистами по русскому языку, показывают, что само слово «труд» в современном речеупотреблении всё больше уходит из разговорного языка в область канцеляризмов и специальных терминов: «рынок труда», «трудоустройство», «трудоспособность». А в разговорной речи чаще употребляется в негативном смысле – «напрасный труд», «адский труд», «трудоголик».
Сегодня, понимая необходимость добывания средств к существованию, мы нередко утрачиваем смысл самого труда, забываем, что трудовая деятельность человека не сводится исключительно к зарабатыванию денег, что труд для духовно здорового человека является жизненной необходимостью, как необходимость есть и дышать. Наоборот же леность разъедает человека подобно ржавчине.
Увы, почему-то тут у многих не срабатывает инстинкт самосохранения, и для того, чтобы продолжать саморазрушаться, оправдать свою праздность и нежелание трудиться изощрённый ум находит себе массу доводов и оправданий. Печальнее всего, когда он находит их в Священном Писании.
Часто приходится сталкиваться с ложным пониманием цитат из Евангелия, после которых человек теряет мотивацию не только заниматься предпринимательством, но и вообще трудиться. Эти места Священного Писания дают повод нецерковным людям упрекать Православие в том, что оно будто бы даёт повод к бездеятельности. Что имеется в виду? Прежде всего, Нагорная проповедь Спасителя.
«Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?
Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?
Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?
И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!
Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.
Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 24–33).
На первый взгляд может показаться, что Христос призывает оставить все земные попечения и жить подобно бессловесным животным, зверям и птицам, не занимаясь никакой трудовой, созидающей деятельностью. Но даже и при этом поверхностном взгляде приходят на ум противоречивые мысли: птицы — очень трудолюбивые (если можно так выразиться) существа, разве они не вьют гнёзда, не летают в беспрестанной заботе о собственном пропитании и пропитании своего потомства? Что же на самом деле имел в виду Спаситель, говоря эти слова?
В греческом тексте на месте слов «не заботьтесь» стоит глагол «merimn£w». В более корректном переводе он имеет значения «не терзайтесь, не пребывайте в смятении». Если читать «не терзайтесь», то становится лучше понятен смысл сказанного Спасителем. Здесь говорится о подавленности человека постоянным беспокойством за свою судьбу и благополучие, о терзаниях, которые не приносят никакой пользы человеку, а только отравляют его существование. Евангелие призывает к внутренней свободе от мелочной личной заботы, возвышению над подавляющей душу суетой и спокойной уверенности в путях Провидения. Нисколько не устраняя обязанность и ценность каждодневного труда, Евангелие придаёт ему более высокие цели и мотивы.
Ведь Господь знает, что человек не бесплотен, он имеет нужду во многом, начиная от жилища и одежды, заканчивая знаниями и развитием общества с первобытных ступеней до высших: «Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом». Сами эти нужды не ставятся под сомнение. Но Иисус Христос обращает внимание на то, что человек не может получить всё это исключительно своими усилиями, своими заботами и своим трудом. Да, трудиться человеку необходимо, необходимо пахать и сеять, чтобы получить урожай, но в конечном итоге скудость или богатство этого урожая в руках Господа, Подателя жизни. Он один волен дать нам его в ответ на наши усилия или не дать.
«Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» — вот для чего живёт человек на земле. Христос говорит нам — смысл жизни прежде всего в искании Царствия Божия и показывает безумие тех, которые цель земного существования полагают исключительно в приобретении внешних благ. Евангелие наглядно выражает эту мысль в притче. «...У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро моё. И скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12, 16–21).
Если целью человека является получение только земных благ, его жизнь превращается в непрестанную заботу о вещах, житейскую суету, в которых сама личность человека теряется, разменивается на мелочи, порабощается внешним вещам и силам. Душа при этом подавляется бременем этих забот, и душевные силы не получают развития. Евангелие же учит о временности и непостоянности земного добра и земных сокровищ, поэтому призывает приготовить «себе сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает, ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет» (Лк. 12, 33–34). Но если в душе выстроена правильная иерархия ценностей, если душа не находится в рабстве у материального — это залог того, что и материальные нужды человека будут удовлетворены, и всё, что ему нужно, Господь даст в изобилии: «и это всё приложится вам». Христос обращает внимание Своих учеников на то, с какой любовью и заботой печётся Господь о каждой былинке, о каждом цветке, о каждой Божией твари. Но человек — венец Божьего творения — выше по своему положению трав и птиц. Неужели о нём Господь будет заботиться меньше?
Итак, слова из Нагорной проповеди ни в коем случае нельзя рассматривать как призыв к лени и безделью. Первой обязанностью Адама в раю, ещё до грехопадения, была обязанность возделывать рай, то есть — трудиться. «И взял Господь Бог человека, [которого создал], и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 2, 15). Труд — это изначально благословлённый Творцом род деятельности. То есть человек был поселён Богом в раю не для праздности. И ошибаются те, кто представляет себе будущую вечную жизнь вечным ничегонеделанием. Не правда ли, странно? В раю были прекрасные плоды, чистая вода и вообще всё, что необходимо человеку для удовлетворения своих потребностей, казалось бы, зачем там что-то делать, лежи себе под деревом? Но человек сотворён Богом быть хозяином земли, эта земля передана ему во владение. Он не может быть истинно счастлив, живя на всём готовом. Он должен трудиться, чтобы почувствовать себя счастливым, он должен реализовать то, что заложено в нём! Человек — не застывшая система, ему досталось Божие наследство — способность к творчеству и созиданию, способность к совершенствованию, ему свойственно развитие, движение. Если Сын Божий о Себе Самом и Отце Своём говорит: «Отец Мой доселе делает, и Аз делаю!» (Ин. 5, 17), то человеку ли предаваться бездеятельности? Деятельность — наше назначение, для этого дано нам бытие и жизнь, для этого мы снабжены силами и способностями. Разумеется, труд человека может быть разным: физическим, интеллектуальным, духовным. Но в любом случае — это труд, это деятельность. Как говорил святой Василий Великий: «Следует знать, что работающий работает не для того, чтобы трудом служить только своим потребностям, а для того, чтобы исполнить заповедь Господню». Сам Господь Иисус Христос, появившись на свет в семье плотника, всю Свою земную жизнь провёл, трудясь в поте лица, чем освятил и возвеличил труд.
Как известно, человек отклонился от намеченного ему пути, заблудился. К сожалению, он решил стать как Бог и без Бога, и без всякого труда. Нарушив запрет, он вкусил от древа познания добра и зла. Кончилось это бедой: люди перестали видеть Бога и утратили бессмертие. Произошло повреждение всего мира и самого человека, его человеческой природы. Но Бог не оставил Своё творение и дал людям возможность исцелиться и восстановить повреждённую природу и мир. Для этого Он послал на землю Спасителя, Который указал больному человечеству путь к исцелению. Но идти по этому пути человек должен сам. А этого никак нельзя сделать без труда. Только теперь трудиться потребуется «в поте лица своего».
Труд есть правильное средство для приобретения необходимого, касается ли это Царства Небесного или просто сиюминутного пропитания.
О том, что человеку не полезно получать всё даром, без труда (так как награда не заработанная, не заслуженная развращает, портит человека), показывает нам и такой эпизод из Евангелия от Иоанна. Апостолы ловят рыбу на Тивериадском море, а воскресший Иисус является им и спрашивает с берега: есть ли у вас какая-либо пища? Апостолы признаются в неудаче: нет. И тогда Христос приказывает им вновь закинуть сети. Они бросают и получают богатейший улов. Лодка, перегруженная рыбой, плывёт к берегу… Но, достигнув суши, апостолы видят, что, оказывается, ужин уже готов, Спаситель приглашает их к трапезе. То есть, с одной стороны, Господь сотворил чудо, Он Сам дал апостолам рыбу, но не просто накормил , а предложил им сначала потрудиться. Так как не праздный человек, а «трудящийся достоин награды за труды свои» (Лк. 10, 7).
Конечно, нам трудно сейчас представить, каким именно был труд человека в раю. Так же нам трудно понять, каким он будет в Царстве Небесном. К сожалению, мы знаем только труд человека, повреждённого грехопадением. Слова: «В поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт. 3, 19) — сегодня звучат для нас как наказание, воспринимаются как приговор безжалостного судьи к «исправительным работам». Но это совершенно не так. Господь не наказывает трудом, не проклинает (труд, наоборот, скорее является средством спасения от этого проклятия, средством его изжития), Бог только говорит о том, что теперь то, что приносило радость, будет даваться с муками и страданиями, потому что после грехопадения повредилась природа человека и весь мир вместе с ним. Следовательно, искажению подверглось практически всё, что являлось в раю источником счастья — любовь, труд, сама жизнь.
Но что же именно исказилось в труде? Если раньше в нём гармонично сочетались красота, гармония, порядок, любовь, радость, творчество, свобода, то теперь он распался на отдельные составляющие: стал возможен труд без любви и без радости, стал возможен порядок без красоты и любви и так далее. А что такое безрадостный труд? Это нелюбимый труд ради необходимости, ради куска хлеба, ради выживания. Что такое порядок без любви? Этот порядок — тюрьма! Труд без красоты — это уродство.
Если человек хочет жить по Христу, он должен, насколько это возможно на земле, вернуть труду радость и творчество, красоту и порядок. Христианскому сознанию чуждо, к примеру, такое понятие, как «творческий беспорядок», потому что труд по христианским заповедям всегда и творчество, и порядок, и красота, и любовь.
Особое внимание хочется обратить на любовь. Любовь не только примиряет нас с тем, что нам приходится делать, на что приходится жертвовать силами, временем, любовь и даёт нам силы и энергию для такой жертвы. Любовь — это та добродетель, которая имеет удивительную способность исцелять повреждённый мир, заживлять его раны и язвы. Поэтому любовь, и в данном случае труд с любовью, — это возможность восстановить гармонию искажённого мира.
Разделённость составляющих труда проявилась и в том, что он распался на труд физический и интеллектуальный. При этом интеллектуальный труд стал возноситься над физическим, считая последний примитивным, грубым. Но при таком отношении труд интеллектуалов сам заходит в тупик. В душеспасительных беседах духовенства при Ново-Голутвинском монастыре приводится такой пример. Один писатель много лет трудился на своём поприще и... вдруг зашёл в тупик. Всё стало ему скучно и неинтересно. Его творческая мысль увяла. Тогда, не зная чем спастись от тоски и уныния, он навестил своего приятеля, работавшего на заготовке леса. И вдруг увидел, что тот счастлив и гармоничен! Каждый день этот рабочий человек видел результаты своего труда и радовался им. Писатель решил пожить жизнью друга и тоже стал работать физически. Через месяц к нему вернулась радость жизни, которую он потерял, занимаясь только интеллектуальным трудом. «Чем для нас интересен этот пример? — рассуждает автор беседы. — Тем, что физический труд имеет особенное значение в жизни человека. Он нужен. В наше время физический труд редко применяется, вся нагрузка приходится на психику человека, на рассудочную деятельность. Что происходит? Ум надмевается, а сердце ожесточается, и, несмотря на это искажение душевной жизни, многие считают физический труд унизительным для себя».
Физическим трудом не пренебрегали основатели русского монашества — святые Антоний и Феодосий Печерские, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Питирим, епископ Тамбовский, Ксения Петербургская. Этот список можно продолжать бесконечно.
Христианство, восстанавливая повреждённые составляющие труда, относится к нему не как к Божьему проклятию, а как к средству, призванному преобразить человека, вернуть ему утраченный рай и Божие благоволение. «Бог труды любит», — говорила народная мудрость. И мы найдём ещё множество высказываний, посвящённых труду.
«Жизнь есть труд, и труд есть жизнь. Если жизнь есть деятельность, то по обратному заключению безделие и праздность не есть жизнь. По крайней мере, не есть жизнь разумного и нравственного существа. В природе все от малого до великого находятся в непрерывной деятельности: бездушные твари (солнце, луна), животные, Ангелы. Неужели один человек будет составлять исключение из этого закона?» (протоиерей Иоанн Толмачёв).
«Кто в праздности живёт, тот непрестанно грешит» (святитель Тихон Задонский).
«Как приятно и скоро проходят дни, когда знаешь, что время, данное тебе Богом, употребляется не на суетные и пустые занятия роскоши, но на труд полезный, предписываемый Богом и добродетелью! Как отрадно бывает тогда, когда видишь свой труд завершённым. Праздность столь же изнурительна, сколь отдых приятен. Только на древе труда растут плоды наслаждения» (святитель Филарет, митрополит Московский).
В «Учении двенадцати апостолов» читаем о желающих жить в христианской общине: «…Если он ремесленник, то пусть трудится и ест. А если не знает ремесла, то вы позаботьтесь о нём, но так, чтобы христианин не жил среди вас праздным. Если же он не желает так поступить, то он христопродавец. Остерегайтесь таковых!»
Русский педагог Василий Сухомлинский писал: «Отношение к труду является важнейшим элементом духовной жизни человека… Не может быть трудолюбивым человек мало думающий, мало переживающий».
На простом примере можно увидеть, как через труд проявляет себя любовь и солидарность в обществе, как через труд все люди удивительным образом оказываются соединены друг с другом. Вот этот пример. «Каждый из вас сегодня завтракал, обедал и, конечно, вкушал хлеб, самый, наверное, первый продукт, — сказал Святейший. — Что же стоит за этим кусочком хлеба в ваших руках? Труд землепашца, учёного, механизатора; труд водителя, который привёз этот хлеб в магазин; труд продавца, который его продал. А смог бы водитель привезти этот хлеб, если бы у него не было грузовика? Но грузовик надо собрать — а это труд инженеров и техников, рабочих и учёных. Но если бы водитель жил в шалаше или был бездомным, наверняка он бы не был водителем. Он же в доме живёт, ему дом нужен, но дом построить надо. А если бы этот дом был в грязи, в неухоженном состоянии, неизвестно, смог бы такой человек вообще на работу выходить или должен был заниматься чем-то другим, более для себя важным и жизненно необходимым. Стало быть, нужен дворник, нужны службы, которые приводят в порядок всё вокруг этого дома» (Беседа в нижегородском Дворце спорта профсоюзов «О любви, труде и солидарности»). То есть, размышляя всего лишь о маленьком кусочке хлеба, можно увидеть картину нашего мира, и если в каждый труд человек вкладывает частицу своей любви, своего сердца, то эта любовь перетекает от одного к другому, питая и согревая людей. Иными словами, можно сказать, что труд — это любовь, ставшая зримой.
Но, воспевая «осанну» труду, нельзя забывать, что труд — это всё-таки не цель жизни сама по себе. Поэтому нужно избегать другой крайности — фетишизма труда ради самого труда, когда работа является своеобразным средством, спасающим от пустоты души, от отсутствия осмысленной цели жизни, своеобразным «опиумом». Такое состояние «оглушения» работой, превращение человека в средство для производства является величайшей бессмыслицей и не может не вызывать протеста.
Как пишет в своей книге «Очерки христианской апологетики» русский богослов Николай Фиолетов, закончивший свою жизнь в советских лагерях: «Труд не есть просто спорт и забава, но всегда предполагает преодоление известных «трудностей», известной жертвы, для которой нужны достаточные мотивы. Мотивы для жертвы даёт не сам процесс труда. Процесс не есть цель, ради которой он предпринимается. Труд бесцельный («сизифов труд») не только не приносит радости, но ещё по мифологическим представлениям, является мучением, так же, как и труд принудительный, чуждый цели. Радостным может быть только труд свободный, осмысленный, совершаемый ради цели, которая сама по себе представляет неумирающую ценность». Понятно, что таким может быть труд только для Бога и ради Бога.
Качество, противоположное трудолюбию, — лень. Если человек не желает трудиться, он всегда найдёт обоснование своей лени, хоть и из Библии. Есть такая притча. Один монастырь посетил некий монах, наизусть знавший Евангелие. Когда ему предложили потрудиться с братией на послушании, он отказался, вспомнив про птиц, которые не сеют и не жнут, а Отец Небесный питает их. Но очень обиделся, когда его не пригласили на трапезу. «Прости, — удивился настоятель, — но мы рассудили, что ты достиг уже такой степени святости, что Господь и впрямь питает тебя напрямую из Своих рук, без твоих усилий».
По этому поводу вспоминается высказывание блаженного Августина: «Поистине удивительна затея лентяев исказить Евангелие; они на самом деле становятся «птицами небесными», но лишь тем, что возносятся горе превознесением себя. Но если бы мы заставили их жить согласно со словами Евангелия, так, как они их понимают, то они первые стали бы нас убеждать, что эти слова не надо так понимать. В Евангелии сказано про птиц небесных, что они «не собирают в житницы». Почему же эти монахи, не работая подобно птицам, хотят иметь полные житницы? Почему они то, что собирают с труда других, прячут и сохраняют для ежедневных надобностей? Почему они мелют зерна и варят пищу? Ведь птицы этого не делают! ...Пусть они поднимутся на более высокую степень благочестия и каждодневно, выходя в поле, собирают себе пищу и, насытившись, возвращаются домой…» (Герье В. Блаженный Августин. М., 2003. С. 151).
Вообще два слова хотелось бы сказать о так называемых «противоречиях» Библии, за которые несведущие люди упрекают Священное Писание. Да, эта книга полна парадоксов. (Напомним, что такое парадоксальность. Парадоксальность — неожиданность, непривычность, оригинальность, противоречивость себе, исходным посылкам, общепринятому, традиционному взгляду или здравому смыслу по содержанию и (или) по форме.) В ней мы можем найти утверждения, прямо противоположные друг другу: к примеру, «возлюби ближнего, как себя самого» и «враги человеку домашние его» и так далее. Но это только подтверждает, что данная книга коренным образом отличается от всех других человеческих книг. Автор этой книги — не человек, а Сам Господь. То есть это та книга, которая продиктована Им через Своих святых и пророков, это — Божие Откровение, путеводитель, нужный нам для того, чтобы не заблудиться на пути к Царству Небесному. То, что мы называем противоречием, на самом деле два крыла одной истины, постичь которую можно только выйдя в «четвёртое» (высшее) измерение из трёхмерного человеческого пространства. Один из величайших церковных богословов, святой Григорий Палама, говорил, что всякому хорошему богослову свойственно выдвигать утверждения истинные, противоречащие друг другу, но одновременно и справедливые. Тут же можно вспомнить и высказывание датского физика Нильса Бора. Он говорил, что все истины делятся на тривиальные и нетривиальные. Тривиальные — это истины, обратные высказывания которым ложны. Истины нетривиальные — это истины такие, обратные высказывания по отношению к которым также являются истинными.
Но вернёмся к труду. В своей хозяйственной деятельности человек призван уподобиться своему Создателю и следовать Его святой воле. Да, мы привыкли получать вознаграждение за свой труд, заработанную плату. Но труд не должен быть сферой исключительно материальных интересов.
В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», официальном церковном документе, принятом на юбилейном Архиерейском соборе 2000 года, в главе «Труд и его плоды» читаем: «Труд является органичным элементом человеческой жизни... Труд — это творческое раскрытие человека, которому в силу изначального богоподобия дано быть сотворцом и соработником Господа. Однако после отпадения человека от Творца изменился характер труда: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3, 19). Творческая составляющая труда ослабла; он стал для падшего человека преимущественно способом добывания средств к жизни». Но ослабленность творческой составляющей труда в повреждённом после грехопадения мире вовсе не говорит о полном её отсутствии. За время своего существования на этой земле человек многое преобразил вокруг себя, возвёл города, проложил дороги и тоннели в непроходимых местах, изучил морские глубины, освоил воздушное и даже ближайшее космическое пространство. И мы видим, что творческая составляющая может проявляться практически в любой, даже самой «не творческой», профессии, в любом физическом труде. Главное, как человек относится к своему делу.
«Люби труд. Если он и не нужен тебе для твоего содержания, то может быть нужен как врачевство. Труд есть здоровье для тела и польза для души. Как свежие воды, превратившись в стоячие, портятся, так точно душа и тело человеческие портятся от праздности. Один мудрый основательно сказал, что труд есть страж добродетели. Покой и праздность — гибель душе» (святой Исаак Сирин).
Неоценимо для человека духовно-воспитательное значение труда. Через труд, как говорит Николай Фиолетов, человек не только господствует над внешней природой, но в то же время труд — средство господства человека над своей природой внутренней. Это способ самовоспитания и самообладания, возможность употребить свои природные силы, даже самые низшие, на служение разумной идее. Во всяком труде содержится элемент самоотречения, подчинения своих сил выполнению определенной задачи, преодоления эгоизма, терпения, готовности принять на себя трудности ради объективной задачи, дисциплины и воспитания воли. «Тот, кто занят работой, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — не скоро допустит что-либо излишнее в делах, и в словах, и в мысли, так как вся душа его совершенно предана трудолюбивой жизни».
Возьмём другого знаменитого подвижника VII века преподобного Ефрема Сирина. В его знаменитой молитве, звучащей в Церкви в дни Великого поста, мы слышим: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми!» Как видим, святой именно в праздности видит первого врага своего спасения. Праздность является грехом, из которого растут многие пороки. Она вредна телу, потому что, постоянно пребывая в лености и расслаблении, мышцы утрачивают способность к движению. Но ещё более вредна праздность душе, так как душа человеческая похожа на поле: если это поле не возделывается, то мгновенно засоряется плевелами и сорными травами, то есть скукой, унынием, вредными помыслами и чувствами.
Святой апостол Павел днём проповедовал Евангелие язычникам, а ночью занимался деланием шатров и палаток, чтобы питаться от трудов своих и никому не быть в тягость. «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес. 3, 10), — вот его призыв. В Послании к ефесянам апостол пишет: «Лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся» (Еф. 4, 28). Этим Священное Писание свидетельствует о двух важных нравственных побуждениях к труду: трудиться, чтобы питаться самому, никого не отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся. Но есть и третье побуждение к труду — любовь, желание деятельности. Душа, правильно воспитанная, не может быть не трудолюбивой. Тот, кто уклоняется от труда, обречён на неполноценное существование, он лишает себя радости жизни, одной из самых важнейших для каждого человека.
Этическое значение трудовых процессов постоянно подчеркивали отцы и учители Церкви. Святитель Василий Великий утверждал, что «намерение благочестия не должно служить предлогом лени и бегства от работы, а побуждением к ещё большим трудам». А святой Иоанн Златоуст призывал считать «бесчестием не работу, но праздность». Итак, если уж и люди, выбравшие для себя путь иноческий, давшие обет нестяжания, обязаны трудиться, то тем более эта обязанность лежит на человеке, живущем в миру.
Другое дело, что в Церкви существует понятие труда богоугодного и небогоугодного. В чём разница? Небогоугодным становится труд, который направлен только на то, чтобы удовлетворять греховные страсти человека. И в этом, к сожалению, человечество тоже преуспело. Это происходит тогда, когда человек исключает из своей жизни Бога. Обратимся ещё раз к «Основам социальной концепции Русской Православной Церкви» (гл. VI, пп. 3–4): «Обольщение достижениями цивилизации удаляет людей от Творца, ведёт к мнимому торжеству рассудка, стремящегося обустроить земную жизнь без Бога. Реализация подобных устремлений в истории человечества всегда заканчивалась трагически… Наиболее ярким библейским образом безуспешной попытки падшего человечества «сделать себе имя» является строительство Вавилонской башни «высотою до небес». Столпотворение предстает символом объединения усилий людей для достижения богопротивной цели. Господь карает гордецов: смешивая языки, Он лишает их возможности взаимопонимания и рассеивает по всей земле».
Сами по себе прогресс, наука, развитие технической мысли — явления не богопротивные, но они могут стать таковыми, когда люди забывают о Боге и вместе с этим о своём Божественном и человеческом достоинстве, когда они неправильно пользуются благами цивилизации, развращаются и превращаются по сути в скотов. «С христианской точки зрения труд сам по себе не является безусловной ценностью», — отмечается в документе. Преподобный Варсонофий Великий говорил: «Истинный труд не может быть без смирения, ибо сам по себе труд суетен и не вменяется ни во что». «Он становится благословенным, когда являет собой соработничество Господу и способствует исполнению Его замысла о мире и человеке. Однако труд не богоугоден, если он направлен на служение эгоистическим интересам личности или человеческих сообществ, а также на удовлетворение греховных потребностей духа и плоти» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», гл. VI, п. 12). Что можно отнести к такому труду? Прежде всего, труды, положенные на производство и распространение табака, наркотиков, секс-индустрию и тому подобное.
Что ещё можно сказать о труде? Господь не только даёт человеку заповедь трудиться, но и задаёт работам особый ритм. Четвёртая заповедь, данная духовному предводителю древних израильтян пророку Моисею, гласит: «Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай и делай всякие дела твои; а день седьмый — суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих» (Исх. 20, 8–10). В христианской традиции с апостольских времён днём свободным от работы стала не суббота, а воскресенье — день, в который вспоминается Воскресение Христово. Почему в этот день Церковь призывает воздержаться от работы? Грех ли работать в воскресенье? Трудолюбивым людям, не воспитанным в церковной традиции, эта заповедь кажется абсурдной или, по крайней мере, малозначительной. Но почему же Господь даёт человеку такое указание?
У Бога ничего малозначительного нет. А если что-то нам и кажется таковым, то это лишь от нашего непонимания Его благого промысла. «Бог отделил шесть дней для твоих дней и работы, а Себе благоволил оставить только один — седьмый» (Исх. 20, 9–10). Господь знает повреждённую грехом природу человека, которая ни в чём не знает меры и за повседневными заботами склонна забывать об Источнике всего благого. Седьмой день недели нужно посвящать не безделью, а Богу, побывать на воскресном богослужении, помолиться о родных и близких, испросить благословение на последующие труды, почитать душеполезные книги. Нужно в тишине и спокойствии сверить свою жизнь с Богом, провести ревизию в своей душе. Это не значит, что всего этого не нужно делать и в другие дни, но воскресенье для христианина день особый. Воскресенье — это начало новой жизни, победа над смертью и тленом, это — распахнутые двери в Царство Небесное, в то блаженство, куда призывает нас Господь по прошествии земного бытия. Посвящая этот день Богу, мы как бы постоянно откликаемся на Его призыв.
«Этим повелением Творца процесс человеческого труда соотносится с божественным творчеством, положившим начало мирозданию. Ведь заповедь субботствования обосновывается тем, что при сотворении мира «благословил Бог седьмый день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал» (Быт. 2, 3). Сей день должен быть посвящен Господу, с тем чтобы повседневные заботы не могли отвратить человека от Творца», — написано в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви».
Но и здесь Господь предостерегает человека от буквализма и формализма: «Суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк. 2, 27). Если кто-то в этот день нуждается в нашей помощи и милосердии, мы не должны отказывать ему в этом под предлогом праздности седьмого дня. В этот день можно навещать больных, заботиться о бедных. В православной традиции не считается грехом сделать в этот день какие-то неотложные дела. Но по возможности лучше брать пример с наших святых. В отрочестве святой Серафим Саровский не пропускал почти ни одного дня без того, чтобы не посетить храма Божия. Но он не мог быть у поздней литургии и вечерни по причине занятий в лавке, где он помогал своему старшему брату. Его отец был именитым купцом, имел кирпичные заводы, в качестве подрядчика строил каменные здания и церкви, а старший брат держал лавку в Курске. Тогда он вставал ранее других и спешил к утрене и ранней обедне, а, если не мог сделать и этого, восполнял это другими делами: на досуге непременно читал Евангелие и молился перед иконами. «Иго Моё благо, и бремя Моё легко», — говорил Спаситель. И это верно. Христиане, которые научились истинно любить Господа, сами не могут обойтись без постоянного общения с Ним. На всё, что они ни делают, они мысленно испрашивают благословение Божие, испытывая в этом потребность. Любой труд ради Бога (пост, службы, молитва), то, что вначале кажется бременем, впоследствии оборачивается радостью о Господе.
Подводя итоги нашего разговора о труде, можно сказать, что труд есть неотъемлемая составляющая человеческой жизни. «Бог сотворил человека для труда и дал ему для сего необходимые члены; празднолюбец следовательно уклоняется от порядка Божия и от цели творения», — говорил святой Иоанн Златоуст. А неотъемлемой составляющей труда должна быть любовь.
Хозяин одного частного предприятия рассказал любопытный случай. Каждый день, когда он уходил на работу, его трёхлетний сын, едва научившийся говорить, спрашивал:
— Папа, куда ты идёшь?
— На работу, — отвечал отец.
— А зачем? — регулярно интересовался сын.
— Чтобы зарабатывать деньги, — отвечал отец.
Так продолжалось долгое время. Вскоре сын сообразил, что деньги могут быть полезны и ему, и стал уже в повелительном тоне говорить отцу, чтобы шёл на работу, зарабатывал побольше денег, и обязательно купил ему хорошую игрушку. Отец понял, что любое «рациональное» объяснение труда по сути является отрицанием его духовной составляющей, что в конечном итоге приведёт к отрицанию труда вообще. И он изменил тактику. Когда сын в очередной раз спросил: «А зачем ты идёшь на работу?» — отец ответил: «Потому что я люблю работать, мне этого хочется, мне нравится это делать». Теперь он именно так постоянно отвечал на этот вопрос. И пришёл день, когда сын сказал: «Знаешь, папа, когда я вырасту, я тоже пойду работать пожарным. Потому что мне это нравится». Безусловно, что постепенно в сознании маленького человека произошёл некий переворот, он открыл для себя новую истину — работать не только полезно, но и интересно.
Возлюби труд — вот девиз христианина, которому с пользой для себя может следовать и монах и мирянин.
Творец создал наш мир и имеет некий замысел о нём, который должен исполниться. Всех нас Он приглашает к со-творчеству, к участию в Его деле. Для этого Он наделил нас различными способностями, умениями, навыками. Каков наш выбор? Принять участие в деле Творца или отказаться от него, стать саботажником? Но тогда, какой отчёт мы дадим за те дары, которыми нас наделил Создатель? Если мы уклонились от общего дела, а использовали Божьи дары для собственного удовольствия, процветания, благополучия, разве у нас потом будет право просить себе место в том новом мире, который уготовил Господь любящим Его? Человек призван стать соработником Богу, помощником Ему. Это высокое призвание. Как это возможно? И что это значит быть соработником Богу?
В церковной традиции общепринято словосочетание «раб Божий» — что оно обозначает? Имеет ли оно какое-то отношение к Божиему соработничеству? Когда-то это словосочетание было для русского человека привычным и совершенно понятным. Но в начале ХХ века наступило семидесятилетнее время безбожия. «Мы не рабы, рабы не мы», — эту фразу из первой советской азбуки «Долой неграмотность: Букварь для взрослых» старательно выводили «люди нового общества». Слова «раб Божий» стали у многих вызывать внутренний протест: «Почему это я раб? Не хочу быть рабом! Человек — это звучит гордо…» Такой протест возникает, прежде всего, от непонимания и незнания той глубокой церковной традиции, которой жил настоящий христианин. А традиция эта идёт от смирения. И в ней нет ничего унизительного.
Святой авва Дорофей, исследуя Писание, выделяет три ступени — три состояния человека по отношению к Богу. Первая ступень — это раб, на этой ступени человек подчиняется Богу из-за страха наказания. Раб — это человек, который уже познал Господа, увидел, что всё в мире подвластно Ему, осознал взаимосвязь между своими поступками и Божьим благоволением или неблаговолением, но он ещё не настолько полюбил Творца, чтобы свободно принять во всём Его волю. Отношение такого человека к Всемогущему именно и напоминает отношение раба, который вынужден подчиняться господину не за совесть, а за страх, и это состояние куда лучше, нежели состояние атеиста, для которого «если Бога нет, то всё позволено» (Достоевский). Страх Божий может удержать его от множества грехов, губительных для души и тела. Но это состояние несовершенно, оно не даёт человеку возможности в полной мере почувствовать милосердие и любовь Бога, в полной мере насладиться соединением с Истиной. Раб не может любить своего господина, потому что в страхе, по словам апостола Иоанна Богослова, всегда «есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1 Ин. 4, 18).
Вторая ступень — это состояние наёмного работника. Наёмный работник обладает уже большей степенью свободы и достоин награды за свои труды. Но и его мироощущение далеко от совершенства. Потому что, как известно, если наёмник не получает адекватной оплаты за свою работу, он всегда начинает проявлять недовольство. Ведь он осознанно или неосознанно постоянно сравнивает свой «вклад» в Бога и свою «отдачу» от Него.
Совсем иного хочет от человека Господь. Он хочет любви совершенной, не из страха и не из награды. Пример такой бескорыстной любви мы видим в отношениях детей и родителей. Господь — Отец Небесный желает, чтобы мы стали Ему настоящими сыновьями и дочерьми. Сын относится к Богу не как к хозяину с кнутом в руках и не как к начальнику-благодетелю. Он ощущает своё кровное единство с Богом, себя в Боге и Бога в себе. В этом, третьем, состоянии интересы человека и Бога едины, у них общая радость, общие планы, общая любовь. Сын — всегда участник в доле Отца своего, наследник. Сын трудится не из страха и не за плату, сын трудится из любви к своему Отцу. Сыновство — это уже мистическое вхождение в полноту жизни Святой Троицы, обожение. Кстати, понятие «обожения» неизвестно ни у протестантов, ни у католиков, оно свойственно только восточному христианству. Только Православие говорит, что призвание человека — это уподобиться Богу, по сути — стать богом. Святитель Иоанн Златоуст учил, что «Господь сошёл на землю, чтобы нас вознести на Небеса, соделался человеком, чтобы нас сделать богами». Мы призваны к новой жизни, такой, в которой мы будем наделены божественными свойствами. Мы призваны быть Божьими детьми.
Но, пока человек не окончил свой земной путь, ни один, даже самый совершенный и безгрешный, не может сказать о себе, что он уже спасён, что он уже — Божий. Поэтому всегда было принято не думать о себе высоко, а смиренно зачислять себя в рабы Божии.
Словосочетание «раб Божий» очень многозначно. Слово «раб» — однокоренное со словом «работа». Поэтому раб — это тот, кто участвует в Божьем деле, в Божьей работе. И в зависимости от степени своего участия он — либо раб, либо работник, либо (высшее состояние) — соработник Бога, соучастник Его замыслов и дел и наследник всего Его имения. Соработничество Богу — это соединение благодати Божией и свободной человеческой воли. Такое соединение в Православии обозначается термином «синергия» (от греческого sunerg…a — вместе действующий). Мы привыкли, что один плюс один будет два. Но синергия — это такое взаимодействие двух составляющих, когда один плюс один дают результат, намного превышающий их простую сумму.
Синергия (соработничество) — согласно преподобному Иоанну Кассиану Римлянину, необходимое условие спасения человека, его обожения, восстановления из падшего состояния. Это спасение не может произойти только по воле человеческой, потому что человек без Бога «не может творить ничего». К Божественной благодати, к Божьей воле о спасении человека, тот должен приложить и своё волевое усилие. Под синергией следует понимать совместное усилие человека и Бога в деле подвига и спасения. Синергийность подвижничества означает со-действие (сослужение, сотрудничество) Божественной благодати и свободной человеческой воли.
Человек не в состоянии своими силами исцелить и обновить своё падшее естество. Он не может самостоятельно победить испорченную грехом природу и заменить её новой. Для этого нужно, чтобы на его душу, по слову святого Макария Великого, упала «роса Божественной жизни». Но и Бог не будет ничего делать без усилия человека, потому что богоданная свобода человека неприкосновенна даже для Самого Бога. От человека Он ожидает желания спасения и твёрдой решимости, смотрит на его волевое предначинание, а после довершает это предначинание Своей благодатью. Благодаря этому человеческая воля становится существенным и необходимым условием в деле спасения, но свершиться спасению даёт благодать.
Эта благодать всегда готова излиться на нас обильным потоком. Христос всегда стоит при дверях и ждёт, когда человек откроет. «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мной» (Откр. 3, 20). Благодать всех зовёт, но никого не понуждает. Христос не взламывает двери и не врывается к нам, Он смиренно ждёт нашего произволения. А наша участь прекрасна и завидна. Мы, пользуясь нашей свободной волей, можем любое наше душевное устремление, любое земное дело, любую работу, любое начинание и предприятие положить к ногам Христа, мы можем каждый наш шаг и каждое наше движение сделать Божиим. Всё, что мы делаем на земле — мы можем делать для Бога. На всё испрашивать Его благословения, и за всё благодарить Его. Тогда и вся наша жизнь, и мы сами станем Божиими. В Своей благости Христос всегда нисходит к стремлению человеческой души пребывать с Ним. То, что делает Бог, неизмеримо важнее того, что делаем мы, но и мы, люди, наравне с Богом должны внести свой вклад в общее дело, свою лепту. Соработничество и наше единение с Богом требует сотрудничества двух неравных, но равно необходимых сил: Божественной благодати и человеческой воли. Мы должны помнить, что мы не только земные существа. Как только мы впускаем в свою жизнь Бога и начинаем работать сообща, мы становимся (по словам святого Иустина Поповича) существами небо-земными. И вся наша жизнь получает иное направление и иную — бесконечную — перспективу.
Только подумайте, какое это великое предназначение — стать соработником, соучастником в деле Творца! «...Каждый получит награду по своему труду. Ибо мы соработники у Бога...», — говорит апостол Павел (1 Кор. 3, 8–9). И самое удивительное, что мы можем стать соработниками Божиими на любом месте, в любом деле, которым бы мы ни занимались, будь то мытьё полов или управление компанией. А для того, чтобы стать им, достаточно только нашего волеизъявления на это.
«Труд твой да будет творчеством, так как ты чадо Творца, поэтому не разрушай, но созидай! Рассматривай свой труд как соработничество Богу. И тогда ты не будешь творить зло, но добро. Прежде всякого дела подумай: благословил бы тебя Бог на эту работу или нет? Потому что самое главное — помнить, что все дела совершает Господь; мы же — лишь помощники Его. И если дело, нами начинаемое, благословенно, то мы должны исполнить его не жалея сил. Твоё сердце и лёгкие работают день и ночь и не устают. Почему же не могут поработать и твои руки? И почки твои работают без отдыха день и ночь. Почему же и мозг твой не может потрудиться?
Поэтому трудись и научи своих детей трудиться. А когда работаешь, не смотри на труд только как на средство обогащения. Усматривай в своей работе красоту и наслаждение, которую дарит труд как благословение Божие», — так пишет святитель Николай Сербский в книге «Десять Божиих заповедей».
Прекрасно и глубоко раскрывает состояние человека по отношению к Богу соработничество с Ним, притча о господине и его рабах, рассказанная в 25-й главе Евангелия от Матфея. Вот она.
«Человек, <…>, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение своё: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился.
Получивший пять талантов пошёл, употребил их в дело и приобрёл другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрёл другие два; получивший же один талант пошёл и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего.
По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчёта. И, подойдя, получивший пять талантов принёс другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрёл на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего.
Подошёл также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрёл на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего.
Подошёл и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнёшь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошёл и скрыл талант твой в земле; вот тебе твоё. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро моё торгующим, и я, придя, получил бы моё с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!»
В этой притче говорится о Господе, Который каждому Своему рабу вручает таланты по мере его сил. Под этими талантами можно понимать совершенно разные дары: прежде всего дары духовные, например — дар слова, даваемый духовенству, как о том пишет святой Феофилакт Болгарский. Но эти дары можно понимать и шире, у того же святого Феофилакта мы найдём: «…кто, получив или дар слова, или богатство, или власть, или иное какое знание и способность…». По имеющимся знаниям и способностям один становится священником, другой — воспитывает и учит детей, третий — выращивает хлеб, четвёртый — занимается торговлей или предпринимательством, строит заводы, организовывает производство… Дары, таланты даются для того, чтобы их реализовать. Как говорил поэт Евгений Баратынский: «Дарование есть поручение, и должно исполнить его, несмотря ни на какие препятствия». Не сразу Господь требует отчёта об употреблении этих талантов, но ожидает некоторое, достаточно продолжительное, время. Это время нашей земной жизни, время, когда каждый полученный от Бога талант должен проявиться, развернуться и принести свои плоды. Это время, когда мы должны осознать свои способности, развить их и направить на служение людям и Богу. Талант — не собственность человека, не причина возгордиться, а силы и средства, данные ему Богом для выполнения его призвания на земле. Талант, прежде всего, возлагает обязанность: от того, кому много дано, с того много и спросится. Не самодовольство своим талантом, а забота о развитии и применении его, ответственность за его использование, верность в малом, как и в великом, делают человека достойным «войти в радость Господа своего» и быть поставленным над многим.
Печальна участь человека, относящегося к Всемогущему, как плохой раб к господину. Обратите внимание, что никто иной, а именно этот ленивый и лукавый работник, не приложивший усилий, чтобы потрудиться, высказывает своё недовольство господином, называя его жестоким и несправедливым, обвиняя его, что он жнёт, где не сеял, и собирает там, где не рассыпал. Это, к сожалению, не что иное, как ропот, хула и клевета на Всевышнего, потому что всё, посеянное на этой земле, посеяно Им. «Зарыть свой талант в землю» — это значит прожить жизнь, так и не поняв, в чём её смысл, в чём главное предназначение человека. Вот как пишет об этом блаженный Феофилакт, архиепископ Болгарский, в «Толковании на Евангелие от Матфея»: «Итак, от лукавого и ленивого раба отнимается дар. Кто, приняв дар для того, чтобы приносить пользу другим, не употребляет его для этой цели, тот теряет этот дар; а проявивший большее усердие приобретёт и дар больший. Ибо имеющему усердие дана будет и преизбудет большая благодать, а от не имеющего усердия отнимется и то дарование, какое он по-видимому имеет, так как кто не упражняется и не заботится об умножении дарования, тот теряет его и имеет только по-видимому, но в действительности погубил его своею леностью и небрежением».
Архиепископ Иоанн (Шаховской) говорил: «Человеку даётся «талант» — круг физической жизни, душевных способностей, духовных возможностей. Даётся не для закапывания, но разрабатывания. Весь круг жизни человеческой может быть уподоблен «полоске земли». Не лежать на ней должен человек, но разрабатывать её, эту Божью землю — жизнь, данную ему в управление, как залог лучшей жизни, лучшей земли. Верный в малом и во многом верен будет (Лк. 16. 10). И вот человеку даётся лишь «малое». Как бы ни было велико для земных глаз его «малое», каким бы великим ни величали его люди — оно остаётся очень малым по сравнению с тем, образом чего оно является. Но и это малое должно быть пущено в оборот на пользу всего мира. Оттого богатые люди, творчески употребляющие своё богатство и сами скромно живущие, являются истинными христианами, несмотря на своё «большое имение».
Каждый дар, который даётся человеку от Господа, — уникален. Уникален дар писателя, художника, музыканта, инженера, строителя, сапожника, швеи, врача. Уникален и предпринимательский дар — его можно выделить среди некоторых других в том смысле, что он требует от человека намного больше сил и энергии, чем от простого исполнителя. Он требует творческих идей, умения довести задуманное до конца, умения организовать вокруг себя множество людей, наладить контакты и связи, добиться дисциплины от подчинённых, взять на себя ответственность за решения и риски, требует мобильности, знания основ экономики, юридических знаний и прочее и прочее. То есть мы все не равны по отпущенным нам талантам. Не случайно в притче говорится, что господин дал каждому «по его силе». Предпринимательский талант — это, образно говоря, не один, а несколько талантов. Но кому многое дано, с того много и спросится. Если человек, имеющий от Господа столько сил и энергии, станет употреблять их неразумно (не станет же разумный человек микроскопом забивать гвозди), то ему непременно придётся за это дать ответ.
Иногда приходится видеть людей, имеющих способности бизнесмена, но разочаровавшихся в этом, теряющих мотивацию, начавших относиться к бизнесу и предпринимательству как к делу неправедному. Бывает, что причиной потери мотивации к бизнесу называют воцерковление и приход к Богу. Но Православие ни в коей мере не ставит препятствий к занятию предпринимательской деятельностью, если эта деятельность не направлена против Бога и Его заповедей. Впервые взяв в руки Евангелие, человек, обретающий веру, действительно, начинает пересмотр всей своей жизни. И одним из самых первых вопросов, которые он ставит перед собой, является вопрос: а соответствует ли моя жизнь и моя деятельность воле Божьей? Многим людям хотелось бы из святых уст узнать «список греховных профессий», чтобы определиться со своей жизнью. Из жития святого Пророка и Предтечи Господня Иоанна Крестителя мы знаем, что к нему приходили люди разных сословий и спрашивали, что им делать. И он ни мытарям, ни воинам не сказал, что им надо оставить своё занятие. Но, анализируя ответы духовных лиц, мы убеждаемся, что такого «списка» нет. За исключением разве что наркодельцов, проституток и наёмных убийц. Церковь не ставит жёстких рамок в выборе вида деятельности, налагая, однако, на многие из них определённые ограничения. Так, имеющим большие доходы святой Иоанн советовал часть уделять нуждающимся, сборщиков податей предостерегал от взяток, а воинов отнюдь не призывал бросить оружие, а наставлял довольствоваться своим жалованьем, избегать насилия и клеветы друг на друга.
«Церковь благословляет всякий труд, направленный ко благу людей; при этом не отдаётся предпочтения никакому из видов человеческой деятельности, если таковая соответствует христианским нравственным нормам. В притчах Господь наш Иисус Христос постоянно упоминает о разных профессиях, не выделяя ни одну из них. Он говорит о труде сеятеля (см.: Мк. 4, 3–9), слуг и домоправителя (см.: Лк. 12, 42–48), купца и рыбаков (см.: Мф. 13, 45–48), управителя и работников на винограднике (см.: Мф. 20, 1–16). Однако современность породила развитие целой индустрии, специально направленной на пропаганду порока и греха, удовлетворение пагубных страстей и привычек, таких, как пьянство, наркомания, блуд и прелюбодеяние. Церковь свидетельствует о греховности участия в такой деятельности, поскольку она развращает не только трудящегося, но и общество в целом» (гл. 6, п. 5), — говорится в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви».
Само занятие предпринимательством не запрещено Богом, не является грехом, не препятствует спасению человека. Конечно, если, к примеру, торговец станет обвешивать или пытаться сбыть лежалый товар, то это уже совсем другое дело. «В кисе твоей не должны быть двоякие гири, большие и меньшие; в доме твоём не должна быть двоякая ефа (ефа — мера для сыпучих продуктов. — Прим. авт.), большая и меньшая; гиря у тебя должна быть точная и правильная, и ефа у тебя должна быть точная и правильная, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь Бог твой даёт тебе. Ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий неправду» (Втор. 25, 13–16), — так Священное Писание говорит нам о недопустимости обмана. Отсюда и пошла поговорка — «Бог любит точные гири». А сколько сейчас существует «современных предпринимательских грехов»: взятки, откат, содержание «крыши», демпинг, использование дешёвого труда мигрантов... И в каждом случае, попадая в реальные условия реального дела, придётся делать непростой выбор, как поступить. Но если главным для предпринимателя всегда будет Господь, если он будет всегда помнить о своём призвании быть соработником Богу, это поможет ему принять правильное решение. И Сам Господь умудрит его и благословит его труды.
Господь призывает человека к совершенству. «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный», — сказано в Евангелии от Матфея (Мф. 5, 48). Прежде всего, здесь идёт речь о духовном совершенствовании, то есть уподоблении Богу: Его смирению, кротости, любви, милосердию. «Христианское совершенство, будучи жизнью в Боге, есть бесконечное поприще преуспеяния, ибо бесконечен Бог», — писал святитель Игнатий (Брянчанинов). Стремление к совершенству, если его не заглушили лень, расслабленность и другие пороки повреждённой природы — есть вечный движитель личности, заставляющий её двигаться от плохого к хорошему, от хорошего к лучшему. Стремление к совершенству можно увидеть и в проявлениях обычной жизни, оно даёт себя знать во внутренней неудовлетворённости человека внешними благами и достижениями, в постоянном искании нового. Богатство, власть, слава и всё прочее кажутся ценными только до тех пор, пока не будут достигнуты. После их достижения нормальный человек обычно перестаёт удовлетворяться ими и ищет иного. Эта неутолимость исканий и потребностей свидетельствует о высшей духовной природе человека, для которой никакое временное, внешнее благо не может быть последней целью. Он ищет, хотя часто и бессознательно, бесконечного совершенства, а оно может быть дано только в Боге.
Стремление к совершенству подвигает человека в любом своём благом деле жаждать преуспеяния. Если он что-то сегодня делает хорошо, то завтра он хочет научиться делать это ещё лучше. Если человек идёт, то горизонт всё время удаляется и расширяется. И это хорошо, потому что, давно замечено, кто считает, что уже достиг цели и ему не надо двигаться дальше, не только останавливается в своём развитии, но и начинает быстро деградировать, сначала духовно, а потом и физически. Поэтому жизнь действительно можно сравнить с ездой на велосипеде: стоит только перестать крутить педали, как тут же последует падение.
Естественное стремление православного предпринимателя, да и любого человека, добросовестно относящегося к своему труду, — совершенствование в своей профессии, в своём деле. Это благое стремление, его нужно и должно в себе культивировать. Но как именно достигать этого совершенства, как добиться того, чтобы плоды твоего труда стали качественными, нужными и полезными другим людям и обществу? «Для предпринимателя актуально соединить нравственную сторону вопроса с профессиональной деятельностью. То есть, опираясь на нравственное совершенствование, достигать совершенства профессионального. Это профессиональное совершенство может быть выражено в высокой личной компетентности предпринимателя и превосходных характеристиках его дела», — написано в «Этическом кодексе православного предпринимателя».
То есть стремление к совершенству всегда надо начинать с себя, со своего развития, и это касается не только набора профессиональных знаний, но и развития своей души, своей личности в целом. Очень важно понять: то, что мы сами собой представляем, так или иначе будет нами заложено и в результат нашего труда. Каково растение, таков будет и плод от него. Репейник не может произрастить сладких яблок, как бы мы от него этого ни добивались. Злой и завистливый Урфин Джюс из сказки мог производить только себе подобных — уродливых деревянных солдат.
Совершенствуя себя, человек должен совершенствовать и мир, данный ему во владение. Человек призван к соработничеству с Богом, к сотворчеству. Первый Создатель и Творец видимого мира — Господь. Он сотворил мир прекрасным и остался доволен Своим творением. «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт. 1, 31).
Но мир есть творение не законченное, он продолжает развиваться. И человек призван творчески участвовать в этом развитии, развивать и совершенствовать себя, свои отношения с Богом. Также человек должен совершенствовать, преображать и украшать этот мир, разумеется, в согласии с Божественным замыслом о нём. Поэтому всё, что мы делаем в этом мире, плоды нашего труда либо будут вкладываться в общую гармонию великого замысла, либо, в противоположном случае, будут временны, и от них впоследствии не останется камня на камне. Всё, что мы делаем в этом мире, мы должны делать красиво, качественно и хорошо. Потому что самым высоким мотивом трудящегося христианина является делание во имя Бога: «И всё, что вы делаете, словом или делом, всё делайте во имя Господа Иисуса Христа» (Кол. 3, 17) или:
«И всё, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу» (Кол. 3, 23–24). Через служение Богу человек соединяется с Ним.
Итак, вся наша жизнь — служение Богу, а наш труд — это сотворчество с Ним. Именно такой труд, а не рабская повинность приносит человеку радость. Созидательное, творческое удовлетворение от труда — это удовольствие от изменения сущего к лучшему, к более полному и совершенному. Стремление человека к совершенству можно назвать проявлением духа в человеке. Таким же проявлением духа является и стремление к красоте. О красоте хочется поговорить особо.
Бог сотворил мир, заложив в него законы красоты. Господь «всё расположил мерою, числом и весом» (Прем. 11, 22). Конечно, после грехопадения человека и повреждения природы изменилось и наше восприятие красоты. Красота для нас стала субъективной и не всегда очевидной. Но если мы ищем высшей красоты, приближаемся к ней, восстанавливаем её, высвобождаем из хаоса некрасивого, творим в этом мире по законам красоты, мы тем самым приближаемся к Богу, делаем Божье дело. Одухотворённый труд человека-создателя запечатлевается в плодах его труда и стимулирует его труд, который, в конечном счёте, воплощается в высококачественном продукте.
Религиозную природу труда очень хорошо раскрыл Николай Бердяев. Несмотря на некоторые богословские заблуждения, известный русский философ довольно убедительно в своей книге «Философия неравенства» разоблачает социалистический пафос труда, основанный на материализме и не творческом отношении к работе. Собственно говоря, социалистический строй и «споткнулся» на низкой производительности и низком качестве труда. Николай Бердяев анализирует характер социалистического труда и приходит к удивительному выводу. «Идеология социализма есть идеология материального, бескачественного труда. Она враждебна труду духовному и качественному. И ошибочно было бы утверждать, что социализм берёт под свою защиту труд в его целости, труд, как начало мировое, и представляет идею труда. Социализм представляет механический, бескачественный материальный труд и отрицает творческую природу труда. Проблема труда как творчества совершенно не интересует социалистическое сознание, она находится вне его кругозора… Материалистическая природа социализма мешает ему понять религиозную природу труда… Качество труда социализм не хочет знать, он его презирает. Но труд имеет свои священные права, неотделимые от его священных обязанностей… Труд имеет духовную основу. И производительность так называемого материального труда зависит от духовного состояния человека. Дисциплина труда есть духовная дисциплина. В конце концов, она имеет религиозные основы. Без религиозных основ, без духовной дисциплины труд разлагается, распыляется, и хозяйственная жизнь превращается в кучу мусора. …Материалистический социализм бессилен справиться с проблемой дисциплины и организацией труда… Количественное уравнение труда есть обида лучшим и подбор негодных, отрицание и истребление способностей и дарований, опыта и образования, призвания и гениальности… И потому страшен социализм не только для капитала, он ещё более страшен для духовного труда, для творчества, то есть в конце концов для духа человеческого».
Президент Дворянского собрания в Америке Кирилл Эрастович Гиацинтов рассказывал, что ведя бизнес в разных странах в девяностых годах двадцатого столетия, заметил общую для всех стран бывшего социалистического лагеря поврежденность в отношении к труду. Так, немцы всегда считались народом исполнительным, аккуратным и трудолюбивым. Каково же было его удивление, когда он в своей деятельности неоднократно столкнулся с полным «немецким» разгильдяйством. К примеру, предварительно обсудив (за месяц вперед!) условия деловой встречи, заказав билеты, получив визы и приглашения, он мог приехать в фирму, основанную в бывшей социалистической восточной Германии, и услышать:
– А! Вы уже прилетели? Увы, мы с вами сможем решить все наши вопросы только к концу недели… А вы пока погуляйте по городу. У нас тут красиво!
Понимая связь труда и духовности, православный предприниматель должен стремиться к Богу и совершенствоваться в Боге и для Бога. Бог должен стать для него мерилом всей его жизни, собственных планов и отношений в коллективе, критерием правильности организации производства, стимулом для совершенствования и раскрытия всех своих творческих способностей, мотивацией сделать продукт своего труда качественным, красивым.
Чем ближе человек к Богу, тем острее и тоньше он чувствует истинную красоту, потому что Бог — это и есть Красота, Бог — источник красоты абсолютной. О неизреченной красоте Божества свидетельствует Священное Писание: «О, как велика благость Его и какая красота Его!» (Зах. 9, 17). Когда Фёдор Михайлович Достоевский утверждал, что «красота спасёт мир», он имел в виду Божью красоту и то, что мир спасается Богом. В сотворённом Господом видимом мире отразились свойства Творца — Его сила, премудрость, совершенство (см.: Рим. 1, 20).
Свой образ Бог запечатлел в человеке: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию» (Быт. 1, 27). «При первоначальном творении нам даруется быть рождённым по образу Божиему; своей же волею приобретаем мы бытие по подобию Божиему», — пишет святой Василий Великий. В богоуподоблении, в стремлении к бесконечному совершенствованию и заключается жизнь духа. Духовная жизнь делает человека причастным жизни божественной, вечной. И стремление к совершенной красоте поэтому также есть действие духовной стороны в человеке.
Красота, прекрасное — это не только то, что услаждает взор и слух человека или приносит внешнюю пользу с точки зрения каких-либо выгод, это что-то утилитарное. Эстетическое чувство содержит элементы бескорыстия, искание идеи, идеала во внешнем образе.
В житии святой великомученицы Варвары есть поразительный пример того, что красота — это один из путей познания Истины. Напомним его. У некого богатого и знатного человека по имени Диоскор была любимая дочь Варвара. Эта девушка выросла необыкновенно красивой. Отец берёг её как зеницу ока и поэтому выстроил для неё высокий, роскошный замок, где спрятал свою дочь от людей. Оторванная от общества, юная девушка находила себе единственное утешение в созерцании красот природы и в размышлении по поводу виденного. Она смотрела с высоты башни на горние и дольные создания Божьи, взирала на небо, наблюдала сияние солнца, течение луны и красоту звёзд. Она любовалась красотой покрытых зеленью полей, рощ и садов, орошаемых реками, окружённых холмами и горами, и спрашивала живших с нею наставниц:
— Кто сотворил это? Чьею рукою всё это создано?
И однажды, когда она долго смотрела на небо и была объята сильным желанием узнать, кто сотворил такую высоту, ширь и светлость, внезапно в сердце её воссиял свет Божественной благодати и открыл умственные очи её к познанию неведомого для неё Единого Невидимого и Непостижимого Бога, премудро создавшего небо и землю (из жития великомученицы Варвары, 4 декабря).
Так, не имея иных учителей, святая Варвара была научена вере Самим Богом через красоту того, что она видела вокруг себя. Кстати, любопытно, что примерно таким же путём пришёл к познанию Творца Вселенной и знаменитый учёный — Константин Эдуардович Циолковский. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать его статью под названием «Причина космоса». В ней, размышляя о бесконечности и красоте вселенной, основоположник космонавтики делает вывод о Создателе — «Причине», способной уничтожать и творить материю: «Причина должна иметь способность ликвидировать и производить материю». Святой Максим Исповедник пишет: «Бога знаем не по существу Его, но по великолепию творений Его, и Его о них промыслу. В них, как в зеркале, видим мы беспредельную Его благость, премудрость и силу».
Образ Творца отражается в творении, Бог сотворил мир, вложив в него красоту. Даже грехопадение не могло стереть отпечатка свойств Творца в творении, не смогло отменить красоты, лежащей в основе творения. Оно только искажает её. Но и сейчас мир остаётся способным к восприятию красоты; в нём остаётся стремление к исканию прекрасного.
Любопытно, что Русская Православная Церковь в данном случае — уникальная. Она единственная Церковь, которая обратилась ко Христу как к совершенной Красоте, покорённая её благодатной силой. В «Повести временных лет» мы читаем, как великий князь Владимир послал гонцов во все концы земли, чтобы они помогли ему выбрать веру. Согласитесь, задача была не из лёгких. Можно было увязнуть в правилах, догматах, схожестях и различиях. Но сердце и душа будущего святого князя сразу склонилась к Православию, когда он услышал слова своих посланников, побывавших на богослужении в храме: «Нет на земле… красоты такой… знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми… Не можем мы забыть красоты той…» Не зря говорят: красота — это убедительная сила истины.
Красота животворит душу, она действует на человека, как живая вода, безобразие же, наоборот, угнетает, отупляет, лишает радости.
То, что с нами произошла какая-то странная деформация, что мы утеряли Бога «и в храме, и в душе», пожалуй, лучше всего заметно в современной архитектуре. Построенное архитекторами живёт веками. К несчастью, многое из построенного в постсоветское время войдёт в историю нашей страны не как памятники культуры, а как памятники безвкусицы, сребролюбия и человеческого тщеславия. За красоту принимается желание построить как можно выше, больше, навороченнее, бетоннее бетона и стекляннее стекла… Или наоборот, примитивно-уродливый, без-образ-ный вид строения оправдывают тем, что, дескать, на более красивое не хватило денег, что вопросами красоты вообще некогда заниматься, других дел полно. Так потом и стоят эти унылые и мрачные столичные и провинциальные новостройки, десятилетиями передавая свой унылый дух окружающим. Какая составляющая (духовная, душевная, материальная) в человеке превалирует, ту и можно видеть в плодах его труда: «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 16). И дело здесь совсем не в бережливости или щедрости, в нехватке или избытке денег, недостатке времени на красоту. Крестьянин (заметьте, от слова христианин) русской деревни с утра до вечера был занят тяжёлым трудом, но всё же он находил время, чтобы ладно построить свой дом, внеся в его внешний облик осмысление жизни в целом и своей собственной в частности. Дом свой он венчал коньком — выдолбленным изнутри деревянным бревном-шеломом со скульптурно вылепленным на концах символическим изображением коня. Резные причелины с солнечными узорами и радушные крыльца с пластичными резными столбами, добротная мебель со сдержанной резьбой шкафов, скамей и киотов составляли целостное наружное и внутреннее убранство дома, словно бы подсказанное самой природой, или Богом. Красотой отличалась не только праздничная, но и повседневная одежда, красотой сияла мебель, конская сбруя, незатейливые игрушки для детей. Причём даже самый небогатый деревенский житель знал, что красота даже не в дороговизне и пышности, а в гармонии. То есть в свойстве, которое присуще Самому Богу.
Посмотрите на знаменитый особняк Рябушинского в Москве на улице Малой Никитской архитектора Фёдора Осиповича Шехтеля. Элементы этого удивительного по красоте сооружения он подсмотрел в самой природе, сотворённой Создателем. Центром архитектурного замысла в этом доме стала изумительная лестница, изогнутая в виде морской волны, в ней внимательный взгляд увидит зримое сотворчество человека и Бога. Любопытно, что сам Шехтель был из семьи обрусевших немцев. В юности закончил римско-католическую семинарию. Но вся его жизнь и его творчество привели к тому, что в 1914 году он принял Православие.
Имея в душе на первом месте Господа, православный человек всегда будет соотносить с Ним плоды и творения своих рук и своего разума. Какими чувствами руководствуется архитектор при строительстве, то и будет проявлено в его воплощённом проекте. Что это будет — желание создать гармоничную среду для человека, в которой он чувствовал бы себя сотворцом и соработником Божиим, или же желание удивить, поразить воображение, подавить собственным величием, соорудить очередную Вавилонскую башню? Из какого помысла, какого желания проистекают многие современные проекты с «падающими» стенами, несоразмерными деформациями и прочее? Кстати, любопытный факт. Одним из самых красивых городов мира на земле считается Париж. А ведь он фактически является городом типовой застройки. То есть проектировщик не разрабатывал проект каждого здания в отдельности, а целые кварталы строились по единому стандарту. Эта застройка стала считаться образцом градостроительства в Европе. (К сожалению, наши «хрущобы» стали, наоборот, образцом того, как строить не надо.) Значит, дело даже не в индивидуальном или типовом подходе к архитектуре, а дело в соответствии или несоответствии проекта законам красоты.
Как бы ни старалась отличиться современная архитектура, приходится признать, что самыми красивыми памятниками архитектуры на Руси до сих пор были и остаются храмы. И это замечательно. Всё самое лучшее человек приносил Богу. Храм — это наглядный урок красоты и гармонии. Конечно, потеря Бога, отступление от Него, безбожный период советской власти не прошли бесследно и для них. Бывает, что сегодня и в храмах мы можем встретить образцы безвкусия и без-образия. Особенно горько это наблюдать по отношению к некоторым вновь построенным храмам и часовням, в которых мотив «красоты для Бога» отходит на второй план, а на первый выдвигается желание побыстрее соорудить помещение, как сегодня говорят, для «отправления религиозных нужд». Но мы должны понимать, что всё это искажённое мы привнесли туда сами из-за нашего неверного понимания Бога. И нам надо стремиться выправить свою жизнь и её искажения.
Поэт Николай Заболоцкий однажды задался вопросом
…что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Да, это именно огонь, который животворит материю, потому что исходит из духовного источника, из Бога. Красота земная есть продолжение красоты Божественной.
Русский мыслитель XIX века Николай Данилевский придавал решающее значение красоте, как фактору прогресса и развития культуры, качественной деятельности и улучшения качества продуктов труда. Он говорил: «Красота есть единственная духовная сторона материи, следовательно, красота есть единственная связь двух основных начал мира. То есть красота есть единственная сторона, по которой она (материя) имеет цену и значение для духа — единственное свойство, которому она отвечает, соответствует потребностям духа и которое в то же время совершенно безразлично для материи как материи. И наоборот, требование красоты есть единственная потребность духа, которую можно удовлетворить только материей». Эти размышления он заканчивает так: «Бог пожелал создать красоту и для этого создал материю».
Конечно, здесь, на земле, всё до конца не может быть совершенным. Но стремления наши и наш труд не пройдут даром. Совершенство не достигается только собственными усилиями человека, и оно не предоставляется Богом без всяких усилий, мы можем только стремиться к совершенству, соединяя свои усилия с посылаемой нам Божией благодатью. Святитель Иоанн, митрополит Тобольский, говорил: «Мы не должны оставаться в лености, возложивши всё на Бога, а равно не должны думать мы, что сами собою, без Божией помощи и Его благоволения, можем совершить что-либо доброе. Ибо и Сам Бог всего не совершает, чтобы не оставить нас праздными, и нам не предоставил всё вершить, чтобы мы не превозносились тщеславно».
И, тем не менее, способность человека к творчеству, способность к восприятию красоты и гармонии, способность воссоздавать красоту и гармонию — это проявление Бога Творца в человеке, по образу и подобию Которого человек и создан.
В 1905 году немецкий социолог и экономист Макс Вебер написал свою знаменитую книгу «Протестантская этика и дух капитализма», в которой он научно обосновал связь между этическим кодексом протестантских вероисповеданий и духом капиталистической экономики, основанной на идеале предпринимателя-рационалиста. После выхода в свет этой книги появился целый ряд исследователей, начавших внимательно изучать, как религиозное мировоззрение воздействует на экономику соответствующих стран мира, и открывших немало удивительных явлений. В 1988 году в Гейдельберге появилась работа Андреаса Басе «Хозяйственная этика русского Православия». Пользуясь веберовской методологией и анализируя экономику России, в том числе и постсоветского периода, Басе пришёл к выводу: «русское Православие не даёт высших духовных санкций для работы в миру». Однако его вывод вызывает сомнения. Вот что пишет по этому поводу кандидат исторических наук Н. Зарубина в статье «Модернизация и хозяйственная культура». «По мнению немецкого исследователя, Православие в целом либо индифферентно к хозяйственной жизни, либо откровенно её отрицает. Оно не формирует специфических духовных стимулов к трудовой и предпринимательской активности». Но, с точки зрения Зарубиной, такой подход к анализу восточных культур не продуктивен. Восточные ценности имеют иной, нежели западные, смысл, и автоматический перенос западной методологии на русскую почву исключает возможность правильных ответов на поставленные вопросы.
И действительно, как можно говорить об индифферентности Православия к хозяйственной жизни человека и общества в целом, если именно благодаря Православию сформировались такие понятия, как «русский народ», «русская государственность», благодаря Православию Россия смогла стать великой державой, объединившей под единым началом земли от Центральной Европы до Дальнего Востока. «Шестая часть земли с названьем кратким Русь», — писал поэт Сергей Есенин. Можно ли было стать такой страной с «отрицанием» хозяйственной жизни, «индифферентностью» к ней?
Наоборот, те экономические трудности, которые мы переживаем сегодня, тот упадок и коллапс хозяйственной деятельности, разруха деревни, кризис науки, деградация народа, демографический кризис и повальное пьянство — это всё следствие семидесятилетнего отказа от Православия, отказа от веры в Бога, желания построить рай на земле без самого главного Источника радости и жизни.
Термин «экономика» переводится с греческого языка как домостроительство (от др.-греч. oi3’koV — дом и n`omoV — закон). «Домострой» — именно так и называлась одна из самых ранних известных нам русских книг по экономике, а точнее — по этике самой жизни и хозяйствования. Написанная при Иване Грозном, эта книга была попыткой объять все стороны человеческой жизни. Шестьдесят четыре свода житейских правил были поделены на три главные части. И на первом месте стоял раздел «О строении духовном (Как веровати)», далее шёл раздел «О строении мирском (Как царя чтити)», и завершалась книга разделом «О строении домовном (Как жить с женами и с детьми и с домочадцами)». Из-за резкой критики «Домостроя» публицистами-разночинцами, а затем вождём пролетариата В. Лениным этот ценнейший памятник русской истории незаслуженно был забыт надолго. «Верные ленинцы» любили приводить цитаты из «Домостроя» о том, каким наказаниям отец семейства должен подвергать жену и детей. Но критиковать в гуманистическое время средневековый образ жизни — это всё равно что в современном хосписе поражаться нравам дикарей-каннибалов или обычаям древних спартанцев. Не исключено, что через век-другой и современная рядовая медицинская процедура, например взятие крови на анализ, покажется нашим потомкам дикостью и варварством.
По «Домострою», успех любой деятельности считается обусловленным не чем иным, как благочестием хозяина и труженика: «Видя добрые ваши дела и милосердие и любовь сердечную ко всем и таковую праведность, обратит на вас Бог Свои милости и преумножит урожай плодам и всякое изобилие». Даже при беглом взгляде на «Домострой» видно, какой цельностью духа и возвышенным мировоззрением обладал её автор, какая правильная иерархия ценностей была выстроена в его душе. Вот, к примеру, глава четвёртая, она называется «Как возлюбить Господа всею душою и брата своего и страх Божий иметь и память смертную». «Возлюбишь Господа от всей души, и страх Его да будет в сердце твоём. Праведен будь и верен истине, и смиренен, очи долу опуская, ум же к небесам простирая, умилен к Богу, и к людям приветлив, опечаленного утешая, будь терпелив в напастях и не досаждай никому, ко всякому человеку будь щедр, будь милостив, нищелюбив, странноприимен, скорби о грехах и радуйся о Боге, не будь алчен к пьянству и жаден к объедению, будь кроток, несловоохотлив, не люби золота, но люби друзей, не гордись, будь боязлив пред царём, исполняй волю его, в ответах будь вежлив, часто молись, будь благоразумен, трудись для Бога, не осуждай никого, будь защитник обидимым, нелицемер, чадо Евангелия, сын Воскресения, наследник будущей жизни во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же слава вовек».
А вот уже цитата из следующего раздела, глава «О праведном житии»: «Если же в сёлах или в городах кто добрый сосед, или у своих крестьян, или будучи у власти и в приказе, законный оброк в положенное время собирает не силой, не грабежом, не пыткой, а если же не уродилось что и расплатиться нечем, так он не торопит, а у соседа или своего крестьянина не хватило на семена или на пищу, и лошади или коровы нет, или дани в казну нечем уплатить, — надо бы ему помочь и ссудить, а у самого мало, так самому господину занять, а своему крестьянину дать, и заботиться о них от всей души, от всяких обидчиков оберегать их по справедливости. Самому господину и слугам его ни дома, ни на селе, ни на службе, ни на жалованье, ни тех, кто на посылках, — отнюдь никого ни в чём не обидеть: ни пашней, ни землёй, ни домашним каким припасом, ни скотиной, неправедного стяжания не желая. Благословенными плодами и праведными стяжаниями жить подобает всякому человеку».
И даже ещё раньше в «Поучении Владимира Мономаха» (памятнике древнерусской литературы XI–XII вв.) мы увидим, что русские люди чётко прослеживали связь между Православием, верой в Бога и благоденствием на этой земле. Мономах цитирует 36 псалом Давида: «Господом стопы человека направляются. Когда он упадёт, то не разобьётся, ибо Господь поддерживает руку его. Молод был и состарился, и не видел праведника покинутым, ни потомков его просящими хлеба. Всякий день милостыню творит праведник и взаймы даёт, и племя его благословенно будет».
К сожалению, в годы советской власти истинная история нашего народа переписывалась в угоду советской идеологии. Так, в школах и институтах нам пытались доказать, что дореволюционная Россия была невежественной, промышленно неразвитой, безграмотной и экономически безнадёжно отсталой страной. Только теперь мы узнали настоящую правду, которую нам ещё предстоит осмыслить и сделать соответствующие исторические выводы.
Вот любопытные данные переписи середины XVII века. Заметим, что страна только-только пережила смуту 1613 года, понеся тяжёлые потери, и хозяйственные, и людские. Сводка переписи скота в 82-х деревнях, имеющих населения 1425 душ:
Лошадей — 942
Жеребят — 130
Коров — 1465
А это значит, что на каждую душу населения, включая младенцев (!), приходилось по 1 свинье, 1 овце, 1 корове и почти 1 лошади. (По книге «Замоскворецкий край в XVII веке», издание 1940 г.) Можно эти цифры сравнить с современными, где на одного гражданина приходится по 0,4 свиньи, коров ещё меньше, не говоря уже об овцах.
Конец XIX и начало XX века характеризовалось у нас необычайным ростом промышленного производства, при этом развивались не только существующие, но и появлялись новые виды индустрии. Страна переживала огромный промышленный подъём. Вот что писала английская газета «Таймс» тех времён о русских конкурентах своей текстильной промышленности: «Согласно мнению экспертов, некоторые русские мануфактуры — лучшие в мире, не только с точки зрения устройства и оборудования, но также в смысле организации и управления». Надо не забывать, что именно ткацкое производство было на тот момент самой прогрессивной технологией века.
И какому же сословию должна была быть благодарна Россия за такое преуспеяние? Благодаря кому страна переживала расцвет медицины, искусства художественного и театрального, кто основывал в то время знаменитые и сейчас музеи, открывал детские сады, ремесленные училища, устраивал библиотеки, отливал колокола, строил храмы? Всем этим мы обязаны простому труженику, но в первую очередь тому самому раскритикованному в русской литературе православному купечеству. Реальное купечество в реальности отличалось от литературных персонажей. Вот только некоторые имена.
Павел Третьяков — фабрикант, владелец бумагопрядильных мануфактур, сын купца второй гильдии. Выросший в семье старообрядцев, впоследствии он перешёл в Православие. Он собрал знаменитую коллекцию национальной живописи, построил для неё здание. И затем всё это безвозмездно передал в дар Москве, завещав на пополнение фонда процент от своего капитала, то есть благотворительная деятельность таких людей продолжалась и после их смерти. Им было построено училище для глухонемых детей, богадельня для вдов и сирот. Третьяков сделал значительный взнос на православный храм в Токио, который строился трудами равноапостольного Николая Японского, и вообще много жертвовал на храмы. Весь свой капитал он завещал Московской городской думе. В одном из писем дочери он писал: «Моя идея была, с самых юных лет, наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях». Рядом с ним можно упомянуть и имя его младшего брата Сергея Михайловича, чей вклад в третьяковскую коллекцию также неоценим.
Ещё ранее Третьякова начал собирать коллекцию русской живописи Козьма Терентьевич Солдатёнков, владелец хлопчатобумажных мануфактур. Он составил замечательную галерею отечественной живописи, которую завещал Румянцевскому музею. Среди 230 её полотен находились работы Тропинина, Иванова, Брюллова, Перова, Ге, Федотова, Васильева, Пукирева. Также музею были переданы 28 картин зарубежных мастеров, 17 скульптур, собрание гравюр и рисунков, древние русские иконы. Солдатёнков завещал Румянцевскому музею и личную библиотеку из 8 тысяч книг и 15 тысяч журналов.
На средства Солдатёнкова в 1911 году была построена самая большая на тот момент в мире больница для бедных, состоящая из пятнадцати корпусов, ныне эта больница носит имя С.П. Боткина.
А русской коллекцией французских импрессионистов мы обязаны Сергею Ивановичу Щукину.
Гавриил Солодовников — купец первой гильдии, крупный акционер Московско-Казанской железной дороги и трёх крупных банков. На его средства построены Московский театр оперетты (в прошлом — филиал Большого театра), клиника при медицинском факультете МГУ, сиротский приют, несколько училищ в разных губерниях России. К концу жизни практически всё своё состояние он завещал направить на развитие России.
Иннокентий Сибиряков, братья Бахрушины, купцы Алексеевы, Юрий Нечаев-Мальцов, Голофтеевы, Смирновы, Рябушинские, Солдатенковы, Хлудовы, Боткины, Крашенинниковы, Прохоровы, Лобковы — сколько их было в Москве и Санкт-Петербурге, сколько их было по городам и весям России! До сих пор мы называем их фамилиями какую-нибудь Хлюстинскую больницу в Калуге, Бурылинский музей в Иванове и так далее и так далее.
Вот как, к примеру, писал об одном представителе династии Прохоровых Константин Николаевич Бестужев-Рюмин: «Купец по рождению, но в душе выше всякого вельможи... Прими дань от меня, почтеннейший человек Прохоров, ты помирил меня с любезным моим Отечеством... ты краса русского народа, друг человечества. Продолжай благодеяния свои».
Василий Иванович Прохоров был сыном монастырского крестьянина Троице-Сергиевой лавры. С детства он был воспитан в вере и благочестии. Случилось так, что в начале своей предпринимательской деятельности он имел пивоваренный торг в Хамовниках. Его жена Екатерина Никифоровна была дочерью московского купца Никифора Родионовича Мокеева, происходившего из крестьян села Милятина Медынского уезда Калужской губернии. Частенько она с грустью говорила мужу: «Не могу я молиться об успехе твоего дела, не могу желать, чтобы больше пил народ и через то разорялся». Да и сам Василий Иванович искал случая переменить свою деятельность. И конечно, Господь представил ему такой случай. В результате чего Прохоров стал основателем знаменитой Трёхгорной мануфактуры, которую впоследствии развил его сын Тимофей Васильевич. Вот слова, сказанные Василием Ивановичем на смертном одре в качестве завещания своим детям: «Любите благочестие и удаляйтесь от худых обществ, никого не оскорбляйте и не исчисляйте чужих пороков, а замечайте свои, живите не для богатства, а для Бога, не в пышности, а в смирении».
Его сын Тимофей Васильевич не только своевременно внедрял все новейшие достижения ситценабивной отрасли у себя на фабрике, но решил непременно заняться просвещением грубого и невежественного мастерового народа. Он начинал с того, что сам лично учил рабочих грамоте и письму. Потом он пошёл ещё дальше: устроил при фабрике ремесленную школу для детей и обучал их грамоте и фабричным профессиям. На фабрике строго запрещалось пьянство и сквернословие. Работники и ученики имели полный социальный пакет, хорошие бытовые условия, пенсию по старости. Называть такого хозяина эксплуататором-кровопийцей и устраивать митинги и забастовки мог только тот, кто уже в силу своей испорченности не хотел оставить дурные привычки и ставил себя на грань увольнения. Любопытный факт. Зимой 1904 года бакинское и петербургское рабочее движение инициировало целый ряд забастовок, пригласив участвовать в них и фабрики товарищества прохоровской Трёхгорной мануфактуры. Требования экономического характера вырабатывали бакинские и петербургские «товарищи». Они добивались учреждения школы, яслей, достойной зарплаты, социальных пособий. По отношению к прохоровской мануфактуре это было настолько нелепо, что вызвало смех у большинства трёхгорцев, поскольку всё это существовало у них уже в течение ста лет.
Прохоровыми было построено для своих работников 15 жилых домов с отоплением канализацией, родильный дом и ясли, две больницы, начальная школа, училище, театр, библиотека. Примечательно, что Прохоровы не брали с работников денег ни за жилье, на за медицину, ни за образование. Так же было устроено и у Саввы Тимофеевича Морозова.
Такие купцы, предприниматели и торговцы, как Прохоровы, были людьми исключительно высоконравственными. Их семья была старообрядческой. Старообрядцы в своём быту отличались особой строгостью нравов. (Надо заметить, что старообрядцы отделились от Русской Православной Церкви из-за обычаев, обрядов, а не вследствие разногласий в вере. Евангелие, заповеди Божии — одинаковы и у старообрядцев, и в Русской Православной Церкви.)
Любопытно, что многих из знаменитых ныне оптинских старцев, прославленных тем, что со второй половины восемнадцатого века они «являли свет миру», сосредоточивая в себе самое важное и самое полезное знание для жизни каждого человека, дала России именно купеческая среда. Старец Лев (Наголкин) был из купцов Орловской губернии, в молодости, работая приказчиком у купцов Сокольниковых, показал себя с самой лучшей стороны, так, что хозяин хотел выдать за него свою дочь, и только склонность молодого человека к монашеству помешала осуществить это намерение. Исаакий I (Антимонов) происходил из знаменитого зажиточного купеческого рода города Курска и все навыки благочестия и послушания получил в родном доме. Родители Варсонофия (Плиханкова) занимались торговлей в Самаре. Старец Анатолий (Потапов) происхождением из московских мещан, занимавшихся торговлей. Он сам в молодости торговал, рассказывая: «У нас торговля была своя красным товаром». Старец Никон (Беляев) родился в московской купеческой семье. Сохранились воспоминания об его деде Лаврентии Ивановиче Беляеве, который разбогател, всю жизнь он занимаясь торговлей. Главным принципом его при ведении дел была кристальная честность, он часто повторял: «Чужая копейка, внесенная в дом, как пожар, сожжёт его». Лаврентий Иванович отвергал любое лукавство в делах и свидетельствовал: «Я за всю мою жизнь никогда никого не обманул ни разу, а дело мое шло всегда лучше, чем у других». Он любил богослужение и в течение тридцати трёх лет он был старостой церкви святых равноапостольных Константина и Елены в Кремле. Традиции благочестия передались и детям и внукам.
Не случайно ходили и ходят легенды о знаменитом честном купеческом слове, которое скрепляло сделку лучше всяких бумажных, нотариально заверенных договоров и расписок. А никакого чуда, ничего сверхфеноменального в этом честном слове нет. Достаточно только помнить, что даётся оно перед очами Божьими, и Бог ему свидетель, и следовательно, нарушитель честного слова обманывает не только партнёров по делу, но и Самого Всевышнего, предаёт себя и свою совесть. Купец, опирающийся в своей деловой этике на Православие, готов был скорее разориться и потерпеть убытки, чем нарушить данное слово. К слову относились с глубоким уважением. И такое отношение к слову рождало именно православное мировоззрение.
Пример. Однажды русский купец Пётр Павлович Капырин после смерти отца вознамерился продать своё имение в Малоярославце. Покупатель нашёлся, залог был получен, правда, сделка была заключена на словах. Сразу после этого выяснилось, что по территории имения пройдет Киево-Печерская железная дорога, это увеличивало стоимость имения в несколько раз. Тут же нашлись новые покупатели, они предложили задаток в тройном размере, но Петр Павлович не аннулировал словесную сделку, сославшись на данное им купеческое слово.
Евангелие от Иоанна так и начинается утверждением: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1, 1). Как же можно было относиться к слову без должного благоговения и уважения, если Сам Бог назывался Словом? Как же можно было, зная всё это, не уважать собственное слово?
По Библии, слово имеет вес само по себе: «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5, 37). «...За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда, ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 36–37). Вот поэтому каждый православный христианин с особым вниманием относился к сказанному. «Некто сказал о себе: девять помышлений ублажих в сердце моём, а десятое изреку языком (Сир. 25, 9). Так берегут слово знающие цену его», — говорил святитель Филарет, митрополит Московский. В этом отношении у русских купцов деловая культура была настолько развита, что во многих случаях письменное договорное право стало ненужным, стали излишними любые письменные расписки. Прежде чем произнести слово, его взвешивали не один раз. И всё это было не где-нибудь, это было у нас в нашей России.
Вспоминается случай с представителем купеческой династии Александром Николаевичем Найдёновым. Когда в 1917 году национализировали Московский торговый банк, которым он владел, Найдёнов выплатил заказчикам значительную сумму денег из собственных средств.
Тюменский предприниматель, писатель и меценат Николай Мартемьянович Чукмалдин говорил: «Наивыгоднейший товар — доверие, а доверие дается только безупречной честности и торговому бескорыстию».
О высоких нравственных принципах, существовавших в России, свидетельствуют многочисленные примеры. Тот же Кирилл Эрастович Гиацинтов, о котором мы уже упоминали, рассказывал про своего деда – генерала Николая Егоровича Гиацинтова. В 1902 году тот был вице-директором департамента железнодорожных дел Министерства финансов. По служебной необходимости он имел свой вагон, в котором мог ездить по железной дороге совершенно бесплатно. Но, когда с ним путешествовали его дети, он заставлял их в этот вагон покупать билеты первого класса, то есть самые дорогие по цене.
– Зачем покупать билеты? – Как-то спросили они его. – Ведь твой вагон совершенно пустой, и контролёры в него не заходят.
Гиацинтов отвечал:
– Я служу, а вы путешествуете. Поэтому должны платить.
«При всех наших делах и начинаниях, — писал один из русских купцов (но эти слова могли бы написать многие из них), — мы никогда не рассчитывали на ближайшие результаты нашей работы. Нашей главной целью была не нажива, а само дело, его развитие и результат, и мы никогда не поступились ни нашей честью, ни нашими принципами и на компромисс с нашей совестью не шли».
Купцы Алексеевы, начав в XVIII веке с торговли горохом с уличного лотка, за сто с лишним лет создали систему высококвалифицированных производств золотой и серебряной канители, электропроводов, кабелей, деталей электроламп, разрабатывали на Востоке месторождения меди, золота, серебра, платины, разводили высокопородных овец, лошадей, крупный рогатый скот в Сибири и на Дону, вели скупку и очистку шерсти и хлопка на заводах Средней Азии и на Украине. Начиная с 1812 года Алексеевы — активные общественные деятели. Люди крепкой православной закваски, которых отличали скромность и благородство. Двое из них — Александр Васильевич и Николай Васильевич были московскими Городскими Головами. На рубеже XIX–XX веков семья купцов-фабрикантов Алексеевых занимала видное место среди московской интеллигенции. Конечно, прежде всего, это было связано с именем Константина Сергеевича Алексеева-Станиславского, уже в то время известного актёра и режиссёра, одного из основателей Общества искусства и литературы, а также Московского Общедоступного Художественного театра.
Очень любопытен и показателен в плане успешного предпринимательства, основанного на глубочайшей вере в Бога, пример из жизни святого Серафима Вырицкого. В миру его звали Василий Николаевич Муравьёв. Родился он в крестьянской семье. С детских лет у него была заветная мечта — уйти в монастырь. И однажды он ранним утром пришёл к воротам Александро-Невской лавры и увидел некоего схимника. Он пал перед ним на колени и стал умолять взять его в монастырь на любую работу. Прозорливый старец повелел ему оставаться в миру, создать благочестивую семью, воспитать детей и вместе с супругой посвятить оставшуюся жизнь монашескому подвигу. Так всё и произошло. Василий воспринял слова лаврского старца как Божие благословение и всю последующую жизнь прожил так, как определил ему Господь через Своего посланника. После свадьбы Василия Николаевича хозяин купеческой лавки, в которой он служил, не пожалел довольно крупной суммы денег для своего любимого и исполнительного приказчика, чтобы тот мог начать самостоятельное дело. Василий Николаевич занялся заготовкой пушнины, дело пошло успешно, и не только в России, но и во Франции, Германии, Англии и других европейских странах. Будущий святой стал миллионером. Но, разумеется, никогда не забывал о благословении лаврского старца, творил добро, помогал нуждающимся. Большую часть своих доходов он отдавал на нужды монастырей, храмов, богаделен. Перед тем, как уйти в монастырь, он раздал большую часть своего состояния, сделал вклады в Александро-Невскую лавру, в Воскресенский Новодевичий женский монастырь Санкт-Петербурга, в Иверский женский монастырь, оставил значительные суммы и служащим в его деле. Василий Николаевич стал удивительным святым, обладающим даром прозорливости: по его молитвам хромые начинали ходить, слепые прозревали, глухонемые обретали слух и речь, больные исцелялись от тяжелейших болезней. Известно и о том, что многие богатые фабриканты советовались с ним, как вести свои дела, и многих это спасло от разорения.
Хотелось бы несколько слов сказать и о жёнах русского купечества. Вообще к выбору жены деловые люди относились весьма серьёзно. Их выбирали не по внешнему виду, а по душевным качествам. Ведь жена для купца – это не только спутница жизни, но первый и единственный на всю жизнь деловой партнёр: она должна уметь вести дом, знать бухгалтерию, она – мать, которая вырастит следующее поколение, она – хозяйка, которая создаст в семье правильную бережливую атмосферу, она всегда подставит мужу плечо в трудную минуту, поможет советом. И купеческие жёны оправдывали своё звание. Например, можно вспомнить Красильщикову Анну Михайловну. Когда её муж рано умер, она двадцать пять лет самостоятельно успешно управляла фабриками и только потом передала дело своим подросшим сыновьям. В шесть часов утра она уходила на работу и возвращалась после десяти вечера. Потомки Анны Михайловны рассказывают, что в её гардеробе имелось всего два платья: одно выходное для праздников и церковных служб, другое – рабочее, в котором она ходила на фабрику.
Варвара Алексеевна Морозова после смерти своего первого мужа от тяжелой формы прогрессивного паралича приняла на себя дела управления Тверской мануфактурой и исполняла обязанности управляющей вплоть до совершеннолетия своих сыновей. В память о муже Морозова построила психиатрическую клинику на Девичьем поле, затем вместе с купленным участком земли она передала её Московскому университету, тем самым положив начало созданию Клинического городка на Девичьем поле. Варвара Алексеевна внесла огромный вклад в создание учебных заведений: Пречистенские рабочие курсы, городской народный университет имени Шанявского. Она активно помогала строительству общежития для студентов Императорского Технического училища. В 1885 году ею была основана первая в Москве бесплатная общедоступная читальня имени Тургенева. Значительные средства были пожертвованы Морозовой на нужды Московского университета. При ее фабрике существовала также больница, родильный приют, торговая школа для малолетних рабочих.
Наталья Ивановна Бахрушина после смерти мужа приняла на себя все долги (в то время принадлежавший им кожевенный завод и дом были заложены). Она не только наладила производство, выплатила долги, но и развернула широкую благотворительную деятельность, воспитав в этом же духе и своих сыновей.
Таковы были купеческие жёны.
В истории православного предпринимательства есть ещё один удивительный пример: это предпринимательская деятельность Почаевской Лавры в 1907–1914 годах. Деятельность была организована архиепископом Волынским, а им был в то время Антоний (Храповицкий), и его сподвижником архимандритом Виталием (Максименко). При Лавре был создан банк «Почаево-Волынский народный кредит». Основной капитал банка состоял из членских взносов и займов от Министерства финансов, Главного Управления Земледелия и Землеустройства и Главного Переселенческого Управления. Основным полем деятельности «Почаево-Волынского народного кредита» была выдача ссуд крестьянам на покупку земли и средств производства. Выдавая малороссийским крестьянам подъёмные кредиты, банк вывел миллионы крестьян из-под экономической зависимости от польских диаспор и сделал Волынь зоной процветания и политической стабильности. В 1908-м Почаевская Лавра устроила несколько потребительских магазинов, выписала во время случившегося неурожая из Челябинска 75 вагонов дешёвого хлеба и тем понудила понизить цены на хлеб спекулянтов, которые пытались нажиться на людском горе.
Да, конечно, наша страна знавала лучшие времена. Но разве не от нас зависит, какой
дух предпринимательства будет в нашей стране: дух бессовестной наживы и обогащения или высокий дух русских купцов прежней России, которую мы незаслуженно забыли и которую нам ещё предстоит открывать и открывать? Вот любопытный пример. Знаете ли вы, что в русской деловой этике означало выражение «стереть
в порошок»? По нынешнему мировоззрению, увы, это воспринимается чуть ли не как нанять убийцу и уничтожить своего конкурента (или партнёра), чтобы и мокрого места не осталось. На самом же деле это выражение имеет отношение к купеческому делопроизводству. Дело в том, что оно велось мелом на притолоке, куда записывали имена должников и суммы долга. Если же случалось так, что по истечении оговоренного срока должник не объявлялся, долг прощали, а надпись «стирали в порошок». Конечно, хоть это и не причиняло «стёртому» физического или материального ущерба, быть «стёртым» боялись. И знаете почему? Это наносило сокрушительный удар по деловой репутации. С этим человеком не возбранялось общаться в домашней обстановке, но в общественном месте за один стол с ним уже не садились. Но не потому, чтобы таким образом причинить ему моральные страдания, а для того, чтобы не ввести в искушение других деловых партнёров. Ведь они, увидев такого прощёного должника (обманщика, нарушившего купеческое слово) за одним столом с купцами хорошей репутации, могли обмануться и начать вести с ним дела.
У купцов, как в то время и у дворян, было хорошо развито понятие сословной, родовой чести, готовность во имя этой чести пойти на любые материальные жертвы, отказаться от выгодных сделок, готовность забыть себя и даже пожертвовать своей жизнью. Честь в иерархии ценностей стояла выше личной корысти: «Мой дед не воровал, и я воровать не буду!» Желание сохранять честь рода на каких-то этапах возрождения общества очень помогает человеку, разумеется, до тех пор, пока оно не вступает в противоречие с христианскими ценностями. Наша страна прошла через тяжёлый период, когда большевиками насильно разрушались родовые связи. Ни к чему хорошему это не привело, утратился ещё один фактор, удерживающий человека от безответственного поведения.
Оглядывая страницы нашей истории, мы по праву можем гордиться русским человеком, делами наших предков. Но этого мало. Как говорил святитель Тихон Задонский: «Суетная хвала — иметь добрых предков, но делам их не подражать».
О том, что отношение к собственности может кардинально меняться на протяжении человеческой истории, красноречиво свидетельствуют два высказывания, ставшие афоризмами. «Собственность — вот дух законов», — говорил французский мыслитель Шарль Луи Монтескье. «Собственность — это кража», — утверждал французский социалист Пьер Жозеф Прудон.
Одни считают, что собственность — это реальность, которую общество вынуждено терпеть по своему несовершенству, а другие полагают, что частная собственность отвечает природе человека и его индивидуальному способу бытия. Очень хорошо о собственности сказал архиепископ Иоанн (Шаховской), который стал в своё время свидетелем большевистского передела собственности и, осмысливая этот опыт, написал труд «Христианство. Отношение к богатству и бедности». «Собственности у человека меньше, чем он думает. Лишь «в мыслях» своих миллионер обладает своими миллионами. На самом же деле они обладают миллионером, который, в большинстве случаев, бывает ими связан, принуждён к определённому образу жизни, прикреплён к определённому кругу людей, вынужден иметь вокруг себя искательство, ложь, лесть, зависть, подобострастие, неискренность, покушения на свою жизнь — физическую и душевную... Разве это всё не рабство, не каторга, увеличивающаяся по мере увеличения состояния? Велико ли то, что можно купить за деньги? Находится ли в числе покупок мир души — высшее счастье?
Если же посмотреть с другой стороны, собственности у человека гораздо больше, чем он думает... Каждый глоток воздуха, попавший в его лёгкие, есть его собственность, и притом гораздо большая, чем монета, лежащая в его кармане, ибо делается непосредственным поддержанием его жизни. Каждый луч солнца, согревший человека, есть его тепло, соединившееся всецело с ним... И так во всём, во всех мельчайших проявлениях жизни, человек окружён собственностью, дарами Божьими, изливающимися на человека, превращающимися в самую жизнь человеческую. Велик и славен этот закон, делающий из всякого человека богача».
Русский христианский философ Иван Ильин полагал, что «частная собственность коренится не в злой воле жадных людей, а в индивидуальном способе жизни, данном человеку от природы. Кто хочет «отменить» частную собственность, тот должен сначала «переплавить» естество человека и слить человеческие души в какое-то невиданное коллективно-чудовищное образование; и понятно, что такая безбожная и нелепая затея ему не удастся. Пока человек живёт на земле в виде инстинктивного и духовного «индивидуума», он будет желать частной собственности и будет прав в этом». На его взгляд, частная собственность позволяет человеку творчески самовыражаться: «Хозяйственный процесс есть творческий процесс; отдаваясь ему, человек вкладывает свою личность в жизнь вещей и в их совершенствование. Вот почему хозяйственный труд имеет не просто телесно-мускульную природу и не только душевное измерение, но и духовный корень... Поэтому это есть естественное право человека, которое и должно ограждаться законами, правопорядком и государственной властью».
Но какова позиция Церкви по отношению к собственности?
Вот высказывания святого Василия Великого: «Скажи же мне, что у тебя собственного? Откуда ты взял и принёс с собою в жизнь? Положим, что иной, заняв место на зрелище, стал бы потом выгонять входящих, почитая своею собственностью представляемое для общего всем употребления; таковы точно и богатые. Захватив всем общее, обращают в свою собственность, потому что овладели сим прежде других. Если б каждый, взяв потребное к удовлетворению своей нужды, излишнее предоставлял нуждающемуся, никто бы не был богат, никто бы не был и скуден. Не наг ли ты вышел из матерняго чрева? Не наг ли и опять возвратишься в землю?» Василий Великий считает идеальными имущественные отношения внутри первохристианской общины Иерусалима, у членов которой «…всё было общее, жизнь, душа, согласие, общий стол, нераздельное братство, нелицемерная любовь, которая из многих тел делала единое тело, различные души соглашала в то же единомыслие». И, тем не менее, уже в то время святитель Василий Великий видел, что современные ему христиане не готовы к устройству жизни по принципу иерусалимской общины и принимал частную собственность как меньшее из зол.
Также непрямолинейно высказывался о собственности и святитель Григорий Богослов. Призывая стремиться к идеалу христианского общества, он говорит о том, что следует смотреть на устроение человека, на готовность его к такому идеалу. «Откажись от всего, и стяжи единого Бога, потому что ты раздаятель чужого имущества. А если не хочешь оставить всё, то отдай большую часть. Если же и того не хочешь, по крайней мере, излишек употребляй благочестиво». По сути, сегодня это можно считать православным принципом социально ответственного поведения и отношения к собственности: служить ближнему своим имуществом по мере внутренней готовности к такому служению.
Сегодня Церковь не отвечает на вопрос, какой вид собственности для человека лучше, принимая различные формы собственности, как данность, свойственную тому или иному общественному устройству, но она занимает твёрдую позицию в вопросе передела собственности. Рассмотрим это подробнее.
В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» написано: «По учению Церкви, люди получают все земные блага от Бога, Которому и принадлежит абсолютное право владения ими. Относительность права собственности для человека Спаситель многократно показывает в притчах: это или виноградник, данный в пользование (см.: Мк. 12, 1–9), или таланты, распределённые между людьми (см.: Мф. 25, 14–30), или имение, отданное во временное управление (см.: Лк. 16, 1–13). Выражая присущую Церкви мысль о том, что абсолютным собственником всего является Бог, святитель Василий Великий спрашивает: «Скажи же мне, что у тебя собственного? Откуда ты взял и принёс в жизнь?» Греховное отношение к собственности, проявляющееся в забвении или сознательном отвержении этого духовного принципа, порождает разделение и отчуждение между людьми».
Этому взгляду вторит и «Этический кодекс православного предпринимателя»: «Отношение к собственности основывается на её признании в качестве законного и достойного атрибута человеческой жизни в целом и предпринимательской деятельности в частности. При этом учитывается то, что Церковь не определяет прав людей на собственность, но даёт понимание её места в мировоззрении православного христианина.
Право собственности человека не абсолютно, а относительно... Относительность собственности в мировоззренческом контексте проявляется в том, что православный христианин рассматривает себя в качестве временного управителя тех благ, в отношении которых он юридически выступает собственником. Как управитель, он признаёт свою ответственность за вверенное ему имение перед Богом.
Эта ответственность реализуется через восприятие собственности как дара Божия, данного для использования во благо себе и ближним. Духовная легитимность собственности достигается тогда, когда отношение к собственности основывается на евангельском принципе любви к ближнему».
О том, что Господь создал мир и дал его человеку в пользование, написано на самых первых страницах Библии, в книге «Бытие». Господь творит вселенную, планеты, создаёт райский сад, в котором всё в изобилии, и поселяет в нём человека, чтобы он жил и возделывал этот сад. Говоря современным экономическим языком, человека можно назвать арендатором земных благ, соуправителем, но никак не собственником. По этому случаю вспоминается современная притча про атеиста, который полагал, что он может жить и без Бога.
— Мы в Боге не нуждаемся! — доказывает свою точку зрения атеист. — У нас есть наука. Наука научилась делать абсолютно всё то же, что и Бог!
— А может ли наука из праха земного сотворить человека? — спрашивает Господь.
— Может! Сейчас мы это продемонстрируем. — Атеист зачерпывает горсть земли, но Господь останавливает его руку и замечает:
— Своей землёй пользуйся.
Архиепископ Иоанн (Шаховской) в своей работе «Философия собственности» писал: «Мир принадлежал, принадлежит и будет принадлежать лишь Богу, какие бы силы ни хозяйничали временно в мире. Неужели это значит, что у человека нет никакой собственности и быть не может? Наоборот. Собственность человеческая имеет своё непреложное основание в том, что есть собственность вообще, и есть Хозяин всего вообще. Значит, собственность может быть дана, если есть её истинный Хозяин... Какой простор, какое глубокое основание всякого истинного владения! В свете этого обоснования делается понятным, почему нельзя ничего красть, присваивать и — ничем нельзя «богатиться», ни через что нельзя возвышать себя. Вся собственность принадлежит Богу, так же, как Ему принадлежит жизнь. И собственность так же раздаётся Богом, как жизнь».
Человеку знакомы разные виды собственности и разные отношения к ней при разных социальных устройствах. Мы знаем о высоких идеалах первохристианских общин, когда, познав Истину и любовь, люди добровольно отказывались от своего имущества и приносили деньги за него к ногам апостолов для того, чтобы они были поделены справедливо между всеми членами сообщества. О том, что и такой способ управления имуществом может быть эффективным, наглядно показывают православные монастыри. «Отказ от частной собственности в первоапостольской общине (см.: Деян. 4, 32), а позднее в общежительных монастырях носил исключительно добровольный характер и был связан с личным духовным выбором», — подчёркивается в «Основах социальной концепции».
Однако грубейшей пародией на этот образ жизни стали советские коммуны в годы большевизма с их отрицанием прав человека, растворением личности в коллективе. Один из писателей тех лет, Сабсович, автор книги «Социалистические города», утверждал: «Жилые дома в социалистическом городе должны строиться так, чтобы они представляли наибольшее удобство для коллективной жизни, коллективной работы, коллективного отдыха трудящихся (…). В этих домах не должно быть отдельных квартир с кухнями, кладовыми и пр. приспособлениями для индивидуального домашнего хозяйства, так как обслуживание бытовых нужд трудящихся будет полностью обобществлено. Они также не должны заключать в себе помещений для обособленной жизни каждой отдельной семьи, ибо семья… безусловно исчезнет». Слава Богу, этого не произошло. Сейчас подобные высказывания не воспринимаются иначе, как курьёз, но мы не должны забывать, что когда-то в бытовом журнале одной из советских коммун писалось совершенно серьёзно: «Сначала были обобществлены простыни, наволочки и носовые платки. Теперь обобществление распространено на полотенца и носки. Кроме того, уже начата работа по обобществлению нижнего белья». История показала, что такой насильственный метод обобществления собственности приводит не к умножению собственности, а к её разбазариванию.
Но какой же вид собственности лучше? — на этот вопрос однозначного ответа нет. Как показывает история — идеального мироустройства на земле быть не может.
Из «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» (глава VII, пункт 3): «Церковь признаёт существование многообразных форм собственности. Государственная, общественная, корпоративная, частная и смешанные формы собственности в разных странах получили различное укоренение в ходе исторического развития. Церковь не отдаёт предпочтения ни одной из этих форм. При каждой из них возможны как греховные явления — хищение, стяжательство, несправедливое распределение плодов труда, так и достойное, нравственно оправданное использование материальных благ».
Смысл церковного подхода к вопросу собственности в том, что за пределами краткой земной жизни, рано или поздно, человеку всё равно придётся дать отчёт о том, как он распоряжался Божьим имуществом. И с него спросят не за всё вообще, а за то, что было в его руках, за то, что принадлежало ему лично.
«Владея значительным имуществом, не согрешает тот, кто использует его согласно с волей Бога, Которому принадлежит всё сущее, и с законом любви, ибо радость и полнота жизни — не в приобретении и обладании, но в дарении и жертве. Апостол Павел призывает «памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20, 35). Святитель Василий Великий считает вором того, кто не отдаёт часть своего имущества в качестве жертвенной помощи ближнему. Эту же мысль подчёркивает святой Иоанн Златоуст: «Не уделять из своего имущества есть также похищение». Церковь призывает христианина воспринимать собственность как дар Божий, данный для использования во благо себе и ближним» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви»).
В вопросах передела и отчуждения собственности позиция Церкви такова: «Священное Писание признаёт право человека на собственность и осуждает посягательство на неё. В двух из десяти заповедей Десятисловия прямо сказано об этом: «Не кради… Не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20, 15, 17). В Новом Завете такое отношение к собственности сохранилось и приобрело более глубокое нравственное обоснование. В Апостоле об этом сказано так: «Заповеди: „не кради“... „не пожелай чужого“... и все другие заключаются в сем слове: „люби ближнего твоего, как самого себя“» (Рим. 13, 9).
Вообще отторжение и передел собственности с попранием прав её законных владельцев не могут быть одобрены Церковью. Исключением может быть такое отторжение собственности на основе соответствующего закона, которое, будучи обусловлено интересами большинства людей, сопровождается справедливой компенсацией. Опыт отечественной истории показывает, что нарушение этих принципов неизбежно приводит к социальным потрясениям и страданиям людей».
Философ, экономист и священник Русской Православной Церкви Сергий Булгаков, написавший несколько книг о философии хозяйствования, в своём произведении «Христианство и труд» подчёркивал: «Ошибочно и близоруко судят те, которые придают решающее значение только внешним формам владения и присвоения — они имеют лишь относительное и подчинённое значение. Главная борьба должна быть направлена не на отнятие собственности одних для передачи её другим, но к преодолению себялюбия, своекорыстия, бессердечия, которые могут гнездиться во всяком общественном строе. Посему великие отцы и учители церкви свв. Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Амвросий Медиоланский и др., которые многократно обличают себялюбие богатых и чванных, надеющихся на своё богатство, призывая их к милосердию и любви, к исполнению своих обязанностей пред бедными, однако никогда не управомочивают этих последних к зависти и мятежу. Напротив, даже наличность рабства в глазах апостола не являлась препятствием для человеческих отношений между рабами и господами при условии признания взаимных обязанностей и ответственности каждого пред Богом».
К счастью, с тех апостольских времён человеческое общество пришло к тому, что рабство повсеместно признано осуждаемым. И хотя на сегодняшний день нельзя сказать, что оно полностью искоренено из нашей жизни, оно, так или иначе, находится вне закона. Не исключено, что большая заслуга в этом принадлежит именно христианству, которое смягчило человеческие нравы. А сегодня, если общество желает руководствоваться православной этикой, его экономическая политика должна исходить не из отношения к собственности, а из постулата — рост богатства одних не должен увеличивать бедность других.
Осталось сказать о том, что сейчас в нашей стране всё большее значение приобретают вопросы ещё одного вида собственности — собственности интеллектуальной. Недооценка этого вида собственности, отсутствие понимания её реальной стоимости в обществе, а иногда и попросту кража её, не проработанные механизмы её охраны приводят к тому, что творческие люди не в состоянии реализовывать свои творческие планы, а вынуждены зарабатывать хлеб неинтеллектуальным трудом. Трудно себе представить, сколько плодотворных идей могло бы появиться при другом стечении обстоятельств, как расцвела бы наша литература, наука, кино, документалистика, публицистика и всё то, что относится к области науки и культуры. К сожалению, сейчас в нашем обществе ещё работает примитивная тенденция — перевести все учреждения культуры на хозрасчёт и финансировать «культуру по остаточному принципу». А ведь само слово «культура» в переводе с латинского означает «возделывание», «взращивание». Культура рождается из культа, из тех святынь, которые дороги конкретному человеческому обществу. Культура возделывает и окружающий мир, проявляясь в материальных образах, и возделывает душу человека.
Культура, как говорит один японский педагог, это то, что остаётся, когда всё остальное будет забыто. Но, если перестаёт развиваться культура, перестаёт развиваться и общество. Причём культура должна развиваться не только в качестве сферы платных услуг, развлечения, а в качестве новой национальной культурной политики. Бескультурное общество легко завоевать, поработить, оно становится нежизнеспособным. Когда в обществе не взращивается собственная культура, общество теряет иммунитет против чужой культуры. Если в здоровом обществе прививка чужой культуры даёт только положительные результаты, обогащая мировоззрение людей, то при упадке собственной культуры происходит «культурное порабощение». Кстати, определить меру этого культурного порабощения весьма просто: зайдите в ближайшее кафе и послушайте, чья музыка и на каком языке несётся из динамиков. Тогда всё станет ясно.
Культурная аннигиляция всегда была важнейшим инструментом духовного порабощения другого народа, вслед за этим в истории всегда незамедлительно следуют порабощение политическое и экономическое. Культура должна приподнимать человека, выводить его на новый уровень развития, а общество должно приподнимать культуру, заботиться о ней, терпеливо взращивать.
Понимая всё это, Церковь в «Основах социальной концепции» отмечает: «Всё большую значимость приобретает интеллектуальная собственность, объектами которой являются научные труды и изобретения, информационные технологии, художественные произведения и другие достижения творческой мысли. Церковь приветствует творческий труд, направленный на благо общества, и осуждает нарушение авторских прав на интеллектуальную собственность».
Да уважать интеллектуальную собственность необходимо, необходимо создавать гибкие механизмы по её защите, но, вообще, говоря о собственности, в свете православного мировоззрения, православный человек никогда не должен забывать, что в конечном итоге он только арендатор собственности Божией, и что только Богу по-настоящему и принадлежит всё в этом мире. В жизни бывают ситуации, когда необходимо делится собственностью совершенно бескорыстно, не ожидая за это земного воздаяния.
Представим себе, что некий человек сохранил в своих закромах большой урожай. И вот вокруг начался голод. Для человека, который во главу угла ставит стяжание богатства, всё это станет отличным поводом нажиться, продавая зерно втридорога. Но для человека православного невозможно материальное приобретение, при котором он теряет свою душу, любовь к Богу и ближнему для него стоит выше стяжания, поэтому для него такая жизненная ситуация не повод нажиться, а повод «разбогатеть в Бога», собрать себе сокровища, не разъедаемые тленом или ржой. И нам известны исторические примеры, когда князья во времена голода открывали свои житницы и кормили народ. Известны, увы, и обратные примеры, когда хозяин ломил за зерно неподъёмную для людей цену и даже предпочитал, чтобы оно сгнило, только бы не продавать дёшево.
В критических ситуациях, когда на чашах весов оказываются с одной стороны выгода, а с другой – человеческие судьбы, в вопросе «за сколько продать свою собственность (материальную или интеллектуальную)?» всегда присутствует нравственный выбор. Хорош ли будет учёный, разработавший новое лекарство от страшной болезни, если он станет спокойно смотреть, как умирают люди и ждать, когда же найдётся тот, кто заплатит ему за технологию производства достойные этого открытия деньги?
Сегодня в нашей стране кардинально поменялись многие ценностные ориентиры, и мы столкнулись с тем, что учёные предпочитают продавать свой интеллект за границу, где платят дороже. Другие, в надежде найти более выгодного покупателя скрывают свои разработки от мира и даже готовы унести их с собой в могилу, но только не продешевить. Да, технологии стоят дорого, но они – ничто до тех пор, пока не найдутся условия реализации этих технологий. А процессы эти сложные и дорогостоящие. Риск первопроходца в этом деле чрезвычайно велик, ведь разработки, в конце концов, даже могут оказаться ошибочными.
В споре, кто должен получить больше дивидендов – учёный или предприниматель, не стоит забывать одну поучительную легенду о царе Соломоне. Однажды к нему на суд пришли две женщины. Они жили в одном доме, и у каждой было по младенцу. Ночью одна из них своего младенца задавила и подложила его к другой женщине, а живого у той взяла себе. Утром женщины стали спорить: «живой ребенок мой, а мёртвый твой», говорила каждая. Так спорили они и пред царем. Выслушав их, Соломон приказал: «Принесите меч». И принесли меч к царю. Соломон сказал: «Рассеките живого ребенка пополам и отдайте половину одной и половину другой». Одна из женщин при этих словах воскликнула: «отдайте лучше ей младенца, но не убивайте его!» Другая же, напротив, говорила: «рубите, пусть не достанется ни ей ни мне». Тогда Соломон сказал: «не убивайте ребенка, а отдайте его первой женщине: она его мать».
Любая идея, любое открытие для творческого человека или учёного есть его детище. Только тот, кто по-настоящему дорожит тем, что он делает, способен поступить, как любящий родитель и в случае угрозы смерти или других критических обстоятельствах лучше «отдать своего ребёнка» другому.
Сегодня наша страна остро нуждается в научном потенциале, но, к сожалению, не всегда способна материально обеспечить этот потенциал. И здесь тоже можно провести аналогию отношений детей и родителей. Можем ли мы представить себе ребёнка, который уйдёт жить к соседям, потому что там его вкуснее кормят?
В заключение этой главы снова хочется привести слова архиепископа Иоанна (Шаховского): «Всякая собственность этой земли кратковременна и пресыщена печалями (см.: Иов. 14, 1), ибо, приходя и привязывая к себе человека, сейчас же уходит, оставляя в человеке недоумение, боль, скорбь, смерть. Оставляет пустоту вместо себя и прах вместо человека. Но, пока не осталась пустоты вместо собственности, имение может приносить «плод мног»… Чтобы войти в гармонию расстроившегося, но ныне настраивающегося мира, человек должен по совести (а не умом лишь) признать над собою власть Бога, сам сделаться собственностью Божьей».
В православной этике хозяйствования, в отношениях, которые складываются в совместном труде, мы должны стремиться к идеалу, заданному Священным Писанием и святоотеческим преданием. Как утверждают ведущие экономисты, межличностные отношения в трудовом коллективе больше влияют на производительность труда, чем уровень зарплаты. А так уж построен современный мир, что трудиться нам приходится сообща. Любопытно, что по-гречески «общая служба, общее дело» называется литургией. Литургия — служение Богу — совершается в храме, но мы можем продолжать это общее служение и на рабочем месте, если будем относиться к любому своему делу, как к служению Богу. Если каждый руководитель будет видеть в человеке, с которым работает, ближнего, нуждающегося в заботе, и если каждый, кто трудится, будет видеть эту заботу и отвечать на неё честным трудом, созиданием общего дела, тогда другим станет не только наше Отечество — тогда другим станет наш мир.
В шестой главе Евангелия от Луки есть прекрасные слова: «И как хотите, чтобы с вами
поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк. 6, 31). Исходя из этого и должны строиться отношения работодателя и работника. Отношение к труду, отношения друг к другу выражаются через конкретные поступки.
Сначала поговорим о работодателях. Они в силу своего положения имеют власть, но недопустимо этой властью злоупотреблять. Чем выше начальник, тем большую ответственность за других он несёт, тем больше он должен отдавать себя другим: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20, 26).
Полезные советы для начальствующих можно найти в святоотеческой литературе. Вот, к примеру, у аввы Дорофея поучение XVII: «За случающиеся же проступки не слишком негодуй, но без смущения показывай вред, происходящий от проступка. Если нужно сделать выговор, то обращай внимание на лицо и выбирай удобное время. Не взыскивай строго за малые проступки, как будто сам ты совершенно праведен, и не часто обличай, ибо это тягостно и привычка к обличениям приводит в бесчувствие и небрежение. Не приказывай властительски, но со смирением... Когда брат тебе сопротивляется, удержи язык твой, чтобы отнюдь ничего не сказать с гневом, и не позволяй сердцу твоему возвыситься над ним».
К сожалению, в руководителях частных предприятий иногда приходится видеть такой никак не исчезающий из нашей действительности тип «барина-самодура», который за любую провинность готов драть чубы своим подчинённым. Видимо, сознание власти сильно портит характер таким людям. Поэтому давайте чуть подробнее поговорим о человеческом гневе и раздражительности.
Как от зажжённой спички загорается на ветру сухая солома, так в раздражённом человеке легко вспыхивает гнев. Порой бывает достаточно одного мимолётного слова, чтобы человек мгновенно пришёл в состояние гнева. Особенно так бывает, когда человек, видя раздражающие его недостатки другого, долго сдерживался, но, наконец, его «прорвало».
Давно замечено, что человек в гневе становится не властен над собой, практически перестаёт себя контролировать. Поэтому ещё древнеримский мудрец Гораций сказал, что гнев – это кратковременное безумие. Гневливый человек на короткое время как будто лишается рассудка, впадает в болезнь. Пройдёт гнев, и человек вполне здоров и вменяем до следующей вспышки гнева.
К сожалению, в состоянии гнева человек может совершать поступки, которые никогда бы не позволил сделать себе в обычном состоянии, а у окружающих чаще всего он вызывает смех и жалость, конечно, если гнев не направлен именно на вас. Гневливцу лучше не попадаться под горячую руку. Потом, когда человек остынет, он чаще всего пожалеет о своем необдуманном и горячем поведении. Но ведь сказанного и сделанного уже не вернёшь. Гнев страшен ещё и тем, что нарушает драгоценный мир и покой души человеческой. И вернуть этот мир бывает потом очень непросто.
Но что же это за чувство такое? Имеем ли мы на него право дома в семье? На работе в отношениях с сотрудниками? Или оно в принципе недопустимо никогда и ни в каком виде? Но лучше ли бесконечно подавлять его в себе? Оно ведь похоже на бурлящий котёл, кипяток и пар которого могут и сорвать крышку.
Давайте посмотрим, отчего проистекает гнев. Гневается человек тогда, когда кто-то поступает не так, как хотелось бы гневливому, не исполняет его воли. То есть корень этой духовной болезни в своеволии: человек живет по собственному хотению и хочет навязать свою волю другому, чтобы и другие жили по его законам. Значит, борясь со своим своеволием, давая право людям поступать не по нашей указке, ошибаться, приобретать собственный опыт, мы можем научиться справляться со своим гневом. Но как быть, если ты – начальник и в твои обязанности входит не только устанавливать правила, которым должны следовать твои подчинённые, но и непременно требовать от них исполнения? Если начальник не будет эти обязанности исполнять и всё терпеть, его попустительство быстро приведёт к распущенности и недисциплинированности весь коллектив. Может быть, всё-таки иногда гневаться нужно?
В христианском учении существует понятие праведного гнева, то есть такого гнева, который и допустим, а иногда и просто необходим. Возьмём такой пример: на ваш дом напали разбойники, они собираются не только ограбить, но и лишить жизни вашу жену и детей. Будете ли вы пытаться в этот момент достичь самой высшей христианской добродетели – смирения, будете ли вы бороться со своим чувством гнева, который в вас естественно возникнет, или дадите гневу волю и возьмёте в руки оружие для защиты своих близких? Конечно, мы взяли для примера крайнюю ситуацию. В жизни ситуации бывают и проще и сложнее, И каждый раз нам придётся испытывать себя и своё сердце на соответствие христианскому поступку.
Каков же в данном случае критерий этого соответствия? Какое чувство двигало Давидом, когда на вызов «Кто хочет сразиться с Голиафом?» он ответил: «Я хочу!» Им двигало не желание, чтобы все вокруг поступали по его воле и указке, им двигало желание истребить грех. В отличие от желания попустить грех, как-то смириться с ним (ну подумаешь, кто-то слегка ворует, слегка лжёт, водить кого-то за нос, ну подумаешь по телевизору развращают нашу молодёжь или рекламируют сигареты). Есть праведный гнев и он является противоположностью неправедной терпимости.
Если христианин видит грех, он должен хотеть его истребить. Другое дело, что первое оружие, припасённое у него на этот случай вовсе не злость и раздражение, не пистолет и кнут. И бороться прежде всего он должен не с человеком, а его грехом. Истребление же человека, как мы видим, допустимо только именно в тех самых крайних случаях на грани жизни и смерти, когда по-другому остановить разгулявшийся грех другого невозможно.
Ну а в обычной, повседневной, бытовой и рабочей жизни? Как правильно испытывать чувство праведного гнева и стараться истребить грех, который мы по своему положению начальствующего должны исправить в других? Тут есть некоторые критерии, расставляющие всё по местам.
В первую очередь надо испытывать праведный гнев по отношению к себе, к своему греху, и только во вторую к грехам других людей (если мы видим, что в отношении своего греха у нас это чувство молчит, а в отношении грехов ближних оно активно вопиет, то ясно, что дело здесь нечисто). А первое оружие праведного гнева, направленного на других, это… любовь.
Вот как пишет в своей книге «Беседы о страстях и покаянии» протоиерей Григорий Нейфах: «Особенно великую осторожность и рассуждение нужно применять, если мы испытываем якобы праведный гнев против наших ближних. Тогда, когда мы видим явный грех, то должны, я еще раз подчеркиваю, заглядывать в свое сердце и стараться его испытать. И здесь надо признать, что часто мы впадаем в заблуждение. Наше око от ярости приходит в смятение и перестает ясно видеть свет и тьму, и правды мы не творим. Наша ненависть ко греху смешивается с ненавистью к ближнему, с гневом на ближнего, и мы не находим путей к помощи, которые мы могли бы найти. И вот здесь нужно сказать, что главное средство, которое существует против греха, – это любовь. Любовь, милость – это есть главное оружие, которым праведный гнев вооружается с охотой. Когда мы ненавидим, казалось бы, грех ближнего нашего, мы можем, мысленно проверяя свое сердце, представить: а вот что, если попробовать исправить его любовью? Если нам сразу станет как-то неприятно, не по себе в сердце нашем, значит, нам только кажется, что гнев наш праведный. На самом деле это самый настоящий гнев, самая настоящая злоба, враг, которого мы должны изгонять. Истинный праведный гнев, который ненавидит грех и любит, даже пораженный грехом, образ Божий, всегда с радостью принимает возможность исцеления этого недуга любовью и с сожалением и сокрушением, по необходимости, берется за меч».
Справедливое замечание или увещевание, сделанное не с раздражением, а с любовью даёт поразительные результаты казалось бы в безнадёжных случаях. Известен случай, когда банда разбойников пришла под видом паломников в монастырь с целью под покровом ночи ограбить его. Настоятель монастыря провидел их намерения, но принял этих разбойников с такой любовью, что они вскоре покаялись и вступили на путь честной жизни.
Это может показаться странным – надо говорить человеку неприятные строгие вещи, как сделать это с любовью? Но любовь – такое чувство, которое ощущается другим и без слов и сквозь всякие строгие слова (кстати, как и агрессия). Мы можем говорить другому слова любви, но, если испытываем при этом агрессию, то неизменно вызовем агрессию в ответ. А, если мы и вправду испытываем к нагрешившему ближнему любовь, то она сама найдёт нужные слова.
Кроме того, существует золотое правило увещевания ближнего. «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи Церкви; а если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (МФ. 18, 15-17)». Понятно, что эти слова имеют прямое отношение к церковным людям, но ими можно руководствоваться и в мирских делах, по крайней мере, всегда начиная наши обличения с разговора наедине, щадя и уважая человеческое достоинство.
Но можно ли вообще научиться не гневаться тем самым плохим, неправедным гневом, который как бумеранг разит не только ближнего, но и самого гневающегося. Не случайно после приступа гнева и ярости человек чувствует себя чуть ли не полностью «обесточенным». Понятно, что сделать это очень и очень непросто, но другого пути нет: путь гнева и агрессии – гибельный и тупиковый.
Есть такая история. У одного человека был очень вспыльчивый, несдержанный сын. По любому, даже незначительному поводу он легко приходил в состояние ярости и гнева. В этом состоянии он мог накричать на своих братьев и сестёр, ударить друга, разбить или поломать вещь, попавшуюся ему под руку и совершить ещё много такого, за что потом ему бывало очень стыдно. Много раз хотел он исправиться, но у него ничего не получалось.
Помог ему его мудрый отец. Он дал своему сыну мешочек с гвоздями и наказал: когда сын не сдержит своего гнева, вбить один гвоздь в доску забора. В первый день в заборе было пятьдесят гвоздей. На другой неделе сын научился немного сдерживать свой гнев, и радовался, когда гвоздей в заборе было меньше. Так день за днём число забиваемых гвоздей стало уменьшаться. Наконец пришёл день, когда мальчик ни разу не потерял самообладания.
Значит, научиться не гневаться всё-таки можно. Если только, действительно, бороться с этим чувством, а не сидеть сложа руки. Если только постоянно контролировать себя. Для начала хотя бы последовать совету древних – досчитать до десяти, прежде чем ответить на слова, приведшие вас в состояние гнева.
Но у этой истории есть не менее поучительное продолжение. Когда мальчик вытащил все гвозди из забора и перестал гневаться, отец сказал: «А теперь посмотри внимательно на этот забор. Он весь в дырах и трещинах от гвоздей. И ему уже трудно стать таким, как раньше. Вот такие незаживающие раны наносим мы людям своим неправедным гневом».
Заканчивая разговор о гневе, хотелось бы вспомнить слова апостола Иакова: «Итак, братия мои возлюбленные, всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев, ибо гнев человека не творит правды Божией».
Но продолжим нашу тему. Российский предприниматель, банкир Владимир Павлович Рябушинский, представитель купеческой династии Рябушинских, в своей книге «Московское купечество» писал, что вплоть до начала XIX века существовали устойчивые представления о специфических грехах хозяина, о которых специально спрашивали на исповеди. И что особо тяжким среди хозяйских грехов считалось умышленная невыплата заработной платы, обман и притеснение работников [Рябушинский, с. 158]. Сейчас во времена становления нового российского предпринимательства, во времена возрождения деловой этики, основанной на православном мировоззрении, понимание этих специфических «грехов хозяина» становится очень актуальным. Именно поэтому при разработке «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» этому вопросу было уделено должное внимание. Вот, что мы можем прочитать в главе VI этого документа под названием «Труд и его плоды».
«Церковь учит, что отказ в оплате честного труда является не только преступлением против человека, но и грехом перед Богом.
Священное Писание говорит: «Не обижай наёмника... В тот же день отдай плату его... чтоб он не возопил на тебя к Господу, и не было на тебе греха» (Втор. 24, 14–15); «Горе тому, кто... заставляет ближнего своего работать даром и не отдаёт ему платы его» (Иер. 22, 13).
Существует множество способов, как недодать плату своему работнику, — способов обмана и скрытой эксплуатации работника работодателем. Православный предприниматель, живущий по заповедям Божиим, должен помнить слова из послания апостола Иакова: «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих (на вас). Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни. Вот плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как бы на день заклания». Он должен стараться ввести на своём предприятии прозрачные, понятные и справедливые отношения.
Поэтому, как говорится в «Этическом кодексе православного предпринимателя», предприниматель имеет перед своими работниками социально-нравственную ответственность, и их отношения должны формироваться на справедливой и взаимовыгодной основе. «Нормой отношений предпринимателя и наёмных работников является справедливость и взаимная выгода. Ближайшим выражением справедливости и взаимной выгоды является разумность (экономическая обоснованность) вознаграждения наёмных работников. Это вознаграждение должно быть конкурентоспособным, то есть быть не ниже обычного на аналогичных предприятиях.
Эксплуатация наёмных работников возникает тогда, когда предприниматель недоплачивает им за труд надлежащего качества и длительности, либо задерживает эту оплату.
Возможна и эксплуатация наёмными работниками предпринимателя».
Да, теперь давайте поговорим о работниках. Мы привыкли рассуждать об эксплуатации работников работодателями, но почему-то очень редко говорят о другой эксплуатации, которая тоже имеет место, — об эксплуатации работодателя работниками.
Один предприниматель рассказывал такой случай: он арендовал хороший офис, обставил его мебелью, оборудовал всем необходимым и посадил туда работника, который должен был выполнять обязанности редактора издания. Сначала работник вытребовал себе свободный график посещения офиса, приведя аргументы, что нормировать его работу сложно и частенько он продолжает свои редакторские функции по вечерам и в выходные дни. Затем он уговорил предпринимателя оплачивать его мобильный телефон, по которому ему теперь стали звонить деловые партнёры. На офисном принтере он стал распечатывать не только свои собственные рукописи, не имеющие отношения к его прямой работе, но и делал распечатки всем своим домашним, друзьям и знакомым, в связи с чем работодатель просто не успевал менять картриджи и закупать новые пачки бумаги. Далее последовало использование торгового бренда предпринимателя для печатания и получения прибыли с собственных буклетов и так далее. Надо заметить, что работник оказался в этом отношении очень изобретательным. Стоит ли говорить, что процесс его увольнения доставил работодателю немало неприятностей вплоть до шантажа и судебных тяжб. И эта история, увы, не единичная. Наверное, нет такого предпринимателя, который бы не прошёл через подобные злоключения. О таких работниках говорил святитель Тихон Задонский: «...суть истые воры и хищники, когда, взявшие достойную цену, не хотят прилежно работать, но ленно и нерадиво работают, и только дни и часы провождают».
Эксплуатация работником работодателя происходит тогда, когда работник небрежно относится к своим трудовым обязанностям: занимается во время рабочего дня своими личными делами, добивается завышенной оплаты труда, не предоставляет выполненную работу должного объёма и качества, ворует или небрежно расходует те средства труда и материалы, которые поступают в его пользование, использует в личных целях Интернет, телефонную связь, которые оплачивает работодатель, и прочее.
Поводом к такой эксплуатации помимо недобросовестности работника может быть и излишняя доверчивость работодателя, отсутствие должного контроля или чётких инструкций для работы. Работодатель не должен «вводить работника во искушение», и все отношения обеих сторон лучше ясно и разумно структурировать.
К сожалению, наша страна пережила негативный опыт хозяйствования советского периода в фазе его разложения, когда труд сплошь и рядом был неэффективным, малопроизводительным, некачественным, безответственным, на рабочих местах процветало пьянство, воровство, потребительство. Классической для советской экономики была картина, когда один копал яму, а пять человек командовали и давали ему указания.
Всё это не могло не сказаться на отношении работников к труду. И хотя сегодня на рабочие места приходит новое поколение, последствия неправильного отношения к труду мы будем изживать ещё долго. Разгильдяйство, халатность, небрежность и лень ни в коем случае не должны стать синонимами русского национального характера. Русский человек умеет быть прилежным и аккуратным, рачительным и трудолюбивым. Об этом свидетельствует бесчисленное множество примеров и из русских сказок, из русской литературы, из истории. И всё-таки порок лености не обошёл россиянина стороной. Николай Васильевич Гоголь считал, что у русского человека есть «непримиримый, опасный враг», победив которого он станет исполином. И этот враг, которого нужно побеждать, — лень. О нём часто высказывались подвижники благочестия. Глинский старец игумен Иассон писал: «Злой дух особенно действует на душу и тело человека, когда он находится в праздности и бездействии».
Колоссальная ответственность лежит на руководителях, но огромная ответственность — и на подчинённом. На рабочем месте недопустимо сквернословие, пьянство. Давайте помнить слова из Второго послания апостола Павла фессалоникийцам: «Завещеваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа… ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, — не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. Ибо когда мы были у вас, то завещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся. Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (2 Фес. 3, 12).
Итак, как написано в «Этическом кодексе православного предпринимателя», «вместо эксплуатации основой отношений предпринимателя и наёмных работников должен стать справедливый баланс их законных интересов. Предприниматель должен признавать и осознавать ценность всех людей, участвующих в его деле или так или иначе связанных с ним. Прямой путь к этому — постоянное памятование о том, что каждый такой человек является образом Божиим. Не признавая ценности людей, предприниматель проявляет неуважение к Творцу, что совершенно недопустимо для православного верующего.
Предприниматель стремится обеспечить деятельность своего дела так, чтобы и он сам, и все его участники приобретали достоинство — честным трудом предоставляли обществу достойные продукты или услуги.
Постоянная устремлённость к добру меняет общий взгляд на дело, которое уже не рассматривается как „машина для зарабатывания денег“». А в «Декларации о правах и достоинстве человека» (принята на Десятом Всемирном Русском народном соборе) говорится:
«Человек как образ Божий имеет особую ценность, которая не может быть отнята. Она должна уважаться каждым из нас, обществом и государством. Совершая добро, личность приобретает достоинство. Таким образом, мы различаем ценность и достоинство личности. Ценность — это то, что дано, достоинство — это то, что приобретается».
С духовной точки зрения, предприниматель создаёт дело не для того, чтобы люди служили ему. Наоборот, он организует сообщества людей (сотрудников своей компании) для того, чтобы послужить им. На практике это выглядит труднодостижимым и даже нереалистичным. Однако такое служение становится реальным, если предприниматель начинает рассматривать своё дело как инструмент, посредством которого сотрудники раскрывают свои способности и реализуют свои жизненные цели. В связи с этим на предпринимателе лежит ещё одна серьёзная ответственность — ответственность за развитие своих сотрудников, за их нравственное, интеллектуальное, культурное и, насколько это возможно, духовное совершенствование. Капитал материальный и финансовый сегодня невозможно ни создать, ни удержать без капитала интеллектуального — добровольного приложения человеком своих способностей, умений и знаний. Ему должны быть доступны знания и сокровища культуры, возможность реализовать себя через образование, научную и творческую деятельность. Употребленная на это часть интеллектуальных и материальных ресурсов окупится улучшением конкурентоспособности предпринимательства и общества в целом.
Предприниматель не только не должен препятствовать желанию работника получить специальное или высшее образование, но, наоборот, должен идти навстречу такому желанию, помочь в его реализации. При наличии возможности предприниматель может осуществлять обучение своих сотрудников за счёт фирмы. Кстати, многие российские промышленники видели в развитии своих сотрудников, в обучении их, прямую выгоду предприятию, для этого они организовывали свои школы и училища. Человеку не свойственно всю жизнь оставаться на одном уровне, ему необходим рост, в том числе и профессиональный. Если этот рост он может осуществить в рамках своей компании, он вряд ли будет искать другое место работы.
Разумеется, работник, который приобрёл знания за счёт фирмы, при православном отношении к делу должен понимать, что всякое благодеяние достойно благодарности, и даже если работодатель никак не регламентировал отношения со своим работником в этом плане, было бы разумно своим трудом хотя бы отчасти (в течение какого-то времени) возместить затраченные на него деньги.
Отдельно хотелось бы поговорить о поведении работников и работодателей в условиях кризисной ситуации в компании. Казалось бы, о чём тут говорить: все эти отношения давно регламентированы трудовым законодательством РФ. И, тем не менее, как показывает практика, есть моменты, которые трудовой кодекс не учитывает (всё разнообразие человеческой жизни невозможно описать самыми что ни на есть полными законами), но их не может не учитывать православная этика.
Предположим, что компания в силу каких-то внешних обстоятельств, претерпевает затруднения. Вслед за этим следует задержка заработной платы работникам не потому, что предприниматель не хочет выполнять своих обязательств по отношению к ним, а просто он не в состоянии это сделать: деньги, вложенные в производство, ещё не вернулись. Его риски и долги начинают расти как снежный ком, и он (как капитан корабля, от действий которого зависит, потонет корабль или будет спасён), ночами не спит, ища наименее болезненные выходы из создавшегося положения. В этот момент ему как никогда нужна поддержка со стороны своих работников. И выражаться она должна не в сочувствиях и утешениях, что, мол, может, всё обойдётся, а просто в честной и хорошей работе, несмотря на то, что материальный стимул перестает действовать. И даже в работе более плодотворной и напряжённой, чем до кризиса.
Когда в открытом море команда корабля оказывается один на один с ревущей бурей, она просто обязана сплотиться и стать единым организмом, а в нём каждый должен приложить сверх усилия, чтобы, чётко выполняя команды капитана, спасти судно и свою жизнь. Когда мы говорим о корабле, попавшем в шквал, всё вроде бы понятно. Другого выхода у каждого члена команды просто нет. Но эта ситуация очень похожа на ситуацию, когда в «шквал» сложных рыночных отношений попадает компания, в которой работает человек. Спасти положение чаще всего возможно только общими сверх усилиями.
Но что мы обычно наблюдаем в действительности? Работники не только не хотят сплачиваться в этой ситуации, они моментально теряют интерес к работе. Они начинает задумываться о переходе на другую работу, и вместо того, чтобы прилагать сверх усилия к спасению своего будущего в этой компании, они начинают работать спустя рукава, высвободившееся время употребляя на поиски нового места, брать побочные заказы, чтобы завоевать себе авторитет на стороне в новой организации. Хорошо, если они при этом ещё не нарушают элементарные принципы сохранения конфиденциальной информации или не использует идеи, наработанные для этой компании, в своих новых целях. А ведь такое случается сплошь и рядом. То есть работник не только не помогает «капитану спасти корабль», но, наоборот, втихую прорубает пробоины в корабельном днище. Кстати, со стороны трудового законодательства он вроде бы абсолютно прав. Кодекс о труде вполне защищает его в случае увольнения по инициативе работодателя, гарантирует ему выплату зарплаты в течение двух месяцев после предупреждения об увольнении. Но, кодекс не защищает в данном случае работодателя, ему фактически становится невозможным увольнение нерадивого работника, так как нет дополнительных денег на это.
Найдя же (в рабочее время) более стабильную работу, такой работник заявляет о своём уходе, часто бросив свою работу не завершённой (трудовое законодательство не обязывает доделать работу до конца ). И, если эта работа чрезвычайной сложности, например разработка проекта, то фактически, незавершённую, её можно выкинуть в мусорный бак, так как новому работнику будет весьма сложно разбираться в чужих идеях и чертежах.
Понятно, что такое поведение не только не помогает компании справиться с кризисом, но усугубляет его. Но как быть? Ведь и у работников ситуации бывают разные: один может затянуть потуже пояс, а другому без зарплаты завтра просто будет нечем кормить своих детей. Думается, в таких случаях чрезвычайно важна обоюдная открытость и прозрачность намерений. Работодатель доводит до сведения работников реальное положение дел, и, если работник не желает претерпевать трудности вместе с компанией, будет лучше сразу предупредить работодателя о своём увольнении и действительно уволится, завершив начатые дела. Если же он решил пережить трудное время вместе с компанией, он должен понимать, что в этом случае, даже если материальное стимулирование становится минимальным, нельзя работать спустя рукава, а, наоборот, работать с максимальной отдачей.
Ещё хотелось бы сказать о взаимопомощи в коллективе, о постоянном обмене информацией, опытом, «находками», приобретёнными в процессе деятельности. Почему-то часто принято считать, что в условиях конкуренции не стоит помогать друг другу и обмениваться опытом. В результате нравственный климат в коллективе портится, трудовые отношения превращаются в борьбу за выживание, «подсиживание» друг друга. Всё это недопустимо в здоровом трудовом коллективе. И уже давно замечено, что взаимопомощь в православной предпринимательской среде не только помогает развитию нормальных нравственных отношений, но и является одним из определяющих условий профессионального роста. Когда-то Бернард Шоу сказал: «Если у вас есть яблоко и у меня есть яблоко, и если мы обменяемся этими яблоками, то у вас и у меня останется по одному яблоку. А если у вас есть идея и у меня есть идея, и мы обменяемся этими идеями, то у каждого из нас будет по две идеи». Математический парадокс, не правда ли? А между тем этот парадокс хорошо работает. И его надо сделать законом нравственных отношений в предпринимательском сообществе. И тут очень многое зависит от руководителя, который должен поощрять соответствующие отношения.
Несмотря на то, что занятие бизнесом вытекает из индивидуальных устремлений предпринимателя, в процессе его деятельности возникают проекты, которые можно сделать только сообща, объединив усилия с одним или с группой других предпринимателей. В этих проектах можно не только получить повышенную прибыль, но и поставить свой бизнес на более высокий уровень, осилить те задачи, которые невозможно поднять в одиночку. К сожалению, как показывает практика, осуществление таких проектов удаётся гораздо реже, чем того хотелось бы. Почему?
Возьмём типичный пример. Два деловых человека объединяются для совместной реализации проекта. Но, поскольку бизнес невозможно взвесить на аптекарских весах и разделить поровну, через некоторое время одному из них начинает казаться (или это происходит на самом деле), что он вкладывает в проект гораздо больше сил и средств, чем его деловой партнёр. Поэтому он предлагает пересмотреть условия получения прибыли с равных долей на другие. Допустим, теперь первый станет получать семьдесят процентов, а второй — тридцать. Далее уже всё предсказуемо — за этим следует накопление внутреннего недовольства друг другом и развал предприятия. В результате чего теряет не только тот, кто действительно (или якобы) вкладывал в это дело меньше, но и соответственно тот, кто вкладывал (или так ему казалось) больше. То есть теряют оба.
Если отбросить все частности и конкретные детали и рассмотреть ситуацию поглубже, то окажется, что чаще всего мешает осуществлению совместных проектов такое человеческое качество, которое в православной традиции называют гордостью или гордыней. Гордыне органически присущ дух соперничества. Причём, чем меньше человек замечает её в себе, тем сильнее он обнаруживает и ненавидит её в других. Гордость — это всегда вражда, она сама — вражда. Гордость не Бога, а себя считает самостоятельной и единственной причиной всего хорошего, что есть в тебе и вокруг тебя. Вот как определяет это качество словарь Даля: «Гордый — надменный, высокомерный, кичливый; надутый, зазнающийся; кто ставит себя самого выше других».
Ещё в Ветхом Завете мы прочтём: «Начало греха — гордость» (Сир. 10, 15). Гордость возникла в мире раньше всех прочих грехов (раньше человеческой истории) и совершенно справедливо считается корнем того древа, на котором произрастают и ветвятся все мыслимые и немыслимые человеческие прегрешения, большие и маленькие. «Этот нечистый дух, — говорит о гордости святой Ефрем Сирин, — изворотлив и многообразен; почему употребляет всякия усилия возобладать всеми, и каждому, каким кто ни идёт путём, ставит на оном сеть. Мудрого уловляет мудростию, крепкого крепостию, богатого богатством, благообразного красотою, красноречивого краснословием, имеющего хороший голос приятностию голоса, художника искусством, оборотливого оборотливостию».
Вкратце история возникновения гордости такова. Прежде видимого мира и человека Бог сотворил мир духовный — невидимый, мир ангелов. Ангелы, как и впоследствии человек, были сотворены со свободной волей, и все они должны были свободно определиться в любви к своему Создателю. Но нашёлся среди них светлый ангел под именем Денница, который посчитал себя таким красивым, таким могущественным, что сам захотел стать, как Бог. И как только он так подумал, в его душе возникла ненависть и вражда к Богу. В ней зародилось зло. А поскольку ничто злое не может принадлежать Всевышнему, восставший против своего Творца Денница отпал от Бога (к тому же он увлёк за собой множество других ангелов). В тот момент он перестал быть ангелом и стал диаволом, а соблазнённые им ангелы стали бесами. Таковы древнейшие истоки возникновения гордости. Диавол же стал соблазнителем первых людей Адама и Евы, прельстя их возможностью «быть как боги».
С тех пор в повреждённом грехопадением мире гордость проявляется во всех своих разнообразных видах: от неспособности немощного человека просить о необходимой помощи до грандиозного желания другого своей мощью «перевернуть и переустроить» весь мир, поелику гордец полагает, что уж он-то устроит мир гораздо лучше Бога.
Чем интенсивнее выражена в человеке гордость, тем на большее он считает себя имеющим право и, не колеблясь, добивается осуществления своих прав. По сути, гордость и есть та самая субъективная неправедная мера справедливости, живущая в каждом из нас. Те, кто избавился от гордости и стяжал смирение, о справедливости уже не говорят никогда. «Любовь всё терпит, всё покрывает, всему верит…» (1 Кор. 13, 7). В применении к нашему примеру о совместном бизнесе, чем горделивее человек, тем больше ему будет казаться, что его вклад в партнёрское дело весомее, а следовательно, и воздаяние должно быть значительнее.
Но если любовь и смирение — это те качества, которые объединяют и притягивают людей, то гордыня, самомнение и эгоизм разъединяют, они отталкивают людей одного от другого, как отталкиваются друг от друга однополюсные магниты. Гордыня — это всегда нежелание понять кого-либо, уступить слабому, протянуть ему руку помощи, поддержать, а иногда просто смириться и не заметить чужой немощи. Гордыня — это то, что мешает человеку быть не только сильным, но и при этом щедрым: ведь, если ты так силён, как полагаешь, — щедро делись своей силой с другими, а не мелочись, высчитывая, сколько тебе недодали денег или благодарности. Естественно, что такое поведение резко отличается от доброжелательного, разумного, бережного и благодарного отношения к своим деловым партнёрам. Как ни странно, в деловом сотрудничестве примитивная арифметика работает плохо. И выиграть, и получить больше способен тот, кому хватает мудрости смотреть в перспективу.
Все святые отцы пишут о том, что, как много бы ни читал человек о гордыне, распознать её в себе чрезвычайно сложно, потому что она скрывается под разными, иногда весьма благородными личинами. «Крепко наблюдай за проявлениями гордости: она проявляется незаметно, особенно в огорчении и раздражительности на других из-за самых неважных причин», — советует святой праведный Иоанн Кронштадтский. А вот афоризм, который традиционно приписывают Ларошфуко: «У гордости тысяча обличий, но самое искусное и самое обманчивое из них — смирение». Да, как ни странно, гордость умеет надевать и маску добродетели.
Истинное смирение способно разрешить проблемы, кажущиеся неразрешимыми, восстановить отношения, кажущиеся не подлежащими восстановлению, добиться недостижимого, наладить то, что, по человеческим меркам, наладить уже невозможно. Гордый человек всегда боится, что, смирившись перед другими, он может потерять своё лицо, своё достоинство. Но достоинство гордеца — ложное, и нельзя потерять то, чего не имеешь. Истинное достоинство имеет только смиренный.
В истории русского предпринимательства есть очень яркий пример, показывающий нам ложное достоинство человека гордого и истинное достоинство человека смиренного. Речь идёт о Николае Александровиче Алексееве, происходящем из славной династии купцов Алексеевых, владельцев золотоканительного производства, шерстомойных фабрик, хлопкоочистительных заводов, конных заводов, овцеводческих хозяйств и меднопрокатных и кабельных линий. К слову сказать, во всех своих производствах они были новаторами, применяющими самые передовые технологии того времени. В 1885 году Николая Александровича Алексеева выбрали городским головой. То, что он успел сделать на своём посту по благоустройству Москвы, заслуживает самого глубочайшего уважения : ему Москва обязана строительством современного водопровода, канализации, школ и больниц. При Алексееве город выстроил насосные станции, которые позволили довести водопровод до каждого дома. Две напорные башни у Крестовской заставы были оплачены Николаем Александровичем лично. Была завершена постройка Исторического музея и здания Городской Думы.
Известно, что он отказался от своего жалованья (12000 рублей в год), а за десятилетие его правления доходы города выросли почти в три раза. Николай Александрович являлся попечителем нескольких начальных учебных заведений, директором Попечительного о тюрьмах комитета, директором Русского музыкального общества, почетным членом Общества для пособия нуждающимся студентам Московского университета, казначеем Дамского комитета Общества Красного Креста. При нём в городе было выстроено 30 городских училищ.
Вспоминают, что Николай Александрович обладал горячим темпераментом, сильной волей, решительностью, не терпел проволочек, откладывания рассмотрения вопроса на какой бы то ни было срок. На заседаниях Думы, если какой-то вопрос не находил сочувствия у большинства, Николай Александрович заявлял: «Я нахожу, что предложение необходимо привести в исполнение, а если господа гласные отвергнут его, то заявляю, что оно будет произведено из моих личных средств». Особенно памятна среди его деяний история создания психиатрической больницы на Канатчиковой даче.
Увидев, в каком плачевном состоянии и тесноте находились душевнобольные в существующих лечебницах, Николай Александрович объявил сбор пожертвований. И вскоре была набрана большая сумма. Кстати, любой благотворительный сбор Алексеев начинал с себя. Он первый внёс в это предприятие 350 тысяч рублей. Когда же обратились за помощью к известному богачу Т. (известному, увы, и своей скупостью), он пожертвовал десять тысяч. При встрече с ним Алексеев сказал:
— Как же вы меня обидели, Иван Сергеевич!
— Это чем же? — нахмурился Т.
— Ну как же! Столь богатый человек, а выписали чек всего на десять тысяч. Выписали хотя бы на пятьдесят, я бы вам в ножки поклонился.
Не сомневаясь, что «поклон в ножки» — это лишь «фигура речи», Т. съязвил:
— Да, за то, чтобы увидеть, как городской голова кланяется мне в ножки, действительно пятидесяти тысяч не жалко.
Каково же было его удивление, когда Алексеев, как был в белом фраке и белых брюках, при стечении народа, бухнулся перед ним на колени и продолжал стоять до тех пор, пока не принесли перо и чернильницу и сконфуженный богатей не подписал чек на оговорённую сумму, а затем поспешно ретировался из собрания. В этой истории всё произошло, как по Евангелию: «…всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18, 9–14).
И ещё Алексеев показал нам удивительный пример соблюдения другой евангельской истины – любите врагов своих. Так уж случилось, что именно душевнобольной застрелил Алексеева в его думском кабинете. Умирая, городской глава завещал 300000 рублей на содержание больницы.
Надо заметить, что так же мешает партнёрскому бизнесу и излишняя доверчивость. Можно было бы написать целые тома о том, как портятся отношения между соратниками или даже хорошими друзьями, когда между ними встают деньги. Рассматривая историю предпринимательства в нашей стране, мы говорили о том, что был период, когда честному купеческому слову верили и без бумажных расписок, но не стоит забывать, что это было во время хорошо развитых отношений в купеческом сословии. Отношения между совладельцами дела регулировались тогда по особым правилам. Сегодня эти правила не работают. И известно множество примеров, когда данные взаймы, на дружеском доверии, деньги невозможно получить назад. В этих случаях предпринимателю приходится делать для себя нелёгкий нравственный выбор — простить долг или же вернуть деньги какими-то насильственными методами.
Чтобы не оказаться в такой ситуации, гораздо лучше вообще не вводить в соблазн и искушение своего товарища. Ещё в древнем Израиле существовало множество форм расписок, разводных писем и прочих бумаг для того, чтобы регулировать механизмы денежных отношений между людьми на юридической основе. С тех пор в этом отношении мы шагнули далеко вперёд, и в данном случае не стоит пренебрегать «благами цивилизации». В желании же искать правых и виноватых в таких ситуациях лучше вспомнить слова из Евангелия от Матфея: «Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф. 18, 7). Христиане, и особенно святые, всегда знали эту удобосклоняемость ко греху человеческой природы. Человек, который ведёт себя совершенно достойно и праведно в отсутствии соблазна, вдруг может сделать нечто такое, что и сам от себя не ожидает. Не случайно в молитве «Отче наш», которую заповедовал нам Сам Спаситель, есть прошение «и не введи нас во искушение…». Разумеется, понимается оно не в том смысле, что Господь способен специально вводить людей во искушение, но в том, что Он может помочь не впасть в искушение, если видит нашу немощь. А в обычных совместных проектах оградить от искушения может простой договор, имеющий юридическую силу, оговаривающий права и обязанности каждой стороны.
«Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии», — так начинается 126 псалом царя Давида. «Без Троицы дом не строится», — вторит ему русская поговорка.
Как же порой ошибаются те, кто полагает, что все наши удачи, достаток или здоровье нам даёт не Господь, а они приходят к нам сами по себе или оттого, что мы такие умные, такие удачливые, такие работоспособные! В житии святого Иоанна Кронштадтского есть одна поучительная история.
В Кронштадте в конце XIX века жил лавочник, дела у него шли очень хорошо, и он не сомневался, что успех его торговли зависит от бойкого места и от его расторопности. Так уж сложилось, что каждый день в его лавку заходил священник из соседнего Андреевского храма. Был это святой праведный Иоанн Кронштадтский. Он ничего в лавке не покупал, а только разменивал десять — пятнадцать рублей на мелкие монеты, чтобы тут же раздать их нищим. И стало это торговца тяготить. Выгоды никакой, только отвлекайся, считай да пересчитывай копейки. Да и нищих прикармливать какой прок? Только гляди, чтобы не своровали чего. Так он в сердцах однажды и подумал: «Хоть бы ты, поп, убрался бы куда-нибудь в другую лавку со своими копейками. Надоел!»
И представьте себе, что отец Иоанн как будто услышал тайные мысли лавочника и перестал к нему заходить. Но с тех пор у купца торговля стала идти всё хуже и хуже. Через несколько месяцев он уже был почти разорён. И ходить бы ему вскоре самому просить милостыню, да вспомнил он, как отвадил от своей лавки Андреевского батюшку и нищих. И дело, как вы понимаете, не в том, что святой «обиделся». Святые не обижаются и не насылают «порчу». Дело в том, что этот лавочник отвернулся от Бога, он своим неправильным устроением просто-напросто отрезал себя от Источника всего благого, от Источника, Который нам даёт и жизнь и богатство. Поэтому вскоре питающий его ручеёк и пересох. Но Господь милосерд. Далее в этом же житии мы прочтём, что дела у этого купца снова пошли в гору, когда он нашёл отца Иоанна и покаялся ему в своих грехах. Кстати, наученный таким образом уму-разуму, купец после этого стал первым благотворителем во всей округе. «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать».
Случай этот не единичный. О том, как отнимается богатство у тех, кто неправедно им распоряжается, отходит от воли Божией, мы можем прочитать и в житии Николая Чудотворца, и во многих других житиях, да и в жизни вокруг нас таких случаев немало. Но как научиться понимать волю Божию о себе, как научиться ей следовать?
Прежде всего, надо понимать, что всё в этом мире не случайно. Евангелие говорит нам, что без воли Божией ни один волос не упадёт с головы человека (см.: Лк. 21; Мф. 10). На всём, что нам может казаться незначительным, маловажным, проходным, на каждой неожиданной встрече, на кем-то невзначай обронённом слове лежит печать промысла Божиего. Потому что каждая ситуация в нашей жизни — это возможность выбора между добром и злом, между добродетелью и грехом. В молитве Оптинских старцев есть замечательные слова: «Господи!.. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что всё ниспослано Тобою». Желая понять волю Божию, нельзя поступать как неразумный мужик, который ждал Господа в гости (Г. Юдин из книги «Нечаянная радость»), накрыл богатый стол, нарядился, и сначала прогнал от дверей соседа, затем старуху-паломницу, а напоследок запустил сковородником в голодного пса, скребущегося у ворот. Во всех обличиях к нам стучится Господь: «Так, как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25, 40). Воля Божия и Божие посещение во всём, что нас окружает. Человеку может казаться, что самое важное дело его сегодняшнего дня — это провести нужную встречу, заключить прибыльный договор. А на поверку самым главным, спасительным для души в этот день было доброе слово, сказанное жене или сыну, или сочувствие сотруднику, у которого случилось горе.
Вот поэтому святые советовали внимательнее прислушиваться к себе, каждый свой поступок, каждое своё решение сопоставлять с заповедями Божиими. Мы должны знать эти заповеди назубок, они должны быть запечатлены в нашем сердце. Иногда можно услышать жалобу: «Как жаль, что Господь не говорит с нами напрямую, что мы должны пытаться понять Его волю через книги или жизненные обстоятельства, через людей или события, через молитву…» Но Господь говорит с нами! Через нашу совесть Он явно даёт нам почувствовать Его волю. Голос совести — это голос Бога в человеке. И только наша беда, если мы заглушаем в себе этот Голос, перестаём Его воспринимать, обращать на Него внимание. Замечено, что если человек не прислушивается к голосу своей совести, то этот голос со временем становится тише и затем совсем умолкает. Потому что Господь никогда не навязывает нам Своей воли, всегда оставляя право выбора.
В православной традиции есть понятие воли Божией и Божиего попущения. Попущение — это те случаи, когда Господь уступает человеческой воле, попускает ей свершиться, хотя знает заранее, что воля эта не благая, и что она принесёт человеку страдания. Преподобный Макарий Оптинский учил: «Воля же Божия не связывает нашего самовластия, но совершается, взирая на оное — к чему клонится. Есть воля Божия по благоволению, и есть воля Божия по попущению, — и сия последняя бывает, когда мы хотим, чтобы было непременно так, как мы думаем, что будет для нас хорошо. А когда отдаёмся в волю Божию и ищем не того, чего хотим, а что Ему будет угодно и нам полезно, то в сём бывает воля Божия — по благоволению, полезная и спасительная для нас, а при воле Божией, бывающей по попущению, неизбежны скорби и печали».
Так, например, можно быть богатым по воле Божией, а можно оказаться богатым и по Божиему попущению. Внешне можно не замечать этого различия — и тот и другой человек богат. Но если в первом случае богатство не станет камнем преткновения на дороге ко спасению, то во втором случае богатство будет для человека скорее источником страдания, нежели наслаждения. Мы уже приводили в пример предпринимателя, который мечтал о богатстве и роскошном доме со всеми удобствами для своей семьи. Но, пока он богател и строил дом, семья распалась, жена ушла, а дети стали чужими. Дом оказался никому не нужен. У этой истории есть продолжение: дом был продан, гораздо ниже себестоимости, а человек от горя спился и все деньги спустил. «Благословенна собственность, основанная на любви к Богу и на свободе сердца. Даруемая собственность приносит благословение. Похищаемая — низводит проклятье», — так говорил архиепископ Иоанн (Шаховской). Под «похищаемой собственностью» здесь можно понимать собственность неправедную, попущенную нам Богом по нашему неотступному хотению, так же, как было попущено до срока исполняться всем желаниям злой и жадной старухи из пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке».
Да, так бывает, что человек жаждет исполнения своей воли, идущей против воли Божией, во что бы то ни стало. То есть иного развития событий он просто не приемлет. Тогда Господь либо не внимает нашим молитвам, и все предприятия человека разрушаются, либо Он может попустить исполниться человеческой воле. Но Он лучше знает, что нам полезно, а что нет. «И ещё: если просишь о чём-либо, не проси, чтобы получить это непременно. Ибо говорю: ты, как человек, нередко считаешь для себя полезным то, что бывает бесполезным. Но если оставишь волю свою и решишься ходить по воле Божией, то будешь в безопасности. Он, предведущий всё прежде исполнения, по снисхождению Своему пасёт нас, а мы не знаем, полезно ли нам то, о чём просим. Многие, достигнув желаемого, впоследствии раскаивались, а нередко впадали и в великие беды; не исследовав тщательно, есть ли на это воля Божия, но думая, что это для них хорошо, и под какими-нибудь предлогами, имеющими вид правды, введённые в обман диаволом, подверглись крайним опасностям… И вот что говорю тебе: когда молишься, открываешь перед Ним, что у тебя на сердце, говори Ему: впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22, 42); если полезно, как Сам ведаешь, так и сотвори. Ибо так написано: „Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит“ (Пс. 36, 5), — так учит молитве преподобный Ефрем Сирин.
Известна следующая молитва митрополита Московского Филарета, в которой видно искреннее стремление познать волю Божью и полностью предаться ей: «Господи! Не знаю, что мне просить у Тебя. Ты Один знаешь, что мне потребно. Ты любишь меня больше, нежели я сам умею любить себя. Отче! Дай рабу Твоему то, о чём я Тебя и просить не умею. Не смею просить ни креста, ни утешения, только стою перед Тобою. Сердце моё Тебе открыто, Ты зришь нужды мои, которых я не знаю: зри и сотвори по милости Твоей. Порази и исцели, низложи и подыми мя. Благоговею и безмолвствую перед Твоей Святой волей и непостижимыми для меня судьбами Твоими. Весь я предаюсь Тебе. Нет у меня иного желания, — кроме желания исполнить волю Твою. Научи меня молиться. Сам во мне молись. Аминь».
В древнерусском житийном сборнике «Прологе» мы можем найти поучительную историю про каменотёса Евлогия. Этот каменотёс целый день добывал камень, а вечером, получив плату за труд, вёл в свой дом нищих, чтобы накормить их ужином. Однажды это увидел старец, молящийся Богу, и подумал, что, если стольких нищих питает Евлогий бедный, сколько бы мог напитать Евлогий богатый. Он стал усердно молить Господа послать каменотёсу богатство, и даже поручился за него своею душой, потому что был уверен в его попечительстве о бедных. И вскоре молитвы старца исполнились, Евлогий нашёл в скале золотую жилу и обогатился. Только вот про бедных и нищих он с тех пор забыл, стал важным вельможею, жил в великолепном доме и роскошествовал. А старца-молитвенника он даже не допустил на порог. Эта история закончилась благополучно, потому что раскаявшийся старец умолил Господа вернуть Евлогия в первоначальное состояние и тем спасти его и свою душу. Кстати, она могла закончиться и по-другому, если бы Евлогий в своём новом состоянии не изменил своим прежним привычкам, а продолжал бы питать и одевать нуждающихся, и с ещё большим усердием, пропорционально своим новым возможностям заботиться о страждущих.
Но бывают случаи и более печальные, когда человек, даже понимая, что надо сообразовывать свои действия с волей Божией, совершенно не знает, как именно это делать, и ведёт себя с Богом как с чиновничьей инстанцией, которую надо каким-либо способом ублажить, чтобы получить от неё разрешение на исполнение своих желаний. Так, один предприниматель раскаялся в том, что недостойно вёл себя при получении права на строительство дополнительного торгового павильона. После раскаяния он, видимо, посчитал, что все формальности с Богом уже улажены, и начал строительство, но трижды был вынужден его прекращать по совершенно разным причинам. Тогда он снова пошёл к священнику, у которого исповедовался, пожертвовал значительную сумму денег на храм и попросил благословения на строительство павильона. Но, разумеется, не получил его. Раздосадованный «непониманием функционеров», он никак не мог поверить, что дающий всем блага Господь не на его стороне. Поэтому проявил завидное упорство и всё же завершил строительство. Увы, новый павильон пришлось вскоре закрыть по требованию муниципальных чиновников, усмотревших ряд нарушений в оформлении уже выданной разрешительной документации. Всё в этой истории не случайно, а закономерно. И можно, конечно, обвинить всех вокруг, что, мол, плохие чиновники, плохой священник, плохая Церковь… Но достаточно было просто прислушаться к голосу совести и попытаться понять волю Божью о себе. Тогда бы и деньги были целы, и не пришлось бы тратить столько энергии впустую.
Кстати, по поводу «энергии впустую». Приходится часто слышать такую точку зрения деловых людей на призывы к воцерковлению: «Бизнес требует огромных усилий! Он требует человека полностью. У меня нет ни минуты свободного времени, поэтому я и рад бы, но не могу читать духовные книги, ходить в церковь…» Говорить так — это всё равно что утверждать, что мне некогда расчистить грязный родник, из которого я беру воду, потому что нужно постоянно таскать тяжёлые вёдра домой. Как показывает опыт, ни минуты свободного времени нет не у тех, кто сильно занят, а у тех, кто не умеет распределять своё время, выстраивать иерархию главного и второстепенного. Стоит только этому научиться, как мы увидим, что слишком много в нашей работе ненужной суеты. И окажется, что если есть на то воля Божия — заработать те же деньги можно гораздо меньшими усилиями, потому что Сам Благой будет посылать попутный ветер в поднятые паруса.
Итак, великое благо для человека, когда он сообразует свою волю с волей Бога, прислушивается к ней, старается её понять. И для знания воли Божией совсем не обязательно обращаться к ясновидящим или разыскивать популярных лжестарцев. Есть простые советы, которые можно встретить в святоотеческой литературе. Например, там говорится, что все мысли и решения, которые приходят к нам от Бога, приходят чаще всего в душевной тишине и спокойствии, а мысли богопротивные, которые подсказывает нам лукавый, обычно сопровождаются душевным смущением, неумеренным восторгом или, наоборот, неприятным, беспокойным чувством, излишней навязчивостью. Человеку легко узнать промысел Божий о себе: иногда надо просто немного подождать и посмотреть, как и в каком направлении складываются обстоятельства.
О том, насколько спасительно для человека следовать воле Божией, есть поразительный пример из жития святого Серафима Вырицкого.
До своего ухода в монастырь он был богатейшим купцом, миллионером. И вот однажды он увидел сидевшего на мостовой крестьянина в рубище, который громко повторял: «Не как ты хочешь, а как Бог даст!» Василий Николаевич (такое имя носил в миру Серафим Вырицкий) пригласил «оборванца» в свою карету и стал расспрашивать. Крестьянин рассказал, что в родной деревне остались у него семеро детей, жена и отец, больные тифом. Соседи боялись заразиться и в дом к ним не заходили. Отец сказал ему: «Ты один у нас в силах. Иди, продай лошадь, теперь весна, кто-нибудь купит для полевых работ, а на вырученные деньги купи корову, может быть, с ней мы выживем». Крестьянин продал в городе лошадь, но деньги у него отняли, так как он был очень слаб от голода и не мог сопротивляться обидчикам. Тогда он сел на мостовую и заплакал. Домой с пустыми руками возвращаться было невозможно. Решив умереть здесь, крестьянин повторял как бы сам себе: «Не как ты хочешь, а как Бог даст!»
Василий Николаевич поехал с ним на рынок, купил пару лошадей, телегу, нагрузил её продуктами, привязал к ней корову, затем подвёл крестьянина к телеге и дал ему в руки вожжи. Тот стал отказываться, не веря своему счастью, на что получил ответ: «Не как ты хочешь, а как Бог даст».
Но у этой истории есть и продолжение. Удивлённый таким смирением несчастного человека, Василий Николаевич всё повторял и повторял эти слова. Произнёс он их и перед тем, как сесть вечером в кресло своего личного парикмахера. Далее случилось неожиданное. Парикмахер вдруг упал на колени и сказал: «Барин, откуда ты узнал про меня окаянного?» Он признался, что хотел убить и ограбить своего хозяина. Но, услышав эти слова «не как ты хочешь, а как Бог даст», вдруг устыдился своего злого намерения.
Глубоко ошибочно думать, что Господь желает нам зла, что Он может желать нам нищеты, крушения наших предприятий, безнадёжности, отчаяния. Воля Бога всегда блага и милосердна. Бог есть Любовь и Источник всяческого добра. Зло же возникло в мире только в результате отклонения людей от Божественного добра. Главный его источник — это неподчинение человека промыслу Божьему. В мире нет источника тьмы. Тьма — это только отсутствие света. Если мы загораживаемся от Божиего Света, не даём Ему действовать в нас, тогда мы и пребываем во тьме. Это и есть — зло. Господь волен в мгновение ока разрушить наши загородки, но Он как сотворивший нас по Своему образу и подобию уважает нашу волю и нашу свободу. Он предлагает нам самим убедиться в неэффективности и неразумности жить во зле. Поэтому и говорят христиане, что Господь «попускает злое». Но и тут сказывается Его милосердное попечение о нас. Попуская нам пребывать в несчастьях, которые мы сами для себя избрали, нарушив Его волю, Господь укрепляет людей, даёт им возможность прозреть и исправить свою жизнь.
Так, например, апостол из семидесяти первых апостолов святой Ерм был одно время человеком богатым, но впоследствии утратил свое состояние. Когда же он захотел получить у Господа разъяснения, почему он и подобные ему лишаются своего состояния, то ему было откровение, в котором указывалось две причины. Первая – роскошество: покупка обширных предместий, строительство излишних вилл и домов. Вторая причина – не должное поведение в отношении своей семьи, небрежение в воспитании своих детей. Апостол Ерм, как известно, имел злоречивую жену, что, видимо. приносило ему бытовые скорби. Однажды, он увидел одну из своих воспитанниц, прекрасную телом и нравом, и посетовал, что Бог не даровал ему подобной жены. За это он был обличён в своём видении. В этом же видении было указано ему о том, что он «любя детей, не вразумлял своего семейства, но позволил им сильно развратиться». Для пользы душевной и вразумления от Бога и постигли его эти беды. Причём святому Ерму указывается, что истинное покаяние способно не только исправить сегодня все тяжкие последствия греховного поведения, но и совершенно отвратить будущие несчастья.
Поэтому любое несчастье, к примеру потерю богатства, мы должны воспринимать правильно. Да, мы можем лишиться имущества и состояния в том случае, если оно становится источником нашей погибели. Господь из милости может отнять его у нас. Если в богатстве наша душа развращается, если мы в сытости попираем основы морали и нравственности, не храним своих жену и детей, данных нам Богом, предаём и обманываем, преступаем людские и Божьи законы, потакаем самым низменным страстям своей натуры, не заботимся о страждущих — в один прекрасный день мы можем потерять всё, что имеем. В этот горький час важно понять, что это — не наша погибель, а наше спасение. Это не наказание Божие, а Его милость. Вспомните, кто из людей вообще первый оказался в раю? Разбойник, которого распяли рядом со Христом! Но в отличие от Христа он страдал не невинно, а за свои преступления. Как же такой страшный человек вдруг оказался достойным рая? Это случилось потому, что на кресте этот благоразумный разбойник осознал, что «достойное по делам приемлет»! Он понял, что сам своей жизнью заслужил такую участь. В момент такого осознания происходит чудо: человек кается и смиряется перед Богом, в нём возгорается пламя истинной веры. И чем искреннее и глубже это покаяние и смирение, тем большая перемена происходит с самим человеком (его дальнейшая участь может поменяться на противоположную!). И богатство может вернуться! Лишь бы не одолевало отчаяние, не умирала надежда и вера.
В «Миссионерских письмах» святителя Николая Сербского есть замечательное и очень честное письмо разорившемуся купцу, которого все покинули. Вот оно.
«Ты пишешь, что разорился. Друзья тебя покинули. Одни отвернулись, другие насмехаются…
Пропало имение, но ты не пропал. Если пропала торговля, это не значит, что пропал человек. Богатство не родилось вместе с тобой, оно прилепилось к тебе на жизненном пути и к концу жизни должно отлепиться от всякого. Однако оно отошло от тебя раньше конца твоей жизни, и это огорчило тебя, хотя именно это стало счастьем для многих, ибо, лишившись тленного земного богатства, они имели достаточно времени, чтобы обогатить душу Богом. Те же, кто сбрасывает с себя бремя плоти одновременно с бременем богатства, могут опоздать и потерять все.
Ты пишешь, что честно работал. За честность обещана вечная награда, а не временная. Честным трудом можно разбогатеть, а можно и обнищать. Но как богатство не возвышает человека, так же и бедность не унижает его. Кто думает иначе, тот не в христианской вере живет, а в язычестве, для которого цена человека равна содержимому его кошелька. Христос для того и взошел на Голгофу и дал распять Себя, чтобы упразднить это варварское мерило и установить новое – духовное и нравственное.
По Христовой мере, то, что составляет вечную ценность человека, не прибывает с богатством и не убывает с бедностью. Но приливы и отливы этой вечной ценности, которая не сходит с телом в могилу, зависят от силы любви человека к заповедям Божиим.
… Говоришь, что боишься сойти с ума. Не бойся: немногие сошли с ума от бедности, больше обезумевших от богатства.
О злодействе над собой пишешь. Не о самоубийстве ли думаешь? Вот будет пир диаволу! Значит, не Божией воле последуешь, а диавольской. Веревка на шее – и потеряна жизнь вечная. Действительно, в неожиданной перемене твоей жизни ничто не может поддержать тебя, кроме веры в Бога живаго, дарующего и взыскующего, испытывающего нашу веру и любовь».
Известно множество историй, когда утраченное богатство наживалось вновь, если человек не отчаивался, если утеря имущества не подрубала его человеческий стержень. Любопытен пример Федора Алексеевича Гучкова. Крепостной мальчик десяти лет от роду был отдан в обучение ткацкому и красильному делу. Через тридцать лет он стал купцом второй гильдии, имел фабрику с 50 станками. В 1812 году фабрика сгорела в московском пожаре, а весь товар и имущество разграбили французы. Но уже через год в небольшом селе он закладывает основы своей новой фабрики, в будущем не менее успешной.
Огромные убытки от пожара в 1854 году потерпели и его сыновья, имевшие уже 1000 ручных станков и 60 машинных. Но и они смогли начать сначала. Прапраправнук Фёдора Алексеевича по женской линии Дмитрий Борисович Зимин тоже начинал с нуля. При Сталине отец был расстрелян как враг народа и, казалось бы, ничто не предвещало мальчику успеха в жизни. Но, видимо, качества, унаследованные от предков, только ждали благоприятного времени, чтобы проявиться. В школе он серьёзно занялся радиоделом, затем продолжил учёбу, стал доктором технических наук, лауреатом государственной премии, а по окончании советской эпохи начал заниматься мобильной телефонной связью, основав корпорацию «Вымпелком» (товарный знак «Билайн»). Через некоторое время, выйдя из корпорации, он вложил десятки миллионов долларов в благотворительный фонд «Династия», которые сегодня поддерживает серьёзные научные и просветительские проекты.
Божия воля и Божие благословение для человека, как попутный ветер в поднятые паруса. С ними всё можно преодолеть. Только мы не всегда ясно отдаём себе отчёт, что это такое, и почему иногда после испрошенного нами благословения мы переживаем события, которых не ожидали, полагая, что уж теперь-то всё пойдёт как по маслу. Один предприниматель рассказывал о знаменательной для него встрече со схиархимандритом Николаевского Рыльского монастыря Ипполитом (Халиным). Он попал к старцу, работая топ-менеджером одной из крупнейших современных компаний. В общем-то у него всё было неплохо, но хотелось чего-то большего. Он попросил у старца благословения заняться предпринимательством. В тот момент, слабо представляя, чем менеджерство отличается от самостоятельного предпринимательства, он не совсем понял, почему старец вдруг посмотрел на него, как на героя, просившего исключительно рискованного подвига. Тем не менее, благословение было получено, а далее события начали развиваться весьма стремительно: он потерял работу, его обокрали, друзья предали, он оказался у разбитого корыта. Впору было отчаяться, но, как рассказывает предприниматель, в это время он испытывал странное для него душевное спокойствие, которое подпитывалось благословением старца Ипполита. Это спокойствие как бы являлось залогом, что, несмотря на неблагоприятное положение дел, благословение старца исполнится, он станет предпринимателем, и всё будет хорошо. Так и произошло. До сих пор этот ныне успешный человек хранит воспоминание о встрече в Рыльском монастыре, при которой его особенно поразила любовь, исходящая от схиархимандрита, нелицемерная любовь, в которой так нуждаются и богатые и бедные.
Обычно человеку трудно увидеть благо в неприятностях, бедах, страданиях. Он ропщет, когда воры крадут, когда «ржа и моль» поедают его имущество. Но посмотрите, какой взгляд на всё это у человека Божьего, какая высота и благородство духа. Вот что пишет архиепископ Иоанн (Шаховской): «Падшее человечество привязано к преходящим ценностям, прилипло к сластям сего мира, к его призрачному богатству, к его столь же призрачной славе... Не будь червей, ржавчины, моли, саранчи, смрада, тления, страданий, смерти — мир был бы живым адом. Некоторым людям кажется как раз наоборот: не будь на этой земле болезней и печалей, был бы «рай». Но — то был бы ад. Греховность плоти земной покрывается печалями земли. Благословенная соль страданий предохраняет дух человеческий от разложения и смерти вечной. Предохраняет в тех людях, которые понимают и принимают узкий путь Христов».
А вот высказывание святого Иоанна Златоуста: «Будем благодарными и при получении, и при потере, а не станем раболепствовать предметам преходящим и не принадлежащим нам. Лишает ли нас Бог имущества, Он берёт Своё (...) Будем же благодарны, что мы удостоились содействовать делу Его. Но ты хотел бы навсегда удержать то, что имеешь? Это свойственно неблагодарному и не знающему, что у него всё чужое, а не своё».
В разговоре о Божией воле и Божием попущении возникает вопрос: до какой степени человек должен полагаться на волю Божью? Как может он сознательно строить свою жизнь, планировать краткосрочные и долгосрочные проекты, если над его маленькой волей стоит воля большая, и она может в одно мгновение переменить все начинания? Не зря же в недрах народной мудрости родилась поговорка — «загад не бывает богат». Ответ на этот вопрос мы можем найти в послании апостола Иакова: «Теперь послушайте вы, говорящие: сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживём там один год, и будем торговать и получать прибыль; вы, которые не знаете, что (случится) завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Вместо того, чтобы вам говорить: если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое» (Иак. 4, 13–15).
Апостол не призывает вообще не загадывать и не строить планы на свою будущую жизнь. Такая жизнь была бы безрассудна. «Каждому предприятию должно предшествовать рассуждение: без него и то, что кажется добрым, обратится в грех, если делается не в своё время или без сохранения меры», — говорил святитель Василий Великий. А преподобный Макарий Египетский советовал жить так, будто бы душе переходить в иные обители уже завтра, а телу жить ещё пятьсот лет. Ещё одна поговорка, выкованная в русском народе, гласит — «готовь сани летом, а телегу — зимой». Планировать свою жизнь необходимо, но апостол призывает учитывать, что все наши планы могут и будут исполняться только при наличии на то воли Божией. Он призывает всегда быть готовыми к тому, что Господь Вседержитель, Который всё держит в воле Своей, может внести в них неожиданные коррективы. А если человек к этому готов, то он должен принимать это без ропота. «Делай, что должно, и будь, что будет», — эта мудрость настолько древняя, что установить её авторство практически не представляется возможным. Но, отточенная веками, она чрезвычайно верна.
Христианин должен уметь соединить в своей душе две, на первый взгляд, казалось бы, несовместимых, вещи: «память смертную», то есть уверенность в том, что он умрет, и, может быть, скоро, и упование на жизнь вечную. Но христианский страх смерти не имеет ничего общего с обычной боязнью умереть, парализующей человека. Он, наоборот, — движущая сила, побудительный мотив к действию, к ещё большей жизненной активности, а главное — к выбору дел первостепенных, которые нельзя отложить, которые надо успеть завершить в земной жизни. Это даёт человеку твёрдость в исполнении планов, необходимую сосредоточенность на главном, не позволяет рассеиваться не только в духовном плане, но и в житейском. Выдающийся русский учёный Владимир Вернадский имел обыкновение отказываться от многих соблазнительных научных предложений, если они уже прежде не входили в его планы. Он объяснял, что отказывается из-за христианского понимания страха смерти. То есть боится не успеть в отпущенные жизненные сроки сделать то, что задумано. И он советовал каждой творческой личности приобретать этот страх, как можно раньше, потому что это очень организует жизнь, не оставляя в ней места беспечности и расслабленности.
Волю Свою Господь открыл нам в Писании, но судьбы Божии для нас непостижимы. На то она и воля бесконечного Бога, что мы, люди, здесь, на земле, никогда не сможем постичь её полностью. Желая познать волю нашего Создателя, не стоит быть излишне самоуверенным в оценках. «Ваши мысли — не Мои мысли», — говорит нам Господь устами пророка Самуила. Особенно, если дело идёт о попытках усмотрения воли Божией в окружающем мире и желании всему давать окончательный приговор. Иногда знание тайн Божией воли бывает и неполезно. Святоотеческое предание описывает нам такой случай, когда святой Антоний Великий хотел исследовать «глубину судов Божиих» и стал вопрошать: «Господи, почему иные умирают молодыми, иные же достигают великой старости? И почему иные бедствуют, иные же богатеют? И как это неправедные богатеют, праведные же бедствуют?» И на это был ему глас с Неба: «Антоние, за собою следи; сие же суть суды Божии, и не полезно тебе ведать их».
В суждениях о воле Божией не должно быть излишней категоричности. К сожалению, люди часто склонны судить, давать оценку, выносить приговор, советовать, как им кажется, из благих побуждений. Такие советчики не всегда понимают, что свой личный собственный опыт есть опыт уникальный, и он, как платье индивидуального пошива, не каждому впору. Кстати, иногда советы даются даже не из опыта, а из существующих стереотипов. Известно немало случаев, когда молодой (и не обязательно молодой) предприниматель решал осуществить некий задуманный проект: например, открыть собственное дело (хотя это может быть любое предприятие — желание написать роман или поступить в престижный вуз). Конечно, не имея опыта, он шёл за советом к старшим товарищам. Что чаще всего он слышал в ответ? Вот такие слова: «У тебя ничего не получится!» В таких случаях обычно приводится тысяча доводов, почему не получится: и эти доводы весьма убедительны и разумны. Их бывает вполне достаточно, чтобы этот предприниматель опустил руки. А уверены ли эти благожелательные советчики, что они не вторгаются в промысел Божий о человеке? Ведь осуществление любого проекта есть некий путь, в процессе которого человек приобретает и знания, и необходимый опыт, учится добиваться поставленной цели. Сделав несколько шагов, этот человек, быть может, уже самостоятельно поймёт, как подкорректировать свои планы. Но кто готов утверждать заранее, что любая задумка безнадёжна? Воля Божия о каждой личности бывает настолько непредсказуема и удивительна, что никто не может окончательно знать, что получится, а что — нет. Что было бы со многими прекрасными талантливыми предпринимателями, учёными, писателями, музыкантами, инженерами, если бы им все говорили — «бросай, это у тебя не получится», и если бы они поверили в эти слова? Мы все должны быть очень внимательны к тому, что говорим другим.
Известен печальный пример с академиком Павловым. Однажды к Павлову зашёл врач, его коллега по Медико-хирургической академии. У них состоялся разговор, который начался мирно, а закончился на повышенных тонах. Дело в том, что врач, который, как и сам известный физиолог был атеистом, вдруг начал говорить про загробную жизнь и спросил на этот счёт мнения Павлова.
— Как я могу относиться к загробной жизни? — возмутился Павлов. — Я же врач! И ты — врач! Как тебе не стыдно говорить такие глупости?
Но, оказывается, накануне у этого врача умерла жена. Что за мысли были в его голове? Может быть, это был момент прозрения и возможности прийти к Богу, но категоричное и авторитетное чужое мнение не дало этого сделать? Этой же ночью коллега Павлова покончил с собой. Промысел Божий каждому человеку желает спастись, и в этом случае мы никак не можем сказать, что таков был промысел Божий о человеке. Наоборот, здесь Божиему промыслу не дано было свершиться, вмешалось чужое мнение. Кстати, сам Павлов после этого всю жизнь следил за своими высказываниями и избегал негативных слов о религии и Церкви. При этом его позиция не была просто равнодушной: он активно выступал против сноса Троицкого собора, посещал со своей верующей женой церковные службы, отстаивал позицию, что наука и религия совместимы.
Вопрос о том, каким должно быть человеческое общество, издавна волнует умы. Но построение общества — не постройка дома, построение общества зависит от огромного количества факторов. Поэтому не случайно некоторые конкретные мечты об идеальных, с точки зрения авторов, обществах получили название утопии (в переводе с греческого — «место, которого нет»). И кстати, хорошо, что — нет. Потому что, когда читаешь об идеальном обществе Томаса Мора или «Городе солнца» Томмазо Кампанеллы, то волосы встают дыбом от «идиллических картинок» такого человеческого «счастья». Как хорошо, что Господь не попустил этому «счастью» сбыться (разве что отчасти они воплотились именно у нас в России, в социалистической формации).
Вспоминается басня Ивана Крылова «Лягушки, просящие царя», про то, как жительницы болота были недовольны обществом, в котором жили, и всё хотели чего-то лучшего. Сначала им показалось «не благородно» жить при демократии, и им в цари послали осиновый чурбан. С таким «милостивым и добрым» царём им показалось скучно, вскоре они утеряли перед ним всякий пиетет и вновь стали просить другого. Как известно, допросились они до того, что их царём стал журавль, поедающий лягушек. То есть зачинщики переустройства общества, к сожалению, чаще всего сами не знают, чего хотят.
Общества складываются исторически. Но, тем не менее, человеческие идеалы, представления о справедливости, счастье, свободе очень влияют на то, каким обществу быть, только не впрямую, а опосредованно. Собственно, Господь даёт людям именно то общество и такой политический и экономический строй, который им наиболее «полезен», или, иначе сказать, соответствует духовному, нравственному состоянию конкретного общества. На каком-то этапе человеческой истории возможно жить только по закону «око за око, зуб за зуб», на другом уже можно подняться до понимания заповедей, высказанных Спасителем в Нагорной проповеди.
Из Библии мы знаем, что общество может находиться в таком состоянии, когда его напрямую ведёт Бог или Его пророки, и в таком, когда Бог говорит, что от «идеалов» этого общества не останется камня на камне. Господь наш Иисус Христос неоднократно пресекал попытки втянуть Его в политические разборки и переустройства существующих обществ. «Царство Моё не от мира сего», — подчёркивал Он. «Кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мк. 12, 17), — отвечал Он на лукавые вопросы фарисеев. (Кстати, евреи были единственным народом империи, который добился разрешения на чеканку монет без изображений кесаря — так называемых «храмовых шекелей». Эти монеты иудеи жертвовали в сокровищницу храма, отдавая «Богу Божие». А изображение и подпись кесаря на монете были знаком права его собственности на эту монету. Христос велел показать именно ту монету, которой платится подать.) Спаситель, как никто другой, понимал, что, пока не изменится сознание членов общества, не исцелится греховная природа человека, не поменяются представления о том, что такое истинное добро и настоящая справедливость, никакой рай на земле невозможен, если он вообще возможен на непреображённой земле. Вместо того, чтобы менять внешние формы систем, в которых живут люди, Он призывал к перемене каждого человека в отдельности. «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся», — так сформулировал этот принцип русский святой Серафим Саровский. Церковь считает, что все переустройства людей, общества и мира в целом нужно начинать только с себя. Гениально сказал об этом Фёдор Михайлович Достоевский: «Диавол с Богом борется, а поле битвы — сердце человеческое».
Почему с себя? Потому, что грехи и страсти искажают не только природу самого человека, но и его представления о мире. Подверженный грехам человек видит мир как в кривом зеркале, не понимая богоустановленных связей и отношений между вещами и явлениями. Стараясь исправить мир по своим искажённым представлениям, он только делает хуже. «Вынь прежде бревно из твоего глаза, — учит Христос, — и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7, 5).
Но такая позиция вовсе не означает совершенной пассивности человека в деле устроения общества. Надо сказать, что вообще пассивность, которую ошибочно принимают за христианское смирение, не имеет с последним ничего общего. Пассивность — это безразличие, равнодушие. Позиция же христианина никогда не может быть безразличной, потому что именно различение добра и зла и выбор добра — его сознательная установка. Причём выбор добра совершается им не просто теоретически, а практически, на деле: «Вера без дел мертва» (Иак. 2, 17). Именно потому положительные качества христианина и называются добродетелями, что добродетель — это потребность делать добро, деятельно выполнять заповеди Божьи, а не на словах.
Православный христианин не может оставаться равнодушным к несправедливости и злу, царящему в обществе. Но ему надо иметь огромный запас мудрости, кротости и любви, чтобы действовать в любом обществе на благо, а не наломать дров.
Капиталистическое общество не идеально. Но не идеально и общество социалистическое. Недостатки первого привели к тому, что в нашей стране, как потом говорили, был поставлен глобальный эксперимент по построению коммунизма. Эксперимент неудачный. Оказалось, что общество «всеобщего равенства» не может быть справедливым, потому что от природы, а точнее — от Бога, все имеют разное количество талантов. И, следовательно, равенства в принципе быть не может. Социалистическое общество с его уравниловкой очень быстро породило тунеядство и нежелание работать. Жизнь показала несостоятельность таких мечтаний.
Вот что писал об этом отец Сергий Булгаков в своей работе «Христианство и труд». «Это беснование (имеются в виду деяния большевиков) было вскормлено безбожием капитализма, поставившего наживу единственным законом бытия и превратившего рабочий люд в материал для эксплуатации. Грехи капиталистического своекорыстия, безжалостное угнетение масс, разложение семьи, привлечение на фабрику женщин и детей, изнурительный и одуряющий труд, непомерно низкая плата — все эти грехи организованной корысти, или капитализма, и подготовили почву для социализма, а до известной степени делают понятным и правым его гнев и негодование». Да, всё это было, несмотря на то, что были и такие капиталисты — благодетели и меценаты, о которых мы говорили в главе «Этическая традиция православного предпринимательства». Было всё. Кто взвесит и на каких весах, чего было больше? Чтобы мы не повторяли наших исторических ошибок и не наступали на те же грабли снова, мы сегодня должны читать и перечитывать слова отца Сергия из той же книги: «Делом христианского долга, любви и справедливости поэтому является всяческая забота о ближнем: должны быть омыты и перевязаны гноящиеся раны Лазаря, и он не должен питаться одними крохами псов. Следует прилагать всяческую заботу со стороны всех тех, кто призван к тому своим положением, и прежде всего имущих и богатых, к исполнению своего долга перед ближним, о нём спросится с каждого из нас на Страшном Суде Господнем. Если бы имущие поступали по-христиански, то и не было бы той правды обличения социализма, которую ныне нельзя отрицать. Церковь не связывает себя с теми или иными практическими средствами социальной помощи
и любви, они изыскиваются человеческим разумом и подсказываются опытом жизни, но она благословляет всякое братолюбивое делание и призывает к нему каждого в своём звании». То есть недостатки любого общества могут покрываться христианской любовью и милосердием.
Но каково же всё-таки должно быть это братолюбивое делание? И к какому обществу следует стремиться? Если нельзя придумать и расписать такое общество до мелочей, то хотя бы стоит иметь верные ориентиры. Православие, как всегда, такие ориентиры нам даёт. Вот как об этом пишет профессор МДА Алексей Ильич Осипов в статье «Свобода христианина, свобода Церкви и религиозная свобода»: «Важнейшей задачей общества должно являться создание такой нравственной и правовой атмосферы, в которой внешние свободы способствовали бы духовному росту и исцелению человека, а не опустошали его, не стимулировали страстей, убивающих саму душу».
С православной точки зрения не могут приветствоваться никакие мечты о благосостоятельных обществах потребления. Если сытая жизнь в довольстве, стремление к внешним благам не могут дать смысла жизни отдельному человеку, не могут они дать смысла и обществу людей, коллективно стремящихся к этим же целям. Стремления к производству ради производства, к власти ради власти, к равенству ради равенства, и даже к счастью ради счастья, представляют извращения нормальной жизни и являются источниками зла, порабощения духа вещами преходящими.
Размышляя о различных теориях развития общества, прежде всего, мы должны помнить о человеке. Он — мера любого общества. Человек задуман Богом как венец творения, как личность, призванная к обожению. Человеческое призвание чрезвычайно высоко. Это призвание вообще выводит его за земные пределы, за грань этой временной жизни. Оно не ограничивается только тем, чтобы немного духовно возрасти, нравственно развиться и сделать себя самого и мир вокруг себя несколько лучше, чем есть. Призвание человека — превзойти самого себя, возвыситься над собой и над миром, стать небо-земным существом, стать не просто в той или иной мере лучше, но сделаться совершенным, подобно всесовершенному Богу, в конце концов, стать богами по благодати.
Бог есть Творец нашей личности, то есть центра нашего самосознания и силы самоопределения. Значит, как говорит нам учебник по нравственному Богословию, мы найдём своё верховное благо, когда будем стремиться к развитию своего самосознания и силы самоопределения. Без этого развития наша человеческая личность затеряется в потоке телесных или животных потребностей и страстей.
Повреждённый грехом мир пытается сделать из человека не цель, а средство, сделать человека либо материалом для эксплуатации, либо винтиком в машине прогресса. На человека смотрят как на потребителя товаров и услуг, оценивая при этом его кошелёк и способности «переварить» то, что ему предлагает навязчивая реклама. Но человек — не может быть функцией, он — личность. И поэтому целью любого общества по большому счёту должны являться не какие-то характеристики этого общества, а сам человек. Общество будет лучше, если у каждого человека будет больше возможности раскрыть и реализовать дары, данные ему Богом. То есть счастливым можно было бы назвать общество, в котором для каждого его члена есть равенство возможностей реализации его личности, чтобы никто не чувствовал себя в обществе «человеком с ограниченными возможностями». Христианское общество — общество свободы и равенства возможностей реализации каждой отдельной личности, где под свободой понимается в первую очередь неотъемлемое право человека на свободу от греха. Но для этого мы должны повернуться лицом к человеку, лицом друг к другу. Человек должен стать мерилом всех преобразований общества.
Но что мы видим сегодня? Учёный не может воплотить свои открытия в жизнь, он даже не способен их сделать, потому что вынужден зарабатывать кусок хлеба другим трудом. Художник, вместо того чтобы написать бессмертный шедевр, пишет на заказ поделки для невзыскательной публики. Писателю невозможно издать своё произведение: парадокс ещё и в том, что в большинстве случаев он не только не может претендовать на гонорар, но и сам должен платить за публикацию. Мать, воспитывающая детей, не в силах дать им образование и жильё, инвалид не имеет возможности найти в этом мире своё достойное место, педагог бросает школу, чтобы промышлять для тех же учеников репетиторством, врач покидает больницу и практикует на дому и так далее и так далее. И всё это потому, что все они вынуждены выживать и выискивать более-менее приличный заработок любыми способами. Такое положение дел ненормально. Культура, наука и образование не могут организовываться наподобие мелкого самоокупаемого кооператива, и, если их ставят в такие условия, они обязательно скатятся до ширпотреба. Вот поэтому-то тот, кто имеет возможность создать для других условия реализации их способностей, протянуть им руку помощи, воплотить в жизнь творения людей науки и искусства, должен делать это, видя в этом свой долг.
Исследуя социальные слои современного общества, следует сказать, что предприниматели сегодня — это одна из наиболее творческих, способных и плодотворных частей общества, которая может сделать для этого общества очень много.
Кандидат исторических наук Наталья Николаевна Зарубина, говоря сегодня о проблемах взаимоотношения бизнеса и общества, отмечает: «В современной России проблема взаимоотношения бизнеса и общества встала весьма остро: на фоне процветания крупных корпораций и внушительного числа российских бизнесменов, вошедших в списки самых богатых людей планеты, социальные программы всё больше сокращаются, а отечественные искусство, образование, наука, медицина и т. д. уповают на поддержку и «гранты» иностранных фондов. Пока возродившийся российский деловой мир не явил ни нового Саввы Морозова, ни собственного Сороса. Социальная деятельность предпринимательства — как крупного, так и среднего — также пока не проявилась в значимых для общества масштабах, и отдельные «пиаровские» акции не могут прикрыть безразличия бизнеса к проблемам общества».
Но предприниматели всё больше и больше понимают, что от проблем общества, в котором они живут, невозможно укрыться. При нарушении баланса интересов членов общества, при общем упадке здравоохранения, культуры, образования, науки крупный бизнес в России вместо развития общества рискует стать для него деструктивным элементом.
Патриарх Кирилл: «Государства и народы, отрицавшие значимость духовной жизни, исчезли с исторической сцены. Поэтому так важно, говоря об экономике и росте благосостояния, не забывать об их высшем предназначении — служить материальной основой для духовного роста личности, служить общему благу — материальному и духовному, не препятствовать, а… помогать спасению человека».
По мнению архиепископа Иоанна (Шаховского), человеческое общество разделяется не на сословия и не на классы: «В мире не два лагеря — капиталистов и пролетариев, — как то хочет представить внешнее сознание. В мире три лагеря: 1) безбожные бедняки, 2) безбожные богачи и 3) бедные и богатые (материально) христиане. Такова этическая карта мира. Христиане не делятся на «бедных» и «богатых», ибо бедные осознают преимущества своей бедности, богатые — стеснительность своего богатства и, во всяком случае, его непрочность и оттого — незначительность. И все остаются на своём пути, несут своё служение... Для этих третьих только и может быть, в собственном смысле, «социальная проблема». Для первых она не существует и не может существовать, ибо там действует принцип борьбы и решительной непримиримости, т. е. либо войны, либо чисто дипломатического, не имеющего никакой реальной силы, мира. Третья группа, конечно, наименьшая в мире, ибо небесно-почётная принадлежность к ней есть выражениене словесной и даже — считаем нужным подчеркнуть — не идеологической, но духовно-реальной, конкретной христианской веры. Только из этой подлинной реальности духа может вырастать идеология общественной христианской жизни».
Сегодня многие, как огня, боятся кризисных состояний экономики и говорят о необходимости построения бескризисного общества. С одной стороны — да, мы должны создавать механизмы, которые бы позволили смягчать последствия кризисов, особенно для самых незащищённых слоёв населения. С другой стороны, неверно думать, что кризисы — это что-то исключительно отрицательное, мешающее нам жить. Например, для человека тяжелобольного кризис — это переломный момент в ходе болезни, после которого начинается выздоровление. То есть кризис — это и новые открывающиеся возможности, и сам он прекрасная возможность прозреть и увидеть то, чего раньше видеть не хотелось. Кризис — слово греческое kr…sij, означает решение, поворотный пункт, исход, но в том числе и суд. Вот как писал о кризисе святитель Николай Сербский: «Прежде европейцы, если постигало их какое-то несчастье, употребляли слово «суд» вместо слова «кризис». Сейчас слово «суд» заменили словом «кризис», понятное слово менее понятным. Наступала засуха, говорили: «суд Божий!», наводнение — «суд Божий!». Начиналась война или эпидемия — «суд Божий!»; землетрясения, саранча, другие бедствия, всегда одно — «суд Божий!». Значит, кризис из-за засухи, кризис из-за наводнения, из-за войн и эпидемий. И на теперешнюю финансово-экономическую катастрофу народ смотрит как на суд Божий, но называет её не «судом», а «кризисом». Дабы умножилась беда от неразумия! Ибо, пока произносилось понятное слово «суд», была понятна и причина, которая привела к беде, был известен и Судия, попустивший беду, и цель, ради которой беда была попущена. После подмены слова «суд» словом «кризис», малопонятным для большинства, никто не может объяснить, ни от чего он, ни от кого, ни для чего».
Слова о Божием суде могут также вызывать страх, но только в том случае, когда мы забываем о милосердии Божием, превосходящем всякое мыслимое человеческое милосердие. Если бы Бог на самом деле судил нас по правде, никто бы не смог спастись. Бог Судия милосердный, Он всегда готов помочь нашему спасению, лишь бы было на то наше произволение. Поэтому Его суд для нас и любой кризис — это, действительно, новая возможность к прозрению, выздоровлению и спасению. Время кризиса — это время, когда надо переставать прятать голову в песок и продолжать загонять вглубь смертельную болезнь. Не к бескризисному обществу мы должны стремиться, а к обществу, правильно воспринимающему спасительный для нас кризис, который и поворотный пункт, и суд, и — решение.
Говоря об обществе, к которому нужно стремиться, следует коснуться и вопроса о том, какими должны быть отношения человека с обществом и общества с человеком. В обществах, где развит крайний индивидуализм, человек начинает ставить свои личные интересы выше общественных, изолируется от социума, перестаёт интересоваться жизнью общества, становится антисоциален и эгоистичен. В конечном итоге индивидуалисту становятся неинтересны ни мир, ни страна, ни люди, нуждающиеся, быть может, в его помощи. В обществах, где правит коллективизм (антитеза индивидуализму), обычно господствует большинство, которое перемалывает человека, не вписывающегося в общепринятые рамки. И индивидуализм, и коллективизм, как показала история, приводят к деградации человеческого сообщества и не могут рассматриваться как идеал.
А существует ли этот идеал вообще? К чему должны стремиться люди, желающие идеального общества? Одного точного слова, которое бы описывало этот идеал, пока не найдено. Назовём его сейчас соборностью. Вообще соборность — понятие богословское, его обычно применяют к характеристике апостольской Церкви, которая и строится по принципу соборности, имея перед глазами прообраз — Святую Троицу, где три ипостаси Божества соединяются «нераздельно и неслиянно». Соборность — это не просто коллективизм, это единство членов Церкви между собой и со Христом, освящённое благодатью Святого Духа. Соборность — это цельность, внутренняя полнота, множество, собранное силой любви в свободное и органическое единство. Церковь представляет собой единое мистическое тело, некий организм, состоящий из отдельных, но соединённых между собою, членов. Об этом говорит в Первом послании к коринфянам апостол Павел: «Ибо как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом. Тело же не из одного члена, но из многих». То есть, уверовав в Единого Бога, став членами единой Церкви, все мы соединяемся во Христе новыми высшими связями, соединяемся единым Духом, единой Любовью. Мы причащаемся на литургии Тела и Крови Христовых, и таким образом Господь пребывает в нас, а мы в Нём. И все мы составляем единое тело и единый дух. Во Христе мы соединены со всеми апостолами и пророками, со всеми святыми. Во Христе мы едины с апостолом Павлом и Серафимом Саровским, Николаем Чудотворцем и Сергием Радонежским, и Самой Пресвятой Богородицей. В таком сообществе не может быть членов негодных и ненужных. В таком сообществе каждый уважает свободу другого, видя в нём образ Христов. «Если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука, то неужели она потому не принадлежит к телу? И если ухо скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не глаз, то неужели оно потому не принадлежит к телу?.. Бог расположил члены, каждый в составе тела, как ему было угодно. Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; и также голова ногам: вы мне не нужны. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее… Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге» (1 Кор. 12, 14–21), — говорит апостол Павел.
Личная духовная жизнь в христианском понимании органически связана с жизнью соборного человечества и мира. Но можно ли в обычном, не церковном, обществе если не воплотить, то хотя бы приблизиться к идеалу соборности? Над этим размышляли наши русские религиозные философы. Семён Франк, Николай Бердяев, Алексей Хомяков, Пётр Лавров писали об этом в своих статьях, пытаясь найти этому понятию новый адекватный термин. Франк называл такую соборность солидарностью, а Бердяев — коммюнотарностью, или общинностью. «Человеческая жизнь во всех её областях… есть необходимое и имманентное выражение глубочайшего онтологического всеединства, лежащего в основе человеческого бытия», — утверждал Франк.
Он выделял три формы соборности: соборность в брачно-семейных отношениях, соборность в религиозной жизни и соборность в жизни определённого множества людей, объединённых общностью судьбы. В этой, третьей, соборности заключается важная для общественной жизни роль прошлого и культурно-исторических традиций. А практическим выражением соборности является служение: служение ближнему, служение Богу, служение обществу и служение самого общества единым целям, а также ответственности не только за себя, но и за свой народ и свою страну в целом. И с этой точки зрения, невозможно отделить заботу о личном спасении от участия в деле духовного преображения всего мира, к которому призвано соборное христианство в его земном историческом пути. Вот такая соборность и может являться идеалом, к которому должно стремиться общество, а служение — это идеал отношений членов этого общества.
В основе служения всегда лежит любовь. Господь дал нам заповедь — «любите друг друга». Любовь всё скрепляет и соединяет в единое тело. Но любви надо учиться, любовь надо воспитывать. Когда наше общество дорастёт до этого понимания, изменится всё: от отношения к тебе в ближайшем магазине и отношений соседей по лестничной клетке до отношения политиков к принятию различных законов, регулирующих нашу жизнь. Когда-то идее соборности учила обычная русская притча: отец брал в руки веник и показывал сыну, как легко сломать каждый прутик по отдельности, но как трудно переломить их все разом. Сейчас мы должны осознать эту идею любви и милосердия, идею общности и служения, и всюду пропагандировать её, внедряя в нашу жизнь. По большому счёту не нужно выдумывать какие-то новые национальные идеи, как предлагают сейчас некоторые публицисты, — все идеи уже есть. Национальная идея — это вера людей в Божий промысел относительно их страны и следование этому промыслу.
У России замечательный государственный символ — двуглавый орёл. К сожалению, по этому поводу сегодня часто иронизируют, изощряясь в остроумии. А ведь в этом символе удивительным образом заключена и разгадка нашего исторического пути. Ещё Столыпин в своё время говорил: «Если двуглавому российскому гербу, смотрящему на Восток и на Запад, отрубить одну голову, он не станет одноглавым орлом — он истечёт кровью и погибнет». Уникальность нашей страны именно в срединности её положения, в расположении её между двух полюсов — Востоком и Западом. У России есть интересы и на Западе и на Востоке. Потому все споры сторонников «западного» и «восточного» пути развития разрешимы только на уровне преодоления двух крайностей, соединения в себе этих двух противоречий. И от Запада и от Востока следует брать самое лучшее, самое ценное, переосмысливая этот опыт и вырабатывая свой единственный, неповторимый путь. Но также неправильно будет, если в поисках этого своего пути мы начнём «разворачивать головы орла вовнутрь», замыкаясь в себе, закрываясь «железным занавесом», отказываясь от осмысления и западного и восточного опыта.
Если наша жизнь будет построена на камне веры, на прочном фундаменте, если для каждого члена общества правилом станет не потребление, а служение, что сможет нам повредить? На заре христианства святой Василий Великий не боялся посылать христианских юношей на учёбу в языческие школы, напутствуя их такими словами: «Не должно однажды навсегда придав сим мужам (имеется в виду — языческим учителям. — Прим. авт.) кормило корабля, следовать за ними, куда ни поведут, но заимствуя у них всё, что есть полезного, надобно уметь иное и отбросить». Так, выискивая самое ценное на Западе и на Востоке, можно применять это к себе, если оно вписывается в наше самосознание, не противоречит нашей православной культурной традиции. А если не вписывается, нужно уметь сохранять свою духовную независимость и свободу, — то есть «иное и отбросить».
Как-то на одном из православных форумов обсуждалась тема «Что такое смирение?». Большинство участников этой весьма жаркой дискуссии сошлись на том, что смирение — это когда человек считает себя «рабом, ничего не стоящим». Не позабыли форумчане привести и определение из Толкового словаря Ожегова, в котором написано, что «смирение — это готовность подчиниться чужой воле». К сожалению, после таких дискуссий приходится признать, что даже люди, считающие себя православными, имеют ложное понятие о смирении. Потому что, хотя Господь и призывает нас считать себя «рабами неключимыми» (Лк. 17, 10) (то есть не приписывать себе в заслуги исполнение заповедей Божиих, как не может раб требовать награду за то, что он и так должен исполнять по своему положению), одного этого определения, вырванного из контекста Евангелия, недостаточно для понимания добродетели смирения.
Вспоминается такой анекдот.
Звонят в дверь. Мужчина открывает, на пороге несколько здоровенных хлопцев:
— Здравствуйте! Мы пришли вас повесить.
Крики, стоны, через пять минут всё кончено.
Звонят в следующую дверь, там происходит то же самое. Наконец звонят в третью дверь. Открывает мужчина и говорит:
— А я не согласен!
— Хорошо! Тогда не будем.
Так как же всё-таки понимать смирение? Каким должен быть христианин, живущий по заповедям Божиим? Какую общественную позицию он должен занимать? И сразу же возникает вопрос: способен ли человек, готовый подчиниться чужой воле, преодолеть татаро-монгольское иго, изгнать оккупантов из Кремля в 1613 году, победить Наполеона в 1812-м и фашистов в 1945 году? Или всё это делали люди не православные, не смиренные? Может быть, смиренными и уничижающими себя должны быть только монахи? Но как же тогда великий святой земли Русской преподобный Сергий Радонежский благословлял князя Дмитрия на ратный подвиг на Куликово поле, да ещё дал ему с собой двух иноков Пересвета и Ослябю? Или Сергий Радонежский не был смиренным?
Нет, Сергий Радонежский несомненно был святым человеком, а святым можно быть только при наличии этой главной добродетели христианина — смирения. Но что же тогда это за качество такое?
Люди святые очень часто называли себя ничтожными, грязью, прахом, пеплом, свиньями, лежащими в калу, признавали себя хуже всех, готовы были подчиниться чужой воле, но в их поведении, в их истинном смирении есть одно существенное отличие от смирения ложного. Не ВСЯКОЙ чужой воле они были готовы подчиниться. А лишь воле Христовой.
Как говорил о смирении святитель Игнатий (Брянчанинов) — «Смирение есть образ мысли Христов», нрав евангельский. То есть смиренным может быть тот, кто усвоил себе образ мыслей Самого Господа и поступает согласно воле Его. Это ни в коем случае не пассивность и бессилие! По словам святого Амвросия Оптинского: «Христианское смирение — это проявление силы человеческого духа, покоряющей и злобные гневные сердца, ломающей человеческую гордыню». А святой Иоанн Дамаскин учил, что «терпение и смирение нужно иметь и для мира и для войны». В одной из своих книг святитель Игнатий (Брянчанинов) приводит беседу ученика со старцем, где старец характеризует смирение, как «евангельскую добродетель, совокупляющую силы человека воедино миром Христовым, превысшую человеческого постижения». Слово «смирение» имеет в своей основе слово «мир». Смиренный человек всегда пребывает в мире с Богом и другими людьми. А «превысшая человеческого постижения» эта добродетель потому, что очень трудно объяснить словами, что такое смирение, если человек ни разу не испытывал его. Преподобный Иоанн Лествичник и преподобный Исаак Сирин говорили о том, что смирение — это таинственная сила, которая во всей своей полноте подаётся Богом только святым, оно является совокупностью всех добродетелей и поэтому венчает человека, достигшего духовного совершенства. Оно познаётся в процессе исполнения заповедей, в процессе христианской жизни. Человеком, хотящим стать смиренным, движет желание во всём поступать по воле Божией. И в тех случаях, когда воля Божия требует от тебя активных действий, активного противостояния злу, защиты добродетелей. Что же касается осуждения себя и почитание себя ничтожным рабом, то по этому поводу можно привести слова преподобного Иоанна Лествичника: «Не тот показывает смиренномудрие, кто осуждает сам себя, но тот, кто будучи укорён другим не уменьшает к нему любви».
«Смирение есть сердечное чувство, соответствующее смиренномудрию», — пишет святитель Игнатий (Брянчанинов). — Смиренномудрие есть образ мыслей, заимствованный из Евангелия, от Христа». «Истинное смиренномудрие — духовный разум». Если в человеке нет духовного разума, в нём не может быть истинного смирения, оно заменяется «смиренномудрием произвольным», то есть — смирением «от ветра головы своея». Такое смирение, по словам святителя, «сочиняет для себя душа тщеславная». Истинное смирение часто невидимо, тогда как ложное — всегда себя публикует, подчёркивает.
Заметим, что ложно понятое смирение не только не приближает человека к спасению, но уводит его с верной дороги туда, где пышным цветом растут такие грехи, как самоуничижение, безразличие, равнодушие, пассивность, подобострастие, податливость, попустительство, потакание, прекраснодушие, расслабленность, человекоугодничество, лицемерие, терпимость (желание согласиться не с тем, что в окружающей жизни есть зло, а с самим злом). А ведь Христос говорил: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными». Но о какой свободе может говорить раб, всегда готовый подчиниться любой чужой воле?
Смирение — это не пассивная жизненная позиция, а наоборот — активная, потому что ему свойственна жажда правды Божией. Поэтому трудно будет оправдаться на Божием суде тем, кто «смиренно» проходил мимо зла и несправедливости, «смирялся» с унижением и оскорблением своих собратьев. Чтобы понять, что такое истинное, а не ложное смирение, православному человеку надо обязательно читать Евангелие, и не просто читать, а изучать толкования на евангельские места, трудные для понимания.
Например, как нам правильно понимать слова святого апостола Павла из Послания к римлянам (глава 13): «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от неё, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести»?
Можно ли отсюда делать вывод о религиозном освящении всякого повеления носителя физической власти, вплоть до него самого? Разумеется, нет. Как пишет Николай Фиолетов в своих «Очерках христианской апологетики»: «Такое представление, прежде всего, решительно противоречит основному положению, проходящему через всё учение евангельское и апостольское, что нет на земле такой силы и власти, которые могли бы противостоять совести и религиозному сознанию христианина. Ничто не может заставить христианина признать то, что противоречило бы его вере. Первая заповедь для него, содержащаяся в тех же апостольских посланиях, говорит о том, что он должен повиноваться больше Богу, чем людям. Судите, — отвечали апостолы на требование иудейской власти отказаться говорить ученикам об имени Иисуса, — справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 4, 18–19). И бесчисленное количество христианских мучеников, над которыми ни огонь, ни вода, ни стужа не могли одержать победы, своей кровью запечатлели этот принцип. Как далеко от этой степени духовной независимости большинство тех, кто упрекает христианство в «примиренчестве» со властью. Те места апостольских посланий, в которых говорится о «богоустановленности» власти, согласно определенному пониманию отцов Церкви, означают признание необходимости самого государства (в исторических условиях не преображённого ещё человечества), самого государственного порядка и власти, его организации. Власть государственная богоустановленна в таком же смысле, как и вообще естественный порядок природы (поскольку он не извращён), как исторически необходимый путь развития, как условие мирного существования».
Да, прежде всего, апостол Павел в этом послании говорит об одной из важнейших особенностей Божьего мироустройства — об иерархии. То есть созданный Им мир устроен так, что имеет свою структуру, и структура эта определяется различными видами власти: власть Божия над этим миром, власть человека над природой, власть мужа над женой, власть родителей над детьми, власть правителей над подданными. Безвластие, анархия, нарушает саму гармонию этого мира, его организованность и упорядоченность, и, следовательно, является делом богопротивным. Власть хранит мир от губительного неустройства, от смуты. Но христианство не может признать государство последней целью, если оно поглощает личность и претендует на всё её содержание. «Христианство исключает всякое поклонение идолам и кумирам, порабощающим душу, ибо такое превращение государства из средства в самоцель, превращение людей в средство для собственной их организации есть коренное извращение человеческой жизни, бессмыслица, с точки зрения здравого смысла. Государство рассматривается в христианстве как исторически необходимая организация в естественном, подверженном греху, не преображённом ещё человечестве. Необходимость в государстве возникает вследствие греха, повлекшего за собой разделение человечества, нарушение его духовно-организационного единства. Но, возникнув вследствие греха, оно является само по себе не грехом, а средством, ограничивающим внешние последствия греха, — средством ограничения внешних проявлений зла, средством создания внешнего порядка, необходимого для обеспечения возможности спокойной жизни и деятельности» (Николай Фиолетов. «Очерки христианской апологетики»).
Формы государственной власти могут быть различны на протяжении истории. И, как и в случае с формами общественного устройства, можно говорить о предпочтительности одних форм власти над другими. «Блаженна на земле отчизна, которая доставляет своим гражданам средства достигать отечества небесного!» — писал святитель Филарет, митрополит Московский. Но важно понимать, что есть неразрывная связь между формой государственной власти и состоянием общества, и никакая форма правления не может быть насаждена искусственно. Каковы подданные, таковой власти они и достойны. При этом важно понимать, что одна власть может быть установлена Богом, а другая — попущена Им для (если так можно выразиться) приведения общества «в чувство». Достаточно вспомнить библейскую историю, историю Византии и России, чтобы понять, что у власти могут оказываться и злодеи, восхитившие эту власть беззаконно и употребляющие её не во благо, а во зло. А в этом случае такое государство ничуть не лучше «шайки разбойников», как характеризует его блаженный Августин: «При отсутствии справедливости, что такое государство, как не простая разбойничья шайка, так же, как и разбойничья шайка что такое, как не государство? И они (разбойники) представляют собой общество людей, управляются начальствами, связаны обоюдным соглашением, делят добычу по установленному закону. Когда подобная шайка потерянных людей достигает таких размеров, что захватывает города и страны и подчиняет своей власти народ, тогда открыто получает название государства» («О граде Божием», IV). Не такому государству предлагает заповедь повиновения «не за страх, а за совесть» апостол Павел.
К счастью, Священное Писание очень чётко устанавливает для христианина те пределы подчинения и послушания власти (государственной, власти родителей и прочее), которыми он должен руководствоваться в своей жизни. Они определяются высшими законами Божественной Правды. Подчинение властям имеет границы: в тех случаях, когда власть препятствует человеку проявлять послушание Богу, подчиняться такой власти не следует: «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5, 29). Эта мысль ясно выражена в святоотеческих творениях. «Властям предержащим должно повиноваться, если только этому не препятствует заповедь Божия» (святитель Василий Великий. Нравственные правила. 79.1).
Повиновение властям, подчинение законам, установленным в обществе, не имеет ничего общего с человекоугодничеством, которое, напротив, считается грехом, губящим человеческую душу. Безусловно, мирская власть, если она не призывает к беззакониям, должна заслуживать уважения общества, но преклонение перед властью, как таковой, надо отличать от поклонения конкретному лицу или лицам, осуществляющим эту власть. Христианин призывается к внутренней свободе. Свободный человек свободно служит власти, потому что любит свою страну. Свободный человек ответственно исполняет свою работу, потому что любит место своего служения, желает процветания своей компании. А раб — прислуживает конкретному лицу, обожествляя его, забывая о том, что само это лицо (или лица) отличаются от других лишь повышенной мерой социальной ответственности, а вовсе не святостью.
Что такое правительство — пусть самое что ни на есть высшее или центральное? Правительство — это служащие, то есть слуги народа. Общество нанимает или назначает их (учреждает институт власти) для собственного саморегулирования, для передачи им функций, обеспечивающих исполнение закона, правопорядок, обеспечивающих условия для поддержки и процветания всего здорового в обществе и борьбы со всем нездоровым. Правильно ли будет, если слуги народа станут вести себя, исходя исключительно из собственных эгоистических интересов? Если мы нанимаем кухарку, то это она должна знать о наших предпочтениях в еде, а не навязывать нам свои вкусы и готовить пищу, которая нравится исключительно ей. Так и тут, в отношениях между гражданскими лицами и лицами, находящимися на государственной службе, нельзя ставить телегу впереди лошади.
Таким образом, подчинение законной власти вовсе не означает подчинения всем прихотям её представителей. Перенос святости с института власти на отдельное лицо, не имеющее к тому никаких личных заслуг, противно духу христианства. Наоборот, долг и честь христианина, как писал Державин, «истину царям с улыбкой говорить». Обратите внимание на слово «с улыбкой». С улыбкой, значит — с любовью! Потому что истина, сказанная с ненавистью или враждой, злобой или раздражением, уже перестаёт быть истиной. Христианская нелицемерная любовь — непременная составляющая истины и смирения. Только в таком случае слово правды приобретает ту самую божественную энергию, которая способна преображать мир. Что же, спросите вы, и Спаситель действовал с любовью и смирением, когда с бичом в руках выгонял из храма скот, который привели туда торговцы? Именно так, с любовью и смирением! И ничем иным! С той самой истинной любовью, которая одна знает меру и форму своего проявления. И погрешит тот, кто скажет, что это Его деяние было обычным раздражением и агрессией выведенного из себя человека.
В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» написано: «Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении… В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной Полноты, церковное Священноначалие по должном рассмотрении вопроса может предпринять следующие действия: вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению».
Христианин не имеет права осуждать конкретных людей («не судите и не судимы будете»), не имеет права выносить решение о безусловной и окончательной виновности осуждаемого. Но он имеет право обличать грехи человека (а не его самого!) в ситуациях, когда это необходимо для спасения души этого человека либо для спасения окружающих, бывших свидетелями этих грехов, а также оценивать деяния власти и вырабатывать своё отношение к тому или иному явлению.
Важно понять, что Православие никогда не призывает людей к бунту против существующей власти, но, с другой стороны, всегда говорит о том, что нельзя и обожествлять никакую власть и творить из неё кумира. Вот как говорят об этом «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви»: «Христиане должны уклоняться от абсолютизации власти, от непризнания границ её чисто земной, временной и преходящей ценности, обусловленной наличием в мире греха и необходимостью его сдерживания. По учению Церкви, сама власть также не вправе абсолютизировать себя, расширяя свои границы до полной автономии от Бога и установленного Им порядка вещей, что может привести к злоупотреблениям властью и даже к обожествлению властителей. Государство, как и иные человеческие учреждения, пусть даже и направленные на благо, может иметь тенденцию к превращению в самодовлеющий институт. Многочисленные исторические примеры такого превращения показывают, что в этом случае государство теряет своё подлинное предназначение».
Итак, христианин не боится защищать христианские принципы и не стремится никому угождать ради мирских радостей, и, прежде всего, потому, что он любит свою страну и переживает за судьбы Отечества. Именно любовь и даёт ему такое право.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский так писал о любви к земному отечеству: «Люби отечество земное... оно тебя воспитало, отличило, почтило, всем довольствует; но особенно люби отечество небесное... то отечество несравненно дороже этого, потому что оно свято и праведно, нетленно. Это отечество заслужено тебе бесценной кровью Сына Божия. Но чтобы быть членами того отечества, уважай и люби (его) законы, как ты обязан уважать и уважаешь законы земного отечества».
Сама Церковь, точнее — священнослужители призваны воздерживаться от участия в политических сообществах, партиях и органах власти. 81-е Апостольское правило гласит: «Не подобает епископу или пресвитеру вдаватися в народныя управления, но неупустительно быти при делах церковных». О том же говорится и в 6-м Апостольском правиле, а также в 10-м правиле VII Вселенского собора. В современном контексте данные положения касаются не только исполнения административных властных полномочий, но и участия в представительных органах власти. Но это вовсе не означает, что также должны поступать и православные миряне. Наоборот, Церковь приветствует активную жизненную позицию мирянина.
В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» читаем: «История Православной Церкви сохранила множество примеров самой активной вовлечённости мирян в управление государством, в деятельность политических и иных гражданских объединений… Участвуя в управлении государством и в политических процессах, православный мирянин призван основывать свою деятельность на нормах евангельской морали, на единстве справедливости и милосердия (см.: Пс. 84, 11), на заботе о духовном и материальном благе людей, на любви к отечеству, на стремлении преображать окружающий мир по слову Христову.
…Участие православных мирян в деятельности органов власти и политических процессах может быть как индивидуальным, так и в рамках особых христианских (православных) политических организаций или христианских (православных) составных частей более крупных политических объединений. В обоих случаях чада Церкви имеют свободу выбора и выражения своих политических убеждений, принятия решений и осуществления соответствующей деятельности. В то же время миряне, участвующие в государственной или политической деятельности индивидуально или в рамках различных организаций, делают это самостоятельно, не отождествляя свою политическую работу с позицией церковной Полноты или каких-либо канонических церковных учреждений и не выступая от их имени. При этом высшая церковная власть не преподаёт специального благословения на политическую деятельность мирян». Последнее правильно, потому что Церковь, имея в обществе другие цели и задачи, не должна быть упрекаема в том, что претендует на государственную власть.
Говорят, что политика — грязное дело, и если не хочешь испачкаться, лучше не «ходить на совет нечестивых», не участвовать в политических делах. Но, на самом деле, политика — дело ни грязное, ни чистое, как и многое другое, политика — вещь совершенно нейтральная сама по себе, и только люди нравственные или безнравственные делают её либо чистой, либо грязной. Как говорил митрополит Филарет Московский: «Вода, хотя и есть в ней ил, является чистою, когда он лежит на дне, но когда каким-нибудь неправильным движением ил поднимается вверх, вся чистая дотоле вода теряет вид чистоты и является мутною. Подобно сему, общество человеческое, хотя и есть в нём часть людей недобрых, является чистым, благолепным и благополучным, когда сия несчастная стихия лежит на дне, когда люди недобрые по справедливости уничиженные в общем мнении, не достигают власти, почёта и влияния на других; но когда недобрая стихия поднимается вверх, когда люди недобрые достигают власти, почёта и влияния на других, тогда они мутят и чистую воду, и добрых людей, — или своим влиянием вводят в соблазн, или своею силою подвергают затруднениям и скорбям и, возрастая в силе, вредят целому обществу». Но это ли повод опустить руки для человека, который наделён соответствующими талантами? Разумеется, не все должны идти в политику. Но, если ты мог бы пойти и принести пользу, а ты пренебрегаешь этим, не желая испачкаться, значит, при твоём бездействии, попустительстве и пассивности и будет совершаться зло. «Худой гражданин царства земного и для Небесного Царства не годен», — говорил святитель Филарет.
«Православное предпринимательство категорически нравственно не приемлет утверждение: «Политика и этика несовместимы». Особая роль православного предпринимательства состоит в формировании качественно нового политического сообщества, заинтересованного в добросовестной конкуренции и выявлении новых талантов, требующего от своих участников постоянного подтверждения заслуженного авторитета.
Церковь не участвует в политической борьбе, предвыборной агитации, кампаниях в поддержку тех или иных политических партий, общественных и политических лидеров, но приветствует активное участие православного предпринимательского сообщества в политике, если это воздействие является прозрачным и открытым», — так записано в «Этическом кодексе православного предпринимателя».
Общество только тогда будет динамично развиваться, преодолевая свои недостатки и противоречия, когда будут достаточно хорошо развиты два его полюса: с одной стороны — власть, с другой стороны — гражданские институты и объединения, которые могли бы конструктивно вести диалог с властью, не позволяя ей скатываться в тоталитаризм.
К сожалению, сегодня в России остро ощущается недостаток именно гражданских сообществ, объединений, партий, профсоюзных и прочих организаций, которые могут поднимать насущные вопросы, требующие незамедлительных решений. Даже сама власть время от времени говорит о необходимости повышения активности гражданского общества в России. Без этого важного равновесия любое общество не только не может правильно развиваться, но начинает хиреть и загнивать.
Общество, в котором власть безнравственна, в котором политики играют по грязным законам и нет механизмов оздоровления государства, можно уподобить дому, построенному на песке. Этот евангельский образ говорит нам о том, что любой дом, любое общество, построенное не на морально-нравственных нормах, данным нам Богом, рано или поздно рухнет: «…и пошёл дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7, 24–27). Поэтому политика без этики (так же как и нормальная экономика) невозможна.
Но если предприниматель, как человек, имеющий таланты организовывать людей, направлять их и руководить ими, хочет приложить свои усилия и в политике, он должен понимать, что здесь нельзя обойтись без соответствующих знаний. Любая кухарка (или политик) не могут управлять государством, потому что очень верно подмечено, что если государственный деятель не всесторонне образован, то он уже казнокрад. Человек, желающий управлять другими, должен понимать, как возрастает его ответственность за других. Ответственность предполагает и получение специальных знаний, необходимых в выбранном деле. И не случайно за государственной деятельностью укрепилось название — служба. Это на самом деле служба и служение, при котором обязательно надо помнить слова Господа нашего Иисуса Христа — «кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20, 26).
«От православного политика или государственного деятеля требуется крайняя духовная и нравственная чуткость. Христианин, трудящийся в области созидания государственной и политической жизни, призван стяжать дар особой жертвенности и особого самоотвержения. Ему совершенно необходимо быть внимательным к своему духовному состоянию, дабы не допускать превращения государственной или политической деятельности из служения в самоцель, которая питает гордыню, алчность и другие пороки» (из «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви»).
И ещё о власти. Да, согласно заповедям Божьим, христианин обязан уважать власть и подчиняться ей, но мы не должны забывать и обязанности власти по отношению к подчинённым. Да, апостол Павел сказал: «Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе…» (Еф. 6, 1), но тут же он и сказал: «Отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Еф. 6, 4). Да, апостол сказал: «Жёны, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви» (Еф. 5, 22–23). Но какова же обязанность мужа по отношению к жене? «Мужья, любите своих жён, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за неё» (Еф. 5, 25). Да, апостол Павел сказал: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом… служа с усердием, как Господу, а не как человекам» (Еф. 6, 5–7). Но он же и сказал: «И вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия» (Еф. 6, 9). Христос за Церковь и за спасение людей взошёл на крест, не пожалев Своей жизни. И такую же безграничную любовь и преданность заповедует Спаситель властям по отношению к тем, кто от них зависит.
У святого Николая Сербского есть стихи «Господи! Соделай меня воином жизни!», а в них такие строки: «Воины жизни! Бейтесь крепко и не уставайте верить в победу!» Важно осознавать, что ложно понятые христианские истины лишают христианина той духовной свободы, которую обещал им Спаситель. Ложное понимание смирения закабаляет его и делает из него раба, действительно ничего не стоящего и ни на что не способного. А за утратой внутренней духовной свободы, составляющей основу человеческого достоинства, всегда следует наступление реального экономического и политического рабства, и даже утрата своего государства. Наша страна бывала на грани такой утраты, например во времена Великой смуты.
Кстати, тогда именно люди делового сословия спасли наше Отечество. К 1611 году положение России было отчаянным. Власть захватил самозванец Лжедмитрий III, но страной управлять он не мог. Многие русские города были разграблены и сожжены, Москва лежала в руинах. На Россию шли войной шведы и поляки. Всюду были разброд и шатания. Это была великая смута, по сути — гражданская война, люди были дезориентированы и не знали, какую сторону принимать, за кем идти. Казалось, уже ничто не спасёт русский народ. Тогда монахи Троицкого монастыря стали по всей Руси рассылать грамоты — своеобразные военные сводки о положении дел. Грамоты публично зачитывались на площадях и в церквях. В Нижнем Новгороде чтение грамот закончилось горестным восклицанием народа: «Что же нам делать?» И тут на весь собор раздался голос земского старосты Кузьмы Минина: «Ополчаться!» Кузьма Минин, прежде всего, увидел волю Божию в призыве оказать сопротивление врагам и спасти Отечество и стал прилагать все свои силы, чтобы выполнить этот призыв. Он стал собирать людей в ополчение, а поскольку для этих людей требовалось снаряжение, то Кузьма выступил перед народом с такими словами: «Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жён и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником». Кузьма Минин стал собирать пожертвования, объясняя народу, куда пойдут их деньги, став практически финансовым директором ополчения. И ему поверили! За ним пошли! Через семь месяцев Москва была освобождена от поляков. А вскоре была восстановлена и государственность. К сожалению, у нас мало говорят о том, кем именно был Кузьма Минин. Его чаще всего называют мелким торговцем, державшим мясную лавку. Но это не совсем так или совсем не так. Его отец Мина Анкудинов был крупный соледобытчик. И надо сознавать, что в то время солевые промышленники были самой богатой категорией купцов. Он владел несколькими деревнями, пахотными землями, лесами, был совладельцем четырёх рассольных труб, владел варницами и лавками и слыл одним из богатейших жителей Балахны. После ухода отца в монастырь Кузьма Минин с братьями продолжили его дело. Самое любопытное, что совладельцем рассольной трубы Лунитская, принадлежащей Мининым, был… князь Дмитрий Михайлович Пожарский. То есть, прежде чем стать товарищами по ополчению, Кузьма Минин и князь Пожарский были сотоварищами по бизнесу. Деньги на ополчение жертвовали все, кто мог, но, конечно, решающую роль сыграли деньги русских купцов — Никитовых, Лыткиных, Дощанниковых, Строгановых. На эти деньги отливали пушки, снаряжали профессиональное войско.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод словами из социальной концепции нашей Церкви: «Недопустимо манихейское гнушение жизнью окружающего мира. Участие христианина в ней должно основываться на понимании того, что мир, социум, государство являются объектом любви Божией, ибо предназначены к преображению и очищению на началах богозаповеданной любви».
Ещё более простыми словами сформулировал принцип активной жизненной позиции на одной из встреч с молодёжью патриарх Московский и всея Руси Кирилл: «Есть поведение реактивное — от слова «реакция»… Это очень удобный тип поведения. Он не предполагает инициативы. Реактивный тип поведения провоцирует общественную апатию. Грязно на улицах города — «не моё это дело. Вот мэр плохой, вот управа городская плохая, дворники плохо работают». При этом можно с лёгкостью взять пластмассовую бутылку от шипучего напитка и бросить её на землю. Поведение реактивное: есть давление — поддадимся, нет давления — ничего не происходит. А есть другой тип поведения. Когда неустройство в общественной жизни человек воспринимает не как задачу для вышестоящего начальства, а как свою собственную повестку дня. Когда пробуждается творческая активность; когда появляется желание работать не только для самого себя; когда появляется желание не только свою комнату украсить или, в лучшем случае, палисадничек, но украсить город, деревню — мир Божий сделать более прекрасным. Активная позиция развивает внутренний творческий потенциал человеческой личности».
В житии преподобного Илариона Великого есть такая история. Однажды монастырская братия упросила его посетить вновь появляющиеся монастыри Палестины, чтобы научить новых иноков святой жизни во Христе. Когда он собрался в путь, то собралось к нему со всех концов три тысячи монахов: все они хотели следовать за старцем и слушать его поучения. Помолясь, они отправились в путь.
На их пути лежали виноградники одного богатого человека. Хозяин виноградников, увидев ещё издали приближающихся людей, поинтересовался:
– Что это за сброд направляется в сторону моего виноградника?
– Это святой старец преподобный Иларион идёт навещать монастыри Палестины. А с ним его ученики. – Отвечали ему.
– Как бы они не забрели в мой виноградник и не лишили меня урожая! – Забеспокоился богач.
С этими словами он приказал выставить на подходах к винограднику вооружённых сторожей и сказал, что они отвечают головой, если из сада пропадёт хоть одна гроздь. Сторожа выполнили приказ: они угрожали проходящим оружием и бросали в них большими камнями.
Совсем иначе повёл себя его сосед, тоже хозяин виноградника. Завидев монахов во главе с преподобным Иларионом, он вышел навстречу святому, поклонился ему и стал умолять: «Мой виноград уже созрел. Он сладок и сочен. Святой человек, зайди в него вместе со своей братией. И пусть каждый нарежет себе столько гроздьев, сколько захочет!» Монахи воспользовались приглашением хозяина и утолили свой голод и жажду. А святой Иларион благословил виноградник и продолжил путь.
И что же вы думаете, какой из этих двух хозяев оказался в выигрыше? Гостеприимный хозяин по прошествии времени собрал урожай винограда в три раза больше, чем во все предыдущие годы! А у скупого хозяина виноград не уродился, его выросло совсем мало, да и тот был никуда не годный: кислый! Только и годился он на корм свиньям.
Вы полагаете, эта история не имеет никакого отношения к реальности? Имеет! Кроме обычной арифметики существует «арифметика» Божественная. И в ней далеко не всегда дважды два будет четыре. Потому что в наши расчёты и планы вмешивается действие Божественной воли и Его промысла.
«Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк. 12, 31), — учил Христос. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35). «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25, 40). «…Пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор. 13, 13).
Всё Евангелие и весь Апостол пронизаны проповедью о любви, о милосердии к ближнему. Это и понятно. Мир, лежащий во зле, наполненный бедами и болезнями, страданиями и бедностью, может уравновесить только любовь. Пример истинной христианской любви был нам показан во времена первых христианских общин. Святой Дух сошёл на зарождающуюся Церковь и дал ей дар необыкновенной любви. Любовь эта была настолько глубока, милосердна и щедра, что только одно это сразу же отличало учеников Христа от всех других людей. Известен случай из жития преподобного Пахомия Великого (память — 15 мая). Будучи молодым, он служил в римской армии простым солдатом. Он привык, что жители деревень всегда относились к легионерам враждебно, опасаясь насилия и грабежей. Но однажды легионеры вступили в необычную деревню. Их окружили радушные поселяне и наперебой предлагали свою помощь, воду и пищу. Доброта жителей настолько поразила юного солдата, что перевернула все его представления о жизни. Деревня оказалась христианской. После этого Пахомий сам стал христианином и через всю свою жизнь пронёс любовь и милосердие.
В первых христианских общинах по духу этой любви те, кто имел богатство, продавали свои имения и приносили деньги для бедных. Потому что любящее сердце не может спокойно смотреть, когда у ближних нет пищи или одежды. Никто их не заставлял, не приказывал. Они делали это по велению сердца, из любви.
Иногда можно услышать мнение, что любить и помогать нужно только своим ближним, а их круг обычно ограничивается кругом близких родственников. Дескать, Христос сказал — «возлюби ближнего», а про «дальнего» ничего не говорил. Но в Евангелии есть притча о добром самарянине, и в ней этот вопрос решается абсолютно однозначно. Притча и была рассказана Спасителем на вопрос одного законника «кто мой ближний?». На некоего человека напали разбойники, они ограбили его и оставили умирать на дороге. По этой дороге шёл священник-раввин, а затем левит, и они, посмотрев на израненного человека, прошли мимо. И лишь самарянин (представитель той национальности, к которой иудеи относились весьма презрительно) проявил милосердие. Он не только перевязал раны пострадавшего, не пожалев для этого вина и дорогого елея, но доставил его в гостиницу, заплатил вперёд за его содержание. «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?» — спрашивает Спаситель законника. И законник отвечает: «Оказавший ему милость». Тогда Иисус сказал: «Иди и ты поступай так же» (Лк. 10, 25–37).
То есть наш ближний не обязательно наш родственник, или представитель той же национальности, или тот, кого мы знаем по имени, ближним может оказаться любой незнакомый нам человек, который в данный момент нуждается в нашей помощи.
Любовь побуждает человека делиться теми благами, которые он имеет. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» записано: «…заповедь Божия повелевает трудящимся заботиться о тех людях, которые по различным причинам не могут сами зарабатывать себе на жизнь, — о немощных, больных, пришельцах (беженцах), сиротах и вдовах — и делиться с ними плодами труда, «чтобы Господь, Бог твой, благословил тебя во всех делах рук твоих» (Втор. 24, 19–22).
Продолжая на земле служение Христа, Который отождествил Себя именно с обездоленными, Церковь всегда выступает в защиту безгласных и бессильных. Поэтому она призывает общество к справедливому распределению продуктов труда, при котором богатый поддерживает бедного, здоровый — больного, трудоспособный — престарелого. Духовное благополучие и самосохранение общества возможны лишь в том случае, если обеспечение жизни, здоровья и минимального благосостояния всех граждан считается безусловным приоритетом при распределении материальных средств».
Были времена, когда Россия по благотворительности занимала ведущее место среди всех европейских стран. О масштабах этой деятельности свидетельствовал в 1856 году известный историк Михаил Погодин. «Наши купцы, — говорил он, — не охотники ещё до истории: они не считают своих пожертвований и лишают народную летопись прекрасных страниц. Если бы счесть все их пожертвования за нынешнее только столетие, то они составили бы такую цифру, какой должна бы поклониться Европа».
Речь шла не о какой-то установленной десятине, русские купцы отдавали на благотворительность гораздо больше. Вот только два примера, оказавшихся под рукой. Братья Елисеевы, занимающиеся под Петербургом выращиванием овощей и фруктов (в том числе экзотических) выделяли на содержание учебных заведений, больниц и богаделен 25 процентов своего дохода. А золотопромышленник Михаил Константинович Сидоров в 1857 году, когда началась Крымская война, пожертвовал все (!) свои сбережения на нужды русской армии.
К концу XIX века размах благотворительной деятельности в России возрос ещё больше. К 1900 году только в Москве производилось больше пожертвований, чем в Париже, Берлине и Вене, вместе взятых. Фёдор Шаляпин с восхищением писал об этом: «Объездив почти весь мир, побывав в домах богатейших европейцев и американцев, должен сказать, что такого размаха не видел нигде. Я думаю, что и представить себе этот размах европейцы не могут».
В статье «Предпринимательство и русский характер» Юрий Голицын пишет: «В 1910 году в России было зафиксировано 4762 благотворительных общества и 6278 благотворительных заведений различных типов. Лишь 25% их общего бюджета финансировалось за счёт средств казны и местных органов власти, остальное — за счёт частных пожертвований, по большей части купечества. Только по Москве они ежегодно составляли от 1 до 4 млн. рублей. Примерно треть этой суммы направлялась на помощь инвалидам, вдовам и престарелым; другая треть — детям и учащимся и ещё одна треть — на медицинскую помощь.
Эта стихия благотворительности была в России дыханием времени, а для многих — и нормой жизни. „Потребность делиться своими избытками с неимущими и помогать страдающим и нуждающимся, — отмечалось в одном из изданий тех лет, — присуща природе человеческой“».
Благотворительность ни в коем случае не должна рассматриваться богатыми, как некий «нравственный налог» на них, должную плату за то, чтобы к ним не имели претензий, уважали и прочее. Важно понимать, что делиться — это нормальная потребность нормально развитого человека (кстати, и богатого и бедного). Если мы видим в жизни, как определённые грехи приводят не только к страданию, но и к ущербу человеческого здоровья, то можно сказать и так: благотворительность, став духовно-нравственной потребностью души, — это фактор, обуславливающий счастье и здоровье человека. Как застаивается вода в колодце, если из него не берут воду, так и богатый, если не будет жертвовать частью своего богатства, начнёт испытывать давление этих излишков на свою психику, на свою судьбу, на свою жизнь. Многие богатые люди это прекрасно понимают. И тут дело даже не в том, много или мало денег ты будешь вкладывать в благотворительность, дело в душевном движении, в готовности идти путём сострадания и милосердия.
Благотворительность — это ТВОРЕНИЕ БЛАГА. Далеко не всегда благом является простая раздача окружающим денег или милостыня. К сожалению, часто предприниматель продумывает каждую мелочь, связанную с приобретением денег, но пускает на самотёк другой процесс — их распределение, трату. А ведь не зря святой Григорий Великий говорил, что «пусть милостыня прежде увлажнится потом в твоих руках, прежде чем ты поймёшь, кому её подать». То есть процесс благотворительности требует от богатого человека ничуть не меньше внимания и заботы, чем зарабатывание денег.
Так один предприниматель из районного городка рассказывал о своих злоключениях. Сначала он просто выделил часть денег из своего бизнеса и стал раздавать их тому, кто попросит. Но очень скоро понял, что зачастую у него просили деньги совсем не те, кто действительно в них нуждался. К примеру, оказывалось, что заявление о просьбе дать деньги на ремонт разваливающегося дома шло от старушки-пенсионерки. Её дом на самом деле находился в аварийном состоянии, но в Москве у неё проживал сын — крупный бизнесмен, который намеревался забрать её к себе в столицу, а дом собирался продать, предварительно отремонтировав его за чужой счёт.
Из приведённого примера следует: чтобы благотворительность действительно приносила благо тем, кому благотворят, и самому благотворителю нужно поистине обладать «кротостью голубя и мудростью змеи». Благотворительность — это целая наука. И этой науке можно и нужно учиться и на чужих и на собственных ошибках, но нельзя, чтобы твоё добро для других оборачивалось потаканию их слабостей. Кто по-настоящему всегда нуждается в помощи? Чаще всего, это вдовы, оставшиеся без кормильцев с большим количеством детей, инвалиды, больные и немощные. Они действительно не могут сами заработать. А не здоровые мужики, которые ничего не делают, а только пьянствуют и выбирают: эта работа пыльная, эта тяжёлая, за эту мало платят… Отсутствие опыта творения блага, конечно, будет иногда приводить к негативным последствиям. И здесь главное — не отчаиваться, не впадать в раздражение и осуждение. Человек, решивший заняться благотворительностью, должен понимать, что благотворительность — это не просто некая деятельность, это серьёзная духовная работа над собой. И она связана с искушениями. Во-первых, человек, делающий добро, должен делать его бескорыстно, с чистым сердцем. Не стоит ждать благодарности или ответного добра по принципу «ты — мне, я — тебе». Вслед за этими ожиданиями, если они окажутся напрасными, непременно последуют обиды. «Своего спасиба не жалей, а на чужое не напрашивайся» — так несколько грубовато, но точно гласила старая русская пословица.
Второй момент. На путях благотворительности притаились тщеславие и гордыня. Как только человек совершает какой-нибудь добрый поступок, тут же к нему примешивается лукавая мысль — «какой я хороший!». Таким образом диавол «похищает» духовные плоды наших добрых дел. Поэтому и сказано: «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая» (Мф. 6, 3). Эти слова вовсе не означают, что мы должны давать милостыню бездумно, исключая из этого процесса голову. Эти слова иносказательны. Их следует понимать так: творить милостыню нужно как бы втайне от себя — сделать доброе дело и тотчас же забыть о нём. Но зато нужно помнить, Кому мы обязаны возможностью благотворить. Ведь если бы Господь не дал нам для этого средств, мы бы не могли подавать нуждающимся. Следовательно, за всякое доброе дело нужно не себя восхвалять, а благодарить Бога. Хорошо участвовать в проектах не индивидуальной, а коллективной благотворительности, общее, коллективное дело учит человека не переоценивать своих достижений, как говорится, делить лавры на всех, не считаясь, кто именно и сколько внёс в него средств. «Тщеславия всегда убегать должно, а особенно при подаянии милостыни. Милостыня, заражённая сею болезнью, не есть уже дело милосердия, но хвастовство и жестокосердие», — говорил святитель Иоанн Златоуст.
Особо хочется сказать о пожертвованиях на строительство и восстановление храмов.
Есть такой анекдот. Богатый бизнесмен оканчивает свою жизнь и предстаёт на суд Божий. Ангел говорит ему:
— Вы пожалуйте в ад.
— Этого не может быть! Как в ад? — начинает возмущаться бизнесмен. — Да вы знаете, какой я благотворитель? Да вы знаете, сколько я денег потратил на восстановление храмов, на отливание колоколов, на золотые кресты и купола!
Ангел сверяется со своими бумагами и вздыхает:
— Знаем. Но вам всё равно в ад. А насчёт денег, пожалуйста, не беспокойтесь. Деньги мы вам вернём!
Очень часто люди, жертвующие на храм, не понимают высокого смысла этой жертвы. Они тщеславно готовы подписывать своим именем чуть ли не каждый переданный Церкви кирпичик. Они уже поняли, что Господь — источник всякого блага, осознали связь греха и дальнейших страданий от последствий этого греха, но эти люди как раз и относятся к Богу как нерадивые рабы к строгому хозяину. И полагают, что от Бога можно откупиться, за деньги получить отпущение прошлых и будущих грехов. Они приносят деньги в храм, как язычник приносил идолу закланных младенцев, чтобы удобрить злого и жестокого Молоха. Или как проситель, обходящий казённые инстанции: дать взятку и получить печать с разрешением, что отныне тебе всё можно. Но Богу не нужны наши деньги. Он любит нас и желает нам блага. Да, в Церкви каждодневно молятся о благотворителях, и, строя и ремонтируя храмы, можно получить вечное поминовение своей души, но только при условии искреннего отношения к Богу. Только при условии искренних отношений с Богом, при условии веры, становятся спасительными для человека все таинства и обряды, совершаемые в Церкви. А если этого нет, то можно вылить хоть тонны святой воды на автомобиль или офис, они всё равно не будут освящены. То же самое относится и к одному из важнейших церковных таинств — к исповеди. Человек может годами ходить к исповеди и называть перед священником тот или иной грех, но таинство совершится, и грех этот будет отпущен только тогда, когда в человеке произойдёт духовная перемена. (Греческое слово met£noia (метанойя — «покаяние») означает «перемена ума», «перемена мыслей».) То есть тогда, когда человек изменится настолько, что этот грех станет для него совершенно невозможен.
А иначе можно дойти до такого понимания религии, как у неудачливого купца Мельникова-Печерского из произведения «На горах». Он выговаривал монахине: «Сто рублёв тебе, чернохвостнице, дал, честью просил, чтоб и на нынешний год побольше барыша вымолили... А вы, раздуй вас горой, что сделали? Целая баржа ведь у меня с судаком затонула!.. Разве так молятся?.. А?.. Даром деньги хотите брать?..»
Евгений Голубинский, историк Русской Церкви, в своём труде «О реформе быта Русской Церкви» (М., 1913) писал: «Если человек строит и благоукрашает храмы Божии от богатств, собранных неправедным или — что то же — нечестным образом — обманами или притеснениями ближних и хищениями у них, вообще всякими неправдами, — то сколько бы он ни строил и ни благоукрашал храмов Божиих, какие бы он ни тратил на это огромные деньги, совершенно всуе надеется он купить у Господа Бога Царство Небесное: Господь не подкупается, и жертва неправедная, как бы она ни была велика, нисколько не угодна Богу и только привлекает на льстивого и коварного жертвователя, который думает обмануть Его как человека, Его тяжкий гнев: жертвы нечестивых мерзость Господеви» (Притч. 21, 27).
Теперь о милостыне. О том, что благотворительность далеко не всегда равноценна простой раздаче денег, показывается на примере милостыни, которую подал хромому нищему апостол Пётр. Из книги «Деяния апостолов», глава 3, «Пётр и Иоанн шли вместе в храм в час молитвы девятый. И был человек, хромой от чрева матери его, которого носили и сажали каждый день при дверях храма, называемых Красными, просить милостыни у входящих в храм. Он, увидев Петра и Иоанна перед входом в храм, просил у них милостыни. Пётр с Иоанном, всмотревшись в него, сказали: взгляни на нас. И он пристально смотрел на них, надеясь получить от них что-нибудь. Но Пётр сказал: серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи. И, взяв его за правую руку, поднял; и вдруг укрепились его ступни и колени, и вскочив, стал, и начал ходить, и вошёл с ними в храм, ходя и скача, и хваля Бога».
То есть апостол Пётр не просто удовлетворил потребность этого человека в деньгах и хлебе насущном, Он дал ему нечто большее — возможность самому трудиться и зарабатывать себе на хлеб, то есть возможность реализоваться как личность, состояться и раскрыть свои таланты пред Богом. Поэтому, конечно, предпочтительней не просто дать нищему хлеба, но помочь ему «подняться на ноги». А для этого уже нельзя обойтись просто одним жестом, придётся, возможно, принять участие в жизни человека.
В дореволюционной России было хорошо развито меценатство. Меценат — это человек, который не просто даёт деньги на культуру, он активно вкладывает в поддерживаемое им дело и свои знания, и своё время, и свои силы. Известно, что первые серьёзные уроки пения знаменитому певцу Шаляпину давал бесплатно его меценат певец Дмитрий Усатов, он и в дальнейшем много способствовал развитию этого замечательного таланта. Неоценимо много сделал для Шаляпина (а также для русских художников - И.Е.Репина, В.М. Васнецова, В.А. Серова, М.А. Врубеля, В.Д. Поленова и других) купец Савва Мамонтов. И не только они. Такие «бриллианты» гранило много людей, можно сказать, всё общество. Если почитать биографии художников, скульпторов, музыкантов тех лет, мы увидим, что чуть ли не в каждой судьбе, так или иначе, принимали участие меценаты и благотворители. Встав на ноги, получив призвание, эти люди потом сами занимались меценатством, помогали новым, пробивающимся на свет, талантам.
Вот ещё пример. Известный лесопромышленник Митрофан Петрович Беляев, как меценат видел своей целью пропаганду русской музыки, в том числе и за рубежом. В 1885 году он основал в Лейпциге русскую музыкальную нотоиздательскую фирму "M. P. Belaieff, Leipzig". За двадцать лет ею было издано более тысячи сочинений русских композиторов, начиная с романсов и заканчивая симфониями и операми (в сегодняшнем издательском деле издание не только нот считается делом абсолюно убыточным, за него практически никто не берётся. А ведь это наша культура, которую просто необходимо пропагандировать. Перестаньте сегодня, а это фактически уже сделано, издавать современных поэтов, объясняя это тем, что для таких книг нет читателей, завтра соответственно не станет и самих поэтов). В 1902 году Беляев пожертвовал в Императорскую Публичную библиотеку неоценимое сокровище 582 тома своих изданий, тем самым сохранив эту музыку для потомков. Он же стал основателем премии им. М.И. Глинки – одной из самых почетных премий в музыкальном мире.
Сегодня радует, что то здесь, то там мы видим новые ростки благотворительности, которая совсем необязательно зиждется на больших деньгах. Один столичный предприниматель (не самый крупный) решил обустроить двор своего дома, в котором он живёт. Возможно, он мог бы на свои деньги нанять рабочих, но он пошёл другим путём. Собрал вокруг себя соседских подростков, смог их увлечь и вместе с ними стал облагораживать дворовый участок. Эффект был удивительный: двор не только приобрёл великолепный вид (всё было сделано с выдумкой, красиво), но и смог сохранить эту красоту. Скамейки не ломались, газоны не вытаптывались, а на стенах не появлялись так любимые современной молодёжью рисунки граффити и прочие надписи из разных букв. И всё потому, что этот предприниматель сумел вложить в души этих детей что-то очень важное. Он сумел вложить в них любовь к труду, любовь к тому месту, где родился, любовь и уважение к людям, с которыми живёшь по соседству. Причём это «вложение» с растущим капиталом: ребёнок каждый день, проходя мимо дерева, которое посадил, видит результат своего труда. Дерево день за днём растёт, становится крепким, и в нём зримо присутствует то самое соработничество человека и Бога, плод которого — красота и польза. И это несомненно согревает душу подростка лучше любого граффити. Ведь если разобраться, что такое граффити? Это крик об одиночестве молодой, талантливой души, желание быть замеченным в этом равнодушном, как ему кажется, мире.
Вдохновляет пример нижегородского студента Павла Минина. Однажды на улице он увидел избитую старушку (как оказалось впоследствии, своим же внуком-наркоманом). В отличие от других он не прошёл мимо, вызвал «скорую», определил её в больницу. А затем буквально занялся устройством её дальнейшей судьбы. Не имея для этого каких-то особых возможностей, он создал на городском сайте форум «Что делать?» и нашёл на этом форуме единомышленников. С их помощью он определил потерпевшую сначала в дом престарелых, а затем нашёл её потерянных родственников в другом городе, которые забрали старушку к себе.
Бывает, для благого дела достаточно и доброго слова, простого участия. Разумеется, не так, как написано у апостола Иакова: «Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак. 2, 15–17).
Найти сферу приложения своих благотворительных усилий — задача непростая. По всей вероятности, тут будет не лишним прислушаться к себе и найти свой путь. Для одного — это окажется сфера науки, для другого — культура, издание книг, для третьего — постройка хосписа или помощь дому престарелых, четвёртый решит, что надо вкладывать в детей и построит для них спортивный зал или бассейн, а пятый придумает что-то ещё.
Формы благотворительности, пожертвования могут быть очень разнообразны. Один успешный человек, например, часть своего времени отнимает от бизнеса, приносящего прибыль, и ходит учить детей в школу, что не приносит ему прибыли. Другой посвящает часть своего дня общественной работе. И это тоже — благотворительность. Замечательно пишет о необходимости благотворительности для имеющих достаток архиепископ Иоанн (Шаховской): «В отношении богатых у Церкви такой обычай: они ей служат. В отношении бедных: она им служит. Бедные почитаются таким образом достойными помощи, богатые — достойными служения. Церковная психология прямо противоположна психологии, обычно наблюдаемой в миру, где бедные прислуживают, а богатые принимают их услуги как нечто должное. Примечательно, что и вне пределов земли осуществляется этот закон Церкви: святые, отошедшие с земли, молятся за грешных людей, живущих на земле, и тем служат их спасению. Живущие же на земле верующие люди, как более богатые, чем усопшие грешники, потерявшие земное время для творения добра, могут помогать молитвою этим последним, служить их спасению».
Хочется сказать ещё и о социально ответственном бизнесе. Что это такое? Это когда деловой человек не просто гонится за прибылью, а выбирает социально значимое дело, пусть и менее доходное. Например, вкладывает деньги в развитие производства или в поддержку традиционного народного промысла или налаживает выпуск не пустых книжек с низкопробными любовными романами, многотиражных и быстроокупаемых, а издаёт высокохудожественную литературу, понимая, что именно она будет благотворно влиять на воспитание человека, хотя бы сейчас это и не давало большой выгоды. Социально ответственный бизнес — это добровольный вклад в развитие общества, в процветание страны и государства, который чутко реагирует на нужды общества, понимая, что нельзя отгородиться высоким забором от среды, в которой живёшь. Он всё делает для того, чтобы преобразить и украсить эту среду. Социально ответственный бизнес ищет и находит те сферы, которые нуждаются в поддержке. Его цель — создать такое общество, в котором любой человек мог бы реализоваться и раскрыть все свои таланты, данные ему от Господа. Социально ответственный бизнес всегда бережно относится к окружающей среде, не жалея денег для сохранения природы и природных ресурсов для наших потомков.
В «Этическом кодексе православного предпринимателя» о социальной мотивации бизнеса с точки зрения православной нравственности мы читаем: «Социальная мотивация — выбор менее прибыльных, но социально значимых отраслей… В этом случае предприниматель идёт в области, где прибыль невысока, но продукция и услуги имеют особо важное значение с точки зрения повседневной жизни населения, его насущных проблем.
Социальная мотивация может, например, привести предпринимателя в сферу сельского хозяйства, где положение сельских жителей может быть крайне тяжёлым. В этой сфере даже скромный проект, который даст людям на селе работу, имеет высокую нравственную ценность.
Подобные социальные проекты могут реализовываться в жилищно-коммунальном хозяйстве, сфере медицинского обслуживания населения, общественного питания, издательском деле и др. Социально мотивированный предприниматель стремится находить такие проекты и успешно реализовывать их».
А теперь несколько слов скажем не о дающих, а о принимающих. А есть ли вообще тут проблема, спросите вы? Оказывают тебе помощь, принимай с благодарением и радуйся. Можешь записать своих благодетелей в помянник и молиться об их здравии и благополучии. Казалось бы, так. Но не всё так просто.
При рассуждениях на эту тему, возникает вопрос – как много материальных благ человек может получить даром, не заработав их? Есть ли тут некое ограничение или получать помощь от ближних можно в неограниченном количестве, особенно, если ты беден, а твой ближний богат, и с него, как говорится, не убудет. Но тогда почему сплошь и рядом мы можем наблюдать, как безоглядное принятие материальной помощи рождает такое серьёзное искажение человеческой личности, как потребительство.
Что такое потребитльство? Вот как определяет это слово толковый словарь русского языка: «Потребительство – Стремление только к удовлетворению своих потребностей». Синонимом слову «потребительство» являются слова «иждивенчество», «тунеядство», то есть стремление жить за чужой счёт, не прилагая к пополнению «своего счёта» никаких усилий. Замечено, то, что человек получает незаслуженно, сверх той меры, которую отмерил ему Господь, не приносит ему не только пользы (идёт, так сказать, прахом), но и наоборот – вредит: портит человека духовно, умножает его грехи. Иногда можно наблюдать, как, получив в одном месте, человек вдруг тут же теряет в другом, как будто его «незаконное» приобретение нарушает некую мировую гармонию и справедливость, которая тут же стремится к равновесию. Отсюда следует вывод, получение помощи, это такая же ответственность, как и её оказание. Только об этом почти никогда не говорят, а жаль.
Как за каждое слово, произнесённое всуе или в злости и раздражении, или в праздности и гордыне, человеку придётся дать ответ на Страшном судилище Христовом, так и за все блага, полученные даром, за которые человек не расплатился, он будет держать ответ. Если бы об этом знали те, кто ходит с протянутой рукой, и, если бы они понимали всю меру ответственности перед людьми и перед Богом, их количество резко бы сократилось.
Но неправы будут богатые, если под предлогом сохранения ближнего от потребительства и иждивенчества, станут отказывать ему в помощи. Христос сказал: «Просящему у тебя – дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся». Не стоит пытаться решать вопросы чужой совести, нужно решать вопросы совести своей. Если ты уклоняешься от даяния помощи по причине равнодушия, жадности, невнимательности, отсутствия любви – это вопрос твоей совести. Если просящий просит не по крайней необходимости, а по желанию получить незаслуженное – это вопрос его совести, и спросится с каждого – своё.
В условиях рынка продвижение товаров или услуг не обходится без рекламы. Этика рекламы является составной частью этики предпринимательства. Сама по себе реклама является специфической областью экономики, которая стремится внедриться в наше сознание, поскольку для этого она и существует. Несмотря на то, что сегодня реклама становится всё изощрённее, всё навязчивее, всё чаще она прибегает к технологиям, стремящимся влиять на наше подсознание, не стоит вообще клеймить всю рекламу нехорошими словами и предлагать верующим предпринимателям отказаться от неё. Но каждому, кто хотел бы рекламировать своё дело, обращаясь при этом к помощи специальных рекламных агентств, неплохо было бы хоть немного ориентироваться в этом вопросе. Сегодня очевиден уровень сознания современных создателей рекламной продукции, и то, насколько часто производители попирают в своих рекламных продуктах не только православные идеалы, но и опускаются ниже того морального уровня, который принят в более-менее приличном обществе, даже когда делают это очень тонко, завуалировано. Если на минуту допустить, что прав великий итальянец Данте и для каждого рода грешников существует «отдельное» помещение и определённый вид мучений, то, боимся, таких рекламщиков (и заказчиков такой рекламы) в аду заставят испробовать в неограниченном количестве и в том же качестве всё то, что они нам предлагают. Там, за порогом земной жизни, вся ложь откроется, и всё тайное станет явным.
Загляните в учебники и статьи по методам успешной рекламы, вы там обнаружите много неожиданного и интересного. Например, в одной статье пятое из пяти правил успешно работающей рекламы гласит — «ненавязчиво коснитесь страхов и тревог людей». Надо заметить, что наши рекламодатели пользуются им без всякой меры. Как, к примеру, в рекламе биоактивных добавок для улучшения зрения: «Закройте глаза! Видите, какая темень! Вот так будет с вами, если вы потеряете зрение...» А ведь человек, постоянно думающий о своих недомоганиях, зацикленный на них и не спешащий расстаться с негативными мыслями, просто обречён быть пожизненно больным.
В учебниках по психологии рекламы можно встретить диаграмму так называемых «базовых потребностей человека». Эта диаграмма представляет собой пирамиду, которая делится на пять частей по высоте. В ней каждая часть (снизу вверх) символизирует пять главнейших (по мнению авторов) устремлений человека — физиологические потребности, инстинкт самосохранения, сексуальные потребности, социальные и самосовершенствование. Этой диаграммой обязательно советуют пользоваться рекламным деятелям, чтобы затрагивать возможность удовлетворения этих «главных» потребностей, создавать новые и новые желания. Если переформулировать это на религиозный язык, то в эту диаграмму уложатся все основные грехи человека — чревоугодие, блуд, сребролюбие, печаль, гнев, уныние, тщеславие, гордость (по классификации египетского отшельника IV века Евагрия Понтийского). При таком подходе рекламодатели буквально специально ищут «слабые места» человеческой природы и прицельно бьют по ним.
Вот, к примеру, нашумевшая рекламная кампания пива «Клинское». Сюжет рекламного ролика — солнце, пляж, пятеро молодых людей выбегают из воды и синхронно ложатся на пляжные лежаки. Действие сопровождается текстом: «Что мы делаем, когда собираемся вместе? Да пиво пьём! Какое пиво? Ясное дело — продвинутое, наше любимое, светлое, с отличным освежающим вкусом». Затем молодёжь пьёт пиво, играет в воде, а когда пиво заканчивается, звучит вопрос: «А кто пойдёт за „Клинским“?» Затем к ним присоединяется молодой человек, сидящий до этого в стороне в одиночестве, предлагая сбегать за пивом. Всё, как по учебнику: такой ролик, во-первых, удовлетворяет физиологические мотивы (жажду), во-вторых, потребление пива будто бы способствует установлению дружеских отношений с окружающими, в том числе и юношей с девушками (социальные, сексуальные, мотив признания), в-третьих, пить «Клинское» просто «круто» — другие люди тебя лучше оценивают и больше уважают (самосовершенствование, мотив достижения успеха), стремятся быть похожими на тебя (тщеславие, мотив подражания).
В своё время австрийский психиатр Зигмунд Фрейд сформулировал теорию о том, что мотивационной силой для всего психического механизма человека является стремление устранить напряжение, создаваемое неудовлетворёнными инстинктивными влечениями; другими словами, будто бы нашим глубинным мотивом любой деятельности является исключительно стремление к удовольствию. На этом строится идея о «врождённой» агрессивности и эгоистичности человека. Этим и пытаются пользоваться производители рекламы, не ведая, что творят. Со времён Фрейда, который, как известно, покончил жизнь самоубийством, наука познания человеческой психики продвинулась далеко вперёд. Ряд современных исследователей выдвинули теорию, что не эгоистичность и агрессия, а именно полная их противоположность — альтруизм является составной частью нашего инстинкта выживания. Изучив более сотни случаев природных бедствий, они пришли к выводу, что большинство пострадавших склонны к проявлению альтруизма, сотрудничества и взаимопомощи, и всё это ускоряет их возвращение к нормальной жизни, позволяет избежать возможных последствий психологических травм.
Но рекламная отрасль как будто ничего не знает об этих новых исследованиях. Даже термины, которыми пользуются рекламные специалисты, звучат агрессивно — «внедрить в сознание», «манипулировать», «создать мыслевирус», «психологическое воздействие», «заставить человека захотеть», вплоть до гипноза и нейро-лингвистического программирования.
На Западе такое положение дел уже привело к всплеску социальной активности населения, и в результате стали появляться законы, запрещающие открытое манипулирование сознанием и подсознанием человека в рекламе. Появились также международные этические кодексы, помогающие создать систему общественного саморегулирования этих вопросов. К сожалению, у нас всё это на сегодняшний день оставляет желать лучшего, и работы в этом направлении — непаханое поле.
Можно привести печальные примеры, когда реклама бессовестно унижает то, что дорого русскому человеку. Так, например, с детства каждому известна картина художника Виктора Васнецова «Богатыри». Она затрагивает в душе русского человека целый пласт былинных и сказочных ассоциаций. Но вот мы включаем телевизор и видим рекламу пива «Три богатыря» с девизом «Вместе мы сила!», а в кадре трёх мужиков с обвисшими пивными животами и с единственным интересом в жизни — выпить пивка. Обидно, когда происходит опошление любимых образов такой рекламой. Или другой пример. Добродетелью русского человека всегда считалась скромность и целомудрие, и трудно даже представить, какой вред наносит какой-нибудь такой слоган — «Солодов, я хочу тебя!» Кстати, само слово «слоган» означает «боевой клич», что лишний раз напоминает нам об агрессивности рекламы.
Сильнее всего воздействует реклама на детей, даже если они специально не смотрят телевизор, а просто находятся в комнате, где он включён. Образы, которые запечатлеваются в их головах, через рекламу останутся с ними на всю жизнь. Если это будут образы антисоциального поведения (рекламы какого-нибудь «бархатного аборта»), значит, в итоге мы и получим поколение с соответствующими склонностями. Хорошо, если кто-то из них рано или поздно серьёзно переосмыслит информацию, усвоенную через рекламу.
Так есть ли выход из создавшегося положения? Думается, он не в том, чтобы вообще отказаться от рекламы, а в том, чтобы соблюдать этику рекламы. Кто вообще раз и навсегда решил, что реклама должна быть злом, провоцировать человека на далеко не лучшее поведение? Реклама может и должна нести добро. Вместе с товаром можно пропагандировать не чревоугодие и разнузданность, а, к примеру, идеал многодетной семьи, здоровый образ жизни, любовь и милосердие, взаимопомощь и поддержку. Учебники рекламы утверждают, что человек стремится к наслаждению, удовольствию, сытости, превосходству над другими — значит, необходимо переписать эти учебники, чтобы в них пропагандировалось стремление человека к добру, к справедливости, к жертвенности, к щедрости, к высшим ценностям. Не исключено, что реклама со знаком «плюс» будет и лучше запоминаться, и лучше работать. Просто пока ещё никому в голову не пришло сравнить эффект от рекламы, пропагандирующей низменные страсти, и той рекламы, которая обращена к возвышенным качествам человека.
О том, как сегодня в рекламе представлена ценность семьи, показывает одно из последних исследований, посвященных изучению семейной и детско-родительской тематики в содержании рекламного телеэфира на федеральных телеканалах. Оно выполнено в Институте демографических исследований. Оказалось, что удельный вес «демографически позитивной рекламной информации в её общей телевизионной массе, использующей образ семьи, оказался не выше 2,6%». При этом чаще всего показывают неполную семью в формате «одна мама — один ребёнок» или, реже, в формате «одна мама — два ребёнка». Иногда встречается и «отец-одиночка» с одним, реже — двумя детьми. Если же семью всё-таки показывают полную, то чаще всего это семья — однодетная, редко — двухдетная. Наименее распространённой и практически проигнорированной рекламными технологами оказалась семья с тремя и более детьми. Из числа ста пятидесяти четырёх исследованных роликов семья с тремя-четырьмя детьми была отмечена всего четыре раза, а многодетная (пять и более детей) — ни разу.
То есть фактически нашим маленьким зрителям телеканалов внедряется в сознание образ «матерей-одиночек» («отцов-одиночек»), образ неполной или однодетной семьи, и у них закрепляется стереотип, что неполная семья — это нормально. Потом это неминуемо приведёт к росту конфликтов в их будущих семьях, к разрушению этих семей.
Такова статистика! А ведь все психологи отмечают, что именно семья с тремя и более детьми наиболее благоприятна для развития человеческой личности, именно она даёт ребёнку возможность с самых детских лет учиться жить в коллективе и строить свои взаимоотношения с другими. Дети в таких семьях не растут эгоистами, умение жить в социуме у них гораздо выше, чем у их собратьев, не имеющих братишек и сестрёнок. У них замечательно развиты лидерские качества, дающие возможность не плыть в жизни по течению, а строить её сознательно и активно. Из расчётов демографов давно известно, что только для простого воспроизводства населения, необходимого для элементарного замещения поколений на каждый брак, должно приходиться не менее трёх детей.
Кстати, стереотип неполной семьи у нас уже не только сформировался, но и закрепился. Об этом свидетельствует такой факт. В детском саду детям дали задание вместе с родителями изготовить альбомы, рассказывающие о семье. Что же в итоге увидели воспитатели? Только в одном альбоме оказалась фотография всей семьи (мама, папа, дети), у всех остальных, несмотря на то, что это не были семьи с родителями-одиночками, на фото в лучшем случае присутствовали мама с ребёнком, а в большинстве случаев — мама отдельно, ребёнок отдельно, а отец отсутствовал вообще.
Наши предприниматели не должны идти на поводу у разрушительных тенденций, формирующихся в нашей стране, этим тенденциям надо противостоять. Бизнес и финансируемые им рекламные агентства могут и должны формировать позитивные модели поведения — демографического, репродуктивного, семейного. В противном случае реклама в нашей вымирающей стране будет и дальше носить подчёркнуто антидетный характер, и мы будем продолжать растить «кукушат», детей, оставленных одним из своих родителей. Сумели же посредством профессионально разработанной рекламы многократно повысить продажи пива и навязать даже подросткам (не говоря уже о молодёжном контингенте) алкогольные коктейли, воспринимаемые сегодня как неотъемлемый элемент современной молодёжной субкультуры. Почему бы не направить сей огромный потенциал на благие цели, на выработку нормальных идеалов в обществе?
В этом плане реклама уникальна, ведь она много раз повторяется. Её эффект может быть поразительным. Любопытный пример. На коммерческих радиостанциях Великобритании стали запускать рекламу, направленную на привлечение неверующей молодёжи в Англиканскую церковь. Рекламный текст представлял собой стихотворение, в котором содержались слова: «Иди и занимай место в храме!», «Сходи в храм на воскресную службу». Реклама, озвученная профессиональными актёрами, являлась продолжением начатой Церковью Англии кампании под названием «Назад в церковь по воскресеньям». В результате её, по словам организаторов, в прошлом году им удалось побудить к посещению храмов 37 тысяч британцев. Мы не сторонники того, чтобы рекламой привлекать прихожан в церковь. Боже упаси! Но запечатлевать в рекламных образах положительный стиль жизни вполне возможно. По мнению Игоря Белобородова, директора Института демографических исследований, бизнес и финансируемые им рекламные агентства просто обязаны приступить к формированию позитивных моделей демографического поведения, и тогда уже через несколько лет мы увидим, как ситуация начнёт улучшаться.
Сфера рекламы — это сфера, которая пересекается с искусством, творчеством и деловой этикой. Это сфера, которая обязана служить добру, а не злу. Если скворец не поселяется в приготовленном ему скворечнике, то его захватывают воробьи. Если в душе человека нет любви, то это место там занимает самолюбие. Мы просто обязаны развернуть рекламную сферу к Богу, как любой другой вид творчества, как любую человеческую деятельность. И тогда она из «проклятия» превратится в Божие благословение, поменяет знак «минус» на знак «плюс». И прекрасно, что у делового человека есть такая возможность — через рекламу нести в мир христианские ценности.
«Этический кодекс православного предпринимателя» обращает внимание на то, что для процветания общества очень важна социальная мотивация предпринимателя, то есть выбор, пусть менее прибыльных, но социально значимых отраслей. Кстати, менее прибыльными они могут быть временно, то есть получение прибыли от них требует более длительного времени. «В этом случае предприниматель, — гласит «Кодекс», — идёт в области, где прибыль невысока, но продукция и услуги имеют особо важное значение с точки зрения повседневной жизни населения, его насущных проблем».
Одна из таких сфер — наука, разработка и внедрение новых технологий.
Немного поговорим об отношениях науки и религии. Хотелось бы думать, что мы уже смогли навсегда избавиться от невежественного утверждения, что эти вещи несовместны. Однако жизнь показывает, что, к сожалению, даже среди людей культурных и просвещённых это заблуждение до сих пор царит, о чём свидетельствует открытое письмо десяти российских академиков. Хотя следует признать, что это письмо изначально замысливалось скорее даже не против веры, а против пересмотра школьной программы, в которой до сих пор не преодолено наследие атеистических времён, в этом письме проглядывает желание подорвать диалог Русской Православной Церкви с властью. То есть это скорее акт политический. К счастью, он не имел широкого резонанса, быть может, ещё и потому, что такую позицию высказала не вся Академия наук, а только отдельные её представители.
Замечательно сказал в своё время о взаимодействии науки и религии патриарх Алексий II: «Творец заложил в человеке стремление к самопознанию и изучению окружающей реальности. Это стремление — великое благо. Поэтому наука, как познание и совершенствование мира, оценивается христианством глубоко положительно, ведь в научной деятельности проявляется творческая сторона личности». «Приобщение человека к истинному знанию есть несомненно сакральный смысл естественного богопознания, то есть познания мира, как говорят святые, через «следы Бога» в тварном мире, через выявление и уяснение закономерности всего, что нас окружает… наука не противоречит вере, напротив, вне веры не может быть науки». Древний святой преподобный Марк Подвижник высказывал такое же мнение: «Кто презирает знание и хвалится невежеством, тот невежда не только словом, но и разумом». И ещё одна цитата патриарха Алексия II: «Сколько же выдающихся учёных было верующими людьми! А сколько православных святых в совершенстве знали различные светские науки!.. Это ещё раз подтверждает: истинные знания не могут противоречить вере. Наоборот, они утверждают путь к вере, а вера сообщает духовное зрение для познания. Таким образом, вера и наука помогают друг другу и взаимодействуют ради исполнения главной цели человека — его спасения в вечности».
Немецкий астроном Кеплер заключил свой последний том «Космической гармонии» словами: «Благодарю Тебя, Господи, Создатель наш, за то, что Ты дал мне зреть красоту Твоего создания и ликовать при виде величия дел и рук Твоих. Вот я закончил труд, к которому чувствовал себя призванным. Я приумножил талант, который Ты мне дал. Всё, что ограниченные силы моего ума позволили мне понять, я возвестил людям, которые прочтут мои доказательства и рассуждения».
Верующим человеком был Ньютон — английский физик, математик и астроном, прикоснувшийся чуть ли не к самым тайнам мироздания, открывший законы, по которым движутся небесные тела. Он говорил о присутствии Бога в каждой точке Вселенной и называл всё пространство «чувствилищем» Бога.
Один из величайших религиозных мыслителей Европы, гений математики француз Паскаль, в своём незавершённом труде «Апология христианской религии» писал: «Есть только три разряда людей: одни обрели Бога и служат Ему; эти люди разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его; эти люди безумны и несчастны. Третьи не обрели, но ищут Его; эти люди разумны, но пока несчастны».
Глубоко религиозной натурой был творец всей современной бактериологии французский микробиолог и химик Пастер.
Дарвин заключил свой многолетний труд словами о том, что основные виды животного мира были созданы Творцом, а естественный отбор создавал лишь разновидности.
Величайший учёный XX века Макс Планк, в 1918 году получивший Нобелевскую премию по физике, говорил: «Религия и наука нисколько не исключают друг друга, как это полагали раньше и чего боятся многие наши современники; наоборот, они согласуются и дополняют друг друга».
Русский профессор Михаил Новиков, награждённый в 1954 году от Гейдельбергского университета золотым докторским дипломом, действительный член Нью-Йоркской Академии Наук, в своей статье «Путь естествоиспытателя к религии» писал: «Одним из самых поразительных в истории наук оказался тот факт, что физика — эта прочнейшая основа прежнего материалистического естествознания, стала на путь идеалистический».
Альберт Эйнштейн, Карл Юнг — все они были глубоко верующими. К старцу отцу Павлу Груздеву, который жил недалеко от Академгородка в Борках, обращались многие его жители — учёные, например Сергей Кузнецов, членкор Академии наук, микробиолог. У старца исповедовались академики Игорь Курчатов, Мстислав Келдыш и Лев Арцимович.
Русский философ Семён Франк в своём труде «Религия и наука» говорил: «Наука изучает мир, религия познаёт Бога. Поэтому истины одной так же мало могут противоречить истинам другой, как мало, например, астрономические истины о строении солнечной системы могут противоречить, скажем, экономическому учению о законах денежного обращения. Наука как бы изучает середину, промежуточный слой или отрезок бытия в его внутренней структуре; религия познаёт эту же середину в её отношении к началу и концу, к целому бытия или к его целостной первооснове».
Стоит только поверхностным взглядом окинуть нашу историю, как мы сможем убедиться, что Господь дал России удивительный потенциал. По Eго воле наша страна постоянно рождала (и рождает до сих пор) талантливейших учёных, изобретателей, инженеров, конструкторов, разработчиков, программистов. Не в этом ли вообще замысел Господа о России? «Встарь богатейшими странами были те, природа которых была наиболее обильна; ныне же богатейшие страны те, в которых человек наиболее деятелен», — сказал английский историк Генри Томас Бокль. Этот афоризм можно дополнить — должны быть богатейшими и те страны, где рождается огромный научный потенциал. Беда только в том, что далеко не все наши учёные и их идеи находят у нас поддержку и воплощение. А ведь остановить «утечку мозгов» на Запад и (теперь уже и) на Восток — это задача национального выживания. Это ли не великое поприще приложения усилий предпринимателей? Господь ничего не даёт просто так, безотносительно к спасению нашей души. Если Россия так обильна талантами, значит, обязательно есть возможность их реализации в нашей стране. Не в этом ли предназначение российских предпринимателей — найти, отыскать эти таланты, помочь им, поддержать, поверить в них? Сначала, быть может, в виде благотворительности, а затем прибыль от таких вложений может превзойти все самые смелые ожидания.
В этом направлении показателен пример почётного гражданина Вологды купца первой гильдии Христофора Леденцова, жившего в конце XIX — начале XX века, которого называют русским Нобелем. Решив заняться меценатством, он сразу чётко наметил себе программу деятельности: «Я не хочу дела благотворения, исцеляющего язвы людей, случайно опрокинутых жизнью, я ищу дела, которое должно коснуться самого корня человеческого благополучия». Он организовал «Общество содействия успехам опытных наук», заложил в него уставной капитал и выбрал энергичных, ответственных учёных для реализации идей фонда. Дела фонда велись исключительно хорошо, и, несмотря на расходы, доходы его росли. Это общество субсидировало самые перспективные научные программы. При его поддержке была создана лаборатория академика Павлова в Колтушах, аэродинамическая лаборатория Жуковского в высшем техническом училище, физическая лаборатория профессора Лебедева (будущий ФИАН). Общество оказывало материальную поддержку Алексею Чичибабину в изучении отходов от переработки нефти, в частности получении из них медицинских препаратов; химику-изобретателю московской фабрики «Богатырь» Ивану Остромысленскому, работавшему над проблемой получения каучука и превращения его в резину. Фонд Леденцова поддерживал изыскания Вернадского по обнаружению первых урановых месторождений в России, материально помогал Циолковскому. С началом Первой мировой войны значительную часть средств общество Леденцова направляло на исследование и приготовление остродефицитных медикаментов. Субсидировались и проводимые в 1916–1917 годах опыты по получению новокаина. Из капиталов Леденцова финансировались Московский университет и техническое училище. Финансовые вложения Леденцова в русскую авиацию позволили теоретически и практически заложить фундамент всего будущего воздухоплавания вплоть до освоения космического пространства. Выиграл бы СССР войну с Германией, если бы не было авиации, если бы не было мецената Леденцова, и были бы мы первыми в космосе? Вряд ли. Идеей Леденцова было создать уникальную выставку достижений науки и техники, и эта идея затем осуществилась в советское время — появилась ВДНХ, павильоны которой, кстати, по архивным документам начинали строиться на национализированные финансы Леденцовского фонда. В 1914 году фонд профинансировал разработки учёных по созданию водохранилищ нашей страны. В результате этого грандиозного проекта реки должны были превратиться в источники электрической энергии. Эта идея потом очень понравилась большевикам и была реализована как всем нам известный план ГОЭЛРО.
Дмитрий Павлович Рябушинский, родившийся в 1882 году, был не только представителем крупнейшей купеческой династии, но и крупным учёным в области гидоаэродинамики, основателем Аэродинамического института в Кучино под Москвой. В 1918 году по его же просьбе этот институт национализировали и переименовали в Московский институт космической физики. В дальнейшем он был вынужден эмигрировать, но все годы, проведённые за рубежом, он преследовал главную цель своей жизни – увеличивал русский вклад в мировую науку.
Да, в России были времена, когда правители недооценивали способности и таланты собственного народа, зазывая к себе в страну иностранных купцов, итальянских архитекторов, немецких инженеров. И многие из них славно потрудились на благо нашего Отечества, их имена вошли в ряд имён деятелей, прославивших русскую культуру, стали частью её, за что им огромное спасибо. Но, к примеру, в конце XIX — начале XX века в России произошло то, что сейчас историки называют «Русским экономическим чудом», где во всю мощь проявились творческие, научные, изобретательские дары русского человека.
К середине XIX века стало очевидно, что Россия, имеющая огромные территории, не сможет развиваться без железных дорог. Первая железная дорога, связавшая Москву и Петербург, была построена по воле царя Николая I вопреки мнению большинства его советников и министров. Русские инженеры, проектирующие железнодорожную ветку, сразу сделали её уникальной. Она имела два пути. Кроме того, была спроектирована такой прямолинейной, что сегодня её без труда смогли переоборудовать в скоростную трассу. И тогда же на все дороги страны был установлен единый стандарт колеи, что по тем временам являлось прецедентом, поскольку в европейских странах в то время строились ещё колеи разного размера, что сдерживало развитие этой отрасли экономики. Вскоре в результате постройки линии «Москва — Петербург» в стране буквально произошёл железнодорожный бум, стальные рельсы соединили отдалённые части империи, стало активно развиваться паровозостроение, начался небывалый промышленный подъём.
И в этом деле не обошлось без российских купцов. Например, Пётр Ионович Губонин участвовал в строительстве Орловско-Витебской, Грязе-Царицынской, Лозово-Севастопольской, Уральской, Горнозаводской, Балтийской и других железных дорог. Он прославился тем, что брался за самые сложные участки, за самые невыгодные проекты и, бывало, они не приносили ему выгоды, но, по всей вероятности, этот человек не всё мерил корыстью в своей жизни. Также, кстати, как и Савва Иванович Мамонтов: в начале 1890 года было решено продлить участок железной дороги до Архангельска, Савва Иванович взялся за осуществление этого проекта, хотя в нём практически отсутствовала личная материальная составляющая.
К концу XIX века в России были построены и спущены на воду три первых в мире теплохода с дизель-моторами. И произошло это потому, что выходец из Швеции, российский нефтяной магнат Эммануил Нобель заключил контракт с немецким изобретателем Рудольфом Дизелем на пуск в производство изобретённых им двигателей. Но Нобель смотрел далеко вперёд. Тут же к изучению двигателя Дизеля были подключены русские умельцы, они модифицировали двигатель, перевели его на питание сырой нефтью. Впоследствии усовершенствованный в России дизель получил всемирное распространение. Кстати, с тех пор дизельмотор называют русским двигателем.
Россия вырвалась тогда вперёд и в отрасли самолётостроения. Самолёты конструктора Сикорского со звучными названиями «Илья Муромец» и «Русский витязь» по дальности полёта и грузоподъёмности превосходили все иностранные модели.
В то время Менделеев совершил уникальные открытия в химии, Яковлевым сделан первый отечественный автомобиль, Загрязжским изобретён первый гусеничный движитель, Шухов соорудил первые отечественные доменные и мартеновские печи и нефтяные насосы, Попов изобрёл радиоприёмник, Голубицкий — телефон, Лодыгин — вертолёт с электрическим двигателем. А вот перечень научных открытий уже XX и XXI веков — кабельная телеграфная линия, оптический прицел, ранцевый парашют, водолазный аппарат, синтетический каучук, электросварка, искусственный спутник, лазер, персональный компьютер, телевизор, всё это — изобретения русских учёных. Всё это «выросло» не на пустом месте, а на фундаменте, заложенном в дореволюционной России. Да, образование в дореволюционной России было платным, но сегодня даже трудно представить, сколько существовало благотворительных стипендий для одарённых учеников совершенно в различных областях науки и искусства.
Сегодня российские учёные продолжают поражать мир своими открытиями. Но российская наука ныне переживает не лучшие времена. Существенно снизилось её финансирование, что привело к оттоку талантливой молодёжи в более прибыльные секторы экономики. Но она не утратила способности генерировать новые идеи и получать превосходные результаты. Поддержка научных кафедр, талантливых студентов, оснащение научных лабораторий, финансирование перспективных научных проектов может дать удивительные результаты. И всё это будет возможно, особенно если в этом мы будем следовать словам святителя Филарета Московского: «Просвещение приносит благие плоды обществу только тогда, когда основанием ему служит вера».
Древние философы как-то задались вопросом: «Способно ли всемогущее существо создать камень настолько тяжёлый, что даже не сможет поднять его?» Эта философская загадка получила название «парадокс камня» и стала очень популярной среди мудрецов. Они ломали головы и высказывали многочисленные версии, но парадокс никак не решался: если Бог — Всемогущий, то Он обязан мочь делать всё, но, если Он создаст камень и не сможет его поднять, значит, Он уже не всемогущий. Блистательный ответ на разрешение этого парадокса высказали христиане: «Бог уже создал такой камень. И камень этот — человек!» Имеется в виду, что Господь создал человека, обладающего свободой. То есть Бог создал существо, которое по своему свободному произволению может стремиться к Богу и Царству Небесному, или, наоборот, по своей воле может удаляться от Бога и спасения. Если человек не хочет спасаться, то он и становится тем самым неподъёмным для Бога камнем.
Каждому из нас дан удивительный, единственный и неповторимый дар — дар жизни. Как мы распорядимся им? Наша жизнь не просто отдельная корпускула, витающая в вакууме, она часть жизни всего человечества, веточка пышного дерева с могучими корнями, прочным стволом и упругими ветвями. Нижние ветви этого дерева — те люди, которые жили до нас, а верхние веточки — это мы с вами. Каждый человек не живёт отдельно сам по себе, все мы чудесным образом связаны друг с другом, как клеточки единого организма, как веточки одного дерева, связаны общим жизненным пространством, общим прошлым, настоящим и будущим. И от каждой отдельной веточки, от каждого листочка зависит и вид, и здоровье всего этого древа. Но что даёт этому дереву живительные жизненные соки, чтобы оно не засохло и не умерло?
Ответ на этот вопрос мы найдём в Евангелии от Иоанна, в главе пятнадцатой.
«Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нём, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего».
Господь Бог даёт всем нам жизненную силу. От Него вся наша энергия, все способности, таланты, всё благое! Дерево должно приносить плоды. Плоды — это наши добродетели. А творить их мы можем, только пребывая во Христе. Потому что без Него все наши дела и поступки — ничто. «Без Меня не можете делать ничего!» — говорит Спаситель.
Значит, когда мы ощущаем себя самодостаточными, способными прожить жизнь по собственному разумению, мы очень сильно ошибаемся. Если мы ещё живы, если нас не отсекли, как ветвь, не приносящую плода, если Господь ещё терпеливо ухаживает за нами и ждёт нашего обращения к Нему, значит, всем этим мы обязаны только Спасителю, только Христу! Если человек не хочет жить во Христе, всячески противится воле Божьей, он отсекает себя от источника жизни. Тогда к его веточке перестают поступать живительные соки, постепенно она засыхает и отмирает. И знаете, что самое печальное? То, что приходить в такое состояние душа может гораздо раньше тела. Человек ещё молод и физически здоров, но он уже по сути — мёртв, а в душе его без Господа только тоска, бессмыслица, бегание по греховному кругу, мрак, скука и отчаяние. Способен ли такой человек сотворить добрый плод, сделать что-то хорошее для себя и окружающих, творчески преобразить мир вокруг себя? Нет! Всё, что бы он ни делал, будет таким же бессмысленным, мрачным и скучным.
Но стоит ему только обратиться ко Христу, как тут же побегут к душе живительные Божьи соки, всё питающие и всё одухотворяющие. Оживление этих сухих веточек происходит в Церкви в Таинстве святого Причащения. И это самое главное церковное таинство, дающее нам жизнь.
Господь — очень внимательный виноградарь. И очень долготерпеливый. Никогда Он не отсечёт от лозы ветви, которая ещё способна хоть на маленький плод. Изо дня в день, из года в год Он ждёт нашего обращения к Нему. Но и никому Он не навязывает Своей воли. Он создал нас свободными, по Своему образу и подобию, поэтому только от нас зависит наше будущее: либо усыхание и гибель, либо вечная зеленеющая и растущая жизнь с Господом.
Человек — творение Божие. Для него существует множество определений: одни говорят, что это двуногое прямоходящее позвоночное млекопитающее, другие — что «это звучит гордо», третьи — что это разумное сложноорганизованное социальное существо. Человека можно описывать на самых разных уровнях, причём на каждом из этих уровней делать это с помощью множества абсолютно взаимоисключающих пар понятий, образов, метафор. — Дитя рая и исчадие ада, венец творения и проклятие вселенной, царь и раб, ангел и зверь, возвышенный дух и низменная плоть, ценитель прекрасного и любитель безобразия и пошлости, сосуд добродетелей и скопище низких пороков… И всё это человек!
Но среди этих определений есть самое важное, самое главное, которое является ключом к пониманию многообразия противоречий человека. И такое определение даёт нам Предание Церкви. Человек — это живое существо, призванное к обожению; тварь (то есть «сотворённый»), получившая повеление стать богом. Это определение суммирует всю святоотеческую антропологию, учение о человеке святых отцов Церкви, то есть тех людей, которые как раз и осуществили призвание к обожению и выполнили повеление стать богом. Человек — существо сотворённое. И сотворённое в соответствии с определённым замыслом Творца. Человек имеет призвание. И это призвание совсем не в том, чтобы он прожил отведённый ему век в своё удовольствие, покомфортнее устроившись на этой земле. Призвание человека — превзойти самого себя, возвыситься над собой и над миром, стать не просто в той или иной мере лучше, но сделаться совершенным, уподобиться всесовершенному Богу, стяжать себе это подобие.
При этом человек сохраняет свою человеческую природу со всеми её существенными свойствами, не утрачивает своей самотождественности. Оставаясь сотворённым человеком, конкретной человеческой личностью, он вместе с тем становится нетварным и вечным богом по причастию, по энергиям или, как принято говорить, по благодати. Человек — двуединое существо. В человеке есть разумная душа, высшее духовное начало. Но человек — это ещё и телесное существо. Он — одушевлённое тело, он подчинён биологическим, растительным законам и даже законам неорганического мира.
Это тело — часть окружающего его мира. Тело человека совмещает в себе всё, что присуще видимому миру, и вместе с тем теснейшим образом с этим миром связано. Причём в православном богословии это понимается настолько реально, что, например, святой Иустин (Попович), сербский богослов и подвижник XX века, говорил о видимом материальном мире как о продолжении тела Адама. Посредством тела человек связан с видимым, чувственным миром. Посредством души — с миром духовным, умопостигаемым. А будучи способным приобщиться Богу, он этот мир неизмеримо превосходит.
Для осуществления человеком своего призвания Бог даровал ему всё необходимое. В нашу разумную природу заложено естественное стремление к Богу; наш ум имеет способность познавать материальный мир и, словно в зеркале, видеть в нём отражение мира небесного; в нашем сердце есть внутренний критерий различения добра и зла — совесть, которую святитель Григорий Палама назвал не знающей компромисса нормой, непогрешимым судьёй и незаблуждающимся наставником; наконец, нашей душе присущи естественная вера и естественное покаяние.
Поэтому выбор человека — это, можно сказать, выбор всей вселенной. Ведь созданный как средоточие сотворённого мира, как его царь, к тому же имеющий доступ к Царю Верховному — Богу, человек через себя и в себе должен был ввести в Божественное Царство всю подчинённую ему тварь, всю материальную природу. Участь вселенной полностью зависит от человека, он всецело за неё ответствен. В зависимости от направленности свободной воли человека, от направленности его движения или к Богу, или же от Бога, тварный мир либо преображается, либо обезображивается. По слову апостола Павла, «тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего её, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8, 20–21).
Значит, каждый из нас ответствен не только за себя, но и за всё вокруг, до каждой былинки и пылинки. Мы просто обязаны преображать себя и тот мир, в котором мы существуем. Так уж складывается, что чуть ли не большую часть жизни мы блуждаем в потёмках: в поисках цели, в осмыслении, кто я в этой жизни, и что мне делать или чего не делать. «Томимые духовной жаждою» разрешения этих вопросов, мы всегда в любом деле будем чувствовать неудовлетворённость, пока душе не откроется Истина. Только Истина может наполнить душу так, что она перестаёт жаждать, перестаёт искать, потому что уже нашла. Только Истина делает нас свободными от рабства греху, от заблуждений, от сомнений. «Познаете истину, — говорит Христос, — и истина сделает вас свободными» (Ин. 8, 32). И Он же отметает все споры о том, что такое Истина, говоря: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6). Он — альфа и омега, начало и конец всего, он — вечная Жизнь, и Любовь, и Созидание.
Всё, что относится к Богу, наделено силою, всё, что не принадлежит Богу, бессильно. Поэтому вера есть не что иное, как Божественная сила, действующая в человеке, а неверие — есть немощь человеческого разума. Немощь невозможно уврачевать обычными человеческими средствами — логичными или нелогичными, научными или ненаучными доказательствами существования Бога. Соприкасаясь со всем этим, немощь остаётся немощью.
Есть такая притча. Однажды два атеиста и верующий шли через пустыню. Верующий всю дорогу пытался доказать своим спутникам, что Бог есть. Но встречал шквал разных возражений. Наконец он выбился из сил, поднял руки к небу и взмолился: «Господи! Пошли этим несчастным какое-нибудь чудо. Пусть они уверуют!» И тотчас над ними собрались тучи, и на сухую пустыню пролился освежающий ливень. Атеисты подумали и вновь возразили: «Дождь в пустыне, конечно, явление редкое, но уж не такое чудесное. Всякое бывает». «Господи! Покажи им ещё большее чудо!» — взмолился христианин. И в мгновение ока вся пустыня покрылась великолепными цветами, которые распускались прямо на глазах. «Что ж! — заметили атеисты. — Это неудивительно, после дождя всему и положено расцветать». Тогда верующий снова поднял руки к небу и попросил: «Боже! У меня нет больше аргументов. Покажи этим безбожникам Свой Лик! Пусть они увидят Тебя!» И небо разверзлось, явился Божий Лик и трубный голос возвестил: «Я здесь!» Атеисты немного помолчали, затем один констатировал: «Ну вот! Теперь мнения разделились: двое против двух!» И действительно, никакое чудо не способно вразумить человека, сопротивляющегося вразумлению.
Немощь человеческого разума может быть исцелена только Самим Богом при том условии, что больной признает себя больным и что у него возникнет нужда во Враче. «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5, 3). Это место евангельской проповеди у новоначальных встречает затруднения. Здесь речь идёт именно о тех, кто смиренно признал пред Господом свою нищету, убогость, немощь разума, потому что признавший это тут же своим смирением соединяется с Богом и получает от Него духовные дары. И парадокс в том, что стоит только опять же возомнить об этих дарах, что они свои собственные, возомнить себя «богатым духом», как они отнимаются. Бог есть Разумное Начало, и познать Его мы можем совместно силою веры и силою разума. «Наша жизнь имеет смысл только в том случае, если вообще существует объективный смысл в мировом бытии. Наша жизнь и деятельность могут быть осмыслены, если разум не есть иллюзия, если он не случайный придаток к бессмысленной и тёмной стихии, к бездушному слепому механизму, не простая случайность в круговороте вещей. Человеческий разум имеет действительную ценность, действительное значение только в том случае, если он причастен абсолютному разуму, лежащему в основе бытия, то есть если есть разум в мире, и если самый мир — создание высшего разумного начала», — пишет Фиолетов.
Между верой и разумом нет и не может быть никаких противоречий. По справедливому указанию замечательного русского мыслителя Евгения Трубецкого (в его книге «Смысл жизни»), ощущение противоречия веры и разума характерно не для «живой веры», требующей цельной «уверенности в невидимом как видимом», а для полуверы, «маловерия» с типичной для него раздвоенностью души. Когда раздвоена мысль, двоится и всё наше существо, пока не улеглась тревога мысли и душа верит только наполовину. Если мы верим в истину, мы должны ради нее не отделываться от вопросов и сомнений ищущей мысли, а стараться по возможности разрешить их. «Стучите, и отверзется вам». Без участия человеческой мысли невозможно и откровение. «Открыть какую-либо тайну можно только существу мыслящему, почему Бог и открывается человеку, а не бессловесной твари». Поэтому человеку вменяется в обязанность деятельное усилие, направленное к уразумению откровения.
Больной, прежде всего, должен осознать, что он болен. Болен не только каждый человек, но и весь наш единый человеческий организм, весь наш мир. Он давно бы уже перестал существовать, если бы в нём не было людей-подвижников, на которых стоит мир. Они — как лейкоциты в крови, которые отвечают за выживание, за иммунитет, за здоровье.
В «Этическом кодексе православного предпринимателя» записано: «Люди, общество и государство только тогда поправятся, когда каждый человек, не оглядываясь на других, займётся собою, и будет жить как христианин, служа Богу и людям теми орудиями, какие ему даны, стараясь при этом иметь доброе влияние на людей, его окружающих. И тогда всё придёт в порядок, сами собой установятся правильные отношения между людьми, определятся пределы, законные всему».
Да, жить по-христиански — нелегко. Человек спотыкается на каждом шагу. Попробуйте только один день исполнять все заповеди, данные нам Богом, и вы увидите, как немощен человек, как удобосклоняем ко греху: там позавидовал, тут раздражился, за обедом не удержался, съел лишнего… Но всё это не должно внушать нам отчаяние. Один брат спросил авву Сисоя: «Авва! Что делать мне? Я пал». Старец отвечал: «Встань». Брат сказал: «Я встал и опять пал». Старец отвечал: «Снова встань». — «Доколе же мне вставать и падать?» — спросил брат. «До кончины твоей», — ответил старец.
Как уже говорилось, в деле спасения неважно — богатый ты или бедный. Но бывает духовная бедность, отсутствие добродетелей. Слово «бедный» является однокоренным слову «побеждённый». То есть бедный — это тот, кто вынужден подчиниться силе в результате победы над ним, кто вынужден смиряться, ведь Господь ему победу не даровал, посчитав его победы недостойным. Ну а кто может считаться по праву недостойным благодеяний Божьих? Разумеется, тот, кто преступает Закон Божий, то есть грешник. Давайте же не будем духовно бедными, побеждёнными, а, наоборот, будем духовно богатыми.
Никакие препятствия не являются оправданием и обоснованием нашего бездействия в деле спасения. Будут возражения, что другие грешат и ничего, живут в тепле и довольстве, и нечего ходить в храм, где батюшки сами не святые. Да, в Церкви бывают разные батюшки, но следует понимать, что Церковь не состоит сплошь из святых людей. Она состоит из тех, кто понял необходимость совершенствоваться, увидел себя погибающим и решил спасаться. «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные… Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9, 12; Мк. 2, 17; Лк. 5, 31), — сказал Христос. Церковь потому часто и сравнивают с лечебницей, что в ней собираются те, кто хочет исцелиться. Но это не значит, что в ней не существует здоровых (здоровые — это святые). И это не значит, что те, кто не пришёл в Церковь спасаться и исцеляться, тот здоров. Всё человечество без исключения имеет повреждённую после грехопадения природу. Просто некоторые ещё не увидели своей повреждённости, своей болезни. Священникам так же, как и нам, свойственно падать и вставать. Но их личная греховность вовсе не отменяет действенность церковного таинства покаяния и отпущения грехов. Потому что таинство совершается при соединении воли Божией и воли желающего спастись. А священник — это слуга, посредник, поставленный по должности своей засвидетельствовать перед Богом акт покаяния. Не священник отпускает грехи, но Сам Господь Бог. В разрешительной молитве, произносимой иереем над исповедником, звучит: «Господь и Бог наш Иисус Христос благодатию и щедротами Своего человеколюбия да простит ти, чадо (имярек), вся согрешения твоя. И аз, недостойный иерей, властию Его мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь». Сами Божии Ангелы руками священников держат чаши со Святыми Дарами при причащении. Священники не взялись в Церкви сами по себе, ниоткуда, их поставил на это служение Сам Спаситель Иисус Христос, сказав об этом служении Своим апостолам: «Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20, 22–23).
Что бы ни говорили, а таинство покаяние – главнейшее таинство, которое вновь и вновь примиряет согрешившего человека с Богом, соединяет воедино разрубленное, разломанное грехом. Именно поэтому так восстаёт лукавый, пытаясь отвратить нас от него всевозможными методами: возбуждая в нас критические мысли о священстве и конкретном священнике. Ещё одна его уловка, прекрасно разгадана преподобным Варсонофием – враг всячески стремится исказить адекватное восприятие человеком своего греховного поведения: «Вы знаете, какая у диавола тактика? Вам это надо знать. Он, зная, что какой-либо человек имеет грех более или менее тяжкий, старается, чтобы человек в нем не покаялся. С этой целью он всячески умаливает степень тяжести греха, внушая такие мысли: «Это не важно, Бог тебе это простит», - и тому подобное. И даже старается, чтобы человек забыл об этом грехе». Сначала лукавый пытается произвести «уценку тяжести греха». Если такая тактика приносит плоды, враг постарается развить свой успех, придать ему систематический характер. Он будет каждое последующее прегрешение преуменьшать все сильнее, как бы расчищая тропу для все более тяжких грехов. В общем, как говорится, «посеешь поступок – пожнешь привычку, посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу». Цель одна – не допустить человека до исповеди.
Если же человек нашёл в себе мужество и исповедал свой грех в храме, лукавый, наоборот, начинает травить его душу, работая над «дооценкой греха», чтобы человек ощутил свой грех, как непростительный. «Но когда этому человеку удается как-либо исповедать духовнику на исповеди грех, то диавол всячески увеличивает тяжесть греха, внушая, что грех этот настолько велик, что Бог даже никогда не простит. И старается привести человека в уныние и отчаяние. Видите, как хитер враг. Он отлично знает, что исповедию смываются все грехи…» Святые говорят, нет греха непростительного, есть грехи нераскаянные. Покаяние, завершенное исповедью и прощением Иисуса Христа по разрешительной молитве священника – это победа над врагом. Средство это доступно каждому. Одной капли крови Господа достаточно для того, чтобы сжечь любые наши грехи. Пусть же враг рода человеческого никогда не поколеблет это наше знание и веру, не разъединит нас с Богом.
Для каждого человека, в каком бы звании он ни находился, в том числе и в звании предпринимателя, не может быть лучшей мотивации для своего дела, чем служение своим делом Богу. Соединяясь с Богом, посвящая Ему всю свою жизнь, все свои начинания, всё своё усердие, человек становится свечой, начинает излучать свет в мир, и этот свет разгоняет тьму. По словам святителя Николая Сербского, существует несколько основных импульсов, движущих людьми: личная прибыль и собственные удовольствия; семейные и кровные узы; общественные законы; совесть и, наконец, чувство присутствия Живого Бога. Они неравнозначны. Это — основные ступени, по которым происходит восхождение человека в своё человеческое достоинство: с низшей ступеньки к высшей.
Подъём на каждую следующую ступень не всегда происходит легко и безболезненно, потому что это сопровождается перерождением человека. Сначала может происходить разрушение старых стереотипов и ценностей, а затем создание новых на новом уровне с включением туда переосмысленного старого опыта. Когда человек начинает чувствовать присутствие Живого Бога, он на какое-то время может оказаться в замешательстве, как бы потеряв старые ориентиры, перестав ощущать почву под ногами. Только представьте себе, что, к примеру, бизнесмен должен утратить мотивацию личной корысти, стяжательства и обрести мотивацию к своей работе на совершенно новом, более высоком уровне. Это чрезвычайно трудно, это — как перепрыгнуть широкую пропасть. Поэтому, бывает, что люди нерешительные, порой сделав полшага и «потеряв равновесие», теряют вообще мотивацию к своей прежней деятельности. Так быть не должно. Представьте, что вы шли по длинному запутанному лабиринту жизни, как по накатанной колее, и у вас не было особых сомнений, куда поворачивать, налево или направо. Но вдруг новые знания и представления приподняли вас над лабиринтом и ваш обзор стал совершенно другим, вы стали видеть, куда приводит та или другая дорога. Да, можно испугаться и опять перейти на привычную колею, но можно осмотреться и понять, куда двигаться дальше, и уже совершенно осмысленно! Только так можно увидеть более прямой и короткий путь к цели. А нет и не может быть у человека иной цели, как найти своё утерянное Небесное Отечество, стать сыном и соработником Богу, сначала здесь, на земле, а потом там, в вечности.
Если человеку блеснул свет Истины, нужно идти на этот свет, нельзя оглядываться назад, оглядываться на соседей, искать оправдания своим грехам. Не случайно во многих русских сказках герою, который решил совершить подвиг, дают наказ: «Иди и не оглядывайся! А если оглянешься — погибнешь!» Мы должны сделать свой выбор и сознательно двигаться вперёд, уповая на помощь Божию. На высшем праведном Суде Господнем только личная ответственность будет важна, только наш личный выбор. И там не помогут никакие ссылки на обстоятельства, на то, что другие дали нам неправильные советы, и прочее. Христиане говорят «сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим». Христиане делают свой жизненный выбор сами, по своей воле грешат, по своей воле воздерживаются от грехов. Они сами берут ответственность за свои поступки. А судить, что перевесило, предоставляют Богу, уповая на Его милосердие. Можно сказать, что вера христиан в Страшный Суд — есть не что иное, как вера в человеческую свободу, ибо если бы человек не был свободен, делая то, на что подвигли его те или иные обстоятельства или чьи-то советы, то за что было бы можно его наказывать или награждать после смерти?!
Почему мы с вами родились в России? Нет сомнения, что в этом был о нас промысел Божий. Наша страна переживает трудные времена? Значит, именно нам дан потенциал преобразить окружающий нас мир, внести в него свет и добро, радость и счастье, любовь и созидание. Стоит ли бежать от этого промысла? Стоит ли жаловаться на то, что эта задача кажется нам непосильной, сложной? Стоит ли кивать на других, завидуя тем, кто устроился тепло и сладко и ни о чём не думает? Наш выбор за нами: ненавидеть или любить, опускать руки или строить.
В Православии каждый из нас может найти неиссякаемый источник оптимизма. Наша вера жизнеутверждающая. Достаточно вспомнить слова митрополита Московского Филарета: «Пусть клевещут на истину; пусть ненавидят любовь; пусть убивают жизнь: истина оправдается; любовь победит; жизнь воскреснет».
Список используемой литературы
1. Н. Зарубина, «Российский предприниматель в художественной литературе XIX — начала XX века».
2. И. Солоневич, «Диктатура слоя», Москва, «Отчий дом», 2009 г.
3. Л. Толстой. Полное собрание сочинений в 90 тт. М.-Л., 1952 г.
4. Н. Гоголь, «Мертвые души. Женитьба. Ревизор», АСТ, Москва, Полиграфиздат, 2010 г.
5. М. Фасмер, Этимологический словарь русского языка, т. 1, М., «Прогресс», 1986, стр. 182, 142.
6. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета, «Российское библейское общество», Москва, 2007 г.
7. Преподобный Ефрем Сирин, «Избранные творения». Издательство Сретенского монастыря, 2007 г.
8. Преподобный авва Дорофей, «Душеполезные поучения», ЛЕПТА, 2005 г.
9. Преподобный Варсонофий Оптинский, «Беседы, келейные записки, духовные творения, воспоминания, письма...», Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь, 2009 г.
10. Священник Олег Стеняев, «Человек перед лицом соблазнов. Беседы на Священное Писание», Москва, 1999 г.
11. Архиепископ Иоанн (Шаховской), «Православное отношение к деньгам». — М.: «ДАРЪ», 2006 г.
12. Н. Кочин, «Кулибин», Горьковское книжное изд-во, 1958 г.
13. Митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев) «Экономика и нравственность», Минск: Белорусская Православная Церковь, 2008 г.
14. Архиепископ Иоанн (Шаховской), «Христианское отношение к богатству и бедности», САТИСЪ, СПб., 2005 г.
15. Ю. Голицын, «Предпринимательство и русский характер».
16. «Этический кодекс православного предпринимателя».
17. Преподобный Амвросий Оптинский, «Умудряйся и смиряйся». Издательство Сретенского монастыря, 2008 г.
18. Преподобный Серафим Вырицкий, «Житие. Акафист». Общество святителя Василия Великого, СПб., 2002 г.
19. «Свод нравственных правил и принципов хозяйствования».
20. Священное Писание в толкованиях святителя Иоанна Златоуста, КОВЧЕГ, 2006 г.
21. «Житие преподобного Серафима Саровского с приложением акафиста, молитв и других необходимых сведений», Артос-Медиа, Москва, 2009 г.
22. «Отечник, составленный святителем Игнатием (Брянчаниновым)», Подворье Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря. Издательство «Правило веры», 1996 г.
23. «Мудрые советы ищущим спасения. По письмам преосвящ. Феофана из Вышенского затвора». 2-е изд., испр. и доп. (сост. протоиерей А. Бобров), Сергиев Посад, 1913 г. Переиздано изд. «Правило веры». М., 1998 г.
24. Преподобный Макарий Египетский, «Духовные беседы». Перевод с греческого. Репринтное издание. 1904 г. Изд. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994 г.
25. Филарета, митрополита Московского и Коломенского, творения, М. — 1994 г.
26. «Повести земли русской», Дрофа, 2008 г.
27. «Практическая гомилетика протоиерея
Иоанна Толмачева», Санкт-Петербург. Издание третье, исправленное и дополненное, 2002 г.
28. Святитель Тихон Задонский. Полное собрание творений, Москва, 2003 г.
29. «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви».
30. Преподобный Исаак Сирин. «Преподобного отца нашего Исаака Сирина слова подвижнические», Москва, Лепта-книга, 2008 г.
31. Святитель Василий Великий. Полное собрание творений, Москва, Сибирская благозвонница, 2008 г.
32. Святитель Иоанн Златоуст. Полное собрание творений, Свято-Успенская Почаевская Лавра, 2009 г.
33. Иоанн Кассиан Римлянин. «Писания», Харвест (АСТ), 2000 г.
34. Благовестник, или Толкование блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского, на святое Евангелие в двух частях, Москва, Скит, 1993 г.
35. Святитель Николай Сербский, «Десять заповедей Божиих», Москва, Ковчег, 2010 г.
36. Святитель Игнатий (Брянчанинов), «Слово о человеке. Избранные творения», Санкт-Петербург, Приход святителя Игнатия (Брянчанинова), 2010 г.
37. Н. Бердяев, «Философия неравенства», Париж: YMCA-Press, 1990 г.
38. «Святая великомученица Варвара». (Изложено по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского. Издано с переработкой перевода и существенными уточнениями текста. Отв. редактор: игумен Владимир Зорин.) М.: Скиния, 1994 г.
39. Прп. Максима Исповедника четыреста глав о любви. Извлечение из Добротолюбия, т. 3, издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1992 г.
40. «Повесть временных лет», Наука, 2007 г.
41. Н. Данилевский, «Россия и Европа», СПб.: «Глаголъ», 1995 г.
42. Домострой, Паломник, 2007 г.
43. «Замоскворецкий край в XVII веке». Издание 1940 г.
44. И. Ненарокомова, «Павел Третьяков и его галерея», Арт-Родник, 1998 г.
45. И. Ильин. Полное собрание сочинений, Русская книга, 1996 г.
46. С. Булгаков, «Христианство и труд», журнал «Отечественные записки», 2004 г., № 6.
47. Н. Макашева, «Сергей Булгаков: к христианской политэкономии», «Общественные науки и современность», 1994 г.
48. П. Бурышкин, «Москва купеческая», М., 1991 г.
49. В. Рябушинский, «Московское купечество».
50. В. Даль, «Толковый словарь живого великорусского языка».
51. Святой праведный Иоанн Кронштадтский, «Моя жизнь во Христе», Москва, 1894 г. Том 1-й.
52. Житие святого праведного Иоанна, Кронштадтского чудотворца, Оранта, 2006 г.
53. «Настольная книга священнослужителя», М., изд. Московской Патриархии.
54. Пролог, М. Изд-во Сретенского монастыря, 2003 г.
55. С. Франк, «Духовные основы общества», М., Республика, 1992 г.
56. В. Кандалинцев, «Учение Оптинских старцев», 2010 г.
57. Преподобный Иоанн Дамаскин, «Точное изложение православной веры», Сретенский ставропигиальный мужской монастырь, 2007 г.
58. Иоанн Лествичник, «Лествица», Сибирская благозвонница, 2009 г.
59. Е. Голубинский, «О реформе быта Русской Церкви», М., 1913 г.
60. Иоанн (Шаховской), «Избранное». Изд-во «Святой остров», Петрозаводск, 1992 г.
61. В. Коновалов, М. Сердюков, «Патриарх Алексий II. Жизнь и служение на переломе тысячелетий», — М.: ЭКСМО, 2010 г.
62. А. Осипов, «Свобода христианина, свобода церкви и религиозная свобода». Журнал «Право и безопасность», № 4 (17), декабрь 2005 г.
63. А. Осипов, «Путь разума в поисках истины». Издание Сретенского монастыря, Москва, 2002 г.
64. С. Шарапов, «Статьи» («О роли разума в познании Божественного Откровения», «Православное учение о синергии Бога и человека», «Православное учение о христианском смирении», «Православное понимание совершенствования человека: от образа Божия к Его подобию», «Православное учение о человеке: совершенствование от образа Божия к Его подобию», «Красота, согласно православному вероучению», «Православное учение об отношении к земным благам», «Православное учение о труде и его плодах»).
65. Медиа-проект (DVD) «Русское экономическое чудо. Страницы истории», ООО «Новое время», 2007 г.
66. Н. Фиолетов, «Очерки христианской апологетики».
67. Протоиерей Николай Стеллецкий, «Нравственное православное богословие», в 3-х томах, ФИВ, 2009 г.
68. И. Зейпель, «Хозяйственно-этические взгляды отцов Церкви», Аксион эстин, Санкт-Петербург, 2009 г.