С Крещения начинается полноценная жизнь человека в Православной Церкви. Но современный человек часто с подозрением относится к этой новой жизни. Ее польза для него неочевидна. В этой книге протоиерей Геннадий Фаст, священник с большим пастырским опытом, рассказывает о важных аспектах Крещения, основываясь на случаях из собственной практики, и отвечает на вопросы о том, что часто может оттолкнуть человека не только от Церкви, но и от Бога вообще.
Книга предоставлена издательством «Никея», бумажную версию вы можете приобрести на сайте издательства http://nikeabooks.ru/.
Благодарим издательство "Никея" за предоставленную для библиотеки электронную версию книги.
www.nikeabooks.ru
ХОРОШО ЗАБЫТОЕ КРЕЩЕНИЕ
Москва • «Никея» • 2013
Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви № ИС11-114-1505
ИСТОРИЯ О ТОМ КАК СОЗДАВАЛАСЬ ЭТА КНИГА
До начала регистрации на самолет оставалось не менее трех часов. Москва есть Москва, и сразу же отправиться в Домодедово казалось наиболее разумным решением. Но для чашки кофе перед дорогой у нас с отцом Геннадием все-таки нашлась минутка.
Мы — у кофейни. Мне пришлось припарковаться прямо под надписью «Машины не ставить. Прием товара» — больше мест не было. Седовласый, очень красивый священник, конечно же, привлек к себе внимание посетителей, а наше внимание привлек ланч: к кофе мы добавили два обеда. В ожидании заказа обсуждали пресловутую информационную войну, череду антицерковных репортажей в средствах массовой информации. За едой разговор продолжился, разумеется, не прекратился он и за чашкой кофе — время пролетело незаметно. Да и летело оно всего каких-нибудь сорок минут.
Машину свою я обнаружил намертво запертой маленьким грузовичком: происходил тот самый прием товара, о котором недвусмысленно предупреждала вывеска, запрещающая парковаться на этом месте. Узбеки споро заносили в подсобку коробки с какой-то снедью, постепенно освобождая пространство кузова, но, несмотря на их энтузиазм, было очевидно: нам ждать еще минут двадцать, не меньше. За работой азиатских братьев пристально наблюдал, подбоченившись, мужчина славянской наружности. Один мой знакомый величает людей такого типа «животами» или, более нежно, — «животиками». И этот эпитет очень точно характеризует человека с так называемым постсоветским мировоззрением.
При появлении «попа» (меня, видимо, он принял за «поповского водилу») его прагматический взгляд заиграл эмоциями — предвкушение морального возмездия над нарушителями правил.
— Долго ли еще грузить вам, братцы? — доброжелательно спросил я. — У нас, видите ли, регистрация в аэропорту совсем уже скоро начинается.
— О чем же вы думали, когда машину свою здесь парковали? — Слава Богу, что это был не какой-нибудь «мерседес». — Вон обносить теперь вас приходится, а мы тоже, представьте, спешим! — деловито отрезал распорядитель погрузки. — Ждите теперь. Машину отгонять не буду.
Почему-то мы не расстроились. Ну а что, виноваты же! Пошли себе спокойно и сели в автомобиль. Тут и возник разговор, ставший основой для этой книжечки о Крещении. Я задавал вопросы, отец Геннадий отвечал, а диктофон все исправно записывал.
Спокойствие и доброжелательность священника явно удивили «живота», что-то новое наметилось в выражении его лица. Узбеки же изначально чувствовали себя как-то неуютно, сконфуженно поглядывая на батюшку. Завязавшуюся беседу нам пришлось прервать практически сразу же, и вот по какому поводу. Азиаты не смогли-таки работать спокойно в несвободе своих совестей. Один из них, видимо старший, попросил у человека славянской наружности отогнать грузовичок и отпустить «запертого» батюшку в аэропорт, пообещав после этого нехитрого маневра погрузить все молниеносно, тем самым сохранив временной регламент. Тут уж распорядитель совсем размяк, он сразу же согласился, как-то даже удивленно и растерянно. Через пару минут мы двинулись в путь, прямо на ходу записывая возобновившийся разговор...
Владимир Лучанинов
Многих сегодня волнуют вопросы: верить или не верить? а если верить, нужна ли для этого человеку Церковь? способна ли вообще какая-то организация помочь в спасении? стоит ли креститься? если креститься, то в православие ли? и что делать, чтобы Крещение возымело силу? Об этом и многом другом говорит протоиерей Геннадий Фаст, делясь воспоминаниями о собственной дороге к православию.
Издание предназначено для тех, кто собирается принять Таинство Крещения, и для тех, кто, быть может, в чем-то сомневается, хочет прояснить что-то для себя, в большей мере осознать суть Таинства.
Каждая из десяти бесед представляет собой ответ на конкретный вопрос и освещает один из аспектов Крещения.
Цикл построен так, что читать его можно с любого раздела. Вместе с тем батюшка постепенно приоткрывает для нас, читателей, завесу между человеком и Богом, расширяя представление о Таинстве Крещения.
Первые два разговора — вводные, предваряющие; в них отца Геннадия спрашивают о самом наболевшем, о том, что часто может оттолкнуть людей не только от Церкви, но и от Бога вообще. В первой беседе с болью и любовью батюшка говорит о смысле страданий и тягот человеческих, стараясь предостеречь читателя от раздражения и обиды на все и вся. Во втором разделе, развивая известное высказывание протоиерея Валентина Свенцицкого: «Всякий грех в Церкви — есть грех не Церкви, но против Церкви», отец Геннадий касается того, как жить верующему в эпоху потребления, что делать, как себя настроить, кто поможет найти путь к Богу, почему Церковь остается Церковью в эти «сытые» времена.
Следующие семь бесед также посвящены дискуссионным и проблемным моментам, но уже имеющим прямое отношение к Крещению. Спрашивая и о самом простом, и о более сложном, что порою не приходит на ум, собеседник отца Геннадия достигает того, чтобы за вдумчивыми вопросами следовали глубокие ответы. Однако лишь в последней, десятой беседе выясняется то главное, о чем должен помнить каждый приступающий к Святой купели, и только теперь и собеседник батюшки, и читатели осознают в полной мере, насколько Таинство Крещения может изменить жизнь каждого на земле.
Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас. (Мф. 11: 28)
Вот и Русская Православная Церковь за границей (Русская Православная Церковь за рубежом) на протяжении десятилетий именовалась у нас «карловацким расколом». А чем, в сущности, отличались «зарубежники» от сторонников Московского Патриархата? Разве что политическими предпочтениями: одни были, скорее, «белыми», другие — приспосабливались жить с «красными». Вот, собственно, и все различия. Религиозный тип оставался абсолютно тем же самым.
Религиозные типы ариан, нестори-ан2 и православных, по крайней мере на исходных этапах, практически ничем не отличались. Необходимо было разобраться с догматами, выяснить для себя, что правильно, а что ложно, утвердить решения на Соборе и двигаться дальше. А вот с протестантами дело обстоит несколько иначе. Они возрождают многие раннехристианские традиции, раннехристианский тип веры, молитвы и поведения.
В свое время мне пришлось окорм-лять духовно казачество. Традиционный казачий круг без священника немыслим, и вот сижу я рядом с атаманами. Один из казаков говорит мне: «Сосед исповедует какую-то ужасную религию. Ужасную!» Назвать ее он толком не может, но очевидно, что речь идет о свидетелях Иеговы. По незнанию мой собеседник начинает кощунственно искажать имя Божие, которое, благоговения ради, вообще-то и произносить не положено, и заявляет: «Они сбили с толку и мою жену, они не курят, не пьют, теперь и она увлеклась! Ну да я ее вразумил...» Далее он принялся с воодушевлением рассказывать о садистских методах воспитания жены, о том, как он удерживает ее от ересей, заставляя хранить веру православную. В завершение последовала просьба о том, чтобы батюшка разъяснил казакам, в чем состоит зловредность этой гнусной секты, и благословил бы всех следовать его примеру. После «официальной части» казаки, как водится, напились вдрызг. В тот момент я вспомнил свою маму и подумал: «Если бы сейчас она меня здесь увидела!» Я просто слышал ее голос: «Куда ты попал, сынок? Ты же рос в благочестии, а теперь что с тобой случилось?» Но ведь в детстве я был еретиком, а теперь-то стал православным и меня окружают православные!
До тех пор пока мы духовно и морально не превзойдем протестантов, наши руки связаны и протестанты будут! Протестантов невозможно осудить, просто отметив, что в таких-то и таких-то установках они заблуждаются. Это-то как раз нетрудно, это все давно и без нас сделано! Существуют многочисленные миссионерские пособия, в которых очень подробно и совершенно справедливо проанализированы их заблуждения. Но результата-то нет, и мы это видим.
Кроме того, протестантизм весьма разнороден. Существуют и такие протестантские деноминации, где два пастора могут друг с другом свадьбу сыграть, — я своими глазами видел соответствующую фотографию в официальном немецком евангелическом журнале. Там это, конечно же, тоже не одобряется, но и не запрещается. Но я все-таки буду говорить не о разложившихся в грехе сообществах, а о русском штундизме3, о тех общинах, которые зародились еще в царские времена и прошли через революцию, сталинизм и все прочие жернова советского периода.
В течение последних двадцати лет я очень мало общаюсь с протестантами — так уж жизнь складывается. Сам я этих встреч не ищу. Но должен сказать, что все старшее поколение протестантов, среди которых я вырос, состояло исключительно из исповедников. Мучеников я не видел, потому что их к тому времени уже убили, но исповедниками были абсолютно все. Нерепрессированных, не прошедших через горнила тюрем, лагерей и ссылок попросту не было. Конечно же, их протестантизм и протестантизм какой-нибудь современной англиканской или лютеранской общины несопоставимы как день и ночь.
Основа протестантского мировоззрения — так называемое рождение свыше, которое они обосновывают словами Христа, сказанными фарисею Никодиму: Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия (Ин. 3: 3). Речь идет не о некоем священнодействии и тем более не об обряде, а о внутреннем обращении и покаянии. Само же по себе Крещение не воспринимается протестантами как Таинство возрождения. К великому сожалению, и большая часть нынешних православных после совершения Таинства продолжает жить прежней жизнью. Прискорбно, что и сама наша Церковь на это никак не реагирует. Скажите, кто и когда был отлучен хотя бы за самые тяжкие грехи? У нас отлучают только раскольников.
Иду я, например, в зону строгого режима, где сидят грабители и убийцы. Спрашиваю у них: «Кто из вас крещен?» Оказывается, половина. Насильники и душегубы не отлучены от Церкви! Для протестантов же, повторяю, по-настоящему важно не столько быть крещеным, сколько родиться свыше. И только «родившись свыше», они запечатлевают это своим крещением. Тут, безусловно, проявляется ересь по отношению к Таинству Крещения, но при этом человек прежде всего призывается к покаянию и обращению.
Любой протестант может сказать, что столько-то лет тому назад, в таком-то месте, в такой-то день произошло его обращение и началась его новая жизнь. Без этого Крещения быть не может. Затем рожденные свыше объединяются в общины, чего мы, православные, до сих пор не практикуем. Исключение составляют те немногие пастыри, которые подвигом своего служения заложили основы приходских общин. При этом они, в свою очередь, часто подвергаются резкой критике и недоброжелательству со стороны своих же собратьев.
Обо всем этом можно было бы говорить долго, и разговор получился бы нелицеприятным, а этого никто не любит. Протестанты, кстати, тоже к критике и обличению относятся чрезвычайно болезненно, принимая критикующих в штыки. Так уж человек устроен, природа человеческая такова...
Мы с вами веруем в то, что вся полнота истины и благодати сосредоточена в Православной Церкви. Но не мы вершим Суд Божий, его будет вершить только Сам Господь. Ни нам, ни Церкви, ни ее епископам и патриархам, ни даже Вселенским Соборам не дано судить людей. Суд принадлежит лишь Богу, а потому мы никого не судим, мы лишь говорим: «Вот — путь спасения».
В каждой вере есть какое-то божественное зерно. Однако путь спасения — только во Христе, только в Церкви Божией, к которой мы приобщаемся посредством Святого Крещения, и об этом никогда не следует забывать.
Арианство - одна из христологических ересей IV-VI веков, учившая о тварной природе Бога Сына. Арианство получило название по имени основателя - александрийского священника Ария и было осуждено Церковью на Никейском (Первом Вселенском) Соборе в 325 году.
Несторианство — христологическое учение, традиционно приписываемое Константинопольскому архиепископу Несторию и осужденное как ересь на Эфесском (Третьем Вселенском) Соборе в 431 году. Последователи учения утвердали, что Иисус Христос, будучи рожденным человеком, лишь впоследствии воспринял Божественную природу; будто Пресвятая Дева Мария родила простого человека Христа, с Которым потом Бог соединился нравственно, обитал в Нем, как в храме (подобно тому, как прежде обитал в Моисее и других пророках). Потому и Самого Господа Иисуса Христа Несторий называл Богоносцем, а не Богочеловеком, Пресвятую Деву — Христородицею, а не Богородицею.
Штун дизм, или штунда (от нем. Stunde — час, отведенный для чтения и толкования Библии), — христианское движение протестантской направленности, получившее распространение в России в XIX веке в среде немецких колонистов, а также среди части населения южнорусских губерний.
— Отче, согласно Символу веры христиане исповедуют «едино Крещение». Ну а как быть с людьми, крещенными в православии, но уклонившимися, ставшими, например, членами той или иной секты, если они покаются и захотят воссоединиться с Православной Церковью? Как быть с крещенными в других христианских Церквях?
— Начнем с людей, крещенных в какой-либо протестантской общине. Вообще говоря, существует два подхода к этой проблеме. Например, еще в XIX веке Святейший Синод издал распоряжение, согласно которому все, кто крещен во имя Отца и Сына и Святаго Духа, в любом случае признаются крещеными и принимаются в Церковь через миропомазание. Мне, однако, кажется, что это решение не учитывало все возможные нюансы.
Да, формально правило крестить во имя Отца и Сына и Святаго Духа соблюдено. Но, например, во многих баптистских или пятидесятнических общинах Крещение Таинством не считают. Более того, допуском к Крещению должна быть твердая априорная уверенность новообращенного в том, что его грехи уже прощены Господом. В противном случае его и не окрестят. Они и сами не верят в то, что их Крещение предназначено для прощения грехов. Их Крещение — это обет чистой совести, данный Богу, но никак не омовение от прегрешений. В догматических пособиях этих Церквей прямо говорится о том, что прощение грехов дается до Крещения, во время обращения и покаяния. Само же Крещение — лишь некий символ, свидетельство. Так если баптисты и пятидесятники сами не верят в то, что их Крещение есть таинство прощения грехов, почему мы, православные, должны в это верить?
Поэтому я придерживаюсь мнения той части православных, которые считают, что в этом случае все-таки лучше совершить Таинство Крещения. «По вере вашей да будет вам» (Мф. 9: 29), — говорит Спаситель. А у сектантов веры в Святое Крещение не было и нет...
Что же касается уклонявшихся от истины, то мне близок совет преподобного Амвросия Оптинского (1812—1891), согласно которому человека, побывавшего после православного Крещения в секте и вновь обращающегося в православие, следует принимать через Миропомазание, то есть повторять не Крещение, а именно Миропомазание. Такой подход к проблеме в данном случае представляется мне оптимальным.
— Как вы, батюшка, относитесь к практике так называемого обливатель-ного крещения?
— Обливательное крещение, на мой взгляд, грубое нарушение установлений Христовых, потому что слово «крещение» (греч. Ралтюра) дословно означает «погружение в воду». Сорок девятое и пятидесятое апостольские правила предписывают крестить в три погружения, поэтому перед нами — грубое нарушение всей раннехристианской церковной практики. Это и заведомое нарушение указаний Требника, который держит в руке священник. Карфагенский собор определил в 419 году два возможных оправдания обливательного крещения, об этом же пишет и святой Киприан Карфагенский (| 258). Речь идет о смертельной опасности и тяжкой болезни. Скажем, человек парализован. Никакой возможности погрузить его в воду нет. Вот и все, других исключений из правила не существует.
Я не с луны свалился и достаточно долго прослужил в Церкви, в том числе и в советские времена. И в те годы возможность крестить погружением была. Даже в тюрьмах, даже в больницах, то есть практически повсюду. Возможность крестить погружением отсутствует только там, где эту возможность сам священник не создает и создавать не хочет.
Отрадно, что в наше время Крещение полным погружением массово возрождается во многих епархиях, становясь единственно допустимой формой отправления этого великого Таинства.
Ну, а что делать, если человек уже крещен обливательно? Дать ответ на этот вопрос может только Церковь. Скажем, в 1620 году патриарх Филарет, отец Михаила Федоровича, первого государя из династии Романовых, принял решение, что обливательно крещенных следует перекрещивать, и до Большого Московского Собора 1666—1667 годов так и поступали. Впрочем и гораздо позже архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий; 1877— 1961) — знаменитый хирург и профессор медицины, канонизированный Русской Православной Церковью в сонме ново-мучеников и исповедников Российских, крещенных обливательно крещеными не считал и велел их крестить заново.
Тем не менее я все же думаю, что человек рождается в вечную жизнь однажды, а не дважды, и поэтому не практикую погружения обливательно крещенных, хотя знаю священников, которые это делают. Думаю, что это вопрос соборной компетенции. Если Собор решит, что таких людей надобно крестить вновь, значит, так мы и будем поступать, если же нет, то нет. Однако нарушение внешней формы — тоже грех. Надо стараться не грешить и жить по заповедям Божиим.
Полное погружение символизирует полную отдачу себя Христу. Рассказывают, что средневековые рыцари во время крещения поднимали над водой правую руку, которая нужна была им для сражений с врагами, а также во время охоты, турниров и поединков. Если взглянуть на проблему с этой точки зрения, то сейчас, когда лишь несколько капель воды попадает на лоб, практически все тело остается неосвященным.
Три дня пробыл Господь во Гробе — и человек трижды погружается в воду. Господь воскрес — и человек вышел из воды... Все эти действия объединены глубинным, таинственным смыслом.
И кстати, если уж говорить об об-ливательном Крещении, то ведь не совершается и оно! При обливательном крещении человек снимает обычную, повседневную одежду, становится в купель и трижды обливается так, что вода полностью омывает все его тело. Вот что такое обливательное крещение! Но то, что порой происходит у нас, когда люди не раздеваются вообще, — даже галстуки не снимают, назвать Крещением я бы не решился.
Неоднократно случалось, что люди жаловались священникам: «А нас крестили без воды!» Скорее всего, в тесноте и духоте так и не ощутили состоявшегося Крещения, либо, что гораздо хуже, просто затерялись в толпе и Таинство над ними совершено не было.
Одна раба Божия рассказывала: «Мне стало плохо. Я села на стоявшую у стены лавочку, а потом, когда немного пришла в себя, опять встала в ряд». Только спустя лет десять, уже неоднократно причастившись и даже успев попеть на клиросе, она вдруг все это сопоставила и отчетливо поняла, что момент Крещения просидела на лавочке и никому до нее дела не было. Мало ли кто там сидит? Может быть, чья-то крестная или еще кто-то. Сидит, ну и пусть себе сидит...
— Отец Геннадий, вы уже рассказали о Крещении как о благодатном Таинстве, совершаемом во оставление грехов: в Крещении омываются первородный грех и все грехи, совершенные человеком до его вхождения в Церковь. Вы также особо отметили, что Крещение не магический ритуал, который действует сам по себе, вне зависимости от проявления свободной человеческой воли: чтобы Крещение действительно вводило в Церковь и в Царство Божие, необходимы искреннее внутреннее обращение и покаяние самого человека. А как быть с неочевидными грехами, когда человек не осознает греховности своих ключевых жизненных мотиваций, например по тем или иным причинам живет в незарегистрированном, так называемом гражданском браке? Может ли это обстоятельство стать препятствием к принятию Крещения? Как человеку прочувствовать, что грех действительно отлучает его от Бога?
— Грех сопутствует человеку со времен грехопадения Адама и Евы, но до тех пор, пока к нему относятся именно как к греху, еще не все потеряно. Пока общество сходится во мнении, что лгать, пьянствовать, хулиганить, воровать, блудить и тем более убивать — плохо, жить все-таки можно. Несмотря на то что существуют воры, растлители и убийцы, жизнь продолжается. Жить можно до тех пор, пока грех в наших глазах остается грехом. А вот когда грех становится «неочевидным», а то и превращается в норму, само общество становится нежизнеспособным. Такое общество просто обязано исчезнуть с лица земли, ибо оно оскверняет землю, как амаликитя-не1. Вот что по-настоящему опасно...
Тревожно, что в наше время очень многие грехи сделались «неочевидными», что люди перестали стыдиться их, а порой даже гордятся ими. Это стало не только нормой, но даже превратилось в предмет похвальбы, как, например, получение в средствах массовой информации, мягко говоря, сомнительного титула «секс-символа» текущего года или месяца. Когда то, чего следовало бы стыдиться, становится пределом мечтаний, а очевидные носители греха провозглашаются «звездами», такое общество должно либо исправиться, либо сгинуть. Другого выбора нет и быть не может. Свои жизненные силы оно уже растеряло, и существовать ему осталось недолго.
Современная постхристианская, как ее иногда называют, цивилизация, тот самый «золотой миллиард» — Америка, Европа, отчасти Россия — шутят с огнем, потому что появилось слишком много узаконенных пороков. Так, оказывается, существуют семь равноправных форм брака и супружество мужа и
над ними исполнилось слово Господне, и имя их исчезло с лица земли (I Цар. XXX, 17, I Пар. IV: 43).
жены лишь одна из них — все, конец света при дверях...
Что следует сделать, чтобы очевидные истины вновь стали очевидными, чтобы грех вновь стал грехом? Когда-то Бог дал для этого закон. Ведь «неочевидные грехи» — вовсе не какая-то новость. Жителям Содома, например, была совершенно неочевидна греховность однополого сожительства. Для них оно вполне укладывалось в пределы допустимых норм. Для многих языческих племен было совершенно неочевидно, что каннибализм — это тяжкий грех. Это было рядовым, обыденным явлением. Все они сгинули, оказавшись нежизнеспособными.
В свое время Господь послал на землю потоп, а на Содом обрушил горящую серу. Потом Он дал человечеству закон — десять заповедей плюс шестьсот тринадцать мицвот к ним, ибо, как писал апостол Павел, «грех становится крайне грешен посредством заповеди» (Рим. 7: 13). Сделано это было для того, чтобы люди, всматриваясь в эти заповеди как в зеркало, увидели бы себя такими, какие они есть на самом деле, чтобы грех они осознали именно грехом.
В свою очередь, Христово Евангелие призвано было не столько обличить грех — для этого было достаточно и закона Моисея, — сколько указать выход из этого состояния.
Я не знаю рецепта, посредством которого грех можно сделать очевидным для современного человека. Мы призваны свидетельствовать. Каждый священник, каждый христианин должен стать свидетелем Христовой Истины. А свидетель, по сути, — то же самое, что и мученик. Свидетельство действительно мучительно, тем более что оно зачастую вызывает со стороны тех, для кого грех неочевиден, агрессию, причем иногда очень жесткую. И к этому мы должны быть готовы. По-другому и быть не может. Мы должны свидетельствовать миру и, конечно же, усердно молиться о том, чтобы наша проповедь во свидетельство Истины благодатью Божией превратилась в проповедь во спасение.
Беседа восьмая «Именем Моим будут изгонять бесов»: Крещение и экзорцизм в современном мире
— Отец Геннадий, в последнее время много говорят обэкзорцизме. Не могли бы вы рассказать о своем отношении к этому феномену в связи с Таинством Крещения?
— Мир демонов, мир темных сил действительно существует. И, кстати, в Древней Церкви оглашение отнюдь не сводилось к одному только научению. Вторым его аспектом становился экзорцизм. Экзорцисты существовали как особый церковный чин. Эти люди не всегда были священниками, но они имели благословение на заклинание нечистых духов и освобождение людей, одержимых ими. Перед Крещением человек должен был освободиться от злого духа.
Сейчас мы нередко сталкиваемся с иной ситуацией: из монастыря присылают человека в приходской храм. Старец-духовник велит ему принять Крещение, в противном случае отказываясь его отчитывать. Согласно же каноническим правилам нельзя крестить человека, не освободившегося от злого демона. То есть на самом деле, наоборот, из приходского храма следовало бы послать желающего креститься в монастырь, чтобы старец изгнал из него нечистого духа для допущения до Святого Крещения. Исключение может быть сделано лишь в том случае, если человеку угрожает смертельная опасность.
В современном чине Крещения элементы экзорцизма сохранились в виде четырех заклинательных молитв. Люди действительно бывают обуреваемы нечистым духом, особенно там, где процветают оккультизм, эзотерика и идолопоклонство. Повреждение демоническими духами людских душ в таких местах особенно ощутимо и очень реально. К сожалению, и крещеный люд часто духовно поврежден, а то и одержим демонами.
Таким образом, экзорцизм абсолютно необходим. Сам Христос сказал ученикам: Именем Моим будут изгонять бесов (Мк. 16: 17). Экзорцизм — служение Церкви. Однако практика экзорцизма тоже нуждается в соборном осмыслении и в разработке определенных правил и форм, приемлемых именно в наше время.
Кроме того, стоит отметить, что в последнее время русский народ, уже очень далекий от традиционных форм язычества, охватила настоящая эпидемия всевозможных суеверий. Все эти бесконечные сглазы, порчи и прочие напасти свидетельствуют вовсе не о реальной одержимости демонами, бесами или нечистыми духами. На самом деле речь идет о суеверном восприятии мира, самого себя, христианской веры, может быть, даже и Самого Бога. И тут необходим вдумчивый пастырский, духовни-ческий подход, чтобы увидеть и понять, что же происходит на самом деле. И действительно, ну кто же тебя может испортить, если ты не испортишься сам? Необходимо уметь отделять действительную одержимость нечистыми духами от массы суеверий, которым подвержено огромное количество наших сограждан, прежде всего в связи с тем, что уже скоро век, как они живут без Бога. Ориентир был потерян, да так и не обретен вновь...
«У меня заболела голова, значит, соседка навела на меня порчу!» Если человек здраво и трезво уверовал в Господа, у него такие проблемы не возникнут. Если голова заболела — измерь давление и при необходимости прими лекарство.
Что греха таить, наша доблестная профессура, наши замечательные писатели, наши великолепные музыканты и художники в суеверии нисколько не уступают бывшим колхозницам. Казалось бы, перед нами — люди высокой культуры, зачастую энциклопедических знаний, и вдруг они превращаются в самых заурядных суеверов! Это объясняется в том числе и тем, что наука и культура, с одной стороны, и суеверия — с другой, вовсе не противостоят друг другу. Противостоит суеверию именно истинная вера, потому что суеверие — это нарушение третьей заповеди: Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно (Исх. 20: 15).
Если же человеку совсем неловко заявлять на каждом шагу, что его «бабка сглазила», начинаются рассказы о медиумах, астральных полях, биоэнергетике, ауре, астрологии и НЛО. Они пришли на смену кентаврам, единорогам, драконам и русалкам, суть же от этого нисколько не изменилась.
Фантастика всегда остается фантастикой, неважно, «научная» она или нет. Это — болезненный плод человеческого ума. Зачастую, пока человек молод, крепок и силен, он действительно занимается наукой. За пятнадцать-двадцать лет ему удается заработать авторитет среди коллег и все мыслимые ученые звания, а дальше уже хочется побарствовать. Именно в этот период многие от науки переходят к псевдонауке, которая, в свою очередь, является таким же суеверием, только порожденным уже не неграмотными бабулями, а людьми, увенчанными учеными степенями, причем очень высокими. Все эти оккультные суеверия созданы и распространяются не бабушками, а нашей ученой братией.
Так что сам по себе интеллектуальный и культурный уровень ни от чего нас не защищает, а защищает вера. Неважно, кто ты — доктор наук или малограмотный привратник в храме: если ты горячо и искренне веришь в Бога, ты свободен от суеверий. Остается лишь страх Божий и любовь к Господу, а все суеверия рассеиваются и тают, как предрассветный туман.
Есть среди православных и другая крайность: одержимость и демоническая поврежденность человека объявляются суеверием, и экзорцизм упраздняется. Тогда вера легко скатывается в богословский рационализм и модализацию.
Что же касается науки и культуры в целом, то Церковь никогда им не противостояла, никогда не выступала в качестве их антагониста. Более того, в немалой степени именно религия их и порождала. Пока не появилась вера в единого Бога, пока не появились первая, вторая и третья заповеди, развитие науки оказывалось невозможным. Античный мир достаточно далеко продвинулся в познании природы, но при этом до конца не сформировал научного мировоззрения.
Даже у Платона и Аристотеля, у Сократа и Пифагора за каждым природным явлением непременно стояли какие-то духи и гении. Сама мысль о том, что мир устроен по определенным законам, оказалась возможной только при авраами-ческой вере в Единого Бога-Законодате-ля. Только когда мы осознали, что Бог сотворил мир из ничего, появилась возможность научного изучения творения. До того мы могли этому творению лишь слепо, по-язычески поклоняться.
Амаликитяне (ивр. угЛр) - древнее кочевое племя, проживавшее на территории Синайского полуострова и пустыни Негев. За грехи амаликитян
— Отец Геннадий, в последнее время много говорят об экзорцизме. Не могли бы вы рассказать о своем отношении к этому феномену в связи с Таинством Крещения?
— Мир демонов, мир темных сил действительно существует. И, кстати, в Древней Церкви оглашение отнюдь не сводилось к одному только научению. Вторым его аспектом становился экзорцизм. Экзорцисты существовали как особый церковный чин. Эти люди не всегда были священниками, но они имели благословение на заклинание нечистых духов и освобождение людей, одержимых ими. Перед Крещением человек должен был освободиться от злого духа.
Сейчас мы нередко сталкиваемся синой ситуацией: из монастыря присылают человека в приходской храм. Старец-духовник велит ему принять Крещение, в противном случае отказываясь его отчитывать. Согласно же каноническим правилам нельзя крестить человека, не освободившегося от злого демона. То есть на самом деле, наоборот, из приходского храма следовало бы послать желающего креститься в монастырь, чтобы старец изгнал из него нечистого духа для допущения до Святого Крещения. Исключение может быть сделано лишь в том случае, если человеку угрожает смертельнаяопасность.
В современном чине Крещения элементы экзорцизма сохранились в видечетырех заклинательных молитв. Людидействительно бывают обуреваемы нечистым духом, особенно там, где процветают оккультизм, эзотерика и идолопоклонство. Повреждение демоническими духами людских душ в таких местах особенно ощутимо и очень реально. К сожалению, и крещеный люд часто духовно поврежден, а то и одержим демонами.
Таким образом, экзорцизм абсолютно необходим. Сам Христос сказал ученикам: Именем Моим будут изгонять бесов (Мк. 16: 17). Экзорцизм — служение Церкви. Однако практика экзорцизма тоже нуждается в соборном осмыслении и в разработке определенных правил и форм, приемлемых именно в наше время. Кроме того, стоит отметить, что в последнее время русский народ, уже очень далекий от традиционных форм язычества, охватила настоящая эпидемия всевозможных суеверий. Все эти бесконечные сглазы, порчи и прочие напасти свидетельствуют вовсе не о реальной одержимости демонами, бесами или нечистыми духами. На самом деле речь идет о суеверном восприятии мира, самого себя, христианской веры, может быть, даже и Самого Бога. И тут необходим вдумчивый пастырский, духовнический подход, чтобы увидеть и понять, что же происходит на самом деле. И действительно, ну кто же тебя может испортить, если ты не испортишься сам? Необходимо уметь отделять действительную одержимость нечистыми духами отмассы суеверий, которым подвержено огромное количество наших сограждан, прежде всего в связи с тем, что уже скоро век, как они живут без Бога. Ориентир был потерян, да так и не обретен вновь…
«У меня заболела голова, значит, соседка навела на меня порчу!» Если человек здраво и трезво уверовал в Господа, у него такие проблемы не возникнут. Если голова заболела — измерь давление и при необходимости прими лекарство. Что греха таить, наша доблестная профессура, наши замечательные писатели, наши великолепные музыканты и художники в суеверии нисколько не уступают бывшим колхозницам. Казалось бы, перед нами — люди высокой культуры, зачастую энциклопедических знаний, и вдруг они превращаются в самых заурядных суеверов! Это объясняется в том числе и тем, что наука и культура, с одной стороны, и суеверия — с другой, вовсе не противостоят друг другу. Противостоит суеверию именно истинная вера, потому что суеверие — это нарушение третьей заповеди: Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно (Исх. 20: 15).
Если же человеку совсем неловко заявлять на каждом шагу, что его «бабка сглазила», начинаются рассказы о медиумах, астральных полях, биоэнергетике, ауре, астрологии и НЛО. Они пришли на смену кентаврам, единорогам, драконам и русалкам, суть же от этого нисколько не изменилась. Фантастика всегда остается фантастикой, неважно, «научная» она или нет. Это — болезненный плод человеческого ума. Зачастую, пока человек молод, крепок и силен, он действительно занимается наукой. За пятнадцать-двадцать лет ему удается заработать авторитет среди коллег и все мыслимые ученые звания, а дальше уже хочется побарствовать. Именно в этот период многие от науки переходят к псевдонауке, которая, в свою очередь, является таким же суеверием, только порожденным уже не неграмотными бабулями, а людьми, увенчанными учеными степенями, причем очень высокими. Все эти оккультные суеверия созданы и распространяются не бабушками, а нашей ученой братией.
Так что сам по себе интеллектуальный и культурный уровень ни от чего нас не защищает, а защищает вера. Неважно, кто ты — доктор наук или малограмотный привратник в храме: если ты горячо и искренне веришь в Бога, ты свободен от суеверий. Остается лишь страх Божий и любовь к Господу, а все суеверия рассеиваются и тают, как предрассветный туман.
Есть среди православных и другая крайность: одержимость и демоническая поврежденность человека объявляются суеверием, и экзорцизм упраздняется. Тогда вера легко скатывается в богословский рационализм и модализацию. Что же касается науки и культуры в целом, то Церковь никогда им не противостояла, никогда не выступала в качестве их антагониста. Более того, в немалой степени именно религия их и порождала. Пока не появилась вера в единого Бога, пока не появились первая, вторая и третья заповеди, развитие науки ока- зывалось невозможным. Античный мир достаточно далеко продвинулся в познании природы, но при этом до конца не сформировал научного мировоззрения.
Даже у Платона и Аристотеля, у Сократа и Пифагора за каждым природным явлением непременно стояли какие-то духи и гении. Сама мысль о том, что мир устроен по определенным законам, оказалась возможной только при авраамической вере в Единого Бога-Законодателя. Только когда мы осознали, что Богсотворил мир из ничего, появилась возможность научного изучения творения. До того мы могли этому творению лишьслепо, по-язычески поклоняться.
— Отче, как Господь касается сердца человека? Что с человеком происходит в этот момент? Не могли бы вы рассказать о случаях обращения и о людях, приходящих к вере?
— Главное — это водительство Святого Духа. В Лесосибирске в 1990-х годах в православие обратились десятки протестантов, включая адвентистско-пятидесятниче-ских пресвитеров и даже епископов. Один из них — ныне протоиерей в Чимкентской епархии, некоторые монашествуют.
Помню, одна вполне советская по духу женщина неожиданно для себя самой потянулась к вере. Я тогда жил в Енисейске, а она — километрах в сорока от него, в Лесосибирске. И вот как-то теплым летним днем я буквально слышу призыв: «Отправляйся к ней!»
Ну и для чего, думаю, я туда поеду? Дел у меня и без того хватает, да и день уже к вечеру клонится. К тому же тогда еще у нас не было автомобиля. Все-таки сел в автобус, а зачем — и сам не пойму. Адрес ее я представлял себе лишь приблизительно, пришлось расспрашивать местных. Жила она в многоэтажке, на пятом этаже. Поднимаюсь, звоню в дверь. Она открывает и вскрикивает: «Батюшка!» — причем с такой неподдельной радостью, как будто камень с души свалился. Оказалось, она только что с балкона — собиралась броситься вниз. В этот-то момент я и пришел...
В 1989—1990 годах в Енисейске существовал творческий союз, в котором я читал лекции. Среди слушательниц была одна кореянка, учительствовавшая в художественной школе. Я в этой школе даже ни разу не был. Прохожу мимо и вдруг почувствовал, что учительницу необходимо срочно крестить. Как будто откуда-то изнутри это было мне сказано. Заглядываю в школу, спрашиваю о моей слушательнице, называю ее имя и отчество.
— Она здесь?
— Да, но сейчас идет урок.
— Подскажите, пожалуйста, в какой она аудитории.
Подсказали. Я поднимаюсь и стучу в дверь класса. Она выходит и удивленно смотрит на меня: «В чем дело?» Я говорю:
— У вас завтра Крещение.
— Да?
— Да.
На следующий же день женщина приняла Крещение и навсегда осталась в Церкви. Позже она окончила духовное училище и стала педагогом в православной гимназии.
Должно быть водительство Духа Божиего. Профессиональная технология в духовной жизни почти всегда оказывается бесплодной. Так трудно, так мучительно действовать руководствуясь лишь заранее просчитанными алгоритмами! Тем не менее они тоже необходимы, потому что каждый день манна с неба сходить не будет. Ты должен непрестанно пахать, трудиться, как и положено человеку. Не обольщайся: не ты ведешь людей к Богу, это Господь приводит к тебе людей и говорит: «Вот, поработай! Сделай то-то и то-то...»
Как человек рождается? Не в капусте же его находят! Мать должна его выносить, родить, а затем и вскормить. В духовном смысле примерно этим же занимаются и священники. Но сами по себе, исключительно своими силами они ничего сделать не могут. Все совершает Бог. Вспомните: конец 1980-х, в обществе происходили глубинные перемены, праздновалось тысячелетие Крещения Руси. Это было удивительное время, настоящая духовная весна! Сколько людей обратилось тогда к Богу!
Мне выпала в свое время честь служить в единственном храме на громадной территории, простирающейся от Красноярска до Ледовитого океана. Но была и миссионерская деятельность. Еще в 1984-м мы вместе с матушкой инкогнито ездили на Таймыр и в Норильск, служили там литургию, совершали Таинства, общались с людьми на квартирах и в общежитиях. Разумеется, в конце концов все раскрылось и власти нашу деятельность пресекли. В то время это была закрытая зона, куда можно было ездить только по специальным разрешениям. Вот эти-то разрешения мы и перестали получать. Завели даже уголовное дело, и я оказался под следствием.
В 1987 году я впервые посетил осужденного в зоне. Человек обокрал нас, потом состоялся суд. Мы простили вора, но его все-таки посадили. В принципе, и тогдашнее законодательство предусматривало возможность посещения осужденных пастырем, но для этого следовало заручиться согласием крайисполкома, уполномоченного по делам религий и так далее. Эта довольно долгая процедура завершилась тем, что я оказался в зоне особого режима, среди «полосатиков». Там я исповедовал и причастил этого человека.
С 1989 года мне довелось посетить много зон, следственный изолятор и тюрьму. Лет двадцать этим занимался. Главное — относиться к сидельцам не как к заключенным, а точно так же, как ко всем остальным людям. Необходимо любить их, не разговаривать с ними свысока и не заниматься пустым нравоучительством (этого они терпеть не могут!). Духовник должен научиться им верить и добираться до тех Божиих первооснов, которые непременно заложены в каждом человеке, даже если сам он их всячески отвергает.
В 1989 году один осужденный с усмешкой бросил: «Поп будет, да? Ладно, пойду послушаю, про что он врет!» Затем стал ходить регулярно, уверовал. На зоне выстроил храм — у него золотые руки были. Мы ходатайствовали о его помиловании, и он вышел на свободу досрочно, а затем целиком или частично построил семь храмов! Потом произошла канонизация новомучеников российских. Читаем списки и доходим до строки: «Николай Гашев, исповедник». Такое же имя и такую же фамилию носил и тот зэк. Он написал родственникам в Москву, и выяснилось, что канонизирован его прадед. «Теперь, — говорит, — я понял, почему я строю храмы!» Человек больше двадцати лет провел в тюрьмах и лагерях, начав с разбоя еще в отроческие годы, и, оказывается, был правнуком священноисповедника!
С 1990 года мы стали ходить в школы. В двадцатитысячном Енисейске Закон Божий, который мы тогда называли «уроками Библии», изучался почти повсеместно. Преподаванием занимался и я, и все мои собратья. Тогда еще властвовала КПСС, но ее власть уже трещала по швам, и вообще было не до нас.
Одновременно я посещал студенческие аудитории в Педагогическом и Технологическом институтах в Лесосибир-ске, а затем последовал Красноярск, где позже я стал преподавать. Университетская аудитория всегда воспринималась мной как нечто свое, родное. Я ведь и сам ею вскормлен! Позже, уже в 1994-м, в Енисейске мы открыли гимназию.
Потом был казачий корпус, воинские части и миссионерские поездки. Сегодня на территории моего тогдашнего прихода располагаются несколько епархий — вся Ангара и Подкаменная Тунгуска... Постепенно открывались новые приходы, возникло благочиние. Передвигались на самолетах, на кораблях, на поездах и на автобусах. Впоследствии появились «нива» и прекрасный водитель, парень-афганец. Вместе с ним мы и накручивали по тайге эти тысячи километров. Сейчас он тоже батюшка.
Теперь вот в Хакасии служу и даже читаю на литургии Евангелие по-хакасски. Мне очень интересны эти люди, с ними приятно общаться, но этот малый открытый народ остро нуждается в духовном и национальном возрождении. Конечно, за семьдесят лет существования СССР он в значительной мере утратил свою самобытность, но при этом не желает потерять ее окончательно. Пока у хакасов двоеверие: православие и шаманизм, но хотелось бы, чтобы возрождение народа происходило на христианской почве. Если бы такое случилось, я был бы счастлив!
Как видите, ни национальная или конфессиональная принадлежность, ни уровень образования, ни род занятий и место жительства, ни даже заключение и физическая несвобода — ничто не может помешать человеку сделать свободный духовный выбор и прийти к Богу, если он откроет для Господа сердце свое.
— А как вы сами стали православным?
— Я родился и вырос в благочестивой немецкой меннонитской1 семье. В ней вера не присутствовала, в ней верой жили. Именно через веру воспринималось, ощущалось и совершалось все остальное.
Но мое окончательное, осознанное обращение к Богу произошло через по-кояние в одиннадцать лет, а потом, окончательно, в пятнадцать, когда имя Иисуса спасло меня от падения в адскую бездну. Затем, на пятом курсе, я встретился с православным рабом Божиим Игнатием Лапкиным. Он и ныне здравствует в Алтайском крае, теперь уже, правда, стар стал... Этот человек прекрасно знал Библию, любил ее и жил по ней. Для меня, конечно, это не было новостью — сам так вырос. Но тут было другое.
Когда я впервые о нем услышал, меня сразу же заинтриговали несколько вещей. Во-первых, я никогда не видел Библии в руках у православных. Прежде я с этим не сталкивался. Во-вторых, я услышал, что он не стрижет бороду во исполнение слов, сказанных Господом Моисею: Не порти края бороды твоей (Лев. 19: 27), ведет аскетический образ жизни, а мяса не ест вовсе. Все это как-то внутренне меня взволновало и привлекло. В сознании сразу же возник образ древнего христианского подвижника, ведь я интересовался историей Церкви, читал соответствующую литературу и знал об отшельниках, подвижниках и мучениках. Мы отправились в Барнаул, где и произошла встреча, определившая всю мою дальнейшую жизнь.
Для начала Игнатий попросил меня истолковать евангельскую притчу о десяти девах (см. Мф. 25: 1—13), что для меня, разумеется, не составило труда. Я охотно выполнил просьбу и тут же столкнулся с его горящим взглядом:
— Все, — говорит, — ересь!
— Как ересь? Почему?
— Что значит «девы уснули»?
— Утратили духовное бодрствование.
— А кто Жених?
— Христос.
— Почему же девы уснули?
— Потому что Жених замедлил.
— Так кто же виноват в том, что они уснули? Жених?
У меня перехватило дыхание... Не Христос же в самом деле виноват в том, что люди перестают духовно бодрствовать!
Игнатий предложил толкование этой притчи по Иоанну Златоусту, которое меня поразило.
— Мы, — заявил Игнатий, — даем ответы на все вопросы к Высшей Инстанции. Выше и быть не может!
Я подумал: «Так кто же может так говорить?!» Игнатий же между тем продолжал:
— А почему? Потому что вы открываете Библию и спрашиваете: «Как ты, брат, понимаешь?.. Как ты, сестра, понимаешь?..» А мы располагаем толкованием Священного Писания святых отцов!
Конечно же, я слышал об отцах Церкви, но не знал о том, что их труды сохранились и ими можно воспользоваться. Мне в то время были доступны лишь книги протестантских авторов.
Потом мы перешли к обсуждению вопроса о Крещении и прощении грехов. Игнатий показал по Писанию, что прощение происходит именно через Крещение. Я задумался: «А мои грехи прощены? Получается, нет! Тогда о чем вообще может идти речь? Значит, я не спасусь...»
Вот такой оказалась эта беседа. Внутри все пришло в движение, началась напряженная душевная работа.
Вскоре состоялась вторая судьбоносная встреча, на этот раз уже со святыми отцами. Что я имею в виду? Я тоже захотел получить ответы на все вопросы «Высшей Инстанции», которые находились у отцов Церкви. В голову закралась шальная мысль: «До революции в Томском университете наверняка преподавалось богословие. А не попытать ли мне счастья в университетской библиотеке?»
Я зашел в читальный зал и принялся перебирать каталожные карточки. Августин и Амвросий Медиоланский, буква «А» — есть! «З» — Златоуст, нет... А нука, попробуем на «И» — Иоанн — есть! «Т» — Тертуллиан, тоже есть!
Я не мог поверить своим глазам. Оказывается, есть все! Я сделал заказ, и мне тут же принесли затребованные книги. В течение целого месяца у меня была возможность изучать писания святых отцов. Ничем другим в это время я не занимался: с утра до вечера сидел и читал Златоуста, Тертуллиана, Кипри-ана и Амвросия. Не просто читал — я конспектировал их труды и, прикоснувшись к святоотеческим творениям, с тех пор потерял интерес к любым другим богословским книгам. Разумеется, и в них есть много стоящего, но тут действительно я встретился с настоящей глыбой.
Через месяц мне пришлось отправиться в деревню. Вскоре я вернулся, опять сделал запрос, а мне ничего не дают! Я поинтересовался причиной отказа. Отвечают:
— Это — книги из закрытого фонда.
— А где они были месяц тому назад?
— Все там же, в закрытом фонде.
— Но мне эти книги необходимы для научной работы!
— Обращайтесь к директору библиотеки.
Отправился к директору:
— Мне нужна такая-то литература.
— А для чего?
— Для научной работы.
— Тема вашей работы?
— История раннего христианства.
— С какой вы кафедры?
— Теоретической физики.
На этом наш разговор и закончился. Директор выразительно посмотрел на меня и предложил закрыть дверь с другой стороны. Научную работу я, естественно, выдумал. Но я же не обманывал — я действительно изучал историю раннего христианства! Теперь-то я понимаю, что именно Господь даровал мне в тот месяц это великое счастье.
После была и третья встреча. Теперь уже с православным священником Александром Пивоваровым, который стал моим духовным отцом. Если Игнатий разбил, то отец Александр исцелил... Но произошло это отнюдь не сразу: в моей душе происходила отчаянная борьба. Я долго бродил вдоль берега Томи и чуть не кричал в голос: «Господи, мне все равно: там или здесь, так или иначе! Мне надо, чтобы все происходило по Твоей воле! Я хочу душу свою спасти, а не погубить ее!»
Вдруг на глаза мне попалась водонапорная башня, которую до этого я видел не одну сотню раз. Богом мне был дан ответ, и я воскликнул, как евнух из Эфиопии: Вот вода; что препятствует мне креститься? (Деян. 8: 36). Я тут же дал телеграмму отцу Александру, сообщив о своей готовности принять Крещение.
Так я стал православным христианином и никогда, ни на секунду, ни при каких обстоятельствах не усомнился в правильности своего выбора. Душа словно обрела надежный причал в тихой гавани. Я наконец ощутил полноту духовной жизни. Теперь я пребывал не в некоем подобии Церкви, а в самой Святой, Соборной и Апостольской Церкви, в которой вместе со мной пребывали христиане всех двадцати веков. Больше нас уже не разделяло ничто. Я пришел в православие через Библию, через творения святых отцов, через встречу с двумя удивительными людьми: Игнатием и отцом Александром, ставшими моими добрыми наставниками.
Меннонйты - одна из протестантских деноминаций, получившая название от своего основателя, голландца Менно Симонса (1496-1561).
— Отец Геннадий, мы с вами обсудили многие моменты, касающиеся Крещения...
— Но вы не спросили меня о главном: о чем должны помнить люди, готовящиеся к этому Таинству?
— О чем же?
— О том, что они готовятся стать христианами, о Христе.
Как ни странно, в современной России слово «христианин» почти забыто, в лучшем случае говорят: «православные», а то и просто: «крещеные». О Христе же речь заходит крайне редко. А ведь Крещение — это именно сочетание человека со Христом. Сложившуюся ситуацию можно сравнить с тем, как если бы перед свадьбой невесту интересовало все что угодно: и фасон подвенечного платья, и меню праздничной трапезы, и список приглашенных гостей, и красноречие тамады — все на свете, кроме жениха. Но всякое Крещение, которое не есть сочетание Христу, крещением не является. Погружение в воду действительно было, так ведь и на пляже все в воду погружаются, но это же не Крещение! Во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3: 27). Поэтому лучше всего, если столь важный разговор начинается не с темы Крещения.
Вообще, по мнению многих ранних святых отцов, о Крещении и тем более о Причащении говорить изначально не следует. Необходимо свидетельствовать только об Иисусе Христе. Если это по-настоящему пронзит сердце человека, он непременно задаст вопрос: Что мне делать, чтобы спастись? (Деян. 16: 30). Вот тогда-то и должно последовать сказанное апостолом Петром: Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа (Деян. 3: 38).
Вот что очень-очень важно, поэтому гораздо более благодарным трудом является оглашение не в назначенный день в храме, а когда ты беседуешь с человеком, который случайно заглянул туда; когда тебя кто-то остановил где-нибудь на вокзале, когда ты заходишь в студенческую аудиторию и так далее. Вот там люди действительно задают вопросы о Боге, о вере, о Христе. А во время огласительных бесед — практически никогда.
Можно спросить у любого священника, у любого воцерковленного христианина: если не было искреннего покаяния у человека, пришедшего на Таинство Исповеди, если грехи не были исповеданы, если не был сотворен плод покаяния, если человек продолжает жить во грехе, будет ли грех отпущен, даже если священник прочитал разрешительную молитву? Мне еще не доводилось слышать иных ответов, кроме отрицательных. Нет, такой человек прощен не будет.
В Символе веры мы читаем: «Исповедую едино Крещение во оставление грехов». Но если не было оставления грехов, кто сказал, что Крещение состоялось? Ведь крещеные — это прощеные и помилованные, а возможно ли помилование без покаяния? Поэтому грубейшим нарушением является Крещение нераскаявшихся людей, только раскаявшийся и обратившийся к Богу может быть крещен (помните, мы говорили об этом при обсуждении подготовки к Таинству Крещения человека, состоящего в «гражданском» браке?). Мы должны не рассуждать о Крещении и тем более не уговаривать креститься, а вновь и вновь призывать к покаянию.
Спрашиваю у пришедших на огласительную беседу: «Собираетесь ли вы изменить что-нибудь в своей жизни после Крещения?» Многие отвечают: «Да. Хотели ли бы теперь зажить как-то по-новому, что-то начать делать...» Но вообще-то, как правило, речь идет ни о чем. А ведь мы призваны прекратить потакать греху. А вот это-то, оказывается, в наши планы как раз и не входило! О том, чтобы стать ближе к Богу, чтобы Господь охранял нас и помогал нам, — об этом мы думали. А что касается оставления собственных грехов — это как-то и в голову не приходило. А ведь в этом и состоит смысл Крещения!
Однажды в XI веке к Константинопольскому патриарху Луке обратились турки-мусульмане, и вдруг выяснилось, что многие из них в детстве были крещены. Патриарх стал разбираться, в чем дело. Оказалось, в селениях, где они жили, турецкие бабки-знахарки заметили, что с крещеных лучше снимается порча, и посылали односельчан крестить своих детей. Те и крестились, оставаясь при этом мусульманами. Патриарх все это выслушал, признал Крещение недействительным и велел крестить их заново. Ведь в Таинстве человек отрекается от сатаны и от всех демонов его, а тут само Крещение, как оказалось, было принято исключительно ради того, чтобы соединиться с этими темными силами!
Сейчас, кстати, немного реже, а в 1980-х годах люди повально крестились именно потому, что без этого «бабка не берется лечить». Так кто же возьмет на себя смелость утверждать, что их Крещение состоялось? Что такое
Крещение — вода и ароматическое масло, освященное архиереем? Боюсь, что перед Богом эти люди окажутся некрещеными. Даже не отказавшимися от Крещения, не отрекшимися от него, а попросту некрещеными, потому что в момент совершения Таинства они не отрекались от сатаны и не сочетались со Христом. Они не исповедали Символ веры, а лишь подверглись, по их мнению, некому магическому действию, которое должно было им в чем-то помочь.
Ни в коем случае нельзя превращать Крещение в сакральный ритуал, который действует сам по себе, вне зависимости от проявления свободной человеческой воли. Такого не бывает.
Следует осознать, что Крещение — это покаяние. Апостол Павел пишет: Невозможно однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия (Евр. 6: 4-6). Святитель Иоанн Златоуст прямо толкует, что под словом «покаяние» здесь имеется в виду Крещение, потому что покаяние может быть и вторым, и двадцатым, и двухсотым, а вот второго Крещения действительно быть не может.
В апостольские и ранние послеапостольские времена Крещение иногда так и называлось — покаянием. Сегодня это удивляет даже некоторых священников, искренне полагающих, что перед покаянием человеку следует креститься. Вот ты крещен — и теперь можешь каяться! Так в соответствующей поговорке телега ставится впереди лошади. Это тоже все очень значимо и важно: возможность Крещения дарована нам для прощения грехов! Каждому, приступающему к этому Таинству, предстоит пройти сквозь узкие врата в Царство Божие. В них невозможно не только въехать на автомобиле, но даже выпрямиться в полный рост, придется опуститься на колени, придется покаяться перед Господом и облечься во Христа. Только тогда мы становимся христианами, только в этом случае можем считать себя людьми крещеными, и никак не иначе. Но, как сказал Господь, многие поищут войти, и не возмогут (Лк. 13: 24). И об этом тоже надо помнить.
Наше спасение может произойти только силой Божией благодати, без нее все человеческие потуги окажутся тщетными. Кто-то сказал, что если апостолы несли благую весть, нам сейчас впору нести весть злую, то есть мы сначала должны сообщить людям, что дела их обстоят из рук вон плохо, и лишь после этого благая весть окажется ими востребована. Встречаясь с мирскими людьми, я не раз пробовал говорить с ними о Нагорной проповеди (см. Мф. 5: 1 — 7: 29; Лк. 6: 12-41) и с горечью убеждался в том, что должного результата мои речи не приносили. Когда же я обращался к десяти заповедям, я видел, насколько живой отклик они находили в аудитории. А ведь десять заповедей — это в определенном смысле злая весть. Но только после разговора о десяти заповедях можно приступать к рассказу о Христе, о Евангелии, о Нагорной проповеди. Без них — бесполезно, потому что грех остается неочевидным.
Сейчас, через два тысячелетия после прихода на землю Спасителя, как бы парадоксально это ни звучало, десять заповедей вновь выступают на передний план. Именно о них мы вновь должны говорить. Человек должен увидеть себя грешным. Пока этого не произойдет, Христос ему будет не нужен. Для него Иисус останется просто очень интересной исторической личностью, философом и проповедником, не более того. Спасителем Он может стать только для погибающего, для того, кто воочию увидел, что такое грех и его последствия, насколько они ужасны и невыносимы. Лишь такому человеку по-настоящему нужен Христос и действительно необходимо Крещение. До тех пор пока он не увидел себя во аде, в Господе он не нуждается.
Самое страшное, что таких людей безбоязненно крестят и причащают. Вот только получается Крещение не во оставление, а в утверждение грехов. Если человек считает греховное состояние приемлемым и едва ли не естественным для себя, ни крестить, ни причащать его не следует. Когда наконец грех станет для него очевидным, он поневоле начнет искать выход. А выход всегда есть, и этот выход — Христос. Но путь к Нему лежит только через покаяние: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4: 17).
Нередко говорится о необходимости проведения священниками исповеди или покаянной беседы перед совершением Таинства Крещения. Но главное должны сделать не мы, а человек, который пришел в Церковь. Именно ему предстоит сотворить достойный плод покаяния (Мф. 3: 8), к чему призывал Иоанн Креститель.
Это покаяние должно полностью перевернуть всю нашу жизнь. У человека, облекшегося во Христа, нередко даже меняется круг общения. Многие прежние приятели отходят сами собой, зато появляются новые друзья. Так человек через Крещение — покаяние, прощение и оставление грехов — сочетается со Христом и начинает жить в Церкви.
УДК 264-4 ББК 86.372 Ф 26
Геннадий Фаст, протоиерей Ф 26 Хорошо забытое Крещение. — М.: Ни-кея, 2013. — 128 с.
ISBN 978-5-91761-190-7
С Крещения начинается полноценная жизнь человека в Православной Церкви. Но современный человек часто с подозрением относится к этой новой жизни. Ее польза для него неочевидна. В этой книге протоиерей Геннадий Фаст, священник с большим пастырским опытом, рассказывает о важных аспектах Крещения, основываясь на случаях из собственной практики, и отвечает на вопросы о том, что часто может оттолкнуть человека не только от Церкви, но и от Бога вообще.
Издание предназначено для тех, кто собирается принять Таинство, и для тех, кто хочет глубже понять его суть.
УДК 264-4 ББК 86.372
© Геннадий Фаст, протоиерей, 2013 © Издательство «Никея», 2013
Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви № ИС11-114-1505
Художественно-публицистическое издание
Геннадий Фаст, протоиерей ХОРОШО ЗАБЫТОЕ КРЕЩЕНИЕ
Редакторы Екатерина Зайцева, Татьяна Сергиенко Дизайн обложки Антон Героев Художественный редактор Анна Савостьянова Корректоры Елена Степанова
Подписано в печать 25.04.2013.
Формат 70x90 1/32
Бумага офсетная. Гарнитура OctavaC.
Печать офсетная. Печ. л. 8.
Тираж 5000 экз. Заказ №
Издательство «Никея»
121471, Москва, ул. Рябиновая, стр. 19