Что прекраснее, что для меня слаще людей, любящих Бога, которые поистине жаждут жизни вечной? Не то ли, чтобы никогда не отступать мысленно от Бога и вспоминать его добрые дела? Так и ты, господин мой, князь, славный христолюбец Симеон, не знаешь усталости, взыскуя Его дел и повелений, желая украсить и прославить себя ими. Такой обычай бывает и у нас: когда видит раб преданный, что его господин совершил нечто хорошее, то не только сам, один, зная это, он хотел бы веселиться и радоваться, но если бы было можно, желал бы, чтобы это услышали все. Если люди, насыщающиеся от питья и еды, становятся румяными, сияющими и веселыми, то насколько выше их тот, пищей и отрадой которого являются мысли о Божьих делах, который хотел бы, чтобы и другие видели их и присоединялись к ним. Такие, как говорит Писание, «вырастят крылья, как орлы, полетят и не утомятся». Ибо радость не знает усталости и растит крылья. И как не возрадуются те, кто ищет и постигает, ради кого небо украшено солнцем и звездами, ради кого земля украшена растениями, деревьями и цветами, опоясана горами, ради кого море и реки и все воды полны рыбой, для кого и рай, само Царство небесное приготовлено? Потом осознав, что не ради кого-нибудь другого, но для них самих, как не будут радоваться и веселиться славящие Бога? К тому же следует представить себе, по какому образу они созданы, каково их назначение, на что они призваны. И все поняв, разве и другие  не будут ликовать и радоваться?

    Здесь же я, напоминая все шесть слов, вкратце передам их вам. Наступает время еще раз побеседовать об этом прекрасном творении.

Бог творил не как люди, строящие дома или делающие корабли, или медники, или златых дел мастера, или ткачи, или кожевники, или другие мастера; они, делая предметы, создают их по готовым образцам, которые им нужны, беря при этом друг у друга орудия труда и топоры, чтобы работать ими. Но как только Он подумал, тут же сразу и создал Он, даже если это еще никогда прежде не существовало. Ведь Бог не нуждается ни в чем, а человеческие искусства нуждаются друг в друге. Кормчий нуждается в строителе корабля, а строителю корабля нужен тот, кто рубит лес и варит смолу. И так же сеющий что-либо нуждается в земле, и в растениях, и в семенах, и в орошении, и в кузнеце, который делает нужное орудие труда; кузнецу нужен строитель и подходящий предмет. Каждый нуждается в том,   что ему требуется для работы. А Творец не нуждается ни в орудиях, ни в материале. Но то, чем для других мастеров является материал и орудие, а также время, труд, сноровка и усердие, — это для Бога воля, ибо «все, что хотел Бог, сотворил в морях и безднах», как говорит Священное Писание. И Он пожелал создать не насколько мог, но насколько Он знал, что это необходимо. Ему было нетрудно создать эти творения, то есть сотворить мир и тьму, и два великих светила, ведь для Него творение легче, чем желание. Нам же легче пожелать, нежели создать нечто, ибо мы не можем создавать только посредством воли, а Богу, Творцу, доступно все, что Он захочет, так как воле Бога присуща сила творить все, что Он хочет. И из того, что сотворено, одно видимо и познается нами чувственно, другое же воспринимается разумом, частью разумного является эфир и небо; одно земное, другое небесное. В силу необходимости Он сотворил и живые существа, одни из которых чувственные, другие — разумные; разумным существам дал жилищем небо и эфир, а земным — землю и море. И так как иные из разумных совратились на злобу и были изгнаны с небесных мест, Он отделил им часть в воздухе и на земле. И чтобы они не могли совершать зло. которое они замышляют на людей, препятствует им ангельский надзор и стража. И пусть они от этого изгнания поймут, сколько зла приносят гордость и обман.

    Но после того как Бог разделил надвое чувственный род, одних Он наделил разумом и даром слова, других же сотворил без разума и подчинил бессловесное естество разумному роду. Но иные из бессловесных творят зло и, сопротивляясь, восстают против своих владык, ведь и их владыки поступают так же и, несмотря на то, что получили рассудок и язык, яростно набрасываются на своего Творца. Поэтому и эти бессловесные существа восстают против своих господ, чтобы те через собственные дела поняли, какое зло заключается в том, чтобы каждому нарушать порядок и без боязни преступать установленные границы. Можно ясно видеть, как неодушевленные предметы соблюдают эти установленные границы. Море, взволнованное бурями и набрасывающееся на соседнюю землю, набегая, стыдится песка и не хочет преступать определенные пределы, но как несущийся конь сдерживается уздою, так и море, видя неписаный закон Божий, песком написанный, возвращается обратно. И реки текут так, как им определено изначально, и так бьют из-под земли источники, и колодцы дают людям то, что им нужно, и годы и все времена сменяют друг друга по порядку. Этому закону непрерывно подчиняются и дни и ночи. Когда они бывают продолжительными, то не хвастаются, когда же они сокращаются, не печалятся, но, друг от друга получая время, без возражений отдают и принимают долг. Нижеследующее также показывает премудрость и силу Бога: хотя земля тысячи лет бывает вспахана, засеяна и засажена растениями, дает плоды, бывает возделана и перекопана, и омыта дождем и снегом покрыта, и опалена солнцем, но она не оскудевает и приносит земледельцам обильные плоды. Также и море, от которого облака берут водное естество и рождается дождь, падающий на землю, никогда не уменьшалось и не пересыхало, но и не возрастало в объеме, принимая бесчисленные реки. впадающие в него. И еще спрошу: откуда берут свое начало истоки рек? Непостижимо для меня и представление о том, как солнце может высушить влагу? Очень легко понять это тому. кто это хочет понять. Ибо оно сушит болота, высушивает водные массивы, а наши тела минует; можно видеть, как мелеют реки, когда оно солнце, оставив южные страны, приходит на северные и приносит лето. Поэтому, по мнению некоторых, и Нил разливается не в то время, в которое разливаются другие реки, но в середине лета затопляет Египет, так как солнце тогда ходит по северному поясу и удерживает от разлива другие реки, которые сильно удалены от него [Нила]. Если же другие думают, что существуют иные причины, по которым он разливается, то они нам сейчас совсем не важны.

    Дивлюсь я тому, что не кончается и не уменьшается воздух, которым непрерывно дышит так много людей и бессловесных животных, в то время как сквозь него проходит столько солнечных лучей и притом таких горячих. К тому же лучи луны и звезд делают то же самое. Чудо из чудес! Но я осмелюсь сказать, что это чудесное еще не чудо. Когда Бог творит что-либо, нам не подобает удивляться, но лучше нужно хвалить и прославлять Его, ибо Ему легко создать все, что Ему нужно. Он вложил в эти создания достаточную силу, чтобы они существовали столько лет, сколько Он им определил. Поэтому и земля остается такой, какой она была изначально создана, и море не уменьшается и не увеличивается, и воздух, как изначально обрел свою природу, так и поныне сохраняет ее. И солнце не может растопить небесные тверди, и твердь не разлилась, хотя прежде была в виде воды, но твердь остается такой, какой ей определил быть Творец. Противоположные природные свойства влажного и сухого, а также холодного и теплого соединил Творец вместе в согласии и любви.

    Когда мы из этих вещей видим каждую в отдельности: солнце, ходящее то по северным странам, то по южным, то движущееся посреди неба, и луну, растущую и уменьшающуюся в размерах, и звезды, в определенное время восходящие и заходящие и определяющие время жатвы и сева, а также возвещающие плавающим по водам бурю и тихую погоду, то видя все это, мы, господин мой, хвалим Творца, который создал такие красоты. И с помощью этих видимых вещей продвигаемся к невидимому. Но не движение нам нужно, а вера, с ее помощью мы можем видеть Его.

    Когда же мы видим, как времена сменяют друг друга. как идет дождь и видим ее [землю], порождающую плоды и покрытую травой, и волнующиеся нивы. и зеленеющие дубравы, и поросшие лесом горы, и деревья, приносящие плоды, тогда направим язык на похвалу, и скажем вместе с божественным Давидом и с ним воспоем: «Как увеличились дела твои, Господи! Все создал Ты премудро». Когда слышим, как певчие птицы поют на разные голоса прекрасные песни: свищущих соловьев, дроздов и соек, иволог и дятлов, кузнечиков и цикад, ласточек и жаворонков и других птиц, которым нет числа, тогда возрадуемся и восхвалим Творца. Он ведь не таков, как иные мастера. Ибо те создают из готового материала. Он же все от небытия извел в бытие и дал бытие несуществовавшему. Ему было легко творить и от несуществовавшего и от существовавшего. Так Он творил некогда, вообще говоря, творит и во все дни; ибо из готовых тел творит Он тела живых существ, и от несуществовавшего творит души, но не всем живым существам, а только людям. Птиц Он создает птицами, плавающих плавающими, и из иных родов каждый превращает в свой род. Также и плоды земли приносит Он людям в виде посеянных и посаженных растений. Земля, бывшая прежде невспаханной и незасеянной, произрастила различные виды растений и семян, так же как и роды пресмыкающихся и четвероногих. И водное естество производило на свет, как ему было приказано по повелению Бога; существуют животные, которые живут в водах, и такие, которые летают по воздуху. А саму ту же землю, и небо, и воздух, и водное естество, и огненный свет не веществу велел произвести, но никогда не существовавшее извел из небытия в бытие, сам был Творцом этого великого корабля, т. е. этого творения, сам же и управляет кораблем, который Он так мудро устроил. Это нам рассказал верховный пророк Моисей, восприняв это от премудрого Творца, Господа Бога и владыки на горе Синайской.

    Эти же шесть Слов, господин мой. мы не сами составили, в одном случае дословно брали текст из Шестоднева Василия Великого, в другом случае заимствовали у Иоанна, а иное от других, которых мы когда-либо прочитали. Так мы составили это произведение, подобно тому, как некто, мимо которого проходит властитель, захотел бы построить ему дворец. Так как он не имел ничего, чтобы это сделать, он был бы вынужден идти к богатым, чтобы попросить у них необходимое, у одного мрамор, у другого — кирпич, и воздвиг бы он стены и выложил пол мрамором, используя все, что выпросил у богатых. И желая покрыть дворец крышей и не имея кровли достойной этих стен и мраморного пола, сплел бы он плетенку из прутьев и создал стропила и покрыл их соломою и сплел дверь из прутьев и так создал запор. Так следует поступать каждому, кто ничего не имеет в своем доме. Таков ведь и наш нищий ум, не имея в своем доме ничего, от чужого составил эти слова. Прибавил и от своего бедного дома собственные слова, подобные соломе и прутьям. Если владыка милостив к нему, то принимает все как его труды. Ему, властителю Бог, Владыка над владыками, дай эту жизнь, угодную Тебе и дай за это достигнуть рая вместе со всеми добродетельными мужами. Аминь!

    «В начале сотворил Бог небо и землю». Для всего Божьего дела эти книги являются корнем, источником и силой в познании этого творения. Имеется и другое творение, невидимое, как говорит святой Апостол: «Невидимое его от создания мира посредством творения становится видимо». Но великий Моисей, когда хотел объяснить жившим в Египте еврейским людям, что этот видимый мир не является Богом, как думали египтяне, но есть создание Бога, сказал: «В начале сотворил Бог небо и землю». Говоря это, и другим еретикам затворяет он уста; они ведь считают, что небо и земля вечны, как Бог, и безначальны. Эти книги, как я уже говорил, начало создания, источник и корень и сила всего древнего, то есть Закона и Пророков. И как нельзя возвести храм, если не будет прежде положено основание, так и красоты этого мира не могут засиять, если не будет освещено начало этого творения. Знаю, что многие из святых отцов рассказывали о деле творения умно, красиво и славно, говоря, что благодать им указал Святой Дух; но и нам, просящим, не возбраняет и не препятствует, чтобы мы трудились и говорили сообразно своим слабым возможностям. Ибо велит Бог в своей благости, чтобы те, кто здесь потрудились и постарались, получили вечную жизнь. Мы же ничего своего не можем прибавить, ибо недостойны этого, но то, что слышали от святых мужей, то и передаем. И если мы видим где-нибудь, что при строительстве дома угловые камни, положенные в основание, не хорошо подходят друг к другу, но шатаются, то выбрав камень,  сообразно своей силе, подложим его для укрепления основания, чтобы здание не колебалось.

    «В начале сотворил Бог небо и землю». Размышляя об этом великом деле, дивлюсь и не знаю, как его начать. Обличу ли прежде ничтожные слова язычников или похвалю церковную истину? Много греческие философы говорили о природе, но ни одно из их слов не может подтвердиться и считаться непоколебимым, а их последние слова разрушают смысл первых, так что нам не составляет никакого труда обличать их. Достаточно и того, что они сами уничтожают учения друг друга. Те, которые не познали Бога, являющегося Творцом всякого бытия, обрекли себя и остальное на окончательную погибель. Одни считали, что вечное бытие мира существует вместе с безначальным Божьим естеством, причем не просто от самого себя мир получил существование, но от того, кто всему Творец и причина, то есть от Бога, но не по воле Бога, посредством Его доброты и силы, а подобно тому, как тень от тела против своего желания связана со своим безначальным естеством или как лучи исходят от солнца. Другие, наоборот, полагали, что небо и земля и все существующее на них возникло просто само по себе, они рассказывали это в своем безумии, как вымысел, сон, что нет другой причины, по которой создано существующее другим несравненным великим Творцом, как это неизбежно должно быть, но само по себе посредством самосоздания приведено от небытия в бытие. Другие же, напротив, совсем неправильно представляли разделение и соединение, небу приписывали они созидающую силу, считая его добрым началом, а земле своей дурной мыслью предназначали злое начало. Одни тепло и холод считали началом всего сущего, назвав его огнем и землей, разреженным и сгущенным. И много другого вздора наговорили они, рассказывая подобные истории, достойные смеха. Поистине, как паутиной, оплетают себя те, кто так считает. Ведь они не умели сказать: «В начале сотворил Бог небо и землю». Поэтому им кажется, что все сотворено без правил и устроения; вселившееся в них безбожие прельщает их. Но чтобы и мы не впадали в то же заблуждение, Моисей, который повествует об этом творении, в своих первых словах, назвав имя Бога, осветил нам ум, сказав: «В начале сотворил Бог небо и землю». Как прекрасна и чудесна эта последовательность: сперва установил начало небу, чтобы не думали, что оно безначально; затем он сказал «сотворил», чтобы стало ясно, что это есть малая часть от всего сотворенного. Как некто, изготовляющий кувшины и горшки, может делать много различных сосудов и не исчерпывает этим своего умения и не погубит его, так и Творец всего созданного имеет силу, которая не только не ограничивается этим созданным, но является бессмертной. Только Он подумал и сразу привел в бытие все видимое. И так как весь мир имеет начало и является сотворенным, то подумай, кто ему дал начало, кто его Творец. Моисей, предохраняя нас от того, чтобы мы, с помощью своих человеческих понятий пытаясь решить этот вопрос, но не достигнув его решения и отвратившись от истины, впали в некое злое заблуждение, положил нам в качестве печати имя Божье, говоря: «В начале сотворил Бог». Это Естество преславное и преблаженное, эта безмерная Доброта, дорогое Имя, Начало всему сущему, Источник жизни, духовный Свет, бесконечная Премудрость, несравнимый преблагой Творец: Он сотворил небо и землю.

    Не смей думать, о человек, что все видимое не имеет начала, так как все, что ты видишь, движется по кругу. Очерченному кругу конца не видит тот, кто его не чертил, и он не знает, откуда он начат и где закончен. Но тот, кто его очертил, — тот не может сказать, что он без начала и без конца. Даже если ему не дано видеть начало и конец, то он все же в действительности знает, что начало его есть и конец. Так и ты не должен думать, что мир был без начала и конца, но ты не видишь, откуда он начинается и где кончается. Говорит же Писание: «Проходит образ мира сего» и «Небо и земля мимо проходят». Это изречение произнесено о конце и изменении мира.

    «В начале сотворил Бог небо и землю».

    Подумай здесь хорошенько, почему Иоанн и Моисей оба начинают одинаково свой рассказ? Тот говорит: «В начале сотворил», Иоанн говорит: «В начале было», но Иоанн говорил справедливо (как следовало), а тот строго по истине. Там, где Моисей повествует о творении, он говорит: «Сотворил Бог», в Евангелие же о самом Творце сказано «было». Большая разница и отличие заключается в том, если сказать «сотворил» и «было». Одно стало, не существовав прежде, а другое было вечно. Сказано есть: «В начале сотворил» и «В начале было». Богу свойственно существовать всегда, а созданному только бывать временно. Как говорил Иоанн о Спасителе: «В начале было Слово и Слово было от Бога и Бог было Слово. Так было в начале. Была жизнь и жизнь была свет». Шесть раз сказал он «было», желая объяснить сущее. Затем, после того как он возвестил о сущем Боге, пришел к рабу и, желая говорить о нем, сказал «Был» человек, подразумевая Иоанна Крестителя, а о Боге говоря «был», но о человеке «был».

    Еретики осмеливаются говорить о Христе, что Он «стал». Заметь же здесь: когда еретик говорит, что Христос «стал» и что Он не существовал прежде бытия, то чем Он выше земли? Также и о земле говорит Моисей: «Земля была». И когда он говорит: «В начале было», то они [еретики] подразумевают «создано», а не понимают под этим вечное естество, то тогда Спаситель ни в чем не выше земли. И слово Божие было, и земля была. Но о том они не подумали, что когда говорится «в начале было», подразумевается не ставшее, а «вечно существующее», а земля не была прежде и стала сотворена, и только тогда можно сказать о ней «была». Ведь не сказал Моисей: «Земля была», прежде чем он сказал: «В начале сотворил Бог небо и землю». Сначала он сказал «сотворил», а потом «была». «В начале» и «в начале» сказали оба, чтобы проявился единый корень благочестивой веры, которая наставляла того, проповедовавшего Закон Моисея, и осветила этого, Иоанна Богослова. Братья ведь оба Завета, установленные одним Отцом. Поэтому и едины они в своих словах. При всем том в обоих есть единый образ и подобие. И как у двух братьев, бывших у одного отца и матери, имеется наибольшее сходство между собой, так и два завета, установленные единым Отцом, очень похожи друг на друга. Поэтому в Ветхом завете и Законе прежде помещен Закон, а потом Пророки, и в Новом завете благодати прежде помещено Евангелие, а потом Апостолы; и там двенадцать Пророков малых, начиная с Осии и четыре великих, начиная с Исаии, и в Новом завете двенадцать апостолов и четыре евангелиста. Там было начало первому призванию двух братьев — он взял Моисея и Аарона своими первыми проповедниками, и в Евангелии прежде призвал Петра и Андрея. Там была простая благодать, а здесь — двойная. Там первыми призваны были два брата — Моисей и Аарон, а тут две пары братьев — Петр и Андрей, Иаков и Иоанн. И пришел наш Спаситель, влагая в нас духовную любовь и наставляя нас, как своих братьев и делая нашим основанием корень Святого Духа, и на том основании воздвигает он Церковь свою. Первое же знамение в Ветхом завете — река, превращаемая в кровь. Первое же знамение в Новом завете — вода, превращаемая в вино. Но сейчас нет времени все сходство между Ветхим и Новым заветами разобрать по порядку, но лучше возвратимся к тому, о чем раньше начали беседовать. Обрати же здесь свое особое внимание! В шесть дней создал Бог все. Но первый день отличается от других, которые за ним следуют.

     Ибо в первый день Бог создал все то, что не существовало до этого, а во второй день Он не создавал ничего из несуществовавшего, но от того, что Он создал в первый день, взял и изменял во второй день, как Ему хотелось. Подумай сам и увидишь, разве это не так?

     В первый день создал Бог вещество всего созданного, а в другие дни создал образы созданного. Например, Он создал небо, не существовавшее, не это небо, но верхнее, а это видимое небо Он создал на второй день. Бог сотворил верхнее небо, о котором Давид говорит: «Небо — небо Господу», оно же вышнее есть. И как во дворце сделано перекрытие посредине между верхом и низом, так и Господь как бы построил единый храм между землей и верхним небом и создал перегородку — второе небо, а выше его — воды. Поэтому также и Давид говорит: «Расстилаешь воды в вышних своих». Бог сотворил небо, которого раньше не было, землю, которой раньше не было, и бездны водные, которых не было прежде, и ветер, и воздух, и огонь, и воду. Для всего не существовавшего в первый день Он сотворил вещество. Но однако кто-то скажет мне: написано, что Бог сотворил небо и землю, но не написано это о воде, и огне, и воздухе. На это отвечу я: поскольку прежде всего он сказал: «небо и земля были», то этим содержащим охватил он и содержимое. Например, когда говорит он [Моисей]: «И сотворил Бог человека из праха земного», то сообщает о создании тела, не перечисляя части: Бог создал глаза, уши и нос, но где говорит: «сотворил человека», тут охватывает и все члены, ибо все они имеются в теле. Точно так же сказав: «Сотворил Бог небо и землю», охватил все: и воду, и тьму, и воздух, и возникшие бездны. Свидетельствует Писание, говоря: «Прежде создания бездны», так как и водные бездны были созданы. Послушай, когда был создан и воздух: «И Дух Божий носился над водой». Он [Моисей] имеет в виду здесь не Святой Дух, — ибо он не причисляет к созданному несозданный дух, но здесь называет воздух дыханием ветреным. Как в повествовании о пророке Илье пишет он, говоря: «Небо сделалось мрачно от туч и от духа», т. е. ветра, так и здесь он под духом подразумевает ветреное естество. К тому же еще следует добавить об огне, где он создан. И сказал Бог: «Да будет свет», и появилось огненное естество. Этот огонь не единственный, но и высшие силы суть огонь, и родственным является высший огонь тому огню, который есть в нас. Но ты не спрашиваешь, почему этот огонь угасает, а высший не гаснет. Хотя Бог сотворил ангелов духами, и наши души были созданы как духи, но наши души в телах, ангелы же без тел. И как о духах и ангелах, так и об огне следует знать: огонь высший невещественный, а огонь нижний связан с веществом. Огонь высший является родственным тому земному, как души наши родственны ангелам: как те духи, так и души являются духами. Ведь и те три отрока говорят: «Благословите духов и души праведных» и еще: «творя ангелами своими духов». Как неизвестна душа без тела, так и огня нельзя найти без пакли и древесины или другого материала. Но чтобы стало ясно, что огонь не является ничем другим, кроме как созданным, достаточно посмотреть на само творение. Ведь многие часто берут огонь от солнца и зажигают его. Если бы он был чуждым ему, то как могло бы быть взято от него чуждое? Но также под небом существует огонь, который без вещества велик, так что и на Синайской горе мог явиться огонь, под которым не было подложено дерево. Но этот невещественный огонь дает Бог как знамение, и как некто сказал бы, что этот огонь мал в сравнении с великим, так и Моисей говорит, проповедуя: «С небес дал Господь слышать Свой голос, и показал тебе Бог твой огонь Свой великий». Желая показать, что этот огонь мал, он так и сказал. Все, впрочем, есть огонь: и молнии, и звезды, и солнце, и луна, и огонь, который известен у нас. Все существовало: огонь и бездна, и ветры и четыре элемента: земля, огонь, воды и воздух. Все, что он опустил, Моисей сжато сообщил, говоря: «В шесть дней сотворил небо и землю, море и все, что в них». Как у человеческого тела не называет он все члены по отдельности, так и в созданном он не перечисляет всего, хотя Он Бог все сотворил тогда одновременно с небом и землей. И если бы огонь не был на земле, то нельзя было бы высечь его железом из камня и из дерева. Трением дерева получают огонь. Если бы дерево в своей природе не имело огня, то откуда бы он возник?

    Обрати свое внимание на следующее: «Тьма была, говорит он, над бездною». «Создал ли Бог тьму?» — спросишь ты. Я знаю, что многие согласятся с этим, а другие будут стремиться оспорить мои слова. Поэтому нам необходимо разобраться в этих словах. «Да откуда, — скажешь ты, — появилась тьма?» Бог же не создал ни тьмы, ни мрака. Откуда же тогда появилась тьма? Многие, бывшие до нас, считают ее небесной тенью. Когда возникло верхнее небо, говорят они, свет поднялся вверх, земля лишилась света, и наступила тьма. Но верхнее небо светлое, а не темное. Даже если бы оно не имело ни солнца, ни луны, ни звезд, то и само бы по своему роду было оно светящимся. Если же небо было сверху, а земля простерта внизу, светящееся выше, а освещаемое ниже, то откуда появилась тьма? Мне кажется так: когда вода покрывала землю, над водами стояли тьма и туман, как и теперь бывает над реками. Туман создал пар и создал облака. Облака же, потемнев, создали тьму. А что облако вызывает тьму  подразумевает и Писание, говоря: «Небо потемнело от туч».

    Нужно и нам познакомиться с еретическим извращением. Еретики дерзнули сказать, что тьма — это дьявол, а бездны — бесы. Когда сказал Бог: «Да будет свет», то по их мнению он сказал: «Да будет Сын». Также не стыдятся они сказать, что дьявол старше Сына. Если считать, что бездны — это бесы, а дьявол — тьма, и что затем Бог сказал: «Да будет свет», то есть Сын, то не означает ли это, что дьявол не только равен ему Сыну по достоинству, но даже старше его. Но не нужно теперь вспоминать об этом кощунстве, но чтобы и вы знали об этих заблуждениях...

    Тьма была тогда, но от облаков. Так и в Египте была тьма, но не настоящая ночь, а мрак. Такая же тьма была на горе Синайской, но возникшая не от ночи. а от облака, создающего темную тень. Так возникла и тьма, когда Христос был на кресте, не ночь наступила, но солнце было закрыто мраком, и стал мрак. «И дух Божий носился над водами». Духом он называет ветер, как и в другом месте говорит он, проповедуя: «Ветром бурным ты сокрушил фарисейские корабли». Духом он называет воздушное течение. Не думай, что воздух одно, а ветер — другое, тот же самый воздух, когда он движется, создает ветер, как показывает опыт. Часто, махая опахалом или куском полотна, мы приводим в движение спокойный до этого времени воздух и ветер создаем от махания. Чтобы ты таким образом понял, что движение воздуха создает ветер, он сказал «носился», то есть «веял». Свойственно ветру веять, проносясь над твердью.

    Сказал Бог; «Да будет свет». А почему Моисей не говорит, что Бог сказал: «Да будет небо, да будет море», но там он говорит «сотворил», а здесь «сказал Бог», ведь у нас слово предваряет дело. Ибо мы сначала говорим, а потом делаем. Он же желал показать, что сначала Бог действует, а потом говорит и что дело Бога быстрее всякого слова. Когда Бог своей силой создает вещество, говорит Моисей «сотворил». Когда же Бог хочет украсить все — ведь началом красоты Вселенной был свет, — использует Моисей другое подходящее слово. И так как первым делом Бога было создание света, а последним — человека, сначала посредством слова Бог делает свет, затем же посредством дела — человека, начиная светом и светом заканчивая творение.

    А что есть свет и человек, послушай. Свет показывает все существующее, свет этого мира — человек; войдя в мир, он показывает свет мастерства и опытности; свет показал пшеницу, но разум открыл, как создать хлеб, свет показал гроздь виноградную, а свет мысленный — как приготовить вино, которое находится в гроздьях, свет показал шерсть, но человеческий свет изготовил из нее одежду, свет показал гору, но свет разума показал, как высекать из нее камни. Поэтому также Спаситель называет светом апостолов, говоря: «Вы — свет мира сего». Почему же называет он их светом? Не только потому, чтобы оказать им честь, но также и потому, чтобы дать им надежду на Воскресение. Подобно тому, как свет, исчезающий вечером, не погибает, но скрывается и, скрывшись вечером, опять на утро появляется, так и человек, подобно этому как бы исчезает, будучи положен в гроб, и затем опять восстанет, дождавшись дня Воскресения. «Да будет свет». Он рассказал о случившемся, но как это было, не сказал. Что же я говорю «не сказал», ведь и сам Моисей не знал, как это было. Он говорит: «Знаю, что было, но не понимаю того, как было». Поэтому и Спаситель сказал апостолам: «Не вам дано знать время и часы, которые Отец установил в своей власти». Если нам не дано знать время и часы, то от Владыки, который создал время и человека, хотим узнать, откуда ведет Он свое начало. Это говорю я арианам и несторианам и другим еретикам, которые сами не познали своей природы, а хотят знать тайну рождения Христа.

    Сказал Бог; «Да будет свет, и стал свет». О святая, и чудная, и великая сила, и дивные чудеса! И стал свет. «И назвал Бог свет днем, а тьму ночью».

    Василий. «Но так ничтожны были мыслями своими, и омрачилось неразумное их сердце. Называя себя мудрыми, обезумели». Одни думают, что небо совечно с Богом, другие считают Богом само небо, которое безначально и бесконечно и все создает по частям. И так изощряют они свое зрение на пустяки, что добровольно ослепили свой разум в познании истины. Другие измеряют расстояние между звездами и те из них, которые всегда видны на севере, отмечают, а кроме того, описывают и те, которые имеются на южной стороне и видимы там, а нам неизвестны. Северную сторону неба и животный круг разделяют они на много частей. Внимательно наблюдая восхождение звезд, остановку их на одном месте и отклонения в движении, так же, как их продвижение на небосклоне вперед, затем наблюдая, за сколько лет каждая из планет совершает свой обход, они не смог ли овладеть единственным искусством — найти Бога и познать его как Творца всего сущего и справедливого Судью, достойно воздающего за всякое дело. Нужно ведь миру перейти от временной жизни к бесконечной. И как жизнь всякого существа скоро проходит, так и человеческая жизнь коротка, но переходит в бесконечную жизнь. Но так как начало естественным образом должно быть названо прежде всего, то, повествуя о том, что следует за ним и неизбежно имеет свое бытие, начинаемое во времени, Моисей прежде всего сказал: «В начале сотворил Бог небо и землю». Нужно однако отметить, что прежде этого созданного мира было нечто иное, хотя оно нашему уму и было доступно, но осталось невидимым из-за непосвященности и младенческого знания. Но они [еретики] не могли этого понять и возвести туда в невидимый мир свой ум, ведь им было удобнее не знать его. Было и другое мировое устройство, раньше этого видимого творения, принадлежащее высшим силам и Божьим слугам, существующее уже до начала всех лет, вечное и бесконечное. В этом устройстве Бог, Творец всего, создал творение — духовный свет, прекрасный для тех, кто любит Господа: имею в виду бесплотные, духовные и невидимые существа и весь разумный мир, которые наш ум не может ясно представить и подыскать им подходящие имена. Ими всеми исполнен невидимый мир, как учит нас великий Павел, говоря: «Ибо в этом мире создано и видимое, и невидимое, престолы же, господства, и начальства, и власти», и силы, и ангельские полки, и архангельские чины. Когда же нужно было и этот мир присоединить к существующей тверди, то был он изначально местом обучения и воспитания человеческих душ, а потом, попросту говоря, годился жилищем тому, что рождается и умирает. Начало времени совпадает с сотворением мира и животных и растений, которые в нем имеются, так и течет все и не останавливается. Не таково ли и время? Не успеет пройти, как исчезает; во времени, которое должно наступить, мы все равно не можем находиться, а время, в котором мы находимся, незаметно для нас, пока оно не пройдет. Такой же является природа возникающих существ: или они растут, или стареют и усыхают, но оставаться все время в одном и том же виде для них невозможно. Телам животных и растений, которые как будто плывут по воде в едином потоке, гонимые на рождение и тление и подчиненные своей телесной природе, подобает иметь особое свойство, родственное изменяющимся предметам. Поэтому и премудрый, достойно поучающий нас, употребляет выражение «В начале сотворил Бог», то есть в начале времени. Он не имеет в виду прежде созданное, то есть то, что было в начале, но повествует о начале видимого и познаваемого творения, созданного после невидимого и духовного.

    Очень много говорят о небе философы этого мира, одни говорят, что сложено естество небесное из четырех элементов, так как оно содержит землю как видимое и осязаемое, огонь — поскольку он видим, а остальное в смешанном состоянии. Другие же философы не приемлют эти объяснения, но утверждают, что существует пятое тело другого, небесного естества, которое они называют «эфиром», которое не является ни огнем, ни воздухом, ни землей, ни водой, и ни одним из простых элементов и веществ. Они считают, что движение простых элементов происходит по прямой, то, что легко, возносится вверх, а тяжелое падает вниз. Движение вверх и вниз не тождественно круговому движению. И все простое при совершении кругового пути допускает отклонения. Раз движения тел по своему естеству различны, то поэтому необходимо, говорят они философы, различаться им и по сущности. Но и из первичных тел, которые мы называем стихиями, т. е. вещами, невозможно быть составленному небу, ибо оно отлично от всего и не может иметь равномерного движения без принуждения. Каждое из простых тел, кроме составных, имеет по своему естеству различное движение. Поэтому с самого начала составное с трудом удерживается при движении. Если куда и начнут составные тела двигаться, то они не могут двигаться, если не устроят единообразного движения, ибо каждая их часть устремляется на движение, свойственное ее природе. Когда составное тело движется вверх, то обременяет его тяжесть земного, когда спускается вниз, то препятствует ему огонь, вопреки своему естеству увлекаемый вниз. Разъединение стихий в противоположные стороны есть начало гибели. То, что бывает по необходимости и вопреки естеству, то удерживается лишь некоторое время и затем естественным образом расходится каждое на свое место, откуда оно пришло. Поэтому и говорят те, кто размышляет об этом, что так не может быть, и, подумав, отвергают мнение первых философов и устанавливают свои учения, в которых говорят о том, что существует естество пятого тела, — небесная и звездная субстанция, из которого возникают небо и звезды. А еще один философ, появившийся в новое время, отверг все это. Но мы оставим их всех, пусть они, размышляя, сокрушают друг друга. Мы же, придерживаясь слова Моисея, славим Творца-Бога, который сотворил небо и землю. «В начале сотворил Бог небо и землю». Зачем ты, Парменид, и ты, Фалес, попусту говорите, и ты, Демокрит, и Диоген, лжете о воздухе и воде и огне, почему, противореча самим себе, вы сообщаете, что связи, соединения и сплетения бесчестных тел и есть творящие причинывсего видимого и продолжаете много говорить об этом?

    И не имеешь ли ты, человек, явно и непосредственно перед собой то, что ты ищешь? Скажи и ты с великим Моисеем: «В начале сотворил Бог небо и землю», и всему естеству найдешь подходящее завершение. И славим единого Бога, владеющего всем бытием, который является беспричинной причиной всех причин, безначальным началом, единственной бесконечной сущностью всего могущества, творящим сущее, стоящим выше всего сущего, вечно существующим бытием, безмерным блаженством в самом себе и неописуемой широтой. Вот почему и Творец всего сущего невидим, неописуем, непостижим, Он неизмеримый свет и недоступная мысли красота. Беседуя с Моисеем на горе Синайской, Он сказал: «Я есмь сущий», и этим определил лучшее и наиболее подходящее из всех имен его безначальной и вечной сущности. Почему ты, человек, пустословя понапрасну, по-разному говоришь о причине причин всего сущего? Один раз ты объявил что это вода, в другой раз — огонь, в третий раз — воздух, еще раз — земля, а то безрассудно говоришь, что все вместе является первопричиной. И не видишь, что ни один из них не имеет ни разума, ни мысли, ни души, ни чувства. Как же просто ты влагаешь душу в бездушные тела, которые не имеют отношения ни к уму. ни к мысли, ни к слову. Если ты не понял этого, то какой погибели должен быть ты исполнен, чтобы так проповедовать.

    Как же ты, Аристотель, можешь небесное тело, которое видимо мельчайшим живым существам и нашим слабым очам, которое разделено на определенные части и измерено, поставить наравне с невидимым Богом, непостижимым и неописуемым, да еще говоришь, что оно существует без начала и без конца, вечно, более того, объявляешь его единственным богом и всегда называешь его владыкой. К этому приводит смысл твоих лживых слов, которыми ты возвышаешь небо до безначального и вечности, не задумываясь, к какому злу это приведет, и не подозревая этого, но считая себя умнее всех. И как ты не усомнился в своих словах, когда ты учил о пятом небесном теле, существующем кроме четырех стихий? Ведь эти слова противоречат твоему учителю Платону и первым философам и физиологам, которые считают, что небо составлено четырьмя простыми стихиями, благодаря которым оно видимо и его сущность познаваема разумом и доступна мысли. Нет ничего, говорят они, что было бы видимо без огня, ощутимо без земли. Но если ты думаешь, что существует пятое тело, кроме четырех стихий имеющее какое-то другое естество, то как ты сам не остановишь себя пониманием телесного. Каким бы тонким ты его пятое тело не считал, все же ты не можешь представить его тоньше, чем бесплотные и разумные души, даже если еще больше обезумеешь. Ведь души мыслящие одарены разумом, и бесплотны, и невидимы, и неосязаемы, а небо ясно видимо и осязаемо, и постижима мыслью его сущность. И насколько выше несравнимая истинная первоначальная бесплотная божественная сущность, которая вне и над всем существующим достойно возвышается, и как ее можно сравнить с небом, говоря, что Бог и небо одно и то же, ведь небо видимо и постижимо.

    Так как человеческие души, поскольку они бесплотны и разумны, выше небесного величия, которое, по твоим словам, телесно, то насколько выше, неизмеримо выше, должен быть несравнимый Бог, которого не может постигнуть ничей разум. Ведь небесное тело и его величина не являются ни бесконечными, ни безначальными, равным образом оно имеет начало и конец, как учит твой учитель Платон, говоря: «Время было с небом, появившись вместе с ним, вместе и исчезнет». Не так ли это? Солнце, и звезды, и луна явно ограничены в величине и в размерах, мы видим каждый месяц, как луна становится все меньше и исчезает совсем, и свет, как душа, уходит из нее, и тело ее как бы мертвое. Но мы часто видим, как солнце принимает на себя ущерб, подобно луне, и оно, как если бы его задушили, не может давать свет миру. когда бывает закрыто луной. Его стороны конечны и ограниченны и как будто многократно принимают смерть, поэтому нужно и самому ему достигнуть того же конца. Об этом говорит и пророк Давид, взывая к Богу: «В начале Ты, Господи, основал землю, и дела рук Твоих — небеса. Они погибнут, а Ты пребываешь вечно, и все они, как риза, обветшают, и, как одежду. Ты переменишь их, — и изменятся. Но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся». Только одному невидимому Богу он приписывает бессмертие и славу; ведь только один Он безначальный, и неведомый, и вечный своим естеством.

    Но поистине, Аристотель, твои премудрые слова подобны пенистым гребням морских волн, которые, не успев еще как следует подняться, низвергаются. Обманны они, ибо ты этому творению то приписываешь вечность, а то, в другой раз, противоречишь своим же словам. Но даже малая истина может сразу же разрушить твои слова, потому что не хочешь сказать вместе с Моисеем: «В начале сотворил Бог небо и землю». Вот как говорит Моисей в книге Исход: «Были громы и молнии, и темное облако над горою Синайской, и трубный звук, звучавший сильно». «И стал звук, поступающий далее, более сильным». И еще: «Все люди видели звук и пламя и глас трубный». Глас, пламя и звук трубный», — говорит он здесь по обычаю, ибо то, что он так назвал, не было настоящим звуком, пламенем или трубами, но неким звуком, без образа, неясно различаемым и по воле Бога служащим для устрашения иудейских сердец и для извещения и подтверждения сошествия Бога на гору Синай. Истинный голос — это тот, который исходит от человеческого ума, так же и греческое слово образовано, что на славянском языке означает «свет ума». Но все-таки божественное Писание нарекло звуки и грохот, которые тогда были, по обычаю гласом. Когда Моисей говорит: «Все люди видели звук», он говорит это по обычаю, а не в соответствии с истиной, ибо нельзя никогда видеть звук, но можно только слышать его. Так поступил и пророк Давид, говоря: «3вук издали тучи», подразумевая звук грома; или как в другом месте снова говорит: «Глас грома Твоего в круге небесном», где он звук грозы назвал тем же самым словом «звук» (глас), говоря это по обычаю, а не строго по истине, как мы уже об этом выше сказали. Как ныне сказал премудрый Моисей: «И тьма над бездною», то есть он туманное и темное видение назвал тьмою по обычаю, не строго, а по подобию. Сходные предметы, даже если они не тождественны по своему естеству, бывают по обычаю тождественны по своим названиям. Так, например, на «иконах», которые суть изображения, нарисованные на стенах: и человек, и конь, и лев, — имеют названия «человек», и «конь», и «лев», данные им по обычаю, а в действительности это совсем не так. Никакое из этих изображений  не является настоящим человеком, или конем, или львом, мы называем их так только потому, что они подобны настоящим. Так и Моисей тьмой назвал не истинную тьму, но подобную ей, то, что бывает из-за отсутствия света, то, что бывает случайно, а не само по себе создано природой сообразно своему свойству, тьма как бы лишение имеющегося света, или как слепота зрения.

    Бездна же глубока. С верхней стороны она была туманна и мрачна, поэтому над ней была темнота. Воздух же, будучи легким и вознесенным кверху, носился над водами от верхнего края небесного тела до водных потоков на земле; и как птица парил он, ибо легок воздух. И когда святой Василий Великий говорит, что Святой Дух носился по водам, то это, по его мнению, означает, что это был Божий Дух Святой; с другой стороны, он говорит, что некоторые, однако, считают, что это был воздух. Святой Василий передает оба эти мнения. Но нам кажется, что не о Святом Духе сказал это Моисей, но о воздухе, когда он говорил: «И дух Божий носился над водой». Сказанное равносильно тому, что он сказал бы, что дух сотворен Богом. Как написано во Второй книге Царств: «Пока не полилась на них вода Божья с небес. Божьей водой называет здесь Священное Писание дождь, прошедший из облаков в виде капель. Но нельзя думать, что когда он говорит: «И Дух Божий носился над водой», что этот Божий Дух был сам Утешитель и Господь. И пророк Давид, восхваляя величие силы Божьей, говорит:«Туман как пепел рассыпает, бросает град Свой кусками; перед лицом мороза Его кто устоит? Пошлет слово Свое, и все растает; подышит Дух Его и, потекут воды». Когда он говорит это, то не подразумевает здесь, что Божие Слово, то есть Сын Божий — это и Бог Слово, ни то. что Святой Дух Божий и Бог также одно и то же, так как сказано:«Подышет дух Его!» Но то, что он называет здесь «Слово Божие», обозначает Его волю, а дыхание ветра означает южный ветер, поскольку это направление воздуха является самым теплым. Ведь и сами мы теперь видим, где подует южный ветер, там растопит всякий лед; также и здесь, говоря: «Дух Божий носился над водою», он [Моисей] имел в виду не Святой Божий Дух, но воздух, так как он по своему естеству неплотен, прозрачен и легок, и тонок, и распространяется и плавает повсюду.

    И сказал Бог: «Да будет свет, и стад свет». Что есть создание света, который освещает и украшает все творение? Не воспримет света Божественной любви не познавший, кто создал естество света таким спокойным и всем приятным, радостным и полезным. Как можем мы выразить или описать красоту света? Свет сам содержит в себе свою красоту и украшение бездушным предметам и сияние своего величества. А то, что Бог этот свет создал простым и бестелесным, лучше всего видно из того, что Он в четвертый день создал два светящихся тела, как два особых сосуда, говоря: «Да будут светильники на тверди небесной, чтобы светить на землю». То, что раньше не имел свет, а не то, что имел он прежде, было создано теперь на пользу премудрым Творцом. Если бы он уже имел это, то излишне и напрасно сказал бы: «Да будут светильники», показывая круглые тела.

    Первоначальный свет существовал как без солнца и без круглой формы и образа, так и без тела; только одним распространением и исчезновением по всемогущей воле Бога, создавая день и ночь, что невозможно понять человеческому разуму. Потом Господь Бог и Творец всех чудесно и искусно вложил в великие светила и в звездные тела то, что было на большую пользу. Чтобы это соединение двух больших тел всем людям равно свет посылало и чтобы никто не считал и не называл их Богом, видя такую великолепную красоту, создал Он их составленными из света и круга. Поскольку мы иногда видим, как они уменьшаются и в конце концов совсем меркнут, то многие вводятся в заблуждение, называя их Богом, и поклоняются и воздают им честь. Свет первоначально был бесплотным, лишь потом он был вложен в телесные формы, как богоносный Василий Великий просто говорит, проповедуя о свете и в светилах: «Считаю свет простым и совершенно нематериальным, не имеющим никакого тела». Еще и святой Григорий Богослов в Слове на Новую неделю сказал так: «Следует великому Свету начинать творение со света, который разгонит тьму. Он показал его сначала не в сосуде, не в круге, как я думаю, но без тела и без круга, лишь затем вложил Он его в круг, чтобы осветить всю Вселенную».

    «И увидел Бог свет, что он хорош». Не тогда, когда Он создал свет, увидел Бог, что естество света прекрасно. Он знал очень твердо, каким будет то, что Сам хотел создать, даже и не создав его. Если люди, когда кто-нибудь из них обладает мастерством, знают наперед, каким должен быть предмет, мысленно представив его и даже совсем не видев его своими плотскими очами, то насколько выше есть Бог — владыка всех знаний, который охватывает непостижимую вечность и держит, и знает ее прежде ее бытия, который и о еще не существовавшем свете знал, что он прекрасен. Он создал его, но наставлял нас, чтобы мы не просто удивлялись его красоте и восхищались его сиянию, но чтобы оценили и подумали, говоря: если даже этот свет прекрасно создан Творцом, то как несравненна красота Творца, и славна, и дивна, и чудна. И наблюдая этот видимый светлый свет, мы не перестаем удивляться, размышляя, тому свету. Так и простой народ, живущий вне стен города, который не видел князя в его одежде, шитой золотыми нитями, и носящего на шее золотую гривну, и опоясанного пурпурным поясом, по плечам осыпанного жемчугом, носящего золотой меч, если бы увидел его изображенным на стене и нарисованным краской, то как бы он удивлялся, размышляя и говоря: каким прекрасным будет он в действительности, если его изображение так удивительно. И насколько больше должны удивляться те, которые видят эту красоту света, и к Творцу света мысленно взлететь и поклониться Ему, и прославить Его за то, что Он создал такое прекрасное творение. И судя по этому свету, познаем мыслью и тот несравненный свет.

    Затем Моисей сказал: «И отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму назвал ночью». Но когда он сказал «отделил», то не думай, что они тьма и свет были соединены воедино, и не думай также, что тьма как таковая существовала прежде, как и свет; но когда свет отступил, настала тьма. Когда был свет, он назвал это днем, когда же он исчез, тогда воздух остался без света, и это он назвал ночью. В эти три дня посредством первоначального распространения и исчезновения света наступали ночь и день. Когда затем Бог вложил свет в круглые тела, тогда начал свет этих тел отмерять и ночь. Когда солнце появляется на восточной стороне, пройдя подземную половину неба, оно создает день, ибо тогда оно освещает все поднебесье, сияя своими лучами. Когда же оно дойдет до западной стороны, заходит в подземную половину неба и скрывается там, то создает ночь, скрыв свой свет. Тьма будет там, где нет света. Тогда весь воздух над землей будет без света и темен, ибо от земли возникает тень. Поэтому один только свет является причиной дня и ночи, потому что на него возложил Творец быть границей между днем и ночью. Поэтому когда говорит Моисей: «И отделил Бог свет от тьмы», подразумевает он тогда распространение и исчезновение первозданного света.

    Затем он говорит: «И был вечер, и было утро: день один». Исчезновение света, то есть его заход, назвал он «вечером», «утром» же назвал окончание ночи. Отсутствие света в воздухе создает тьму, это Творец именовал «ночью», уход сияния света назвал «вечером», время перед утром — «ночью». И далее он говорит, что то и другое вместе составляет один день. Он ясно показал, что 12 часов ночи и 12 часов дня составляют один день. Ибо он говорит: «И был вечер, и было утро: день первый». День и ночь он назвал одним именем «день», совершенно умолчав о названии «ночь». Ведь она не создана, а представляет собой тень и отсутствие света. Поэтому она, говорит, и появляется, и снова исчезает, не имея собственной сущности и растворяясь в небытии. Как тень, исчезает она бесследно, когда приходит свет, и наступает снова, когда свет уходит. Если кто-нибудь скажет, что свет является созданием Творца, то он не погрешит против истины. Для подтверждения сказанного я приведу притчу. Если бы князь, уходя на войну или еще куда-нибудь из своей страны, оставил своего наместника, чтобы тот управлял его страной и заботился о ней, то когда бы он обратно вернулся, тут же власть того наместника прекратилась бы. И хотя он часто так поступает, ставя его и смещая, но все время сам является властелином и господином и ничего не теряет от своей власти из-за этих отъездов, а тот наместник рабски повинуется ему всегда.

    Также и свет благодаря своему сиянию владеет всем воздухом, то как бы уходя при своем захождении, то снова затем засияв на востоке, и много раз восходя и заходя, бывает творцом тьме, разрушая и снова составляя ее своим уходом. Поскольку это так и есть, то по справедливости кто-нибудь может сказать, что ночь подчинена свету, так как бывает из-за него, а не создана другим злым творцом, как говорят еретики, но тем, которым все создано — одним добрым Творцом — Богом. И еще раз о дне и о ночи: как человек с ясными и здоровыми глазами, с чистым взглядом и не имеющий тяжелой болезни глаз, когда находится во сне, то как бы запирается в нем свет, когда он закрывает глаза, но не погибнет в нем никоим образом способность видеть свет зрение, но спящему сообразно с природой... Когда же он снова встанет, то та тьма, в которую он был погружен, исчезнет без следа и снова будет тот же самый свет, ибо он и не погибал. Так он приходит и уходит. И от этого можно понять уход и приход света.

    Святого Василия. Земля же была, говорится, невидимая и неукрашенная. А те, кто искажает истину, не хотят понимать смысла Писания, но извращают его так, как им это угодно самим, говоря, что то вещество, взяв от которого Бог все сотворил, невидимо и неустроено. Что есть хуже и нечестивее этого? Если оно существует вечно, но невидимо под водами, то разве оно совечно Богу? И нет ничего более презренного и худшего, чем верить в это. Земное вещество было ведь под водами, но когда было сотворено и небо, тогда же и оно, а не было безначально. Но нищета человеческая ввела их в заблуждение, поскольку у нас, людей, всякому мастерству определено свое вещество как, например, работе плотника — дерево, кузнечному делу — железо; при этом одно — из чего мы что-то делаем, например, дерево, другое же — что мы из него создаем — какую-то форму, например, или стол, или дверь, или что-то другое. Так, дерево существует вне мастерства. Мастерство, получая материал, создает такую форму, какую захочет, и она [форма] будет создана от обоих, т. е. и от дерева, и от мастерства. Также и железо существует вне кузнеца, а мастерство — в кузнеце: взяв его, он какую захочет форму, такую и создаст. Таким же образом они еретики представляют себе и существующее Божье творение, предполагая, что Бог сотворил своей премудростью образ мира, как хотел, но вещество существовало в готом виде, а не было создано, и от того Творец сотворил эту Вселенную сложно. Потому они говорят «сложно», что вещество было готовое, а образы были от Бога: как хотел, так Он и создал. Этими словами они отвергают и самого Бога, ибо Его делают не Творцом, сотворившим все сущее, но творившим только из готового. Но это только малая часть всего. Все это они говорили, имея ничтожный, очень слабый и беспорядочный ум и не умея возвысить свой ум и узнать истину. У нас же ныне искусства и все ремесла придуманы позднее веществ, чтобы быть необходимыми кому-то в этой жизни. Шерсть на овце создана сначала, тогда же, когда и само животное, а искусство ткать сукно возникло после, из-за нашей наготы. И дерево существует искони, а искусство плотницкое, взяв его преобразило вещество дерева в то, что смотря по обстоятельствам было нужно. И это показывает, что дерево очень нужно нам, так как оно дает весло гребцам на кораблях, пахарям же — плуг и лопату, а воинам — древки копий.

    А Бог поступает не так, но прежде создания этого мира пожелал создать его весь и когда Он устремился на то, чтобы извести его из небытия в бытие, то одновременно подумал, каким должен быть мир и произвел на свет образы, соответствующие веществу. И с неба определил, какое естество подобает иметь и небу, земному же образу создал свой вид. Огонь же и воду и воздух преобразил Он, как хотел, и привел в сущность, какая кому требовалась. Так как весь этот мир составлен из различных частей, то Он связал все неизменной любовью в единое целое и соединил в стройном сочетании, так что и то, что удалено друг от друга по месту, благодаря его общей любви, кажется находящимся друг возле друга. Пусть же умолкнут и закроются уста, которые рассказывают такой лживый вздор, сами не осознающие своей немощи и приравнивающие к своей немощи непознаваемую Божию мысль и невыразимую человеческим голосом Его силу.

    Сотворил Бог небо и землю, но не то и другое наполовину, а все небо и всю землю. «Земля была невидима и неустроена», потому что вода плавала по ней. Устроение земли наступит тогда, когда она будет иметь свое украшение и одеяние, когда по нивам поспевающие хлеба потекут, как волны, в садах расцветут различные цветы, склоны гор будут украшены дубравами, а вершины гор — бором. Всего этого, однако, не имела земля, но все это зарождалось в ней. Эту силу дал ей Творец Бог, чтобы произвести из себя все то, что теперь видим мы, люди, но тогда она ожидала подходящего времени, чтобы произвести на свет свои плоды.

    Но сказано: «И тьма носилась над бездной». Это положило начало другим басням и еще худшему злословию; ибо они еретики извращают слова по своему желанию замыслу. Тьму они объясняют не так, как она есть в действительности, то есть воздух без света или затенённое место, на которое падает тень, но говорят, что она есть злая сила, то есть великая сила, имеющая начало в самой себе, враждебная и противоположная Божьей благости. И эту тьму они объявляют злой силой на погибель себе и многим, не понимая, что говорят. Ни эта тьма не является злой силой, ни сама себя она породила, но воздух и мгла, носящиеся над водами, создали тьму. Ведь Бог, исполненный благодати, не творит зла. Ибо ни жизнь не рождает смерти, ни тьма не является началом света, ни болезнь не приносит здоровья. И если мысли изменяются от противоположного на противоположное, то в существующем каждый предмет получает бытие и происходит не от противоположного, а от своего рода. И хотя сказано, что зло не создано и не было от Бога, откуда оно все же происходит и какова его природа? Все ведь мы знаем, как знают те, кто терпит зло: зло существует, также и впадающие в него знают это. Что возразим на это?

    Не скажем ли так: зло не живая и одушевленная сущность, но представляет собой стремление души, противоположное добрым делам, потому что такая душа отступилась от добра. И не ищи зло вне себя, не думай, что оно было изначально создано злым естеством; но пусть каждый сам в себе поищет зло, потому что оно происходит от него самого.

    Все случающееся происходит в нас сообразно с природой, как, например, старость и болезнь, или само по себе, как например, непредвиденные напасти, выпадающие на долю по другим причинам, как-то: какие-нибудь печали и скорбь или радости, как если бы кто-то, копая колодец, нашел золото, или если бы кто-нибудь, идущий на базар, встретился со смертью. Другое же зависит от нас, как-то: преодолевать желание или предаваться наслаждениям, удержать гнев или излить его на того, кто тебя разгневал, говорить правду или лгать, быть кротким нравом и смиренным, гордым или обидчиком и высокомерным. И тому, чем ты овладеешь, не ищи причины вовне, ни вообще где-либо, но знай, что истинное зло берет начало от добровольного отступления от добра. Если бы оно не зависело от нашей собственной воли, то не было бы в нас столько зла, и перед законом и судом не было бы страха у тех, кто творит неправду. И мука и наказание, неизбежные за наши дела, назначены злым людям. Это я говорю о настоящем зле; а недуг и нищету, и безвестность, и то, что еще есть печального у людей, мы не считаем настоящим злом, и то, что противоположно этому, мнимое добро, мы не считаем за настоящее большое благо. Одно бывает по естеству, а другое случается многим на пользу.

    Можно поставить вопрос, сотворена ли тьма с этим миром одновременно, или, если тьма старше, почему худшее старше лучшего? Мы же отвечаем: и эта тьма существует не по своей природе, но она есть повреждение воздуха, лишение света. Какого же света лишился этот мир внезапно, так, что тьма стала над водой? Представим себе: если нечто существовало прежде этого видимого творения и тленного создания, то это было при свете, это очевидно. Ни ангельские чины, ни все небесные полки, ни вообще то, что от мысленных воинств или духов, имеющих имя или без имени, — ничто не двигалось во тьме, но при свете и в полном духовном веселье, занимая подобающее им положение. Не может тут никто сказать, что это не так. И ожидай тот свет, который находится под небом, что обещан в блаженстве, про который Соломон говорит: «Свет праведным — всегда», и еще Апостол говорит: «Благодарим Отца, который создал нас способными к участию в наследии святых в свете». Поскольку осуждаемые будут посланы в ад, то очевидно, что те, которые делают добрые и достойные дела, будут иметь покой в свете, который находился над всем видимым миром.

     Когда внезапно появилось небо по Божьему повелению, имеющее плотное тело, которое могло внешнее заслонить внутренним, прикрытое небом место по необходимости должно было стать темным. Чтобы получилась эта тень, необходимо тройное сочетание: света, тела и лишенного света места. Что эта тьма возникла от небесной тени, пойми на таком примере: в полдень сруби себе постройку и со всех сторон прикрой ее, и ты увидишь, какая тьма в ней получится. Такой же представь себе и ту тьму, не бывшую прежде, но возникшую впоследствии из-за появления неба и из-за испаряющихся вод.

    И сказал Бог: «Да будет свет». Первое слово Бога создало естество света, погубило тьму, осветило эту Вселенную, всему сразу придало приятный и красивый вид. Явилось небо, бывшее дотоле закрытым тьмою; и то, что красота его была такой же, как и сейчас, свидетельствуют наши глаза. Свет же сиял на нем постоянно, простирая лучи по всему миру, имея неизмеримо быстрое распространение светящегося: вверху свет простирался до эфира и неба, в ширину распространялся по всем направлениям: и северным, и южным, и восточным, и западным, освещая все скорее, чем молния, скорее, чем в мгновение ока. Естество имеет такую тонкость и чистоту, что свет не претерпевает ни малейшего промедления, но, как мысль, везде сразу проникает, так что и наше зрение без усилия направляется на видимое. И эфир становится приятнее, принимая свет, и воды светлее. Они ведь не только принимают свет, но и отражают его от себя, так как свет преломляет лучи и повсюду посылает отблески. Это можно понять из следующего: когда пьешь воду из чаши, а солнце светит на нее, свет же отблесками играет по стене по стенке чаши. Все это глас Божий создал для наслаждения и восхваления. Как плавающие по морю, пролив над глубиной оливковое масло, создают там прозрачное и светлое место, так и Творец Бог, когда изрек: «Да будет свет», сразу дал миру эту благодать. «Да будет свет!» Это повеление тут же стало делом и создалось естество света, красоту которого мы не можем представить себе человеческим умом. Но когда говорим, что был голос Бога или слово или повеление, не считаем его ни шумным слышимым звуком, произведенным горлом, подобным человеческому голосу, исходящему из горла, ни воздухом, который с помощью языка создает разновидность звука, чтобы нам можно было понять то, что говорится; но мы имеем в виду не Бога, говорящего нечто, а свободное повеление, произносимое мгновенно за несравненно короткое время. И ради того, чтобы обучаемым хорошо понять это, считаем эти образы существующими от Бога.

    «И назвал Бог свет днем, а тьму назвал ночью, и был вечер, и было утро: день один». Вечер же есть общая граница дня и ночи, и подобным образом утро является соседом ночи и дня. И, желая показать старшинство возникновения дня, он [Моисей] прежде сообщает о приходе дня, затем о наступлении ночи, так как ночь наступает вслед за днем. Ведь прежде возникновения света в этом мире не ночь была, но тьма; затем, когда возник свет и часть его отделилась в день, заход его [света] получил название ночь, поэтому она и получила следующее за днем наименование.

    «И был вечер, и было утро», он называет это «дненощие». И к тому же не назвал он «день и ночь», но то, что старше и важнее, назвал тем же именем. И во всем Писании ты найдешь такой обычай существующий: когда мы измеряем время, то считаем его днями, а не ночами с днями. Говорит и Давид: «Дни лет моих», а кроме того Иаков: «Дни жизни моей малы и несчастны» и еще: «Все дни жизни моей». И то, что здесь передано в форме рассказов, впоследствии стало основанием закона.

    «И был вечер, и было утро: день один». Почему же не сказал он «день первый», но «день один»? Хотя более подходящим было бы сказать ему, желавшему обозначить второй, третий и четвертый день, назвать так и тот день, который старше всех этих дней, то есть первый день. Но он не говорил так, а сказал «один день был». Он хочет сообщить меру дня и ночи, поэтому так говорит, соединяя время дня и ночи, так как 24 часа дня составляют один день. Так и когда происходят солнечные солнцевороты, то иногда ночь, иногда день бывает дольше, но однако их общая продолжительность составляет 24 часа. Так что можно было бы сказать, что 24 часа есть мера продолжительности дня. Таким днем и год измеряется. От небесного знака определенного дня начинается деньи, обойдя вокруг, в то же место к тому же знаку приходит. И сколько раз в этом мире бывают вечер и утро от того, что солнце заходит и восходит, столько раз солнце совершает свой обход за время, не большее, чем продолжительность одного дня.

    Есть и другая, трудная для понимания мысль, переданная еще более определенно, а именно, что Бог создал для времени одно естество, положив ему мерой и указанием дневную продолжительность, то есть длительность дня, и измеряя его всегда неделей — числом, состоящим из семи дней, — и неделе Он повелевает возвращаться на самое себя и исчислять течение времени, то есть лет. А неделю, то есть семь дней недели, заполняет один день, который, семь раз возвращаясь на одно и то же место, создает образ круга, начинающегося от самого себя и кончающегося в себе. Таково и свойство вечности — возвращаться к самой себе и не иметь никакого конца, но двигаться в круге. Поэтому и Моисей назвал начало времени не «первый день», но «день один», чтобы он этим названием получил родство с вечностью. И когда Писание сообщает нам о многих веках, много раз говоря «век вечный» и «веки вечные», то тут ни первый, ни второй, ни третий век не перечисляет оно, но скорее показывает нам от этого состояние и различие дел, нежели смену веков. Ибо сказано: «День Господень великий и явный» и еще: «Зачем вам искать день Господень? Он тьма, а не свет». Тьма же очевидна для тех, кто достоин тьмы. Поэтому мы все слышим, что день тот без вечера, то есть без тьмы и без изменения и без конца, такой день, который Давид называет восьмым, поскольку он находится вне остальных семи дней недели. И если его назовешь днем или веком, то выразишь одну и ту же мысль. Назвать ли состояние это днем — но он один, а не много их; назвать ли его веком — но он один, а не многократно повторяемый. Желая перевести мысль нашу на будущую жизнь, Священное Писание называет единым образ вечный, начало дневное, которое одновременно свету, святое воскресенье, т. е. день Господень, который, благодаря воскресению Господа, стал достоин уважения. «Был же вечер, и было утро: день один».

    Отец же истинного света, который создал день и украсил его небесным светом, который осветил ночь огненным сиянием, и Сын, Свет Истинный, исходящий от Истинного Света и вместе со Святым Духом, говоря одним словом, единый Бог, трисолнечный и триипостасный, единственный и непостижимый в своей воле, несравненный Мастер и Создатель всего мира, освети твое сердце, господин мой и князь, великий христолюбец Симеон, со всеми мужами твоими и подданными, и дай постигнуть и узнать, насколько это возможно людям, создание своего разума, его порядок, и дай возможность следовать своим заповедям, которые освещают очи разума, и жить людям, добронравно ходящим по свету, и совершать дела дневные, то есть светлые, чтобы ты был достоин ожидаемого дня, который не имеет в себе тьмы и поистине один, и по образу и по подобию, совечный первому свету, который Моисей назвал одним днем святым. Богу единому слава, треблаженному, подразумеваю Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне, присно и во веки веков. Аминь!

   Рассказав о чудесном и удивительном деле творения в первый день в соответствии со своими силами, как слышали об этом от святых отцов, мы преисполнились радостью, взывая к Богу вместе с Давидом: «Как сладки гортани моей слова Твои! Лучше меда устам моим». Ныне приступаем к рассказу о том, что создано во второй день. Но ты, Господи Иисусе Христе, великая премудрость и сила Отца Бога, который все созданное это мыслью вывел из небытия в бытие, как и сам говоришь в Притчах Соломоновых, умудряя наш ум и изменяя разум,  не отнимай слов истины от уст наших, но дай мыслям нашим посредством высшего света Святого Духа просветление, рассудок и разум, соответствующие каждому слову святого Писания, чтобы мы никоим образом не отклонились от его истинного понимания.

    Как солнце освещает нашу душу и возбуждает данный нам дар, чтобы просветить наши мысли и очистить от грехов, так же действует Твои дар и слово. Как точило острит железо, так и Твое слово и дар обостряют душу. Оселок приносит железу не единственную пользу, но сначала очищает его от ржавчины, затем, если оно имеет большую толщину, истончает его, а затупленное железо обостряет, ставшее темным делает блестящим. Так же и Твое слово и дар очищают душу от греховной ржавчины и грубую душу утончают, а темную делают светлой.

    Дай, Владыка, твою несравненную благодать, чтобы она в мгновение ока осветила наш ум, чтобы мы понемногу стали понимать чудесные дела Божии, на которые мы взираем, как в зеркало. Невозможно ведь посредством человеческой мысли до конца понять премудрость и силу божественных мыслей, с помощью которых, для которых и в которых все стало. И поэтому приняли добрый порядок для проживания и сохранения. Как познаваемое заключает в себе возможность познания, так еще в большей мере непознаваемое не подлежит познанию. Потому и великий апостол Павел говорил: «Приходящему надлежит веровать, что Бог есть, и ищущим Его Он воздает награду». Надо жить в вере, а не задавать вопросов.

    О чем же спрашивать? Не ясно ли, что все, что бывает от Него и все, что управляет нашими мыслями, непостижимо всем людям. Делая это известным всем и поучая. Господь прежде сказал через пророка Исаию: «Не суть Мои мысли — как ваши мысли, ни пути Мои — как пути ваши, говорит Господь Вседержитель. Но как выше небо земли, так и дальше путь Мой от путей ваших, и помыслы ваши от мыслей Моих».

    Какой человек может объяснить причину, по которой Бог вывел из небытия небо и землю и задумал создать второе небо, которое мы видим. Называет один одну причину, а другой — другую. А в действительности ни один из них не получит ответ, даже если и бдет преисполнен человеческой мудрости. Ибо невозможно вопрошать о причинах божественных мыслей, желая узнать истину. Человек не может сделать этого, но ему подобает все возложить на Творца, который все создал с великой премудростью на потребу и пользу людям, и принимать все, что говорит божественное Писание, принимать не пререкаясь, но веря в то, что оно говорит, а о том, о чем оно не говорит, молчать, как о том, что нам не дано знать.

    Так, нам подобает веровать и в существование тверди, которую во второй день создал Творец и назвал небом, и еще более в создание невидимых и разумных сущностей. А о том, что должно быть посреди вод и разделять воду от воды, Моисей говорил только по повелению Божией мысли, вообще не упомянув о времени создания и о самом том создании. Не было надобности и потребности о том тогда беседовать с новообращенными иудеями, слабыми верой. Это было бы бесполезно и безуспешно, но следовало известить слушающих только о видимой и чувственно воспринимаемой твари, чтобы они ничего из того не считали богом, но восприняли, что все сущее создано Богом, а не появилось само по себе. И о тверди он не говорил подробно, ни откуда она, ни из какого материала создана, ни об ангельской природе не сказал, какова она. Но только сказал после рассказа о сотворении человека и его преступлении, что Бог назвал херувима вертящимся огненным копием, стоящим на страже рая. Сообщил о них в рассказе об Аврааме, а также и о Лоте, называя их ангелами. Кроме того, упомянул о них и в рассказе о Иакове, когда тот видел лестницу и в других местах. И этим явно показано нам, что они были выведены из небытия премудрым Творцом и являются собранием  нематериальных и мысленных созданий. Но он в точности не поведал нам, как это было, или каковы они по своей природе. Так как великие церковные учители, верховные и славные, сообщили о них больше сведений и достойно проповедовали об их предшествующем бытии и об их сущности, то мы предпочитаем идти вслед за ними и верить в то, что сказали мудрые предводители.

    Василий. Бог, желая дать закон Моисею, прежде показал себя как Творец, а затем — как Основатель закона и суда. Как иудеи могли бы верить, что Бог создал небо и землю и все, что на ней, если бы сначала не показал чудес, которые являли бы Его как Творца мира сего. Ибо мы, люди, поучаем, чтобы сделать известным, Бог же извещает, чтобы поучать. Поскольку Моисей хотел сообщить, что Бог сотворил небо и землю и все, что на ней, постольку он Бог предварил его, совершив чудеса в Египте, и показал, что Он является Творцом всего созданного. Если бы Моисей не простер руки свои к небу и не вызвал град и огонь, то тогда люди не узнали бы в нем угодника Божьего. Если сия плотская и смертная десница, движимая Божьим словом, создала возмущение на небе и разрушила созданное, то насколько сильнее десница Повелителя Бога, которая утвердила небо и основала землю. Никто же не может сдвинуть творение, которое он не создал. Требовалось сделать явным, что Бог сотворил небо и землю. Он Моисей простер руки на землю, чтобы появились лютые мошки. Требовалось сделать явным, что Бог сотворил огонь. Моисей взял пепел и просыпал его, и наполнил им тела египетские, и пошли по ним прыщи, полные гноя. Требовалось показать, что Бог сотворил воду, потому и претворил воду в кровь. Требовалось показать, что Он и морю творец, поэтому и море стало как камень и по нему прошли люди. Итак, сначала Он показал делами, что Бог — Владыка всего, потом сказал словами, что он Творец.

     Так и Спаситель в Евангелии не учил, прежде чем создал первое предзнаменование: претворил воду в вино. Не дано было знать о Нем как учившем  перед этим предзнаменованием. Нужно было, чтобы дело предшествовало, а уже слово шло вослед. Поэтому и Лука Евангелист говорит: «Первое слово создал я обо всем, что начал Иисус делать и проповедовать». Как мог сказать Спаситель, что Он Творец мира сего? Если бы Он не осветил очи слепому, то не верили бы Ему, говорящему: «Аз есмь свет миру сему». Если бы Он не восставил Лазаря, то не имели бы Ему веры, говорящему; «Аз есмь жизнь и воскресение», Если бы Он не создал праха, плюнув на землю, то не поверили бы, что Он тот, который, взяв перст, создал Адама. Если бы не ходил по морю, то не явил бы Себя Владыкой моря; если бы не запретил ветрам, то не показал бы Себя Хозяином ветров.

    Поэтому был явлен как человек, а посредством чудес стал известен и прославлен как Бог. И ученики Его, дивясь, говорили: «Каков сей, что и море и ветры послушают его?»  Показал прежде, что стихии, то есть вещества, послушны Ему, и потом указал делами, что Сам сотворил, т. е. показал прежде повинующиеся стихии. Если бы сначала не явилось создание повинующееся, то не верили бы Иоанну Евангелисту, сказавшему: «Все чрез Него было».

    Как же могли верить простым апостолам, учащим о божественном Слове, что Оно Творец есть и Господь, и премудрый Учитель? Но язык апостольский создавал чудеса: уста апостольские воскрешали мертвого, и давали зрение слепому, и заставляли ходить хромого. А что за чудесами следовала вера, то о том свидетельствует Писание: «Руками апостольскими совершались великие знамения и чудеса в народе. И дивились все, и еще больше присоединялось к Господу во все дни и мужского пола, и женского».

    И много чудес прежде засияло, а за ними следовали дела. Так и в Ветхом завете предшествовали чудеса, совершенные в Египте и показывающие Бога-Творца. Но Бог, будучи благодатным, не желая прославлять только Себя, делит славу с Моисеем. Бог же явил Себя посредством Своих дел, тем, что Он создал. Показал себя и Моисей, ибо славно было его лицо, когда он сошел с горы, держа закон. Не желая явить Моисея людям нагим и лишенным всякой добродетели, Бог заставил светиться лицо его, как солнце, чтобы природную немощность восполнить  обликом благодатным, дабы люди думали, что столь прославленное лицо, кроме Бога, может иметь лишь угодник Божий. Так и Спаситель создал лицо первомученика Стефана, чтобы оно сияло, как солнце. Для чего же дал Он Стефану сияющее лицо? Не потому ли, что ему было суждено быть побитому камнями как говорящему хулу и изрекающему: «Вижу небеса и Сына человеческого стоящего одесную Бога». Потому Бог, предваряя случившееся, как будто венец возложил на него, проливая на лицо его ангельский свет, чтобы разъяснить неверным, что если бы тот хулу изрекал, то ради чего получил бы такую славу?

    Во второй же день сказал Бог: «Да будет твердь посреди воды и да будет раздел посреди воды и воды». Сотворил же Бог это видимое небо. как застывший лед. Хочу рассказать об этом деле наглядно, ибо достовернее видеть глазами, нежели слышать то, что может быть изъяснено словом. Скажем об этом так: «Допустим, что вода поднимается над землею в 30 локтей». Вот к тому же посреди вод она сгустилась, как лед, и половина вод вознеслась вверх, а другая половина осталась внизу. Как и написано: «Да будет твердь посреди воды, и да будет раздел посреди воды и воды». Почему же Бог называет ее твердью? Не потому ли, что от жидких и разреженных вод составил и сделал ее твердой? Потому и Давид сказал: «Хвалите Его на тверди силы Его».

    И иное сравнение добавим к этому. Как дым, когда восходит от древа и от огня, бывает редким и слабым, а потом, когда устремляется на высоту, как облако, сгущается и уплотняется, так и Бог, водное естество и природные свойства вод возвысив, сгустил, уплотнил и утвердил. А что это сравнение истинно, свидетельствует Исаия, говоря, что «небо как дым утвердилось».

    Утвердилось ведь посреди вод небо и вознесло половину вод наверх, а половину их оставило внизу. Для чего же вверху воды, на какую пользу? И кто хочет пить, а кто плавать по ним? А что вверху имеются воды, свидетельствует Давид,  говоря: «И вода, которая превыше небес». Обрати же здесь внимание на премудрость Творца! Как лед, было небо, сгущенное из вод. И поскольку надлежало теплоте солнца и всех звезд быть разлитой под ним, то все небо было исполнено огня. Чтобы от этого жара оно не сгорело и не разлилось, Бог распростер по плечам небесным ширины вод, чтобы они могли напоить и остудить небо, чтобы оно могло противостоять пламени и не сгореть. Есть и пример тому. Если кто-то поставит медный котел над углями, и если будет вода в нем, то выдержит он огонь, не расплавившись, а если же воды в нем нет, то расплавится. Так и Бог противопоставил огню противодействующую ему воду, чтобы оно небо постоянно выдерживало огонь, остужаемое горними водами.

    Говорят другие, что в день судный исчезнет горняя вода, и небо разрушится, не имея водной сущности, и звезды спадут с небес, не имея пути и того, на чем им держаться. Это мы говорим не просто от себя, но Писание учит нас, говоря  «Совьется небо, как свиток», то есть иссохнет, потому что от сухости оно свивается.  И звезды, сказано, «спадут, как листья с виноградной лозы».

    Обрати же внимание, прошу тебя, на другую пользу горних вод, которые на небе: они не только сохраняют небо, но свет от солнца и луны отражают и направляют вниз. Если бы небо было прозрачно и разреженно, то весь свет шел бы вверх — огонь ведь всегда идет вверх. Взойдя вверх, он оставил бы низины лишенными света. Поэтому Бог и окружил небо сверху водами, чтобы свет, поднимаясь вверх, не мог его рассечь, но спускался бы вниз и сиял во Вселенной.

    Обрати внимание на премудрость искусного Творца. Образ мудрости той ты имеешь и в себе самом. Ибо Бог сотворил и в тебе образ четырех тех элементов. Внимай мне, и я объясню тебе. Представь, что голова — это небо горнее, а то, что над языком — другое небо, то есть преграда, потому  и эллины называют его «небесник» — маленькое небо. Наверху есть мозг, который называют главным («главник»), тоже невидимый, а в нижнем небе — язык. Подобно тому, как небо горнее находится в мысленных сферах, так же и мир сей в местах, которые можно выразить словами.

И подобно тому, как у элементов ты находишь, что земля тяжела, а вода легче земли, но тяжелее огня, а также, что воздух легче воды и тяжелее огня, так и у нас чувства, то есть вкус, обоняние, слух и зрение, не все равны. И от этого пойми, если хочешь что-нибудь попробовать на вкус, то, не приблизив языка к тому, что хочешь вкусить, не почувствуешь и не поймешь вкуса, ибо вкус есть материальное чувство, которое не может воспринимать издалека. Обоняние же, между тем, может воспринимать издали. Бывает, идя по улицам, можешь почувствовать запах воскурившегося фимиама или иной какой-нибудь плохой, смрадный запах. И еще: слух быстрее обоняния: можешь ведь издалека слышать. А зрение, в свою очередь, быстрее слуха: с горы оно видит широкие просторы. В свою очередь, ум быстрее и яснее зрения: он ведь охватывает небо и землю и то, что на них находится. Поэтому ум и называется образ Божий. Подумает человек сначала, тогда представит в уме или горы, или поля, или площади, или народы.

    Пусть устыдятся неверные! Если ум может делать такие дела, то неужели Создатель ума, который несравненно быстрее всякого чувства, не обладает способностью к скорейшим деяниям или творению и не имеет ли Он природу, которую никто не может познать?

    Хочу же сказать вам удивительное, что следует понимать как оскорбление, нанесенное вере, а также как спорное положение, чтобы вы поняли, сколько зла изобретает и извлекает дьявол, сколько яда вкладывает он в еретиков, но лучше сказать, сами еретики вбирают в себя. Ныне некто пришел к нам и в присутствии отцов наших сказал (рассказываю это потому, чтобы тот, кто слышал эту речь, не переиначил ее и не причинил вам вреда): «Отец, — сказал, — и Дух Святой едино божество, едина сила, едино царство. Необходимо же, — сказал, — изъять из души своей (не говорю из святилища) то, что говорят на освящении: „Свят, свят, свят Господь Саваоф". Если от этого не откажетесь, то вы не христиане». Видишь ли такое ничтожество и безумие дьявола? Видишь корень врага Божьего, видишь ли хулу, которая хочет пресечь благочестие и веру, перерезать им жилы, погубить закон и искоренить, разрушить их основание. Посмотри на отраву сатанинскую: он [дьявол] помазал медом яд. Всегда ведь ложь поступает так, когда хочет, чтобы ей поверили. Если она не имеет своими корнями истину и не основывается на ней, то никто не поверит ей. Хотя то, что я расскажу и не соответствует сказанному, приведу пример. Раав, блудницу, когда она приняла соглядатаев, спросили, говоря: «Вошли ли сюда мужи?» Она сказала: «Вошли». Сначала сказала правду, но потом сказала: «Но вышли». Второе оказалось ложью. Если бы она сказала «не вошли», то, поискавши в доме ее, нашли бы их. Потому и сказала правду, чтобы оставили ее в покое, и прибавила ложь, чтобы их обмануть.

    Так и сей еретик, когда мы спрашиваем у него: «Почему велишь изъять освящение из молитвы», сказал: «Господь Саваоф ни Божье имя, ни Христово, ни Отчее». Видишь ли богохульные и скверные уста? Что говорил он, не знающий по своему невежеству, что Саваоф не имя Божье, а имя полков горних, то есть означает Господь сил. Поведаю же и вам причину, по которой Бог называется Саваоф. Но прежде сообщу вам благую весть, что покаялся муж тот и припал со слезами к Богу и проклял ересь ту, и молился Богу, и был принят в церковь. Но послушайте, поскольку я остановился на этом выражении, то следует объяснить причину, по которой и блаженный Исаия слышал священную песнь, посылаемую к Богу.

     Исаия был муж и пророк чуден, и ревности большой исполнен, дерзновенный не буйством, но праведной ревностью. В его время был царь по имени Озия, который наряду с царским достоинством хотел иметь и священническое. Священники же знали порядок, которому подобало следовать, но они не хотели противоречить царю, уважая сан его, и чтили престол его. Исаия и сам промолчал и ничего не сказал царю. И когда Бог увидел, что священники испугались и пророк ослабел, а царь дерзнул покуситься на достоинство священническое, то поразил лицо его Озии проказой за то, что тот посмел войти в святая святых и браться за них [священные предметы]. И лишен был не только священнического достоинства, но и царства и пребывал прокаженным. Бог же, сделав свое дело, гневался на священников, но больше всех на пророка, потому что он был там и не заступился за благочестие, но пренебрег им. Бог хранил молчание, ничего не говоря пророку, не давая ему никакой благодати до тех пор, пока не умер тот злой, беззаконный и безумный царь. Когда же умер нечестивец тот, тогда отвратил Бог гнев и допустил к себе пророка. Говорит ведь Исаия, восклицая: «И было в год, в который умер Озия царь: видел Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном». Почему же Бог явился на престоле высоком и превознесенном? Не потому ли, что Бог невидим, а царь видим и наводит страх. Для того Он показывает пророку небесную славу, чтобы тот видел, каким престолом они пренебрегли, а какой почтили, какое воинство ангелов небесных не почтили, не помыслив, что есть воинство человеческое. «И был, — сказано, — храм славы Божией исполнен, и серафимы стояли окрест Его».

    Херувимы — престолы, серафимы — стража. Херувим означает премудрость, исполненную очей: и голова, и плечи, и крылья, и ноги, и грудь, — все имеет глаза, ибо премудрость всюду смотрит. Шесть крыльев, — говорится, — у одного, и шесть крыльев у другого, и двумя закрывали лицо, а двумя ноги, с помощью двух же летали и взывали друг к другу: «Свят, свят, свят и Господь Саваоф», то есть Господь воинов. Шесть крыльев одному, и шесть другому — это двенадцать. Восемь молчат, а четыре взывают. Чему же учит нас Писание? Тому, что не следует все вопрошать о Боге, но одно проповедовать молчанием, а другое утверждать верой и богословием. Почему они закрывают голову и ноги? Не потому ли, что у Бога ни начала ни конца не постигнешь. А раз двумя покрывали главу, двумя ноги, то ясно, что перемещались с помощью средних крыльев, а не верхних или нижних. Подобает же и нам. когда говорим о Боге, говорить о среднем, что он Бог, Творец, Владыка, Благодетель. Это все среднее. Если спросишь, как Бог родился, то обнажишь голову, которую покрывают херувимы. Если же спросишь, где Его конец, то обнажаешь Божьи ноги, которые покрывают херувимы. Закрывают они главу и ноги, не желая скрывать их, но намереваясь сказать, что неисследимо и непостижимо умом родство Его и конец без конца. Пойми и образ сей: шесть и еще шесть, двенадцать крыльев, восемь молчат, а четыре летят. Это образ апостольский. Ведь двенадцать апостолов, а четыре евангелиста взывают. Что же они вопиют? Не тот ли это глас, который старался погубить Сатана? Смотри же, как это на самом деле. Не просто восклицали херувимы: «Свят, свят, свят», не как мы, но один другому подавал голос, как и написано: «И взывали друг к другу». «Свят», говоря сразу, мы должны сказать. И один сказал «свят», тогда другой прибавил «свят», и третий сказал «свят». И хотя трижды мы назвали, не думай, что существует три бога. Что же означает «Свят, свят, свят и Господь Саваоф?» Едина вера, едино крещенье. И как при пении псалмов поочередно поют стихи, так и высшие силы поочередно обращаются друг к другу, славя Его.

    Потом было сказано: «Исполнится дом славы Его, и поколебался верх врат от голоса, которым они взывали, и храм наполнился дымом». Дивное дело! От славословия подобало бы увеличиться славе, но и та, что была, погибла, и появился дым. Дым же есть образ запустения. Что это означает? Изначально знал Святой Дух, что «свят, свят, свят» подходит проповеди апостольской, а иудейская церковь этого не примет. Поэтому сказал, что после проповедания Евангелия церковь иудейская опустеет и наполнится дымом. Взята же не дверь, но наддверие. Смотри, все двери имеют внизу порог, а сверху наддверие, лежащий на притолоке. И как дверной косяк не может стоять, не имея порога, так и не может он стоять твердо, без колебаний, если не имеется над ним наддверие. В таком положении пребывает и иудейская церковь: имея двери и не имея наддверия. Наддверие же есть вышняя сила, держащая ее. А взято наддверие, лишилась церковь благодати; раз было снято наддверие, то стало возможным и слабою рукою колебать подпоры. Поэтому всякая рука колеблет иудеев. Об этом и другой пророк сказал: «Сделаю Иерусалим, как шатающееся преддверие».

    И храм, сказал, наполнился дымом. Куда же отошла слава? Смотри внимательно, прошу тебя, сначала сказал Исаия: «Полон храм славы Его», а потом сказал: «наполнился дымом». Когда же вошел дым. славе нужно было выйти. Куда же ей перейти? Не в один храм, но она наполнила собой церкви и весь мир сей. И хотел показать херувим, куда ушла слава, которая была в церкви, когда говорил: «И полны небо и земля славы Его». Один народ лишен благодати, и осветились все страны. Этот святой глас и царское славословие, это божественное служение, — говорили дьявольские уста, — отнимите от тайной службы. А то, что это хуление предназначено Христу, явно видно из следующего свидетельства. Кого видел Исаия на престоле? Он говорит: «Слышал глас, говорящий: кого пошлю, и кто пойдет к людям сим?» Простил же Господь раба, но были видны еще следы гнева. Так и мы, если простим раба, то не сразу смотрим на него кротко, но некоторое время скрываем это от него. Так и Бог, не желая показать всего лица пророку, стоящему тут перед Ним, говорит: «Кого пошлю?» Подобно тому, как если бы рабы стояли пред владыкой, который, желая упрекнуть их в лености, сказал бы: «Кого пошлю на это дело, нет у меня такого человека». Говорит так, не потому что не имеет человека вообще, но потому что не имеет подходящего. Так и Бог говорит; «Кого пошлю» вместо того, чтобы сказать; пошлю ли того, который молчал и предал иерейскую честь. А что же Исаия? Не поступил ли как раб, согрешивший и прощенный, старающийся загладить прошлое и забыть его, говоря; «Вот я, пошли меня. Понял я, что никогда не должен Тебя обижать, понял, что никого нет выше Тебя по чести. Вот я, пошли меня». Из чего мы можем заключить, что это была Христова слава? Не Иоанн ли Евангелист свидетельствует, говоря: «Столько чудес сотворил Иисус, и не веровали в Него иудеи». Да сбудется сказанное Исаией: «Слухом услышите и не уразумеете». И еще прибавил, говоря: «Это сказал, когда видел славу Его и говорил о Нем». Видишь ли явление нашего Спасителя и освящение? Если не будет освящения, то не будет и тайной службы. Здесь ты имеешь перед собой образ. Только херувим сказал: «Свят, свят, свят Господь», и освятилась жертва. Послан же был, говорится, ко мне один из херувимов, и имел он в своей руке горящий уголь, который клещами был взят от алтаря. И прикоснулся, говорится, к устам моим. Почему к устам? Потому что они как преддверие тайн. Что говорим мы, верующие? Это таинство отпускает грехи. Говорит и херувим: «Вот, я отъял грехи твои». Видишь образ? Видишь ли, как сияет истина? И мы не перестаем славить священство Того, кто сидит на престоле высоком и превознесенном.

    И сказал Бог: «Да будет твердь посреди воды, и да будет раздел посреди вод». И стало так. И отделил Бог воды, которые были под твердию от вод, которые были над твердию. И назвал Бог твердь небом. И первыми вывел Бог из небытия в бытие небо и землю, и воздух, и огонь, и воду. Так и в Притчах Соломоновых говорит он, изрекая: «Прежде создания земли и прежде сотворения бездны и прежде создания источников», так что стало ясно, что Он создал источники и воды.

    Захотел и сотворил это второе небо благостью своею и величием и силой большой и преславной. Вывел ли Он его из небытия, как и первое небо, или, как рассказывают другие отцы со слов Моисея и верховного апостола Петра, взял его начало от сущности жидкой и быстротекущей воды, приведя и претворив ее в более твердое состояние. И такое огромное по размерам тело подвесил на воздушном и мягком естестве, и определил ему иметь вечное круговое движение, и повелел сохранять на своей поверхности жидкую воду и никогда не выливаться вниз льющемуся долу естеству. И таким образом создано это небо, что оно прекрасно подходит и для людей, и для ангелов небесных. Как такое поистине не обыкновенное по размерам и по величине вертится по кругу без остановки, удерживая непроливаемым на вышней стороне движущееся естество тех многих вод, разве не затем только, чтобы проповедовать необыкновенное величие Творца, величие Его премудрости, силы и разума.

    Поэтому и пророк говорит: «Небеса проповедуют славу Божию, о создании рук Его возвещает твердь». Как то было установлено небу изначально, так оно ни на шаг от того не отступает, но движется по определенному ему пути. И этим он пророк раскрывает причину творения, сдерживаемую, предопределенную, сохраняемую и непостижимую умом, заключающуюся в том, что тот. кто не так сотворил и составил, не есть творец, желая показать имеющиеся на небе и на земле мыслящие и разумные сущности. А то, что Он пожелал, сразу и создал. Как на раба, доброго и послушного, которому приказано делать то, что ему будет нужно, более того, что будет ему ко времени и на пользу, так и на него [небо]. Он возложил обязанность, установив по чину и приказав, нести и сохранять при движении то, что находится на нем сверх природы по его верхней поверхности, не имеющей ни одной впадины, которая могла бы удержать это в себе. Поэтому мы еще больше дивимся и поражаемся непостижимой Его силе и той великой премудрости.

    Безумно и напрасно вопрошают другие, говоря, как может на круглом и шарообразном теле жидкое и проливающееся вниз водное естество не сползать, и не течь вниз, и, не будучи сдерживаемым, держаться. И более того, то, что движется вечно и на чем лежит тело, заставляет и его вечно вращаться. Но когда мы говорим, что Бог что-то создал, то не пытайся понять это по естественному порядку вещей, как существующее у нас, но, напротив, понимай это как существующее выше естественного порядка и чина, чтобы стало явным огромное и несравненное различие между Богом и человеком. Если человек и Бог могут творить одно и то же, подчиняясь одному творческому замыслу, то тогда человек будет тем же, что и Бог, чего не может быть никогда. Но так как отношение обоих не таково, и Он, несравненный, создает необыкновенное непостижимым образом, не ясно ли, что не может быть Бог подчинен естественному порядку вещей, как человек, ибо Он дал бытие не бывшему ранее естеству. Но если Он хочет, то творит то, что выше естества, только подумав, и создает все сущности, а сотворив, называет, и полагает им пределы, как захочет, премудро и всемогуще. Кто же, видя многих животных, более же всего особое человеческое естество, составленное четырьмя противоположными элементами, скажет, что оно составлено по естественному порядку, а не восхитится в большей степени, видя, что оно создано выше человеческого понимания, естественного порядка и строя. Не может же сказать тот, что элементы сочетаются по естественному порядку, ибо не могут надлежащим образом сочетаться и объединяться вместе вода с огнем или земля с воздухом, как имеющие противоположные сущности и оказывающие друг на друга противоположные действия и движения. Премудрый Творец Бог сочетал и совокупил эти противоположные качества друг с другом сверхъестественным образом. Действительно премудро сохраняют элементы друг друга и один старается не погубить существование другого, и, хотя по естеству они враждебны и противоположны, но не уничтожают друг друга. И из этого можно понять, как глупы эллинские философы, так как они видят самих себя составленными из элементов с противоположными качествами и свойствами, тоже не уничтожающими друг друга, но сохраняющими, хотя и являющимися по своему роду и по природе противоположными и губительными. Они не поняли и не узнали, размышляя сами по себе, причину, по которой Бог, являясь Сам безначальным, не имеющим причины и всемогущим, сотворил все. Но что то, что в них самих является видимым, создано выше всякого естественного порядка, а родом противоположно по своим качествам, но сочетается соответствующим образом друг с другом, — этого они вообще не поняли. Они лишь объясняли бытие неба и его естество, его круговое движение и форму, говоря какова его природа и происхождение. Поистине, никто из них не слышал сказанного: «Познай самого себя, человек». Поэтому, вообще не зная самих себя, как они созданы и из чего составлены по природе, каково их существо, простое или сложное, они обратились к рассмотрению небесного и земного естества и проводили свою жизнь, рассказывая другие небылицы. Поскольку философии надлежит искать истину, чтобы узнать природу и происхождение всего сущего, то им философам требовалось бы исследовать свою природу и существо, и тогда вопрошать об ином создании и изучать его происхождение. Таким образом они могли бы. сначала познав самих себя, изучить природу других. He познав же самих себя, как они могут узнать небесное естество? Если бы они сами узнали, что составлены из противоположных качеств и ведущих к гибели сил и движений, то от этого состава впоследствии узнали бы, что есть некое безначальное и всесильное начало и одна всетворящая причина. От нее произошел и состав человеческого естества, а сочетание противоположных действий и разрушительных качеств по повелению Всемогущего привело к образованию всех живущих на небе и на земле. И оттого громким голосом каждый из них возопил бы с Давидом, говоря своему Творцу Богу и Владыке всех: «Удивительно для меня ведение Твое, не имею силы постигнуть его», то есть понимаю свое естество, которое составлено противоположными качествами, разрушающими друг друга. Итак, подумав о Твоем знании, насколько оно чудно, восхищаюсь им, пусть не застынет мой ум от удивления,  не могу с его помощью увидеть или наблюдать Твое ведение, чтобы хоть немного познать и понять его.

    Наблюдая свое естество и поняв на опыте, каким чудесным и славным образом оно составлено и как сплетено сочетанием противоположных качеств, (что нельзя понять человеческими мыслями), удивляюсь и ужасаюсь, в восхищении восклицая: как не может быть большей чудодейственной силы, чем несравненная мощь Твоя, так и то, что Тобою сотворено, недоступно человеческим мыслям.

    И об этом те философы не подумали, но размышляя о небесном, звездном и воздушном естестве, нагромоздили в большом безумии много лживого своими речами. Не познав сами своего естества и не поняв, сколько составлено выше естественного закона, как могли они понять природу небесного тела или постичь ее? Если и скажут они: «Знаем ее», то почему, видя в себе немощную по природе сущность, бывающую сильной, не воспринимают того, что может быть недоступно человеческим мыслям и говорят, размышляя о небесном теле?

    И хотя то, что они считают невозможным, не хотят принимать во внимание, зато они желают открыть посредством наблюдений над природой и сущность, и форму, и размеры неба. Тогда и то видимое и постижимое, которое в них самих раскрыто как невозможное, то есть состав противоположных качеств, которые губят существо друг друга, они принимают за возможное и рассказывают о нас самих как о несуществующих. Но если они принимают это и считают возможным невозможное, то не нужно ли считать и принять невозможное как возможное и легкое для Бога сущее?

    Но если взирать на человеческие силы, которые существуют для исполнения желаний и мышления, то следует признать, что как ни в одном из того, что существует, так и в самом человеке нельзя найти неограниченные возможности, как я уже выше сказал. Если же рассмотреть непостижимую силу и величие Божией мысли, то не найдется ничего, что Ему было бы невозможно, но Ему все возможно и очень легко. Но на то, что в них является невозможным, они не смотрели и не хотели обратить внимание на великую силу Божию и безмерную, с помощью которой видимое в них невозможное становится возможным и очень легким. Поэтому они взялись исследовать, каковы по природе сущность неба, его вращение, движение и формы, и впали в многочисленные заблуждения, согласно тому, во что каждый из них, размышляя, верил.

    Одни говорили, что из неких простых элементов сложено небо, а другие говорили, что оно составлено из всех [то есть простых и сложных], третьи же тех обоих воззрений не разделяли, а говорили о пятом теле, кроме существующих четырех стихий, то есть веществ; так как небо движется по кругу, оно идет иначе, а не так, как движутся  четыре простые стихии. Каждое из тех, говорят они, имеет прямое движение, то есть вверх иди вниз, а небесное тело имеет не прямое движение, а круговое. Поэтому они считают, что оно имеет иную природу, а не создано от четырех стихий. Раз их движения, говорили они, различны, то нужно различать и названия их сущностей.

    Да как же ты объясняешь бытие небесной и земной природы, а своего не знаешь? И как же ты, которому пристало иметь движение по природе, можешь понять то, что имеет состав не подчиненный законам природы, и на каком основании исследуешь строение и движение природного тела в небесном теле? Если ты не познал того, что находится близко от тебя, то тем более не увидишь того, что далеко от тебя. И если не знаешь своего, того, что у тебя под рукой и ясно для понимания, то тем более не можешь додуматься и получить представление о дальних и больших предметах. Но поистине они не познали и не поняли, а бродили во тьме своего неразумия. Потому они и Бога, единого Творца всего, не познали своими мыслями, направленными против правой веры, зато хвалились и считали себя многомудрыми за то, что познали сущность всего бытия.

    Но мы возвратимся к тому, о чем начали беседовать. Тем, которые говорят: «Как может на небе стоять водное естество, жидкое и растекающееся?», — мы отвечаем: «Если они поистине исповедают единого Бога, который имеет безмерную силу, который сотворил первое небо и землю и сущность иных трех простых стихий, а затем сочетанием и сплетением четырех стихий составил различные сущности животных и создал твердь, то есть второе небо, а затем и воду, которую поместил на нем по Своему повелению, то пусть они не спорят об этом, но веруют в это, услышав еще раз и Давида пророка, говорящего: «И вода, которая выше небес». И пусть славят они непостижимую силу Божественного разума, который не естественным порядком выводит в бытие, или слагает, или изменяет каждое из существовавших и существующих, но делает это сверх естественного порядка и устроения».

    Если это не так, то требуется признать, что не существует никаких животных, и тем более нельзя говорить о возможности существования человека. Если бы сочетание и сложение противоположных качеств, создающих существо человека и животных, происходило не от всемогущего Бога, (ведь стихии, сами по себе не могут достигнуть единомыслия и согласованности, ибо они не могут даже частично быть согласованы и существующие качества их противоположны друг другу по своей сущности), то и пристало бы говорить, что нет человека и никакого иного животного. Но поскольку известно, что человек существует, как и все другие животные, водные и парящие в воздухе, четвероногие и земные, то, значит, существует вода над твердью, как это знает поистине один Бог, который так повелел, и сотворил, и определил. От познаваемого и видимого, о человек, прими веру в невидимое и непознаваемое.

    Теперь я принужден сказать о том, что предыдущие рассказчики пытались объяснить естественным образом, а именно: о природе находящихся выше тверди вод, но впадали в заблуждение и находили иные объяснения, которые не были на пользу истине. Один полагал, что водам, которые находятся выше небес, присуща разумная, благая и великая сущность; что же касается бездн, которые считают глубинами, то это силы неприязненные. А другой говорил, что на самом деле вода, которая находится над твердью и которую Моисей назвал водою, не является в сущности водой, но только названа тем же именем, а в действительности есть тончайшее тело, которое находится между двумя небесами — первым и вторым. Ибо тому месту подобает иметь или водное, говорил он, или воздушное, или иное какое-либо тело, имеющее тончайшую по своему назначению сущность.

    А богоносный Василий Великий проповедует, говоря, что небесное тело круглое и шаровидное. Не смей думать, человек, что видимое является безначальным, и поскольку те небесные тела, что движутся по небу, обходят его по кругу, а начало круга нашему первоначальному чувственному восприятию недоступно, то не следует считать природу движущегося по кругу тела безначальной. И далее он говорит: «И поскольку тела, описывая круги, возвращаются в то же положение, и движение их равномерно, и ничто не задерживает и не отклоняет их на пути, то тот, кто считает все созданное безначальным и бесконечным, прельщает тебя».

    И потом, когда его спрашивали о воде, которая имеется над твердью, он отвечал: «Что скажем о том, что ответим на это?» Не то ли, что и у нас, если тело выглядит кругообразным с внутренней вогнутой поверхности, то необходимо ли считать, что оно должно быть и по внешней поверхности круглым, как бы оструганным и сглаженным? Ибо мы наблюдаем потолки в каменных банях и здания, подобные пещерам, вид которых с внутренней стороны имеет полукружие, а над кровлей, с внешней стороны иногда имеет ровную и плоскую поверхность. Поэтому ни сами они не должны утруждаться, ни нас затруднять объяснением, что воды не могут удержаться на высоте. И следовательно по этим словам, Василий считает небо круглым по форме. Естественного же закона в Божьем творении никто не ищет, ибо Он сотворил весь существующий мир выше естества и понимания человека и дал ему порядок, какой хотел, которого нужно было придерживаться, чтобы сохранить его. Потому и пророк Давид восклицая, говорит обращаясь к Богу: «Как возвеличились дела Твои, Господи, все премудростью сотворил!» И еще сказал: «Все, что захотел Господь, создал на небе, и на земле, и в морях и во всех безднах». Говоря это, он полагал, что Бог создал все не насколько мог, но насколько захотел. Ведь Он мог сотворить множество таких созданий и даже лучше этих, будучи без меры могущественным, но как уже захотел и пожелал построить, так и произвел и сотворил, однако не по природным законам. Это можно хорошо видеть на примере человека и в самих природных стихиях. Поскольку одна из стихий тех имеет движение вверх, другая же, наоборот, движется вниз, они показывают на деле естественные законы, которые вложены в них Творцом. Но вот что чудесно и славно свидетельствует о пресвятом Боге — это то, что Он непостижимо и сверхъестественно воззвал и создал из небытия роды и виды и сочетал их друг с другом, и создал формы с противоположными качествами. Так были указаны сочетание и состав хорошо известных первых стихий. Не считай, что небо безначально и вечно, не думай, что оно совершает движение по естественному закону, какой ты полагаешь для движения воды, которая, согласно Священному Писанию, находится на нем [небе], но полагай, что это совершается по определенному уставу и закону, который положен  Творцом выше природы в двух направлениях — на уничтожение и творение, как это поистине знает только один Творец всех и Создатель законов. Это же нужно думать и считать и о земле.

    Многие естествоиспытатели, из новых и мнимых философов, наговорили многое, беседуя о лоне земли и о ее форме; но они впадали в противоречившие друг другу предположения и уничтожали доводы друг друга, но не нашли единую истину. Одни прославили лежащую в в центре творения землю. Многие из них считают ее неподвижной и находящейся в середине Вселенной, как естественный центр. Другие же, в противовес им, проповедуют, что она вечно вращается и движется вокруг себя. Третьи же, в свою очередь, не принимают тех двух воззрений, но считают, что в центре существует огонь, который более ценный, чем земля, говоря, что более достойному подобает занимать и более достойное ценное место.

    Также и о форме ее первые философы сделали много противоречивых высказываний и прений, желая найти ее естественное положение. Одни из них считают ее круглой и шаровидной, а другие — плоской и четырехугольной. Как каждый представлял ее в мыслях, так и составлял ее образ. Но так как вообще невозможно постигнуть создание Божьего мира естественным образом, то нужно понимать его по слову истины. «Кто познал ум Господень, — сказал пророк, — или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать?» Сказанное подразумевает непостижимую умом творческую и промыслительную причину не постижимого Бога и всего устройства Вселенной. В другом месте сказал и великий апостол Павел: «0 бездна богатства и премудрости и разума Божия, как непостижимы Его судьбы и неисследимы пути Его! Ибо все от Него, и Им, и в Нем. И Ему слава во веки веков, аминь».

    Те, кто не приняли свыше благодатного дара и премудрости, чтобы с их помощью понять это удивительное и таинственное устроение, как великий Моисей понял причины и смысл великого Божьего мира, но пытались объяснить его с помощью природных наблюдений и исследований, впали в бесчисленные заблуждения, не обретя никакой истины. Но необходимо знать и то, что церковные учители говорят вслед за некоторыми прежними философами о земле, беседуя о ней разумно и не причиняя своими взглядами вреда. Когда их спрашивали, говоря, подвешена ли земля или опирается на какое-либо более твердое тело, стоя на нем, а оно стоит на каком-то ином, а то другое опирается на третье и так без конца доходит до неведомого, то они и не могли ответить, на что опирается последнее тело. Посему лучше сказать, что земля подвешена посредине, так как по своей природе не качается и не наклоняется ни в какую сторону и не изменяет своего положения, поскольку находится в середине. И мы принимаем это как наиболее известное, так как оно более всего прославляет Бога. И по этой причине еще более восхитимся Творцом Богом и величием Его премудрости, ибо то, что сверхъестественно Он может легко создать, как пожелает, а мы верим, что по природному закону созданы и названы положение и порядок вещей. Он оказывается в состоянии создать все, сила Его непознаваема. Он поистине всемощен и обладает силой Своею вечно, и тем, которые понимают смысл чудес и пользу Его дел. Он дает большую и славную награду. Поэтому и дает разъяснение и поучает, утверждая, пророк Давид, говоря: Ибо в руке Его концы земли». Поскольку каждый ее конец не имеет опоры, но все концы земные в Его руке, то есть одерживаются всеохватывающей Его волей, с помощью которой Он дал бытие и создал все, то становится ясным, что ни сверху, ни снизу, ни со стороны нет того, что землю придерживает или подпирает, и со всех сторон она не поддерживается, лежит в середине всего и получает поддержку от всемощной воли Божьей, не наклоняясь никуда и вообще не двигаясь. Этому понятию учит нас слово сего пророка, которое говорит: «Основавший землю дал ей прочную основу, и не поколеблется она во веки веков». Это слово сообщает, что земля не лежит ни на чем, что люди могли бы считать основанием или опорой, так что следует просто говорить, изрекая: «Основавший землю на прочной основе». Он не сказал «основал», но «основавший»; это слово он сказал, имея в виду, что Бог беспрестанно содержит и устраивает землю и что не существует никакого твердого тела, которое подпирает ее и поддерживает, но только с помощью Божьей всемогущей мысли и воли, которыми она была создана, Он дает ей вечную прочность, чтобы поддерживать ее со всех сторон и не давать ей вообще куда-либо двигаться, но сохранять ее неподвижной и никуда не отступать от первоначального положения, установленного Божьим повелением. Поэтому и пророк говорил: «Не поколеблется она во веки веков».

    То, что он не сказал «не соединится», а сказал «не поколеблется», означает, что она получила от Творца переднее место, вот почему ей никак невозможно отклоняться от своих границ, которые отстоят на равные расстояния от краев неба. Это и возвещает вышесказанное изречение, что «в руке Его концы земли», которое подразумевает, что она не подвешена на каком-то твердом, подпирающем ее теле, но охватывается мягким и тонким, разлитым повсюду естеством воздуха. То же означает, когда Творец Бог сказал: <Я утвердил столпы ее», то есть имеются в виду всеохватывающие силы Божественного желания и мысли, которыми поддерживается все то, на что опирается и земля. Этот смысл заложен и в книге Иова, который говорит, изрекая: «Повесив землю ни на чем же». Этими словами он показывает, что земля подвешена и висит, не опираясь ни одной своей стороной  конечною ни на какое плотное тело, но хранима Божьим поведением и мыслью Творца. Это же означает и слово Исайи, которое говорит: «Охватывающий собой круг земной и тех, кто живет на ней, как саранча». Назвав круг земной, он явно имеет в виду, что земля имеет форму шара, что она круглая. Поэтому и называет живущих на ней подобными саранче, что достославно и удивительно.

    Когда же ум приходит к такому выводу и разум постигает, что земля не висит на каком-то материальном твердом теле и нигде не опирается своими краями, но только повелением приведшего ее в бытие пребывает неподвижной и сохранной и без повеления никуда не отклоняется, тогда, поняв это, кто в то время не воспламенится любовью к Творцу и не прольет много слез, дивясь премудрости, силе и величию боголепному. Поэтому не подобает принимать мнения тех, кто считает и проповедует, что небо касается своим краем земного края и что оно связано с прочной основой и только сверху с обоих концов висит и принимает от Творца вид, подобный комаре (своду), поскольку говорит Исаия: «Утвердивший небо, как шатер». Они не знают, что то, что видимо над землей, то есть половину круга, Исаия хитроумно назвал сводом, так как обе эти половины подобны комаре. И если бы кто-то сложил две комары (своды) своими концами, то верхняя видимая часть была бы названа полукружием, а невидимая нижняя представляла собой другое полукружие. Тогда, если сложить оба полукружия комарных, то будет целый шар. Так и великий Исаия видимую половину небесного тела, которую языческие философы назвали полукружием, назвал комарой. Если кто-то действием или мысленно разделит шар на две равные части, то от такого деления получится две полусферы. Это показывает круг видимых звезд, движение и обхождение звезд по небесному своду и явление равноденствия. Ибо два есть полукружия, один круг — тот, который проходит над землей, совершая движение вместе с шестью зодиакальными созвездиями, а другой — под землей, двигаясь вместе с остальными шестью созвездиями. Этого же никогда бы не было, если бы земля была плоской и имела бы вытянутую и удлиненную форму, как считают другие, говоря, что вода стоит на ней, или если бы она была четырехугольной. Звезды, которые нам видны, не позволяют считать, что земля имеет такую форму.

Если бы форма земли была такой, то солнце дольше всего освещало бы два края. Если бы она была четырехугольной, то шесть часов длился бы день, а ночь — восемнадцать. Если бы ее форма имела три грани (то есть она имела вид трехгранника), то каждое ребро освещалось солнечными лучами по шесть часов. Но и этого нет. Никто же ведь не видел такую продолжительность ночи, которая дольше дня. Но так как всего этого не существует, то необходимо признать, что земля круглая, и что такое устройство подобно и подходяще действительной природе невидимого. Некоторые в своем безумии считают великого Исаию учителем, сформировавшим их ошибочное мнение. Правильнее же и лучше думать, что земля круглая, ее тяжесть не подвешена ни на чем, и она равноудалена от неба, так что оба великих творения по повелению всемогущего Творца пребывают невредимыми. Следует также считать славным то существующее, что было изначально и существует вечно благодаря промыслительной и направляемой мощи  Божьего повеления. И поэтому сам Господь всех сказал через своего пророка Осию: «Я — Господь Бог Твой, творящий небо и созидающий землю». Он не сказал: «утвердив и создав», как если бы Он однажды уже это сотворил в самом начале, но «утверждая и созидая». Он имеет в виду здесь Свой промысел и силу, держащую в своей власти оба творения, то есть небо и землю. Это же сообщает пророк Давид, говоря такими словами: «Основавший землю на прочной основе ее». Настоящее время употреблено здесь не только в значении настоящего, но и прошедшего и будущего времени. Это имеет в виду и Священное Писание. Поэтому и в Евангелии Господь говорит: «0тец мой доныне делает, и я делаю», выражая этими словами одну и ту же мысль и действие Отца и Сына.

И был вечер, и было утро: день второй. Приняв знания свыше, премудрый Моисей стал истинным проповедником и учителем. Он учил, что причина различий между существованием всего бытия и отдельного предмета, имеющего свое бытие, проявляется во времени. Но он говорит не о тех предметах, которых еще нет, и не о тех, которые получили бытие, а о тех, которые существуют случайно и получают бытие в результате какого-либо избытка. На свет, которому Творец дал бытие и которому Он изменил название на «день», еще он [Моисей] возложил и понятие сутки, когда сказал: «И был вечер, и было утро: день второй». Как в первый день, то есть в один день, Он создал все наилучшее, так тьме, которая никоим образом не существовала сама по себе и не имела сущности, но получила бытие из-за ухода света и его лишения. Он не дал никакого участия в определении дня. Поэтому некоторые неправильно говорят о сутках ночь и день. Подобает называть продолжительность всего дня и ночи «дненощием» (сутками). Но они считают ночь началом и сущностью целого дня и считают день от момента, когда солнце заходит и проходит подземную половину небосвода, а не с утра, когда оно появляется на восточной стороне горизонта и выходит из подземной половины. Они противоречат и рассказу великого Моисея, говорящего: «И был вечер, и было утро: день второй». Ведь он не сказал: «И было утро, и был вечер». Если бы он так сказал, сделал бы ночь началом дня, а день — его концом. Тогда бы вы по праву уже могли называть время, которое охватывает оба промежутка [день и ночь] «нощеденьем». Но поскольку Моисей не сказал так, но сообщил противоположное этому, говоря; И был вечер, и было утро: день один», то есть уход света и его окончание он считал вечером, а утреннее бытие — началом дня, так что дневное бытие прежде ночного. Половина дня бывает до наступления вечера, ночная половина — до наступления утра. Вместе же обе половины называют «дненощием» (сутками).

    Голос создан ради слуха, а слух — ради голоса. А там, где нет ни воздуха, ни телесного органа языка, ни уха, ни извитого слухового канала, через который восприятие проходит в голову к уму и позволяет различать ему звуки и шумы, то зачем говорить и слова? Но там передаются, как бы кто-то сказал, сердечные помышления воли. Поэтому, как я уже говорил выше, чтобы направить наш ум к исследованию о Лице, к которому обращены эти премудрые слова, искусно была выбрана форма этой беседы.

    Во-вторых, нужно исследовать, иное ли есть, отличное от первого неба, образование — эта твердь, и имеется ли два неба. Хитроумные эллины, беседовавшие о небе, скорее бы согласились, чтобы им отрезали язык, нежели признали это как истину. Ибо они считают, что небо одно и нет для него второго или третьего естества, так как все сосредоточено в едином составе. Они считают, что существует одно движущееся по кругу тело и притом ограниченное. И если все было вложено в первое небо, то ничего не осталось для образования второго и третьего неба. Так говорят те, кто приравнивает творение к Творцу и считает его творение несозданным, переходя от первых измышлений на обычную ложь.

    Мы же говорим эллинским философам, чтобы они не осуждали нас, пока сами не закончат своих споров. Есть среди них такие, которые говорят, что имеется бесчисленное множество небес и миров, то есть творений. Когда же обличат их во лжи, они используют ухищренные доводы, ссылаясь на геометрию, что нет другого естества, из которого было бы составлено другое небо кроме того одного. Тогда и мы еще более посмеемся над их хитрыми измышлениями. Почему они и сами видят дождевые капли и водяные пузыри в виде шариков, которые бывают подобны небу, одиночные и многие, но сомневаются и не принимают мнения, что существует много небес, говоря, что Бог не может создать много небес? Мы же считаем, что величина неба не имеет значения, и думаем, что небо ничем не лучше дождевых капель, от которых образуются пузыри. Когда капли падают на воду, образуются пузыри, один и многие. Так и Богу удобно создавать как дождевые капли, так и небеса, ибо Он всемогущ. И если хотят воззреть на силу Его великую, то легко им будет это понять. Они же говорят, что это невозможно, и смешно об этом и думать. Мы же не только считаем, что существует второе небо, но ищем и третье, которое видел и блаженный Павел. Давид же, который называл «небеса небесные», наводит нас на мысль, что существует много небес.

    Многие считают, что существует семь кругов, по которым вращаются семь звезд и которые приноровлены друг к другу. Мы же внешнее учение оставим внешним, которые оспаривают взгляды друг друга, а сами возвратимся к церковному учению.

    Говорит же из бывших прежде нас один, что Писание повествует не о существовании второго неба, но о первом небе, так как в нем сказано, что в начале были созданы небо и земля. Значит, оно не подразумевает существование второго неба, а обстоятельно рассказывает об устройстве первого, ведь именно так передает нам Писание. Мы же на это отвечаем, говоря: поскольку нам передано другое имя и особое предназначение второго неба, то необходимо, чтобы существовало другое, отличное от первого, небо.

    И сказал Бог: да будет твердь посреди воды и да отделяет она воду от воды. И отделил Бог воды, которые были под твердью, от воды, которая была над твердью. Писание имеет обычай называть твердью твердое и крепкое. Так иногда и сгустившийся от испарений воздух называют этим словом, когда говорят: «утверждающий гром». Крепость и сила ветра, которые заключают облака в свои полости, в тех случаях когда облака по необходимости разрываются, создают раскаты грома и грохот. Поэтому и Писание называет это «утверждение громное». И о многом другом таком же говорит подобным образом.

    Да будет то, что отделяет посредине воду от воды. Как можно понять, неизмеримое множество вод, разлитых повсюду, и находящихся на поверхности земли, было больше других стихий. Причину этого мы объясним позднее. Между тем, никто из нас, даже если он обладает острым умом и проник в сущность тленной природы, не укорит нас за то, что сказанное было бы невозможно, и не попросит нас объяснить, на чем стоит водное естество. По какой причине земля, которая тяжелее воды, помещена посредине ее и удалена от всех краев, по той же причине и множество тех вод, которые по своему естеству текут вниз и испытывают равное тяготение, расположено на земле. Поэтому безмерное и великое водное естество разлито по земле, не будучи соразмерно с нею, но воды намного больше земли, ибо так устроил изначально великий Мудрец, согласуя Свои действия с последующей необходимостью.

    Какова же была потребность в таком безмерном количестве воды? Не потому ли, что огненное естество необходимо и очень нужно не только для устройства земных вещей, но и для усовершенствования всего. Несовершенно шатко было бы все, если бы одна из великих стихий отсутствовала. Эти стихии сами по себе противоположны друг другу: огонь противоборец воде, когда одолевает ее силой, вода же — огню, когда превосходит его количеством. Необходимо, чтобы не было борьбы между ними и чтобы ни один из них не погиб и не разрушил все. Поэтому Строитель, как это Ему подобало, создал влажное естество в таком количестве, чтобы оно, постепенно истребляемое силой огня, могло вынести это до того предела, какой положил Он всему творению. Ибо Тот, кто повелел быть всему сущему, определив его число и меру, как пишется в книге Иова: «...сочтены Им и капли дождя», знал сколько времени определить для пребывания мира и сколько пищи водной приготовить огню. Поэтому и создано такое множество вод в этом мире. А то, что огненное естество очень нужно и полезно, знают все, кто живет в этом мире.

    Огненного содействия не только требуют все искусства, которые создают нашу жизнь, как-то: кожевенное, ткацкое, медеплавильное, но и произрастание растений и созревание плодов и существование земных и водных животных. Пища для них или не появилась бы сначала, или не могла бы существовать в дальнейшем, если бы не было теплоты. Поэтому теплота необходима для образования и существования всего. Необходимо и обилие вод по причине беспрестанного истребления и иссушения их огнем. Обозри всю природу, и ты увидишь, что сила теплоты господствует во всем рождающемся и тленном. Поэтому и много воды разлито по земле, поднято выше видимого нами, а также рассеяно по всем земным глубинам. Оттого и источники не переставая бьют из земли, и запасы вод в колодцах, и быстрые воды рек, и земные потоки. В этих различных и многих водных хранилищах хранится совокупность вод.

С востока от зимнего поворота течет река по имени Инд, очень большая, как свидетельствуют географы. А от среднего востока текут Бактр, Хоасоп и Араз, от которого Танаис, отделяясь, впадает в Меотское озеро. Кроме них и Фас из Кавказских гор вытекает, и другие бесчисленные реки от полунощных стран в море Евксинское текут.

     А от западного поворота с Пиренейской горы берут свое начало Тартис и Истр, называемый Дунаем, из которых первый впадает в море за Столпами, а Истр, то есть Дунай, протекает через всю Европу и впадает в Евксинский Понт. Стоит ли перечислять другие реки, которые начинаются с Рифейских гор и проходят по внутренней Скифии, в их числе Родан со множеством других рек, из которых все судоходны и которые, омывая земли западных галатов и кельтов и других варваров, впадают в вечернее море. Иные реки текут с юга, выше Эфиопии, другие через Каппадокию и впадают в море, а иные вливаются в море, неизвестное мореплавателям. Таковы Огон, Инус, так называемый Хрем, сверх того и Нил, который родом как будто и не река, но когда разливается, подобен морю и напояет Египетскую землю.

    Таким образом, и наша земля, которую мы населяем, объята водами, окружена безмерными морскими пучинами и орошаема бесчисленными реками, благодаря неизреченной премудрости Божьей, противопоставившей естество водное огню. Как говорит Исаия, обращаясь к Богу: «Который бездне говорит: «иссохни» и все реки твои иссушу Я». Если ты отверг обезумевшую мудрость, прими с нами учение правдивое, безыскусное в словах, нимало не отступающее от истинного познания.

    И назвал Бог твердь небом. По праву это название более подходит другому, то есть первому небу, по подобию же и твердь приемлет то же наименование небесное. Мы много раз смотрели на то горнее пространство, называемое небом, которое видимо по причине густоты и непрерывности содержащегося в нем воздуха, легко доступного нашему взору. Как написано: «птицы небесные», и еще: «летающие по тверди небесной». Подобно этому выражение: «восходят до небес». И Моисей, благословляя племя Иосифово, сказал: «От сбора небесного и росы и от солнечных обращений и фаз луны и от вершин гор благословение дает», ибо когда на земле все это устроено, наступает изобилие. Но и в проклятиях Израилю сказано: «Будет над головой твоей небо как медь». Что же это означает? Не совершенную ли сухость и оскудение воздушных вод, которыми живут земные плоды — злаки, овощи и фрукты. Когда говорят, что роса или дождь приносятся с неба, то мы подразумеваем воды, которым назначено пребывать в горнем месте. Потому что когда пары собираются на высоте и воздух сгущается в результате движения и давления ветра, тогда влага, рассеянная в облаке в виде тонкого пара, частицы которого быстро сближаются друг с другом, создает капли, которые вследствие совокупления из-за своей тяжести устремляются вниз, и таково происхождение дождя. Когда же влага, приводимая в движение ветром и бурями, вспенится и раздробится а потом до конца охладится и вообще замерзнет, тогда по разрыве облака вниз падает снег. И вообще эти доводы должны убедить тебя, что все водное естество образовано воздухом над нашими головами.

    И увидел Бог, что это хорошо. Не для Божьих очей дается красота созданного Им, потому что восприятие красивого у Него не такое, как у нас. Но красота для Него то, что создано прекрасным и искусным словом и направлено к конечной благопотребной цели. Поэтому Тот, кто вложил истинный смысл во все существующее, создаваемое по частям, достиг совершенства сообразно Своим премудрым мыслям. И рука сама по себе, и око само по себе, и каждый член тела статуи, взятый поодиночке, могут показаться некрасивыми, если кто-то только бросит на них поверхностный взгляд. Но если кто-нибудь поставит их на свои места, то их разумная соразмерность станет ясной и невежде. А художник и прежде сложения знает красоту каждой части и хвалит ее отдельно, поскольку обращает мысли свои к конечной цели. Так и ныне пишут о том, что Бог хвалит по частям Свое творение. Воздаст Он подобную хвалу и всему творению, когда он будет совершен.

    Но этим мы закончим слово о втором дне, чтобы оставить время трудолюбивым слушателям поразмыслить о том, что они слышали здесь. И если они найдут в этом что-то полезное, то удержат это в памяти и запомнят с трудом, и как бы посредством некоторого осмысления совершат затем доброе изнесение.

    Бог же и Господь, который сотворил великие дела и устроил так, чтобы были сказаны эти худые слова, пусть даст нам понимание истины, чтобы мы из видимого познавали невидимое, и из величия и красоты творения составили представление о Творце нашем и воздали Ему подобающую славу. Пусть мы, глядя на небо, землю, и днем и ночью, во всем видимом будем усматривать своего Творца и благодетеля и помнить о Нем. Не оставим никакого времени грехам завладеть нами, не уступим врагу место в сердцах своих, часто поминая Бога Творца и имея Его в себе. Ему слава ныне и присно и во веки веков. Аминь!

    Трижды святой Бог Творец украсил это видимое творение всеми красотами: первое небо — солнцем, луной и звездами, а между небом и землей поместил эфир и воздух. Землю же одарил Он всевозможными цветами и растениями и все созданное наделил различными прекрасными качествами. Нам же подобает, размышляя о Творце и об этом прекрасном творении, долго восхищаться всему этому, благодаря Бога Художника. Это написано не только для того, чтобы мы знали, как все создано, но и для того, чтобы мы восхищались Творцом всего этого.

    Мы говорили, что в первый день Бог извел в бытие вещество, необходимое для этого творения, а во второй день объяснили, каким образом Он составил из жидкого естества воды твердь, из-за чего она называется твердью.

    Бог сказал: «Да соберется вода, которая под небом, в сонм один». Куда же она собралась? Послушай, не так ли? Когда Бог сотворил землю, не было еще долин и холмов. Но как только Он сказал: «Да соберется вода», тут же и создал и долины, и впадины, и морские заливы, как и сам свидетельствует посредством своего дела. Когда же земля разверзлась и с обеих сторон появились острова и горы, тогда Он оставил острова и горы. И от этого ты можешь понять, что в начале все было слитно, но Божие повеление разрушило эту ровную поверхность. Вода стекла вниз и обнажилась земля, как и повелел ей Творец. «Да соберется вода, которая под небом, в сонм один, и да явится суша. И собралась вода, которая под небом, в сонмы их, и стало так. И явилась суша. И назвал Бог сушу землею, а собрания вод назвал морями». Без колебания Он назвал причину, по которой невидимую поверхность, назвал землею. Когда Бог приказал!, тотчас было снято водное покрытие, которым она была покрыта и вследствие этого невидима. Где Он задумал, тут и появились земные долины. В соответствии с местностью появились высокие места и низины. Одни долины были ограничены высокими склонами, а другие низины лежали на морском побережье. Там же, где кончаются края морских ширин, берега были возведены до облаков, чтобы проходящие мимо могли дивиться им. О них говорит и великий Исаия, дивясь величию божественной силы и восклицая: «Сотворивший концы земли». Он имеет в виду, называя те высокие берега, не концы земные, но края морских пучин, которые наблюдателям кажутся страшными и достигающими облаков. Ими  оградила непостижимая премудрость и сила Божия подъем морских волн, другими же берегами, низкими, как уже мы говорили, ограничила морские пучины.

    Встречаются иногда и берега огромных морских ширин, покрытые песком, но вопреки этому большое количество воды удерживается этими низкими берегами. Все это создает Бог, чтобы ты понял, что и без высоких тех берегов и каменных скал слабым песком Он может сдержать пенящееся и восходящее до облаков море.

    Он положил ему и границу песком, когда говорил: «Молчи, укротися!» И волны разбивались сами собой. О том же и пророк говорил, обращаясь к Богу: «Ты положил предел, которого не перейдут и не возвратятся покрыть землю». Где было повеление Божие, тут и сказал: «Да соберется вода в сонм один, и да явится суша». Определена была глубокая и большая долина, куда стеклось множество вод, которые назвали «собрание едино». И болота, и ущелья, и места озер и рек приняли течение движущегося водного естества вниз, по их руслам неведомое множество вод стеклось и  сошлось в большую и необъятную долину и создало море, которое невозможно переплыть. Но поскольку сказано: «И собрание вод назвал морями», то другие спрашивают об этом, говоря: «Почему Владыка Бог повелел собраться воде в одно место, а Моисей говорил не об одном море, но дал ему много имен, когда говорил о море?» Этому есть хорошее и всем известное объяснение. Ибо море едино, но различно по своему образу. Лучше было бы сказать, что море имеет местные различия, но не может быть отделено от единой сущности. Подобно тому, как человек имеет один вид, но существует множество людей, и море считается единым, но от него отделяются великие морские пучины, образующие как бы вдающиеся в сушу части моря. 

    О неизреченная премудрость Творца! Моисей говорит о море, которое упоминал Бог, во множественном числе, чтобы мы называли морем не только широкое море, образованное разверстыми пучинами, и протяженное и непереплываемое, и представляющееся смотрящим на него безграничным множеством вод, но и собрания озерных вод и еще более мелкие водные резервуары, поскольку они подобны великому сонму, хотя и малы, и имеют как бы вид заливов. Поэтому он и Никомидийские воды назвал заливом, и Вифинейское и Далматинское, и Измирское моря и воды в иных местах, имеющие облик моря в виде заливов. Таким образом, подобает говорить о морях во множественном числе, поскольку во многих местах можно наблюдать, что они имеют тот же вид, что и единое море, от которого они образованы. Зато те, кто по ним ходит, хорошо их знают и называют разными именами, говоря: Восточное море, и Вечернее море, и еще Сицилийское море, и еще одно — Овятское. Вообще говоря, во многих местах дается имя морской воде без разделения водного естества на имена (ибо едино существо моря), но воды отделяются и называются различными именами по виду каждого места.

   «И назвал Бог сушу землею, а собрания вод назвал морями». Одновременно с широким и большим морем он назвал собрания вод, простиравшиеся по другим местам земли в виде заливов и внутренних морей, которые выходят или вливаются в единое море. Ведь великое собрание вод, которые слились по Божьему повелению в широкую и глубокую земную впадину водного естества, одно. Говоря о собрании вод, Он сначала упомянул об этом первом море и уже потом назвал заливы и подобные великому морю озера, образованные из него на различных местах долин. На эту мысль наводит нас Давид-пророк, восхваляя установившего порядок Бога Творца, говоря так: «Птиц небесных и рыб морских, ходящих единым путем морским». Сказав так, Он дал много имен морям. Если на славянском языке в этом месте нельзя отличить море от моря, но и то и другое называется единым именем «морское», то в греческом сначала называется на этом месте одно море, а потом говорится: «ходящие путями морскими». Когда говорят так, то имеют в виду много морей.

    Иные же собрания вод, которые образовались, скапливаясь по всей земле в ложбинах или от дождя или от рек, как, например, водоемы со стоячей водой, лужи или озера, постоянно наполняемые реками, то те не были названы морем, ибо в то время, когда Бог назвал составы водные морями, их еще не было. Лучше и ближе всего к истине, это сказать, что от рек наполняются низкие места земли и имеют от них свой состав. Ибо реки появились после, и их не было тогда, когда Творец сказал: «Да соберутся воды в собрание одно». Великий же Моисей сообщает, что, когда завершилось творение, тогда появились и реки. Ведь он сказал: «Источник исходил из земли и орошал все лице земли». И еще сказал: «Из Едема выходила река для орошения рая и оттуда разделялась на четыре начала». Имя одной реки Фисон, а второй Гион, а третьей — Тигр, а имя реки четвертой — Евфрат. Если мы уже установили, что были четыре реки, которые были разделены на четыре начала из одного источника, то нужно понять и поверить, что их не было прежде, в то время, когда Бог сказал: «Да соберутся воды в собрание едино». И эти воды стеклись и сошлись в большое собрание, а не возникли сами по себе вообще, и не могли разделиться на четыре начала, так как рек тогда не существовало.

    По той же причине не было и озер, так как озера берут свое начало от рек. Некоторые образовались подобно заливам из моря. Но пусть никто не говорит мне, что их много и на востоке, и на западе, и на северных местах, и на южных и что они ничем не хуже других морей и почти равны им по ширине и глубине, как рассказывают те, кто описывал землю, имея в виду Ирканское и Каспийское моря. А другие имеют в виду и иные озера, обладающие не меньшей соленостью, чем моря, как, например, Асфальтинское и Севронитское, которое находится между Палестиной и Египетской пустыней и проходит вдоль Аравии. Если мы допустим, что это так, как говорят пишущие, то, однако, нельзя называть их чужими именами, так как они не исполняют их назначение, хотя некоторые и подобны им. Но каждому подобает сохранять то имя, которое ему было изначально дано или Богом, или людьми. Если же кто-то не имеет его, то те, которые считают, что он его имеет, поступают глупо, говоря так. Так и те, которые называют чужими именами вещи и предметы, ошибаются и согрешают не менее тех, кто пренебрегает изначально данным именем, особенно когда откроется, назвал его Бог этим именем или не назвал.

    И сказал Бог: «Да соберутся воды в собрание едино и да явится суша». Очень уместно и премудро сказал: «Да явится суша», а не «земля». Это высказывание было более подходящим, чем предыдущее: «...а земля была невидима и не устроена», потому что тем именем, которым Он назвал ее прежде, хотел показать, что она была невидима. Ибо Он сказал: «3емля была невидима, не украшена и не устроена». Поэтому и ныне более подходит называть этим словом явное, поскольку прежде ее нельзя было видеть. Но так как впоследствии многие стали думать, что сухость земли появилась от теплоты солнечных лучей, а не по свойственной ей природе, то следует вспомнить, что Господь, владыка всех знаний, предварив это, назвал ее сушей вследствие отделения от нее вод. Он показывает теперь, что природное свойство земли есть сухость, а то, что некогда было в ней — мокрота и грязь — она имела не по своему естеству, а случайно, из-за распространения по ней вод. Более соответствующим и правильным было бы именовать землю землею, как прежде назвал ее Моисей, направляемый Святым Духом. Ведь он сказал: «В начале сотворил Бог небо и землю» и сообщил имя, данное ей Богом. Этим наиболее подходящим и точным именем и подобает называть ее, ибо «земля» ее правильное и подобающее имя. Называют ее и сушей, поскольку ее прямое свойство — сухость и ей свойственно быть сухой. Так и человек называется человеком в естественном смысле, согласно своей природе. Его называют смешливым по природе, однако не сказал Бог «Сотворим смеющегося», но вообще пренебрег этим, так как это было бы неправильно и глупо, но сказал: «Сотворим человека». Так же поступил и Моисей, ибо он не сказал: «В начале сотворил Бог небо и сушу», но сказал правильнее и более подходящим образом; «...небо и землю». Насколько можно понять человеческим разумом, правильнее и достойнее подобает давать наименование сущности вещного в ее настоящем смысле.

    Если же кто-то хочет поискать, то найдет прочее и в других стихиях. иначе говоря, установит, какое они имеют природное качество, то есть естество и свойство, которым оно отличается и отделяется от остальных простых элементов. Ясно же всем воспринимающим, что при наименовании сущности, отличающей ее от других, она получает свое имя не от свойственного ей качества. Ибо огонь теплоту, вода холод, а воздух влагу имеют как свое качество, но ни огонь напрямую не называется теплотою, а называется огнем, ни вода не называется холодом, а водою, ни воздух влагой, а воздухом называется, но им даны те имена, которые наиболее подходящи и правильны. Имена же, обозначающие качества, вторичны по отношению к названиям сущностей.

    Так и земля, имеющая качество сухости, сначала называется землей, а потом по порядку и сушей. Тем именам, которые обозначают качества, подобает быть вторыми именами после первых, чтобы они свидетельствовали об их сущности своим названием. Когда ты даешь человеку имя «разумен», а о коне говоришь, что ему свойственно «ржание», но не называешь прежде, идет ли речь о человеке или коне, то сразу определяется, кому принадлежат эти качества, хотя их никто и не называет; эти качества сами по себе. Но так не может быть. Это относится и к земле. Если она прямо называется сушей, а не землей (этим именем ее назвали некоторые, не желавшие принять ее имени «земля»), то знай, что ее качество — сухость. Чьим же качеством тогда будет сухость, разве не суши? Не требуется ли тогда сухость называть сухой, чего не может быть. А с другой стороны, можно видеть, что каждая из четырех стихий имеет двойные качества: огонь — теплоту и сухость, а земля — сухость и холод, вода же влагу и холод, а воздух — влагу и теплоту. Представим себе, что премудрый Господь промыслил, чтобы они сами по причине родства соединялись. сами поддерживали связи и противопоставлялись друг другу, чтобы называться каждой двумя именами, которые она примет в соответствии со своим качеством. Тогда землю надо называть не только сухой, единственным именем, но и студеною. А это было бы не только неправильно, но и вообще невозможно. Почему же сначала Бог действительно не сказал: «Да явится сухая, то есть суша и студеная», так как сухость и холод суть свойства земли, но просто сказал: «Да явится суша». Думается, было бы неудобно и невозможно, чтобы одна стихия называлась по-разному, тем и другим именем, от этого возникнут беспорядок и смешение, и не будет ни одного признака, свойственного каждому качеству, по которому его можно будет узнать и отличить от других. Но это поистине было бы смешно и крайне невежественно.

    Поэтому и человек изначально назван человеком, как это и подобает в действительности, и только потом и разумным, и смешливым. И конь сначала называется конем, затем — имеющим способность ржать. И огонь сначала называется огнем, и только потом — горячим и сухим, вода водою, и потом — мокрой и холодной, и воздух воздухом, а потом — теплым и влажным. И по такому образу именуется земля, земля — в действительности по первому имени, и только потом — сухая и холодная. Безумно и неправильно учили некоторые, говоря дословно, что землю, которую мы теперь называем так. Бог не сотворил землею и не дал ей этого имени, но первое имя земли — «суша», как и Давид говорил, восклицая: «Его — море, и Он создал его, и сушу образовали руки Его». Не отказываешься ли, человек, от божественного, противореча Моисею? Ибо тот сказал: «В начале сотворил Бог небо и землю», а ты говоришь, что Бог не сотворил земли. Это явное противоречие, если Моисей говорил, что Бог сотворил, а ты говоришь, что не сотворил. Но как можно понять, ты не уяснил смысла того, что признак материальных вещей и предметов имеет иные названия, чем те, которые имеет сам предмет, как говорилось выше по слову истины. А когда сказал Бог: «Да явится суша», то Он дал не прямое имя подлинному предмету, но явно обозначил качество предмета. Он только не сказал, что земля, которую Он сотворил, согласно ее существенному качеству, а вода, которая покрывает ее, мокрая и текущая, делает ее невидимой, и есть иная стихия, а не свойственная земле. А когда сказал пророк Давид: «И сушу руки Его создали», то этим он выделил мокроту и течение как свойство морской сущности. Поэтому он и сказал так: «Его море и Он создал его». И потом сказал: «И сушу образовали руки Его», после мокроты морской говоря о суше. Мы же возвратимся к продолжению своего рассказа.

    «И увидел Бог, что это хорошо». Почему Творец, хотя всем людям впоследствии самим предстояло убедиться на практическом опыте в красоте творения, предварив это, назвал его словом «доброе»? Кто же из живущих в этом мире не знает, что хорошо и на пользу было отделение от земли водного естества, которым оно ее покрывало? Как же не было хорошо, ведь где были отделены повелением Божьим плавающие по земле воды, которые не давали ей ни появиться, ни произрастить из себя по Божьей заповеди все то, что служит для пищи и красоты, там родилось после собрания вод в единый сонм, просияло красотой множество бесчисленных цветов, и трав, и лугов, и нив, и садов, плодоносящих и неплодоносящих. И все это было на немалую пользу человеку. И появилось море, соединяющее друг с другом отдаленные места, так что плавающие по нему достигают того места, которое отдалено от них, и отправляют по нему от себя к дальним берегам то, чего другие не имеют. И оно делает общим все для всех: то, что на иных землях рождается, будь то зерно, иди плод, или золото, или серебро, или одежды, или что-то иное, оно может, нося на своих волнах, донести до тех, кому это требуется. Все это предвидел Бог и знал прежде, чем дал этому бытие.

    Моисей сказал: «И увидел Бог, что это хорошо». Бог заранее знал, что умы скверных манихеев задумали извратить веру и охулить все созданное, ибо они учат, что создания злого творца злы. Поэтому Он заранее обличал их заблуждение и безумство, а тому, что Он сам дал бытие и повелел быть на пользу и на благо людям. Он прежде воздал хвалу, сказав, что оно имеет хорошие сущность и порядок. Пусть затворятся все уста, которые возводят неправду на могущество Бога, повелевшего так.

    И сказал Бог: «Да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду и по подобию, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду и по подобию на земле». С установления естественного порядка начал Тот, Кто вне природного закона говорил о несуществующем как о существующем, когда Он отнял и отделил водную пучину от земли и сделал ее как бы свободной от текущего естества. Ибо Он захотел произрастить лучшую сущность и той силе, которая в ней есть, повелел стать деятельной. Ибо Он сказал: «Да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду и по подобию». И в тот же момент слово стало делом. И видимой стала повсюду земля, прорастающая зеленью по равнинам, и по долинам, и по горам, и по ущельям. И, как из материнского лона, из своих недр рождала земля бесчисленные образы различных трав на пищу людям, и скоту, и птицам, и зверям. И еще то, что не годилось на пищу людям, произросло для лечения больных, или для всех, или для отдельных, или для части. Так что ничего не было создано во вред, или излишне, или попусту. Но то, что считается смертоносным и губительным, благодаря своим свойствам и составу бывает на пищу и на корм другим животным. Как известно, чемерицаидет на корм горлицам, иным кормятся скворцы, иногда же она больным людям неплохо помогает, будучи смешана с другими растениями и выпита. Чемерица, о которой с давних лет известно, что она причиняет большой вред больным, может с корнем истребить причину болезни, если она будет смешана с иным растением и выпита.

    И сказал Бог: «Да произрастит земля зелень, а траву сеющую семя по роду и по подобию и дерево плодовитое, приносящее плод, в котором семя его в нем по роду и по подобию на земле». Где распространилось божественное и всемогущее повеление, тут же сразу родила земля множество трав, разделенных на роды, и различную красоту цветов на дугах, и еще красоту на нивах, различную у зерновых и чечевичных растений. К тому же и у садовых плодов много разных отличий и свойств. И еще у неплодоносящих растений бесчисленны различия деревьев, каждое из которых предназначено для своих нужд. Все же это устраивается на пользу людям и на похвалу Богу, который все это сотворил, и на Его прославление, что позволяет нам говорить вместе с пророком: «Как возвеличились дела Твои, Господи, все соделал Ты премудро».

    Разве не велики, не чудесны и не преславны дела Божьей премудрости? Дивны и непостижимы. Если какое-либо свойство считается незначительным, то тот, кто исследует его основательно, не может не восхищаться им. Когда ты рассмотришь стебель пшеницы или иного злака, проросшего из земли и выросшего в высоту, то найдешь, что высота нужна ему на пользу по разным причинам, чтобы не причинил ему вреда его низкий рост со всех сторон. Особенно же большую пользу ему приносят сильные ветры, когда он стебель поднимается вверх, и появляется зерно в колосьях, когда зерна, мягкие и сочные, не застывают и не могут терпеть жгучего зноя, но требуют охлаждения ветром, чтобы отогнать от себя этот вред. К тому же еще пусть будет солома на корм скоту и крышу домов. И видишь присущую ему по роду хрупкость, хорошо защищенную от повреждений, устроенную Творцом. И как некими костями и жилами, узами и коленцами, как плетями, сверху донизу обвит стебель. И потом еще кожура и колосья, как дома, созданы для пшеницы и копья поставлены на стражу, чтобы воспрепятствовать малым животным повредить его. Разве ты хочешь, видя это, противиться мудрости Божией и величию Того, кто все это сотворил, — величию искусного Творца. И воздай Ему хвалу и славу согласно силе своей.

    Если же хочешь узнать и о другом растении, которое на вид невзрачно, но очень нужно в жизни человеческой и которое сильно веселит сердца земледельцев и тружеников — я имею в виду виноградную лозу, — то и в ней найдешь непостижимую премудрость Творца и очень сильно подивишься и прославишь непостижимое величие Божьего разума и силы. Ибо когда Он сказал: «И дерево плодовитое, приносящее плод», то тут одновременно со всеми другими растениями проросла и пустила корни в земную глубину первая лоза, которая, как по лестнице, вышла из земли и соразмерно корням пустила ростки. Когда она вышла из земли и поднялась вверх, достигнув подходящей высоты, то разделилась на прекрасные побеги свои, равно разделяя им, как детям, свое богатство. И одинаково и равно заботясь о своем потомстве, она делит свою тучность, производя вьющиеся побеги и как бы обнимая их руками. Побеги идут вверх, и ветер не отрывает их от материнской лозы, но, напротив, сдерживаемые теми узами, они могут выдерживать тяжесть гроздей. Лоза имеет листья, плотно покрывающие ее ветви, и когда она вырастает высокой, с помощью этих листьев хранит своих детей от сильных дождей. Эти листья изваяны так, как будто в них сделаны дверцы, сквозь которые к ним проникают солнечные лучи. Но грозди получают необходимую теплоту, а не большую, которая может сильно повредить им.

    Но кто может рассказать о свойствах всех растений или семян, которыми они отличаются одно от другого, и об отличительных признаках каждого свойства? Какой человеческий ум может объяснить разницу и различие вкуса и качества съедобных плодов, которые они заключают в себе? Я имею в виду смокву (инжир), и миндаль, и яблоко, и орех, и прочее. Трудно найти слова, чтобы определить каждое по отдельности, и так как это дело требует больших усилий из-за подобия образов, оставлю его. Только о двух из них я рассказал, — имею в виду пшеницу и виноградную лозу, рассматривая их как выражение нашей истинной веры и любви. Поэтому и в Евангелии Господь сказал слово истины, используя притчу о сеянии пшеницы. Он говорит, что когда зерно падет на камень, или в тернии, или на пути, то не будет иметь плода, и не будет иметь никакого успеха, или потому, что зерно не найдет влаги, или потому, что оно глубоко вошло в землю, или потому, что было задавлено человеческими бедами и печалями, как плод в тернии, или потому, что было затоптано прохожими. И злоумышляют против нас наши противники. Если зерно падет на хорошую почву, то прозябнет и даст богатый урожай. Но Господь назвал Себя истинной лозой, говоря: «Я семь истинная Лоза, вы же ветви, а Отец мой — Делатель. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Тот, кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода».

    Если мы, подражая этому, поспешим, то будем такими же, как это пшеничное зерно, которое упало на добрую землю, и в сердцах своих прорастим веру ко Владыке своему и Господу и благими делами ее, как коленцами пшеничными, от земли до верха обвяжем. И поставим вокруг наших мыслей, как ости колосьев, быстрые и суровые мысли, для того чтобы отогнать зломысленных бесов, и сохраним чистое состояние нашей души, чтобы она всегда устремлялась на высоту и сохраняла плод своего разума, и окажемся теми, кто постоянно производит добрые плоды. Если же мы хотим подражать виноградной лозе, то сохраним в себе истинную любовь и будем заботиться о своих братьях, как это надлежит делать, и их скорби разделим с ними, как свои, и свяжем себя словами и делами, заботясь о братолюбии, так как узы совершения этих дел — любовь. И как неразделимо и соединено густое листвие с плодами, так и мы разумными помыслами и божественной надеждой покроем и сохраним плод наших мыслей и дел. И оставим в них как бы маленькие дверцы, через которые будем принимать малое и необходимое для поддержания нашей жизни и для удовлетворения потребностей. И тогда мы станем ветвями истинной лозы и, пребывая в ней присно, окажемся зрелыми и вдвойне праведными ее гроздьями.

    И сказал Бог: «Да прорастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду и по подобию». Кто дает ей бесчисленное множество семян, кто ее пахал, или проложил в ней борозды, или, вспахав, разровнял? Следует знать, что никто другой, но только повеление Божье. Ведь если земля, сухая и незаселенная, никем не вспаханная, не могла избежать повеления Божьего, но без семян прорастила в себе бесчисленное множество растений и родила неизмеримый плод, то разве Дева не может родить, если в нее не всеяно семя, о жидовин? Об этом прежде много лет назад говорил Исаия, восклицая: «Ибо младенец родился нам; Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему Вестник великого совета. Владыка мира. Отец будущего времени». Горе твоему неверию, горе добровольному и предпочитаемому тобой окаменению. Как ты можешь верить, что и зелень, и цветы, и деревья, — все это родилось из земли без семян, а в то, что прежде проповедовали и возвещали святые пророки о Христе, что Он родился от святой и пречистой Девы по проречению великого Исаии, сказавшего: «Се, Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог», — во все это не веришь. Но мы, оставив иудеев идти на свет огня и в пламя, которые они сами разожгли, возвратимся опять к тому предмету, о котором мы беседовали.

    «И дерево плодовитое, приносящее плод, в котором семя его по роду и по подобию на земле». И сразу в тот же миг проросло доброе и полезное маслиновое дерево, и вместе с ним орех, и смоковница, и яблоня, и другие деревья того же рода, а заодно с ними и ели, и кипарис, и сосны, и хвойные, и чернотополье, и вербы, и клены, и осины, и тополя, и множество прочих деревьев, подобных им, растущих высоко вверх. Еще появилось и низкое дерево, такое, как куст, которое не бывает высоким. Все это своею красотою украсило землю, воздав различными плодами, формами и характерным вкусом с помощью непостижимого языка природы, хвалу Творцу Богу, который вывел их из небытия. И, как подобает, они воздавали Ему благодарность, славословя Его. Ибо Давид сказал: «Хвалите Его, небеса небес, и воды, которые превыше небес. Да хвалят имя Господне горы и все холмы, дерева плодоносные и все кедры». И доселе и доныне они хвалят и славят Его своими голосами, более того, когда они как бы умрут во время зимы, то снова как бы воскреснут из мертвых в весеннее время. И с родившею их матерью умирают они каждый год, поскольку необходимо и потомству умереть, и когда она воскреснет, то и они восстанут вместе с ней по закону, который установил премудрый и искусный Бог и Творец на пользу людям.

    Есть иные города, жители которых насыщают свои очи всякими чудесами, производимыми чудесниками с утра и до вечера, и, слушая звуки неблагозвучных песен, рождающих в душах ненависть и нечистоту, долго не могут ими насытиться. Многие даже прославляют тех людей за то, что они, оставив торговлю на рынке и свои ремесла, которыми они живут, в лености и забавах проводят отведенные им годы жизни, не зная, что многочисленные игры и скверные зрелища наглядно обучают сидящих на них нечистым делам. И всевозможные стройные звуки свирелей и непристойные песни, вселившись в души слушателей, порождают не что иное, как насмешку и бесстыдство и желание слушать звуки свирели и побуждать других к этому же. Иные же, помешанные на лошадях, и во сне состязаются на колесницах, перепрягая их и, проще говоря, и во сне не отказываясь от этого безумия и волнения. Мы же те, кого великий Господь, Чудотворец и Художник, создал на созерцание Своих дел, будем ли трудиться, созерцая их, или будем лениться выслушать духовные слова, сказанные Моисеем?

    И сказал Бог: «Да соберется вода в сонм един, который под небом, и явится суша. И стало так. И собралась вода под небом в сонмы. И прозвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями». Сколько трудов доставил ты мне в предыдущих беседах, доискиваясь у меня причины, почему земля невидима. Ибо она была невидима для наших очей, а не по роду невидима, потому, что была вся покрыта водой. Теперь же послушай, как это объясняет само Писание, говоря: «Да соберутся воды, и да явится суша». Совлекутся покровы, чтобы открылась невидимая земля. Но кто-то, помимо этого доискиваясь причины, спросит и о том, почему воде по роду по повелению Творца присуще течение вниз, а не вверх, как об этом поведал Моисей. Ибо вода, до тех пор пока стоит на ровной земле, неподвижна, не может никуда течь. Но где только найдет небольшую покатость, тут же устремляется за двинувшейся вперед, и так передняя часть убегает, а следующая за ней подгоняет ее. И тем быстрее она движется, чем больше ее тяжесть и чем больше низкое место, в которую вода стекает. Да зачем тогда было повеление, которое приказало ей собраться в сонм единый? Было же сказано водному естеству, хотя оно постоянно стекает в низкое место и никогда не останавливается, но само ищет впадину. Ибо ничто не бывает таким плоским, как водное естество. И потом, почему было сказано: «Да соберется вода, которая под небом, в сонм един», хотя можно видеть многие моря, притом находящиеся в разных местах? На первый вопрос отвечая, говорим, чтобы ты из того первого повеления понял, что где приказал Творец, тут же и воды пришли в движение. И воды не могут удержаться, и где будет сильная покатость, туда вниз влекутся естеством. И какое стремление она [вода] имела к течению перед тем, пока Он не повелел ей, ты не видел и не слышал от очевидца. Пойми же, что Божий глас есть творец природы, и приказание, положившее начало творению, определило и порядок остального творения. Созданы были день и ночь, с тех пор и теперь они не перестают сменять друг друга, деля время на равные отрезки. «Да соберется вода». Приказано было течь водному естеству, и без труда осуществилось повеление. Говорю же сие, взирая на текущую часть вод. Ибо одни воды текут сами по себе, как, например, источники и реки, другие же, собравшись, являются стоячими.

    Но теперь моя речь о движущихся водах. «Да соберется вода в сонм един». Если тебе случится стоять у источника и видеть, как клокочет вода, подумай над тем, кто извлекает эту воду из недр земли, кто гонит ее вперед, каковы хранилища, из которых она выходит, каково место, в которое она втекает, и как эти места не оскудевают и не переполняются? А все сие сдерживается первым гласом Божьего повеления. От него было дано водам течение беспрестанное. При всяком рассказе о водах помни этот первый глас Божий.

    «Да соберутся воды в сонм един», то есть да не появится другое собрание вод, но первое совокупление вод пусть пребывает в первоначальном едином состоянии. Он [Творец] показал тебе, что есть много вод, распределенных по различным местам. И горные долины, прорезанные глубокими ущельями, имели собрание вод. К тому же и равнины многие, и поля, не уступающие по величине пучинам морским и болотам, разными способами были прорезаны впадинами. Все тогда было наполнено водой и собрано Божьим повелением в сонм единый, когда вся вода была принуждена излиться в одно место. И пусть никто не говорит, что если вода была выше всей земли, то все впадины, которые вместили моря, были тогда уже наполнены водой. Да во что же они [воды] могли собраться, если и прежде впадины были полны водой? Мы в ответ на это скажем, что в то же самое время, когда разлившимся водам надлежало собраться в одном месте, тогда и были приготовлены и созданы вместилища вод. Ибо не было еще ни моря за Гадиром, ни того большого и страшного для мореплавателей моря, которое омывает Британский остров и западную часть Иберии. Но тогда по повелению Божьему было создано пространство водное, и в него стеклось множество вод.

    А против того, что учение о создании всего сотворенного противоречит опыту (ибо нельзя видеть, что воды стеклись в одно собрание) многое можно сказать, но это всем известно. Нелепо думать, что те, кто говорит, что бывают болотные озера и от дождей собирающиеся лужи, могут опровергнуть наши слова. Но великое и совершенное собрание водное назвал Моисей «сонм един»; и колодцы суть собрания водные и рукотворные, рассеянные в низких местах земли, в углубления которых собирается вода. Следовательно, не всякому собранию водному он дал название «сонм един», но особому и наибольшему, в котором оказалась целая стихия.

    Как огонь, раздробленный нам на потребу на многие части, в совокупности разлит в эфире, и воздух, разделенный на мелкие доли, занимает все земное пространство, так и с водой происходит. Хотя она и разделена на малые части, но является единым собранием водным, которое отличает ее от других стихий. Ибо озера, которые находятся на севере, в землях Эллады, и в Македонии, и в Вифинии, и в Палестине, являются собраниями водными. Но ныне у нас речь о большом и необыкновенном собрании вод, которое по величине равно земле. А что те озера имеют много воды, никто о том не спорит, но в истинном смысле их не подобает называть морями и нельзя говорить, что они такие же соленые, как Великое море, или как Асфальтинское озеро и Севронитское, которое находится между Египтом и Палестиною и простирается в Аравийской пустыне. Те являются озерами, море же едино, как сообщают те, кто путешествует вокруг земли.

    Некоторые считают, что Урканское озеро и Каспийское обособлены от других морей, но если следует слушать тех, кто пишет о землях, то одно озеро сливается, проходя сквозь пустыню, с другим, и оба соединяются с Великим морем. О Чермном (Красном) море говорят некоторые, что оно, доходя до Гадеса, соединяется с морем, лежащим за ним.

    Но почему же тогда Бог собрания вод назвал морями? Не потому ли, что воды собрались в одно место, а водные собрания, то есть заливы и бухты, которые имеют в каждой местности свой отличительный вид, Бог назвал морями: море Северное, море Южное, и еще море Западное. И каждое из морей имеет и свое собственное название: Понт Евксинский, Пропонтида, Илиспонт (Геллеспонт), Эгейское море, а также Ионийское и Сардоньское море, и Сицилийское, и Турьское. И много еще имен морей, которые нам теперь нет времени называть. Поэтому Бог и назвал собрание вод морями. Но, хотя к этому привел нас по необходимости ход рассуждений, мы возвратимся к предыдущей речи.

    И сказал Бог: «Да соберутся воды в сонм един, и да явится суша». Он не сказал: «Да явится земля», чтобы не показать ее неукрашенной и грязной, смешанной с водой, еще не принявшей свой образ и силу. Чтобы, вместе с тем, мы не считали причиной осушения земли солнце, прежде появления самого солнца наступило устроение и осушение земли по повелению Творца. Вникни же в смысл Писания: не только та вода, которая была в избытке, стекла с земли, но и та, которая проходила сквозь землю, смешанная с ней в глубине земных недр, вышла наверх, послушавшись повеления Господня.

    «И стало так». Это добавление достаточно в качестве указания на то, что глас Творца стал делом. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. Почему в последнем случае сказано: «И да соберутся воды в собрание едино, и да явится суша», а не пишется: «Да явится земля»? «И назвал Бог сушу землею». А здесь не сказано: «Да явится земля. И назвал Бог сушу землею». Не потому ли, что сухость есть свойство, являющееся как бы признаком природы предмета, а земля — материальное название его. Как, например, отличительное свойство человека — способность мыслить, а если сказать «человек», то это имя называет животное, которое обладает этим свойством. Также и сухость есть особое свойство земли, и то, что характеризуется сухостью как особым свойством, называется землею, подобно тому, как тот, для кого отличительным свойством является ржанье, называется конем.

    Это характерно не только для земли, но и для других стихий. Каждая из них имеет свое отдельное качество, которое отличает ее от других. И так каждая из стихий познается по его наличию: вода имеет свое качество, то есть холод, а воздух — влажность, а огонь — теплоту. Но они как первые стихии сложных вещей представляются разуму по названному свойству, составленные же в телах и подвластные чувству, имеют сопряженные качества. И ничто не бывает просто, не существует в отдельности, не свободно от видимого, но сухая земля и студеная, воздух же теплый и влажный, а огонь теплый и сухой. Таким образом, посредством сопряженного качества сила приводит к любви, чтобы дать возможность стихии соединиться каждой с каждой; ибо каждая из них смешивается с родственной и соседней и соединяется с ближней. Например, земля, будучи сухой и холодной, соединяется с водой по родству с холодом, потому что вода находится между водой и воздухом, как бы держась обеими руками за крайние качества: холодом — за землю, влажностью — за воздух. Воздух же своим посредничеством бывает примирителем водного и огненного естества, ведущих между собой борьбу, присоединяясь к воде влажностью, а к огню теплотою. Огонь же тепел и сух по природе, теплотою он привязан к воздуху, а сухостью входит опять в общение с землей. И так составляется круг и придается законченный вид вступившим во взаимодействие и соединившимся друг с другом всем стихиям.

    Это сказал я, желая объяснить причину, по которой Бог назвал сушу землею, а не землю сушей. Сухость же была не после земли, а изначально являлась ее сущностью. А те сущности, которые составляют основу бытия, старше по своей природе и достойнее. Поэтому справедливо, что земля получила признаки от прежде существовавшего и старейшего.

    «И увидел Бог, что это хорошо». Не сам вид моря, как говорит Писание, был приятен Богу, ибо не очами видит красоты созданного Творец, но с неизреченной премудростью наблюдает все происходящее. Прекрасен вид сверкающего на солнце моря, когда оно совершенно спокойно, прекрасен и тогда, когда под кротким дуновением ветра колеблется его поверхность и, как бы пурпурными волнами играя, припадает оно к земле-соседке и, как бы обнимая ее нежными руками, целует. Но не нужно думать, будто из Священного Писания следует, что только Богу море представлялось прекрасным и славным, ибо красота предназначается всему созданному.

    Прежде всего вода морская является источником всей влаги на земле, ибо она, невидимыми жилами проходя под землей, появляется в земных углублениях и пещерах. Теснимое же ими море кривыми проходами стремится наверх, но удерживается в своих пределах. Гонимая же ветром назад и сквозь проходы и жилы изливаемая наружу, вода вытекает, рассекая землю или камень, и становится сладкой, посредством процеживания теряя горечь. Бывает же и теплой вода, принимая это природное качество в истоках, по таковой причине, будучи гонимой ветром, становится она очень горячей и даже кипящей, как это можно видеть во многих местах на островах и на морском побережье. Бывают и вне моря теплые воды, вытекающие из земли, возле них берут свое начало и студеные реки. И от этого малого можешь увидеть большое, ведь так это и бывает. Ради чего говорится это? Не для того ли, чтобы мы поняли, что вся земля имеет много каналов и невидимых проходов, по которым вода от начала морского под землей течет?

    Итак, море хорошо для Бога, потому что имеет влагу, вытекающую из глубины. Хорошо, потому что оно принимает в себя все реки, не выходя при этом из своих границ. Хорошо, потому что является источником воздушных вод. Согреваемое лучами солнечными, оно лишается тонких частиц воды посредством испарения и воскурения. Влага же та, вознесенная на высокое место, затем остужается, потому что лучи, отразившись от земли, возносятся на меньшую высоту. Потом, еще более остынув от тени облаков, влага превращается в дождь и проливается на землю. И это известно всякому, кто видел, как поставленный на огонь котел, полный воды, который долго кипятят, опустошается, ибо вся вода выходит в пар. Но можно видеть это и на примере самой морской воды, когда ее кипятят плавающие по морю и, держа над паром тем губку, собирают в нее воду, и, выжимая губку при надобности, пьют воду, сделавшуюся сладкой посредством испарения.

     Прекрасно море для Бога и по иной причине, поскольку содержит острова, которые оно само украшает и укрепляет. К тому же те земли, которые отстоят друг от друга на больших расстояниях, оно соединяет, беспрепятственно перенося гребцов и перемещая их во все земли. И от плавающих по морю мы узнаем то, чего не знаем о тех землях. И купцам оно богатство приносит, и то, что кому-нибудь требуется, удобно устраивает, давая возможность тем, у которых есть изобилие, сбывать излишек и принося им то, чего они не имеют. Но могу ли я в действительности познать всю красоту морскую или рассказать о ней в той мере, как око Божье знает эту красоту.

    И сказал Бог: «Да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, древо плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле». После того, как земля как бы отдохнула, сложив с себя тяжесть вод, ей было дано повеление произрастить из себя сначала траву, потом древо, что и ныне мы можем наблюдать. Тот глас и то первое повеление стали как бы законом и уставом естественным, и тот закон дал земле плодотворную силу на все оставшиеся дни.

    «Да произрастит земля». Первое в существовании тленных растений — появление ростка, затем, когда побеги поднимаются из земли, появляется трава. Далее, когда растения подрастут и начнут колоситься и достигнут спелости, то образуют семена и желтеют.

    «Да произрастит земля былие травное». Земля сама по себе производит прозябание, ниоткуда не принимая содействия. Поскольку некоторые думают, что солнце является причиной всего, что произрастает из земли, изводя из глубины ее силу привлечением тепла, то поэтому все произрастающее на земле создано раньше солнца. Это сделано, чтобы заблуждающиеся не думали, что солнце создало жизнь. Но пусть они перестанут поклоняться ему, видя, что все на земле создано прежде него, и не будут безмерно удивляться, поняв, что солнце по бытию позднее травы и зелени. Как же так: скоту пища уготована раньше, а наша жизнь не будет достойным образом устроена? Но напротив того, если коням и коровам приготовлена пища, то тебе это создает богатство и удовольствие. Тот, кто кормит твой скот, Тот строит и твою жизнь. А разве произведение семян является чем-то иным в твоей жизни, кроме как запасом? Многое среди трав и зелий само служит питанием человеку.

    «Да произрастит земля зелие, траву, сеющую семя по роду». И если какой-то род трав полезен скоту, то и нам требуется. И нам для использования отделены семена. Как же сказано: все, что вырастает из земли, имеет семена? Мы же видим ныне, что ни тростник, ни мята, ни чеснок, ни многое иное из родов растений не имеет семян. Мы же на это отвечаем, говоря, что многое из растущего на земле имеет семенную силу в глубине, в корне. Например, тростник при однолетнем росте пускает отросток, который в глубине, подобно чесноку, образует нечто вместо семени, которое прорастает к весне. То же делают и многие иные роды растений, которые, прорастая сквозь землю, содержат в корне то, от чего продолжается род. А что всего правильнее, так это то, что каждое из произрастающих растений должно иметь или семя или силу вместо семени. И это означает, когда говорится «по роду». Ибо отросток тростника не создает маслины, но от тростника бывает другой тростник. И из семени вырастает каждый плод по своему роду. И таким образом, что изначально получило бытие, произросло из земли, то и ныне порождается по роду своему, сохраняя каждый из них.

    «Да произведет земля». Подумай, как от малого речения и такого краткого повеления иссохшая и бесплодная земля так быстро произвела растения и наполнилась ими, и ты увидишь, что земля, как бы отвергнув печальную траурную одежду и сменив ее на светлую, радуется своему убранству и производит тысячи растений. Хочу, чтобы в тебе утвердилось чувство удивления этим творением, чтобы ты, где бы ни находился или ни оказался, склоняясь над каким-либо растением, всегда вспоминал бы Творца. Во-первых, когда увидишь на траве цветок, подумай о человеческой природе, вспоминая слова великого Исаии, сказавшего, что «всякая плоть — трава и всякая слава человека как полевой цвет». Он имеет в виду кратковременность жизни и непродолжительность веселья и радостей человеческих, создавая такой образ. Днесь ты расцвел телесно, будучи молодым, утучнел от наслаждений, и лицо твое светло, ты в расцвете юности и полон сил, а наутро тот же самый человек, унылый и дряхлый, увял от прожитых лет или ослаблен болезнью.

    Иной человек известный славен своим богатством, и многие льстецы хвалят его, и очень много вокруг него родственников, и толпы слуг заботятся о нем: одни пищу ему готовят, другие выполняют иные работы. И многие завидуют ему. Присовокупи к тому богатству и силу большую, то есть высокий сан, данный ему от властителя, и жезлоносцев по обеим сторонам от него, которые здесь и там вселяют ужас в подчиненных, и телесные наказания, и ссылки, от которых в подданных рождается нестерпимый страх. И что же будет потом? Не наступит ли однажды ночь, когда горячка или боль в боку, или гной в легком, или желчь черная, разливающаяся, как гром среди ясного неба, в один миг свалит его с ног, и даже уст своих не успеет он раскрыть. И все те игры, то есть жизнь и власть, пронесутся мимо него, как по воде, и слава та была как будто во сне. Это соответствует словам пророка, который использовал притчу о цветке, уподобив его человеческой славе.

    «Да прорастит земля зелень». Когда семя упадет на землю и найдет подходящую влагу и тепло, оно размякнет и набухнет, укрепляясь в земле, и привлечет к себе от нее родственную влагу. Проникающая в семя влага, внося в него тонкие частицы земли, расширяет поры и увеличивает его в объеме, так что оно пускает вниз корни и от него прорастает вверх столько же стеблей, сколько корней оно пустило внизу. Так как росток постоянно согревается, влага проходит сквозь корение, привлечением тепла извлекается из земли и пища. И она распределяется для стебля, для кожицы, для оболочки пшеничного зерна, для самого зерна и для колоса. Таким же образом каждое растение, которое развивается постепенно, достигает определенного размера, будь оно из рода житных или бобовых или овощных.

    Одной былинки, одной травинки достаточно, чтобы направить весь твой ум к пониманию искусства, с каким стебель пшеницы опоясывается коленцами, чтобы, подобно неким узам, поддержать тяжесть колосьев, когда они, наполненные плодами, наклоняются к земле. Поэтому овес наиболее полый, поскольку его верхняя часть не очень тяжела, а пшеницу природа обвязала коленцами и вложила зерна во вместилища, чтобы они сразу не были похищены животными, хватающими семена и к тому же остьми, как копьями, снабдила зерна для защиты от мелких животных.

    Что скажу и о чем умолчу? В богатых сокровищницах сего творения трудно найти то, что будет наилучшим, а если что-то оставим без внимания, то обедним свой рассказ.

    «Да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду». Как же говорят, что земля приносит семена по роду, а между тем, посеяв здоровую пшеницу, жнем ее черную, как чернила? Но это не изменение ее в другой род, но как бы недуг, болезнь семян. Ибо она не превратилась в иное семя, но почернела, и от стужи приобрела другие вид и вкус. Еще говорят, что если кто-то ее посеет на хорошей земле, и будут идти дожди, то зерна ее станут здоровыми. Поэтому ты ничего не найдешь в растениях, кроме того, что бывает по повелению Творца.

    А то, что растет среди пшеницы: куколь и «медвяная роса» или иные сорняки, которые Писание называет «плевелами», возникает не посредством изменения пшеницы, но само по себе по своему роду. Таков образ тех, кто искажает Господне учение и кто не изучил как следует слова его, но те, будучи прельщенными пагубным учением, смешались с здравым телом Церкви, чтобы, являясь невидимыми, вредить нам, не имеющим злобы. Господь же для усовершенствования веровавших в Него приводит притчу о возрастании семян, говоря: «Как если человек, бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем, и семя прорастает; и как оно прорастает и растет, даже не знает. Сама собою земля приносит плод, сначала траву зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе».

    «Да прорастит земля былие». И тотчас земля, начав с ростка, желая сохранить заповеди Творца, прошла все формы виды развития и довела растения от прозябания до совершенства. Луга были покрыты в изобилии травой, поля, занятые добрым делом, походили на волнующуюся морскую ширь. Так и нивы, преклоняющие колосья и всю траву, были подобны бегущим волнам. И весь род злаков, и все, что есть в семействе растений и овощей, во всем изобилии взошли над землей. Не было никакого прегрешения, о котором можно было бы говорить: ни неопытность земледельцев, ни отсутствие дождя, ни какая-либо иная причина не могла причинить вреда растениям. Не было осуждения, которое могло бы препятствовать изобилию земному, ибо это было прежде греха, за который мы были осуждены в поте лица есть хлеб.

    И сказано: «И древо плодовитое, творящее плод, в котором семя его по роду и по подобию на земле». По сему слову все горы покрылись густой зеленью, все деревья поднялись вверх, а иные достигли большой высоты: ели, сосны, хвойные деревья, и кипарисы, и тисовые деревья, а чернотополье, и тополя, и все лиственные деревья покрылись листьями и зазеленели. Розы, мирты, лавры, не существовавшие прежде, в одно мгновение вышли из земли и пришли в бытие, каждое растение со своим свойством, имеющее свой признак, отличающий его от инородного и узнаваемое по этому признаку. Но тогда цветущая роза была без шипов, впоследствии к красоте цветка присоединены были терния, чтобы воспринимающие эту красоту рядом с ней чувствовали бы и боль, вспоминая грех, за который земля осуждена была взрастить терния и волчцы. Но приказано было земле произвести древо плодовитое, творящее плод на земле, в котором его семя. Мы же видим много деревьев, не имеющих ни плода, ни семени. Что сказать на это? Не то ли, что более достойные по природе здесь упомянуты первыми, более того, если посмотришь внимательнее, то станет ясно, что всякое растение имеет или семя или нечто, равное ему по силе. Ибо считают, что чернотополье, и верба, и вяз, и белые тополи и сколько еще подобных явно не имеют плода. Но если кто-то с усердием поищет, то найдет, что каждое из них имеет семя. Ибо лежащее под листом зернышко содержит в себе семенную силу. То, что сажают черенками, заменяет собой корень. А отростки корней имеют семенную силу, вот почему садовники, разделяя их, размножают род. Как уже выше было сказано, плодоносящие деревья поддерживают нашу жизнь, питая человеческий род изобильными дарами. Ибо винная лоза, дающая вино, веселит сердца людей. Маслина же, давая плод, может умастить лицо маслом.

    Сколько стеклось в один момент производимого природой! Корень виноградной лозы и большие виноградные побеги, выросшие вокруг незрелого винограда и раскинувшиеся высоко над землей, завивание лозы, зеленые ягоды, грозди винограда. Достаточно хорошенько рассмотреть виноградную лозу, чтобы понять, о чем напоминает природа. Помнишь ли образ Господень, использованный в притче, когда Он говорит: «Я есмь Лоза истинная», а Отца называет земледельцем, каждого же из нас виноградной ветвью, посредством веры насажденной в Церкви, и поощряет нас на многоплодие, чтобы не найти нас бесполезными и не предать за это огню. И Он не прекращает уподоблять все души человеческие лозам виноградным, говоря об этом и в Евангелии, и в Пророках. Кто хочет, позже найдет эти места.

    Мы же возвратимся к тому, сколько появилось тогда родов растений, годных на дело, одни используются для кораблей и ладей, а другие для сжигания и варения. Всякое дерево обладает своим свойством, и трудно найти, каково различие у каждого вида деревьев. Одно из них имеет глубокие корни, а другое — поверхностные, одно растет прямо и имеет один ствол, а другое на самой земле расходится от корня на много разных стеблей. Почему у того дерева, у которого ствол высокий и которое высоко поднимается над землей, корни глубокие?

    А сколько различий у коры! Кора у одних деревьев гладкая, у других — шероховатая, у третьих — морщинистая и растрескавшаяся. Некоторые из них имеют один слой, а другие — два и три. А что всего удивительнее — это то, что и в растениях можно найти признаки, подобные человеческой юности и старости. Если растение молодое и здоровое, то и кора его натянута и гладкая, а когда оно состарилось, то кора как бы морщинистая и старая. И молодое, будучи обрезанным, пускает отростки, а старое, будучи посечено, не имеет отростков, но воспринимает посечение как смерть. Мы же видели, как земледельцы, когда очень старались, то исцеляли некоторые растения. Например, кислый гранат и горький миндаль, если у них продолбят у корня ствол и вобьют в него сосновый клин, имеющий в стержне смолу, то превращают кислоту одного и горечь другого в сладость. Поэтому пусть никто, чувствующий в себе зло, не отчаивается, зная, что как земледельцы могут изменить и направить в нужную сторону качества растений, так и стремление души к добру поможет одолеть душевный недуг и исцелить ее.

    Много различий существует и в плодоношении растений, дающих плоды, так что невозможно описать их словами. Ибо не только между различными видами деревьев существуют различия их плодов, но и у деревьев одного рода много различий. Садовники считают одни из них плодами мужского пола, а другие — женского. Они разделяют финиковые деревья на два пола: одну часть считают мужским полом, другую — женским. Можно видеть, как то растение, которое считают женским, опускает свои ветви вниз и желает мужского пола. И те, кто ухаживает за этими деревьями, влагают им в ветви нечто подобное семенам мужского пола, так называемый псимас. И так они удовлетворяют желание, и ветви опять распрямляются, и растение принимает свой прежний вид. То же рассказывают и о смоковницах. Некоторые люди дикие смоковницы подсаживают к садовым растениям и то, что впервые завязывается на садовых смоковницах вместо цветка, подвязывают на дикие и делают так, чтобы они начинали рождать плоды, а не губить их и сбрасывать. Что дает тебе это сравнение с природой? Не то ли, что часто от иноверных и уклоняющихся от правой веры черпаются силы для наставления на добрые дела. Если ты когда-нибудь видишь язычника или еретика, живущего целомудренно и во всем прочем усердно придерживающегося благочиния, то еще больше укрепи себя и поторопись, чтобы стать подобным плодоносной и культурной смоковнице, принимая силу от него, подобно тому как она принимает силу от дикой, и останавливает сбрасывание плодов, и лучше кормит их.

    А самих плодов разнообразие, и форму, и вид, и вкус их, и свойства, и их пользу кто может описать? Почему один плод нагим зреет на солнце, а другой покрыт оболочкой? Один плод мягок, его дерево имеет листву толстую в качестве покрова, как, например, смоковница, а у того дерева, внутренность плода которого одета в твердую одежду, листва легче и тоньше, как, например, у орешника. Смоковницы, поскольку они слабые и мягкие, нуждаются также в большей защите, а орешнику плотная одежда из-за густой тени была бы во вред. Разрезы на виноградных листьях созданы так, чтобы гроздья не страдали от дождя и чтобы к тому же еще листья, по причине их редкости, в изобилии принимали солнечные лучи. Ничто не бывает само по себе, ничто не бывает без причины, все заключает в себе Премудрость непостижимую. Чья мысль может исследовать это? Поистине как может человеческий ум постигнуть это, чтобы понять все свойства и значение каждого растения и их различия, явственно представить себе сокровенные причины и до конца их объяснить.

    Одна и та же вода, влекомая корнем, иначе питает самый тот корень, иначе — кору ствола, иначе — само древо, иначе же — сердцевину. Влага проходит в листья и в побеги, разделяется по ветвям и дает рост плодам и образует густой сок от этого дерева. Никакое слово не в состоянии объяснить этого. Один сок у мастикового дерева, который называют смолой, другой сок, как вода, у бальзамного дерева, а нарды, растущие в Египте и Ливии, имеют сок другого рода. Рассказывают также, что янтарь — смола растений, которая, застыв, становится камнем. Подтверждением этого мнения является то, что в янтаре встречаются травинки и мелкие живые существа, которые попали в него, когда он был еще мягкой и жидкой смолой, и, завязнув в ней, окаменели. И вообще, кто не изведал на опыте качества соков тех всех, тот никак не может уразуметь, как это бывает. Как от одной и той же влаги в виноградной лозе рождается вино, а в древе маслины — оливковое масло? И не только то удивительно, как влага в одном растении сделалась сладкой и жидкой, а в другом — густой, но и то, что в сладких тех плодах не поддаются описанию различия качеств. Одна ведь сладость в виноградной лозе, другая же — в плодах яблони, третья — в плодах смоковницы и четвертая — в плодах финикового дерева.

    И еще призываю тебя хорошенько подумать о том, как одна и та же вода, приятная на вкус, когда будет в одном растении, например, в древе, становится сладкой, когда же бывает в другом древе, как бы окисляется и делается более горькой, когда находится в полыни или скаммонее. Если она будет в желуде или в плоде дерена, то становится терпкой и острой, а в теребинте и в орехе — мягкой, нежной и маслянистой.

    Но стоит ли говорить о таких сложных вещах, когда в той же самой смоковнице качества воды переходят в свою противоположность? Сок же ее бывает горек в древе, а в самом плоде влага сладка. Так и у винограда: в виноградной лозе влага кислая, а в самих гроздьях - сладкая.                        

    А сколько различий в цветах? В одном цветке можно видеть воду красную, в другом багряную, в том синюю, в другом зеленую, в этом желтую, в том белую. И еще более, чем по цвету, различаются цветы по запаху. Но вижу, что безграничные мысли мои в стремлении все познать перешли надлежащую меру, и если в страхе не обуздаю себя и не заставлю вернуться к размышлениям об этом творении, то не хватит мне и дней моих раскрыть великую премудрость, говоря вам о ней худым своим языком.

    «Да прорастит земля древо плодовитое, творящее плод на земле». И тотчас же горные вершины поросли деревьями, устроились сады и берега рек украсились бесчисленными растениями. Одно было предназначено на трапезу людям, другое же — на пищу скоту своими листьями и плодами. Еще одно было дано нам для излечения своим соком, влагой, и ветвями, и корою, и плодами. Одним словом, то, что открыл нам долгий опыт, когда человек из частных случаев извлекал то, что ему было на пользу, ясный и острый промысел Творца, изначально предусмотрев, вывел в бытие.

    Ты же, когда видишь садовые растения, или посаженные, или дикие, или растущие у воды, или полевые, цветущие и самые цветы, то, познав в малом великое, считай это постоянно чудом и возрастай в любви к Творцу своему. Подумай, как Он сотворил одни растения всегда зеленеющими, другие — сбрасывающими листья каждый год, третьи — всегда с листьями. Теряют листья и маслина, и сосна, хотя и незаметно, так что кажется, что они никогда не обнажаются. Всегда же с листьями финиковая пальма, имеющая ту же самую листву, которую она получила со времени своего появления и которая остается у нее до конца. Обрати внимание еще и на то, что тамарискобитает в обеих средах: растет среди водных растений и размножается вместе с полевыми. Поэтому и пророк Иеремия сравнивает лукавых, тех, кто имеет двуличный нрав, с таким растением.

    «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле». Где раздавалось божественное и всемогущее повеление, тут же сразу произвела земля все множество трав и красоту цветов разнообразных на лугах, и красоту различных злаков и бобовых на нивах. Подобным же образом появились и фруктовые плоды, у которых много самых разных качеств и свойств, а также бесчисленное разнообразие древесных растений, не приносящих плодов. И каждое растение, созданное для удовлетворения определенной потребности, служит на пользу человеку и заставляет хвалить и славить Бога, который сотворил все это и позволил нам восклицать вместе с пророком: «Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро».

    «Да прорастит земля». Малое сие повеление тотчас стало великой природой, создавая бесчисленные свойства растений. Это повеление и поныне действует на земле и понуждает ее во все годы отдавать свою силу, которую она имеет, чтобы производить травы, семена и деревья. Поэтому мы, всячески потрудившись, преисполнимся плодами добрых дел, чтобы, будучи «насажденными в храме Господнем, во дворах Бога нашего, процвели» о Христе Иисусе Господе нашем, с безначальным Его Отцом, с Пресвятым Духом — в веки веков. Аминь.

     Рассказав, как это было в наших силах, о великих и чудесных делах, прославив Святую и преславную Троицу, приступаем к делам четвертого дня, моля и прося разума у той, от которой вся благодать и весь совершенный дар сходят с высоты, чтобы, когда мы открыли уста нашего разума и плоти, она [Троица] наполнила нас благодатным даром и научила, как и что нам подобает говорить и как объяснять смысл повести премудрого Моисея.

    Поразмыслим же и мы ныне над тем. что говорил великий Моисей. «И сказал Бог: «Да будут светила великие на тверди небесной, чтобы освещать землю и владеть днем и ночью, чтобы отделить свет от ночи».

    В четвертый день получили свое бытие оба эти светила. Из этого ты должен понять, что все, что произошло от земли, появилось раньше солнца и луны, и не думай, что все имеет причиной своего появления солнце и луну. Иные неразумные прежде думали так. Не думай, что эти два круга являются причиной появления света, но они только сосуды и формы, подходящие для света. Свет по своему роду был создан прежде. Где Бог создал небо и землю, тут же потом и сказал: «Да будет свет». Явно, что свет, который светил в первые три дня, был простым и рассеянным, простираясь повсюду. И потом по Божьему повелению он был собран, как это хорошо знает Тот, кто его создал.

    Но пусть никто по недомыслию не вопрошает, говоря, как или куда исчез свет, собравшись воедино. Подобно тому, как не подобает спрашивать, говоря: «Каким образом Бог сотворил небо и землю, которые прежде не существовали, и что представляли собой то и другое, когда их еще не было». Ибо большой глупостью и ошибкой было бы спрашивать об этом и пытаться понять человеческими мыслями непостижимые Божьи мысли, их ведь никто не может постичь.

    Так же и спрашивать о сиянии первосозданного света, как его создал Творец, было бы делом неразумного человека и глупостью. Но разумному человеку подобает верить и утверждать то, что говорит Священное Писание, а кроме этого ничего не следует ни спрашивать, ни исследовать, желая узнать или додуматься сверх того, что ему дано.

    Если мы не можем постигнуть смысла чего-то, то нам дается понимание того, что имеется естество, которое мы не можем понять, и что оно создало все существующее. Нам же следует в одном случае понимать природу существующего, в другом случае — не исследовать ее. От того, что мы можем постичь природу предмета, мы должны стать тверже и еще более укрепиться в своей вере, поскольку мы можем понять человеческими мыслями то, во что мы верим. То же, чего мы не можем понять и постичь, свидетельствует о разнице, точнее сказать, о большом и несравненном различии между божественным и человеческим, то есть между творящим и созданным.

    Итак, Он сказал: «Да будут светила на тверди небесной, чтобы освещать землю и владеть днем и ночью». Он сообщает о том, что солнечный и лунный круги созданы как тела. В них и вложил Творец светящуюся сущность первосозданного света, которая была простой и рассеянной и лучшей, чем созданные тела. Тонкими и прозрачными были два круга, два тела солнечной и лунной субстанции и подобны небесному телу, но, скажу тебе, намного тоньше и прозрачнее.

    Сущность какого же тела имеет первобытный свет, если считать его телом, как думали иные? Но правильнее рассматривать его как бестелесную сущность. Ибо бытие его непознаваемо с помощью трех измерений, а именно: длины, ширины и глубины, как у других тел, все ведь тела познаются тремя этими измерениями. Поэтому то, что их не имеет, является бестелесным, выше телесной сущности и нечто совсем иное по качеству. А можно сказать и обратное: если в чем-то наличествуют эти измерения, то это явно тело, а не что-то бестелесное.

    И мы ведь видим, что качества не существуют сами по себе и не бывают без тел, как например, сладость, горечь, теплота, холод, белизна или чернота, мягкость или твердость, или иное подобное. Поэтому мы и говорим, что невозможно свету существовать самому по себе, то есть без тела.

    Не следует думать, что когда все было образовано, то изначально существовали материальные сущности, ибо Бог прежде создал материальное вещество, которое ныне есть во всех творениях, а потом премудрый Творец всему созданному придал соответствующие формы. Подобно тому, как появилось живое существо и то, что рядом с ним, вид и образ которого Бог создал прежде начала творения, а потом вывел в бытие его материальную сущность, так появились свет и его телесные образы. Ибо форма и образ солнца, луны и звезд — это свет. И как у тех живых существ материальные основания были созданы прежде души, жизни и существовали вообще без формы, так же было и у этих светил. Но пусть никто не впадает ни в такую дерзость, ни в безрассудство, ни в безумие, говоря, что невозможно Богу сотворить такое, и оспаривая премудрую и всемогущую силу и волю Творца. Природная сущность, построенная из определенного вещества, не раскрывает, как созданы иные сущности. Ибо говорил блаженный Исаия: «Скажет ли твердь создавшему ее: «Не ты меня сотворил» или произведение о создавшем его: «Неразумно меня создал?» Но следует подумать над тем, как в действительности устроено каждое из существующего. И свое существование, и сущность, и устройство оно приняло таким, как пожелал и распорядился воззвавший из небытия все сущности премудрый Бог.

    Пусть замолчат те, кто приводит пустые и фальшивые доводы и возражения против истинной веры и разума, проповедуя, что первобытный свет, который вложен в великие светильники и во все звезды есть тело. Ибо невозможно, чтобы одно тело находилось в другом. Невозможно не потому, что Бог не может этого создать, но потому, что это противоречит естественному порядку. Но те, которые исследуют природные предметы и привыкли к спорным мыслям, сопротивляются истине. Если бы так было, то свет был бы вложен в тела напрасно и без основания. Но поскольку естество света было бестелесным, то поэтому Бог создал круглые телесные формы для великих светил, материально существующие, сказав: «Да будут светила на тверди небесной».

    Не думай, что, поскольку они доступны нашему зрению и их как бы можно измерить и объять, то они имеют малый размер. Говорят же те, которые глубоко изучили астрономию, что солнце во много раз больше самой той земли, а земной круг в два раза больше круга лунного. Есть и великий круг земной, имеющий 252 000 стадиев, а диаметр его более 80 000 стадиев. Таким же образом определяется круг лунный, имеющий более 120 000, а диаметр его — более 40 000 стадиев.

    Иные же солнечный диаметр считают равным 300 000 стадиев. Хотя на первый взгляд человеку кажется, что круг каждого из двух светил равен локтю иди стопе, но на самом деле он велик и очень красив. Сначала Писание просто говорит: «И создал Бог два светила великие». Затем, когда стало необходимо сказать определеннее, было сказано: «Светило большее для управления днем, и светило меньшее для управления ночью, и звезды». Здесь же Писание, сравнивая и сопоставляя большое и малое светила, указывает, какое из них больше, и называет каждое своим именем.

    О величине обоих светил достаточно говорил святой Василий, который искусно и премудро разъяснял их материальную природу, считая, что не следует пытаться измерять их светящуюся величину и славу, ибо это не удастся ни одному человеку. Мы же вернемся к своему повествованию. Сказал Бог: «Да будут знамения и на дни, и на времена, и на годы». Знамения, данные посредством светил, бывают к буре, к затишью, к дождю и к ясной погоде — подразумеваю: к южному или северному ветрам, которые долго дуют или быстро стихают.

    О том же сообщают те, которые внимательно наблюдали за солнцем и видели по обеим сторонам солнца ложные солнца именно в тот момент, когда оно бывает на востоке или на западе. То же бывает, когда появившееся облако сгустится и наполнится светом. Если оно покраснеет с северной стороны, то это знаменует дующий с севера ветер, а если с южной стороны — то южный ветер. Если же облако будет багровым с обеих сторон, а солнце окажется посредине, то это предвещает сильный дождь и ветер. Об этом сообщает и Господь, говоря: «Когда потемнеет и станет багровым небо, они [фарисеи и саддукеи], говорят, что будет ненастье».

    Когда же от тумана, который в виде сгустившегося пара восходит от земли, потемнеют солнечные лучи, и солнце, как горящий уголь, явится человеческому взору, или, проще говоря, солнце кажется кровавым, то тогда становится явным знамение, что в тех местах, где скопилось много испаряющейся влаги, будет буря. Но когда облака как бы простирают из себя нити или становятся багровыми, то будет ветрено и студено. Еще же, когда солнце являет вид как бы пригибающего само к себе свои лучи, или закрыто потемневшими облаками во время восхода или захода, то будет дождливо и пасмурно. Если же во время захода оно будет чистым или багровым, то предсказывает, что день будет тихим и ясным.

    Так и луна дает много знамений тому, кто наблюдает ее различные фазы. Когда она будет чистой и тонкой, то предвещает долгую тихую погоду. Если же она будет чистой, но не тонкой, то предсказывает сильные ветры. Если два края луны (ее «рога») равны или северный «рог» будет чист, то тогда она предвещает южный или западный ветер. Но когда она в полнолуние потемнеет, то бывает дождь. Еще когда вокруг луны будут два венца, то воздух будет неспокойным. Когда же луна будет окружена ободком и в таком виде явится людям, то тогда это предвещает бурю. Когда же найдешь, что ее венец потемнел, то это означает, что будет затяжная непогода. И проще говоря, чрезмерно перегруженной и скверной будет речь того, кто попытается рассказать в подробностях обо всех предзнаменованиях. И то, что открыли прежние мужи о великих светильниках в результате долгих наблюдений и исследований, сделалось известным из Писания. И ныне имеются еще многие, которые узнали это на своем опыте и рассказывали другим, а сами не понимали Писания, и в малой степени не знали его, и не читали об этом ничего. Таков смысл высказывания «да будут на знамения». И мы принимаем его таким. А то, что касается выражения «на дни», то оно имеет следующее явное объяснение. То выражение, которое объясняет, как оба светильника владеют днем и ночью и являются их началом, дано нам свыше, а именно, что солнце — символ и создатель того и другого, то есть дня и ночи. Но оно владеет не двумя временами суток, а только днем. Ночная же власть и начало ночи передается луне, как это было между ними разграничено Божьим всемощным повелением. Мы же видим, как оно это делает. Два светила совершают свой круг, начав от одного знака и доходя до того же места. Мы видим, за сколько дней и за какой период времени, которые являются мерой времени и лет, великие светила заканчивают свой обход. Это ясно тем, кто хорошо знаком с астрономической наукой. Мы бы никогда не прилагали к церковному учению этого знания, если бы не видели, что оно хорошо подходит для понимания времени и лет, о чем изначально сказал Бог — Творец всего.

    Следует знать, что за 24 часа солнце проходит одну часть зодиакального круга, а луна за эти же часы — 13 частей по установленному порядку. Мы должны также принять во внимание, что за один месяц солнце минует один знак зодиака, а за весь год, то есть за 12 месяцев, проходит весь круг, который называется животным» (зодиакальным). А луна за 2 дня, 7 часов и 1/3 часть восьмого часа минует один знак зодиака, за 28 дней и 1/3 дня, или 8 часов, то есть за один лунный месяц луна проходит весь зодиакальный круг. Явно же, что она идет назад, а не вперед по отношению к проходящим зодиакальным созвездиям, так как оба светила и каждая из планет имеют направление движения, противоположное движению зодиакальных созвездий.

    Мы считаем ненужным обращать внимание и пересказывать те заблуждения и измышления так называемых математиков, которые не направлены на пользу учения. Насколько же они потрудились в разъяснении на пользу и правильное понимание пути и движения годичного круга, через которое мы постигаем смысл и знания о времени и годах, далее из которых мы узнаем о сохранении существующего и о соблюдении того движения, которое осуществляется в установленном порядке и по которому мы можем узнать о бренности человеческой жизни, — настолько это мы узнаем от них и записываем в свои книги. А то, что у них лишнее, лучше сказать, противоречащее истинной вере и нечестивое, мы отвергаем и не приемлем.

    Сказано же: «Да будут на знамения и на дни, и на времена, и на лета». Эти знаки означают, что будут изменения во времени и в воздухе, то есть что будут перемены в погоде — то ли к буре, то ли к дождю. И видя эти знамения и понимая их, люди стараются заранее подготовиться: они не приходят в замешательство и не ужасаются при виде внезапного события. Но все они: и купцы, и земледельцы, и рабочие люди, и моряки, — хорошо приготавливаются к нему и на земле, и на море и чувствуют себя уверенно. Эти знамения — большая милость и великое предначертание Творца Бога, чтобы с помощью этих знаков можно было распознать внезапную опасность и избежать ее. 

    Выражение «на дни» означает, что солнце создает продолжительность дня, выйдя из земного предела, и становится причиной ночи, когда заходит. И когда оно бывает видимо на восточной части неба и разгоняет своим сиянием воздушную тьму, то мы понимаем, что наступает день, и готовимся к делам, которые нам предстоит делать.

    О поясах. А другие, которые много потрудились, изучая звезды, о земле поучая, говорят, что на всей земле есть пять поясов, то есть пять полос: две крайние, на которых никто не живет, а именно, на северной и на южной, потому что на них обеих царит сильный холод. Прибавляют к ним и третью полосу, среднюю, но и на той никто не живет, потому что на ней, расположенной под экваториальным небом, постоянен палящий зной. Поэтому и зовут этот пояс выжженным. А на двух оставшихся поясах живут все живые существа, потому что там хороший климат: не слишком холодно, не слишком жарко. Я имею в виду северную сторону, на ней живем и мы, которых хорошо и правильно называют «имеющими одну тень», поскольку тени от наших тел падают на северную сторону. Также и жителей южного пояса, тени от тел которых падают на южную сторону, мы называем «имеющими одну тень». А тех, которые живут на поясе, находящемся под экватором, называют «имеющими двойную тень», потому что солнце сияет прямо над их головами.

    Говорят, что имеется много кругов, с которыми совершают свое движение все звезды, но только мало среди них известных, приписанных к определенным звездам, получившим соответствующие имена. Есть один из закрепленных кругов, постоянно видимый нам круг, который называют арктическим, от прикрепленных к нему звезд «медвежьих» (созвездий Большой и Малой Медведицы). Другой же, противоположный ему, скрытый от нас, но также всегда видимый жителям южного полушария, называется антарктическим. Посреди же всего мира, разделяя надвое небесную сферу, проходит равноденный (экваториальный) круг, называемый так потому, что лежащая под ним земная страна имеет равными все дни и ночи. Между равноденным кругом и арктическим с обеих сторон находятся поворотные круги: летний, который находится с нашей стороны равноденного круга, и зимний, находящийся с другой, южной, стороны, мимо которых совершается движение солнца. Полагают, что эти поворотные круги расположены криво по отношению к зодиакальному кругу.

    Непостижимая и всемощная Премудрость Божья назначила и повелела солнцу совершать движение и переходить на столько мест! И когда оно доходит до экватора, то создает подобающее для хорошего климата разделение времени на дни и ночи, давая им, как братьям, равные части времени. И так оно создает там большую жару, а по мере приближения к нам ослабляет ее и постепенно подготавливает наступление зимних холодов. Когда же оно перемещается на южную половину неба, то создает зимнее время года, в течение которого дает земле отдохнуть от работы на ней людей и от всех ее плодов и летних даров. После этого оно возвращается обратно и когда доходит до другого арктического круга, то создает у нас лето. Кто может достойным образом восхищаться непостижимой шириной и премудрой благодатью и непостижимым величеством и разумом Творца и силой, не сравнимой нигде и ни с чем! И тот, кто все это понял, пусть прольет реки слез из своих очей, дивясь, восхищаясь и уразумевая, как и сколько необходимого и полезного сотворил Он [Бог] и дал нашему роду. Но я оставлю все иные изменения времени, сохраняющие все творение и служащие для его поддержки, осуществляемой сдерживанием противоположных одолевающих друг друга сил, с помощью которого обретается основание для этого сохранения. Оставив же все эти изменения, я рассказал только о том, что может особенно хорошо характеризовать власть Творца и показать чрезвычайное всемогущество единого Владыки и Того. Кто дал порядок всему, а именно, о том, что великие светильники, переходя с одного места на другое и снова возвращаясь по тому же пути, восходят во все годы. То, что по величине в два раза больше земли, не показывает ли явно свою подчиненность и способ, как подобает рабу работать, не отступая от повелений господина. Ибо своей службой оно проповедует своего Творца и Владыку, исполняя Его волю, предпринимая столько усилий, переходя с места на место и поворачивая обратно.

    Пусть будут посрамлены все безумные и скверные манихеи и все славяне-язычники и зловерные народы — противники Божии, и родители лжи, которые считают, что солнце самовластно, хотя видят, что оно служит и работает по повелению своего Владыки, но только оно само не говорит об этом, но проповедует теми самыми делами власть и славу Того, Кто поставил его и положил предел, который оно не преступает.

    А что можно сказать о луне? Не то ли, что Он вложил в нее способность к уменьшению? Ибо она то наполняется светом, то теряет его и, возрастая, принимает свою сущность от великого Творца Бога. И не явно ли она проповедует и рассказывает посредством этих своих дел, что принимает страдания, когда свет, подобно душе, исходит из нее, и она является мертвой и снова ожившей, восприняв свет, который ее как бы животворит и таким образом в очередной раз рождает и освещает ее. Эти изменения, которые мы видим и знаем в обоих светильниках, свидетельствуют об их отношениях подчиненности Творцу. Неправильно думают и бесчестно проповедуют те, кто считает светильники самовластными. И так бывают эти зловерные обличены, когда они возражают по первому вопросу.

    Если же они, отвечая на второй вопрос, говорят; есть другой творец, который вывел их [звезды] в бытие, тогда вопрошаем их, говоря: каков он - добр или зол этот творец. И как бы ни отвечали, они проявляют себя как говорящие плохо и неправильно, ибо никогда благой и добрый не создает злых и неприязненных, а злой, напротив, не творит добрых и дающих благое. Но или один создает тех, или другой этих: добрый создает добрых, и, наоборот, злой составляет злых. Каждое из двух сохраняет свойство своей природы. И так в обоих случаях обличаются они [астрологи], лучше сказать, вообще изгоняется бесчестие и слава астрологии из чистой веры христианской. Ибо единый есть благой, и мощный, и премудрый Творец, который сотворил все очень хорошо и нигде не создал никакого зла и не сотворил и не основал ничего, что создает зло. Ведь всякое зло находится в нашей власти. Что хотим и что мы добровольно выберем, то и сотворим, поскольку мы созданы со свободной волей. И если мы хотим оставаться такими, какими созданы по своей природе, то будем добрыми и творящими добро, не отступая и сохраняя то доброе, что нам дано по природе. Если же мы отступим от того добра, которое дано нам по природе, из-за большой слабости, нерадения и злого помысла, то тогда окажется, что мы сами лишаем себя добра и приносим сами себе зло. Ибо зло само по себе не имеет сущности, как и говорит святой Дионисий: «Ничто само по себе не является злом, и нигде и никаким образом не существует». Поэтому оно [зло] не может причисляться к сущности, ибо представляет отсутствие сущностного, т. е. ничто. И Бог, будучи благодатен и очень добр, все звезды создал добрыми и благодатными, как в этом убеждает нас их расположение, движение и устройство, поскольку они сохраняют повеление Творца и служат Ему беспрестанно, и украшают небо, и освещают землю; только они не восклицают и не возвещают, что создание велико и прекрасно, как творение Того, который их вывел в бытие и сосчитал их бессчетное количество и дал им всем имена, как говорит об этом пророк. Что же касается того, что одни звезды делают людей добрыми, а другие злыми, то они не могут этого сделать ни в малейшей степени, ибо они бездушны. И они не получили такой природы, в соответствии с которой они могут передавать другим то, что свойственно им по естеству. И так как они не имеют мыслей, позволяющих им поступать по собственному усмотрению, как это имеет место у людей, они не могут по своей воле обращаться к какой либо стороне, или к доброй, или к злой, как это можем мы, или как чины святых ангелов или как сонмы злых бесов. Ибо это могут сделать только те, кто обладает разумом, а бездушные существа не могут делать ничего подобного, но какими были созданы, такими и пребывают.

    Но пусть останется без укора, если мы приведем речи самих астрологов, так как мы их слышим, когда они беседуют, будучи душевно нездоровыми и пустословными. И насколько мы поняли их, настолько и сообщаем. А они, восприняв язвы от своих душегубивых стрел, пусть примут смерть.

    О кентрах. Астрологи считают, что на небесах имеется четыре места под общим названием «кентры», то есть точки, каждая из которых имеет свое особое имя. Одна из них называется «часоблюдец» (восток), другая «запад», есть еще одна, находящаяся посреди неба в зените и другая, с противоположной стороны неба, противолежащая ей, проходящая под землей. Астрологи принимают за одну из частей гороскопа один знак зодиака. Как мы сказали бы, приведя пример, это будет Криос, что значит Овен, посреди неба находится Егокера, то есть Козерог, на западе — Зигу, то есть Весы, с противоположной зениту стороны неба находится Каркин, называемый Раком. И при каждом кентре тот знак зодиака, который находится впереди, называется «отстрочной стороной», а знак зодиака, который идет вслед за ним, называют «епанафора», т. е. восходящий.

    Поскольку так называемые планеты являются «плавающими звездами», то и их разделяют на благотворивые, среди которых называют Диеву звезду (Юпитер) и звезду Афродиты (Венеру), и на злотворивые, среди которых имеют в виду Арея (Марс) и Кронову звезду (Сатурн). И только одну Армову звезду (Меркурий) считают общей для обеих сторон. Они учат и рассказывают о солнце и луне, что те имеют силу властелинов. Потом астрологи проводят круг с четырьмя - кентрами и вычисляют с помощью числа, которое они считают истинно верным, как велят им правила счета, период движения звезд и все остальное по тому образу, что и положено им при таком исследовании. И когда найдут в четырех тех точках, что более сильными и многочисленными являются добротворивые звезды или, напротив, найдут места злотворивых звезд, откроют их схождения, соотношение и взаимное расположение, происходящее по их воле и определению, найдут совпадение и различие их так называемых «домов», их возвышение, и спуск, и возношение, или найдут форму звезд, по которой можно установить будущее (либо в форме треугольника, либо в форме копья, либо чего-то подобного), когда откроют это, тогда астрологи начинают хвалиться, что могут прорицать то, что должно произойти, и могут сказать, каким быть новорожденному: славным или богатым, князем ли могучим или царем мудрым, сильным, доблестным, деятельным, усердным в учении. По образу находящихся в кентрах знаков зодиака, добросердечных и терпеливых, родятся и люди добросердечные и терпеливые, кроткие, белые плотью, голубоглазые, с русыми волосами, благообразные. И еще рассказывают, что можно быть противоположными им: бесславными и убогими, плохими, зависимыми, боязливыми, глупыми, слабыми, привыкшими к злу, коварными, лукавыми, тщеславными, скорыми на гнев, черными плотью, сварливыми, надменными, творящими зло.

    Услышав все это, как не посмеется кто-нибудь и не поругает тех, кто, как в лихорадочном бреду, так говорит. Кто же из глубины сердечной не вздохнет и не оплачет их, поскольку только тем они заняты, что весь свой ум направили на то, что приносит им большой вред и просто погибель. Зачем ты бесишься, о человек? Зачем искажаешь образы природные? Зачем искривляешь правые пути? Зачем так бесстыдно преступаешь пределы праведного порядка и худыми мыслями извращаешь причину творения, старшинство и управление больших отдавая меньшим и считая, что человеческая жизнь подчинена управлению звезд?

    Люди несравненно достойнее, славнее и лучше звезд не только потому, что имеют душу, но и потому, что они разумны, имеют свободную волю и ум. И если они что-либо хотят, то делают это, а если чего-то не хотят, то могут и не делать этого. И доброе отличают от злого, и господствуют над всеми живыми существами, которые сильнее и быстpee их, на земле и в море, но, будучи разумными, люди могут владеть и ими, ибо они и созданы ради них. Но и над теми звездами имеют они власть: хотя звезды и находятся над ними на такой высоте, но люда все равно могут умом своим определить места их восхождения, их скорость, замедления в их движении и моменты их остановки и поворотов. Еще же и о великих светилах (имею в виду о солнечном и лунном затмениях) узнают люди за много лет вперед и предсказывают, говоря о них.

    Как же вы астрологи считаете, что звезды, которые люди успешно наблюдают, изучают, разделяют на группы и могут узнать, когда они изменят свое положение, являются творцом человека? Как вы смеете произносить такие достойные порицания слова? Но поистине вы ничтожны и неразумны! Ведь звезды хуже человека во всем. Человек же, имеющий ум, выше всего видимого творения, так как он в этой познаваемой и видимой жизни является единственным мудрым и разумным существом, который один имеет разумную душу и действительно создан по образу и подобию своего Творца. Поэтому ему повинуются все животные, которые больше, быстрее и сильнее его, как уже мы выше говорили. А звезды ничего такого не могут вообще, но только тела, созданные наподобие сосудов и как вместилище света Творцом Богом, который один не имеет основания, но Сам является причиной всего. Он создал их для освещения тех, кто живет на земле, т. е. на пользу в жизни людей.

    И как это повелел Творец и изначально установил, так в таком порядке они движутся без остановки, так сказать, вместе с небесным сводом совершая круговое движение, обходя и облетая с ним вокруг и создавая беспрестанное движение. Как воздух, и огонь, и вода, из которых ни одна стихия не имеет души, более того, и разума, и рассудка, но следует своей природе, исполняя повеление Творца и не преступая его, так и звезды, являющиеся бездушными и совершенно лишенными разума, движутся по установленному однажды порядку и положенной им границе и в определенной последовательности. И обо всех них, то есть о воздухе, и о воде. и об огне, никакой человек, даже если он использует некоторые логически выстроенные мысли и слова, не может сказать и сообщить, что из них каждое, взятое по отдельности, обладает душой и разумно. А если он все же сообщает это, то это означает, что говорящий просто не имеет разума. Так и о звездах не может никакой человек, даже если он очень хитер, додуматься, заключить и сказать, что они одушевленны, а не утверждать, что они разумны. Если бы они были бы таковы, то имели бы и свободную волю, и разумные души, и способность ума обращаться к обеим сторонам. И по прошествии многого времени среди них появились бы те, которые отклонились бы от своего порядка и движения и двигались бы по иному пути, как другие разумные существа (имею в виду человеческий род и ангельский чин), которые отклонились один от одного, а другой — от другого. А из звезд никакая не отклонилась от своего пути. Мы должны верить, что как установлен порядок для воздуха, огня и воды, так и звезды движутся согласно изначально определенному им порядку и закону, согласно которому они не должны иметь по природе свободной воли и разумной души и не должны обладать ни малейшим движением одушевленного естества. И о самом том небе, которое все охватывает, никто не может утверждать, что оно одушевленно. Ему достаточно того...

    Поскольку небо вертится быстрее, астролог не может успеть все это  правильно вычислить за тот краткий момент, когда одна звезда сменяет другую. И наиболее существенное пробегает мимо астролога и остается для него скрытым. Поэтому по необходимости должен существовать другой гороскоп, то есть гороскопная звезда, в тот момент, когда новорожденный появляется на земле, и иной гороскоп должен быть составлен после того, как он [астролог] по всем точкам найдет и определит. какая звезда должна быть гороскопной. так как последний момент при рождении пролетает очень быстро. И если в действительности нельзя определить гороскопную звезду, то не ясно ли тебе, что и все иное, посредством которого это определяется, не является истинным, поскольку оно очень дробное и трудно поддающееся исследованию. Более того, можно сказать, что вообще это невозможно исследовать, так как это определила и передала злая мудрость тех самых, которые, отступив от разума и погубив природный ум и данные нам при рождении мысли, не стыдятся и не стесняются уничтожать то, что в нас есть. Они разлучают и разделяют неподобающим образом единое и то же самое человеческое естество, и одних из человеческих существ прославляют как благотворивых и добрых, а других как злых по роду и по естеству.

    И из-за этого они вместо одного Творца, который есть надо всеми, устанавливают много творцов. И они называют природу отца и матери [людей] доброй или, наоборот, злой, потому что прежде к часу их рождения было установлено так. И те, которые родились от добрых и достойных, были бы тогда злыми и лукавыми, а те, кто родились от злых и лукавых, были бы добрыми и достойными, но не по своей воле, а по своей участи, которая им дана от звездной силы, создающей добро и зло. Не это ли все дело взбесившегося ума, не имеющего в себе ни малейшей способности рассуждать?

    О великая погибель! Как вы не устыдитесь этого, проповедуя такое злое и лживое беззаконие? Ведь вы видите, что от рыбы рождается рыба, и от древа — древо, и от льва — лев, и от быка — бык, и от коня — конь, и они имеют в себе то, что есть в тех, от которых они родились, и дают те же плоды и не испытывают никакого влияния от расположения звезд или их силы. А человека, который несравненно выше и ценнее всего этого, не считаете даже равным со скотом и деревом и не делаете его подобным своему родителю. В такой степени, насколько это возможно, он подобен ему по своей природе и строению, как часто от сильного рождается сильный, а от белого — белый, от голубоглазого — голубоглазый и во многом другом в телесном отношении он бывает подобен родителю, а к тому же еще подобен ему характером, умом и силами. Так например, предстоит появиться на свет преуспевшему в добрых делах от преуспевшего в доброте, а лукавому  — от лукавого, и терпеливому, и кроткому, и гневливому, и лютому от подобных же. Если бы звезды были в состоянии лишать нас свободы воли и способности склоняться к обеим сторонам, то есть к добру и злу, то и мы должны были бы по необходимости повиноваться иному властителю, и быть такими, какими нас делают расположения звезд, — злыми или добрыми. Тогда если будет так, то не нужно ли верить, что и Бог не оказывает помощи своим угодникам и тем, кто сильно Его любит и не воздает каждому достойно по его делам, и не отправляет на бесконечную муку тех, которые творили зло и лгали, а тех, которые, любили истину и делали добрые дела, не приводит в жизнь вечную и блаженную?

    Никто же, имеющий ум или сохраняя в малой степени справедливость, не желает почитать или осуждать того, который не по своей воле добр или зол, но будет таков по роду от рождения. Так, например, огонь за то, что он жжет, или воду, поскольку она холодит, мы не хвалим и не хулим, ибо то, что создано по своему роду, не хвалимо и не порицаемо, ведь доброе и злое бывает в нем не от самого себя.

    Мы же добавим еще кое-что для разрушения обмана астрологов, из чего станет явным, что они говорят нам ложь, рассказывая небылицы. Если кто-то родится в один из зодиакальных, то есть «животных» знаков, то он будет таким по виду, каким был в тот момент этот знак, при этом человеческая природа, как бы сообразуясь со своим первообразом, уподобляется ему. И никто не родится чернокожим, пока небо и земля находятся в двух знаках — Деве и Рыбах. По словам астрологов, те, кто рождается под этими знаками зодиака, всегда бывают белыми. И напротив, в Близнецах, Раке и Скорпионе, в тех знаках зодиака не рождается ни один из скифов, а, наоборот, рождаются все чернокожие, то есть негры. Мы же ныне видим и слышим, что все люди эфиопские, которым нет числа, рождаются черными, а у скифов все белые, редкий же бывает черным.

    Итак, необходимо признать следующее: или нигде не существует зодиакальных знаков, которые делают людей белыми или черными, или нигде не может быть ни черных негров, ни рода белых скифов. А раз рождаются и те, и другие, то не нужно ли предположить, что истинным может быть лишь одно из двух. Но так как встречаются и черные, и белые люди (ведь все знают, что в Эфиопии все черные, а у скифов все белые), то необходимо признать, что в так называемом зодиакальном, то есть «животном» круге нет знака зодиака, который может создавать это. Если бы этот круг был таков по своим свойствам, то не было бы такого множества белых людей среди скифов и столько черных в Эфиопии. Все это показывает астрологов как пустословов, речи которых построены на лжи. И это потому еще является ложью, что во многих странах владыки родов — и цари, и князья, и короли — бывают поставлены не по подобию [зодиакальному знаку] и звездной природе и силе, но по родственному и наследственному порядку и закону. Сын занимает место отца, и брат — брата, как было и при Давиде. Начиная с него, этот род в Иудее не прекращался до Зоровавеля. Далее так было и у персов, и у лидийцев. При первых, начиная от Кира и Дария, даже и до последних (то есть до диадохов). сохранялась родовая власть. У лидийцев от Кандавла до Гута и от него до Крезацарская власть передавалась по роду. И у болгар изначально княжеская власть переходила по роду: сын становился на место отца, а брат на место брата. И у хазар, мы слышим, бывает так же. Как же может быть так много случаев, что сын принимает власть отца? Может ли быть так, что во всех этих случаях силы зодиака сходятся и звезды создают образ, символизирующий власть, и тот, кто рождается в этот момент, получает царскую власть? Но это вообще все невозможно и смешно и является большой глупостью, которую астрологи принесли и распространили, желая основать науку генетлиалогию.

    Мы же, оставив беседу об этом, ибо это следует предоставить мудрым, которые хотят установить истину и утвердить ее, немного побеседуем о том, что другие долго и много исследовали и обсуждали, а именно, поговорим о форме обоих светил и звезд, а также о том, прикреплены ли они к небу и вместе с ним движутся вокруг нас, как это видно нам, или совершают движение сами по себе. Обо всем этом философ Аристотель мудро рассудил и правильно решил, основываясь на фазах луны. Он наблюдал, когда луна бывает растущей и убывающей, истощившейся, т. е. потерявшей свой свет, когда она имеет вид полукруга или узкого серпа и почти не видна, то есть близка к новолунию, и, наоборот, становится серповидной, и близка к полнолунию, и находится в полнолунии, и на основании всего этого доказал, что луна круглая, и это видно явно. И прочее рассмотрев основательно, Аристотель заключил, что круглую форму имеет все сущее, то есть и солнце, и луна, и звезды, которые, будучи прикреплены к небу, совершают с ним видимое круговое движение. Прикрепление же это означает присоединение и приобщение каждого из небесных тел к своему кругу отдельно от другого.

    Много порассуждав об этом и желая закончить, Аристотель сказал: «Так как и тому и другому, имею в виду кругу и звезде, невозможно совершать равное движение, то не нужно ли признать, что движутся круги, а звезды стоят спокойно, прикрепленные к кругам и увлекаемые вместе с ними в движение; это движение всем известно».

   Что же касается круглой формы небесных тел, то на это указывает луна, в частности, то, как она принимает свет, имея круглую форму. Об этом он [Аристотель] говорит дословно следующее: «Луна показывает, как это видно и нам, что имеет круглую форму, иначе она не была бы растущей, по большей части с неосвещенным диском, то есть близка к новолунию, серповидной, с наполовину освещенным кругом. И поскольку луна такова, то явно, что и другие звезды имеют круглую форму». И к этому рассуждению мы приходим как бы по необходимости, желая показать истину божественного Писания, когда оно говорит: «И сказал Бог: «Да будут светила на тверди небесной, чтобы освещать землю». И создал Бог два великие светила и поставил их тверди небесной, чтобы светить на землю». И то, что сказал великий и премудрый Моисей, доказывает истинность слов Аристотеля, который рассуждает в своих книгах, не видев и не слышав божественных книг, но приходя к истине только с помощью исследования предметов природы. Да и мы, видя это и подобным образом рассуждая, также обращаемся к Моисееву Святому Писанию, чтобы обогатить себя, подобно тому, как и великий Моисей изначально принял от Бога доброе учение.

    Здесь же мы прервем речь нашу и похвалим великого Творца, сотворившего все звезды, которые мы называем неплавающими, и пять плавающих звезд, и давшего два светила — солнце и луну на освещение людям, которые живут на земле, чтобы они воспринимали своим зрением идущую от небесных светил светящуюся силу для различения природных вещей, лежащих перед ними.

    Он дал нам знамения воздушных перемен, начала и конца дня, недели, месяца, года; и тому, что имеет круговое движение, дал Он возвратиться к тому же самому знаку, с которого началось это движение, чтобы мы поняли, что и человеческая жизнь подобна вертящемуся колесу и что она возвращается на тот же самый знак бытия, то есть прах, из которого мы были взяты и в который опять превратимся. И так мы предстанем пред своим Творцом, от которого получим воздаяния за свои дела. И мы увидим лицом к лицу Солнце правды, сияющее тройным светом Божественных сущностей, хвалимое и прославляемое как единое естество многими звездами бесчисленными, которые разумны и никогда не угасают, — имею в виду всех святых — и мы получим жизнь вечную и блаженную.

    Святого Василия. Если ты когда-нибудь в ясную ночь, смотря на небо, видел необыкновенную красоту звезд и в уме представил себе Творца того искусного и несравненного, который, как цветами, украсил небо, и размышлял о том, почему во всем видимом том больше созданного на потребу, чем для красоты, или бдящим умом снова размышлял о невидимом, то приготовился стать слушателем и пришел на это чистое и блаженное зрелище. Идем же, и я повожу тебя за руку по городу, и покажу скрытые сокровища великого сего города и разумного, и приму тебя в нем как гостя. В этом граде изначально было наше отечество, из которого нас извел человекоубийца бес, который прельстил человека своими обольщениями. И тут ты узришь первое бытие человека и вскоре постигшую нас смерть, которую породил грех, первое порождение давнего родоначальника зла — беса и познаешь себя, земного по своему роду, но являющегося делом Божьих рук, силою намного слабее животных, но поставленного владыкой над всеми животными и бездушными тварями. И хотя по физическому состоянию человек слабее их, но по превосходству разума может возноситься выше небес. И если мы поймем это, то узнаем сами, кто мы такие, и познаем Бога, и поклонимся Творцу, послужим Владыке, прославим Отца, возлюбим Кормителя, почтим Благодетеля, не перестанем кланяться Начальнику нашей жизни в настоящем и будущем. Поскольку Он уже дал нам богатство и этим удостоверяет обещанное, то опытом настоящего утверждает нам ожидаемое. И если временное таково, то каково же будет вечное? И если видимое так хорошо, то каково будет невидимое? Если небесное величие превосходит меру человеческих мыслей, то какой ум может исследовать природу Присносущего? Если солнце, подверженное разрушению, так прекрасно, так быстро в своем движении, совершая положенные обращения, и имеет величину, соразмерную всему, чтобы не выходить из своих измерений, а природной красотой, как светлое око, украшает творение, так что мы не можем насытиться, любуясь на него, то каково по красоте Солнце правды? Если слепому бывает большой ущерб, поскольку он его не видит, то какой урон будет грешнику, если он будет лишен истинного Света?

    И сказал Бог: «Да будут светила на тверди небесной для сияния на землю и для отделения дня от ночи». И не говори мне, что их нельзя отделить друг от друга. Ведь я знаю, что для меня и тебя было бы невозможным отделить свет от солнечного круга, но то, что мы можем отделить мысленно, то для Творца природы возможно отделить и в самой действительности. Ты же не можешь отделить палящую силу огня от его сияния. Но Бог, желая привлечь внимание своего угодника Моисея чудесным видением, вложил в купину огонь, имеющий только сияние, но не обладающий палящей силой. Как свидетельствует Давид, говоря: «Глас Господень высекает пламя огня». Поэтому и учит нас слово тайного учения о воздаянии за нашу жизнь, что огненное естество тогда (то есть в будущей жизни] будет разделено, и его свет будет дан на освещение праведникам, а муки жжения будут отделены для наказуемых.

    И от видоизменений фаз луны можно удостовериться и понять то, о чем мы говорим. Когда луна убывает и кончает существование, то не сразу истребляется ее тело, но свет, который в ней имеется, постепенно исчезает и потом опять воспринимается ею, и она предстает нам создающей уменьшение и увеличение размеров. А о том, что она не полностью погубляет своего тела, когда убывает, свидетельствует нам, смотрящим на нее, ее вид. Ибо, когда воздух будет очень чистым и свободным от тумана, ты можешь увидеть, что луна имеет вид серпа, но, всмотревшись, наблюдатели найдут не освещенную светом ее часть, описанную такой дугой, какой она бывает очерченной в полнолуние. Круг может быть хорошо виден, когда зрение мысленно соединяет освещенную часть с темной, ущербной.

    И не говори мне, что свет чужд луне, поскольку она уменьшается, подходя к солнцу и увеличивается, отступая от него. Однако нам не следует разбирать это теперь, а нужно знать, что одно — это тело луны, другое же — то, что ее освещает. Это же понимай и о солнце, которое, однажды приняв свет, имеет его растворенным в себе и никогда не лишается его. А луна часто, как бы совлекая с себя и опять одеваясь в свет, тем самым подтверждает собою сказанное о солнце.

    Эти два светила определены разделять день и ночь. Сначала разделил Бог день и ночь, ... то есть свет от тьмы, ибо тьма убегает с появлением света вследствие природного отчуждения, вложенного в них при первом творении. Ныне же Он повелел солнцу измерять день, а луне, когда она завершит свой круг, быть владыкой ночи. Ибо тогда светила бывают диаметрально противоположны друг другу. Когда солнце восходит во время полнолуния, тогда луна заходит и ее нельзя увидеть. Когда солнце заходит, то она восходит на востоке. Если же луна находится в других фазах и ее свет не наполняет всю ночь, то нам здесь это не нужно рассматривать. Но когда она бывает полна, владеет ночью, сияя ярче звезд и освещая землю, то наравне с солнцем разделяет время на меры.

    «И будут, — сказал Бог,— светила на знамения: для времен, для дней, и для годов». Знамения очень нужны для человеческой жизни. И если кто-то не сверх меры ищет эти знамения и воспринимает их, то найдет полезные приметы, основанные на давнем опыте и наблюдении. Многое можно узнать о предстоящих дождях, и о засухе, и о движении ветров, временном или постоянном, сильном или слабом. Одно из знамений передал нам Господь, говоря: «Будет ненастье, потому что небо темнеет, становясь багровым». Когда солнце восходит в тумане, тогда лучи его потемнеют, и оно на вид кажется как бы багряным и кровавым, потому что такое представление для зрения создает плотность воздуха. Когда же лучи не могут пробиться сквозь сгустившийся воздух, становится ясно, что это происходит по причине земных испарений, а воздух не может удержать испарений, которые восходят от земли, и из-за множества влаги производит ненастье в том месте, где он ее собирает. Подобным же образом, когда вокруг луны образуются круги, а вокруг солнца так называемые венцы, это знаменует или множество воздушной воды или веяние ветров. Или когда появляется то, что называют «анфилиями», то есть побочными солнцами, которые движутся вместе с солнцем, то это бывает знаком воздушных перемен — бури. Также и радужные столпы, простертые от облаков прямо, являют или дожди, или сильные бури, или вообще указывают на долгие воздушные изменения.

    И в растущей и убывающей луне многие, наблюдающие за ней, заметили знамения, а именно то, что воздух над землей по необходимости изменяется вместе с соответствующими фазами луны. Когда она бывает в третий день чистой и тонкой, то предвещает постоянную тихую погоду. Если же она будет толстой с плотными рогами и покрасневшей, то она угрожает тем, что будет или много воды из облаков, или южный ветер. А то, что от тех знаков бывает польза в этой жизни, кто же этого не знает? Ибо плывущий по морю, увидев этот знак, удерживает корабль в тихом месте, спасаясь от бурных волн. Может и путник уклониться от этого вреда, видя потемнение воздуха и ожидая прояснения. И земледельцы, которые сеют семена и сажают растения, определяют от этих знамений благоприятное для своих дел время. Когда все будет разрушено, то есть в последний день, еще будут даны знамения посредством солнца, месяца и звезд. Господь сказал: «Солнце превратится в кровь, и луна не даст света своего». Эти знамения будут знаками окончания всего мира.

    Но иные, переходящие все границы и превосходящие всякую меру, помогая генетлиалогии (науке о днях рождения), приводя эти слова, говорят, что наша жизнь связана с движением небесных звезд. Поэтому от звезд бывают знамения, показывающие, что с нами может случиться. И простое книжное выражение «Да будут на знамения» воспринимают они не как высказывания об изменениях воздушных или о смене времен, но как им нравится, так и толкуют. Ибо что они говорят? Когда движущиеся звезды переплетаются с находящимися в зодиаке, то есть «животном круге», звездами и, таким образом сошедшись друг с другом, составляют определенные фигуры, то становятся причиной того или иного рождения, а противоположное расположение звезд предсказывает иную судьбу. Мы же немного побеседуем об этом для рассмотрения того, о чем уже выше начали говорить. Мы не скажем здесь ничего своего, но для обличения их приведем их же собственные изречения, чтобы те, кто уже поражены этой болезнью, получили исцеление, а тем, которые еще не впали в это зло, даем спасение.

    Те, что изобрели генетлиалогию, уразумев, что в большой отрезок времени от них ускользают многие из образов, полученных от расположения звезд, заключили измерение времени в возможно более тесные рамки, потому что даже быстрее, чем за один миг, или как сказал Апостол — «в мгновение ока», может произойти большая разница между родившимися. Родившийся в тот момент будет властителем города, владыкой народа, очень богатым и сильным. А тот, кто родится в иное мгновение, будет нищим и просящим милостыню, станет скитаться от двери до двери.

    Поэтому, разделив на двенадцать частей зодиакальный круг (ибо солнце за тридцать дней проходит двенадцатую часть так называемой неподвижной сферы), каждую двенадцатую часть они разделили на тридцать частей. Потом каждую такую часть они разделили на шестьдесят частей, из которых каждую раздробили еще на шестьдесят.

    Полагая, что рождение младенца можно увидеть, посмотрим, могут ли в действительности очень точно определить астрологи границу того мельчайшего отрезка времени. Как только родится младенец, баба, помогающая роженице, осматривает родившегося, определяя, мужского ли он пола или женского, а затем ожидает крика, который является признаком жизни в новорожденном. Сколько пройдет в тот момент шестидесятых долей? Вот объявила она халдею о новорожденном. Как ты думаешь, сколько мгновений пройдет, пока она расскажет об этом, притом еще, если случится, что тот, кто хочет определить гороскоп, стоит вдали от этой жены. Тому же, кто хочет правильно составить гороскоп, нужно точно определить время рождения, будет ли оно дневным или ночным.

    Сколько шестидесятых долей протечет в этот небольшой промежуток времени! Составляющему гороскоп необходимо определить не только в какой из двенадцати частей находится звезда, но и знать, в какой из шестидесятых долей двенадцатой части, на которые, как мы сказали, подразделяются первые шестидесятые доли, находится звезда. И такое же точное и неуловимое определение краткого момента времени, говорят они, нужно произвести для каждой из планет, чтобы найти, какое расположение они имели по отношению к неподвижным звездам и каков был их образ по отношению друг к другу в момент рождения младенца.

    Так как невозможно точно определить время рождения, а замена одного момента другим делает ошибочным все рассуждение, то заслуживают хулы те, кто занимается этой лженаукой, и те, которые, разинув рот, глядят на них, как будто могут увидеть, что случится с ними.

    А каковы их предсказания? Тот, говорят, кудряв и приветлив, потому что рожден в час Овна, таков вид этого животного, но и велик, и мудр, потому что Овен — предводитель, и щедр, ибо без печали слагает с себя руно, так как от природы снова облачится в него. Но и Тауриан, то есть Телец, печален и работящ, потому что находится под ярмом. И Скарпия (Скорпион) драчлив, ибо подобен зверю тому. Зукиан (Весы) правдив, так как у нас весы являются символом равенства.

    Да что может быть смешнее сего? Овен, с которым ты связываешь рождение человека, есть двенадцатая часть неба, в которой бывает солнце, касаясь весенних знаков. И Ярем (Весы) и Юнець (Телец) суть также двенадцатые части так называемого «животного круга» (зодиака). Как же, считая их свойства первопричиной человеческих жизней, придаешь рождающимся людям черты характера, взятые у скотов? Овен щедр, говоришь ты, но не потому, что такой нрав создает та часть небесная, а потому, что такова по роду своему овца. Зачем же пытаешься уверить нас в достоверности звездных предсказаний и убедить выдумками? Если бы небо имело в себе такие свойства нравов, взяв их у животных, то это означало бы, что и само оно подчинено чужой власти, причины которой полностью зависимы от скота. Но если смешно говорить так, то еще смешнее приводить в доказательство вещи, которые ничего общего не имеют друг с другом. Но мудрость тех подобна паутине, в которую когда попадает комар или муха, или иное что-нибудь такое же слабое, то, запутавшись, удерживается в ней. Если же к ней приблизится какое-нибудь сильное животное, то и само легко освобождается, и слабую ту паутину разрывает и бесследно уничтожает.

    Но они не останавливаются только на этом, и возлагают на небесные тела причину того, в чем каждый из нас, обладая свободной волей, самовластен (имею в виду стремление к добродетели или злу). Хотя отрицать это было бы смешно, но поскольку многие одержимы этим заблуждением, нам не следует обходить это молчанием. Во-первых, спросим у того кто так считает, разве не каждый день тысячу раз изменяются положения звезд? Ибо так называемые планеты находятся в вечном движении, одни быстро настигают друг друга, другие же совершают более медленное обращение, часто в одно и то же время и видят друг друга, и скрываются одна от другой. В момент рождения, как говорят они, для рождающихся имеет большое значение была ли видна благотворная или злотворящая звезда. И часто, из-за незнания одной малейшей доли, они не могут определить тот момент времени, в который звезда показывает себя благотворной и считают его находящимся под влиянием злотворивой звезды.

    Мы принуждены говорить их же собственными словами. В этих словах много безумия и много бесчестия. Злотворящие же звезды возлагают причину своего зла на своего Творца. Если зло присуще им по природе, то Творец будет создателем зла. Если же они злы по своей воле, то, во-первых, они будут живыми существами со своей волей, которые свободно и произвольно совершают движение. Говорить так ложно о бездушных вещах — верх безумия. Но насколько бессмысленно утверждать, что зло и добро раздаются каждому не по достоинству, но если звезда находится на одном месте, то она благотворна, а если видна на другом, то будет злотворива, а если немного уклонится от расположения фигуры, то сразу забывает зло.

    Если звезды каждый миг меняют свой вид, переходя от одного к другому образу, и в бесчисленных сих переменах несколько раз в день создаются образы, предсказывающие рождения царей, то почему не во все дни рождаются цари? Почему всегда отцово царство принимают сыновья в наследство? Никакой царь не может, наблюдая расположения звезд, сообразовать с ним рождение своего сына. Кто тот человек, который владеет этим? Как Озия родил Иоафама, Иоафам же Ахаза, Ахаз же Езекию?

    Далее еще: если истоки плохих и хороших поступков не в нас, но по необходимости заложены в нас от рождения, то тогда напрасно сидят законодатели, устанавливающие законы, которые приказывают нам что делать, а от чего уклоняться. Бессмысленна и деятельность судей, которые награждают добродетели и наказывают порок. Нет ничего преступного и в воровстве, и в разбое, потому что даже если бы некто хотел удержать руку от этого преступления, то все равно не смог бы, нельзя ведь убежать от того поступка, к которому понуждает необходимость.

    Но всех глупее те, кто учится каким-либо ремеслам и трудится без устали. Ведь богат изобилием плодов будет земледелец, не сея в землю семя и не наточив серпа. Разбогатеет и купец, хочет он этого или нет, потому что судьба соберет ему богатство. И большие надежды христиан погибнут бесследно, ибо ни правда не будет в почете, ни грех не будет осужден, так как люди ничего не творят по своему волеизъявлению. Ведь там, где господствует необходимость и судьба, то есть рок, не бывает и малого воздаяния по достоинству, которое является большим преимуществом праведного суда. Но для тех, которые считают так, достаточно уже нами сказано. Ибо вы не нуждаетесь больше в словах, будучи здравы сами по себе, а время не дает продолжать этот разговор сверх всякой меры. Возвратимся к другим словам Писания.

    «Да будут, сказано, светила для знамений, и времен, и дней, и годов». О знамениях нами уже говорилось, а под временем подразумеваются смены времен года: зимы, весны, лета и осени, которые в определенном порядке сменяют друг друга, что происходит в результате установленного движения светил. Ибо зима бывает, когда солнце ходит по южным странам. Тогда в наших местах бывают долгие ночи, а воздух, окружающий землю, охлаждается, и все влажные испарения собираются вокруг нас и становятся причиной дождя и холода и обильного снегопада. Когда же солнце возвращается из полуденных мест и будет в середине небесного свода, тогда время между днем и ночью разделяется поровну. Когда же оно замедляет движение над теми или иными земными местами, то производит в них постепенное прогревание воздуха («благорастворение»), и наступает весна. Она дает начало всем прозябающим растениям, оживляет многочисленные деревья, дает возможность сохранить свой род земным и водным животным благодаря появлению потомства. Оттуда уже солнце идет на север, к летнему повороту, создавая нам длинные дни, и так как оно долго ходит по этому воздушному пространству, то раскаляет воздух над нашими головами и иссушает землю, приводя к появлению у растений семян и к созреванию плодов; тогда же оно будет самым горячим, создавая короткие тени в полдень, потому что освещает наши страны с высоты. Ибо дни будут длинными, в которые бывают самые короткие тени.

    Дни будут короткими тогда, когда бывают длинные тени. Это бывает у нас, живущих на северной стороне земли, которых называют «имеющими одну тень». Имеются и другие, которые по два дня в году совсем не имеют тени в полдень, потому что солнце, сияя над их головой, равным образом со всех сторон освещает их, так что в глубине колодцев вода освещается через узкие отверстия. Поэтому их называют «людьми без тени». А те, которые живут по ту сторону богатой пряностями территории страны, отбрасывают тени на обе страны попеременно. Только у них одних в нашей обитаемой земле (ойкумене) тень в полдень падает на южную сторону. Поэтому их называют «людьми, имеющими двойную (или круговую) тень».

    Все это бывает, когда солнце проходит северную часть неба. На примере этого можно видеть, до какой степени солнечные лучи нагревают воздух и что вследствие этого случается. Затем сменяющее лето осеннее время года разрушает сильный зной, постепенно уменьшая теплоту посредством ее растворения в воздухе, и безболезненно приводит нас к зиме. Очевидно при этом, что солнце опять от северных стран возвращается на южные. Эти смены времен года, следующие за движением солнца, устраивают нашу жизнь.

    «Да будут, сказано, и во дни» не для того, чтобы создавать дни, но господствовать над днями. Ведь день и ночь были прежде, до сотворения светил. Это же показывает нам Давид, говоря: «Положил солнце для управления днем, луну и звезды — для управления ночью». Как же солнце владеет днем? Не потому ли, что носит в себе свет? Когда оно восходит над горизонтом, то дает нам день, разрушив ночь. Да не погрешит никто, назвав днем освещенный воздух, или определив день как меру времени, пока солнце ходит по наземной половине неба. Но солнцу и луне назначено определять и годы. Луна, совершив 12 раз свое обхождение, создает год, кроме этого, для точного согласования времен требуется дополнительный месяц. Так издревле считали время евреи и древние греки. Солнечный же год есть время, за которое солнце проходит весь круг, начиная от одного знака зодиака и возвращаясь к тому же самому знаку.

    «И создал Бог два светила великие». Поскольку, когда говорится слово «великое», имеем в виду его значение вообще отвлеченное его значение, как например, великое небо, и великая земля, и великое море. Иногда же имеем в виду сравнение с другим предметом, например, великий конь, великий вол, что свидетельствует не о том, что это животное имеет большое тело, но о том, что оно велико в сравнении с подобным. Так и теперь мы должны понимать значение этого великого. Если мы муравья или нечто иное малое по естеству называем великим, это свидетельствует о его величине по сравнению с подобными ему по роду. Или так теперь понимаем мы великое, что величина явлена в светиле самим его устройством? Я же считаю, что это так не потому, что светила велики, ибо они больше чудных звезд, но потому они великие, как говорит Писание, что исходящий от них свет достаточен, чтобы освещать и небо, и воздух, а также достигнуть земли и моря. Когда они движутся по всему небу, восходя, заходя или находясь посреди неба, то отовсюду представляются людям равными, что является явным указанием на то, что они имеют большой размер, так что широта земли не имеет значения для их большего или меньшего вида. То, что отстоит дальше, видится меньшим, и чем более к этому предмету приближаемся, тем большим его находим. А для солнца никто не ближе, и никто не дальше, но на равном расстоянии сияет оно всегда над обитателями всех частей земли. Доказательством этого является то, что индийцы и британцы видят его равным. И живущие на востоке его величину при заходе видят не оскудевающей, и те, что живут на западе, не видят его меньшим при восходе, и когда оно находится посреди неба, не изменяет своего вида для тех и других.

    Не обманывайся видимым, даже если оно солнце на вид величиной в локоть, не считай его таковым. Ибо величина наблюдаемых предметов на большом расстоянии представляется малой, так как сила зрения не может ни достигнуть их, ни преодолеть разделяющего пространства, но она как бы заканчивается и только малой частью достигает видимых предметов, перенося свой недостаток на наблюдаемое. А раз обманывает нас наше зрение, само не видя ясно предметы, то неверна и его оценка. Припомни свои ошибки, и сам поверишь сказанному.

    Если когда-нибудь с высокой горы ты видел большое и ровное поле, какими представлялись тебе запряженные волы? Какими казались и сами пахари? Не были ли они перед глазами в виде муравьев? Или если ты смотрел с башни на великую морскую ширь, какими по величине казались тебе большие острова, каким казался большегрузный корабль, который вмещал тысячи мер хлеба, оснащенный белыми парусами, плывущий по синему морю. Не представлялся ли он по виду меньше всех голубей, поскольку, как я уже сказал, зрение ослабевает, проникая сквозь воздух, и, достигая предметов, в действительности не может оценивать наблюдаемое. Еще там, где высокие горы прорезаны глубокими пропастями, они видятся нам округлыми и гладкими, потому что видна только одна поверхность холмов, а взгляд не может по причине своей слабости проникать во впадины, находящиеся с двух сторон. Так и формы тел, не являются на вид такими, какими они созданы. Например, зрению башни представляются круглыми, а на самом деле они четырехугольные. Все это показывает, что из-за большого расстояния тела не могут ясно различаться, но видны неотчетливо.

    И светило велико, как свидетельствует Писание, намного больше того, что мы видим. И к тому же признаком его величины пусть будет для тебя следующее: несмотря на то, что звезд на небе бесчисленное множество, исходящий от них совокупный свет недостаточен, чтобы разогнать ночной мрак. Но только солнце покажется на горизонте, или еще оно только ожидается и не вышло совсем из-под земли, но уже без следа разгоняет тьму и своим светом светит ярче звезд, и сгустившийся над землей воздух делает жидким и освещает. Поэтому бывают и утренние ветры, и росы увлажняют землю. Но как оно могло бы в одно мгновение осветить такую большую землю, если бы не испускало света от великого круга? Из сего познай мудрость Творца, который сообразно такому расстоянию дал равную теплоту. Сила жара его такова, что, не имея ее сверх меры, оно не сжигает землю и не испытывая недостатка в этой силе, не замораживает землю и не делает бесплодной.

    То же следует знать и о луне. Велико ее тело и наиболее светлое после солнца. Ее величина видна не всегда одной и той же, но иногда она является в виде полного круга, иногда уменьшенной, ущербной, с обеих сторон, показывая остаток своей части. Ибо одна сторона ее помрачается, когда она возрастает, другая же сторона скрывается во время ущерба. Это слово донесло до нас непостижимую мудрость Творца, создавшего смены различных образов луны. Он явственно раскрывает нам на примере этих фаз нашу собственную природу, что ничто человеческое не постоянно, но одно из небытия приходит в совершение, другое же, приходя к своей зрелости и достигая совершенной меры, выросши, понемногу убывает и оскудевает и, уменьшаясь, погибает. Так, из наблюдения за луной мы должны научиться познавать самих себя и получить представление о скорых превращениях в человеческой жизни, не кичиться добрыми днями этой жизни, не радоваться своим силам, не превозноситься преходящим богатством, но пренебречь плотью, от которой бывают перемены, и заботиться о душе, блага которой непреходящи. Если луна доставляет тебе печаль, когда ее свет, понемногу убывая, погибает, то гораздо больше печали приносит тебе душа, которая имела добрые дела, и, по небрежению погубив доброту, никогда не останавливается на одном добром намерении, но часто меняет свое направление из-за нетвердого образа мыслей. Ибо поистине сказано: «Безумный, как луна, изменяется»

    Думаю, что и устройство животных и прочее, прорастающее из земли, испытывает немалое влияние от лунных перемен. Ибо луна создает одно влияние, когда ее тело убывает, и другое — когда растет. Когда она убывает, то тела животных и растений становятся тонкими и тощими. Когда она возрастает и приближается к полноте, то и они наполняются, потому что она влагает в них непонятным образом некую влажность, смешанную с теплотой и доходящую до основания.

    Об этом могут свидетельствовать и те, которые спят при луне: у них головные пространства наполняются излишней влагой. И мясо недавно убитых животных скоро портится от попадания лунных лучей, и мозги животных, и влажность морских обитателей, и сердцевина растений испытывают то же влияние. Но луна не могла бы делать все это со сменой лунных фаз, если бы по книжному свидетельству по свидетельству Писания она не обладала сверхъестественной и великой силой.

    И многие перемены в воздухе происходят с переменами луны, о чем свидетельствуют нам внезапно возникающие бури, когда в тихую погоду при рождающейся луне при новолунии облака сталкиваются друг с другом. Об этом же говорят в еврипах (морских проливах) и в так называемом Океане обратные течения, то есть приливы и отливы, которые связаны с обращением луны, как это отмечали живущие там. Ибо еврипы в зависимости от фаз луны текут в двух направлениях. В то время, когда она рождается, то они ни на минуту не стоят на одном месте, но находятся тут в постоянном движении и колебании, пока она, появившись, не сделает обратное течение упорядоченным. А западное море, которое мы называем Океаном, то течет в одном направлении, то, поворачивая обратно, накатывается на прибрежные места, и луна как бы своим вдыханием тянет воду назад, а выдыханием возвращает на свое место.

     Это я сказал, желая показать величину светил и их строение, и то, что ни одна строка божественных словес не содержит напрасно сказанного, хотя мы вообще не достигли главного смысла слов. Ибо многое можно узнать о величине и об удаленности солнца и луны путем рассуждений, если кто-то без лености рассмотрит их действия и силы. И лучше самому признать свою немощь, чтобы нашим худым недомыслием не измерялась величина созданий, но из немногих сказанных нами слов сделайте сами вывод о том, сколько осталось иного, того, что  мы оставили. И поэтому мы должны измерять луну не глазами, но мыслями, которые при определении истины гораздо точнее глаз.

    «Да произрастит земля траву, сеющую семя, и дерево плодовитое, творящее плод», и потом добавил, сказав, «Да произведет земля четвероногих и зверей». Почему там «да произрастит», а здесь «да произведет»? Растения, деревья и плоды произрастают каждый год, так как растениям необходимо вечно находиться в земле и постоянно исходить из нее. Поэтому и сказано «да произрастит». А о животных говорится «да произведет земля», потому что один раз родившись от земли, они уже больше не исходят из нее, но каждое животное рождается от своих родителей. Было так: слово перешло в дело, земля была украшена. Подобало стать украшенному и небу. Почему же Он [Бог] украшает землю прежде неба? Не потому ли, чтобы не дать возникнуть ложному многобожному учению о солнце, месяце и звездах?

    Сказал Бог: «Да будут светила на тверди небесной». Почему Он не создал солнце и луну в первый день? Не потому ли, что тогда не было небесной тверди, на которой они должны были находиться. И не только по этой причине, но и потому, что еще не было ни одного плода, для роста и созревания которого они были необходимы, ибо в третий день произросли плоды. Чтобы не думали также, что они произросли под действием солнечного естества. Бог создал солнце, и месяц, и звезды тогда, когда творение их растений совершилось.

     Сказано же, что в первый день Он сотворил все из небытия, а в другие дни — из существующего. Да откуда же солнце? От света, бывшего в первый день. В первый день Создатель изменил его, как хотел, и превратил в различные формы; там Он создал вещество света, а здесь светильники. Как если бы кто-нибудь расплавил кусок золота и раздробил его на золотые монеты, так же и Бог создал это золотое украшение солнце и луну на небе, подобно тому, как Он и бездны, бывшие тогда единой водой, разделил на горнюю воду, и на моря, и на источники, и на озера, и на колодцы, так и свет, бывший единым, раздробил и разделил искусно на солнце, луну и звезды.

    Хочу же определить, как Бог создал светила. Следует знать, что Он сотворил их вне неба, и потом утвердил их наверху. Подобно тому, как художник, когда создаст икону, то есть образ, тогда прибьет ее к стене, так и Бог сначала сотворил светила вне неба, а потом приставил их к нему. Как свидетельствует Писание, говоря: «И создал Бог два светила, и поставил их на небе». Как же Он поставил их? Не оба вместе. А как? Утверждение было по гласу самого Бога, ибо, положил, сказал Бог, «светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью».

    Когда солнце было положено, оно было положено на востоке, когда же луна была приставлена, она была приставлена на западе, поскольку она получила власть над ночью, а солнце — над днем. Луна появилась в первый день исполненной света, ибо не подобало ей быть наполовину освещенной, но следовало появиться светилу в том виде, в каком оно было создано. После этого посредством изменения луны надлежало показать сроки, и времена, и различия дней. Сотворил Бог луну полной, какой она бывает на пятнадцатый день. Солнце взошло утром, утром же была приставлена луна, появившись утром на западе. Когда солнце дошло в своем пути до запада, появилась луна, тотчас желая взойти, чтобы исполнилось сказанное: «Да владеют днем и ночью».

    К тому же необходимо решить, почему Бог сотворил луну полной? Внимай с усердием, потому что это имеет глубокий смысл. Подобало бы ей, явившейся в четвертый день, иметь вид луны четырехдневной. Однако если бы она имела вид четырехдневной луны, то не имела бы законченного образа. Итак, она имела в самом начале излишек в 11 дней; появившись в четвертый день, луна была как бы 15-дневной. На 11 дней больше имела луна по сравнению с солнцем — не по творению, но по своему сиянию. Поэтому дни, которые имела луна, она отдает солнцу. Число же дней в каждом месяце равно 29 с половиной, а год состоит из 12 месяцев, что дает 354 дня. Если исчисляешь так месяц, то есть по 29 с половиной дней, то год такой будет равен 354 дням, и те дни, которые приняла луна, она отдает солнечному году. Умеющий считать — да сосчитает!

    «Да будут светила на тверди небесной, чтобы светить на землю». Так как огонь по своей природе стремится вверх, то поэтому Бог возложил на его природу узду, чтобы он посылал свет не вверх, а вниз. Ибо огонь хочет стремиться не вниз, но вверх. Если ты зажег сосновую лучину, то опусти ее вниз, и ты увидишь, что хотя ее тело обращено вниз, но огонь направлен вверх. И поскольку Он знал, что его естество таково, то связал его, чтобы он сиял не сообразно своей природе, а по повелению. Кто из вас видел, как капает зажженное масло, тот знает, что огонь поглощается маслом, потому что естество масла влечет вниз и огонь, а огненное естество, находящееся в подчинении, стремится вверх и, как бы испытывая насилие от масла, удерживается. Когда масло будет прилито к огню, то он не издает звука. А если положить в него сухие ветки, то он трещит. А и то мокрое, и это. Но поскольку оно масло получается из дерева и маслина питает его, а дерево всегда по своей природе родственно огню, то огонь охотно принимает его как своего супруга. Если же прильешь к огню воду, то он трещит, ибо сопротивляется противнику. Огонь ведь близок воздуху, потому что одного рода с ним. Когда дуновение воздуха погасит горящий огонь, то воздух поглотит его и нельзя будет найти огня нигде. Родственное же убежало к родственному.

    Обрати внимание на мудрость искусного Творца и Его силу. Он положил звезды на небе и «да будут, сказал, для знамений, и для времен, и для дней, и для годов». Пустословы, предсказывая несуществующие дела, разрушили всю надежду на астрологию. А то, что ничего нельзя предсказать по звездам о человеческой жизни, свидетельствует Исаия, говоря: «Пусть же встанут астрологи небесные и наблюдающие знамения, и скажут тебе, что должно произойти». Писание же ничего не говорит о том, дает ли небо знамения о жизни человеческой. Но хочешь ли узнать эти небесные знамения? Бывают знамения дождей, ветров, зимы и хорошей погоды. Об этом бывают указания по звездам, и это сделано по человеколюбию Божию, чтобы плывущий по морю, увидев, что будет ветер, избежал беды, а, земледелец, узнав о наступлении зимы, заблаговременно обработал землю. Бывают знамения войны и мира. Об этом просто и без обиняков сказал Господь, обращаясь к иудеям: «Лицемеры! Когда вы видите облако, поднимающееся с запада, то говорите: „Будет буря и холод", а когда видите вечером побагровевшее небо, то говорите: „Будет вёдро"». И потом Он добавил: «Лицо неба и земли распознавать умеете, а времени сего не узнаете?» Такие знаки, как то: знамения лета, ветров, зимы, ведра можно наблюдать без опасности, от них не будет беды. Они не чужды благочестию и свойственны божественному. Много можно было бы сказать об астрологии, но здесь требуется ясный голос и здоровое тело, ибо вместе со словом идет мысль, и мысль слабеет вместе с языком.

    Перейдем теперь к более простому. Иное — год, другое же — время. Год — длительное время, а пора — благоприятное время. Никто так не говорит: год есть собирать виноград, но время пора есть собирать виноград, и время пора есть сеянию и время пора жатве. Так и Соломон говорит: «Время рождать, и время умирать, и время строить». А порой считает он благоприятное время. И звезды указывают на эти знамения, как я уже сказал, например, восход Плеяд указывает начало лета, а заход Плеяд — начало сева. Такие знамения чужды бесчестия, но свойственны благочестию. Временем порой называют и праздники Божии. Как говорит Господь: «Три времени в году празднуйте Мне: праздник опресноков, праздник седмиц (пятидесятницы) и праздник кущей». Видишь ли — Он положил светила как знаки времен и дней и еще как знамения суббот и месячных праздников. Ибо луна дает счет месяцам, а солнце — годам, ибо оно собою дает повороты времени: на весну, равноденствие, лето и осень.

    Законы стоят непоколебимо. Сказал Бог — и они утвердились, повелел — и основались. Здесь подумай над тем, кто всему Создатель, кто все сотворил. Отец ли? Никто не говорит «нет». Сын ли? Еретики говорят «да», и хотя говорят «да», но неправильно считают они, что Сына создал Отец, а Сын — все. Примем ли мы это бесчестие? Так как ум еретиков связан несокрушимыми узами, то вопрошаем пророков: имеется ли кто-то больше Того, кто все сотворил, или Он Сам больше всех? Еретики ниспровергают себя своим же вопросом. Они говорят, что все сотворил Сын, а Его — Отец. Будь же Господь, милостив к нам, говорящим такие богохульные слова. Поистине страшно повторять слова нечестивых. Но мы подражаем врачам, влагающим свои руки в язвы, чтобы очистить гной. И апостол должен был говорить о вызывающих отвращение делах не для того, чтобы осквернить язык, но чтобы очистить грехи. Но поскольку говорят, что все сотворил Сын, а Его — Отец, то вопрошаем пророков: «Кто сотворил небо и землю и каковы они». Говорит же пророк Исаия: «Сие говорит Господь, который сотворил небо и водрузил его, который утвердил землю и все, что в ней, который дает дыхание людям на ней и души тем, которые ходят по ней» «Я Господь и прежде Меня не было Бога. Я есть, и нет иного». Это говорит Тот, который сотворил небо и землю, Единородный, который по мнению еретиков, сам был создан, а потом все сотворил. Но в словах уст своих увяз грешник.

    Еще говорит блаженный Иеремия: «Так говорите». Кому — не эллинам ли он сказал: «Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли». Господь, который сотворил небеса разумом, тот Бог живой и истинный. И если Бог истинный, и нет другого перед Ним, создавшего небо, как говорили пророки, а еретики считают, что Сын создал небо и землю, то какой может быть спор, когда Христос говорит: «Да знают Тебя, единого истинного Бога, который послал Иисуса Христа». Явно же, что когда Спаситель говорил так через пророков или Сам, то делал это не для того, чтобы сравнивать Себя с Отцом, но потому, что земля была наполнена идольскими службами и почиталось многобожие. Поэтому Он и сказал: «Да знают Тебя, как единого истинного Бога», чтобы отличить от лживых тех богов.

    Потому и Павел сказал: «Отвратитесь от капищ, чтобы служить Богу живому и истинному». Он называет Бога истинным, чтобы обличить ложных богов, говорит «живой», чтобы порицать мертвых идолов. Я думаю, даже больше скажу — верю, что мертвецы гневаются на нас, если слышат, что мы называем капища, которые суть идолы, мертвыми. Они говорят нам: «Зачем вы хулите наш чин: мы, которые некогда жили, зовемся мертвецами, а те, которые никогда не жили, почему называются мертвыми?» Ибо сказано «Боги, которые не сотворили неба и земли, пусть погибнут». Господь же, сотворивший небеса разумом, — тот Бог живой и истинный. Кто живой? Тот, кто сотворил небо. Кто истинный? Тот, кто сотворил небо. Разве устоят еретические утверждения? Не падет ли все их бесчестие? Не изобличается ли их богоборство? Не рассыпается ли их злой умысел? Ты не можешь понять дел Творца, а рассуждаешь и исследуешь Его Самого. Что же воспевает Давид, говоря: «Как возвеличились дела Твои, Господи! Все сделал Ты премудро»?

    Пророки возвеличивают дела, а еретики умаляют искусного Творца, великого советом, сильного делами, который установил отделил небо от вод. Но не отступлю от рассказа о чудесах. Сгустившись из вод, оно носит воду, водами утверждено и поддерживает бездну. Хочу указать тебе на малое и незначительное, что, однако, можно рассматривать как подобие небесного величия. Укажу тебе это дивное чудо. Видели ли вы доски ледяные, плывущие по морю, а сверху их лежит снег? И если это может сделать мороз, то разве не может этого сделать Бог? Бог сотворил небо, но не круглое, как говорят эллины. Он сотворил его не вращающимся шаром, но как сказал пророк: «Поставил небо, как комару, и простер его, как шатер».

    Из нас нет никого, кто был бы так нечестив, чтобы верить тем, а не пророкам, которые говорят, что небо имеет начало и конец. Поэтому и солнце, говорят они, не восходит, но исходит. Как говорит Писание, солнце вышло на землю, а не взошло. И еще говорится: «От края небесного исход его, а не восход его». Если же оно имеет форму шара, то не имеет края. Ибо если всюду круглое, то где у него край? Один ли только Давид говорит это? Или и Спаситель тоже? Слушай и Господа, говорящего: «Когда придет Сын человеческий во славе Своей, и пошлет ангелов Своих с трубою и гласом великим, и соберут избранных Его от края небес до края их».

    Но поищем еще, куда заходит солнце и где оно движется ночью, если будет так, как мы говорили. Ибо говорит и мудрый Соломон, восклицая: «Восходит солнце и заходит солнце, восходя, идет на запад, обходит к северу, кружится по кругу и на место свое возвращается». Видишь, как оно движется к югу и обходит север. Представь к тому же, что во время зимы оно восходит не с середины востока, но с западной стороны, затем отклоняется и, пройдя малое расстояние, делает коротким день. Зайдя же, солнце проходит большой круг и делает длинной ночь. Мы знаем, братие, что солнце не всегда выходит из одного и того же места.

    Как же появляются короткие дни? Так, как я уже говорил. Приближается восход солнца к южной стороне, затем оно поднимается на небольшую высоту, описывает кривую линию и вскоре делает дни короткими. Зайдя же за край запада, оно должно обойти за ночь запад, и весь север, и весь восток и достигнуть южного края. Поэтому ночь по необходимости бывает длинной. Когда же оно проходит равное расстояние, то создает равноденствие. Наоборот, летом, уклонившись к северу, подобно тому как зимой — к югу, восходя у края севера, то есть полунощного края, солнце поднимается высоко и создает длинный день. Малый же круг создает и малую ночь. И этому научили нас не сыновья эллинские, ибо они не хотят признать этого, но считают, что звезды и солнце текут под землю. Но Писание учит не этому.

    Итак, Бог сотворил солнце вечно движущимся, а луну то снимающую свой наряд, то облачающуюся в него. Дело показывает Создателя. Вечно сияющий Создатель сотворил тело также вечно сияющее, ибо он свет не уничтожается, но скрывается. Луна же бывает и образом смертных людей. Сколько веков она светит! В первый день мы говорим: сегодня рождается луна. Почему? Потому что она есть образ наших тел. Она рождается и растет, делается полной и худеет, убывает и угасает. Ведь и мы рождаемся, растем, достигаем совершеннолетия, среднего возраста, слабеем, стареем, умираем. Луна угаснет, но опять родится. И нам снова предстоит воскреснуть. Ожидает и нас иное рождение.

    Поэтому и Спаситель, желая показать, что как мы родились здесь, так и там мы родимся снова, говорит: «Когда придет Сын человеческий в пакибытии». Обещает и луна воскресение, говоря: «Меня вы видите скрывающуюся и снова являющуюся и отчаиваетесь в своих надеждах?» Не ради вас ли создано солнце, не для вас ли создана и луна? И если ради вас оно создано, заходит и снова является, то вы, ради которых оно было создано, умирая, разве снова не восстанете? Не обещает ли вам воскресения и ночь? Не является ли она образом смерти? Не покрыты ли тела тьмою, так что ты не можешь различить внешнего вида. Но иногда рукой ощупываешь спящих и не узнаешь, чье это лицо, чье то, и спрашиваешь, чтобы голос дал тебе знать, кто скрыт во тьме. И подобно тому как ночь скрывает лица, и все кажутся одинаковыми, и никто друг друга не узнает, так же придет смерть и разрушит внешний вид, и никто никого не узнает. Но если ты проходишь мимо гробов и видишь в гробу много черепов, то не знаешь, кому принадлежит тот или этот. Но хотя ты этого не знаешь, но Тот , кто скрыл их формы и разрушил тела, — Тот знает. Если же ты не понимаешь того, откуда произошли эти формы, то не дивишься ли Божьей твари, что она так многочисленна и что в таком бесчисленном количестве лиц не найдешь истинного сходства. Если в поисках этого сходства дойдешь и до конца земли, то не найдешь его, или если найдешь, то лицо будет или отличаться носом, или глазами, или чем-нибудь иным. Так часто проявляется чудесное. И близнецы родятся из одной утробы и тоже не будут похожи один на другого.

    Итак, если не существовавшие в таком количестве формы были произведены повеленьем Творца, то затем по разрушении разве не может Он обновить их? Когда ты как слабый человек измеряешь мыслями Божью силу, то не думай, что Бог может сделать столько, сколько ты можешь помыслить. Если Он может только то, что я думаю, то я осмелюсь сказать, что Он намного слабее мысли, потому что моя мысль измерила Его. Если же Он выше моей мысли и мой ум не достигнет Его, то непостижим Тот, кто сотворил недоступные пониманию дела.

    Но еще раз вопрошаем еретиков о сих видимых вещах, чтобы они поняли свое невежество в этих делах, которые мы положили перед собой в качестве доказательства того, что они были созданы Богом. Когда Бог сказал: «Да будет твердь» и тотчас слово сделало это, то Он оставил нам это как Свой залог, являя, что Сам создал все, что и сегодня видим. Что же это? Не то ли, что иногда оставляем небо с вечера ясным, а утром встав, внезапно находим иную твердь, сгустившуюся из облаков. Это и есть частичный залог первых дел. И когда видишь покрытое облаками небо, понимаешь, что то, что Творец ныне сделал за короткое время, создавая облака, как некую завесу неба, показывает, как Он некогда мгновенно создал небо. И что Он сделал? Создал облака, как некие мехи, и так черпает ими соленые морские воды, и наполняет облака, и превращает горькую воду в сладкую, и напояет землю. Пусть еретики скажут, как возносится тяжелое на высоту, как черпается вода, как облака дают дождь? Они не сразу же проливают воду, но долгое время движутся. И где им повелит Владыка, тут же и исполняют повеление. Это повеление Божье лежит на облаках, подобно неким узам, и не дает идти дождю, пока Он не повелит.

    А что облака — мехи, свидетельствует Давид, говоря: «Собирая, как в мех, воды морские». Видишь чудесное! Собирает же воды невидимая и бессмертная рука, не давая сразу пролиться всему, но идти по частям. Подобно тому, как женщина, соткав тонкую ткань, разрежет ее на много разных кусков и сделает из них различные вещи, так и Бог, великую глубину морскую раздробив на капли, как на нити, в таком виде спускает ее на землю. Но вот что удивительно: когда вода отделяется от облаков, то как она не изливается вся? Если же она связана, то как течет вниз? Но для тебя есть сравнение, хотя и слабое, но все же могущее тебя убедить. Видишь ли арпагия водные? Видишь, как они просверлены снизу. Перст закрывает вход в них. Дно заграждается перстом, который выше задерживает и вход. Так же и бессмертный перст Божий, который лежит сверху облаков, выпускает, сколько хочет, и удерживает, сколько считает нужным, чтобы распространить дар на всю землю. И особенно делает это во время поздних дождей, когда орошает всю землю, напояя то одну, то другую сторону. Поэтому и пророк говорит: «И намочит один град, а в другом граде не намочит, и одна часть намокнет, а часть, которая не намокнет, засохнет». Сверху лежит не перст Божий, а заповедь. Тот повелит, и намокнет. Я создал сравнение, пользуясь выражением по нашему образу речи. Бог повелит — и облака не дают дождя. Именно об этом говорит Писание: «Повелю облакам, говорит, не проливать на них дождя». Поистине «Как возвеличились дела Твои, Господи, все Ты сотворил премудро».

    Видел ли ты Господне творение? Видел ли, как оно заграждает уста еретикам, которые не знают творения, а исследуют Творца. Все подчиняется Божьему закону. Небо стоит, поддерживаемое не своей силой, но утвержденное Божьим словом. Когда мне становится непонятно, каким образом небо утвердилось из вод, разрешает мое недоумение блаженный Давид, говорящий: «Словом Господним утвердились небеса». Не потому ли, что они из вод? Ведь никогда о том, что твердое по природе, не говорится, что оно утвердилось. Разве я могу сказать: камень утвердился? Иное — утвердиться, иное — быть твердому. Утвержденным же называется то, что будучи мягким слабым и разреженным, сгущается . Поэтому и Петр, когда поставил на ноги расслабленного, сказал: «Израильтяне, что дивитесь сему, или что смотрите на нас как будто мы своею силою или благочестием сделали то, что он стал ходить. Бог отцов наших, Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова прославил Отрока Своего Иисуса. И ради веры во имя Его сего, которого вы видите, утвердил имя Его. Поэтому и «Словом Господним небеса утвердились».

     Из слабых и разреженных вод словом Господним облака возносятся на высоту. Обрати внимание, прошу тебя, на то, что и горькие воды изменяются, а еретическая злоба не изменяется. Облака черпают из моря воду и, почерпнув из глубины горькую, делают ее сладкой и пригодной для питья. Из глубины греховной воскресил нас Христос, а мы не можем отрешиться от горечи своей. Кто же сотворил небо и землю? Я говорю, что Христос. Откуда это можно узнать? Если бы Он не был владыкой всего того, то не сотворил бы чудеса над всеми творениями, о которых говорится в Евангелии. Он сотворил чудеса над всеми стихиями: над землею, над морем, над воздухом и огнем, чтобы показать, что Он Владыка всего созданного. К дневному свету прибавил вечерний свет. Солнце сияет, и свеча светит. Конец дня и начало ночи. А ты, когда видишь свечу и солнце, говоришь: «Твой день и Твоя ночь» Но свет светильника не прерывает слова, ему подобает окончиться, подобно тому, как солнцу следует идти на запад. Ибо «солнце познало свой запад», чтобы стало явно, что Христос — Владыка всего созданного. Об этом проповедует Иоанн, говоря, что «Все стало через Него, и без него не стало бы ничего». На это указывает и Сам Господь, позволяя сиять не только слову, но и прибавляя к слову дело. Когда Он сказал морю: «Умолкни», и оно умолкло, и познали дела Творца. Ибо Он сказал морю «молчи», и оно умолкло. Сказал ветрам, и они перестали дуть. Если бы они не послушали Его, то Он не был бы их Творцом. Если бы Он не был бы Владыкой над водами, то не превратил бы воды в вино. Если бы Он не был Владыкой неба, то не возвестила бы о Нем звезда с неба. Если бы Он не был Владыкой солнца, то оно не погрузилось бы во тьму, когда Христос был на Кресте. Христос на Кресте, а солнце во мраке. О диво! И тварь не может стерпеть хулы на Господа. Помрачилось солнце, чтобы ты узнал на Кресте Владыку Солнца. Земля затряслась, чтобы ты понял, о ком говорил Давид: «Смотря на землю, заставляет ее трястись». Разрушились скалы, чтобы познать Того, о ком пророк сказал: «Гнев Его сокрушает власти, и скалы распадаются перед Ним». Отверзлись гробы, чтобы явилось воскрешение и воссиял Воскрешающий всех.

    Но подобает нам извлечь урок из сказанного. Светильник побуждает нас сказать: «Светильник ногам моим — закон Твой, и свет стезям моим». Когда наступит вечер, говори: «Да направится молитва моя, как фимиам перед Тобою, воздеяние рук моих — жертва вечерняя». Почему же не сказано «утренняя»? Здесь подумай над тем, что мы пели. Нам полезно знать, по какой причине мы так поем. Так и Давид говорит: «Пойте разумно». «Воздеяние рук моих — жертва вечерняя». Ведь Моисей, а лучше сказать Бог, установил две жертвы: одну утреннюю, другую вечернюю. Утренняя является благословением ночи. Если кто-то проведет благополучно ночь, то поэтому благословляет день. А вечерняя жертва благословляет, вспоминая дневное, что означает, благодарю Тебя за то, что Ты дал мне в этот день. Утренняя жертва не принималась от согрешившего ночью, а вечерняя не принималась от согрешившего днем. Поэтому сказано: «Воздеяние рук — жертва вечерняя». Когда наступает вечер, и ты приходишь воздеть свои руки, спроси сам себя, как будто имеешь перед собой говорящего тебе: «Если ты уповаешь на Бога, то воздень их». Если они не написали неправды, если не ограбили нищих, если не отняли ничего у сирот, пусть они, как бы имея чистое лицо, возденутся вверх. «Воздеяние рук моих» означает не что иное как: «Смотри, Господи, что чистыми руками совершаю воздеяние жертве».

     Как согрешивший не может поднять своего лица, ибо совесть его клонит долу, так и оскверненная рука не смеет подняться перед Божьим лицом. Если у тебя руки чисты, а не загрязнены неправдой и иной скверной, то спокойно воздвигай их к Богу. Именно поэтому и великий патриарх Авраам не захотел взять обители скверны и неправды, когда царь Содомский говорил ему: «Возьми все, только женщин отпусти». Он желал быть чистым перед Богом, чтобы, уповая на Него, воздвигнуть руки к Нему. Ничего не захотел он взять, имея чистые руки, и сказал: «Подниму руки свои к Богу, Который сотворил небо и землю». Он поднял их, потому что они не были осквернены неправедным приобретением. Воздеяние рук объясняет и великий Павел, говоря так: «Хочу, чтобы в сем месте молились мужи, воздевая добродетельные руки без гнева и злого умысла». Но так как вечер требует от нас дневных дел, то ты простираешь руки, а Творец вопрошает об утреннем времени и вечернем. И если ты не имеешь чистых рук и мыслей, то не осмелишься увидеть утреннее время. Опыт — учитель этому. Подумай же над тем, что тот, кто пребудет чист, так и войдет в церковь с упованием, как на свой двор. Надежду подает ему в утреннее время ночная чистота, как и Давид говорит, восклицая: «Вспоминал Тебя на постели моей и в заутренях размышлял о Тебе». Молимся же от чистого сердца и воздеваем руки в утреннее время, надеясь избежать всего скверного и иметь чистую жизнь, славя Отца, Сына и Святого Духа во веки веков. Аминь.

    Если это видимое солнце может рассеять великую тьму и осветить человеческие глаза и указать путь всякому, кто хочет куда-либо идти, то насколько больше даст Святой Дух тому, кто в нем нуждается, как и пророк говорит, обращаясь к Богу: «Светом Твоим видим свет». И мы, имея Того, кто освещает очи нашего разума, без заблуждения переплываем ширину моря Священного Писания. Если мы, держась за него, будем продвигаться вперед, то дойдем и до того безветренного места, которого благополучно достигли первые.

    Он сказал: «Да произведут воды ползающих душ живых по роду и птиц, парящих по тверди небесной по роду». Добрый порядок, и полезный, и искусный, установленный на бытие всего сущего, поведал премудрый Моисей. Да и мы, если хотим начать и совершить какое-то духовное или плотское дело, то производим его в установленном порядке.

    Разогнана была первым светом вся глубинная и воздушная тьма, мгла и мрак. Распростерта же была твердь, которая называется небом. Затем невидимая тогда земля, поскольку была под водами, стала видимой. Воды стеклись в долины, которые были для них определены. Земля же украшена была тотчас и различными цветами, и растениями деревьями, и бесчисленными травами. И вслед за тем украшено было и небо великими светилами и великолепием красотами всех звезд. И по порядку вслед за этим теперь и водам было приказано произвести живые души, которые Бог назвал ползающими, потому что они ползают по земле, а не парят по воздуху, но... с крепким телом плавать в воде и на поверхности сверху и по дну, и по земле ползать Даже если какие-нибудь животные имеют ноги и ходят, как, например, тюлени, и крокодилы, и бегемоты, и так называемые раки, и другой подобный этому род, то такие животные живут в обеих средах; поскольку они выше плавающих, то поэтому их называют ползающими существами и причисляют к этому роду.

    Имеется четыре вида живых существ: первый — растущий, обладающий силой, чтобы себя питать, как, например, растения. Второй же вместе с тем имеет и силу  к ощущению, как, например, племя рыб и все пресмыкающиеся.  Третий, который имеет то же самое и еще к тому же обладает способностью ходить, как, например, животные. Четвертый вид ко всем тем названным способностям еще добавляет абсолютно свободную волю, чтобы он мог выбирать, что ему хочется. Поэтому создание животных, начинаясь сначала с наименьшего вида, доходит до наибольшего и самого совершенного. Поэтому премудрый Создатель повелел прежде, чтобы земля произвела растения, которые имеют только две способности, т. е. расти и тучнеть. Затем Он повелел водам родить тех, к двум тем способностям которых добавилась способность к ощущению; далее тех, кто способен ходить, то есть одушевленных животных, которые приняли душу неразумную и смертную. И только потом, вслед за этим был создан человек, который имеет все названные способности и еще намного лучшую — одаренную разумом и духовным зрением душу, то есть ум и разум, благодаря которым он и выше и лучше всех оных. Но хотя те, кто получает существование от воды, выше растительной жизни растений — они имеют ведь душу и лучший образ жизни, но земных животных они не достигнут не по причине естества, а, напротив, из-за того, что мутны разумом и безгласны. Поэтому то, что несовершеннее, Он создал прежде, и лишь потом выводит из земли состав более совершенных, разделяемый надвое. И то, что бывает от воды, рождается прежде того, что парит по небу. Одно — тело того, другое же — этого, отличное от первого. Плотнее и крепче вода, тоньше и прозрачнее воздух. Оттого и животные различны.

    Поэтому и сказано: «Да произведут воды ползающих душ живых по роду». Сказав это сначала, Моисей прибавил, говоря так: «И птицы, парящие по тверди небесной по роду». И то, что в последовательности Божьего повеления названо вторым, природной способностью к представлениям и чувствами способностью чувствовать выражено отчетливо. И поэтому такие создания по своему образу жизни являются более свободными и совершенными. Итак, для того, кто хочет познать, ни одно малое слово от рассказа Моисея не будет восприниматься без удивления перед мудростью, силой и непостижимой благостью, которая сотворила все сущее. Если каждое из того, что было создано, мы сможем понять, как следует, то и мы скажем то же, что и пророк Давид: «Как возвеличились дела твои. Господи, все сотворил Ты премудростью».

    Говорится: «И сказал Бог: Да произведет вода ползающих душ живых по роду, и птиц, парящих по тверди небесной по роду». Как только возникло повеление, тут же сразу возникло и то, чему было приказано появиться. Всякие животные тут возникли сразу, и каждому был дан подобающий ему вид. Одни водные животные являются яйцеродными, а другие рождают живых существ, то есть детенышей, как говорят знающие о раках, дельфинах, китах и тюленях. А у птиц, учат они, летучие мыши рождают детенышей, а не яйца. Из этих водных животных некоторые могут жить двояко: они кормятся и в воде, и на суше, то есть на земле, как, например, тюлени, и крокодилы, и раки, ползающие вспять, и бегемоты, и жабы. Эти водные животные могут жить двояко: они кормятся и в воде, и на суше.

    «Да произведут воды ползающих душ живых». Творец приказал, и стало сразу же мягкое водное существо плодовитым и родило больших и малых животных, и все берега были полны ими, и они плавали в глубинах. Также и морские ложбины впадины, и большие и малые заливы были полны всяческих и различных рыб. Одни из них плавают стадами, а другие поодиночке, и есть иные, ищущие себе корм под камнем, имеются еще и животные киты, называющиеся «лежаси», которые сравнимы по величине с островами, а кроме того мелкие и маленькие рыбки. Одним повелением Божьим родилось и великое, и малое.

    Здесь мы должны оплакать окаменевшие иудейские сердца. Как они не понимают и верят в то, что водное естество, мягкое, разливающееся и бездушное, может родить бесчисленный род животный, хотя и имеющий в себе много различий по форме, размеру и по качеству, а Деву, имеющую душу и разум, родившую Дитя, не признают за то, что она девственница и не познала никакого мужа. Им же подобает отвечать так: если ты не имеешь в это веры, любящий споры и жестокосердный иудей, то не признавай и первого ни в малой степени. Гораздо менее возможно бездушной и лишенной ощущения воде произвести на свет такое множество одушевленных и наделенных ощущением животных, чем Деве, имеющей душу, родить Дитя, имеющее душу, притом такого же естества, как и родившая Его. Откуда же дали воды все то, что не имели сами, а именно душу и способность неразумной души к чувству и представлению, а еще к тому же и части тела, которые прикреплены внутри и снаружи тела? А здесь всё то, что родившемуся передала родившая, она искони имела по естеству. Намного легче придерживаться при объяснении естественного порядка, и видеть это на примере подобия другим существам. Если что-то одно находится вопреки естеству, а именно то, что девица родит, то оно намного сложнее для понимания и сильно отличается от естественного порядка. Того, что кто-то не имеет, он и не отдает. Как же ничего не имевшее водное естество все же произвело из воды множество и разнообразие существ? Тут иудей может сказать, что все ставшее было создано по Божьему повелению и что это бездушное водное существо дало бесчисленные души, каждую со своими способностями и свойствами, образованными от воды, многим живым существам. На это отвечает им слово истины: как же ты верить в то, что водное естество по повелению Божию было в состоянии создать нечто — (в то, что более трудно и невозможно), а то, что в сравнении с этим является более легким — по Божьему повелению Дева родила, — не принимаешь и не веришь в это.

    Об этом давно, много лет назад великий Исаия проповедовал нам, восклицая и говоря: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог». И как вскоре после этого, восхваляя родившегося от Девы младенца, он говорит так: «Ибо младенец родился нам, Сын, и дан нам, и дано имя Ему ангел великого Совета, Бог крепкий, Владыка, владеющий миром. Князь мира. Отец наступающей вечности». Он Тот, которому боголюбивый патриарх Авраам сказал: «Господи, судящий всю землю». Он Тот, которого видел пророк Даниил как «Сына человеческого, шедшего на облаках небесных», чтобы судить живых и мертвых. О Нем же и блаженный Захария иудеям заранее предопределил, говоря: «И воззрят на Него, которого они пронзили, и устроят о Нем плач, как о любимом сыне». Но пусть иудеи «идут в свой огненный свет и пламень, который они разожгли», как говорит великий Исаия. Мы же, оставив это, скажем, что говорит святой Василий, истолковывая рассказ Моисея.

    Ибо Моисей говорит: «И сказал Бог: «Да произведут воды ползающих душ по роду, и птиц, парящих по тверди небесной». После создания обоих небесных светильников и воды наполняются животными, чтобы украсить себя ими. Земля же получила украшение от произросшего на ней. Небо же получило звездные цветы и, как парой близнецов-глаз, стало украшено парой светильников. Потребовалось и водам получить свое украшение. Пришло повеление — и тут же реки стали способны к действию порождению, и озера плодовиты, каждое из них рождало по своему естеству. И море породило разнообразные роды плавающих. Ни тина, ни грязь не остались без дела и без участия: жабы, и саранча, и комары рождаются от той тины. Видимое теперь показывает, что так было и в прошлом. И так вся вода трудилась по повелению Творца, и жизнь всех видов, которых никто не может сосчитать, великая и неисповедимая Божья сила показала деятельной и подвижной, так как вместе с повелением возникла в воде способность рождать живые существа.

    «Да произведут воды ползающих душ живых». Впервые было создано существо одушевленное, наделенное ощущением. Растения и деревья, хотя мы и считаем их живыми, поскольку они получают растительную и питательную силу, не являются настоящими живыми существами и не имеют души. Поэтому сказано: «Да произведут воды ползающих  душ живых». Это значит: все плавающее, проходит ли оно сквозь воду, либо над водой , либо по дну, — все то относится к природе ползающих, двигаясь по толще водной. Одни, находясь в воде, прыгают скачут и ходят на ногах, другие из них живут в обоих местах, как, например, тюлени, и крокодилы, и бегемоты, и жабы, и ракообразные, и раки, но главное качество у них то, что они плавают. Поэтому: «Да произведут воды ползающих!» В этих коротких словах какой род оставлен без внимания, какой не охвачен повелением Творца? Не тот ли, который рождает детенышей все это охвачено Тобой, то есть тюлени, и дельфины, и раки, и то, что похоже на них, — так называемые селахи (хрящекостные рыбы), и те, которые, напротив, откладывают яйца  — таковых же большинство, почти все рыбы: одни родом без чешуи, а другие с чешуей, а некоторые без перьев, а некоторые с перьями. Глас повеления краток, лучше сказать не глас, а мысль быстрее молнии. В этом повелении было заключено такое множество различных рыб, что если кто-то захочет их все в действительности перечислить, то значит тот может решиться пересчитать морские волны или измерить море черпаком, это ведь также невозможно.

    «Да произведут воды ползающих». Среди этих рыб одни плавают по поверхности, а другие — по краю у берега, а иные в глубинах, а иные под камнями, одни передвигаются косяками, а другие поодиночке. Имеются и киты, являющиеся огромными морскими животными, которые «суть лежаси», и совсем мелкие маленькие рыбки.

    «Да произведут воды...». Этими словами показывает родство естества плавающих с водой. Поэтому, как только рыбы ненадолго разлучаются с водой, тут же и погибают. Ибо они не имеют органов дыхания, но что есть для земного животного воздух этот, то для плавающих рыб вода. Ясна причина, почему это так. У нас есть легкие, наполненные пустотами скважинами, которые через рот воспринимают воздух этот и пропускают его через грудь, этим воздухом уменьшают то тепло, идущее от сердца, которое есть у нас. А у рыб растяжение и сжатие жабер, принимающих воду и выливающих ее, бывает вместо дыхания. У рыб свое назначение, своя природа, отдельная пища и жизнь по своему обычаю. Поэтому рыба не может быть приручена и вообще никак не может терпеть человеческой руки.

    «Да произведут воды ползающих душ живых, по роду». Теперь велит водам произвести начатки каждого рода, как некие семена естества. Потом заботится Он о множестве следующего за тем потомства: когда тому подобает расти и размножаться. К иному роду принадлежат те, у кого кожа как костяная оболочка, как, например, раковины, гребешки, и морские улитки, и стромби, и другое множество различных животных. Еще иной кроме того род, имеющий более мягкую оболочку, чем тот первый род — мягкочерепные, так называемые раки, и крабы, и другие такие же.

А есть другой кроме этого род, называемый мягкотелые(моллюски), поскольку плоть их мягкая и слабая: полипы, каракатицы и им подобные. И между ними различия бесчисленны: драконы, мурены, угри, которые обитают в илистых реках и озерах, имеют большее сходство с ядовитыми гадами, чем с рыбами, к которым они приближаются по своей природе.

    Есть иной род, который откладывает яйца, а еще один род — живородящих. Живых существ рождают вьюны, и мокрицы, и вообще так называемые хрящеватые рыбы (селахи). И большинство китов рождает живых детенышей, и дельфины, и тюлени, о детенышах которых рассказывают, что всякий раз, когда они чего-нибудь испугаются, снова прячутся в материнскую утробу.

   «Да произведут воды ползающих по роду». Один род — киты, другой же — мелкие рыбы. И среди рыб имеются бесчисленные различия, отмечаемые по родам, из которых каждая рыба имеет свое название, и пищу особую, и вид, и размер, и качество плоти. Все это отличается большим разнообразием и существует в разных формах. Какие рыбаки могут нам перечислить эти различные роды? Кто же из тех, кто состарился на морских берегах, может правдиво рассказать нам об этом? Иных рыб знают те, которые ловят их, плавая в Индийском океане, иных — те, которые ходят по Египетскому заливу, иных же рыб знают островитяне, иных - мавритане. Но всех рыб и малых, и больших, одинаково произвело первое это повеление и неописуемая эта сила. Много различий в их образе жизни, много отличий в размножении каждой породы. Большинство рыб не насиживают яиц, как птицы, не вьют гнезд, не трудятся, кормя своих детенышей, но вода, приняв выметанную икру, создает из нее живое существо. И потомство каждого рода не изменяется и не смешано с другим по естеству, как, например, мулы на земле, или иные из птиц, которые, смешиваясь между собой, создают роды другого вида. Никакая же рыба не имеет зубов резцов на одной половине, как у нас коровы и овцы, которые, как жвачные, не имеют резцов в верхней челюсти. Ибо никакая рыба не пережевывает, изрыгая, пищу обратно, кроме одного скара, о котором рассказывают, что он таков. Все рыбы имеют острые и частые зубы, чтобы при медленном жевании пища не растекалась, ибо так было бы, если бы рыба быстро не пережевывала и не передавала пищу в чрево, измельчив ее.

    Пища же рыбам разделена по родам — одна такая, другая иная; одни питаются илом, другие — тиной, иные — мошками и прочими насекомыми, а также водорослями, а другие иными — травами, большая же часть рыб съедает друг друга, и та рыба, которая меньше, служит пищей большей. А если когда-то случится и малой рыбе съесть меньшую, чем она сама, то бывает, что их обеих проглотит большая рыба, и обе войдут в чрево той. И не так ли поступаем и мы, люди, когда принуждением приносим в жертву более слабых. Чем отличаемся мы от последней рыбы, которая из-за своей жадности захватывает и пожирает всех более слабых, чем она сама. Тот отобрал у бедного имущество, а ты, ограбив еще и его самого, присоединил вместе с тем имуществом бедняка все к своему богатству. Ты оказался неправеднее неправедного и ненасытнее ненасытнейшего. Но смотри, чтобы тебя не постиг такой же конец, как и рыб — не будет ли это удочка, обманом берущая тебя на крючок, или сеть, которая опутывает тебя, или невод. И мы, часто неправедно поглощавшие многих, и сами не избежим последнего наказания.

    Видя в слабом животном большую хитрость и понимая ее, желаю, чтобы ты избежал подражания этому злу и коварству. Есть рак, который жаден до мяса устрицы, но трудно ему поймать ее, поскольку покров ее прочен, как костяная оболочка. Ибо от природы одето мягкое мясо и заключено в раковину эту крепко, чтобы рак ничего не мог с нею сделать. И как только рак подстережет ее в безветренном месте, очень спокойно греющуюся и раскрывшую свои половинки раковин на солнце, тогда, тайком подкравшись и взяв камешек, вбрасывает его в них и не дает им стянуться и закрыться, и того, что он не может сделать силою, добивается хитростью, которую он сам придумал. Такова злоба у тех, кто не имеет ни разума, ни слова. Таков и тот, кто с коварством приходит к брату своему и простодушному ближнему, и, пленяя его хитростью, восстает против него и кормится несчастиями другого. Беги от такого бесчинства! Довольствуйся своим! Нищета с истиной для праведных выше всех наслаждений.

    И не могу умолчать о рыбе, которую называют полипом, о ее коварстве и хитрости, о том, как она лукава. Ибо она, к какому камню приблизится, такой же цвет тела являет, к зеленому — зеленый, и к белому — белый. Поэтому многие плывущие рыбы, не подозревая, попадают в челюсти полипа, принимая его за камень, и делаются готовой добычей этого хитрого существа. Таковы нравом те, которые всегда около властителей и приноравливаются к их потребностям, не всегда оставаясь при одном и том же мнении, но быстро меняя его то так, то этак, с любящими целомудрие — любя целомудрие, а с невоздержанными — невоздержанность, и меняя свои мысли в угоду тем, кто их любит, так как притворяются любящими их. И этой любовью прикрыта их хитрость. Такие нравы Господь называет: «волки и грабители, являющиеся в овечьей одежде». Беги от такого, который много раз меняет свои убеждения, иди вослед истине, чистоте и простоте.

    Змея исполнена многих хитростей, поэтому она и осуждена ползать. Праведник — простой человек, каким был Иаков. Поэтому Господь вселил единонравных в дом. «Это море великое и пространное, там пресмыкающиеся, которым нет числа, животные малые с большими». Но однако у них установлен мудрый и благоустроенный порядок. Но не будем только укорять и порицать рыб за их нрав, ведь в других случаях им подобает и подражать. Как каждый род рыб, как бы отделив себе место, не отнимает его у другого, но живет в своем собственном пределе? Никакой землемер не отводил им жилищ, они не ограждены стенами, но каждому роду отделено по потребности собственное место. Этот морской залив рождает и кормит одни виды рыб, а тот — другие. И те рыбы, которые плодятся, рождаясь во множестве в этой морской глубине, в иных глубинах не водятся. Никакая высокая гора не стоит между ними, никакая протекающая река не разделяет их, но есть один закон природный, равный и правильный, который каждому по потребности отделяет место жительства.

    Но мы не таковы. Мы преступаем законы вечные, которые установили отцы наши. Мы отмежевываем земли, присоединяем дом к дому, имение к имению, чтобы отнять их у ближнего. Киты знают место своего жительства, отделенное им природой от обитаемых мест. Они водятся в том море, свободном от островов, с противоположной стороны которого нет вообще земли, почему туда и не ходят корабли. Киты же подобны большим горам, как говорят видевшие их. Они пребывают в своих пределах, не причиняя вреда ни островам, ни городам, которые стоят на берегах. И так каждый род их живет как бы в городах, селах или древних родовых вотчинах, которые определены им в морских просторах.

    Существуют же и другие, странствующие рыбы. Они, как бы посовещавшись на общем совете, пересекают свою область, и все отправляются в путь по общему соглашению. А когда приходит назначенное им время родить метать икру, поднявшись из разных морских заливов, различные рыбы, повинуясь общему закону природы, плывут в Северное море. И можно видеть во время этого восхождения рыб, плывущих вместе как бы единым потоком и проплывающих через Пропонтиду в Евксинский Понт. Кто их гонит? Повеление какого владыки погоняет их? Какое предписание объявляет им установленные дни, когда им отправляться? Но видишь, как божественное повеление все это делает, распространяясь на самых малых рыб.

    Рыба не ослушается закона и заповеди Божьей, а мы, люди, не признаем спасительного учения. Не презирай рыбы из-за того, что ее глас беззвучен и что она неразумна, но бойся, что будешь неразумнее их рыб, противясь повелению Божию. Внимай рыбам, как они, не являя ни малейшего голоса, действием своим сообщают: «Мы отправляемся для продолжения рода и его сохранения в дальний путь». У них нет своего языка и разума, но они имеют естественный закон, твердо установленный в них и показывающий им то, что нужно делать. Только они не могут сказать: «Пойдем в Северное море», то есть полунощное, поскольку оно имеет самую сладкую воду из всех морей, так как солнце, быстро проходя над той стороной, уходит и не извлекает из воды лучами всей сладкой влаги. Радуются же сладкому и морские рыбы, поэтому иногда они заплывают в реки и плавают вдали от моря. А потому они и предпочитают более всего Понтское море, что оно пригоднее других морей, чтобы рождать в нем детей и вскармливать потомство. И потом, когда они полностью закончат метать икру, тогда снова все возвращаются в свои жилища. А как это рассказывают они тебе без слов? Послушаем молчащих и скажем за них: «Мелко Северное море, и легко ветрам взмутить его. Поэтому и бурные ветры легко могут взволновать его до дна, так что песок со дна смешивается с волнами. Но к тому же холодным будет оно в зимнее время, после того, как наполнится многими и большими реками». Поэтому, недолго насладившись и полакомившись в летнее время, они рыбы, когда снова наступит зима, возвращаются в теплые глубины, в постоянно освещаемые солнцем места. Убегая от северного холода, они проникают в моря, которые ветер сотрясает слабо.

    Видев это, я дивился во всем Божьей премудрости. Если и неразумные рыбы могут думать и заботиться о своем спасении и знать, что им предпочесть, а чего им избегать, то что скажем в ответ мы, одаренные способностью мыслить, наставленные законом, поощряемые добрыми побуждениями, умудренные Духом и при этом хуже рыб заботящиеся о своих душах? Они ведь знают, что им следует делать в будущем, а мы, мало радея о нем, губим жизнь свою в скотских наслаждениях. Рыба проходит столько морских просторов, желая обрести то, что ей на пользу, а что скажешь ты, живущий в такой праздности? Праздность же — начало злого дела. Но никто да не оправдается незнанием, так как существует разум, данный нам от природы, чтобы стремиться к доброму и избегать вредного. Это всеяно в наш ум изначально.

     Но никак не откажусь от притч о морских обитателях, которых мы теперь обсуждаем. Слышал я от мужа, живущего у моря, что морской еж, малое и невзрачное животное, часто, бывает, учит моряков: когда будет буря, а когда наступит затишье. Когда он предчувствует, что будет волнение на море от ветра, то, взойдя на прочный камень, на нем, как на якоре, сильно качается, так что волны не могут его легко смыть. Когда корабельные гребцы видят этот знак, то понимают, что должна наступить сильная буря. Никакой астролог и халдей, смотрящий на восхождения звезд и предсказывающий по ним движение воздуха, не обучал этого ежа, но тот, кто Господин моря и ветров, малое сие животное отметил истинным знаком своей великой премудрости. Ничто же не существует без устроения Божьего, ничто не оставлено без внимания Бога, все видит недреманное Око, на все смотрит, у всего стоит, давая каждому спасение. Если и ежа Бог своей заботой не оставил, то разве не заботится Он обо всем, что является твоим?

    «Мужья, любите своих жен». Хотя вы и были рождены в разных семействах, но сочетались браком. Это естественный союз, ярем и упряжка с благословения Божьего стоящим далеко друг от друга, чтобы они были едины. Ехидна, змея, самая лютая из пресмыкающихся, сходится с морской муреной, свистом извещая о своем приходе и зовет мурену из глубины на совокупление и соединение. Она же послушает и будет вместе с ядовитым тем гадом. Что подразумеваю я, говоря так? Даже если супруг имеет тяжелый и необузданный характер, то супруга должна терпеть это и ни под каким предлогом не допускать, чтобы союз был расторгнут. Вспыльчив ли он, но все-таки он твой муж, пьяница ли, но соединен с тобой по естеству; приносящий ли горе, но он твой член и даже лучший член. Слушай и ты, муж, приличное тебе поучение! Ехидна, змея, приходящая к мурене, извергает свой яд ради соединения, а ты не отвергнешь ли душевную жестокость и горечь из-за уважения к соединению и союзу? Но еще притча о ехидне подходит нам и в другом отношении, потому что соединение и связь ехидны с муреной есть прелюбодеяние плоти. Да поймут те, которые оскверняют чужое ложе, какому пресмыкающемуся уподобляются они! Для меня один смысл во всем — обращать все на пользу Церкви.

    Да укротятся страсти невоздержанных в пороке, наставляемые примерами на суше и на море. Здесь меня понуждает остановить речь телесная немощь и позднее время, а то я еще прибавил бы для жаждущих спасения кое-что достойное удивления о морских растениях, о самом море, о том, как вода кристаллизирует соль, как драгоценный камень, называемый кораллом, в море являющийся зеленой травой, когда бывает вынесен на воздух из воды, становится твердым камнем; откуда в маленькое животное — устрицу, вложила природа драгоценный бисер. То, чего жаждут царские сокровищницы, рассыпано по берегам среди острых камней и лежит в раковинах устриц. Откуда морские раковины производят золотую нить, цвету которой никто из красящих красным или желтым не может подражать? Откуда улитки дают царям багряницы, которые красотой цвета превосходят цветок?

    «Да произведут воды». Что же не появилось из того, что было необходимо, за такое короткое время? Что из того, что очень ценно, не было дано нам в этой жизни? Одно создано на службу людям, а другое — на понимание и созерцание чудесного творения. А иное же, страшное, чтобы наказать нашу слабость.

    «Сотворил Бог великих китов». Они названы великими не потому, что они больше, чем кариды и мениды, а потому, что величиной тела приравниваются к великим горам. Часто они кажутся островами, когда всплывают на поверхность воды. И эти киты такие большие, что ни у берега, ни на мелководье не водятся, но живут в Атлантическом океане. Таковы те животные, которые на страх и ужас нам созданы.

    Если ты слышишь, что малая рыбка, ехиния, без труда останавливает большие корабли с надутыми парусами, плывущие при благоприятном ветре, так что большой корабль долгое время не может никуда двигаться, но как пригвожденный стоит на поверхности морской воды, то и в малом том создании не находишь ли ты указание на силу Творца? Ибо не только рыбы-мечи, и рыбы-пилы, и морские собаки, и рыбы-молоты, но и жало ската-хвостокола, даже если он мертвый, не менее страшно. И морской заяц не менее страшен, так как приносит скорую и неизбежную смерть. Таким образом, Творец постоянно призывает тебя к бдительности, чтобы ты, имея надежду на Бога, с ее помощью избежал вреда, который бывает от этих животных.

    Но, оставив морскую глубину, отправимся на сушу. Ибо чудеса творения, одно за другим захватывая нас, подобно волнам, частыми и непрерывными потоками погрузили наше слово в воду. Но буду удивлен, если наша мысль не встретит на земле еще большие чудеса и не убежит, как Иона, снова к морю. Ум мой, увлекшись бесчисленными чудесами, утратил чувство меры, и получилось так, как бывает с корабельными гребцами, плывущими по морской шири, которые, не имея, чем измерить расстояние, не знают иногда, сколько они проплыли. То же стало теперь с нами: пока слово описывало творение, нельзя было заметить множества произнесенных слов.

    И сказал Бог: «Да произведет земля душу живую, четвероногих и ползающих, и зверей по роду, и стало так». Пришло повеление, следовавшее определенному порядку, и получила земля свое украшение. Там сказано: «Да произведут воды ползающих душ живых», а здесь говорится: «Да произведет земля душу живую. А имеет ли земля душу? А безрассудные манихеи имеют ли право влагать душу в землю?

    Поэтому, когда Он сказал: «Да произведет», ты не думай, что земля создает то,  что заложено в ней. Но Тот, кто дает повеление, Тот и дает ей силу произвести. И когда она услышала: «Да прорастит земля траву зеленую и древо плодовитое» , то не произвела сокрытую в ней траву, не вывела на поверхность ни финиковую пальму, ни дуб с желудями, ни кипарис, ни тисс, ни другое дерево, спрятанное в ее недрах, но Божие слово дало естество всему существующему.

    «Да прорастит земля». Да изнесет не то, что имеет, но да приобретет то, чего не имеет, поскольку Бог дает ей силу действия. Так и теперь: «Да произведет земля душу». Не ту силу, что лежит в земле, но ту, что дает ей Бог повелением своим. Так речь их [манихеев] обращается в свою противоположность : если земля производит душу, то, значит, она сама пуста и лишена души. Но ложь и мерзость манихеев очевидна из этих рассуждений.

    Так отойдем от лжецов, пусть они сами идут на погибель. А мы побеседуем о том, почему водам приказано произвести ползающих душ живых, а земле — душу живую. Потому, мы рассуждаем, что плавающее в водах естество имеет менее совершенную жизнь, так как водные животные живут и кормятся в толще вод. И слух у рыб плохой, и смотрят они тупо, глядя сквозь воду, и они не имеют ни памяти, ни мысли, ни представления в уме, ни постоянного «спутника». Поэтому слово как бы показывает, что плотская жизнь у водных животных преобладает над движениями души, а у земных животных, поскольку их жизнь более совершенна, поручено душе руководить всем. У многих четвероногих чувства более ясные, и у них более обостренные способности к пониманию, и более точная память о прошедшем.

    Поэтому, как можно понять, водным животным тела созданы одушевленными (ползающие же с их живыми душами произведены из воды), а у земных животных душе приказано управлять телом, чтобы те, кто кормится на земле, восприняли больше жизненной силы. И земные животные не имеют разума и бессловесны, но, однако, каждое голосом, данным ему от природы, выражает многое от состояния своей души: или жалость, или радость, когда узнает пришедшего близкого друга и когда разлучается с близким другом, и иные многие состояния выражает голосом. А те животные, которые живут в воде, не только безгласны, но и никак не могут быть ни укрощены, ни приучены к чему-либо. Ибо сказано: «Узнал вол своего хозяина, осел — ясли господина своего». Рыба же не узнает кормящего ее. Осел же знает путь, по которому ходил много раз, иногда он бывает и поводырем, указывающим дорогу заблудившемуся человеку. Он слышит лучше всех земных животных. А какая рыба, живущая в воде, может подражать способности верблюда долго держать злобу и гнев? Ибо верблюд, когда-то давно получив рану, долгое время таит гнев и когда улучит подходящий момент, тут же сразу и отомстит.

    Послушайте, тяжкие во гневе, утверждающие добродетелью злопамятство и желающие отомстить, кому вы подобны, когда таите гнев на ближнего, как искру, погребенную в пепле, и храните его до тех пор, пока гнев не воспламенится из-за чего-нибудь и, вспыхнув, как пламень, не сожжет все.

    «Да произведет земля душу живу». Для чего земля производит душу? Не для того ли, чтобы ты понял разницу между душой скота и душой человека? Немного позже ты узнаешь, как возникла душа человека, а теперь послушай о душе скота. Поскольку, как говорит Писание, «всякому животному душа его есть кровь», кровь же, сгустившись, становится плотью, плоть сгустившись превращается в землю. Поэтому, как и следует ожидать, душа скота есть нечто земное.

    «Да произведет земля душу живу». Рассмотри соединение души с кровью и крови с плотью и плотского с землей, и, покончив с этим, возвращайся обратно от земли к плоти, от плоти к крови, от крови к душе, и ты найдешь, что душа скота есть земля. Не думай, что она создана прежде его телесного состава и что она пребудет вечно, даже когда разрушится плоть этого тела. Беги от пустословных философов, которые не стыдятся, говоря, что таковы же наши души, как и души псов, и которые говорят, что сами некогда были и женщинами, и деревьями, и морскими рыбами. Я же не знаю, были ли они когда-нибудь рыбами, или деревьями, или женщинами, но, однако, когда они писали эти слова, то были они безмолвнее и неразумнее рыб, в этом я твердо уверен.

    «И да произведет земля душу живу!» Почему в потоке слов я замолчал на немалое время, удивляются многие. Но те, которые слушали со вниманием, знают причину умолчания. Как же не знают те, которые, глядя друг на друга, делали знаки и заставили меня прийти в себя и вспомнить о пропущенном. Ибо целый вид творения, и притом немаловажный, укрылся от нас и едва не ускользнул от нас, оставшись необъясненным.

    «Да произведут воды ползающих душ живых по роду, и птиц, парящих по земле, по тверди небесной». Мы поведали о плавающих, насколько нам вчера позволило время, а сегодня перешли к разговору о земных существах. Но нами забыты птицы, находящиеся посредине между теми и другими. Как странствующие путники, если они забыли что-то важное, даже если и успели они пройти большую часть пути, то все равно тут же возвратятся обратно, принимая этот труд как достойное наказание за свою нерадивость, так и мы должны возвратиться назад тем же путем. Ибо то, что мы забыли, не так презренно, но составляет третью часть животного мира, поскольку имеется три рода животных: четвероногие, птицы и водные животные.

    «Да произведут, сказано, воды ползающих душ живых по роду, и птиц, парящих по земле и по тверди небесной по роду». Почему дал бытие из вод и птицам? Не потому ли, что имеется родство у парящих с плавающими? Ибо как рыбы, плывущие сквозь воду, отталкиваясь плавниками, движутся вперед, а управляют хвостом, так и у птиц можно видеть, что они плывут по воздуху подобным образом. И поскольку одно общее свойство обоих родов — плавать, то они имеют единое родство, данное им происхождением из вод.

    Но нет ни одной птицы без ног, так как корм им находится на земле. По необходимости ноги их приспособлены к тому, чтобы служить для добывания пищи. Те птицы, которые кормятся, хватая добычу, имеют острые когти, а прочим даны ноги, чтобы брать ими пищу, и на другую жизненную потребность. Немного есть среди птиц таких, которые слабы ногами и не могут ни ловить ими, ни ходить на них, как, например, ласточки и стрижи, которым кормом бывает то, что летает в воздухе. Ласточкам низкий полет над землей служит  вместо ног.

    Имеются различные и многочисленные роды птиц. Если кто-то хочет сказать о них в общих чертах, как и о рыбах, то найдет общее название для птиц, несмотря на значительные различия их по величине, и по виду, и по цвету, и по образу жизни, и по действиям, и по нравам, и большое разнообразие, отличающее их между собой. Некоторые пытались создать названия, чтобы по ним, как по клейму, не установленное до сих пор и неизвестное название каждого рода стало известным. Одним они дали названия разрезистоперые, каковы, например, орлы, а другой род назвали кожеперые, каковы ночные летучие мыши (нетопыри), иных назвали мягкоперые, как, например, осы и пчелы, еще один род — жесткоперые (жесткокрылые) с крыльями, имеющими покров, как, например, жуки, которые имеют крылья в покровах и оболочках. Когда оболочка раскрывается, они без труда могут лететь кому куда нужно. Нам же достаточно следующее указание на родовое свойство: общее назначение и данное в писании разделение на чистых и нечистых.

    Один род — плотоядные, и одно у них устройство, которое является подходящим для такого вида корма: когти острые, и клюв загнутый, и крыло быстрое, чтобы удобно было ловить добычу, которая, будучи разорванной, служит пищей добывшему ее. Иное устройство у зерноядных, иное же у тех, кто кормится всем, что попадается им. И у тех много различий. Одни из них живут стаями, кроме тех, кто живет ловом, из тех же ни одна не живет в стае, а только со своим супругом. Множество других птиц живет сообща, как, например, голуби, и журавли, и скворцы, и галки. В свою очередь, у тех одни существуют без вожаков и по своему обычаю, другие покоряются вожаку, как, например, журавли. Есть же между ними и другие различия. Одни домашние, другие же улетают в далекие края, когда приближается зима. Многие птицы могут привыкнуть к человеку, если кормить их из рук, а другие не могут, будучи пугливыми и боязливыми. Некоторые птицы и с людьми живут в одних домах, иные же любят горы и пустыни. Большие различия и у них по свойству голоса, свой ведь голос у каждой птицы. Одни птицы хорошо поют, а другие молчаливы. Одни шумливы и поют на разные голоса, другие же вообще немы. Одни обладают способностью к подражанию, имея ее или от природы, или от обучения. Другие же постоянны в своих привычках и не меняют голоса. Петух весел, а павлин спесив и любит красивое, голуби и домашние куры похотливы и не имеют определенного времени для спаривания, куропатка лукава.

      Как дивится смерд и бедный человек, к тому же чужестранец, пришедший издалека к ограде княжеского дворца, увидев его, и как восхищается, приступив к вратам и спрашивая, можно ли войти, и как восторгается, войдя внутрь, когда видит по обе стороны стоящие храмы, имеющие украшения из камня и резного дерева. И как, войдя во дворец и увидев высокие палаты и церкви, изукрашенные в изобилии камнем, деревом и красками, а внутри мрамором и медью с серебром и золотом, не знает, с чем сравнить их, ибо не видел на своей земле ничего, кроме убогих лепленых хижин, и думает, что он теряет рассудок. Но если удастся ему, то увидит и князя, сидящего в одежде, осыпанной жемчугом, носящего на шее цатообразную гривну и браслеты на руках, подпоясанного пурпурным поясом, с золотым мечом, висящим у бедра, а по обе стороны от князя — стоящих бояр в золотых гривнах и поясах, и браслетах.

    И если после того, как он возвратится на свою землю, кто-нибудь спросит его, что он видел там, вдали, отвечает, не знаю, как рассказать вам об этом, своими глазами нужно видеть эту красоту, чтобы по достоинству оценить ее. Так и я не могу должным образом описать эту красоту и порядок. Но каждый из вас сам, видя это плотскими очами и домысливая бесплотным умом, может восхищаться гораздо больше. Свои ведь очи никого не обманывают, а если иногда они и вводят в заблуждение, то все равно они лучше для каждого, чем глаза кого-нибудь другого.

    Когда я, видя небо, украшенное звездами, солнцем и луной, землю — травой и деревьями, море - всяческими рыбами, жемчугом и руном пиннов, дохожу до человека, то как бы теряю ум, восхищаясь, и не могу додуматься, как в столь малом теле может быть заключена такая мысль, которая, обойдя всю землю, поднимается выше небес. Где закреплен тот ум? Как может он, исходя из тела, проходить все покровы и миновать воздух, облака, солнце, месяц, все звездные пояса, эфир и все небеса и в тот же момент находиться в своем теле? На каких крыльях он взлетает, каким путем прилетает — не могу уследить за этим. И только то и знаю, что сказать вместе с Давидом: «Дивно для меня ведение Твое — высоко, не могу постигнуть его», «Ибо Ты возвеселил меня. Господи, творением Твоим, и делами рук Твоих возрадуюсь», «Как возвеличились дела Твои, Господи! Все сделал Ты премудро».

    Начало. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию, и да владычествует он над рыбами морскими и птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми пресмыкающимися, что ползают по земле». Пойми и ты, человек, и удивись тому, как Бог, дойдя до создания человека по своему подобию, раскрыл наилучшим образом единство Божественной сущности и неделимость триединой природы. В малых словах дал он человеческому племени истинное понимание непознаваемого и непостижимого Божества. Когда Он сотворил небо и землю, то ничего не говорил, потому что все это было создано прежде человека, но когда хотел создать человека, тогда сказал так: «Сотворим человека», раскрывая единство Божества в трех Лицах. И не было при первом творении такого достойного создания как человек. Тут было уместно и правильно привести высказывание, разъясняющее, что Он хотел его создать по Своему образу. И потому когда Он создал его и завершил до конца его природу, то еще прибавил, сказав: «И сотворил Бог человека, по образу Божию сотворил его». И это же сказано пророком Давидом через Святой Дух, когда он, беседуя, явно назвал именами три Божественных Лица, творящих небесные высоты и их могущество и все сущее на них, то есть ангельское воинство. Ибо сказано: «Словом Господа созданы небеса, и духом уст Его — вся сила их».

    Пусть устыдятся Божии противники иудеи, и те, кто придерживается неправедной веры, последователи Ария, Савелия и Македония, осужденные четырьмя соборами, которые сами не понимают, насколько они заблуждаются. Ибо одни из них смешивают Божественные Лица, другие злостно разделяют их, проповедуя неравнозначность достоинства Лиц и нечестиво считая их бытие то одним, то другим. О них же говорит Тот, кто сказал: «Сотворим человека по образу Нашему», посредством гласа пророка Осии: «Горе им, что они удалились от Меня; они несчастны, потому что из-за бесчестия отпали от Меня, они трусливы, потому что бесчестили Меня». Ибо Троица едина и едины три Лица Троицы и также едина Она по природе. И Она не терпит разделения по природе, и не терпит слияния и смешения. И то и другое положение отвергнуто Священным Писанием.

    Мы же снова возвратимся к повествованию Моисея. Он сказал «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию». Обратим же здесь свое внимание, почему Он, просто пожелав, вывел из небытия в бытие это великое и без меры широкое, движущееся по кругу тело небесного величия и небесные светила. которые положены на нем, и все бесчисленные звезды, укрепленные в середине, сотворил же еще и землю, и море, и все то, что получило свое бытие и от неба, и от земли, а когда Он захотел создать человека, то нуждался в совете и помощи Своих рук? И, взяв прах, создал из него тленную форму того живого существа, которому дал простой образ. Ибо он человек прост по виду и при ходьбе устремляет свой взор вверх к Творцу. И своим дуновением влагает Он ему душу. Следует ясно осознавать всем, что Бог, желая сотворить его достойнее и лучше всего иного, что было создано Им прежде, по Своему образу сотворил человека. Поэтому и держал Он совет. Подобно тому, как властители ценят выше то, что они делают своими руками, чем то, что создано по их приказу, так и славный Царь Господь захотел Своими руками и Своим благодатным дуновением сделать человека достойнейшим и более великим, чем все иное, оказывая честь не столько образу, сколько тому, что это Его образ. В этом образе познается величие красота Того, Кому он принадлежит. Из этого мы можем понять, почему человек является созданным по образу Божьему или имеет подобие Божие. Это ясно и детям, хотя для многих еретиков, измышлявших зло, стало гибельным. Ибо ничем иным не является человек, и не иначе понимается образ Божий и подобие, как то, что человек должен иметь душу разумную и мысленную, наделенную даром слова и бессмертную, обладающую властью и одаренную свободной волей, и ничто на земле не может обладать ею вследствие ее природы.

    Если признать первое сказанное выше, что человеку свойственно иметь разумную и мысленную душу, то по необходимости следует признать и определение всех остальных наименований и наоборот, если отбросить одно из этих названий, то разрушится и остаток, изложенный первоначально. Ведь древний великий философ утверждал: каждый, говорящий что-то по какому-либо поводу, много сообщает, так как многое следует сказать в определенной последовательности по необходимости. Как например, если бы кто-нибудь говорил о человеке, то он сказал бы, что это животное, имеющее душу, с двумя ногами и обладающее умом и разумом . Если какой-либо из этих признаков отбросить, то вслед за ним разрушается и первоначальное определение. Поэтому если кто-то знает, верит и исповедует, что человек имеет разумную и мысленную душу, то тому требуется признавать и все установленные названия, которые следуют за этим положением и которые подразумевают, что человек создан по образу и подобию Божию. На это, как и сказано ранее, каждый смотрит как на первообраз.

    Творец же и Строитель — сверхъестественное Существо, непостижимый и непознаваемый, но разумный, и мысленный, и бессмертный Властелин, и Самодержец, обладающий свободной волей, и никому не подвластный; в Него верят и славят Его те, кто не погубили своего ума. Всуе волнуются некоторые, рассуждая так и этак, и измышляют нечто, прибавляя это к образу Божию и подобию. Истинной вере явлено то, что раскрывается через значение слов. Если кто-то говорит, будучи неразумным и не имея силы разумной души и способности к рассуждению, что человек никаким образом не воспринял изначально посредством боголепного дуновения разумную душу, но только воспринял силу природного живого существа и душу бессловесных животных, со способностями питаться, расти, ощущать, двигаться, а кроме этого ничего не имеет, то тот легко может быть обличен как проповедник лжи и худы. Поэтому Творец только одним повелением приказал земле произрастить траву, сеющую семя по роду и по подобию, и дерево, приносящее плод, в котором семя его на земле. И еще Он повелел произвести текущим водам пресмыкающихся с живой душой, то есть водных животных, и птиц, парящих над землею, а еще приказал произвести из земли душу живую: ползающих животных, и домашних животных, и диких зверей, определив, что все живые существа будут иметь душу. Из этого следует, что все другие животные кроме человека имеют слитые воедино тело и душу, имею в виду, что тело и душа происходят от обеих сущностей: от водной и земной, и нет никакой разницы и никакого различия по сущности души и плоти, но они имеют одно и то же происхождение.

    И единая сущность сама по себе является составной, то есть образованной сложением и сочетанием четырех стихий. И как животное тело видимо со всех сторон, так же и то, что в нем скрыто внутри, то есть душа, с ее помощью каждое живое существо живет, чувствует и двигается. Тело же составлено из тех четырех стихий, а всему бессловесному животному роду душа есть кровь, как сказал создавший все Бог, не велевший все есть. Приступая же к созданию человека и давая ему бытие. Он показывает, что держал о нем совет и размышлял, специально создав его по Своему образу и подобию. Он хотел объявить, что человек является более достойным, чем все то первоначально созданное творение, и что он также не только достойнее его, но является властелином всего этого, и ради него все создано.

    Бог создал человека двояким образом: не только посредством слова, но и сам участвуя в творении, ибо «0н взял прах от земли и создал человека и вдунул в лицо ему дыхание жизненное, и стал человек душою живою». Вот почему настолько достойнее душа человека в сравнении со всякой душой животных. Ведь Творец вдунул душу в человека, а душа животного и птицы есть плоть и кровь, взятая от земли и от воды. И насколько достойнее и выше Бог влажной и сухой сущности ибо от воды и земли получили свое бытие души всех бессловесных, настолько выше и достойнее всех бессловесных душ человеческая душа, так как она ни от какой другой материи, но от самого того Творца получила бытие, посредством Его благодатного вдуновения. Ведь сказано «вдунул в лицо ему дыхание жизненное, и стад человек душою живою».

    Дух, а не тело есть человеческая душа. Поэтому и в Евангелии говорит Господь: «Бог есть дух, поклоняющиеся Ему должны поклоняться в душе и истине». Душевным движением более всего, в первую очередь нам подобает совершать церковное преклонение и лишь потом преклонять колени, то есть поклоняться телесно. И поскольку духом назвал человеческую душу Тот, кто ее сотворил, то как можно считать, что животная душа такова же по своему роду? Но отвергни сам такое злое рассуждение, о человек! У всех других животных кровь является душой, что и определенно объявил Творец, как я уже выше говорил. Кровь же плоть есть, а не дух. Душа же, называемая духом, имеет разумное и мысленное естество, которое явно находится вне всякой телесной материи, как это можно хорошо рассмотреть и понять на примере небесных ангелов.

    Сказано же: «Творящий ангелами духов и служителями Твоими огонь пылающий». Что же подразумевает Давид, говоря «духи»? Разве не показывает, что душа — разумная сущность и выше телесной материи. Таким же образом найдешь и пророка, говорящего то же о человеческой душе. Ведь он сказал: «ибо Он знал устройство наше, помнил, что мы — персть. Человек как трава, дни его — как цвет полевой, так он отцветает». По какой причине тут он привел слова, говоря, что «Пройдет дух, и не будет его, и не узнает уже места своего», явно назвав душу духом, которая, он считает, по разлучении с телом живет самостоятельно и уже не узнает места своего, а именно места в теле, в котором прежде была. Если бы он хорошо не знал, что она живет сама по себе, то и не говорил бы: «И не узнает места своего».

    Бессмысленно и попусту было бы говорить это о душе, обратившейся в небытие. Ибо он сказал: «И не узнает уже места своего». Называя дух душой, он не считает, что дух никогда не примет своего тела, находящегося с ним в паре, имея в виду время последнего воскресения всех мертвых и новое рождение, но говорит о настоящем, то есть о том. что он (дух) не возвратится в свое тело в настоящее время. Поэтому он прибавил, говоря: «Милость же Господня от века и до века на боящихся Его». Бессмертие, и вечное существование души, и новое соединение души со своим телом — вот что он подразумевает, добавляя это к сказанному. Об умерших и навсегда погибших не подобало бы говорить так пророку: «Милость же Господня на боящихся Его». Какую же милость приняли боящиеся Его, если бы душа переходила в небытие и ее нигде бы не было, и она не жила бы отдельно, разлучившись с соединенным ранее телом?

    И все пророки душу человеческую называют духом. Но нам нет времени приводить здесь все их высказывания, иначе беседа сильно затянется. И поскольку дух есть душа человеческая, то она не является телесной, а раз она бесплотна, то душа бессловесного животного не такова, как человеческая душа. Душа животного телесна, а потому смертна и бессловесна, умирает вместе с его телом и погибает безвозвратно.

     После того как было объявлено, что души человеческие являются духом, учитывая соединение души с телом, ее создание самим Богом, почитание ее естества, а также принимая во внимание книжные повествования, необходимо сказать, что душа человека обладает разумным и мысленным естеством. И всякого простого и материального тела она лучше, больше и достойнее. Благодаря этой бесплотности и власти, разуму и мысли мы считаем человека созданным по образу Божьему. И еще: имея стремления к добродетели, приобретает он подобие, по которому становится подобен Богу. И он является владыкой и господином всех живых существ, и тех, которые телом больше его и значительно сильнее, и тех, которые имеют лучшее зрение, потому что он создан по образу Божию.

    И по форме самого тела можно увидеть особенности человеческой души в сравнении с бессловесными животными и всем живым. Ибо всякое живое существо смотрит вниз на землю и на воду, где оно и было создано, а человек один смотрит на высоту. Ведь он является созданием, сотворенным так Божьими руками, да и душа его, будучи бесплотной и имеющей родство горнему творению, то есть тому, что устроено выше небес, бесплотными действиями поднимает все мысли, разум и ум наверх и восходит туда. Разве ты сам, о человек, не чувствовал иногда, стоя на молитве, что твой ум поднимается выше небес и что ты видишь эти места боголепные, славные и светлые и вместе со святыми, радуясь, хвалишь Бога в прекрасных этих местах. И ты видишь дивное зрелище и веселие. И как же ум этот и душа, заключенные в сем бренном теле, когда ты находишься в храме, имеющем над собой крышу, а над ней воздух, и эфир, и все небеса, могут возноситься там к Богу невидимому? Как же сквозь храм пролетает ум, взлетая в высоту и небеса и скорее чем за одно мгновение оказывается там, не останавливаемый ничем? С чьей помощью он это прошел? С помощью ли неразумной силы животной души, которая смертна, потому что она — кровь, или с помощью бесплотной силы, как ей и подобает, действиями разума и силами своей мысленной и разумной души? И если ты скажешь, что с помощью животной души бессловесных, то тогда это может сделать и конь, и вол, и любая птица. И не желая признать одно живое существо — человека, имеющего разумную и мысленную душу, ты все равно будешь неоднократно убеждаться в этом. даже не желая этого, поскольку смешно так думать и считать, что животная душа может подниматься вверх. Безумен тот, кто думает так, ибо это невозможно. Необходимо говорить, что бесплотными и разумными действиями мысленной души может это осуществляться, то есть не имеющий ни в чем преграды человеческий ум может подниматься на небо, как это не может быть иначе у ангелов, имеющих блаженный разум и устремления.

     И ты, имеющий разумную душу, никогда не оказывайся подобным животному, ни словами, ни тем более делами, но сохраняя без ущерба свой достойный образ делами, поспеши быть таким, каким тебя создал Бог. И сохраняя Его Божественный образ и подобие, по мере своих сил примешь от Него дар — быть как Бог, чего нельзя никаким образом обнаружить у неразумных животных, ибо этого у них нет. Души бессловесных животных располагают только способностями к ощущению и движению, не имеющими и малого подобия Божественному величию, которым обладает человек. Его же Бог Творец всего создал по Своему образу и подобию. «По образу» означает, что человек обладает душевным действием. Хотя те. кто руководствуется слабым умом, в большинстве своем становятся одержимыми грешными страстями, по собственному желанию поработив свой одаренный свободной волей ум. И то, что по установленному порядку должно быть подобным Богу, они злобно погубили. О них же и пророк говорил; «И человек, существуя в чести, не понимал этого; соединился с неразумными животными и уподобился им». Но не таковы те, которые имеют по роду способность действовать на основе своей сущности, не уклоняясь ни на какое зло, но сохраняя ее в неприкосновенности. И никаким образом они не уклонились от того доброго, что дано им первоначально и при всем том сохранили без изъяна человеческую сущность и природу, и мысленную душу, и способности к размышлению, изо всех сил научившись всей доброте. А то, что они желали оставаться сотворенными по образу Божию и подобию, засвидетельствовали и сообщили этими самыми дедами. Ибо они показали в действительности, что сотворены Божьей рукой, и обладая мысленной душой, способной к рассуждению, являются хозяевами самих себя. и проявили себя как люди, которые ничему не подчиняются: ни тому, что хочет изнутри заставить их уклониться от добра, ни злым людям, одержимым бесами, которые не могут извне заставить их уклониться от свободной воли и добрых мыслей и склонить их на свою злую мысль. Ведь они поистине наилучшим образом и мудро и даже очень премудро восприняли образ и по этому чину и по подобию Божию, насколько это можно людям, они уподобились богам и, согласно Писанию, проявили себя с помощью благодати и дара. Ибо сказано; «Я сказал: вы — боги и сыны Всевышнего — все вы». Как огонь, который если вплотную приблизится к какому-нибудь материалу, будь то золото, иди серебро, или камень, отдает ему теплоту своей сущности и раскаляет его, и он действует, как палящий огонь, так и те, кто часто прибегает к Богу и всегда устремляются к Нему, соединяясь с Ним, принимают от Него свет. И они поистине являются праведниками, через Божий образ уверенно принимая все подобие Его.

    Хотя и к образу бывает присоединено подобие, и можно думать, что оба они представляют собой единое и имеют одну и ту же сущность, но в действительности это не едино и имеет различия. Одно помогает воспринимать сущный свет всем людям, и добродетельным, и злым, из-за присущего разумному существу качества — обладать свободной волей. А «по подобию» означает, что мы по своему желанию принимаем совершенство и спасение. По образу Божию созданы и не верные, и злые люди, но если просто определить словом такую разумную сущность, то она не имеет подобия, ибо она ничего не делает по своей воле. Потому такой человек и не имеет подобия Богу. Ведь Бог добр, и праведен, и достоин почитания, и существует, и называется всеми одним словом.

    А те, кто творит зло, и мерзости, и ложь, и несправедливость, вообще не имеют подобия Божия и не имеют с Ним ничего общего. Те же, кто творит добрые дела, сохраняют истину и чистоту, в действительности и сами всячески не только уподобляются образу Божию, но и по подобию оказываются как боги. Ибо всякий образ в действительности имеет подобие с тем, кого он отображает. Если же находится образ, который не соответствует первоначальному образу и не имеет подобия ему, то он напрасно называется образом. Из-за того, что он погубил свое подобие, он и не является образом. Тот, кто не соответствует первоначальному образу, но подчиняет часть души и сил скверным и нечистым страстям и сам позволяет, чтобы его пленили грехи, тот неизбежно губит то, что должно быть в нем по образу Божию, поскольку отказывается обладать свободной волей.

    А тот, кто сохраняет то, что позволяет ему быть по образу, тот по тому же чину имеет и подобие. И также наоборот: если кто-то имеет подобие, то существует и по образу. Ведь Моисей только говорит об образе и подобии их, лучше сказать — Бог через Моисея. Ибо он объясняет, что означает «по образу и подобию», и вслед за этим прибавляет, говоря: «И да владычествуют они над рыбами морскими, и птицами небесными и скотом, и всею землею и всеми гадами, пресмыкающимися по земле». Говоря «по образу и по подобию» он сообщает, что занимающая господствующее положение человеческая природа имеет свободную волю, которая заключена, как мы знаем, в разумной и мысленной душе.

    Но дойдя до сего места, мы решили побеседовать о том, что неправильно учили церковные мужи, известные праведной жизнью, говоря, что одновременно и вместе были созданы тело и душа. Они говорили, что и прежде, при первом творении, и ныне в каждой материнской утробе у зарождающегося зародыша образуется душа. Так как иные спрашивали их об этом, говоря: «Если бы душа была создана после тела, то она была бы хуже тела, потому что была бы создана ради него», то задававшим такие невежественные вопросы они отвечали не знаю сколько раз. Не бывает ведь то, что появляется позже, хуже прежде бывшего. Полевая трава создана прежде бессловесных животных, но для пищи скоту, которую нужно было создать, а не скот появился ради травы. И все естество, дающее семена, и прозябание растений, не дающих плодов, и еще тех, которые дают съедобные плоды, все это было выведено в бытие намного раньше появления человека. Но это не значит, что человек создан ради этого и будет хуже. чем этот плод и дерево. Но скорее бывает наоборот. Все, что появилось прежде человека, который был создан последним, невыразимая Премудрость определила на пользу и счастье человека. И не все, что было создано раньше последнего, также достойнее его. Если это не так, то тогда необходимо признать, что и все пресмыкающиеся, и птицы, и рыбы окажутся лучше и достойнее человека.

    Но чаще бывает наоборот. То, что появилось раньше, создано для того, что должно появиться позже. Поэтому, согласно Моисееву повествованию, тело появилось раньше души, когда Творец взял прах земной и создал из него неодушевленное тело. Потом появилась душа, созданная в результате Божественного вдуновения, непосредственно от него получив свое существование. Но и теперь при зачатии младенца в утробе сначала путем вливания семени образуется тело, и оно получает свое естество посредством попечительного слова Бога. Затем премудрый Творец сущего дает ему душу, что только Он сам может сделать. Это же сообщает и великий Моисей, устанавливая закон и говоря: «Если ссорятся два мужа и ударят женщину, имеющую в утробе младенца, и выйдет ее младенец, не имеющий человеческого образа, то пусть ей возместят убыток, размер которого назначит муж этой женщины и тот, другой заплатит по достоинству. Если же младенец будет иметь образ, то пусть тот даст душу за душу» Великий Моисей явно показывает, поскольку он назначил такой суд, что вхождение души бывает после телесного сотворения и образования. Ибо он провел строгое и четкое разграничение между младенцем, вышедшим из утробы без образа, и младенцем, имеющим образ. И о том первом он определил и назначил соответствующее возмещение, поскольку было совершено зло. а рассуждая о другом, приказал дать душу вместо души. Таким образом, во время зачатия не одновременно образуется тело с душой, и, когда семя всеяно в утробу, не появляются две сущности — плотская и бесплотная, но сначала создано только тело и потом, по завершении, когда сформируется весь человеческий образ, тогда получает от Бога существование душа, она войдет в тело и будет в нем. согласно первой заповеди о первом человеке, как создание и творение премудрого Творца и благодатного Владыки. Но эта душа получает свое бытие не как когда-то посредством вдуновения, как ей тогда было определено, но ныне она получает его так, как захочет сама творческая причина и дело, посредством самих дел и согласно закону, то есть по завершении формирования образа и душе надлежит получить рождение и бытие с помощью Божественной силы, благолепие, благодать и величие которой мы не можем постигнуть.

    А мужское семя, когда оно извергается и входит в женское лоно, имеет только природные силы живого существа, с помощью которых оно растет, питаясь, и не имеет в себе способности ощущать и двигаться, тем более не имеет оно разумной и мысленной сущности бессмертной души. Если бы во время всех извержений семени, которые зачастую бывают во сне во время возбужденного ночного состояния, и даже у бодрствующего мужчины, в семени существовала разумная и мысленная душа, она бы погибла. Если даже кто-то получит от Бога дар, препятствующий излиянию из него семени, или вследствие телесных болезней иди естественных причин, то есть истощения, то в нем, освобожденном от этого излияния, оказалось бы заключено бесчисленное количество разумных и мысленных душ.

    Но все это наивно, и нам приходится очень удивляться, как это может быть, поскольку и природный порядок, и великий Моисей показывают, что по сотворению первого человека и по непрекращающемуся рождению телесной природы можно судить, что прежде образуется тело, а потом душа получает свое бытие. А как же те осмеливаются ни одного довода не принять и в своих книгах не применять Священное Писание, но, отвергнув его, принимают учение, не соответствующее Писанию. Поэтому нам следует знать, что их учение не является учением великого учителя Церкви, но искажено еретиками, которые присоединили свои злые учения к церковному, как вмешивают яд в мед, чтобы из-за этих слов и его учения не принимали. Ибо славный Григорий, который как по плоти брат Василия Великого, так и по уму, и по вере, и по доброй воде, истинный правдолюбец, ничем не хуже оного, исполнен знаний и мудрости. Во многие же места его учения оказались вставлены такие неверные положения теми, кто имеет обыкновение во многих случаях искажать истинное правоверие. Потому что тот, написав что-нибудь, отдавал, чтобы это переписали те, кто просил его об этом, в то время как среди них было много врагов правой веры. Называют и другую причину, по которой было удобно в его учение вставлять свои слова его противникам. Но об этом довольно.

    А что же сказать еретикам, которые говорят, что души появились прежде тел? Они говорят, что души, выскользнув из бесплотной жизни и лучшего устройства в результате некоего извращения уклонения, своевольного безрассудства и нерадения, входят в человеческие тела. Если они, находясь в них, будучи добрыми, улучшают жизнь, то снова входят в свое прежнее состояние. Если же они больше духовной жизни любят видимые материальные предметы и земную жизнь и предаются им привержены им, то переходят в низкое состояние и со временем войдут и в худший образ животный, а оттуда — в растения и во всякое дерево и в конце концов перейдут в небытие. Это должно было бы быть так, если бы души изменялись не к лучшему, а к худшему. И тех, кто проповедует такие глупости и небылицы, следует спросить: «Как же вы считаете души созданными прежде тел? Читали ли вы книги Моисеевы? В них он говорит, восклицая: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию», и что «Бог создал человека, взяв прах из земли и вдунул в лицо ему дыхание жизни, и стал человек душой живой». Или вы не читали этого? Если вы отрицательно отвечаете на второй вопрос, то никакое слово не может исцелить вас, потому что вы безнадежны. И из-за этого зломыслия вы уклонились от общего лечения, и проявили себя еще хуже, и не познали истинного пути. Говорит же таким Господь в Евангелии: «Оставьте их, они слепые». Он говорит это, показывая добровольное отчаяние и ослепление их сердечное и нежелание обратиться к доброму. Ибо как могут те, которые не желают раскрыть свои неразумные глаза на слова Моисея, сказанные Богом, сияющие, как солнце, и которые живут во тьме неведения, как ночные вороны и летучие мыши, как могут они смотреть на озаренные светом слова, ясно сказанные другими?

    И если они утверждают первое, то скоро услышат ответ, данный нами. Как же Бог поведал великому Моисею, говоря: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию» и еще: «И создал Бог человека, взяв прах из земли, и вдунул в лицо ему дыхание жизни, и стад человек душой живой». И из этого изречения ясно видно, что именно тогда душа первого человека была создана, потому что ее не было прежде. А вы зловерно и дерзко проповедуете ее как прежде существовавшую. Как же так? Или вы не верите великому Моисею, или верите? Если первое верно, то становится ясно. что вы не верите и Творцу Богу. Тогда уместно и подходяще было бы сказать то. что давно Он говорил иудеям: «Если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне. И если вы его словам не верите, то ясно, что не поверите и Моим. Ибо Мои Моисеевы слова». И если это так, то горе вам и вашей погибели и неверию. Лучше бы вам было совсем не знать этих слов святой веры и не называть своим Бога, который Один истинный, чем исповедовать Его, считая своим, а потом не верить сказанным Им словам. Если же вы исповедуете второе и верите великому Моисею, то поймите, что он сказал: «И создал Бог человека, взяв прах из земли, и вдунул в лицо ему дыхание жизни, и стал человек душой живой». Поэтому, когда он вдунул в лицо Адама, и тогда появилась душа посредством благодати Божественного вдуновения, то понятно, что прежде ее нельзя было видеть, иначе неправильно было бы говорить «стал». Когда говорят «стал», подразумевают, что это было создано, а прежде этого не существовало. На это ясно указывает также Моисей, когда говорит: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет». И еще: «Да будут светила на тверди небесной, чтобы светить на землю». Он имеет в виду не то, что они были раньше, а то, что их не было, и они прежде никогда не существовали, а потом были созданы.

    И еще: «И создал Бог человека по образу Божию». Он имеет в виду не того, которого Он создал прежде (ибо прежде никого не было), но того, который был создан тогда. И во всем мировом творении было создано то, что изначально не существовало. Сказано, что Божьим поведением было образовано и небо, и земля, и море, а не создано то, что прежде было. Тот. кто верит второму утверждению, просто неразумен и глуп. Когда Творец Бог вдунул в лицо первому человеку, которого Он создал из праха, дыхание жизни, тогда оно стало его живой душой. Явно, что она тогда появилась, не существовав прежде. Ибо Он вдунул дух жизненный, то есть духовный, бесплотный и нематериальный, и человек принял духовную жизнь и стал душой живой. Тот, кто раньше был создан из праха и устроен таким образом, чтобы ходить прямо, как это свойственно человеческому телу, лежал бездыханным и без души, которая была создана посредством божественного вдуновения, но тот принял тогда душу, которая не была создана раньше (ибо прежде она не существовала). Если бы она была, то он (Моисей) сказал бы: «И вложил в него ту, которой прежде дал дыхание и жизнь, или живую душу», или нечто подобное, поскольку этим она определялась бы как существующая или прежде существовавшая душа, а не как душа, приведенная тогда в бытие. А если сказать: «И вдунул в лицо его дух жизненный, и стал человек душой живой», то становится ясно, что боголепным вдыханием получил Адам дух жизненный, и получил он душу живую, не существовавшую ранее. Он (Моисей) сказал «дыхание жизненное», чтобы показать различие между бесплотной, нематериальной, разумной, словесной и бессмертной душой и такой, которая отклонилась от духовной жизни и лучшего устроения.

    Если же вы просите дать ответ на второй вопрос, то знайте, что если бы прежде создания человека все живые существа, которые из воды, и из земли, и из воздуха, были бы созданы по образу и по подобию Божию, то им досталась бы такая же душа, которую впоследствии получил человек — бесплотная, разумная, мысленная и бессмертная. Но если это так, то прежде всего станет ясно, что неверно Бог сказал: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию», ведь и прежде этого по образу Божию и по подобию было создано множество других животных, так как способной к размышлению, одаренной разумом, бесплотной душе, как известно, надлежит быть по образу Божию и по подобию, как и прежде сообщало слово истины. Но если кто-то думает так, то это пагубно и является крайним зловерием, так как сама Истина, Бог, не может лгать. И тогда вы оказываетесь теми, кто извращает истину и говорите то, во что невозможно поверить, а именно, что душа, прежде чем войти в человека, ушла из лучшего мира и, не создав ничего доброго в природе человека, переходит в домашних животных, и зверей, и пресмыкающихся. Вы же о каждом из них сообщаете, что оно получило прежде человеческого бытия мысленную, разумную и бессмертную душу. Это же явно противоречит вашей вере, ибо вы сами ее разрушаете. И второй ваш вопрос ни в малой степени не соответствует истине, и вечная погибель ожидает вас с обеих сторон.

    И еще спросим у вас. Если человек появился последним и получил такую же душу, какую получили другие животные, то как тогда ему сказал Бог: «И владейте рыбами морскими, и птицами небесными, и всеми животными»? И затем сказал Ною: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю. И страх перед вами пусть будет на всех зверях земных, и на всех птицах небесных, и на всем ходящем по земле, и на всех рыбах морских. Все вам в руки отдано будет в пищу; как зелень травную, дал вам все».

    Как же, если животные имеют одно существо и ту же самую природу, что и люди. Он повелел им владычествовать над всеми другими животными и иметь их в качестве пищи, как траву? Или их сущность и естество иного рода? И если вы утверждаете второе, то вас следует признать лживыми, потому что ранее вы говорили, что такую же душу, как и люди, получило каждое другое живое существо. Если же вы утверждаете первое, то значит, человек принял владычество над существами одного с ним рода и одной сущности и получил разрешение употреблять их в пищу. И у всего, что он заколет, овцы ли, или быка, иди оленя, или журавля, или у чего-то иного родственного им, разумная и мысленная душа оказывается отделенной от тела, а человек, обладающий той же сущностью и родом, что и животные, закалывает их и съедает, — вот что должно быть по вашим словам. Но это все смешно и действительно является крайним безумием, — то, во что вы верите. Ибо вот как Он сказал об одном только человеке: «Всякий, кто проливает кровь человеческую, прольет свою кровь вместо той, потому что Я создал человека по образу Божию». А обо всех иных животных, плавающих, парящих и ходящих сказал: «Все дал вам в пищу, как зелень травную, ешьте ее». Если бы они были созданы по образу Божию и подобию, и все было так, как говорите вы, а именно, что до создания человека они получили мысленную и разумную душу, следовало бы по необходимости то, что говорится о нем [человеке], сказать и о них [животных], что тот, кто прольет кровь кого-нибудь одного из тех животных, кто парит по воздуху, или плавает в море, или ходит по земле, то вместо той крови прольется его кровь, потому что по образу Божию сотворил их. Ныне же Он, как зелие, повелел людям есть их, явно показывая, что они имеют иную сущность, иной род и племя и имеют не разумную душу, но способную к ощущениям, плотскую и смертную. Ведь и сам Творец всего Бог сказал, что душа всякого живого существа — кровь. Но откажись от такого безумства, безрассудства и зловерия, о действительно неразумный и не желающий принимать все силы разумной души человек! Если бы прочие животные раньше получили ту же душу, что и человек, то не следовало бы называть их бессловесными животными, и им не подобало бы иметь такого образа, при котором они смотрят на землю, но им нужно было бы тело, как и человеку, чтобы смотреть вверх, устремляясь к природе родственного и духовного творения, чтобы сообразно своей силе показывать действия разумной и мысленной души.

    Если же вы по двум вопросам утверждаете одно, а именно, что прежде создания человека каждое из живых существ имело плотскую, способную к ощущениям, незлобивую и смертную душу, то это соответствует самой истине, что утверждал и сам Создатель, то есть, что душа всяких животных есть кровь. Как вы считаете, когда и с какой высоты спустились от духовного и лучшего устройства разумные души и вошли в названные тела? И от сотворения неба и земли и до сих пор нигде не найти таких животных, которые изменялись бы, то есть принимали бы разумные души и изменялись к лучшему. Во всякое время, изначально и доныне, лев, и конь, и вол, и пес, и волк имеют тот же нрав и проявляют все черты, присущие им. И вообще не найдется никакого животного, которое имело бы другой нрав и другие природные свойства, кроме тех, с которыми оно родилось изначально. Из этого мы должны уяснить, что они не имеют разумной души, вложенной в них, но приняли от своего Творца изначально благословение на умножение, и рост, и наполнение воды, воздуха и земли. Поэтому они являются такими сущностями, которые изменяются не иначе как, но по своему роду, ибо души их не являются злыми, и нет ни малейших следов, что они согрешили и за это осуждены наказанием на смерть.

    Но и так довольно обличены в своей пустой вере те, кто считает, что души и то, что есть лучшего в человеческой природе, существовали прежде тел. Мы же, избежав упрека в таком долгом рассуждении, побеседуем и узнаем кое-что о другой части человеческой сущности, а не только о высоком сане и разумном и божественном образе человека, но осознав худость и низость земного нашего существования, поймем, что мы имеем двойственную природу, то есть мы небесные и земные. Мы, воздушные и ползающие по земле, выше смерти и имеем скоротечную жизнь, спешим и направляемся к покою и возвращаемся к праху, из которого созданы. Когда душа по разлучении со своим телом снова вернется в тело, с которым она была здесь и вместе жила или хорошо, или плохо, то оба [душа и тело] как здесь устроили свою жизнь, такую и там получат. Ибо сказано: «И создал Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо ему душу живую, и стал человек душой живою».

    Человек, создавая образы и скульптурные изображения, по-своему каждое умение претворяет в дело, что происходит по необходимости, ибо разнообразие видов творчества вызывается многообразием материала. Один, создавая изображения, начинает писать тело с головы и заканчивает ногами, а другой, создавая изваяния, материал которых твердый, как-то: медь, или что-то другое, отливает из него отдельные части и потом составляет их, завершая создаваемый тот образ. Впрочем, каждое искусство подражает внешнему виду живого существа, художник воссоздает его, смотря на него. Художник создает человека, или льва, или коня без души, давая только их видимое подобие. Но не так создает премудрый Творец все, что можно видеть в творении.

    Он создал все существующее из материи, не глядя на ее качества и не беря за образцы первые тела, которые появились прежде, образовал и описал не так, как думает Платон, присвоивший слова Моисея. Ибо тот слова, которые говорил Моисей, с другими речами извратил, так что их нельзя стало узнать, а его нельзя уличить как вора, их укравшего; исказил, как хотел, хотя и не сумел их утаить. Ибо один Моисей сказал, как ему говорил Бог, что Он Сам сотворил сущность человека. Сказано же: «Сотворим человека по образу Нашему». Платон же не уразумел должным образом понятия «образ и подобие», не по правде написал о них, превратив их в многочисленные образы. И все образы и виды, которые существуют в этом мире, объявил он созданными подобно разумным сущностям, а затем и самому Творцу. Так неправильно он сказал и установил. Ибо он сказал: «Благодатен Бог. Будучи благодатным, он никаким образом ни о ком никогда не пребывает в зависти. Он чужд ей и пожелал, чтобы все было подобно ему». Так беседует философ Платон.

    Я же считаю, что выражение «по образу и по подобию быть человеческому естеству» означает приложение этого понятия к Божественному подобию. Даже если примирить то и другое сказанное, хотя Платон считал, что «быть подобным» относилось к чему-то иному, откажусь ли от слова «подобие» как необходимого? Ведь все выведено в бытие и введено в сущность и лучшим образом названо Творцом. По этому утверждению только то, что является первичным и еще то, о чем сказано «создал хорошо и подобно своему присносущему и единому Творцу», и то, что имеет первоначальное добро, — все это называется одним и тем же именем «подобие». Но он [Платон] сказал это без основания, не сделав ограничения, но провозгласив это о том, что недостойно быть принятым по природе, сей показал слово истины.

    Бог же творит, не имея перед собой ничего того, что было прежде, и каждое создает подобным тому, с чем схож его образ. Он Сам сначала сотворил всю материю, и создал все сущности и роды, и сформировал образы и подобия, как захотел. Поэтому Бог телам всех животных дал голову, которая всегда обращена к земле, а не вверх, на высоту. Он не дал им по своей природе стремления к родству с вышними силами, потому что они не имеют ничего общего с ними, но дал им способность склоняться к земле головой  и чревом.

    И чтобы была большая разница между животными и человеком, животных Он создал смотрящими вниз, а человека — смотрящим вверх и вниз. Он создал его, ходящего по земле и смотрящего на нее очами, а на небо устремленного разумом. Поэтому и имя его таково — «антропос». Это имя имеет следующее толкование: «антропос — смотрящий вверх». И это естественное толкование едва ли не во всеуслышание объявляет, глася: «Ты, человек, имеешь но природе подобие и родство небесным силам». К ним же и заповедано тебе устремляться по своему образу. Кроме всех животных ты один познай возвышение своей сущности. Не позволяй себе опускаться вниз из-за своей лености и не погребай во прахе жизненной скверны свою разумную душу, не допускай, чтобы самодержец-царь (ум) повиновался воину (природе). Ибо тело — воин, а ум — князь и царь.

    Не позволяй себе никоим образом губить такую высоту, не лишайся такого высокого положения из-за своего малодушия, любя в жизни мимолетные наслаждения, вводящие в соблазн. Но подчиняя рабу-плоть на пользу госпожи-души, пренебрегай всем низменным и видимым, земным, телесным, направь свои очи к небесному и разумному и воспари мыслью к присносущим разумным деяниям. Родственны высшим силам эти разумные души и радуются вместе с ними. И попытайся устремиться вверх и мысленно представить, насколько это возможно, какова создавшая тебя таким непостижимая и совершенная доброта.

    Таким образом, человек достойнее всех животных и занял положенное ему место в природе и подучил такое строение тела, потому что он один воспринял разумную душу, в которой образ Божий и подобие, как сказано выше словом истины. Но так как мы ничего не сообщили о природе человека, то, чтобы не считали, что мы не знаем слов, которые в этом писании нам на пользу, мы далее в надлежащей мере поведаем о частях и удах телесных.

    О главе. Сообщают, что человек имеет на голове три шва, соединенных под углом. Женская же голова имеет один шов, проходящий вокруг головы. По этому признаку можно различать и в гробах, мужская ли голова или женская, хотя, как говорят другие, изредка находится мужская голова, которая вообще не имеет ни одного шва. Как мы сказали, голова выше всех удов, а иные части тела вслед за ней занимают место сообразно своей природе.

    Голова составлена из трех частей: в передней ее части находится темя, которое считается образованным после других частей, сзади — так называемое «иние», то есть тыл (затылок). Между тылом и теменем имеются «коруфи», то есть верх (макушка). Эту часть называют еще и «скрание», то есть череп. Но иние вообще все пусто, не имеет в себе ничего, а темя имеет мозги, покрытые оболочкой.

    У крайней стороны мозга находится мозжечок. Считают что его нет ни у какого животного, кроме человека. Мозг бескровен, так как вообще не имеет кровеносных жил, потому мозг постоянно холодный и любит больше тепло, а не холод. Некоторые полагают, что мозг является местом, где находится ум.

    От каждого глаза в мозг идут три канала, один большой, один средний, каждый из них своим концом доходит до мозжечка, а третий, меньший, входит в самый мозг.

    Над обоими глазами на лице находится лоб. Если он велик, то это означает, что человек является тугодумом. Если же лоб мал, то люди с таким лбом умеют быстро соображать и остры на язык. Если лоб широк на вид, то это признак свирепого человека, а крупный лоб признак нетерпеливого, вспыльчивого и гневливого человека.

    На конце же лица, спереди, имеются две брови. Если они расположены прямо, то показывают благонравного, кроткого и милостивого человека, а если загибаются и опускаются к носу, то тот человек сварливый, крутой нравом и свирепый. А если они больше изогнуты к краям черепа (вискам), то свидетельствуют о том, что он коварный и лукавый. Так считали первые из физиков, то есть естествоиспытателей, которые много наблюдали это. Под каждой бровью на своей стороне расположен глаз, имеющий верхнее и нижнее веко. У каждого из них по краям находятся волосы, называемые ресницами. Внутри глаза имеется влага, с помощью которой мы видим, — зеница, а то, что непосредственно окружает ее по кругу черное, а далее белое по виду.

    Есть глазная впадина, а также верхнее и нижнее веко. Глаза имеют много различий: одни голубые, другие серые, третьи черные, а четвертые веселые. Но и по величине одни больше других. И те, которые не очень большие и не очень маленькие, но средние, считаются лучше всех. Еще бывает, что глаза сильно впали внутрь, занимая вокруг больше места, чем им предназначено, а другие сильно выдвинуты вперед, как будто хотят выскочить из глазниц. А третьи не похожи ни на те, ни на другие, но средние. Их считают знаком доброго нрава тех людей, которые ими обладают. А те, у которых глаза впали внутрь, как считают, имеют хорошее зрение. Это относится ко всем животным. Если у кого-то глаза часто мигают, то, говорят, что и ум его не стоит на одном месте, но часто меняет предмет своего размышления и всюду перемещается. А если есть глаза редко мигающие, то из-за этого признака принято считать, что их обладатель не имеет ни стыда ни совести. А если среди таких глаз есть средние, не мигающие ни часто, ни редко, то эти глаза — признак доброго нрава.

     Но для чего я так долго веду об этом свою речь? Чтобы рассказать читателям о нашем сотворении и привести соображения о частях тела и назвать имена членов и то, как они соединены друг с другом, и описать нравы, как мы слышали это от знающих, каков образ каждого — добр ли или зол, чтобы и другие узнали, как себя вести. Этими знаками милостивый Бог дал возможность понимающим уклоняться от злонравного и приближаться к добронравному. Это сделано подобно тому, как Он дал знамения по солнцу и месяцу определять затишье и теплую погоду, бурю и непогоду, ветры и бездождие и многое другое, чтобы человек, видя это, смог приготовиться к работе, или, убоявшись, уклониться от нее, и этим прославить Бога, который устроил это для своих рабов. Но мы возвратимся к оставленному нами, чтобы еще более удивляться Божьей силе и славить ее.

    Есть иной важный уд, которым мы просто слышим, а не дышим, ибо ошибался в древности Алгмей, не по истине сказав, что козы дышат ушами, как утверждал Аристотель. Известно, что только человек не может двигать ушами. Известна часть уха, которая по-гречески называется «ловоса», а по-славянски край уха (мочка), на который вешают серьги. Другую часть оставим как не имеющую названия. Внутреннее же ухо, закругленное, имеет в конце кость, такую же по форме, что и оно само. В него, как в пустой сосуд, проходит всякий громкий звук, дрожа и звеня. Ухо не имеет ни канала, ни прохода в мозг, но имеет проход к губам и глотке, откуда направляется канал в мозг и без труда доводит к нему глас и звук.

    И оттуда ум, разумная и державная сила бесплотной души, как некий правдолюбец, нелицеприятный и непоколебимый судья, или, проще говоря, некий царь, сидящий на высоком престоле, быстро понимает то, что слышит и то, что он видит глазами, воспринимает с помощью восходящего канала, и различает природу каждого предмета, и приемлет сознательно то, что будет на благо и на пользу. И ту двойственность, которая существует в нашем бытии, ум разделяет и различает, и дает бесплотному бесплотное, а вещественному — вещественное, и ни того оному, ни оного тому не предоставляя, чтобы не случилось, что творящий недостойное своей власти погубит тем самым самодержавную власть своего царства, если ум будет действовать неправильным образом, с помощью бессмысленного разделения и рассуждения. А если нечто покажется не таким, как надо, и не пойдет на пользу, тотчас отгоняет и отправляет подальше от своего восприятия. В том же, что приближается к нему, он воспринимает образы родственного и духовного.

    Ум сам по себе, то есть своим действием, поднимается на высоту и доходит до небес, видит и созерцает духовные блага в большей или меньшей степени, в зависимости от своей чистоты, никоим образом не требуя для этого телесных чувств, но, наоборот, отделяясь от них и нисколько не ощущая, что сдерживается ими. К созерцанию же видимых и чувственно воспринимаемых предметов ум подходит посредством чувств, сообщая о находящихся перед нами предметах. Чувства служат уму, как рабыни, и сообщают, каждое в соответствии со своим природным устройством, назначением и естественной способностью, о природе того, что следует принимать как хорошее или избегать его. Глаз посредством зрения, иди ухо посредством слуха, или нос с помощью силы обоняния, или уста посредством слова, а также вкуса, или осязание с помощью ощупывания предмета, как своему владыке и царю сообщают и раболепно доносят уму о каждом качестве воспринимаемого предмета, чтобы затем получить о нем общее представление и отделить плохое от хорошего и решить, что для человека полезно.

    Есть только две способности у разумной и мысленной души, обладающие духовной силой, — ум и рассудок, подобные двум братьям, равным по мощи и мудрости, которые, как отцовское имение, разделяют и раскрывают умение размышлять. Ибо представление есть способность разумной души, которая ничего не прибавляя от себя, воспринимает все от внешнего и обогащается тем, что постигает с помощью чувств и памяти в чувственно воспринимаемых предметах, находящихся перед глазами, или с помощью действия слуха и записанного словами, будь то увиденное или услышанное; человек, или конь, или вол или нечто неодушевленное, скажем, камень или огонь. Из этого указания становится ясно, что естество предмета представлено его именем, человек это, или конь, или вол, или нечто иное остальное, которое было воспринято посредством чувств или сохранено памятью и путем сочетания и наслоения создает представление о чувственно воспринимаемых предметах. А в образовании суждений и понятий участвует память и воображаемое представление вместо чувств.

Когда мы слушаем святых пророков — Иезекииля и Исаию, которые славословят вышних — серафимов и херувимов, — и описывают их словами как шестикрылые сущности, имеющие четыре лика, то тогда нам требуются не чувства, но только то, что мы слышали и сохранили в памяти, и воображение, которое Платон удачно назвал «воображаемым описанием». И если мы сохраняем то и другое, то получаем верное представление о предмете. Если же одно из двух исчезло с течением времени или по какому-нибудь другому случаю, даже если другое и останется, то представление не сохранится и тотчас погубит свою сущность, так что предмет невозможно будет ни представить, ни вообще назвать. Ведь если погибает причина создания, то неизбежно погибнет и ее следствие.

    Итак, имеются только две способности разумной души — рассудок и ум. Но рассудок есть направленное на размышление душевное действие, которое с помощью углубленного изучения и расспросов постигает истинную природу предмета, который мы стремимся познать. Поэтому и философ Платон сказал: «Размышление есть внутреннее рассуждение души, направленное на себя, указывающее на способность души к исследованию и осмыслению. А то, что исходит от нее, с помощью голоса выходя из уст, является словом. А ум есть деятельность души, он быстро и без преград воспринимает материальную природу существующего». Поэтому и иные из первых философов называли ум «око душевное», потому что он непосредственно проникает в природу предмета и очень скоро постигает его суть. Но довольно об этом.

    Уши разделяются на большие и средние. Средние уши предназначены для того, чтобы хорошо слышать, по ним нельзя узнать нрав человека, кроме того, что если они не велики, не малы, не торчат вверх и не слишком прижаты к голове, — словом, если они будут таковы, то свидетельствуют о добронравии. А большие и сильно торчащие вверх уши являются несомненным признаком глупости и празднословия.

    Еще одной частью лица является нос — через него мы вдыхаем и выдыхаем. Нос выдыхает воздух, выпускаемый легкими из глубины сердечной, через грудь и гортань. Ноздри выдыхают воздух, выпуская его наружу, и затем воздух опять туда попадает, пропускаемый внутрь естества через те же части. Но нос имеет и способность к обонянию. Это природное средство для определения приятного и неприятного запаха. Нос разделен надвое: посредине он имеет хрящевую перегородку, с обеих сторон ее пустоты, каждая из которых подобна трубке каналу, с помощью которой он дышит и взаимодействует с внутренними органами.

    С обеих сторон лица имеются две челюсти: верхняя называется «усом», а нижняя «бородой». Человек имеет общее со всеми животными — может двигать нижней челюстью как угодно. Только речной крокодил, говорят, может двигать верхней челюстью. Под носом находятся две губы, имеющие мягкую плоть. Поэтому ими удобно двигать. Человек из всех животных имеет наилучшие чувства — осязание, с помощью которого он воспринимает осязаемое, а также вкус. В отношении других чувств человек намного хуже животных. Внутри губ и челюстей находится рот. Первые части его таковы: наверху — нёбо, которое по-гречески называется упероя. В середине рта — язык, имеющий способность ощущать и воспринимать кончиком сок всякого плода и вообще все качества, имею в виду теплоту, холод, мягкость, жесткость и многое другое. И если он не широкий, не узкий, но средний по величине, то такой язык лучший. Плоть языка редкая и ноздреватая, пористая, как губка. Вот почему язык может быстро распознавать на вкус все соки плодов и иных растений. Но и так называемый язычок, то есть «лалока», является его частью. При нем находится так называемый исофаг (глотка), спереди от него лежит трахея, которая как бы берет начало от «лалоки» и далее отклоняется к носовым отверстиям. Часто, когда мы пьем, вода проникает в них и тут же сразу выливается обратно.

    Рот, имеющий две губы, сверху и снизу, спереди и сбоку полон зубов. Физики считают, что люди, имеющие редкие зубы, мало живут. Есть внутренняя часть рта, лежащая на кровавой жиле, на верхней части мягкого нёба, которая, наполнившись влагой, внезапно воспаляется и как бы задушить хочет человека, преграждая путь дыханию, ее называют «лист».

    По своей природе трахея окружена мелкими кровеносными сосудами и по этой причине мы дышим. Между трахеей и пищеводом находится язычок. Когда мы, разжевав сухую пищу, пропускаем ее в живот, он закрывает трахею и дает ей возможность действовать сообразно своему назначению. Случается, что трахея, не принимая воздуха извне, передает внутренний воздух легким. Когда трахея надувается, то образуется проход воздуха через легкие, сквозь пористые части легкого. Легкие имеют протоки и проходы, через которые входит воздух в эти отверстия, и легкие препровождают его в сердце.

    Между лицом и грудной клеткой находится шея, разделяющая их, как межа. Передняя ее часть называется гортанью, а задняя пищеводом. Передняя часть хрящевая по строению, через нее проходит голос и воздух, а другая, мясистая, — пищевод — находится внутри, перед позвоночником (хребтом). Задняя часть шеи называется выей (загривком).

    От головы до грудной клетки части и уды имеют такие названия и следующее строение. Грудная клетка ниже шеи в средней части имеет сначала грудь, потом живот, корень его — пупок, после них так называемый ифрон (подчревие).

    Сердце установлено в середине грудной клетки, в ее глубине, оно окружено и хранимо легкими, обвивающими его своими покровами, как будто обнимая перстами.

    О неизъяснимая премудрость Того, кто нас создал и так устроил! Он создал нас, как владыку естества, сидящего в палатах и чертогах, и снабдил необходимыми частями и окружил удами, которые не дают приносить никакого вреда. Поэтому достойно и нам ныне воскликнуть вместе с Давидом пророком: «Как возвеличились дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро». И еще: «Ибо Ты возвеселил меня, Господи, творением Твоим, я восхищаюсь делами рук Твоих». Какой же ум, услышав это, подобающим образом не похвалит и не прославит Того, кто так достойно создал дело основания всего своими руками. Но хорошо еще раз обратиться каждому из нас к Тому, единому для всех Богу и искусному Создателю и сказать: «Дивно для меня ведение Твое, не могу противиться ему».

    Сердце, поставленное Творцом, как князь и владыка естества человеческого, лежит в сокровенном месте, как говорилось, выше. Имеет оно по своему роду твердую плоть, состоящую из тяжей. Его биение явственно показывает, что оно больше наклонено на левую сторону. На этой стороне у живых существ оно находится по двум причинам: во-первых, из-за так называемого воздушного и ветреного чрева и, во-вторых, в нем больше нуждается левая сторона, потому что она более слабая. Как говорят другие о правой стороне, она принимает немалую помощь от печени. Сердце более наклонено на левую сторону, как мы уже выше сказали, но его основание не находится в середине грудной клетки, слева и справа от нее, также и верх его не справа в верхней части, а конец внизу, но наклоняется немного к левой стороне на своем конце. Оно округло по виду, но не продолговато, а затем заостряется и конец его сходится в острие.

    Сердце имеет три желудочка: справа — больший, слева — меньший и между ними средний. Два малых желудочка заканчиваются у легких. Ниже большой желудочек привешен к большой кровеносной жиле, к которой примыкает средний желудочек сердца.  От сердца к легким идут несколько каналов, которые расходятся, как и артерия, по всем частям легких и доходят до трахеи. Они принимают воздух, то есть ветер, и препровождают его к сердцу. Считают, что легкие имеют крови больше, чем другие органы, но она заключается не в них самих, а в сосудах. И сердце имеет кровь, но только само в себе, как никакой другой внутренний орган не имеет. В большой полости сердца кровь тонкая и чистая. Так называемое «препоясание» (диафрагма), то есть грудобрюшная перегородка, находится под легкими, ее называют «френес», или «мысли».

    Выше диафрагмы с правой стороны лежит печень, имеющая округлую форму, а с левой — селезенка, продолговатая и узкая. К большой кровеносной жиле прилегает печень, привешена к ней и селезенка. И печень, и селезенка имеют каждая свою кровеносную жилу, отделяющуюся от большой кровеносной жилы и прогоняющей по ней кровь. После них у самого позвоночника находятся почки, имеющие протоки от большой кровеносной жилы, через эти протоки они получают приток крови.

    Но те, которые спрашивают о сердце и почках, должны знать, что поистине единый Творец и великоименитый Господь Бог наш положил нам грань внутреннего и внешнего знания частей и удов в человеческой природе и решил, что более детально и углубленно следует постигать его тем, кто научен врачебному искусству. Мы же возвратимся к последовательности рассказа Священного Писания.

    Сказано: «И был вечер, и было утро: день шестой». А иные несведущие вопрошают, говоря: «Почему Бог не сотворил весь мир за три дня или за четыре или даже за один день, так как Он всемогущ и имеет неведомую силу, но до шести дней продолжил это творение?» А седьмому дню, в который Он ничего не создал, дал благословение, и честь, и славу. Подобало бы более дать славу тем дням, в которые он сотворил бытие и образовал природные сущности, а не тем, в которые Он ничего не сотворил. Наиболее подходящим было бы нам чтить те дни, в которые все сотворено, а не те, в которые ничего не было создано. Истинное же знание и объяснение известны только одному Богу, поскольку Он является Владыкой всех знаний. Он поистине знает все. С помощью же Его дара это понимают и благочестивые мужи.

    Мы же, имеющие ограниченный ум, у Того же Господа просим, насколько позволяют силы, разума. Поэтому мы только говорим то, что Он не в один день составил и образовал мир, чтобы безумие не имело веры и не утвердилось в мысли о построении всего сущего и форм в результате случайности. Если же будем считать так, как полагали пустословы, то мы должны видеть природу созданного самой по себе существующей, неупорядоченной, лишенной системы, расстроенной и хаотичной, как второе и последнее материальное бытие. которое составлено случайно из чего-то живого или неживого. Но и за два дня подобающим образом невозможно было бы сотворить все и придать формы миру, чтобы не дать возможности бесчестно и безрассудно прославить два начала по причине этих слов и чтобы каждый день не был посредством такого начала отделен и всячески обособлен от остальных или объединен на основании того, что в каждый из них было выведено в бытие. Но и за три дня невозможно было бы создать то, о чем говорилось, чтобы ни один из этих трех дней и все, что в каждый из них происходило, не считать в качестве ипостасей Святой Троицы, как это делают зломысленные люди и вносят разделение природное в нераздельное и единое Божество. Но и за четыре дня не подобало дать бытие всему, о чем говорилось выше, чтобы не думали, что весь мир сотворен свободно и самовластно сущностью из четырех вещественных начал, то есть стихий. Пусть останется без ответа эта ложная вера и пусть получат вред и погибнут люди, которые так считают, ибо единственна Благодать, творящая сущности вечного благолепного бытия и величия.

    Но следует преодолеть соблазн неподобающим образом описать все творение за пять дней, ибо не по такому порядку было определено время всей жизни. Если бы творение закончилось в пятый день, а шестой день был бы определен Творцом на покой и его почитание, то по тому же порядку и исчислению шести дней появилось бы шесть периодов. От этого понесли бы ущерб все люди, которым случилось бы родиться в седьмой век и получить в нем бытие и существование, еще предстояло бы к тому же узнать Творца и познать ожидаемую в Нем жизнь и вечный и блаженный покой и причастие в Боге. Но было бы большой неправдой, если бы кто-то по этой причине так говорил. Создание этого мира могло бы продолжаться и до восьмого, и до девятого, и до десятого дня, но и тогда, то есть в соответствующие этому числу века, не претерпели бы ущерб и в этой и в будущей жизни все существа. И сколько бы их ни появилось в остальных веках, им предстояло бы познать Бога Творца, и вечную жизнь, которая у Него, и получить ту же славу. Но послушай слово истины о том, что время имеет большую продолжительность. За ним в действительности стоят высказывания, которые показывают, что их автор Стагирит, ибо он учил, говоря: «Нет истечения времени, время вечно, так как оно никогда не имело начала и не предстоит ему никогда получить конец». Это было бы большим вредом  — приравнивать Творца к творениям и считать их равными Ему и вечными.

     Ныне же, сообщив о создании мира в шесть дней, седьмой Он отделил в память о благодати, чтобы прославить свои боголепные  добрые дела и совершенное число, полученное от числа дней, в которые был создан мир, и разрушить все измышления и исторгнуть с корнем кривое коренье всех нечестивых и зловерных людей.

    Первое место к высшему числу семь занимает число шесть, поскольку оно равно своими составными частями. Части же его таковы: половина равна трем, или три раза по два. Взятые вместе, они образуют единое число шесть. Три, два и один в сумме составляют шесть. Итак, с помощью совершенного числа премудрый Создатель всего мира составил совершенное творение прекрасно и хорошо. Показательно, что во многом все природные различия отразились в самом числе дней. в которые было составлено и окончено творение этого природного и сложного мира.

    И так за шесть дней свершилось творение, надлежащим образом устроенное Богом. Ибо Бог вообще не творит ничего напрасно, но все на большую пользу, что подтверждает, проповедуя, Моисей. Он определил седьмой день на покой и почитание по иным причинам, недоступным нашему пониманию, более всего из-за первого дня, который великий Моисей назвал «единым». Господин всех знаний, знавший все, прежде чем оно получило бытие, знал заранее, что Ветхий завет переменится и превратится в большой закон (Новый завет) путем вочеловечивания Единородного Ему слова, вечно существующего с Ним...Это сказано по причине несовершенства и детства тех, которые тогда приняли эти законы. Потому и последний день, который идет за всеми шестью и в который не было создано никакого другого доброго дела, воздает честь и прославляет или Творца всего, или то, что Им создано. И Он знал когда придет время Нового завета. Он изменит несовершенные законоположения на совершенные и превратит их в лучшие, и совершит переход, заключающийся в том, чтобы почитание седьмого дня было подобно и сообразно почитанию первого, в который получило начало бытие всего созданного. Так называемый восьмой день совершит обновление и переход в лучшее бытие, знаменуя и образуя по многим другим причинам наступающий восьмой период. Ныне же, поскольку лучший иных шести дней (то есть седьмой день) по сравнению с будущим менее милостив и после предстоит появиться более достойному, так же и наступающий период естеством старше седьмого и настоящего, образом которого является седьмой день, который и бытием и числом последний среди других. Подобно тому, как нынешний век последний перед наивысшим и наступающим, который появится последним и удостоится чести, как и первый день, потому что не имеет другого, который бы его сменил, так и будущий век не имеет после себя иного века. Седьмой период, являющийся ныне настоящим, тогда будет минувшим, как миновало настоящее седьмого дня. Поэтому и нет ничего неправильного, но, наоборот, следует по установленному порядку правильно понимать и считать. как учит Божественная премудрость и разум, которая выше всякого ума, что число семь есть таково по природе, то есть служит для обозначения покоя. Он Бог определил его [седьмой день] на покой от своих дел и установил его наилучшим образом другим для отдыха, чтобы тот, кто не хотел бы ни одной мыслью согласиться с иудейскими помыслами, согласно которым последний день не имеет ни чести, ни славы, ни утверждения, приступил бы  в мыслях к тому дню, который имеет наилучшим образом и по необходимости и то и другое,  который является первенцем среди дней и который ради этого по Божественному закону, как всякий первенец, предназначается Богу. Ибо Бог велит так, и день, предназначенный Ему, оказывается первосозданным среди всех иных дней. Он называет его восьмым, в действительности же это Святая Неделя, в которую Иисус Христос, начальник и устроитель всей жизни, обновитель будущего века и жизни бесстрастной, нетленной и блаженной, державу смертную и губительную поправ и упразднив, воскрес из гроба, явив собой Новый завет. Будем же достойны этого святого, прекрасного и богообразного жития и благодати.

    Святого Василия. «Да произведет земля душ живых, скотов и зверей и гадов». Уразумей глагол Божий, охватывающий все творение, некогда начавшийся и доныне действующий и исходящий до конца, пока не закончится весь мир. Ибо как нечто круглое, если будет брошено кем-то, стремится вниз по свойству своей шарообразности, а также по удобству места, и до тех пор не остановится, пока не найдет ровную поверхность, так и природа сущего, одним повелением получив бытие и приобретя разрушение, равномерно проходит то и другое, сохраняя последовательность родов посредством подобия, пока не дойдет до самого того конца. Ибо конем она заменяет коня, и львом — льва, и орлом — орла и каждым животным создает преемственность до скончания всего. Никакое время не повреждает свойства животных. Но природа их, как и ныне созданная, течет вместе со временем.

    «Да произведет земля душ живых». Это повеление было дано земле, и она не перестает служить Творцу. Одно производится посредством преемственности существующего, другое же еще и ныне является происходящим из той же земли, дающей ему жизнь. Ибо не только кузнечики рождаются во время дождя и иные бесчисленные роды птиц, парящих по воздуху и не имеющих, по малости своей, имени, но и мыши, и жабы из нее происходят. Как и в Фивах Египетских, где в жару пройдет большой дождь, тут же сразу нивы наполняются полевыми мышами. А угри, как мы видим, никак иначе не образуются, кроме как из тины. Они не рождаются ни из яиц, и никаким другим образом мы не видим их преемственности, кроме того, что из земли получают они свое рождение.

    «Да произведет души». Скот — животное земное, смотрящее наклонившись на землю. Но человек — растение небесное, выше четвероногих животных как по образу телесного строения, так и по достоинству души. Каков вид четвероногих животных? Голова их наклонена к земле, смотрит на чрево и всевозможными способами ищет приятного чреву. А твоя голова смотрит на небо, и очи твои вверх смотрят. Но если ты сам себе творишь бесчестие плотскими сквернами, служа чреву и подчревию (кишкам), то присоединишься к скоту неразумному и уподобишься ему. Но на тебе забота большая — искать высшего, где есть Христос, быть мыслию выше земного. Какой дан тебе образ, таким себя сам и устрой. Жизнь свою имей на небесах, истинное твое отечество — горний Иерусалим, граждане и близкие твои — первенцы, написанные на небесах.

    Не из земли появилась душа бессловесных, лежащая в ней, но образовалась вместе с повелением. А душа бессловесных одна, ибо ее отличает бессловесие. Но каждое животное отличается различными свойствами. Трудолюбив и медлителен вол, ленив осел, горяч конь в вожделении, волк не приручается, очень лукава лисица, боязлив олень, трудолюбив муравей, не забывает добра пес. Ибо где создано каждое животное, тут же получило оно свое естественное свойство. Лев родится яростным, склонным к уединенной жизни и к отсутствию желания общаться с себе подобными. Он, как владыка бессловесных, по своему превосходству, которое он имеет от природы, не терпит равных себе. Он не принимает простой еды и не ест того, что остается от его добычи. Ему же в естество вложены такие органы голоса, что многие животные, превосходящие его скоростью, часто бывают схвачены благодаря его реву. Стремительна и быстра в своих движениях рысь. И тело ее, связанное с влагой, созданное легким, следует за душевными движениями. Природа медведя ленива и своеобразна, нрав коварен, глубоко спрятан в себя. Он облечен в подобное тело, плотное, лишенное составов... 

    Если мы подумаем над тем, какова сила бессловесных в заботе о своей жизни, которой они не учились, но имеют ее от природы, то или приступим к сохранению самих себя и промышлению о спасении души, или еще более осудим себя, когда найдем, что мы хуже в подражании бессловесным. Медведица часто, когда ей нанесут много ран, сама лечит себя разными хитростями, закрывая язвы травой, имеющей сухое естество. Видишь и лисицу, которая лечит себя сосновой смолой. Черепаха, наевшись ехидниной плоти, помогает себе избежать вреда от яда, употребляя душицу. И змея излечивает глазную болезнь, грызя модот (волошский укроп) . А способность заранее узнавать изменение погоды  не заменяет ли у животных разумного знания? Ибо овца перед наступлением зимы сильно налегает на корм, как бы наедаясь на время будущей нужды. Волы, стоящие закрытыми в хлевах продолжительное время зимой, когда ожидают предстоящую воздушную перемену к весне, естественным чувством ощущая ее, встают все и смотрят на выход, как бы посовещавшись между собой. Имеются и иные, которые направили свои труды на наблюдение земного ежа, которые заметили, что он делает две отдушины в своей норе, и, если собирается дуть северный ветер, загораживает отдушину с севера, и наоборот, если подует южный ветер, то загораживает эту часть норы и переходит на северную сторону. Что же от этого видно нам, людям? Не только то, что все проходит по предначертанию Творца, но и то, что у бессловесных есть некое чувство, как и у нас, не только прилепляться к этой жизни, но все время иметь заботу о будущем веке. Не позаботишься  ли сам о себе, о человек? Не в этом ли веке приготовишь ты себе то, что тебе будет нужно в будущем для обретения покоя, взирая на пример муравья? Он летом собирал себе пищу на зиму и не проводил времени в праздности, пока не пришло зимнее время, но с усердием направлял свои усилия на работу, пока не наполнил достаточным количеством пищи свою житницу. Он делает это не с небрежением, но хорошо осмыслив, чтобы пищи хватило на долгие дни. Своими устами он перетирает зерно посередине, чтобы оно не проросло и не стало непригодно для пищи, и просушивает его, когда чувствует, что оно имеет в себе влагу, и не во все дни выносит его сушить, но когда почувствует, что погода будет ясной. Поэтому и не увидишь дождя, льющего из облаков, в то время, когда муравьи вынесли сушить свои запасы.

    Какого слова будет достаточно для этого? Какой слух вместит это? Хватит ли времени, чтобы рассказать о Творце и описать Его чудеса? Скажем и мы вместе с пророком: «Как возвеличились дела Твои, Господи, все соделал Ты премудро». И не довольно будет наших ответов, что мы не научены книгам, когда нам на пользу может быть естественный закон, которому не нужно учиться. Знаешь ли, что доброго ты можешь сделать ближнему другу? Не то ли, что хочешь, чтобы другие сделали для тебя? Знаешь, что есть зло? То, что ты сам не хотел бы получить от других. Никакое искусство лечения корнями и опыт лечения травами  не открыло бессловесным врачебную науку, но каждое животное само естественным образом открывает путь к спасению и имеет непостижимую связь с природой. И у нас есть добродетели по природе, с которыми душа имеет сродство не от учения человеческого, но от естества.

    «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему». Где иудей, который, когда богословесный свет просиял как бы через некие дверцы и тайно показалось второе Лицо, но еще не явилось явно, воспротивился истине, считая, что Господь беседовал сам с собою. Ибо тот говорил: Бог сказал, и сотворил. «Да будет свет, и стал свет». И тогда явными стали зло и неуместность того, что было ими сказано. Какой же кузнец, или плотник, или сапожник, сидящий над орудием своего ремесла и работающий без посторонней помощи, говорит сам себе: «сделаем нож» или «сколотим плуг», или «сошьем сапог», а не молча делает свое дело. Поистине большой глупостью было бы считать, что тот, кто сам себе хозяин и наставник, сидит и властительски поучает сам себя. Но тот, кто не ленится клеветать на самого Господа, чего не может сказать, имея язык, обученный во лжи? Но настоящее изречение полностью заграждает им уста. «И сказал Бог: сотворим человека». Тогда скажи мне: неужели и теперь одно Лицо? Не написано ведь: «Да будет человек», но «Сотворим человека». Пока не появился тот, которого нужно было учить, тайна богословия была скрыта в глубине. Но когда к тому же пришло время создания человека, обнажилась вера и яснее открылся догмат истины. «Сотворим человека». Слышишь ли, противник Христа, что речь обращена к Участнику творения, к Тому, «через Которого и веки сотворил и Который содержит все словом силы Своей».

    Но иудей не молча принимает слово благочестия. Как звери, не любящие человека, когда они заключены в клетки, показывают природную лютость и не могут сдержать свою ярость, так и враждебный истине род — иудеи — досадуя, говорят, что было много лиц, к которым было обращено Божие слово. Ибо они утверждают, что ангелам, предстоящим Ему, Он говорит: «сотворим человека». Эти измышления созданы иудеями. Не желая признать одного, собирают тысячу и, отвергая Сына, рабам дают сан советника, и слуг наших делают владыками нашего сотворения.

    Усовершенствовавшийся человек возводится в чин ангела. Какое же создание может быть равным Творцу? Смотри же далее: «по образу Нашему». Что скажешь против этого? Един ли образ Божий и человеческий? У Сына и у Отца один образ, и сущность его нужно понимать боголепно, то есть как образ, заключающийся не в телесном очертании, но в Божественном свойстве. Слышишь и ты, принадлежащий к новому обрезанию и придерживающийся иудейского закона, но называющий себя христианином, кому Он сказал: «По образу Нашему»? Разве кому-нибудь другому, а не Сиянию славы и Образу ипостаси, который есть образ невидимого Бога. Он сказал это Своему Образу, Образу живому, говорящему: «Я и Отец — одно», и «Видевший меня видел Отца». Тот говорит: «Сотворим человека по образу Нашему». А раз образ один, то где же иное подобие? И сотворил Бог человека, а не сотворили. Моисей избежал здесь множественности Лиц, одним поучая иудея, другим же заграждая уста эллинам, безопасно достигая единства, чтобы ты разумел Сына вместе с Отцом и избегал соблазна многобожия. В образе Божьем создал его. И ввел Лицо Советника. Он не сказал: «в образе Своем», но «в образе Божьем». В чем же человек имеет подобие Богу и как принимает это подобие, даст Бог, расскажем далее.

    Иоанн. Много великих даров дано человеколюбцем Богом людям, но выше всех даров — книжное учение. Солнце и луна, и весь круг звезд, и реки, и озера, и источники, и колодцы созданы для угождения телу и на службу ему, а Священное Писание — ради управления душой. Насколько душа выше тела, настолько же иных даров выше Священное Писание. Поэтому Спаситель говорит: «Исследуйте Писания, ибо в них вы думаете найти жизнь вечную».

    Итак, исследуем сокровища книжные, исполним свое обещание и начнем изъяснять по мере своих сил рассказ о сотворении человека. Пусть никто больше не порицает тех, кто тщательно делает это. Свойственно ведь тем, кто начинает лгать и порицать Божие установление, упрекать за то, что рассказано с тщательностью. Слышал я, как некто укорял, говоря: «С какой целью было говорить об огне и воде, что огонь трещит, когда на него льют воду?» Мы, говорит, не естественным наукам хотим научиться, а богословию. Следует же знать, что это слова праздных и ленивых. Богословию же физиология является основанием. Если же отвергают физиологию, то пусть упрекают пророков и порицают апостолов. Ибо апостол говорит о природе: «Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у скотов, иная же рыбья, иная же птичья. Есть тела небесные и тела земные». Какая нужда была Павлу говорить о природе вещей? Зачем говорит о природе Павел, рассуждая так: «Ибо если труба дает неясный звук, кто станет готовиться к сражению? И свирели и гусли, если не дают различения звуков, то как распознать, что играется на свирели?» Что общего у языка Павла со свирелью и гуслями? Но он говорит о природе видимого, чтобы разъяснить духовное. Зачем требовалось в книгах Иова столько рассказывать о природе, говоря: сила льва, глас львицы, угасло веселие змей. Мраволев погиб, потому что не имеет еды. Птенцы же лебедей летают не высоко. Какая нужда в естествословии? Почему один пророк говорил, что если лев схватит добычу и заревет на охоте, то наполнятся горы его ревом.

    И еще сам Спаситель говорит, приводя в пример предметы природы: «Подобно есть Царство Небесное зерну горчичному, которое, хотя и меньше других злаков, когда вырастет, будет больше всех злаков». И еще учит: «Подобно есть Царство Небесное тому, как если человек бросит семя в землю, и как оно всходит и прорастает, он не знает. Ибо сама собой земля производит сначала траву, потом колос, потом пшеницу в колосе» и тому подобное. Для чего это нужно говорить? Это я говорю для тех, кто плохо понимает. О Боге речь идет, а ты убегаешь от истины, данной законом, поскольку прилично по Божьему дару говорить о создании человека по мере силы нашей. Необходимо перейти к положенному рассказу.

    Украсилось небо, увенчалась земля плодами, разделены были воды, проросли травы, появились бессловесные животные, наполнилась Вселенная, украшен был дом. Хозяина же дома и всего созданного не было.Сказал Бог: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию». Выше мы показали, какой смысл имеет сказанное «сотворим». Чье слово или кому оно обращено? Кто Советник и чей общий совет? Но из книг Священного Писания мы узнали, что Советником давнего совета был Сын, но умолчали о славе Святого Духа. И чтобы из-за нас, здравых, болящие не начали его умалять, необходимо знать, что одна слава, один совет, одна мысль, одно дело Отца и Сына и Святого Духа. Сказано здесь: «Советник есть Сын». В другом месте указано, что Божьей вести никто не знает, кроме Духа Святого. Говорит Павел: «Никто из людей не знает ум человеческий, кроме духа человеческого, который есть в нем, также и Божьего не знает никто, кроме Духа Божьего». И если находящийся в тебе дух чужд твоему существу, то и Дух, который есть в Боге, чужд Божьему существу.

    Хочет ли чего-либо Отец? То же и желание у Сына и Святого Духа. Хочет ли чего-либо Сын? То же желание у Отца и Духа Святого. Хочет ли чего-либо Дух? То же желание у Отца и Сына. Воскрешает ли Отец мертвых? Воскрешает и Сын. Спаситель говорит: «Ибо как Отец воскрешает и оживляет мертвых, так и Сын оживляет тех, кого захочет». Это их совместная воля. «Это все совершает единый и тот же самый Дух, разделяя каждому свое, как Он хочет». Порицает же Бог того, кто без воли Божьей пытается что-либо делать. «Горе вам, — говорит Он через пророка, — чада отступившие, которые делают совещания, но без Меня, и создают союзы, также не духом Моим». Ясно же указывая на Святую Троицу, говорил пророк Захария: «Да укрепятся руки Зоровавеля,— говорит Господь, — и да укрепятся руки Иисуса Иоседекова, иерея, и руки людей , ибо Я с вами, и слово Мое благодатное, и дух Мой среди вас, говорит Господь».

    И еще иным образом, братие, крещение наше свидетельствует о творении. Если бы не содействовал Святой Дух Отцу и Сыну в творении, то не участвовал бы и в крещении. Как же мы крестимся? Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Какое же больше рождение: при создании или через крещение? Там — начало жизни, приводящее к смерти, здесь — начало смерти, приводящее к жизни. Как же может Святой Дух при большем содействовать Отцу и Сыну, а при создании телесном отдаляться от общего создания? Мы не были бы созданы, если бы не были образованы Святым Духом. И поскольку в первом творении Дух был един с Отцом и Сыном, также и в крещении Он содействовал и участвовал. То же было и при воскресении. Невозможно ведь нам иначе воскреснуть, как по воле Отца и действию Сына и силой Святого Духа. Слушай, что говорит Господь; Хорошо я сказал: «Господь». Хотя это и голос Павла, но и Христов также, как это можно слышать от самого Павла: «Ищете ли вы доказательства, что во мне говорит Христос». Ведь говорит Он в Павле: «Вы же не в плоти, но в духе живете, поскольку Дух Божий живет в вас. Если же кто Духа Христова не имеет, то тот не Его. Если же Христос в вас, то тело мертво для греха, а дух жив для праведности. Если же Дух воскресившего Христа живет в вас, то воскресит и мертвые тела ваши Духом своим, живущим в вас». Без Отца, Сына и Святого Духа нет ни первого творения, ни второго крещения, ни последнего Воскресения.

    «Сотворим человека». Здесь я уже раньше сделал наставление тем, кто порицает Писание. Имя «человек» по-еврейски значит «огонь». Внимай с усердием, прошу тебя. Тот, кто все время слушает, как настоящий друг истины, тот освещается ее светом, а тот, кто слушает с враждебностью, тот не ищет чего-либо полезного, а ищет того, за что его будут упрекать; он не ищет, что бы ему приобрести, а ищет того, за что его будут осуждать.

    Человек на еврейском языке означает «огонь». Это имя дается Адаму не напрасно. Но четыре стихии имеются в мире (опять говорю о природе вещей, хотя этого не хотят): земля, вода, воздух, огонь. И иные стихии, как существуют, так и пребывают в том же объеме. Если возьмешь ком земли, то не можешь увеличить его от его содержимого. Но каков он есть, таким же и остается. Если нальешь воду какой-нибудь мерой, то остается она такой же, не принимает прибытка. Мера воздуха, если наполнишь им мех, остается такой же, и ты не можешь наполнить им другого меха. А огонь не остается таким же самым. Зажигается малая свеча, а от нее ты можешь зажечь множество лампад, целую печь, объятую большим пламенем, но если зажигается древо, то множится огонь. Так как Бог провидел, что от одного человеческого тела наполнятся концы Вселенной (одна свеча зажигает столько свеч — и запад, и восток, и юг, и север), то Он положил и имя, достойное дела. Поэтому и имя то Адамово было названием Вселенной. Поскольку от него должны были наполниться четыре страны света, Бог положил ему имя Адам: «восток», «запад», «север», «юг». Это по-гречески дается такое имя. И имя и дела свидетельствуют, что человеку надлежит наполнить Вселенную.

    На еврейском же языке человек значит «огонь». Поскольку человеку дается такое имя, Писание не устает называть людьми и ангелов. Когда Мария и Марфа с другими женами пришли к гробу, то об этом Писание говорит: «Се два мужа стояли пред ними», были же это ангелы. И ангелы называются огнем; «Творящий ангелами Твоими духов и служителями Твоими — огонь палящий». Писание называет их мужами, потому что они имеют общее с человеком понятие. Чему ты удивляешься? Он сам зовется огнем и потому называется человеком. Говорит Спаситель о своем Отце: «Был некий хозяин дома, который насадил виноградник. И послал рабов своих», и убиты были рабы. Но сокращу. И сказал человек тот: «Еще один сын есть у меня, пошлю его, может быть они устыдятся». Что подразумевает употребление слова человек вместо имени Божия? Не рассказал ведь Спаситель притчу. Он не сказал «подобно есть», но сказал «был некий человек», как если бы сказал «был некий огонь». Поэтому и Моисей говорил: «Бог наш — огонь сжигающий». И Спаситель, придя, говорил: «Огонь пришел Я низвести на землю». Восприми же имя, соответствующее предмету. Так как огонь, как я уже сказал выше, из малого становится большим, и человек от малого наполнил концы земные, то поэтому человек и прозван был огнем, а «сотворим человека» по-еврейски означает «сотворим огонь».

    «Сотворим человека по образу Нашему». Многие неразумные и необученные в душе полагали, что человек создан по образу Божию так, что имеет такой же нос, как у Бога, или такие же глаза, или такие же уши, или такой же рот. Ошибочен и неправилен такой взгляд. И есть такая ересь до сегодняшнего дня, признающая Божественное человекообразным. Так как они [еретики] слышали: «Очи Господни, и уши Господни, и уста Господни говорили сие, и руки Господни сотворили», и ноги Господни, то и приписали Бестелесному члены, не понимая безумия мысли. Бог говорит, чтобы ты понял, что никакого сходства не имеет человек с Богом, насколько дело касается телесного вида. Я не отрицаю этим выражения, когда Он говорит «по образу», но размышляю, что Бог хотел вложить в это понятие «по образу».

    «Небо и землю Я наполняю», говорит Господь, и наполняет все. И еще Он же говорит: «Небо — престол Мой, а земля подножие ног Моих». Буду буквально следовать за словом, но это следование обличит меня. Как понимаю я, что престол это небо? Престол объемлет сидящего, Бог же неописуем. Но нет ничего вокруг Бога, Он все объемлет и осеняет Сам. И если небо Ему престол, то как Он может измерить небо пядью. Как же Он сидит на престоле? «Небо престол Мой, а земля подножие ног Моих». Где Он сидит? На видимом небе, но ниже тверди звезды, выше же тверди вода. А если Он сидит наверху, то или на водах сидит, или на небе. Но если Он сидит на вышнем небе, то ноги Его свисают до земли. Такой ли образ ты прилагаешь Тому, кто не имеет образа? Но не нечестиво ли так думать? К тому же, если ноги Его ходят по земле, то как мы сеем, как жнем, мимоходом не задевая за ноги Его? Как же Он измерил небо пядью? Какие для этого надо иметь большие персты, соответствующие Божеству? Как же такими перстами писал Он малые скрижали? И притом немногими? Мы пишем тремя пальцами, помогая остальными. Бог писал единым перстом. Видел ли ты кого-нибудь, пишущего одним пальцем? Это скорее мысли, а не слова.

    «Сотворим человека по образу Нашему». Бог хочет, чтобы мы стали подражать его добрым делам. Что означает «быть по образу»? Бог свят. И если мы будем святы, то будем по образу Божию. «Будьте святы, как и Я, Бог ваш, свят». Бог праведен. Если мы поступаем по правде, то являемся образом Божьим. Ибо «праведен Бог и правду возлюбил». Если мы будем человеколюбивы и милостивы, то будем образ Божий. Христос говорит: «Будьте милостивы, как и Отец ваш небесный». Будьте совершенны, как и Отец ваш небесный. Смотри, Павел показывает, в чем состоит образ, когда говорит: «Совлекитесь ветхого человека и облекитесь в нового, который создан Богом для познания истины, по Его образу». Видишь ли, что «по образу Нашему» относится к добрым делам? В чем образ? Во власти. Далее: «...да владеют рыбами морскими, и птицами небесными, и зверями, и всеми гадами и скотом и всею землею». О Божья последовательность! О точность сказанного! Почему прежде назвал рыб морских и птиц небесных, а потом зверей земных? Потому что первыми произошли рыбы из моря, после них птицы, а потом четвероногие из земли, Бог сначала говорит о том, что уже прежде было: «Да обладают рыбами морскими, и птицами, и зверями, и пресмыкающимися, и скотом». Вот почему и три отрока в печи, благословляя Бога, говорят: «Благословите Господа, моря и реки, благословите, киты и все движущееся в водах, благословите, птицы небесные, благословите, звери и скоты, благословите, сыновья человеческие». Можно было бы и по-другому объяснить, но мы обратимся к следующему.

    И сказал Бог: «Сотворим человека». Ничего не создал Бог без красоты, но на пользу и красоту. Например, глаза имеют два назначения: пользу и красоту. Они видят и украшают лицо, и смотрят на все. Ухо имеет назначение — придавать вид человеку, как бы обрамляет его. Так же и нос человека имеет обоняние на пользу, но у него в сравнении с другими животными, он образует как бы разделяющую стенку и дополняет красоту. Это у человека выражено более, чем у другого животного. Есть же животные, которые не имеют носа, а просто ноздревые отверстия. Это создал Бог, о чем говорит Давид: «Насадивший ухо не услышит ли? И образовавший глаз не увидит ли?» Так и небо и землю создал Бог для красоты, для творения и на пользу. И чтобы не показывать тебе много примеров красоты, расскажу тебе об одном.

    Бог дал человеку, мужскому полу, вместе с прочим красоту сосков. Зачем мужчине сосцы? Пусть женщине нужны сосцы по необходимости для кормления, но зачем же они мужчине? Ради красоты и благовидности. Как в здании одно бывает на пользу, другое ради красоты, так и Бог дал одно человеку для красоты, а другое — на пользу. Создал человека, взяв персть от земли. Блаженны надежды христиан, если мы понимаем то, что слышим. Почему не сказано: «Взял ком земли»? Чтобы создать такое тело, не требовалось Богу кома, но взял Он персть. Так как Бог, знающий все наперед, провидел существо человека и знал, что человек должен умереть, поэтому и сотворил его из праха, то Он в самом творении указал надежду на воскресение. Он взял персть, чтобы ты, когда увидишь в гробу прах, сказал: «Тот, кто оную создал, Тот и сию воскресит».

    Бог создал человека, взяв персть от земли и вдунул в лицо ему дыхание жизненное. Обрати внимание на различие человека и бессловесных животных. Когда Бог творил бессловесных, он вместе с телом произвел и душу. Внимай, прошу тебя. Создал у плавающих рыб тело вместе с душою.

    «Да произведет земля животных». Вместе с телом произошла душа. А человеку Он создал тело, а потом душу. Ради какой надежды? Каково создание, таково и разрушение. Животные воскрешения не имеют, потому что они как произошли, так и умирают, ибо душа у них вместе с телом была, вместе с телом и прекращает она свое существование. Тело человека Бог взял от земли, а душу дал, создав ее, а не взяв из своего существа, чтобы, когда умрет тело или человек, мы не отчаивались о природе души. Хотя тело и погребено в гробе, не надейся, что там и душа. Не от земли она взята, и не в землю входит. Так Бог дал нам надежду. Поэтому и Иезекииль пророчествует о воскрешении, говоря: «Мертвым костям явилось тело» и еще сказал: «От четырех ветров да придет ветер и войдет в сих мертвых, и да оживут они». Также и Давид: «Отнимешь дух, и исчезнут, и в персть свою возвратятся. Пошлешь Дух свой — созидаются и Ты обновляешь лице земли». Видишь ли Духа — Творца, видишь ли содейственника Богу?

    Но возвратимся на предыдущее. «Вдунул». Поскольку Он создал сложные тела, то слово «вдунул» подразумевает простоту души и ее большую гармоничность. Обрати свое внимание на это. Так как творение обветшало, обновляет его Христос Своим воплощением. Адам создан был из земли, Христос создал очи слепому из грязи, чтобы показать Того. кто взял персть от земли и создал человека. Бог вдунул в лицо Адама, Бог вдунул в лицо ангельское и сказал: «Приимите Дух Святой». То дуновение, которое погубил Адам, отдал Христос, и стал опять человек душой живой. Смотри здесь на последовательность. Хотя и утомился мой голос, но обращаясь к обычной надежде и идя навстречу желаниям братии, верую, что мне будет дано слово не ради моего достоинства, но ради сильного желания слушателей. Хотя мы и недостойны святых, но и те тоже испытывали трудности и страдали из-за телесной немощи. Об этом свидетельствует Давид, говоря: «Я изнемог от вопля, засохла гортань моя». Лучше охрипшим голосом говорить прекрасное, чем, обладая громким голосом, иметь развращенную душу.

    «И насадил Бог рай в Едеме на востоке». Что есть Едем? Едем означает наслаждение. Можно было бы сказать: насадил Бог рай в блаженстве, в прекрасном месте. Поэтому в конце и говорится: «И изгнал Адама и поселил его против райского блаженства».

    «Насадил Бог рай в Едеме на востоке». Почему не в иной стране, а в той? Откуда начало течения светил, оттуда и начало жизни человеческой. Бог дает предзнаменование будущему. На востоке рая поселяет человека, чтобы показать, что как и те восходящие светила текут на запад и заходят, так и сему человеку надлежит идти от жизни к смерти и закончить жизнь по образу светил и достигнуть другого востока посредством воскресения из мертвых. Адам устремился к западу, лег в гроб, за ним последовали страны земные и погребены были с умершим. Пришел Христос и дал  воскресение умершему. Поэтому и Писание говорит о Нем: «Вот муж, восток — имя ему и под ним восстает из гроба». В Адаме человек умер, во Христе восстал. Свидетельствует Павел: «Как в Адаме все умирают, так и во Христе все оживут».

    «Взял Бог человека, которого Он создал, и положил его в раю». Ввел его в готовый дом. Как зовущий на пир прежде приготовит дом и потом введет позванного, так Бог приготовил человеку достойное красоты жилище — рай и ввел позванного. Где создал человека? На земле, вне рая. Как светила были созданы вне неба и положены на нем, так и Адам создан на иной земле и потом введен в рай. Откуда это видно? Писание говорит в конце, когда Адам был изгнан из рая: «Изгнал Бог Адама из рая блаженного, чтобы возделывать землю, из которой он был взят», где ему надлежало возделывать и сохранять рай? Возделывать. Что за скудость была в раю, если ему был нужен делатель? А если ему и нужен был делатель, то откуда там лопата и рало? Откуда и другие земледельческие орудия? Еще не было ремесел, не было кузнечного искусства и не было еще земледельческих орудий. Делать и сохранять заповедь Божию и веровать заповеди — вот в чем заключалось дело. Сказал Спаситель: «Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого послал Он». Таким образом, следовало верить заповеди, что если кто-то коснется запретного плода, то умрет. Если же не прикоснется, то будет жив. Делом было соблюдение духовных словес. Какое дело было у Павла? Был ли Павел земледельцем? Или имел иное дело? Не было ли делом его слово и проповедь? Он говорил ученикам: «Не мое ли дело вы в Господе?»Делать, сказано ему, и хранить. От кого хранить? Разбойника не было, прохожего не было, злоумышленника не было. Хранить для самого себя рай, чтобы не преступить заповеди и не погубить себя самому, но соблюдая заповедь, сохранить себе рай. Вместе с голосом утомляется и моя мысль. Но приступим к объяснению.

    Поселил его в раю. Писание указывает на предсказание будущего событиями предшествовавшими. «Из Едема выходит река, чтобы оросить рай». От этого узнай, что рай не мал и имеет немалый размер. Такая река орошает его, что от ее обилия образуются четыре реки. Река выходит из Едема, чтобы оросить рай. Оттуда по орошении разделяется на четыре реки: на Тигр, Нил, Евфрат и реку, которую в Писании называют Фисон, его теперь многие называют Дунав (Дунай).

    Обрати внимание на величину реки, разделившейся на четыре такие реки. И она едва орошает рай. Зачем был такой рай? Один был Адам. Что за нужда была, чтобы рай был таким? Но не только ради него одного, а уготован до края Вселенной всем: патриархам, пророкам, апостолам и евангелистам, мученикам, исповедникам, святым, верным, православным, благочестиво живущим, всем праведным. Спаситель обещал рай разбойнику, во едином часе исповедовавшему Его, говоря: «Днесь со мной будешь в раю», а трудившиеся духовно с детства до старости Авраам, Исаак, Иаков последовали за ним. Прежде них разбойник достиг рая. Бог творит свои дела не ради видимого настоящего. Зачем Он создал такую земную ширину? Ради Адама или ради тех, которые живут ныне?

«Оттуда разделяется на четыре начала». Не сказал «На четыре потока», но на «начала», т. е. источники, имеющие имена. Имя одному — Фисон, его мы уже сегодня называли, затем Гион, это Нил, первое  имя его Гион. Об этом свидетельствует Иеремия, говоря иудеям: «Для чего вам путь в Египет, чтобы пить воду Гионскую?» Отсюда смотри внимательно. Представь, что это рай. Все это лучше передается наглядно, чем словесно. Проходит большая река, имеющая много воды, и орошает рай. Оттуда она течет в подземное место и растекается под землей неведомым путем, который знает только сам Тот, кто положил его, то есть Владыка; и на долгий путь утаено течение ее, и по разным местам расходится она, выходя одной рекой в Эфиопии, другой рекой — на западе, третьей же — на востоке. Так Бог подземными ходами ведет  поток под землею и создает чудесные источники  с помощью первой реки. Почему это так? Не для того ли, чтобы люди, шедшие по берегу реки, не нашли рая, но чтобы его местонахождение было неведомо людям. Если бы до рая можно было дойти, то никто раньше богатых не нашел бы его, но Бог скрыл его и от бедных, и от богатых, чтобы только с помощью добрых дел они нашли туда дорогу. Сколько трудились патриархи и святые пророки, желая видеть рай, и не обрели его! Разбойник же нашел этот путь, не идя по нему, но поистине уверовав в Того, который говорит: «Я есмь путь». Тот, который нашел путь, нашел и открытый рай, который был заключен ослушанием.

    Размышляю над причиной, по которой Моисей, вспоминая о первой реке, сказал: «Там есть золото хорошее и анфракс (рубин) и камень зеленый». И если он описывал все страны Вселенной, то нужно было сказать, на каких местах находятся богатства — где смарагд, где гиацинт, где топаз, где другие различные драгоценные камни. Но он выбрал золото и два камня как начала священства, так как иерей носил золотую полированную дощечку, на которой было написано имя Божье. Двенадцать камней было на груди иереевой: сардий, топаз, смарагд, рубин, сапфир, иаспис (яшма), лигирий, агат, аметист, хризолит, бериллий, оникс. Из этих двенадцати камней зеленый камень был определен иерейскому роду, а анфракс (карбункул) — царскому. Почему? Не потому ли, что как огню свойственно жечь и светить, так и царю свойственно одаривать и наказывать. Полагают, что Рувиму, первому колену посвящен сардий, Симеону — топаз, Левию — зеленый камень, Иуде, от которого Христос, — анфракс, о котором спустя многое время Исаия скажет Иерусалиму: «Вот, говорит Господь, на руках Моих начертал стены твои, и предо Мною ты всегда». ... «Вот, уготовляю анфракс, камень Твой», имея в виду Христа. «Вот, говорит: Полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный. честный, верующий в него не постыдится». Так анфракс определен царскому роду, а зеленый камень — священническому, ибо делать добро свойственно священству.

    От той реки отделяются четыре источника рек. Почему же вода их не одинакова? Спрашивают же те, кто любит учение: «Если она от одной реки и от одного источника, то почему у нее не одно качество и не один вкус сладость?» Почему это бывает? Не принимают ли воды от земли вещественные свойства того места, через которые они проходят? Подобно тому, как и сама вода, если в ней намочат полынь, имеет одну природу и одно качество, а если — анис, то другое, а если руту, то третье. Хотя природа ее одна, но вещества изменяют ее. Так же и реки, поскольку они проходят по новым местам, получают вкус в соответствии с местом, по которым они протекают.

    В раю «всякое дерево прекрасно на вид и хорошо для пищи» . Чтобы никто не подумал, что оно было красивее всех других деревьев, Моисей засвидетельствовал красоту всех деревьев. Он сказал, что все они были красивы на вид и прекрасны, чтобы ты понял, что Адам преступил заповедь не по причине недостатка, а совратился, имея изобилие. «И древо, сказал, жизни посреди рая, и древо, чтобы познать добро и зло». Трех родов были деревья: одно ему было дано, чтобы жить, другое — чтобы хорошо жить, а третье, чтобы вечно жить, а древо познания, чтобы хорошо жить, а древо жизненное, чтобы вечно жить. Он мог жить от того дерева, от которого было разрешено есть. Он мог хорошо жить, не касаясь дерева, которое было ему запрещено. Ему было бы хорошо жить, если бы он ел плоды тех деревьев, которые ему было разрешено есть и не ел того, что ему возбранялось. В том заключалось хорошее житие, чтобы повиноваться Богу. Древо жизненное находилось посреди рая как венец, а древо познания — как предмет борьбы и как искушение. Сохранив заповедь об этом древе, получаешь венец. Посмотри на диво! Все деревья райские вокруг растут и повсюду изобилуют плодами. И только два посредине как предмет искушения и упражнения. Вокруг была пища. Но рассказ о преступлении и о древе оставим на другое время. А то, о чем предстоит сказать, расскажем теперь.

    Приводит Бог всех животных к Адаму. Пусть услышат все еретики. Не удивляйся, что по поводу каждого слова и высказывания речь обращается к еретикам. Те, которые восстают на царство славное, бывают обличены по всем причинам. «Камень из стены вопиет», не говорю — слово от Писания, или «йота едина, или черта едина» не оставляет еретиков без порицания. Всячески порицаются те, кто отказывается от Владыки всех. Смотри, ибо видеть это было удивительно: Адам стоит, а Бог, как слуга, приводит к Адаму животных. «Привел Бог животных». Здесь обрати внимание не на слова, а на смысл. Представь Бога стоящего, а Адама оценивающего. Привел Бог льва и говорит Адаму: «Скажи мне, как, по твоему мнению, следует назвать его?» Говорит: «Пусть называется львом». Тогда Бог говорит: «Правильно утвердил это. — А это что? — А это, говорит, пусть быком  называется. — Хорошо назвал». И так по одному из называемых Бог утвердил.

    Говорит ведь Писание: «Привел их к Адаму, чтобы видеть, как они называются, и чтобы как назовет их, так и было их имя».

    Смотри. Поскольку Он сотворил его человека по образу Своему, то захотел представить его достоинство явно и показать, что он поистине являет собой образ премудрости. И заметь удивительное! Бог прежде Сам образовал имена, но хотел показать посредством образа, что распоряжение Адама согласно с мыслью Божьей. Этим Писание хотело показать, что Он дал те же имена, которые Бог предопределил. Ибо сказано: «И как назовет Адам душу живую, такое и имя ей», то есть, что он назвал, то  и Бог так распорядился.

    Но мы возвратимся к тому, о чем шла речь. Стоит Адам, а Бог приводит к нему животных, но это не создает бесчестия, что Владыка приводит их к рабу. Но если услышат еретики, что Христос приводит нас к Отцу, то тотчас же рекут: видишь, что Он раб? Привел животных к Адаму. Раб стоял, оценивая, а Владыка приводил. И Бог, приводя их к Адаму, не делал себе бесчестия. Когда же еретики слышат что Христос приводит нас к Отцу, то считают Его за слугу. Когда Спаситель говорит: «Никто не приходит к Отцу, если только не через Меня», то еретики сразу навостряют уши, более того, искривляют их. Когда Бог приводил к Адаму животных, Он не был ему слугой. А если человека приводит к Богу Бог, то входит в разряд слуг. Но чтобы незнание слова Писания не навредило тебе, я поведаю следующее. Я знаю, что и Сын приводит к Отцу и Отец приводит к Сыну. Хотя Он говорит; «Никто не приходит к Отцу, если только не через Меня», но и Он же говорит: «Никто же не придет ко Мне, если Отец Мой небесный не привлечет его». Хотя я и сам знаю, что прежде говорил об этом, но так как это имеет близость к предмету речи, а многим не пришлось это слышать, то скажу ныне. Представь, сколько существует четвероногих, но не просто четвероногих, а наших домашних, диких, живущих в горах и равнинах, в Галлии, Индии и тех, кто живет во всех странах Вселенной, а еще все роды гадов и виды птиц, всех пресмыкающихся и плавающих, и все, что в море, озерах и реках. Все это было приведено к Адаму, и всему этому он дал имена, и Богу это было угодно. Но все тысячи имен воспринял Бог. Одно имя называет Бога, свидетельствуя с небес: «Се есть Сын Мой». Еретики же не принимают голос, свидетельствующий об одном имени, — тот святой голос, который воспринял тысячи имен и ничего не отверг. Приведены были животные названные. При этом человек стоял, как царь.

    Подобно тому, как выступающие на войну кони отмечаются царским знаком, так и Бог, поскольку хотел придать ему человеку власть, сделал так, чтобы человек сам назначал имена, как владыка. Слушай со вниманием. Из имен одни положил Бог, другие — Адам. Бог назвал небо и землю, море, твердь, день, свет, ночь, плод, траву, сено, дерево, роды поведал, а не виды. Бог сказал: «Птицы, род весь». Адам — имена животных и птиц, орел, телец, овца, сей виды, а Тот роды, чтобы не солгало слово Сказавшего; «Сотворим человека по образу Нашему». Бог полагает имена светилам, как-то: Деннице, Плеядам, Ориону. Все это назвал Бог, о чем свидетельствует Давид, говоря: «Исчисляет количество звезд и всех называет именами их». Бог дает имена вышнему, Адам же — тому, что на земле. Бог называет небо и землю, все ползающее и  все остальное, призывает Адама и называет имя его «Адам», которое обозначает «огонь», и называет человека. Адам что называет? Имена зверей.

    Адам называет удивительные имена — кость, плоть, говоря о жене: «Се ныне кость от костей моих и плоть от плоти моей». Бог, когда создавал человека, не говорил, что создал его из костей и плоти. Затем Бог говорит «арсен» (мужчина), а тот говорит «муж». Бог говорит «тули» («женщина»), а сей говорит: «жена». Тоже удивительно! Так как человек был исполнен Святого Духа и еще не преступил заповедь, но исполнен был благого дара, то имел дар пророчества, как я уже говорил вам. Он знал прошедшее, знал настоящее, ведомо ему было и будущее, как уже существующее. В теле костей не видно снаружи, но так как он имел Дух, то и говорил: «Се ныне кость от костей моих». Он говорит о том, чего не видит. А что означает «се ныне»? Не то ли, что не напрасно, не видев жену, говорит «се ныне» и познает ее как новое дело, которое происходит от него. «Кость от костей моих». Откуда бы он знал, если бы Святой Дух не открыл ему?

    Почему же сначала кость, а потом плоть? Потому что сначала Бог взял у него ребро. Сия, говорит, «назовется жена, ибо взята от мужа». Он пророчествует о прежде бывшем, подразумевая настоящее, говорит о будущем. «Ради этого оставит человек отца своего и матерь свою». Еще не было брака, тогда откуда отец и мать? Пусть опять послушают еретики. Бог пожелал сотворить Адаму жену. «Навел Бог исступление на Адама, и тот уснул». Всякий древний глагол Божий стал законом природы. Научись на примере первого человека, как должно происходить от человека создание. «Навел Бог сон на Адама». Удивительное дело! Называет время, в которое происходит брак. Сон называется исступлением, потому что во сне человек находится как бы вне себя. Душа внутри него и как бы не внутри. Она не чувствует, не понимает, слыша не слышит. Как теперь мы говорим: он в исступлении, вне материального мира, так и душа, когда будет вне чувств, находится в исступлении. И уснул, говорит. И взял Бог одно из ребер его. Спрашиваем еретиков: как взял Бог? Как не почувствовал Адам боли? Один волос вырвется из тела, и мы почувствуем боль. И даже если сон глубок, то проснемся от боли. А такой член изымается, такое ребро исторгается, а спящий даже не просыпается? Он [Бог] извлек ребро по нужде, а не вырвал так, чтобы Адам проснулся.

    Но желая показать краткость действия Создателя, Писание говорит «взял». Разошлись связи, и человек ничего не почувствовал. Бог взял ребро, как взял персть. Если бы кто-то один создал ребро, а другой изъял его, то была бы борьба. Если же связавший освободил, то он знал, как связать и знал, как освободить. «Взял ребро и наполнил плотью место его». Откуда наполнил? От иной плоти протянул. Но всякая плоть, если ее тянуть, становится тоньше. Тогда как наполнил? О теле говорим и не понимаем, а много говоря о Боге, вопрошаем?

    «И создал Господь из ребра, которое взял у Адама, жену». Откуда в ребре были глаза, откуда взялось сердце чувствующее, откуда язык говорящий? Как образовалось из ребра чрево, как возникла из ребра печень? Ты не можешь об этом додуматься, а много вопросов задаешь о Создателе. Но повсюду смотри на образ Христов. Бог взял у Адама ребро не раньше, пока он уснул. Почему? Потому что от ребра должен был произойти грех, который через жену вошел в людей. Пришел же Спаситель, несущий из ребра кровь и воду: воду, которая  омывает грехи, кровь, дающую нам таинство. Смотри на таинство. Когда Адам уснул, его ребро было взято; когда наступил сон для Христова тела, отверзлось ребро, чтобы разрешить новой историей первую печаль — имею же в виду сон, который был на кресте.

    «Создал из ребра жену». О человеколюбие Господне! Сколько Он творит, создает, сколько благодеяний делает, даря добро! Приводит животных, женит. Так как Адам был сиротой, не имевшим ни отца, ни матери, а Ева была девицей и также не имела ни отца, ни матери, то Бог исполняет обязанности отца и матери. И заметь закон. Всякое первое слово Бога есть закон природы. «Привел Бог жену к мужу». И стало это законом до настоящего дня — приводить жену к мужу, а не мужа вести к жене. Сводит обоих.

    «Оба были наги, и не стыдились». Действует установление, закон гласит. Всех стыдится муж, кроме своей жены. Всех стыдится жена, кроме своего мужа. Это я сказал по закону. А причина, по которой первые люди не стыдились своей наготы, заключалась в том, что они были одеты в бессмертие, облечены славой. Слава не давала им видеть наготы, она покрывала наготу. Где могу видеть нагого человека и не стыдящегося? Во Христе его найдешь. Пришли Петр, Иоанн к гробу в поисках тела и не нашли. Но нашли свернутые ризы, чтобы стало явным, что после воскресения воссоздается первый образ Адама и он бывает без риз, но не наг, а одет. Христос воскрес и слагает с себя ризы, в которые оделся Адам. Был нагим, но одновременно не казался нагим. После Воскресения жены видят поверженные ризы. Марфа и Мария, видевшие Христа, узнали Его, и припали к Нему, но нагим Его не видели. Как же оделся Он в ризы, которые брошены были в гроб? Прежние бывшие на нем одежды разделили воины. Откуда же Он стал одетым? Как же был нагим и одновременно не нагим? И видели одежду и плащаницу на одной стороне, а плат, которым была повязана глава Спасителя, на другой. Это было сделано, чтобы показать, что Воскресение произошло без шума. И так как иудеи хотели пустить слух, что тело украдено учениками, то поэтому Он оставил свои ризы в гробе. Тот, кто крадет мертвеца, крадет его с одеждами. Можно было видеть Спасителя выходящим из гроба, как Иосифа из дома Потифара. И обрати внимание на различие: по Воскресении явился Христос нагим, и Петр был наг. Но один обладал бессмертием, а другой был смертен. Иисус же стоял при море нагой, но облеченный во славу, и говорил: «Чада! Есть ли у вас что съедобное?» Тогда они Ему отвечали: не имеем, ибо они не узнали Его. И сказал: «Закиньте сети по правую сторону корабля». Они закинули и поймали много рыбы. Иоанн же узнал Его и говорит Петру: «Это Господь». О великое чудо! По голосу не узнал Его, но по делу. И взял, говорится, Петр одежду, ибо он был наг. Смертное тело стыдится, бессмертное не стыдится. Но Того, Кто облек нас в славу и одел весь мир в бестление, молим, чтобы Он облек нас верою и надеждою на спасение, славой Христовой, так как Тому слава вместе с Отцом и Святым Духом ныне, присно и во веки веков. Аминь.