Вернувшись из Дворца Мира, Эльвейс забежал к себе в комнату, чтобы переодеться. Надев спортивный костюм и переложив в его карман свой ноутбук, он посмотрел на себя в зеркало. Из зеркала на него глянул невероятно красивый мальчик лет десяти с прозрачной нежной кожей и огромными голубыми глазами, окаймлёнными густыми ресницами. Золотистые волосы лёгкими завитками обрамляли лицо, отчего высокий лоб казался ещё выше, а плавные линии скул и подбородка делались ещё мягче и чище. Совершенство. Это именно то слово, каким можно описать Эля. Ни одного изъяна, ни одного порока, ни одного врождённого дефекта. Идеальное здоровье плюс гениальный ум. Если со временем разовьются все его таланты и способности, получится настоящий сверхчеловек, о котором мечтали десятки поколений учёных, работающих в области генной инженерии. Неудивительно, что именно Эльвейс стал носителем вируса бессмертия. Вирус пока находится в латентном состоянии. Но скоро мальчик силой своей воли активизирует его, и кровь Эля даст людям возможность жить вечно.

– Эльвейс! Иди, пожалуйста, обедать! – пропел ласковый голос мамы из столовой. Строго говоря, она была ему не совсем мамой, но наука давно доказала, что для наиболее продуктивного и сбалансированного развития ребёнку необходима семья и домашняя обстановка.

Луана была самой лучшей Мамой в Новом Иерусалиме – мягкая и в то же время достаточно строгая, весёлая и проницательная, лёгкая и ненавязчивая, умеющая заинтересовать ребёнка игрой или учёбой. Она располагала к себе любого малыша, и каждый, кому назначали её в Мамы, беспрекословно и добровольно её слушался. Стаж в семьдесят лет и безупречность всех членов общества, взращенных ею, придавали Луане огромный авторитет в глазах детей. Неудивительно, что для такой ответственной миссии избрали именно её: воспитание сверхчеловека требует особого внимания, каждая мелочь должна быть продумана, ничего нельзя упускать из виду.

Обедая рядом с братом и сестрой – чуть менее удачными копиями Эльвейса, – мальчик то и дело смотрел на дверь. Ему не терпелось как можно скорее покончить с едой и улизнуть в парк. Там, уединившись со своим персональным ноутбуком, он хотел войти в Информационную Сеть и разузнать кое-какую информацию. Элю позарез нужно было выяснить, кого подвергали гонениям в Александрии начала четвёртого века нашей эры.

– Что такое, мой дорогой? – спросила Луана, заметив его взгляды. – Куда ты спешишь?

– Я хочу позаниматься спортом, – солгал Эльвейс. По какой-то непонятной причине он не хотел, чтобы кто-то из семьи узнал о его намерениях.

– По-моему, ты меня обманываешь, Эль! А врать безнравственно, разве ты не знаешь? – сказала Луана, заглянув ему в глаза. Она видела детей насквозь, и даже крохотная ложь не ускользала от её внимания. – Может, это связано с твоим путешествием во времени? Придётся тебе завтра после уроков побеседовать с Психотерапевтом, чтобы он помог тебе избавиться от нежелательных аспектов поведения!

К нынешнему двадцать седьмому веку ложь стала крайне редким явлением. В Новом Иерусалиме каждый человек имеет возможность реализовать свои способности и склонности, не прибегая к аморальным поступкам. Ресурсов достаточно, и любые потребности индивида удовлетворяются обществом. Люди живут около ста пятидесяти лет и за это время могут многого достичь. Им незачем лгать.

Но Эльвейс – первый ребёнок, которому разрешили отправиться на экскурсию в прошлое, а лицезрение древнего мира накладывает отпечаток даже на поведение нравственно укреплённых взрослых новоиерусалимцев. Увиденные картины выводят из равновесия, сеют смуту в душе. Были случаи, когда путешественники во времени усваивали духовные пороки древних людей.

Однако Эльвейс – самая большая удача генетиков. Он не только сможет преодолеть искушения безнравственностью, но и будет черпать в посещениях прошлого силы для борьбы за вечную жизнь.

* * *

На занятиях Учитель Истории рассказывал Элю об эре варварства, когда люди относились друг к другу потребительски, враждовали из-за жилищ, красивой одежды, еды, украшений. Каждый стремился властвовать над себе подобными, и в конечном итоге это привело к разрушительной третьей мировой войне и глобальной экологической катастрофе. Цивилизации наверняка пришёл бы конец, если бы не своевременные действия Вождя-основателя. В конце войны этот человек состоял членом Совета Безопасности Земли, но в отличие от других политических деятелей того времени обладал трезвым умом, бескорыстием и страстным желанием служить людям. Он здраво оценил ситуацию и увидел лишь один путь спасения для человеческого рода – эвакуацию цвета тогдашней интеллигенции из областей, охваченных войной. Благодаря его усилиям враждующие стороны заключили непродолжительное перемирие, во время которого многим выдающимся учёным и людям искусства удалось перебраться в Южную Америку, в зону, меньше всего пострадавшую от военных действий. Достигнув своей цели, Вождь-основатель покинул пост в Совете Безопасности и стал помогать переселенцам обустраиваться на новом месте.

Вскоре после этого разразилась всепланетная экологическая катастрофа, которая совершенно изменила лик Земли^[1]: большинство людей погибло, а прежде плодородные и цветущие территории превратились в пустыни. Но в Новом Иерусалиме – так назвали колонисты свой город-государство – экологию удалось выправить и создать условия, пригодные для существования.

Спасшиеся люди воочию увидели, к чему приводит борьба за богатство, славу и власть. Они осознали, что невозможно больше враждовать друг с другом, и решили построить новое совершенное общество, основанное на братстве между людьми.

Для управления страной Вождь-основатель учредил Высший Совет, состоящий из ста Членов и возглавляемый Председателем. В него входили представители разных профессий и обоих полов. На пост Члена Совета выбирали самых достойных граждан Нового Иерусалима. Первым Председателем стал сам Вождь-основатель, единогласно избранный всеми Членами Совета.

Основной целью, стоящей перед Советом, было повышение нравственности людей. Все силы были брошены на борьбу с неравенством – одной из главных причин аморального поведения.

В первую очередь было принято решение не вводить в Новом Иерусалиме в обращение деньги, а когда не стало недостатка в материальных благах, была отменена и частная собственность. Вместе с ней исчезли корыстолюбие, рвачество, зависть, меркантилизм и многие другие пороки.

По замыслу Вождя-основателя всё общество должно было превратиться в одну большую дружную семью, и Совет развернул кампанию по борьбе с браком – главным препятствием к достижению этой цели. Ведь супружеский союз создаёт благоприятную почву для появления и развития индивидуализма, нетерпимости к другим людям; дробясь на обособленные ячейки, социум разобщается.

Благодаря достижениям науки женщинам больше не было необходимости рожать детей – оплодотворение донорской яйцеклетки и выращивание плода стало осуществляться в искусственных условиях. А воспитанием нового поколения начали заниматься специально обученные люди – профессиональные Мамы и Папы.

Генетики добились того, что все люди стали очень сильно походить друг на друга внешне, иметь белую кожу и светлые волосы, одинаковый рост и пропорции тела, одну и ту же группу крови и резус-фактор. В результате этого межрасовые и межнациональные распри канули в небытие. Соперничеству, насилию, братоненавистничеству, превозношению не было места в Новом Иерусалиме.

Началась эра гуманизма. На смену Вождю-основателю пришли другие Председатели, но все они придерживались курса, который задал этот великий человек. Открытость, честность, братство стали не просто далёкими идеалами, а неотъемлемой частью человеческой жизни. Люди научились доверять друг другу и не хотели больше замыкаться в себе.

* * *

Эльвейс слушал Учителя вполуха. Он вспоминал вчерашнее утро, когда ему наконец-то разрешили посетить эпоху варварства.

Экскурсии в прошлое были одним из пунктов индивидуальной программы обучения, разработанной для Эля Высшим Советом. Чтобы свободно путешествовать по древним странам, мальчик много готовился: изучал историю и географию, антропологию и культурологию, учил языки. Эльвейс отлично понимал, какое ему оказано доверие: немногим гражданам Нового Иерусалима было разрешено пользоваться АВИПом – аппаратом для виртуального исследования прошлого. Каждое перемещение во времени требовало огромных энергозатрат. Код доступа к АВИПу был только у Членов Высшего Совета и тех, кому Совет абсолютно доверял.

АВИП изобрёл и сконструировал сам Вождь-основатель, бывший не только талантливым общественным деятелем, но и великим учёным – выдающимся физиком своего времени. Это уникальное устройство, находящееся во Дворце Мира, могло переносить человека в виртуальном теле в прошлое. Чертежей АВИПа не осталось, так как незадолго до своей смерти Великий Учёный по какой-то неизвестной причине их уничтожил, и чуть было не уничтожил сам аппарат. К счастью, Вождя-основателя удалось вовремя остановить, и АВИП был спасён. Но никто так и не смог раскрыть тайну загадочной машины и создать её двойник. Известно было лишь то, что человек, помещённый в барокамеру АВИПа, в условиях сенсорной депривации подвергался воздействию особого излучения и своим сознанием переносился в прошлое. Там он мог свободно передвигаться в пространстве и наблюдать за всем происходящим, оставаясь невидимым и неосязаемым для местных жителей. Невозможность контакта с аборигенами и любого вмешательства в события прошлого исключала опасность нарушения пространственно-временного континуума и внесения непоправимых изменений в историю Земли.

В барокамере было два кресла, и исследовать одно и то же прошлое могли одновременно два человека. Во время погружения они могли видеть и слышать друг друга.

Вчера Эльвейс рядом с Инструктором гулял по Александрии четвёртого века и наблюдал. Древний мир был совершенно непохож на современный. И дело было вовсе не в низком уровне технического развития или иной архитектуре домов. Что-то в духе людей было не так. Наверное, это оттого, что все они думали лишь о хлебе и зрелищах. Какими жалкими, несчастными и убогими показались они Элю!

Он наблюдал одну драку на улице, когда два каких-то бродяги в лохмотьях валялись в пыли и отчаянно боролись за чёрствую корку хлеба. Они чуть не поубивали друг друга, а корку подобрала бесхвостая хромая собака. Ещё он видел прекрасную женщину в колеснице, облачённую в яркие одежды, всю в золоте и драгоценных каменьях; видел, как она с диким хохотом хлыстнула плёткой по лицу нищего калеку, попросившего у неё мелкую монету. А за углом, в тёмной подворотне, мужчина грубо насиловал истощённую от голода девушку. Она не могла даже кричать от слабости и отчаяния. Да и кто бы пришёл к ней на помощь?

Прокажённые, слепые, хромые, нищие, паралитики, а рядом заплывшие жиром и утопающие в роскоши аристократы и богачи. Всюду разврат, насилие, болезни, смерть. Омерзение и ужас охватили Эльвейса, и ему захотелось побыстрее покинуть это страшное место.

Но когда время посещения почти истекло, он вдруг увидел одно лицо, которое поразило его до глубины души. Это было лицо человека, ведóмого на казнь за свою веру. Что же такое было в этих глазах, что не даёт Элю покоя уже целые сутки?

* * *

После уроков у Эльвейса была назначена встреча с личным психотерапевтом. Тот, как всегда, провёл сеанс расслабляющего гипноза, а потом стал задавать Элю вопросы. Мальчик рассказал всё без утайки.

– В любознательности ничего плохого нет, – сказал Психотерапевт. – Ты столкнулся с чем-то неизвестным, забыл спросить у инструктора, что это такое, а потом решил всё выяснить самостоятельно. Как ты думаешь, почему же ты солгал Маме? Может, это была ложь ради лжи? В таком возрасте у многих людей случаются немотивированные приступы безнравственности.

– Мне кажется, я специально не стал расспрашивать инструктора, а потом решил утаить от Мамы то, чем собираюсь заняться. Как будто между мной и тем человеком возникла какая-то тайна, в которую я не хотел посвящать других.

– Навряд ли это так. Что у тебя может быть общего с представителем варварской эпохи, да к тому же с преступником? Все христиане, которых тогда казнили, нарушали государственный закон, противопоставляли себя обществу… Я склоняюсь к мнению, что ты на время как бы заразился от древних людей безнравственностью. С одной стороны, тебя шокировало то, как они, забыв о своём человеческом достоинстве, уподобляются диким зверям. У нас-то люди с раннего детства учатся вести себя нравственно по отношению к своим ближним. Ты так привык к этому, что не мог представить себе другую ситуацию, хотя и читал о древнем мире в книгах. Действительно, просто не верится, что человечеству необходимо было пройти через несколько мировых войн, чтобы осознать простую истину: как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними!.. С другой стороны, тебе захотелось хоть один раз примерить на себе шкуру древнего человека, поэтому ты солгал. Да, Эльвейс, низменные животные влечения всё ещё живы в нас, хотя мы научились их контролировать и не давать им влиять на свои поступки! В своё время Высшему Совету пришлось даже ввести специальные Камеры Развлечений, где люди с помощью воображения удовлетворяли свои антиобщественные желания без последствий для окружающих. Но это, конечно, была временная мера. Сейчас наша цель – полностью искоренить из психики человека подобные влечения! Зачем лишний раз проверять на себе действие нравственного закона, испытывать муки совести? Достаточно просто поверить обществу, которое тебя породило, что этот закон работает. Блаженны не знающие, а верящие! Ты должен больше работать над собой, Эльвейс, следить за всеми своими мыслями, чувствами, желаниями. Трезвость и самоконтроль – вот главные качества современного человека!

В солнечном лесу было тихо и сладко пахло клевером. Где-то недалеко плескался Атлантический океан. Воздух был чистый и прозрачный. Даже не верится, что на других материках экология до сих пор испорчена – бушуют смерчи и пылевые бури, гремят землетрясения, поднимаются цунами…

Эльвейс лежал на спине, смотрел на бегущие по небу курчавые облака и вспоминал свои путешествия во времени. Он посетил уже много древних цивилизаций. АВИП позволял переноситься своим сознанием в любое прошлое, не глубже 2000-го года до нашей эры. Мальчик был в полисах Древней Греции, в городах Древнего Египта и Китая, в Вавилоне, Карфагене и столице древних ацтеков. Видел он и Европу эпохи Возрождения, и мусульманскую Азию, и Латинскую Америку второго тысячелетия.

Но самыми ужасными были три с половиной века, последовавшие за научно-технической революцией, вплоть до третьей мировой войны. Как люди могли до такого дойти? Почему они не уберегли мир, в котором жили, от всего этого ужаса? Превратить живую дышащую планету в кладбище, в склеп!

Хорошо, что экологию в Новом Иерусалиме удалось восстановить! Постепенно расширяются границы очищенной от последствий катастрофы территории, уже почти треть континента стала пригодной для жизни. Но сколько понадобилось затратить энергии и человеческого труда, чтобы достичь такого результата!

А в двадцатом веке, в котором Эльвейс сегодня побывал, люди сливали химические отходы в реки и озёра, безжалостно истребляли животных и вырубали леса. Идя по улице в закопчённом, замусоренном, дымном Сан-Франциско, Эль с ужасом смотрел, как двое детей вкалывают себе грязным шприцом какую-то гадость в руку и тут же падают на землю в губительном экстазе. Зачем эти люди дурманят и травят себя ещё больше? Они и так насквозь пропитаны смрадом и отравой! Зачем пускают по венам ядовитый раствор, пьют горькую опьяняющую жидкость, вдыхают зловонный дым? Что они пытаются заглушить в себе? Что?

И вдруг он увидел такое же чуднóе лицо, как и в самом первом своём путешествии, в Александрии. На этот раз оно принадлежало человеку в ритуальных одеждах, вышедшему из большого, увенчанного восьмиконечными крестами здания. Что же общего между этими двумя людьми, которых отделяют друг от друга века? Эльвейс догадался: у них одинаковое выражение глаз! Но какое? Что в этих глазах такого особенного, что заставляет столь сильно биться его сердце? Это невероятно, но они нестерпимо счастливые и живые! Как можно быть счастливым в таком аду? Неужели эти люди не видят всего, что происходит вокруг? Может, они просто психически нездоровы? Элю рассказывали, что раньше существовала такая болезнь, при которой человек не помнил себя или считал кем-то другим. Наверное, это именно такой случай…

* * *

Вернувшись домой, Эль зашёл в кабинет к Папе, который прислал сообщение, что желает его видеть. Тот сидел за столом и работал на своём персональном ноутбуке. Такие портативные аппараты выдавались всем гражданам Нового Иерусалима, достигшим возраста семи лет.

Парадин был истинным порождением своего века – ни одного резкого движения, непродуманного слова, неосмотрительного поступка. Чёткость, рассудительность, трезвость во всём. Талантливый учёный-антрополог и безупречный член общества. Не зря его избрали Членом Высшего Совета и Папой Эльвейса. Вот уж действительно великолепный пример для подражания любому ребёнку!

– Сынок, – сказал Парадин, усаживая Эльвейса на диванчик и садясь рядом с ним, – я хочу поговорить с тобой о твоих путешествиях. Я знаю, что происходит у тебя в душе. Я тоже неоднократно бывал в прошлом, по своей специальности. Ты осуждаешь древних людей?

– Я пытаюсь разобраться, что ими движет, что даёт им силы жить. Как можно терпеть весь этот ужас, если не видишь в своей жизни никакого смысла? Почему они так редко кончают жизнь самоубийством?

– Одними древними людьми движут примитивные инстинкты – инстинкт самосохранения, инстинкт продолжения рода, животная жажда жизни. (У нас они подчинены нравственному закону и поставлены на служение обществу.) Другие ставят перед собой эфемерные религиозные цели. Я думаю, в глубине души каждый древний человек понимал, что они недостижимы. Но ведь надо было как-то заставлять себя жить, работать, рожать детей…

– А в чём смысл нашей жизни?

– Мы – новая раса совершенных людей! Нам принадлежит весь мир, и мы должны хорошо им управлять. Разве это не достойная человека цель? Учёные совершают всё больше удивительных открытий, территория нашей страны год от года увеличивается, и нет предела нашему могуществу! Пока что нам недостаёт энергетических ресурсов, но со временем мы сможем полностью очистить Землю и начнём осваивать другие планеты. Развитию не будет конца!

Эль представил счастливое будущее новоиерусалимцев, и у него защемило сердце от жалости к древним людям. Ведь он – их потомок.

– Как грустно, что нет возможности помочь этим людям из прошлого, как-нибудь облегчить их судьбу… – сказал мальчик после минутного раздумья.

– Если бы такая возможность существовала, мы всё равно не стали бы вмешиваться в их жизнь. Во-первых, это нарушило бы пространственно-временной континуум. Во-вторых, страдает человек в первую очередь от порочных влечений, которые возникают вследствие испорченного генотипа и плохого воспитания. Чтобы избавить человечество от страданий, нужно сделать людей нравственно безупречными, а для этого необходимо изменить человеческий генофонд. Просто силой убеждения ничего достичь нельзя. Это доказано самой Историей. Время от времени в древнем мире появлялись отдельные индивиды с высокой моралью, которые пытались объяснить остальным, что плохо убивать и мучить своих ближних, что надо жить в мире и любви. Но те, кому они проповедовали нравственность, гнали их из своих городов, били и даже убивали. Нет, Эль, без евгеники тут не обойтись! А для создания нового человека требуется несколько поколений людей. Так что помочь им мы всё равно бы не смогли.

* * *

Едва Эльвейс вышел из кабинета, как Парадин запустил программу связи на своём ноутбуке. На стенном мониторе возникло лицо пожилого седовласого человека.

– Что такое, Парадин? Зачем ты меня вызвал?

– Я насчёт Эльвейса. Произошло то, что ты и предсказывал, Патриарх. Он задал мне вопрос, который так редко задают наши дети, – вопрос о смысле жизни.

Подобие радости блеснуло в глазах старика, но голосом он никак не выдал своих чувств.

– Хорошо, значит, всё идёт как надо, – спокойно сказал он. – Эльвейс начал воспринимать духовные пороки древних людей. Наша цель – помочь ему справиться с ними. Если он сможет преодолеть болезнь, то никогда больше не усомнится в истинности наших убеждений. Пройдя через искушения, мальчик обретёт более твёрдую почву под ногами. Его воля окрепнет, а намерение жить вечно станет несгибаемым!

– Патриарх, твоя теория духовной прививки безупречна! – сказал Парадин, с восхищением глядя на своего собеседника. – Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы вирус бессмертия был активизирован!

Крестовые походы, костры инквизиции, религиозные войны. Сотни, тысячи, миллионы убитых и обездоленных. И всё это под знаменем любви к Богу и торжества истины!

В прошлый раз Эльвейс был в Париже и видел Варфоломеевскую ночь, когда католики убивали гугенотов, христиане убивали своих собратьев. Залитые кровью улицы, изувеченные тела, озаряемые светом факелов, и дикие лица фанатиков, искажённые ненавистью и жаждой убийства!

Как христиане могли творить такие зверства? Разве их вера не учила их любви к ближнему? Неужели из-за каких-то догматов и пустых обрядов стоит убивать людей? Разве можно отстаивать свои убеждения таким ужасным способом?

Разные вероисповедания, разные конфессии борются между собой за право называться единственным истинным учением на Земле, и их адепты не замечают, что приносят немыслимые страдания огромному количеству маленьких беззащитных людей. Даже если бы они на самом деле знали истину, то не имели бы права губить человеческие жизни ради неё…

А сегодня Эльвейс побывал в Пскове шестнадцатого века и смотрел, как Иван Грозный входит со своей дружиной в этот город. Великий и страшный русский царь, совершив опустошительный набег на Новгород, собирался теперь начать террор в Пскове. На лицах псковичей, встречающих царя, застыл страх; никто не знал, доживёт ли до завтрашнего дня. «И это правитель христианской страны! – подумал Эль, глядя на безжалостного тирана. – И это «Святая Русь»! Почему же бездействуют их духовные вожди? Почему не пытаются защитить невинных людей от кровожадного зверя, которого они сами помазали на царство?»

Дав Элю немного посмотреть на процессию, Инструктор повёл его в какой-то большой дом, в просторное светлое помещение. Там стояли приготовленные к постной трапезе столы, но одно блюдо было с жареным мясом. В углу сидел какой-то грязный человечек в лохмотьях. Вскоре в залу вошёл Иван Грозный со своими приближёнными. Человечек вскочил и стал прыгать вокруг государя на палочке с лошадиной головой^[2]. «Должно быть, это шут!» – подумал мальчик, с удивлением глядя на необычное представление. Не прекращая своего занятия, оборванец обратился к царю, показав рукой на мясо:

– Иванушка, Иванушка, покушай! Чай, не наелся мясом человечьим в Новгороде!

Царь стоял и как-то странно смотрел на чуднóго человечка. Наконец шут осмелел настолько, что пригласил государя в свою комнатушку. Тот покорно последовал за своим диковинным провожатым, и Эль с Инструктором направились туда же.

В центре крошечной каморки, куда они вошли, стоял стол, а на столе, на белоснежной скатерти, лежал кусок сырого мяса. Оборванец опять предложил царю:

– Покушай, покушай, Иванушка!

Тут Иван Грозный не выдержал и высокомерно проговорил:

– Я христианин и не ем мяса в пост!

Лицо шута мгновенно преобразилось, и он с гневом воскликнул:

– Мяса не ешь, а кровь христианскую пьёшь и суда Божьего не боишься?! Не тронь нас, прохожий человек, ступай скорее прочь! Вот только тронь кого-нибудь в богоспасаемом Пскове, тотчас издохнешь, как твоя лошадь!

В этот момент в комнату вбежал бледный как полотно человек и, упав царю в ноги, доложил, что издохла его любимая лошадь. С перекошенным от страха лицом Иван Грозный поспешно удалился из каморки. Эль слышал, как он срывающимся голосом отдаёт приказ своим приближённым никого в Пскове не трогать и готовиться как можно быстрее покинуть город.

* * *

По пути домой Эльвейс размышлял о том, что увидел. Его удивило, что царь поступил так, как хотел шут. Но ещё больше его удивило, что лошадь издохла именно тогда, когда это было нужно оборванцу. Что это, простое совпадение? Или всё подстроено? Может, шут, зная о впечатлительности Грозного, подкупил конюха, чтобы тот отравил животное? И почему Элю показали именно этот эпизод из жизни прославившегося жестокостью царя?

Вдруг мальчика осенило. Оборванец был христианином, возможно даже, христианским святым-юродивым! А с лошадью произошло одно из тех необъяснимых до конца явлений природы, которые христиане считали чудесами от Бога. Скорее всего, у юродивого было мощное биополе, которое воздействовало на окружающих его существ.

Значит, те, кто организует экскурсии Эля, показывали ему не диктатора, а христианина! Осталось разобраться, почему. Эльвейс видел и Мекку, и Индию, и Тибет, но представители ислама, буддизма и индуизма не произвели на него особого впечатления. А каждая встреча с христианином вызывает в нём бурю противоречивых эмоций. Всё понятно! Они показывают ему адептов самой сложной и утончённой из древних религий, чтобы он сравнил их с современными людьми, сопоставил противоречивые и непонятные догматы христианской веры с простыми и здравыми религиозными истинами новоиерусалимцев.

* * *

Как только Эльвейс вошёл в дом, его ноутбук запищал и выдал напоминание о том, что сегодня в 12:30 состоится Обряд Поклонения Человеку. Времени до начала Обряда оставалось около часа, и Эль успел привести свои мысли и чувства в порядок.

Регулярное посещение Домов Единства для участия в Обряде Поклонения Человеку – одна из ВОЛ (Всеобщих Обязанностей Людей). Но никто не считает участие в Обряде своей обязанностью – для всех это праздник, к которому тщательно готовятся и который с нетерпением ждут. Новоиерусалимцы почитают не каких-то надмирных существ, а Человека с большой буквы, Идеального Человека как совокупность всех ценимых ими качеств: ума, силы воли, целеустремлённости, самоконтроля.

В Домах Единства необычайно уютно: огромные светлые залы, мраморные полы, мягкие кресла. Везде царят порядок, опрятность и удобство. Никаких изображений нет, чтобы понятие об Идеальном Человеке не переходило в сферу конкретного. В центральном зале расположена кафедра, с которой пастор руководит проведением Обряда и читает проповеди.

Должность пастора не имеет ничего общего с саном священника или жреца. В его работе нет ничего сверхъестественного: пастор не является проводником высших потусторонних энергий, не пророчествует, не совершает таинств, не приносит жертв – он ничем не отличается от всех остальных людей.

Эльвейс всегда с радостью спешил в Дом Единства и с благоговением участвовал в Обряде. Ему нравилось, как все дружно поют хвалебные гимны Человеку, держа друг друга за руки. Он любил слушать вдохновенные проповеди Пастора и вместе со всеми плакать от умиления и восторга.

Вот и на этот раз Эль почувствовал прилив любви к своим братьям и сёстрам, желание достичь полного совершенства, гармонии с самим собой и миром. Но тут что-то постороннее вторглось в его душу и сбросило с небес на землю. Он вдруг ощутил, что в Обряде чего-то недостаёт, чего-то самого важного. Но чего?

Эльвейс вспомнил, как на занятиях по религиоведению Пастор рассказывал ему, что религиозный инстинкт присущ всем людям. «Учёные доказали это уже много веков назад, – говорил он. – Никогда в истории человечества не было нерелигиозного народа. При построении идеального общества Высший Совет, разумеется, это учёл. Мы хорошо помним чужие ошибки! В варварскую эпоху было предпринято несколько попыток создать совершенное общество без религии, но все они провалились. Мы же избрали другой путь. Мы поняли, что религиозное чувство истребить нельзя, зато его можно отлично использовать. Вера в Высшее Существо должна помогать людям жить и развиваться. Человеку нужен идеал, перед которым он мог бы преклониться. Но зачем искать его где-то далеко, за пределами этого мира? Самое достойное поклонения Высшее Существо – это Человек! Мы создали единую религию – культ Человека, – и продолжавшиеся тысячелетиями межрелигиозные конфликты прекратились. Из культа мы убрали всё лишнее, всякое самоограничение и аскетику; упразднили жертвы, даже самый малейший намёк на них. (Это такое варварство!) А нравственный аспект, одинаковый для всех религий, поставили во главу угла. Мы ничего не скрываем от людей – у нас нет никаких таинств, ничего мистического, трансцендентного. Всё чётко, просто, доступно каждому ребёнку. У нас нет разделения на верующих и неверующих, все люди в Новом Иерусалиме составляют одну Церковь. Мы все верим в Человека!»

После окончания Обряда Эльвейс подошёл к Пастору и попросил его о личном разговоре. Тот дружелюбно улыбнулся и с радостью согласился уделить мальчику некоторое время. Они прошли в комнату для частных бесед и сели в удобные кресла.

– Отец, я хочу задать тебе один вопрос, – начал Эль. – Скажи, допускаешь ли ты возможность того, что существует Бог?

Во взгляде Пастора проскользнуло удивление, но он быстро справился со своими чувствами.

– Какой ты любознательный! – проговорил он со смехом. – Узнаю́ в тебе самого себя в молодости! Я тоже в своё время задавался подобными вопросами! А можно поинтересоваться, почему ты об этом спрашиваешь?

– Я просто подумал: вдруг Бог всё-таки есть? Тогда все мы, возможно, богоборцы. И я – в первую очередь! Правильно ли то, что мы хотим достичь бессмертия своими силами? Не накажет ли Он нас за своеволие?

– Я, конечно, уверен, что Бога нет, – с улыбкой ответил Эльвейсу Пастор. – Но есть Он или Его нет – это, в конце концов, не так уж важно. Давай представим себе на минутку, что существует такой Бог, каким Его представляли, скажем, христиане. В таком случае Он наверняка одобрил бы все наши действия. Ведь мы стали добры и справедливы, как Он и мечтал. Мы поклоняемся и служим Человеку, а разве Он не этого хотел? Мы род избранный, сообщество совершенных. Нам принадлежит земля обетованная. Мы достигли высокого нравственного и интеллектуального уровня и потому ясно видим, что хорошо, а что плохо. Теперь мы можем обходиться без Его помощи, только своими силами. А в будущем мы разовьём в себе сверхспособности и сравняемся с Ним Самим. Бессмертие – один из важнейших шагов на этом пути. Бог (если представить, что Он есть) не захотел дать бессмертие древним людям. Возможно, Он побоялся, что несовершенные в нравственном отношении существа употребят его во зло. В Библии (главной христианской книге, которую Совет давно изъял из общего пользования, чтобы не искушать людей) написано, что однажды, на заре мира, человек украл плод с дерева познания добра и зла, то есть совершил первый аморальный поступок. Бог сказал тогда: «Адам стал, как Я, зная добро и зло; и теперь как бы не простёр он руки своей и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно!» Из этих слов ясно видно, что все Его обещания о загробной жизни, о Царстве Небесном – всего лишь морковка на верёвочке, подвешенная перед носом древнего человека. И древние люди, как ослы, покорно брели за этой морковкой, пока не падали в пропасть. Ведь они были слишком глупыми и малодушными, чтобы бросить вызов смерти! Но мы-то гораздо умнее и храбрее их! Мы не побоимся простереть свою руку и сорвать плод с дерева жизни. Роль, отведённая тебе в этом действе вселенского масштаба, поистине грандиозна! Ты будешь подобен Прометею, который украл божественный огонь с неба и отдал его людям! Не бойся, тебя не постигнет та ужасная кара, которую Зевс обрушил на великого титана! Бог (если допустить, что Он существует) хочет, чтобы мы проявили самостоятельность и достигли бессмертия своими силами. У Него достаточно слуг, заглядывающих Ему в рот и ждущих Его приказов. Богу нужны сильные, свободные воины, готовые, если надо, вырвать победу из Его рук! Он жаждет обрести достойных Себя соперников, с которыми можно было бы состязаться в совершенстве!.. Представь себе, Эль, мне иногда бывает жаль, что Бога нет. Это был бы великий поединок между Творцом и творением, равным Ему по силе!

Пастор замолчал и выжидающе посмотрел на Эльвейса.

– Скажи, отец, а тебе не жаль тех слабых и глупых людей из прошлого? – спросил Эль. – Всё-таки они – наши предки…

– Человекообразная обезьяна – тоже наш предок! – засмеялся Пастор. – Какой смысл жалеть тех, кто умер, канул в небытие? Мой мальчик, по-моему, ты слишком близко к сердцу принимаешь всех этих несовершенных людей! Древние девушки влюблялись в киноперсонажей и не обращали внимания на реальных людей, которые их окружали. Не впадай в ту же ошибку! Во Дворце Мира ты просто смотришь фильмы о прошлом. То, что эти события когда-то происходили в действительности, не меняет сути дела. Люби лучше тех, кто тебя окружает и, надеюсь, будет окружать миллиарды лет! Мы – твоя настоящая семья, и мы все тебя любим!

– Да, отец, ты, конечно, прав! Это большое счастье – провести всю вечность рядом с такими чудесными людьми, как вы! – тихо промолвил Эльвейс.

* * *

Оставшись один, Пастор тут же связался по ноутбуку с седоголовым человеком.

– Патриарх, мальчик только что спросил меня, верю ли я в Бога. Не скрою, я был удивлён, хотя ты и предупреждал меня, что это должно вот-вот произойти. Он развивается очень быстро. Даже слишком быстро, на мой взгляд. Не начнутся ли необратимые процессы?

– Как они могут начаться, если на Эльвейсе сконцентрирована вера всего общества? – Седой сурово посмотрел на Пастора. – Ты, как никто другой, должен понимать, какие чудеса может творить вера, особенно вера всеобщая! Во что люди верят, то с ними и происходит. Например, в первой половине двадцатого века всё население Земли поверило в то, что человек может полететь в космос, и поэтому учёные сконструировали космические корабли. Наука – лишь средство, главный двигатель человеческого развития – вера. Направляя веру людей в нужное русло, можно сдвигать горы! Раньше мы недооценивали эту поразительную силу. Вождь-основатель был Великим Учёным, но плохим знатоком человеческой души. Но теперь мы исправим свою ошибку. И роль пасторов в этом – огромна! Твоя задача – укреплять веру людей в то, что они в скором времени обретут бессмертие. Не беспокойся, провала быть просто не может!

– Ты, как всегда, прав, Патриарх! Твоя проницательность и знание законов бытия просто поразительны! Я постараюсь не подвести тебя!

После продолжительного занятия физкультурой Эль полулежал на шезлонге, стоящем посреди цветочного сада. Приятная усталость разливалась по всему телу, на душе было легко и радостно. Не хотелось думать ни о чём серьёзном, только наслаждаться солнцем, ветром и слушать весёлую перекличку птиц.

Времени на поддержание идеальной формы уходило много, но результат того стоил. Тело мальчика было лёгкое, гибкое, и при этом очень сильное и выносливое. Совершенный человек должен обладать совершенным телом! Забота о своей физической форме была одной из ВОЛ. Зачем обществу нужны хилые, больные члены? Если ты собираешься жить вечно, будь добр – содержи свой организм в полном порядке!

Голос Луаны вывел Эльвейса из приятных грёз, и он помчался к электроэкспрессу, чтобы не опоздать во Дворец Мира на очередную экскурсию в прошлое. Мальчик уже несколько раз путешествовал по древним странам в одиночестве, а Инструктор сидел рядом с барокамерой и следил за его состоянием и активностью мозга по компьютеру.

Когда Эль вошёл в Кабинет Виртуальных Исследований, Инструктор поднялся из-за стола и сказал:

– Эльвейс, у меня срочный вызов от Патриарха. Я должен на время покинуть свой пост. Ты умеешь программировать перемещение, сделаешь всё самостоятельно. Вот тебе координаты времени и пространства. Это – Рим конца четвёртого века нашей эры, дом некоего Евфимиана. Я уверен, ты отлично со всем справишься. Но ни в коем случае не нарушай правила!

* * *

В Риме всё было так же, как и в других древних городах: везде насилие, разврат, нищета, несправедливости. Под мнимым благочестием скрыты отвратительнейшие пороки и зависимости. Кто-то напоказ раздаёт милостыню, а сам скопил у себя несметные богатства, разоряя вдов и сирот; кто-то говорит о любви к ближнему, а потом избивает до полусмерти своего провинившегося слугу; кто-то на людях ведёт себя целомудренно, а ночью предаётся самым постыдным извращениям.

Сын хозяина усадьбы (человека крайне обеспеченного и достаточно нравственного для своего времени) этой ночью ушёл из дома. Вчера юноша был обвенчан с очень красивой и знатной девушкой, а ночью по обычаю вошёл в спальню к своей невесте, чтобы зачать ребёнка. Непонятно, что у них там произошло, но утром выяснилось, что молодой человек бесследно исчез^[3]. Эльвейс слышал, как люди судачили о его поступке, видел слёзы матери и юной супруги, скорбь отца. «Интересно, почему этот юноша совершил такой странный для своего времени поступок? – размышлял Эль. – Похоже, он был чем-то недоволен, чего-то ему недоставало. У него было всё, о чём мечтали древние люди: любящие родители, красавица жена, деньги, положение в обществе. Ради чего он оставил всё это и пустился в странствие по белу свету? Чего он хотел найти? Счастье? Но, по меркам той эпохи, оно у него было! Может быть, что-то другое?» И тут вдруг Эльвейсу страстно захотелось узнать будущее этих людей.

Время посещения подошло к концу, сознание Эля вернулось в барокамеру, дверь разблокировалась. Он вышел и увидел, что Инструктор всё ещё не вернулся.

Эльвейс отлично знал, что ему запрещено самовольно выбирать время и место своих экскурсий в прошлое, но не смог совладать с собой. Дрожащей рукой он набрал на клавиатуре новые координаты времени, наугад прибавив к прошлой дате десять лет, и снова вошёл в барокамеру.

* * *

Почему-то АВИП дал сбой. Эль увидел тот же знатный дом, в нём жили те же люди, но прошло гораздо больше времени, чем десятилетие – родители и супруга юноши стали намного старше.

Сын так и не вернулся в отчий дом! Его мать, затворившаяся на все эти годы в своей комнате, рыдает о нём день и ночь. Её невестка в чёрных одеждах оплакивает вместе со свекровью своего пропавшего мужа. Старик-отец по инерции ведёт ещё какие-то дела. Никто не знает, куда исчез беглец, жив он или мёртв.

Слуги, как всегда, суетятся по хозяйству, сплетничают, ругаются и ссорятся друг с другом. Трое из них травят какого-то тощего измождённого человека. Из разговора выясняется, что он – нищий, которого приютил хозяин. Слуги насмехаются над ним, выливают помои ему на голову, бьют по лицу. Всё идёт, как обычно в их мире. Бедняга не сопротивляется, молча стоит и терпит все эти издевательства. «Как человек может не защищать себя? До чего же надо опуститься, чтобы даже элементарный инстинкт самосохранения перестал действовать?! – подумал Эль. – Очевидно, это совершенно раздавленное, сломленное жизнью существо, не способное нормально функционировать в обществе!»

Когда слуги наконец оставили нищего в покое, он удалился в свою каморку. Пройдя сквозь стену, Эльвейс оказался там же. Нищий принялся что-то писать на пергаменте. «Странно! Оказывается, он – образованный человек», – подумал мальчик и подошёл поближе, чтобы прочитать, что пишет нищий. (Латынь Эль знал хорошо.) И после первых же нескольких строк он содрогнулся от ужаса. Нищий оказался тем самым юношей, сыном хозяев, ушедшим из дома тридцать четыре года назад. Через семнадцать лет он вернулся домой и попросил отца приютить его как нищего. Бездомная жизнь так изменила его лицо, что отец не признал того, о ком скорбел… Теперь же этот безумец собрался умирать (скорее всего, убить себя) и решил перед смертью, так и не сказав родителям и супруге, кто он такой, описать свою жизнь на бумаге. Для убеждения родителей в том, что он действительно их сын, он упомянул о некоторых обстоятельствах своей жизни, известных только им одним. Письмо своё он окончил словами: «Молю вас, любезные мои родители и честнáя супруга моя, не обижайтесь на меня, что я, покинув вас, причинил вам столь великую скорбь! Я и сам скорбел сердцем о печали вашей; многократно молил я Господа, чтобы Он даровал вам терпение и сподобил вас Царства Небесного. Надеюсь, что Он, по благоутробию Своему, исполнит молитву мою, ибо я из любви к Нему избрал столь многотрудное житие, не изменяя его ради ваших слёз. Верую, что насколько великую скорбь причинил я вам, настолько большую радость получите вы в Царстве Небесном».

Теперь всё встало на свои места! Этот человек уже в юности был религиозным фанатиком, и это определило всю его судьбу. Семнадцать лет жил он в доме своего отца на правах самого последнего раба, терпел поношения и побои от людей, которые должны были служить ему, каждый день видел мать и жену, плачущих от тоски по нему, жалел их, но не открывал им себя! Он изводил себя и близких ради счастливой загробной жизни! Его Небесное Царство – «морковка на верёвочке», которую он сам себе подвесил! Или не сам? Может, это сделал Бог (если допустить, что Он существует)? Да какая разница, кто подвесил морковку! Психика человека распадается со смертью тела! И даже если осколки личности ещё влачат какое-то существование, оно не стóит и одной материнской слезинки! В Карфагене знатные люди приносили в жертву Молоху своих младенцев, а этот несчастный принёс в жертву Богу свою мать, своего отца, свою супругу и самого себя. Он положил на алтарь этого чудовища всё, что только мог: терпел немыслимые лишения, унижался, иссушал свою плоть, коверкал душу. Его Бог – жестокий тиран, постоянно требующий жертв и не дающий ничего взамен. Ни одного доказательства существования рая и ада не получило человечество вплоть до двадцать седьмого века! Жизнь этого человека была построена на детской вере в потустороннее добро, которая оправдывала то зло, что он причинял своим родным. Какое страшное разочарование ждёт его в момент смерти!

Пока Эль размышлял, человек стоял и молился. Он был абсолютно счастлив. Слёзы радости текли по его впалым щекам, светлая улыбка озаряла иссохшее лицо. Его глаза блестели, как у того смертника в Александрии и христианина из Сан-Франциско. Он не боялся умирать, он жаждал смерти, с восторгом ждал её приход!

Эльвейс сам не заметил, как стал громко кричать: «Будь милостив к себе и своим близким, не умирай! Открой себя тем, кто тебя любит, кто хранил тебе верность тридцать четыре года! Хоть остаток дней своих проживи по-человечески!»

Элю хотелось достучаться до этого человека, объяснить ему, как он заблуждается. Мальчик забыл, что между ними нет связи, что тот не может его услышать. Но странное дело: фанатик как будто почувствовал чьё-то присутствие в каморке. Он вздрогнул и стал озираться по сторонам, словно ища кого-то взглядом. Потом посмотрел Эльвейсу прямо в глаза и прошептал: «Отойди от меня, сатана! Ты мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое!»

* * *

Когда взволнованный Эль вышел из барокамеры, Инструктор уже сидел в своём кресле. Он укоризненно посмотрел на мальчика и сказал:

– Эльвейс! Ты отправился в прошлое без разрешения! Как ты мог так безнравственно поступить? Судя по показаниям приборов, во время экскурсии ты испытал сильный стресс. Ты хотел проследить за судьбой какого-то конкретного человека? Почему ты не дождался моего возвращения? Стресс стал следствием нарушения правил. Я очень разочарован в тебе!

Эль стоял, понурив голову, и не знал, что сказать в своё оправдание.

* * *

Вечером у него состоялся разговор с Папой и Мамой.

– Ты понимаешь, Эль, насколько серьёзен твой проступок? – отчитывал мальчика Парадин. – Ты пошёл на поводу у своих желаний, нарушил правила. Это – преступление против общества! Высший Совет доверяет тебе, но ты не оправдываешь его доверия. Как только тебе предоставили свободу, ты тут же употребил её во зло!

– Всё было подстроено, да? – спросил Эльвейс. – Вы специально проверяли меня?

– Да, мы проверяли твою сознательность и чувство ответственности, и ты не прошёл испытание, – ответил Папа. – Это уже второе проявление безнравственности с твоей стороны. Постарайся усилить самоконтроль, Эльвейс, на тебя возложено столько надежд! Будущее всех людей зависит от того, насколько безупречным ты станешь! Не подведи нас!

– Мне разрешат ещё бывать в прошлом?

– За это отвечаю не я, – сказал Парадин. – Пока вопрос остаётся открытым. Завтра с тобой побеседует Психотерапевт.

* * *

Во время психотерапевтического сеанса Эльвейсом овладела странная апатия. Работать совершенно не хотелось. Ему понадобилось гигантское усилие воли, чтобы возбудить в себе чувство открытости и доверия к сидящему перед ним человеку. А ведь раньше это давалось ему без всякого труда…

– И каковы же мотивы твоего аморального поведения, как ты думаешь? – спросил Психотерапевт, когда Эль подробно рассказал ему о своих посещениях дома Евфимиана. – Что в поступке того юноши тебя так сильно впечатлило, что ты противопоставил свою волю воле общества и отправился в прошлое без разрешения?

– Наверное, дело тут в сходстве жизненных ситуаций, – ответил Эльвейс. – Вся его жизнь была предопределена точно так же, как и моя. Супругу ему подбирали родители. Место при дворе и карьера тоже были обеспечены. Отец и мать всё решали за него, не интересуясь его мнением. И он решил, что лучше быть свободным нищим, чем рабом чужих желаний. Я хотел знать, сделало ли это его счастливым.

– Любопытная версия! А почему ты просто не попросил Инструктора показать тебе окончание истории? Он бы мог получить на это санкцию, если бы Совет пришёл к выводу, что тебе это полезно.

– Я был уверен, что мне не разрешат узнать то, что я хочу.

– То есть ты перестал нам доверять? Так же, как этот юноша своим родителям? Глядя на его своевольный поступок, ты подумал, что в непослушании родителям заключается его свобода, и тоже решил поступить своевольно? Друг мой, свобода – это субъективная иллюзия, люди поняли это ещё в варварскую эпоху. Кто-то из древних философов сказал, что свобода есть осознанная необходимость. Очень здравое суждение. Твоя свобода заключается в том, чтобы с благодарностью, а не с ропотом принять ту цель, которую поставил перед тобой социум. Нет свободы поступать, есть свобода чувствовать, свобода любить свою судьбу или не любить. Поведение же любого живого существа детерминировано его прошлым опытом и внешними условиями среды. Раньше на человека воздействовал хаотичный набор стимулов, поэтому создавалась иллюзия свободного выбора. Когда наши психологи досконально изучили связь между различными стимулами и реакциями на них, волшебный ключик был найден. Стало возможным прогнозировать поведение каждого человека и управлять им. Конечно, всё это было направлено лишь на то, чтобы улучшить жизнь людей, сделать её более сбалансированной, правильной, исключить из неё любые ошибки и разочарования. В наше время никто больше не мечется в поисках смысла своей жизни. Все люди счастливы и довольны тем, что выбор делают за них. Ну скажи мне, может ли вообще нормальный, здоровый человек идти наперекор обществу, если оно заботится о нём, предоставляет всё, что ему нужно для жизни, защищает и оберегает от всевозможных опасностей? Это всё равно, что древнему младенцу взбунтоваться против своей матери! Ведь всех нас породило именно общество, благодаря ему мы существуем, а теперь ещё можем обрести бессмертие. Если ты решишься противопоставить себя социуму, тебя неминуемо ждёт страдание и одиночество! Не совершай этой ужасной ошибки!

– Ты говоришь, что свобода – субъективная иллюзия. Но ведь очевидно, что наши решения влияют на нашу дальнейшую судьбу! – сказал Эль, поразмыслив над словами Психотерапевта.

– Наши решения влияют на наше внутреннее состояние. В результате своих действий человек может чувствовать себя счастливым или несчастным. Но он не может вырваться из границ внешней причинной обусловленности: как бы он ни поступил, его поступок станет следствием целого ряда событий. Большинство древних людей чувствовали себя глубоко несчастными, но их душевные страдания всегда прерывала смерть. Наш же мир всецелого контроля заточен под вечную жизнь, на пороге которой он стоит. У нас безраздельно правит разум, и он определяет, куда направлять энергию и каждого конкретного индивида, и всего общества. Мы все просто обязаны быть счастливыми! И бессмертными! Пока ты разбираешься, что такое свобода, в Новом Иерусалиме умирают люди от старости! Мудрые люди! Некоторым из них идёт шестнадцатый или семнадцатый десяток лет!

– Но вдруг наш разум не учитывает каких-то факторов?

– Ты думаешь, что коллективный разум, разум совершенного общества может что-то не учитывать? Ты даже и представить себе не можешь, сколько выдающихся учёных изучают твою структуру личности, твои способности и склонности! И они, конечно, лучше знают, чтó для тебя будет благом. Если ты сам будешь решать, как тебе поступать, то не избежишь фатальных ошибок – ты не знаешь себя так, как знают тебя они. Твои ошибки не замедлят сказаться на других, и гармония будет нарушена. Чтобы общество работало как хорошо отлаженный механизм, каждая деталь должна быть на своём месте, а своеволие отдельных частей может привести к всеобщей катастрофе. Доверься своим более старшим и опытным братьям, Эльвейс, и впоследствии ты сам будешь благодарить их за то, что они направляли твою жизнь!

– Я должен довериться своим кураторам, они своим, и так далее. Но ведь кто-то стоит на верхушке пирамиды?

– А тот, кто стоит на верхушке, – улыбнулся Психотерапевт, – доверяется всем остальным. Никто в здравом уме не захотел бы брать на себя такую гигантскую ответственность, как самостоятельное определение собственной судьбы!

– Мне показалось, что тот человек был счастлив не потому, что пошёл наперекор своим родным, а потому, что посвятил свою жизнь высокой и благородной с его точки зрения цели.

– Но твоё предназначение несоизмеримо более велико! Если ты сможешь активизировать вирус бессмертия, ты спасёшь жизни миллионам людей, ныне живущих и имеющих родиться. Спасти всё человечество от смерти – разве это не величайшее из всех возможных призваний?

– Что же в нём великого, если я ничем не жертвую ради людей? Где нет жертвы, там нет и подвига. В древнем мире некоторые люди добровольно шли на жертвы ради того, во что верили. Они готовы были расстаться с жизнью во имя своего Бога, претерпеть любые страдания лишь для того, чтобы восторжествовала истина!

– Но всё, что они делали, оказывалось бесполезным! Они не могли даже в малой степени помочь другим людям, не могли сделать мир, в котором жили, лучше и добрее! Жертвы, которые они приносили своим богам, не облегчали их тяжкой доли. Истина была сокрыта от их слабого разума, поэтому она не могла восторжествовать, какие бы они ни претерпевали за неё страдания. А главное, они не могли достичь бессмертия, поэтому все их благородные поступки и жертвы были бессмысленны. Может быть, ты и не герой, но ты можешь реально помочь всем нам, ты можешь изменить мир! Неужели тебе этого мало?!

Эльвейс напряжённо думал. Слова Психотерапевта проносились мимо, не затрагивая его души. Что же с ним происходит? Почему ему не даёт покоя тот мир? Он должен познать какую-то важную истину, но она всё время ускользает от него…

– Почему именно я стал носителем вируса бессмертия? – тихо спросил Эль после продолжительной паузы. – Не в физическом, а в философском плане…

– На этот вопрос нет и не может быть ответа. Учись смирению, и в смирении ты обретёшь то, что ищешь – так называемую свободу!

* * *

Отпустив мальчика, Психотерапевт позвонил по ноутбуку седоголовому старику.

– Патриарх, как ты и предсказывал, во время вчерашних погружений Эльвейс воспринял концепцию «жертвы». Всё идёт по плану. Поиск смысла жизни – искание Бога – стремление принести себя в жертву. Если он сможет преодолеть всё это…

– Да, мы в одном шаге от бессмертия!

– Как удачно ты спрогнозировал его аморальный поступок! Если бы второе посещение входило в программу, результат мог бы быть другим.

– Гораздо тяжелее было подобрать нужный дом и так выбрать время второго посещения, чтобы соответствующие идеи были в полной мере раскрыты. Я немало времени провёл в прошлом… Кстати сказать, Эльвейс думает, что АВИП дал сбой, перенеся его не в то время, которое он ввёл, и пока его не следует информировать об истинных причинах.

– Я с пятнадцати лет делаю всё так, как ты говоришь. Это удовольствие – работать под твоим руководством, Патриарх!

Как-то раз вечером Эльвейс играл в шахматы со своей сестрой. Программа обучения у него была сверхсложная, и когда мальчик сильно уставал во время занятий, он отдыхал за шахматами.

По потерянным фигурам у них было равенство, но позиционно выигрывала Павлина. Эль пытался свести партию к ничьей.

Почувствовав, что может второй раз в жизни выиграть у Эльвейса, Павлина прибегла к своей обычной уловке – стала разговорами пытаться сбить его с мысли.

– Знаешь, брат, а я рада, что вирусоносителем стала не я. По крайней мере, мне не надо путешествовать во времени. Как ты думаешь, зачем погружения в прошлое включили в твою индивидуальную программу?

– Я и сам ломаю над этим голову, – сказал Эль, пытаясь просчитать атакующую комбинацию сестры. Ей удалось задеть за живое – Эльвейса уже целый месяц не отправляли в прошлое после его самовольного погружения.

– Вообще, я не понимаю, зачем современному человеку смотреть на варваров, – продолжила своё наступление Павлина. – Мне лично достаточно того, что я знаю о них по книгам. Ничему хорошему от них не научишься!

Эль почти машинально разменял ладьи.

– Не скажи, сестра! Древнему миру присуще некое обаяние. И варвары не такие безнадёжно испорченные люди, как ты думаешь. Было в них что-то такое, что мы, несмотря на всю нашу нравственную безупречность, утратили.

– В чём же они могут быть лучше нас? – саркастически улыбнулась Павлина.

– Видишь ли, сестра, в древнем мире было очень много зла, много несправедливости и боли, но там попадались люди, которые умели любить по-настоящему. Они готовы были отдать всё, что имели, ради высокой идеи, ради мечты, пусть даже и неосуществимой. А современные люди, по-моему, слишком холодные и расчётливые. Нет в нас горения сердца, желания найти истину…

– Какую истину, Эль? Все истины давно уже найдены. Этим занимается Высший Совет.

– Что-то в нашем обществе не так, сестра. Я чувствую какую-то фальшь. Психотерапевт призывает меня учиться смирению. Но знаем ли мы, что такое смирение? Мы считаем себя совершенными, идеальными, самодостаточными людьми, достойными того, чтобы быть увековеченными, а любые человеческие слабости вызывают в нас презрение и отвращение. Это признаки духовной болезни, Павлина! Но мы, к сожалению, не замечаем, насколько тяжело больны. Поэтому исцелить нас, наверное, может только Бог, если допустить, что Он есть.

– Вот видишь! Ты стал рассуждать, как они! Может, этого и хочет Совет? Кстати, тебе шах и мат! – засмеялась Павлина.

* * *

Утром Эльвейс встал пораньше и, сделав зарядку, направился к Маме на кухню. Она колдовала у кухонного комбайна, синтезируя завтрак из органической массы.

Для своих ста трёх лет Луана отлично выглядела. Её красивое ухоженное лицо буквально излучало энергию и здоровье, свободная одежда не скрывала юношескую гибкость стройной фигуры. Трудно было представить, что этого молодого тела могут когда-нибудь коснуться старость, смерть и тление.

– Мама, ты боишься смерти? – спросил Эль, залезая с ногами на стул.

– Конечно, дорогой, а как же иначе? – ответила Луана, пробуя замысловатое блюдо из свежесинтезированных фруктов. – Разве можно не бояться смерти, если за ней нас ждёт пустота? Это естественный страх человека перед уничтожением его личности.

– Но пристало ли современному человеку бояться чего-либо, даже своей смерти? Не слабость ли это? Способен ли человек, боящийся смерти, на действительно великий поступок? В древности тех, кто страшился смотреть смерти в лицо, считали недостойными уважения трусами. Это нашло отражение в произведениях искусства варварской эпохи.

– У древних людей был лжегероизм, сынок. Они были слишком разобщены и эгоцентричны, чтобы задумываться о последствиях своих поступков для всего общества. Поэтому они возвели в доблесть любой неоправданный риск. Но истинный героизм заключается не в том, чтобы бессмысленно подвергать свою жизнь опасности, а в том, чтобы отдать всего себя на служение обществу. Герой жертвует собой единожды, а мы день за днём на протяжении всей нашей жизни приносим себя в жертву своим братьям и сёстрам. Нам нет необходимости совершать подвиги, вся наша жизнь – это подвиг! Тот, кто безупречно выполняет ту миссию, которую на него возложили, и есть настоящий подвижник!

– Но почему мы хотим увековечить своё собственное сознание? Разве это не эгоистическое стремление? Можно просто передать весь свой опыт и знания будущему поколению людей. В этом случае общество ничего не потеряет.

– Конечно же, потеряет! Каждая личность уникальна, Эль. Никто никогда не заменит тебя или меня. Мы будем увековечены не для себя, а для общества, поэтому в нашем стремлении обрести бессмертие нет ни капли эгоизма… И в очередной раз хочу напомнить тебе, сынок, что поджимать ноги под себя неэстетично!

* * *

После обеда Эльвейс сидел в гостиной и просматривал по своему ноутбуку последние новости. На экране высветилось сообщение от Папы, который просил Эля заглянуть к нему на несколько минут.

Когда мальчик вошёл в кабинет Парадина, тот уже ждал его на диванчике у окна.

– Садись, сынок. Я знаю, весь этот месяц тебя не покидают мысли о древнем мире. Ты со всеми беседуешь о варварах, их психологии и мировоззрении…

– Да, это так, Папа. Почему-то мне не даёт покоя тот мир. Словно в нём содержится загадка, которую я должен разгадать.

– А может, тебя интересуют вполне конкретные люди? Например, христиане?

– Ты прав, Папа. Я никак не могу разобраться в своих чувствах к ним. Они мне как будто бы симпатичны, но их поступки шокируют меня и удивляют до глубины души.

– Тебя пленили их идеи? Ты считаешь, что у них более правильное понимание жизни, чем у нас?

– Временами мне кажется, что это так. Мне бы хотелось получше изучить христианское учение, почитать Библию, творения их теологов. Как ты думаешь, Папа, возможно ли мне получить на это разрешение Совета?

– Совет считает, что в таком детальном исследовании нет необходимости. Достаточно той информации, которую сообщают тебе на уроках религиоведения.

– Почему у нас нет всеобщего доступа к книгам религиозного содержания? Если наше знание истинно, то изучение взглядов, отличных от наших, никому не может повредить. Почему бы современным людям иногда не смотреть на мир глазами древних людей?

– В этой области даже минимальный риск не оправдан. Мы не можем допустить даже малой и врéменной разобщённости, Эльвейс. Если у нас не будет полного единомыслия, целостность общества нарушится, и оно не сможет правильно функционировать. Отсюда запреты на некоторые книги и другие оградительные меры. Зачем без необходимости сбивать людей с толку, отвлекать их внимание от главного?

– В Новом Иерусалиме совсем нет инакомыслящих людей?

– К сожалению, время от времени они появляются. Инакомыслие – своего рода болезнь, пережиток варварской эпохи. Тех, кого не удаётся излечить от этого пагубного заболевания, посылают работать на рубежи нашей страны. Это достаточно гуманно: человек, противопоставляющий себя обществу, духовно отделяет себя от него, а физическая изоляция лишь подтверждает его намерение быть отделённым. Но мы все надеемся, что стараниями генетиков антисоциальные элементы в ближайшем будущем исчезнут из нашего общества, как исчезли из него преступники.

– Я думаю, Папа, что, смотря на мир с позиций других культур, люди становились бы мудрее. Человеку необходимо сравнивать, чтобы выбрать лучшее.

– Ты прав, сынок, кое-кому это необходимо. Например, тебе. В ближайшее время мы с тобой отправимся в прошлое. Я буду вместо Инструктора (сам понимаешь, что один ты больше путешествовать не будешь) и покажу тебе три эпизода из жизни одного из величайших христианских святых. Твоя задача – сравнить его с рядовым новоиерусалимцем. Тогда ты поймёшь, насколько совершеннее наше мировоззрение, и выберешь лучшее.

В радостно-возбуждённом настроении Эльвейс шёл рядом с Папой по Дворцу Мира. Ему не терпелось вновь увидеть христианина. Интересно, какой сюрприз ожидает его на этот раз?

А что его ждёт сюрприз, Эль не сомневался. Может быть, христианское учение и не совсем правильно, но наблюдать за его адептами всегда увлекательно. Никогда не угадаешь, чтó они могут сделать.

В Кабинете Виртуальных Исследований Парадин ввёл код доступа, временно-пространственные координаты трёх перемещений и вместе с Элем зашёл в барокамеру.

Они перенеслись сознанием в Египет середины четвёртого века нашей эры, на берег Нила, где под присмотром пастуха паслось стадо овец. Река недавно разлилась, мутная вода в ней бурлила и пенилась. Течение с огромной скоростью уносило всё, что ему удавалось захватить в плен. Ни один человек не осмелился бы в это время года пересечь вплавь этот бешеный поток. Но кто-то всё-таки плыл через реку, да ещё держа в зубах меч.

Пастух заметил пловца и стал вглядываться в его лицо. Разглядев, ктó плывёт в его сторону, он в панике унёсся прочь.

Вскоре на берег выбрался чернокожий человек огромного роста и богатырского сложения^[4]. Выражение лица у него было злое – такие лица Эль видел у убийц и палачей. Человек стал рыскать вокруг с мечом в поисках пропавшего пастуха. Не найдя последнего, эфиоп зарезал четырёх крупных ягнят, привязал их к шее, вновь вошёл в бурлящие воды Нила и поплыл в обратную сторону. Эльвейс с Парадином отправились вслед за ним пешком по воде.

Со своей тяжёлой ношей атлет благополучно достиг противоположного берега. Эля поразила не столько его физическая сила, сколько первобытная свирепость и дикая нечеловеческая целеустремлённость, подвигшие его на столь необычные действия.

Эфиоп развёл костёр, освежевал ягнят и тут же их изжарил. Наевшись едва поджаренного мяса, он взял шкуры и пошёл в сторону ближайшего поселения. Там он продал шкуры скорняку и с вырученными за них деньгами нырнул в какой-то обшарпанный дом. Туда же проникли и Парадин с Элем.

Какой здесь царил бедлам! Дым от жарившегося на вертеле мяса застилал глаза, на полу валялись полуголые грязные люди, везде пили вино и громко ругались. Где-то уже затевалась потасовка, размалёванные женщины в яркой безвкусной одежде завлекали в свои сети пьяных мужчин и отдавались им тут же, на грязном заплёванном полу. Эльвейс понял, что попал в разбойничий притон.

Чернокожий пловец пользовался явным уважением у местной публики. Едва он вошёл в помещение, многие повскакивали со своих мест и стали громко его приветствовать. Они называли его своим атаманом и обращались к нему с благоговейным страхом. Эфиоп потребовал себе вина и залпом осушил огромную чашу. Потом громадными чёрными ручищами он привлёк к себе сразу двух распутных женщин и со звериным криком повалил их на пол.

Через минуту развратный кабак сменила темнота барокамеры.

Эль уже привык ко всякого рода омерзительным зрелищам, поэтому всё увиденное его не слишком шокировало. Но Папа сказал, что будет показывать эпизоды из жизни христианского святого. Неужели этот разбойник – будущий христианин?

* * *

Когда программа перемещения во времени активизировалась во второй раз, они оказались рядом с убогой лачугой, затерянной среди египетской пустыни. Войдя в неё, Эльвейс увидел чернокожего разбойничьего атамана, ставшего отшельником.

Эфиоп стоял перед распятием. Он сильно исхудал, кожа буквально липла к костям. Глаза его покраснели и воспалились, губы потрескались, спина ссутулилась. Он еле держался на ногах от голода, жажды и усталости, хотя в углу лежал кусок хлеба, а в кувшине стояла вода.

«Господи, прости меня! – молился эфиоп. – Сколько же ещё времени Ты будешь отвергать меня от Себя, когда избавишь наконец от этого мучения? Я уже много лет воюю с бесом похоти, но не могу победить его. Я знаю, что я величайший грешник на Земле и достоин любого наказания! Я заслужил эту скорбь, но у меня не осталось больше сил бороться с плотским вожделением! Если Ты не вернёшься, я убегу из пустыни и накинусь на первую попавшуюся мне женщину! Сжалься надо мной, о Владыка наших душ и телес, пошли Духа Святого, чтобы Он исцелил меня! Я взял на себя строжайший пост, но это не помогло погасить разжжение моей плоти, я перестал спать, но блудный бес не отходит от меня ни днём ни ночью! Я так устал, я так слаб, помоги же мне, укрепи меня на брань! А иначе я паду и больше никогда не восстану вновь!»

Эльвейс напряжённо размышлял. Разбойник стал отшельником! Вот что подвигло других христиан прославить его как святого! Один этот факт заслуживает безмерного уважения. Но сможет ли он с помощью аскезы искоренить порочные влечения из своей души? Безнравственные поступки, совершённые этим человеком прежде, наложили слишком сильный отпечаток на его личность, глубоко повредили психику. Неудивительно, что его тянет вернуться к развратной жизни. Сможет ли он преодолеть инерцию падения? Эля учили, что сам человек бессилен изгладить последствия своих поступков. Общество навряд ли поможет эфиопу. Но христиане считают, что Бог всемогущ, поэтому и обращаются к Нему за помощью. Их единственный шанс – надеяться на то, что Бог существует.

* * *

В третий раз перенесясь во времени, путешественники очутились в той же самой местности, что и в предыдущее погружение. Рядом с лачугой эфиопа выросло целое монашеское поселение.

Парадин провёл Эльвейса в молельную комнату, где собралось несколько десятков монахов. Все они были тощие, с длинными бородами, в заплатанных рясах. Чернокожий отшельник, находящийся уже в весьма преклонных годах, возглавлял собрание. Поверх одежды у него висел большой металлический крест. Благородство и простота сквозили во всех чертах его худого лица, глаза горели еле сдерживаемым внутренним огнём.

– К ночи варвары придут в скит, дабы посечь всех нас, – говорил эфиоп. – Встаньте и бегите отсюда!

– А ты, отче, не побежишь? – спросил один из присутствующих.

– Я уже много лет ожидаю, когда на мне исполнится слово Господа моего, сказавшего: «все, взявшие меч, от меча и погибнут», – ответил старец. – В молодости я убивал людей.

– И мы не побежим, но умрём с тобою! – начали говорить монахи.

– Я в этом не нуждаюсь, – сказал старец. – Пусть каждый поступает так, как находит лучшим!

Большинство монахов попрощались со старцем и покинули помещение. Только семь иноков остались рядом со своим лидером. Все они встали на колени и, по всей вероятности, углубились в молитву. В тишине было слышно только стук перекидываемых бусин в чётках.

Спустя некоторое время старец сказал:

– Варвары уже близко!

Один из семи монахов, испугавшись, вскочил с колен и бросился бежать. Остальные сохранили полную неподвижность. Словно каменные статуи, застыли они в одном положении, и ничто не могло вывести их из этого неестественного оцепенения: ни стук копыт о пыльную дорогу, ни резкие голоса людей на улице, ни даже свист сабель, отсекающих им головы и вонзающихся в сердца…

Варвары наспех обыскали помещение и, не найдя ничего ценного, ускакали прочь. Вскоре убежавший монах вернулся и, увидев изрубленные тела, залился горькими слезами. «Зачем только я не остался с вами, о бесценные мои отцы? Зачем смалодушничал? – говорил он, обнимая и целуя истекающие кровью останки. – Собственными глазами видел я небо отверстым и семь пресветлых венцов, нисходивших от Престола Божия! Я же лишил себя столь великой награды! О горе мне, горе!» Потом пришли остальные иноки и также стали оплакивать убитых.

* * *

Выйдя из Кабинета Виртуальных Исследований, Эль с Папой удобно расположились в комнате отдыха.

– Я показал тебе человека, которого христиане прославили много веков назад как святого, то есть в качестве идеала для подражания, – начал беседу Парадин. – Во время первого погружения ты видел, что в молодости он был разбойником и совершал гнуснейшие поступки. Такое поведение является следствием испорченного генотипа и отрицательного воздействия внешней среды, в которой индивид воспитывался. При наличии даже одного из этих условий у личности развивается тяга к порочной жизни. Рано или поздно такой человек непременно оступается и совершает своё первое беззаконие. Его начинает мучить совесть, но отменить содеянное он уже не может. Совершённый им проступок ложится на него, словно гигантская каменная плита, и не даёт подняться на прежний нравственный уровень. Дальше существует два варианта развития событий: либо, отчаявшись исправиться, человек идёт на новые беззакония и постепенно падает всё ниже; либо, если у него хватает на это силы воли, он не даёт своим дурным наклонностям выходить наружу. В последнем случае загнанные внутрь порочные влечения продолжают жить в человеке. Змей в любой момент может снова вылезти на поверхность, поэтому от любого представителя варварской эпохи можно ожидать самого отвратительного поступка. Во время второго погружения мы с тобой наблюдали за тем, как разбойника, ставшего христианином, раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, его непреодолимо влекло к прежней порочной жизни, с другой – он испытывал отвращение к ней и мучился тем, что не может справиться со своими желаниями. Он пытался изолировать себя от людей, ушёл в отшельники, чтобы избежать соблазнов, но его внутренняя сущность не изменилась от того, что поменялись внешние условия среды. Даже в пустыне он не перестал быть убийцей и распутником, и совесть всё время обличала его в этом. Его покаянные слёзы и обращения к Богу были бессмысленны. Признание своей ошибки и сожаление о ней не могут изменить человека: ни улучшить его генотип, ни смыть с него следы совершённых преступлений. Нельзя остановить круги от брошенного в воду камня! По всей видимости, к старости разбойник начал понимать, что всё, во что он верил всю свою жизнь – мыльный пузырь. Он осознал, что идеал, к которому он стремился, недостижим для него. И от отчаяния покончил с собой руками других людей, что мы и наблюдали во время третьего погружения.

– Но он встречал смерть как победитель! – возразил Эльвейс.

– Самообман порой смягчает боль от несбывшихся надежд, сынок! Конечно, сознательно он убеждал себя, что за гранью смерти его ждёт награда за борьбу – Небесное Царство, но реальным мотивом его поступка было разочарование в жизни, желание избавиться от страданий и мук совести. Ты же знаешь, как действует механизм самовнушения. Если человек день за днём будет повторять себе, что Бог есть, ему начнёт казаться, что он чувствует Божье присутствие и помощь. У нашего разбойника так и было. Он часто пребывал в эйфории и, по всей вероятности, испытывал галлюцинации. Но время от времени ему приоткрывалась истина – он чувствовал, что Бога и рая нет, что помощи ему ждать неоткуда, и впадал в беспросветное отчаяние. В один из таких моментов мы и видели его, когда погружались в прошлое второй раз. Но сам он называл эти состояния прозрения приступами малодушия и неверия, считал, что они навеваются ему злыми духами, и всеми силами старался их преодолеть. Однако, загнанные в подсознание, переживания богоотсутствия и безысходности порождали в нём суицидальные стремления. Всё это – очевидные признаки патологической личности, Эль.

– Почему же тогда его прославили?

– Христиане думали, что он смог измениться. Их заветной мечтой было – превзойти свою человеческую природу и уподобиться Богу уже в земной жизни. У них была поговорка: «Бог стал человеком, чтобы люди становились богами». Все они пытались бросить вызов своему естеству, а тех, кто был в максимальной степени одержим этим безрассудным стремлением, считали святыми. Как глупо верить в то, что ты можешь превратиться в бога, когда у тебя нет средств к осуществлению своей мечты! Подумай, сколь долго шло человечество к тому, чтобы появились мы – совершенные люди! Пóтом и кровью, постепенным закреплением достигнутого обучалось оно брать всё более и более высокие барьеры. А эти фанатики мечтали сразу отрастить себе крылья и перелететь через все мыслимые преграды! Они отрицали эволюцию всего общества, считая, что духовно развиваться может только конкретная личность. Почему-то они решили, что мир с течением времени ни капли не меняется, что не может быть постепенной трансформации вида, что количественные изменения не переходят в качественные. Что преобразить людей могла лишь духовная революция, а для этого Бог должен был вочеловечиться и изменить человеческую природу, привнести в неё возможность скачка на принципиально новый уровень по желанию субъекта. Как ты знаешь, воплотившимся Богом христиане считали основателя своей религии, а время после его рождения называли «эпохой нового завета» или «новой эрой». По их мнению, в «новую эру» любой, даже самый отсталый и безнравственный человек, захоти он того, мог стать «новой тварью», «сыном Божьим». Стремиться переступить через все законы естественного развития, попрать человеческую природу – это так свойственно христианам! Не зря они так любили прославлять духовно испорченных людей: разбойников, убийц, сексуально одержимых. Для них не было ничего приятнее, чем слушать рассказы о том, как совершенно опустившийся человек вдруг исправляется и становится ангелоподобным. Они специально в красках описывали безнравственные поступки будущих «святых», чтобы показать, что из любого «грешника» Бог может сотворить «праведника». Например, в жизнеописании одной египетской подвижницы, которую христиане почитали как великую святую, написано, что в молодости она была нимфоманкой, совокуплялась, как самка, набрасывалась без разбора на любую особь мужского пола любого возраста^[5]. А уйдя в пустыню, так «очистила душу», что стала ходить по воде, летать над землёй и тому подобное… Также в христианской литературе часто упоминаются случаи, когда из гонителя христиан кто-то делался их ревностным апологетом, или жестокий убийца вдруг становился кротким, как овечка, и не мог даже прибить комара. А самым чрезвычайным подвигом у них считалось – принять мученическую кончину за свою веру. Во времена гонений на Церковь многие христиане не только не прятались от властей, но сами сдавали себя мучителям и вели на пытки и смерть своих детей. С помощью самогипноза они приводили себя в состояние транса и не чувствовали боли, когда их истязали. Многие из них, как и наш разбойник, страдали галлюцинациями. Им мнилось, что они видят Бога, ангелов, бесов и умерших людей. Самый первый христианский мученик, когда его привели на суд, стал оскорблять всех присутствующих, а под конец заявил, что воочию видит Бога через отверстые небеса^[6]. За богохульства его забили камнями до смерти, он же до последнего пребывал в эйфории. Или вот другая история: на рубеже третьего и четвёртого веков жила в окрестностях Барселоны чета знатных христиан. У них была дочь – красивая, умная, скромная девочка^[7]. Она воспитывалась в благочестии, получила хорошее образование. Семья для того времени была вполне благополучная, родители в дочке души не чаяли. Когда ей исполнилось четырнадцать лет, в Барселоне начались гонения на христиан. Узнав об этом, девушка очень обрадовалась и стала восклицать: «При твоей помощи, Господи, исполнится желание сердца моего!» Никто из близких, слышавших её слова, не понял, что она имела в виду, и в чём причина её бурного веселья. Ночью юная христианочка тайно ушла из дома и отправилась в город. К утру она достигла Барселоны, прошла на главную площадь, где собирались казнить христиан, пробилась сквозь толпу к игемону и стала во всеуслышание обличать его в том, что он губит неповинных людей и служит сатане. Разозлённый правитель приказал бить её палками. Во время побоев он уговаривал девицу образумиться, обещал отпустить её, если она признается, что пошла на мучения по неопытности, и принесёт жертву языческим богам. Но она была в религиозном экстазе и твердила, что хочет умереть за своего Бога. Её подвергли ещё более страшным истязаниям – сдирали кожу, жгли свечами тело, – но и они не привели несчастную в чувство. Под пытками она и скончалась. А безумные родители, увидев истерзанный труп любимой дочери, стали благодарить Бога и петь радостные псалмы… А вот ещё более ужасный случай: у одной вдовы, жившей в Риме в начале второго века, было три дочери – двенадцати, десяти и девяти лет от роду^[8]. Когда император-язычник узнал о том, что они все христианки, он призвал их к себе и стал склонять отречься от своей веры. Но фанатичная мать с раннего детства готовила своих детей к мученической смерти. Она убеждала их, что они невесты Бога, и что, принеся себя Богу в жертву, они вступят с Ним в брак. Для неё же самой будет «торжество, радость, честь и слава среди всех христиан, если она удостоится именоваться матерью мучениц». Она запугивала дочерей тем, что отречётся от них, если они не умрут за её Бога. В результате ей удалось заразить девочек своим фанатизмом, и они, как на праздник, пошли на пытки и смерть, уверенные, что после кончины их ждёт вечное блаженство. Одну за другой на глазах у матери их подвергали страшным истязаниям. Первой пытали старшую дочь. Вначале её раздели донага и жестоко избили палками. Далее император приказал отрéзать ей груди. После этого её положили на раскалённую решётку. Девочка пролежала на ней два часа, но ничуть не опалилась. Затем она была посажена в котёл, наполненный кипящей смолой и маслом, но и в нём осталась живой и невредимой. В конце концов мучитель, не зная, что ещё сделать с нею, приговорил её к казни через отсечение головы. Перед смертью она радовалась и уговаривала сестёр последовать своему примеру. Мать же нисколько не скорбела о дочери, а тревожилась только о том, чтобы остальные дети не испугались мук и не отреклись от Бога… После того как старшая умерла, настал черёд средней дочери. Её, как и сестру, раздели и стали бить палками. Потом бросили в огонь, но он не причинил ей вреда. Тогда девочку стали терзать железными крючьями. От её тела отваливались куски плоти, кровь лилась потоком, но она только улыбалась и хвалила Бога. Наконец императору надоело её пытать, и он приказал отрубить ей голову. После этого он предал на страдания младшую сестру. Её растянули на дыбе и били до тех пор, пока вся она не покрылась кровью. Затем девочку кинули в печь. Когда она вышла оттуда невредимой, император разозлился и повелел сверлить её тело железными буравами. Но и после этой страшной пытки девочка выжила. В конце концов её, как и сестёр, обезглавили. Казнив всех дочерей, император не стал убивать мать, а отпустил её домой с телами умерщвлённых детей, думая, что её замучает совесть. Но безумица хоронила их, плача от счастья и восхваляя Бога, а через три дня и сама скончалась, не выходя из состояния эйфории. И представь себе, христиане считали её образцовой матерью, идеалом материнства, и превозносили за то, что, «смотря на тяжкие муки и смерть своих детей, она не скорбела, а радовалась»!.. Я лично проверял этот случай на АВИПе, и оказалось, что изложенные в жизнеописании события полностью соответствуют действительности. Самым любопытным было наблюдать, как дети выходят живыми из раскалённой печи и из котла с кипящим маслом. Уже в таком возрасте у них были необычайно развиты паранормальные способности! Видишь ли, кое-кто из христианских святых, в особенности мучеников, умел направлять энергию сознания на окружающий мир с невероятной силой, управлять животными и силами природы, а когда такого человека обвиняли в колдовстве, он прикрывался Богом – мол, это Всевышний творит чудеса. К сожалению, современная психофизика ещё не до конца объяснила эти явления. Когда будет раскрыт их механизм, человечество шагнёт на новую ступень в своём развитии!.. Но вернёмся к нашему исследованию. Теперь ты видишь, сынок, насколько мы совершеннее, добрее, человеколюбивее христиан, насколько мы опередили их в духовном развитии. Величайшие христианские святые не идут ни в какое сравнение даже с рядовыми новоиерусалимцами – техниками, художниками, программистами и так далее.

– Мне кажется, что христианство всё-таки внесло вклад в развитие человечества, – сказал Эль, поразмыслив.

– Да, сынок, мы многим обязаны христианству, в первую очередь католичеству. Не будь христианства, не было бы и Нового Иерусалима. Христианство является промежуточной стадией в становлении современного человека (так же как питекантроп – промежуточной стадией в становлении древнего человека из обезьяны), и не только из-за хорошо сбалансированной нравственной системы, которую оно насаждало. Христианство породило науку, а наука породила нас. Произошло это следующим образом: в четвёртом веке христианство стало государственной религией Римской империи, вытеснив политеистическое язычество и разрушив господствующий прежде мифологический взгляд на мир. Но в средние века в Европе язычество стало возрождаться, приняв пантеистические формы, и время с четырнадцатого по шестнадцатый века назвали эпохой Возрождения Язычества. Ватикан решил принять меры по борьбе с пантеизмом, вытекающим из него магизмом и появившимися лженауками – алхимией, астрологией и т.п. Лучшие умы Европы, обитающие в то время в католических монастырях, создали первые естественнонаучные школы; возникли и стали быстро развиваться многие отрасли научного знания. Ближе к концу варварской эпохи возник миф, что христианство душило науку. На самом же деле, наука – естественное и законное детище христианства. Научное миропонимание вытекло непосредственно из христианского: в отличие от пантеизма, отождествлявшего Бога и природу, христианство разграничивало понятия трансцендентного Бога и сотворённого им мира, и соответственно считало возможным изучать материальный мир отдельно от духовного. А схоластика подготовила основу методологии научного исследования… Однако, сыграв свою роль в развитии человечества, христианство изжило себя и было вытеснено более совершенной системой мировоззрения. Оно стало пройденной стадией эволюции. Мы же находимся сейчас на острие развития, нам надо идти вперёд, а не оглядываться назад! Объясни мне, Эль, зачем современному человеку смотреть на мир глазами христианина? Может, ещё посмотреть на мир глазами плезиозавра? Возможно, на фоне язычников христиане выглядели и неплохо, но нам они сильно проигрывают!

– Всё это звучит очень убедительно, Папа, но, по-моему, ты не совсем прав. Я не вполне уверен, что мы во всех отношениях переросли христиан. Каким огнём самоотверженной любви к Богу горели их сердца! Ничто не могло сломить их волю, поколебать веру, убить надежду! Это были действительно великие люди, достойные уважения! Я думаю, многим из них удалось отрастить себе крылья и взмыть на них в самое небо! Может быть, полёт их был недолог, но вдруг с высоты им удалось рассмотреть что-то, чего никогда не увидеть нам, приросшим к земле? Зачем нужна вечная жизнь, если ты никогда не вырвешься из оков этого мира, не познаешь радость свободного полёта в неизвестное?

– Похоже, что ты начал верить в загробную жизнь. Ещё немного, и ты заговоришь о том, что всемогущий Бог может воскресить человеческие тела и поселить людей в раю. Но у нас и так есть отличные здоровые тела с великолепным генотипом! Мы безупречны и прекрасны! Мы любим друг друга! Мы здесь, на Земле, построили Царство Небесное, Новый Иерусалим, и находимся в одном шаге от бессмертия! Зачем нам нужен Бог, даже если Он существует? Но я не хочу с тобой спорить, сынок, хотя знаю, что ты неправ. Скоро с тобой побеседует сам Патриарх. Он ответит на все твои вопросы и разрешит все твои сомнения!

Встреча Эльвейса с Патриархом должна была состояться на берегу Тихого океана, в маленькой резной беседке, построенной на вершине живописной скалы.

В Патриархе, как считали многие, вновь воплотился дух Вождя-основателя. Патриарх был Председателем Высшего Совета и одновременно являлся Архипастором – духовным лидером страны. Впервые в истории Нового Иерусалима глава Церкви стал главой Высшего Совета, и специально для него было учреждено новое звание – Патриарха Всея Земли. Разумеется, человек этот не был властолюбивым диктатором: все граждане страны умоляли своего любимца взвалить на себя эту двойную ношу и единогласно избрали его своим бессменным лидером. Патриарх обладал всеми качествами, которые ценили новоиерусалимцы – всеобъемлющей любовью к своим братьям и сёстрам, безграничной работоспособностью, невероятной духовной мудростью. Это он создал вирус бессмертия и подарил всем надежду на вечную счастливую жизнь.

Патриарх чужд сомнений и колебаний. Кто, как не он, сможет помочь Эльвейсу разобраться в себе?

* * *

Когда Эль поднялся на скалу, солнце стояло почти в зените, но ветерок с моря продувал беседку насквозь и дарил ощущение лёгкости и свободы. Тишину нарушали только шум плещущегося далеко внизу океана и крики чаек. Патриарх ещё не прибыл. Эль был совершенно один. Он стоял и смотрел на горизонт, наслаждаясь запахом соли и чувством полноты жизни. Да, он хотел жить! Ему нравилось небо, и облака, и своё собственное молодое упругое тело. Как давно он не дышал полной грудью, как давно сердце его не билось от предвкушения долгой счастливой жизни! Какой-то мрак застилал ему глаза и мешал разглядеть, как всё хорошо и правильно устроено на Земле. Но теперь он чувствует приближение нового этапа своей жизни, нового витка, на котором всё будет ещё лучше, ещё прекраснее.

Эль так погрузился в свои мысли, что не заметил, как в беседку вошёл пожилой человек. Ветерок играл его седыми волосами, а в его глазах отражалось далёкое море. Патриарх, казалось, с жадностью вбирал в себя весь мир, но не отвечал на его ласку ни безотчётной улыбкой, ни биением сердца, ни восторженным порывом чувств – он привык сдерживать свои эмоции. Долгая и упорная тренировка привела к тому, что никто и никогда не смог бы догадаться, что творится в душе этого необычного человека. Патриарх положил руку на плечо мальчика и сказал:

– Я рад тебя видеть, Эльвейс! Надеюсь, это взаимно.

Эль обернулся и весело воскликнул:

– Конечно, Патриарх! Я всю жизнь мечтал с тобой познакомиться! Это такая честь для меня!

– Дорогой мой, нам надо обсудить много важных вопросов. Мой сын Парадин сказал мне, что ты сомневаешься, нужна ли человеку вечная жизнь на Земле. Так ли это?

– Не совсем так, Патриарх. Я не уверен, нужна ли она мне. Временами меня гложет тоска по чему-то большему, чему-то, чего я не знаю, но что влечёт меня к себе с неимоверной силой. И это что-то я не могу найти в нашем мире! Наверное, я начал верить в Бога…

– Я понимаю тебя, сын. Возможно, даже больше, чем ты думаешь, – задумчиво проговорил седоголовый старец. – Когда-то давно я сам искал высшие, надмирные цели. Тогда мне тоже казалось, что есть что-то больше и важнее, чем наша Земля… Если бы человека не глодала тоска по неизвестному, люди бы не развивались, не эволюционировали, не стремились к новым горизонтам. Эта тоска заложена в самой человеческой природе, она даёт нам энергию, побуждает двигаться вперёд. Наша задача – правильно использовать её силу, направлять на реальные, осуществимые цели. Добился одной цели – ставь новую, и так до бесконечности. Достигнуть бессмертия означает уничтожить предел развития для каждой конкретной личности! Если ты воспитаешь в себе трезвость и практичность, твоя жизнь наполнится неизреченным смыслом, превратится в радостную гонку за счастьем. Ты будешь всегда и дома, и в пути – что может быть чудеснее?! Только смерти будет под силу остановить тебя. Но если ты активизируешь вирус, тебя ничто никогда не остановит!

– А вдруг, обретя бессмертие на Земле, мы упустим возможность достичь чего-то лучшего? Почему мы все так боимся смерти? Мне говорили, что, создав вирус бессмертия, мы бросили смерти вызов. По-моему, мы не бросили ей вызов, а сбежали от неё! Наша вечная жизнь – это вечное бегство от смерти! Вот христиане действительно бросали вызов смерти тем, что не боялись её, а, наоборот, относились к ней как к величайшему благу. Если кому и удалось победить смерть, так это им!

– Тебя восхищают христиане?

– Меня поражает их любовь к своему Богу. Они даже готовы были пожертвовать собой ради Него!

– Ты бы тоже хотел принести себя кому-нибудь в жертву?

– Для этого нужно очень много храбрости и любви. Не знаю, хватило бы у меня мужества совершить такой подвиг…

– Кто знает, какие в нас дремлют силы? Может статься, скоро тебе представится возможность испытать себя… – Старик задумался. – Христиане… Эти благородные, самоотверженные, храбрые дети! Ты знаешь, Эль, что их идеал – ребёнок? Может быть поэтому они так тебе понравились? Хотя твой ум не уступает уму взрослого человека, сердце твоё – сердце ребёнка. Однако пора бы тебе повзрослеть и понять, как заблуждались эти милые твоему сердцу детишки. Загробного мира нет! Победить смерть, стать богом – это мечты древнего мальчугана, который бесстрашно бросается со скалы в безумной надежде преодолеть силу притяжения и улететь в небо. Но, побеждённый обыкновенным законом природы, он падает вниз и разбивает себе голову о камни. Надо быть реалистом, Эльвейс! Мы уже очень многого достигли своими силами, без помощи мифического Бога, а достигнем ещё большего. Даже если бы был один шанс из ста, что существует Небесное Царство, и там не хуже, чем на Земле, отказаться от бессмертия здесь было бы неоправданной глупостью!

Они помолчали, глядя на далёкое море, плещущееся о скалы.

– Почему мы поклоняемся Идеальному Человеку, а не Богу? – наконец спросил Эль. – Ведь христианский Бог и есть Совершенный Человек!

– Это не совсем так. Мы поклоняемся человеческому духу, то есть каждый поклоняется всему обществу, в том числе и себе. А христиане поклонялись Духу потустороннему. Ты же видел, что из себя представляла жизнь человека в варварскую эпоху – страдания, болезни, нищета. Людей не устраивал мир, в котором они жили, поэтому они стремились вырваться за его пределы. Но их пугала неизвестность, лежащая по ту сторону жизни. И тогда нашлось гениальное решение: если люди не могут ничего узнать о Боге, пока не умрут, надо, чтобы Бог спустился с небес, стал живым человеком и рассказал о Себе, а также о своём Царстве. Как ты знаешь, иудеи ожидали мессию, пророка, который поможет их народу занять лидирующее положение среди других народов в Римской империи. Наконец родился великий человек по имени Иисус, который дерзнул объявить себя не только мессией, но и воплотившимся Богом. Конечно, это была ложь во спасение. Он думал, что вера в доброго Бога, готового на всё ради своих подданных, и надежда на счастливую загробную жизнь сделают людей лучше, повысят их нравственность, облегчат их участь. А тех, кто наиболее испорчен, думал устрашить адом. Чтобы привлечь внимание к своему учению, Иисус организовал всё так, чтоб его распяли на кресте. Даже после того, как его арестовали, он много раз мог избежать позорной смерти, но нарочно вёл себя так, чтобы оказаться распятым. Когда Иисуса не стало, его последователи разработали множество концепций, доказывающих, что он был Богом. Они говорили, что учитель нравственности не может быть лжецом, даже если его ложь служит ко благу человечества; что обманщик не станет жертвовать своей жизнью и тому подобное. В итоге в то, что Иисус был Богом, поверили миллионы людей… Но сегодня ситуация совершенно иная. Всё наше общество – одна большая счастливая семья. В отличие от древних людей мы не болеем, не голодаем, не терпим унижений, не страдаем от скуки. А скоро и смерть будет побеждена. Зачем нам искать что-то за пределами этого мира? Христиане думали, что Бог, как любящий отец, заботится о них всю их земную жизнь, наказывает за плохие поступки и помогает в добрых делах. Но мы, новоиерусалимцы, не чувствуем ничего подобного. Мы всего добиваемся своим собственным трудом. Если мы не видим Бога здесь, почему мы должны встретить Его за гранью смерти? Поклоняясь Идеальному Человеку, мы поклоняемся тому, что видим, и не грешим против реальности!

– Ещё одна мысль не даёт мне покоя, Патриарх! Допустим, я и все другие люди станем бессмертными, но вечен ли этот мир? Вдруг его ожидает скорая кончина? Если он погибнет, то и мы вместе с ним!

– Знаешь, и всему миру, и нашей планете уже много раз предрекали конец. Были и войны, и эпидемии, и природные катаклизмы. Боялись разрушения озонового слоя, отравления атмосферы, ядерной цепной реакции. Но мир так и не рухнул. Какие-то силы хранят его. Возможно, Земля и погибнет, но произойдёт это где-то далеко-далеко, в туманной глубине… и даже не веков, а многих миллионов лет. А ведь есть множество других солнечных систем с пригодными для жизни планетами, и мы их обязательно когда-нибудь освоим! Человечество будет существовать всегда!

– А как насчёт психики человека? Выдержит ли она вечную жизнь, бесконечную череду повторяющихся ситуаций? Не устанут ли некоторые люди от жизни, не захотят ли умереть?

– Ты попал в точку. Слабые люди не справятся с вечностью. Первое время отбор будет, в этом нет сомнения. В ходе эволюции всё слабое и неприспособленное к жизни отсеивается, остаются лишь сильнейшие. Но в дальнейшем… Из-за того, что срок человеческой жизни слишком краток, сейчас реализована лишь малая часть нашего внутреннего потенциала. А став бессмертными, мы сможем активизировать скрытые ресурсы сознания и овладеем сверхспособностями. Не исключено, что в этом нам помогут новые достижения научно-технического прогресса. Никакой бесконечной череды повторяющихся ситуаций не будет! Мы подчиним себе пространство и время! Мы научимся телепортироваться на огромные расстояния, и межзвёздные космические корабли так и останутся легендой! Новые планеты, новые галактики, новые миры! Их заселят миллиарды, триллионы совершенных людей! Царство Небесное, о котором пророчествовал Иисус, наконец осуществится, но врата в него – это не врата смерти! Вход в него находится внутри человека, как сказал Иисус в другом пророчестве: «Царство Божие внутри вас»!

– А вдруг, овладев сверхспособностями, люди перестанут нуждаться в социуме, в общении с себе подобными, и каждый замкнётся в своём коконе?

– Не волнуйся, этого не произойдёт! Во главе человечества станут хорошие лидеры, которые сплотят людей, не дадут обществу распасться. Такие, как ты и я! Остальные будут слушаться зова своих добрых пастырей и идти туда, куда мы их поведём. А мы поведём их к абсолютному совершенству!

– Но справлюсь ли я с такой великой миссией?

– Конечно, мой дорогой Эль! Посмотри на себя: ты прекрасен, в тебе нет никакого изъяна, никакой червоточины. Ты новый совершенный Адам! Ты просто призван к тому, чтобы быть лидером! Наша Церковь нуждается в Спасителе, и им станешь ты, когда активизируешь вирус! Твоя бессмертная кровь будет струиться в наших жилах и омолаживать наши тела. Кто же откажется идти за пастырем, который подарил ему вечную жизнь?

Эльвейс надолго задумался. Он смотрел на небо и море, словно ожидая, что они вдохновят его на что-то. Наконец мальчик тихо спросил:

– Моя воля ещё недостаточно окрепла, чтобы активизировать вирус?

Патриарх ласково улыбнулся.

– Мальчик мой! Ты уже почти готов! Путешествия в прошлое научили тебя любить и верить так, как не умеет никто в Новом Иерусалиме! Тебе осталось только одно, самое важное путешествие. Завтра мы с тобой отправимся на Голгофу, и ты заглянешь в глаза тому, кто называл себя Богом!

Вечером Эльвейс долго не мог заснуть. Он очень волновался. Ему казалось, что настаёт поворотный момент в его жизни, что на Голгофе он получит ответы на все свои вопросы. Эль хотел узнать правду об Иисусе, узнать правду о Патриархе, узнать правду о самом себе. Почему-то он был уверен, что после завтрашнего погружения окончательно выберет, на чьей он стороне – дерзновенных детей-христиан или рациональных взрослых-новоиерусалимцев. Его пугала и одновременно привлекала возможность посмотреть в глаза человеку, которому поклонялись как Богу миллиарды людей. Какой приговор себе прочитает он в этих глазах?

Эль встал, когда все члены его семьи ещё спали, быстро привёл себя в порядок, позавтракал и отправился во Дворец Мира, где его ждал Патриарх.

Утро выдалось холодное и торжественное. Сквозь прозрачную крышу вагона Эль смотрел на ровный строй серых облаков, из которых сочился слабый дождик.

Когда он вошёл в Кабинет Виртуальных Исследований, Патриарх только что закончил программировать перемещение.

– Здравствуй, мой дорогой! – сказал лидер Нового Иерусалима. – Сейчас ты увидишь одно из величайших событий в истории человечества! Я бы даже сказал, самое величайшее! У Голгофы делай то, что тебе подскажет сердце! Исполняй его повеления, и всё будет как нельзя лучше!

* * *

Эльвейс и Патриарх шли чуть позади трёх человек, ведомых римскими солдатами к месту мучительной казни. Смертники несли на плечах деревянные брусья – перекладины своих собственных крестов. Один из осуждённых постоянно спотыкался и падал, его одежда была насквозь пропитана кровью – он получил тридцать девять ударов пятихвостым бичом со свинцовыми шариками на концах ремней. Это и был Иисус.

Из толпы неслись женские рыдания, крики, ругань и проклятия. Солдаты нещадно подгоняли осуждённых плетьми. Увидев, что, упав в очередной раз, Иисус не может подняться, римский офицер отдал приказ переложить его «крест» на кого-нибудь другого. Солдаты схватили какого-то крестьянина и заставили нести брус вместо Иисуса.

Процессия поднялась на голый холм, где стояли в каменных пазах три столба для распятия преступников. Осуждённым дали выпить какой-то дурманящий напиток. Иисус отказался его пить – видимо, он не хотел ничем туманить своё сознание. Затем солдаты вынули столбы из пазов, прибили к ним перекладины, раздели казнимых и стали прибивать их ко крестам. Зрелище было ужасное. Гранёные кованые гвозди пробивали нервные узлы, распинаемые издавали пронзительные нечеловеческие крики, толпа обезумела. Наконец столбы со страдальцами установили на свои места, и народ немного успокоился. Иисус оказался на центральном кресте. Над его головой висела табличка с надписью: «Иисус из Назарета, Царь Иудейский». Надпись была сделана на трёх языках, которые знал Эль: на латыни, греческом и арамейском.

«Как ему подходит звание царя! – подумал мальчик. – Несмотря на ужасные физические страдания, он спокоен, собран и по-царски величественен. Патриарх говорил, что он добровольно пошёл на эту страшную казнь ради блага человечества. Какой же сильной волей и каким поразительным самоконтролем должен обладать человек, чтобы с честью выдержать подобное испытание!»

Солдаты держали народ на приличном расстоянии от места казни, но по приказу офицера пропустили к подножию креста близких Иисуса – несколько женщин и молоденького юношу со светлым ясным лицом. Эльвейс сразу догадался, ктó мать Иисуса: в отличие от других женщин Мария почти не плакала, а всё время молилась. Юноша же был любимым учеником Иисуса.

Из толпы раздавались возгласы: «Эй, разрушающий храм и в три дня созидающий! Если ты сын Божий, сойди с креста, и уверуем в тебя! Других спасал, а себя самого не можешь спасти! Мессия, Царь Израилев! Уповал на Бога, пусть теперь избавит тебя Бог, если ты угоден Ему!» В основном кричали представители церковной элиты. Иисус поднял глаза к небу и сказал:

– Отче, прости им! Они не ведают, что творят!

Вдруг разбойник, распятый слева от Иисуса, разразился в его адрес потоком брани. Свою тираду он закончил словами: «Если ты мессия, спаси себя и нас!» Разбойник, висящий справа, стал вразумлять своего собрата:

– Побойся Бога! Разве ты сам не осуждён на такое же точно наказание? Но мы наказаны справедливо и получили по заслугам, а он ничего плохого не сделал!

Потом попросил Иисуса:

– Вспомни меня, Господин, когда придёшь в Царство Твоё!

Иисус ответил ему:

– Истинно говорю тебе, сегодня же будешь со мною в раю!

Сказано это было со властью, тоном человека, уверенного в том, что он может повелевать загробной участью людей. Иисус безупречно играл роль Бога…

«Какой потрясающе красивый образ – распятый Бог! – думал Эльвейс. – Неудивительно, что он покорил сердца такого множества людей. Единый всемогущий Творец неба и земли умирает на кресте рядом с преступниками!.. Неужели Патриарх прав? Неужели практичный, расчётливый ум человека по имени Иисус породил эту чудесную сказку про воплотившегося Бога?»

И неожиданно для самого себя Эль страшно рассердился на Иисуса. За что? За то, что он обманул стольких людей… За то, что вдохновлённые этой прекрасной ложью, они бросали своих родных, шли на мучения и смерть… За то, что он посмел играть на самых лучших и светлых человеческих чувствах… За то, что он – не Бог!

Мальчик понял, что он не хочет видеть перед собой учителя нравственности, организовавшего собственную казнь ради того, чтобы увековечить своё учение. Он хотел видеть перед собой распятого Бога!

В этот момент Иисус поднял голову и посмотрел с креста на Эльвейса. Он заглянул мальчику не в глаза, а в самое сердце. Эля как будто коснулось Абсолютное Добро, Абсолютный Свет, он почувствовал себя тёмным и грязным в лучах этого Света. Эль больше не был совершенным человеком, вирусоносителем, от которого зависят судьбы многих людей. Он превратился в ребёнка, который после долгих лет разлуки нашёл наконец своего отца.

Эльвейс окончательно прозрел: он видел перед собой распятого Бога! Изъязвленное тело – это Его добровольный дар любви, доказательство небезразличия к людям! Раскинутые руки – объятья, в которые Он жаждет заключить весь мир! С высоты креста Он призывает к Себе своих заблудших детей, призывает Эля!

В душе мальчика зажглось пламя ответного чувства, и из груди его вырвался мучительно-сладостный крик:

– Господь мой и Бог мой! Ты – любовь моя, свет мой, жизнь моя! Я дарю Тебе всего себя! Я хочу вечно быть с Тобой, не расставаться во веки веков! Прошу Тебя, не оставляй меня теперь, когда я узнал Тебя! Делай со мной, что хочешь, только не оставляй!

Иисус услышал эти слова, и в голове у Эля зазвучал голос распятого Бога: «Иерусалим, Иерусалим! Сколько раз хотел я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! И вот оставляется вам дом ваш пуст. Иди за мною, чадо, и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов!»

Патриарх тоже отлично слышал, чтó сказал Эльвейс. Глаза старика загорелись каким-то странным огнём, он глядел то на Эля, то на Иисуса и улыбался, но ничего не предпринимал.

Иисус перестал смотреть на Эльвейса и, указывая взглядом на своего молоденького ученика, обратился к своей матери:

– Женщина, пусть он будет сыном тебе!

А ученику сказал:

– Она будет тебе матерью!

Эль почувствовал, что слова эти касаются не только ученика, но и его самого. Иисус подарил ему любящую мать! Даже если Эльвейс никогда её больше не увидит, он не забудет Марию! «Мама», – прошептал он, глядя на женщину, умершую почти три тысячи лет назад. Эль произнёс это слово так благоговейно и трепетно, будто боялся разбить его или запачкать. В эту минуту он был совершенно счастлив!

Но вдруг небо затянули тучи, сгустилась тьма, подул резкий ветер. Тревожное ожидание непоправимого, безысходность, отчаяние повисли в воздухе.

– Боже мой, Боже мой! Для чего Ты меня оставил? – закричал пригвождённый ко кресту Бог, и внутри у Эльвейса всё похолодело и замерло.

«Он не может, не должен умереть! – думал мальчик. – Он уже доказал свою любовь к людям! Почему Он не сходит с креста? Почему не спасает Себя от могильного холода, распада, небытия?»

– Жажду! – вскричал Иисус, и один из солдат, сжалившись, поднёс к Его рту губку на копье.

– Свершилось! – возопил Иисус. – Отче! В руки Твои предаю дух мой!

И Бог умер.

Эльвейс только-только познал радость встречи со своим Создателем, и Бог покинул его, бросил на произвол судьбы.

Тьма вливалась в душу, тряслась земля, вскипало одиночество, стонали от горя римские солдаты и криво усмехался первосвященник.

Мальчик не видел ничего, кроме мёртвого тела, висящего на кресте. Жизнь умерла вместе с Иисусом, умер сам Эльвейс, умерли все люди на Земле, умерла Земля, все звёзды и планеты, вся вселенная. Смерть поглотила всё…

Патриарх на руках вынес Эльвейса из барокамеры, перенёс в комнату отдыха и усадил в мягкое кресло. Мальчик открыл глаза и увидел улыбающееся морщинистое лицо.

– Теперь ты бессмертен! – торжественно сказал старик. – Бог умер, а мы с тобой будем жить вечно! Ты удивлён, что я верю в то, что Иисус был Богом? Не удивляйся, мой мальчик, я десятки раз был на Голгофе! Только идиот, видя Его глаза, может думать, что перед ним простой человек!

– Почему ты говоришь, что я стал бессмертным? – спросил Эль. – Разве мне удалось активизировать вирус?

– Дело в том, что вируса бессмертия не существует. Я просто убедил всех, что он есть. Это была ложь во спасение, некий психологический приём, направленный на то, чтобы помочь людям поверить в возможность достижения бессмертия. Без этого ничего бы не вышло. Вера очень важна, Эльвейс! С нами происходит только то, во что мы верим. Если человек не верит в вечную жизнь, что с ним ни делай, он никогда не станет бессмертным. В нашем обществе люди больше всего доверяют науке, поэтому легенда про вирус идеально подходила для моей цели. Кто бы поверил мне, если бы я сказал, что Иисус – вочеловечившийся Бог, который может даровать всем нам вечную жизнь? К сожалению, мне самому не хватило веры выпросить у Него бессмертие, и я создал тебя. Не удивляйся тому, что я говорю «создал»: я участвовал в конструировании твоего генотипа, я наблюдал за тобой с момента зачатия, я поручил твоё воспитание своим любимым сыновьям и своей любимой дочери, я формировал твою учебную программу и планировал все твои путешествия в прошлое. Ты превзошёл меня в вере и любви, и теперь бессмертная Божья кровь течёт в твоём теле! Я слышал, чтó Он ответил тебе! «Сие есть кровь моя, изливаемая в вас, и кто примет её, тот не умрёт вовек, но получит жизнь вечную!»

Эль удивлённо посмотрел на Патриарха. Неужели они слышали разное?

– Да, мой дорогой, пора спасать человечество от смерти! – радостно сказал старик. – Позволь, я возьму у тебя немного крови!

– Я не хочу жить без Него! – прошептал Эльвейс, засучивая рукав.

– Ну что же теперь сделаешь? – Патриарх засунул мальчику в вену иглу шприца. – Произошла трагедия вселенского масштаба. Вочеловечившись, Бог должен был сделать людей бессмертными и стать во главе них. Но люди оказались недостойными такого дара, они были слишком испорченными! Иисус понял, что бессмертие превратит их в монстров, и в Его божественном уме родился новый план. Он решил основать Церковь, зиждущуюся на Его гробе, заквасить Землю нравственным благовестием. Он понял: «если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода». Да, Он умер для того, чтобы мы все могли жить бесконечно! Вечная Ему память!.. Церковь, просуществовавшая две с лишним тысячи лет, сделала своё дело. Всё больше и больше людей осознавало, что надо жить в мире и любви, не делать ближним зла. И когда количество тех, кто стремился к добру, перевалило критическую черту, они своей верой создали науку, могущую исцелить нашу плоть. Но и этого было недостаточно! Несознательной части человечества нравилось творить зло, она была против евгеники и воспитания детей в нравственно стерильных условиях. Испорченные люди с ранних лет приучали своих детей к обжорству, похабным зрелищам, сексуальному поведению, выпивке, потребительству. И тогда вера сознательных людей вызвала третью мировую войну, в процессе которой отсталые индивиды уничтожили друг друга. Христианство выполнило свою функцию и исчезло, но дело Иисуса не умерло. Историю Нового Иерусалима ты прекрасно знаешь… Будучи Богом, Иисус провидел, что всё пойдёт по Его сценарию, и даже то, что будет создан АВИП. Он знал, что разглядит совершенного человека, готового принять Его бесценный дар, сквозь тысячелетия! Вися на кресте, Он ожидал тебя, мой мальчик, – ожидал того, кто принесёт себя Ему в жертву, чтобы божественной силой влить в него свою бессмертную кровь!

– А почему ты говорил мне в беседке, что Иисус – не Бог?

– Ты должен был сам, без подсказки, поверить в Него как в Бога, причём именно на Голгофе! – Патриарх засучил свой рукав и ввёл кровь Эля себе в вену. – Бессмертие мог принять лишь тот, кто полностью отречётся от себя, не ожидая ничего взамен. Иисус понимал, что рискованно вручать свой дар тому, кто ещё не достиг вершины альтруизма. Поэтому Он не вручил его мне: я просил у Него бессмертие, а в этой просьбе присутствует личный интерес. Иисус мог дать вечную жизнь только тому, кто бескорыстно возлюбит Его, принесёт себя Ему в жертву, захочет никогда с Ним больше не разлучаться! Тому, кто, пробившись сквозь немыслимые заслоны, сделает это вопреки своему разуму, обществу, всему миру! Теперь ты не можешь жить без Него? Радуйся, сын: Бог в тебе! Мы – Его наследники! Пока в нас будет течь кровь Иисуса, Бог будет жить!

– Но разве после смерти Иисуса Бога не стало?

– То, что осталось, не имеет к нам никакого отношения. Это просто Сила, вселенский закон, который не даёт миру рухнуть. Иисус был лучшей частью Иеговы, той частью, которая творила человека, отвечала за него, любила его. Поэтому Он и пожертвовал собой ради нас… Но хватит на сегодня вопросов! Тебе надо как следует отдохнуть! Достаточно хорошо себя чувствуешь? Сможешь доехать до дома?

Эль прошёлся по комнате и кивнул. Патриарх обнял его и расцеловал. В глазах у старика блестели слёзы. На прощание он сказал:

– Тебе предстоит расти, а мне умаляться! Не говори пока никому о нашем успехе. Я буду по очереди испытывать людей и вводить бессмертную кровь только тем, кто готов к вечной жизни. Парадина, Луану и всех, кто за тебя отвечает, я проинформирую сам. Езжай домой и отдыхай!

* * *

Эльвейс ехал домой на электроэкспрессе и вспоминал слова, сказанные ему с креста.

«Хотел собрать птенцов под крылья, а они не захотели… Дом оставляется пустым… Мёртвые будут погребать других мертвецов… Новый Иерусалим – пустой дом с мертвецами. А я должен идти за Ним. Идти за Ним в смерть! Есть только один способ это сделать!»

Он попросил остановку на знакомой станции в горах и меньше, чем за час, взобрался по узкой тропке на свою любимую скалу. Когда у него выпадала свободная минутка, он любил приезжать сюда и в одиночестве любоваться пейзажем, сидя на маленькой скамейке.

Стоя над пропастью, Эльвейс вспоминал всех, кого знал, и прощался с ними; прощался с Новым Иерусалимом, с горами и лесами, с океанами; прощался со всем, что любил. Потом закрыл глаза и представил во всех деталях, как разбегается и прыгает вниз. Ветер свистит в ушах, далёкий каменный уступ стремительно несётся навстречу. Удар об землю, и темнота…

Эль сел на скамейку, поджал под себя ноги и зарыдал. Он никогда не плакал от горя, и поток слёз ослепил его, отрезал от мира. «Как же я пойду за Тобой? – восклицал мальчик. – Я никогда не смогу покончить с собой! Теперь я это знаю. Ты бы не разрешил… Быть целую вечность без Тебя – как это можно вынести? Жить в мёртвом доме, в доме, который Ты покинул! Какая страшная пытка!»

Через какое-то время Эль осознал, что сидит не на скамейке, а на чём-то мягком и мокром. Под ним был речной песок, а невдалеке плескалась холодная речная волна.

Широкая река, песчаная отмель, яркое солнце и весенние запахи. Эльвейс почувствовал, что он не в Новом Иерусалиме. Тогда где же?

Экология вроде бы не испорчена. Неужели он в теле перенёсся в древний мир? Как такое могло произойти?

Но какая разница, где он находится? Он на Земле, и он жив, а Бог умер, и значит они разлучены! Эль опять неудержимо заплакал.

– Здравствуй, барин! – сказал кто-то совсем рядом на старорусском языке.

Эль привык путешествовать по прошлому виртуально и не сразу понял, что обращаются к нему. Перед ним стоял худой мальчик лет двенадцати, одетый в грубую одежду и с узелком на плече. Глаза у него были добрые, но с хитрецой. Чувствовалось, что он старший или даже единственный мужчина в семье.

* * *

Кузьма шёл домой из церкви вдоль берега и думал, как в этом мире всё несправедливо устроено. Завтра баре будут разговляться свининой и бараниной, а им с матерью придётся довольствоваться яйцами и куличом! Он со злостью встряхнул узелок, в котором болтались освящённые продукты. На прошлой неделе Кузьма выловил осетра, но приказчик забрал его за долги. А коли бы его закоптить…

С тех пор, как умер отец, и они с матерью остались вдвоём, жизнь пошла вкривь и вкось. Мать плохо управлялась с сетями. А этой весной кто-то заговорил рыбу, и она взбесилась: начала рвать сети, биться в дно лодки. Почему Христос им не помогает?

Вдруг Кузьма увидел, что рядом с водой сидит человек. Это был мальчик, прекрасный лицом, с золотистыми волосами и диковинно одетый. Понятное дело, из благородных. Но что действительно поразило Кузьму, это то, что мальчик так горько плакал, будто готовилось светопреставление.

– Здравствуй, барин! – сказал Кузьма, подойдя поближе.

– Я не барин, – с небольшим акцентом ответил мальчик, вытерев слёзы платком. – Где я, в России?

«Иностранный барин», – подумал Кузьма, а вслух сказал:

– В России-матушке, на Волге, где же ещё?

– А какой год от Рождества Христова?

– Да шут его знает!

– Ну хоть кто сейчас царствует?

– Великий государь Пётр Алексеевич, кто же ещё? Как звать-то тебя, барин?

– Эльвейс.

– А по батюшке?

– Парадинович.

– А меня Кузьмою кличут. Откудова ты тут взялся, Вейс Парадиныч?

– Не могу сказать.

– Тебе, Вейс Парадиныч, к лекарю надо! Видать, ты головой ударился, – констатировал Кузьма. – Только он далече. Пойдём пока к нам. Зябко на земле-то сидеть!

Он подал мальчику руку, а про себя подумал: «Ежели чужого барчонка выходим, так нам с мамкой награду положат!»

– Скинь башмаки-то, песок набьётся! – сказал Кузьма пять минут спустя. Молодой барин плёлся рядом с ним и опять принялся плакать. – У тебя, что ль, горе какое?

– Да, – всхлипнул барин. – Смерть…

– Кто-то из близких помер? – сочувственно спросил Кузьма.

– Да, да! Очень близкий! Ближе, чем отец или мать, дороже, чем сама жизнь!

– Я тебя понимаю. У меня отец в прошлом году преставился. Знаешь, как я его любил! Хороший он был, добрый. Бывало, пойдём с ним на щуку… Хотя грех в канун Пасхи по усопшим кручиниться! Поп говорит, раз Христос воскрес, то и близкие наши воскреснут, и сами мы, когда помрём…

Глаза у барина округлились.

– Христос воскрес?

– Воистину воскрес!

– Как Он мог воскреснуть?

– Ну, взял и ожил. Он же – Сын Божий! Захотел – умер, захотел – воскрес!

– Значит, Он жив? Его можно увидеть?

– Святым надо быть, чтобы увидеть! – засмеялся Кузьма. – Вот апостол Павел видел по дороге в Дамуск… Преподобный Сергий и Никола Угодник, небось, тоже видели. Ты лучше с попом нашим поговори, он учёный!

На барина напал приступ бурного веселья.

– Ну и дурак же я! – кричал он. – Как я мог поверить в то, что Он умер навсегда?! Воскрес! Ну конечно же, воскрес! Всё так и должно было случиться!

«Сильнёхонько он головой-то стукнулся!» – подумал Кузьма.

– Спасибо тебе, мой добрый друг! – орал барин. – Ты даже не представляешь, как много для меня сделал! Он воскрес! Какое это счастье! Я только об одном и мечтаю в жизни – вновь встретиться с Иисусом!

– Нашёл мечту, Вейс Парадиныч! Помрёшь и встретишься!

– Да вот с этим-то… Ладно, не важно! – Барин немного успокоился. – А как мне увидеться с попом?

– Пойдём вечером к Всенощной, вот и увидишься!

Всю оставшуюся дорогу Кузьма обучал барина премудростям рыболовства.

* * *

Мать Кузьмы сильно испугалась, увидев чужого барчонка. Сын отвёл её в сторону и довольно громко зашептал:

– Он, кажись, у разбойников побывал и башку отбил! Говорит, что кто-то из близких помер; забыл, кто царствует, и даже, что Христос воскрес!

– Надо его к нашим барам вести! – сказала мать.

– Они ж все в город поехали на Пасху!

– И то верно. Тогда покажем его попу. Може, чё посоветует?

– Он и сам хочет попа увидеть!

Эльвейс тем временем с неимоверным удовольствием ощупывал и обнюхивал брёвна избы: ведь АВИП не обеспечивал ни тактильных, ни обонятельных ощущений.

Вскоре женщина оправилась от испуга и, отослав Кузьму в огород, усадила Эля за стол.

– До чего вы красавчик, Вейс Парадиныч! – приговаривала она, накладывая пшённую кашу. – На ангелочка похожи! Ваш папаша, верно, с севера был?

– С юга! – улыбнулся Эльвейс. – Из Южной Америки.

– А, ну с Америки-то, тогда всё понятно! Пасху-то тама празднуют?

– Нет, не празднуют…

– А наш поп завёл на пасхальной обедне всех причащать! Грех, говорит, Христа воскресшего в себя не принять!

– Как в себя принять?

– Ну крови и плоти Христовой причаститься! Неужто не знаете?

Эль выронил ложку.

– Принять в себя Его кровь?!

– Поп говорит, кто крови и плоти Христовой причащается, тот к вечной жизни воскреснет!

– И каждый может причаститься?

– Вот уж не знаю! – засомневалась женщина. – Басурманину, кажись, нельзя, он некрещёный!

– Я-то тоже некрещёный! А когда можно креститься?

– Да когда хошь! Лучше всего младенцем креститься, но взрослому тоже можно, коли хочет…

– А сегодня можно?

– Это надо с попом толковать! Може, он вас и крестит…

Кузьма повёл Эльвейса в церковь за несколько часов до Всенощной.

– Попá звать отец Илия, – объяснял он по дороге. – Попадьи у него нет, детей тоже. Говорят, он не духовного сословия, из самых благородных! Учился, дескать, в самом Киеве. Молодой он на вид, но, как начнёт говорить, вроде бы и не очень. На тебя, Вейс Парадиныч, чем-то похож…

Священник вышел из алтаря, разобрался, в чём дело, внимательно поглядел на Эля и увёл его к себе в дом.

– Можешь всё мне рассказать, – сказал отец Илия, убедившись, что никто из причта их не слышит.

– Не могу, отец. Последствия будут необратимые.

– Не волнуйся, я сам из Нового Иерусалима!

Эль чуть не упал с лавки.

– Я жил в двадцать шестом веке, был филологом, – продолжал священник. – Получил доступ к Священному Писанию и вскоре после этого был сослан на северные рубежи, а там пропал без вести. Я тоже не мог жить без Христа!

– Я из двадцать седьмого… Каким образом мы перенеслись во времени телесно?

– Ты и сам прекрасно знаешь ответ!

– Чудо Божье?

– Разумеется! Христос не мог забрать нас к Себе неочищенными и не мог оставить в мире язычников, где нет Церкви Христовой. Кстати, я думаю, что в Евразии Церковь осталась жива после третьей мировой войны. А иначе как бы исполнились слова Христовы, что Его Церковь пребудет до скончания мира?

– Я не читал Библию, – сокрушённо сказал Эльвейс. – Мне отказали в доступе.

– Тогда как же ты уверовал?! Так, рассказывай всё по порядку!

И Эль стал рассказывать. Когда он излагал концепцию Патриарха, отец Илия не выдержал и рассмеялся. Оказывается, он застал Патриарха (который к моменту рождения Эльвейса занимал свой пост больше семидесяти лет) и общался с ним перед тем, как был сослан.

– Патриарх слышал, как Христос сказал, что дарит мне свою бессмертную кровь, – сказал мальчик, закончив излагать основные события. – Почему мы слышали разное?

– Когда у человека навязчивая идея, он слышит то, что ему хочется. Патриарх услышал то, о чём мечтал.

– Значит, я не стал бессмертным?

– Разумеется, нет! Думаешь, Христос может так издеваться над людьми? В этом мире всё эфемерное, всё ненастоящее, даже радость. И мы тоже ненастоящие. Только Христос настоящий. А нам, чтобы стать настоящими, надо умереть!

– А как же Патриарх и другие новоиерусалимцы?

– Будем молиться за них! Может быть, Промысел Божий как-нибудь приведёт их ко спасению.

– Они недостойны Царства Небесного?

– Подумай сам. В Царстве Небесном общение со Христом не будет прерываться ни на мгновение! А новоиерусалимцам Христос не нужен. Соответственно, не нужно и Царство Небесное. Христос рад бы их взять к Себе, но они сами Его отвергнут. Запомни, ад – это не душевные и телесные страдания. Ад там, где нет Христа!

– Но, с точки зрения Церкви, новоиерусалимцы не грешат, а праведники должны попадать в рай!

– Ошибаешься. С точки зрения Церкви, самый страшный грех – это скрытая гордость, тайная прелесть^[9]. И, к сожалению, все новоиерусалимцы ею больны. Но скрытая гордость легко переходит в открытые пороки. Мне кажется, ты застал самый закат Нового Иерусалима. Когда выяснится, что «спаситель» исчез, а кровь Патриарха не бессмертная, всё начнёт рушиться. Только надежда на обретение вечной жизни сдерживала греховные побуждения в людях. Генетики бессильны изменить человеческую природу: грех гнездится не в генах, а в душе! Так что в Новом Иерусалиме можно наблюдать лишь иллюзию праведности. Знай, Эльвейс, что любой человек на Земле глубоко повреждён и без Бога не может излечиться от своей болезни! Новоиерусалимцы, по слову Господа, подобны украшенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны мёртвых костей и всякой нечистоты; по наружности кажутся праведными, а внутри исполнены лицемерия, беззакония и лжи. Они считают себя совершенными, сверхлюдьми и не замечают, какие они на самом деле несчастные, жалкие, нищие, слепые и нагие! Патриарх – самый яркий тому пример: он ухитрился обмануть десятки миллионов! Когда выяснится, что лучший человек эпохи – лжец и безумец, что бессмертия достичь невозможно, вся нравственность быстро испарится, и люди предадутся самым постыдным страстям и развлечениям. Первыми падут старики. Им осталось жить несколько лет, и они считают, что за гранью смерти ничего нет… С другой стороны, кто-то из них может поверить в Бога и загробную жизнь.

Отец Илия замолчал и задумался.

– Можно задать ещё несколько вопросов? – спросил Эль через минуту.

– Спрашивай.

– На кресте Христос испытывал боль, одиночество? Он страдал истинно?

– Да, Эльвейс. Господь Иисус Христос – истинный Бог и истинный человек. Как Сын Божий Он всегда пребывал в Боге Отце, а как человек ужасно, неимоверно страдал. Он пошёл на страдания и смерть из-за каждого из нас и ради каждого из нас. Я знаю, жить с этим знанием очень трудно, но без него было бы ещё тяжелее!

– Почему Патриарх, который много раз видел смерть Христа, не знал о том, что Христос воскрес?

– Дело в том, что крест увидеть довольно просто. В нашем восемнадцатом веке его хорошо видят и пантеисты, и оккультисты, и даже атеисты. Насколько я знаю, через сто с лишним лет появятся мракобесы, утверждающие, что крест – это миф, но пока в распятие Иисуса из Назарета верят все. А вот воскресшего Господа можно увидеть только глазами любви, тут АВИП бессилен помочь. Я уверен, Патриарх бывал в тех местах, куда являлся воскресший Христос, но Господа не видел и не слышал. Наблюдая, как апостолы с кем-то разговаривают, он каждый раз полагал, что у них массовая галлюцинация. А после того, как Христос вознёсся на небо, увидеть Его стало ещё сложнее…

– Значит, Христос отправился на небо, а не остался на Земле?

– Когда речь идёт о Боге, одно другому не мешает! – улыбнулся отец Илия. – Обычно принято говорить, что воскресший Христос ходил по Земле сорок дней, потом вознёсся к Отцу, а к подвижникам опять спускается с неба. Но Он сам сказал: «Я буду с вами во все дни до скончания века». Как ты понимаешь, «быть с нами» не означает «иногда спускаться»! Земля – это тоже часть духовного мира, а Бог присутствует везде, и, что немаловажно, с момента воскресения присутствует везде во плоти! Но лишь чистые сердцем Бога узрят!

Эльвейс вспомнил всех подвижников, которых видел по воле Патриарха, вспомнил их глаза. Чистые сердцем Бога узрят… Да, они видели Христа! Видели Того, кто взошёл на крест из-за них и ради них, умер в страшных муках и воскрес! Видели не единожды, а фактически постоянно!

– Я… Я хочу хоть чем-то ответить Богу на Его великую жертву! – с жаром проговорил Эль. – Что мне сделать? Какой подвиг на себя взять?

– Для начала возьми на себя подвиг умного делания и воспитания в себе трезвости! – сказал отец Илия. – Тебя что-то удивило в моих словах? – спросил он, заметив выражение лица мальчика.

– Мои кураторы постоянно говорили мне о трезвости!

– Новоиерусалимцы очень многое заимствовали из христианства. Когда ты станешь христианином – изучишь христианское учение и начнёшь жить в согласии с ним, – понятия «смирение», «любовь к ближним», «трезвость», «самоконтроль» по-новому оживут для тебя и обретут гораздо более глубокий смысл…

На Эля опять накатила волна счастья.

– Я так рад, что могу стать членом Церкви Христовой! – воскликнул он, вскакивая с лавки. – Что могу изучать христианское учение, читать Библию, труды подвижников! Наконец-то я нашёл свой дом, свою Родину!

– Нет, Эльвейс, перенесясь силою Христовой во времени, ты нашёл Церковь, но Родину не нашёл! Россия – языческая страна, впрочем, как и любая другая. Если Новый Иерусалим не был тебе домом, не станет домом и Российская Империя. В глазах общества истинные христиане всегда были и будут чужаками, агентами вражеского государства. У нас нет друзей, есть только братья и сёстры во Христе. У нас нет дома, есть только странствие, кажущееся бесконечным. Мы никогда не можем до конца утолить свою жажду – жажду Духа Святого. И мы никогда не унываем. Потому что Господь сказал: «в мире скорбны будете, но мужайтесь: Я победил мир». Тебе ещё предстоит узнать, что такое борьба с грехом, боль поражения, отчаяние в спасении и радость покаяния. Ты ещё только начинаешь битву с самим собой. Но я ужасно рад за тебя и верю, что твоё горячее сердечко доведёт тебя до Отчего Дома! Если оно нашло дорогу к Голгофе, то приведёт тебя и на Фавор!

– На Фавор?

– Увидишь Господа в славе! А пока бери свой крест и следуй за Христом! – Отец Илия достал из сундука крестик и серебряную цепочку. – Сейчас позову дьячка и клирос, и пойдём на Волгу креститься. Ты не возражаешь, если я нареку тебя при крещении Елисеем? А на Литургии тебе вместе со всеми предстоит ещё одно путешествие во времени: мы перенесёмся на тысячу семьсот лет назад, воссядем рядом с апостолами и примем вино и хлеб – кровь и плоть Господни – из рук самого Христа! Да не в осуждение будет нам причастие Святых Христовых Тайн, но в жизнь вечную!

* * *

Шло Пасхальное Богослужение. Радость струилась отовсюду, заполняла собой пространство, и казалось, что певчим вторит ангельский хор.

– Где твоё жало, смерть? Где твоя, ад, победа? – взывал отец Илия с амвона. – Воскрес Христос, и ты низвергся! Воскрес Христос, и радуются ангелы! Воскрес Христос, и жизнь жительствует! Воскрес Христос, и нет больше мёртвых во гробах: Христос, первым восстав от мёртвых, начатком стал всех усопших! Тому слава и держава во веки веков, аминь!

Сердце Эльвейса щемило от счастья. А на возглас «Христос воскресе!» он кричал вместе с народом «воистину воскресе!» так громко, что даже охрип.

Затем Эль причастился крови и плоти Христовых и гораздо раньше, чем предполагал отец Илия, увидел Господа в славе. Мальчик пообещал Христу нести фаворский свет в мир и никогда не оборачиваться вспять. А Воскресший из мёртвых благословил его и укрепил.

Какое-то время Елисей жил в доме у отца Илии, затем путешествовал по стране. Прочитав все книги, которые можно было достать в России, он отправился на Афон. А когда прочитал все книги, хранящиеся на Афоне, ушёл в скит и пропал.

В скором времени на Руси появился странник^[10], ходящий босиком из селения в селение и несущий Слово Божие в народ. Называл себя странник «убогим иерусалимцем». Ходил слух, что он знает на память творения всех святых отцов. «Бог создал нас для Себя, и не обретёт покоя сердце наше, пока не успокоится во Христе!» – любил повторять странник слова Блаженного Августина.

Даже те, кто общался с Елисеем во времена его юности, навряд ли узнали бы его теперь. Его прозрачная шелковистая кожа обветрилась и почернела от загара, золотые волосы выгорели и поредели, тело иссохло и сгорбилось. Только голубые глаза пронзительно сияли на измождённом лице.

Елисей не знал покоя и никогда не задерживался в одном доме более, чем на одну ночь. Он очень спешил. Вдруг кто-то на Земле ещё не знает, что Христос воскрес?

Во второй половине 23-го века н.э. на Земле началась третья мировая война. Хотя ядерное оружие использовано не было, война привела к глобальной экологической катастрофе, охватившей всю Землю. В конце войны, когда стало ясно, что человеческому роду угрожает вымирание, один крупный учёный и политик, известный как Вождь-основатель или Великий Учёный, собрал всех выдающихся людей своего времени – деятелей науки, искусства, духовных лидеров, мыслителей – и эвакуировал их на юг Южной Америки. Эта часть континента меньше всего пострадала от войны и была наиболее пригодна для жизни. Там было основано поселение, а в дальнейшем и государство, названное Новым Иерусалимом.

Вначале территория, занятая переселенцами, не превышала ста квадратных километров, а число жителей колонии составляло около тридцати тысяч человек. Постепенно экологию внутри страны выправили, поставили щиты, не позволяющие последствиям катастрофы проникать внутрь очерченных границ, а потом стали понемногу расширять пригодную для жизни территорию. О том, чтобы путешествовать по планете, а тем более летать в космос, не могло быть и речи, так как не было свободной энергии.

К 27-му веку пригодной для жизни была уже треть всей Южной Америки, а число жителей Нового Иерусалима составляло около семидесяти миллионов человек. Однако, несмотря на столь обширную площадь, Новый Иерусалим так и остался городом-государством: дома были распределены равномерно по всей территории.

В Новом Иерусалиме считали, что остальное население Земли погибло, хотя доподлинно это не было известно. Некоторые учёные предполагали, что на других материках могли сохраниться группы людей, деградировавшие до первобытнообщинного строя.

Всю историю Земли до третьей мировой войны включительно новоиерусалимцы считали эрой варварства, а время с года основания Нового Иерусалима – эрой гуманизма.

Для управления страной Вождь-основатель создал в конце 23-го века Высший Совет Нового Иерусалима. Совет состоял из 100 человек – представителей разных профессий и обоих полов, достигших возраста пятидесяти лет. Должность Члена Высшего Совета была пожизненная: можно было только добровольно уйти на отдых или быть разжалованным другими Членами вследствие серьёзной провинности. Когда одно из мест в Совете освобождалось, проводили всеобщие выборы, на которых избирали нового Члена Совета. Высший Совет возглавлял Председатель, выбираемый всеми Членами Совета. Первым Председателем был сам Вождь-основатель. Высший Совет занимался построением нового общества; он объединял законодательную, исполнительную и судебную ветви власти.

Одним из первых решений Высшего Совета было не вводить в стране в обращение деньги, а когда не стало недостатка в материальных благах, была отменена и частная собственность.

Вскоре после образования Нового Иерусалима Высший Совет решил взять под контроль религиозную жизнь людей. Была создана единая религия – культ Человека. Все люди составляли одну Церковь и поклонялись Идеальному Человеку как совокупности всех ценимых ими качеств: ума, силы воли, целеустремлённости, креативности и т.д. Население страны было поделено на приходы, возглавляемые пасторами и собиравшиеся в Домах Единства для участия в Обряде Поклонения Человеку. Пасторы руководили проведением Обряда, читали проповеди и беседовали с пасомыми на экзистенциальные темы. Они контролировали духовно-нравственное состояние людей. Над всеми пасторами стоял Архипастор, который координировал работу пасторов и отвечал за общее направление духовного развития человечества. Архипастор посещал разные Дома Единства, читал там проповеди и беседовал с рядовыми гражданами.

Обряд Поклонения Человеку нужен был в первую очередь для сплочения людей. Во время Обряда они заряжались положительной энергией, чувствовали прилив любви к своим ближним, у них появлялось желание совершенствоваться нравственно и физически. Исследования показали, что при постоянном посещении Домов Единства люди начинают работать с бóльшим энтузиазмом, становятся менее подверженными антиобщественным идеям, у них возрастает воля к жизни. Поэтому участие в Обряде сделали одной из Всеобщих Обязанностей Людей, наравне с заботой о своей физической форме, постоянным повышением образования и занятием творческими видами деятельности.

Война дала толчок для новой волны научно-технической революции, все достижения которой направили на мирные цели. Были изобретены новые способы получения энергии, большая часть которой уходила на поддержание экологии и очистку новых земель. Вкусную и питательную пищу синтезировали из неорганических веществ, поэтому необходимость в сельском хозяйстве и животноводстве полностью отпала.

Вся территория Нового Иерусалима была покрыта сетью железных дорог, по которым курсировали автоматизированные электропоезда, управляемые компьютерами. На них за несколько часов можно было добраться в любую точку страны.

Широкое распространение и развитие получила евгеника. Постепенно генные инженеры улучшили генофонд человечества и создали нового человека, более совершенного в нравственном и физическом отношениях. Чтобы не давать почву для межрасовых и межнациональных конфликтов, учёные добились того, что созданные ими люди были даже внешне похожими друг на друга: все были белокожими, светловолосыми и голубоглазыми. Яйцеклетки и сперматозоиды брали у лучших представителей человечества. Оплодотворение яйцеклеток и выращивание плода осуществляли в специальных лабораториях. Естественное деторождение было запрещено в целях борьбы с наследственными болезнями.

Люди перестали вступать в брак, так как социологи и психологи доказали, что супружеский союз создаёт благоприятную почву для появления и развития индивидуализма, нетерпимости к другим людям и т.п. Все граждане обращались друг к другу на «ты», называли своих ровесников «брат» и «сестра», а людей более старшего возраста – «отец» и «мать».

Профессиональные Мамы и Папы временно создавали имитацию семьи для воспитания новых членов общества. Когда дети достигали пятнадцатилетнего возраста, такая «семья» распадалась.

Половая жизнь не приветствовалась, хотя и не была полностью запрещена. Если мужчина и женщина хотели вступить в половые отношения по причине сильной взаимной привязанности, они могли получить разрешение на пожизненную связь. На высшие должности таких людей не избирали и к воспитанию детей не допускали. Они находились под особым надзором.

Благодаря достижениям генетики и педагогики уголовных преступников в обществе не было. Людей, которые пытались противопоставить себя социуму, старались перевоспитать, а если это не удавалось, их посылали на границы Нового Иерусалима, где они работали в изоляции от других членов общества. Их считали неизлечимо больными.

Продолжительность человеческой жизни была около 150-ти лет. Неизлечимых болезней не стало, изношенные органы клонировали и пересаживали. Люди умирали в основном из-за того, что у них старел головной мозг, так как нервные клетки мозга не восстанавливаются и их невозможно заменить.

Во время эвакуации в Южную Америку были вывезены электронные версии большинства произведений искусства. Впоследствии многие книги были растиражированы, а произведения живописи и скульптуры воссозданы. Однако доступ к священным писаниям и прочей литературе религиозного содержания имели только Члены Совета и пасторы. Историки, филологи, антропологи и другие учёные должны были получать временное разрешение Совета на исследование книг, связанных с религией. Православная живопись также была в запрете из-за невероятной символичности: человек, научившийся читать язык символов, мог узнать из неё всё христианское богословие.

В свободное от работы время люди читали книги (в основном реалистические произведения), слушали классическую музыку, смотрели фильмы гуманистического содержания. Существовало несколько каналов телевидения, по которым транслировали культурные, образовательные и информационные программы.

По достижении семи лет каждому члену общества выдавался свой персональный портативный ноутбук, предназначенный как для работы, так и для отдыха. Это многофункциональное устройство являлось основным средством связи. Оно совмещало в себе видеотелефон, телевизор, библиотеку и т.д. Все ноутбуки были дистанционно подключены к Всеобщей Информсети, по которой транслировали телепрограммы, передавали важные сообщения, предупреждали о появлении «зон экологического риска», информировали о времени очередного собрания в Доме Единства. С помощью ноутбука голосовали во время выборов, заказывали еду и другие необходимые для жизни вещи. В каждом помещении был установлен большой стенной монитор, к которому каждый мог подключить свой персональный ноутбук.

В середине 26-го века Членом Высшего Совета стал выдающийся человек, который был одним из лучших пасторов и талантливым учёным в нескольких областях науки – истории, религиоведении, антропологии, вирусологии, генетике. Членом Совета он стал очень рано – всего в пятьдесят два года (хотя баллотироваться на место Члена Совета разрешено было человеку, достигшему возраста пятидесяти лет, обычно выбирали граждан в возрасте от семидесяти до ста лет).

Вскоре новоизбранного Члена Совета избрали Архипастором, а ещё через двадцать лет его кандидатуру выдвинули на должность Председателя Высшего Совета. Так как ранее лидер Церкви никогда не становился Председателем Совета, было устроено всенародное голосование, и практически единогласно все жители Нового Иерусалима избрали Председателем своего любимого Архипастора. Специально для него было учреждено новое звание – Патриарха Всея Земли. Патриарх оказался долгожителем и бессменно занимал свой пост больше восьмидесяти лет.

Со времён Вождя-основателя новоиерусалимцы стремились достигнуть бессмертия. Сначала надежды возлагались на генетиков, которые искали ген, отвечающий за старение организма. А в начале 27-го века Патриарх возглавил группу учёных, которая приступила к созданию вируса бессмертия. Она полностью состояла из его воспитанников. В проповедях Патриарх стал убеждать людей, что они могут и должны в скором времени сделаться бессмертными.

Через несколько десятилетий Патриарх наконец публично заявил, что вирус создан и внедрён в кровь ребёнка по имени Эльвейс, но пока находится в латентном состоянии и может быть активизирован только при наличии определённых условий. Он утверждал, что активизация вируса бессмертия, который будет омолаживать мозг, восстанавливая нервные клетки, напрямую связана с волей и духовным развитием его носителя. Если носитель выработает намерение стать бессмертным, вирус начнёт активно размножаться, и тогда его кровь можно будет вводить другим людям, в результате чего они тоже станут бессмертными. Патриарху безгранично доверяли, и всё общество поверило его словам.

Высший Совет активно участвовал в воспитании и образовании Эльвейса. Для него выбрали лучшую Маму Нового Иерусалима – Луану, а его Папой назначили выдающегося антрополога, Члена Высшего Совета – Парадина. У мальчика был личный психотерапевт, также являющийся Членом Совета, а ещё один Член Совета работал пастором в Доме Единства, который посещал Эльвейс. Также была создана особая комиссия, которая контролировала развитие мальчика. В неё входили видные психологи, социологи, педагоги и другие специалисты. Но главным человеком, отвечающим за Эльвейса, был сам Патриарх. На нём лежала основная ответственность за создание наиболее благоприятных условий для активизации вируса.

Для Эльвейса разработали индивидуальную программу обучения, пригласили лучших учителей. Одним из пунктов этой программы, по настоянию Патриарха, было посещение прошлого.

Ещё в конце 23-го века Великий Учёный изобрёл и сконструировал АВИП – аппарат для виртуального исследования прошлого. С помощью этого устройства, размещённого во Дворце Мира на побережье Атлантического океана, человек мог переноситься своим сознанием в прошлое, но не глубже 2000-го года до н.э. и не позднее 2298-го года н.э., когда аппарат был запущен в эксплуатацию. Благодаря изобретению АВИПа людям удалось пролить свет на многие исторические события, глубже изучить всемирную историю, проследить за жизнью выдающихся людей прошлого.

Чтобы запустить программу перемещения в прошлое, надо было ввести в компьютер АВИПа код доступа, координаты того времени и пространства (широту, долготу и высоту над уровнем моря), куда требуется попасть, и время пребывания в прошлом. Затем путешественник входил в барокамеру и садился в специальное кресло, дверь за ним автоматически закрывалась. Барокамера была полностью звуко- и светоизолирована, в ней поддерживалась температура 36,6 ºС. В результате сенсорной депривации человек переставал ощущать своё тело и под воздействием специального излучения виртуально переносился в прошлое. Остановить процесс погружения и прервать экскурсию было невозможно. Барокамеру можно было покинуть только после того, как истечёт заданное время, выключится излучатель и разблокируется дверь. Находясь в прошлом, человек видел и слышал всё, что происходит вокруг, свободно перемещался в пространстве со скоростью до 15 км/ч, мог проходить сквозь любые преграды. Его же не мог ни увидеть, ни услышать, ни почувствовать никто из тех, за кем он наблюдал. Переноситься в прошлое могли одновременно двое людей, так как в барокамере было оборудовано два кресла. Во время погружения они могли видеть и слышать друг друга. Время, которое человек пробыл в прошлом, совпадало с тем временем, которое за этот период прошло в настоящем. Каждая экскурсия могла продолжаться не более десяти часов. Также можно было запрограммировать сразу несколько посещений прошлого с интервалом в десять минут. В этом случае дверь разблокировалась только после последнего посещения.

Патриарх убедил Совет, что для активизации вируса Эльвейсу необходимы экскурсии в прошлое. Он сам выбирал те временные отрезки и места, которые мальчик должен был посетить.

После очередного посещения прошлого Эльвейс отправился домой и пропал без вести. Последний раз его видели, когда он выходил из электроэкспресса на одной станции в горах. Продолжительные поиски ни к чему не привели – никаких следов мальчика обнаружено не было. Эта трагедия потрясла всех новоиерусалимцев. Патриарх был потрясён не меньше остальных, но сделал заявление, что вирус бессмертия активизирован и содержится в его собственной крови. Сначала бессмертную кровь ввели нескольким десяткам престарелых людей, а через три года бессмертными считались около семи тысяч человек. Внезапно сразу несколько «бессмертных» скончались от старости в течение одного месяца. Патриарх объяснил это тем, что они оказались духовно неподготовленными к вечной жизни, и поэтому вирус не подействовал. Но «бессмертные» продолжали умирать, и Высший Совет вынес вотум недоверия Патриарху. Была проведена экспертиза, которая показала, что никакого вируса в крови Патриарха и других «бессмертных» не содержится. Результаты предыдущих экспертиз были признаны фальшивыми. Патриарх был смещён со всех должностей и направлен на излечение, т.к. продолжал считать себя бессмертным. Через два года он скончался, так и не придя в разум.

В результате этих событий в обществе началась массовая депрессия. Многие люди, настроившиеся жить вечно, впали в глубокое отчаяние, поняв, что им предстоит умереть. После полуторавекового перерыва в Новом Иерусалиме вновь стали появляться самоубийцы. Началась нравственная деградация населения. Люди не хотели ходить в Дома Единства, отказывались или не могли работать. Появились выступления против действующего политического режима. Оппозиционеры во всём происшедшем обвиняли Высший Совет. Количество недовольных росло. В обществе назрел глобальный кризис.

Неожиданно через границы страны хлынули полчища североамериканцев. Это были потомки людей, выживших в третьей мировой войне. Они жили племенами и сохранили некоторый технический уровень. Земля уже достаточно очистилась от последствий войны, и их численность быстро росла, а ресурсов не хватало.

Несколько веков в Северной Америке бытовала легенда, что далеко на юге существует земной рай, населённый ангелами, под названием Новый Иерусалим. Наконец вождь одного крупного племени собрал самых выносливых воинов и отправил на юг разведотряд численностью около двухсот человек. Через полтора года разведчики вернулись и сообщили, что рай действительно существует, но населён он не ангелами, а обыкновенными людьми. В результате началась массовая миграция североамериканских племён в Южную Америку.

Переживающие кризис новоиерусалимцы оказались беззащитными перед напором североамериканцев, и культура страны в считанные годы была разрушена, а технический уровень резко упал. В результате смешения коммунистического общества с первобытнообщинным возникло феодальное общество с классовым неравенством, сословиями, эксплуатацией труда и т.д.

в случаях, когда речь идёт о всей планете, авторы принципиально пишут слово «земля» с прописной буквы, хотя это и не соответствует правилам русского языка

см. житие блаженного Николая Саллоса, Христа ради юродивого (память 28 февраля ст.ст.)

см. житие святого Алексия, Человека Божия (память 17 марта ст.ст.)

см. житие священномученика Моисея Мурина (память 28 августа ст.ст.)

см. житие преподобной Марии Египетской (память 1 апреля ст.ст.)

см. Новый Завет, Деяния святых Апостолов, главы 6-7

см. житие святой мученицы Евлалии (память 22 августа ст.ст.)

см. житие святых мучениц Веры, Надежды и Любви, и матери их Софии (память 17 сентября ст.ст.)

прéлесть – духовное прельщение

подвиг странничества Христа ради был распространён в Византии и Древней Руси. Подвижники являлись бродячими миссионерами – перемещались из дома в дом, неся Благовестие, рассказывая о Евангельских событиях и Церковной жизни.