«Смысл истории» — книга, единственна из ранних (наряду со «Смыслом творчества»), которую Бердяев по собственному признанию «единственно ценил». При этом Бердяев писал, что «философию истории считал своей специальностью».

Бердяев в течении 19-20 гг. читал лекции в основанной им Вольной Академии Духовной Культуры по основным религиозным проблемам философии истории. Бердяев называл время от революции до своей высылки на «параходе философов» самым свободным для духа, по его словам никогда он так вольно не говорил и его с таким интересом не слушали.

Для Бердяева, философа, для которого история всегда стояла в центре мысли, мировая война, русская революция, конец старого мира явились мощным катализатором («исторические катастрофы и переломы, которые достигают особенной остроты в известные моменты всемирной истории, всегда располагали к размышлениям в области философии истории, к попыткам осмыслить исторический процесс, построить ту или иную философию истории»).

Эти то лекции Бердяева, читанные в самый разгар исторической катастрофы легли в основу книги «Смысл истории». Выявление апокалиптической сути истории во время больших её сдвигов может привести к двум выводам: бессмыслица истории или высветление её смысла в свете Конца. Бердяев в «Смысле истории» пишет: «История потому только и есть, что в сердцевине ее есть Христос. Христос и есть глубочайшая мистическая и метафизическая основа и источник истории, драматической, трагической судьбы ее. К Нему идет и от Него идет Божественное, страстное движение и мировое человеческое страстное движение. Без Христа его не было бы и оно было бы непонятно. В еврейском народе потому и зачалась история, что там было мистическое предчувствие, в котором зачата связь между небесной и земной историей. Через Христа, поистине, метафизическое и историческое перестают быть разделенными, делаются соединенными и отождествленными, Само метафизическое делается историческим и само историческое делается метафизическим; небесная история делается земной историей, земная история постигается как момент небесной истории. Понимание первоначальной мистерии и первоначальной драмы бытия как драмы свободной любви, как того, что Бог захотел свободы, есть обратная сторона того, что Бог захотел человека, затосковал по человеку, если говорить об этом в терминах и выражениях мифологемы, а не отвлеченной философемы».