«»Иное Царство» и его искатели в русской народной сказке» Евгения Трубецкого — удивительный пример сплава философии и фольклористики в одной работе. Трубецкой берет народную сказку как хранителя «непреходящих, не умирающих ценностей человеческой жизни». При этом сказка носит характер «сверхнародный» и «сверхвременный». Сам жанр сказки предполагает волшебство, чудо — уже и в этом есть стремление рассказчика и слушателя сказки к «Иному Царству». При внимательном анализе этот тезис только подтверждается. Трубецкой много места уделяет особенностям русской сказки (тем самым и русского менталитета). Он выделяет такие особенности: пассивность, женственность, тяга к «воровской утопии». Все это, пожалуй, требует лучшего понимания мифологии, чем мы находим у Трубецкого. Его особенно пугает «воровская утопия» — как бы темный двойник «тяги к Иному», преступное, издевательское перенесения тяги к чуду в обыденное. Фигура «Вора» однако намного сложнее. Ограничимся мыслью Синявского о том, что любовь искусства к обману идет от невозможности искусства создать чудо. Обман в искусстве — чудо. Сказке в обмане интересны не те или иные его преступные мотивы, а его легкость, виртуозность, «волшебство». Заканчивает свою работу Трубецкой анализом христианского в русской сказке.