Не надо говорить какое колоссальное влияние оказал на мыслящих людей Достоевский. Одним из них был преп. Иустин (Попович). Он всегда увлекался творчеством Достоевского (читатель увидит как восторженно, иногда кажется чрезмерно восторженно, пишет Иустин (Попович) о русском писателе), писал монографию о нём в Оксфорде.

Главный интерес Иустина (Поповича) как мыслителя заключается в решение проблем современной философии (шире — жизни) через обращение к Православию. Именно как выразитель христианской веры интересует Достоевский Иустина (Поповича). Добавим, что труд «Достоевский о Европе и славянстве» можно отнести к экзистенциальной философии. Иустин (Попович) разрабатывает такие «понятия» как: бунт, отчаяние, человекобожество и Богочеловечество, страдание, любовь, познание, полнота жизни.

Вторая часть название книги «о Европе и славянстве» говорит о контексте мысли Иустина (Поповича). Европа зашла в тупик, «славянство» (собственно Православие) выведет Европу из этого тупика. Достоевский же показывает как это сделать.

«Начиная с моих пятнадцати лет Достоевский — мой учитель. Признаюсь — и мой мучитель. Уже тогда он увлек меня и покорил своей проблематикой. Я понял, что его проблемы — это вечные проблемы человеческого духа. И если человек называется человеком, то он должен ими заниматься. А Достоевский весь в этих проблемах, и поэтому во всех своих изысканиях он — настоящий человек. Его превосходство в том, что в вечные проблемы человеческого духа он внес вдохновение пророка, пламень апостола, искренность мученика, грусть философа, прозорливость поэта.

В новые времена вечные проблемы человеческого духа ни у кого не нашли такого широкого, глубокого и всестороннего толкования, как у Достоевского. Через него говорили все муки человеческого существа, все его боли, все его надежды. Мало таких, кто как он переболел бы проблемами человеческого существа во всем их трагизме. Человек в бесконечной сложности своей натуры — самое трагичное существо во всех мирах, где вращается человеческая мысль и человеческие чувствования.

В Европе не было ни такого мыслителя, ни такого философа, ни такого поэта, которые так сильно и всесторонне, как Достоевский, ощутили бы величественную драму и страшную трагедию европейского человека и всех его завоеваний. Ему до тонкостей знакомы не только Евангелие, но и апокалипсис европейского человека. Апокалипсис со всеми его безднами, страхами и ужасами. Если на нашей планете есть что-то страшнее самого страшного, то это, без сомнения, апокалипсис европейца. Достоевский его поэтически предчувствовал и пророчески предсказал, а мы в него уже вошли. Очевидно, что этот апокалипсис наступил, т.к. все приобретения людей Европы потихоньку уже обволакиваются апокалиптическими страхами и невиданными ужасами.

Потрясает агония европейской культуры, построенной на «непогрешимости» и самодостаточности европейского человека. Над апокалиптическими безднами его самоуничтожения все яснее и яснее видны очертания титанического лика печального пророка Европы — Достоевского. Его пророчества о Европе исполняются на наших глазах, и сердце обливается кровью.

Мы не говорим, как Лейбниц, что наш земной мир — лучший из миров, но мы уверены в одном: наш земной мир — самый загадочный из всех миров. И в этом удивительном, загадочном мире самое загадочное существо — человек: его падения и взлеты, его зло и добро, его диавол и Бог. А над всем этим — его всечеловек и Богочеловек. И с этой точки зрения мы обратимся к Достоевскому в данном исследовании. Нелегко следовать за Достоевским, однако же достойно человека — мучиться этой возвышающей мукой.»