Книга «Время конца композиторов» Владимира Мартынова — одно из главных событий современной русской философии. Название отсылает к основной теме современной мысли — «смерти…» автора, Бога и пр.;, конца метанарративов, преодоления метафизики и пр. и пр. «Композиторская» тема не должна смущать,  Мартынов — выдающийся композитор, возможно и просто «великий», хотя здесь не место для подобных оценок; понятно почему «композиторство»  стало для него главным «примером», именно примером, потому что он сам не раз после выхода книги «ворчал», что дело не в «композиторстве», что ему наверное надо было написать книги «Конец времени романистов», «Конец времени живописцев» и т. д., чтобы его наконец поняли. Итак «конец…» как главная тема современности, но раскрытая совсем нетривиально. Читатель сам увидит эту нетривиальность философских и культурологических концепций Мартынова, здесь скажем только главное: конец может означать начало; смерть композиторства не означает смерть музыки; Мартынов как христианский голос в постмодернистской мысли. Две цитаты:

«Прежде чем говорить о проблеме конца времени композиторов, необходимо избавиться от весьма распространенного ныне заблуждения, заставляющего видеть в компози­торском творчестве и в композиторской продукции единственно мыслимое максимально полное и исчерпывающее осуществление возможностей музыки.»

«То жалкое существование, которое она  [музыка] влачит в современном мире, проистекает не от того, что перевелись композиторские таланты, что в данный момент не существует целого ряда замечательных композиторов и что больше не рождаются люди, способные и желающие сочинять музыку, но от того, что сам принцип композиции утратил внутреннее онтологическое обоснование. Принцип композиции может иметь место только там, где осуществляется обретение достоверности свободы, осознающей себя в отталкивании от достоверности спасения, т.е. он может иметь место только там, где протекает процесс расцерковления мира, и только до тех пор, пока этот процесс продолжает протекать. Невозможность дальнейшего протекания этого процесса ввиду полного и окончательного расцерковления мира означает конец времени композиторов. Композитор — это личность, через которую осуществляется расцерковление мира, вернее, назначение композитора заключается в осознании и фиксации каждого нового неповторимого момента расцерковления в виде opus’a — в этом заключается его религиозное призвание, ибо композитор, как мы уже говорили, это лицо, религиозно призванное. Оказавшись в условиях полностью расцерковленного мира, композитор лишается своего религиозного призвания и предназначения. Онтологические механизмы, приводящие в движение принцип композиции, останавливаются, и композиция оказывается всего лишь частной инициативой, на базе которой композитор может удовлетворять свою личную любовь к музыке, оттачивать свои композиторские навыки, а в случае успеха даже и получать за все это определенные денежные суммы. Так что окончание времени композиторов не следует понимать как полную остановку композиторской деятельности или как полное исчезновение композиторов из контекста общественно-художественной жизни. Конец времени композиторов означает лишь то, что принцип композиции утратил свое онтологическое и религиозное предназначение.»