[2] Превосходное изложение философии Фомы Аквинского дает Sertillanges в двухтомной работе «S.Thomas d'Aquin» (из серии Les Grands Philosophes). Для Фомы Аквинского философия есть «наука о сущем как таково и о первых его причинах» (т. 1, стр.23). «La mйtaphysique йtant la sciene de l'кtre et des principes de l'кtre» («Метафизика была наукой о сущем и о началах сущего»(фр.) — Ред.). Фома Аквинский стремился к наукообразной метафизик не менее, чем Гуссерль иКоген. Все схоластическое со знание покоится на идее наукообразности истин религиозных и метафизических. В самой Библии для схоластического сознания заключалась не только вечная религиозная истина, но и истина научная — наивная, детская астрономия, геология, биология, которые скреплены были с религией. И не только религия, но и метафизика должна быть освобождена от этой наивной науки. В схоластическом сознании не только наука зависит от религии и метафизики, но и религия и метафизика зависят от своеобразной науки того времени. Замечательный итальянский философ Росмини вслед за Фомой Аквинским, хотя и очищенным Кантом и Гегелем, хочет, чтобы метафизика была строгой наукой разума. Росмини признает общеобязательную интуицию в философском познании, но решительно отрицает интуицию Божества и допускает познание Божества лишь через посредство рефлексии разума, т. е. отвергает познание мистическое. См. подробное изложение у Palhoriйs «Rosmini». «L'intuition de l'être idêal est impuissante à nous révéler l'être infini réel qui est Dieu»(стр. 46). «Ce n'est jamais par voie d'intuition que l'homme arrive à connaître Dieu: ce n'est que par une suite de raisonnements que nous pouvons nous élever jusqu'à l'affirmation de cet Être absolu» («Интуиция идеального бытия неспособна открыть нам бесконечное реальное бытие, которое есть Бог»; «Никогда посредством интуиции человек не достигает знания Бога: лишь через ряд умозаключений мы можем восходить к утверждению этого абсолютного Бога» (фр.) — Ред.). (стр. 47). Для Росмини, принимающего наследие схоластики, познание Бога есть наука разума. В конце концов, Росмини не так уж отличается от Гегеля и от возвращающихся к Гегелю Когена и Гуссерля.