«Преп. Максим Исповедник и византийское богословие» Епифановича — чуть ли не единственная монография о преп. Максиме Исповеднике, написанная по-русски. Своим трудом «Преп. Максим Исповедник и византийское богословие» Епифанович сделал целую эпоху в русском богословии.

Фактически, Епифанович изучал жизнь и творчество преп. Максима Исповедника всю жизнь. К сожалению смерть Епифановича оборвала эти плодотворные труды. Магистерская диссертация Епифановича о прп. Максиме Исповеднике, почти уже готовая, так и не увидела свет, а переводы творений прп. Максима прервались, едва начавшись. Из работы Епифановича о Максиме Исповеднике опубликовано две выдержки: «Материалы к изучению жизни и творений преп. Максима Исповедника» и предлагаемая здесь «Преп. Максим Исповедник и византийское богословие».

Епифанович рассматривает творчество преп. Максима Исповедника на широком фоне истории мысли Церкви и её истории, отсюда и вторая часть название работы — «византийское богословие». Но главное, конечно, тщательный, внимательный разбор богословия самого преп. Максима Исповедника.

Епифанович в начале своей работы пишет: «Замечательнейший богослов православной Византии, преп. Максим Исповедник издавна привлекал к себе внимание возвышенностью и оригинальностью своих воззрений и издавна славился как глубокомысленный богослов–писатель. Изучение поэтому его со стороны воззрений имеет понятный интерес. Само собой разумеется, что преп. Максим, как мыслитель известной эпохи, не может быть изучаем, так сказать, вне пространства и времени, оторвано от родной почвы, в стороне от той духовной атмосферы, в которой вырос и воспитан его великий дух. Такое изучение не имело бы ни достаточной полноты, ни силы для характеристики духовного облика св. отца. Чтобы оно оказалось в данном отношении хотя сколько‑нибудь удовлетворительным, нужно привлечь к нему всю соприкосновенную область византийского богословия, — иначе говоря, нужно не только систематически представить учение преп. Максима, но и указать его источники, оценить и охарактеризовать его воззрения, поставив их в связь с воззрениями эпохи. Такая постановка дела дала бы возможность не только обозначить место преп. Максима в культурной истории Византии, но и выяснить характер его как писателя и пролить свет на внутреннюю структуру его системы [2]. Нет нужды говорить, что такого рода изучение преп. Максима верно и по существу.»