Антоний Сурожский был одновременно хирургом и пастырем. Поэтому он, как никто другой полно мог говорить о жизни, болезни и смерти. Антоний Сурожский говорил, что в подходе к этим вопросам он «не может разделить в себе человека, христианина, епископа, врача».

Книгу «Жизнь. Болезнь. Смерть» составила беседа Антония Сурожского с отцом Сергием Гаккелем «Пастырь у постели больного» и беседы в Лондонском приходе (апрель-май 1984 г.) о смерти.

«Подумайте, каков был бы каждый момент нашей жизни, если бы мы знали, что он может стать последним, что этот момент нам дан, чтобы достичь какого-то совершенства, что слова, которые мы произносим — последние наши слова, и поэтому должны выражать всю красоту, всю мудрость, все знание, но также и в первую очередь — всю любовь, которой мы научились в течение своей жизни, коротка ли она была или длинна. Как бы мы поступали в наших взаимных отношениях, если бы настоящий миг был единственным в нашем распоряжении и если бы этот миг должен был выразить, воплотить всю нашу любовь и заботу? Мы жили бы с напряженностью и с глубиной, иначе нам недоступными. И мы редко сознаем, что такое настоящий миг. Мы переходим из прошлого в будущее и не переживаем реально и в полноте настоящий момент».