Иларий Пиктавийский (Гиларий; Иларий из Пуатье; ок. 315—367) — «Афанасий Запада», один из величайших богословов Церкви, к стыду всех очень мало известный в России (переведено лишь  несколько фрагментов). Родился в семье влиятельных язычников, в Галлии. Ввел активные духовные поиски: шатался от стоицизма до гедонизма, перепробовал много религиозных сект и учений, пока наконец не натыкается на иудаизм. Чтение Евангелия от Иоанна решает дело: будущий святитель принимает крещение. Почти сразу после этого его выбирают епископом родного города. В это время император Констанций решает насадить арианство на Западе. Церковь Галлии поддается на политическое давление. В этой ситуации Иларий возглавляет антиарианскую оппозицию. За это его ссылают на Восток, в М. Азию, что оказалось огромной ошибкой власти: там святитель знакомиться с восточным богословием и становиться одним из самых ярких участников антиарианской полемики. При Юлиане Отступнике возвращается на родину, где побеждает арианство. В Милане ему это не удается, в следствие чего он удаляется от полемики и полностью посвящает себя богословию.

Илария можно считать образцом в борьбе с ересями. Он никогда не занимал чрезмерно жесткой позиции, всегда шел на диалог. Ему хватало мудрости на то, чтобы признать, что причина споров не всегда в вере, а часто в терминах, в подробностях их понимания. Так он убеждал приверженцев подобосущия, что они на самом деле верят в единосущие. Как уже говорилось, Иларий — выдающийся богослов, но надо еще добавить, что не менее талантлив он был и как писатель. Его знакомство с восточным богословием сыграло очень важную роль: так Запад познакомился с тонкостями восточных споров, тринитарного богословия, «духовной» экзегезы.

О. Клеман писал о богословии Илария: «Своим насыщенным, усложненным языком Иларий первый на Западе ясно выразил утверждение об извечном рождении Слова. Отец есть Бесконечность в ее источнике; Сын — образ Бесконечности, то есть Красота, Дух — ее благодать, то есть Радость. Неохватная Бесконечность вписывается нашей радостью в образ Красоты. В глубине мышления Иларий открывает таинство воплощенного Слова, из образа раба ставшего образом Красоты. Иларий настаивает на славе преображенного Христа, но в то же время — в противовес Оригену — и на плотности, свойственной твари. Эсхатологическая полнота, которой мы достигаем во Христе, преображает саму материю, и таким образом «вечный свет» проникает через «око сердца» в тело.»