Анатолий Оптинский (в миру — Алексей Зерцалов; 1824-1894). Преп. Анатолия называют Первым или Старшим, чтобы не путать с жругими оптинским старцем — Анатолием (Потаповым). Преп. Анатолий жил в Оптине в пору её расцвета: его учителями были преп. Макарий и Амвросий. В одно с ним время в Оптине находились преп. Моисей, Антоний, Иларион. После смерти Амвросия (Анатолий преставился спустя три  года) он исполнял старческое служение вместе с преп. Иосифом. Об Анатолии рассказывают как о милостивом и сострадательном страрце, большом молитвеннике (старец Амвросий говорил о нем: «Ему такая дана молитва и благодать, какая единому из тысячи дается»). Преп. Анатолий по мимо паломников и монахов Оптины окормлял монахинь Шамордино и других женских обителей.

Преп. Анатолий родился в семье диакона. Закончив семинарию будущий старец не мог определится с местом служения (или вообще хотел уйти в иноки). Всегда отличаясь слабым здоровьем, ближе тридцати годам заболевает туберкулёзом. Он дает обет в случае выздоровления принять монашеский постриг. В 29 лет он оказывается в Оптине.

Сначала преп. Анатолий находился в ученичестве у старца Макария, который затем препоручает своего ученика старцу Амвросию (который очень постепенно и осторожно вводил его в старческое служение). О наставничестве страрцев есть примечательный случай. Анатолий практиковал Иисусову молитву. Свт. Игнатий (Брянчанинов), приехав в Оптину, захотел увидеть монахов опытных в «искусстве искусств». Ему указали на Анатолия. Святитель высоко оценил успехи Анатолия. Тот пересказал этот отзыв старцу Макарию. Старец Макарий отреагировал своеобразно: побил палкой своего ученика с такими словами: «Ах ты, негодяй, вообразил о себе, что он такой хороший! Ведь преосвященный… из любезности сказал тебе так, а ты и уши развесил, думая, что это правда!». Старец объяснил это так: «Ведь как вот не пробрать? Он монах внимательный, умный, образованный, и вот – уважаемый такими людьми. Долго ли загордиться?». Позднее сам преп. Анатолий учил: «сказываю тебе лучшее средство приобрести смирение. Это вот что: всякую боль, которая колет гордое сердце, потерпеть… Начни так и увидишь… Главное, ты не понимаешь, что эта-то боль, это-то самое острое жало, укалывающее чувствительность сердца, и есть самый настоящий источник милостей Божиих и смирения. В них–то сокровенна есть милость Божия.» Еще он говорил: «Мы обязаны всех любить, но чтоб нас любили, мы не смеем требовать».