Троицкий цветник
Предисловие
Прославленная обитель Живоначальной Троицы основана преподобным Сергием Радонежским в 1337 году. На протяжении многих лет и доныне обитель преподобного Сергия по своему влиянию занимает первое место среди всех русских монастырей, являясь важнейшим духовным и культурным центром страны. Троице-Сергиев монастырь сыграл важную роль в деле свержения татаро-монгольского ига и объединения русских земель вокруг Москвы. В его стенах подвизался сонм подвижников Русской Православной Церкви, в их числе прп. Никон Радонежский, прп. Максим Грек, духовные писатели – Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. Священноархимандритами Лавры были святители Московские Филарет (Дроздов) и Иннокентий (Вениаминов), а также сщмч. Владимир (Богоявленский).
В Лавре веками собиралась уникальная библиотека рукописных и старопечатных книг. Постриженниками Лавры основаны и духовно обустроены сотни русских монастырей. В 1608—1610 годах обитель выдержала осаду тридцатитысячного войска польско-литовских интервентов. Беспримерная по мужеству оборона монастыря ознаменовалась чудесными явлениями прп. Сергия Радонежского и других угодников Божиих, укреплявших дух героев-защитников православной твердыни.
В 1744 году монастырь получил почетное наименование Лавры. Славный период в истории Лавры связан с именем митрополита Московского Платона (Левшина). В XVIII—XIX веках в окрестностях Лавры возникли Вифанский монастырь, Боголюбский, Черниговско-Гефсиманский скиты и скит Параклит. Эти небольшие обители, духовно и административно связанные с Лаврой, явили миру замечательных старцев-подвижников – преподобного Варнаву Гефсиманского, иеросхимонаха Александра Гефсиманского и других.
С 1814 года на территории Троице-Сергиевой Лавры располагается Московская духовная академия – старейшее высшее учебное заведение России, основанное в 1685 году в Москве. Переведенная после пожара 1812 года в Лавру, Академия разместилась в бывших Царских чертогах. Почти полвека настоятелем Свято-Троицкой Сергиевой Лавры был архимандрит Антоний (Медведев) – преподобный Антоний Радонежский. Прославился он не только как благоукраситель и строитель обители, но и как духовный писатель. В 1920 году Троице-Сергиева Лавра была закрыта, в ее зданиях разместились Историко-художественный музей и другие учреждения, часть строений заняли под жилье. В эти тяжелое годы монахи обители всеми силами пытались противостоять разорению Лавры; одним из самых выдающихся защитников был наместник – архимандрит Кронид (Любимов), не оставлявший духовное руководство братией монастыря вплоть до мученической кончины. Возрождение обители началось в 1946 году. В ее стенах в 1971, 1988, 1990 годах проходили Поместные Соборы. Сегодня монастырь продолжает играть выдающуюся роль в жизни Русской Церкви.
Подвиги насельников Троице-Сергиевой Лавры известны всему миру; подвижники монастыря поистине являются примером богоугодной жизни для каждого христианина. Во все времена благочестивые миряне и монашествующие искали духовных советов и наставлений иноков Троицкой обители, с неизменным тщанием и прилежностью слушали поучения, проповеди и рассказы святых подвижников. Ныне мы также имеем возможность поучиться навыкам духовной жизни у троицких наставников.
Премудрый Божий промысел бедствиями часто нас руководствует к добродетели, и терпения степени возводит на достоинство. Насылаемыми несчастьями также понижает он нашу гордость, уменьшает самолюбие, пресекает прихоти, не допускает до душевного расслабления. А притом, что наипаче, убедительно уверяет нас, чтобы мы не на земли, но на небеси искали истинного своего блаженства.
(1, с. 232).
Обхождение простое, мирное, спокойное, как без изысканной ласки, так и без ухищряемой холодности, полезно в отношении к немирным и не повредит мирным.
(8, с. 333).
Скорбными словами нашими, особенно когда мы к Богу их обращаем, скорбь наша всегда облегчается. Что Богу выскажешь от души, то не будет больше тяготить душу Бог всегда благодатью Своей отзывается в сердце нашем на сердечные к Нему слова.
(2, с. 76).
Человек, по троякому отношению своего действования к самому себе, ближнему и Богу, может наслаждаться троякою жизнью: естественною, как существо видимого мира, гражданскою, как член общества, и духовною, как умаленный малым чим от Ангел: преобладающий грех и на жизнь естественную, и на целые общества, и на бессмертный дух человеческий налагает дань смерти.
(6, с. 10—11).
Если круговращением звезд, их сочетанием и сближением, подаются нам божественные дарования, и производится обновление их после того, как они ослабеют, и разум наш и произволение наших душ находятся в зависимости от свойств зодиаков, и ими направляется или к добродетели, или к жизни порочной, то апостольская проповедь является излишнею, излишня и вера наша.
(5, с. 240—241, т. 2).
Радость земная проницается печалью, потому что душа сокровенно чувствует неудовлетворительность земного и потребности лучшего. Печаль о Господе проницается радостью, потому что душа предчувствует то, что сказано апостолом:
(8, с. 337).
Вера, душа, подобна золотой основе, а всякий прекрасный уток (для этой ткани) суть добрые дела.
(5, с. 14, т. 1).
Нет ни одного страдальца, который бы терпел случайно и понапрасну, и нет ни одного бедствия, которое бы не принесло страждущему пользы, не содействовало бы к лучшему; это лучшее иногда сбывается на земле, но большею частью оно там, на небе.
(4, с. 73).
Что из глубины в день можно видеть звезды, это справедливо; только глубина должна быть узкая и крутая, малодоступная солнечному свету. Чем глубже человек в смирении, тем лучше видит небо.
(8, с. 328).
Кто больше служит другим со смирением, с самоотвержением, с детской простотой, тот и выше других.
(4, с. 74).
Когда обидят тебя – промолчи, подражая пророку Давиду, который говорил о себе:
(2, с. 99–100).
Горьким горькое усладить нельзя, а только сладким. Так и горькие случаи не могут быть услаждены горьким о них суждением; а кротость, терпение и любовь могут не только усладить проистекшее из горького источника, но и горький источник исправить.
(8, с. 329).
Делай… все ради Бога, а какие от того получаются прибыли, то не жалея влагай в руки нищих, а не храни без ума для себя, если, действительно, желаешь наследовать вечное небесное богатство.
(5, с. 16, т. 1).
Твердой истине слабые доказательства не только не пользуют, но и вредят, открывая уязвляемое место врагам.
(8, с. 342).
Зван ты от Бога: честь звания твоего и честь призвавшего тебя требует, чтобы ты не опорочил ни себя, ни его.
(1, с. 240).
Избегай пагубной праздности и деланием рук отгоняй помыслы уныния. Нет ничего пагубнее праздности, и от той произошло в роде нашем всякое зло.
(5, с. 16, т. 1).
Подвиги поста, молитвы, самая милостыня – ничто, если все сие будет твориться с гордостью и превозношением.
(4, с. 74).
Не бесполезно в болезни испытать чувство отрешения от мира, чтобы и после болезни придерживаться сего чувства. Неудивительно, если чувство сие не так легко приходит после болезни, как во время болезни; в болезни Бог дарует оное на потребу немощному, а в здравии требует, чтобы он подвизался обрести оное.
(8, с. 338).
Мир имейте между собою и святыню во всем, и в мыслях, и в делах; без сего никтоже узрит Господа.
(4, с. 75).
Если будете милостивы, то знайте, что Сам Бог вам будет порукой, что ваше не пропадет, все вспомянется Им на Суде Его, за все примите сторицею и живот вечный наследуете.
(2, с. 138).
Невидимые, но подлинные грехи видеть иногда препятствуют человеку видимые, но мнимые добродетели.
(8, с. 337).
Премудрость Божия не оскудевает: множество грехов наших против нас вопиет; но несть грех побеждающий благоутробие Божие.
(1, с. 235).
Надобно по временам скорбеть – чтобы потом внити в Царствие Божие, где живут и радуются только те, которые в этой жизни многими скорбями приучаются в Боге находить радость и успокоение себе.
(2, с. 76).
Не от звезд и зодиака и планет, но от Самого Создателя, Отца светов, исходит всякое даяние благо, и всяк дар совершен на достойных такового дара и такой благодати.
(5, с. 227, т. 2).
Можно стучать в запертую дверь с молитвою, но с советами можно только войти в отверстую.
(8, с. 342).
Без скорбей, без искушений невозможно и спасение.
(4, с. 80).
Крепко всегда держись божественных заповедей, прилежно направляя по ним свое житие. Ибо иначе спастись невозможно, как и здравие не получит тот, кто не подчиняется врачам.
(5, с. 14, т. 1).
Ласкательные слова душу расслабляют и лишают ее твердости и мужества.
(4, с. 76).
Хорошо молчание с кротостью и со смирением, хорошо и слово с любовью к добру и ревностью к правде.
(8, с. 342).
Господи! Какие получает человек утешения от веры в бессмертие.
(3, с. 130).
Доколе Бог сохраняет бытие наше, христиане, и благоденствие Церкви Своей, дотоле мы не можем сомневаться, что Дух Божий в ней пребывает.
(6, с. 8–9).
Одна, одна только главная должна быть у нас цель, это – с радостью трудиться до самого гроба для славы Божьей.
(5, с. 4, т. 1).
Скорби, напасти и болезни, попущаемые тебе, прими с благодарением, это есть чаша, юже подает Отец Небесный возлюбленным во Христе чадам Своим.
(4, с. 77).
Для спасения нужно веровать, исполнять заповеди, очищать сердце, а не любопытствовать. Желать знать сокровенное опасно, а желать открывать оное еще опаснее. Но вот сие не препятствует тому, чтобы Провидение Божие открывало тайное и обращало сие для своих целей, даже и при несовершенстве орудия, как можно примечать на опыте.
(8, с. 328).
Опасайтесь уныния, отгоняйте его молитвой.
(4, с. 78).
Прощение обид есть добродетель самая привлекательная, тотчас приносящая за себя награду в сердце.
(2, с. 100).
Желание славы, в случае недостижения ее, рождает зависть, а от зависти рождаются все гибельные последствия.
(5, с. 10, т. 1).
Врагу воздать любовью, всепрощением, за обиду – добром! Что может быть выше, благороднее, любезнее сего для Господа, как прощение от всего сердца врагу своему в подражание Ему?
(2, с. 102).
Всегда и во всем имей к себе строгую осмотрительность; случается, что и одна неподобающая мысль, если примешь ее к сердцу и соизволишь пожеланием, может навеки отчуждить тебя от Господа Бога.
(4, с. 78).
Удерживать мстительный удар, но не простирать руки для помощи, проливать с языка сладкую лесть и носить желчь во внутренности сердца, не значит любить врагов. Любовь есть живое и деятельное участие в благосостоянии другого.
(6, с. 286).
Одной из причин, беды на нас навлекающих, служат и наши гнев, и злоба на ближнего.
(2, с. 101).
Отринь всякую леность, зная, что имеешь свидетелем своих трудов Христа Бога, Который свыше человеколюбно простирает тебе в помощь свою крепкую руку.
(5, с. 8, т. 1).
Печаль может быть справедлива, но никогда не должна быть чрезмерна. «Печаль многи уби, – говорит опытный мудрец, – и несть пользы в ней». Печаль никогда не должна быть сильнее веры в Бога и надежды на Него. Что бы ни произошло, надобно веровать в Его милосердие и надеяться от Него помилования. Для сего надобно отвлекать мысль от предмета печали и занимать ум и сердце молитвою. Не должно смущаться тем, что в сих обстоятельствах молитва не совершенна. Приносите Богу намерение молитвы, Он призрит и даст молитву молящемуся.
(8, с. 339).
Зеркало, покрывшееся толстым слоем пыли, не может воспринять блеска солнечного сияния: и душа, поработившаяся гнусным плотским страстям, не приемлет лучей немерцающего света; лишенная же его, она ничем не отличается от бессловесных животных; ибо красота разумной души заключается в теплом усердии к Богу.
(5, с. 5, т. 1).
Молитва приближает к Богу, и близ сего средоточия существ и миров неразлучно то, что является разлучением в мире перемен.
(8, с. 329).
Не от сердца ли исходят вся помышления злая? Нужно непрестанно и неусыпно бдеть на страже сердца своего.
(4, с. 80).
Тяжело, горько быть бедным. Но ведь такова наша жизнь настоящая. Не на веселье, не на радость пришли мы сюда. Радость нам обещана в другом мире, а здесь окружают нас беды, скорби и нужды.
(2, с. 161).
Душевно возлюбите молитву, с любовью поучайтесь в слове Божием, и будет просвещаться сердце ваше.
(4, с. 81).
Молитва чистая и богоугодная, входящая всегда в ушеса Вышняго, есть та, которая возжигается в сердце священным умилением, при посредстве пагубного для страстей угля смиренномудрия; такую молитву ум непогрешительно направляет к самым небесным вратам и, возводя туда, поставляет пред небесными престолами.
(5, с. 9, т. 1).
Для разумения слова Божия каждому христианину, хотящему спастись, необходимо иметь, кроме веры и любви к Богу, кротость, смирение и непрестанное памятование о смерти.
(2, с. 142).
Душа, постоянно ищущая Господа и молящаяся, принадлежит Ему, несмотря на то, что нижняя чувственная область ее, иногда против ее воли, волнуется приражением и действием несродных ей сил.
(8, с. 329).
Храните язык ваш от многоречия, дабы не исходило от него слова гнилого, и соблюдайте в сердце своем страх Божий.
(4, с. 81).
Пшеницу на поле подавляет терние, а семя слова Божия подавляет печаль века сего, лесть богатства и житейские сладости.
(2, с. 148).
Чтите святых Божиих, поучайтесь в житиях их; то может воодушевить вас к подражанию добродетелям их.
(4, с. 81).
Нет человека, которого молитва не могла бы соделаться сильною, если он того твердо и чистосердечно, с верою и упованием на Бога, возжелает; и нет вещи, в которой бы молитва не могла соделаться действительною, если только предмет молитвы не противен премудрости и благости Божией и благу молящегося.
(6, с. 103).
Слово Божие есть семя, но и всякое слово человека есть семя, ибо заключает в себе какую-либо мысль, чувствование и желание.
(2, с. 145).
Пост узаконен нам для умерщвления плотских страстей и похотей, оскверняющих внутреннего человека, как сказано пророком:
(5, с. 155—156, т. 1).
Будьте прежде всего терпеливы во всяком искушении, коими обыкновенно искушаются верные, как то: в нареканиях, обидах, осуждениях, клеветах.
(4, с. 81).
Частое прощение обид не только сообщает легкость в прощении и навык к тому, но развивает даже жажду обид Господа ради, при которой ударенный в ланиту подставляет другую и принужденный идти одно поприще идет два. Это – высота, которая кажется для нас недосягаемой, но на которую, однако ж, начавший как следует прощать восходит легко, натурально, без особых напряжений.
(2, с. 100).
Не будьте скоры на слово, раздражительны, тщеславны. Не будьте пытливы, но доверчивы и простосердечны. Не испытывайте о мирских делах; такие разговоры возбуждают греховные страсти.
(4, с. 81).
Как не догадался до сих пор, что простота обличает, а изысканность мучит?
(8, с. 341).
Пока мы пребываем во грехе, то есть в преступлении божественных заповедей Христа Бога, то, хотя бы и все молитвы преподобных, и тропари, и кондаки, и молебные каноны ежедневно и во все часы прочитывали, – мы этим ничего не достигли. Ибо Сам Владыка Христос, как бы укоряя нас и поношая, говорит нам:
(5, с. 136, т. 1).
Сила божественная и Христос спасают нас не без нас. Его благословение, Его помощь готовы, нет сомнения, но, чтобы их заслужить, мало того, чтобы только просить Его. Нужно нечто большее.
Что же именно? Это послушание, покорность Господу Богу.
(2, с. 86).
Покаяние есть первая степень к нашему от низкости возвышению, так как к исцелению от болезни первая степень есть признание себя больным. Кто не признает себя больным, тот лечиться не станет: кто не признает себя грешником, тот каяться не будет.
(1, с. 174).
Нести крест самоотвержения и терпения, восходить на самую высоту любви к Божеству и человечеству, распинать плоть со страстьми и похотьми, умирать миру чтобы жить Богу – сие есть стяжать все, что совершил Богочеловек; сие дает право каждому подражателю его при конце своего течения и чувствовать и говорить: совершишася!
(6, с. 127).
Давать обеты Богу по доброму своему изволению, в случае великой скорби, или по желанию получить что-либо очень полезное, – это везде в Священном Писании я нахожу делом похвальным, когда обет исполняется; а если нарушается, то есть не исполняется на самом деле, то делает давшего обет виновным пред Богом.
(5, с. 136, т. 1).
Лучшее употребление встречающихся неприятностей в жизни состоит в том, чтобы усматривать, какой неосторожный шаг привел нас в оные, и предписывать себе правила осторожности на будущее время.
(9, c. 308).
Терпением в страданиях умерщвляются страсти телесные, а смирением и любовью – страсти душевные.
(4, с. 82).
Бог есть сколь всемогущий и неизменный в судьбах Своих Законодатель мира, столь же премудрый и всесвободный Правитель оного, и всеправедный Судия не только видимых дел, но и сокровеннейших расположений человеческих.
(8, с. 239).
Непрестанно упражняйся в чтении боговдохновенных книг, чтобы всегда возрастала в тебе божественная любовь, которую, душа, почерпнешь обильно, если будешь внедрять в мысль свою их священные учения, и прилежно будешь всегда исполнять их делом, во славу Вышнего, а не ради земнородных.
(5, с. 10, т. 1).
Надобно, чтобы простота была не без мудрости.
(8, с. 341).
Непрестанная молитва необходима нам, ибо мы непрестанно окружены врагами.
(4, с. 87).
Будем избегать всего, что ведет к нарушению любви. Будем как можно дальше от брани, ссор, будем уступчивее, терпеливее. А чтобы успеть в этом, будем чаще взирать на распятого за нас Господа, Свою любовь к людям простершего до крестной смерти, даже на кресте молившегося за Своих распинателей.
(2, с. 107).
Не всякий подвиг, о котором слышится, надобно перенимать. Не всякий подвиг всякому полезен и удобен.
(8, с. 343).
Одна только есть благоприятная Ему и благоугодная молитва; это молитва деятельная, заключающаяся в том, чтобы всею душою отстать навсегда от всякого нарушения святых Его заповедей и утверждаться затем в страхе Его, творя всякую правду, с радостно духовною и нелицемерною любовью.
(5, с. 136, т. 1).
Покаяние и сокрушение сердечное – вот прямой путь ко Господу и верное средство ко спасению.
(4, с. 88).
Лучше лишиться тысячи украшений тела, нежели представить Всевидцу малейшее пятно в душе и совести.
(6, с. 113).
Призывай убо, человече, благодать Божию, да ослабляет она злую привычку в тебе. А чтобы работа благодати в тебе была успешна, отмени излишнее самолюбие, и истреби гордую о себе мысль, якобы ты был или безгрешен, или малогрешен, или подвержен некоторым только обыкновенным слабостям.
(1, с. 175).
Надобно избегать всех случаев ко греху, всяких мест, лиц, вещей, которые могут быть для вас соблазнительными и внушают нам греховные желания.
(4, с. 100).
Если невольно чувствуется тягость жизни, надобно возводить взор к милующему Богу, но жаловаться на тягость жизни не должно. Бог дает и продолжает ее для нашего спасения; следовательно, это дар; дарующего благодарить должно, а не жаловаться.
(8, с. 343).
Бойтесь вражды, как гееннского огня, не скрывайте в сердце злобы непримиримой к своему врагу.
(2, с. 102).
Церковь, определяя посты, то же или сходное имела намерение, какое имеют лекари предписывая диету. А ежели какое есть различие, то сие, что лекари больше смотрят отнятие болезни, а церковь – усмирение страстей. Но как сказано, что страсти суть причины болезней, то лечение болезней надобно начинать от лечения страстей.
(1, с. 264).
Благословенна и блаженна та семья и счастливы те супруги, которые воздержанны, целомудренны и в то же время неизменно друг другу верны.
(2, с. 110).
Сердечная и усердная молитва и частое призывание имени Господа Иисуса Христа весьма способствует удерживаться от греха.
(4, с. 100).
Сердиться неполезно. Гнев мужа правды Божией не соделывает. Можно гневом только произвести или увеличить раздражение другого, а привести в лучшее расположение можно только терпением и миром. Духовный закон говорит, что надобно помочь ближнему, и притом не оскорблять другого.
(8, с. 333).
Юность если имеет смирение, сего ей достаточно, ибо Бог ничего более не требует от юного, как только чистоты и смирения.
(4, с. 110).
Слово наше не есть пустой звук, а живое зерно, способное принести свой обильный плод, и наши разговоры – не пустое движение языка, но сеяние.
(2, с. 133).
Для века сего не довольно действовать справедливо, надобно иметь осторожность, чтобы буквой закона и формой не вооружились против правды.
(8, с. 347).
Сей истинный Проповедник, Который пришел в мир, чтоб засвидетельствовать истину, открыл на земле Свою небесную философию и чистейшее учение, каковых род человеческий ни когда ни от кого слышать не мог. Показал, в чем состоит истинное человеческое блаженство, и оное поставил в нищете духов ной, в слезах и смирении, в кротости и милости, в гонении и поношении, что совсем было противно мудрствованиям мира сего. Изъяснил понятие о добродетели и пороке и их подлинности повелел искать не в наружных делах, но в самых намерениях и мыслях внутренних; протолковал, какая противность между Богом и миром, между истиной и лжою, между добром и злом; опроверг богомерзкие суеверства и лицемерия; обличил человеческий род в жестокосердии и в безместнейших заблуждениях, уверил о несказанных будущей жизни благих и объявил, что Он есть посланный для избавления мира Спаситель.
(1, с. 128).
Трудно идти в гору, – под гору бывает легче; трудно бывает также слепому, пока он не прозрит; а когда прозрит, радуется и веселится, что увидел свет. Так и молитве, хотя и плохо и с трудом будем учиться, но со временем выучимся, если не ослабеем; зависеть это будет от нашего самопонуждения. Божия же помощь всегда готова к нам прийти.
(7, с. 35).
Болезни сами по себе нельзя назвать добром; но и чрез них приводит Бог человека в признание слабости своей, усмиряет его гордые мысли, разрушает дерзкие замыслы, возбуждает в нем размышление о будущей безболезненной жизни, и уверяет о бессмертии души, которая в середине самих болезней некое от сокровенной благой надежды чувствует утешение.
(1, с. 264).
Если даются слезы, надобно благодарить благоутробного Бога и пользоваться ими для очищения души. Но как ничего не должно быть чрезмерно, то и слезам иногда надобно поставлять предел чрез обращение ума к другому занятию.
(8, с. 331).
Мир никогда не может видеть великолепнейшего и милосерднейшего Божия действия, как есть сие Сына Божия на землю посольство.
(1, с. 128).
Старайтесь намерение и сердце ближнего понимать в хорошую, а не в худую сторону; тогда вы будете безопаснее от вредной погрешности, а он удобнее сделается лучшим.
(8, с. 334).
Если бы всегда была отрада на душе, то мы бы забылись; а когда у нас ее нет, тогда начнем ее искать.
(7, с. 41).
Возненавидим прежде злую волю собственную, и потом уже молиться будем о благой в нас воле Божией.
(6, с. 26).
Только трудом, прилежным трудом приобретается Царство Небесное и приумножаются таланты благодати божественной в душе труженика-человека, ибо и Господь исчисляет все труды человеческие, чтобы за них воздать Свою небесную награду.
(2, с. 69).
Как огню свойственно греть и свету светить, так и Богу свойственно воздавать каждому по делам его.
(5, с. 8, т. 1).
Не худо поставить щит против нападающего, но не надобно выставлять себя для стрел.
(8, с. 331).
Многие плоть свою постом иссушили, а страсти ни одной не победили; ибо без смирения трудно спастись.
(7, с. 44).
Я не смел бы сказать ближнему: хочу, чтобы ты любил меня; но, думаю, не сказал бы: не хочу, чтобы ты любил меня. Тут есть что-то отражающее и отчуждающее, и это может тяжко ударить в сердце ближнего.
(8, с. 331).
Сами праведники трепещут, страшась правосудия Божия, которого они ничем не оскорбили. Как же не цепенеть грешникам, которые хладнокровно, без всякого рассуждения, оскорбляли величие Божие тысячами неслыханных беззаконий, которых вся жизнь была одним беспрерывным грехом?
(2, с. 189).
Дом Божий есть присутствие Божие. Кто живо и деятельно начинает ощущать сие святое и освящающее присутствие и молитвенно к нему обращаться, тот входит в дом Божий. Кто пребывает в сем ощущении постоянно и неуклонно или, по древнему слову Писания, ходит пред Богом (Быт. 17: 1), тот живет в доме Божием.
(6, с. 200).
Когда вы идете на дело, сначала помолитесь ко Господу Богу усерднее, чтобы Он Сам управлял вашим делом во славу Свою, и смирите себя, сознавая свое бессилие и неможение, ибо без помощи Божией мы и рта разинуть не можем.
(7, с. 49).
Обретаешь ли ты в сердце твоем дар благодати Божией, – прощение грехов, мир совести, радость спасения – благодари Бога твердою и непрестанно возобновляемою решимостью убегать от грехов глубоким внутренним вниманием к сохранению мира совести, скромным, но неленостным споспешествованием спасению ближних.
(8, с. 252).
В том, что с нами случается скорбного, большей частью сами бываем виновны, почему и страждем от нашего внутреннего нестроения. При таком неустроении, если человек не приложит старания о себе и не обратит внимания на свое сердце, то не может быть никогда мирен и спокоен.
(7, с. 50).
Поистине благо человеку, когда Господь Иисус Христос есть его сердце и его жизнь, – и не только ему, но чрез него и приближающимся к нему. Ибо всякая сила в средоточии; такая распространяется и в окружности, и действует в ней. И обратно, лишающий себя сего дара своим нерадением лишает чего-нибудь, может быть, и других. Господу помолимся, да будет сердцем живущих Ему и животом умерших себе и миру – смертью же для тех, в коих живет еще ветхий человек, дабы, по крайней мере, не распространять жизни ложной, когда надлежало бы жить истиной и ее распространять.
(8, с. 327).
Если ты не любишь ходить в храм Божий, то это значит, что душа твоя больна.
(2, с. 186).
Я – образ Божий: соответственно сему мы должны и мудрствовать, чтобы приобрести первообразную доброту.
(5, с. 1, т. 1).
Не неправедно и не бесполезно будет меру терпения наполнить водою кротости и возлить на огнь ревности, чтобы он горел тихо и разгорался без нужды до пожара, могущего, сверх опасения, повредить мирные скинии любви, снисхождения и смирения.
(8, с. 332).
Господь награждает милостивых и в сей жизни и еще здесь являет им Свое особое покровительство.
(2, с. 214).
Мы созданы на земле, чтобы быть радетелями бессмертной красоты и участниками тайных Божиих бесед. Познаем же, душа, высоту своей славы и не уподобим бессмысленно себя бессловесным животным.
(5, с. 1–2, т. 1).
Входить в спор всегда нежелательно, и особенно когда неправый может наговорить более правого, не боясь быть остановлен, и надеясь, в случае нужды, бранью и насмешкою убить соперника, которого не может ранить доказательством.
(8, с. 332).
Молитву обрати в привычку, в главное занятие. Как за нужное считаешь каждый день да еще по нескольку раз насыщать свое тело пищею, так каждый день и тоже по нескольку раз с любовью, усердием, со всем вниманием приступай к молитве, питай душу твою молитвой.
(2, с. 204).
Подвиг твой – не о временной жизни или смерти, но о том, дабы или с почетом получить место на небе, или быть заключенною в темном тартаре и в нескончаемых мучениях.
(5, с. 8, т. 1).
Печаль есть болезнь души. Как телесная болезнь препятствует телу свободно действовать своими членами, так печаль связывает деятельность душевных сил.
(2, с. 224).
Родительницу ее (зависти) порождает страшная гордость, а матерь этой – преступление святых заповедей, да безумие, которое служит причиною всякого вообще зла и погибели несчастных народов.
(5, с. 10, т. 1).
Молитва друг о друге есть лучшее из общений. Несовершенства же молитвы должно по возможности исправлять, но не должно унывать от них. Надобно различать дело молитвы от услаждения в ней. Дело делает человек, и должен делать постоянно и неослабно по правилу и порядку, а утешение дарует Бог по благодати, когда то нужно для привлечения или подкрепления человека, и когда человек оное принять может. Подобным образом и чувство собственной немощи не на то употреблять должно, чтобы тяготиться и упадать духом, но чтобы оставлять надежду на себя и чрез молитву о помощи переходить к надежде на Бога.
(8, с. 330).
Праздник – Божий день – Богу его отдай.
(2, с. 376).
Истинно доброе намерение нередко попущением Божиим подвергается искушениям от противных сил, дабы человек опытно познавал покровительство Божие и немощь противных сил и утверждался в вере и уповании на Бога.
(3, с. 76).
Не бесполезно в болезни испытать чувство отрешения от мира, чтобы и после болезни придерживаться сего чувства. Неудивительно, если чувство сие не так легко приходит после болезни, как во время болезни; в болезни Бог дарует оное на потребу немощному, а в здравии требует, чтобы он подвизался обрести оное.
(8, с. 338).
Не будем выдумывать извинения в грехах, представляя немощь телесную, пришествие друзей, разные праздники и приглашения сродников и соседей: все это пустые и бесполезные оправдания, и ни одно из них не может избавить нас от руки нелицеприятного Судии.
(5, с. 78, т. 1).
Добром всего скорее можно усмирить злого человека: доброе дело, которое мы делаем ему, как огонь, жжет его, жжет дотоле, доколе он не перестает делать зла. И потому, когда вас кто обидит или оскорбит, то старайтесь поскорее сделать ему какое-нибудь добро, и он перестанет на вас злиться; мало того, будет вашим другом.
(2, с. 91).
В том то и состоит наша тягчайшая и главнейшая греховность и причина нашего осуждения, что мы не сознаем того, что сильно огорчаем страшного Судию всяким преслушанием и преступлением спасительных Его заповедей. Такое наше устроение составляет признак окончательного нечувствия и безумия, если тотчас не отвергнем от себя это нечувствие.
(5, с. 79, т. 1).
Мне кажется, врагов бывает мало, а более недоброжелательствующих по ошибочному пониманию людей и дел их.
(8, с. 332).
Жизнь на земле есть училище любви. Тому невозможно быть в раю, кто здесь не приучится любить всех.
(2, с. 97).
От Бога попускаются на нас промыслительно наказания, если мы согрешаем, для исправления нашего, а не появлением звезд, и… эти наказания постигают нас в то время, когда мы впадаем в преступления, – постигают по воле Божией.
(5, с. 244, т. 2).
Когда рождаемся, сие есть благодеяние единого Бога. Ибо прежде бытия своего ничего у Бога заслужить не могли.
(1, с. 164).
Первая степень необидчивости и, следовательно, прощения есть молчание.
(2, с. 99).
На порицание лучше отвечать кротостью, нежели порицанием. Чистою водою надобно смывать грязь. Грязью грязи не смоешь.
(8, с. 332).
Враг наш диавол, зная достоверно, что спасение наше зависит от истинной веры и надежды на Бога, постоянно всяким способом ухищряется отвлечь нас от этой веры и надежды, предлагая всем нам обманчивые предсказания последователей лживого звездочетского учения, которых большею частью он поощряет и научает этому делу, стараясь обмануть нас.
(5, с. 262, т. 2).
Чтение церковное и пение учреждены не для того, чтобы только ударять уши и услаждать слух, но чтоб просветить мысль и возбудить, подъять к высоте сердце.
(1, с. 173).
Простим – и прощены будем, простим еще – и еще прощены будем и так без конца. Прощающий сам будет ходить под всепрощением Божиим, в объятиях Божия милосердия и любви.
(2, с. 99).
В отношении к людям разных исповеданий надобно со всею свободой и силою открывать убеждение в достоинстве православного исповедания; но в обличении заблуждений и заблуждающих терпимость, спокойствие, кротость, снисхождение, осторожность так же нужны, как и ревность.
(8, с. 333).
Как при телесных недугах и болезнях люди ожидают утешения и помощи единственно от прихода к ним и посещения врачей, которых мы прилежно ищем и которых щедро награждаем, желая при посредстве их получить здравие, так и при душевных скорбях и злоключениях одно да будет у нас твердое прибежище, одно спасение и заступление, это – Сам Вышний, Сам праведный и страшный Судия, непостижимыми судьбами Которого попускаются на нас всякие скорби и тяжелые обстоятельства, по причине множества беззаконий наших, когда мы живем неправедно и беззаконно, ненавидя друг друга, когда друг друга обижаем, друг на друга клевещем и лжем.
(5, с. 264, т. 2).
Любите своих врагов! Кого не располагают к этой любви ни пример Господа, ни Его обетования, ни Его угрозы, тот напрасно носит имя христианина. Христос признает Своими учениками только любящих друг друга.
(2, с. 93).
Тот воистину верный и истинный друг, кто от всей души радуется о добрых делах и преуспеянии друга своего, как бы о своих собственных, и скорбит опять, когда увидит, что он или заблуждается относительно спасительных апостольских догматов благочестия и отеческих преданий, или впал в какие-нибудь житейские беды, и, соболезнуя другу своему, старается всяким способом помочь ему и привести в прежнее благое устроение.
(5, с. 270, т. 20).
Правду говорить дело хорошее, когда нас призывает к тому обязанность или любовь к ближнему, но сие делать надобно, сколь возможно, без осуждения ближнего и без тщеславия и превозношения себя, как будто лучше другого знающего правду.
Но притом надобно знать людей и дела, чтобы вместо правды не сказать укоризны и вместо мира и пользы не произвести вражды и вреда.
(8, с. 333).
Когда кто и нас оскорбит или обидит, мы не должны гневаться, не должны мстить оскорблением за оскорбление, а должны прибегнуть к Господу с молитвой, открыть Ему свою скорбную душу и возвестить печаль свою. Душа наша тогда успокоится, волнение сердца утихнет и обида пройдет со слезами, как солнечный жар проходит с явлением дождя.
(2, с. 90).
Как с потерею здоровья заступает вместо его болезнь, так и по утрате душою родительницы добродетелей – святой веры, вселяется в сердце враг и ослепляет душевные очи.
(5, с. 298, т. 2).
Чтобы избавиться от пагубной страсти пьянства, должно осознать свой грех, очистить себя таинством покаяния, соединиться с Господом во святом причащении и усердно просить у Него исцеления, чаще посещать храм и дома, по возможности, более молиться Богу, щедро подавать нищим милостыню, хранить себя от осуждения, пресыщения и вообще всего греховного, содержать в памяти смертный час, Страшный Суд Божий и вечную муку, уготованную грешникам.
(2, с. 254).
Душа, молящаяся усердно, не входит ли в общение с тем, за кого молится? В сем общении не простирается ли иногда ток силы к душе, ищущей помощи?
(8, с. 329).
Первым грехом по справедливости может признаваться именно гордость, которою и первозданного возмог прельстить богомерзкий диавол, вложив ему желание соделаться подобным Богу:
(5, с. 332, т. 2).
В наше время мы много хвалимся и не довольно каемся. А время советует меньше хвалиться и больше каяться.
(8, с. 345).
Слезы сердечного покаяния – это основа нашей праведности, ими восполняются недостатки правых дел в нашей жизни, истребляются в душе нашей порочные страсти и греховные навыки, чрез них приближаемся мы ко Господу.
(4, с. 89).
Когда входишь в божественный сей храм – ты, рачитель непогрешительного благоверия, то думай, что входишь в самые пречистые дворы Вышнего, где возглашается непрестанно ангельская песнь. Смотри же, как входишь! Если душа твоя вполне чиста от лжи, зависти, помысла злопомнения и беззаконных похотей и ты украшаешься смиренными одеждами, приличествующими христианам, всею душою гнушаясь всякого одеяния нечестивых, то ты освятился божественным страхом и любовью. И если так стараешься входить, то ты блажен и в жизни сей, и когда перейдешь в будущую жизнь. Если же не так, то ты напрасно входишь: каким ты пришел, таким и выходишь, ничего отнюдь не приобретя, как и больной, который не слушается советов опытного врача, никогда не исцелится и не будет здоров.
(5, с. 191, т. 3).
Не быть врагом веры, не делать вопиющих несправедливостей, оказывать иногда благодеяния, убегать вредных излишеств, – кратко, исполнять только необходимые и наружные обязанности человека и члена общества – значит только повапливать свой гроб (Мф. 23: 27), который между тем остается внутрьуду полн костей мертвых.
(6, с. 7).
Страсть к развлечениям – истинная болезнь. Отнимая дорогие часы у занятий должных, она порождает расслабление в душе и отвращает ее от труда.
(2, с. 68).
Неужели Бога оскорблять можно и молитвою? – Можно, если устная молитва не сопутствуется сердечною, а сердечная не сопровождается творительною молитвою. Что Мя зовете, Господи, Господи, и не творите, яже глаголю?
(6, с. 21).
Жизнь наша устроена премудрым Богом, чтобы не столь была жизнью, но подвигом.
(1, с. 178).
От нас зависит нейти на встречу искушениям: молитвою отвращать должно те, которые против воли нашей с нами сретаются.
(6, с. 29).
Сердце человеческое не может быть праздным, душа наша не может быть без дела. Если не занят ум святыми мыслями, он занимается пустыми и вредными. Если не занято сердце ощущениями чистыми, небесными, оно дышит чувствованиями нечистыми, мутными, земными. Если не стремится воля к небу, к выполнению святой воли Божией, она идет путем греха к аду.
(2, с. 68).
Если мы имеем усердие ко храму Божию или к молитве, то никакие дела нам не воспрепятствуют.
(7, с. 36).
Любовь Отца – распинающая.
Любовь Сына – распинаемая.
Любовь Духа – торжествующая силою крестною.
(6, с. 90).
Скажу тебе, брате мой, не желай получить или достигнуть каких-либо духовных дарований; самое это желание неправильно и пагубно. Но старайся хранить себя, как можно более в глубоком смиренномудрии, а остальное все предай воле Божией. Ибо мы не знаем, полезно ли нам получать какие-либо дарования. И еще скажу тебе: малоразумное дитя просит у отца своего ножик, но отец не дает ножа, зная, что дитя, по неразумию своему, может им себя обрезать.
(7, с. 48).
Учиться приносить в жертву Богу все, что нас как-нибудь занимает между человеками, – вот это дело!
(8, с. 343).
Самое первое, о чем мы должны молиться, это –
(4, с. 85).
Думать, что кого-нибудь не любим, несогласно со спокойствием души. Потому не надобно сего думать. А надобно молиться за ближнего с мыслью о своей обязанности и о воле Божией.
(8, с. 344).
Надобно непрестанно памятовать «последняя своя»: смерть, Суд, Воскресение, будущую жизнь.
(4, с. 100).
Беснованием сама справедливость велит почитать все действия человеческие, которые происходят от мысли помраченной и развратного сердца, – от совести, не чувствующей страха Божия.
(1, с. 154).
Берегитесь праздности. Она так противна воле Божией о нас, так вредна нашей душе, она грозит страшной участью в вечности. Дорожите временем, дорожите каждой минутой: время – дорогой дар Божий.
(2, с. 71).
Наши молитвы бесплодны или потому, что это не суть прошения прилежные и неотступные, которые бы исходили из глубины души, и в которых бы вся душа изливалась, но только желания слабые, которые мы изрекаем без возбуждения духа, и думаем, что они сами собою должны исполниться; или потому, что прошения наши нечисты и злы, что мы просим вредного, а не полезного для души нашей, или просим не во славу Божию, но для удовлетворения наших хотений плотских и самолюбивых.
(6, с. 106).
Когда мы предстанет на суд Божий, совесть обличит нас в том, что все время провели в лености и нерадении, мало помнили о Боге и редко к Нему обращались, считая молитву и беседу с Ним скучными и невыносимыми.
(7, с. 36).
Расстроенная грехом душа наша далеко более расположена к деятельности недоброй, чем к делам богоугодным, и потому, оставаясь в праздности, она скоро завлекается на путь греха.
(2, с. 68).
Человеческое сердце как зеркало или чистое стекло; если оно чисто от страстей и пороков, то эту чистоту только и видит во всяком человеке и никого не осуждает и не порицает.
(7, с. 49).
Отнюдь не должно выходить из храма прежде окончания божественной службы.
(4, с. 91).
Чрез честные упражнения и труды мы благодетельствующему Богу содействуем.
(1, с. 164).
Когда возникает помысл недоверия, непременно дается неприятное значение иному, что делается просто и случайно.
(8, с. 349).
Творите дела благочестия охотной душой, трудитесь, подвизайтесь, не забывая, что тернистый путь – путь к небу а легкий путь – путь к аду.
(2, с. 71).
Враг наш диавол, кругом нас окрадывающий и обманывающий, чрез нерадение и беспечность о нашем добром делании хочет отнять у нас время.
(7, с. 36).
Молись, христианин, молитвою крепкою, от всея силы души твоей, молитвою прилежною и неотступною, молитвою благою и чистою, а если сего не обретаешь в себе, молись о самой молитве, и ты молитвою сперва приобретешь молитву истинную и действительную, потом сия все победит с тобою, и все тебе приобрящет, возведет тебя на Фавор, или в тебе откроет Фавор; низведет небо в душу твою, и душу твою вознесет на небо.
(6, с. 107).
Бог для того и попускает нам скорби, чтобы при них мы скорее к Нему обращались, чтобы скорее о Нем вспоминали.
(2, с. 76).
Каковы бы ни были твои душевные недуги: чем совершен нее уверуешь, тем совершен нее получишь от них исцеление силою Христовою, которая и слепотствующее око ума твоего просветит познанием истины, и расслабленные силы духа твоего укрепит для добродетели, и от духов искусителей тебя избавит, и от мертвых дел воскресит в жизнь духовную и святую.
(8, с. 235).
Помощь Божия ждет нас и всегда готова для нас; только с нашей стороны нужно понуждение. Без понуждения ничего не будет.
(7, с. 48).
Пост и молитва составляют самую безопасную ограду от нападений вражеских.
(4, с. 82).
Чужие ошибки не оправдывают наших, и за то, что нам указывают наши ошибки, не должно скучать своим местом и желать другого, в котором встретиться могут свои неприятности, может быть, тем более уязвляющие, если мы, перекидывая себя с места на место по произволу, сами на них наткнемся.
(8, с. 348).
Когда себя преодолеешь, обиду простишь врагу своему да еще помолишься за обидевшего, как на душе сделается легко. Точно камень самый тяжелый свалился с нее!
(2, с. 103).
Не тот исправно постится, кто воздерживается только от пищи, но то почитается полным постом, когда при этом удаляется и от всякого дела злого, и не только дела, а всякого слова праздного и мысли неподобной, словом – всего Богу противного.
(4, с. 85).
Смерть есть известна, но ничего нет неизвестнее смертного часа.
(1, с. 144).
Попечения без конца, пышность без меры, расточение без цели, ежедневные перемены уборов потому только [бывают –
(6, с. 112).
Если сердце у кого нечисто и осквернено страстями и пороками, тот эту нечистоту видит почти во всяком человеке, за всеми замечает и подозревает дурное.
(7, с. 49).
Супружество и звание родителей не суть такие предметы, которые бы можно ненаказанно предавать в жертву страстям и в игралище легкомыслию, и… желаю щие иметь достойных детей благоразумно поступят, если предварительно самих себя сделают достойными родителями.
(8, с. 241).
Христиане! Как наследники и будущие возобновители рая, не обленяйтесь исторгать из сердец ваших и малое былие нечистых страстей, дабы не умножились плевелы, и не возросло терние, и не было подавлено семя Божественное.
(6, с. 113).
Не иметь нам скорбей в этой жизни теперь уже невозможно, ибо мы родимся во грехах и живем грешниками.
(2, с. 75).
Премудрый и снисходительный Бог соблаговолил, так сказать, Свою честь разделить с нами. Определил подвиг, чтобы мы сражались с миром, плотью и диаволом, и, победив их с помощью Его, получили бы награду и увенчание, якобы уже не по единой только милости Его, но и за свои заслуги и мужественные подвиги.
(1, с. 181).
К Царствию Божию для всех один путь – путь скорбный.
(2, с. 75).
Надобно внимать себе, то есть бодрствовать, наблюдать за собою, за своими чувствами, желаниями и поступками.
(4, с. 100).
Мир есть то горнило, в котором огнь искушений, постепенно разрушая плоть, очищает сокровище духовное и возвышает цену его пред очами неба.
(6, с. 136).
Пост бывает разумен, когда человек при сем смиряет своего внутреннего человека и очищает сердце свое от страстей.
(7, с. 46).
Не любим, – сказано, – словом или языком, но делом и истиною. Итак, любовь не теряет от молчания. Истина не перестает, когда перестает слово.
(8, с. 334).
Матери-христианки! Чаще проливайте молитвенные слезы перед Господом и Его Пречистой Матерью за своих детей во всех обстоятельствах их жизни, но, ради Бога, не кляните их, как бы вам ни было тяжело.
(2, с. 75).
Если небесный Царь требует свободного и сердечного Себе служения, если Он созидает царство чад и братий, то удивительно ли, что не покупает нашего повиновения видимыми выгодами, что не порабощает нас опасением близких уронов, а уносит от взоров наших Свою награду, и даже выставляет иногда пред нами некоторые неприятности, чтобы дать нам непринужденнее и бескорыстнее избрать его Владыкою нашего сердца?
(6, с. 136).
Постоянно [надлежит –
(4, с. 101).
Истинное и живое видение собственно не есть удел настоящей жизни нашей, самое блаженство ее состоит в веровании:
(6, с. 185).
Звезда, как Божие творение, хороша, и свойства ненависти к истине в нее Создатель не вложил, ибо Он благ и Творец всего благого, а не злого.
(5, с. 249—250, т. 2).
Без борьбы и принуждения никому ничего не достается, а тем более душевное спасение.
(4, с. 111).
Бог есть Господь наш по праву сотворения, Господь по праву Своего в нас образа, Господь по праву искупления, Господь по праву непрестанного хранения и промышления благодатного.
(6, с. 206).
Все в церкви есть духовное. Хотя в ней совершается много действий наружных и видимых, но их главное намерение не есть то, чтоб одни чувства телесные ими или трогать или услаждать, и одной наружностью все кончить; но их намерение и напряжение единственно есть то, чтоб наши душевные чувства возбудить и, подняв от низкости телесной и земной, возвысить их к высоте духовной, приблизить их к Богу и соединить с Ним, яко с Богом Духом и с Богом духов.
(1, с. 173).
В человеке непорочном образ Божий был источником блаженства, – в человеке падшем он есть надежда блаженства.
(6, с. 207).
Человек создан самовластным и с свободным произволением, по образу Божию, и если он произвольно обратит мысль свою к Богу, то никто не может легко отвлечь его от избранного им предмета, пока опять добровольно не ослабеет, и сам на себя не навлечет осуждения в неведении добра.
(5, с. 250, т. 2).
Вера есть златая стамна, которая вмещает в нас вселяющееся Божество, есть орлия крылья, которыми душа парит за восходящим Господом. Возносится ли с Возносящимся, удостаивается ли приять Нисходящего, но все с Богом.
(6, с. 271).
Если жизнь сия есть путь, ведущий к вечности, то не ко времени, но к вечности все обращать должно.
(1, с. 179).
Где мне, скажешь, искать Господа? как приближаться и прикасаться к Нему? Ищи Его мыслию – на небесах, любо вью – в сердце, благоговением – в храме, везде ищи Его – делами, для Него предприемлемыми и совершаемыми. Приближайся к Нему, как оный верующий народ, желанием послушать Его, и желанием исцелиться, то есть по учением в слове Его, и молитвою к Нему. Прикасайся к Нему в священных знамениях и таинствах, которыми Он, как ризою, облекает в Церкви Свою Божественную и спасительную силу, наипаче же прикасайся Ему в таинстве Тела и Крови Его.
(8, с. 235).
Зло злом остановить и пресечь невозможно; оно может быть остановлено и пресечено только добром.
(2, с. 91).
Как можно чаще должно прибегать к Таинству Покаяния, исповедоваться пред отцом духовным, просить у него и слушаться его советов и достойно причащаться Святых Таин.
(4, с. 100).
Звездочетские обманы хитро украшены, при содействии бесовском, разными словами на погибель душ. Постараемся же всеми силами отступить от них ради щедрот Христовых и, возложив упование на Бога, от Него единого будем всегда надеяться получения благ и в этой жизни и в будущей, усердно исполняя спасительные Его заповеди.
(5, с. 260, т. 2).
С оком подозрительным можно дойти до человеконенавидения; кто хочет иметь любовь к ближнему, тот должен иметь око простое.
(8, с. 333).
Простые слезы, проливаемые в оскорблениях, и те облегчают душу и уменьшают скорбь ее. Но слезы молитвенные гораздо благотворнее, они совершенно утешат нас и изгонят мысль об оскорблении. – Спросите вы: «Но о чем тогда молиться?» Конечно не о том, чтобы Господь наказал врагов, обидчиков, а о том, чтобы Господь простил им грехи их.
(2, с. 90).
Христиане! Доколе мы живем в мире с беспечностью граждан и наслаждаемся им с самовластием обладателей, дотоле Христос не может вообразиться в нас.
(6, с. 17).
Самые церковные облачения не для того устроены, чтоб ими украшать тело, но чтоб служили напоминанием, дабы мы облекали душу в ризу правды и в одежду спасения. И представляли бы ее Жениху Христу не нагую, но яко царицу, в ризах златых одеянну и преиспещренну.
(1, с. 173).
Христовы заповеди суть «иго»; потому что скотские похоти надлежит обуздать, зверские страсти укротить, и даже заклать чувственное удовольствие и принести в жертву закону духовному: но иго Христовых заповедей есть «иго благое», потому что находящийся под сим игом ведется от состояния более или менее скотоподобного в состояние истин но человеческое, Ангелоподобное, даже Богоподобное; – есть «бремя легкое», потому что Господь, возлагающий оное, в то же время благодатно подает соразмерную силу нести оное.
(8, с. 245).
Господь нас сотворил и добрыми, и благими, но большей частью чрез людей научаемся всякому злу и неправде.
(7, с. 41).
Христиане! Когда Сам Иисус Христос, Который есть Вечное Слово и Вечная Истина, нашел нужным сказать, что «иго» Его «благо, и бремя» Его «легко есть», то сие, во-первых, удостоверяет нас, что учение жизни христианской, к исполнению которого мы призываемся, во истину есть благотворно и удобно к исполнению; во-вторых, сие показывает, что действительно нужно приступающих работать Господеви удостоверять в удобоисполнимости учения христианского.
(8, с. 242).
По-мирскому жить, как по течению воды плыть, но духовно жить, нужно противиться миру, уклоняться от суетного ласкания, презирая всякое плотское успокоение, умерщвлять духом всякие страсти и любить нищету духовную со всяким смирением ради Господа, как научает нас святое Евангелие.
(4, с. 76).
Иго Христово благо, и бремя легко: потому что чем охотнее человек несет оное, тем более сам становится благим; а чем более сам становится благим, тем легче для него становится исполнять благие заповеди, так что наконец он творит волю Господню с большею легкостью и удовольствием, нежели собственную, и таким образом иго на раменах его совсем исчезает или превращается в крылья, которые непрестанно несут его на небо.
(8, с. 245).
Как в мирской жизни бывает, что богатый господин доверяет свое богатство верному и надежному приказчику, зная, что его богатство в руках этого человека будет сохранно, так и Господь ниспосылает особенные дары таким лицам, кои употребят их во спасение себе и ближним.
(7, с. 47).
Бытие и жизнь человека, в своем начале, есть свободное даяние Творца, – дар, которого никто не мог у Него вынудить, никто не имел права истребовать; следственно и продолжение бытия и жизни есть непрерывное продолжение того же даяния Божия. Жизнь временная есть ежеминутное благодеяние Божие. Бессмертие человека есть бессмертное, бесконечное благодеяние Божие.
(8, с. 247).
Частое Причащение без внутреннего духовного делания не вменяется в достоинство причащающемуся.
(7, с. 46).
Человек живет непрерывными благодеяниями Божиими: он весь составлен из даров и благодеяний Божиих; он погружен в благодеяниях Божиих, как в бездне.
(8, с. 247).
Душа троична в свойствах: ум, слово и воля самовластная. Итак, душа есть великое дело совета Божия, образ Божий, живое изображение Пресвятой Троицы.
(2, с. 54).
Приятен ли бывает господину раб, который, живя в дому его, бесчинствует, делает оскорбления господину своему и производит соблазн? Не спасемся и мы, если нравы свои не переменим и не будем жить благочестиво, по заповедям Господним и по преданию Св. Отец; напротив, понесем сугубое осуждение, живя небрежно и лениво.
(7, с. 47).
Все дело нашего спасения в смирении. Смирение есть истинное совершенство души; оно показывает, что человек снискал благодать Божию.
(2, с. 182).
Легкого ветра легкомысленных слов человеческих не превращайте в бурю… Иная клевета изгоняет, приводит в нищету, повергает в темницу, это тяжело. А то не легче ли, когда клевета проходит мимо ушей, как ветер? Вниди в клеть твою и не слушай шума ветра.
(8, с. 333).
Когда готовишься к молитве, когда стоишь на молитве, никогда не выпускай из своих мыслей Того, к Кому ты приступаешь, пред Кем стоишь. Только при этом представлении можно иметь тот благоговейный трепет, который нужен молящемуся, то глубокое сознание величия Божия и собственного ничтожества, которые должны наполнять его ум и сердце.
(2, с. 199).
Благоговение к святыне надлежит обретать постоянное, по возможности, а не на короткое время возбуждающееся. Если трепет пред святынею приходит и проходит, надобно, чтобы оставалось в душе смиренное и умиленное желание общения с Господом.
(8, с. 330).
Если не смиришь себя и не отсечешь своей воли, никогда себя не успокоишь: ищи сначала в себе царство небесное, тогда найдешь и в людях.
(7, с. 55).
Слово человеческое может быть изострено, как меч, и тогда оно будет ранить и убивать, и может быть умягчено, как елей, и тогда будет врачевать.
(8, с. 334).
Навыкнем молиться, возлюбим молитву – и тогда эта молитва непременно будет горячая, пламенная молитва.
(2, с. 204).
Если терпишь искушение и скорбь от ближних, упражняй себя в терпении и в прощении оскорбляющих. Так за динарий искушения можно купить сокровище добродетели.
(8, с. 339).
Тот особенно чтит Бога, кто ради праздника помогает ближнему в нужде, поучает другого чему-нибудь полезному и душеспасительному, своей родной семье в праздник подает пример усердной молитвы и дома и в храме, пример трезвой жизни, бывает тих ко всем и снисходителен.
(2, с. 251).
Трудно спастись без смирения. Хотя бы мы познали всю мудрость века сего, но если у нас не будет смирения, то толку никакого не будет, и душа наша будет пуста, если только на одном познании будем основываться.
(7, с. 57).
То правда, что некоторых Бог посредством бедности ведет ко спасению, но сие Он Сам делает, а вам сего делать не поручил, а вам сказал Сын Божий:
(8, с. 340).
Пост есть ангельская жизнь, содержащий его Ангелам уподобляется.
(4, с. 84).
Не должно бояться делать ближнему добро в уповании на Бога, а не на себя. Господь не лишит Своего охранения и защиты делающего сие.
(8, с. 342)
Иногда одно только воздыхание, от души и чистого сердца вознесенное, приятнее Господу продолжительного чтения молитв, где только язык один говорит, а сердце холодно и немо.
(4, с. 86).
Только на истине и правде можно основать спокойствие себе и другим.
(8, с. 342).
Кто может быть признан наиболее чуждым и враждебным Богу и нам, как не те, которые утверждают и учат, что от влияния планет, зодиака и колеса счастья зависят и происходят все наши и помыслы, и дела, и желания, и обстоятельства? Они не только лишают нас дара самовластия, коим мы были почтены Создателем нашим, по которому признаемся быть созданными по образу и по подобию Божию, но еще оказываются весьма безбожно и по-бесовски хулящими Самого Того, Который есть высочайшая правда и благость, признавая Его несправедливым и Творцом злых творений.
(5, с. 232—233, т. 2).
Вид страдания добрых производит особую печаль: не жестокую, но глубокую.
(8, с. 342).
Бог воистину благ, податель и виновник всякого блага; зла же Он нисколько не виновен и не служит причиною, как и божественный Иаков, брат Божий, тайно учит, говоря:
(5, с. 233, т. 2).
Кто больше служит другим со смирением, с самоотвержением, с детской простотой, тот и выше других.
(4, с. 74).
Обида других и всегда тяжкий грех, но в праздник особенно.
(2, с. 251).
Как две души не могут одушевлять единого тела, так две любви – любовь к Богу и любовь к миру – не могут одушевлять единой души:
(6, с. 87).
По Божию мановению и устроению, а не каким-нибудь колесом и баснословным счастьем, возводятся некоторые на высоту царскую, также и лишаются ее, если окажутся правящими царством нехорошо и не согласно с волею Божиею, как написано Духом Святым: Господь поставляет царя и отставляет.
(5, с. 230, т. 2).
Всякий праздник особенно святится нами тогда, когда мы в продолжение его делаем какое-либо добро или благодеяние другому.
(2, с. 251).
Имейте терпение и поминайте слова, что достовернее суть язвы друга, нежели вольные лобзания врага.
(8, с. 350).
Господь и Бог наш хочет, чтобы все спаслись; мы так себе не желаем спастись, как Он нам этого желает.
(7, с. 53).
Надлежало бы более трудности находить в том, чтобы судить людей, нежели в том, чтобы смотреть на них просто, как смотрят на колеблемые ветром дерева или на текущую реку; но, видно, и в том есть трудность, чтобы не судить. Что же делать? Надобно учиться постепенно, сперва осуждать себя за осуждение ближних, потом удерживаться от осуждения словом, когда мысль на то подвигнется, далее удерживать самую мысль. Кто довольно знает и судит себя, тому недосужно судить других.
(8, с. 332).
Кто не любит своих врагов, тот на Страшном Суде подвергнется ужасной беде. Ибо кто сердечно не прощает своих врагов, тот тогда и сам не получит прощения.
(2, с. 92).
Радуйтесь о Господе и тогда, когда образ мира сего не обещает радости, или, что не лучше, прельщает людей веселием, подобным треску терния, горящего под котлом.
(8, с. 342).
Мы сами, будучи сотворены Создателем самовластными, имеем власть в своих делах.
(5, с. 232, т. 2).
Православная Церковь молится о соединении Церквей так, чтобы соединение Православных Церквей существующее было благодатью Божией сохранено, и чтобы благодатью Божией восстановлено было соединение с Православною Церковью и тех Церквей, которые отделило от нее какое-либо неправое учение.
(8, с. 355).
Благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа мы – христиане, и потому должны держаться преданий божественных учеников Его и прочих боговдохновенных отец наших и вселенских учителей, по ним мудрствовать, их изучать и любить.
(5, с. 235, т. 2).
Боюсь человека, который замечен немирным к начальнику. Хотя причина сего иногда может быть и в начальнике, но сыны мира и с немирным начальником умеют охранять свой мир в терпении.
(8, с. 350).
Не может быть Бог с теми и в том, кто одержим чувством злобы и ненависти. Действительно, Бог Своей благостью удаляется из такой души, она оставляется на произвол самой себе, она одинока.
(2, с. 92).
Будем, слушатели, с радостью сносить наказание, когда мы виновны; когда невинны, без нетерпеливости молиться о избавлении от бедствия.
(6, с. 30).
Ничто другое не может так отлучить от веры в Господа Иисуса, ничто так не может умножать зло и умалять добродетель, как то, чтобы убедить людей, что при посредстве звезд усваиваются и добродетели и пороки. Что другое может быть угоднее бесу и удобнее для человеческой погибели? Таковые, если живут благополучно, то воздают благодарение счастью, а не Богу; если же опять наступит время неблагополучное, то обвиняют звезды, а себя – никогда. Без обвинения же себя нет возможности получить прощение грехов.
(5, с. 51, т. 1).
Бог хочет терпения и надежды, если подвергает душу лишению для ее испытания и очищения.
(8, с. 329).
Матери, не гнева Божия, но благословения и милостей Божиих испрашивайте детям своим, молитесь за них, как за добрых, так и за дурных.
(2, с. 80).
Чтобы сильно предстательствовать за человека, надобно его верно знать. Если не дано нам довольно глубокого взора, не будем спешить своей уверенностью и дадим время наблюдению по правилам.
(8, с. 350).
Не от звезд и зодиаков, но свыше, то есть от Самого Отца светов нисходит всякое даяние благо и всяк дар совершен на род человеческий, пока люди благочестно и благоразумно, с преподобием и правдою, служат Вышнему Владыке, исполняя святые Его заповеди и повеления. Когда же они преступают и попирают святые Его заповеди и повеления, то все вышесказанные блага отъемлются от них.
(5, с. 236, т. 2).
И в строгости остеречься надобно, да не преломится сокрушенная трость.
(8, с. 351).
Крест двоякий: внутренний и внешний. Внутренний крест есть… сражение плоти и духа, сражение, которое находим мы в самих себе; когда склонности чувств противятся разуму, когда видим лучшее и похваляем, а худшему следуем, когда и то и другое оставить не хотим, а и то и другое вместе получить не можем. Крест тем тягостнее, что он пронзает сердце наше и отъемлет покой нашей совести. Другой крест есть внешний, которым нас с стороны обременяют: ибо отрекшись себя и следуя добродетели, надобно на себя поднять целый полк страстью порабощенных людей. Никто… не любит противное себе.
(1, с. 140).
Любовь к Богу все обращает в средства к нашему спасению и блаженству; без нее все средства не достигают сей цели. Не будет светить светильник без елея: и молитва не озарит духа без любви. Не взыдет без огня курение кадила: и молитва без любви не взыдет к Богу.
(9, c. 112).
Звезды же все – к твоим услугам, ибо и созданы были ради тебя, чтобы служить тебе, а не владеть тобою. Познавай данное тебе самовластье. Не подчинен ты никакой твари, а только одному Создателю твоему.
(5, с. 55, т. 1).
Грех есть зло бесконечное; он не только будет вечно мучителен для нераскаянных грешников во аде, но и покаявшимся, и удостоившимся прощения, и сподобившимся веселия в Царствии Божием вместе с праведными будет памятен.
(2, с. 293).
Каковы бы ни были обстоятельства, унывать не надобно; от уныния делам не лучше, а нам самим хуже.
(8, с. 342).
Если с богатыми будешь знаться, то и Бога забудешь.
(7, с. 57).
Господь не говорит: уходите, когда вам трудно; нет, будьте там, где поставлены, делайте порученное вам до последней возможности; только тогда, когда гонят, не сражайтесь, – а отходите.
(8, с. 353).
Хорошо покрывать немощи и грехи других, потому что тогда покроет Господь и наши недостатки.
(7, с. 58).
Делаемое в полном послушании закону, конечно, более благословенно, нежели по рассуждению частному, упреждающему закон.
(8, с. 352).
Как любовь есть исполнение всего закона, так и вера есть основание всех вообще добродетелей: от веры рождается страх, а от сего – исполнение заповедей, чрез которое ум наполняется божественною любовью.
(5, с. 96, т. 1).
Будем умереннее в наших желаниях и благоразумнее в выборе «потребного» для нас: одна благоразумная умеренность умеет просить хлеба у Хлеба животного (Ин. 6: 35).
(6, с. 27).
Три имеем мы побуждения к добру: естественную наклонность, святые силы и доброе произволение. Три также существуют побуждения к злу: страсти, бесы и злое произволение.
(5, с. 234, т. 2).
Сердца требует Господь. Молитву Церковь влагает в уста, чтобы она проникла в сердце.
(8, с. 355).
Когда будем бороться и познаем свою немощь и бессилие, что без Божией помощи мы сами ничего не можем сделать, тогда сочтем мы всякого человека лучшим себя и найдем благопотребного для себя руководителя.
(7, с. 55).
Клевет бояться не должно, а брать против них осторожность нужно. Клеветы и учат осторожности, а осторожность делает бессильными клеветы.
(8, с. 332).
Многоплодна добродетель милости, или милосердия.
Она ясно отражает в человеке свойство Божеской благости, расширяя любовь его на всех окружающих. Она угодна Богу и привлекает Его благоволение к милостивому.
(2, с. 225).
Много мы говорим о воле Божией, но едва ли не более помышляем о исполнении своей воли. Мы желаем видеть землю, по исполнению воли Божией, подобною небу, или самым небом; но начинаем ли мы сие великое превращение с самих себя?
(6, с. 26).
Став отрождены Духом Божиим, мы выходим в мир сей чисты и непорочны. Но тотчас сей чистый источник впадает в житейское море, исполненное солености и горести: трудно, чтобы при сем чистый оный источник не заразился разного рода соленостью и горестью житейского моря. Под соленостью и горестью я разумею различные пороки, со всех сторон готовые напасть на бедного человека.
(1, с. 133).
Не расточайте великих слов для мелочей. Берегите их для того, что истинно велико.
(8, с. 354).
Когда заповеди Божии исполняются нами самым делом, тогда всякая благодать сходить к нам с неба от Отца светов, как написано; когда же они нарушаются, то немедленно посылается наказание от заповедавшего Владыки, а не от зодиаков, и планет, ибо они бездушны и глухи и не имеют никакой силы над образом Божиим, то есть над нашим самовластием, коим мы почтены были сначала.
(5, с. 260, т. 2).
То истинно, что милосердие Божие бесконечно: потому-то и хочет оно, чтобы не ты один, но и все получили прощение; и, подавая его тебе, как бы просит его у тебя твоим братиям.
(6, с. 28).
Если звезды принудительно влекут человеческое естество к похвальным или непохвальным деяниям, то уже не имеет места вера, что Бог бдит над всем и всем управляет, и что будет испытание и достойное воздаяние по делам. Даже окажется, что Бог есть причина зол, тогда как Он – высочайшая Благость и Правда. Какой же истинный христианин, если он только нелицемерно содержит веру, дозволит себе допустить это?
(5, с. 262, т. 2).
Душа, основание жизни, есть дыхание Бога Творца. Тело, жилище и орудие души – дело рук Божиих. Ум, без которого не существовали бы для тебя ни истина, ни мудрость, сердце, без которого не было бы для тебя ни блага, ни блаженства, чувства, без которых вселенная, тебя окружающая, была бы для тебя закрыта и недоступна, – все сие не так же ли Божие дело, Божии дары тебе – ничтожеству? Точно, ты весь составлен из даров и благодеяний Божиих.
(8, с. 247).
Увидеть себя – это значит сознать себя великим грешником и счесть себя хуже всякого великого грешника, увидеть свои грехи паче песка морского и недостойным себя считать даже хождения по земле и прочее.
(7, с. 48).
Не забудем, христиане, миловать прежде, нежели будем просить помилования.
(6, с. 29).
Не круг слепого счастья и не звезды, но Сам преблагий и Единый праведнейший, всем царствующий, Своим всевидящим божественным предведением все, касающееся нас, премудро и праведно устрояет и правит так, как нам полезнее.
(5, с. 40, т. 1).
Не бегайте упорно людей, между ними есть люди Божии. Надобно стараться и добрые дела вести с осторожностью, чтобы впереди их не шло наше мудрование и наша воля.
(8, с. 332).
Жизнь сия не для того от Него [Бога
(1, с. 134).
Как можно чаще [следует –
(4, с. 100).
Лучше избыток доверия, нежели избыток подозрения. Ибо лишнее доверие – моя ошибка, а лишнее подозрение – обида ближнему.
(8, с. 349).
Если же, действительно, любишь Христа – Царя своего, вкусившего ради тебя смерть на кресте, то старайся всею силою вселить в свою душу Его божественную любовь. Достигнуть же сего иначе нельзя, как только, если возненавидишь вполне все свои пожелания. И опять, возненавидеть эти последние нет возможности, если не вселишь в сердце свое страх Божий; страх же Божий не возможешь приобрести, если не отгонишь от себя всякое сомнение и желание казаться мудрым, и не пойдешь, как незлобивый младенец, за Господом своим, повинуясь Его повеленьям.
(5, с. 96, т. 1).
Господь ведает, что творит; и несообразные с нашим мудрованием средства Его сообразны с намерениями Его премудрости. Утружденные делами плоти и мира найдут покой, если примут на себя новый труд духовный; обремененные игом диавола, связанные злыми привычками, отягченные в совести грехами, гонимые и удручаемые бичами страстей найдут облегчение и свободу, если подклонят выю под иго Христово: «иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть».
(8, с. 241).
Не за то мы будем осуждены, что не совершили великих подвигов внешних и добродетелей (это все хорошо, но при внутреннем делании, и когда совершается со смирением) или не творили чудес, а за то, что не плакали о себе.
(7, с. 45).
Заповеди Божии подобны венцу златотканному унизанному драгоценными камнями; постарайся весь его в целости поднести Царю своему, чтобы принять свыше благодать, а не гнев.
(5, с. 20, т. 1).
Не завидуй и зависть незлобием побеждай.
(2, с. 256).
Научитесь быть просты, не называть людей изысканными именами, которые выше их, и не заниматься ненужными убеждениями.
(8, с. 344).
Невоздержание и леность угашают дух молитвенный и отнимают память о Боге, о смерти и муках.
(4, с. 96).
Только спокойные и кроткие обличения вразумляют людей, жестокие более раздражают, нежели пользуют.
(8, с. 349).
Мы так себе не желаем спастись, как Господь нам желает спасения.
(7, с. 38).
Предпочитай лучше сама работать на других, чем властвовать другими. Ибо первым возвышаешься горе, а последним разделяешь себя на двое: если согласно установлениям Божиим будешь устраивать порученное тебе начальство, будешь блаженна; если же будешь преступать эти установления, то будешь осуждена с законопреступниками.
(5, с. 17, т. 1).
Праздность есть мать всем порокам, влекущая каждую нерадивую душу христианина к погублению и сокрытию талантов, данных нам от Бога для прославления Его святого имени и к пользе ближнего.
(2, с. 69).
Осуждением ближних много лишаем мы сами себя. Надобно сего беречься и заглаждать сие осуждением и укорением себя, и молиться, чтобы Бог милостив был к тем, которых мы осудили, а к нам вместе с ними.
(8, с. 334).
Всякий грех ужасен; но хвалиться тем, что составляет согрешение, – это служит доказательством окончательной глубокой испорченности.
(5, с. 25, т. 1).
Начальник должен быть выше оскорблений подчиненных и вступаться за правду, порядок, за спокойствие других, а не за себя.
(8, с. 351).
Если б человек всегда точно последовал закону своей совести, и оной ни в чем бы не преступил, то и не было б причины Спасителю сказать:
(1, с. 139).
Избегай уподобления безумному и богомерзкому фарисею, и не осуждай ближнего; усматривай же всегда бревно, находящееся в твоем глазе, то есть непомерное бремя своих пороков.
(5, с. 13, т. 1).
Христианин без молитвы и слова Божия, как воин без меча и ружья.
(2, с. 229).
Слова не мелочи, когда дело идет о догматах и о святых, и особенно в такое время, когда правильность и точность слова нужно охранять с разумением, от умножения в письменности невнимания к законам языка, логики и вкуса.
(8, с. 354).
Душа, надмеваясь владением имений, распаляется яростно, высокомудрствует о себе, омрачается умом, теряет умиление и ожесточается сердцем, которое делается жестоким, как камень. Ибо где желание приобретать имения, там всячески и непомерное любление золота, и сладострастие, и попечения, и ссоры, а всем этим подавляется, как тернием, всеваемое в сердца наши с неба спасительное слово касательно исполнения делом заповедей Спасителя, памяти вечных благ, будущего страшного суда и горьких мучений; где изобилуют помянутые страсти, там и лихоимство, и то, чтобы делать все ради человекоугодия, а этим производится бесчеловечие, и такие люди делаются свирепее зверей.
(5, с. 44, т. 1).
За осуждение ближнего и оставляет нас благодать Божия, и мы впадаем в те же грехи, которые осуждали в ближних своих.
(2, с. 299).
Чтоб быть истинным последователем начальника веры нашей, надобно совсем себя переменить, надобно выйти из самого себя.
(1, с. 137).
Радуйся, когда подвергаешься бесчестию; поношение терпи мужественно, воздавая всем своим досадителям молитвами.
(5, с. 29, т. 1).
Божие имя есть вещь священнейшая в мире. Им совершаются наши спасительные таинства, им печатлеется верность наших клятв и обещаний, его полагаем мы в основание начинаний наших. Было время, когда оно, исходя из уст рабов Божиих, владычественно потрясало природу и низлагало их врагов видимых и невидимых. Сия непостижимая сила есть собственно Божия, но ее действие в нас зависит от нашей веры и благочестия. Посему заповедано нам хранить имя Божие с благоговением и употреблять с бережливостью:
(6, с. 23).
Благочестивая мать своим высоким христианским примером благочестия для своих детей открывает двери в Царство Небесное и к вечной радости.
(2, с. 365).
Если любишь Христа, возненавидь вполне золото, потому что это одно другому противно, как жизнь и смерть, или свет и тьма.
(5, с. 21, т. 1).
Надлежит нести крест Христов для очищения в сем житейском море солености греховной, но для Бога, для правды, и единственно взирать на будущую вечную жизнь, не почитая сию жизнь жизнью, нам принадлежащею.
(1, с. 136).
Смирение и отвержение себя есть основание в нас храма Его [Бога –
(6, с. 18).
И самые злые люди много трудятся, страдают и сносят, не для иного чего, как только относят к сей же жизни, единственно для своих выгод и для приобретения излишней корысти, или суетной славы; а есть и такие, которые сие предприемлют, чтобы нанести другим вред и разорение, дабы чрез то достать себе некоторые мнимые выгоды, или чтобы удовольствовать свою страстную злобу. Таковые подвижники суть жалки, ибо всуе трудятся, да не только всуе, но и к большему несчастию своему.
(1, с. 135).
Любовь есть горлица, кокош, орел, дух, носившийся вверху воды; совоздыхает воздыхающим, как горлица; созывает птенцов малосмысленных, как кокош; возносится горе к Богу, как орел; благоустрояет в подобии Бога. Она обладает Богом, есть также обладательница и всех человеческих вещей; все ей принадлежит, о всяком счастии, как о собственном, веселится; о всяком бедствии, как о своем, печалится. Се первый плод веры! Ужели мните, что неверствующие кого-нибудь любят? Ни Бога, ни мира, ни людей, ни самих себя; любят, правда, мир, но так, что чрез сие себя ненавидят; любят себя, но с тем, чтобы погубить; любят других, но любящих.
(6, с. 273).
Милость, оказанная нищим, и любовь от чистого сердца ко Господу и ко всем людям, – вот все, чего требует от нас Христос Бог; без этого же все остальное не приносит пользы, – ни воздержание в пище, ни продолжительные молитвенные подвиги. Ибо ни жертвы, говорит, хощу, но милости.
(5, с. 19, т. 1).
Как же достаются добрые дети? – Не долго искать на сие закона, если видим добрых детей у родителей также добрых, благоразумных и попечительных о воспитании. Вопрос разрешается, если скажем, что сие так же естественно, как то, когда на поле, где посеяна пшеница, пшеница же и родится, а не плевелы.
(8, с. 237).
Воистину всякий клеветник совершает духовное убийство.
(2, с. 320).
Отрещись себя, значит, просто сказать, не слушаться самого себя, когда б мы в самих себе чувствовали побуждения противные истине, противные совести и разрушающие истинное блаженство наше.
(1, с. 139).
Чистая душа, подобно как чистая вода, приемлет в себя живые изображения солнца и неба.
(6, с. 19).
Кто бы как ни страдал, при благодушном терпении и благодарении Богу много пользы получит от своих страданий: страждет телом – зато не будет страдать душою, страдает несколько времени – зато будет блаженствовать вечно.
(4, с. 72).
Бегай сообщества мудрствующих по-мирскому; возлюби же всегдашнее молчание, удобно соединяющее тебя с Богом.
(5, с. 29, т. 1).
Если хотим себе спасения, должны неустанно и непрерывно работать Господеви, доколе течет время труда и подвигов, время сеяния, да егда приидет время жатвы – воздаяния, восприимем сторицей.
(4, с. 70).
Чему веруем, то и будет: веруем – и горы преставлять можем; не веруем – и йота не прейдет; веровал Лазарь, – и воскрешен от мертвых, не веровал Иуда – и не мог не потерять жизни.
(6, с. 271—272).
Страшно, душа, заблуждаются те, кои грешат сознательно и надеются получить спасение посредством недействительного и неизвестного покаяния при кончине:
(5, с. 87, т. 1).
Дела Божии надобно открывать, но верующим или имеющим нужду в подкреплении веры, а не без разбора; а выставление оных напоказ, с побуждениями своекорыстными, наводит опасение, да не горше что будет избавленному.
(8, с. 364).
В терпении твоем полагай спокойствие духа твоего: докажи миру, что сильнее есть твое терпение, нежели его гонение.
(1, с. 141).
Бог есть единое бесконечное благо; уклонение от Него единое бесконечное зло. Бог создал человека для Себя; грехопадение удалило человека от Бога; милосердие паки открыло путь соединиться с Ним. Кто не следует по сему пути, тот, по закону Правосудия, остается подверженным вечному злу как необходимому следствию удаления от Бога.
(6, с. 298).
Приобрети терпение, – этот непоколебимый столп души против находящих на тебя напастей.
(5, с. 13, т. 1).
Милостивых ожидает великая милость Божия на последнем Суде.
(2, с. 226).
Кроток… есть и почитается, душа, таковым – тот, кто с великим смиренномудрьем, без смущенья крепко терпит и досады, и поношенья, и уничиженья, и разграбление имений, а также – побои и раны, подражая своему Спасителю и Господу.
(5, с. 81, т. 1).
Сердце, желающее охотно предать себя истинной пользе человечества, есть сердце благое.
(6, с. 274).
Как из лука пущенная стрела прямо несется к мете, так человеческий дух естественно стремится к Богу.
(1, с. 195).
Одна вера приводит нас к Богу. Если мы истинно верны, то не только
(6, с. 290).
Прибытками своими богатый должен делиться с бедными, не величаясь при этом пред ними и не требуя себе особенного почета и уважения от облагодетельствованных, помня, что богатство дано человеку Богом, которым человек, как только временный приставник, должен распоряжаться благоразумно во славу Божию и на пользу своего ближнего.
(2, с. 62).
В жизни сей началом будущего блаженства почитаю я любовь добродетели, чистую радость рождаемую от благих дел и спокойной совести.
(1, с. 187).
Скорби, посылаемые нам от Бога, хотя и горькое, но верное лекарство, которое исцеляет наши греховные немощи, останавливает в нас действие злых наклонностей.
(4, с. 72).
Венчает Господь, но подвижников, славных воинов Своих, врага мужественно победивших.
(1, с. 181).
Народ наш еще не довольно настроен к напряженному и продолжительному вниманию, краткое, близкое к разумению и к сердцу слово он берет и, не роняя, уносит.
(8, с. 369).
Помните и веруйте, что все бываемое от Господа бывает.
(4, с. 71).
Какой неизменный порядок в домостроительстве Божием! И Ему, единому всемогущему Господу, возможно начало Свое увенчать во славу Свою и концом.
(3, с. 111).
Не принимай в уши свои непристойных слов; убегай, сколько есть сил, всяких беззаконных речей: они острее всякого ножа, и ими потом враг чрез воспоминание уязвляет сердце.
(5, с. 11, т. 1).
Злословят? Благодарите нескромного врага вашего: вы узнаете способ исправить погрешности, которых лучшие друзья вам бы не показали. Бесчестят, лишают доброго имени? Будьте спокойны; – какой вред для солнца, если какой безумец скажет, что оно мрачно? Так, если неблагонамеренные находят в вашей добродетели пятна, которых она не имеет, это их, а не ваше бесчестие. Лишают имения? Нет нужды, если не считали его собственным, но если и иначе думали, то имеете случай узнать истину. Лишают детей, друзей? Сохраните добродетель, и вы соединитесь в вечности; иначе вы и сами для себя потеряны. Угнетают, гонят?
(6, с. 288).
Все относится к Богу. Он есть источник всякой святыни; и святые святость свою из сего источника почерпали.
(1, с. 226).
Слышите ли, чтo говорит любовь? Не для вас устроены жилища адовы, но диаволу и ангелам его; не для вас возжжено гееннское пламя, но для князя тьмы устроено царство тьмы: для вас уготованы обители райские от сложения мира. Почто ревнуете жребию тех, кои заслужили свое состояние? Обратитесь, покайтесь,
(6, с. 299).
Нельзя, чтоб в напастях нимало не скорбеть; ибо человеки мы: но надобно, чтоб и сама печаль растворена была чувствованием благой надежды; ибо не без Бога мы.
(1, с. 232).
Если в мирской жизни торговец торгует каким-либо товаром и видит, что у него есть избыток и барыш от торговли, то он радуется этому, потому что приобретает богатство. Так и монах или обыкновенный добродетельный человек, если живет благочестно и приобретает истинное смирение от дел своих, то пусть радуется, что не с пустыми руками отыдет от здешней жизни, а если нет смирения, то всуе все его труды и подвиги, предпринятые им в здешней жизни.
(7, с. 44—45).
Как чистая и глубокая река приемлет всех почерпающих из нее, не возмущаясь и не истощаясь, так бесконечная спасительная сила Его допускает всех приступающих к Нему, не истощаясь множеством их, не возмущаясь их недостоинством. «Сила от Него исхождаше, и исцеляше вся».
(8, с. 232—233).
В трех зерцалах Бога видеть мы можем: в зерцале тварей, в зерцале веры и в зерцале славы. В первое смотрят младенцы, во второе возрастающие, в третье совершенные. Первое открылось при создании мира, второе при искуплении человеческого рода, третье откроется при прославлении избранных Божиих.
(1, с. 195).
Ничего не считай, душа, честнее и любезнее божественной любви, ибо она, обыкновенно, своего божественного рачителя соделывает обителью всего Божества, и являет страшным, непобедимым и вполне крепким борцом для своих противников.
(5, с. 10—11, т. 1).
Обличать человека по своей воле едва ли нужно, разве сам он подаст случай сказать ему истину. Обличать за себя трудно, чтобы не примешалось самооправдание. Притом обличение может обратиться в неприятность другому человеку, чрез которого перешли речи. Не лучше ли помолиться только, чтобы Бог вразумил каждого смотреть на дело ближнего простым оком, без осуждения и подозрения.
(8, с. 331).
Истина ни стареет, ни обновляется; ибо она есть вечна.
(1, с. 208).
Христиане! Если нужно снисхождение Божественного Спасителя, как и без сомнения оно нужно, – дабы и мы могли спаситель но прикасаться к Нему, то со стороны Его не будет в сем недостатка.
(8, с. 233).
Ничто не может быть угодно святым, ежели то несходственно с волей Святейшего Бога.
(1, с. 226).
Духовные дарования и земные блага, данные нам Богом, мы должны стараться развивать и усовершать в себе для пользы своей собственной и ближних.
(2, с. 62).
Человек! Какое имя, какое обаятельное слово для обезоружения самого разъяренного мщения! Природа разве не связала тебя с ним тысячей нужд житейских? Разве она не говорит за него в твоем сердце? Сам Бог любит его, печется о нем, хранит его, – и ты не страшишься, ненавидя слабого, вооружить против себя Всесильного? Или ты думаешь, что Всевидящий не вступится за Свое стяжание? Хотеть наказать врага – есть наглым образом входить в права Вседержителя, – это есть род возмущения против воли Его и власти священной. Присвоив Себе человека безмерными благодеяниями, Он хочет тою же рукою, которою дает ему блаженство, совершать ею же и наказание:
(6, с. 286—287).
Человек состоит из тела и души, которые оба существа имеют свои склонности. Душа, яко чистое духовное существо, стремится до того, что ей предписывает разум, и единственное наслаждение находит в соединении чрез добродетель с Богом. Но телесные склонности больше себя привязывают к тому, что приятно чувствам. Телесные склонности безгрешны и безвредны, ежели они управляемы бывают разумом и не производятся в действо, разве поколику они не препятствуют успеху добродетели.
В сем склонностей телесных с душевными согласии состоит и хранится им благополучие человеческое. Пока сие согласие пребывает ненарушимо, блаженство человеческое в своей остается целости.
(1, с. 262).
Душа наша, еще находясь в этом бренном и слабом теле, может возвыситься святостью своей жизни до жизни Ангелов Божиих.
(2, с. 52).
Преодолевающие разум склонности называются страсти.
(1, с. 262).
Мудрый говорит нечто подобное следующему: по уважению и любви к высшим не очень удаляйся от них, но и не очень приближайся к ним, чтобы не случилось быть им в тягость.
(8, с. 363).
Не желай без времени о многом знать, старайся опытом и делом учиться, тогда вернее обо всем будешь знать.
(7, с. 52).
Чем больше кто противится страстям, тем меньше терпит болезней.
(1, с. 262).
Знать слово осуждения не бесполезно. Это врачевство против гордости и наставление об осторожности.
(8, с. 331).
У людей как будто весь ум в глазах: что видят – тем и дорожат, чего не видят – того ни во что не ставят. Они видят мир – и дорожат им, не видят души – и не умеют ценить ее по достоинству.
(2, с. 53).
Надобно поговаривать поющим, что пение искусное приятно людям на краткое время, а пение благоговейное угодно Богу и людям полезно, вводя в них дух, которым оно дышит.
(8, с. 356).
Чем больше кто отдает себя порокам, тем множайшими страждет недугами.
(1, с. 262).
Как непонятна наша жизнь! И что значит жить на этой земле? Но где бы то ни было, только бы жить такою жизнью, какую Бог определил, как бы многотрудно ни было.
(3, с. 97).
Воля человеческая, простертая к земле, обыкновенно пересекает волю Божию, простертую от неба до земли, и образуется крест – тяжелый, скорбный. Но как только человек свою волю поставит согласно или, так сказать, рядом с волей Божией, то вся трудность несения креста обращается в приятное, восторженное шествие от земли на небо.
(2, с. 50).
Ищи и обрящешь; ищи усильно и найдешь. Если человек усердно помолится ко Господу Богу, то после этого всякое малое отроча скажет ему на пользу его душе. А то, что иные будто желали бы найти руководителя, но не находят, говорят те, которые не хотят смириться.
(7, с. 55).
Тогда торжествует разум, когда не жертвует страстям. Тогда чистится мысль, когда не утучняется плоть.
(1, с. 264).
Ангел наш хранитель тем именно и помогает нам, что он видимо и невидимо, но с нами всегда, везде, во всякое время, во всяком месте. Когда мы согрешаем в чем, он тогда бывает вдали.
(2, с. 57).
Отчаиваться не надо: милосердия у Господа – неисчерпаемая пучина.
(7, с. 53).
Усердное послушание и радостная охота сами собою ведут человека любовью плененного ко исполнению; и таковое исполнение тем бывает благопоспешнее, что мысль находя себя в непринужденном и свободном любви расположении, яснее понимает истину, и в разбирании всяких обстоятельств врожденный свет ее ничем не затмевается.
(1, с. 279).
Имейте мир со своей стороны; и не судите строго, если с другой стороны не довольно явственны выражения мира.
(8, с. 331).
Не тот мал, кто невеликие имеет дарования, но кто, великие получив, малые или никакие не приносит плоды.
(1, с. 267).
Все наше величие заключается только в нашей душе.
(2, с. 53).
(8, с. 331).
Нам должно всемерно пещись о нашей душе, потому что она бесценна.
(2, с. 52).
Не тот любит себя, кто только ищет пользы своей, но тот прямо себя любит, кто любит всех, и свято наблюдает пользу всех, как собственную свою. Ибо справедливо можно сказать, что кто ищет корысти своей с пренебрежением общей, тот и свою теряет. Общество право имеет со Христом ясно восклицать: иже со мною не собирает, расточает.
(1, с. 281).
Что прошло для нас без пользы, то потеряно навсегда.
(2, с. 67).
Мы всегдашнюю должны иметь осторожность, чтоб не оскорбить чем нами любимого, чтоб не произрос в нас каковой горестный корень порока и не огорчил бы сладости любви нашей.
(1, с. 283).
Необходимо потребно для спасения смирение: насколько человек смирит себя пред Господом, настолько и обрящет благодать.
(7, с. 43).
Любовь к поручающему основывается на уверении власти справедливыя; а любовь к порученным утверждается на любви к поручившему и на общем праве человечества.
(1, с. 280).
Если человек год работал Богу и не оставит доброго намерения, работа сия не может пропасть от перемены обстоятельств. И в семейной жизни можно находить и отделять время для молитвы и молчания. Домашнюю молитву Господь примет вместо церковного Богослужения, когда в сем участвовать нет удобства. Двум господам работать никто вам не советует. Но работать Господу можно и в уединении, и в семье. Если же точно видите препятствия в сем последнем положении, останьтесь в первом.
(8, с. 330).
Хотя подлинно благолепие храма состоит во внутренней красоте тех душ, кои на славословие Божие во храм собираются, но и внешнее благолепие притом тем паче уважаемо быть должно, что оно не токмо есть знак внутренней душевной красоты; но и к ней же сильно возбуждает и действительно приводит. Знак есть: ибо кто тщится возвеличить славу Вышнего, тот уже любит Вышнего; кто усердствует украшать Его храм, тот уже украшен добродетелью благочестия; кто поставляет Ему жертвенник, того душа готовою есть к приношению жертвою; кто веселится духом часто посещать дом Божий, тот сердцем своим привязан к живущему в нем.
(1, с. 287).
Для чего дано нам время? Для чего живем мы на земле? Для того, чтобы ценою временного труда купить вечный покой.
(2, с. 67).
Не будем… безмерно скорбеть и падать духом во время напастей, но будем стоять мужественно, христиане истинно верующие, и как имеющие надежду посредством попущенных нам скорбей получить спасение.
(5, с. 267—268, т. 2).
И скромное доброе дело человека, невидимого в мире, если одушевлено добрым и святым намерением, есть дело света, которое и действует в сем качестве на видящих, привлекая к добру, и даже под управлением Провидения простирает иногда свое действие на неизмеримую даль.
(2, с. 65).
Если жалуемся на леность и холодность, надобно поискать, не впал ли в душу какой из тех помыслов, кои тяготят долу, а не воспаряют горе, а это помыслы, в коих что-либо присвояется или приписывается себе: успех дела, похвала, замечание недостатков ближних с перевесом в нашу пользу.
(8, с. 327—328).
Если бы кто знал, какие враг делает усилия, чтобы отклонить человека от молитвы (и от добродетели вообще), что он готов для того дать человеку все сокровища мира.
(7, с. 43).
Будучи сначала сотворены Создателем самовластными, мы властны в своих делах, как добрых, так и злых, и никто над нами не имеет власти, кроме Создавшего нас, – ни Ангел, ни демон, ни звезда, ни зодиак, ни планета, ни колесо фортуны, изобретенной бесами.
(5, с. 267, т. 2).
Не иметь врагов нельзя; нельзя, чтобы нас все любили, но нам любить всех очень можно.
(2, с. 97).
Кто переходит от восторга к холодности и не довольно утвердился в мирном устроении духа, тому еще довольно дела продолжать свое воспитание.
(8, с. 330).
Мы сами для себя бываем причиною постигающих нас скорбных и тяжких обстоятельств, преступая спасительные заповеди Создавшего нас.
(5, с. 267, т. 2).
Чаще вспоминайте о Царствии Небесном и благах его и желанием его возгревайте ревность вашу к благочестию.
(4, с. 81).
Внешнее благолепие храма увещавает тебя, христианин, чтоб ты духа и тела твоего благочинием служил Господеви. Жертва приносимая на украшенном жертвеннике внушает тебе, что сердце твое должно быть жертвенником, украшенным чистотою совести. Кадильница златая, благовоние испущающая, напоминает, чтоб молитвы твои были благовонны добродетелью. Завеса, от телесных очес святыню закрывающая, остерегает тебя, чтоб иметь внутренние очи всегда чисто Бога зрящие. Твердое основание храма учит нас, чтоб полагать добрые дела на основании истинной веры, и тогда б думать, что мы тверды, когда истина укреплена исполнением закона. Сам храм с святым Петром вопиет нам тако:
(1, с. 288—289).
Скорби и тяжелые обстоятельства попускаются на нас – или по причине множества прежде дозволенных нами себе согрешений, или для пресечения будущих грехов, в которые мы имели бы впасть.
(5, с. 269, т. 2).
Кто хощет обрести путь Иисуса, тот да взыщет Его младенчества. Младенец почивает на руках своей матери, мыслит ее умом, управляется ее волею, питается ее пищею, живет ее жизнью: если вы в детской простоте успокаиваетесь на руках Провидения, если ум ваш забывает себя в благоговейном смирении пред судьбами Премудрости Божией, если вы совершаете волю Божию так, как бы она была вашей волею, если вы возлюбили словесное и нелестное млеко (1 Пет. 2: 2), не токмо яко услаждение, но и яко пищу, возращение и оживление духа, – то благословите Бога, Который утвердил в вас живое знамение Спасова рождения.
(6, с. 187).
Литература
1. Платон Левшин, митр. Московский. «Из глубины воззвах к Тебе, Господи…» М.: Паломник: Русский двор, 1996.
2. Прмч. архимандрит Кронид (Любимов). Беседы, проповеди, рассказы. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2004.
3. Прп. Антоний Радонежский. Житие. Монастырские письма. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2005.
4. Прп. Варнава Гефсиманский. Житие. Духовные поучения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2006.
5. Прп. Максим Грек. Творения. Репринт. изд.: в 3 ч. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1996.
6. Свт. Филарет, митр. Московский. Творения. Слова и речи. Т. 1. М., 2003.
7. Старец Гефсиманского скита. Жизнеописание старца-затворника Гефсиманского скита, иеросхимонаха Александра. М.: Изд-во им. свт. Игнатия Ставропольского, 2000.
8. Свт. Филарет, митр. Московский и Коломенский. Творения. М.: Отчий дом, 1994.
9. Духовный цветник. М.: Аксиос, 2002