Союз воинствующих безбожников (часть I)
Петербургский священник Николай Савченко представляет на ресурсах центра «Белое Дело» свое эксклюзивное исследование о Союзе воинствующих безбожников (СВБ). Сердечно благодарим отца Николая за предоставленную возможность электронной публикации и желаем ему творческих успехов в исторических изысканиях.
Часть I
Союз воинствующих безбожников в структуре государства
Имеющиеся в научном обороте исследования и публикации о Союзе воинствующих безбожников (СВБ) обычно рассматривают его в отдельности, как общественную организацию. Такой подход на начальном этапе вполне логичен, однако при более глубоком исследовании этой темы неизбежно открываются не только многочисленные формальные и неформальные связи организации с руководством СССР, но и прямое подчинение ее властной вертикали Советского Союза. Исследование таких фактов и закономерностей деятельности безбожников позволяет гораздо лучше понять процессы, методы и стиль антирелигиозных мероприятий власти во всей совокупности. По этой причине в данном исследовании главное внимание уделено больше не самому описанию деятельности Союза и его председателя, а именно связям, механизмам и способам взаимодействия с высшим руководством СССР. Нам представляется необходимым в данном научном исследовании настаивать на важности и ценности именно такого подхода.
СВБ вырос из общества друзей газеты «Безбожник» (сокращенно ОДГБ). Он был организован в апреле 1925 года на учредительном съезде под названием Союза безбожников. Впоследствии этот съезд стал именоваться 1-м съездом Союза. На 2-м съезде в июле 1929 г. название было усилено, отныне он стал называться Союзом воинствующих безбожников. Рост организации обеспечивался государственной и партийной властью СССР. Деятельность Союза также проводилась во взаимодействии с многими наркоматами и учреждениями СССР. Однако периоды быстрого управляемого роста Союза иногда сменялись периодами чисток и сокращений. Далее в данной работе будет подробно рассмотрено взаимодействие организации безбожников с высшим руководством СССР и ключевыми ведомствами, а также проанализированы некоторые важнейшие документы и свидетельства такого взаимодействия.
СВБ в советской культуре и обществе
Деятельность Союза оставила множество следов или рубцов на теле и Церкви, и страны. Главными следами конечно же стали разрушенные храмы и монастыри и вытравленная из народа вера. Но остались следы и в географических названиях на карте. Так, например, до сих пор в Кировской области существует поселок Безбожник с крупной железнодорожной станцией. Также поселки с названием Безбожник имеются в ряде других областей России: в Гордеевском районе Брянской обл., в Сосковском районе Орловской обл., в Алатырском районе Чувашии и в Чечерском районе Гомельской области в Белоруссии. Пока о переименовании упомянутых поселков, ничего не сообщалось. И лишь недавно, в 2009 году, в поселок Луч был переименован бывший поселок Безбожник Новоусманского района Воронежской обл. Пока это было первым переименованием таких поселков в России. Кроме того в честь главы СВБ Емельяна Ярославского была названа «Емельяновской» шахта Кузбасского угольного бассейна, а также целый геологический пласт угля. И если шахта в настоящее время уже выработана, то сам пласт еще далек от истощения, а время от времени в эксплуатацию вводятся новые лавы этого пласта. Таким образом значительная часть знаменитого кузбасского угля добывается под именем главы богоборческой организации.
Связь Союза безбожников с советской культурой при внимательном рассмотрении оказывается гораздо более глубокой, чем это может оказаться при первом взгляде. Активно взаимодействовали с СВБ такие прославленные деятели советской культуры, как Максим Горький, Владимир Маяковский и Демьян Бедный. Все трое не только были делегатами и докладчиками на 2-м съезде СВБ, но и поддерживали рабочие связи с руководством Союза. Постоянным автором газеты «Безбожник» в 20-е годы был и В. И. Лебедев-Кумач, впоследствии написавший песню «Вставай страна огромная» по традиционной версии ее происхождения. Таким образом, общепризнанный гимн Великой Отечественной вышел из под пера активиста-безбожника. Хотя, следует оговориться, что В. И. Лебедев-Кумач был постоянным автором газеты и журнала «Безбожник» до того, как к нему пришла слава. Его антирелигиозные произведения публиковались в конце 1920-х годов, а в середине и конце 1930-х он уже не писал для «Безбожника». Но в это время журнал публиковал антирелигиозные стихи другого, чуть менее известного автора, Бориса Ковынева. В каждом номере журнала до июньского за 1941 год обязательно помещались его издевательские стихи или стихотворные подписи к таким же издевательским плакатам о церкви, религии, Боге, духовенстве. А когда началась война, то в последнюю неделю июня 1941 года, сидя в той же самой редакции журнала «Безбожник», Борис Ковынев напишет всем известные слова песни:
Двадцать второго июня ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили, что началась война.
В газетах и журналах, издаваемых СВБ, публиковались Н. Н. Асеев (поэт, участвовавший в написании режиссуры фильма «Броненосец Потемкин»), С. А. Басов-Верхоянцев, А. И. Безыменский, Ф. Березовский, Ф. Благов, А. Волжский, Е. Грекулов (автор труда «Нравы русского духовенства», недавно переизданного Невзоровым), А. Григорович, Д'Актиль (автор текста «Марш конников Буденного» и не менее пропагандистской, но потом забытой «Принимай нас, Суоми-красавица»), И. Евдокимов, С. Зайцев, П. Замойский, Н. Москвин, Л. Никулин, О. Л. д’Ор. Многие известные художники советского агитационного плаката времен войны сотрудничали в издательстве безбожнической пропаганды, например Моор (Дмитрий Орлов) и Черемных. Таким обрзом сразу для нескольких советских деятелей культуры редакция «Безбожника» стала своего рода «путевкой в жизнь». При этом «Безбожник» установил некоторое взаимодействие редакций с журналом «Крокодил», когда многие писатели, поэты и художники сотрудничали одновременно в двух изданиях.
Влияние Союза Безбожников на советскую культуру не является основным направлением данного исследования, поэтому здесь мы ограничимся лишь немногим упомянутым, надеясь, что когда-то и эта тема будет более глубоко исследована в науке.
Пропагандистская, издательская и хозяйственная деятельность СВБ
СВБ неуклонно рос численно, однако иногда встречающиеся цифры в 10 млн.членов надо считать необоснованными и определенно завышенными, ведь на весну 1941 года в составе союза было чуть больше 3 млн. человек. 28 марта 1941 года Емельян Ярославский сделал доклад на Всесоюзном совещании работников антирелигиозных музеев в Москве. Доклад был опубликован в майском номере журнала «Антирелигиозник» за 1941 год и стал своего рода последним отчетом главы безбожников перед войной. Вот какие цифры сообщил руководитель СВБ. Количество ячеек организации на 1 января 1941 года выросло до 115,5 тыс., количество членов — до 2 млн. 992 тыс. Антирелигиозных курсов в организациях СВБ (кроме трех, в том числе ленинградской) было 662 на 1940 год, их слушателей — 10968. Число кружков достигло 9698 с числом участников 71 982 человека.1 Организация старалась увеличить охват и вовлеченность в свою деятельность, но профессиональных лекторов-пропагандистов не хватало, и потому союз требовал от своих первичных организаций, чтобы они проводили так называемые встречи-читки антирелигиозных журналов и литературы со своими членами. За 1940 год было проведено всей организацией 239 тыс. лекций, а число слушателей превысило 10,77 млн. Социальный состав Союза на начало 1940 года был следующим: 50% рабочие, 46% беспартийные, 20% женщины.2 Впечатляет статистика антирелигиозных изданий тех лет. Ярославский в своем докладе упоминает, что основной поставщик книг союза — Государственное антирелигиозное издательство (ГАИЗ) за 1928-1940 годы выпустило 1832 названия антирелигиозной литературы с общим тиражом в 140,2 млн. экземпляров. Общее число печатных типографских листов составило 302 млн. Для того, чтобы представить сколько это, стоит лишь принять во внимание, что книга в 100 листов или 200 страниц имеет толщину примерно в 1 см. Тогда 302 млн. листов — это пачка высотой 3 млн. сантиметров или 30 км. Однако это только одно издательство. Глава СВБ высказывал предположение, что если учесть издательскую деятельность республиканских и областных организаций безбожников на основе местных типографий, то общая цифра оценивалась в 400 млн. печатных типографских листов. В плане на 1941 год у союза стоял выпуск журналов «Антирелигиозник» и «Безбожник» (по 12 номеров каждый) с общим тиражом за год в 2,22 млн. экземпляров и 52 номера газеты «Безбожник» с общим тиражом в 3,64 млн. В плане антирелигиозного издательства на 1941 год стояло также 40 названий агитмассовой литературы с тиражом в 2,64 млн.
Примечательно, что после войны и после переформирования СВБ в «Общество по распространению научных знаний» при Сталине тиражи атеистической литературы выросли еще сильнее. При этом Церковь ни разу не получила разрешения напечатать Новый Завет. Первый советский тираж Нового Завета в 50 тыс. пошел в печать лишь в 1956 году. Совет по делам религий разрешил лишь печать ограниченным тиражом календаря, Журнала Московской Патриархии и нескольких богослужебных брошюр. Однако тиражи антирелигиозной литературы только увеличивались. Согласно отчетам Общества распространения политических и научных знаний (впоследствии общество «Знание»), то есть правопреемника СВБ, тиражи антирелигиозной литературы достигли в 1948 году 18,9 млн., а в 1949 году 26,7 млн. экземпляров. Это цифры совершенно несравнимые с несколькими тысячами экземпляров календарей и единственного церковного журнала. Организация-правопреемник Союза воинствующих безбожников, таким образом, только наращивала свою работу, но делала это уже несколько более культурно. Однако это было уже позже, а нам следует вернуться во время активной работы Союза безбожников. Вся деятельность по чтению лекций, организации антирелигиозных музеев и изданию атеистических книг не приносила прибыли. За счет чего же она осуществлялась? Рассмотрим этот аспект деятельности Союза.
Государственное финансирование СВБ
Общественная организация обычно существует за счет взносов участников. Так бывает тогда, когда она независима от государства. Это могут быть как обязательные членские взносы, так и добровольные пожертвования. Что касается добровольных пожертвований на антирелигиозную борьбу, то свидетельств таких случаев в периодике СВБ мне встретить не удалось. Возможно, что «пожертвования неверующих» были, но даже в выступлениях и статьях руководителей о таком способе финансирования деятельности безбожников упоминаний нет вообще. Членские взносы в СВБ составляли: вступительный 1 руб. и раз в квартал — 50 коп. Таким образом в год рядовой безбожник должен был платить всего 2 руб. Если вспомнить, что на май 1941 года численность СВБ составляла 3 млн. человек, то годовой доход от членских взносов можно оценить в 6 млн. руб., а ежемесячный — в 500 тыс. руб. Но это в теории. А на практике сбор даже таких членских взносов представлял большую трудность. В своей речи на пленуме ЦК СВБ Ярославский сетовал: «Из года в год взимается лишь одна четверть или одна треть членских взносов»3. Журнал «Антирелигиозник» не побоялся сообщить читателям об этой проблеме. Перед войной средняя зарплата рабочего ленинградского завода составляла 300-400 руб. в месяц, поэтому неуплата членских взносов (50 коп. в квартал) характеризует на мой взгляд низкую заинтересованность рядовых участников. Ведь материальная нагрузка не может быть оправданием неуплаты при такой мизерной сумме. Однако систематический недобор членских взносов означает, что в действительности бюджет СВБ получал в месяц не 500 тыс. руб., но лишь треть или даже четверть от этой суммы, то есть 125-170 тыс. руб. В масштабах всесоюзной организации это ничтожная сумма. Ее могло хватить лишь на малую долю расходов организации безбожников. Конечно же, внушительное количество антирелигиозных музеев, лекторов и авторов предполагали гораздо большее финансирование и очевидно, что это было государственное финансирование. Оценочно членские взносы СВБ должны были занимать лишь несколько процентов расходов организации безбожников. Все остальное направлялось сверху.
С вопросом финансирования СВБ тесно связан и острый кризис организации, наметившийся летом 1935 года, и «чистка» ее. К этому времени за государственный счет существовали отделы безбожников не только в республиканских, областных и краевых центрах, но и в районах. Районные советы безбожников должны были координировать многочисленные первичные организации, но на деле все оказалось по-другому. Как правило, указанное в отчетах число членов организации существовало лишь на бумаге. Это была фикция для отчетов партийным начальникам. А большинство безбожников не только не платило членских взносов, но и не делало ничего. И тогда 5 августа 1935 года последовало решение Совнаркома об упразднении платного аппарата районных отделов СВБ. Отныне они должны были существовать за свой счет или добровольно. Но чуда не произошло и деятельность организации сразу утихла. Новое же возрождение работы СВБ пошло с конца 1936 года, а предыдущие провалы были списаны на козни врагов народа. Вот что говорил Ярославский в отчете на пленуме СВБ в феврале 1940 г. «Вражеская агентура в организациях СВБ подменяла терпеливую и настойчивую антирелигиозную пропаганду поверхностной и вредной шумихой, разговорами о том, что религии в СССР уже нет и что антирелигиозная пропаганда — пройденный этап. Враги народа, засевшие во многих организациях СВБ, стремились разгонять квалифицированные антирелигиозные кадры, дискредитировать Союз безбожников, извращать партийную линию в вопросах религии, подменяя антирелигиозную пропаганду мерами административной борьбы с религий.»8 Так были репрессированы и расстреляны активисты безбожников Лукачевский, Маторин, Поспелов и Погиберидзе.
Взаимодействие СВБ и НКВД
Со дня основания Союза наметилось его тесное взаимодействие с репрессивными органами государства. По стране нарастали гонения на Православную Церковь и все другие религиозные организации. Позже, в 1937-38 годах гонения переросли в почти повсеместное уничтожение религии. И сеть СВБ стала большим осведомительским и организационным помощником НКВД. Эта тесная связь СВБ и НКВД осуществлялась через нескольких лиц, которые хорошо уже известны в истории РПЦ 20-го столетия. Это в первую очередь Тучков и Карпов. Их деятельность достаточно подробно описывалась во многих научных работах, однако мы вынуждены подчеркнуть некоторую неполноту описания. Попробуем внести необходимые дополнения.
С первых лет работы Союза безбожников в нем стал работать известный по житиям многих новомучеников российских человек — Евгений Александрович Тучков. Тучков был знаком большинству иерархов Церкви в 20-е годы, как один из основных ее гонителей. Тучков работал в центральном аппарате НКВД. Это уже общеизвестно. Но важно дополнить, что он совмещал эту работу с руководящими постами в СВБ. Так, например, на 1-м съезде СВБ в 1929 году он был избран в Центральный совет СВБ и сразу же в Исполком СВБ. В Исполкоме СВБ Тучков входил в коллегию иностранного отдела и коллегию антисектантского отдела, как это следует из решений Центрального Совета СВБ, прошедшего после окончания съезда. Хотя цели и задачи этих отделов не прописаны в доступных для исследования источниках, но скорее всего по делам иностранного отдела Тучков должен был курировать борьбу против религии за границей, как в среде эмигрантов, так и в других странах. По линии антисектантского отдела Тучков должен был предположительно получать сведения о деятельности различного рода незарегистрированных религиозных групп для репрессий против них. Густая сеть безбожников должна была быть надежной сетью осведомителей. Скорее всего подобная деятельность представителя НКВД в СВБ была активной и эффективной, ведь его роль росла. В 1939 году Тучков стал уже ответственным секретарем Центрального совета безбожников. В этой должности он значился до 1947 года, когда СВБ был присоединен к Всесоюзному обществу по распространению политических и научных знаний (будущее общество «Знание»). Вместе со всем СВБ в соответствии с постановлением Сталина Тучков был переведен в это новообразованное общество.
С совмещением Тучковым двух работ (НКВД и Союз воинствующих безбожников) связана еще одна очень важная страница сталинской политики по отношению к Церкви. Мы можем увидеть это с помощью подробного биографического справочника «Кто руководил НКВД: 1934 — 1941 гг.» (авторы-составители Н.В.Петров и К.В.Скоркин) и справочника «Лубянка: ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД—КГБ, 1917—1960» (составители А.И.Кокурин, Н.В.Петров). Авторы-составители справочников досконально изучили всю организационную структуру органов безопасности и биографии должностных лиц тех лет. Эти данные дают нам интересные дополнительные сведения о тесном взаимодействии СВБ с НКВД.
Долгие годы центральный аппарат госбезопасности имел в своем ведомстве отдел или управление, ответственное за борьбу с антисоветскими организациями. Это был секретно-политический отдел, или СПО. Секретно-политический отдел был в числе самых главных отделов наряду с контрразведывательным, особым и иностранным. Большая часть дел по различным антисоветским организациям, иногда действительным, но гораздо чаще мнимым, фабриковалась именно в этом секретно-политическом отделе. Занимался он так называемыми церковными или вообще религиозными антисоветскими группами. Когда мы читаем жития святых новомучеников, то весьма часто мы можем узнать, как тот или иной архиерей или священнослужитель был обвинен в принадлежности к антисоветской церковной организации и осужден. Когда иерарх, священник, монах или мирянин обвинялся в принадлежности к антисоветской организации, он был в сфере ответственности Секретно-политического отдела. В отделе имелось 3-е отделение. Во главе 3-го отделения секретно-политического отдела стоял Евгений Александрович Тучков. Это отделение специализировалось на борьбе против церкви. К концу 30-х годов большая часть церквей уже была закрыта, а священники — репрессированы. И тогда, в 1939 году, Тучков стал ответственным секретарем Союза воинствующих безбожников, а пост руководителя отделения в 3-м отделе НКВД он оставил. Кто же вскоре после Тучкова стал руководителем церковного отделения секретно-политического отдела? Ответ на этот вопрос неожиданный, но очень важный для понимания сталинской политики в отношении церкви. Преемником Тучкова стал Карпов, будущий председатель Совета по делам РПЦ. В биографии Карпова мы можем прочесть, что он в 1939-1941 годах занимал пост начальника отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР, а затем в феврале-июне 1941 года заместителя начальника 3-го отдела 3-го Управления НКГБ СССР. Справочник Кокурина и Петрова однозначно сообщает нам, что и 2-й отдел ГУГБ НКВД СССР в 1939-1941 годах, и 3-е управление НКГБ СССР в феврале — июне 1941 года — это секретно-политическая линия. Справочник приводит таблицу переименований отделов и управлений в ведомствах госбезопасности и переименования отделов и управлений секретно-политической линии совпадают с биографией Карпова. Таким образом, Карпов оказывается заместителем отделения и даже начальником отделения там, где до того начальником был Тучков. Вспоминаются слова митрополита Сергия (Страгородского), сказанные Сталину на встрече 4 сентября 1943 года. Тогда митрополит, узнав о назначении Карпова главой Совета о делам РПЦ и недоуменно глядя на Карпова, произнес: «Он же из гонителей наших». На это Сталин цинично ответил: «Правильно, партия приказывала товарищу Карпову быть гонителем, он исполнял волю партии. А теперь мы ему поручим стать вашим охранителем».4 Мы видим, что слова митрополита значат очень многое. О многом говорит и сталинское назначение. Карпов не просто из гонителей церкви. Он наследник Тучкова и он из организаторов гонений на церковь. Или еще точнее, он начальник того отделения госбезопасности, что занималось уничтожением церкви. Он главный исполнитель казни. Он главный палач церкви.
Сталин мог бы в сентябре 1943 года назначить на должность председателя Совета по делам РПЦ кого угодно, но он назначил именно профессионального наследника Тучкова. Это говорит о многом, но только не о мягкости Сталина по отношению к Церкви. Это еще раз подтверждает, что НКВД и СВБ были тесно связаны и часто были представлены одними и теми же лицами. И хотя Карпов не входил в руководство СВБ, но мы видим, что вся система воздействия на РПЦ МП осталась прежней. Раньше это были партийные и советские органы, НКВД и СВБ, а с сентября 1943 года вместо замершего СВБ это был уже Комитет по делам РПЦ. Изменились лишь указания сверху. А лица все те же...
После назначения председателем Комитета по делам РПЦ Карпов остался на работе в госбезопасности. Биография полковника Карпова сообщает нам, что он был начальником 5-го отдела 2-го Управления НКГБ-МГБ СССР (май 1943-май 1946) и начальником отдела «О» МГБ СССР (май 1946 — август 1947), а в 1945 году получил звание генерал-майора госбезопасности. Справочник Кокурина и Петрова говорит нам: «с 14 апреля 1943 г. — функции бывшего 3 управления НКВД СССР были переданы во 2 управление НКГБ СССР».5 И мы видим, что по биографии Карпов остался начальником 5-го отдела того самого Секретно-политического 2-го управления. Он продолжал оставаться главным борцом против антисоветских организаций в сфере религии. А значит, именно под его контролем шли массовые репрессии против духовенства на бывших оккупированных территориях. В конце 1940-х годов в лагерях НКВД и тюрьмах в заключении находилось около трех тысяч лиц в священном сане только православного и униатского исповеданий. И при этом генерал-майор Карпов одновременно и вел репрессии против Церкви, и занимал кресло председателя Комитета по делам РПЦ, имитируя заботу партии и правительства о нуждах Московского патриархата. А его предшественник и учитель Тучков в это же время работал в организации — правопреемнике Союза безбожников. Воистину, «кадры решают все».
Совмещая должности председателя Комитета по делам РПЦ и начальника отделения в секретно-политическом отделе КГБ, Карпов продолжал и процесс закрытия храмов. Об этих мероприятиях Карпов докладывал лично Сталину. Имеется несколько его докладов о закрытии храмов. Так, например, доклад от 24 ноября 1949 года, где председатель комитета отчитывается о выполнении постановлений Совета народных комиссаров от 1 декабря 1944 года о закрытии церквей, открытых ранее на оккупированных территориях.
Карпов занимал в эти годы очень важное положение в госбезопасности. Стоит только перечислить его непосредственных начальников, чтобы понять, как высоко находился председатель комитета по делам РПЦ в органах безопасности. Во главе Секретно-политического отдела в те годы стояли попеременно Кобулов (29.09.38–29.07.39), будущий замминистра Внутренних дел, затем Серов И.А. (29.07.39–02.09.39), будущий замнаркома Внутренних дел с 31.07.1941, а впоследствии председатель КГБ в 1954-1958 годах и Федотов (04.09.39–26.02.41), в 1946-1947 годах замминистра госбезопасности. Таким образом, Карпов подчинялся как непосредственным начальникам лицам, занявшим в дальнейшем пост не меньше, чем замминистра. Это говорит о важности работы Карпова и о его значении в то время.
Примечательна еще одна особенность биографии Карпова. Перед тем, как быть назначенным на место уходящего Тучкова в центральный аппарат НКВД, Карпов был в 1938-1939 годах начальником Псковского райотдела НКВД Ленинградской области. В те годы еще не существовало Псковской области, и Псковская земля входила в Ленинградскую область, как отдельный район. И во главе НКВД в будущей области был ни кто иной, как лично Карпов. Это было в 1938–39 годах. Это был пик репрессий, и Карпов тогда был главным палачом Псковской земли.
Многие знают о Псковской миссии на оккупированных территориях. Существуют уже не только глубокие исторические исследования, посвященные ей, но даже художественный фильм. В нем мы видим духовенство, направляющееся из Латвии в Псковскую область для служения на оккупированной территории в разоренных богоборцами храмах. Может возникнуть вопрос: почему именно в Псковскую область? Почему не в Белоруссию? Почему не в Смоленскую область, где в 1941 году, в оккупации, уцелевшие священники пытались найти архиерея, чтобы наладить церковную жизнь и восполнить нехватку духовенства? К сожалению, ответ на этот вопрос несложен. Псковская земля была больше других областей и районов СССР разорена антирелигиозной политикой. Именно поэтому на Псковской земле к лету 1941 не осталось духовенства, и именно поэтому появилась Псковская миссия. Если в других областях еще оставались отдельные открытые храмы или очень небольшое количество духовенства нелегального или престарелого, то на земле Псковской была пустыня. И теперь мы знаем кто виновник этого. Мы знаем, кто был исполнителем уничтожения Церкви на Псковщине. Это будущий сталинский доверенный человек, будущий председатель комитета по делам РПЦ Карпов. Труднее найти более циничное и издевательское назначение, чем нашел Сталин.
Биография Карпова свидетельствует, что еще раньше, в 1936-38 годах, он был начальником Секретно-политического отдела НКВД Ленинградской области. Это было время самых массовых репрессий, и Секретно-политический отдел вел великое множество дел различных мнимых антисоветских организаций. Их придумывали и фабриковали в большом количестве, и во главе разработки всех антисоветских организаций Ленинграда и области стоял именно Карпов. Он ликвидировал далеко не только троцкистов. Огромное число обычных невинных людей дополнялось служителями церквей. IX том Книги памяти жертв политических репрессий «Ленинградский мартиролог» приводит данные о погибших 2 тыс. священников только за период 1937-38 годов в Ленинградской области. Значительная часть уничтоженного духовенства по Ленинграду и области шли через отдел Карпова. Слова митрополита Сергия (Страгородского) о Карпове «он же из гонителей наших» -- это недоумение измученного архиерея и просто человека, знавшего правду. Но репрессивная машина иногда поглощала и своих. Примечательно, что как раз в дни, когда Карпов руководил отделом СПО НКВД Ленинградской области, под репрессии попало руководство Ленинградского отдела СВБ. И бывшее доверенное лицо Ярославского, руководители ленинградских безбожников Дулов и Моторин, были расстреляны вместе с гонимым духовенством.
Союз воинствующих безбожников (часть II)
Часть II
Сталин и Ярославский. Совместная работа, встречи и переписка
Исследование деятельности СВБ и его взаимодействия с руководством страны представляет не только научную, но и общественную важность. Ведь почти вся деятельность Союза — это активная пропаганда против религии. А понимать методы, стратегию и тактику такой пропаганды, надо обязательно. Но есть и еще одна причина, почему такое исследование полезно. Последнее время в статьях многих православных авторов стали появляться неточные оценки взаимоотношений руководства СССР и лично Сталина с Союзом воинствующих безбожников. Иногда мы можем прочитать о том, что СВБ был якобы организован троцкистами, а Сталин и руководство страны как будто не имели никакого отношения к деятельности Союза, а затем даже вообще упразднили его. Иногда можно встретить заявления о том, что после закрытия СВБ в СССР при Сталине прекратилась антирелигиозная пропаганда, и наступил расцвет церковной жизни. По этой причине представляется необходимым внести уточнения в этот важный исторический вопрос. Поэтому изучение вопросов взаимодействия Сталина и Ярославского оказывается более важным, чем это кажется на первый взгляд. И тот факт, что их взаимодействие до сих пор не было изучено, обращает на себя внимание.
Первое и самое важное, что мы должны знать о взаимодействии Сталина и Ярославского — это то, что председатель Союза безбожников может быть назван личным историком и редактором Сталина. Ярославский был составителем и автором нескольких сталинских трудов. Так например, самый известный сталинский труд «Краткий курс истории ВКП(б)» редактировался Ярославским. Во время подготовки к публикации этой работы и различных других статей Сталин и Ярославский обменивались комментариями и встречались. Сохранилась переписка между ними, где советский вождь указывает Ярославскому на некоторые акценты готовящейся работы или на необходимость правок. Ниже часть этой переписки будет нами проанализирована, в особенности та, что касалась антирелигиозных вопросов. В недавно вышедшей из печати книги «И. В. Сталин. Историческая идеология в СССР в 1920–1950 годы» приведено некоторое количество писем и отзывов, Сталина и Ярославского. Книга не задавалась целью исследовать вопрос антирелигиозной борьбы, но, по крайней мере, надо подчеркнуть, что Ярославский присутствует в многочисленных документах Сталина, причем в некоторых письмах Сталина прямо утверждается, что «Краткий курс истории ВКП(б)» писал Ярославский. Он же давал отзыв и на последнюю версию текста, когда она была дополнена другими идеологами партии. Из переписки видно насколько близок был глава Союза воинствующих безбожников к советскому лидеру. Сталин и Ярославский были настолько близки, что существовала троцкистская карикатура, где Сталин изображен царским жандармом, а Емельян Михайлович — верным псом у него на привязи. И эта карикатурное изображение не было беспочвенным обвинением. Глава СВБ был яростным антитроцкистом и преданнейшим сталинистом.
Близость Ярославского к Сталину достаточно емко выражает и тот факт, что в 1939 году Ярославский издал книгу «О товарище Сталине». До издания книга много раз обсуждалась партийными идеологами и обозначалась в переписке членов Политбюро, как официальная биография советского вождя. Такой она и стала впоследствии. Право писать биографию Сталина в те годы надо было заработать и Ярославский заработал это.
В исторических публикациях обычно не говорится, что Ярославский был далеко не только председателем Союза воинствующих безбожников. Причем другие должности были даже и повыше, и поближе к Сталину. Просто должность председателя безбожников оказалась самой известной в народе. Первоначально Ярославский был назначен руководителем Антирелигиозной комиссии ЦК партии. Тогда Емельян Михайлович сам еще не входил в ЦК. Решение о назначении Ярославского руководить комиссией ЦК, было принято на Политбюро с участием Сталина. Тогда это была главная должность Емельяна Михайловича. Союз безбожников тогда еще не существовал вообще. Он был образован позже, в 1925 году, на первом съезде читателей журнала «Безбожник». Съезд принял решение о создании всесоюзной общественной организации. Союз безбожников быстро стал формально независимой общественной организацией. Однако на деле он находился под полным контролем Политбюро. Поначалу он представлял собой инструмент Антирелигиозной комиссии ЦК. Также поначалу антирелигиозными вопросами занималось и Оргбюро ЦК. Но позже Антирелигиозная комиссия ЦК прекратила свою деятельность, передав все свои дела Союзу, ставшему главной и даже единственной профильной организацией по борьбе с религией. Сам же Ярославский всегда считался куратором антирелигиозной борьбы, при этом не замыкаясь только на пропаганде безбожия. Вначале как глава Антирелигиозной комиссии ЦК, а затем как председатель СВБ Емельян Михайлович должен был отчитываться о ходе антирелигиозной работы. Он отчитывался перед Политбюро и лично перед Сталиным многократно. Партийные документы тех лет свидетельствуют об имеющихся письменных и устных докладах Ярославского о практике антирелигиозной борьбы. Сталин даже называл темы борьбы против религии «вопросами Ярославского».
Сталин настолько доверял Емельяну Михайловичу, что у последнего была еще одна важная область деятельности. Он активно работал в президиуме Комиссии партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б), где отвечал за партийную дисциплину. А в 1934 году он даже стал заместителем председателя комиссии. В разное время она называлась по-разному. Второе ее название — Центральная контрольная комиссия, или ЦКК. Председатель безбожников иногда в речах называл себя «цекакистом» от этого названия. Интересно, что руководителем Ярославского по Комиссии Партийного Контроля был глава НКВД Ежов, совмещавший сразу две должности. Когда в 1938 году Ежов был снят с должностей, а потом расстрелян, то его заместитель Ярославский не пострадал. Если бы Сталин не доверял Емельяну Михайловичу, то лучшей возможности снять главу Союза воинствующих безбожников и расстрелять его трудно представить. Однако Ярославский не последовал за Ежовым, а наоборот был введен Сталиным в состав ЦК ВКП(б). С 1939 года до самой смерти глава Союза воинствующих безбожников был членом ЦК. Специально или намеренно это повышение было сделано сразу после великого террора против Церкви 1937-38 годов, мы не знаем. Кроме этой высокой должности Ярославский также был членом редколлегии «Правды», причем бессменно в течение примерно 30 лет. Вот как характеризует его деятельность другой многолетний член редколлегии Заславский Д. И.: «Он занимал особое положение в редакционном коллективе. Он не ведал каким-либо отделом в редакции. Он и писал не так часто. Но его присутствие имело для газеты большую важность... Его называли честью и совестью партии».1 В 1939 году он стал академиком Академии наук СССР по специализации истории и заведующим кафедрой в Высшей партийной школе (ВПШ). В 1938 году Ярославский был награжден Орденом Ленина, а в 1943 году — Сталинской премией. И мы имеем все основания предположить, что награждение Ярославского Сталинской премией означает доверие к нему со стороны лично Сталина даже в 1943 году. Хотя при этом следует отметить, что Сталинская премия была дана Ярославскому не столько за антирелигиозную борьбу, сколько за активную пропагандистскую деятельность во время войны.
Перечисленные заслуги Ярославского перед партией и Сталиным дают нам полное право считать, что деятельность председателя безбожников была под контролем Политбюро и Сталина. А иногда высказываемые заявления, что Сталин якобы не знал о борьбе против религии в стране, являются откровенно-ненаучными и ложными.
Роль Сталина в деятельности Союза Воинствующих безбожников видна на любом членском билете этой организации. История донесла до нашего времени много таких билетов. На каждом членском билете СВБ мы можем увидеть следующие антирелигиозные изречения Сталина.
1. И. В.Сталин, «Вопросы ленинизма»:
«Партия не может быть нейтральной в отношении религиозных предрассудков, и она будет вести пропаганду против этих религиозных предрассудков, потому что это есть одно из верных средств подорвать влияние реакционного духовенства, поддерживающего эксплоататорские классы и проповедующего повиновение этим классам».
2. И. В. Сталин, «Беседа с первой американской рабочей организацией»: «Партия не может быть нейтральна в отношении религии и она ведет антирелигиозную пропаганду против всех и всяких религиозных предрассудков, потому что она стоит за науку, а религиозные предрассудки идут против науки, ибо всякая религия есть нечто противоположное науке».2
Кроме цитат Сталина на членском билете были также напечатаны две цитаты Ленина, 13-я глава Программы Партии о борьбе против религии и 124-я статья Конституции СССР, разрешавшая как свободу отправления культов, так и свободу антирелигиозной пропаганды. Разумеется, что свобода проповеди в ответ на свободу атеистической пропаганды даже не декларировалась. Мы лишь напомним, что формулировку статьи 124 Конституции обсуждал сам Сталин на 8-м съезде Советов. Для безбожников 30-х годов «забота товарища Сталина» об их союзе воспринималась, как что-то само собой разумеещееся.
Активная агитация Сталина в пользу безбожников со страниц каждого членского билета СВБ не противоречит тому факту, что сам лично Сталин не был членом организации безбожников. В сталинском архиве сохранилось большое количество членских билетов советского вождя разных парторганизаций или советов. Но членского билета СВБ нет. Кроме того нигде в журналах безбожников об этом не упоминается. Но Сталин вовсе не потому не вступал в СВБ, что как-то сомневался в их идеологии. Просто не было в СССР партийной или советской организации, где бы не ждали Сталина в свои члены. Он же в свою очередь никуда не вступал. И членство в СВБ считали излишним и все остальные члены Политбюро. Считалось, что коммунист — уже безбожник.
Ярославский на заседаниях Политбюро и в кабинете Сталина
Мы уже упоминали, что в последнее время стал широко распространяться миф о том, что Сталин якобы не знал об антирелигиозных мероприятиях в стране. Этот миф утверждает, что храмы были якобы разрушены без всякого ведома Сталина одними лишь троцкистами и председателем безбожников Ярославским. Конечно же, эта ненаучная концепция легко опровергается уже упомянутыми примерами активного взаимодействия председателя безбожников с лидером СССР. Но есть еще ряд прекрасных возможностей доказать документально насколько тесным было взаимодействие Сталина и Ярославского. Для этого достаточно посмотреть протоколы Политбюро на предмет того, кто именно участвовал в каждом заседании этого высшего органа управления партии и фактически всей страны.
Недавно ставшие открытыми общественности архивные фонды советского времени позволяют легко это сделать. Проект РГАСПИ «Документы советской эпохи» предоставляет право свободного электронного доступа к документам заседаний Политбюро. По архивным папкам заседаний Политбюро (РГАСПИ Ф.17 оп.3) легко посчитать в каких заседаниях Политбюро принимал участие Ярославский. Конечно же он никогда не был постоянным членом Политбюро и даже кандидатом в члены. Он привлекался на расширенные заседания Политбюро вначале в качестве председателя Антирелигиозной Комиссии ЦК, члена Центральной контрольной комиссии, члена СВБ и в последнее время в качестве члена ЦК. Сколько же раз участвовал Ярославский в заседаниях Политбюро? Наше исследование показало присутствие Ярославского на 67-ми (шестидесяти семи) заседаниях Политбюро. В Приложении 1 к данной работе ниже приводится список заседаний Политбюро, в которых принимал участие глава СВБ. Однако данный список является полным лишь для 1921–1933 годов. Что же касается заседаний Политбюро 1934–1941 годов, то наше исследование смогло лишь частично охватить этот период. Дело в том, что особенности оформления архивной картотеки по заседаниям Политбюро таково, что для заседаний 1921–1933 годов в архивных карточках указывались все присутствовавшие на заседании. Это приводит к тому, что при просмотре карточек легко выявляется количество заседаний с участием Ярославского. Однако оформление картотеки по заседаниям Политбюро 1933–1941 годов несколько иное. Фамилии участников заседаний Политбюро в них иногда не перечислены. Таким образом, число 67 заседаний Политбюро с участием Ярославского является неполным.
Другой интересный документ, свидетельствующий о довольно тесном взаимодействии руководителя СВБ со Сталиным — это журналы посещений кабинета Сталина. Этот важный источник, активно используемый в научном обороте, сохранил на своих страницах и фамилию Ярославского. После просмотра всех журналов посещений за все годы мы нашли свидетельство посещения Ярославским сталинского кабинета в количестве 27 (двадцати семи) раз. Ниже в Приложении 2 к данной работе приводится список всех посещений сталинского кабинета главой Союза воинствующих безбожников по годам. При этом нельзя не отметить, что большая часть таких посещений была по причине его работы в Центральной контрольной комиссии (ЦКК), позже именовавшейся Комиссией партийного контроля, а не по вопросам деятельности СВБ. Ярославский был заместителем председателя ЦКК. В этой должности Ярославский встретил репрессии 1937–1938 годов, а точнее был одним из организаторов этих репрессий, ведь в задачи ЦКК входило и выявление отклонений от партийной линии. Скорее всего именно по этой причине Емельян Михайлович так часто посещал сталинский кабинет в 1937–1938 годах. И особенно в сентябре 1938 г., когда Большой террор подходил к концу. Однако тот факт, что он контактировал со Сталиным больше как председатель Центральной контрольной комиссии, вовсе не отменяет того, что его деятельность была под контролем Сталина. Если же просматривать протоколы тех заседаний Политбюро, на которых принимал участие Ярославский, то окажется, что на большинстве таких заседаний тема богоборчества не затрагивалась. Этот вопрос вообще считался весьма второстепенным в идеологии партии. Однако были и такие заседания Политбюро, где рассматривались вопросы деятельности СВБ.
Тема атеизма обычно занимала мало места не только на заседаниях Политбюро, но и в материалах партсъездов. В выступлениях докладчиков на съездах партии вопросы атеизма даже упоминались редко. Причина этого вполне очевидна. Все члены партии считали себя атеистами и были убеждены, что религия должна якобы отмереть сама по себе со временем и какие-то специальные мероприятия против религии не обязательны. Даже в выступлениях Ярославского на партийных съездах антирелигиозная тема лишь обозначается. Он неизменно выступал на каждом партийном съезде, причем на некоторых и не по одному разу. Например на 15-м съезде даже 3 раза. Это с одной стороны показывает его большую роль в партии. С другой стороны антирелигиозной теме в его выступлениях на 17-м съезде ВКП(б) уделен всего лишь один абзац, на 18-м — лишь одна фраза, а все остальные слова он говорил, как пропагандист идеологии и заместитель председателя Центральной контрольной комиссии. В следующей пространной цитате из доклада Ярославского на 17-м съезде партии можно увидеть место пропаганды атеизма в повседневных интересах руководства партии и страны того времени. Вот какие слова были сказаны им с трибуны. «Я, товарищи, позволю себе здесь остановиться на одном недобитом враге рабочего класса и трудящихся масс, хотя это не относится к деятельности Центральной контрольной комиссии и органов нашего контроля. Я говорю о религии. Верно, что мы добились в борьбе с религиозной идеологией больших результатов. Здесь победа одержана большая партией, комсомолом и союзом безбожников. Но было бы неправильным успокоиться на том, что с религией мы покончили. Товарищ Сталин предупреждал нас против того телячьего восторга и успокоенности, которые выражаются в том, что «ежели бесклассовое общество, то значит можно ослабить классовую борьбу», что «можно сложить оружие и пойти на боковую спать в ожидании пришествия этого бесклассового общества». А разве в борьбе с религией мы не наблюдаем той же самой успокоенности, того же благодушия, того же телячьего восторга? Разве многие не успокоились на том, что "старое должно самотеком врасти в новое", что теперь борьба с религией уже закончена? Именно поэтому я считаю необходимым сказать здесь, с трибуны XVII съезда, что религия и религиозные организации до сих пор являются тормозом в движении вперед рабочего класса и крестьянства, что они являются прикрытием для отживающих остатков капиталистических элементов, выражением их идеологии. Выкорчевать и преодолеть все пережитки в экономике и сознании людей нельзя без того, чтобы не выкорчевать из сознания людей религиозную идеологию, которая не менее живуча, чем идеология националистическая, и под прикрытием которой работал эти годы целый ряд контрреволюционных организаций. Конечно, основная работа и здесь должна идти по линии, указанной товарищем Сталиным, — по линии усиления идейно-политической работы как в рядах партии, так и среди широких беспартийных масс рабочих и крестьян».3
Из этих слов мы можем увидеть, что глава СВБ с одной стороны сам осознает, что пропаганда атеизма — это не такая уж и важная задача, иначе он не уделил бы этому так мало места в своем докладе, но с другой стороны, он все-таки против пассивности и ожидания в этом вопросе. Он считает нужным призывать к активной пропаганде.
На следующем 18-м съезде в 1939 году глава СВБ уделил в выступлении еще меньше внимания антирелигиозной теме. Лишь одно предложение было посвящено этому: «борьба с пережитками капитализма в сознании трудящихся включает в себя, — как необходимый и неразрывный элемент, — борьбу против религиозных предрассудков, против религиозных пережитков в сознании трудящихся, правильно поставленную антирелигиозную пропаганду»4. Основная же речь его была посвящена прославлению советского вождя. Это была уже эпоха преклонения перед Сталиным и Ярославский был в числе первых. В своей не очень продолжительной речи на съезде Емельян Михайлович умудрился 54 раза упомянуть Сталина в различных склонениях превосходных словесных форм, как это следует из стенограммы.
Переписка Ярославского и Сталина
Интересные подробности взаимоотношений Сталина и Ярославского несет архив Сталина или так называемый фонд 558 в РГАСПИ. Он содержит несколько десятков писем и записок Ярославского Сталину и меньшее количество ответных. Из сравнения общего числа писем с количеством их встреч в кабинете и на заседаниях Политбюро мы можем сделать вывод о том, что их общение имело и устный, и письменный характер, при этом надо понимать, что Сталин не любил писать и вообще писал крайне мало. Большинство писем из переписки Ярославского и Сталина не касаются антирелигиозной тематики, но среди них есть три письма, где эта сфера их взаимных интересов озвучена с большей или меньшей подробностью. Первое письмо главы Союза Воинствующих Безбожников Емельяна Ярославского Сталину касается упоминания антирелигиозной проблемы в выступлении на 15-м съезде ВКП(б). Приведем его полностью с сохранением орфографии подлинника.
«Т. Сталин,
Как Вы относитесь к тому, чтобы на XV съезде сказать несколько слов в полит. отчете ЦК о необходимости борьбы с ликвидаторскими настроениями в области антирелиг. пропаганды? Союз Безбожников и Антирелиг. комиссия ЦК считает необходимым выдвинуть определенные предложения об антирелиг. проп-де.
Яросл.
13 XI 27».5
На подлиннике письма отчетливо видна виза Сталина от руки: «Следует. И.Ст.» После визы Сталина внизу видна другая виза «В папку к XV съезду». Таким образом, советский вождь явно одобрил мнение главного безбожника, что антирелигиозную пропаганду нельзя сворачивать. При этом надо отметить, что в этом письме Ярославский говорит не о своей речи на съезде, а о сталинской. То есть здесь Ярославский советует Сталину сказать несколько слов в политической отчете ЦК. И Сталин эти слова на съезде сказал. Более того, и это даже в некотором роде забавно, что данную тему Сталин на съезде озвучил, но сам Ярославский ее на 15-м съезде так и не поднял. В стенограммах съезда в его выступлениях (3 выступления) таких слов нет. Не поднял и на 16-м съезде. В стенограммах его выступлений на 16-м съезде (2 выступления) таких слов тоже нет. А сказал об этом Ярославский только на 17-м съезде. Почему так получилось? Поначалу это может казаться странным. Но недоумение, хотя и логичное, все-таки легко разрешается. Дело в том, что 15-й съезд ВКП(б) был настолько горячим в отношении борьбы с троцкистской оппозицией, что глава СВБ видимо упустил этот вопрос из своих речей. Он оказался неважным. Надо только прочитать его острые полемические речи в защиту линии Сталина и против троцкистов на съезде, чтобы понять это. На 16-м съезде шла такая же острая борьба против правой оппозиции. И лишь на 17-м съезде мы видим, что антирелигиозная тема была им внесена в выступление. Поэтому кто знает, может быть и все антирелигиозные мероприятия в СССР задерживались так или иначе по причине борьбы с внутренней оппозицией? А не будь этой оппозиции, может быть искоренение веры пошло бы быстрее...
На 15-м съезде сам Сталин упомянул вопрос пропаганды безбожия в своем отчетном докладе, как просил его Ярославский. Вот какие слова сказал он с трибуны съезда: «У нас имеется еще такой минус, как ослабление антирелигиозной борьбы».6 Больше ничего о пропаганде безбожия Сталин не сказал. Следующее письмо Ярославского Сталину антирелигиозного содержания, относится к 1929 году, ко времени вскоре после 2-го съезда СВБ и в период подготовки к введению нового революционного календаря (пятидневки). Вот как звучало это письмо в сохранении орфографии подлинника.
«19 VIII 1929
Москва
Дорогой т. Сталин.
Может быть, Вы найдете для меня (вернее для дела антирелиг. пропаганды) полчасика и напишите мне, что, по Вашему, надо сделать для улучшения этого дела, какие Вы видите недостатки в работе Союза Безбожников вообще, в частности — в моей работе, как председателя этого Союза. Я редко В. тревожу вопросами, но за последнее время мне казалось, что Вы заинтересовались событиями антирелиг. пропаганды более, чем другие.
С Коммунист. приветом
Е.М.Ярославский».7
Важно подчеркнуть, что Ярославский заметил в Сталине даже больше интереса к антирелигиозной борьбе, чем у других членов Политбюро. Это ценное свидетельство я считаю нужным отметить особо. Таким образом Сталин не сдерживал антирелигиозный пыл «ленинцев», а наоборот сам был главным заинтересованным.
В архиве Сталина в РГАСПИ имеется еще одно письмо главы Союза Воинствующих Безбожников Сталину с упоминанием антирелигиозной темы. Оно написано 23 апреля 1940 года и касается перечня вопросов, которые Ярославский хотел бы поднять на встрече с советским вождем. Это своего рода просьба об аудиенции. Первые два вопроса письма касаются продолжения работ по истории партии, а для нас интересен пункт 3, где говорится:
«3. Вопросы антирелигиозной программы на новом этапе (это имеет отношение к выработке программы ВКП(б))».8 В левом верхнем углу на подлиннике письма видна виза Сталина красным карандашом: «Поговорить с Яросл.»
Отношения Ярославского и Сталина весьма полно и ярко характеризует следующее письмо уже смертельно больного Ярославского Сталину из больницы. Оно написано 9 июля 1943 года, то есть примерно за два месяца до архиерейского собора в Москве и выборов патриарха. Хотя оно не касается антирелигиозной темы, но дает очень хорошую картину личного отношения Ярославского к советскому вождю. Поводом для письма послужила короткая встреча со Сталиным жены Емельяна Михайловича. Вот какие слова пишет глава СВБ советскому вождю. «Товарищ Кирсанова передала мне Ваш привет и пожелания. Я пережил счастливые часы, не так часто выпадающие человеку. Я вспомнил, как наш отец и учитель Ленин в 1919 г., узнав о том, что я заболел возвратным тифом во время командировки в Саратов (тогда Мамонтов прорвался), прислал мне сверток с редкими тогда продуктами и бутылку шампанского с наказом: пить это вино и скорее выздоравливать. Это помогло мне тогда не менее, чем заботы врачей. В эти дни я чувствую такую же отеческую ласку и такую же Вашу товарищескую заботу и это удесятеряет мои силы, желание скорее восстановить здоровье и вернуться к работе».9
Из приведенного письма мы видим, что председатель безбожников любил Сталина самозабвенно. Но в этом письме такая любовь еще не столь ярко выражена. Настоящее же яркое описание любви Ярославского к Сталину мы можем найти в другом письме, хранящемся в архиве Сталина. Это письмо уже вдовы Ярославского Кирсановой советскому вождю о последних днях жизни председателя безбожников. Написано оно уже после смерти главного безбожника. По прошествии упомянутой в прежнем письме встречи Кирсановой со Сталиным она подробно описывает реакцию смертельно больного мужа на заботливые слова советского вождя. И эта бурная реакция похожа на настоящее раболепное поклонение. Хотя цитата достаточно пространна, но она достойна того, чтобы быть приведенной здесь полностью. Вот что пишет Кирсанова Сталину:
«Я не могу не высказать Вам того, что рвется из самых глубин сердца, что освящено слезами, горькою тоскою, скорбью и овеяно беспредельной любовью и благодарностью к Вам.
Благословляю тот день и тот час, когда в дни самые страшные жизни тов. Ярославского Вы вспомнили о нем. Благословенно это светлое благородное движение Вашего большого человеческого сердца.
Незабываемый день! Незабываемый час, когда я услышала Ваш голос! Я путалась в словах в разговоре с Вами, но чувство радости я донесла до друга, мужа, товарища, тогда уже было известно, пораженного страшной болезнью на смерть.
Когда я передала Ваш привет, когда я передала Ваши слова "Мы пошлем тов. Ярославского к морю, к солнцу... отдохнет там, поправится..." какой радостью озарилось его лицо (всего разговора я ведь не могла передать ему). Он протянул мне руки, сжал в них мои, слезы текли из его глаз, капали крупными каплями на подушку, слезы лились и из моих глаз. Мы молчали. Слова были бы грубы и не нужны были слова. И только когда он взглянул на окно на вечернее небо, окрашенное уходящими лучами солнца, он тихо, тихо сказал: «незабываемый день». Я спросила: «Ты думаешь о Сталине?». «Да», — ответил он. «Тебе хорошо?» «Я счастлив», — сказал он. С того дня до самой последней минуты жизни он жил надеждой на встречу с Вами, товарищ Сталин.
Он волновался, радовался, иногда ночью вставал, записывал вопросы для разговора с Вами. Эта надежда светила ему, заставляла забывать про страшную пожирающую его силы болезнь. Спасибо Вам. Спасибо сердечное.
Теперь, пересматривая письма, записи тов. Ярославского, я хочу собрать в единое целое все, что таилось в сердце, в мыслях его, связанного с Вами, чтобы Вы хотя бы после смерти смогли узнать о самом чистом, возвышенном чувстве, которое питал он к Вам, о чувстве искренном и бескорыстном... я соберу все, пусть дети наши знают про эту светлую, чистую любовь отца их к Вам».10
Приведенная пространная цитата дает нам полное право считать, что Сталин имел неограниченное влияние на главу безбожников. Нет сомнения, что любое слово советского диктатора Ярославскому было бы выполнено им беспрекословно. И если бы Сталин сказал хоть слово о необходимости смягчения пропаганды против церкви, то она смягчилась бы немедленно. Но ничего подобного до войны не произошло. Письмо Кирсановой Сталину датировано 17 января 1944 года. После смерти Ярославского прошло около полутора месяцев.
Кроме прямых свидетельств о переписке и встречах Сталина и Ярославского есть также свидетельства и косвенные. Так, например, в 12-м томе полного собрания сочинений Сталина можно прочесть «Письмо к А.М.Горькому». Так как в этом письме есть интересующие нас моменты, приведем краткую выдержку из него. Вот какие слова говорит советский лидер писателю:
«5) Вы совершенно правы, что у нас, в нашей печати, царит большая неразбериха в вопросах антирелигиозной пропаганды. Допускаются иногда сверхъестественные глупости, льющие воду на мельницу врагов. Работы в этой области предстоит уйма. Но я не успел еще переговорить с товарищами-антирелигиозниками насчет Ваших предложений. Я напишу Вам на этот счет в следующий раз».11
Очень важно, что Сталин пишет об антирелигиозной пропаганде и обещает поговорить «с товарищами антирелигиозниками», то есть с главой Воинствующих безбожников Емельяном Ярославским. Примечательно также, что Сталин завершает письмо колоритной фразой «черт меня побери!»
Приложение 1
Список заседаний Политбюро, в которых принимал участие председатель Союза воинствующих безбожников Е.М. Ярославский по данным РГАСПИ (ф.17 оп.3).
10 мая 1921, 28 мая 1921, 4 июня 1921, 10 октября 1921, 17 августа 1922, 12 апреля 1923, 3 мая 1923, 7 мая 1923, 10 мая 1923, 11 мая 1923, 16 мая 1923, 21 мая 1923, 4 июня 1923, 9 августа 1923, 16 августа 1923, 21 августа 1923, 24 декабря 1923, 24 апреля 1924, 19 июня 1924, 27 июня 1924, 30 июня 1924, 3 июля 1924, 11 июля 1924, 14 июля 1924, 17 июля 1924, 24 июля 1924, 21 августа 1924, 28 августа 1924, 11 сентября 1924, 18 сентября 1924, 9 октября 1924, 8 января 1925, 15 января 1925, 19 марта 1925, 22 апреля 1925, 4 июня 1925, 2 июля 1925, 8 июля 1925, 16 июля 1925, 23 июля 1925, 30 июля 1925, 13 августа 1925, 22 августа 1925, 26 октября 1925, 29 октября 1925, 5 ноября 1925, 6 ноября 1925, 19 ноября 1925, 26 ноября 1925, 12 декабря 1925, 6 мая 1926, 24 января 1927, 28 мая 1927, 8 сентября 1927, 7 июля 1928, 4 ноября 1930, 27 ноября 1932, 1 июля 1933, 5 марта 1934, 20 марта 1934, 29 марта 1934, 9 июня 1934, 15 июля 1934, 25 августа 1934, 23 сентября 1934, 1 сентября 1936, 17 февраля 1937.
Приложение 2
Выдержки из дневника посещения кабинета Сталина в дни, в которые в нем присутствовал Ярославский. Цифра вслед за датой означает порядковый номер посетителя в указанный день. Дневник посещения кабинета Сталина по годам:
5/Х-27 г. 1. Ярославский
14/XII-28 г. 6. Ярославский
6/III-29 г. 4. Ярославский 5 ч. 15 мин.
14/II 30 г 2. т. Ярославский 18 ч. 12 мин. уход 19 ч. 30 мин
5 ноября 1930 года 2. т. Ярославский в 19 ч. 30 мин
19- го мая 1931 года 1. т. Ярославский 14 ч. выход 14 ч. 50
9-го декабря 1931 г 2. тов. Ярославский вх. 18 ч. 10 мин. выход 21ч.
20 января 1932 г. 1. тов. Ярославский вх. 16. 05. выход 16 ч. 25 мин.
7 апреля 1932 года 7. тов. Ярославский вх. 18 ч. выход 19 ч. 15 мин.
17 апреля 1932 года 5. тов. Ярославский вход в 16 ч. 35 мин. (ошибка, скорее всего 15 ч. 35 мин.) выход в 16 ч. 25 мин.
26 сентября 1932 г. 7. тов. Ярославский вх. 16-15 выход 17-17
8 октября 1932 года 2. тов. Ярославский в 23 ч. 00 мин. выход 00 ч. 40 мин.
10 октября 1932 г. 2. тов. Ярославский 17 ч. 00 выход 17 ч. 30 мин.
14 января 1933 г. 8. тов. Ярославский 14 ч. 10мин. выход 14 ч. 50 мин.
26 мая 1933 г. 7. тов. Ярославский 15 ч. 40 вых. 16 ч. 40
8 сентября 1938 года 3. тов. Ярославский Ем. в 19-05 м. выход 22-40 м.
9-го сентября 1938 г. 3. т. Ярославский 20.10–20.55
10 сентября 1938 года 5. тов. Ярославский в 19-10 м. выход в
11-го сентября 1938 г. 3. т. Ярославский 19.10–22.30
12 сентября 1938 года 4. тов. Ярославский вход 20-30 выход 23-50 м.
13-го сент. 1938 г. 7. т. Ярославский 20.50–22.45
14 сентября 1938 года 4. тов. Ярославский в 20-40 м. выход 22-30
15-го сентября 1938 г. 3. т. Ярославский 20.10–22.05
16 сентября 1938 года 4. тов. Ярославский вход в 20-05 м. выход 23-25 м.
17-го сентября 1938 г. 3. т. Ярославский 20.25–23.55
31 января 1939 года 10. тов. Ярославский в 18 ч. 10 м. выход 22 ч. 25 м.
8-го марта 1939 г. 8. т. Ярославский 21.35–23.50
Примечания 1 (часть 1)
Антирелигиозник. М.: Безбожник. №4 за 1941 г., стр. 5.
Антирелигиозник. М.: Безбожник. №4 за 1941 г., стр. 5.
Антирелигиозник. М.: Безбожник. №2 за 1940 г., стр. 48.
Григорий (Граббе), еп. Русская Церковь перед лицом господствующего зла // http://rpczmoskva.org.ru/wp-content/uploads/grabbe_rus.htm
Лубянка. Органы ВЧК–ОГПУ–НКВД–НКГБ–МГБ–МВД–КГБ 1917–1991. Справочник. М.: МФД, 2003 // http://www.memo.ru/history/nkvdfram.htm
Примечания 2 (часть 2)
Фатеева П. С., Королева В. В. О Емельяне Ярославском. М.: Политиздат, 1988. С. 244.
Копия членского билета Союза воинствующих безбожников. Aşa arăta carnetul de membru al Uniunii Ateiştilor Luptători (document) // https://savatie.wordpress.com/2010/04/20/asa-arata-carnetul-de-membru-al-uniunii-ateistilor-luptatori-document/
XVII съезд ВКП(б) 26 января — 10 февраля 1934 г. Стенографический отчет. Прения по отчетному докладу товарища Рудзутака. Речь товарища
XVIII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. М.:Госполитиздат, 1939. С. 135.
Записка Ярославского Сталину // РГАСПИ. Ф.558. Оп.1. Д.4208
XV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.–Л.: ГИЗ, 1928. С. 66.
Письмо Ярославского Сталину от 19.08.1929 // РГАСПИ. Ф.558. Оп.11. Д.841. Л.30.
Письмо Ярославского Сталину от 23.04.1940 // РГАСПИ. Ф.558. Оп.11. Д.842. Л.33-34.
Письмо Ярославского Сталину от 09.07.1943 // РГАСПИ. Ф.558. Оп.11. Д.842. Л.73-74.
Письмо Кирсановой Сталину // РГАСПИ. Ф.558. Оп.11. Д.842. Л.75-85.
Электронный архив Полного собрания сочинений Сталина. Том 12 // http://www.1stalin.ru/12-14.htm